Ленинградское «самолётное» дело. Версии Бутмана и Черноглаза
«Молодая гвардия»… Вроде старая,
знакомая всем история, в советских школах её проходили. Глава Союза
советских писателей Фадеев книгу о «Молодой гвардии» написал и даже, в
соответствии с указаниями властей, переделал её. Сергей Герасимов снял фильм
по этой книге. Оба гиганта творческой мысли получили за свои труды на данную
тему Сталинские премии.
Но вот, поди ж
ты, по Интернету гуляет статья
Тайны «Молодой гвардии
и объясняет, почему Фадеев
застрелился.
Если вкратце, то, в связи с выясненными и получившими
огласку обстоятельствами, проснулся в нём голос совести, и писатель понял,
что описанный в его романе сюжет имел очень маленькое отношение к подлинным
событиям. Не без его участия были награждены непричастные, осуждены
невиновные, а «Молодой гвардии», возможно, вообще не существовало в природе.
Что касается качества подобного творчества, то в
передаче ОРТ «Как это было»
24.10.1999
осуждённый на Первом
Ленинградском процессе Эдуард Кузнецов охарактеризовал его следующим
образом: «Один фильм сделал Голливуд совместно с Италией в 1972 году.
Называется он «Побег к солнцу». Очень забавный фильм. Типичная голливудская
клюква такая. Там жену мою играет Джеральдина Чаплина, дочь Чаплина, и
полфильма я с ней катаюсь на тройках, на коньках, снежками перебрасываюсь, а
вторую половину мне в КГБ морду бьют. Вот всё кино».
В наше время в Интернете появился анонс нового
фильма
«В следующем году в Иерусалиме. Цена
свободы», снятого Анат
Кузнецов–Залмансон (дочкой Эдуарда Кузнецова и Сильвы Залмансон). Вот, что
говорит режиссёр о своей работе: «Я
чувствую своим долгом рассказать и сохранить историю для следующих
поколений. Эта история, события которой оказали первостепенное влияние на
формирование мировой истории и политики, не была рассказана в полном
объеме и раньше … Мои родители и их друзья согласились открыть свои
сердца и свои личные архивы. Я чувствую своим долгом передать это настоящему
и
будущим поколениям».
Возникает законный вопрос.
Отец Анат Эдуард Кузнецов, который (как сообщается в анонсе) «был признан организатором “Операции свадьба”»,
в течение многих лет
занимал ведущие позиции в израильской русскоязычной прессе. Почему же за 40
с лишним лет все подробности этой истории не были преданы гласности?
Заслуживают внимания и некоторые обстоятельства,
упоминающиеся в рекламе. В частности, говорится о «16 советских гражданах»,
пытавшихся захватить самолёт, причём «все они (по мнению авторов фильма)
были арестованы в аэропорту «Смольное». Непонятно почему в таком случае
приводятся фотографии всего лишь одиннадцати из них? Кроме того,
констатируется факт ареста «приозерской» четвёрки не в районе Приозерска
(как утверждалось ранее), а в аэропорту «Смольное». Хотелось бы, чтобы в
фильме всё это было уточнено.
Вне всякого сомнения, задача, которую поставила
перед собой Анат, заслуживает всяческого поощрения, и будем надеяться, что её
работа станет историческим прорывом в ликвидации белых пятен «самолётного»
дела. Уже хорошо, что, кроме общих восторженных фраз, рассматриваются и
детали. Но это всё это может проясниться только в будущем, причём когда
- неизвестно.
А пока что опубликованы воспоминания участников
тогдашних событий: в 2013 году вышло новое издание мемуаров Гилеля Бутмана
«Ленинград – Иерусалим с долгой пересадкой» (далее в статье «Л – И»), а в
2014-м - новая редакция старого
интервью
Давида Черноглаза.
С большей частью
моих комментариев по
поводу книги Бутмана можно ознакомиться в
интернет-журнале «Мы
здесь».
«Умышленная неправда»
Именно таким словами Бутман оперирует, характеризуя мемуары лиц, причастных
к «самолётному» делу, не согласных с его версией. В интервью Виктора
Богуславского он видит лишь две части: «Рассуждения В.Б. состоят из 2
частей. Большую часть рассуждений я назвал бы неправдой, а меньшую часть –
ложью (умышленная неправда) (Журнал «22», стр. 212, №48, 1986).
Ну, а на воспоминания Давида Мааяна (Черноглаза) в письме в редакцию «Мы
здесь» уже в 2014 году Гилель
наклеивает ещё более грозный ярлык: «могучая умышленная неправда».
Кое-какие основания для этого
имелись (см. далее), но основной причиной такой жёсткой реакции была,
возможно, обида на бывшего единомышленника за то, что тот в своих
рассуждениях под названием «Прорвав
железный занавес» ни в 1986 году,
ни в 2014-м книгу «Ленинград – Иерусалим…» даже не упомянул.
