VFinkel1

Пишу это предисловие с лёгким сердцем, вспоминая добрыми словами и автора и героя его очерка, ибо, каждый из них незауряден, и самое главное, они оба близки моему сердцу.

Автора очерка, я знаю уже более 30 лет, и да будет мне позволено назвать наше общение ничем не омраченной дружбой. Срок немалый, но у дружбы, как поётся в песне: «срока давности нет….». О моём друге, можно говорить только в превосходной степени.

Виктор Моисеевич Финкель - известный в России учёный, профессор, специалист по физике твёрдого тела. Приглашённый по конкурсу в Тамбовский институт химического машиностроения он на ровном месте, создаёт специализированную кафедру, в которой воспитывались студенты и аспиранты, кандидаты и докторанты. Многие воспитанники, в дальнейшем вышли на самостоятельный путь в науке и на производстве, и среди них мой старший сын Борис – ныне доктор материаловедческих наук, научный руководитель предприятия в Кливленде (США). Ученики Финкеля работают в России, Австралии, Израиле, США. В активе профессора Финкеля немало печатных трудов и монографий по проблемам физики прочности и разрушения на русском, английском, венгерском.

Но вот, 16 лет тому назад судьба предопределила ему другой путь. Он покидает Россию, обретает вторую Родину в США, и вот здесь проявляется его новая ипостась - литература, которой он отдаётся с присущей ему страстностью. На его счету несколько книг и множество статей по литературоведению, а также посвящённых великим персоналиям. Его литературные труды печатаются в академических американских журналах, в русскоязычных газетах и журналах США. Несколько статей опубликованы в сетевых изданиях: «Заметки по еврейской истории» и альманахе: «Семь искусств». Десять докладов прочитаны на всеамериканских литературных конгрессах (ААTSEEL). В народе говорят, что если «человек талантлив, то он талантлив во всём», и ещё, «если Господь одаривает кого-либо талантами, то он это делает не щепотью, а целой горстью».

Жизнь В.М. Финкеля, писателя-учёного, этого одарённого человека заполнена, как говорится «под завязку», однако временами вспоминается Россия и близкие ему по духу люди, те люди, к которым у него сердце «прикипело». Вот об одном из них он пишет в очерке «Светлый Чёрный».

В самом начале очерка, Виктор Моисеевич сразу раскрывает тему своего повествования, которое посвящено бывшему первому секретарю обкома КПСС Василию Ильичу Чёрному. Что? Партийному функционеру? Да, да! В лице этого руководителя мы усматривали человека, искренне преданного идеям равенства и братства, честности и справедливости. Автор подчеркивает его доброжелательное отношение к евреям, и это верно, на протяжении всего срока пребывания во власти я ощущал на себе его высокое покровительство. Но своё филосемитство он никогда не подчеркивал. В равной степени он благоволил и к представителям других национальностей. Директором крупного НИИ был крымский татарин Энвер Османович Муратов, и на всех ответственных сборах и собраниях его место было в президиумах. Почётом и славой был окружён Мастер спорта Международного класса североосетинец Батраз Борукаев. Руководителями многих предприятий были люди самых разных национальностей. Для него было неважно кто ты русский, татарин или осетин - важно, что бы ты был человеком дела. Деловые люди были у него в почёте. Василий Ильич Чёрный был истинным интернационалистом!

Для более полного проникновения в образ героя своего очерка, автор, совершает обстоятельный экскурс в историю, рисует портреты прежних властителей Тамбовского края. Среди них были, в лучшем случае, старательные исполнители воли властей, но, к сожалению, не было инициативных, конструктивных, решительных руководителей. Только два лица могут быть названы «фигурами стратегического значения». Гавриил Романович Державин и Василий Ильич Чёрный - такой титул им присвоен писателем В.И. Селивёрстовым, автором многотомного труда о Тамбовских губернаторах.

Виктор Моисеевич тоже ставит на один уровень этих двух выдающихся руководителей губернии – области. И, действительно в их «прожектах» и методах их осуществления много схожего. Конечно, масштабы, планы и возможности их претворения в жизнь иные, но замыслы одинаковые.

Г.Р. Державин принял Тамбовское наместничество (конец 1785 г.) в ужасающем виде. Хозяйственная и духовная жизнь находились в дремучем состоянии. Планового градостроительства, как такового не существовало. Отсутствие органов печати, и, как следствие этого – полная неосведомлённость в государственной и политической жизни страны. Среди населения – сплошная безграмотность, да и в дворянских семьях немало «недорослей». Губернская казна пустовала из-за непреодолимого воровства, совершаемого чиновничьим людом начиная с коллежского регистратора и кончая вице-губернатором. Коррупция разъедала общество. Все знали о существовании этого беззакония, но никаких попыток борьбы с этим злом не проводилось.

Автор очерка детально, на основании документальных источников, повествует о мерах, предпринятых Наместником в искоренение этого зла, и о том противодействии, которое он встретил со стороны служивых людей, и даже близких помощников.

Г.Р. Державин прекращает самостийное строительство и по рекомендации приглашённого архитектора Н.А. Львова начинает регулярную застройку города. Поощряет строительство за городской чертой, на глинных карьерах, казённого кирпичного завода.

Тамбовцы должны выразить искреннюю благодарность В.И. Чёрному за то, что он сберёг центр Тамбова от застройки безликими и уродливыми 4-5 этажными домами «хрущёвского» типа, а вынес, модные в те времена «Черемушки» на окраину города. Сейчас же, центральные улицы украшают красивые, созданные по индивидуальному проекту, дома.

Наместник Державин для преодоления сплошной безграмотности приглашает учителей из разных городов России в созданные им же народные училища в Тамбове, Козлове, Лебедяни, Моршанске, Елатьме. Переведена из Нижне-Ломовисского монастыря семинария, выпускники которой становились видными деятелями науки и культуры.

Чёрный добивается через Министерство высшего образования превращения Тамбовского филиала Московского института химического машиностроения в самостоятельный ВУЗ, и приглашает на работу известных учёных из разных городов СССР. И в числе приглашённых – автор очерка «Светлый Чёрный» профессор В.М. Финкель.

Державин строит первую типографию и осуществляет выпуск первой в Тамбове газеты «Тамбовские известия». Чёрный осуществляет контроль над строительством «Дома печати» с новой, оснащённой совремёнными печатными машинами, типографией и редакциями различных газет.

Державин открывает первый театр и для первых постановок написал несколько пьес. Чёрный превращает бывший автобусный гараж в прекрасный концертный зал и рядом строит гостиницу «Театральная», для приезжающих актёров.

Во времена пребывания у власти Державина социальная помощь населению была на нулевой отметке. Правда, согласно указу Императрицы в 1780 году во всех губерниях и наместничествах учреждались Приказы общественного призрения. В Тамбовском наместничестве такая структура появилась в 1782 году, а заодно была открыта первая больница всего на 28 кроватей, да и ту из-за скудости бюджета Приказа, пришлось передать под патронат монастыря. Г.Р. Державин пытался реформировать систему здравоохранения, но единственное, что он успел сделать, это открыть больницу для умалишённых на 20 кроватей.

В.И. Чёрный вопросам здравоохранения уделял большое внимание. По правде сказать, я не видел ни одного секретаря обкома, ни до, ни после него в стенах больницы. Василий Ильич, несмотря на невероятную загруженность работой, всё же находил время для посещения областных и городских больниц и для проведения строительных планёрок, да, что там строительных планёрок, даже ремонтные работы в больницах были у него под контролем.

Схожесть замыслов и их конструктивных решений двух руководителей очевидны, но есть одна существенная особенность, которая разводит эти личности на разные, противоположные полюса. Здесь я имею в виду – отношение каждого из них к извечному «еврейскому вопросу».

Об отношении Василия Ильича к евреям я достаточно подробно писал в моей книге «150 лет вместе» (Заметки по истории Тамбовской еврейской общины) и этот наболевший вопрос широко и красочно освещён в очерке «Светлый Чёрный». В противоположность этому необыкновенному человеку, проявившему на протяжении всей своей не лёгкой жизни лучшие черты русского интеллигента – уважение к евреям, представителям древнего народа, потомок же татарского мурзы, известный русский поэт Державин этого чувства был начисто лишён. Более того, он был озверевшим антисемитом. Возможно, это чувство неприязни в нём подспудно сидело уже в бытность его Тамбовским Наместником, но ненавистного объекта в то время на Тамбовщине не было. «Ненавистный объект» в это время «утопал в роскоши» на западных окраинах России, едва сводя концы с концами. А, проще, находился в натуральном гигантском гетто. Державин не был создателем еврейской «черты оседлости», но свое ненавистное к евреям кредо он изложил в справке на имя императора Павла I. Привожу без купюр, выдержку из какого-то академического журнала, об инспекционной поездке коммерц-советника Державина в Польшу и Белоруссию:

«При Павле I и Александре I Державин занимал высокие служебные посты: государственного казначея, министра юстиции (1802-03). Павел I поручил коммерц-советнику Державину исследовать еврейский вопрос в России. По итогам этого исследования была подготовлена специальная записка, в которой Державин отметил зловещую роль кагалов — органов иудейского самоуправления на основе изуверских законов Талмуда, которых «благоустроенно политическое тело терпеть не должно», как государство в государстве. Державин вскрыл, что иудеи, считавшиеся угнетенными, устроили в черте своей оседлости настоящее тайное израильское царство, разделенное на кагальные округа с кагальными управлениями, облеченными деспотической властью над евреями и бесчеловечно эксплуатирующими христиан и их имущество на основе законов Талмуда…. Державин также раскрыл понятие «херем» — проклятие, которое выносит кагал всем, кто не подчинится законам Талмуда. Это, по справедливой оценке русского поэта, «непроницаемый святотаинственный покров самых ужасных злодеяний»…В своей записке Державин первый начертил стройную, цельную программу для решения еврейского вопроса в русском государственном духе, «имея в виду объединение на общей почве всех русских подданных».

Справка была написана для Павла I, однако она стала отправным документом, при «решении еврейского вопроса», для всех Романовых на протяжении двух веков. Не об этих ли двухстах годах писал «великий оракул» Солженицын в своём «бессмертном» труде – «Двести лет вместе»? Хорошенькое же проживание вместе: я за загородкой, а ты на воле! Эта справка стала безотказным антисемитским жупелом у совремённых националистов, неонацистов и прочего сброда.

Очерк «Светлый Чёрный», написанный В.М. Финкелем, читается легко, с большим интересом. Его надо рассматривать не только, как ценный исторический документ, но и, как знак уважения и признательности достойному человеку, с которым нам посчастливилось вместе трудиться много лет тому назад.

не был партийным гаулейтером и цековским сатрапом.

Первого секретаря обкома, который сознательно не

выполнял директивы ЦК КПСС по кадровой политике в

двенадцать лет (!) защищал Тамбов и Тамбовскую

область от государственного антисемитизма.

Холоко́ст (от англ. holocaust, из др.-греч. ὁλοκαύστος - «всесожжение») - массовое уничтожение евреев в Германии во время Второй мировой войны; систематичное преследование и уничтожение европейских евреев нацистской Германией и коллаборационистами на протяжении 1933-1945 годов.

