Majburd1

7. Лошадь Авраама и ось истории
Мнение Кураева, с которым он не согласен

Любой человек, раскрывавший исторические книги Ветхого Завета, знает, сколько там крови, сколько благословений на убийства и разграбление языческих городов: "а в городах сих не оставляй в живых ни одной души, дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом, Богом вашим" (Втор. 20,16-18).
Жестокость ветхозаветного мира столь поражала, что позднее люди "гуманистического" склада задались вопросом: полноте, действительно ли Бог Моисея – это благой Бог творец? Действительно ли это Творец Жизни? Или это некий дух смерти, сеющий смерть вокруг себя и вокруг своего Израиля?

Я не собираюсь здесь вдаваться в комментарии к ТАНАХу. Я просто спрошу: верит ли дьякон Кураев в Бога Авраама? И если он ответит «да», я задам другой вопрос – об авторстве ТАНАХа. Помнит ли, Кого он цитирует, возмущаясь жестокостью? По всему судя, в этом вопросе дьякон Кураев действительно не может сам с собой договориться. С одной стороны, мы у него встречаем формулировки типа: «библейскому писателю представляется, что чаша терпения Бога...» (Тору сочиняли люди, как им представлялось). С другой стороны, он выкладывает свои соображения в пользу того, что «Библию» евреи никак не могли сочинить сами, и даже «Библия создала Израиль». С третьей стороны:

Без Христа Ветхий Завет – едва ли не самая страшная книга в религиозной истории человечества <…>

<…> Без Евангелия, без наднационального замысла исторические книги Ветхого Завета – это самые душные книги человечества. Нет оправдания той крови, тем судорожным прижиганиям. Или это – нас ради всех человек, или это всего лишь националистическая похоть.

Вот и пойми его, когда он сам себя не понимает. Мы говорим о себе подчас: два еврея – три мнения. Здесь другой случай: один русский – два мнения. Противоположные и несовместимые. Кто автор ТАНАХа, г-н Кураев? Хм-хм... Видите ли... Кхе-кхе... Я отвечу за дьякона: когда нужно доказать, что христианство вытекает из ТАНАХа, – это Всевышний. Когда нужно доказать, что иудейская религия дурна – это люди. Везде в ТАНАХе прямо указано, что на все эти кровопролития был приказ Всевышнего. Везде указано, что обращена Тора к одному определенному народу (нации, если угодно). И телеология истории Израиля, вне всякого сомнения, не сводится к Иисусу из Назарета. Увы. Поэтому – если не вменить людям авторство ТАНАХа, – тогда выражения «самая страшная книга», «самые душные книги», «нет оправдания» и «националистическая похоть» суть – прямое Богохульство. Так кто же – автор?

Заметили, как невзначай на столе появилась карта из рукава? «Без Евангелия, без наднационального замысла...» С самым невинным видом, как это принято у подобных специалистов, «наднациональный замысел» отождествляется с христианством. Ну нет больше в мире монотеизма – или иудаизм, или христианство. Но если все же вспомнить, что не одна, а две авраамические религии произошли от иудаизма, вышли из ТАНАХа, тогда выражение «наднациональный замысел» приобретает более адекватное значение. И неважно, что христианство инкорпорировало Письменную Тору, низведя ее до «Ветхого Завета», а ислам заменил ее Кораном, где Тора пересказана, как говорится, своими словами. Можно быть абсолютно убежденным в истинности только твоей религии, но игнорировать существование другой формы монотеизма, рассуждать так, будто ее и на свете нет – значит не уважать своего читателя, пытаясь в очередной раз ввести его в обман.

Это не дьякон придумал. Это старая песня. Дескать иудейский Бог – злой, мстительный, жестокий, а вот христианский – совсем даже наоборот. Ну не понимают люди, что такое – Творец вселенной. Приписывают Ему человеческие свойства, антропоморфируют.

Если бы Он судил формально по всей строгости Своего Закона, мир давно бы обрушился под тяжестью грехов человеческих. Поэтому надо все же соображать, что милосердие – главное качество Всевышнего.

Для Церкви было богословски необходимо защищать Ветхий Завет. Если бы она его отвергла – она поставила бы под сомнение самый драгоценный из своих догматов: "Бог есть любовь". Если бы у Евангелия не было предыстории – то евангельская история выглядела бы случайной импровизацией.

Но предыстория евангелия ничего не стоит, если в ней нет Бога. Без Его присутствия в своей предыстории – евангельская история так и остается случайной импровизацией, и Новый Завет повисает в пустоте. Это ведь чувствовали еще отцы Церкви. Как же тогда понять: «нет оправдания той крови, тем судорожным прижиганиям»? Выходит, что Бог нуждается в оправданиях... Ай да «люди "гуманистического" склада»! Вот нашло лицо духовное, на кого ссылаться... И как не вспомнить тут нелепые попытки теодицеи в средние века и после? Бог сам не ведает, что творит... Таково ли вообще христианское понимание Бога? Уверен, что нет, но у Кураева, дьякона РПЦ, выходит именно так. Да мы ведь еще раньше видели, что вера его своеобразна. Кьеркегор назвал Авраама: рыцарь веры. Вера Кураева так же близка к вере Авраама, как к рыцарю – его лошадь. Чтобы не вызывать оскорбительных аллюзий, забудем, что Авраам пользовался услугами не лошади, а осла.

