Свиток Катастрофы
и в нем шесть глав:
1. Начало
2. Вся земля –
пустота и хаос
3. Мрак над всею
землей
4. Пред ликом
бездны
5. Глас небесный
витает, говоря
6. Еще будет свет
Перевод с иврита – р. Михаил Ковсан
Часть 1
Начало
1. Сказал летописец:
2. Безмерна годами история вечного
народа: тысячелетия – хорошие годы и годы плохие, годы покоя и годы страха:
3. В своей стране и на чужбине, среди
народов – и на свободе, удостоился долгих дней покоя, силой делясь с братьями
своими – людьми, даруя им веру в Единого Бога и день субботний, Книгу книг и
пророков мораль:
4. Но во дни иные, тяжкие, черные,
стенал под игом захватчиков, поработителей:
5. Душа его страдала от преследований
за веру, от войн – сжигали на кострах; затворяли в гетто; погромы, наветы
кровавые; изгнания, унижения, издевательства:
6. Не молчал народ, не примирился, и
чудовище ненависти к Израилю вновь и вновь пасть отворяло, на него восставало в
поколении каждом – истребить его:
7. Но стискивал зубы народ,
оправдывал суд над собой, бьющим – спину свою подставляя, а порой – на
жертвенник голову клал, преследуемый и гонимый, место покоя искал – гнев
переждать:
(С этого места до конца главы в
оригинале следует читать в тональности книги «Эйха»)
8. Но то, что в нацистской Европе
познал еврейский народ – нет имени этому; что сталось с сынами его, его дочерьми,
уста не способны изречь:
9. Не сосчитать – изгнанных из домов,
с семьями разлученных, униженных – до земли, до смерти – порабощенных:
10. Шесть миллионов, по образу
сотворенные, удушены, сожжены, расстреляны, в могилы живыми закопаны, или
приняли смерть от холода, голода, жажды:
11. Вопящее, кровь леденящее, без
суда и закона, чудовище пасть отворило – под корень, под корень пресечь:
12. Без жалости вышло – пресечь,
уничтожить, дотла истребить весь народ – от насыщенных днями – до еще не
рожденных:
13. Неслось эшелонов – не счесть, в
лагеря, из труб дым к Творцу возносился, но – были медными небеса, свод небес
был железным:
14. Скрежет вагонных колес, стук
железных дверей, лай собак – все смешалось, и сквозь – грохот, скрежет
подкованных сталью сапог:
15. Словно топчущий душу оркестр,
заглушал этот гул тонкий голос безмолвья, разрывавший сердца мира праведников,
тех немногих, которых коснулось слово Творца:
16. Помяни их Господь, их к добру
помяни:
17. Многое видел, и много увижу, но
то, что там открылось глазам – не смогу вновь увидеть:
18. Все слова, всех языков слова,
все, которые были, которые будут, описать не сумеют и малости малой, что глазу
открылась:
19. Только знаю одно, что забыть не
смогу, что понять никогда не сумею:
Часть 2
Вся земля –
пустота и хаос
1. Из путевого дневника в мир иной:
2. Я был в составе маленькой группы
журналистов, пробравшейся в гетто – увидеть, что происходит за его стенами:
3. Восемь часов провел там, состарившись
на десять лет:
4. По пути остановились помолиться в
церкви, ведь это было воскресенье:
5. Когда последний звук органа затих,
мы услышали слова священника:
6. О страдании и муках, любви и
милосердии, жалости и благодеянии, он благословил наш путь: «Да будет с вами
Бог»:
7. Когда миновали сторожевые будки в
стене, огибающей гетто, из всего с нами остались лишь страданья и муки:
8. Когда заходили, выезжала телега:
три человека тянули, тащили ее:
9. На телеге – тела, костлявые,
навалены грудой, а тянущий, коренной, качается в ритме колдобин дорожных,
словно к покою ведет нас:
10. Так, впервые встретились мы с
союзником смерти, по имени голод:
11. Всюду – голод, везде – рой
человечий бесцельный: беззащитность, отчаянье на лицах людей:
12. Куда ни взгляни – картины
ужасные: мертвый лик, покрытый газетой; торопливо срывает мужчина с трупа
пальто и в надежде шарит в карманах; девчонка к груди прижимает
сестренку-младенца, обессилев от голода, та тихо скулит – то ли спит, то ли дух
отдает; слабую руку старик, на котором тфилин, поднимает к глазам, примирившись
с самым ужасным; мальчишка, пытавшийся пронести очистки картофеля в гетто,
толпой окружен – охраною ржущей, раздевается, закончит – до смерти забьют:
13. Молодые – у доски объявлений:
14. Одно – на идиш, привлекает
вниманье мое:
15. Нам объясняют, что это афиша
концерта, который состоится сегодня: оркестрик маленький со скрипачом:
16. Еще объявления – уроки Торы,
лекции на актуальные темы:
17. Были силы у них хоть на мгновенье чувство голода тошного заглушить, задушить страх перед будущим?
