Михаил Зильберман

Истоки
История, мифология и религия предков древних евреев

Книга первая

Отцы Авраама

(продолжение. Начало в № 12 (36) и сл.)

      Содержание.
     11. Некоторые концепции раннеземледельческой религии.
     12. Сакральные числа.
            Литература
            Карты
 

 

11.  Некоторые концепции раннеземледельческой религии

 

Воззрения раннеземледельческой религии, многие компоненты которой реставрированы Ариэлем Голаном (57) проливают свет на некоторые архаичные обычаи и обряды шумеров и аккадцев, ханаанеев и евреев; помогают понять и объяснить сакральную символику, функции и метаморфозы богов шумеро-аккадского, древнеегипетского и ханаанейского пантеонов.

Верования времен неолита (V1-1V тысячелетия до н.э.) и даже палеолита (ранее V111 тыс. до н.э.),  эпохи раннеземледельческой культуры, были поразительно единообразны и устойчивы и обнаруживаются в памятниках древнего искусства, сказаниях и народных обычаях всего европейско-азиатского региона и в Египте (57.).

Племёна и народы этого периода, населявшие (вплоть до 111 тыс. до н.э.) пространство от Западной Европы и Египта до Индии и Китая,  воспринимали землю как мужское божество - владыку животного плодородия; как мужское оплодотворяющее начало, олицетворением, символом, которого  считался могучий и неукротимый буйвол (бык). Об этом свидетельствуют рогатые итифаллические мужские статуэтки (57.с54).

Представления, отображающие связь неолитических изображений быка с божеством земли и  преисподней, настолько глубоко и прочно внедрились в сознание вереницы поколений, что просуществовали тысячи лет. В III в н.э. Порфирий (греческий философ, родился в Тире) писал об этом: "души тех, кто преданы земле, принадлежат быку". И в средние века Омар Хайям говорил о том же:

                             Один телец висит высоко в небесах,

                             Другой своим хребтом поддерживает прах (землю),

                             А между обоими Тельцами, поглядите-

                             Какое множество ослов пасёт Аллах!

Связь образов  быка и Луны - весьма древнее представление, восходящее к эпохе палеолита; в котором, как  принято  считать, первичным  было почитание Луны, олицетворявшей ход времени, а бык стал аналогом ночного светила в силу ассоциативной связи, возникшей из-за сходства рогов и полумесяца: "Словно серебристая ладья, (Луна) вздымает рога к верху" (51.). Авеста  утверждает, что Луна "содержит в себе семя быка" (плодоносящую силу). В Древнем Египте Луна с самых ранних времён ассоциировалась с плодородием земли (бык - древний символ плодородия). На спине Тельца египетского Зодиака изображалась Луна (и полная, и ущербная). В мифе о Кадме рассказывалось, в частности, что Кадм должен был основать город Фивы там, где ляжет отдохнуть бык со знаком Луны на боку (Юлий Гигин, 1 или 11 в. н.э.).

Ещё 20 тыс. лет тому назад, на древнейшем из известных лунных календарей, ночное светило символизировалось свернувшейся в спираль крупной змеёй (52). На одном из неолитических изображений змеи обозначен знак полумесяца (57. с79). В дравидийской Индии священный бык Нанди являлся владыкой змей. В "Текстах пирамид" бык также иногда отождествлялся со змеёй. Среди шумерских  памятников есть изображение рогатого змея. Китайский крылатый дракон, владыка водной стихии, изображался рогатым (57.).

 На связь образов бога земли, преисподней и змеи указывает  древнеегипетское изображение бога земли Геба в виде человека с головой змеи, отца змей. Небесный огонь, огненная молния - это огненный змей преисподней, огонь недр, поднявшийся высоко в небо. Характерно, что культ змеи, как символ хтонического божества (укус ядовитой змеи приносил смерть), хорошо засвидетельствован эпиграфически, практически, повсеместно (57.).

По сообщению Евсевия Кесарийского (ок.260-340 гг. н.э.), змей, однако, - не только губитель, но и целитель. Он - "доброе божество, имеющее силу соединять" (50.с81). Непременным атрибутом древнегреческого бога врачевания Асклепия служила змея, обвивающая растение, посох или жезл. Более того, и сам Асклепий - змей (49-1.с114). Бог-врачеватель шумеров, Нингишзида,- хтоническое божество. Его эмблема - рогатая змея (найдено изображение  (69.с172) бога с двумя рогатыми змеями, растущими из его плеч). У вьетнамцев существует поверье: чтобы быть здоровым, надо съесть змею. Поскольку Великий неолитический бог-отец считался олицетворением сил и здоровья, целительная сила приписывалась не только змее, но воде и земле (промыть рану водой и присыпать землёй).

Один английский путешественник увидел и описал (12.с387) священный вечнозелёный дуб, растущий неподалёку от пропасти на месте старого Бейрута. Даже в начале ХХ в.н.э. (а на  Кавказе и в наше время) местное население вешало на ветви дерева лоскутки из своей одежды, полагая, что этим можно предохраниться от болезней, ибо Великая неолитическая богиня-мать, богиня Неба, которую эти приношения и дары  должны были умилостивить,  считалась источником  болезней и смерти. Один  из корней этого дуба (в отличие от ветвей и листвы, кроны дерева, ассоциировавшейся с богиней Неба,- корни дерева соотносились с богом земли и преисподней, богом-отцом) образовал  над землёй  дугу и люди, страдавшие  ревматизмом и люмбаго, проползали под нею, что бы получить исцеление. Беременные женщины проделывали то же самое в надежде на лёгкие роды. Всю ночь (21 сентября) мужчины и женщины, отдельно друг от друга, танцевали и пели у этого священного дерева. Показательно, что ещё в середине Х1Х в. н.э. на дальних шведских фермах практиковался жертвенный обряд (55.с95) возлияния молока и пива на корни деревьев.

 В Танахе неоднократно упоминается о прелюбодействе женщин со священными деревьями, например,- в (Иер.3.9). Не исключено, что в Месопотамии (или Ханаане) первоначально бытовал атавистический уже и в ветхозаветные времена ритуал сочетания богини Неба с Великим богом земли и преисподней (жрицы с корнями священного дерева), как прообраз священного брака. Прелюбодействуя с деревом, несчастная бездетная женщина, изверившаяся в действенности остальных средств, молила древнего неолитического бога-отца о плодородии своего чрева,  детородстве, ибо бог земли и преисподней, Великий отец, владыка животного плодородия, считался подателем и покровителем зачатия (57.).

 Неолитическая "многоликость" ночного светила, высвечивающая метаморфозы ипостасей Великого бога-отца, нашла отражение в древнегреческих мифах творения (47.с18). Ночь, чернокрылая богиня, снесла серебряное яйцо (по орфическому мифу серебряное яйцо Ночи - Луна), из которого появился золотокрылый Фанет с четырьмя головами (четыре - сакральное число Великой матери, богини Неба, которое указывает на связь Фанета с небом); а из этих голов раздались: шипение змеи, бычий рёв, блеяние барана (священное животное бога Луны Сина) и львиное рычание (полный набор священных животных, символизирующих бога-отца (57.)).

Образ древнегреческого бога Диониса первоначально обладал отчётливо выраженной совокупностью ипостасей неолитического бога земли и преисподней. В поэме "Нонна" (52.с178) рассказывается, что Дионис, дитя Зевса и Персефоны     (змееобразной богини преисподней),- рогатое чадо, "быкоприродный", у него пёстрое лицо (аналогия с пятнистостью поверхности Луны). Когда, ещё будучи мальчиком, Дионис вступил в борьбу с титанами, то, сражаясь, он принимал различные обличья: быка, дракона (змеи) и льва (несущее, как и змея, смерть хтоническое животное). Дионис путешествовал в серповидной лодке (как бог Луны), в которой были и лев, и змея (99.с171). В античные времена дионисии, носящие характер фаллических оргий (Дионис - божество плодородия, а его вино - напиток, несущий веселье и бодрость), сопровождались зажиганием огней и поминанием умерших (элементы отправления культа бога преисподней (57.209)).

Гераклит Понтийский подчеркивал, что у греков Дионис отождествлён с Аидом, владыкой "Страны теней". Прозвище Диониса - "Оместис" ("Поедающий сырое мясо"), возможно, указывает на существование в архаичные времена обряда принесения ему, как Великому богу-отцу, богу преисподней, человеческих жертв.

В Индии существует целая группа аскетов-шиваитов - агхори или агхорапантхи ("тот, кто следует по пути Шивы"), которые в конце XIX в. все еще практиковали каннибализм (М.Элиаде). Агхори (их герб - Луна) были преемниками  древнего и еще более широко распространенного аскетического ордена капаликов, или "носящих черепа" (капалики почитали Шиву в ипостаси Махакалы (Великого Разрушителя) и Капалабхрита (Носящего Череп)). Их празднества, также как и дионисии, носили оргиастический характер.

В частности, в Западной Европе, костры, возжигаемые в пору высшего солнцестояния, являют собой жертвенные огни, на которых богу небесного огня приносятся в дар живые и не живые предметы. Показательны наименования (А.Н. Рыбин, 1895 г), которые носит огонь костра у народов Европы: "живой огонь" (Ивановская область), "царь-огонь" (Новгородская область); "божий огонь", "небесный огонь" - "Himmels Feuer" (в Швабии), и даже - "Midsommers baal" (в Дании). Сожжение на огне погребального костра - акт вхождения в царство мёртвых, в преисподнюю (небесный, земной и подземный огонь едины по природе божественной принадлежности).

     Древнеегипетский владыка царства мёртвых Осирис тоже перевоплощался: то в быка, то в рыбу или в змею (14.с363). Согласно надписи Рамсеса 1V в Абидосе, Осирис был и Луной.

На печатях, найденных при раскопках городов долины Инда (III-II тыс. до н. э.), имеется изображение бога Шивы, трёхликого и рогатого, окружённого зверями, «хозяина животных» (49-2.с642). По «Махабхарате» Шива - верховный («великий») бог и творец мира, «владыка всего». Его имена, или эпитеты (их 1008): «яростный» и «милостивый»; в честь него приносились человеческие жертвы. Древнеиндийский бог Шива (100.с237) "восседал на троне с месяцем во лбу (на голове) и змеёй, обвивающей шею", а выезжал бог на белом быке. Вероятно Шива - протодравидийский бог-отец, его символ - «линга» (фаллос), ибо он олицетворяет созидание. Жена Шивы имеет множество ипостасей: она и Кали, и Деви, и Парвати, и Дурга.

В Танахе сохранились рудименты представления о взаимосвязи рогов и быка с богом земли: мифический единорог в нём назван "лютым зверем", а "лютый" (57. с57) - один из эпитетов бога земли (самые ранние изображения единорога в виде однорогого буйвола встречаются на печатях дравидийского населения Харрапы и Мохенджо-Даро; третье тыс. до н.э., (49-1.)).

В изобразительном искусстве Месопотамии характерный атрибут, подчёркивающий божественность того или иного персонажа, - рогатый головной убор (тиара). Истоки этого представления несомненно лежат в видении архаичного уже и для шумеров образа Великого бога земли и преисподней. Так, Мардук, глава старовавилонского пантеона богов, после победы над чудовищем Тиамат, упорядочивая мироздание, распорядился (текст написан по-аккадски): "Ты, Син... выступай в короне... рогами свети". Энлиль, царь шумеро-аккадских  богов, "вознёс над миром рога сиянья".  Показательно, что в иврите понятия "рог" и "луч" (и однокоренное с ними "сиять") обозначены одним и тем же словом - "керен" (созвучно с "корона").

 На знаменитой скульптуре Микеланджело "Моисей" (1515 -1516 годы), пророк изображён рогатым, что, вообще говоря, может вызвать недоумение, поскольку Моисей не причислен к демонам ни в одной из религий. Однако, усматривая в рогах пророка архаичную символику - "рога сияния", ореол божественности (непосредственную причастность к деяниям Господа), изумляешься историческому чутью великого скульптора.

