Эллан Пасика

Очерки еврейской истории Австралии

(продолжение. Начало см. в №14(86))

Часть П

Содержание

Глава 9. Австралийские евреи в борьбе за эмансипацию
Глава 10. Копи царя Соломона
Глава 11. Религия и образование австралийских евреев в период и после золотой лихорадки
Глава 12. Начало иммиграции в Австралию евреев из Восточной Европы

 

 

Глава 9. Австралийские евреи в борьбе за эмансипацию

Начиная этот очерк, я невольно вспомнил, как одна дама, известная и уважаемая в русско-еврейской общине Мельбурна, отозвалась о евреях, посещающих лекции христианских священников. «Как можно – воскликнула она – ведь христиане – наши враги...».

Между тем, борьба евреев за обладание теми же правами, что и остальные граждане Австралии, была бы заранее обречена на поражение, не будь здесь у евреев многочисленных союзников-христиан тех народов, среди которых евреи жили и живут поныне.

Эти союзники поддерживали борьбу евреев за равноправие по различным соображениям. В первую очередь это были либеральные слои общества, воспитанные на идеях английского просветительства и Французской революции. Люди, впитавшие эти идеи, полагали, что все, независимо от расы, религии и имущественного положения, должны обладать равными правами.

Другая не менее многочисленная часть защищала евреев из политических соображений. Далеко не всегда это были филосемиты. Так, в период революции 1848 г. Рихард Вагнер, сдерживая свои антисемитские чувства, поддерживал борьбу евреев за равноправие. Позднее он писал: «Когда мы боролись за равноправие евреев, мы фактически были больше защитниками абстрактного принципа, чем конкретного дела... наша цель по отношению равноправия евреев более побуждалась генеральной идеей, чем сочувствием. Хотя мы боролись за еврейское равноправие с трибуны и в прессе, всюду, где мы входили в соприкосновение с евреями, мы чувствовали некое отвращение. В 1843-м Маркс, отличавшийся нелюбовью к своим соплеменникам, согласился составить петицию в защиту равноправия евреев в Кёльне. Он писал по этому поводу своему другу: «Проткнуть как можно больше дыр в христианском государстве, и протащить как можно больше доводов для этого». К защитникам равенства евреев в Британии принадлежали все религиозные меньшинства, и, в первую очередь, это были ирландские католики, испытывавшие сильный религиозный гнёт.

И, наконец, это были христиане, часто принадлежавшие к господствовавшей англиканской церкви, которые полагали, что христиане должны быть благодарны иудаизму, в недрах которого возникла христианская религия. «Как же так – возмущались они – евреи подарили нам религию, Христос был евреем и все 12 апостолов тоже были евреями, а мы евреев притесняем?!»

Среди стойких защитников евреев попадались люди, которые по своим социальным взглядам, казалось, должны были принадлежать к противникам равноправия евреев. Так известный сиднейский адвокат Вильям Вентворс был одним из крупнейших скваттеров колонии, которые в своём подавляющем большинстве стояли на позициях «христианского государства» и были противниками равноправия евреев. Тем не менее, он известен стойким отстаиванием всю жизнь равноправия евреев в НЮУ.

Следует признать, что если в русском обществе в период борьбы евреев России за эмансипацию, представители первой и второй групп защитников евреев были представлены достаточно густо, то третьих, то есть тех, которые, защищали евреев, чувствуя неразрывную связь христианства с иудаизмом, почти не было. И если были, то не политики, непосредственно влиявшие на ситуацию, а философы и писатели, например, философы Владимир Соловьёв и Николай Бердяев, священник Тихон Шаламов, его знаменитый сын Варлаам Шаламов...

Эмансипацией сверху можно охарактеризовать процессы приобретения евреями Западной и Центральной Европы, и Северной Америки гражданских прав вплоть до 1830 годов. Сюда можно отнести Соединённые Штаты Америки после провозглашения независимости, Францию в период и после Французской революции, Рейнские государства, Нидерланды и Италию в период правления Наполеона I. Только в 30-е годы XIX столетия еврейское самосознание выросло настолько, что евреи сами начинают бороться за приобретение гражданских прав.

Габриель Риссер (Gabriel Riesser, 1806-1863), немецкий общественный и политический деятель, был, по-видимому, первой крупной личностью среди евреев, начавшим борьбу за эмансипацию снизу. В противовес Генриху Гейне он отказался от попытки войти в немецкую культурную среду путём крещения и в 1830-м выступил с обращенной, главным образом, к немцам, брошюрой «О положении приверженцев Моисеевой веры в Германии». Она вызвала широкий резонанс как пламенным протестом против еврейского бесправия, так и аргументами в пользу полного уравнения в правах евреев с немцами.

Между прочим, в начале 1830-х гг. Риссер резко спорил с протестантским теологом, профессором Гейдельбергского университета Х.Э.Г. Паулусом, предостерегавшим, что чрезмерная идентификация немецких евреев с Германией может в итоге обернуться их отторжением, то есть изгнанием или даже уничтожением. Это ли не пример предвидения трагических событий Холокоста?!

Политическим деятелем общегерманского масштаба Риссер стал во время революции 1848 г. С трибуны Франкфуртского предпарламента 1 апреля 1848-го прозвучал на всю страну его призыв к полному воплощению в жизнь идеалов правды и справедливости. Во Франкфуртское национальное собрание Риссер был избран от соседнего с Гамбургом округа Лауэнбург, где он был членом конституционной комиссии, а недолгое время – заместителем председателя; участвовал в Эрфуртском парламенте (март 1850 г.), созванном для принятия конституции будущей объединенной Германии. Риссер все эти годы оставался борцом и за еврейскую эмансипацию – его первая речь во Франкфуртском национальном собрании, призванном создать конституцию объединённой Германии, была направлена против либерала-антисемита М. Моля, противника предоставления равноправия евреям в объединенной Германии.

Впрочем, извините, Моль был не антисемитом, а заурядным юдофобом. Изобретатель слова «антисемит» Вильгельм Марр ещё это слово тогда не придумал, ибо был молод. Но тоже заседал в 1848-м во Франкфуртском национальном собрании от того же славного вольного города Гамбурга, что и Риссель. Именно успехи эмансипированных германских евреев подвигли Марра на его «изобретение» и создание «Лиги антисемитов», первой подобной политической организации, направленной против евреев как расы. Так что вполне можно сказать, что антисемитизм – нежеланное дитя еврейской эмансипации.

В Англии на начальном этапе борьбы за эмансипацию среди евреев не было личности, сравнимой с Габриелем Риссером. Однако, общая либеральная обстановка способствовала появлению в парламенте целого ряда христиан, боровшихся за еврейское равноправие.

В 1828-м в Англии все сектантские протестантские церкви были уравнены в правах с англиканской церковью, а в 1829-м того же добились католики. Этим тотчас воспользовались либералы. В 1830-м Роберт Грант внёс на рассмотрение Палаты Общин законопроект «Билл об эмансипации евреев», который успешно прошёл первое чтение. Среди защитников эмансипации выделялся молодой депутат, историк и поэт Томас Маколей (Macaulay). В своей первой речи в парламенте он сказал: «Правительство существует для сохранения спокойствия, для разрешения наших споров без пролития крови, для того, чтобы заставлять нас удовлетворять свои желания, развивая промышленность, а не занимаясь грабежом. Это единственная операция, для которой приспособлено наше правительство, единственная задача, которую ставят перед собой мудрые правители». С других позиций отстаивал равноправие евреев Роберт Грант. «Само основание нашей религии – в религиозных книгах иудаизма... обе религии имеют общий источник и обязаны своим существованием одному и тому же авторитету... это не были самостоятельные и разные религии – обе они были одним и тем же: иудаизм – это колыбель христианства, а христианство – это зрелый иудаизм».

Несколько позднее на этой же позиции стоял крёщёный еврей, влиятельный консерватор (тори) и будущий премьер-министр Беньямин Дизраэли. Прекрасный оратор, Дизраэли не уставал повторять, что «христианство – это завершённый иудаизм».

Как видите, крещёный еврей может стать антисемитом как Маркс, может стать ярым юдофобом, каким был Яков Брафман, автор «Книги кагала», а может стать Беньямином Дизраэли. «Каждый выбирает для себя...»

Однако, вернёмся к «Биллу об эмансипации евреев». После первого чтения билла и его одобрения в Палате Общин последовала петиция 14 тысяч лондонцев, требовавших не давать евреям равноправия, и во втором чтении проект провалили, правда, со сравнительно небольшим преимуществом: против голосовали 265, за – 228 депутатов. Только в 1833-м билл удалось протащить через Палату Общин и передать в Палату Лордов, где его провалили без всякой надежды одобрения в ближайшем будущем. Хотя и там у еврейского равноправия нашлись ревностные защитники, например принц Август Фредерик (Augustus Frederick), он же герцог Саксесский лорд Холланд (Holland).

Ни на минуту не забывая конечную цель, после провала билла о равноправии английские евреи и их защитники в парламенте изменили тактику, и стали добиваться равноправия на местном уровне. Хороший пример проведения политики как искусства возможного! В 1835-м успешный банкир и биржевик Давид Саломонс (Salamons) был избран лондонским шерифом, но не смог занять свой пост из-за содержавшихся в клятве при вступлении в должность слов «как истинный христианин». Тотчас в парламент был внесен на рассмотрение и успешно прошёл билл, по которому евреям разрешалось занимать должность шерифа.

В 1845-м в Англии евреям разрешили избираться в муниципальные советы, и, наконец, в 1858-м после 30-летней борьбы евреи Британии добились полного равноправия, а избранный в парламент Лайонел Ротшильд смог занять там своё место.

Австралийские евреи, поздравляя Л. Ротшильда по этому поводу, писали, что «заняв своё место в Британской Палате Общин и получив доступ к средствам, с помощью которых удалось получить политические права, британские евреи добились того, чем мы уже счастливо пользуемся, благодаря свободным законам в нашей колонии». Но полного равноправия австралийские евреи тоже добились настойчивой и длительной борьбой.

Во всей колонии НЮУ в 1828-м, когда началась борьба английских евреев за равноправие, было около ста каторжников-евреев и уже отпущенных, и всего восемь свободных поселенцев. Приблизительно такое же количество каторжников, бывших и настоящих, находилось и в колонии Ван Димэнс Лэнд (Тасмания). Однако вплоть до середины 30-х годов оформившихся еврейских религиозных общин в Австралии не было. Причины этого крылись не только в малочисленности евреев, но и в том, что каторжники были, в основном, деклассированными английскими евреями, чаще всего это были к тому же молодые люди. Прибывавшие на вольное поселение евреи часто отмечали, что здесь им живётся несравненно вольнее, чем в Англии, и что они не чувствуют никакой дискриминации. Правда, известно плохое отношение губернатора НЮУ Дарлинга к одним из первых вольных поселенцев-евреев: талантливому предпринимателю и основателю первого постоянного театра Барнетту Леви и сапожнику и торговцу Майклу Хаэму. Но во-первых, Дарлинг и себя любил «только раз в году». Недаром один из его биографов озаглавил книгу о нём «Злобный губернатор». Во-вторых, его плохое отношение к Леви скорее можно объяснить тем фактом, что к своей тяжбе с губернатором тот привлёк адвоката Вильяма Вентворса, злейшего губернаторского врага. В качестве предвзятого отношения к Хаэму приводят одно место из переписки Дарлинга с зам. министра колоний по поводу выделения этому еврею гранта на землю: «Что касается меня, то я хочу, чтобы такие люди как Хаэм и его партнёр ограничили себя своим настоящим призванием, и отложили приобретение земли до тех пор, пока занимаются изготовлением обуви и торговлей».

Дело в том, что очень многие по дешёвке приобретали государственную землю, но не осваивали её, а ждали момента, когда подорожает земля, и Дарлинг был против этого. Так что если это и был единичный случай «государственного» антисемитизма в колониальной Австралии, то он носил хорошо замаскированный характер.

Неприятности во взаимоотношениях зарождавшейся еврейской общины НЮУ начались, когда в Сиднее задумали построить синагогу. В 1836-м для упорядочения помощи колонистам в отправлении религиозной службы губернатор НЮУ Ричард Бёрк (Bourke, Dec. 1831-Feb. 1838) разработал специальный Церковный Акт, в котором предусматривалась помощь всем церковным христианским организациям. Существует мнение, что либерал и виг Бёрк не имел в виду при этом дискриминацию евреев, просто еврейская религиозная жизнь в НЮУ в то время, когда Церковный Акт создавался, находилась в зачаточном состоянии, и никаких церквей в колонии кроме христианской не существовало. В 1842-м в Церковный Акт 1836 г. были внесены поправки, дававшие возможность оказывать финансовую помощь и еврейским религиозным организациям.

Как бы там ни было, впоследствии в течение 20-ти лет губернаторы НЮУ, упорно отказывали еврейским организациям в помощи на основании этого акта. Хотя христианским религиозным организациям эта помощь оказывалась, для чего существовал специальный фонд. Но это было позднее. А, пока, в 1837-м в прощальном адресе Бёрку по случаю его возвращения в Британию, евреи НЮУ писали о « великом либеральном духе религиозной терпимости, которая украшала Ваше правление как наместника Королевы... и благородных чувствах, наполнявших подданных всех верований и сект Её Королевского Величества».