Обратим внимание на слово «всесожжение». Когда нацисты ставили и дьявольски осуществляли задачу уничтожения евреев, они преследовали цель уничтожения и душ и тел. Но вот закончилась война, и что же, для евреев СССР наступила благодать? Отнюдь! Продолжатель дела Гитлера - палач Сталин попытался закончить незавершенное фюрером и организовать новый Холокост путем выселения евреев на Крайний Север и Дальний Восток. Предполагалось при этом, что добрая их половина будет уничтожена при выселении («праведный» гнев народа - «на их стороне, хоть и нету закона, поддержка и эн’тузиазм миллионов») и транспортировке. Остальные должны были быть иссечены в концлагерях. Гос-дь не допустил этого и демонтировал негодяя в Йом Кипур 1953 года! Тем не менее, рай для евреев в СССР все равно не наступил. Все последующие руководители СССР: Маленков, Хрущев, Брежнев, Андропов, Черненко больше не ставили задачу физического уничтожения евреев, но, тем не менее, работали, не покладая рук (грязных рук) для сохранения, укрепления и систематического «совершенствования» системы государственного антисемитизма. Это был страшный свод негласных, но неукоснительно выполнявшихся нацистских, расистских законов для всеобъемлющего ограничения еврейского населения в правах, оскорбления национального достоинства евреев, полного замалчивания гитлеровского Холокоста. Это был многоэтажный клеветнический устав гнусности, постулировавший трусость евреев и неучастие их в Великой Oтечественной войне. Это была система, ограничивающая свободу вероисповедания и национальной идентификации еврейского народа и, наконец, запрещавшая выезд евреев из страны. Не последнее место отводилось ненависти к Израилю и активной антиизраильской и антисемитской внешней политике. Это был дьявольский государственный бульдозер для безжалостной ломки еврейских душ, сердец и судеб! Все «тонкошеии вожди» СССР, эти вырожденцы, люди убогого интеллекта (сицилизьм, коммунизьм) и коммунистические маньяки, не менее одного раза в год, задавали президенту академии наук СССР сакраментальный вопрос: может ли, наконец, советская наука обойтись без евреев? Другими словами, они пытались уничтожить Душу еврейского народа и каждого еврея, в частности. Это была Ужасающая Трагедия всесожжения Душ миллионов евреев!

В связи с этим возникает вопрос: не пришло ли время расширить понятие Холокоста, включив в него собственно Холокост – физическое уничтожение евреев и Духовную Трагедию, в результате Безжалостного Насилия, осуществлявшегося с помощью системы государственного антисемитизма и преследовавшего цель уничтожения Еврейских Душ и еврейского самосознания? Если такая постановка вопроса разумна, то разумно и понятие Праведника, спасавшего евреев от разрушающего давления бесчеловечной машины государственного антисемитизма и, так называемого, пятого пункта? К такой постановке вопроса меня подтолкнуло серьёзное исследование Евгения Берковича: Евгений Беркович// БАНАЛЬНОСТЬ ДОБРА. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. Заметки по еврейской истории двадцатого века. Издание второе. Москва. Издательство «Янус-К» 2009.

Продолжая движение этой книги, я задал себе вопрос: были ли наверху, в руководстве, в целом, преступной партии – КПСС, - люди, несогласные с государственным антисемитизмом, и действовавшие вразрез с ним и против него? Были ли там, своего рода, Праведники? Ответ достаточно печален: встречались, но очень редко – это были исключения! Об одном из таких людей и пойдет речь ниже.

В самом центре России, в его Черноземье расположен небольшой город, о котором издавна шла поэтическая дискуссия. М.Ю. Лермонтов в «Тамбовской казначейше» писал, что

А тамбовский поэт Иван Кучин, спустя столетие, возражал ему: «Тамбов на карте генеральной значком означен навсегда». Так это или не так, судить не нам – вечность не в нашем ведении. Однако в самом названии города есть нечто, что заставляет быть осторожным в любых анализах и прогнозах такого рода. Дело в том, что по-татарски Тамбов – это яма. А первоначальное название Тамбова ТАНБОВ - мордовского (мокшанского) происхождения и означало омут. Меня это заинтересовало и я решил проверить, может быть, дело тут в высоте над уровнем моря? Оказалось все наоборот. Тамбовская область граничит с Рязанской, Пензенской, Саратовской, Воронежской, и Липецкой областями. Так вот, высота над уровнем моря в Тамбове – 219 м., в Рязани – 100 м., Пензе -170 м., Саратове – 40 м., Воронеже – 104 м., Липецке – 170 м. Это означает, что Тамбов выше, чем все окружающие его области. Почему же тогда «яма», «омут»? Вряд ли это влияние японского языка, в котором гора – это яма! Помните, Фудзи-яма? Впрочем, почему бы и нет? Благодаря высоким воинским качествам мордовских мужчин, во II-III веке н.э. японские императоры комплектовали из них свою личную охрану. Возвратившись домой, эти люди вполне могли занести и некоторые японские слова (http://www.moscovshows.ru/afisha/event_58329.html). Кстати, Иван Грозный сформировал костяк опричников из мордвы. Их называли тогда “кромешниками», то есть служителями Тьмы, а не Бога. Так может быть, дело тут в особенностях характера и мышления жителей этого географического района?

Лишь с немногими городами была связана жесткая этикетка, например: Одесса – мама, Ростов – папа. В этих случаях, впрочем, давно потерян первоначальный, вполне реальный, криминальный смысл. Остались юмор, ирония, улыбка. И лишь Тамбов стабильно и на протяжении многих лет, соседствует в восприятии россиян с устойчивыми идиоматическими выражениями - «волк», «тамбовский волк», «тамбовский волк тебе товарищ». Почему, что все это означает? Существует целая серия объяснений вполне, кстати, правдоподобных и колоритных. (Тамбовский волк тебе товарищ. Материал из Википедии). Я, однако, убежден, что хотя обороты эти и всплывали, и использовались на бытовом уровне в прошлом и далеком прошлом, но утвердились и приобрели неприязненный и ненавистный смысл во время и после Антоновского мятежа… В сущности, термины эти были нарочито растиражированы и вполне осознанно навязаны советскому народу власть предержащими, то есть большевиками и их карающим мечом – КГБ.

Обратимся к истории Тамбова. Город-крепость был основан 17 апреля 1636 года (по старому стилю) по указу царя из династии Романовых Михаила Федоровича для защиты юго-восточной окраины Московского государства от кочевников. Целый ряд крепостей и фортификационных сооружений был призван прикрывать южные окраины Московии. Крепостные стены Тамбова успешно отразили множество набегов степных кочевников, в том числе ногайских татар и калмыков в 1656 и 1660 годах, а также нападения войск С.Т.Разина в 1670 году, осаду Л. Хохлача – атамана войск К.А. Булавина в 1708. (http://asu.mich.ru/zametka14.htm), (http://turizm.delaysam.ru/russia/russia7.html).

«В первые года XVIII века Тамбов больше напоминал собою огромное черноземное село, в котором преобладали деревянные дома, крытые соломой, а грязь затопляла болотистые, не мощенные улицы, выложенные фашинником и изрытые ямами, и пересеченные сорными буграми.. В те годы в истории Тамбова недоброй памятью оставили свой след холерные бунты и знаменитые тамбовские пожары. Правда, на некоторых улицах делали насыпи из глины, песку и мелкого щебня, но от этого жителям не было легче. Лишь только начинались дожди, как насыпи расползались врозь и превращались в грязь, «непроходимую для пешеходов и затрудняющую проезжающих в экипажах». С наступлением лета на всех улицах показывались глубокие ямы, колеи и рвы, от которых пешим и конным было еще хуже, чем от грязи. Освещение улиц в Тамбове… было такое же жалкое, как и состояние путей сообщения. К довершению городского безобразия обыватели свободно вывозили со дворов навоз к собору и в центре города возвышались на берегу реки Цны целые смрадные горы. А иные жители бросали навоз прямо в реку. Вот таков был характер города» (http://asu.mich.ru/zametka14.htm).

В таком состоянии и застал Тамбов выдающийся русский поэт и общественный деятель Гавриил Романович Державин. В конце 1785 года он получил указ о назначении тамбовским губернатором и, тем самым, правителем и главой Тамбовского наместничества. «Державин застал губернию в крайнем расстройстве (http://www.tstu.ru/win/kultur/literary/derj/gubern.htm). За шесть лет существования губернии сменилось уже четыре губернатора, в делах был беспорядок, границы губернии не определены, недоимки достигали громадных размеров. Губернский центр утопал в грязи. Ощущался недостаток образования всего общества, а особенно дворянства, которое, по словам Державина «…так было грубо и необходительно, что ни одеться, ни войти, ни обращаться, как должно благородному человеку, не умели…».

«Тамбов поразил Гаврилу Романовича неблагоустроенностью. В городе более или менее сносной выглядела всего одна улица – Большая Астраханская, на которой расположились (http:archive.russia-today.ru/2004/no_12/12_heros_1.htm) казенные здания губернского магистрата, суда, казначейства, торговые здания и частные дома купцов и чиновников…. За Большой Астраханской беспорядочно разбегались в разные стороны простые деревенские избы, крытые… соломой. Ставили дома, кому, где вздумается…. Державин занялся благоустройством губернского центра. За помощью и советом он обращается к видному архитектору конца 18 столетия Н.А. Львову… (Именно ему и Державину Тамбов обязан (геометрически строгим удобным расположением улиц). Для строительства новых зданий и ремонта старых требовались, кроме леса, камень и кирпич… Державин принимает решение построить казенный кирпичный завод. Приглашает из Усмани «кирпичного мастера». В августе 1787 года завод с двумя обжигательными печами и девятью сараями для сушки был построен… Несколько лет назад… обнаружены подписанные Державиным три письма… правителю Пермской губернии… в которых он просит прислать так необходимого «сибирского железа»… Начало реконструкции было положено. Появились кирпичные дома… Построили каменный мост, приступили к благоустройству дорог». Началось топографическое описание местности. Были приняты меры по улучшению судоходства по реке Цна, где Державин намеревался построить шлюзы, была приведена в порядок тюрьма. Было положено начало сиротскому дому, богадельне, больнице, психиатрической больнице.

Особое внимание обращает Державин на просвещение народа, обучение его грамоте. Через полгода после вступления в должность тамбовского губернатора, первое в крае народное училище (главное, четырехгодичное) приняло учащихся. Из Петербурга приехали четыре учителя. Были присланы 40 аспидных досок, 100 грифелей, 10 фунтов красных карандашей (http://archive.russia-today.ru/2004/no_12/12_heros_1.htm). Открыта семинария с классами риторики, философии и богословия. Вслед за Тамбовом, главные (четырехгодичные) народные училища появляются и в других крупных городах губернии – Козлове, Лебедяни, Елатьме, Моршанске. В них же были запущены в жизнь и двухгодичные народные училища. Державин, где только мог, вербовал учителей. В ноябре 1786 года в губернском центре, при непосредственном участии четы Державиных, заработал на постоянной основе профессиональный драматический театр. Была открыта типография, при которой действовала книжная лавка, служившая и библиотекой, и начала издаваться газета «Губернские ведомости».