В святилищах Чатал-Гуюка (VII тыс. до н.э.) голова быка иногда изображалась не натурально, а стилизованно - как параллелепипед с рогами (57.Рис.68-1). Эта тенденция получила своё дальнейшее развитие, например, в древнекритской культовой символике: два рога высятся над низким, плоским постаментом, и нет никакого намёка на голову (57.Рис.68-2). В Иерусалимском храме рога также символизировали божественность жертвенников для воскурений и всесожжений (Исх.37.25; 58. 12). Найдено несколько небольших, вытесанных из известняка, алтарей с "рогами" на углах, древнейший из которых обнаружен в Мегиддо, в храме израильского периода эпохи правления Давида или несколько более поздней поры (начало десятого столетия). Подобный же (относящийся к более позднему времени) объект с надписью “hamman” (жертвенник для воскурений) был открыт на севере Сирии. Заметим, что слово “hammanim” встречается в Ветхом Завете не менее восьми раз (Лев.26. 30; 2 Пар. 14.5; 34.4-7; Ис. 17.8; 27.9; Иез. 6.4-6).

Связь водной стихии с преисподней и землёй (как ипостаси Великого бога-отца) проиллюстрирована, например, мифом о борьбе Геракла с речным богом Ахелаем за прекрасную Деяниру. Чтобы вырваться из крепких рук героя, дух воды вначале обернулся змеёй, а потом быком. В Индонезии рогатый змей - хозяин подземного мира и морской стихии. Ханаанеянка Пагату (Миф «Волшебный лук»), готовясь к убийству (кровная месть), акту, связанному с хтоническим миром (не исключено, что и сама она окажется в преисподней,- противник попытался её отравить), «пошла к морю, сбросила в него свои одежды, омылась морскою водою, украсила себя пурпуром (краской), намазалась миррой» (вверила себя во власть Владыки подземного мира). Примечательно, что древнейший шумерский бог Энки, судя по имени, "господин и владыка земли", однако, в постраннеземледельческой шумерской мифологии он - бог вод ("Эа", шум.- (божество, чей) "дом - вода"). Древнегреческий бог моря Посейдон в некоторых мифах претендует на владение землёй (по Платону бог Посейдон - владыка древней земли Атлантиды). Архаическая форма его имени "Poseda" буквально означает "господин земли", (57.) как и у Энки (Эа). Посейдон - буквально мифопоэтический бог-отец атлантов: он произвёл «на свет пять (хтоническое число) раз по чете близнецов мужского пола» (диалог Платона «Критий») - род правителей Атлантиды.

Отделение вод от остальной вселенной (неба и суши) в эпоху неолитической  религиозной революции, по-видимому, отражено (отрывок из сочинения греческого мифографа Ферекида; VI в. до н.э.) в описании ситуации, сложившейся между ханаанским бога Элом и Змеем (106.с145). После упорной, но безрезультатной борьбы «два предводителя заключили договор»: тот, чьё войско падёт в океан и будет им поглощено, - станет Владыкой вод. И воины Змея были поглощены водами океана.

Змей бог Энки неоднократно изображался и в виде рыбокозла (туловище рыбы (бог вод), голова и передние ноги козла). По утверждению Фрезера (36. с365-367) чёрный козёл - воплощение животного земного плодородия бога  земли. (Бык, лев и змея  это - сам Великий бог-отец). Есть указания и на то, что горный козёл символизировал подземный огонь. Вероятно, новогодний ритуал "козёл отпущения" возник на заре эры раннеземледельческой религии. Возлагая грехи на козла, их тем самым отправляли в огонь преисподней. Древние евреи не возражали и против того, чтобы грехи топили в воде:  "Ты бросишь в пучины морские все их грехи; все грехи народа Твоего". У евреев было принято в жертву за грехи приносить исключительно козлов. Мотив «козла отпущения» отмечен и в хеттских ритуалах из Киццуватны (Kummel H. M. 1967. Ersatzrituale gur den hethitischen Konig. - SboT,3).

Часто в роли «козла отпущения» за напасти всего народа выступает какое-нибудь иное животное. Так, древние египтяне перекладывали свои грехи и возмездие за них на голову жертвенного быка (Геродот.2.39). Отсечённую голову животного бросали в воды Нила (либо продавали эллинам). Если эпидемия холеры распространяется в одном из селений Центральной Индии, все население после захода солнца укрывается в своих домах. После этого, гордо шествуя по улицам, жрецы срывают с крыши каждого дома немного соломы, которую вместе с подношениями в виде риса, перетопленного жидкого масла и куркумы сжигают в святилище к востоку от селения. В направлении движения дыма гонят выкрашенных в ярко-красный цвет цыплят, которые, по местному поверью, уносят с собой болезнь. Если они терпят неудачу, наступает очередь коз, и, в конце концов, дело доходит до свиней (заметим, что в Египте свиней приносили в жертву Осирису, царю преисподней). Когда эпидемия холеры свирепствует у бхаров, малланов и курми Индии, они берут козу или буйволицу (обязательно самку и как можно более черной масти) и, подвязав к ее крупу немного зерна, гвоздики и свинцового сурика в желтой тряпке, выдворяют животное за пределы селения и следят за тем, чтобы оно не вернулось обратно. В иных случаях буйволицу помечают красной краской и пригоняют в соседнее селение; вместе с ней туда попадает и болезнь. Когда эпидемия холеры или оспы распространяется в Мунзерабаде, в Майсорском округе на юге Индии, местные жители собираются и с помощью заклинания загоняют демона болезни в его деревянное изображение, которое - обычно это делается ночью - переносят в другой приход. Жители этого прихода в свою очередь передают изображение соседям: таким образом, демон болезни изгоняется из одного селения за другим, пока не попадает на берег реки, в которую его и бросают.

Итак, очевидно, что у этносов, прошедших эпоху расцвета раннеземледельческой культуры, грехи народа, практически, во всех случаях адресовались богу вод, земли и преисподней (огонь, вода; красный и чёрный цвет, подбор животных).

На одной из глиняных табличек архаичный Энки показан (88,с140) как получеловек - полузмей (человек до пояса). Эмблемой культового центра Энки в Эреду были две переплетённые змеи. Энки - отец и покровитель богов-врачевателей (51. с456). У ворот храма Энки в городе Кеше (воспетого в гимне под хтоническим номером пять (51.с245)) "лев на лапах лежал". У городских ворот Эреду, города Энки, также стояли на страже львы (51.с49). Вероятно, на раннем этапе пребывания шумеров в Месопотамии Энки считался ими Великим богом-отцом (либо это - аккадское влияние; отсюда и одно из имён этого бога - "Отец (Абба)"). Поэтому именно Энки, а не Ану или Энлиль, вступает в борьбу с Абзу, - владыкой первозданного водного хаоса (раннеземледельческое представление), и спасает ещё юных богов от неминуемой гибели. В одном из ранних мифов творения описана победа Энки над чудовищем Куром. "Кур" - наименование преисподней у шумеров, её персонификация; кроме того, Кур, до битвы с Энки, - владыка волн первозданного океана. Следовательно, и Кур - бог вод, земли (он бросает в Энки огромные камни) и преисподней. Вероятно, когда шумеры пришли в Месопотамию (на рубеже окончания эпохи неолита), им пришлось отвоёвывать земли у аборигенного протодравидийского населения, а, как известно, война племён - это война их богов, и Энки, отец и бог шумеров, победил и занял место местного неолитического бога Кура (Кур -"чужеземная страна; гора", шум.). Не исключено, что шумеры адаптировали некоторых богов протодравидийского аборигенного населения страны, также как и позаимствовали у них плуг, названия многих городов и ряд слов их "бананового" языка.

В Древнем Египте символ: змея, пронзающая крылатый солнечный диск,- олицетворяет "мудрость (змея - символ мудрости), проходящую сквозь свет жизни". В индуизме змея выражает проявление ведического огня могучего бога Агни, "свирепого змея"; черная змея символизирует потенциальность огня. На иврите слово "нахаш" ("змей") имеет и такое  значение (98.с109): "тот, кто знает (разгадывает) тайны (секреты)". В шумерской мифологии этот эпитет прилагался к Энки: он -  "Buzur" - "Тот, кто разгадывает тайны" (88.с261). По-видимому, бог мудрости Энки и был тем "хитрым" змеем, который в библейском Эдене хотел чему-нибудь научить первых людей (как обучал Адапу), а наказал их за это гневный Энлиль (Все- вышний «черноголовых»). На одном из шумерских рисунков (98.с108) изображены детали (и сцены), напоминающие особенности содержания библейского сюжета о грехопадении: по сторонам дерева стоят ещё нагой мужчина и женщина уже в набедренной повязке, и смотрят на связанного по рукам и ногам бога (грехопадение свершилось). Божество помещено на рисунке между двумя вертикально расположенными змеями; у его головы нарисована древнешумерская пиктограмма, обозначающая имя этого бога: "Бузур ("Buzur"), Буру" (т.е. бог-искуситель это - «лукавый» Энки).

Шумерское мифопоэтическое отцовство: Адапа - сын Энки (змея), нашло отражение и в древнееврейской мифологии (99.с123): Каин, первым рождённый Евой, был зачат Змеем в Эдеме ("Лицо Каина ангельски светилось, и Ева поняла, что не Адам его отец"). Оправдываясь перед Господом Богом, Ева говорит: "змей обольстил меня, и я ела" (Быт. 3.13). В словах женщины сквозит двусмысленность: если в слове «обольстил» прочитать ивритскую букву «син» как «шин» (что с точки зрения огласовки вполне допустимо), то это слово обретёт значение "брать в жены" или "делать женой".

Предполагается, что купание в воде, омовение, - часть ритуала, изначально связанного с поклонением Великому богу-отцу, богу вод: в начале времён, очищаясь от скверны, "в день первый, седьмой и пятнадцатый совершил омовение Энки" ("Миф об Атрахасисе"). Много времени проводили в воде бесплодные женщины, надеясь забеременеть (ибо бог-отец - податель животного плодородия и зачатия).

По-видимому, в глубокой древности, в пору расцвета раннеземледельческой культуры, бог-отец считался «мужем всех женщин», и девственность приносилась ему жертву. Так, троянские невесты, купаясь в реке Скамандре, призывали: "Скамандр (змей, речной бог), возьми мою девственность". Много позднее, в четвёртой Книге Маккавеев мать семи сыновей, еврейка, рассказывает им о том, что Змей не смог взять её девственность. Корни этого представления настолько живучи (но теперь речь уже идёт о противостоянии козням Сатаны), что был выработан рецепт уклонения женщины от "зла" соития со Змеем и записан в Талмуде. "Если, увидев Змея, она не знает, желает он покуситься на неё или нет, ей надо снять одежду и бросить её перед Змеем. Если он зароется в одежду, тогда он желает женщину; в другом случае - нет. Но если он желает её, ей следует соединиться со своим мужем в его присутствии. Однако... (если) это зрелище лишь усилит похоть Змея, то ей, наверное, следует обрезки ногтей и волос бросить перед ним со словами: "Я нечистая!". Если же Змей уже вошёл в женщину, ей надо сесть на две бочки и раздвинуть ноги. Когда Змей... оставит женщину...   его надо схватить и сжечь в огне, чтобы он не вернулся" (99.с127).

На изображениях Змей нередко сопровождает почти все женские божества, в том числе и Великую богиню-мать: Змей либо в руках богини, либо обвивается вокруг её тела. Присутствие змеи почти всегда связывалось с беременностью.

Когда Адапа за увечья, нанесённые Южному Ветру, был вызван на Небо на суд Ана, лукавый Энки, знающий будущее, предупредил Адапу, что на Небе его угостят едой  и питьём смерти, от которых он должен отказаться. Однако Адапе были предложены отцом богов Аном вода жизни и хлеб жизни, дающие вечную жизнь. Не ведая об этом, он, памятуя совет своего отца (Змея Энки), отказывается.

Очевидно, что в этом рассказе есть немало элементов еврейского сказания о грехопадении: Адапа тоже становится участником некоего подобия судебного разбирательства; он также лишается возможности съесть то, что стало бы для него источником вечной жизни; он получает от бога новые одежды, как Адам и Ева в библейском рассказе. Считается (99.с115), что этот миф поддерживает тему Змея, сообщившего Еве, будто Бог обманул её по поводу свойств запретного плода Древа Познания (Бог «под страхом смерти предостерёг нас, чтобы мы держались подальше от дерева». Тогда Змей воскликнул: «Бог обманул вас! Вы не умрёте»).