Дело в том, что, когда Господь создавал Израиль, Он сотворил его таким, чтобы тот смог выжить среди более старших и более мощных (как культурно, так и политически более мощных народов и империй). Израилю был дан поразительный талант сопротивляемости, талант революционерства.

Все-таки сопротивляемость и революционерство – совсем разные вещи. Второе в данном контексте – совершенно лишнее, но пунктик есть пунктик, а шулер есть шулер.

Чтобы Израиль смог выжить в Империях – в египетской и вавилонской, греческой и римской – ему была дана пробивная сила, которой обладает травинка, взламывающая асфальт.

Этот дар остался у Израиля и тогда, когда дары пророческие и духовные были у него отняты.

Но теперь этот талант начал работать уже против христианских империй и культур. И уж если в христианском мире свершается революция, направленная на разрушение канонов и традиций, национальных форм бытия и сознания, слишком часто евреи не могут остаться в стороне, но принимают в ней активнейшее участие – если и не прямо ее создавая, то по крайней мере провоцируя постоянным брюзжанием по поводу “этой страны” и «этих догм», или же организуя ей информационно-рекламную, а порой и финансовую, поддержку.

Например, Английская революция. Пим, Кромвель... конечно, евреи. Великая французская революция. Кто там? Мирабо, Дантон, Робеспьер... Одни евреи. Ну ладно, эти-то «прямо ее создавали». А «если не прямо ее создавая» – кто организовывал информационно-рекламную поддержку? Опять самый-самый еврей – Жан Поль Марат. Евреи – разрушители «национальных форм бытия» (ввернул сюда и «сознание» – вот где сказалась школа марксистской философии). В России финансовую поддержку оказывал революционерам, например, несомненный еврей, взявший себе псевдоним Савва Морозов...

Но все это лишь вскользь по ходу дела. Нас интересуют больше отнятые дары – пророческие и духовные. Вспомним-ка вот это:

С той поры слово "иудаизм" стало ловушкой, обозначающей два весьма различных религиозных феномена: религию пророков древнего Израиля и религию после-голгофских раввинов.

Мы должны выяснить, что это за два иудаизма. Перед нами не собственное открытие дьякона. Это общее место многовековой христианской мысли. Кураев только дал этому общему месту свою формулировку.

Когда и кем было «установлено», что после отвержения Израилем христианства «дары пророческие и духовные были у него отняты»? Думал, от ап. Павла это идет. Но, по-видимому, ошибался. Ведь у Павла, в частности, сказано: «Итак, спрашиваю: неужели Бог отверг народ Свой? Никак. Ибо и я Израильтянин, от семени Авраамова, из колена Бениаминова. Не отверг Бог народа своего, который Он наперед знал» (Рим. 11:1-2). И дальше еще более определенно: «Дары и призвание Божье непреложны» (11:29). Комментирует последнее указание прот. С. Булгаков:

«Израиль и в отпадении своем не перестает быть народом избранным, сродником Христа и Пречистой Матери Его, и это кровное родство не прерывается и не прекращается и после Рождества Христова, как оно имело силу и до него, – вот факт, который надо продумать и постигнуть во всей силе его <…> Эта связь нерушима, так же как дары и избрание Божье непреложны, и даже в состоянии отвержения, однако лишь временного, – таково свидетельство апостола Павла».

Выходит, отвержение имеет место, но временное. Понимай: вплоть до повального крещения. Все же, какой авторитет постановил об этом? Очень высокий, должно быть. Выше самого Всевышнего должен быть тот авторитет. Ибо Пятикнижие и Пророки не только молчат о возможности отвержения Израиля, даже временного, но неоднократно подчеркивают, что Богоизбранность народа Израиля – непреходяща. Но мы ведь знаем, что за высочайший авторитет родил эту идею. Имя его: Маркион. Идеей названного ересиарха и обосновываются претензии «Нового Израиля» на первородство.

Есть, правда, в Пятикнижии место, которое может быть (при большом желании) истолковано в указанном духе. «И будет: если не будешь ты исполнять волю Господа Бога твоего...» и затем следует описание наказаний, которых следует ожидать в подобном случае. Только очень большим должно быть желание, чтобы истолковать это в духе христианских богословов. Ибо полный текст говорит: «И будет: если не будешь ты исполнять волю Господа Бога твоего, чтобы строго выполнять все заповеди Его и установления Его, которые я заповедую тебе сегодня, то сбудутся на тебе все проклятья эти и настигнут тебя». (Втор.28:15)

Однозначно заявлена воля Бога: строго выполнять все, что было заповедано «сегодня» (столетий эдак за тринадцать до христианства). А перед тем сказано не менее определенно: «И не отклоняйся ото всех слов этих, которые Я заповедую вам сегодня, ни вправо, ни влево, чтобы идти за чужими богами и служить им» (Втор.28:14). Ну, куда уж яснее, в чем состояла воля Бога. Немного подальше вдруг раздается: «И рассеет тебя Господь по всем народам, от края земли и до края земли, и будешь там служить богам иным, которых не знал ни ты, ни отцы твои, дереву и камню». (28:64) Прямое – прямее некуда – указание на христианство и ислам! Это что – заповедь принять христианство или ислам? Нет, это Божье проклятие! За что? За невыполнение заповедей Торы. За отклонение от Торы вправо или влево. ^«Бог не человек, чтобы лгать, и не сын человеческий, чтобы менять решения. Он ли скажет и не сделает? будет говорить и не исполнит?» (Числа 23:19)

Казалось бы, куда яснее! Ан-нет. Талдычат (вот уж к месту словечко) про то, что поворотным грехом было отвержение «Христа». Ап. Павел указывает: дары не отнимаются, Израиль не отвержен. «Никак!» – восклицает он. Прот. Булгаков рассуждает: все же имеет место отвержение, но временное, призывая все это «продумать и постигнуть». А дьякон Кураев не утруждает себя продумыванием и не взыскует постижения: Израиль отвергнут, дары отняты. Такая вот эволюция богословия. По Кьеркегору, все это называется: «принимать Бога за дурака».