И еще одно очень важное, что принес Державин в Тамбов. Дело в том, что Гаврила Романович Державин был первым российским министром юстиции. Он имел репутацию яростного борца со взятками и произволом бюрократии, всегда готового рискнуть собственной карьерой ради правосудия. Когда Державин занял высокое положение в политической элите екатерининского века, он стал участником (http://www.psj.ru/saver_national/detail.php?ID=5874) нескольких громких судебных процессов, связанных с явлением, которое в XX веке назвали коррупцией. C первых же дней пребывания в Тамбове Гаврила Романович повел борьбу с круговой порукой чиновников, которые покрывали друг друга, чтобы удобнее было обирать казну и просителей. И сразу же столкнулся с противодействием местной знати, для которой беспорядки были удобнее порядка. Местная «элита» не желала выносить сор из избы, и всеми силами выгораживала мздоимцев. После множественных клеветнических доносов (Помните? – яма, омут!) в декабре 1788 года указом Екатерины II Державина отстранили от должности наместника. Его дело было передано Сенатскому суду, который оправдал опального губернатора. Спустя два года он вступил в должность кабинет-секретаря императрицы. Таким образом, и суд людей, его современников, и суд Времени полностью оправдали Гаврилу Романовича Державина! За два с половиной года он сделал в Тамбове больше, чем за столетие до него!

Дореволюционная история Тамбовского края знает, по меньшей мере, два крупных восстания. Предыстория первого из них такова. Древнейшим население Тамбовского края была мордва-мокша. Первые русские поселенцы появились здесь еще в домонгольское время, но окончательное заселение произошло в XVII веке (Тамбовская область. Википедия). Крестьян привлекали в этом крае плодородные земли и возможность скрыться от помещиков. Но вслед за крестьянами на тамбовские земли пришли и феодалы. И в 1670 году на севере тамбовского края началось восстание. Уже 29 октября восставшие осадили Тамбов. Их было около 3 тысяч (Тамбов. Википедия). Только 3 декабря восставшие отошли от города и весной 1671 года были разгромлены.

В 1830-1831 - время эпидемии холеры во многих городах России прошли холерные бунты. Поводом для них послужили карантины, вооруженные кордоны, запреты передвижений. Под влиянием слухов о намеренном отравлении правительственными чиновниками и лекарями простых людей, возбужденные толпы громили полицейские управления, казенные больницы, убивали чиновников, офицеров и дворян-помещиков (Холерный бунт. Википедия). В Тамбовской округе в сентябре-ноябре 1830 года эти события приобрели свою окраску. В одном из сел крестьянство ни за что не соглашалось на принятие мер против холеры – «Все это выдумки господ да лекарей». И от слов перешли к делу. Выпустили из больницы всех больных, сняли оцепление, врача Гоффа приковали к трупу умершего от холеры, произвели самый настоящий бунт, который пришлось подавлять военной силой. В самом Тамбове 17 ноября толпа собралась перед городской думой. Все увещевания губернского начальства были бесполезны. Тамбовское мещанство бушевало три дня: оно уничтожило холерную больницу, смело все городские караулы. Войска разгромили восставших лишь 20 ноября. А 1-го сентября 1831 года состоялась экзекуция над наиболее виновными тамбовскими гражданами. Всех зачинщиков бунта насчитали 31 человек, а привлеченных к суду было 176 человек. Интересная деталь. Во время эпидемии и бунтов 1830 года в Тамбовской губернии (http://prorossiu.ru/?page_id=5) значительно увеличилось количество сумасшедших…

Если история большинства городов отсчитывалась в СССР от Октябрьской революции, то в Тамбове всё происходило совершенно иначе и начало отсчета, оказалось, иным… Дело в том, что Февральская и Октябрьская революции прошли в Тамбове довольно мирно и советская власть установилась 31 января (13 февраля) 1918. Однако, за тем, ход событий приобрел кардинально иной характер. Тамбовская губерния была наиболее крестьянская и многолюдная изо всех губерний России (Юрий Солозобов (http://ricolor.org/history/kt/9): на более чем 3,5 миллиона населения приходилось 250 000 горожан (около 8%). Губерния вывозила в год 60 миллионов пудов хлеба, в том числе половину – за границу. Хлебная Тамбовская губерния испытала на себе всю тяжесть продразверстки. Уже к октябрю 1918 года в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы, Череповца и др. городов численностью до 5 тыс. человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. Между тем, потребность хлеба в самой губернии равнялась 64 млн. пудов, в то время как валовой сбор хлеба ожидался всего в 62 млн. пудов (http://exlibris.ng.ru/koncep/2006-03-16/7_volki.html). Однако, несмотря на дефицит зерновых, на губернию была наложена разверстка в 11,5 млн. пудов, грозившая крестьянам голодом. Перед сельским населением возникла проблема физического выживания. Крестьянство пришло в полный упадок, голод достиг крайних пределов – опухали, жевали древесную кору, умирали голодной смертью. В конце 1918 кирсановский начальник милиции А.С. Антонов поднял восстание. В начале 1919 Антонов возглавляет отряд в 150 человек. Лозунги: «долой продразверстку, уничтожение коммунистов» и «да здравствует Учредительное собрание» (Малая советская энциклопедия). Массовым движение Антонова становится лишь в 1920, охватив 5 уездов: Тамбовский, Борисоглебский, Кирсановский, Моршанский и Козловский. У Антонова насчитывалось до 50 000 человек, сведенных в 2 армии. Своего пика восстание достигло к февралю 1921 года, когда численность армий повстанцев и отрядов местной самообороны дошла до 70 тыс. человек. К этому времени повстанцы взяли под контроль практически всю Тамбовскую губернию (в руках большевиков остались только города), парализовали движение по Рязано-Уральской железной дороге, и успешно отбивали попытки карательных войск вторгнуться на территорию восстания, нанося им большие потери (Тамбовское восстание. Википедия).

27 апреля 1921 Политбюро ЦК РКП(б) назначает Тухачевского «единоличным командующим войсками в Тамбовском округе». На Тамбовщину прибыли и другие военачальники (И.П.Уборевич, Г.И.Котовский). Карательные органы командировали Г.Г.Ягоду и В.В.Ульриха. Численность советских войск к лету 1921 г. достигла 100 000 красноармейцев. Когда вы читаете биографию маршала М.Н.Тухачевского, вы видите, что он родился в семье потомственного дворянина, что он ценитель музыки, эстет, поклонник Бетховена. Однако дальнейшее показало, что всё это внешнее, наносное. В действительности, у этого военного профессионала был незаурядный мозг и… полностью отсутствовала душа, и малейшие признаки человечности! Он показал себя уже во время подавления кронштадтского мятежа. Парадокс заключается в том, что большинство из восставших кронштадтцев были теми самыми «революционными матросиками», учинившими кровавую бойню в Петербурге 1917-1918 годов. Именно на их совести лежит вина за гибель морского офицерского корпуса России. Теперь настал их собственный черед. Полное число убитых матросов не знает никто (http://www.solovki.ca/camp_20/kronshtadt.php). Называются цифры – от 7 до 15 тысяч жертв. Только смертных приговоров было вынесено 2103. Остальных отправили в концлагерь, откуда никто не вышел. Известно только, что две тысячи матросов из Кронштадта были расстреляны в Холмогорах в три дня… Но всё это блекнет перед тем, что сотворил маршал Тухачевский в Тамбовской губернии. Дело в том, что во время подавления Тамбовского восстания Тухачевский отработал все основные карательные технологии XX века!!! И все дьяволы этого страшного века, включая Гитлера и Сталина, – всего лишь ученики и последователи маршала Тухачевского!

Вот она стратегия Тухачевского (Тамбовское восстание. Википедия). Создание на Тамбовщине жесткого оккупационного режима (приказы №130 и 171) и террор против населения губернии, со взятием заложников, уничтожением сёл и деревень, созданием концлагерей и массовых расстрелов. Артиллерийским огнём были полностью уничтожены сёла Коптево, Тамбовского уезда, Хитрово, Верхнеспасское Тамбовского уезда. Тухачевский отмечал : «Без расстрелов ничего не получается. Расстрелы в одном селении на другое не действуют, пока в них не будет проведена такая же мера». Вот выдержка из приказа №116:

Воинскими частями, предназначенными для зачистки (интернационалисты), волость оцепляется и в ней вводится осадное положение. Берутся заложники из числа наиболее видных людей (священники, учителя, фельдшеры и т.д.). Затем собирается волостной сход, на котором зачитываются приказы за №130 и 171, а также приговор этой волости. Всем её жителям дается два часа на выдачу оружия и скрывающихся бандитов и их семей. Всё население волости ставится в известность, что в случае отказа в выдаче, все заложники будут расстреляны. Если через два часа не будет выдано оружие и все те, о ком идет речь, то опять, повторно собирается сход и на глазах его участников производится расстрел заложников. И всё начинается сначала и так до тех пор, пока не будут выданы все, о ком идет речь. Все оставшиеся пропускаются через опросные комиссии, за отказ дать сведения – расстрел на месте. В это время всякий въезд и выезд в волости запрещен.

Репрессии обрушивались тотально на всех, от детей до стариков. Особенно широко использовалось взятие заложников одиночками и целыми семьями. Вот отрывок из одного отчета: «от 1 июня по 2 июля всего извлечено бандитов – 12301. Заложников взято одиночек – 3430, семей – 913…». На территории губернии создавались концентрационные лагеря, в том числе для малолетних детей, беременных женщин, и женщин с малолетними детьми. В лагеря поступали дети, начиная с самого раннего возраста, даже грудные. Вот сведения о количестве детей, содержащихся в концлагерях Тамбовской области на 1 августа 1921 гола: «Отдельно до 3-лет – 397, а до 5-ти лет – 758 детей». Не приходится говорить, что вся эта гнусность осуществлялась по прямым указаниям Тухачевского. Но вершина низости была достигнута военным преступником Тухачевским в приказе №0116 от 12 июня 1021 года (Тухачевский М.Н. Википедия):

1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитать, чтобы облако удушливых газов, распространилось во всему лесу, уничтожая всё, что в нем пряталось.

2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов.

3. Начальнику боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ.

Применение большевиками против восставших химического оружия, это единственный случай в мировой истории, когда правительство обращает это варварское оружие против собственного народа (Тамбовское восстание (1920-1921) Википедия). Химические снаряды, применявшиеся в мае-июне 1921 года, приводили к гибели не только повстанцев, но и, в первую очередь, гражданского населения, жен, стариков и детей. Известны и прямые свидетельства химических атак. Например, 2 августа 1921 года был артобстрел «острова, что северо-западнее села Кипец (Карай-Салтыковская волость): «выпущено 65 шрапнелей, 49 гранат и 59 химических». Тамбовских крестьян загоняли в овраги и травили газом. По некоторым сведениям (http://otchizna.info/Arhiv2007/Otchizna43/Antonov.htm) А.С.Антонов был убит при аресте 24 июня 1922 года в селе Шибряй у стены мужского монастыря Казанской Божией Матери, где в то время находилось Тамбовское губернское ГПУ. 29 июня 1922 г. он был зарыт во рву, вместе с братом Дмитрием и другими расстрелянными участниками восстания. Но по другим данным, А.С. Антонов, как раз, погиб в одном из таких оврагов (http://prorossiu.ru/?page_id=5), отравленный газом. Боевые действия на Тамбовщине продолжались до лета 1922 года и постепенно сошли на нет. Свое влияние оказала и отмена продовольственной диктатуры – продразверстки и замена её продналогом.

Большевики не простили губернии непокорности и в 1928 году Тамбов перестал быть губернским городом (http://prorossiu.ru/?page_id=5), а вошел в состав Центрально-Черноземной области, с 1934 г. – в состав Воронежской области. Свой сегодняшний статус областного центра город приобрел лишь в 1937 году, когда была образована Тамбовская область.