В 1842-м в НЮУ был утверждён Конституционный Акт, по которому для всех видов богослужения на год выделялось 30 тыс. фунтов, при этом, по умолчанию, ограничения на еврейскую религию снимались. В 1844-м Законодательный Совет НЮУ по инициативе известного либерального деятеля Роберта Лу рекомендовал финансовую поддержку только для нерелигиозной системы образования. Предусматривалось, что эта система опирается на христианские ценности и христианское мировоззрение.

К тому времени в НЮУ насчитывалось около 900 евреев, уже год действовала постоянная синагога, а при ней – библиотека, велась активная подготовка к открытию при синагоги школы. В те времена, да пожалуй, и сегодня, еврейское образование, не мыслилось без религии. Смириться с тем, что еврейские дети будут учиться в общих школах, означало полное растворение немногочисленной еврейской общины в христианском обществе. Фактически проект закона о нерелигиозной системе образования означал отлучение евреев НЮУ от государственной поддержки школьного обучения еврейских детей. Парадоксальность ситуация заключалась в том, что автор законодательной инициативы Роберт Лу был известным защитником интересов еврейской общины!

17 сентября 1844-го евреи Сиднея сошлись на митинг, протестуя против фактического отлучения их общины от государственной поддержки образования. Это был первый публичный протест в колонии в защиту гражданских, политических и религиозных прав. В своей петиции Законодательному совету колонии община приветствовала введение нерелигиозного общего образования в колонии, но настаивала на том, что имеет право на свою долю средств для образования. В октябре 1844-го Вильям Вентворс представил Петицию в Законодательный Совет. Пока отсутствовала в колонии дневная еврейская школа, вопрос о дотации для неё не был актуален, но в 1845-м эта проблема назрела. Борьба за еврейскую эмансипацию в колонии началась.

С появлением постоянной синагоги в Сиднее встал вопрос об оплате содержания раввина. Губернатор Гиппс (Gipps, 1838-1846) землю под синагогу выделил, однако. Участок оказался малопригодным под такое строительство. Община, не получив разрешения на продажу участка и покупку другого, купила его на свои средства, залезши в долги. В британских колониях уже был прецедент, на острове Ямайка, когда власти несколько раз выделяли еврейской общине гранты по 1 000 фунтов. Теперь, в соответствии с Конституционным актом 1842 г., евреи Сиднея потребовали свою долю из 30 тыс. ежегодных казённых субсидий. Всё тот же Вильям Вентворс подал новую петицию еврейской общины в Законодательный совет. Община просила погасить её долг 1 000 фунтов и выделить на ежегодное жалованье раввину 150 фунтов.

Мнения по этому поводу в Законодательном совете разошлись. Одни, в их числе колониальный секретарь и прокурор, настаивали на том, что Церковный акт 1836 . не потерял свою силу и, стало быть, на основании Конституционного акта 1842 г. евреи не могут рассчитывать на субсидии. Другие, как, например, Роберт Лу и Ричард Виндеер полагали, что Церковный Акт 1836-го после выхода Конституционного акта 1842-го утратил силу. Законодательный совет голосами 8 к 5 проголосовал за выделение помощи синагоге. По этому поводу разгорелся спор в сиднейских газетах, отразивший противоречия в обществе.

Губернатор Гиппс не посчитался с мнением Законодательного Совета. В своём письме в Лондон Гиппс так объяснил свой отказ: «Я посчитал, что не могу законно одобрить выделение фондов в соответствии с перечнем "С" для каких-либо целей, иных, чем христианское богослужение».

Дело, казалось бы, сдвинулось с мертвой точки при губернаторе Чарльзе Фицрое (Fitzroy), выразившем готовность заложить в смету 1 000 фунтов для еврейской общины. Касательно ежегодного жалованья для раввина, то губернатор ответил, что должен попросить соизволения правительства Её Величества. В министерстве колоний по этому поводу возникли острые разногласия, но, в конечном счете, посчитали необходимым не нарушать принципы «христианского государства».

В 1849 Вентворс сделал попытку внести поправку в Церковный Акт. В своём дополнительном билле к Церковному акту он обращался к либеральным чувствам членов Законодательного совета колонии. Он упомянул, что то, чего пока безуспешно добиваются евреи-жители колонии (государственная помощь синагогам) осуществлено уже в ряде стран, в том числе на Ямайке, Франции, Нидерландам и Голландии. Обращаясь к ревнителям религии, он процитировал из знаменитой речи Биньямина Дизраэли в Палате общин в 1847-м: Вера, которую они стараются поносить, была основой их собственной религии. Теперь они хотели бы оттолкнуть от себя эту древнюю и почтенную религию, забывая, что это была их собственная вера, только в иной форме.

После отчаянных дебатов в Законодательном совете голосование было ничейным, 14:14. Билл Вентворса был отвергнут решающим голосом спикера. Либерал и сторонник внецерковного образования Генри Паркес в своей газете Empire по этому поводу писал: Наши друзья евреи хорошо знают, что мы защищаем их права так же упорно, как и наши, на том же основании справедливости. Мы чувствуем, что имеем право просить их принять наши рекомендации никогда больше не обращаться в Законодательный совет за щедротами для их религиозных организаций. Они станут уважать себя, воздерживаясь от этого.

Евреи НЮУ, однако, с этим не согласились. Выражая их мнение, Джордж Николс, которого Вентворс оставил вместо себя, уезжая в Англию, писал, что они рассматривают денежную помощь колониальных властей для синагоги не столько с финансовой точки зрения, сколько как признак равноправия и справедливости. Тот же Генри Паркес, выступая вообще за отделение церкви от государства, упрекал власти в непоследовательности: либо следует поддерживать все конфессии, либо ни одну.

Состоявшееся в сентябре 1854-го голосование в Законодательном Совете дало результат в пользу еврейской общины, 20 против 10-ти, однако губернатор Фицрой не решился самостоятельно решить дело в пользу евреев и направил его в Англию, в Колониальный офис. Там возникли разногласия по поводу того, стоит ли отдать решение этого вопроса на волю властей колонии, или решать самим. В начале 1855-го в то время госсекретарь Джон Рассел, стойкий защитник эмансипации евреев и автор Билла о еврейской эмансипации, выразил твёрдое мнение, что это компетенция властей НЮУ. Евреи НЮУ праздновали победу. В благодарственном письме Николсу они писали: Признание нашей жалобы на часть фондов для общественного богослужения Губернатором и Законодательным Советом – единственная обида, которую испытывали евреи колонии, устранена, и они полагают, что это большой триумф дела гражданского и религиозного равенства, обеспечения их права граждан, независимо от религиозной принадлежности.

1850-е годы вообще стали решающими для еврейского равноправия. В октябре 1854-го Саул Самуэл, выдающийся лидер конгрегации был избран в Законодательный совет НЮУ, а в 1856-м, когда колония стала самоуправляемой, Джейкоб Леви Монтефиори был назначен в верхнюю палату нового Законодательного Совета. Раньше, чем это произошло в палате Общин Великобритании. Оставались, правда, ещё две проблемы. Одна несправедливость касалась поступления на государственную службу, когда каждый должен был в присяге сказать слова «как истинный христианин». В 1856 г. в связи с назначением в Законодательный Совет Саула Самуэла эти слова из присяги были удалены. Вторая мелочь заключалась в том, что получаемые еврейской общиной средства выделялись не в соответствии с приложением «С» Церковного Акта 1836 г., как остальным общинам, а из дополнительного гранта.

В 1858-м евреи Сиднея отметили большое событие, одобрение в парламенте «Закона об эмансипации евреев». Первый еврей, банкир Лайнел Ротшильд, наконец, занял своё место в Палате общин. Казалось бы, теперь будет всё в порядке. Не тут-то было! В 1859-м раввин Моррис Коэн отказался сделать обрезание сыну женщины, еврейство которой вызывало сомнение у части сиднейской общины. Произошёл раскол. Несогласные с таким решением назвали этот отказ «еврейской инквизицией» и образовали свою конгрегацию. Старая и новая синагоги требовали каждая получения своей части финансирования отдельно, а Законодательный Совет был согласен на выделение средств, но не знал, как эти средства следует разделить... Наконец, в 1862, «волюнтаристы», призывавшие к полному отделению религии от государства, добились своего. Все религиозные общины перестали получать помощь от властей колонии.

В Тасмании (тогда – Ван Дименс Лэнд) на первых порах, при губернаторе Джордже Артуре(Arthur, 1824-1837), евреи встретили благожелательное отношение, но уже при следующем правителе Джоне Франклине(1837-1843) молодые еврейские общины Хобарта и Ланчестона стали чувствовать сильную дискриминацию, объяснявшуюся убеждениями губернатора, что в колонии должны соблюдаться принципы «христианского государства». Ни при Франклине, ни при его преемнике Джоне Эрдли-Уилмоте (Eardley-Wilmot,1843-1847) евреи этой колонии так и не смогли получить ни гранты на землю для синагог, ни помощь для содержания раввинов, так как оба эти чиновника были противниками «религии, по существу враждебной Христу», как отзывался об иудаизме Д. Франклин в своём письме к Государственному секретарю Британии. Неравноправное положение еврейской религии было закреплено Церковным актом Франклина в 1837 г.

Поддержка демократической общественностью усилий еврейской общины стать равноправной достигла своего апогея при губернаторе Вильяме Денисоне. Борьба за ликвидацию дискриминации иудаизма смыкалась с борьбой против политики губернатора продолжать транспортировку в колонию каторжников из метрополии.

Желая смягчить недовольство еврейской части населения, Денисон в 1852 г. разработал новый церковный акт, предусматривавший государственную помощь всем религиям, но он был отклонён Законодательным советом.

Потребовались перевыборы Законодательного совета и приход в качестве госсекретаря в Лондоне на место Генри Джорджа Грея Джона Рассела, чтобы, наконец, в 1855-м евреи Тасмании стали получать помощь для своих религиозных организаций.

Южная Австралия, в противоположность Тасмании, была наиболее терпимой к «иноверцам». Колония Южная Австралия, задуманная радикальными философами и диссидентами, по общему мнению, стала «раем для инакомыслящих». С самого начала создания колонии евреи обладали во всех областях деятельности равными правами со всеми остальными конфессиями. Одним из комиссионеров, назначенных короной для освоения земель этой колонии, был Джейкоб Монтефиори, а его брат Джозеф Бэрроу Монтефиори представлял «правительство провинции Южная Австралия» в НЮУ. В 1855-м известный театральный деятель Джон Лазар стал мэром Аделаиды. В 1857-м Моррис Маркс стал членом Законодательного Совета колонии, ранее, чем евреи были допущены в британскую Палату Общин.

Тем не менее, даже в этой колонии евреям пришлось однажды очень серьёзно побороться за свои права. В 1851-м обострилась борьба волюнтаристов за прекращение государственной помощи религиозным организациям. В новом Законодательном совете большинство было за ликвидацию этой помощи. Тогда один из членов Совета, ревностный христианин, внёс на рассмотрение билл, по которому в колонии устанавливалась ежегодная помощь церквям, причем, только христианским. Тотчас было созвано общее собрание еврейской общины Аделаиды. В своём обращении они писали, обращаясь к Законодательному Совету: «Податели этого прошения вообще против помощи их религии из доходов провинции, но вместе с тем просят обратить внимание, что их вклад в казну эквивалентен вкладу всех других конфессий.». Евреи выразили надежду, что Совет не допустит какой бы то ни было дискриминации любой религии. В итоге этот билл был отвергнут Советом, а помощь религиозным общинам из казны – отменена. Позднее в том же году, был принят Общий Закон об Образовании, гарантировавший право на помощь в образовании для всех общин.

Заключение. Борьба австралийских евреев за полную эмансипацию была частью борьбы за своё равноправие евреев Британской империи. Эта борьба облегчалась общим демократическим подъёмом в Европе после Французской революции, демократическими традициями Британии и помощью со стороны британских евреев. И конечно, австралийские евреи имели многочисленных союзников среди христиан метрополии и в австралийских колониях. У евреев России не было и в помине такого многочисленного круга защитников.

В приложении приведены биографические справки о некоторых наиболее стойких защитниках английских и австралийских евреев времён борьбы за эмансипацию. Лозунг: «Никто не забыт, ничто не забыто» должен работать и здесь. Ибо если антисемитизм отвратителен, то забывать о тех, кто помогал нашим предкам против него бороться – вряд ли намного лучше.

Приложение

1. Томас Макалей (Thomas Babington Macaulay), (October 25, 1800 – December 28, 1859), английский поэт, историк и политик. Родился в семье губернатора британской колонии в Африке Сьерра-Леоне, активного противника рабства. Закончив Тринити колледж в Кембридже, он стал адвокатом, но эта карьера не привлекла Томаса.

В 1830 году он становится членом Британского парламента, а с 1834-го по 1838-й работает в качестве члена юридического совета при генерал-губернаторе Индии. В это время он начинает разработку свода законов уголовного и гражданского права. В некоторых бывших колониях Британии эти законы используются по сей день. В Индии он выступил инициатором использования английского языка для целей высшего образования.

Из других работ Маколея как юриста следует отметить созданный им «закон об авторском праве». Будучи модифицированным, он лёг в основу этого закона для англоязычных стран.

В литературе Маколей известен как творец «Баллад Древнего Рима». На протяжении всей жизни Маколей работал над историческими трудами, итогом чего явилась «История Англии» в 4-х томах.