18. Силы откуда у них, у евреев, смотреть, не отводя своих глаз, в очи ангела
смерти?!
19. Их также встретили мы – юденрат,
несчастные главы общины, в чьих руках жизнь братьев, сестер, которых спасти не
дано им:
20. Обязаны снова «транспорт»
собрать, центральная площадь уже содрогается от рева моторов – грузовики
наготове:
21. Давка и вопли – потащили: матерей
и детей, стариков с костылями в руках, больных, инвалидов – в отверстую пасть:
грузовик наготове, и глаза, и глаза, и глаза кошмаром из орбит вытекают:
22. По пути на ближайшую станцию
оставляли грузовики за собой вопль немой, обрезанный дымом черным и знанием
точным, больным – о завтрашнем дне: повторится виденье – до последней души, еще
остающейся в гетто:
23. Возвращенье на главную улицу
города… Многолюдную, беспечальную: покупают, торгуют, смеются, из одного в мир
другой меня возвращая:
24. И эти миры, один от другого,
тончайший забор отделяет, да пара ворот:
25. Что знают они друг о друге
обитатели разных миров, что знают они о соседях? Услышат они, если расскажут? А
если услышат, смогут поверить? А если поверят, попробуют объяснить, совесть
очистить, не ища оправданий? Когда же спросят меня, почему с евреями это
случилось, что я отвечу?
Часть 3
Мрак над всею землей
1. Написано на обрывке листа,
найденном между двумя деревянными кроватями:
2. Имя мое – Гертруда:
3. Много Гертруд было в моем городе,
но в этом длинном и холодном бараке, кроме меня, нет ни единой Гертруды:
4. Здесь есть Аннушка с Украины и
Гитель из Польши, + Елена из Германии и Грация из Греции, и еще множество тех,
кто когда-то были женщинами:
5. Какой ужасный, неощутимый магнит
притянул нас из разных сторон сюда и всех нас превратил в единый образ:
6. Деревянные башмаки и груботканые
платья, одно одеяло, укрывающее все наши тела от безжалостного холода, жестяная
миска и ложка, которым вовек не насытить непрерывно терзающий голод:
7. Прошлое, расплываясь, уходит, и
вместо него – сегодня, сейчас, это мгновенье, швейная машинка, порция мутного
супа, поверка, во время которой одни падают в обморок, а других из строя
выводят – и они исчезают в сопровождении воплей и псов, и никто не узнает –
куда:
8. Настоящим наполнено существование
наше:
9. Ни слова о будущем, с трудом
прошлое вспомнишь:
10. Какими глупцами, слепцами мы
были:
11. Отвергли предложение родину
бросить, эмигрировать на далекий Восток, не замечали надписей «Нет входа
евреям», уши заткнули, чтоб не слышать доносы и обвинения – ведь это только
слова, а что слова могут!?
