Введение
С
этого номера Заметок начинается публикация «Очерков истории австралийских
евреев». Ранее уже был опубликован краткий «Очерк еврейской
истории Австралии»( "Заметки",
№ 11(60),
2005 г.), вызвавший значительный интерес со стороны
любителей еврейской истории, и перепечатанный затем несколькими сайтами.
К созданию обширного очерка меня побудил не только читательский интерес, ибо я не строю иллюзий: интерес к такого рода литературе на русском языке достаточно редкий. В Австралии много литературы на английском языке, посвящённой этому вопросу., так стоит ли нам иметь ещё и русский вариант? Мне кажется, стоит. И не только потому что эта литература мало доступна вне Австралии, или требует знания английского языка. Смею утверждать, что имеются ещё по крайней мере две причины для того, чтобы рассчитывать на некоторый читательский интерес. Первое - то, что это история Австралийских евреев, создаваемая под углом зрения выходца из России(СССР). И, во-вторых, для русскоязычного читателя о еврейской жизни в Австралии желательно рассказывать на фоне общей истории Австралии, которую этот читатель, в отличие от англоязычного, знает, как правило, гораздо хуже.
1. Английское еврейство и
каторжники
В новое время евреи в Англии стали
появляться только после революции 1648 г., когда английское общество стало
либеральнее. Это были либо мараны, переселившиеся непосредственно из Испании
или Португалии, либо евреи этих стран, осевшие сперва в Нидерландах. Их
называли сефардами, от ивритского слова, означающего Испанию. Они говорили на
испанском языке. Ввиду различных ограничений их количество росло очень
медленно. В 1660 г. единственная на Британских островах община сефардов в
Лондоне насчитывала только 35, а в 1684 г. - 90 семей. Сефарды занимались, в
основном, заморской торговлей и крупной посреднической деятельностью. Только в
конце XVII века в Англии появляются ашкенази (от ивритского слова, означавшего
Германию) из Центральной и Восточной Европы. В 1706-ом в Лондоне была основана
первая ашкеназская община. Очень небольшие общины появляются и в других
английских городах.
В это
время Лондон начинает претендовать на то, чтобы быть финансовой столицей мира,
и с этой целью британское правительство решает увеличить число евреев в Лондоне
за счёт евреев из Центральной Европы.
Первыми переселенцами-ашкенази были зажиточные евреи из крупнейших городов
Германии. Вместе с местными сефардами эти евреи достигли в Англии значительных
финансовых успехов. Достаточно сказать, что они были директорами Ист-Индийской
компании, завладевшей почти монопольно всей торговлей со странами Юго-Восточной
Азии и молодой, быстро набиравшей силу
страховой компании Ллойдс оф Лондон. В 1706 в Лондоне была основана
религиозная община ашкенази, и скоро их количество стало больше, чем сефардов.
Слух о достижениях
английского еврейства прокатился
по общинам Центральной и Восточной Европы. Это было время, когда после погромов
Богдана Хмельницкого восточноевропейское еврейство находилось в состоянии
упадка. Так и не оправившись после казацких погромов, евреи Польши и Украины
продолжали страдать от набегов гайдамаков. Начался откат некоторой части
еврейства в Центральную Европу, откуда евреи
когда-то пришли. Как раз эти евреи, ещё не успевшие как следует осесть в
городах Германии, легче всего впитывали в себя слухи о райской жизни евреев за
Ла-Маншем.
Впрочем,
райской жизнью для евреев эту жизнь можно назвать, только сравнивая эту жизнь с
жизнью восточноевропейских евреев. Да, английское общество того времени было
много терпимее к евреям, но законы владычицы морей по отношению к евреям были
явно дискриминационными. Когда в 1753 году Британское правительство представило
в парламент так называемый «еврейский билл», по которому для натурализации не
нужно было принимать причастие, то этот билл провалили. Хотя он касался только
очень ограниченной части евреев, богатых сефардов. Обе лондонские синагоги были
расположены за пределами Сити.
Всё
же община ашкенази росла. И в 1766 г. в Лондоне была создана ещё одна ашкеназская община. В 1790 г. в
Лондоне насчитывалось не менее 12 тыс. евреев, подавляющее большинство которых
были ашкенази.