И если со свидетельствами
Богуславского Бутман хоть как-то разбирался, то Черноглаза он обвинил
огульно. И это мало радует, потому что в процессе честного спора наверняка
могли бы выявиться некоторые обстоятельства, представляющие интерес для
понимания подоплёки тогдашних событий. К сожалению, ответа со стороны
Черноглаза не последовало. Такова уж тактика Давида. Да и как можно отвечать
на неконкретные упрёки, кроме «сам такой»?
Письмо в журнал «Мы здесь» интересно ещё и тем, что Бутман, по сути, изобрёл новый метод нахождения истины, вспомнив «как выискивать правду между строк советских газет». Интервью Черноглаза изобретатель приравнял к «строкам советских газет», и далее уже мог утверждать всё, что угодно, в т.ч. и то, что просто показалось. Расплывчатость в описании частностей и непоколебимость разногласий между участниками тогдашних событий заставляют автора этих строк продолжить детальный разбор обстоятельств «самолётной» истории.
Приемлемость «Свадьбы»
В своих воспоминаниях
Бутман придерживается сразу трёх различных точек зрения на приемлемость
«Свадьбы» для Комитета ленинградской сионистской организации. Как такое
возможно? Если излагается правда, то конечно нет, но если речь идёт о
версии, то она может быть какой угодно, даже самой фантастической. Цитирую:
«Голосуем. Я и Толя
Гольдфельд – за. Остальные воздержались. Вернее, двое воздержались, а Давид
(Черноглаз – И.С.) вообще голосовать не стал» («Л – И», стр. 119).
«Итак, операция может
быть приемлема.… Поскольку первый вопрос решен положительно, автоматически,
но тоже голосованием, вопрос о выделении денег на исследование технической
возможности захвата самолета. Здесь все единогласны. Давид как казначей тут
же отсчитывает мне сто рублей из членских взносов организации. На обратном
пути мы с Соломоном (Дрейзнером – И.С.) решаем добавить еще по двадцать пять
рублей из кассы наших групп. Предстояли контрольные полеты. Это потребует
денег. То, что такой необычный и опасный план не встретил возражений на
комитете, ободрило меня. Значит, все верно. А осторожность ребят – ее можно
понять» («Л – И», стр. 120).
Понять «осторожность
ребят» можно. А вот понять Гилеля очень трудно, потому что на стр. 255 «Л –
И» он уже вступает в противоречие с самим собой, заявляя: «лишь я один в
комитете был сторонником захвата самолета».
А на стр. 430 «Л – И»,
завершая воспоминания, он не только возвратился к своей первоначальной
версии, но и закрепил её довольно увесисто следующими словами: «Если
бы моей судьбе было угодно, чтобы еще молодым она дала мне разглядеть
правильную дорогу в жизни, которая привела меня в ряды борющейся нелегальной
сионистской организации, поставившей меня у истоков операции «Свадьба», то и
это было бы достаточно, и я сказал бы судьбе своей – благодарю!» И
если отбросить пафосную шелуху, то оказывается, что захват самолёта был не
только приемлем для сионистов, но именно сионистская организация
поставила Бутмана у истоков операции «Свадьба».
Тем не менее, в
литературе в большинстве случаев поддерживалась именно вторая точка зрения
Бутмана, в т.ч., как ни удивительно, и им самим.
Богуславский
(1986): «Все члены комитета
отчаянно сопротивлялись тому, чтобы эта акция готовилась в рамках
организации, и никто из них эту идею не поддерживал» (Журнал «22», № 47,
стр. 112).
Защитное
письмо Бутмана
(1986):
«…в процессе подготовки операции
«Свадьба» и в зависимости от отношения к ней выявились 3 группы
сопричастных:
1) тех, которые были
против «Свадьбы» (все члены Комитета ленинградской сионистской организации,
кроме меня, и большинство рядовых членов орг-ции, знающих о плане)
2) тех, кто был за
проведение «Свадьбы» при любых условиях (группа ребят из Риги и ленинградец
Марк Дымшиц)
3) Тех, кто был за
проведение «Свадьбы», но будучи связаны дисциплиной и внутренним соглашением
в организации, отказались от участия в операции после получения
отрицательного ответа из Израиля (эта группа была в организации
меньшинством и в комитете её представлял я)» (Журнал «22», №48, стр.
212).
Черноглаз
(1986): «Сторонников идеи в
комитете не нашлось» (Журнал «22», №50, стр. 121). Особенно возмутило
Черноглаза поведение Бутмана на следствии и суде: «Дал показания, что
комитет одобрил операцию «Свадьба» (чего в действительности не было)»
(Журнал «22», № 50, стр. 128).
