Zinberg1

Японский дипломат Сугихара Тиунэ, который спас 6000 евреев

На этот раз Масааки Сираиси рассказал нам о непосредственном историческом фоне событий, которым было суждено обусловить разработку чрезвычайно уникального для Японии – страны, где присутствие евреев было крайне незначительным, – правительственного документа, обязывавшего обращаться с евреями на равных основаниях, не допуская какого-либо ущемления прав. Несомненно, тот факт, что этот документ был разработан незадолго до того, как нацисты и их всевозможные пособники отобрали у евреев само право на жизнь, придает ему особо важное значение. Хотя его содержание было в большой мере обусловлено в том числе и сугубо корыстными соображениями, этот незаурядный документ, тем не менее, как таковой призван, я полагаю, и в наши дни вселять надежду в сердца несправедливо перемещенных, оскорбленных, пребывающих в состоянии смертельной опасности[1]. Рассматривая этот документ в контексте японской истории, его можно уподобить широко известной девятой статье действующей конституции Японии, в соответствии с которой японский народ, среди прочего, «на вечные времена» отказывается от права на войну и применение вооруженных сил для разрешения международных конфликтов. Составленная под давлением со стороны страны-победителя, распорядившейся без предварительного предупреждения оценить воздействие двух атомных бомб на кого угодно из оказавшихся в те роковые дни в пределах Хиросимы и Нагасаки, и, помимо того, едва ли выдержавшая испытание временем, эта статья все же многими воспринимается обладающей непреходящей ценностью как таковая, вне зависимости от бесчисленных побочных обстоятельств. Не сомневаюсь, что заключительная часть этой главы из серии в авторстве Сираиси наведет некоторых на мысль о «доподлинном» наличии «японо-еврейского» заговора. Однако его не было, хотя...– в продолжение одной из основных тем истории еврейского народа – за него разве что принять можно давление со стороны опасавшихся за свое собственное будущее богатых евреев Шанхая на японские власти с целью резко ограничить въезд евреев в Шанхай, что в конечном итоге вынудило японцев в августе 1939 г. наложить запрет на дальнейшее прибытие евреев в Шанхай, хотя на самом деле военные власти предпочли бы расширять масштабы прибытия из Европы евреев, пополнявших таким образом число «заложников». Японцам пришлось «уступить» в немалой степени потому, что они не хотели портить отношения с богатыми евреями Шанхая, от которых намеревались заполучить крупные денежные средства. Такого мнения придерживается специалист из Китая Бэй Гао в своей докторской диссертации под названием «Китай, Япония и бегство еврейских беженцев из Европы в Шанхай, 1938-1945 гг.»[2]. В этой связи необходимо обратить внимание на то, что единого мнения относительно характера политики Японии того периода времени в отношении евреев не существует, и требуется дальнейшая кропотливая исследовательская работа, которая позволила бы прийти к более обширным и обоснованным заключениям. Если Сираиси высоко оценивает гуманизм полковника Ясуэ и видит именно в этом основу его деятельности, то Бэй Гао, признавая, что в конечном итоге «нелепые» воззрения японских военных «экспертов» по «еврейскому вопросу» спасли немало жизней, при этом обнаруживает в основе их взглядов «антисемитизм» и стремление выгодно использовать положение подвластных им евреев, которые были вынуждены сотрудничать с японскими властями, не имея никакого другого выхода. Так, архивы свидетельствуют, что в январе 1940 г. соратник полковника Ясуэ, второй выдающийся «эксперт по еврейскому вопросу», капитан ВМФ Японии Корэсигэ Инудзука, обращаясь с отчетом к консулу Японии в Шанхае, рекомендовал принять под опеку Японии тридцать тысяч еврейских беженцев, которые при этом, по его мнению, превращались бы в «заложников». Инудзука предлагал не только воспользоваться их «богатством», но также и обратить беженцев в оружие, «направленное в грудь» их собратьев прежде всего в США. В марте 1940 г., отвечая на нападки со стороны разведывательного управления, призывавшего прекратить дальнейший въезд евреев в регионы центрального Китая, оккупированные Японией, – офицер Хамано, в частности, обозвал специалистов по еврейскому вопросу «объевреевшимися японцами», которые, сами того не замечая, подверглись обработке со стороны «еврейской пропаганды», – Инудзука отмечал, как аргумент в свою пользу, что Японии следовало подвергать местных евреев наказаниям в тех случаях, когда их собратья за рубежом осмеливались критиковать политику Японии[3]. Однако на этот раз – слово предоставляется Сираиси Масааки.