В качестве историка он принял также участие в создании Национальной портретной галереи в Вестминстерском дворце. Как признание его заслуг перед Британией, его бюст, в числе двух других, установлен над главным входом во дворец.

На протяжении всей жизни Маколей выступал пламенным борцом за полную эмансипацию евреев. Уже в своём первой речи в Палате общин в 1830 Маколей призвал принять Билл о политическом равноправии евреев. В следующем году он призвал к этому же в своей статье в Эдинбургском ревю. Впоследствии он неоднократно выступал в палате общин по этому же вопросу. «Разница между христианством и иудаизмом очень существенна, если быть епископом или раввином, но это не имеет значения для судьи, законодателя или министра финансов. Равно как и для сапожника» - утверждал он в парламенте

Мнение этого выдающегося человек, выраженное с высокой эмоциональностью и отличавшееся литературными достоинствами, неизменно оказывало сильное воздействие на слушателей и читателей.

2. Роберт Грант, адвокат и политик, родился в семье директора Ист-индийской компании. Получив образование в Оксфорде, занялся адвокатской практикой, а в 1807-м был избран в парламент. Заняв высокую должность в Ист-Индийской компании, он в 1834-м был назначен губернатором Бомбея, где старался входить в нужды простых людей. Грант написал историю Ист-Индийской компании, а также ряд текстов для религиозных гимнов, один из которых, «Помолимся за Короля», исполняется поныне.

Собственно говоря, именно с попытки Роберта Гранта провести в Палате Общин в 1830-м «Билл об эмансипации евреев» началась в Британии борьба за еврейское равноправие.

3. Даниэл О’ Коснел (Daniel O’Connell, 6 августа 1775 – 15 мая 1847) был наиболее крупной фигурой в политической жизни Ирландии в первой половине XIX века. Родился в зажиточной семье ирландских католиков. Получив юридическое образование, в 1798-м стал работать адвокатом в Дублине. Одновременно примыкает к радикальным кругам ирландцев, боровшихся за свободу Ирландии, однако, он был против насильственных методов борьбы и не примкнул к восстаниям в 1798-м и 1803 гг., на время отойдя от движения. Он считал, что «Алтарь свободы неустойчив, когда сцементирован только кровью».

В 1811-м О’Коннел вторично приходит в политику. Считал, что Ирландия должна быть независимой, на первых порах, тем не менее, он направляет свою энергию исключительно на уравнение ирландских католиков в правах с протестантскими конфессиями и допуск представителей ирландских католиков в английский парламент. В результате в 1829-м Британский парламент принял закон, по которому католики и представители других христианских конфессий могли быть избраны в парламент. О’Коннел становится членом британского парламента, где ведёт дальнейшую борьбу за права ирландских католиков.

Стойкий борец против рабства, он также неоднократно выступал в парламенте в защиту эмансипации евреев. Именно по его настоянию в 1846-м британский парламент аннулировал постыдный английский закон, по которому евреям в Ирландии предписывалось носить специальную одежду. Он мог с гордостью утверждать: «Ирландия имеет заслуги перед вашей древней расой, ведь это единственная страна, не запятнанная притеснениями евреев».

4. Джон Рассел (Lord John Russell, 1st Earl Russell, 18 August 1792 – 28 May 1878)

Принадлежал к верхам английской аристократии, граф. В 1813-м становится членом парламента и к 1820-у – лидер реформистского крыла вигов. Позднее способствовал демократической парламентской реформе 1832 г. В 1834-м избирается лидером вигов в парламенте. В 1846-52 годах был премьер-министром, а затем был вынужден отойти от политической деятельности из-за неудач англичан в Крымской войне. С 1855-го по 1859-й занимался литературной деятельностью. Вернулся в политику в 1859 г., а в 1865-м на короткий срок опять стал премьером. В 1866-м окончательно ушёл в отставку и продолжил литературное творчество.

Был последовательным противником рабства, сторонником наделения правом голоса рабочих и эмансипации католиков и евреев. В значительной степени благодаря его стараниям христиане иных церквей, чем господствовавшая англиканская, получили в 1829-м полные политические права. В 1847-м в бытность премьер-министром предпринял попытку провести в парламенте закон, разрешавший евреям быть избранными в парламент. Закон прошёл в палате общин, но был, отвергнут в палате лордов. И более поздние попытки добиться утверждения Закона о ликвидации ограничений для евреев были безуспешными. По этому поводу Маркс писал в 1855 г.: Всему миру известно, что «Билл о ликвидации ограничений для евреев» является фарсом года. Всё это только для того, чтобы привлечь голоса, которыми распоряжается австрийский барон Ротшильд. Фальшивая претензия, как и его прежние декларации против рабства. В данном случае Маркс судил по себе. Его циничное отношение к еврейскому вопросу хорошо известно, и выше приводилась цитата по этому поводу.

Только в 1858-м удалось провести этот закон. Хотя Рассел в это время был временно не у дел, его роль в успешном прохождении билла в 1858 г. трудно переоценить. Карикатуры, высмеивавшие Рассела за его защиту евреев и дружбу с Дизраэли, дожили до наших дней. Бывали и в Англии кондовые антисемиты!

5. Вильям Вентворс (William Wentworth, 13 August 1790 – 20 March 1872)

Из защитников евреев в Австралии в период борьбы за равноправие Вильям Вентворс был, видимо, самой яркой личностью. Он был первопроходцем, талантливым журналистом, поэтом и политиком. Вентворс всю жизнь отстаивал идею самоуправления колонии и был одним из авторов её конституции. И вместе с тем он был одним из крупнейших землевладельцев колонии НЮУ, богатейшим скваттером, лендлордом.

Лендлорды были самыми ярыми защитниками христианского государства, но Вентворс был изначально и в течение длительного времени лидером демократических кругов колонии, а сторонником религиозной терпимости и защитником евреев – всегда. Крупные скваттеры были также сторонниками продолжения транспортировки в колонию заключённых, ибо нуждались в притоке дешёвой рабочей силы для своих необъятных пастбищ, и постепенно Вентворс становился в этом вопросе на их сторону. Поэтому многие из его прежних друзей отвернулись от него впоследствии. Не этим ли объясняется его такой сердитый вид на фотографии, где он изображён в пожилом возрасте?

Он родился на корабле Второй флотилии, незадолго до того как корабль должен был причалить к берегу острова Норфолк в Тасманийском море. Его мать должна была отбывать семь лет каторги за воровство одежды. Его отец Д’Арси Вентворс, лекарь по профессии, тоже несколько раз привлекался к суду в Англии за грабёж на дороге, но сумел избежать каторги, причём последний раз благодаря тому, что согласился поплыть в новую колонию. Супружеские отношения не были оформлены, хотя Д’Арси признал сына. Это было причиной того, что истеблишмент колонии, «эксклюзивы», не принял Д’Арсин и его семейство в свою среду, хотя тот, совмещая обязанности врача с прочими делами, преуспел в НЮУ. Юный Вильям закончил школу в Лондоне и вернулся в Сидней, где на первых порах служил шефом полиции у губернатора Макквори и получил грант на значительный участок земли. В 1813 г. засуха угрожала погубить огромные стада лендлордов, и Вильям в поисках новых пастбищ, ещё с двумя членами команды и четырьмя слугами, предпринимает первую австралийскую сухопутную экспедицию, через Голубые горы. Путешествие было удачным, сделав молодого Вентворса популярным, и было вознаграждено большим участком земли. В этом же году он вернулся в Англию для продолжения учёбы. Учась на адвоката в Кембридже, он стал автором первой книги, написанной австралийцем: «Статистическое, историческое и политическое описание Колонии Новый Южный Уэллс и её поселения на Ван Дименс Лэнд, с детальным перечислением достоинств, которыми эта колония обладает и её преимуществ по многим аспектам перед Соединёнными Штатами Америки».

В 1822 он закончил обучение и стал адвокатом. А в 1823 г. опубликовал эпическую поэму «Австралоазия», в которой есть знаменитые и теперь ещё строки:

Британия, ты родила дитя, чтоб воспитать потом

На радость матери, гордящейся трудом.

И австралийский флот достойно стяг несёт.

Здесь – Новая Британия у южных тёплых вод!

(перевод с англ. автора статьи)

 

В 1824-м Вильям Вентворс возвратился в Сидней, а в 1827-м, после смерти отца, он становится одним из богатейших людей колонии. Как незаконнорожденный, он так и не был признан эксклюзивами, лидером которых был знаменитый лидер ромового бунта в 1808 г. Джон Макартур. В основанной Вильямом Вентворсом газете «Австралиец» он со свойственным ему сарказмом клеймит эксклюзивов и становится неформальным лидером «эмансипистов», боровшихся за равные права для бывших каторжников и религиозных меньшинств, в первую очередь евреев. Он остался их защитником и тогда, когда его «классовые» интересы впоследствии сблизили его с эксклюзивами. Огромный, с чертами лица римского патриция, с громоподобным голосом, он был пламенным оратором. Превосходя подавляющее большинство оппонентов эрудицией и масштабом личности, он длительное время оставался самой крупной фигурой в колонии. В конечном итоге, раздосадованный отвернувшимися от него демократами, он в 1855-м уезжает в Англию, где уже почти не участвует в политике. Он завещал похоронить его в Сиднее, что и было выполнено.

6. Джон Паское Фокнер (John Pascoe Fawkner 20 October 1792 – 4 September 1869), первопроходец, делит с Джоном Батманом честь первых поселенцев и основателей города Мельбурн.

Он родился в семье рабочего-металлиста, которого в 1803 г. осудили на 14 лет каторжных работ за укрытие краденного. В этом же году с отцом они прибыли в Сулливан Бэй, вместе с первой партией поселенцев. Теперь это район Сорренто, приморский пригород Мельбурна. В 22 года Фокнер совершил преступление, за которое мог сам поплатиться каторгой: из сострадания решил помочь бежать группе каторжников. Однако, ему заменили 5 лет каторги, отправив на принудительные работы в район Коул Ривэ. Отбыв срок и женившись на условно освобождённой каторжнице, он перебрался в Ланчестон. Урывая время на самообразование, Джон Фокнер заводит пекарню, лесопилку, книжный магазин, а в 1829-м основывает газету «Ланчестон Адветайзэ». Он также становится «буш лоером» (адвокатом в буше) и за мизерную цену занимается делами, которые полагал справедливыми.

После основания в 1835-м Мельбурна Фокнер становится владельцем первого отеля, а 1 марта 1838-го Фокнер начинает выпуск первой газеты «Мельбурн Адветайзе», причём первые восемь недельных номеров из-за отсутствия печатного станка издатель делает рукописными. В 1851-м он стал членом первого законодательного совета округа Порт Филлип НЮУ, а затем членом парламента нового штата Виктория. Фокнер воспринимался как народный трибун, защищавший мелких землевладельцев против крупных скваттеров. С трибуны Законодательного собрания и в своей газете он постоянно защищал интересы еврейской общины Мельбурна.

Использованная литература

1. Israel Getzler, Neither toleration nor Favour, THE AUSTRALIAN CHAPTER OF JEWISH EMANCIPATION Melbourne University Press, 1970

2. Judaica, CD-ROM Edition, N.Y., Jerusalem

3. Online Encyclopaedia Wikipedia

4. Australian Dictionary of Biography, Online Edition

 

 

 

 

Глава 10. Копи царя Соломона

 

(Австралийские евреи во время золотой лихорадки 1850 годов)

Принято считать самой известной, самой яркой Калифорнийскую золотую лихорадку, начавшуюся в 1850-м и предшествовавшую золотой лихорадке в Австралии. Однако на самом деле Австралийская золотая лихорадка 1850-х была намного мощнее. Если в Калифорнии за первые пять лет намыли 320 тонн золота, то только в Виктории за такой же срок с 1852-го по 1856-й – в два с половиной раза больше. В отличие от Калифорнии, где золото добывалось в виде мелкой пыли, в Австралии это был крупный песок, но часто попадались и самородки. Хотя по количеству добытого золота Виктория в несколько раз обогнала Новый Южный Уэльс (НЮУ), крупнейшим самородок за все времена весом в 75 кг был найден в 1872-м именно в НЮУ.

Известный австралийский политический деятель, первооткрыватель, адвокат и литератор Вильям Чарльз Вентворс (Wentworth) утверждал, что именно золото превратило колониальную Австралию в нацию. Хотя с этим можно и не согласиться, трудно оспорить тот факт, что Австралийская золотая лихорадка, особенно в Виктории, сыграла исключительную, уникальную роль в истории развития этой страны.

Днем начала добычи золота в Австралии значится 12 февраля 1851-го, когда Эдуард Харгрейв (Hargreiv) нашёл золото в районе Батураста в НЮУ. Вернувшись после неудачной поездки на прииски в Калифорнию, он обратил внимание, что ландшафт в районе Батураста напоминает пейзаж богатых золотом мест, откуда только вернулся. Представляется весьма достоверной версия, что Харгрейв нашёл золото в НЮУ ещё до поездки в Калифорнию, но он тогда ещё не умел промывать золотоносный песок.