Это
утверждение представляет собой очень существенную и очень неприятную
подробность рассматриваемых событий, полностью противоречащую третьей точке
зрения Бутмана. Ведь получалось, что именно на основании надуманных
показаний Бутмана, следователям КГБ удалось увязать сионистскую деятельность
с подготовкой захвата самолёта.
В
2014 году Черноглаз говорит об этом так:
«Сторонников у нее (идеи «Свадьбы» -
И.С.) в Комитете не нашлось. Возражения были разные, в основном, они
сводились к тому, что рамки организации, ее идеология и сложившаяся практика
не соответствуют насильственным действиям; подготовка такой операции
несовместима с пропагандистской работой и открытой борьбой за выезд; а
осуществление операции практически невозможно из-за деконспирированности
большинства её членов. Наконец, все присутствовавшие заявили, что никто
из них лично на "Свадьбу" не пойдет. Казалось бы – следовало закрыть эту
тему. Но это означало оставить Бутмана с его обидами. Тоже не хотелось... И
тогда Владик Могилевер, известный наш мастер компромисса, предложил:
считать вопрос "недостаточно изученным" и вернуться к нему позже, когда
появится "более полная информация".
Спустя полгода, уже на следствии, Бутман,
ссылаясь на это решение, заявил, что Комитет якобы одобрил его действия и
поручил ему подготовить подробный план операции. Это заявление позволило
гебистам связать организацию с попыткой захвата самолета, и предъявить
большинству арестованных обвинение в "измене
родине"!»
Между прочим,
именно эти два слова "измена родине"
развязали языки многим подсудимым на Втором Ленинградском и других
(околосамолётных) процессах, поскольку позволяли гэбэшникам угрожать вышкой
всем, без исключения, членам сионистской организации.
При этом наиболее убедительно объясняет отказ поддержать Бутмана один из
членов Комитета Владимир Могилевер:
«… главной причиной моего несогласия были причины моральные. Дело в том,
что как раз тогда воздушное пиратство набирало силу, и Израиль был главной
жертвой и главным борцом против этого вида террора. Захват самолета и
привязка этого действия к идее репатриации была бы сильнейшим ударом по
попыткам склонить на сторону Израиля международное общественное мнение, тем
более, что подразумевалось насилие над членами экипажа, пусть по
возможности мягкое. Так что классифицировать этот акт как не
террористический не удалось бы. Получалось, что опускаясь на уровень
лютых врагов нашей страны, мы низвели бы на этот уровень и нашу борьбу
за выезд».
В дальнейшем все «самолётчики» были подняты на щит наиболее активной частью
прогрессивной общественности и стали считаться героями, вне зависимости от
их поведения на следствии, суде, в ходе самой попытки захвата самолёта, и
даже того факта, посадили их или нет. Тем не менее, желательно обратить
внимание на это высказывание Могилевера. Уж больно оно злободневно на фоне
неудач израильской пропаганды в Европе и США.
Анатолий Альтман, Лейб Хнох,
Сильва Залмансон, Израиль Залмансон, Алексоей Мурженко, Марк Дымщиц
Несмотря на
разгромную победу второй точки зрения Бутмана над другими, кое-какие
сомнения всё-таки остались. Дело в том, что отрицательная реакция Комитета
на «Свадьбу» в изложении Богуславского, Черноглаза, Могилевера и самого
Бутмана носит общий характер, а приемлемость «Свадьбы», с первой точки
зрения Бутмана, подтверждается деталями. И эти детали пока ещё никто не
опроверг.
Скудость информации, выдаваемой Черноглазом, была замечена
одним из членов Комитета
Соломоном
Дрейзнером.
В 2010 году, откликаясь на одно из выступлений Черноглаза, Соломон опубликовал в Интернете письмо, смысл которого заключался в том, что «Давид… забыл описать обсуждения комитета сионистской организации Ленинграда в конце 69 года. Тогда было решено, что захват самолета представляется нами как политическое воздействие на СССР путем возбуждения общественного мнения на Западе и в Союзе. Разбиралось 3 возможных варианта событий:
1. Самолет собьют и не дадут ему перелететь границу. В этом
случае должно быть посмертное письмо участников захвата с подробным
объявлением причин, почему люди с семьями и детьми пошли на такой отчаянный
шаг.
2. Успешный
перелет, суд на Западе. Из этого суда сделать политический процесс с
обвинением СССР о невозможности свободного выезда.
3. Преждевременные аресты и разгон организации (это был бы провальный
вариант)…
«Было принято решение финансировать эту операцию – собирались деньги».
Как ни странно, напоминание Дрейзнера было проигнорировано. «Забывчивость»
никуда не делась. И в 2014 году
(см. выше)
Черноглаз повторяет ту же общую фразу:
«Сторонников
у нее (идеи «Свадьбы» - И.С.) в Комитете не нашлось».