Думаю, что популяризация оборотов «Тамбовский волк» и «Тамбовский волк тебе товарищ» в советские времена, как и анекдот: «Чем отличается тамбовский волк от обычного? – да он еще более серый» - это прямая работа КГБ, в качестве отмщения жителям Тамбовщины за прошлое и в назидание на будущее.

Что представляла собой Тамбовская область к 1960 году? Это была преимущественно сельскохозяйственная округа с очень скромной промышленностью в областном центре и в городах. С очень слабыми духовным и культурным потенциалом. И промышленность, и интеллектуальный уровень области серьёзно отставали от развитых центров страны. Это определялось тремя обстоятельствами. Прежде всего, всесторонним остракизмом со стороны коммунистического государства, не забывшего ни-че-го, и продолжавшего, исподтишка, карать Тамбовщину за Антоновщину. Именно этой политикой Москвы определялось ужасающе плохое и медленное строительство жилья, низкий уровень жизни, неразвитая система образования, в том числе высшего, и, в итоге, катастрофическое и прогрессирующее, всё опустошающее обезлюживание.

Это снаружи. А что было внутри? Представить себе это не трудно. Со времен Антоновского мятежа прошло 38 лет. За это время выросли два поколения, прошла война, но старшее поколение не забыло прошлого и объясняло это детям… - Распятая, раздавленная, изнасилованная округа. Многие десятки тысяч расстреляны и потравлены боевыми отравляющими газами. Еще сотня-другая тысяч прошла через концлагеря. Сотни тысяч крестьян – мужчин, женщин и стариков,- безжалостно обнажены и выпороты. И у всех вместе и у каждого порознь - отметка в личных делах. Все крестьянство унижено и оскорблено до самых своих душевных основ. Религия выжжена – монастыри и храмы – уничтожены. А немногие существующие - управляются КГБ и непосредственно, и через священников – агентов КГБ. Это может быть забыто? Да нет же конечно! Человек, который попадал в эти годы в Тамбов, особенно еврей, мог с натяжкой, но провести параллель между Тамбовщиной и Прибалтикой. И там и там вы, нередко, встречали немолодых людей, которые не смотрели вам в глаза. Они могли быть членами КПСС и занимать достойные посты, но смотреть вам в глаза было им не просто – они всегда были во власти прошлого и крепко ненавидели настоящее… Ну, и сказывалось нечто корневое, что всегда жило в жителях Тамбовского края. Это нечто, в виде знаменитой фразы в 1916 году было брошено солдатом-тамбовцем в лицо генерала Деникина: «Мы – не русские, а тамбовские, до нас германец не дойдет». Вот и выходит, что Тамбовский край, тихий и спокойный на первый взгляд, во всяком случае, к 1960 году, был норовист, необуздан, необъезжен и, как ни странно, несмотря на свою страшную и кровавую историю, окончательно и, так сказать, бесповоротно, не усмирен и не сломлен. Под гладью кажущегося ленивого покоя и безмятежности бушевали неутихающая память о совершенном насилии и надругательстве, обида, горечь и непреходящее недовольство существующим порядком вещей.

Вот в эту-то область в 1961 году и прибыл на должность Председателя Исполнительного комитета Тамбовского областного Совета Василий Ильич Черный. Казалось бы, ну что здесь особенного – прибыл очередной партийный функционер, очередной аппаратчик, очередной чиновник… Сколько их прибывало и убывало, не оставив по себе не только доброй, но и вообще, какой бы то ни было памяти. И это еще хорошо. Потому что, от подавляющего большинства из них оставалось содеянное зло и посеянные ярость и ненависть! Однако в данном случае все было иначе, совсем иначе. С этого начались семнадцать лет, которые, в немалой степени, изменили Тамбовщину. Плотный, широкоплечий и сильный, выше среднего роста, начинающий полнеть человек, с высоким и хорошо развитым лбом, с выразительными и светящимися глазами, с интеллигентной, и какой-то смягченной речью, был одет в чистый и аккуратный, но явно не новый костюм. Его быстрые движения смягчала чудесная улыбка, обращенная к собеседнику и внимание, совершенно искреннее внимание, с которым он выслушивал вас. И если то, что вы говорили и делали, заслуживало доверия и поддержки, в его руках появлялась небольшая записная книжечка и ваши просьбы, касались ли они работы или вашей личной жизни, аккуратно заносились в неё. И это означало, что они, упомянутые в разговоре ваши проблемы, будут самым тщательным образом изучены, и при малейшей возможности, решены.

Первые пять лет он возглавлял Советскую власть области, а за тем, с 1966 года стал первым секретарём обкома. Что такое первый секретарь обкома КПСС – хорошо известно – это гаулейтер, наделенной огромными полномочиями и властью, и тяжелой карательной дубиной. Его функция – проводить линию полуфашистской партии и тоталитарного режима. Это линия на иссечение любых признаков демократии, мобилизация населения на выполнение любых приказов ЦК КПСС, в том числе и преступных, это линия на поддержку гегемонистского направления развития СССР и претензий на мировое господство. Это линия на шовинистическое и милитаристское «воспитание» трудящихся в ненависти ко всему миру и, особенно, к Западу. Этих дьявольских «линий» - из необъятной коллекции - «тащить и не пущать», - было великое множество, и все они вели страну, область и каждого человека, в конечном итоге, к беде. Что, в конце концов, и произошло. Так вот, Василий Ильич Черный – был коммунистом, он был гражданином своей страны, он воевал за эту страну, он принимал её проблемы, как свои, но он не был ни гаулейтером, ни сатрапом! По складу своего характера, по своей внутренней конституции это был человек созидания, строительства и стремления к лучшей жизни. Возможно, он был даже идеалистом, насколько это было возможным в той страшной стране и на его месте. Как бы то ни было, но он был единственным первым секретарем обкома за всю советскую историю многострадального края, во всех смыслах, с человеческим лицом!!!

Кроме того, в его биографии было еще одно начало отсчета – война. Причем не обычная война на фронте, в окопе, в воинских частях. Нет, нет – это была война в наихудшем и наиболее безжалостном её виде – в партизанах, в тылу врага. Это та война, где нет тыла и защищенной спины, и где вас могут запросто убить и враги, и свои. Эта та война, в которой нет медицины и лечения, та война, где самое малое, самое безопасное, в обычных фронтовых условиях, ранение, почти неизбежно оканчивалось смертью. Поэтому, когда где-нибудь в Евпатории вы смотрите музей партизанского движения, то под большинством фотографий подпись – «Умер в лесу». Заметьте, не убит, а умер! Это та война, где нет самого простого - места для ночевки (Нариман Казенбаш – спали прямо на снегу) и, зачастую, еды. Может быть, отсюда и личная непритязательность Черного и его, обычно, затрапезные пиджаки и галстуки. Вот как описывает И.З. Вергасов (Крымские тетради; За Басман-горой) обмундирование партизан: «Бахчисарайцы основательно приготовились к длительной лесной жизни. У партизан теплые ушанки, полушубки, на ногах почти у всех постолы, в том числе и у комиссара Василия Черного. Обувались они таким образом: сперва, на босу ногу шерстяной носок, затем байковая портянка, за ней обмотка из плащ-палатки, и все это плотно зашнуровано, так, что ни вода, ни снег не страшны. В лесу такая обувь оказалась самой практичной».

Партизанский отряд В.И.Черный формировал сам. Перед войной он был вторым секретарем Бахчисарайского райкома ВКП(б) и, незадолго до вторжения немцев и румын в Крым, подобрал людей из числа советских, партийных и хозяйственных работников. Командиром отряда назначили К.Н. Сизова, комиссаром – В.И. Черного. В первом же бою под Бахчисараем Сизова убили и с тех пор, его командиром стал Михаил Андреевич Македонский при неизменном комиссаре – В. Черном. И.З. Вергасов отмечает, что при решении любого значительного вопроса: «Его (Черного) «добро» ему (Македонскому) необходимо, как глоток вина после тяжелого труда». Отряд был подобран очень хорошо. Командование особых секретов от партизан не имело. Дезертиры сбежали еще в ноябре, предателей разоблачили. Народ остался верный. И только потому отряд и мог жить за Басман-горой. (И.З. Вергасов). Дерзость Македонского и комиссара Черного, не побоявшихся держать целый отряд под Лаками — практически под самым Бахчисараем, – говорит об удивительной выдержке и дисциплине огромной партизанской массы. Отряд имел свою агентуру в соседних селах, но не имел вражеской агентуры и лазутчиков внутри себя. Поэтому, пишет И.З. Вергасов: « Он для противника всегда был загадкой. Каратели, бывало, окружат лес, заблокируют горы, а где искать Македонского – не знают. Шли и на такие провокации: выставят на заметном месте двух-трех горлопанов, и те орут истошно:

– Ма-ке-дон-ски-ий!!! Холуй жидовский! Давай один на один!!

Партизаны только посмеивались, а сам Македонский радовался как ребенок…».

Тем не менее, одну, но страшную ошибку Македонский и Черный допустили. Отряд систематически распространял листовки среди населения. И одну из них наивно подписали своими собственными именами. Между тем, семья В.И. Черного открыто жила в Бахчисарае. Н.О. Казенбаш – тогда мальчик - партизан в отряде, вспоминает: «Мы жили на ул. Милицейской, 15, а Черные жили рядом. Я его дочерей постоянно в матросках видел коричневого цвета. А жену Василия Ильича немцы расстреляли, пытались его из леса выманить, взяли ее в заложницы, к счастью, дочек удалось спасти…». Жену В.И. Черного Казенбаш называет: «тетя Ксеня, гречанка».

В книге Николая Вирта «Как это было и как это есть» («Советская Россия». Москва, – 1973) излагается следующая очередность событий: «Озверев, фашисты арестовали его жену (В.И. Черного), мать, отчима – они жили под Бахчисараем. В тот же день в разных местах были арестованы двое дядьев Черного и их жены. Такая же участь постигла его двоюродного брата, он работал в подпольной партийной организации. На следующий день после арестов немцы вызвали отчима и потребовали, чтобы он нашел партизан и передал комиссару письмо жандармской комендатуры. В нем немцы писали, что Черный должен привести в расположение фашистов отряд и сдать его. За это он получил бы прощение, сто гектаров земли и прочие блага. Отчим Черного отказался выполнить поручение коменданта. Отказались и другие родственники. Мать Черного от побоев сошла с ума… Это письмо немцы переслали в отряд через других лиц и, кроме того, засыпали лес листовками с этим текстом. Яростный ответ партизан немцы получили, после чего все родные Черного были уничтожены. Был большой ров под Бахчисараем, куда немцы сбрасывали трупы замученных, расстрелянных, и удушенных газом. Ров после войны раскопали. Никого из родных Черного там не нашли, Может быть их казнили в другом месте…»

Несколько по иному описывает происшедшее начальник штаба четвертого района партизанских отрядов Крыма И.З. Вергасов: «Убита, зверски уничтожена вся многочисленная семья и вся родня комиссара Василия Черного. Их всех собрали в кузов серого немецкого грузовика с вонючим мотором, повезли в лес, в наш Большой лес.

На первом перекрестке вывели из машины жену комиссара – молодую, черноглазую.

Палач ударил ее прикладом и снова втолкнул в машину.

Еще перекресток. Теперь волокут седую мать с остановившимися глазами, ставят ее лицом к югу.

Выстрел в затылок, и маленькое тело крестьянки уткнулось в дорожный кювет.