Наконец, третий аргумент в пользу не-естественного происхождения религии Израиля дает история этого народа. Слишком уж поразительная разница между тем, во что и как верили евреи во времена пророков, и тем, во что превратился иудаизм после отвержения им Нового Завета. Все то, что было запрещено Ветхим Заветом, есть в Каббале – магия и оккультизм, астрология и отрицание Единого Личного Бога Творца. Даже языческая доктрина переселения душ в опустевшем доме Израиля прописалась одна из первых. Когда Израиль не принял Новый Завет, и остался в пустом доме, когда "старшие ушли" (ушли пророки и ушла Благодать Божия) – он наконец вполне предался желаниям своего сердца и создал себе ту религию, которую мешали ему сотворить пророки. Он создал религию самообожествления. Он создал Каббалу.

Друзья мои христиане! Что бы вы сказали, услышав, что вы поклоняетесь картинкам, содеянным человеческой рукой, и куску дерева? Вопрос, конечно, риторический – очень даже ясно, что бы вы сказали. Теперь представьте, что именно на таком вот уровне вас только что просветили насчет Кабалы и современного иудаизма.

Итак, вам (нам) сообщают о двух явлениях, называемых одним и тем же словом – иудаизм. Первый иудаизм – это «религия пророков». Про второй иудаизм пока запишем: это «религия после-голгофских раввинов» – возник он, говорят, когда евреи отвергли «Новый завет», и у них были отняты пророческие и духовные дары. Тут сразу много намешано, напутано и наплетено. И с Кабалой. И с отниманием даров. И с хронологией, между прочим, тоже далеко не совсем так, как хочет представить Кураев.

Должен признаться, что Кабалу я никогда всерьез не изучал и, надеюсь, не буду. Поинтересовался, кое-что понял на уровне подходов, общих понятий и принципов – и хватит. Некоторое представление имеется. Изучать эти вещи серьезно можно только на языке оригинала и обязательно с учителем. Кураев тоже Кабалу не изучал. Но у него тоже имеется свое представление. Как догадывается читатель, своеобразное. Кураев черпает свои представления о Кабале, главным образом, от авторов христианских (заведомо несведущих) или безбожных (несведущих по определению). А если при этом имеется еще и априорная установка на окарикатуривание иудаизма, то и выходит... то, что выходит.

Иудаизм сводится к Кабале. Последняя описывается на уровне «Баба Стеша говорила». И все это преподносится как нечто бесспорное. А заключение:

Другая получилась религия. А, значит, и с точки зрения христианства современный иудаизм – не наш отец, учитель или старший брат, а религиозный мутант (конечно, и мы с иудейской точки зрения тоже – мутанты) –

– венчает дело, которое, в целокупности своей, есть ничто иное, как очередной обман читателя. Сознательный тут обман со стороны лично дьякона или это его так научили, – значения не имеет. Например, вот что сообщает бывший католический священник, а ныне просто католик-историк Джеймс Кэролл:

«В семинарии мне объяснили, что культ Храма нарушал Моисеевы законы хранить ковчег завета в простом тенте, что символизировало постоянную готовность Израиля подняться и уйти на новое место по первому зову Господа <...> Жесткая религиозная иерархия Храма находилась в явном противоречии с демократическим духом народа Бога.<…> Практика принудительных ритуалов граничила с бестактностью и неприличием <…> очередная подмена содержания формой...»[1]

«И я это проповедовал!» – восклицает здесь Кэролл. В дальнейшем, по его словам, он понял, что это стародавняя церковная прерогатива – определение содержания религии Израиля таким образом, чтобы никто не заблуждался в причинах отвержения ее Иисусом.[2]

Говоря проще, церковь издавна интерпретировала иудаизм так, как ей было удобно по идеологическим соображениям, нимало не заботясь об адекватности рисуемой ею картины. Будто и нет в Торе обетования дать Израилю землю, которую он будет возделывать. Будто мало там упоминается Земля Израиля (даже границы указаны). Будто нет там предписаний о «религиозной иерархии Храма». То, что пишет Кураев, показывает, что эта нечестная – перед Богом, равно как и перед простыми христианами – традиция толкования существует и по сей день. По всей видимости, его так учили в семинарии. Учили ли его также сознательно лгать – вопрос, который остается за пределами моей задачи.