Во времена энеолита (IV - III тыс. до н.э.) произошло расчленение (распад) ипостасей образов Великих богов Неба и Земли на ряд составляющих (на группу богов), персонифицирующих их различные функции (специализация). Существует шумерский миф, в котором отец богов Ану  свергнул высшее архаическое божество земли в преисподнюю. Есть сходный миф и у хурритов (57.с46). При распаде образа Великого отца, бога вод, земли и преисподней, как полагает А. Голан, шумерские боги Энлиль и Ишкур (как громовержец) заимствовали от "верхней, а Нергал, и Наннар (частично) - от "нижней" ипостасей двоичного бога раннеземледельческой религии. Древний Энки сделался сыном бога неба Ана, но за ним сохранились функции устроителя миропорядка, владыки судеб. Уже к середине первого тыс. до н.э. Великий бог-отец в лунной ипостаси был забыт, и Луна связывалась с самостоятельным лунным божеством. Заметно возросла значимость бога Солнца (как это явствует из сравнения роли Шамаша и ханаанейской неолитической богини солнца Шапаш). Образ земли (Великая мать-земля Нинхурсаг (Нинмах, Нинки) в Месопотамии; Эрец - у ханаанеев и ветхозаветных евреев) с некоторых пор представлялся в мифопоэтическом творчестве исключительно женским божеством - началом, способным порождать: (например, по Платону) "жил один  из мужей... произведённый... на свет землёю". В народном представлении земля виделась как чисто женский образ - плодоносное поле, которое муж непременно должен тщательно возделывать, исполняя свои супружеские обязанности. Образ преисподней мог олицетворяться (персонифицировался) как мужскими (Кур у "черноголовых", Аид у древних греков), так женскими (Шеол у ханаанеев и евреев Ханаана) персонажами.

Постраннеземледельческая религия  шумеров  существенно отличалась от системы верований периода расцвета раннеземледельческих культур, но некоторые  совпадения (в деталях) все же сохранялись (57). В шумеро-аккадской мифологии супруга бога Луны (ипостась Великого бога-отца) - Нингаль, шум. (Нинкаль или Никкаль, семит.) - мать Солнца; что соответствует неолитическим концепциям. Это имя Великой шумерской богини-матери - "Нинкаль" ("нин"- госпожа; "каль, галь"- "великий"),- предполагается (57.) идентичным наименованию древнеиндийской владычицы мира, богини Неба - "Кали", до сих пор сохранившемуся в Индии. Имя "Кали, Каль" фонетически родственно ностратическому "Kala"-"сосуд, горшок". Представляясь вместилищем влаги, Великая богиня Неба ассоциировалась с сосудами для воды (57.с13), которые в эпоху неолита и бронзы изготовлялись в виде, подобном женской фигуре (талия и бёдра).

В протодравидийской Индии Великую богиню «любили изображать в виде горшка, а иногда горшок даже считался инкарнацией Богини. Во время ежегодного праздника Богини устраивалось шествие, и украшенный горшок носили по деревне (М.Элиаде)». Позднее символика и культурная функция горшка были заимствованы индуизмом. Некоторые постведические церемонии уже включали "танец горшка", исполнявшийся девушками, – несомненно, магическое значение танца заключалось в фертильности. Однако, водная символика значительно древнее, нежели эротическая. «Символика воды (часто) оказывается устойчивее всех мифологических и схоластических интерпретаций (М.Элиаде).

Характерно, что в Ветхом Завет по отношению к женщине употребляется выражение - "немощный сосуд" (на иврите «כלי» (к’ли) - «сосуд; орган»). На античных изображениях Великой богини её лицо часто бывает закрыто вуалью (сеткой) - атрибутом богини Неба (вуаль по-гречески - "kaliptra"). У шумерской богини неба Инанны (миф "С великих небес") часто «прикрыты груди сеткой "ко мне, мужчина, ко мне"». Великая протодравидийская богиня Кали (она - «чёрная»)  была покровительницей брака, и возможно, отсюда в иврите слово "невеста" - "калла". Отметим также, что колесо (а отверстие, круг, колесо и  кольцо - (женские) символы, эмблемы богини-матери, богини Неба (57.)) на иврите - "гальгаль". В древнем Ханаане эпохи археологической культуры «керамического неолита», где процветала раннеземледельческая религия, существовал  город Гальгаль, считавшийся священным (57.).

Великие раннеземледельческие боги "поделили" между собой и цвета.

Белый цвет всегда соотносился с Великой богиней-матерью, богиней Неба, и как с подательницей дневного (белого) света, и как с источником (белого) коровьего молока и прозрачной (светлой) воды с небес (заметим, что эпитет древнеегипетского верховного божества дневного неба и света - «Великое» (Вер, Уер, Уир)) . С богиней Неба ассоциировалась и белая (некрашеная) льняная ткань, кусочки которой посвящались (как приношение) богине. Взывая к светлому образу богини-матери с мольбой о её покровительстве и защите, невесты и теперь надевают белую фату с вуалью и белое платье. Подательница света, живительного дождя и растительного плодородия, Великая богиня в то же время считалась и источником смерти, болезней  и неурожая (засухи), (имя древнеиндийской богини  несчастья - Бхадракали). Поскольку люди умирали по воле богини, то белый цвет ассоциировался и со смертью, - цвет траура (белый саван). Ещё в начале ХХ века в Китае бытовало мнение о том, что "белый" человек "пахнет" мертвецом. Согласно Геродоту, древние персы считали белых голубей (голубь - эмблема богини Неба) носителями проказы. Белая соль также была одним из атрибутов, символизирующих богиню Неба.

В некоторых местностях Чехии, Моравии и Польши есть празднество (1895 год), главный обряд которого состоит в превращении богини смерти в богиню весны (лета), символизируемую срубленным деревцем с пышной, зелёной кроной (эмблема богини Неба), украшенной разноцветными лентами и блёстками.

Зелёный (цвет растительности) и, возможно, голубой (цвет безоблачного неба) цвета также всегда являлись характеристиками, символами принадлежности богине Неба, Великой неолитической богине-матери растительного плодородия. Так, в (Megilla 13а) сказано об Эсфирь в похвалу её красоте: "Её кожа была зеленоватой, как кора мирта". В Древнем Египте женщины подводили глаза зелёным (глаза – «прибор» для восприятия света, источником которого считалось небо).

Интересное изображение сакрального употребления символики цветов (богини Неба) приводит Ш. Эндрюз («Атлантида. По следам исчезнувшей цивилизации». 1998 г). Автор свидетельствует, что «в своих подробных описаниях Атлантиды, я опиралась на достоверные данные... и на обретенные интуитивным путём сообщения мистиков». При обрисовке одежды жрецов Эндрюз сообщает, что её цвет подчёркивал ранг жреца, уровень его духовного опыта  (весьма правдоподобно). Так, новички носили бледно-зеленые одеяния. Достигнув более высокой степени посвящения, они переодевались в голубое. При достижении наивысшего посвящения жрецы облачались в белое. В этом описании показано ранжирование цветов по сакральной значимости: снизу вверх, от земли к небу, от низкого к более высокому.

Как свидетельствует «Критий» Платона, в недрах острова Атлантида, уделе Посейдона, добывали «камень белого, чёрного и красного цвета».

Чёрный цвет (земли) относился к Великому отцу, как к богу плодородия; а красный (цвет огня, охры в древних могилах) характеризовал его как  бога преисподней. В ведийских источниках царство Ямы, бога смерти и царя Преисподней, окрашено в чёрный и красный цвета. Бог Яма, а также сама персонификация смерти обычно изображались одетыми в красное платье;  ездовое животное  Ямы - чёрный буйвол. «В красный цвет красят в Индии и сейчас ладони, стопы и пробор на голове в ритуальных (критических) ситуациях на грани потустороннего мира (роды, менструация, беременность, инициация, жертвоприношение, похороны)»; (Л.С. Клейн,1987.с79). Финикийцы называли своё фаллическое божество "Кадмус" (бог-отец считался воплощением мужского секса)- "Красный бог". Ещё в Древнем Египте был обычай раскрашивать в красный цвет яйца (которые соотносились с Великим отцом: существуют неолитические изображения яиц с нарисованными на них змеями). Древние греки, в частности, приносили в жертву владыке Аиду чёрного быка, а абхазы Кавказа - своему богу - чёрную корову (57.с52).

Как уже упоминалось, кирпичные стены трёх платформ зиккурата в Уре, дома бога Луны, были, видимо, красного, чёрного и белого цвета (13.;26.). Эта цветовая символика отражала представления "черноголовых" города Ура о своём главном боге (Син и под землёй, в преисподней, где он родился; и на земле, и в небе).

У древних евреев красный цвет (57.с44) был символом земли («адом» - красный, «адама» - земля). Евреи (а также в Европе) верили в чудодейственную (очищающую и охраняющую от болезней и порчи) силу краской, червленой, нити. Египетские жрецы, по свидетельству Диодора, носили на голове перо коршуна и пурпуровую нить. У римлян жена жреца бога Юпитера, бывшая в то же время и жрицей Юноны, обязательно, по древнему обычаю, украшала свою голову особой пирамидальной прической, через которую пропускалась шерстяная лента пурпурного цвета. В датских народных песнях герои, для ограждения, защиты, своего шлема и своей жизни, перевязывают шлем красной шелковинкой.

Примечательно, что в ностратическом языке (искусственно воссозданный праязык человечества) семитическое слово, обозначающее бога вообще, - "Эл, Ил", возводится к прилагательному "красный, бурый" и, возможно, является одним из древнейших наименований Великого неолитического бога-отца.

Слово (на иврите) "хаг" ("праздник, религиозное празднество") первоначально у ханаанеев означало "круговой (ритуальный) танец" в честь богини Неба: "юноши, вставши в круг, начали пляску свою" (Миф "Волшебный лук"). Круговой танец у евреев (и, например, у  народов Кавказа) - и теперь один из элементов культовой обрядности (а слово "кольцо" на иврите - женского рода). У шумеров при отправлении обряда поклонения богине неба Инанне "младые мужи с обручами поют ей, через верёвки и шнуры цветные, - кто выше, скачут перед ней они" (прыгают в высоту, чтобы приблизится к богине; с этих же позиций в эпоху неолита, вероятно, оценивался и необычайно высокий рост ханаанейских  жрецов-рапаитив).

В "первобытном" изобразительном искусстве хорошо представлена связь земной растительности с богиней Неба. Так, например, графема из Югославии (пятое тыс. до н.э. (57. Рис.83-8)) прочтена так: "богиня неба, хозяйка дождевых облаков (облаков, насыщенных высокой небесной водой), даёт жизнь растениям". На одном из рисунков настенной росписи в Чатал-Гуюке представлена женская фигура, из которой вырастают растения: Великая богиня, мать природы, порождает растительность. В одной древнеримской посвятительной надписи говорится, что именно богиня Неба производит растения. В Танахе тоже упоминается, что Небо даёт хлеб.

В изобразительном искусстве палеолита (57.) и позднее (например, на оттиске печати саргонида царя Шаркалишарри (63.с40)) баран, как сакральное животное, представлен достаточно широко. Лирообразная фигура с двумя спиральными завитками (стилизованное, схематизированное, изображение бараньих рогов, "двухволютный символ", - без какого-либо намёка на голову их владельца) была одним из наиболее излюбленных орнаментальных мотивов в эпоху бронзы (11 -1 тысячелетие до н.э.) у народов Передней Азии, Восточного Средиземноморья и Кавказа. В святилищах Чатал-Гуюка  (большого поселения,  население которого могло составлять тысяч пять) обнаружено изображение женщины, богини-матери, рождающей барана. Изображение того же содержания найдено и в Сицилии (начало третьего тыс. до н.э.). У хеттов (скорее, у их предшественников, народа хатти, входящего в состав "азианических" племён) знак барана, двухволютный символ, служил иероглифом неба (57. Рис.78-3). Считается, что этот знак генетически связан и с египетским иероглифом неба (57.Рис.7-1), который изображал "небесную сень" на подпорках (57.с63;76.).  На керамике из Хаджилара (Малая Азия, шестое тыс. до н.э.) есть рисунки, доказывающие, что бараньи рога символизировали земную растительность (побеги в виде завитка, похожего на рог барана). Знак барана иногда помещался наверху столба, колонны (символизируя крону "мирового дерева"- небосвод), по меньшей мере, ещё в эпоху бронзы (греческое название капители "kalathosis" содержит имя богини Неба "Кали"). Ранненеолитические графемы свидетельствуют (57.), что в символической связи "побеги-рога" - бараньи рога вторичны. Таким образом, можно заключить, что согласно воззрениям раннеземледельческой религии баран (его рога) символизировал растительное плодородие Великой матери природы, богини Неба, и считался её священным животным.