Их все возят и возят на большой машине, и на каждом перекрестке остается труп.

И последней выводят уже не черноглазую и красивую жену, а старуху с сожжённым сердцем.

...Медленно плывут над горами сбитые в черноту тучи. Над Большим лесом устрашающая тишина.

Плащ, вздувшийся от горного ливня, что шел день, ночь и снова день.

И из глубины капюшона смотрят неживые глаза. И ходит человек с утра до вечера и с вечера до утра по тропе, начисто разбитой его ногами.

Страшно смотреть в его глаза – куда страшнее, чем лежать в десяти метрах от дороги, по которой шагает взвод палачей.

Василий Черный, наш Василий Ильич. Сердце свое одень в панцирь».

За два кровавых года войны бывало всякое. Случалось и такое, когда крови не было, но страшное нервное напряжение было еще опаснее. Вот один из таких эпизодов (И.З. Вергасов): «Настал критический момент, он был не учтен и потому страшен. Решать надо было моментально. А где немцы? Суполкин и Тома кинулись в разведку.

– Фрицы покидают леса! – Первое облегчение принес Иван Иванович.

– Они уже в Саблах! – уточнил командир Симферопольского отряда Христофор Чусси. Но третья колонна уже пересекает Аспорт. Выход один: стремительный прорыв. Македонский в авангарде. Около ста партизан с гранатами и автоматами, слегка развернувшись по фронту, идут на Аспорт. Рядом с Македонским комиссар Василий Ильич Черный – у него лицо белее полотна; Тома, Иван Иванович, Андрей Бережной, наш старик Иван Максимович Бортников, после падения Севастополя оставивший штаб района... За Македонским идут ялтинцы во главе с Кривоштой и Кучером. До Аспорта триста метров. Партизаны неожиданно оказались лицом к лицу с ротой румын. Появление вооруженных людей настолько ошеломило солдат, что они застыли, как внезапно замороженные. Македонский торопливо шепнул Томе: «Поздоровайся!»

Румыны прижались к деревьям и ошеломленно смотрели, как отлично вооруженная партизанская масса шагала и шагала мимо них.

Тома, после того как перевел Македонскому просьбу офицера и выслушал его ответ:

Вот этот познавший войну, боль и невосполнимые потери человек – Василий Ильич Черный, герой партизанского движения Крыма, человек именем которого названа улица в Бахчисарае – и оказался первым секретарем Тамбовского обкома КПСС. Возникает вопрос: знал ли Черный трагическую историю Тамбовщины? Нет никаких сомнений – знал, и знал хорошо. Может быть даже очень хорошо. Доказательством этого является всё то, что он делал. А делал он то, что за двести лет до него - Гаврила Романович Державин! Естественно, с поправкой на иную эпоху и на иное время. Державин начинает с благоустройства Тамбова и строительством казенного кирпичного завода. Начинают строиться кирпичные дома. Черный понимает, что жилищное строительство старыми методами не поднять, и начинает кампанию по созданию в Тамбове домостроительного комбината для крупнопанельного строительства жилых районов. Уже в 1969 году началось строительство первых девятиэтажных домов в южной части города на пл. Красноармейская. Державин строит сиротский дом, богадельню, больницу, психиатрическую больницу. Черный уделяет внимание медицинскому обслуживанию горожан. В 1971 году он организует стройку детского сада №44 по ул. Пионерской, строит областную зубоврачебную поликлинику, детский и офтальмологический госпиталь, а в 1972 - вторую городскую больницу. Сам участвует в строительных планерках. Запомнился такой эпизод (Я.И. Фарбер). Строительство шло к концу и, как всегда, кто-то должен был убирать территорию. Черный обратился к присутствующему полковнику из Высшего военного училища. Тот ответил: «Но у курсантов полеты…». На это В.И. Черный ответил «Полеты – потом! Здоровье – прежде всего! Вам понятно? Выполняйте!». И полковник сказал «Есть!» – и побежал… И это не была игра на зрителей. Именно так Черный и думал. И тому доказательством служил эпизод, когда Черный, тогда Председатель Облисполкома, а секретарем был Золотухин, немало рисковал. Одновременно строили поликлинику и гостиницу. Но первую – в районе грохочущего рынка, а вторую – в тихом районе. На низу договорились – втихую поменять их местами и ничего не докладывать обкому и облисполкому. Узнав, Черный взорвался… Однако ему рассказали (Я.И.Фарбер) печальную быль. В поликлинике врачи «слушают» больных так: фонендоскоп прижимается к груди больного, а микрофоны (бранчи) висят на груди врача, а совсем не в его ушах. Потому что услышать ничего все равно невозможно – так грохочут грузовики и шумит рыночным многоголосьем само чрево Тамбова. Он рассмеялся и одобрил нарушение плана строительства – «Здоровье – прежде всего!»

Державин строит каменный мост, приступает к благоустройству дорог, принимает меры по улучшению судоходства по реке Цна. В.И.Черный реконструирует железнодорожный вокзал и аэропорт (1971 г.).

Державин открывает типографию, при которой действовала книжная лавка, служившая и библиотекой. В.И. Черному 21 июня 1968 года докладывают о ходе строительства областной типографии. А в 1972 г. открывается областная научная библиотека им. А.С. Пушкина.

Державин открывает профессиональный драматический театр. Черный реконструирует концертный зал областной филармонии (1971 г.), следит за работой Тамбовского драматического театра им. А.В. Луначарского и пишет Шолохову о постановке спектакля по роману «Они сражались за Родину». Недалеко от театра строится гостиница «Театральная».

Державин обращает особое внимание на просвещение народа и строит в крае главные и двухгодичные народные училища. В.И. Черный преобразует Тамбовский филиал Московского института химического машиностроения в Тамбовский институт химического машиностроения (1965 г.). В 1967 году открывается Филиал Московского государственного института культуры. Для него сооружается учебный корпус и общежитие. В 1968 году В.И.Черный обращается к министру химического и нефтяного машиностроения СССР К.И. Брехову о финансировании строительства главного корпуса ТИХМа и начинает строительство, законченное уже после него в 1979 году.

Державин, где только мог, вербовал учителей. Черный подталкивает вузы области приглашать профессоров и доцентов и обещает обеспечить их жильем. При этом он идет на шаги, немыслимые в других областях. Вот, например, как состоялся переезд в Тамбов сибирского профессора – еврея! Он прошел по конкурсу, получил гарантию на получение квартиры и со всей семьёй приехал в Тамбов. Черный был в это время в отпуске, квартиру не выделили и профессора разместили в гостинице. Долго он там жить не мог и встал вопрос, как быть дальше. А дальше произошло вот что. После телефонного согласования с В.В. Черным, профессора-еврея размещают на обкомовской даче! Это было примерно два десятка небольших домиков в 10 километрах от Тамбова. Каждый домик – это одна комната с двухметровой кухонькой и веранда, обтянутая от комаров тонкой тканью. Прожил он там примерно с месяц до начала учебного года. За это время, сам того не ведая, он нажил врага в лице третьего секретаря обкома-женщины. Это была её дача, пустовавшая из-за курортного отдыха хозяйки. Но и удивляться ему пришлось немало. Например, однажды второй секретарь обкома, с которым он был соседом домиками, задал ему прямой вопрос. А было это как раз после удачного запуска американских астронавтов на Луну. В стране назревал ажиотаж в связи с тем, что СССР тоже хотел высадиться на спутнике. «Что вы думаете, имеем ли мы право идти на высадку астронавтов?». Профессор окаменел. Это было после вторжения в Чехословакию, в условиях полного идеологического зажима. Такой вопрос в устах второго секретаря обкома, как известно, всегда курирующего КГБ, мог вполне быть зондажом или провокацией. Профессор помедлил несколько секунд. Но второй секретарь, оказывается, задал вопрос потому, что у него был твердая точка зрения по этому поводу: «Нет, нет и нет – выпалил он, - мы не имеем права лететь на Луну! У нас, попросту, нет для этого средств! Полететь – это окончательно разорить страну!». Ничего подобного профессор не мог себе представить в Сибири. Там дистанция между секретарем Обкома и рядовым профессором, тем более, евреем, была огромной. Стало ясно, что Тамбовский обком немного иной, чем все остальные. Менее запуганный, менее ортодоксальный, что ли. Между тем, начинался учебный год для детей, нужно было что-то решать с жильём. Тут, кстати, возвратился из отпуска Черный, и профессор пошел к нему на дачу, здесь же, в поселке. Зашел спокойно, его никто не остановил, хотя дежурный милиционер сидел у входа, прямо на крыльце. И здесь профессору пришлось удивиться еще раз. Встретивший его крупный и явно сильный человек не имел ничего общего с теми партийными функционерами, с которым он встречался в Сибири. Как правило, те держали себя холодно и отстраненно и у очень многих из них были безразличные и пустые глаза. Всем своим видом они давали тебе знать: мы вынуждены иметь с вами дело, но вы нам не нужны, и не забывайте, кто мы, и кто вы! Никто не говорил «жидовская морда», но, примерно, все они так думали, именно так, и вы – еврей, имеющий многолетний опыт общения с партийными расистами, это великолепно понимали и без слов. Человек, который поднялся ему навстречу, был определенно другим. У него было кругловатое открытое и приятное лицо под очень высоким лысеющим лбом. Он был определенно похож на добродушного профессора. Но главным – были глаза и улыбка. Этот человек был неподдельно приветлив. В этой ситуации, когда не он зависел от вас, а вы от него, это имело серьёзное значение. Это была не игра – ему не нужно было «обаять» вас. Он был таким всегда, его мягкая улыбка и лучистые и искренние глаза были такими со всяким нормальным, встретившимся ему человеком. И до тех пор, пока этот человек был, с его точки зрения, приличен и честен. И вот еще что, в его облике и поведении не было ни малейшего признака расового превосходства. Ни малейшего. А еврей - профессор, немало претерпевший из-за антисемитских дел, чувствовал это сразу и безошибочно.

Долго говорить и объяснять ситуацию профессору не пришлось – Черный всё знал. «Не беспокойтесь. В ближайшие десять дней у вас будет четырехкомнатная квартира. Посмотрите только район, в котором вам хотелось бы жить – у него была абсолютно правильная речь со смягченным и очень приятным для собеседника произношением слов и букв, подчеркивающим лояльность Черного к собеседнику, - А пока вы на даче, детей ваших будут привозить в школу и из школы, а вас - на работу и обратно. Желаю вам успехов». Как он сказал, так и было – через десять дней они вселились в прекрасную квартиру в самом хорошем – южном, районе города. Для этого Черный распорядился и им выделили три (!) квартиры для обмена. Говорят, что кто-то возражал Черному – нам надо поселить мастера спорта. В.И.Черный отрезал: «Не путайте ученого, доктора наук и профессора со спортсменом». Впрочем, и спортсменам В.И.Черный помогал, и как! Именно во времена В.И.Черного Тамбов стал одним из городов с высоким уровнем развития вольной борьбы. Будучи перед Тамбовом вторым секретарем Северо-Осетинского обкома КПСС, Черный хорошо знал, что Северная Осетия – один из ведущих районов страны по вольной борьбе, потому что она была родственной национальному виду спорта. Оказавшись в Тамбове, он организовал перевод ряда осетинских мастеров спорта – офицеров в Тамбовское Высшее военное училище. И на спортивной карте страны появилась серьёзная тамбовская школа вольной борьбы.

