• Гита Глускина. «Хай бен Мēкūц» Ибн Эзры и «Хай ибн Якзāн» Ибн Сины

Ибн Эзра начинает, как и Ибн Сина, с земной сферы, но затем сразу переходит к тем формам из восточного мира Ибн Сины, которые имеют отношение к Земле. Сюда попадают все формы неодушевлённого и одушевлённого мира, например, элементы природы, животные, растения. Сюда же попадает и Сатана с его рогами, так как он действует среди людей, причём эпизод с Сатаной Ибн Эзра помещает до описания всех остальных земных форм, в то время как у Ибн Сины он отодвинут далеко на Восток и завершает собой прочие формы.  

• Семен Резник. Запятнанный Даль. Мог ли создатель «Толкового словаря живого великорусского языка» быть автором «Записки о ритуальных убийствах»? 

Сопоставление «Розыскания» и «Исследования» со Словарем Даля подтверждает, что составитель Словаря был автором «Исследования о скопческой ереси» и не мог быть автором «Розыскания о убиении евреями христианских младенцев».

• Александра Орлова, Мария Шнеерсон. Потревоженные тени

Старинный флигель, где жило Шурино семейство, стоял в глубине двора. Ах, этот двор, памятный бесчисленному множеству людей! Кузнецкий мост, 24! Направо от ворот стояло здание, где находилось справочное бюро НКВД. У окошка, выходившего во двор, в приемные дни часами томились в очередях несчастные люди, чтобы хоть что-нибудь узнать об участи своих близких.

• Вера Зубарева. «Дни, которых уже не вернёшь»: любовь и война

Итак, ему 18 лет, идут бои, кто-то уходит в плавание и больше не возвращается. Безвременные утраты частично восполняются новыми дружбами. Он переходит на другой пароход, вернее, теплоход, на котором начинает подготовку к новому рейсу. Он молод, думает о жизни, и зреющая в его сердце любовь звучит вызовом рвущимся неподалёку снарядам.

• Элла Рындина. Из архива Софьи Ландау

Письма настолько ярко отразили характер этой талантливой тонко чувствующей и любящей женщины, что мне показалось правильным привести их почти целиком, несмотря на резкость некоторых ее суждений.
Письма Ирины прерываются письмами Лели и Надежды Ивановны для того, чтобы можно было судить о состоянии Дау одновременно с разных сторон.

• Виктор Юзефович. Диктат власти и власть Музыки

Бертольду Брехту принадлежит афоризм: ”Чтобы ужинать с чертом, надо иметь длинную ложку”. В руках Ойстраха была не ложка, а смычок. Не видя, как и многие другие, возможности сопротивления власти, пытаясь, приспосабливался к обстоятельствам, он следовал, как писала Лидия Гинзбург, ”общечеловеческим закономерностям поведения социального человека”

• Евгения Ласкина. Неизвестные страницы жизни Эмиля Гилельса

Профессор одесской консерватории Игорь Сухомлинов в интервью «История маэстро, рожденного в Одессе»  вспоминает: «Мне он казался выдержанным, мужественным и глубоким. Может быть, в чем-то неприступным…». А этот «неприступный» молодой человек, оказывается, был, как все: ничто человеческое ему было не чуждо. Он влюбился, как мальчишка. Глубокое всепоглощающее чувство охватило его и опалило жарким пламенем, в чем можно убедиться по публикуемым неизвестным письмам. 

• Андрей Тоом. Снова о моём деде

Знавшие деда помнят, как его «заносило» и в важных вопросах и в оценке окружающих людей: одного и того же человека он то превозносил, то ругательски ругал, следуя последнему впечатлению. Но в чём он был твёрд – это в оценке стихов и, строя любые иллюзии относительно других людей и чего угодно, знал точную цену каждой строчке.  

• Марк Азов. Весенний царь Черноголовых

В основу пьесы положено подлинное событие, о чем свидетельствует клинописная табличка: «Царь Эрраимитти посадил на престол Эллильбани, садовника, в образе подмены и возложил на его главу тиару царственности. Эрраимитти, заглотав во дворце своем горячей каши, умер, а Эллильбани не сошел с престола и был поставлен на царство».