Известный инцидент, возникший между Каином и Авелем в результате того, что Бог отверг приношение Каина (продукты растительного мира), но охотно принял дар Авеля (животное, видимо, агнца), может быть осмыслен в свете намерения братьев совершить жертвоприношение Великому богу-отцу, богу вод, земли и преисподней. Дар Каина, - плод растительного плодородия, по раннеземледельческой классификации - приношение богине Неба, и бог-отец его, естественно, не приемлет. И тогда перепуганный Каин, совершивший столь пагубную ошибку, дабы задобрить Бога-отца и вымолить у того прощение, приносит ему в жертву великий универсальный дар, - самое дорогое из того, что есть у него, - убивает своего брата и проливает его кровь (душу) на землю - на алтарь бога-отца. Возможно, этот библейский сюжет - миф раннеземледельческой культуры, переживший тысячелетия.

Сходная практика жертвоприношений (например, сожжение одних и тех же животных (или их частей): быков, овец и баранов, козлов, различных агнцев; возлияние на алтарь крови, воды, молока, вина и пива; мучные приношения), обнаруживаемая у различных народов мира (шумеры, египтяне, ханаанеи, евреи, греки и др.), выявляет  общие неолитические (а, возможно, и палеолитические) корни этих обрядов (как и коллективных жертвенных трапез). Всесожжение, предание огню, по-видимому, одновременно служило жертвоприношением и богу-отцу, и богине-матери (неразделимость, единство Высшей силы, - вероятно, религиозное наидревнейшее представление): "к небу вознёсся тук (жир) в столбе дыма". Вероятно, по этой причине "козёл отпущения" не сжигался (поскольку дым вознёс бы грехи в небеса, откуда они с дождём вновь бы упали на землю, ибо земным прегрешениям не место на небе), а изгонялся в пустыню (дабы бог преисподней сам нашёл его и забрал).  

Возлияние, если оно не поглощалось землёй, а испарялось; а также клавшееся на алтарь приношение (например, мучное), если оно потом не сжигалось; видимо, служило жертвоприношением только богине Неба: "Боги почуяли запах... добрый запах" (Из эпоса о Гильгамеше). "И Господь почуял приятный запах" (Повествование о Ное). В Иерусалимском Храме существовал обычай перед сожжением жертвы или её частей (сожжению подвергалось лишь обескровленное животное) заклать (убивать) животное на северной стороне алтаря (т.е. принесённая первой в жертву богам, как возлияние, кровь-душа ("кровь есть душа" (Втор.12.23)) животного ориентировалась в северном). Вероятно, такой обычай связан с архаичным, возможно неолитическим, поверьем о том, что Великие боги живут на севере, например, на "Божьей Горе неба и земли" шумеров. По представлениям, бытовавшим в Древнем Египте, дух, душа фараона, погребённого в пирамиде, возносилась к богам в небеса по северному коридору гробницы.

Единообразие основных компонентов практики жертвоприношений при повсеместной "узости" состава раннеземледельческого пантеона, разъясняет общепринятая точка зрения на то, что то или иное живое существо приносится в жертву (умерщвляется и поедается) в честь какого-либо мифического существа (бога, идола, духа) лишь в том случае, если первое (животное) является воплощением образа второго (бога, духа) или мыслится как его символ (например, голубь - символ богини Инанны (Иштар), ей же в жертву и приносится).

 Судя по содержанию протодравидийской, эламской, мифологии, сложившейся в IV тыс. до н.э. (49-2.с659), где Великая  «повелительница Неба», мать богов и богиня плодородия Пинан(на)кур стояла во главе пантеона, подобная «табель о рангах»  была типичной и соблюдалась другими народами периода раннеземледельческой культуры. Шумеры же отождествили Пинан(на)кур с Инанной, ранг которой был 15 (ранг бога Неба Ану - 60).

По-видимому, при ниспровержении богов эпохи неолита, этой культурной революции предшествовали определённые изменения не только в этиологических воззрениях (космогонические представления; отношение к  небу; восприятие земли, её недр и воды, как единого целого), но и в социальной сфере (роль женщины в семье и обществе). В мифологии шумеров хорошо отражена такая эволюция (дискредитация) образа богини Неба. Так, в "Сказании об Энки и Нинхурсаг" Великая мать, богиня Неба Нинхурсаг ("Владычица лесистых гор", шум.) порождает восемь богов и выращивает  восемь растений (которые Энки съедает), (восемь - сакральное число шумерской  богини Неба). За этот проступок богиня проклинает имя Энки; и Великий отец (в мифе Энки - отец нескольких поколений богинь) заболевает и, умирая, теряет силы до тех пор, пока Великая богиня-мать его не прощает. Иная ситуация в их взаимоотношениях представлена в "Сказании об Энки и Нинмах ("Великая владычица", шум.)". В конфликте между божествами, возникшем по поводу сотворения человека (по неолитическим традициям в деянии, столь важном для человечества, участвуют и бог-отец, и богиня-мать), рассердившись, Нинмах вновь проклинает Энки. Великий бог-отец всё ещё боится её проклятий, но губительных последствий для себя уже не предвидит. Он тонко издевается над богиней (своей неолитической супругой). Её проклятия в адрес Энки перемежаются с причитаниями и сетованиями, она в смятении. Однако, теперь "Нинмах - (уже) не соперница великому Энки", замечает "Сказание", назначение которого - (51.) "умалить роль Нинмах как воплощение древнего женского начала". У индоевропейцев Великая богиня, "владычица неба", вообще перестала существовать, а отдельные ипостаси её образа были низведены до положения демонов (57.). В постнеолитической древнеегипетской «Книге Мёртвых» часто упоминается бог Ну как божество Неба (форма мужского рода от имени «Нут», богини Неба, эпитеты которой - «огромная мать звёзд» и «рождающая богов»). У ханаанеев важнейшие функции богини Неба «перешли» от Анат (Великая богиня-мать в период  археологической культуры «керамического неолита»; См.Кн.II) к дочерям Баал-Хаддада: одна дочь - «нежная» Надрия, Пидрай (или Пидари - дравидийская (вероятно, натуфийская) Великая мать (М.Элиаде), в своё время потеснённая богиней Анат),- сделалась богиней света (ипостась богини Неба), а вторая - «любвеобильная» Талия, Талай,- почиталась как богиня дождя (ранее функция самого Балу, бога-рапаита богини Анат). Ипостась богини Зари, была также «изъята» у Анат и «передана» её сыновьям Шахару и Шалиму, божествам утренней и вечерней зари.

На многих изображениях орёл (орёл - эмблема богини Неба) часто показывается держащим змею в когтях, а олень (одно из священных животных богини Неба)  - попирающим ее копытами. В шумеро-аккадскую легенду об Этане вошёл, возможно, поздненеолитический миф об очередной распре между мужем - богом-отцом (змеем), и женой (орлом) - богиней-матерью. В легенде повествуется, что орёл, улетая по своим делам на долгое время, попросил позаботиться о своих детях старого друга-змея. Однако, голодный змей сожрал всех детёнышей орла и, боясь возмездия, хитростью усыпил возвратившегося бывшего друга, угостив того волшебной травой, а затем сбросил орла со скалы (спас орла бог Солнца Уту).

В результате религиозной революции "руководящие" места наверху, в небе, заняли исключительно мужские божества (Ану и Энлиль, Ишкур (дождь), Наннар и Уту (прежде небо соотносилось только с женским началом, например, Шапаш - ханаанейская богиня Солнца)), разделив между собой все ипостаси богини Неба. Характерно изменение отношения к воде (Книга Еноха): «вода же, которая вверху на небе (ранее собственность богини Неба), есть мужская, и вода, которая внизу на земле (ранее воды бога Эа), есть женская».

Ряд функций и атрибутов богини Неба сохранился за Инанной, к которой в последствии перешли и некоторые обязанности бога-отца (ответственность за приплод, по крайней мере, в начале, лежала на Думузи). Этот факт иллюстрирует (24.) мозаика, украшавшая колонны храма Инанны в Уруке (храм "Эанна", шум. - "Дом неба"): одни колонны целиком покрыты (инкрустированы штифтами) орнаментом из зигзагообразных (символика богини Неба (57.)), другие - из треугольных (символика богини Неба) рисунков, а третьи представляют собой сложное сочетание (орнамент) из четырёх ромбов, вписанных друг в друга (сакральное число четыре (см. выше) и уголки (57.), из которых образован ромб, - символика богини Неба).

Бог Луны, как небожитель, также унаследовал некоторые символы, связываемые ранее с богиней Неба. Так, например, у древних арабов бог Луны Наср представлялся в облике орла, стража небес (57.с200). Найдены изображения (на шумерских печатях), где Син в виде львиноголового орла (в результате синтеза эмблем бога-отца (лев) и богини-матери (орёл) возникла новая символика, указывающая на единение их некоторых ипостасей в образе постнеолитического бога Луны) охраняет стада и отары от львов (11.с66). Образ священного барана в Шумере стал связываться с богом Луны, и, в частности, в Древнем Египте, - с другим "небожителем"- Солнцем (бог Амон). Следует отметить сходство этимологически родственных слов: шумерского "udu" ("баран") и баскского "idi" ("бык"), которое возникло, как предполагается (57.), на основе мифопоэтического творчества. Связь "быка" и "барана" (в выражении образа Сина) - не чисто шумерское явление: например, на Кавказе обнаружены изображения, сочетающие символы бычьих и бараньих рогов (лепка); бараньих рогов и змеи (орнамент на керамике, третье тыс. до н.э. (57. Рис.87). Отметим также, что такие символы, как «змея с головой барана» и «львиноголовый орёл» возникли, очевидно, после религиозной революции.

 

12. Сакральные  числа.

«Число есть слово неизреченное; оно есть волна и свет, хотя никто их не видит; оно есть ритм и музыка, хотя их никто не слышит. Оно неизменно, но вариации его безграничны. Любая форма жизни есть конкретное проявление Числа».       

                                                                 Морис Дрюон «Воспоминания Зевса»

 

В архаичных традициях разных народов числу (комбинации особых чисел) всегда придавался многозначный смысл, но его основное значение повсеместно носило в себе мистическую, сакральную смысловую нагрузку. Знание символики, понимание вкладываемого в то или иное число сакрального содержания, позволяет разобраться в древних фресках и графемах, прочитать их.

Существует  мнение, что  сакральность чисел обычно увязывается либо с особенностями календаря, либо с концепциями космогонии.

Число один, начало всему, символизирует  нечто одно, единственное, уникальное по своей  сакральной сути: есть один небосвод, одна земля, одна преисподняя; у евреев и мусульман  один (единственный) Бог; один (и первый) древнеегипетский бог Неб-ер-чер, существующий изначально; "мировое" дерево в природе только одно. Триединое божество (три слитое в один) - нечто одно, целое и неделимое, по своей сакральной значимости на много превосходящее  исходные величины. У человека одна жизнь, и лишь одному смертному в стране (на некоторое время) бывает ниспослан свыше  "блеск царственности".

 Число два, быть может, нигде и никогда не воспринималось как сакральное. Это число отражает собой либо просто повтор или увеличение: "не прошло пяти, не прошло десяти дней", либо символ симметрии: левое ухо - правое ухо, либо выражение дуализма, семантической оппозиции: да-нет; плохо-хорошо; белое (свет)-чёрное (мрак); верх-низ; юг-север. Число два, видимо, нашло широкое применение лишь в "близнечных" мифах.