А ведь свидетельство Дрейзнера очень важно, поскольку показывает, насколько
серьёзно обсуждалась на Комитете «Свадьба». И как первый вариант
рассматривалось уничтожение самолёта. Уверенность в том, что самолёт
собьют, высказывал в своих воспоминаниях и Владимир Могилевер:
«Доводы Бутмана, разумеется, не могли меня убедить. Тогда, в 1970 году
советские ПВО были в зените, не то, что в 80-ые, когда они прошляпили
самолет Руста. В семидесятом они не пропустили бы изменивший курс самолет,
даже если бы его вел опытнейший ас, а не давно не тренированный и не
знакомый с новой техникой пилот. Наивным было и рассуждение о том, что
власти не решатся сбить самолет с невинными людьми… В 1983 году, сбив
корейский пассажирский самолет, власти подтвердили правильность моих
тогдашних страшных выводов».
Так, где же
истина? Может быть прав Черноглаз, называющий действия «троих – ветеранов
учредителей, членов Комитета со стажем, активными
участниками суеты вокруг "Свадьбы"»?
Т.е. была какая-то суета, не более того. Но если верить Давиду, что
Комитет решил лишь считать вопрос "недостаточно
изученным" и вернуться к нему позже, когда появится "более полная
информация" (см. выше), то комитетчику
не мешало бы ознакомить читателей с этой "более полной информацией". Если по каким-то причинам это решение не было осуществлено, то, думается, не
зазорно было бы назвать эти причины (например, не успели, всех арестовали,
просто забыли и т.д.).
Но в том-то и дело, повторяю, на стадии подробностей Черноглаза заклинивает,
и приходится лишь догадываться о том, что произошло. Попробуем сделать это
на основании логики, с привлечением известных материалов и с учётом того,
что на суде было сказано обо всём гораздо пространнее, чем в воспоминаниях.
Зададим несколько вопросов и постараемся ответить на них.
1. Был Давид Черноглаз казначеем Ленинградской сионистской организации? Да,
был («Антиеврейские процессы в Советском Союзе», стр. 906).
2. Выдал ли он Бутману 100 рублей из кассы организации для изучения вопроса
о возможности проведения «Свадьбы»? Да, во всяком случае, Давид этого не
отрицает.
3. Был Черноглаз против «Свадьбы»? Да, был резко против. Но какое это имеет
значение, если он собственными руками
«финансировал эту
операцию»?
Ведь не под дулом же пистолета он сделал это. Мог бы, как минимум, сразу
отказаться от должности казначея. Возможно, решил проконтролировать
«Свадьбу», считая, что кто платит за девушку, тот её и танцует. Последний
вариант весьма вероятен, но тогда
4.
Почему Черноглаз не смог осуществить этот контроль? Ведь именно на казначее лежит основная ответственность в отношении не
только выдачи денег, но и проверки правильности расходования средств. Т.е.
то, что «Владик и Давид добивались встречи с Марком» («Л – И», стр. 145,
146), получившим деньги организации от Бутмана, было не прихотью, а
обязанностью членов Комитета, особенно казначея. Черноглаз должен был
потребовать от Бутмана детальный отчёт о расходовании общественных средств,
и, в случае отказа, поставить вопрос об исключении Гилеля из сионистской
организации и не столько за «Свадьбу», сколько за растрату!
Если мы
отбросим мысль о том, что деньги организации тратились бесконтрольно, то,
скорее всего, дело именно так и обстояло.
Заметим, что Черноглаз дважды говорит о «несколько ограниченном интеллекте» Бутмана в 1986 году (Журнал «22», №50, стр. 110) и в
2014-м
Вполне можно
предположить, что используя умственное превосходство, Давид прижал своего
оппонента к стенке, а тот в присутствии других членов Комитета рассказал
всё, что знал не только о плане угона, но и о профессиональных возможностях
лётчика. Ведь недаром Могилевер рассуждает о Дымшице, как о
«давно не
тренированном и не знакомом с новой техникой пилоте» (см. выше).
Голосовать
можно было как угодно, иметь своё мнение никому не запрещено, но главное
заключается в том, что сионистская организация выделила деньги на
«Свадьбу».
Некоторые незатронутые проблемы
В связи риском для жизни пассажиров угоняемого самолёта, должна была
возникнуть ещё одна проблема, которой почему-то не касаются упомянутые члены
Комитета.
«К началу
апреля в моем списке было около 40 человек, которые согласились принять
участие в захвате самолета…», - пишет Бутман («Л – И», стр. 122). Но мы
знаем даже из опубликованного им плана («Л – И», стр. 116), что вместимость
самолёта гораздо больше (особенно если включить членов экипажа и стюардесс).
И если участники захвата смогли бы написать письмо
«с подробным объявлением причин, почему люди с (их – И.С.) семьями и
детьми пошли на такой отчаянный шаг» (см. выше), то как быть с «лишними»
людьми? Как объяснить миру, почему могли погибнуть ничего не подозревающие и
ни в чём не повинные люди?