Вторая и третья страницы из десятистраничного письма Сугихара

сущность «Программы по обращению с евреями»

Как было обещано, на этот раз я, может показаться, позволю себе отдалиться от проблематики Сугихара и коснусь вопроса о политике Японии того периода времени в отношении евреев. Дело в том, что прояснение того, какой именно была политика Японии в отношении евреев, непосредственно связано с прояснением важности и самой сути того факта, что Сугихара выдал транзитные визы евреям-беженцам.

Передо мной лежит изданная в Японии книга, в которой собраны политические анекдоты, которые распространялись в Германии периода правления Гитлера. Среди них есть один, который имеет отношение к Японии: Встретились нацист и еврей, и нацист рассказывает: «Самая лучшая страна в мире – Япония! Дело все в том, что там нет ни свиней, ни евреев». Еврей отвечает: «Так поедем же туда вместе! Ведь там нас с тобой обязательно оберегать будут как идеальные образцы». Непонятно, откуда появилось ошибочное представление о том, что в Японии будто бы нет свиней, но справедливо отмечено, что в то время в Японии проживало мало евреев. Большинство японцев не имели даже возможности где-либо повстречаться с евреями и, соответственно, не могли себе представить, какого рода людьми были евреи, и в анекдоте иронизируют как раз по этому поводу.

Именно такого рода Японии пришлось непосредственно столкнуться с «еврейским вопросом» в связи с происшедшей в ноябре 1938 года печально известной «Хрустальной ночью». Это случилось после того, как еврейский юноша смертельно ранил первого секретаря германского посольства во Франции, и явилось чрезвычайно значительной антисемитской акцией возмездия, происшедшей в Германии, аннексированной в марте того же года Австрии и прочих регионах. В результате множество евреев были убиты, пострадали в пожарах и от разбоя магазины и даже синагоги, а красивое, но совершенно неподходящее название этого инцидента – «Хрустальная ночь» – призвано напоминать об отблеске рассыпавшихся осколков стекла.

Слева: обложка журнала «Общества международной политики и экономики» под названием Изучение Евреев за ноябрь 1942 г. Справа вверху: рекламная страница книжных новинок, включая монографию полковника Ясуэ под названием «Различные евреи». Справа внизу: реклама книги о планах мирового господства евреев, начиная с предложения Генри Форда избавиться от 50 «главных евреев» с целью положить конец войнам

Этот инцидент имеет чрезвычайно существенное значение в плане трагической истории эволюции Холокоста, но, с другой стороны, представляется на первый взгляд не имеющим никакого отношения к далекой Японии. Однако на самом-то деле он оказал большое влияние – в двух аспектах – на формирование политики Японии в отношении евреев. Прежде всего, как ни странно, повлиял фактор общественного мнения в США. Сразу же вслед за событиями «Хрустальной ночи» общественное мнение в США пришло в негодование, и во многих газетах появились критические статьи по этому поводу. Как раз в тот период времени Япония стремилась заключить с Германией договор о сотрудничестве в сфере культуры, и это обстоятельство породило значительное непонимание. Речь идет о том, что хотя этот договор с позиции Японии вовсе не подразумевал готовности Японии следовать установкам национальной политики Германии, американские газеты принялись сообщать, будто бы в соответствии с заключением договора о германско-японском сотрудничестве в области культуры Япония, подражая Германии в плане национального вопроса, намеревалась в свою очередь начать преследование евреев.

Посол Японии в США в тот период времени Хироси Сайто, начиная с 1933 года, когда он занял этот пост, изо всех сил старался улучшить отношения между Японией и США, которые ухудшились после «Маньчжурского инцидента». Когда в 1937 году вспыхнула война между Китаем и Японией, а в декабре того же года японская авиация бомбардировала военный корабль США «Панэй», потопив его, именно посол Сайто, опасаясь разрастания негативного общественного мнения в США в отношении Японии, по своему собственному усмотрению спустя полтора часа после инцидента обратился ко всем американцам с извинениями, пытаясь тем самым умиротворить общественное мнение в США. И именно от посла Сайто, а также и от Генерального консула Японии в Нью-Йорке исходили призывы о необходимости для Японии отмежеваться от политики Германии в отношении евреев, потому что в связи событиями «Хрустальной ночи» общественное мнение в США склонялось не в пользу Японии. Кроме того, насколько удалось выяснить автору, газетные сообщения, которые увязывая события «Хрустальной ночи» с фактором заключения германо-японского договора о культурном обмене, предупреждали о преследовании евреев со стороны Японии, появлялись также и в ряде газет Австралии.

Иллюстрация из Изучения Евреев за октябрь 1942 г.

Правительство США не в состоянии наказывать еврейских «олигархов» за их тяжкие преступления. Какие-то тайные силы препятствуют этому. То же самое происходит и в Европе

Тем временем, по мере роста возмущения в связи с событиями «Хрустальной ночи» в рамках общественного мнения США, стремительно возрастало число евреев, стремившихся добраться до региона Дальнего Востока. Поскольку они прибывали в Манчжоу-го группами по двадцать-тридцать человек, местным властям все более приходилось ломать голову над тем, как им следовало поступать.