Богатые аристократические
сефарды с самого начала свысока смотрели на ашкенази, большинство которых были
бедны. Только немногие из них смогли конкурировать с сефардами. Большинство же
составили нижний слой лондонской бедноты. Евреи в Центральной Европе к ремёслам
не допускались строгими законами гильдий, а поэтому они, как правило, были
людьми без профессии. Не имея в руках ремесла, без денег, языка и знания
местных условий, эти иммигранты должны были иметь невероятную цепкость и удачу,
чтобы выжить на новом месте. Помощи ждать было неоткуда, ибо в отличие от
сефардов, у ашкенази не было благотворительных обществ. К тому же, ослабели у
этих евреев и связи с религиозной общиной, оказывавшей на своих членов
сдерживающую роль. Хоть и в меньшей степени, английское общество, тоже не было
свободно от антисемитизма. Антисемитизм увеличивался появившейся преступностью
среди евреев. Эта преступность не ограничивалась мелким воровством. В 1771
нашумел случай, когда банда из восьми иммигрантов-евреев ограбила дом фермера,
застрелив при этом рабочего фермы. Газеты пестрели описаниями преступлений,
которые совершали банды, в том числе и еврейские. Известный лондонский
полицмейстер Патрик Колхаум (Сolquhoum) указывал, что из 660 тыс. жителей
Лондона - 100 тыс. преступников, среди которых 50 тыс. проституток, 8000 тыс. воров и 2000 «странствующих евреев,
бродящих от улицы к улице, соблазняя к воровству, а еврейские мальчики
предлагают фальшивые деньги, на которые покупают у слуг украденные у хозяев
вещи...». Видимо, не будучи антисемитом, Колхаум сообщал завышенное количество
евреев в Лондоне – 20 тыс. Но и в этом случае процент преступников-евреев был
не ниже среднего по Лондону. Многие преступники из еврейской среды
специализировались на скупке краденого. В знаменитом романе Ч.Диккенса «Оливер
Твист» выведен отвратительный образ вора и скупщика краденого еврея Феджина. В письме еврейке, которая протестовала
против стереотипной трактовки Феджина, Диккенс писал: «Феджин еврей, потому что
это, к сожалению, было правдой. Во времена, к которым относится эта история,
такой вид преступников неизменно представляли евреи». Позднее Диккенс убрал из
романа слова еврей. Лишь позднее, в 30-х годах, с ростом помощи
бедным евреям и постепенным их уравнением
в правах с остальным населением, заметно снизилась преступность среди
евреев.
Старевщик-еврей на лондонской улице. Гравюра
Каторжники-евреи поэтому занимают «достойное» место среди других каторжников, прибывавших из Англии. Из первых 1469 человек, высадившихся в Порт Джексон 26-го января 1788 г., десять были евреями-каторжниками, из них трое были женщинами. Все они были из Англии, из бедной части Лондона Ист-Энда. И потом, ещё в течение многих лет каторжной истории Австралии, эта часть Лондона будет поставлять основную массу заключённых. Из первых десяти двое стоят упоминания.
«Первая австралийская леди» Эстер Абрахамс.
Эстер Абрахамс (Esther
Abrahams), впоследствии "Первая леди Австралии" была осуждена на семь
лет каторжных работ за кражу кружева. На суде выяснилось, что пятнадцатилетняя
Эстер была беременной, но это не смягчило судей. Такая жестокость даже к
совершившим незначительные преступления людям была в обычаях того времени. В
известной мере это можно объяснить огромным количеством преступников в Лондоне.
По прибытии с маленькой дочерью на место Эстер становится сперва фактической, а
потом и законной женой лейтенанта Королевского военного флота Джорджа Джонстона
(George Johnston). Она родила ему шестерых детей. Джонстон впоследствии стал
известен тем, что успешно возглавил бунт против губернатора Блая (Bligh). Это
был так называемый «ромовый бунт», в результате которого Блай был арестован, а
Джордж в течение полугода исполнял обязанности губернатора. Таким образом,
каторжница Эстер на время стала «первой леди» новой колонии. Их сын Роберт
позднее стал первым родившимся в Австралии офицером Королевского военного
флота.
