Ответ на открытое письмо Вячеслава Бродского
Благодарю сокурсника Славу Бродского за
обстоятельный
анализ моих воспоминаний «Дело Лейкина», которые появились в
интернете в феврале 2010 года после очередной встречи нашего курса. Впоследствии
этот рассказ я включил в автобиографическую повесть «Дорога
жизни длиною в 70 лет», опубликованная частями в 9, 10 и 11 номерах 2010
года на страницах сетевого журнала Евгения Берковича «Заметки по еврейской
истории». Не ожидал, что это повествование затронет сердца столь большого числа
людей. Низкий поклон всем читателям за добрые слова, высказанные в адрес автора
и его жены Лидии Николаевны.
Из текста открытого
письма Бродского видно, что
наша со Славой память сохранила историю исключения из МГУ Миши Лейкина в том
неприглядном виде, какой она была в действительности. Не совпадают лишь оценки
некоторых деталей.
Славу удивляет, что я надеялся на какие-то
льготы при поступлении на мехмат. В самом деле, я рассчитывал лишь на
собеседование, но, увы, такая льгота медалистам была отменена в 1958 году. Вот
поэтому мне пришлось сдавать «на общих основаниях» все 5 экзаменов. Конечно,
ограниченность моих физических возможностей (полное отсутствие зрения) во
внимание не принималась. Не удивительно, что сельская учительница по этому
поводу поспешила выступить со статьей в газете «Это может быть только в
советской стране». Но это совсем не означает, что я одобряю все «прелести» тоталитарного
режима. А вот искусственные барьеры для «лиц еврейской национальности», чинимые
на экзаменах и олимпиадах, считаю позорной страницей в нашей истории.
Антисемитские настроения, царившие во властных структурах, достигали и
академической среды. В свое время я слышал такую легенду. Как-то вызвали на
Лубянку директора математического института АН СССР академика И.М. Виноградова
и стали попрекать его за то, что член-корреспондент И.Р. Шафаревич
занимается антисоветской деятельностью. И.М. протестующе замахал руками и стал
запрограммировано возражать: «Нет! Нет! Шафаревич – не еврей».
Жаль, что наш однокурсник Виталий Федорчук,
будучи административным работником, воспрепятствовал выезду в Барселону Марика
Мельникова, с которым мы учились в одной группе. Конечно, не за эти «заслуги» я
назвал Виталия «вдумчивым». В студенческие годы никаких дурных наклонностей,
связанных с антисемитизмом, я у него не замечал. К учебе на мехмате он был
подготовлен значительно лучше меня. Восхищала его любознательность и эрудиция.
Нас объединяла общая любовь к шахматам.
Мы знали, что Виталия воспитывала мама в
одиночестве, но удивляло, что на стипендию его не назначили. Однако он успокоил
нас: его отец занимает генеральскую должность и платит за сына алименты, превышающие
зарплату высококвалифицированного специалиста.
Однажды Виталий пригласил всю нашу группу в свой
загородный дом для встречи нового года. За праздничным столом было очень
весело. Мы дружно смеялись, когда он рассказывал один из эпизодов своего
раннего детства. Мама уходила на работу, оставляя малыша одного. Но, чтобы не
случилось беды, она привязывала его на приусадебном участке как козленка к
колышку.
Возможно, он изменился под влиянием отца,
который впоследствии стал министром внутренних дел СССР, а затем сменил Ю.В. Андропова
на посту председателя КГБ. Виталий потерял всякий интерес к своим прежним
друзьям и игнорировал все встречи однокурсников. Как известно, яблоко от
яблоньки падает недалеко, и принцип «не пущать» у него восторжествовал как
синдром «привязанного козленка».
На мой взгляд, Слава не совсем прав, когда
категорично утверждает, что «стихийные собрания» в гостиных общежития МГУ –
дело рук гебистов. В действительности там часто проводились замечательные
мероприятия: математики Александров и Шилов вели беседы о классиках
музыкального искусства, наш лектор Постников излагал свою теорию о новом
летоисчислении, несчастный Добрецов в очередной раз излагал решение проблемы
Ферма, в котором наши ребята находили глубоко спрятанную ошибку.
Славе не понравилось мое замечание об
«индивидуализме» в настроениях нынешней молодёжи. При этом я имел в виду
принцип «своя рубашка ближе к телу», который культивируется в современной
России. Теперь в сознании многих укоренился лозунг «деньги решают все». Грустно
наблюдать, что в результате по степени разложения, коррупции, социальной
незащищенности мы оказались впереди планеты всей. Основы такого развала были
заложены в сознании народа с момента возникновения советского государства.
Неправедный режим, основанный на безбожии, мог устоять в течение 70 лет лишь
путем неслыханных репрессий и обещаний построить «рай на земле» в самом
ближайшем будущем. Постепенно в эту химеру перестали верить и внизу, и наверху
властной пирамиды. Страна, казавшаяся великой
и могучей, развалилась на части. Спасение виделось в создании рыночной
экономики, которая внедрялась коррупционными методами. Теперь прежние
пропагандисты могли бы с гордостью воскликнуть: «Политическая мощь!