Однако слухи о находках золота в колонии ходили ещё задолго до этого, причем первое сообщение было получено от каторжников, которые прорубали в 1814-м дорогу в Батураст. Первым, кто достоверно обнаружил золото, был помощник топографа Джеймс Макбриан, нашедший золото в этих же местах в 1823-м. В 1825-м за подозрение в краже золота был приговорен к плетям каторжник, уверявший, что золото он нашёл. А в 1839-м пробу золота прислал губернатору известный польский путешественник и геолог Павел Стржелецкий (Strzelecki).

В последующие годы золото несколько раз находили как в НЮУ, так и в Виктории. В декабре 1845-го в одной из Сиднейских газет появилось сообщение, полученное от ювелира Коэна: «Вчера мы увидели пробы настоящего золота, купленные м-ром Э.Д. Коэном у человека... который утверждал, что нашёл его в горах... М-р Коэн уже купил около года назад у этого же лица малую пробу, после переплавки которой убедился, что это было чистое золото».

В январе 1850-го в газете “Bathurast Free Press” появилось объявление другого еврея, владельца магазина в Каркоаре (50 км. Юго-западнее Батураста) Соломона Меера, озаглавленное «Премия 500 фунтов». Оно сообщало: «Только что стало известно, что в окрестностях Каркоара обнаружены обширные золотые россыпи... Каждый разумный человек должен быть удивлён тем странным преимуществом, которое отдается Калифорнийским приискам перед золотом Каркоара. Это можно объяснить простой причиной, что они услыхали о первом раньше, чем о другом...»

Это был рекламный трюк для привлечения покупателей, оказавшийся пророческим.

Находки минералов, включавших золотые частицы, а иногда и самородков, участились с началом золотой лихорадки в Калифорнии – в Австралии многие тоже стали грезить «жёлтым дьяволом». Несколько раз золото находили в районе Батураста, но чаще в Виктории, в районе «Золотого треугольника» Балларат-Бендиго-Авока и даже вблизи Мельбурна, в Варрандайле.

Длительное время колониальные власти не были заинтересованы в развитии золотодобычи, ибо боялись, что в условиях каторжной колонии это могло отвлечь рабочую силу от ухода за пастбищами и вызвать взрыв преступности среди населения с преобладанием каторжников в настоящем и прошлом. Известно, например, что когда видный церковный деятель и геолог В.Б. Кларк (W.B.Clarke, 1798-1878) показал губернатору НЮУ Гиббсу образцы золота, тот сказал: «Спрячьте и больше не показывайте, или нам всем перережут глотку». Не способствовал самодеятельной добыче золота и английский закон, по которому все недра принадлежали короне.

Ситуация стала меняться на рубеже 40-50-х годов. К этому времени уже прошло 10 лет, как прекратилась транспортировка каторжников в НЮУ. Значительно возросло количество свободных поселенцев. Кроме того, необходимы были средства для привлечения в колонию свободной рабочей силы и увеличения импорта. Золотая лихорадка в Калифорнии показала реальность получения значительных средств от золотодобычи. Правительство колонии обратило свой взор на золото, пообещав тому, кто откроет промышленный источник добычи драгоценных металлов, большую премию. Впоследствии Харгрейв получил за своё открытие 10 тыс. фунтов и должность уполномоченного на приисках.

Место, где было найдено золото. Харгрейв назвал Офир, по названию копий древнего еврейского царства. Через три месяца после открытия там трудилась тысяча золотоискателей. Для получения разрешения на разработку золота следовало купить привилегию (лайсенс), стоимость которой составляла 30 шиллингов. Разработки велись открытым способом.

Между тем успехи старой колонии НЮУ не давали покоя жителям Мельбурна. Хотя население округа Порт Филлип к началу 50-х составляло всего 77 тысяч, поголовье овец в нём насчитывало 6 миллионов, что составляло 40 % поголовья всей колонии НЮУ и давало около половины всей шерсти, пятую часть британского импорта. Ранние хозяйственные успехи округа побуждали его жителей к отделению от НЮУ. В 1840-м, едва население Порт Филлип достигло 10 тыс., была создана Сепаративная Ассоциация, которая имела в Лондоне свой подкомитет.

По имперскому акту 1842 г. Законодательное Собрание (ЗС) НЮУ из ранее полностью назначаемого губернатором превращалось отныне в избираемое на две трети. Из 24 этих членов округ Порт Филлип представляло шесть делегатов. Сразу обнаружилось, что, с одной стороны, этим представителям трудно было поддерживать постоянную связь с избирателями из-за большой удалённости, а с другой - трудно было найти достойных в Порт Филлип кандидатов, готовых жить в удалении от Мельбурна. Всё это ускорило борьбу за отделение. В числе влиятельных членов ЗС оказался представитель Сиднея д-р Джон Данморе Ланг, поддержавший идею отделения округа Порт Филлип. Лоббируемое в Лондоне стремление к отделению Порт Филлип нашло своё отражение в запросе по этому поводу со стороны Колониального Офиса в Сидней. Решающим голосом губернатора Гиббса было решено эту идею одобрить. В июле 1847-го Государственный секретарь лорд Грей объявил о принципиальном согласии короны на создание новой колонии. Тем не менее, было решено отложить саму процедуру впредь до создания общей конституционной структуры Австралийских колоний.

Наконец, в 1850-м в парламенте успешно прошёл Австралийский Колониальный Правительственный Акт признавший создание колонии Виктория, пятой на территории Австралии. Первым губернатором её стал суперинтендант округа Порт Филлип Чарльз Джозеф Латроб. Управление осуществлялось Исполнительным Советом, состоявшим из 4-х человек, назначаемым короной, однако последнее слово было за губернатором. С 1851-го губернатор НЮУ стал также генерал-губернатором Австралийских колоний. Это положение сохранялось вплоть до создания в 1901 г. Австралийской Федерации.

Новая колония Виктория, не успев ещё встать на ноги, оказалась на грани краха, ибо лишилась множества рабочих рук: все, кто только мог, бросали свою работу и устремлялись на золотые прииски в НЮУ. Вот тогда в июле 1851 г. и проявил инициативу президент еврейской конгрегации Мельбурна Ашер Хаймен Харт (Asher Haymen Hart), подавший мэру Мельбурна Вильяму Николсону (William Nicholson) заявление от влиятельных жителей города. В заявлении отмечалось то тяжёлое положение, в котором может очутиться экономика колонии, если не предпринять исключительные меры, и предлагалось объявить награду за открытие перспективных залежей золота на расстоянии не более 200 миль от Мельбурна. На этом совещании был создан так называемый Золотой Комитет, состоявший из 16 человек, куда вошёл А.Н. Харт, а также в качестве секретаря его кузен Генри О’Харт. О последнем один из современников писал, что «тот справедливо может считаться основателем золотодобычи в Виктории».

Три человека из состава комитета должны были согласовать с губернатором премию за открытие россыпей золота, пригодных стать прииском. Одним из этих доверенных лиц оказался Ашер Харт. В результате правительством колонии была назначена премия за открытие залежей золота 200 гиней.

Вскоре о первом таком прииске, в районе Балларата на территории овцеводческой станции Клунес, заявил ирландский погонщик и лесоруб Джеймс Эсмонд, вернувшийся из Калифорнии тем же кораблём, что и Эдвард Харгрейв, а затем, почти одновременно, было заявлено ещё о нескольких.

Уже в конце того же 1851 г. на золотых приисках Балларата, Бендиго и Кастельмейна работало свыше 19 тыс. старателей, а через 10 лет – 144 тыс. В октябре 1851-го губернатор Ла Тробе жаловался, что торговцы, рабочие и немало мужчин из привилегированных сословий устремились на прииски, некому стало сдавать дома и вести бизнес (тогда еще не существовал обезжелезиватель воды). Скоро, однако, ситуация изменилась, ибо со всех концов Австралии и из других стран в Викторию хлынули десятки тысяч людей, мечтавших разбогатеть. Вмиг в Мельбурне оказались переполнены все свободные помещения, и огромные палаточные городки возникли на южном берегу Ярры, откуда люди устремились на прииски.

За десять лет с 1851 по 1860 гг. в Австралию прибыло 740 тысяч человек. Среди этих искателей счастья было немало и евреев. Если накануне Золотой лихорадки во всей Австралии насчитывалось 1 887 евреев, из них 979 – в НЮУ, 364 – в Виктории, 100-150 – в Южной Австралии, 9 – в Западной Австралии и 435 – в Тасмании, то только в Виктории по результатам переписи 1861-го было 2 903 евреев 1 857 – мужского и 1 046 – женского пола. В НЮУ за это время еврейское население увеличилось незначительно и оставило в это время 1 759 евреев (1 072 – мужского и 687 – женского пола). Отныне, вплоть до депрессии в 1890 годах евреев в Мельбурне будет больше, чем в Сиднее, чтобы затем опять Мельбурн стал самым еврейским городом Австралии.

Евреев было немного непосредственно среди старателей, мывших и копавших золото. Большинство их и на приисках были лавочниками, плотниками, столярами, часовщиками, занимались снабжением золотоискателей провизией и снаряжением, а также скупкой золота и доставкой его в метрополию. То, что именно евреи чаще всего занимались скупкой золота видно из рисунков иллюстратора золотых приисков в Виктории С.Т. Гилла (S.T. Gill) , у которого, кстати, скупщики-евреи совершенно не похожи на замызганных скупщиков-евреев краденого в рисунках лондонских художников конца XVIII – начала XIX века. У Гилла изображены изящные молодые евреи лавочники явно городского вида, что говорило о новом представлении англичан о еврее. Возможно, оно возникло под влиянием образа Дизраэли.

Ситуация, когда кто-либо из евреев занимался исключительно скупкой золота, была нечастой, чаще всего это были заодно и владельцы мелких магазинов. В это время впервые в колониальной жизни Австралии появилось значительное количество евреев из России и Польши. Польские евреи часто занимались лоточной торговлей ювелирных изделий из поддельного золота. Поляк Северин Корзелинский, друживший со многими евреями, незлобиво писал по этому поводу: «Главной отраслью торговли, с которой они (польские евреи – Э.П.) начинали старт в Австралии, перед тем, как войти в мир иного бизнеса, была торговля кольцами, цепочками, часами и брошками, сделанными в Рзежове, в польской Галиции из так называемого рзежовского золота, дешёвой металлической амальгамы, которая выглядела и блестела как золото... И это рзежовское золото, торговля которым давала хорошую прибыль, являлось той лестницей, по которой польский еврей лез к богатству, покупая отели на золотых приисках, открывая магазины и склады».

Англичанка Эллен Клейси, посетившая прииски в 1852-53-м, отмечала, что «Мельбурн весь полон евреями, в субботу некоторые улицы наполовину закрыты». Большинство евреев предпочитали жить в быстрорастущей метрополии, наезжая на прииски. Некоторые евреи Мельбурна подрабатывали на скупке золотых слитков, например, уже упоминавшийся Ашер Харт и его братья, Соломон Генри Харрис, а также Джейкоб Монтефиори, скупавший золото в Мельбурне и Джилонге. Последний действовал и как корабельный агент и как представитель Лондонского Дома Ротшильдов. Братья Витковские из Балларата купили за 10 500 фунтов знаменитый самородок “Welcome Nugget “ (Желанный самородок), весивший 2 217 унций (около 63 кг.) и выставили его в лондонском «Хрустальном дворце».

Некоторые евреи, ставшие торговцами на приисках, переполненные впечатлениями, позднее занялись писательством. Например, Беньямин Фарджен (Benjamin Farjeon), вместе со своим братом имевший магазин в Сандгерсте (позднее переименованный в Бендиго) после банкротства в 1857-м переехал в Новую Зеландию и стал известным писателем и журналистом. Созданная им прекрасная новелла: Grif: a story of Australian Life описывает его жизнь в Бендиго. Другой английский еврей Джулиус Вогель (Julius Vogel), прибывший в Викторию семнадцатилетним, занимался торговлей спиртным на приисках в Мариборо и стал репортёром популярной мельбурнской газеты Argus. Позднее он сам стал газетным издателем и баллотировался в парламент Виктории. Потерпев поражение, он как и Фарджен перебрался в Новую Зеландию, где основал газету Otago Dayly Times. Позднее он стал 8-м премьер-министром этой страны и написал фантастический роман «Anno Domini 2000 – A Woman's Destiny», где описал государственную карьеру женщины. В какой-то мере Вогель стал пророком, ибо именно Новая Зеландия стала первой страной, где женщины получили право голоса.

Всё же и эти евреи делили многие трудности, достававшиеся золотоискателям, а их работа в местах, где порой преобладали бывшие каторжники, была связана с большим риском. Многие не выдерживали тяжёлых условий жизни и труда, жары и обилия мух. Когда в 1854-м умер на приисках молодой поэт-еврей из Ливерпуля Элиас Дэвис, его бывший школьный учитель посвятил ему стихи:

Чужие руки уложили его без слов в земле чужой,

А золото в долине мыли, горячий ветер был и злой.

О, жажда золота сгубила среди капризной той природы

Его златые молодые, до срока канувшие годы.

(вольный перевод с англ. мой – Э.П.)

Иерусалимский рабби Яков Сафир, посетивший золотые прииски в 1861-м, когда дело уже шло на убыль, отмечал, что немногие евреи-старатели могли соблюдать религиозные предписания, в частности насчёт кошерной пищи и субботы.