Так или иначе, истина в том, что иудаизм в древности не был «религией пророков». Он был всегда религией Торы. Слово это буквально означает Учение (поучение). До недавних времен не употреблялось в русских текстах – говорили: «Закон», что вполне подходит по смыслу. И в Новом Завете, когда видите «Закон», читайте «Тора». Так что, сегодняшний иудаизм – тот же самый, что был всегда, потому что Тора – та же самая. И нужно сказать, наконец, что представление иудаизма как чего-то «застывшего» и «омертвелого», присущее даже секулярной европейской культуре, но растущее – понятно откуда, – есть однозначная ложь. Иудаизм – живая религия, он развивается и живет с веком наравне.

А Пятигорский, кажется, сказал, что безошибочным признаком живой религии служит схизма. Большая схизма в иудаизме – появление и откол караимства – произошла всего несколькими столетиями раньше раскола церквей на западную и восточную, то есть, столетий через шесть-семь «после голгофы». Но и помимо расколов, в живой религии время от времени появляются новые учения, течения, ветви, меняются акценты и т. п.

Несомненно, можно говорить о двух периодах в существовании иудаизма – о периоде Храма и периоде без Храма. В первый из них центральным моментом – во всех смыслах: литургическом, обрядовом, духовном, искупительном – был Храм. В последующие времена, которые правомерно называть раввинистическим периодом, иудаизм обнаружил способность существовать без Храма. Конечно, при этом многие акценты были смещены. Так, вместо жертвоприношений, важнейшим элементом литургии стала молитва. Это не было, однако, импровизацией ad hoc, ибо уже Псалмопевец сказал: «Жертва Богу – дух сокрушенный» (Пс.51:19). Другой пример: вместо поедания жертвы Песах (которую следовало резать в Храме), центральной частью пасхального седера стал рассказ о выходе из Египта (чтение Пасхальной агады). И это тоже по Торе: «И расскажи сыну твоему в тот день...» (Исх. 13:8). Акценты сместились, но Тора – как была, так и осталась.

Кабала не только не составляет весь иудаизм, она есть маргинальное явление в иудаизме, и занимаются ею всерьез считанные единицы. Пишущий эти строки – пример ортодокса, который остается таковым, обходясь без Кабалы. Полным праведником может стать иудей – без изучения Кабалы. Мы знаем, что на ней основаны многие заповеди, но это лишь добавка к нашим знаниям. Мы принимаем это к сведению, но выполнять заповеди следует безотносительно к их обоснованию. Как учение возникла Кабала никак не «после отвержения Христа». Вольно не верить в то, что она была дана Моисею на Синае, но тому, что она была известна в глубокой древности, есть объективные свидетельства. Как род течения в религиозной мысли, когда традиция не только передается, но и развивается, кабала предстает нам где-то на рубеже первого и второго тысячелетий н.э. и особенно в XIII в., с появлением книги Зогар. Конечно, это – «после голгофы». Настолько «после», что вряд ли между двумя событиями уловляется какая-то связь.

Был в распоряжении Кураева надежный источник по кабале – Михаил Кравцов, который перевел на русский несколько отрывков из Зогара, сопроводив эти тексты содержательными статьями. Кураев почерпнул оттуда всего только одну цитату из Зогара, позволив себе несколько неуважительный комментарий. Довольно легкомысленно ведет себя, надо сказать. Не понимает, с чем играет. Как бы чего не вышло от этого легкомыслия...

Конфуция бы почитать ему, что ли. Он – еще когда! – советовал знать, что ты знаешь и чего не знаешь. Кураев же не знает самых простых вещей – например, что слово соф означает на иврите конец, а слово эйн – означает нет (в смысле отсутствия чего-то), и переводит Эйн Соф (Бесконечный) нелепым «не-нечто».

Теперь о хронологии. Тут у Кураева неприятности сразу по двум пунктам: начало Кабалы и конец эпохи пророков.

Израиль ли сотворил Библию или Библия создала Израиль? После возникновения Каббалы ответ на этот вопрос уже очевиден: Библия создала Израиль, а Израиль создал всего лишь Каббалу.

Как говорил, бывало, Николай Озеров: «Великолепный удар! Жаль, что мимо...».

Согласно нашей традиции, Скрытая Тора («Кабала») ведет свое происхождение от Синайского Откровения. Если спросить Кураева, почему он относит ее появление ко временам после начала новой эры, его ответ так или иначе сведется к формуле: ну, это всем известно... Что означает – никаких исторических оснований данное утверждение не имеет. Если называть Кабалой все, что относится к мистике иудаизма, то нелишне вспомнить из Исайи вдохновившую пушкинского «Пророка» главу 6 (Небесный Храм) и главу 1 из книги пророка Иезеккила – видение Божественной Колесницы. Не считая патриархов, о мистическом опыте которых мы знаем только, что он несомненно имел место, и Моисея, чье пророческое служение было сплошной мистикой, Исайя и Иезекиил были первыми известными нам поименно мистиками и визионерами.

Ученые-«библеисты» говорят, что, например, «Сефер а-Ецира» («Книга творения») написана во времена Второго Храма или даже после его разрушения. Но это не имеет отношения к датировке развития еврейской мистики. Написание книги в иудаизме далеко не всегда равнозначно ее сочинению. Когда бы ни была книга написана, это было записью устного предания, которое существовало до того. Так было и с книгой Зогар, которая была записана аж где-то в XIII в.н.э.