Магическое число семь проникло во все сферы жизни "черноголовых" и его частотность, по сравнению с остальными сакральными числами, весьма высока.

В шумерских астрономических текстах Земля (седьмая планета в шумерской космогонии, так как отсчёт производился от границ галактики по направлению к Солнцу) обозначалась либо числом семь, либо семью точками. Точно такие же сим- волы нередко наносились и на изображения бога Энлиля (88.с80). Правитель Лагаша Гудеа называл число семь - "небесным" (такое же отношение к числу семь отмечено и у древних греков: Марк Варрон в книге «Об изображениях» писал, что это число «творит на небе звёзды» и кометы, и соотносится с движением Луны). Семидневная неделя была установлена в Древней Месопотамии, причём, дни недели были посвящены семи видимым невооружённым глазом небесным телам.

У древних евреев число семь имело столь же широкое хождение (упоминается в Библии около. семисот раз) и столь же глубокое сакральное содержание.

Иосиф Флавий (43.с97,Пр.26), в бытность свою священник (I в. н.э.) и потомок священников, описывает отношение к числу семь в древности: это число обладает "особенно божественной Доха"; оно - "раскрытое единство". Умножение какого-либо иного числа на семь "налагает печать известной святости на полученный результат". В эпоху Храма наступление каждого седьмого месяца отмечалось дополнительными жертвоприношениями: "И воструби трубою в седьмой месяц" (Лев.25.10). В качестве ещё одного примера отметим тот факт, что национальная эмблема государственности древних евреев - семисвечник.

Характерно, что число семь (57.с144,149) «не отражено в графической символике ни в раннеземледельческих (Древний Египет и Ханаан), ни в древнеиндийских верованиях (за редким исключением,- дравидийские жених и невеста семь раз обходят вокруг священного огня)». Это, возможно, обусловлено раннеземледельческим представлением о числе семь, как о хтоническом (как об эмблеме бога земли и преисподней). Так, в Древнем Египте семь - число бога Осириса, царя мёртвых; согласно легендам, в седьмом часу ночи  змей Апоп (исчадие преисподней) нападает на лодку небесного бога Ра; мертвый проходит через семь залов и семь дверей, чтобы попасть в Аменти (как и в Куре (преисподней) «черноголовых»). У шумеров семь - знак Земли, хотя они и были носителями постраннеземледельческой культуры (57.). Число семь символизировало как владыку земли не только Энлиля, но и Шиву (на иврите «семь»- «шева»).

Сакральность числа шесть, видимо, инициирована космогоническими мифами творения ("свети, чтоб шесть дней обозначить"). В Эрмитаже (Санкт-Петербург) хранится (88.с496) цилиндрическая печать, датируемая 2500 г. до н.э., на которой планета Марс (шестая планета в шумерской космогонии) символизируется шестилепестковой розеткой.

При движении Солнца по замкнутому пути, годовой круг, образуемый "хоро- водом" месяцев, имеет завершённый образ в виде Зодиака с двенадцатью (или тринадцатью - по числу лунных месяцев в солнечном году) отмеченными участками ("домами"), через которые месяцы и приводятся в соответствие с созвездиями зодиакального пояса, носящими то же название, что и "дома".

 Лунный год, содержащий 354,367 суток, состоял из 13 сидерических (точнее 12,97) или из 12 (точнее 12,2) синодических месяцев; поэтому и знаков (солнечного) Зодиака могло быть 12 или 13 (Зодиак древних майя (49-2.с143) состоял из 13 "домов"). По-видимому, солнечному двенадцатимесячному Зодиаку предшествовало деление пояса на тринадцать "домов".

Считается (49-2.с143), что сакральный образ Зодиака в целом реализовывал символику небесной славы и световой небесной сферы, небосвода.

В Древнем Египте и в Китае (49-2.с145), у "черноголовых" и у древних евреев, у греков и римлян Зодиак состоял из двенадцати "знаков". В шумерской космогонии и Солнечная система состояла из двенадцати тел (Солнце, Луна и ещё десять планет). Найдена (90.) цилиндрическая печать (третье тыс. до н.э.), где Солнце изображено в виде круга, вокруг которого расположено ещё одиннадцать кругов.

Как пример использования числа двенадцать в прикладном изобразительном  искусстве шумеров, можно указать предметы из  сокровищ "Царских гробниц" Ура: найдено много однотипных золотых ожерелий с двенадцатью листьями на каждом (образ зодиакального пояса с двенадцатью "домами"); борода, обрамляющая знаменитую голову быка (бога Луны Наннара) с резонатора арфы, разобрана на столько же прядей. Заметим, что двенадцать - одно из сакральных чисел Осириса, бога смерти и посмертного возрождения (т.е. двенадцать - как число, состоящее из семи и пяти,- эмблема Великого бога-отца).

У месопотамцев и число тринадцать неоднократно применялось в изобразительной символике. Так, например, алтарь ассирийского царя Тукульти-Нинурты1 украшали две тринадцатилепестковые розетки (эмблема лунного Зодиака), в центре которых были круг и кольцо (символика богини Неба). Розетки размещались по краям алтаря в полукольцах (знаки неба), символизируя  тем самым связь этого алтаря с небом, со всеми богами Зодиака.

На ассирийском рельефе (1Х в. до н.э.(31.)) изображено "мировое дерево" с тринадцатью многолепестковыми полурозетками ("бутонами"), равномерно расположенными на широкой петлевидной ленте (символика богини  Неба (57.)), обрамляющей это "мировое дерево". Два небесных орла, (на композиции «дерево» в центре между ними) с тринадцатью перьями в каждом крыле, очищают (обмывают) полурозетки. "Дерево" увенчано большой семилепестковой полурозеткой (шумерская астральная символика планеты Земля), самой крупной, красивой и выразительной деталью рельефа, что указывает на отношение к Земле, как к центру мирозданья. Неолитическая символика, (каплеобразные лепестки, петли, кольца и полукольца, уголки и двойные уголки; бычьи рога и сакральные числа: 3 и 4, 5 и 10) применённая на рельефе для выражения глобальной, галактической связи Великой богини Неба и Великого бога Земли, подтверждает глубочайшую древность такого образа "мирового дерева".

На гипсовом рельефе из Нимруда (Ассирия; 1Х в до н.э.(49-1.с399)) изображено "мировое дерево", выполненное в той же манере, что и описанное, но с некоторыми интересными особенностями: над "деревом" помещён крылатый солнечный диск - эмблема бога Ашшура ("Всевидящий"); (т.е. бог Ашшур (Ассирия) над всё и всем, он - вечный владыка Вселенной, всего тогдашнего мира); на месте орлов стоят царь Ашшурнасирпал 11 (слева от "дерева") и крылатый бог (справа); большая полурозетка оснащена тринадцатью лепестками (символ солнечного Зодиака с тринадцатью знаками); а обрамляющая "дерево" лента несёт на себе 28 "бутонов" - "домов" лунного Зодиака, ибо бог Наннар (Син) считался "господином богов знаков Зодиака" (лунный Зодиак древнее солнечного).             

Судя по тому, что, в отличие от "черноголовых", традиция применения числа 13 для выражения количества знаков солнечного Зодиака, постоянно (по крайней мере, до 1Х в. до н.э.) соблюдалась ассирийцами, северными аккадскими племенами (хотя и на рельефах видны признаки влияния шумерской культуры: астральное обозначение Земли, бахрома на одеянии персонажей), можно предположить, что у древнеаккадских племён - мигрировавших в страну Сеннаар семитов, Зодиак состоял из тринадцати знаков - "домов".

 В качестве одного из образчиков традиционного использования евреями числа тринадцать можно привести, например, "игдал" - тринадцать основ веры в иудаизме. В раю Бог сидит между тринадцатью праведникам. Иосиф видит во сне тринадцать небесных объектов: Солнце, Луну и одиннадцать звёзд (Быт.37.9). Общее число колен Израилевых - тринадцать (двенадцать племён, получивших земельные наделы, и безземельное колено Леви) - возможно, отголосок проявления древнеаккадского обычая.

Триада, "лунарное" число три, в целом ряде традиций (особенно, в христианской: «Бог троицу любит», пословица) квалифицируется как образ абсолютного совершенства и превосходства, как "основная константа мифопоэтического макрокосмоса и социальной организации" (49-2. с630). Под влиянием этой традиции в Древнем Египте, при выдвижении жрецами какого-либо божества в качестве главного, верховного, его делали триединым. В Уре, городе Древней Месопотамии, храм (зиккурат) бога Луны имел три яруса. Жители земли Сеннаар при молении воздевали к божеству руки три раза.

Еврейский народ, по традиции, освящённой Первым Храмом, подразделялся на три  категории: коhаним (священники, жрецы), левиим (левиты) и исраэлим (остальные евреи), (60.). Отцов, патриархов, у евреев также трое: Авраам, Ицхак и Иаков. Пророк Моисей привёл свой народ к горе Синай на третий месяц. Там ему было возвещено, что явление Господа произойдёт на третий день. Совершая ритуальное омовение рук, евреи трижды обливают их водой.

Использование числа три, древнейшего в числовой символике, быть может и связано с Луной. Предполагается (52.), что в основе сакральной значимости этого числа  лежит количество визуально наблюдаемых фаз (форм) Луны: две фазы светила, развёрнутые выпуклостями в противоположные стороны (последний серп Луны, умирающей на востоке; и первый серп Луны, народившейся на западе) и третья фаза - диск полнолуния, который наблюдается (невооружённым глазом) недеформированным, т.е. без каких-либо признаков ущерба, также в течение трёх дней. По этой причине в древнеиндийском (у дравидов) календаре неделя составляла три дня (слово "неделя" в переводе буквально означает - "смена, изменение", возможно, фаз Луны). В сидерическом лунном месяце (27,32 ночей) насчитывалось девять трёхдневных недель (или три девятидневные). Отметим также, что максимальное количество суток, когда серп Луны не виден на небосклоне (период новолуния), тоже равен трём.

Древние шумеры, великие знатоки звёздного неба, разделяли небесную сферу на три части (пути): "Путь Ану" соответствовал поясу Зодиака, "Путь Энлиля" отвечал  северному полушарию и "Путь Энки"- южному полушарию сферы. Очевидно, что такой подход не связан с особенностями поведения Луны, как небесного тела, а число три не являлось, по крайней мере, в Древней Месопотамии, сакральной характеристикой только бога Луны.

 Поздняя месопотамская, халдейская, астрология знает трёхсферное (по-видимому, более раннее представление: отец богов Ану восседал на третьем небе) и семисферное (возможно, более позднее представление) небо. В древней ведийской мифологии небо также имеет "три свода" ("три крыши"), которые держат три бога (49-1.с207). При рассмотрении (Кн.2; геометрия святилища) неолитической земледельческой религии Ханаана однозначно выявляется непосредственная связь числа 3 с плодородием,- с символикой богини-матери, богини Неба.

Следовательно, принадлежность "лунарного" числа три к атрибутам «небесной символики» (связанной с Небом, с богами неба, в том числе и Луной) сомнения не вызывает.

Число девять представляет собой троекратное повторение триады.

Согласно гелиопольской мифологии, в пантеон  древних египтян входило девять великих богов (три раза по три) - "эннеада". У древних греков (многое заимствовавших у ханаанеев), римлян и германцев была в обиходе девятидневная неделя.

Как известно, ритуал проведения Пасхи (пасхальный седер), древнего еврейского праздника, связанного с урожаем (и растительным плодородием), проходит, в основном, под знаком числа четыре (четыре стакана вина, четыре вопроса задаются четырём сыновьям). Праздник Суккот (все обычаи и обряды которого объединены надеждой на дождь, на обилие воды для орошения) также связан с сельскохозяйственным циклом и растительным плодородием: он отмечает время сбора урожая перед наступлением зимы. Поэтому и в Суккот надо обязательно иметь на столе четыре вида растений. Отметим также, что в одном календарном году у евреев четыре праздника Рош-ха-Шана (Начало года).

Древние греки и римляне исчисляли ход времени по четырёхлетиям лунных годов. Бог Солнца Гелиос взлетает по утрам на небо в колеснице, запряжённой четвёркой крылатых коней. У богини Афродиты четыре священных птицы: голубка, лебедь, попугай и цапля.