Когда золотая лихорадка достигла своего пика, в 1852-м группа евреев колонии захотела отблагодарить судьбу за свалившееся на них богатство. После споров решили сделать богатый подарок Главному Лондонскому Раввину Натану Адлеру в виде золотого кубка для традиционного глотка вина после кидуша перед ужином в Шабат. С этой целью в июне 1852 г. в Лондон был отправлен слиток золота весом свыше 40 унций. Отлитый из червонного золота кубок высотой 10 дюймов был преподнесен д-ру Адлеру в 1853 г.

Золотая лихорадка в Виктории отличалась необычайной пестротой национального состава золотоискателей, которые кучковались по национальному признаку: ирландцы, шотландцы, американцы немцы. Иногда и по городу, где раньше жили, Лондону, Ливерпулю, или Бристолю. Всё же в 1854-м иностранцы составляли только одну десятую часть старателей. Среди иностранцев были две тысячи китайцев, а остальные делились, в зависимости от происхождения, на три приблизительно равные группы: из США, Германии, и со всех других частей Европы. В условиях существовавшей в мире религиозной нетерпимости, а также учитывая, что евреи редко сами копали и мыли золото, удивительно, что на приисках полностью отсутствовал антисемитизм. О нём нет даже упоминаний в литературе. И это нельзя объяснить только тем, что, как заметил Уинстон Черчилль, «в Англии нет антисемитизма по той причине, что англичане не считают евреев умнее себя». Ведь среди иностранцев было много, например, немцев. Дело видимо ещё и в том, что ксенофобские чувства полностью поглощались за счёт неприязни между собой католиков и протестантов, американцев и англичан, ирландцев и англосаксов, а их всех – к китайцам.

Моральный климат в эту пору был тяжелым не только на приисках, и пагубное влияние на него оказывала резкая диспропорция полов. Один из евреев, жителей Джилонга, писал в лондонской газете Jewish Chronicle: «Здесь большое поле для эмиграции еврейских бедняков... Плотники, сапожники, столяры, и прочие мастеровые получают здесь от 15 до 25 шиллингов в день... Наши деятели сослужили бы большую службу для здешних еврейских юношей, если бы привлекли сюда благовоспитанных молодых девушек, дабы отвратить тех от женитьбы на христианках». Газета тотчас же начала агитацию молодых женщин за эмиграцию в Австралию. Был создан специальный комитет из влиятельных и богатых английских евреев, куда вошли и не евреи. К этой идее подключилась известная деятельница женского движения Австралии, «Друг иммигрантов» Каролина Чисхолм (Caroline Chisholm) и Президент Еврейского Эмиграционного общества Натаниэл Монтефиори. Помог и Офис Колониальных Земель и Эмиграции. В апреле 1854 корабль «Балларат» взял на борт 34-х еврейских девушек. На этом же корабле плыла и Каролина Чисхолм.

В 1854 английское Еврейское Эмиграционное Общество послало 85 еврейских поселенцев в Австралию и 45 – в Америку.

Получение ежемесячной привилегии, лайсенса, стоимостью 30 шиллингов, было обязательным для добычи золота, независимо от того, намыл что-нибудь за это время старатель или нет. Это вызывало большое недовольство. Особенно возмущало издевательское обращение с теми, которые по каким-либо причинам не оплатили лайсенс, и даже, если не имели этот документ при себе. Таких людей арестовывали, а иногда, за отсутствием тюремного помещения, приковывали цепью к бревну.

Раздражало старателей и отсутствие у работавших на приисках права участвовать в выборах недавно созданного частично избираемого Законодательного Собрания колонии. Рассматривая лайсенс, как своего рода налог, они всё чаще стали провозглашать, что без права избирать не будут платить налог: “No taxation without representation”.

Положение усугубилось, когда в 1854-м на смену Латробу в качестве губернатора в Викторию прибыл вице-адмирал Чарльз Хотэм. Вообще этот губернатор, прежде зарекомендовавший себя в Британии как великолепный моряк, умелый администратор и дипломат, на посту губернатора оказался очень негибким, и наломал много дров, пробыв у руля колонии всего полтора года. Сам он стремился, как только мог, получить другое назначение. Он писал, что назначение «целиком чуждо всем моим прежним планам и занятиям». Когда разразилась крымская война, Хотэм выразил желание участвовать в этой войне, вместо того, чтобы стать губернатором колонии Виктория.

Латроб оставил колонию в крайне тяжёлом финансовом положении и Хотэм предпринимал очень энергичные и действенные меры, чтобы уберечь её от банкротства. Одной из таких мер он считал строгое соблюдение правила ежемесячного приобретения лайсенса на добычу золота. Наслышавшись об огромных самородках и насмотревшись на них, Хотэм сильно преувеличивал доходы старателей. Он окончательно восстановил против себя население приисков, введя проверку лайсенсов дважды в неделю. Атмосфера накалилась, и требовалась только искра, чтобы началось восстание. Искрой послужило убийство возле отеля Эврика (Eureka) одного старателя. Среди четверых убийц оказался некий лендлорд из бывших каторжников, и из-за коррупции судьи все они были оправданы. Тогда собравшиеся возле отеля 5 тысяч старателей вступили в драку с полицией и сожгли отель. Это и всё последовавшее известно в мире под названием Eureka Stockade, форт Эврика.

В это время старатели создали Лигу Реформ Балларата, которая стояла на позициях чартизма, требуя всеобщего избирательного права для мужчин и оплаты работы парламентариев. Хотя во главе движения стояли, в основном, люди высокой морали, туда попали и авантюристы, спровоцировавшие беспорядки. Тут бы Хотэму и проявить свои дипломатические способности. Однако, он не нашёл ничего лучшего, чем послать на подавление мятежа войска. В ответ старатели сожгли ненавистные им лайсенсы и воздвигли на возвышенности укрепления. Из 12 тыс. рабочих полторы тысячи вызвались защищаться. 3 Декабря 1854-го на рассвете посланные в Балларат воинские подразделения и полиция, в составе четырёхсот человек, взяли штурмом форт, в котором в это время было менее двухсот защитников. В ходе боя было убито пять солдат и тридцать защитников.

О евреях говорят, что вообще их мало, но в каждом отдельном случае – много. Это как нельзя лучше подходит к восстанию в Балларате. Среди убитых старателей был и один молодой еврей из Пруссии Тедди Тонен, имевший прозвище «лимонадный», ибо нелегально подрабатывал продажей грога. Его застрелили во время обороны укреплений. Тедди с карабином в руке защищал флаг восставших. Три других еврея, Генри Харрис, Чарльз Дайт и У. Леви через три дня после этих трагических событий участвовали в митинге восставших. Они же приняли участие в создании резолюций, посвящённых итогам восстания. Ещё один немецкий еврей Манастра Флатов, видимо славянских корней, в числе десяти старателей привлекался по делу о сгоревшем отеле Эврика.

Генри Харрис стал в 1853-м первым президентом Ballarat Hebrew Congregation, а Чарльз Дайт сменил его на этом посту в 1856-м. В 1861-м он заложил первый камень в основание синагоги города Балларата. Сейчас это самая старая из сохранившихся синагог Австралии.

Все 13 зачинщиков восстания под давлением общественного мнения через полгода были оправданы судом присяжных, а руководитель восстания, потерявший после ранения при обороне форта руку Питер Лэйлол (Peter Lalol), впоследствии стал членом Законодательного Собрания Виктории. Он пробыл в этом качестве 32 года, из них семь лет – спикером.

Восторженно принятый по прибытии в Австралию губернатор Хотэм, много сделавший для восстановления её финансов, после подавления восстания оказался в полной изоляции. Ни одна группа населения не поддерживала его, и нужна была только лёгкая простуда, чтобы в декабре 1855 ранее крепкий организм губернатора не выдержал.

Маркс, внимательно следя за восстанием в Балларате, считал его революционным движением рабочих, хотя большинство старателей было самодеятельным и не помышляло о свержении государственных устоев.

Восстание Eureka Stockade имело огромные последствия для Австралии, явилось залогом её демократического развития. И особенно это было важно для колонии Виктория. В 1855-м лайсенс в качестве главной доходной статьи от золотых приисков заменили экспортным налогом на золото. Каждый старатель должен был теперь уплатить за год только 1 фунт, что давало ему право избирательного голоса.

Д-р Герберт Эватт (Herbert Evatt), бывший в период решения в ООН судьбы Израиля, и сыгравший выдающуюся роль в его создании, писал, что: «Австралийская демократия родилась в Эврике».

Евреям Австралии важно осознавать свой вклад в достижения свобод их страны, и что и их кровь пролилась на алтарь свободы в Eureka Stockade.

Всё же трудно отделаться от мысли, что такому развитию событий имелась альтернатива, и что того же можно было добиться без крови, мирными средствами, путём компромиссов и уступок.

В дальнейшем так оно и происходило: все последующие социальные достижения австралийской демократии обошлись без кровопролития.

Использованная литература

1. The Jews in Victoria, 1835-1985, by Hilary L.Rubinstein, Georg Allen & Unwin, 1986.

2. “Australian Genesis”, by John S.Levi, G.F.J.Bergman, Melb. U-ty Press, 2002.

3. The Jews in Victoria in Nineteenth Century, by Lazarus Morris Goldman, 1954.

4. The Memorial History of Melbourne, by Isaac Selby, The Old Pioneers’ Memorial Fund, 1924.

5. “The Golden Age”, by Geoffrey Serle, Melbourne U-ty, 1963.

6. “Australian Pioneers” by Colin and Margaret Kerr, International Limited Editions, 1975.

7. “Australian Dictionary of Biography”, Online Edition.

8. “Judaica”, CD-ROM Edition, N.Y., Jerusalem.

9. Online Encyclopaedia “Wikipedia”.

 

 

Глава 11. Религия и образование австралийских евреев в период и после золотой лихорадки

«Мир существует лишь благодаря

дыханию детей, изучающих Тору»

(Шаб. 119б).

Введение. Система еврейского образования, существующая не менее трех тысяч лет, сыграла решающую роль в сохранении целостности еврейского народа и развитии его культуры. Уже в период Второго храма возникла концепция всеобщего и обязательного образования. Ни одна религия не придавала такого значения образованию, как иудаизм. Со временем образование стало восприниматься не только как средство сохранения религиозной жизни, но и как самоцель.

Принципы еврейского образования были заложены ещё в период Первого Храма (до 586 г. до н. э.), а всеобщее образование в школах для мальчиков – в I веке до н. э. Все должны были научиться читать, чтобы можно было самим изучать Тору, а часть детей обучалась и письму. Дети из богатых семей изучали также греческий язык. Обучение девушек не считалось обязательным и проводилось только для богатых.

В настоящее время еврейские общины диаспоры видят в развитии еврейского образования единственную преграду против ассимиляции еврейского народа. Понимали это и евреи, оказавшиеся на 5-м континенте. Вот почему еврейское образование в Австралии стало развиваться, как только стали оформляться здесь еврейские общины.

До этого еврейские дети вынуждены были учиться в общих школах, которые все были христианскими, да и учреждались они под эгидой англиканской церкви. Первые такие школы были основаны через пять лет после создания колонии НЮУ, и финансировались за счёт Лондонского Общества Пропаганды Евангелия. В 1810 г. некий англиканский священник «с чувством глубокого удовлетворения» сообщал в это общество «Романокатолики, евреи и люди всех других конфессий посылают своих детей в общественные школы, где все они воспитываются в духе официальной религии».

Естественно, что за модель школы в австралийских колониях были приняты школы, существовавшие тогда в Британии, где официальной религией в Австралии, как и в Британии, считалась англиканская церковь. И хотя во втором десятилетии XIX века возникают и другие христианские церкви и школы при них, наибольшие гранты получают именно школы, принадлежавшие официальной церкви. Наиболее богатые колонисты тоже, как правило, принадлежали к англиканской церкви.

В 1801 году была основана первая государственная школа для сирот-девочек, а в 1819-м – такая же школа для мальчиков. В 1810-м губернатором Макквари была основана в Сиднее общественная школа, существовавшая на частные пожертвования. В 1820-м в тридцати школах колонии НЮУ обучалось 844 ученика, всего одна седьмая часть всех детей школьного возраста. В другой австралийской колонии Ван Дименс Лэнд, основанной в 1803 г. школьное образование развивалось так же медленно. В 1825-м из 2 444 детей в школах колонии находилось только 443 ученика.

В 1834-м еврей Андрей де Метц со своими шестью дочерьми основал в Сиднее первую женскую частную школу-интернат, в которой будущим леди преподавали помимо письма, арифметики и географии, также французский язык, музыку, живопись, обучали танцам, пению и рукоделию.

Помимо недостаточной сети школ, сказывалось также пренебрежительное отношение многих родителей к обучению детей. «Деньги так легко можно заработать в этой колонии – писал уже в 1851 г. один обозреватель, – что родители, вместо того, чтобы давать детям образование, подготавливая их к получению профессии, посылают их в буш с несколькими стадами овец, что является надёжным и более коротким путём к высокому положению в колонии».

Надо ли упоминать, что отношения евреев к обучению детей в своей массе отличалось от такого подхода. Тем не менее, как правило, отдавая должное общему образованию, многие родители-евреи не придавали должного значения обучению детей иудаизму.