Упомянутый выше профессор – сибиряк неоднократно говорил, что Василий Ильич Черный оказался одним из самых интеллигентных, приятных и значительных людей, с которыми ему приходилось встречаться за 9 лет жизни в Тамбове. И удивительного здесь не было ничего – Черный не играл и не надевал маску – он был всегда таким – это был его характер. Война. Он вынужден посылать в разведку (http://www.iremember.ru/content/viev/995/87/lang.ru/) десятилетнего татарского мальчугана Наримана Казанбеша (Нарика). Это было 4 раза: «И перед каждым заданием Василий Ильич говорил: «Надо вернуться живым!» И вот в этой фразе была заключена вся его тревога за каждого партизана, у него руки дрожали, когда он об этом говорил». Идет 1942 год. Вокруг партизанского отряда нарастает напряжение: «Каратели снова окружили Большой лес, и снова их сети оказались прорванными (И.З.Вергасов. Крымские тетради; За Басман-горой). Македонский чаще и чаще хоронил боевых товарищей. Комиссар отряда Черный категорически заявил Северскому:

– Нельзя больше губить людей. Теряем золотой народ!

Снова летят в эфир точки и тире, точки и тире. Македонский вызван в штаб район – срочно. Заколотилось сердце в предчувствии чего-то необычного. И оно не ошиблось. Северский почти торжественно преподнес ему расшифрованную радиограмму: «Через трое суток подводная лодка ждет у мыса Кикенеиза сто партизан».

– Доведу! – решительно ответил Македонский.

Вот только жизнь оказывается сильнее планов… Партизаны постепенно накапливались над обрывом, возвышавшимся над берегом, усеянным валунами. (В.И. Черный. «Долгом призванные». Симферополь. «Таврия» 1985): «Началось все в середине ночи. Сначала показались моряки в шлюпке, потом мы увидели два катера. От них отделились и пошли к берегу несколько надувных ложок. Я усадил в одну из ни своего ординарца, передал ему вещевой мешок с архивами отряда, автомат, а сам поднялся на скалу, где … собралась группа пловцов. И вдруг, предательски ярко осветив все вокруг, над местом операции повисла осветительная ракета, за ней другая, и тут же последовали артиллерийские залпы, пулеметные очереди. Катера, подобрав тех, кто был уже в море на пути к ним, скрылись в непроглядной тьме». Немцы уже подходили к отряду, когда катера вернулись и «..мы разом повалили в море. Плыли небольшой стайкой в непроглядную бездну ночи по слуху, наугад… И все же мы заметили катер…». Подобрав плывущих, катера причалили к берегу и быстро забрали остальных. Большая группа партизан, в том числе и В.И.Черный, после обследования оказалась больной – «полгода питались кониной, - соли не было, окунали мясо в золу… Началась цинга…»

И в Тамбове, в отношении с самыми разными людьми, Черный оставался самим собой. В Тамбов перебирается известная поэтесса Майя Александровна Румянцева. И здесь в обустройстве семьи ей помогает Василий Ильич, как оказалось, поклонник ее таланта. Вначале Румянцева получает квартиру на Тулиновской, а затем, лучшую, на Андреевской. Надо сказать, что В.И.Черный вообще тянулся к интеллигенции. Надо было видеть, как он принимал крупного советского и признанного во всем мире ученого, академика Георгия Вячеславовича Курдюмова, человека интеллигентного, абсолютно чистого и предельно искреннего. Так вот, Василий Ильич светился сам. Мне казалось, это было потому, что встретились две близкие души. Нечто подобное произошло, когда в область приехал, в связи с выборами, ведущий ядерный физик, трижды герой социалистического труда, академик Юлий Борисович Харитон. Дело в том, что при всех своих регалиях Юлий Борисович, кстати, еврей, был человеком высочайшей культуры. Невысокого роста, предельной скромности и обаяния. Встреча была дважды – в обкоме и в официальной резиденции первого секретаря обкома (квартире Черного). Без преувеличения Василий Ильич не отходил от него, улыбался постоянно и испытывал явное и нескрываемое наслаждение от этого знакомства. К этой встрече мы еще вернемся – на ней прозвучали и другие струны, с Харитоном ни в малейшей степени не связанные.

Ну а как отношения В.И.Черного с партийными работниками и его прямыми подчиненными? Об этом коротко написал один из старейших партийный функционеров Тамбовской области И.Алабичев (Четыре раны за победу): «Здоровье, подорванное фронтом и нелегким трудом в мирное время, значительно ухудшилось. Из-за длительно болезни стало не под силу исполнять должностные обязанности. Как-то секретарь Тамбовского обкома партии Василий Ильич Черный, человек добропорядочный, говорит мне: «Заботы ты обкому пять лет не давал, теперь мы обязаны о тебе позаботиться». И меня перевели в аппарат обкома на должность инструктора в отраслевой отдел…».

Другой партийный работник обкома Г.И.Сельцер, много лет спустя, сказал о Василии Ильиче коротко – это была личность!

Более того, даже те работники партийного аппарата, которые относились к Черному суше (Алексей Пономарев), говорили о нем так: «Мне, например, довелось работать под руководством одного из самых харизматичных региональных лидеров - первого секретаря Тамбовского обкома партии Василия Ильича Черного».

В.И.Черный был человеком сердобольным. Однажды в Тамбове случилась беда – в тяжелую зиму, когда по всей стране были проблемы с отоплением, разморозили батареи по целому Северному району. Черный принял это, как свою собственную трагедию. Он организовал государственную закупку тысяч электрических обогревателей, всех мыслимых конструкций, и их бесплатно доставили в каждую семью района. Мощные нагреватели для обогрева самолетов были отмобилизованы в городском аэропорту, и, вероятно, в аэропортах ближайших областей. Они объезжали по расписанию все дома Северного и нагнетали горячий воздух в подъезды домов с открытыми квартирами. За это время обогревательное коммунальное хозяйство восстанавливало и наращивало свою мощность до уровня, в два раза больше необходимого.

Была у Василия Ильича еще одна особенность, еще одно качество, с которым не были знакомы подавляющее большинство советских партийных руководителе высшего звена. Он был интернационалистом, не в коммунистическом, лживом, подлом и ханжеском смысле, а, так сказать, милостью Божией! И было в нем это органично и было всегда! « В партизанском отряд Македонского и Черного было много крымских татар: член политбюро Тосмамбетов и политрук Мурадосилов, бывший секретарь райисполкома Безет Бекиров, радист Амиров. Я его хорошо помню, он позже выходил на связь с подпольщиками, для чего отпустил бороду, нарядился в халат и якобы искал потерянную отару овец» (http://www.iremember.ru/content/view/995/25/1/5/lang,en/). Кстати, сам Василий Ильич свободно владел татарским языком. Он говорил на чистом крымско-татарском, притом на бахчисарайском диалекте. «В отряде людей характеризовали так: это плохой человек, а это хороший. Никогда не говорили хохол, русский или татарин. Не было такого». После войны началось преступное выселение татар из Крыма. Василий Ильич Черный, который был первым председателем Крымской организации партизан и подпольщиков, принял участие в восстановлении прав многих татар, участников партизанского движения: «Я живой комиссар стою, вот это Пашаева Хатидже и ее сын. Они в подполье были, что еще нужно?» Ему говорят: «Три подтверждения». Но ведь мы были в подполье, нас мало кто в лицо знал, ведь если бы знали, наверняка мы в живых бы не остались. Василий Ильич нашел в Самарканде бывшую работницу обкома комсомола, она прислала подтверждение, еще одну в Бухаре, также прислала подтверждение». Во время выселения татар начали выселять и греков. Так вот озверевший НКВД решил депортировать, ни мало, ни много, – командира партизанского отряда М. Македонского, что называется героя из героев! В.И.Черный поднял партийные органы Крыма, всех живых партизан, и с огромным трудом им удалось отстоять Македонского.

Общеизвестно, что в стране «победившего сицилизьма» существовала строго секретная директива по всестороннему ограничению прав еврейского населения. И каждый еврей, проживавший на территории этого полуфашистского образования – СССР, - это прекрасно знал. И все «власть предержащие» на всех уровнях исполняли этот преступный приказ. Но был единственный секретарь обкома в стране, который, конечно же, зная об этом законе, более обширном и всеобъемлющем, чем нюренбергские, гитлеровские, его не выполнял!!! Явно и определенно не выполнял!!! Этим секретарем обкома был Василий Ильич Черный! Вот, что пишет об этом Я.И.Фарбер (150 лет вместе. Заметки по истории Тамбовской еврейской общины. 2004): «Рассказывая о россиянах, лояльно относившихся к евреям, мне представляется уместным упомянуть добрым словом человека, который прослыл истинным интернационалистом, государственным деятелем, организатором широкого мастшаба, немало сделавшим для развития Тамбовской области. Я говорю о Василии Ильиче Черном, который руководил Тамбовским облисполкомом с 1961 по 1966 год, а с 1966-го по 1978 год являлся первым секретарем обкома КПСС. По производственной необходимости мне довольно часто приходилось встречаться с этим замечательным человеком, и это дает мне основание утверждать, что он никогда не отличал своих сотрудников по национальности, а только по деловым качествам. Несмотря на указания ЦК КПСС о строгих ограничениях в назначениях руководителями предприятий и учреждений лиц еврейской национальности, он не только не препятствовал таким назначениям, но и в какой-то мере их поддерживал. Кадровая политика на Тамбовщине значительно отличалась от таковой в соседних областях, да и в России в целом. Ведь не случайно в Воронежском обкоме КПСС нашу область называли вторым Израилем, а ее первого секретаря Черного – Шварцманом. Действительно, в то время евреи были не только среди директоров заводов, главных врачей, но и руководили отделами и управлениями облисполкома, в частности, коммунальное хозяйство области возглавлял Семен Ройтман, управление строительства – Рувим Шнейдер, торговли – Яков Дрябкин, легкой промышленности – Лев Спектор. Даже в самом обкоме КПСС сектором печати руководил замечательный журналист Григорий Сельцер». В таблице в конце статьи я собрал все имена и должности евреев, работавших в Тамбове в те времена и приведенные в книге Я.И.Фарбера. Мало того, что В.И.Черный демонстративно не выполнял эту преступную директиву ЦК КПСС, даже в быту он вел себя так, как будто не подозревал о её существовании. Например, он мог спокойно идти на работу с главврачом больницы – евреем, по центральной улице Тамбова и обсуждать с ним проблемы медицины в области, в то время, как его автомашина следовала за ним на расстоянии 20 метров. Придя во главе делегации на кафедру того самого профессора – еврея, Черный мог обнять того за плечи, демонстрирую людям свое отношение и свою поддержку. Если надо было добиться поддержки Министерства, Черный мог вот также обнять его за плечи и ввести в кабинет министра. Например, он очень уважал главврача 2 больницы Якова Иосифовича Фарбера, которого называл просто Яковом. Все, кто знал его покойную вторую супругу Любовь Федоровну и их сына Виталия в один голос могут подтвердить - в семье Василия Ильича царила такая же национальная лояльность и терпимость, как и в поведении самого Василия Ильича. Шовинизму в семью путь был закрыт

Ну, а как быть со Шварцманом? Откуда это? Может быть, В.И.Черный действительно был евреем? Нет, не похоже! Послевоенное восхождение В.И.Черного по партийной лестнице начиналось в 1947-50 годах с Высшей партийной школы при ЦК КПСС. Потом работа в аппарате ЦК КПСС (1950-1954). Это сталинские и ранние после сталинские годы. Евреев туда на дух не пускали. Это определенно! Известно, что при анализе пятого пункта партийные цековские кадровики, расисты из расистов, с немецкой скрупулезностью анализировали прошлое до десятого поколения! Буквально! Они делали то, что не делали даже гитлеровцы! В официальных документах Василий Ильич Черный значится – русский. Он родился в деревне Актачи (Фурмановка) Таврической губернии в 1913 году. По данным Википедии в этом селе в 1926 году проживали 189 крымских татар, 92 украинца, 27 русских, 5 греков, 3 белоруса. Не было евреев, караимов, крымчаков. Как понимает читатель, в те годы антисемитизма не было и в помине, и если бы там жили, скажем, евреи, об этом было бы написано.