  В архаичном представлении древних египтян (53.с284)  четыре ноги богини неба Нут - "Великой Коровы", - это четыре стороны света (ноги Небесной Коровы поддерживают восемь богов). В одном из египетских мифов рассказывается, что для удержания богини Нут от падения на землю были использованы четыре столба (колонны), которые охранялись богами (точно такое же представление на этот счёт и в древнеиндийской мифологии (49-1.с208)). Считается, что небесная твердь имеет четыре двери (ворота), через которые проходят ветры, облака и т.п..

В орнаменте  керамического блюда (глубокой тарелки) из Самарии (пятое тыс. до н.э.; (24.с156)), внутри широкого, разделённого на четыре части кольца, на дне блюда (круг, кольцо, петля, как и цветная лента, - символы (57.) богини Неба), изображены расположенные раздельно четыре треугольника, почти сходящихся к центру дна блюда вершинами (треугольник - знак "вульвы", женщины, богини Неба). От каждой из четырёх частей кольца восходят вверх по стенкам блюда по четыре параллельные линии (лучи). У кромки блюда каждый из пучков этих лучей обрамлён двумя треугольниками (таких треугольников всего восемь). Кроме того, на кромке, симметрично по всей окружности, расположено восемь прямоугольников с нижней зигзагообразной (по три зубца) стороной. Здесь (57.) квадрат или прямоугольник - символика бога земли и преисподней, неолитического бога-отца. Одинарный "уголок", как и полукольцо (аналогия с женской грудью) - неолитическое обозначение дождевых туч. Зубчатый же рисунок ("двойной или тройной уголок") символизировал вспаханную землю, орошаемую водой из туч, - т.е. единение раннеземледельческих Великих бога-отца и богини-матери, богини Неба.

В более поздней расписной керамике из Суз (четвёртое тыс. до н.э.) на одном из блюд изображены (ногами к центру на двух взаимно перпендикулярных диаметрах) четыре женские фигуры с гипертрофированными бёдрами (богиня-мать) и длинными, развевающимися (как от сильного ветра) волосами в три пряди  (число три - одна из сакральных характеристик неба). В целом композиция очень напоминает свастику, вращающуюся по часовой стрелке (24.с156).

На оттиске одной шумерской печати (ХХIII в. до н.э.) изображён (24.;63.)  восход  бога  Солнца. Уту, одетый в четырёхрядное одеяние (юбку),   стоит  на "горе восхода", около растущего там "дерева" с четырьмя "ветвями", заканчивающимися полукольцами. Из-за его спины исходят в разные стороны три и три луча.

Число четыре в пифагорейской математике рассматривается как изначальное, всему предшествующее, источник Природы. Это число - «Причина и Делатель» всех вещей. Однако, помимо того, что богиня-мать - подательница жизни и растительного плодородия, она же и источник болезней и смерти (известно изображение богини Кали, держащей отсеченные человеческие головы и окровавленный топор). "Бойся числа четыре!" - так с глубокой древности и по наши дни гласят древние китайские суеверия, увязывающие число четыре с символом смерти. Слово "четыре" в классическом китайском звучит, как "си", и "ши"- по-японски (Дэвид Филипс; British Medical Journal.). При этом в обоих языках слово "четыре" практически идентично по звучанию слову "смерть".

Имя одной из древнейших богинь шумеро-аккадского (и, вероятно, ещё дошумерского (51.),- неолитического протодравидийского) пантеона, богини-прародительницы (матери) - Аруру (отождествлялась с матерью богов Мами и Нинхурсаг, олицетворявшей плодородие; некоторыми другими богинями), как синоним свершившегося несчастья, чего-то ужасного; оторванность, отделённость от всего, что дает благо; как ругательство или проклятие, сохранилось в иврите: «арур» (ארור) - «проклят(ый), ненавистный».

 Итак, вполне можно полагать, что число четыре является сакральной характеристикой  принадлежности небу, одним из атрибутов символики богов неба, унаследовавших её от Великой неолитической богини-матери, богини Неба.

Число восемь, восьмилучевая (восьмилепестковая) розетка - астральный сим- вол Инанны (Иштар): планета Венера каждый восьмой год регулярно появляется как утренняя звезда около Сириуса (когда он впервые в году возникает на утреннем небе перед восходом солнца). Богиня неба Инанна, как правило, предстаёт на изображениях облачённой в восьмирядное одеяние. Примечательно, что древнеиндийская Дурга - девятиипостасная (три раза по три), восьмирукая богиня, часто изображается держащей круглые предметы (колесо, щит, барабан, чашу) или кувшин с водой (символика богини Неба).  Одна из ипостасей Дурги - «Махагаури» - четырёхрукая богиня, одетая в белые одежды (символика богини Неба).  Древнейшая месопотамская богиня Неба Нинхурсаг также порождает восемь богов и выращивает восемь растений.

Инанна, как  Великая богиня-мать, наделёна функциями божества растительного плодородия. Возможно, по этому (как забытый знак неугасимого почитания Иштар) еврейский праздник Суккот (Кущи), праздник потомков "черноголовых", связанный с уборкой урожая, и длится восемь дней.

Отметим также, что число перьев в каждом крыле и в хвостовом оперении стража неба, львиноголового орла Имдугуд (шум.), равно восьми (ок.2600 г. до н.э., медный рельеф (78.с110)); борода крылатого быка (шэду благой) с человеческой головой (Ниневия,1Х в. до н.э.(24.)) также разделена на восемь прядей.

 На фреске (31.), посвящённой некому событию из  "жизни" богини Иштар (Инанны), происходившему на небе (все её богини-прислужницы изображены облаченными в  восьмирядное одеяние), приведён лишь один хтонический знак - пять (по пяти колец на шее Инанны и её двух прислужниц), имеющий для Иннаны, богини, олицетворяющей планету Венера, особое значение (см. ниже).

 Связь сакральных чисел 3, 4 и 8 хорошо иллюстрируется орнаментом каменного кубка с инкрустацией (Хафаджа, ок. 3000 г. до н.э. (51.Рис.6б)). Внешняя поверхность этого кубка разделена широкими линиями (лентами) на четыре равных сектора, в каждом из которых инкрустировано по три розетки ( в виде вершин равностороннего треугольника). Нижняя розетка - восьмилепестковая, а каждая из двух верхних - содержит одно кольцо, вложенное в другое (всего четыре кольца). Такой кубок вполне мог находиться в храме  богини Неба, так как элементы символики бога-отца, бога земли и преисподней, на нём совершенно отсутствуют.

Относительно сакральной принадлежности числа пять (как и по поводу числа четыре) также нет единого мнения.

Со времён раннеземледельческой религии, а возможно, и ранее, сакральное число пять устойчиво связывалось с хтоническим миром, преисподней (в то время, как семь - с землёй).

Так, маска Эрлика, владыки царства мёртвых монгольских и тюркских народов, украшена пятью черепами (49-2.с668).У древних египтян пять душ покидает тело умершего, которое при бальзамировании разделывают пять бальзамировщиков (83.), помещающих внутренние органы трупа в пять священных сосудов (в канопы). Накидка, верхняя часть одеяния Атума, бога вечернего ("умирающего") Солнца, украшена пятью полосами (у Ра - "живого" дневного бога Солнца,- четыре). На рельефе гробницы Саккара (середина третьего тыс. до н.э.) изображён традиционный мотив шествия пяти мужчин. Ханаанейская богиня Анат, дабы лишить жизни своего обидчика Акхата, "приказывает орлу пять раз поразить его в голову" (миф "Волшебный лук"). В древнеиндийских законах Ману говорится: «У домохозяина [есть] пять вещей, могущих вызвать смерть... Кто не снабжает пищей пятерых, тот дышит, но не живет».

У евреев день 9 ава (пятый месяц) - день горести и скорби и носит ярко выраженную хтоническую окраску. В еврейской истории на этот день приходится пять трагических событий (Мишна; Таанит.84,1), по поводу которых в молитве восточных евреев пять раз восклицают: "горе нам". В "Судный день" (когда Бог определяет "быть или не быть") первосвященник, отправляя богослужение, пять раз менял одежду. Пять жертвоприношений совершали в состоянии трупной (наивысшей ритуальной) нечистоты. Первородного сына выкупали от заклания (спасали от смерти) за пять шекелей. У древних евреев числа, так или иначе связанные со смертью, заканчиваются цифрой пять: "Ангел Господень... поразил в стане Ассирийском (убил) 185 тыс. человек" (Ис.19.18), или умирающему царю Езекии Бог добавил ещё 15 лет. В Книге Эстер злодея Аммана вешают на дереве высотой в 50 локтей (десять раз по пять - для завершённости). Раз в 50 лет в Иом-Кипур по всей стране трубили в шофар (Лев.25.9).

В христианской иконографии пять - число ран Христовых.

В орнаменте керамического блюда из Самарии (подобного описанному выше  и относящемуся к пятому тыс. до н.э.) изображён большой квадрат с расположенными внутри него пятью сплошными квадратиками (по углам и в центре). От каждой вершины большого квадрата отходит вправо (угол ок. 15 град.) "гребёнка" с семью "штрихами" (семь - астральный знак Земли). Эта картинка, возможно, является прототипом свастики (вращение по часовой стрелке) - символом плодородия (в раннеземледельческой религии плодородие - прерогатива бога земли) и смены времён года (функция богини Неба; на блюде присутствует и другая символика богини). На стенки блюда нанесён более сложный рисунок из ещё меньших квадратиков.  Этот архаичный орнамент, несомненно, указывает на непосредственную сакральную связь квадрата (или прямоугольника) и числа пять, т.е. на связь (единство) земли и преисподней.

В культовом изображении (Армения, 2000 лет до н.э., (57.Рис.67-3)) быка (образ быка - одна из ранних ипостасей бога преисподней (57.)), его довольно длинная "борода ", состоящая из пяти вертикальных линий, свидетельствует о том, что число пять - один из символов Великого бога-отца, владыки преисподней.

В наши дни число пять традиционно символизирует грехопадение человека (змей-искуситель Евы -  месопотамский бог-отец Энки). Будучи же приложенным к земному порядку вещей, оно означает здоровье, эротизм (Великий бог-отец), силу, связывается с анализом и критикой (т.е. с умом: а Энки - бог мудрости).

Таким образом, и в наше время сакральное содержание числа пять осталось прежним.

Итак, хтоническое число пять связано с богом земли (квадрат, прямоугольник, число семь) и преисподней (пять), является одной из  эмблем Великого бога-отца и сакральной характеристикой, указывающей (символизирующей) на ту или иную связь изображения какого-либо постнеолитического  бога с потусторонним миром.

Можно предположить, что число пять оформилось как хтоническое в результате суммирования возможных для человека  направлений (исходя из наличия у него  двух рук, лица и спины): по четырём сторонам света (у египтян источником света считалось небо) и вертикали к земной поверхности (бог-отец способен пребывать и в воде, и в недрах, и в небе, как небесный огонь, молния).

Люди ещё в глубокой древности усматривали насущную потребность в постоянной, прочной и "благой" связи бога-отца и богини-матери, неба и земли, призванной обеспечить устойчивое существование рода человеческого. Подтверждением реализации такой связи служило одновременное присутствие в мифах или на изображениях (элементы которых объединены единым художественным замыслом)  эмблем и атрибутов  бога-отца и богини-матери.

Так, пятеро детей богини неба Нут и её супруга, бога земли Геба (Осирис, бог преисподней, считался его наследником) стали великими богами Египта, постоянно заботящимися о процветании страны. На одной египетской фреске (94.с7) представлен "танец войны": пятеро (хтоническое число)  воинов с длинными луками в правых руках, изображёны застывшими в различных позах танца. Трое из пяти воинов  держат  пучки (из четырёх) стрел в левых руках (стрелы летят, как птицы богини Неба; а левая сторона - "женская").

При раскопках Телль-эйлат-Хассула (недалеко от Иерихона, в восточной части долины Иордана), в культурном слое, датируемом V1-V тыс. до н.э. (14.с292), на гладковыбеленной стене была изображена (в центре почти несохранившейся композиции со змеями) огромная звезда с восемью (богиня Неба) чередующимися красными и чёрными (цвета бога земли и преисподней) лучами .