Роберт Джонстон, первый рождённый
в Австралии офицер королевского флота
Прибывший с Первой флотилией Джон Харрис (John
Harris) был приговорен к смертной казни,
заменённой ссылкой на каторгу в Америке, за кражу серебряных ложек,. То
ли он сумел сбежать из Америки, то ли ему удалось избежать посадки на корабль,
но вскоре он опять предстал перед судом за побег, и вторично приговорён к
смертной казни. Видимо, он родился под счастливой звездой. Ибо опять ему
виселицу заменили на 14 лет каторги, теперь уже в Австралии. Этот Джон был явно
человеком с инициативой...
Губернатор Артур Филлип с
первого дня жизни колонии столкнулся с тем, что каторжников некому было
охранять. Расчеты британского правительства на то, что охранять каторжников и
порядок в колонии будут двести приданных Первой флотилии военных моряков, не
оправдались. Командир моряков проявил такое презрение к этому поручению, что
Артур Филлип попросил английское правительство срочно прислать специальный
отряд для этих целей. Такой отряд, получивший название Корпус Нового Южного
Уэльса (НЮУ), был вскоре набран из
рекрутов. Офицеров туда прислали из других полков. Некоторые из них впоследствии
внесли существенный вклад в развитие колонии, например Джон Макартур (Macathur)
и Вильям Патерсон (Paterson). В этом же корпусе служил и упоминавшийся выше
Джордж Джонстон. Однако, до прибытия Корпуса нужно было как-то поддерживать
порядок в колонии. Особенно трудно было охранять ночью имущество поселенцев.
Вот тут Джон Харрис и проявил свою еврейскую
сообразительность и своеобразное нахальство, в подтверждение того, что это –
второе счастье: он, сам осуждённый за кражу и дважды приговорённый к виселице,
предложил себя в качестве ночного охранника. Так каторжник-висельник стал
первым австралийским полицейским. Вскоре он был направлен в качестве полицейского
на остров Норфолк. В начале 1796 Джону Харрису с семьёй разрешили вернуться в
Сидней, и от губернатора Хантера он получил полную свободу «за хорошее руководство ночной охраной на острове
Норфолк».
Изготовление и сбыт спиртного пышно расцвело в это время, причём, с
помощью офицеров Корпуса НЮУ. В условиях недостатка наличных денег, ром стал
выполнять роль валюты. Харрис опять проявил сообразительность и вскоре
приобрёл, как и ещё один каторжник, получивший
свободу, Джеймс Ларра, лицензию на постоялый двор с продажей спиртного. Однако
в это время губернатор Кинг начал борьбу с засильем Корпуса и его торговлей
спиртным. Жертвой этой борьбы и стал в 1800 г. Харрис, который был вынужден оставить двух своих дочерей на попечение
своего друга Джеймса Ларра и уехать в Англию искать управы на губернатора. Сын
одной из дочерей Джона Харриса, Элизабет, Джон Ланг (1816-1864) впоследствии
стал первым рождённым в Австралии новеллистом. Его книга «Ботани Бэй» закрепила
за ним репутацию прекрасного мастера рассказа.
Первый австралийский детектив, Израиль Чапмен стал впоследствии одним из его героев. Джон Ланг был
школьником, когда тот был в Сиднее полицейским инспектором и его называли «цветком колониальной
полиции». В своих детективных рассказах
писатель и вывел того под именем Джорджа Флауэра (Флауэр по-английски -
цветок). Джону Чапмену было 24 года, когда он вкупе с приятелем в 1818 г. на
дороге ограбил морского капитана и был приговорен к повешению. Вскоре по
прибытии в НЮУ ему удалось стать полицейским, а в 1820 он уже был старшим
охранником одной из сиднейских тюрем с жалованьем 15 фунтов в год. Вскоре он получает условное освобождение,
однако, вызвав недовольство колониального
секретаря, оказывается без работы. Уже около 1823 Израэль Чапмен начинает
карьеру первого сиднейского детектива, и Сиднейская
Газета начинает публикацию его расследований и задержаний. Его брат, Ноэль
Чапмен (Chapman), тоже оказался в НЮУ как каторжник. Ему было 17 лет, когда он
был осуждён в 1825 г. за кражу часов. В Сиднее он пошёл по стопам своего брата.
Через два года по прибытии он получает прощение за хорошую службу и вскоре
становится старшим констеблем.