Вот, что пишет о биографии В.И.Черного Н.Вирта: «В 1969 году я узнал, что областной партийной организацией руководит Василий Ильич Черный, личность, как оказалось самобытная, с биографией в высшей степени интересной.

Родился он в Крыму в деревне Атакчи, что в девяти километрах от Бахчисарая Родители его батрачили у помещика-итальянца Равилиоти[1]. Это был богатый человек. Владел он, выражаясь современным языком, многоотраслевым хозяйством: занимался скотоводством, держал и разводил породистых охотничьих собак. Дед Черного работал у итальянца на псарне, отец – в саду. В 1912 году мать Василия Ильича пришла на заработки в Крым из Полтавской губернии, нанялась к Равиотти батрачкой, познакомилась с Ильей Черным. Они поженились, но жили недолго: отец погиб на германском фронте, а мать, спустя время, вышла замуж: отчимом Черного был плотник». Позднее отчим Черного сменил плотничье ремесло на пчеловодство, мать часто болела и работать не могла. Сам Василий в 1928 году после окончания сельской школы работал пастухом.

Кстати многонациональный состав села с преимущественным татарским населением объясняют и чистый крымско-татарский язык Черного и его неподдельный, органический, впитанный с детства интернационализм. Все очень просто – Василий Ильич Черный – человек высшей пробы, высокого класса и полета! Что касается Щварцмана, то, по мнению тамбовских интриганов, это должно было подорвать доверие к Черному в ЦК, а в глазах толпы - ошельмовать его.

Так что же, В.И.Черный – первый секретарь обкома, в разные времена: член центральной ревизионной комиссии ЦК КПСС, кандидат в члены ЦК КПСС, член ЦК КПСС, - был плюшевым и пуховым. Да нет же, конечно! На войне он был мужественным солдатом, а в повседневной работе все знали, что: «Черный нравом крут и слов на ветер не бросает». Он был частью страшной партийной и государственной системы СССР, бросившей вызов всему миру. Он был в их дьявольской обойме! И, за определенными исключениями, он служил этой системе. И он знал правила игры. Простой пример. Мы говорили, что в Тамбов приезжал Ю.Б.Харитон для того, чтобы быть избранным в Верховный Совет от Тамбовской области. Прибыл он в собственном вагоне под усиленной охраной. Когда он посетил ТИХМ (Тамбовский институт Химического Машиностроения), улица была перекрыта, и постоянно рядом с Харитоном был полковник КГБ. Во время приема в официальной обкомовской резиденции - особняке на тихой улице, - в зале стоял большой стол, за которым собрались несколько десятков гостей. Рядом с Харитоном, как и всегда, сидел этот полковник и пробовал перед Харитоном все, что тот потом ел и пил. Это было забавно, потому что Харитон, как будто не замечавший свою тень, тем не менее, за столом повторял все её движения. Отдельно стоял небольшой стол, за которым сидело несколько полковников, и подполковников КГБ из охраны Харитона. Так вот, в один из моментов, Василий Ильич налил стопку коньяка и широко улыбаясь, подошел к этому столику, взял левой рукой свободный стул, взмахом, совсем по-молодому, пододвинул его, непринужденно сел и обратился к кагебистам:

- Ну, здравствуйте, братцы! – обвел всех взглядом, одарил каждого улыбкой, и продолжил:

- Давайте выпьем за здоровье нашего дорогого Леонида Ильича! Пусть ему икнется!

Да, В.И.Черный был трагической частью этой чудовищной бесовщины, разыгрываемой преступной партией на глазах потрясенного мира. Да, он был активным проводником идей коммунизма, учения на первый взгляд идеалистического, а, по существу, сатанинского. Да, это так! Но всё дело в том, что он хотел строить коммунизм, таким, каким он его видел, - с человеческим лицом, без крови, шовинизма и антисемитизма! Тем более, что прецеденты были – возьмите, например, Дубчека. Другими словами, В.И.Черный был частью дьявольской системы, но душу свою бессмертную дьяволу не продал! Василий Ильич Черный имел свое представление о хорошем и плохом в стране и его партии. Например, после посещения Тамбова высушенным идеологической бредятиной, коммунистической ненавистью к миру и чахоткой, фанатиком и иезуитом Сусловым, В.И.Черный сказал в узком кругу: «Это не тот человек!».

Василий Ильич Черный был безусловным идеалистом. И его душевный облик, светящиеся глаза и брезгливость к шовинизму и антисемитизму были, в годы его секретарства, лицом Тамбовской округи, обращенным к стране. Своей собственной лояльностью и терпимостью к людям он содействовал распространению демократических норм в Тамбовской области настолько, насколько в брежневские годы это было возможно, в принципе. Именно он легализовал Тамбовщину и смягчил отношение к ней со стороны центрального партийного и государственного аппарата. Именно он прекратил обструкцию Москвы по отношению к Тамбовской области, обструкцию, начавшуюся после Антоновского мятежа и продолжавшуюся четыре десятилетия. Именно он, обаянием своей личности, способствовал тому, что к словам «Тамбовский волк» в стране стали относиться с юмором. К сожалению, ненадолго…

Конечно, это выглядит очень странным и неправдоподобным, но в коммунистической партии СССР Брежневских времен, партии по объёму совершенного зла, безусловно, преступной, более того, безусловно, фашистского толка, существовали идеалисты, тяготевшие к реформам. Их было мало, но они «имели место быть» и на очень высоких уровнях. За примерами далеко ходить не надо – М.С.Горбачев, А.Н.Яковлев и тот же Б.Н.Ельцин. Был, безусловно, идеалистом и Василий Ильич Черный.

Возникает вопрос, каким образом явный идеалист В.И.Черный мог пренебрегать определенно нацистскими инструкциями ЦК КПСС по еврейской проблеме? Ответ прост – он мог это делать только потому, что его прикрывал другой идеалист. И как можно догадаться, им был Федор Давыдович Кулаков – секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству, член Политбюро. Он участвовал в событиях осени 1964 года, повлёкших отставку Н.С.Хрущева, (у него – тогда первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС, - собирались члены Политбюро (Кулаков, Федор Давыдович. Википедия). Фигура в Политбюро и в партии это была заметная – он предлагал новую модель развития аграрного сектора СССР (http://fitij.okis.ru/kylakov.html) и выступал за предоставление людям дачных участков и создание фермерских хозяйств. Кулаков говорил: «Невозможно было поднять сельское хозяйство, да его никто и не поднимет при той системе управления, когда лапу на все накладывали, жили по принципу: все забрать – ничего не отдать. Нельзя работать при закрытом хозяйствовании, нужно сделать его свободным. Пусть крестьяне выбирают путь, по которому нужно идти». А если бы они выбрали путь фермерства, то по проекту Кулакова предполагалось на два года освободить их от налогов. Кулаков рассматривался, как один из возможных преемников Брежнева, однако в ночь с 16 на 17 июня 1978 года, как сообщил ТАСС «скончался от острой сердечной недостаточности с внезапной остановкой сердца» (Кулаков, Федор. Давыдович. Википедия). Существуют, однако, версии убийства Кулакова и даже самоубийства.

Вот какую память оставил этот человек у знавших его (Н.В.Зенкович. Энциклопедия биографий. Самые закрытые люди): Был интересным собеседником. К людям относился доброжелательно. Людей встречал приветливо с доброжелательной улыбкой. В глазах таилась глубокая грусть. В памяти ставропольских партийных работников остался как обаятельный, щедрый, решительный и открытый руководитель. Вот, что писал о нем другой идеалист, человек с огромным авторитетом в партии Федор Трофимович Моргун[2] (Кулаков, Федор. Давыдович. Википедия): «…Нужно рассказать о загадочной смерти Кулакова. Это был могучий, мудрый, порядочный человек. Лидер, на которого мы совершенно обоснованно делали ставку, полагая, что он займет пост генерального секретаря после Брежнева. Но к концу семидесятых над ним стали сгущаться тучи. В один из приездов в Москву я зашел к Фёдору Давыдовичу. Не мог не сказать о том, что меня тревожило: «Фёдор Давыдович, я последние месяцы регулярно слушаю зарубежные радиоголоса. И все они изо дня в день твердят, что Брежнев тяжело болен, и на его место готовится Фёдор Давыдович Кулаков. Не знаю, как вам сказать, но я страшно боюсь этих провокаций». Он сидел молча. Поднялся, подошёл ко мне, обнял и тихо, на ухо сказал: «Федя, я этого тоже очень боюсь».

Ф.Д.Кулаков был, безусловно, прогрессивным человеком. Он определенно стремился к реформам и чувствовал личную ответственность за бедственное положение страны. Есть свидетельства, что и положение внутри партии он называл «бардаком». Между тем, в 1976 году у Брежнева случился очередной инсульт, в результате которого он некоторое время находился в состоянии клинической смерти. Это обстоятельство резко повлияло на его восприятие реальности, и его подозрительность к возможным конкурентам заметно возросла. Его ревностное внимание к Кулакову стало явным. В начале 1978 года председателем комиссии по подготовке пленума ЦК КПСС по аграрным вопросам назначается не Кулаков, что было бы естественным, а Косыгин (Н.В.Зенкович. Энциклопедия биографий. Самые закрытые люди). Кулакова даже не вводят в состав комиссии. Он не участвует в прениях по докладу на Пленуме, хотя на следующий день 05.07.1978 г. утром присутствует на открытии 9-й сессии Верховного совета СССР, что исключало болезнь. По мнению многих историков, Кулаков потерял расположение высшего руководства и подлежал удалению из Политбюро. В итоге, он скончался в ночь на 17.07.1976 г. на загородной даче. По одной версии, вскрыл себе вены, по другой – застрелился. По словам А.Н.Яковлева, есть предположение, что Ф.Д.Кулакова в обход Андропова, убрали люди министра внутренних дел СССР Н.А.Щелокова. Накануне вечером дачу Ф.Д.Кулакова под разными предлогами покинули охрана и медицинский работник. В связи с этим, интересны слухи, распространявшиеся, после случившегося, комитетом государственной безопасности – Кулаков перерезал себе вены после неудавшейся попытки захватить власть…