Для мировой культуры в таких вещах нет ничего необычного. Все охотно допускают, например, что «Эдда» была создана не в X-XII вв., а «Калевала» – не в XIX в., когда они, соответственно, были написаны, а гораздо раньше. Но когда речь заходит об иудейской традиции, возможность чего-то подобного игнорируется. Потому что здесь присутствует фактор идеологии. Имеет место смычка христианской тенденциозности с атеистической, извините за выражение, наукой.

Конечно, существование устной традиции задолго до написания кабалистических книг – едва ли может быть убедительно доказано. В конечном счете, остается верить, что это правда. Точно так же утверждение, что Кабала была создана «после голгофы» есть ничто иное, как дело веры. Поэтому подавать такие вещи как достоверное знание – значит обманывать читателей еще и еще раз. Тем более, когда имеются определенные свидетельства тому, что Скрытая Традиция была известна задолго до Средних веков и даже еще в древности.

Некоторые мидраши, почтенный возраст которых засвидетельствован, содержат сведения, которые невозможно найти нигде, кроме книги Зогар, явившейся на свет много позже. В писаниях постталмудических мудрецов (VII-X вв.) можно найти сведения по Кабале, которые спустя столетия находим опять же в Зогаре. Спрашивается, как это объяснить, если считать, что Зогар был сочинен в XIII в.?

Больше того, свидетельства глубокой древности Кабалы можно найти, как ни удивительно, в текстах ТАНАХа. Правда, эти тексты нужно уметь читать. Чтобы не быть голословным, приведу одно такое место.

Откроем книгу с названием «Паралипоменон», которая у нас называется просто «Хроники» или «Летописи» (Диврей а-Йомим – буквально: «Дела [минувших] дней»), и найдем там, в первой части, главу 29, а в ней – стих 10 и далее. Вот что мы там читаем:

10. И благословил Давид Господа в присутствии всей общины, и сказал Давид: «Благословен Ты, Господи, Боже отца нашего Израиля, отныне и вовеки. 11. У Тебя, Господи, Величие, и Могущество, и Великолепие, и Вечность, и Слава, и Все на Небе и на земле...».

Вот. Понятно что-нибудь? Нет? Естественно. Потому что это – перевод. В оригинале же обнаруживается, что в стихе 11 царь Давид перечислил семь сфирот, которые у кабалистов выделены в отдельную группу и называются, в совокупности, «Мидот» – «Свойства». Перечислил именно в таком порядке, как они расположены на Дереве Сфирот, идя справа налево и сверху вниз. Перечислил, зная, о чем говорит, ибо каждое из этих слов сказано с определенным артиклем. Поэтому, адекватный русский перевод требует писать каждое с большой буквы – это не просто некие эпитеты, это атрибуты Творца.

Дерево Сфирот с некоторых пор служит как бы эмблемой Кабалы. А сегодня какую книгу о Кабале ни возьми, непременно в заставке увидите это Дерево. Не знаю, был ли царь Давид настоящим «кабалистом», но основными понятиями он несомненно владел. И если ему приписывается авторство большинства псалмов, то никто и никогда не приписывал ему изобретение Кабалы. Она существовала уже задолго до него и передавалась устно. Таков единственно возможный вывод. Псалом 67 (син.66), помимо буквального содержания, имеет также еще и кабалистический смысл, о котором я, правда, мало чего знаю. А современный еврейский религиозный философ Арье Барац, бывший христианин, находит в тексте Евангелий признаки того, что Иисус из Назарета был с Кабалой, по меньшей мере, знаком – если не дружен.

Существует все же некая значимая вещь, которую Израиль создал точно «после голгофы». У дьякона Кураева и тут налицо фигура умолчания – он не может не знать об этой вещи. Ибо о ней знают все на свете как о грандиозном – в своем роде, уникальном – явлении мировой культуры. Это текст Талмуда – запись Устного Учения. Коллективный труд нескольких поколений мудрецов. Начался этот труд во II веке н.э. записью Мишны и завершен был в VI. Христиане его не любят. Это их проблемы.

Если говорить про дар пророчества, то он действительно однажды исчез. Правда, не «после голгофы», а пораньше – лет эдак на пятьсот. За полтыщи лет примерно «до голгофы». Плохо знает историю дьякон Кураев. Не знает он, когда жили последние пророки. Таковыми были Хагай (Аггей), Захарья и Малахи. Они жили в начале эпохи Второго Храма и были членами Великого Собрания еврейских мудрецов, которое было создано Эзрой-законоучителем и просуществовало около 200 лет. Они и передали традицию мудрецам – раввинам, как сегодня говорят, потому что раби – титул мудреца. Так что нет оснований связывать исчезновение дара пророчества с событиями «голгофы». Зато есть все основания говорить о наличии в христианской легенде еще одной подмены. Снова подменяются – не понятия уже, а времена и сроки.

Нет, совсем не так все было! Исчезновение дара пророчества не могло быть следствием отказа иудеев принять христианство. Случилось это много раньше «явления Христа». Однако между событиями, которые привели к утрате пророческого дара, и появлением христианства все-таки обнаруживается некоторая связь. Можно даже сказать, что, в определенном смысле, появление и распространение новой религии было следствием того, что произошло за пять веков до того. Что же тогда произошло? Здесь нам необходимо сделать экскурс в историю. И стоит предоставить слово тем, кто объяснит все лучше меня.