12. Все время желалось нам верить,
что если мы покоримся времени-палачу, буря минует, исчезнет:
13. Даже после той ночи, когда
сожжены были синагоги, и улицы покрыл хрусталь лопнувших стекол, надеяться на
лучшее продолжали, ведь хуже быть не могло, ведь все мы – цивилизованные люди:
14. Горе глупцу и слепцу, что не
ведает грядущего тайну:
15. Был вечер пятницы:
16. Сидели в гостиной, радио пело, и
Манфред, отец мой, инвалид на коляске, подпевал звукам оркестра:
17. Вдруг дверь распахнулась, и
ворвались – черные одежды, начищенные сапоги:
18. Отца в соседнюю комнату
втолкнули, а нам приказали за десять минут собрать чемодан:
19. Сказали, что отвезут в безопасное
место – «быстрее, быстрей»!
20. И после – только разорванные
снимки и прерванные голоса:
21. Выстрел один, одинокий, пустота
во взглядах соседей, городская стылая площадь, мама – крик расставания,
смердящий грузовик, длинный барак, где одни деревянные кровати, и капо со
сморщенным тусклым лицом:
22. Когда завели нас в барак –
остригли, и вместо желтой шестиконечной звезды – выжгли на руке голубой номер:
23. С мгновения этого – шить и шить,
с утра до вечера шить, без отдыха – шить, изо дня в день: шапки, плащи, рубахи
и брюки – в пору начищенным сапогам:
24. Вначале еще спрашивала «почему»?
Я – почему? Мы – почему? Сейчас – почему? А потом, потом спрашивать перестала:
25. Страшнее всего вопрос, на который
нет ответа.
26. Этой ночью нас всех переводят в
другое место:
27. Так сказала капо, что-то добавив,
и лицо ее было печальным:
28. Я пишу это на листке:
29. И если когда-то его человек
обнаружит, может быть, найдет в себе силы спросить о том, что не…
Часть 4
Пред ликом бездны
1. Последние слова Яакова-Давида,
сына Йоэля-Цви ѓа-Леви:
2. Четырежды родился я и уже один раз
умер:
3. Впервые родился я навстречу голосу
– ликованья родителей и восьмерых братьев, сестер моих, когда с помощью Господа
благословенного я пришел в этот мир около двадцати пяти лет тому назад:
4. И в последние двадцать пять лет
еще трижды рождался и уже один раз умер:
5. После этой смерти никакая иная не
устрашит меня смерть:
6. В ночь селекции я родился
вторично: нас собрали, всех мужчин из местечка, на центральной площади:
7. Звезды скрылись – только заплаты,
желтые, во мраке мерцали:
8. Было приказано в длинную шеренгу
построиться, всем обнажить верхнюю часть тела:
9. Один за другим проходили в тусклом
– от масляной лампады, свете перед дьяволом в черном, который движеньем руки
отправлял – направо, налево:
10. Сразу же понял, что туда отсылают
сильных и крепких, а сюда – старых и малых:
11. Мгновенно наполнил обувь песком и
вырос на несколько сантиметров, вдохнул полную грудь и прошествовал на цыпочках
мимо него; и был к сильным отправлен:
12. Потом услышали выстрелы, и я
понял, что в подарок жизнь свою получил. Благословенно Имя Его.
13. Родился я в третий раз, когда
тысячу из нас взяли идти впереди армии по минному полю:
14. Множество мин было на поле, а мы
были живою стеною:
15. Ежедневно наше число уменьшалось,
за собой оставляли искореженных товарищей наших – в пищу птице небесной и зверю
лесному:
16. После такого похода осталось нас
семьдесят семь:
17. И почувствовал я, что снова
родился, когда в конце дня до сеновала дошли, где сподобились порции жидкого
супа. День за днем, каждый день благословен Господь:
18. В ту же ночь в четвертый раз я
родился:
19. На минуту спустился я с сеновала
на задний двор и увидеть успел
зажженную спичку и больную улыбку
поджигавшего:
20. Стена сделала дело свое – нету в
ней прока:
21. Горел сеновал, и братья мои,
сгорая в костре, в небеса возносились – всесожжения жертвой к благословенному
Господу:
22. Четырежды родившийся – один
только раз не умрет:
23. После того, как бежал от пожара,
пришла за мной смерть: был местными схвачен и брошен в вагон – поезд двигался
по направлению к «освобождающему труду»:
24. С оркестром нас встретили,
препроводили – полотенце и мыло в руках наших, вымыть потное тело:
25. Вонь сжигаемой плоти, в руках
наших мыло горит, играет оркестр:
26. Господь смилостивился надо мной.