Джеймс Ларра был одним из наиболее колоритных евреев из
Второй флотилии, прибывшей в Сидней в июне 1790 г. Он был из сефардов, родился
во Франции, и занимался престижным брокерским делом. Ему было 38 лет, когда,
перебравшись в Лондон, он в состоянии сильного опьянения украл в пивной серебряную
кружку, и был приговорён к смерти. Виселица ему была заменена на пожизненную каторгу.
Отличаясь от большинства каторжников возрастом и образованием, он после отъезда
на Норфолк Джона Харриса, стал начальником ночной стражи, и в 1794-м получил
условное освобождение.
Вскоре ему удалось получить,
как и Харрису лицензию на поставку продовольствия и спиртного. Он становится
крупным землевладельцем, хозяином таверны в Параматте, вблизи Сиднея, под
претенциозным названием «Доспехи франкмасонов», и офицером отряда самообороны,
на случай мятежа ирландских каторжан. В 1821 г. не без помощи своей третьей
жены актрисы Мэри Энн он разорился.
Двадцатитрёхлетний Абрахам
Полак (Abraham Polack), клерк одного из лондонских торговцев, был ещё одним
каторжником из "приличного" сословия. Отец его был модным лондонским
художником- миниатюристом. Абрахам вёл богемный образ жизни, что привело его к
краже часов у проститутки. По прибытии в 1820 в НЮУ (NSW) он вскоре входит в
доверие к властям, открывает свой магазин и начинает принимать активное участие
в еврейской религиозной жизни, а в 1836 становится президентом синагоги в
Сиднее.
Ещё стоит отметить Джозефа Маркуса (Joseph Marcus), получившего образование в иешиве
и раббиникал колледжах Польши, Германии и Иерусалима. Переехав в Англию, и,
видимо, доведенный до крайней степени нужды, он совершил кражу из незапертого
дома, и был осуждён в 1791 к смерти, но помилован. Десять лет он провёл на
острове Норфолк (Norfolk), а затем вернулся на материк и стал полицейским.
Затем он провёл около двух лет, работая в доме купца и бывшего каторжника
Симеона Лорда. В 1809 г. 15 аборигенов напали на его дом и ранили его жену. Он
первый в Австралии, кто в период 1817-1825 выполнял неофициально обязанности
раввина. Священник Вильям Коупер (William Cowper) писал о нём как о «единственном австралийском левите", и
что тот "умный, миролюбивый и благожелательный человек, который проводит
много времени за чтением священных книг на иврите".
История каторжной Австралии изобилует наряду с трагедиями и быстрой гибелью сотен каторжников от
тяжелейших условий труда и жестокости надзирателей, также невероятной
везучестью других. К таким «везунчикам» принадлежал лондонский житель Самуэль
Лайонс (Lyons). За бандой из троих, куда входил и Лайонс, охотилась полиция, и
когда он попался на краже носового платка, то «по совокупности» получил вечную
каторгу. Ему в это время было 23 года. В январе 1815 г. он прибыл в НЮУ, а уже
в апреле бежал, но был обнаружен капитаном корабля. Получив наказание плетьми,
он вскоре был водворён назад. В августе 1816 г. он был отослан в Хобарт, но и
оттуда попытался бежать. Тем не менее, в 1817 г. он участвует в любительских
матчах по боксу и занимается портняжным делом и дилерством. Заработав денег, он
решает построить таверну в самом центре Хобарта. Тут бы ему и угомониться. Но
нет! Его карьера была прервана в 1819 г. из-за попытки с двумя другими каторжниками ограбить склад
губернатора. Получив причитающиеся ему 200 плетей, он был отправлен на
каторжные работы в Ньюкасл, но уже в начале 1922 г. стал работать слугой в
Сиднее и женился по католическому обряду. Лайонс затем открывает магазин, а в
1827 г. получает условное освобождение. Вскоре он начинает деятельность
акционера и в 1832 г. получает полное
прощение. В 1834 г. больше половины продажи
земли в Сиднее было проведено
через Самуэля Лайонса. Его оборот в 1834 г. составил 12 тыс. фунтов в месяц. В
1836 он посетил Англию, после чего продолжил деятельность акционера, финансиста
и благотворителя. В 1832 г. он восстановил связи с синагогой, хотя его дети остались христианами.