Первая австралийская еврейская конгрегация, в Сиднее. Была создана в 1828-м. Однако в течение длительного времени первоначальное еврейское образование дети богатых родителей получали у частных учителей, или родителей. Либо обучение проводилось в частных группах. В 1845-м в отчёте Сиднейской еврейской конгрегации сообщалось: «Нет никаких публичных семинаров, где преподавались бы основы нашей религии – подрастающее поколение обречено нащупывать свой путь в темноте, направляемое только неполными познаниями истинных принципов нашей веры своих родителей. В колонии отсутствует библиотека иудаики, где мог бы оттачиваться ум молодёжи. Нет каких-либо лекций о принципах нашей религии и морали, либо это делается вне стен нашей синагоги – налицо заброшенность – но Комитет полагает, что приближается светлый день, когда будет построено здание нашей школы».

В государственных школах устанавливалось обучение детей основам религии, к которой принадлежали родители. Специальным билом было изменено прежнее положение из закона об образовании: «Обучение христианской религии» на «Обучение святому писанию». Однако из-за большой разбросанности учеников это далеко не везде осуществлялось.

В 1846-м Мозез Ринтел создал при только что открытой синагоге Sydney Иврит Academy, где преподавали иврит и английский. Несколько позже, в 1847-м, была открыта еврейская школа, где преподавали иврит и немецкий языки, но она просуществовала недолго. К сожалению, Ринтель в 1848-м переехал в Мельбурн, и академия также вскоре прекратила своё существование, что в значительной степени было вызвано денежными затруднениями еврейской общины НЮУ.

Губернатор Ричард Бёрк, самый либеральный губернатор НЮУ, был сторонником «ирландской системы» школьного образования по которой начальное образование возлагалось главным образом на государство и было нерелигиозным. Однако он не смог преодолеть сопротивление эксклюзивов, богатых землевладельцев. Законодательное собрание также не поддержало его в этом вопросе. Барк, будучи сам правоверным прихожанином англиканской церкви, был против привилегий ей. Он полагал, что каждая конгрегация должна получать помощь на школы пропорционально её численности.

Только в 1848-м в НЮУ было введено финансирование школ, иных чем христианские. Для этого взамен единого школьного комитета для христианских школ образовали два комитета: для государственных и для религиозных школ. И, наконец, в 1850-м сиднейская еврейская община получила грант на землю для еврейской школы. Был разработан амбициозный план, по которому в школе должно было осуществлено сочетание религиозного и светского воспитания. Предполагалось, что мальчиков будут обучать иудаизму, ивриту и литературе на нём, древним и новым языкам, математике, естествознанию и другим предметам, нужным для коммерческой деятельности. Девочек предполагалось обучать ивриту, в ограниченном объёме – иудаизму, рукоделию, рисованию, танцам, и всем обычным предметам, характерным для тогдашнего либерального образования.

Проект этот не осуществился, ибо земля была продана и эти деньги истрачены на строительство Большой синагоги. Только в начале 1860-х была основана Сидней Хибру Скул, директором которой стал А.А. Леви.

Только в 1866-м был расформирован Комитет для религиозных школ, и на основании введённого Акта для Общественных Школ был создан Совет по Образованию. В соответствии с ним все религиозные школы должны были сертифицированы, а религиозное образование в них поставлено под контроль соответствующих религиозных общин. Еврейская община немедленно попыталась воспользоваться этой возможностью, но запрос по поводу сертификации Сидней Хибру Скул был отвергнут на том основании. Что действия Акта относились только к христианским школам. Как говорится: тех же щей, только жиже лей.

В 1868 Джейкоб Леви Монтефиори всё же добился того, что сертификат школой был получен. Вскоре после этого Совет по образованию назначил учителя Альфреда Мередиса Вудвилла на должность директора школы. Это был не еврей, но энергичный и способный администратор. Школа на Сассекс стрит регулярно инспектировалась. В 1869-м в ней училось 48 мальчиков и 35 девочек.

Инспектор скрупулёзно отметил, что:

1. Хотя ситуация не является критической, но помещение школы является мало подходящим для этих целей. Требуются раздельные уборные.

2. Ученики достаточно дисциплинированы и аккуратно одеты. Порядок вполне приемлем в старших классах, но оставляет желать лучшего в младших. Требуется, чтобы руководство там было более эффективным.

3. Распределение детей по возрасту неудовлетворительное. Школьная документация – в надлежащем порядке. Обучение серьёзное, интеллигентное и вполне эффективное. В среднем умения и навыки – неплохие.

Школа достигла своего пика в 1872-м, когда там было 175 детей. Из коих только 145 были евреями, а 40 детей были христианами: 24 – принадлежали к англиканской церкви, 11 – к католической, 4- к веслианской и 1 – к пресвитерианской. Остаётся неясным. Каково было происхождение этих христианских детей, еврейским, или нет.

В 1873-м Вудвилл вынужден был оставить школу по болезни. Сменивший его не еврей Бакленд не смог поддерживать обучение на прежнем уровне. В ответ на критику инспектора по поводу низкого уровня обучения тот не нашёл ответить ничего лучшего, чем пожаловаться на недостаточное количество часов на светские предметы, текучесть среди учителей и... плохую дисциплину, связанную с «хорошо известной неугомонностью еврейских детей и нежеланием выполнять многими домашние задания...»

Тогда школьный комитет подобрал директора-еврея, Хаймона Исаакса, приехавшего из Англии в 1879-м. Он руководил школой в течение 3-х лет. В 1880-м была ликвидирована правительственная поддержка религиозных школ. А через два года школу решили закрыть. Но не только из-за финансовых трудностей. В еврейской общине стали полагать, что отделение еврейских детей от других будет способствовать антисемитизму.

В пик своей популярности школа охватывала 60 % всех еврейских детей. Для детей, которые не посещали эту дневную школу, А.Б. Девис организовал в 1863-м Шабат школу по образцу таких школ в Лондоне. Эта школа столкнулась с проблемой поиска учебных текстов, подходящих для местных условий. Тогда М.Р. Коэн опубликовал в Сиднее в 1865-м специальную брошюру «основы Иудаизма», но язык её был тяжёл для детей. Неподходящим оказалось и построение брошюры. В виде вопросов и ответов. Тогда А.Б. Девис опубликовал свои «Еврейские обряды», написанные ясным и простым языком, в дальнейшем выдержавшие три издания. Эта школа пользовалась популярностью, и в 1868-м её посещали больше ста детей.

Мельбурнское еврейство в деле образования детей шло по стопам Сиднея. Мельбурн Хибру Конгрегейшен организовала первую дневную еврейскую школу, Вест Мельбурн Грамма Скул, в 1855-м. С введением в 1862-м Акта об Общественных Школах школа стала получать гранты, и была переименована в Общественную (еврейскую) школу № 180. Ранее в 1872-м государственный инспектор Н.Н. Сасс в ходе своей проверки упрекнул еврейскую общину, что её члены посылают своих детей в другие общественные школы, в то время как в их собственной и плата ниже и уровень обучения выше, к тому же и преподают иврит.

В соответствии с Актом об Образовании 1872 г. государственная помощь всем религиозным школам была отменена. Это соответствовало религиозной традиции и воззрениям многих мельбурнских евреев, как например, Эдвард Коэн и Эфраим Закс (Zox), утверждавших, что обязательное для иудеев дополнительное религиозное образование, должно оплачиваться из частных фондов. А не из общественных. Некоторые, как например, Мориц Михаэлис, полагали, что до тех пор, пока существуют школьные учебники, проповедующие христианство, должны жить еврейские школы.

Решение продолжить существование Мельбурн Хибру Скул после окончания государственной поддержки отражало существенную разницу между еврейскими общинами Сиднея и Мельбурна. В то время как в Сиднее евреи считали, что еврейское меньшинство должно быть таким же, как и другие австралийцы, евреи Мельбурна были за сохранение еврейской идентичности. В 1882-м еврейская община Сиднея решила закрыть дневную школу. Полагая, что её существование не представляется далее необходимым. В то время как евреи Мельбурна продолжали держать свою дневную школу. Видимо, здесь сказался не только разный подход к проблемам сохранения еврейской идентичности, но и более высокий тогдашний материальный уровень жителей Мельбурна, столицы австралийской золотой лихорадки.

В Мельбурне еврейская школа вновь открылась в 1874-м при Синагоге на Бёрк Стрит. Ежедневно там было у учеников пять часов занятий по общим предметам и два часа иврита и религии. Однако неудобное расположение школы вызывало слабую посещаемость, и в 1886-м общее образование там было ликвидировано. В 1892 общее образование в этой школе было восстановлено. Но через три года опять прекратилось ввиду экономической депрессии 1890-х.

В 1870-х в Мельбурне действовали также три “Sabbath” школы при синагогах, которые к началу 1880-х насчитывали от 800 до 1000 учеников. Однако, по крайней мере, ещё 200 были вовсе не охвачены обучению иудаизму.

В начале 1888-го директор Ист Мельбурн Хибру Скул Джейкоб Гольдштейн в своём обзоре состояния образования в еврейских общинах Мельбурна отметил, что в его школе обучалось 120 детей, а в Мельбурн Хибру Скул – 39, 258 обучались в трёх вечерних школах трёх еврейских конгрегаций и в государственных школах, 100 детей получали еврейское образование частным путём, а 250 еврейских детей вообще не получали его.

Гольдштейн отметил, что причинами недостатков в обучении детей еврейским традициям является индифферентность в этом вопросе многих родителей. Недостатки самих еврейских школ, неудобное их расположение и распространённое убеждение, что это образование не нужно девочкам.

С целью объединения усилий еврейских общин Мельбурна в деле еврейского образования в 1895-м был создан Объединённый Еврейский Комитет по Образованию, существующий и поныне.

Вскоре представители всех трёх конгрегаций собрались, чтобы обсудить состояние еврейского образования и пришли к выводу о необходимости объединения усилий. С этой целью они предложили создать объединённый комитет по еврейскому образованию. Две вышеназванные синагоги с этим предложением согласились, но Сан Килда Хибру Конгрегэйшен отказалась, сославшись на то, что все, кто желают обучать своих детей иудаизму, могут у них это сделать. Независимо являются или нет членом этой синагоги. Всё же в 1895-м, несмотря на депрессию, такой комитет был создан.

Как и в метрополии, то есть в Британии, в Австралии осуществлялись все те свободы, которые предоставлялись народу в Британии. Благодаря меньшей дифференциации общества, отсутствию родовой аристократии и природному либерализму британцев, евреи в колонии уже при появлении первых свободных поселенцев имели возможность давать своим детям еврейское образование. Однако. Эта возможность часто существовала только де-юре. Реальному осуществлению этого мешали малое количество евреев, резкая диспропорция полов, и вызывавшаяся этим ассимиляция, а также разрыв семейных устоев и связей, связанный с эмиграцией. Только со временем, с появлением значительного количества евреев, в том числе из Восточной Европы у еврейских общин появляется возможность обеспечить еврейское образование для большинства еврейских детей.

Что касается еврейских общин в других городах, в том числе в Аделаиде, Хобарте и Ланчестоне, то там вообще еврейские образовательные учреждения отсутствовали, что и явилось одной из причин постепенного угасания в большинстве из них еврейской жизни

Вплоть до ХХ века в Австралии существовало только элементарное обучение основам иудаизма. Более глубокое еврейское религиозное образование в то время можно было получить только за океаном.

Использованная литература:

1. Suzanne Rutland. Edge of the Diaspora, 2nd ed., Sydney, 1997

2. Israel Getzler, Neither toleration nor Favour, THE AUSTRALIAN CHAPTER OF JEWISH EMANCIPATION.

3. The Jews in Victoria in Nineteenth Century, by Lazarus Morris Goldman, 1954

4. Judaica, CD-ROM Edition, N.Y., Jerusalem

5. .Australian National Encyclopaedia, 1996

6. Essays in the History of Jewish Education in NSW, AJHSJ Vol.4, Pt 2,3

 

 

 

Глава 12. Начало иммиграции в Австралию евреев из Восточной Европы

Вплоть до начала золотой лихорадки в 1851 г. иммиграция в Австралию была практически полностью британской, и, учитывая однородный этнически состав британской нации, почти полностью англосаксонской. Не считая ирландцев, самым значительным этническим меньшинством были евреи, составлявшие почти во все времена не более половины процента населения австралийских колоний. Из её 200-тысячного населения в начале 1840-х было свыше 1 тыс. евреев, почти все – выходцы из Британии. Лишь несколько были из Германии и только двое – из Восточной Европы, по одному из Венгрии и Польши. Через 10 лет население колоний, в том числе и евреев, удвоилось, но по-прежнему это были почти исключительно выходцы из Англии.

Положение стало меняться, когда в поисках золота в Австралию стали прибывать, наряду с жителями Северной Америки, иммигранты из Китая и Центральной Европы, главным образом, из Германии. В это же время начинают прибывать на золотые прииски и первые иммигранты из Восточной Европы.

Сразу следует отметить, что вплоть до 1860-х речь может идти только о приблизительной оценке, одной из главных причин чего является отсутствие данных об общем количестве прибывавших, а только о количестве мужчин.