Теперь пришло время ответить на вопрос: за что и почему именно в 1978 году Василия Ильича Черного сняли с поста первого секретаря обкома? Как вы помните, В.И.Черный явно повторял хода Державина по подъему Тамбовской округи. Как честный человек он повторил и главный шаг Державина, он повел борьбу с отсталостью, провинциальностью и мракобесием. И подобно Державину столкнулся с противодействием. Кроме того, не следует забывать и облик тамбовского обывателя, помните, яма, омут? Для этой дремучей категории важнейшими были правила: честный труд наказуем, не высовывайся, не желай смены пана, если барин порет на конюшне - правильно, - с нами так и надо! И подобно Державину, на которого, сыпались клеветнические доносы Екатерине II, на Черного – писали в ЦК. Особенно много анонимок было связано с поддержкой Черным евреев. И постепенно наверху формировался специфический облик Черного. Особенно это проявлялось, если вы оказывались в стенах такого черносотенного и разнузданного ведомства, как Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР. За исключением министра, в брежневские времена в этом ведомстве не было ученых. Как правило, все его руководящие работники были партийными назначенцами, выброшенными из московских вузов за профессиональную непригодность, и органически ненавидели евреев вообще и вузовских евреев-профессоров особенно. В.И.Черного в этом гнусном ведомстве называли не иначе, чем ЭТОТ ЖИД ЧЕРНЫЙ. Вероятно, именно этот образ гулял и по коридорам и кабинетам ЦК, где, как известно, на одного умного приходилось не менее десятка отъявленных клинических дураков, идеологических обскурантов и попросту мракобесов. До тех пор, пока все доносы собирались в сельскохозяйственном отделе ЦК, они нейтрализовались умницей Кулаковым, не просто хорошо относившемуся к Черному, но и бывшему, в известной степени, его единомышленником. Возможно, некоторую роль играла и эмоциональная, романтическая струна – ведь Кулаков начинал свою производственную деятельность в 1938 году в Тамбовской области помощником управляющего Урицким свеклосовхозом. Однако в конце 1977 - начале 1978 года позиции Кулакова быстро слабели, он явно находился под колпаком и его готовили к иссечению из Политбюро и, как выяснилось позднее, из жизни, вообще. В этих условиях, естественно, слабели и позиции В.И.Черного. Этим и воспользовались его же собственные выдвиженцы из среды партаппарата. Кстати, Черный великолепно разбирался в людях, повторяю – в людях. Но он, вероятно, не чувствовал современных молодых партаппаратчиков брежневской популяции и времени, и не оценил их и опасности, связанной с ними. Эти абсолютно бессовестные и беспредельные особи, как показало время, скорее напоминали отвязанных, отмороженных уголовников. Именно так они и поступили с самим Черным, организовав, своего рода, дворцовый переворот, поддержанный ЦК. Поводом для партийного бунта этих карьеристов послужило положение с агропромышленными комплексами. В каждом районе тамбовской области функционировали комплексы с интенсивной технологией по доращиванию свиней. И работали они очень эффективно. (Алексей Пономарев). Но были построены и два молочных комплекса на 3 200 и 5 000 голов коров под одной крышей и один в совхозе «КИМ» Никифоровского района на 10 000 голов с новейшей технологией. Оказалось, что такая концентрация животных в одном помещении, была технологической ошибкой: недостаточная вентиляция, быстрое распространение заболеваний. В год выбраковывалось до 30 процентов скота из-за болезней и худобы. За все это сочли ответственным Черного и 7 марта 1978 года Василия Ильича вызвали на секретариат ЦК и освободили от должности.

Но вот, что интересно. На место В.И.Черного назначили нового первого секретаря – А.А.Хомякова. И немедленно, после его прихода, из Тамбова «посыпались» евреи. Кто уехал, а кого, попросту, освободили от должностей. Эта скоропалительность выдавала с головой непроговариваемую, но, возможно, истинную причину снятия В.И.Черного. Времена ренессанса Тамбовской области при Василии Ильиче Черном окончились! В тот момент область и люди не защитили Черного. Сработала украинская пословица «Хай гирше, та инше!» Вознаграждение пришло незамедлительно: Хомяков прочно запломбировал рты тамбовчанам. Пришли реакция и мракобесие. Это все, что он сделал за семь лет. И после его ухода от него осталась одна лишь кличка «Скверный» - его вклад в развитие Тамбова заключался в ломке заборов и оград скверов!

Василий Ильич уехал в Крым, где он был героем партизанского сопротивления. А в Тамбове шло медленное осмысление произошедшего. Со временем и со сменой государственного строя страны стало очевидно, что Василий Ильич Черный оказался выдающимся явлением в истории Тамбовщины. По существу, вторым Гаврилой Романовичем Державиным Его запомнили как замечательного человека высокой пробы, как личность, добропорядочного, сердечного и сердобольного человека. Не будет большим преувеличением сказать, что в бытность его на посту первого секретаря, мужественнее, умнее и порядочнее человека, в то время, в Тамбове, просто, не было. Вот такие парадоксы - фашистская партия просмотрела и назначила руководить областью идеалистичного, порядочного, светлого и чистого человека! Это был первый секретарь обкома с человеческим лицом! Он был частью бесчеловечного партийного механизма КПСС, который всегда был и остался человеком! Надо отдать должное Тамбову и Тамбовчанам – пусть с опозданием, но они оценили подвиг Василия Ильича Черного! И не один раз, а дважды. Во-первых, они пригласили В.И.Черного вернуться в Тамбов. Вдумайтесь, многих ли секретарей обкома хотят видеть вообще. А Василия Ильича Черного хотели видеть! И он, незадолго до кончины, вернулся и его приняли! Во-вторых, уже после его смерти Тамбовская городская дума 23.05.2001 года вынесла решение: «…учитывая большой личный вклад бывшего первого секретаря Тамбовского обкома КПСС Черного Василия Ильича в развитие и укрепление социально-экономического потенциала областного центра… присвоить звание «Почетный гражданин города Тамбова» Черному Василию Ильичу (посмертно)».

Мы говорили, что и суд людей, его современников, и суд Времени полностью оправдали Гаврилу Романовича Державина!

То же самое произошло и с Василием Ильичем Черным. Время всё расставило по своим местам. Суд Времени, бесспорный и необратимый, состоялся. Он не только оправдал В.И.Черного по всем статьям ложного обвинения, но и высоко оценил его замечательную светлую жизнь, его подвиг и мужество!

Более того, наступит время и его позиция, и конкретные дела будут оценены и еще в одном изменении. Я надеюсь, что не за горами и время, когда Василий Ильич Черный будет причислен к замечательной Когорте светлых людей, именуемых Праведниками Народов Мира!

Автор глубоко признателен Евгению Берковичу за весьма ценные, принципиальные замечания при написании этой работы.

евреев, работавших в период секретарства В.И.Черного в Тамбове (По книге Я.И.Фарбера)

Примечания

[1] Генерал-майор Ф.Д. Ревелиоти - выходец из Греции и один из генерации мелких, но хищных «екатерининских орлов». Ревелиоти командовал Балаклавским греческим батальоном. Часть земель ему были пожалованы, часть он скупил, но, так или иначе, на Южном берегу Крыма генерал владел земельной собственностью, пожалуй, сопоставимой со здешними владениями светлейшего князя Потемкина. История доброй половины южнобережных имений начинается с покупки земель у Ревелиоти. В руках потомков самого Ревелиоти вся эта огромная недвижимость не удержалась и на протяжении первой половины XIX в. была переделена и распродана. (alupka.ws/vorontsovsky_palace/)

[2] Федор Трофимович Моргун – в те годы первый секретарь Полтавского обкома КПСС (Судьбы героя. №1. 1998. Великий практик и грешный идеалист). По сей день его называют «великим» и «святым». Будучи молодым человеком, сопротивлялся переводу на партийную работу. После гибели Ф.Д.Кулакова Брежнев предложил пост секретаря ЦК КПСС Моргуну. Тот отказался! И тогда был назначен М.С.Горбачев. Не принимая норм партийной жизни, Моргун, тем не менее, перешел с хозяйственной работы в партаппарат, надеясь, что, получив больше возможностей, сумеет использовать их во благо людям. Будучи на целине, возражал секретарю обкома против бездушной распашки полей. Возражал по этому поводу и Хрущеву. После пыльных бурь на целине, Хрущев согласился с позицией Моргуна. Всегда ощущавший себя в партийной элите чужаком, Моргун, тем не менее, достиг высших должностей. Ярко характеризует первого секретаря Полтавского обкома поразительный факт: в то время, когда перед всеми учреждениями такого рода возвышались памятники Ленину, в Полтаве оный отсутствовал. Моргун берег это место для памятников Вернадскому и Короленко. Именно Моргун сказал, что в СССР у КГБ было 11 миллионов стукачей, т.е. каждый двадцатый. А в республиках их было еще больше – каждый десятый.

№	Должность	Ф.И.О.
1	Отдел коммунального хозяйства Облисполкома	Семен Борисович Ройтман
2	Управление строительства Облисполкома	Рувим Шнейдер
3	Управление торговли Облисполкома	Яков Давидович Дрябкин
4	Управление легкой промышленности Облисполкома	Лев Спектор
5	Заведующий сектором печати Обкома КПСС	Григорий Иссакович Сельцер
6	Директор заводов ТМЗ и ПОЛИМЕРМАШ	Илья Исаакович Даен
7	Директор завода гальванооборудования	Семен Ильич Лившиц
8	Директор завода ПОЛИМЕРМАШ	Маркус Львович Рудой
9	Организатор и гл. инженер завода ЭЛЕКТРОПРИБОР	Борис Ильич Лифшиц
10	Директор ПО ПТИЦЕКОМБИНАТ	Дора Алексеевна Гольдберг
11	Главный инженер управления мясной промышленности	Борис Иосифович Колтунович
12	Заместитель директора мебельного комбината	Степан Самойлович Стул
13	Ведущий специалист по птицеводству Министерства сельского хозяйства СССР	Соломон Симонович Фарба
14	Директор Горпищеторга	Владимир Михайлович Рыйцин
15	Начальник строительства дороги Москва - Волгоград	Иван Иосифович Левитан
16	Главный художник города	Семен Абрамович Грнберг
17.	Главный хирург области	Иезекиль Моисеевич Берлин
18	Главный отоларинголог области	Михаил Владимирович Лианский
19	Главный окулист области	Владимир Абрамович Перлис
20	Главный психиатр области	Агния Моисеевна Писарницкая
21	Главный терапевт области	Яков Моисеевич Мандель
22	Главный стоматолог области	Моисей Наумович Футорянский
23	Главный врач Тамбовской городской СЭС	Зинаида Семеновна Бочарникова
24	Главный невропатолог области	Анатолий Александрович Шенфайн
25	Заведующий психоневрологическим диспансером	Николай Леонидович Краснянский
26	Организатор службы функциональной диагностики области	Берта Исааковна Биск
27	Организатор стоматологической службы в г.Тамбове	Лев Григорьевич Хейфец
28	Главный стоматолог области	Ирина Иосифовна Попова
29	Организатор отделения детской травматологии	Яков Григорьевич Фарба
30	Руководитель отдела госпиталей при облздравотделе	Леонид Федорович Бурнштейн
31	Профсоюзный лидер медиков	Стера Львовна Борер
32	Профессор ТГПИ	Александр Лазаревич Хайкин
33	Профессор ТГПИ	Иосиф Матвеевич Виш
34	Профессор ТГПИ	Лия Соломоновна Кауфман
35	Доцент ТГПИ	Абрам Яковлевич Киперман
36	Доцент ТГПИ, ныне профессор Ивановского университета	Израиль Яковлевич Биск
37	Доцент ТГПИ	Яков Наумович Циколь
38	Директор музыкального училища	Марк Наумович Реентович
39	Завуч музыкальной школы 3!	Любовь Львовна Борер