Восьмилучевая звезда (57.Рис.327-3) может быть представлена, как фигура, образованная  четырьмя равными пересекающимися "длинными" углами (замкнутая фигура). В завершённом виде эмблема содержит восемь ромбов неправильной формы, восемь треугольников и правильный шестиугольник (два по три). В такой интерпретации звезда обладает чисто «небесной» символикой (углы, треугольники и числа: 3, 4, 8).

Восьмилучевая звезда, образованная наложением одного квадрата на другой, повёрнутый, может быть визуально представлена и как фигура, образованная квадратом и восемью треугольниками (четыре больших и четыре меньших). Эта звезда в Древней Индии была символом (57.с119) соединения мужского (квадрат) и женского (треугольник) начал, созидающих жизнь.

Обычно такой же смысл вкладывается и в шестилучевую звезду ("Щит Дави- да"). По-видимому, в глубокой древности её тоже рассматривали  как фигуру, состоящую из прямоугольника и восьми треугольников. Если рассматривать эту звезду как совокупность из прямоугольника, двух треугольников (на коротких сторонах прямоугольника) и двух зубчатых рисунков ("двойных уголков" на длинных сторонах), то такая символика может быть прочтена так: только соединение божественных мужского и женского животворящих начал позволяет возделывать почву, дождям пролиться и оросить посевы дождевой  водой и, как следствие, получить урожай.

Пятиконечная звезда представляет собой замкнутую фигуру, образованную тремя равными пересекающимися "длинными" углами (символика богини Неба создала этот знак (союз)). В завершённом виде эмблема содержит как треугольники (богиня Неба), так и символику неолитического бога земли и преисподней: число вершин звезды равно пяти, число треугольников также равно пяти, а в центре звезды находится пятиугольник (т.е. согласно  эмблеме, в этом союзе доминирует бог преисподней - его символики больше).

Древнейшие, неолитические, изображения пятиконечной звезды известны в Иране, Месопотамии, на Крите, в Малой Азии (57.); в Индии пятиконечная звезда была одной из эмблем Шивы, Великого протодравидийского бога преисподней. В средние века в Европе (и в наше время) перевёрнутая пятиконечная звезда, пентаграмма (либо «морда» демона зла (димме и диммеа - исчадия шумерской преисподней): острые рога, оттопыренные уши и треугольная (как бы козлиная) борода; либо отпечаток копыта дьявола) ассоциируется с силами преисподней, ада ("знак сатаны").

Связь Великого бога-отца и Великой матери, богини Неба, у евреев хорошо иллюстрируется пасхальным ужином: помимо четырёх стаканов вина (и четырёх вопросов четверым сыновьям), на праздничный стол ставится блюдо (круг) с разложенными на нем пятью "приправами", из которых едят только три (курируемых богиней Неба: овощи, фрукты, орехи, - продукты растительного мира); а мясо и яйцо, подвергнутые воздействию открытого огня (и тем самым уже принесённые  в жертву владыке огня, богу преисподней, Великому отцу, атрибутом которого яйцо и являлось (57.)), употреблять в пищу нельзя, ибо запрещено (возможно, в глубокой древности жаренные мясо и яйцо символизировали присутствие на коллективной трапезе рода и самого бога-отца;  в конце же "пиршества" эти «приправы» возлагались на алтарь Великого бога).

Неудивительно, что Танах, Талмуд и древнееврейская мифология, отразившие глубочайшую древность истории и культуры евреев, обеспечивают достаточное чи- сло примеров (рудиментарные признаки), выявляющих архаичные неолитические истоки "веры отцов" хаибри.

У шумеров пять (и десять, как пять и пять) хлебов - погребальная жертва ("С великих небес"). Эанатум, правитель  Лагаша, разгромив войска города Уммы  (середина третьего тыс. до  н.э.), сложил  трупы убитых в пяти различных местах. Когда гутии напали на царство Аккад, "не прошло пяти, не прошло десяти дней и (город) Агаде был разрушен и покинут" (т.е. был убит). Со слов египетских жрецов (по Платону) бог моря (земли и преисподней) Посейдон "произвёл на свет пять раз по чете близнецов".

Следовательно, и сакральное число десять (по крайней мере, у шумеров и египтян) носило однозначно хтонический характер и являлось эмблемой бога-отца. 

Об отношении древних евреев к числу десять Флавий рассказывает следующее (43.с97): "Нечто целое, предопределённое самим Господом Богом ("Столько месяцев (лунных) мать дитя своё носит во чреве". Овидий), должно быть выражено в виде округлённого числа, а десяток представляет идею замкнутого целого". Так, мир во всей своей совокупности сотворён десятью речениями Господа; Закон Божий  заключён в десяти заповедях; а молитву от группы молящихся Господь воспринимает лишь в том случае, если собирается "миньян" (не менее десяти мужчин).

Отметим, что столь высокого уровня  сакральности "лунарного" числа десять в литературе других народов не обнаружено.

В сидерическом месяце лунного года, при учёте периода новолуния (столь знаменательного и для урца, и для еврея Ханаана), трёхдневных недель было, естественно, не девять, а десять. Это и составляло число визуально наблюдаемых в течение месяца фаз Луны (замкнутый, полный, цикл (из десяти) фаз за полный месяц). У древних арабов каждая из десяти заметных для глаза фаз ночного светила имела особое название (52.). Подчеркнём, что возраст одного из старейших  лунных  календарей - около 20 тыс. лет ((52.с96); поселение древнекаменного века).

Идею законченности, завершённости (какого-либо явления или процесса) несёт в себе и число тридцать, как производное совершенных чисел десять и три.  Тридцать лет - символическое совершеннолетие, время окончательного созревания души и тела, возраст прихода зрелости. В тридцать лет произошло воцарение Давида (2Цар.5.4); возвышение Иосифа в Египте; коhен приступал к своим обязанностям в Храме; Христос вышел на проповедь (Лук.3.23). В Древнем Египте торжественно отмечался (48.с323) каждый тридцатилетний период царствования фараона. "Праздник тридцатилетия" носил название (94.с202) "Хебсед" - "Праздник хвоста" (конца, окончания периода правления, царствования, кратного числу поколений (продолжительность жизни одного египетского поколения - 30 лет)). Примечательно, что и в Китае число тридцать означает "поколение" (49-2.с13).

Характерно, что в Месопотамии клинописным знаком, соответствующим числу тридцать, часто обозначали бога Луны, небесного тельца Сина («божественный» рейтинг Сина - тридцать, см. выше). Имя бога - "Син, Суэн, Зуэн" ("Зу"- "Знающий; Тот, кто знает") в переводе со староаккадского языка буквально означает "Владыка, кто знает", а в народной этимологии - "Светоч". Древние индийцы («Брахман», 8.с 401) также связывали разум с Луной. Голова бородатого быка (78.с111) на резонаторе арфы из "Царских гробниц" Ура, украшенная тремя рядами разобранных по десять прядей волос (либо костяными наростами) и уложенных между его рогами, как бы надписана - это "Син" (согласно сакральной символики: число «три» - бог Луны в небе, но он и в преисподней - число «десять»). В ряде шумерских текстов Луна названа "бородатым быком", который "правит временем" посредством золотых рогов. Отметим также, что в Древнем Египте число тридцать считалось эмблемой Осириса, бога преисподней, которого символизировал приносимый ему в жертву бык (Апис). Фараоны первых династий, периода, когда официально доминировала лунная религия, носили бычий хвост, как символ божественной власти (у древних египтян, наверное, существовало сакральное представление о связи Луны, быка и числа тридцать).

Знание сакральной символики, её принадлежности тем или иным мифопоэтическим сферам, даёт возможность правильно понять, осмыслить и вникнуть в суть содержания многих архаичных изображений.

Итак, - Син (Суэн), бог, наиболее близкий жителям Ура и их потомкам. Его мифопоэтическая природа  дуальна: по роду своей деятельности он пребывает  в небе и под землёй, где родился, и куда с постоянной периодичностью возвращается, и где функционирует, как один из богов подземного мира (судья). Таким образом, вполне можно полагать, что шумерские мифы о рождении Наннара (Сина) в преисподней и о его деятельности там, проистекают из традиционного неолитического представления о том, что бык-Луна - одна из ипостасей  бога  преисподней, бога-отца.

На шумерской фреске (середина третьего тыс. до н.э.(31.)) показана сцена жертвоприношения некоему божеству. Головной убор бога в виде серпа на плоском, расположенном в горизонтальной плоскости, диске однозначно указывает, что это - Наннар.  Жертвоприношение происходит (судя по длинной волнистой полосе верху фрески - небесной воде), и другим (у основания фрески) атрибутам символики богини Неба (четыре светлых (богиня-мать) квадрата (бог-отец)),  слитым в единый орнамент с символикой бога преисподней (пять тёмных квадратов) в "платформе" фрески (число девять,- три по три, - символика неба) на небе, а не в преисподней, с которой, однако, изображённые божества связаны. На фреске - три действующих лица. Одеяние двух богов, которые стоят, восьмирядное (небесная символика). Бог Луны (сидит) также одет в однотонную, светлую (как бы в белую) одежду (белое - цвет богини Неба (57.)).  Наннар сидит на трёхъярусном (три ступени) небесном престоле (на третьем небе), сделанном из светлых и тёмных овальных колец, уложенных в десять (у шумеров - хтоническое число) рядов, перед светлым алтарём, на котором стоит ваза с тремя извивающимися "лучами". Две другие вазы стоят у алтаря. Возлияние, совершаемое одним из  богов, растекается в три струи (на невысокий алтарь и в две вазы). Второе божество (без бороды, с длинными волосами, - женщина, стоящая позади бога-мужчины) с поднятием рук возносит моление Наннару. Её шея украшена пятью светлыми кольцами (эта небесная  богиня как-то связана с преисподней), на каждой  руке - по три светлых кольца-браслета. Головной убор небесного бога-мужчины, совершающего возлияние, на фреске изображен без рогов, в виде половины диска (солнечного диска, поскольку лунный серп у Наннара). Следовательно, это - бог Солнца Уту, участие которого в представленной на фреске сцене жертвоприношения Наннару происходит на небесах (а не на земле или в преисподней, куда он спускается каждую ночь); ибо его изображение характеризуется полным отсутствием хтонических мотивов (этот же изобразительный принцип использован и для Наннара).

Подобный подход хорошо иллюстрируются изображением Уту (Шемеша) на рельефе стелы Законов Хаммурапи, где бог правосудия вручает царю Кодекс законов на земле (но не в небесах): на шапку-колпак бога нанизано четыре кольца, на его груди висит (кольцами) тройное ожерелье (т.е. Шемеш - бог неба); однако одет бог в пятирядное одеяние (юбку) и сидит на сидении, составленном из пяти вложенных друг в друга прямоугольников (знаки земли и преисподней). Подобное сидение изнутри украшалось десятью (в горизонтальный ряд) "шарами" (фреска из (51.с227)). Подставка для ног Шемеша состоит из трёх рядов (по двенадцать в ряд: двенадцать - как пять и семь) длинных круглых "валиков", - т.е. обычно на небе Шемеш находится (располагается) на третьей, верхней, небесной сфере. Объём символики на этой фреске, связывающий Шемеша с Великим богом-отцом, указывает на частично хтонический характер образа бога Солнца (уходит в преисподнюю каждую ночь).

Богиня (на фреске (31.)), которая обычно лишь на небесах изображается с хтоническим знаком (пять колец на шее), указывающим на постоянное ожидание гибели (только на небе), - Инанна. Число пять связывается с гибелью, смертью Инанны (Иштар) астрально: планета Венера, совершив пять оборотов по небосводу, умирает как "Звезда утренняя" и возрождается как "Звезда вечерняя". Когда на земле богиня неба Иштар выступает в ипостаси богини-воительницы, несущей разрушение и гибель, её одеяние десятирядно (рельеф на скале в горах Загра (63.с107)), но при этом пять колец на её шее не показаны, ибо гибель на земле богине не угрожает. На «земных» изображениях богини эти кольца заменены одним, широким и светлым кольцом (небесная символика). Корона богини (на фреске (31.)) украшена тремя кольцами и тринадцатью "сборками" (она - дочь бога Луны) на полуэллипсе  (т.е. на этом рельефе шумерская Инанна фигурирует как аккадская Иштар), а из-за спины торчат в разные стороны три стрелы и ещё три неизвестных орудия.