Впервые в 1850 годы количество прибывавших иммигрантов из Британии (порядка 500 мужчин) стало меньшим, чем общее число евреев-иммигрантов из всех других стран, составившее 1 111 чел, причем около 80 % этого числа составили выходцы из Германии. Только 75 мужчин прибыло из Российской империи, почти все они были из Польши, и никого из других частей России. Эти евреи в большинстве своём стремились в районы добычи золота, и именно поэтому удалось создать еврейскую общину в столице золотой лихорадки Австралии Балларате. Вот выдержка из записок историографа Балларата Натана Ф. Шпильфогеля о встрече еврейского Нового года в 1853-м. «На следующий вечер около двадцати мужчин собрались в большом обеденном зале отеля Кларендон... молодые изгнанники из гетто России, Польши, Румынии, Германии и Англии... кто оставил свои дома искать счастья на золотом юге». Здесь евреи из России упоминаются первыми, и это позволяет считать, что они преобладали на собрании. В это же время небольшая еврейская община появилась и в Бендиго, Виктория, а также в Броукен Хилл, Новый Южный Уэллс (в дальнейшем – НЮУ). Одним из первых евреев эмигрировавшим в Австралию из царской Польши был отец первого родившегося в Австралии её Генерал-губернатора Исаака Исаакса Альфред Исаакс. В 1845-м он через Германию и Париж перебрался в Лондон, а в 1854-м, соблазнившись золотой лихорадкой в Австралии, поселился в Мельбурне, где занялся своим портняжным ремеслом.

Другой польский еврей, прибывший в это же время, Арон Ваксман, тоже эмигрировал в Лондон, когда ему было 14. Через 4 года он эмигрировал в Мельбурн, где стал ростовщиком, и так преуспел, что впоследствии стал у ростовщиков старостой. Польский еврей Филлип Балшки создал процветающий ювелирный бизнес. Когда в 1891-м покровитель игры в крикет лорд Шеффилд посетил НЮУ, то он пожертвовал 150 фунтов для создания переходящего серебряного приза. Конкурс на его создание выиграл Балшки.

Судя по фамилии, выходцем из Западной Украины был А.Д. Волынский, один из раввинов Большой синагоги в Сиднее на рубеже века.

Центром, объединявшим выходцев из России, была Ист Мельбурн Синагога, удовлетворявшая ортодоксальных выходцев из штетлов. Она была основана в 1857-м, её прихожанами, в основном, были польские и русские евреи. Вначале эта синагога была построена на углу Стефен (ныне – Эксибишэн) и Литтл Лонсдэйл Стрит, но вскоре стала маленькой. Да и место оказалось неудачным. Стараниями основателя синагоги ребе Ринтеля в 1873-м была куплена земля на Альберт Стрит, а в 1877-м было освящено новое прекрасное здание синагоги. В дальнейшем эту синагогу стали называть Восточноевропейской shul.

По переписи 1861 г. во всех колониях было 1,2 млн. населения, из них евреев насчитывалось около 5,5 тыс. Евреев не из Британии в их числе было менее 2 тыс. Еврейское население Австралии всё ещё оставалось по преимуществу британского происхождения. В 60-70-х годах, когда спала золотая лихорадка, иммиграция, как из Британии, так и из других стран была приблизительно одинаковой и незначительной, что не могло изменить соотношение. За двадцать лет из пределов Польши выехало в Австралию менее 100 человек, и по-прежнему никого из других российских регионов.

После убийства 1 марта 1881-го русского царя Александра II ситуация кардинально изменилась. Как известно, в составе террористов, возглавлявшихся народовольцами Желябовым и Перовской, и убивших царя, не было ни одного еврея. Единственная еврейка, входившая в группу, не принимала прямого участия в убийстве. Она была хозяйкой конспиративной квартиры. Тем не менее, основную вину взвалили на евреев и либеральную интеллигенцию. В своём манифесте новый царь Александр III объявил, что пойдёт по пути укрепления самодержавия. Между тем, после убийства Александра II на Украине, в Елизаветграде (ныне Кировоград), начались погромы, распространившиеся на ряд других городов. В том числе и на Киев. Евреи оказались совершенно беспомощными перед погромщиками, рассчитывая на действия властей. Власти же часто даже не делали вид, что пытаются защитить евреев. В погромах оказался заинтересован многочисленный слой новой торгово-промышленной буржуазии, возникшей после отмены крепостного права. Таким образом, устранялся опасный конкурент, многочисленные еврейские торговцы, окрепшие в ходе либеральных реформ того периода. Чаще всего во время погромов занимались грабежом, но в некоторых местах дело дошло до убийств и изнасилований. Кровавый погром с убийствами произошёл в гор. Балта на румынской границе.

В конце 1881-го был организован еврейский погром в Варшаве. Есть версия, что это было сделано, дабы задобрить поляков, но польская общественность категорически отмежевалась от погромных выступлений. 3 мая 1882-го были опубликованы «Временные правила», запрещавшие евреям селиться в деревнях, даже в пределах черты оседлости, что значительно ухудшило экономическое положение евреев. Под давлением Запада правительство предприняло ряд мер по устранению погромов. В то же время всячески повторялось, что «западная граница открыта для евреев». Началась «первая волна» еврейской эмиграции из России.

Были и другие предпосылки для первой волны именно в это время. Ведь приступы административных притеснений со стороны властей евреи России почувствовали на себе не впервые. Достаточно вспомнить эпоху Николая I и его закон о кантонистах. Однако ни один еврей из пределов Российской империи тогда не тронулся в путь. И для этого были основания. Вплоть до второй половины XIX века морские перевозки осуществлялись почти повсеместно парусными судами. Даже из Англии в США дорога занимала около месяца, а стоимость перевозки пассажиров через океан была непомерно высокой для бедняков. К тому же из западных портов России не было постоянного пассажирского судоходства через океан. Да и пересечь Европу тоже стоило недёшево. Ситуация изменилась к 80-м годам девятнадцатого столетия. Когда получили развитие паровой флот и железнодорожные перевозки. Кроме того, с осуществлением либеральных реформ 1860 годов для евреев России появилась возможность покидать черту оседлости и получать светское образование. Развитие торговли, железнодорожного дела и промышленности вызвало появление значительного количества зажиточного еврейского населения городов, что вызвало увеличение его подвижности. Не последнюю роль сыграло и появление на Западе значительных общественных слоёв, проникнутых либеральными идеями. Эти люди не только бурно протестовали против гонений со стороны царизма на евреев, но и были готовы помочь русским евреям эмигрировать. К тому же английская буржуазия хорошо понимала значение еврейских коммерсантов в России и рассчитывала на то, что выезд значительного количества евреев из России ослабит в дальнейшем её конкурентные способности на внешних рынках.

Даже пароходом путь в Австралию был длинным и очень трудным. И стоил очень дорого. Поэтому основная масса эмигрантов двинулась в Северную Америку, большинство в США, меньше – в Канаду. Ехали и в Южную Америку, Аргентину, потом ещё ручеёк эмигрантов лился в Южную Африку, и совсем мало – в Австралию. Дорога во все эти страны лежала через порты Англии, принявшей участие в судьбе евреев. Поэтому часть евреев оседала в Британии.

Чаще всего эмигрантами в Австралию были евреи, не обременённые семьёй, у которых здесь уже были родственники. Это была так называемая chain migration, цепная эмиграция. Вот две характерные судьбы.

Первым звеном в одной такой цепи был Джейкоб Лензер, который выехал из Могилёва в 1888-v и поселился в Мельбурне, где стал кантором в Ист Мельбурн Синагоге. Через несколько лет к нему присоединился его брат Бенцион, ставший резником синагоги в Перте. Братья Лензер написали о прелестях жизни в Австралии своим родственникам в Могилёве, в результате чего те приехали в Мельбурн и занялись торговлей текстилем. Уже к ним на рубеже века присоединились братья Баевские, один из которых Симха начал с продажи текстильных товаров вразнос. Впоследствии он стал известен как Сидней Маер, с крупнейшей в Южном полушарии сетью магазинов. Уже к нему присоединился в 1905-м его кузен Морис Паткин, после того как разочаровался в своих социал-демократических идеалах в России. В 1927-м к нему приехал его брат Аарон. Он был юристом и меньшевиком, спасаясь от большевистских преследований, выехал в Палестину, но испугался трудностей наступавшей депрессии и решил воссоединиться с братом. К нему присоединился племянник Бенцион, сыгравший позднее значительную роль в сионистском движении.

А вот другой яркий пример цепной миграции. Два двадцатилетних кишинёвских торговца вразнос Исаак Робинович и Абрахам Перлман в 1880-х приехали в Лондон и поселились в меблированных номерах, которые держала семья Коэн, тоже русские эмигранты. Коэны помогли приятелям найти временную работу и освоить язык. Они же вдохновили тех перспективами эмиграции в Австралию, куда и сами мечтали уехать. В 1887-м приятели эмигрировали в Новую Зеландию, где стали работать в компании по строительству дорог. В это время семья Коэн перебралась в Сидней, где Вульф Коэн стал основателем и президентом Центральной синагоги и торговцем вразвоз. Узнав это, бывшие кишинёвцы перебрались в НЮУ и занялись торговлей, разъезжая по району в телеге. Робинович в это время женился на дочери еврея, приехавшего из Палестины. Вместе с тестем они открыли магазин в маленьком фермерском поселении. В это время к Перлману приехал его брат, которому надоела тяжёлая работа на фабрике в Америке, и они тоже, поработав в торговле на разнос, совместно открыли магазин. Параллельно они также занимались фермерством. Впоследствии сын Робиновича стал Артуром Роббом, президентом Большой синагоги в Сиднее, а внук Абрахама Перлмана Мал Перлман – известным адвокатом в Сиднее.

Цепная иммиграция была очень важна в то время, когда государственная поддержка её отсутствовала, а общественная была слабой. Особенно она была важна для эмиграции из Восточной Европы, жители которой прибывали, чаще всего, без знания английского языка. В какой-то мере его незнание восполнялось тем, что приезжавшие евреи, как правило, знали иврит и идиш. Иврит помогал им в общении с британскими евреями, а идиш – с евреями из Восточной Европы. Правда, евреи, жившие до того, как попасть в Австралию, какое-то время в Британии, английский кое-как знали. Но таких было не более трети.

В течение 1880 годов из Британии прибыло и натурализовалось 500 мужчин (по оценке – не более 900 лиц обоего пола). В то время как из стран Центральной и Восточной Европы, Российской и Оттоманской империй – в три раза больше. Причём, впервые эмигрантами из пределов российской империи были не только польские евреи, их было больше всего, но также из Литвы, Эстонии, Украины, Белоруссии, Центральной России и Латвии. В это же время прибыло значительное количество евреев из Румынии. Из Российской империи больше всего прибывало евреев из Варшавы, Лодзи и Белостока в Польше, Киева, Одессы и Львова в Украине. Литовцы, в основном, выезжали в Южную Африку, но некоторые, из Вильнюса и Ковно (ныне Каунас), предпочли эмигрировать в Австралию. Всё же половина прибывших на пятый континент российских евреев была из малых городов и местечек.

Основная масса евреев прибывала в НЮУ и Викторию. Вплоть до ХХ столетия в Южной Австралии, в Квинсленде и Тасмании русских евреев практически не было.

В Западной Австралии (ЗА) первые евреи из России появились в 1887-м в порту Фримантл на паруснике Хэмпшир. Его капитаном был еврей Матиас, а среди пассажиров русские евреи Виктор Мандельштам с семьёй, Кустус Любер, Абрам Котт и Джозеф Миллер, ставшие первыми в русско-еврейской общине ЗА. Виктор Мандельштам привез с собой свитки Торы, подаренные ему племянником сэра Мозеза Монтефиори. Вскоре туда прибыло ещё несколько семей. Вместе с немногими ранее прибывшими евреями эмигранты из России основали в том же году конгрегацию во Фримантле. Конгрегация в Перте была основана только через 5 лет, а ещё через 5 лет в Перте была открыта синагога. Во Фримантле синагогу открыли только в 1902-м, но уже в 1907-м она была продана из-за отсутствия молящихся, а верующие из конгрегации во Фримантле перешли в Перт Хибру Конгрегейшен. Просьба прихожан Фримантла при продаже здания снять звезду Давида с фронтона выполнена не была. И по сей день она красуется над зданием бывшей синагоги, превращённой в магазин. Раввином конгрегации в Перте стал русский еврей Леви Горовиц, до Перта поживший некоторое время в Англии, США и Брисбене. В 1890 годы община сильно выросла, главным образом, за счёт евреев из царской России и Палестины. Если в 1891-м там было всего 80 евреев, то через 10 лет – 1 790. В отличие от английского еврейства они были много религиознее и привязаны к языку и культуре Идиш.

Погромы в царской России вызвали волну протестов по всей Европе. Особенно горячо отозвались Франция и Англия. Во Франции были созданы в 1882-м два комитета в поддержку евреев России: международный Фонд Помощи Русским Евреям, который возглавил Виктор Гюго, и куда вошли многие видные деятели оппозиционной Республиканской партии, в том числе Вальдек-Руссо и Гамбетта, и Комитет, который возглавил банкир Альфонс де Ротшильд. В Лондоне в резиденции лорд-мэра 1 февраля 1882-го было проведено собрание протеста против погромов в России. Помимо самого лорд-мэра в собрании выступили многие видные деятели Британии, в том числе лорд Эшли (Ashley, впоследствии один из основных вкладчиков движения «христианского сионизма»), кардинал Маннинг, герцог Вестминстерский, архиепископ Кентерберийский, поэт-лауреат Теннисон. Результатом явилось создание Комитета Помощи Еврейским Беженцам. Комитет собирал средства для расселения прибывавших в Англию, а также транспортировки большого их числа в США и Канаду. Этот Комитет в кооперации с лондонским Комитетом Защиты Евреев в дальнейшем оказывал помощь тем евреям, которые поселились в Англии. Другой митинг был проведен в городской ратуше, и для беженцев было внесено 486 тысяч долларов. Беженцы, в основном, стекались сперва в город Броды, у самой границы с Россией в австрийской Галиции, а уже оттуда стремились добраться до Англии. Лондон вплоть до Первой мировой войны был главной перевалочной базой еврейской и не только еврейской эмиграции. Если и сейчас австралийский еврей вам говорит, что его предки – из Англии, скорее всего, что его корни – в России.