Один из его двух сыновей стал барристером в Англии, а другой унаследовал его
дело и стал членом парламента НЮУ.
Соломону Леви (Solomon Levey), лондонский брокеру, было всего 19 лет, когда он оказался осуждённым на
семь лет каторги за кражу вдвоём с приятелем и продажу своей матери ящика чая. Мать случайно избежала виселицы. На
корабле, который вёз юношу на каторгу, было еще семеро каторжников евреев, осужденных пожизненно. О свирепости законов и
нравов того времени можно судить по тому, что двое из них были детьми... десяти
и девяти лет.
Соломону повезло с первых же
шагов в колонии. Губернатор Макквари (Macquarie) благосклонно смотрел на тех
каторжников, которые, по его мнению, были в состоянии начать в колонии новую
жизнь. После короткого периода жизни обычного каторжника он начал торговать
сладостями с лотка. Видимо, дела у него пошли хорошо, потому что в ноябре 1814 г.
он за 400 фунтов купил в Сиднее по адресу 72 Джордж Стрит участок земли, где
позднее его брат задумал осуществить грандиозный проект строительства,
включавший первый постоянный театр в Австралии. Несколько позднее он покупает
дом, принадлежавший уже упоминавшемуся Джозефу Маркусу. В 1819 он становится вольным поселенцем и вскоре
женится на Энн Робертс, дочери богатого поселенца, тоже бывшего каторжника. Получив
хорошее приданое, он заводит канатную фабрику и водяную мельницу, и ведёт обширную торговлю в Тихом
океане. В 1826 он вернулся в Англию, где его рассказы об Австралии привлекли к
ней целую волну свободных еврейских поселенцев, в первую очередь, его
родственников.
В
течение первых 12-ти лет из 5808 каторжников 54 были евреями, а всего за
первые 42 года, за период 1788-1830 в Австралию прибыло 384 евреев, что
составило в среднем 0,86% от общего числа осуждённых. К 1830 этот процент
снизился до 0,37, что можно объяснить общим улучшением экономического положения
евреев в Великобритании. Вообще, несмотря на суровость условий содержания
каторжников, английская колониальная администрация достаточно гибко проводила
политику постепенного приобщения осуждённых к свободной жизни. При этом евреи,
попав в колонию, сразу же начинали ощущать меньший национальный гнёт и
дискриминацию, чем это было в метрополии. Вместе с тем администрация проводила
политику принудительного привлечения каторжников к воскресному посещению
англиканской церкви, и попытки неподчинения влекли за собой наказание розгами.
Наказание следовало независимо от вероисповедания, и католики при этом страдали
не меньше, чем евреи.
Следует отметить, что в колонии первое время
оставалась ощутимой общинная дискриминация, так как администрация колонии
получала инструкции из Лондона, всячески содействуя англиканской церкви, вообще
помогать только христианским ветвям и сектам. Прошло большое время, прежде чем
дискриминация, выражавшаяся в том, что христианским церквям правительство
предоставляло гранты на приобретение земли и оплачивало священников, а евреям
нет, была устранена. В то же время малое число евреев и чрезвычайная их
разбросанность не давали возможность евреям выполнять порой даже самые
элементарные религиозные предписания. Этому также мешало очень малое количество
религиозной еврейской литературы и ритуальных принадлежностей. У евреев в то
время не было ни одного раввина. Средний возраст жителей колонии был всего 25
лет. Отсутствие стариков и преимущественное число людей молодого возраста, не
приобретших знание еврейских традиций, приводило порой к их полному
несоблюдению. Ещё в сороковые годы девятнадцатого века для решения многих
споров и проблем приходилось ждать решения раввина из Лондона, на что уходило 9
месяцев. Малое количество евреев затрудняло и без того скудные возможности в
поиске партнёра. Всё это вызывало частые смешанные браки и быструю ассимиляцию
евреев в колонии.
Использованная литература
1. John Simon Levi The
Forefathers. A dictionary of biography of the Jews of Australia 1788-1830,
AJHS, 1976
2. John S. Levi, G.F.J.Bergman.
Australian Genesis, Melb. U-ty Press, 2002,
3. Encyclopedia Judaica
(продолжение следует)