Экономическая мощь! Военная мощь! Куда ни взглянешь – повсюду одни мощи!».
Остается вопрошать: могли ли «больные родители» произвести на свет «здорового
ребенка».
Конечно, в моих воспоминаниях не стоило называть
Илью Эренбурга «пацифистом». Это понятно с высоты нынешнего времени. Но в
начале 60-х годов после опубликования книги «Люди, годы, жизнь» и открытой
дискуссии в печати между Эренбургом и Ермиловым он представлялся либералом и
демократом западного образца, способным возглавить наше государство. Да простит
нас Бог за такую наивность! В этом еще раз убеждаешься, когда читаешь
воспоминания Ольги Берггольц. В своем «запретном дневнике» она размышляет «о
беспредельной вере в теорию, о жертвах во имя ее осуществления – казалось, что
она осуществима. О том, как потом политика сожрала теорию, прикрываясь ее же
знаменами, как шли годы немыслимой, удушающей лжи… Голосовали за исключение
людей, в чьей невиновности были убеждены».
Идеологи коммунизма повсюду твердили, что
западный капитализм «загнивает социально», и притворно не замечали, что наш социализм
«загнивает капитально».
Конечно, выступление Миши Лейкина заслуживает
всякого уважения. Оно разбудило общественное сознание в студенческой среде и
призвало людей «жить без лжи». Трудно было бороться против тоталитарной машины.
Когда же эта борьба была проиграна, когда нас обязали «судить» самих себя,
осталось подумать, как спасти Мишу от физической расправы. Ведь хорошо
известно, что «психушка» в самом деле делала людей больными или вовсе лишала
жизни. А именно это угрожало Мише, когда он объявил голодовку. Я и сейчас не
вижу «смысла» приносить такую жертву, чтобы потом власти имели бы еще один
аргумент для своего оправдания. Мы должны быть удовлетворены, что наша правда в
конце концов восторжествовала спустя многие годы.
В 1975 году я стал свидетелем такого способа
«излечения». Работал со мной на кафедре высшей математики Ивановского
текстильного института Станислав Дмитриевич Кручинин. Это был любознательный
человек пытливого ума, неравнодушный к политической жизни страны. Года за два
до того он не выдержал славословия в печати, адресованного генсеку Л.И. Брежневу.
Кручинин направил гневное письмо в редакцию «Комсомольской правды», которую
назвал «проституткой». Письмо было подписано псевдонимом – рабочий Калмыков.
Бдительные органы неустанно вычисляли «клеветника». Стиль письма
свидетельствовал, что это – вузовский работник. С.Д. нашли по почерку и вскоре
арестовали. Особое беспокойство у гебешников вызывал тот факт, что его отец –
философ по специальности, покинувший семью еще до войны, уехал в Москву,
женился там на племяннице Льва Троцкого, которая когда-то работала
преподавателем иностранных языков в институте красной профессуры. В КГБ
престарелой матери С.Д. предложили на выбор два варианта: либо ее сын будет
судим за клевету, либо она подтвердит, что у него с детства были проблемы с
психическим здоровьем. Бедная мама предпочла второй вариант. После этого С.Д.
отправили в «психушку» на «излечение» под надзором гебешников. Через полгода он
вышел из больницы по-настоящему больным. Ему казалось, что гебешники следят за
каждым его шагом даже тогда, когда КГБ перестал существовать. Мы пытались
уверить его в беспочвенности таких подозрений, но он с этим решительно не
соглашался, считая, что без таких «клиентов», как он, гебешники останутся без
работы. Так и умер С.Д. в полной нищете и был похоронен в безвестной могиле,
наконец, избавившись от назойливых преследователей.
Теперь наш народ обрел драгоценное право видеть,
слышать и говорить всю правду. Будем надеяться, что инстинкт самосохранения
сработает, и Россия, давшая миру великих творцов науки и искусства, спасшая
Европу от чумы нацизма ценой неисчислимых жертв, «воспрянет ото сна» и займет
достойное место в семье народов.
Россия, Иваново
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2540
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer12/Belogolovcev1.php - to PDF file
Комментарии:
Slava Brodsky
Millburn, NJ, USА - at 2011-01-02 16:25:55 EDT
Дорогой Сережа!
Спасибо за твой ответ на мое письмо.
Согласен, что в оценке событий тех далеких дней у нас с тобой нет существенных разногласий.
Добавлю, что их нет, как мне кажется, и в оценке событий других времен.
А то, что какие-то разногласия у нас с тобой все-таки есть, это хорошо. Если бы у нас их не было, то один из нас был бы не нужен в этой жизни. (Шутка)
Желаю тебе всего доброго.
Твой однокурсник
Слава Бродский
Ася Трипп
Нью-Йорк, НЙ, США - at 2010-12-28 17:11:45 EDT
Поразительно благородное письмо - ответ, исполненное редкой порядочностью. Спасибо. Самые добросердечные пожелания в Новом году. Однокурсница