В последнее мгновение выдернули из ряда, и не стал я – частью голой толпы,
которую в помещение загоняли:
27. С диким грохотом захлопнулась
дверь, звук отсекая, который не способен язык передать:
28. Свист раздался – шипя струи газа
вонзились, смешавшись с «Шма Исраэль», «мамеле», «Адонай Элоѓейну», «мадре миа»,
«Адонай эхад», «тателе», – гаснущий, в тишину оседающий вопль, за которым –
голос безмолвия тонкого:
29. И тогда наступил мой черед:
вытаскивать трупы, зубы вырывать золотые, и тащить, втискивать в жерло печи
тело за телом:
30. Когда вырывал я зубы Лейзера,
брата, которого я не видел несколько лет, умерло сердце во мне – тело жить
продолжало, ноги ступали, а я – умер я. Господь дал мне жизнь и Господь взял
ее, да будет имя Господа благословенно:
31. Сколь потрудился Господь, чтобы
мы утратили веру в Него, но гневу Его и ярости вопреки, мы не сделали этого:
32. Когда я умру в следующий раз – не
разрывайте одежд, не совершайте траур по мне – не бывает такого: смерть после
смерти:
33. Не удивляйтесь, не спрашивайте
«почему?». То, что не сделал я, за меня – не сделать другим:
Часть 5
Глас небесный
витает, говоря
(Всю эту главу в
оригинале следует читать в тональности книги «Эйха», кроме последнего абзаца)
1. Глас небесный витает, говоря: о
них плачу я:
2. О родителях Гертруды, с
жестокостью оторванных друг от друга.
Община: о них плачу я:
3. О Гертруде и Аннушке, Гитель и Гелене,
чьи силы иссякли в трудовых лагерях.
Община: о них плачу я:
4. О членах юденрата и еврейке-капо,
которых заставили исполнять то, что человек исполнить не может.
Община: о них плачу я:
5. О Яакове-Давиде, сыне Йоеля-Цви ѓа-Леви,
умершем дважды, четырежды родившемся.
Община: о них плачу я:
6. О девятистах двадцати двух его
товарищах, с минного поля взошедших в небеса.
Община: о них плачу я:
7. О семидесяти семи спасшихся, чей
пепел – на сеновале.
Община: о них плачу я:
8. О Лейзере, который в самом
страшном из снов не мог бы увидеть брата, из трупа его вырывающего золотые
зубы.
Община: о них плачу я:
9. О них плачу я: о миллионах
согнанных в гетто и лагеря:
10. О них, из местечка в местечко
бредущих, о прячущихся в ямах и погребах, о нашедших прибежище в лоне чужой
религии, об утративших своего Бога:
11. О них, о попавших в лапы хищного
зверя, для опытов схваченных, врач и ученый – имя этого зверя:
12. О них, от жажды и голода умерших,
задушенных в поезде смерти или в газовой камере, расстрелянных, заживо
погребенных, сожженных:
13. О них, о повешенных, чтобы видели
их, освящающих имя Господне, Израиля имя – отказавшихся покориться, сражавшихся
на смерть, о них – об утративших дом, об утративших честь, потерявших надежду:
14. О них – уцелевших, чтобы изо дня
в день, из мгновенья в мгновенье жить ужасом жизни, не умирающей смерти:
15. О них плачу я: о младенцах, не
научившихся вымолвить «мама», о детях, чье детство украли, о них – до расцвета увядших:
16. О них – под хупой не стоявших, о
них – до седин не доживших:
17. Об оркестрах и музыке, о мира
красе, об утратившем красочность мире: серо-коричнево-черном, – о них плачу я:
18. Сколько ни бился, под сводом
небесным, пред Всепрощающим Милостивым, Сострадающим и Справедливым,
раскаивался и умолял, желая постичь:
19. Ведает Он в небесах? Он,
исполненный милости, так предрешил? Это – народ Твой, и это награда?