Могилевер
пишет о планируемом «мягком
насилии над членами экипажа». Бутман тоже старается подчеркнуть эту
мягкость. Но жизненный опыт показывает, что планы – это одно, а
действительность может пойти наперекор всяким планам, тем более, в
чрезвычайных ситуациях. Кто, например, мог предполагать, что у того же
Дымшица могут возникнуть проблемы не то с часами, не то со временем («Л –
И», стр. 140, «Антиеврейские процессы», стр. 51)?
Кстати, ни
Бутман, ни Черноглаз вообще не упоминают событие, которое, по всей
вероятности, существенно повлияло на сроки, полученные «самолётчиками» и
«околосамолётчиками». Имеется в виду захват отцом и сыном Бразинскасами
авиалайнера АН‑24, совершённый в период, когда ещё не закончилось следствие по «самолётному» и «околосамолётным» процессам. А вот
Гилель Шур, подельник Черноглаза, в письме в Президиум Верховного Совета
СССР этот факт отмечает, и рассказывает он о нём так: «Через день после
появления в газетах сообщения о захвате советского пассажирского самолета и
убийства бортпроводницы (октябрь 1970 года) следователь заявил мне,
что это дело рук литовских евреев, и теперь всех обвиняемых по делу 66-28, а
они все евреи, ждет жестокое наказание» («Антиеврейские процессы», стр.
917).
Гилелю
Бутману, по-видимому, больше нравится сравнение с другим происшествием
такого рода. Он пишет: «Захват португальскими антифашистами в открытом море
лайнера «Санта Мария» произвел в свое время много грохоту. Посмотрим,
что получится у нас…» («Л – И», стр. 120).
А если конкретнее, насчёт грохота с
«Санта Марией»,
то «В ночь после отплытия группа повстанцев захватила капитанский мостик и
убила находившихся там двух офицеров. Утром пассажирам было
объявлено о захвате судна и изменении курса. 3.2.1961 корабль прибыл в
Ресифи (Бразилия), где команда и пассажиры были отпущены. В Бразилии
повстанцы получили убежище. Террористы — антисалазаровцы, захват судна
совершили для привлечения внимания мировой общественности к
антисалазаровской
борьбе в Португалии».
Как видим, в обоих случаях (и нравящемуся Бутману, и нет) не обошлось без
жертв. К сожалению, такова вечно неприятная реальность.
Об адвокатах и тактике обвиняемых
Бутман объясняет, почему он не выбрал тактику молчания на следствии и суде:
«Тактика молчания имела смысл только при общем молчании. Начавший говорить
неизбежно тянул за собой второго, второй – третьего. И не имело значения,
как начинал ты говорить – важно, что начинал»
(«Л – И»,
стр. 256). «За долгие мои годы в лагерях и тюрьмах я не встречу ни одного
человека, который промолчал бы все время следствия и суда. За одним лишь
исключением… И этим исключением был член нашей организации и мой тезка –
Гилель Шур…» («Л – И»,
стр. 257).
Возможно, адвокат Бутмана Брейман согласился с рассуждениями своего клиента
и морально его поддержал, возможно, были какие-то другие обстоятельства, но
Бутман, по-видимому, полностью удовлетворён своим защитником: «Мой адвокат,
как мне кажется, был самым порядочным из всех адвокатов нашего процесса,
конечно, в пределах возможного в советском суде»
(«Л – И», стр. 293).
В который раз
приходится сталкиваться с тем, что человек находится в плену штампов.
Бутману ясно, что в советском суде подсудимый (особенно политический) был
обречён, и ничего толкового адвокат сделать не мог. При этом, что самое
интересное, приводится пример, полностью опровергающий штамп.
Для начала
уточним, что Шур молчал не «все
время следствия и суда». Бутман недостаточно внимательно читал материалы
дела.
Вот выдержка из письма адвоката Шура Лурьи Председателю Верховного
Суда Союза ССР:
«20 июня 1970 г. Шур дал следующие показания (собственноручно): «Если бы я
знал, что кто-то из моих друзей или знакомых замышляет что-то, связанное с
изменой Родине, я бы незамедлительно сообщил об этом в соответствующие
органы» (т. 11, л.д. 69)». («Антиеврейские процессы», стр. 934)
Шур просто пользовался своими официальными правами. 20 июня 1970 г. он был
ещё свидетелем, а свидетель, в соответствии с советским законодательством,
не имел права отказываться от показаний. 5 августа 1970 г. Шура арестовали,
он стал обвиняемым, получив право молчать, чем и воспользовался.
А теперь сравним выступления адвоката Бутмана Бреймана и адвоката Шура
Лурьи.