  Итак, содержание сцены жертвоприношения Наннару может быть интерпретировано так: в небесной обители  бог Солнца Уту и его сестра, богиня неба Ин- анна, в знак почтения к своему отцу, богу Луны Наннару, возносят ему молитву и совершают жертвенное возлияние на семейный алтарь. Весьма узкий серп на голове бога Луны указывает на время и причину жертвоприношения - ночь новолуния (т.е. на шумерских небесах "черноголовых" это, как и на земле, - регулярный ритуал). Судя по мифологии сюжета этой фрески (31.), она сработана в эпоху империи Третьей династии Ура.

Любопытно рассмотрение скульптурной группы из Ниппура (51.Рис.23; середина третьего тыс. до н.э). Эта композиция представляет собой супружескую пару  весьма преклонного возраста. Пожилые люди, любовно обняв друг друга за плечи, держатся за руки;  глаза их широко распахнуты. Лысая голова мужчины покрыта длинной "гофрированной" накидкой из 26 (13 и 13) "сборок", а его стилизованная борода состоит из десяти горизонтальных плоских "полос".

Заметим, что изображения бороды пребывающих на небесах богов или людей содержат по три горизонтальные "полосы" (рельеф из Нимруда (49-1.с399)). У персонажей, пребывающих на земле (например, у живых людей), бороды оформляются в виде плотных завитых вертикальных прядей.

Следовательно, этот муж и в небе (тринадцать - древнеаккадский символ знаков Зодиака), и в преисподней (число десять), но не на земле (характерный вид бороды). Такая ситуация может сложиться только после смерти человека: труп его в земле, тень в подземном мире, а его "МЕ", которые определяли суть этого человека при жизни (шумерский эквивалент одной из душ, см. ниже), пребывают на небе.

Таким образом, идея композиции ниппурской скульптурной группы состоит в радости посмертной встречи теней (душ) супругов (аккадцев), долгую жизнь проживших вместе и любивших друг друга, родителей нескольких сыновей. Сработали эту скульптуру, скорее всего, аккадские мастера из Ниппура, и носит она безличностный, мировозреньческий, художественный мифопоэтический характер. Весьма созвучен мотиву этой скульптурной группы, как пролог, "Плач Лудингиры по своей жене Навиртум." (Текст из Ниппура; начало второго тыс. до н.э.(51.с334)). Когда жена (у неё аккадское теофорное имя, производное от "(бог) Набу - мой..") Лудингиры ("Человек бога", шум.) "попалась в силки", "в граде своём, в Ниппуре, граде печали, воссел Лудингира, возлюбленный супруг её, в своём одиночестве... воистину это сердце разбито!". Безутешно рыдает он, скорбя о невосполнимой утрате: О, "плодоносящая мать, мать многих сынов!.. О, как я зову тебя... душу мою веселящая!.. Колчан мой, на славу исполненный... дух озаряющий!.. Где ты, алмаз мой прекрасный!". И лишь уверенность в  посмертной встрече, после которой они уже никогда не расстанутся, утешает покинутого в этом мире Лудингиру.

 

(продолжение следует)

Список литературы в дополнение к
     работам, прямо указанным в тексте.
     Библия Ветхого и Нового Завета. Канон. М.1990.
     1. Мифологический словарь. Гл. ред. Е.М.Мелетинский. М.1991.
     2. История Древнего мира. ч1. Под ред. И.М.Дьяконова. М.1989.
     3. Никольский Н.М. Избранные произведения по истории религии. М.1974.
     4. История Древнего Востока.ч1.Месопотамия. Под ред. И.М.Дьяконова. М. 1993.
     5. Бибби Жд. В поисках Дильмуна. М.1984.
     6. Крамер С.Н. История начинается в Шумере. М.1965.
     7. Азимов Айзек. В Начале. М.1989.
     8. Поэзия и проза Древнего Востока. Общ. ред. И. Брагинского. М. 1973.
     9. Крамер Самюэль. Шумеры. М.2002.
     10. История эстетической мысли. Сб. т1. Древний мир. Средние века.
     11. Ллойд Сетон. Археология Месопотамии. М.1984.
     12. Фрезер Д.Д. Фольклёр в Ветхом Завете. М.1989.
     13. Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. М.1990.
     14. Церен Э. Библейские холмы. М.1966.
     15. Изакс Я. Наш народ. Бруклин.1976.
     16. Хрестоматия по истории Древнего мира. ч1. Ред. М.А.Коростовцева. М.1980.
     17. Рот С. История евреев с древнейших времён по шестидневную войну. Ж-л "Век", 3.с41. Рига.1989.
     18. Кандель Ф. Кто мы. Ж-л "Век", 3-4.с33. Рига. 1989.
     19. Мифы народов мира. т1. Под ред. С.А.Токорева. М.1987.
     20. Штайн Лотар. В чёрных шатрах бедуинов. М.1981.
     21. История лингвистических учений. Древний мир. М.1989.
     22. Источниковедение. История Древнего Востока. Под ред. В.И. Кузищева. М.1984.
     23. История Древнего Востока. Под ред. В.И. Кузищева. М.1988.
     24. Замаровський Войтех. Спочатку був Шумер. Киев. 1983.
     25. Эсхил. Орестея. Агамемнон. М.1961.
     26. Кленгель-Брант Эвелин. Вавилонская башня. М.1991.
     27. Межгосударственные отношения и дипломатия на Древнем Востоке. Отв. ред. И.А.Стучевский. М.1987.
     28. История Древнего Востока. Материалы по историографии. Под ред. В.И. Кузищева. М.1991.
     29. Критика иудейской религии. Отв. ред. М.М.Персиц. М.1962.
     30. Клочков И.С. Духовная культура Вавилонии. М.1983.
     31. Вейнберг И.П. Человек в культуре Древнего Ближнего Востока. М.1986.
     32. Афанасьева В.К. Одна шумерская песня о Гильгамеше и её иллюстрации в глиптике. ВДИ. 1. 1961.
     33. Kramer S.N. From the Tablets of Ur. Indianapolis, Colorado. 1965, p290.
     34. Я открою тебе сокровенное слово. Литература Вавилонии и Ассирии. М. 1981.
     35. Тейлор Э.Б. Первобытная культура. М.1989.
     36. Фрезер Д.Д. Золотая ветвь. М.1983.
     37. Дьяконов И.М. Общественный и государственный строй Древнего Двуречья. М.1959, с206.
     38. Лирическая поэзия Древнего Востока. М.1984, с37-38.
     39. Беленький М.С. О мифологии и философии Библии. М.1990.
     40. Кауфман И. и др. Еврейская история и религия. Израиль. 1990.
     41. Очерки истории еврейского народа. ч1. Под ред. Ш.Эттингера. Израиль. 1990.
     42. Еврейские праздники и даты. Пурим. Под ред. рава Й.Мазора. Израиль. 1992.
     43. Флавий Иосиф. Иудейские древности. М.1994.
     44. Библиотека Флавиана. Вып.3. М.1994. Иосиф Флавий. Против Апиона.
     45. Библиотека Флавиана. Вып.3.М.1994. С.Лурье. Антисемитизм в Древнем мире.
     46. Шомрей Эмуна. Молитвенник. Израиль. 1990.
     47. Грейвс Р. Мифы Древней Греции. М.1992.
     48. Бругш Г. Всё о Египте. М.2000.
     49. Мифы народов мира. Энциклопедия. М.1998.
     50. Финикийская мифология. Под ред. Ю.С. Довженко. С-П.1999.
     51. От начала начал. Антология. Под ред. В.К.
     Афанасьевой. С-П.1997.
     52. Ларичев В.Е. Мудрость змеи. Новосибирск. 1989.
     53. Дьяконов И.М. Люди города Ура. М.1990.
     54. История Древнего мира. Древний Восток. Минск.1999.
     55. Грант Майкл. История Древнего Израиля. М.1998.
     56. James E.O. The Free of Life. Leiden.1966.
     57. Голан Ариэль. Миф и символ. Иер.-М.1994.
     58. Falkenstein A.,Festschrift J. Friedrich. Heidelberg. 1959.
     59. Falkenstein A.Sumerische und akkadische Humnen und Gebete. Zurich.1953.
     60. Раввин Менахем Акоэн. Еврейские праздники. Тель-А.1975.
     61. Энциклопедия иудаизма. Меир Натив. Иер.-Тель.1983.
     62. Белицкий М. Шумеры. Забытый мир. М.2000.
     63. Авдиев В.И. История Древнего Востока. Л.1953.
     64. Синило Г.В. Древние литературы Ближнего Востока и мир Танаха. Минск.1998.
     65. Мень А. История религии. М.1994.
     66. Ранович А.Б. Очерки истории древнееврейской религии. М.1937.
     67. Gadd G.J. The Fall of Nineveh. London.1923.
     68. Kramer S.N. Sumerian mythology. Ph.1994.
     69. Немировский А.И. Мифы и легенды Древнего Востока. М.1994.
     70. Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1976/1992.
     71. Бадж Уоллис. Легенды о египетских богах. М.1997.
     72. Хенкок Г. Ковчег Завета. М.1999.
     73. Бацалёв В., Варакин А. Тайны археологии. М.1999.
     74. Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Л.1971.
     75. Мишна. Трактат Мегила. Иерусалим. 1994.
     76. Герасимов М.М. Палеонтологическая стоянка Мальта. С.Э. 1958, 3.
     77. Султанович Зеев. Живая связь. Еврейская история, традиции и культура. Тель-А.1997.
     78. Любимов Лев. Искусство Древнего мира. М.1980.
     79. Пальмов М. Идолопоклонство древних евреев. С-П. 1897.
     80. Монтэ Пьер. Египет Рамсесов. Смоленск.2000.
     81.Новомирова В. Гиксосы. Киев. 1998.
     82. Элиаде Мирче. Священные тексты народов мира. М.1998.
     83. Рак И. Легенды и мифы Древнего Египта. С-П. 1998.
     84. Матье М.Э. Древнеегипетские мифы. М-Л.1956.
     85. Фрейд Зигмунд. Сб. "Я и Оно". Человек по имени Моисей и монотеистическая религия. М.1999.
     86. Великовский Эммануил. Эдип и Эхнатон. Ростов. 1996.
     87. Войцеховский А.И. Тайны Атлантиды. М. 2000.
     88. Конелис В.Ю. Сошедшие с небес и сотворившие людей. М.2001.
     89. Кьера Э. Они писали на глине. 1994.
     90. Элфорд Алан. Боги нового тысячелетия. М.1999.
     91. Гарднер Лоренс. Цари Грааля и потомки Адама и Евы. М.2001.
     92. Ренан Эрнест. История израильского народа. М.2001.
     93. Валлон. Рабство в Древней Греции и Риме. М-Л. 1949.
     94. Тураев Б.А. История Древнего Востока. Минск. 2002.
     95. Циркин Ю.Б. От Ханаана до Карфагена. М.2001.
     96. Коростовцев М.А. Религия Древнего Египта. М. 1976.
     97. Харден Дональд. Финикийцы. М. 2002.
     98. Ситчин Захария. Война богов и людей. М.2000.
     99. Грейвс Роберт. Иудейские мифы. М.2002.
     100. Тёмкин Э.Н. Мифы Древней Индии. М.1985.
     101. Уайт Елена. Патриархи и пророки. И-во "Источник жизни". 1994.
     102. Зильберман Михаил. Гнев Энлиля. Израйль. 1999.
     103. Зильберман Михаэль. Отцы Авраама. Тель-Авив. 1996.
     104. Мерперт Николай. Очерки археологии библейских стран. М.2000.
     105. Зубов А.Б. История религий. Кн.1. М.1997.
     106. Циркин Ю.Б. Мифы Угарита и Финикии. М.2003.
     107. Грей Джон. Ханаанцы. М.2003.
    

 

Карты (кликом можно увеличить изображение)

   

---

   

---

    
         

___Реклама___

---