20. В ответ – безответно молчанье,
только – безмолвие гневное:
21. Живущий под покровом Всевышнего в
тени безмолвия обитает:
22. Бездонны, сокрыты, ужасны эти
деянья; непостижимы они человеку, и даже – небесному гласу:
Часть 6
Еще будет свет
1. И вновь сказал летописец:
2. В конце ночи стали заметны первые
проблески восходящего солнца:
3. Они осветили останки людей в
полосатых одеждах, в их мертвых глазах отражалась неуместность окрестности:
4. Забыли уже, что такое веселье, а
тело пищу отвергло – к чему предлагать ее?
5. В гигантскую яму экскаваторы
сбросили тысячи обнаженных тел истощенных – руки-ноги болтались, падали одно на
другое:
6. Вырваны с корнем – в лагерях
искали родных, без надежды, роились, утративши улей, боялись надежды самой,
ложной надежды:
7. Несчастные, попытались вернуться
домой – и нашли там враждебных соседей, не единожды чудом спасались от смерти,
идущей за смертью:
8. Не знавшие и не желавшие знать,
отказывающиеся верить и запрещающие верить, стояли с вытекающими из глазниц
очами, не зная, куда взор устремить, как совесть очистить:
9. Но медленно-медленно возвращались
в жилища свои, с родными соединяясь; возвращались, женились, и дети рождались:
10. Волна за волной, за волною волна
уцелевшие затопляли Восток, и гордо вставала Страна, на просторах Вселенной
возрождалось еврейство:
11. Вновь понеслись поезда на
курорты, по земле радостно вновь зазвучали оркестры:
12. Кто знает, может быть, воля Небес
в том, чтоб страдальцы скорбящие обрели толику утешенья:
13. Подвиг храбрых воспели, «Кадиш»
прочитали о мертвых, написали воспоминанья и памятники установили – есть теперь
место скорбящим-живым мертвых оплакать:
14. Наказали преступников, оказали
помощь увечным – душой или телом, сделали все, что могли, не смогли только в
кандалы заковать ангела снов, который приходит каждую ночь к живым-уцелевшим,
не смогли только заглушить голос совести, требующий объясненья злодейства
сатанинского, бессердечия человеческого:
15. Сонм вопрошаний: Творец, почему?
Именно мы – почему? Они – почему? Здесь и сейчас – почему? Именно так – почему?
– Вопросы витают над роем людским, нависая космической бездной над миром,
молчанье – в ответ:
16. Только время расскажет, что
поняли мы, только время откроет, услышали мы истины голос – стенание крови
убитых, из-под земли текущей в наши сердца:
17.
Не скорбите
безмерно, но не уходите в беспамятство
безучастия; мраку не
дайте вернуться,
плачьте, слезу
утирая, не простите,
не пытайтесь понять;
научитесь жить без
ответа:
Нашей кровью –
живите!
Всего понравилось:0
Всего посещений: 4000
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer5/Kovsan1.php - to PDF file
Комментарии:
Андрей Патаракин(Энди Таккер)
Щёлково-3 ( РФ ), Россия - at 2013-04-07 19:20:46 EDT
Спасибо, Миша, за достойный перевод достойного ТЕКСТА !
Марк Аврутин
- at 2011-05-16 11:50:05 EDT
Каким-то странным и совершенно непонятным образом одной и той же головой, еврейской, заметьте, воспринимается этот текст наряду, например, с сообщениями о положительных результатах переговоров с Аббасом, отрицающим Холокост и требующим возвращения в Палестину 5,5 миллионов беженцев. Ну да, считают его хорошим переговорщиком, а всё остальное отодвигают на задний план, и соглашение с Хамасом, в том числе.
Другими словами, отделяют «гениального творца» от его творчества, и вместо кардинального решения проблемы просто перестают на неё обращать внимание. Страшно подумать, куда может завести евреев это маниакальное желание договариваться со своими убийцами.
Элла
- at 2011-05-09 03:10:13 EDT
О, нет!
Наоборот, старайтесь понять, переступите страх, сломайте табу! Кто раз урок не усвоил, должен будет его повторить.
История - слово Бога, обращенное к нам. Не затыкайте уши.