И в это самое время «на сцену вышел» наиболее выдающийся эксперт по «еврейскому вопросу» в японской армии по имени Норихиро Ясуэ. Родившийся в 1888 году полковник Ясуэ испытывал огромный интерес к «еврейскому вопросу» еще со времени своего пребывания на Дальнем востоке России в ходе сибирской кампании японских войск. Шанс непосредственно приступить именно к такого рода работе настиг его после того, как начиная с 1937 года в Манчжоу-го стали проводиться «Дальневосточные конгрессы евреев». Я упомянул выше, что в Японии проживало немного евреев, но в целом на Дальнем Востоке – в частности, в Харбине, принадлежавшем Манчжоу-го, в городах Китая Тянцине и Шанхае – проживало много евреев. Когда в 1936 году между Германией и Японией был подписан Антикоминтерновский пакт, а в 1937 году Япония начала войну с Китаем, они впали в состояние чрезвычайного беспокойства. Именно намереваясь упорядочить статус проживания евреев в регионе Дальнего Востока, они стремились проводить Дальневосточные конгрессы евреев, а японская армия в свою очередь проявила понимание этого и отослала своего единственного эксперта по «еврейскому вопросу», полковника Ясуэ, с заданием оказывать поддержку в деле проведения конгрессов. Кроме того, его назначили главой органа особого назначения[4] города Дайрена (также Далянь大連), тем самым предоставив полковнику Ясуэ возможность проявить себя в плане деятельности по «еврейскому вопросу» в пределах государства Манчжоу-го и прочих регионах.

Убедившись после событий «Хрустальной ночи» в том, что власти Манчжоу-го не знали, как решать вопрос по стремительно возраставшему числу еврейских беженцев, устремлявшихся на Дальний Восток, полковник Ясуэ немедленно вернулся в Токио, потребовал организовать встречу с министром армии Сэйсиро Итагаки (板垣征四郎) и, добившись её, обратился к министру с запросом, при этом сославшись на старинную поговорку японцев: «Даже охотник не убьёт гонимую птицу, залетевшую в его одежду», добавив, что если уж даже к птицам японцы в состоянии питать подобные теплые чувства, то несчастных евреев – таких же людей, как японцы, – просто необходимо было спасти.

Прислушавшись к словам полковника Ясуэ, Итагаки поручил разобраться в этом вопросе «Совету пяти министров», который тогда являлся высшим органом разработки национальной политики, – в его состав входили премьер-министр, министры иностранных дел, финансов, армии и флота – в результате чего 6 декабря 1938 года была одобрена «Программа по обращению с евреями», в которой утверждалось, что обращение с евреями должно было осуществляться на тех же законных основаниях, что и с прочими иностранцами. Выработка этого сборника указаний явилась эпохальным событием для Японии, которая, можно вполне сказать, до тех пор не проявляла ни малейшего интереса к «еврейскому вопросу», и в этом заключается большая заслуга полковника Ясуэ.

Однако хотя в программе и говорилось о непредвзятом отношении к евреям, вопрос о стремлении спасти беженцев оставался все же незатронутым, и поэтому полковник Ясуэ, чувствуя неудовлетворенность, приступил к разработке огромного проекта о предоставлении евреям земельного пространства внутри Манчжоу-го для безопасного и свободного проживания. Следует в связи с этим отметить то, что между Сугихара и МИДом Японии возникли проблемы не по поводу, собственно, выдачи виз евреям, а по поводу выдачи виз людям, которые представляли собой опасность в том смысле, что могли надолго остаться беженцами, поскольку у них не было средств на проживание или же данных о стране назначения, или же ни того, ни другого. Именно поэтому я и решил на этот раз рассказать вам о «Программе по обращению с евреями». Позвольте мне также коротко рассказать вам и том, что после этого происходило с полковником Ясуэ. Сразу же вслед за принятием «Программы по обращению с евреями», в декабре 1938 года состоялся Второй конгресс евреев Дальнего Востока, а в декабре следующего года прошел Третий конгресс, и в обоих случаях именно полковник Ясуэ изо всех сил трудился на благо устроения этих съездов. В ходе Третьего съезда он обратился к присутствовавшим с приветственным словом, а секретная резолюция этого конгресса выражала стремление обратиться к еврейским финансовым кругам США за помощью по покрытию расходов, которые были необходимы для формирования и обустройства на Дальнем Востоке свободной зоны проживания для благоустройства еврейских беженцев из Европы. С просьбой разработать основную концепцию свободной зоны проживания обратились в исследовательский отдел Южно-Маньчжурской Железной Дороги (ЮМЖД), а также вступили в контакт с влиятельными евреями в США – словом, медленно, но верно концепция создания свободной зоны проживания для евреев приобретала конкретные очертания.