В своей работе «Истоки истории и ее цель» Карл Ясперс пишет:

«На Западе философия истории возникла на основе христианского вероучения. В грандиозных творениях от Августина до Гегеля эта вера видела поступь Бога в истории. Моменты божественного откровения знаменуют собой решительные повороты в потоке событий. Так, еще Гегель говорил: “весь исторический процесс движется к Христу и от него. Явление Сына Божьего есть ось мировой истории. Ежедневным подтверждением этой христианской структуры мировой истории служит наше летоисчисление”. Между тем христианская вера – это лишь одна вера, а не вера всего человечества. Недостаток ее в том, что подобное понимание мировой истории представляется убедительным лишь верующему христианину.

«Ось мировой истории, если она вообще существует, может быть обнаружена только эмпирически, как факт значимый для всех людей, в том числе и для христиан. Эту ось следует искать там, где возникли предпосылки, позволившие человеку стать таким, каков он есть; где с поразительной плодотворностью шло такое формирование человеческого бытия, которое, независимо от определенного религиозного содержания, могло стать настолько убедительным, что тем самым для всех народов были бы найдены общие рамки понимания их исторической значимости. Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н.э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н.э. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. Это время мы будем называть осевым временем... В то время происходит много необычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-цзы, возникли все направления китайской философии. В Индии возникли Упанишады, жил Будда... В Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя; в Греции – это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга. Новое, возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность...»

Среди историков это зорко подмеченное синхронное зарождение основных мировых культур стали называть "кольцом Ясперса". По этому поводу упомянутый раньше Арье Барац говорит:

«Ведь и в самом деле загадочно. Повсюду в мире, вдруг в одночасье рвется связь времен! Люди, до той поры жившие в какой-никакой, но все же гармонии с миром, вдруг с ужасом замечают, что почва уходит у них из-под ног, замечают свою беспомощность и обращаются к разуму. Пиком подобного самоощущения станет, конечно, эпоха Возрождения, с ее Гамлетом и его "порвавшейся связью времен". И это не удивительно, ведь возрождаться в ту пору доведется именно культуре Осевого времени, пусть даже и греческой по преимуществу. Поэтому совершенно естественно, что первые наиболее глубокие прозрения, связанные с этим ощущением "ужаса мира и собственной беспомощности", равно как и с рационалистическим пафосом преодоления этого ужаса, прозвучат именно в эпоху Возрождения. Вот что сказал, например, на исходе этой эпохи Блез Паскаль: "Человек – это лишь тростник, и притом очень слабый по природе, но этот тростник мыслит. Пара, капли воды достаточно, чтобы его умертвить. Но если бы даже вселенная раздавила его, человек все-таки был бы более благороден, чем то, что его убивает, потому что он знает, что он умирает, а вселенная ничего не знает о том преимуществе, которое она имеет над ним. Итак, все наше достоинство состоит в мысли... Постараемся же хорошо мыслить: вот основа нравственности".»

«Прав, поистине прав Ясперс, когда говорит, что в ту пору "человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы". Под приведенным высказыванием Паскаля с той или иной оговоркой подписались бы все указанные Ясперсом титаны Осевого времени!»

«Итак, в чем дело? Откуда такая синхронность? – продолжает Барац. – Как и почему так случилось, что именно тогда, "около 500-го года до н.э." сложилось некое единое "человеческое бытие, которое не зависит от определенного религиозного содержания", бытие предшествующее той или иной конкретной культуре?»

«Однако прежде чем попытаться ответить на эти интригующие вопросы, посмотрим внимательнее, что происходило в тот период в земле Израиля. Ведь в конце концов и Время и История – еврейское изобретение. Ясперс, как мы помним, пишет, что в ту пору "в Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя».

«Да, в ту пору, т.е. как раз приблизительно с 800-го года зародилось собственно пророческое движение, если под таким движением понимать вдохновленную Всевышним обличительную проповедь. Именно тогда жил и проповедовал пророк Элиягу. Что же касается нижнего рубежа Осевого времени – 200-го года, то на него приходится перевод Септуагинты, период эллинизации, завершившийся маккавейскими войнами. Но самые примечательные события происходили как раз посредине. Вот их краткая хронология:

«В 728 году гибнет северное Израильское Царство. В 586 завоевывается также Иудея. В этот год был разрушен Первый Храм и было произведено переселение евреев в Вавилон. В 538 начинается первая волна возвращения на родину. В 528-515 годах Храм отстраивается заново. Вторая волна возвращения из плена под предводительством Эзры происходит в середине V века. Тогда же начинает действовать законодательный институт Кнессет Агдола (Великое Собрание – ЕМ), положивший начало раввинистической традиции.

«Для того чтобы осознать, чем явилось для еврейского народа разрушение Первого Храма, необходимо вспомнить, как вообще он воспринимается в еврейской традиции. Построенный в середине Х века царем Шломо, этот Храм признается апогеем религиозного восхождения Израиля. Всевышний был с народом на протяжении всех его скитаний в пустыне, Он явственно поддерживал его в последующие периоды, когда скиния завета находилась в Шило, но предельное Его благоволение обнаружилось именно при царствовании Шломо, когда народ оказался не просто объединен под мудрым царским правлением, но когда был воздвигнут Храм. В этот миг как бы исполнились все обетования, в этот миг как бы явилась предначертанная в Торе полнота. Именно в ту пору была достигнута, по мнению еврейской традиции, максимальная проявленность Всевышнего в нашем мире. Его Присутствие (Шехина) в ту минуту в нашем мире было предельным.