«Брейман (адвокат Бутмана) считает, что обвинение по ст. 64 (через 17)
должно быть исключено, так как Бутман отказался от намерения осуществить
захват пассажирского самолета, о чем свидетельствуют его показания,
показания подсудимых и свидетелей, и сам факт, что совершенное преступление,
раскрытое на процессе в декабре 1970 г., является результатом осуществления
другого плана. Защитник предлагает применить к Бутману ст. 88-1 УК (о
недонесении), но естественно, в связи с этим должна быть пересмотрена мера
наказания. Адвокат считает, что мера наказания по ст.ст. 70 и 72,
предложенная прокурором соответствует составу преступления и содеянному» («Антиеврейские процессы», стр. 435, 436).
Не будем утомлять читателя 70-й статьёй с лишением свободы до 7 лет. Адвокат
не возражал и против двусмысленной 72-й статьи: «Организованная
деятельность, направленная к подготовке или совершению особоопасных
государственных преступлений, к созданию организации, имеющей целью
совершить такие преступления, а равно участие в антисоветской организации –
наказывается по статьям 64 – 71 настоящего Кодекса» («Антиеврейские
процессы», стр. 1094).
Так,
как бы невзначай, вновь всплывает 64 статья,
а там – вплоть до смертной казни («Антиеврейские процессы», стр. 1094).
Конечно, в соответствии с правом, и даже советским законодательством, не
может быть дано наказание по той статье, которой нет в приговоре. Однако это
положение в 72 статье не уточняется. Адвокаты ряда подсудимых на этом
процессе, например Ягмана и Богуславского, как могли, оспаривали эту статью
(«Антиеврейские
процессы», стр. 436, 439).
Адвокат Бутмана тоже
понимал, что суд не очень-то праведный. Но как истинный советский человек он
не проявил слабость и признал всю тяжесть преступления своего подзащитного.
А если что не так, это суд поступил не по закону или наоборот слишком мягко.
Поражает, как Бутман, человек с высшим юридическим образованием, мог быть
доволен деятельностью такого, с позволения сказать, адвоката. Получается,
что подсудимый, несмотря на отсутствие на месте преступления,
сотрудничество со следствием и правдивые показания, был на грани
расстрела, и адвокат был не особенно против!
Полная противоположность Брейману -
адвокат Лурьи (защитник Шура):
«Адвокат Лурьи
(защитник Шура) выступил с обстоятельной речью, в которой опровергал
большинство эпизодов обвинения, предъявленного своему подзащитному. Он
утверждал, что недостаточно доказана принадлежность Шуру сумки, обнаруженной
на вокзале, так как она опознавалась свидетелями в нарушение правил,
требуемых уголовно-процессуальным законом; что литература, находившаяся в
сумке, не принадлежала Шуру; что не доказано обвинение Шура в укрывательстве
похищенных деталей аппарата «Эра», в частности его осведомленность, что эти
детали похищены, а не куплены; не доказана вина Шура в вовлечение в
организацию Гитлина, Махлиса, Элинсона и Крейны Шур; не доказана вина Шура в
изготовлении и хранении антисоветской литературы; не доказана
осведомленность Шура в намерении захватить пассажирский самолет; не доказано
обвинение Шура в том, что он был казначеем организации. Адвокат просил
ограничиться в отношении своего подзащитного наказанием в пределах отбытого
им срока лишения свободы» («Антиеврейские процессы», стр. 885).
И вот Шур, не
сотрудничавший со следствием, молчавший во время суда, получил минимально
возможный в таких обстоятельствах срок – 2 года! Видимо, разумные и
профессионально обоснованные доводы действовали в какой-то степени и в те
времена.
Наверняка и в
деле Бутмана были и нарушения уголовно-процессуальных норм, и недостаточная
доказанность некоторых эпизодов, но всё это мало волновало адвоката
Бреймана. Не исключено, что «десяточку», полученную Бутманом, он считал
своим профессиональным или духовным достижением. Единственно, что хоть в
какой-то степени может если не оправдать, то объяснить поведение адвоката,
это то, что он был бесплатным. Лишний раз подтверждается истина, что такое
бесплатный сыр, хотя в принципе можно заплатить и всё равно получить услугу
весьма сомнительного качества.
Конечно, в
советских условиях адвокаты были ограничены в своих возможностях. Однако
если они пошли на защиту обвиняемых по политическим статьям, то должны были
делать всё, что в их силах, и уж, по крайней мере, противиться явно
абсурдным обвинениям. Тем не менее, многие адвокаты и на «самолётном», и на
«околосамолётных» процессах работали в своей обычной манере, т.е. особенно
не вникали в суть дела. Поэтому, например, и получили такие большие сроки
фигуранты из так называемой приозерской четвёрки, которые и Приозерска-то в
глаза не видели, т.е. не были на месте вменяемого им преступления (см.
статью «Газированная
вода… без газа»):
К сожалению,
как ни печально, вывод один: в свои проблемы надо стараться вникать самому.