Большую финансовую помощь оказывал эмигрирующим франко-немецкий финансист Барон Морис де Гирш (Hirsch). Так в 1882-м он выделил 10 тыс. фунтов стерлингов для тех евреев России, которые собирались эмигрировать в Палестину, и предложил русскому правительству два миллиона фунтов на улучшение светского образования в черте оседлости. Однако из этого ничего не вышло. Ибо, соглашаясь на получение денег, царская власть отклонила какой бы то ни было контроль их расходования. Тогда де Гирш решил отдать эти деньги на эмиграцию евреев из России и создание вне её еврейских сельскохозяйственных колоний, Для этого он создал в 1891-м в Лондоне Ассоциацию Еврейской Колонизации (Jewish Colonization Association) с капиталом 2 млн. фунтов, а в следующем году внёс дополнительные 7 млн. После смерти его жены в 1899-м этот капитал увеличился ещё на 4 млн. Эти пожертвования, возможно, самые крупные с сотворения мира, распределялись по нескольким специальным фондам, главным образом в Англо-Еврейской Ассоциации, находившейся в Лондоне и Всемирном Еврейском Альянсе, основанном в 1860-м видным французским политическим деятелем Адольфом Кремье – в Париже. В дальнейшем за счёт этих фондов были организованы еврейские сельскохозяйственные колонии в Аргентине, Канаде и Палестине.

Воздействие этих фондов на эмиграцию русских евреев в Австралию носило лишь вторичный характер, путём незначительной реэмиграции из Палестины и других стран, куда русские евреи эмигрировали после погромов в России в 1881-1884 гг.

Де Гирш серьёзно интересовался возможностью создания в Австралии аграрных поселений для русских евреев. Когда же эти слухи просочились в английскую прессу, то очень скоро стали достоянием и прессы австралийской. В это время в Австралии полным ходом нарастала депрессия, и там началась настоящая паника. Заволновались профсоюзы, что нашествие евреев из России увеличит безработицу и приведёт к снижению жизненных стандартов. Премьер Виктории Джеймс Монро на Законодательном Совете штата заявил, что «попытка посадить на землю любого из евреев-бедняков будет тщетной» и сообщил генеральному агенту колонии в Лондоне, что хотя он сочувствует этим людям в их бедственном положении, но хочет напомнить о сильном противодействии нашествию эмигрантов, существующем в колонии. Подобное же произошло и в НЮУ. Всё закончилось тем, что Гирш довольно резко сообщил: он отказывается от своего намерения «ввиду полного отсутствия доброй воли для приёма беженцев у жителей колонии».

Характерно, что многие евреи выступали против значительной иммиграции русских евреев в Австралию. Например, богатый английский еврей Уолтер Бенджамин написал два письма в лондонскую газету Джуиш Хроникл, убеждая, что не следует посылать в Австралию бедных евреев, которых та не хочет принимать. Что тогда говорить про австралийских евреев, которые почти единодушно страшились наплыва бедноты из России. Рабби д-р Абрахамс из Мельбурн Хибру Конгрегейшен убеждал в прессе, что «обеспокоенные улучшением положения наших угнетённых братьев и сестёр по вере, мы прежде всего живём интересами и заботами наших сограждан». Когда директор Англо-еврейской Ассоциации на собрании в Мельбурне спросил, какое решение следует принять относительно схемы Гирша, то даже привыкший ничего не бояться член Законодательной Ассамблеи Е.Л. Зокс убеждённо заявил, что придерживается мнения Нахума Барнета и д-ра Абрахамса: «находящуюся в Лондоне штаб-квартиру Англо-Еврейской Ассоциации следует уведомить о желательности приёма в Австралию только крепких земледельцев с соответствующими средствами, дабы стать пионерами, готовыми открывать новые земли». В результате в 1891 г. австралийское еврейство собрало меньше денег в Фонд Помощи Русским евреям, чем австралийцы-неевреи.

Первым среди немногих австралийцев, евреев и неевреев, кто с 1882-го в течение нескольких лет ратовал за аграрные поселения для русских евреев, был раввин синагоги Сан Килда Хибру Конгрегейшен в Мельбурне выходец из Англии Элиас Блаубаум. Он настолько настойчиво пытался убедить правительство Южной Австралии создать земледельческую колонию для русских евреев, что вызвал резкое недовольство Англо-еврейской Ассоциации. Настолько резкое, что был временно исключён из её членов. Для агитации за эту идею он использовал также трибуну созданной им в 1879-м первой постоянной еврейской газеты Австралии.

Ещё одним из немногих евреев в Австралии, кто поднял голос в защиту русских евреев, был глава сиднейских евреев, раввин синагоги на Йорк Стрит А.Б. Дэвис, тоже выходец из Британии. В своей речи на ежегодном собрании Сиднейского отделения Англо-еврейской Ассоциации в 1892-м он заявил: «Я не могу понять, как они могут противиться появлению русских беженцев. Эти евреи вовсе не были нищими. И хотя некоторые из них не совсем те, которых мы бы хотели видеть здесь, большинство их – труженики».

Еврейское руководство заграницей критиковало позицию, занятую австралийскими евреями по отношению к массовой иммиграции русских евреев. Лондонская Англо-еврейская Ассоциация подчеркнула, что сбор денег в помощь евреям Восточной Европы внутри границ черты оседлости был пустым делом, и что только средства для целей эмиграции евреев могут быть эффективными.

В свою очередь руководство австралийских евреев защищало свою позицию, указывая на мнение нееврейского населения страны. И необходимостью сохранять хорошие отношения между евреями и другими конфессиями.

Результатом стал возросший антисемитизм среди населения. Вообще население Австралии вполне терпимо относилось к еврейскому меньшинству. Именно в Австралии евреи не только добились равных социальных прав, получили равные избирательные права, но и первыми стали избираться в законодательные органы. Австралийское общество, подобно английскому, всегда было намного более терпимым. Всегда в нём было много защитников евреев и филосемитов, смотревших на евреев, как на народ, подаривший Западу христианскую веру. Однако, хотя в небольшой степени, антисемитизм присутствовал и в австралийском обществе, в том числе, иногда и среди правящей элиты. Неприязнь губернатора Дарлинга к первому владельцу, режиссёру и актёру постоянного австралийского театра Барнетту Леви, как к еврею, привела, в конечном счёте, к краху театра и гибели этого незаурядного человека.

Всегда имевшиеся элементы ксенофобии проявляются обычно, когда затрагиваются экономические интересы. Так было во время золотой лихорадки, когда из Австралии были изгнаны китайцы, конкурировавшие на приисках с коренными австралийцами. Теперь, когда разразилась депрессия, в меньшей мере, это коснулось евреев. Один из главных предрассудков основывался на стереотипе, что евреи являются ростовщиками, ссужающими деньги за огромные проценты. Такие обвинения были сделаны в серьёзных газетах как Зе Эйдж (Время), и были развиты демагогическим образом в других газетах Сиднея и Мельбурна. Это отношение было подытожено в газете Фри Лансе, которая сообщила, что еврей был известен в Австралии как «финансист, адвокат, букмекер, хозяин ломбарда или посредник в торговле подержанным имуществом… Эти особенности сами по себе влияют на народное сознание и делают еврея меченым человеком».

В 1894-м бывший тогда обер-прокурором Виктории Исаак Исаакс внёс на рассмотрение в парламент колонии Билл о ростовщичестве, в котором ограничивались проценты по займам. Газета Австралаазиан тут же с иронией отметила, что обер-прокурор «должно быть хорошо знает жадность своей расы, если пытается лечить евреев от жадности, ограничивая взимаемые ставки десятью процентами». Следует отметить, что официальная позиция еврейской общины в Австралии всегда сама была направлена против ростовщичества.

В свою очередь Тред-юнионы тоже жаловались, что наибольшими нарушителями соглашений о времени работы были польские и русские евреи, и что забастовка портных в декабре 1891-го сорвалась из-за отказа сотрудничать со стороны еврейских портных. Расследование этого случая показало его лживость, тем не менее профсоюзы остались противниками еврейской иммиграции.

В это время стал развиваться «левый антисемитизм». Одним из его зачинателей в Австралии был матрос Френсис Ансти (Anstey), приехавший в Австралию в 1887-м без гроша в кармане. Позднее он стал делегатом Союза Моряков, позднее принявшего большое участие в формировании рабочей партии. В 1915-м он опубликовал популярный антисемитский памфлет «Королевство Шейлока: Военный заём и военный налог», в котором клеймил евреев, как международных капиталистов, за развязывание войны.

Антисемитизм наблюдался в литературе и театре. Рассказы Маркуса Кларка (Clark) рисовали еврея в образе ростовщика и букмекера, часто вовлечённого в криминальные дела. В одном из рассказов его герой говорит: «У меня нет ни принципов, ни религии…». Допускал выпады против евреев и Генри Лоусон. Он обвинял евреев за депрессию 1890-х.

Преуспел в нападках на евреев и талантливый художник, скульптор, редактор и писатель Норман Линдси (Lindsay). В книге для детей «Волшебный пудинг» у него был куплет, в котором слова «ты – настоящий еврей» звучали как оскорбление. Он допускал расистские выпады и в своих карикатурах.

Это отношение создавало гротескно-зловещий образ еврея и вредило репутации еврейских общин. Местные еврейские лидеры в страхе перед возможным дальнейшим обострением антисемитизма призывали евреев не драматизировать ситуацию и как можно больше интегрироваться в австралийское общество. В еврейской прессе критиковали пришельцев за использование идиша, убеждая в необходимости изучать английский, ибо «образованный еврей не может симпатизировать обычаю отличаться от других людей».

Эта политика нашла своё отражение и в отношении к делу Дрейфуса, когда еврейские лидеры Австралии на первых порах даже становились на сторону антисемитов. Они изменили своё отношение к этому делу только, когда стала очевидной лживость обвинения.

Всё это не могло не сказаться на снижении уровня эмиграции евреев в Австралию. К тому же в 1890-х положение евреев в России на некоторое время стабилизировалось, а экономика там переживала буйный рост, в то время как Австралия в течение всего десятилетия переживала кризис.

В совокупности это привело к снижению почти втрое иммиграции в Австралию, в том числе вдвое – иммиграции евреев из Российской империи. Особенно упала иммиграция в Викторию, где влияние депрессии было особенно ощутимо. Это вызвало отток части евреев Мельбурна и Виктории в Сидней, который на время опять обогнал Мельбурн по количеству евреев. Часть евреев Виктории в это время перекочевала в Западную Австралию, где тогда была золотая лихорадка, а некоторые даже перебрались в Южную Африку. Еврейское население Мельбурна к 1901-му упало с 6 450 до 5 900.

Иммиграция опять значительно выросла в следующем десятилетии: вдвое – общая еврейская, и более чем вдвое – с пределов Российской империи, где в преддверии Революции 1905 г. опять произошла волна погромов. В том числе Кишинёвский погром с многочисленными жертвами.

Евреи из Восточной Европы, в большинстве из пределов Российской империи, стали играть существенную роль в еврейской жизни Австралии только в результате еврейских погромов в России в 1881-1884, когда началась первая волна эмиграции русских евреев. Русские евреи привнесли в Австралию идиш и его культуру, а также более строгое отношение к соблюдению религиозных традиций. Иммиграция евреев в Австралию сдерживалась большим расстоянием, а также противодействием этому австралийского общества. Как неевреев, так и самих евреев. Это усугублялось нараставшей в 1890-х депрессией. Иммиграция русских евреев привела к росту антисемитизма в Австралии и появлению «левого антисемитизма».

К началу ХХ века в Австралии было 15 тыс. евреев, что при населении Австралии 3 765 тыс. составляло около 0,4 процентов.

 

(продолжение следует)

Использованная литература

1.Hilary J. Rubistein. The Jews in Auatralia,V.1, Melbourne, 1991.

2. Suzanne Rutland. Edge of the Diaspora, 2nd ed., Sydney, 1997.

3. Judaica, CD-ROM Edition, N.Y., Jerusalemm.

4.Australian Dictionary of Biography, Online Edition.

5.Online Encyclopedia Wikipedia.

6. Thee Jew in the Modern World, a Documentary History, Second Edition. Edited by Paul Mendes-Flohr and Jehuda Reinharz, 19957.

7.The Australian People, An Encyclopedia of the Nation, its People and their Origins2nd Edition, James Jupp, Australian National University, Canberra.

8. Falk, Avner, A PSYCHOANALYTIC HISTORY OF THE JEWS Associated University Presses, 1996.

9. The Jews of Britain, 1656 to 2000 by Todd M. Endelman.

10. A People Apart: The Jews in Europe, 1789-1939 by David Vital.

Мельбурн

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3671

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer5/Pasika1.php - to PDF file

Комментарии:

---

---

---