«Но период этот был недолог. Вскоре, как мы уже отметили, начался откат, началось удаление Шехины. Грехи не позволили Израилю удержаться в состоянии этой предельной близости к Богу. Ведь закон духовной жизни таков, что можно либо восходить, либо опускаться, сохранение в статическом состоянии – это, как правило, разновидность падения. Итак, начало Осевого времени приходится на первые века упадка, упадка завершившегося катастрофой – разрушением Первого Храма. Конец же этого времени совпадает с другим периодом упадка – эллинизацией. Как бы то ни было, именно с этим драматическим периодом еврейской истории, периодом на который выпало разрушение Первого Храма и возведение Второго, связано обращение человека к разуму. Именно в этот период "с поразительной плодотворностью шло такое формирование человеческого бытия, которое независимо от определенного религиозного содержания" оказалось принятым всем человечеством.

«Да, Ясперс прав, эффект Осевого времени позволяет говорить о некоем едином внетрадиционном историческом процессе, позволяет говорить о "появлении человека такого типа, какой сохранился и по сей день", но тем более интересно отметить связь этого универсального человеческого типа с уникальной еврейской историей, связь между всеобщим разумом и заведомо "лишь одной из вер, а не верой всего человечества". Ведь в отличие от христианства иудаизм претендует именно на такое свое определение!

«В самом деле, попробуем всмотреться: имеется ли какая-то связь между универсальными духовными исканиями человечества и превратностями еврейской судьбы, в том виде как она сама себя понимает? Итак, Первый Храм был разрушен в 586 году до н.э. В ту пору, как мы знаем, была изгнана Шхина, Божественное Присутствие. Мало помалу отворачиваясь от евреев начиная с самого раздела на Северное и Южное царства, в момент разрушения Храма она уходит окончательно. Во всяком случае традиция утверждает, что после того момента общение с Богом становится возможным только на совершенно другом уровне (Святого Духа). Эти события между тем происходят чуть раньше эпицентра Осевого времени, т.е. упомянутого Ясперсом 500-го года. Но что же произошло тогда, в этом самом "эпицентре"?»

«На период "около 500-го до н.э." приходится, как известно, завершение строительства Второго Храма. Точнее даже первые годы его функционирования. Однако, как утверждает традиция, в этом втором Храме Шехина так уже больше и не поселилась. Последующие взлеты и падения (эллинизация и борьба Маккавеев) ничего не изменили в общей тенденции духовного оползания. Разрушение второго Храма было в этом отношении лишь продолжением предыдущего разрушения, подобно тому как Вторая мировая война явилась продолжением Первой. Христианство, восставшее на руинах второго Храма, во многом явилось действительно религией того "нового человека", того "мыслящего тростника", в котором Ясперс не без основания усмотрел великое достоинство. Христианство завоевало мир прежде всего потому, что это была религия именно слабого беспомощного человеческого существа, существа которому нечего было противопоставить беспощадному миру кроме своего разума, кроме нравственного достоинства собственной личности.

«В этом отношении весьма показательно, какие именно непосредственные причины пережитых катастроф называет еврейская традиция. Так причиной разрушения Второго Храма считается грех вполне в духе аутичного, погруженного внутрь себя человека "постосевого" времени – "беспричинная ненависть". В то время как причину разрушения Первого Храма предание усматривает в приверженности тогдашних евреев трем "здоровым", ориентированным на внешний мир грехам – идолослужению, кровопролитию и блуду. При этом главным из этих трех грехов, ради которых Святой попустил разрушение Своего жилища, признавалось именно идолослужение. Эта вера в иных богов, эта страсть к поклонению служебным духам, этот соблазн прямого использования астральных энергий – находили себе оправдание в глазах того поколения, представляясь чем-то столь же естественным и привлекательным, как нынешним израильтянам представляется естественным и привлекательным примиряться с террористической организацией. Так иудейский царь Менаше установил в Храме идолов, а ведь при этом, согласно преданию, он был общепризнанным мудрецом и знатоком Торы.

«Потрясенные, устрашенные разразившейся катастрофой мудрецы Израиля стали думать о том, как избавиться от разъедавших народ греховных страстей. И они пришли к несколько неожиданному решению: они молили Бога совершенно упразднить эту неуемную страсть идолослужения.»

Далее Барац приводит агаду из Талмуда, которая описывает случившееся глазами пророка Захарьи:

«И сказал р. Йоханан: Горе, горе нам! Лютая склонность к греху, та самая, которая разрушила святилище, сожгла Храм, истребила праведников и отправила в плен народ Израиля из земли его, – вот доныне она действует среди нас! Ничего доброго не может принести она нам, кроме награды если преодолеем ее. Ни склонности мы этой не желаем, ни платы за победу над ней не желаем! Не желаем награды, только чтобы извергнуть эту лютую склонность из среды нашей <…> И постились они три дня и три ночи и передана была в руки им эта греховная склонность <…>».

В руках мудрецов оказался жуткий вопящий демон. Выпрыгнул он из Святая Святых – то есть, из самого сердца еврейского народа. По указанию Захарьи, бросили его в свинцовый котел и покрыли свинцом.