Однако на следующий день после того, как 27 сентября 1940 года был подписан Тройственный пакт между Японией, Германией и Италией, полковника Ясуэ внезапно сместили с должности главы отдела особого назначения Дайрена и вынудили покинуть армейскую службу. Наверное, поскольку было заключено соглашение в том числе и с Германией, сочли неуместным продолжение деятельности полковника Ясуэ, сочувствовавшего евреям. Однако, совершенно неожиданно, такого человека, как полковник Ясуэ, решил спасти министр иностранных дел Японии того периода времени Ёсукэ Мацуока (松岡洋右), который содействовал заключению Тройственного пакта. Именно Мацуока заключил Тройственный пакт, но, исходя из своего предубеждения по поводу следования германской политике дискриминации евреев, он осознал значимость уникальности деятельности полковника Ясуэ, понимавшего важность «еврейского вопроса» для Японии, и хотел, чтобы Ясуэ продолжал свою работу в этой сфере. Поскольку Мацуока в свое время был управляющим Южно-Маньчжурской Железной Дорогой (ЮМЖД), он наладил финансирование деятельности полковника Ясуэ через посредство ЮМЖД, тем самым позволив Ясуэ продолжить свой труд. Мне кажется, что среди читателей найдутся такие, кто удивится тому, что министр иностранных дел Японии Мацуока, заключивший Тройственный пакт, избрал в плане «еврейского вопроса» курс, прямо противоположный тому, которым следовала Германия. Дело в том, что с точки зрения Мацуока заключение Тройственного пакта означало выбор курса на улучшение отношений с США. Мацуока считал, что именно занятие решительной позиции за счет укрепления положения Японии, добавив к составу Тройственного пакта еще и СССР (поэтому Мацуока в следующем году и посетил Советский Союз, подписав в результате Договор о ненападении), могло привести к улучшению японо-американских отношений. Как раз поэтому, с точки зрения Мацуока, исходившего из того, что влияние евреев в США было значительным, следовать примеру Германии, преследуя евреев, выходило за рамки здравого смысла. В свою очередь евреи, в знак благодарности за то, что полковник Ясуэ, расставшись со службой в армии, тем не менее продолжал свою прежнюю деятельность, 1 ноября 1941 года занесли его имя в «Золотую книгу». В «Золотую книгу» вписывается история еврейского народа, включая имена неевреев, которые принесли пользу еврейскому народу, и одним из такого рода выгравированных имен стало имя полковника Ясуэ. Если принять во внимание то, что в то время у евреев не было своей собственной страны, это, вероятно, явилось выражением предельной степени благодарности. Затем, во время войны на Тихом океане, полковник Ясуэ, в частности, разрабатывал всевозможные своеобразные планы завершения военных действий, занимаясь различного рода деятельностью, а после войны оказался в советском плену, и, к несчастью, в 1950 году скончался от болезни, находясь в Хабаровске. Ему было 62 года. В 1954 году по инициативе Еврейской общины Японии на кладбище Аояма в Токио состоялось мемориальное собрание в память о скончавшемся полковнике Ясуэ, в ходе которого председатель общины выразил соболезнование следующими словами: «От всего сердца отсылаю эти наши слова к душе господина Ясуэ, пребывающей на вечном отдыхе в раю.

Евреи, хорошо знавшие господина Ясуэ, от всего сердца благодарят его за то, что он был к ним очень добр и помогал, забывая о себе самом.

Еврейская община Японии выражает скорбь и почтение и господину Ясуэ и его семье.

Такого человека, как господин Ясуэ, забыть совершенно невозможно.

Та самая связь между Японией и евреями, о которой мечтал господин Ясуэ, непреклонно развивается и приносит свои плоды.

Пользуясь этим случаем, клянемся, поклоняясь душе господина Ясуэ, в том, что в будущем наше сотрудничество станет еще теснее и лучше»

[1] К комментарию прилагаются очередные – страницы «списка Сугихара».

[2] Gao, Bei (August 1997). China, Japan and the Flight of European Jewish Refugees to Shanghai, 1938-1945. University of Virginia (US), p. 149.

[3] Ibid., pp. 168-169.

[4] 特務機関 Разведывательный орган японской армии в оккупированных регионах Китая.

[5] Из книги старшего сына полковника Ясуэ, Ясуэ Хироо (安江弘夫), под названием «Особый орган города Дайрэн и мечта о государстве евреев» 『大連特務機関と幻のユダヤ国家』. Прим. автора.