Роман без конца
Воспоминания
Бутмана написаны ясным, чётким, понятным, точнее - очень хорошим русским
языком, и производят более благоприятное впечатление с литературной точки
зрения, чем мемуары других «самолётчиков» и «околосамолётчиков». Надо отдать
ему должное, ни у кого события, связанные с «самолётным» делом, не описаны
столь подробно (на взгляд автора этой работы, всё равно недостаточно, но это
– субъективное мнение).
Однако и тут
без ложки дёгтя не обойтись. Эпопея Бутмана почему-то заканчивается где-то
на рубеже 1973 – 1974 годов. Последняя глава называется «Двадцать шестая
бутылка», на которую поспорил Бутман с Дымшицем. Получил ли Бутман свой
выигрыш или нет, остаётся неясным. Да, есть ещё «Послесловие», но оно было
написано не по велению души самого Бутмана, а по просьбе издателя перевода
этой книги на английский язык, и только в 1989 году.
Имя издателя
не упоминается, а жаль. Он, видимо, учёл ментальность англосаксов и попросил
автора как-то закончить повествование. И Бутман перенёсся сразу в 1979 год:
аэропорт Бен Гуриона, свобода и т.д. Двадцать шестая бутылка забыта начисто,
а о 5 из 9 лет заключения - лишь отрывочные сведения в приложениях.
Междустрочье
В заключение попробуем
прокомментировать мысли, которые возникли у Бутмана при чтении между строк
интервью
Черноглаза:
1)Я являлся инициатором операции "СВАДЬБА", целью которой было прорвать тот
самый "железный занавес" и вывести советских евреев на Родину без скитаний
по пустыне;
А вот, что
написано в строчках Черноглаза:
«Сама идея бегства из СССР
на самолете возникла у Марка
Дымшица…»
2) Правительство Израиля категорически запретило проведение операции
"СВАДЬБА" и поэтому ленинградцы и кишиневцы прекратили подготовку операции;
В
феврале-марте 1970 года Дымшиц в кабине знакомых летчиков слетал в Москву и
выяснил, что не сможет управиться с большим реактивным пассажирским
самолётом, («Антиеврейские процессы», стр. 65, 146).
Почему запрашивали израильские власти, в связи с таким признанием Дымшица,
никто не удосужился разъяснить.
О плане угона маленького самолёта Бутман, по его словам, просто не знал (см.
главу «Но я не знал, что…», «Л – И» стр. 181).
3) Операцию "СВАДЬБА" осуществила
рижская группа (которая, кстати, возникла в результате моего визита в Ригу
19 февраля 1970 г.). Эта группа проигнорировала бездумный запрет Израиля и
осуществила те цели, которые были поставлены перед операцией и о которых я
докладывал на Комитете Ленинградской сионистской организации в январе 1970
г., где присутствовал и член Комитета Давид Черноглаз.
Честь и хвала сионистам этой группы!
Бездумной была попытка получить одобрение в Израиле (см. выше). Кроме того,
как быть с несионистами из этой группы и нерижанами, составившими добрую
половину из 16 «самолётчиков»? Их не стоит чествовать и хвалить?
4) Как мудро указано в заголовке, операция "СВАДЬБА" прорвала железный
занавес и началась алия.
В
заголовке интервью Черноглаза слов «операция
"СВАДЬБА" нет. Они взяты из мифического междустрочья. Алия, о которой
пишет Бутман, началась после Постановления ЦК КПСС «О возобновлении выезда
советских граждан на постоянное жительство в Израиль». Дата регистрации:
10.6.1968. Таким образом, это Постановление было принято за 2 года до
15.6.1970 (попытки захвата самолёта). Подробности можно посмотреть в книге
Бориса Морозова «Еврейская эмиграция в свете новых
документов», 1998.
Конечно,
попытка угона самолёта в «Смольном» (да ещё в том виде, в котором оно было
представлено КГБ) оказало большое влияние на эмиграционные настроения среди
советских евреев. Однако факты свидетельствуют о том, что все революционные
изменения в истории СССР принимались по указанию
сверху. И доказательством этого является хотя бы то, что ни к каким прорывам
не привело похожее, но гораздо менее известное «самолётное» дело 1945 года
(З.Виленская, Журнал «Цион», 1972).
Всего понравилось:2
Всего посещений: 4537
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2015/Zametki/Nomer1/Slosman1.php - to PDF file
Комментарии:
Илья Слосман
Маалот, Израиль - at 2015-02-08 13:56:58 EDT
Дорогой господин Соплеменник!
Полностью согласен с Вами! Указывать или нет своё местожительство - личное дело каждого гостя или автора, особенно если есть причины для сокрытия своих данных. Поэтому не настаиваю.