«И смолк он, – завершает Талмуд свой рассказ. – Так была упразднена склонность к идолослужению. Ибо в благоприятное время, во время благоволения молились мудрецы и были услышаны» (Йома 72).

«Здесь видимо необходимо пояснить, – говорит Барац, – что традиция относит упраздненную страсть идолослужения не только к Израилю, но и ко всему миру. Ведь Израиль был подвержен этой страсти наравне с прочими народами, следуя в этом грехе за всем человечеством.

«Скептик может усмехнуться подобной наивной легенде, – продолжает философ. – Но по меньшей мере ему придется задуматься над тем, каким образом предание такой герметичной культуры как иудейская, предание восходящее к самому этому периоду Осевого времени, каким образом оно может так поразительно верно диагностировать природу происходящей в мире духовной трансформации, выделять время этой трансформации как "объективно" благоприятное, и датировать это событие с точностью историка, обладающего всей современной информацией?

«Как бы то ни было, традиция иудаизма сообщает, что в предустановленное к тому Свыше время, "время благоволения", по молитве еврейских мудрецов в мире стали угасать органические, построенные на голом магизме религии. Сообщает она и то, что вместе со страстью к идолослужению одновременно померкло и пророческое вдохновение. Приведенное пророчество (видение) Захарии оказалось одним из последних в еврейской истории!

«Итак, это произошло в первые годы существования Второго Храма (именно тогда завершилось пророческое служение Захарии), т.е. как раз где-то "около 500-го года". Уже сразу за этим рубежом начался отчетливо "рационалистический", раввинистический период, период интерпретации предшествующего пророческого творчества.

«Таким образом можно сказать, что изгнание Шехины, произошедшее в момент разрушения Первого Храма и закрывшее человеку возможность непосредственного общения с Богом, завершилось аналогичным разрушением магической связи человека с миром, произошедшим в первые десятилетия существования Второго Храма, по молитве мудрецов Израиля! Иными словами, согласно иудейскому преданию, именно молитвами еврейских мудрецов был вызван к жизни процесс пробуждения человеческого разума. Именно благодаря их решению, решению встретившему полное понимание на Небесах, "появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день", человек "заброшенный в мир", т.е. человек такого типа, который, пройдя через тысячелетнее христианство, пришел к идее универсальных экзистенциальных ценностей, человек, который основой своего достоинства признает не столько внешнее могущество, сколько способность самостоятельно мыслить и принимать решения.

«Из приведенного текста Гемары нельзя однозначно заключить, что мудрецы точно знали, на что покушались, т. е. наверняка знали, какую именно греховную склонность хотели они лишить силы. Но это и не важно, важно, что их молитва была произнесена в благоприятное время, во "время благоволения", иными словами в то время, когда на небесах ее с нетерпением ждали. В самом деле, просьба человека уклониться от испытания, равно как и его просьба послать их ему, далеко не всегда благожелательно воспринимается Всевышним. Но в данном случае желание мудрецов было с поспешностью удовлетворено. С чего бы это?

«Обитание в дышащем магией мире было подобно обитанию младенца в утробе. Пусть даже до конца и не ведая, что они творили, запечатывая демона в свинцовом сосуде, мудрецы тем самым как бы перерезали пуповину, связующую человека с космосом. Они лишили человека непосредственной связи с природой, но тем самым они подвели его к необходимости самостоятельно искать свое предназначение, искать и находить смысл жизни. Мудрецы Израиля подвели человека к осознанию себя ответственным и свободным. Своей молитвой они сделали народы более открытыми к еврейской проблематике, хотя самих евреев и превратили при этом в странных и казалось бы удалившихся от собственных прозрений книжных червей.

«Встретятся ли когда-нибудь эти две традиции: еврейский партикуляризм и рациональный универсализм, опознают ли они когда-нибудь друг в друге братьев?»[3]

Одна из постоянных тем Арье Бараца – возможность конструктивного диалога между христианством и иудаизмом: какие для этого имеются основы и на каких принципах может состояться, так сказать, «взаимное признание и установление дипломатических отношений» между двумя религиозными системами.

Главная его идея – это «принцип дополнительности». Известно, что иудаизм не считает христианство идолослужением, когда речь не идет о евреях. Для нас Троица – это отход назад от принципа абсолютного монотеизма. Но для народов, которые были языческими до христианства, это – особая форма монотеизма – огромный шаг вперед. Если христианам признать отделенность Израиля от народов, а иудеям легитимировать в своих глазах христианство как респектабельную форму монотеизма народов, создается основа для взаимопонимания. Поясняет свою мысль Барац посредством аналогии с понятиями современной физики. Элементарная частица, тот же электрон, может быть описана или как корпускула, или как волна. Оба описания несовместимы, однако они не устраняют – и даже не отрицают – друг друга, а дополняют. Принцип Бора.[4]

Ну, а «странные и казалось бы удалившиеся от собственных прозрений книжные черви» – это и были «книжники и фарисеи», заслужившие похвалу от самого Кураева, – мудрецы Талмуда.

[1] James Carroll. Constantine’s Sword. A Mariner Book. Boston – New York. 2002, p. 97

[2] там же.

[3] Арье Барац. Презумпция человечности. Европейская культура в контексте иудаизма. Иерусалим, 1998. Есть в Интернете: www.abaratz.com.

[4] Арье Барац. Теология дополнительности. См. тот же сайт А.Бараца.