Соплеменник
Мельбур&, Виктори&, Австрал - at 2015-02-08 13:01:26 EDT
Илья Слосман
Маалот, Израиль - 2015-02-08 12:54:38(189)
Г-н Мих. Оршанский!
1. Хотелось бы всё-таки узнать, откуда Вы взялись. Большинство гостей на этом сайте не боятся указывать своё местожительство.
==========================================================
Дорогой господин Слосман!
Указывать или нет своё местожительство - личное дело каждого гостя или автора.
Илья Слосман
Маалот, Израиль - at 2015-02-08 12:54:38 EDT
Г-н Мих. Оршанский!
1. Хотелось бы всё-таки узнать, откуда Вы взялись. Большинство гостей на этом сайте не боятся указывать своё местожительство.
2. Люди, о которых идёт речь, сыграли очень большую роль в моей жизни. Возможно, они даже не заметили этого (я ведь, как Вы правильно заметили, не стою их мизинца).
3. Кстати, о списках. Иосиф Менделевич просидел на два года больше, чем Дымшиц, Кузнецов и другие участники "Свадьбы" только потому, что не был включён в какой-то там список. Списки составляют люди, как и Вы, не склонные признавать ошибки.
4. Насколько я понимаю, у Вас с образованием большие проблемы. Поэтому настолько нелогичны и безграмотны Ваши тексты.
Виктор Ханявин
Ришон ле, - at 2015-02-07 13:14:01 EDT
Сударь!Мих.Оршанский!
Вам автор предлагает посмотреть копию статьи из журнала которого не существует,по вашему утверждению.Статья г-на Слосмана мне понравилась,- ссылки в ней меня,как читателя,
нисколько не оскорбляют;судя по всему,редакцию также.
А сомнения Ваши-Вам их и разрешать:в эпоху Интернета не важно где живут Бутман с Черноглазом.Только не хотите Вы с этим разбираться.
Мих. Оршанский
- at 2015-02-06 11:33:44 EDT
Милостивый государь, г-н Слосман!
-журнала "Цион" в Израле нет и не было. С 1972 до 1982 года году издавался «толстый» литературно-общественный журнал «Сион», в одном из номеров коего в 1972 году на стр. 203-211 помещёе статья "История одной провокации"; автор называн - З.Виленская. К "свадьбе" в этой статье имеют отношение всего несколько фраз в первом абзаце на стр. 204. "Провокация", о которой идёт речь, ПО СУТИ СВОЕЙ НИКАГОГО ОТНОШЕНИЯ К ЛЕНИНГРАДСКИМ ДЕЛАМ ИМЕТЬ НЕ МОЖЕТ. Надо ли объяснять, что копия статьи - перед моими глазами...Форма, в которой Вы приводите ссылку, для читателя - оскорбительна, непорядочна по отношению к редакции - тем паче, что Вы имеете высшее образование и опыт научной работы...
- каковы бы ни были противоречия между Бутманом и Черноглазом, и взаимные оценки участников ленинградских и связанных с ними процессов - Вы-то, словами классика, "идёте судит людей, котрых и мизинца не стоите...". Я в этом участвовать не могу - "ЙИХЕС" не позволяет
Илья Слосман
Маалот, Израиль - at 2015-02-05 17:34:17 EDT
Г-н Оршанский!
1.Журнал «Цион» за 1972 год я держал в руках. Статью из него «История одной провокации» З.Виленской я скопировал и копию могу прислать Вам, если пожелаете. Надеюсь Вы предоставите свой электронный адрес.
2.То, что имя З. Виленская не упоминается в перечне узников Сиона, может говорить о многом, но не о том, что такой узницы не существовало. Рад буду ознакомиться с материалом о бегстве в Польшу Лили и Нахума Майзелей. Кстати говоря, «самолётчики» 1970 года пытались бежать в Швецию.
3.Думаю, что и г-ну Оршанскому не составит труда опросить всех действующих лиц, ликвидировать противоречия и выяснить все подробности «самолётного» дела. С удовольствием прочитаю исследование г-на Оршанского.
Мих. Оршанский
- at 2015-02-04 13:48:04 EDT
1. Журнал «Цион» на русском языке не издавался и не издаётся в Израиле. Г-н Слосман не потрудился ознакомиться с материалом, на который ссылается не первый раз.
2. Имя З. Виленская не упоминается перечне узников Сиона, помещённом на сайте «Экзодус». Об попытке угона самолёта там же говорится дважды, в биографиях Лили и Нахума Майзелей – но речь идёт о бегстве в Польшу.
3. И Давид Черноглаз, и Гилель Бутман живут в Израиле, и г-ну Слосману не должно составить труда выяснить у них всё, что представляется ему сомнительным.
Абрам Торпусман
Иерусал&, - at 2015-02-03 18:24:55 EDT
Интересная попытка проанализировать разноречивые свидетельства рассорившихся участников.