Vaisberg1

События, описываемые в настоящей главе, предвосхищают будущие преследования евреев со всеми их фазами и во всех их проявлениях: от ограничения в отдельных правах, клеветнического объявления чужаками и пятой колонной, имущественного и финансового грабежа, рабских принудительных работ до полного физического уничтожения. Но на общем фоне мрачных и темных событий встречаются вдруг блики прекрасного яркого света. Когда фараон приказал убивать всех новорожденных еврейских мальчиков, акушерки решительно отказались сотрудничать с этим преступным планом и участвовать в человеконенавистническом деянии:

«Но повитухи боялись Бога и не делали так, как говорил им царь Египетский; и оставляли детей в живых» (Шмот 1,17).

Кто эти повитухи? Исаак Абрабанель и другие комментаторы видят в них египетских женщин. Гемара[1] идентифицирует Шифру и Пуа как Йохевед и Мириам – мать и сестру Моисея. Тора, в принципе, поднимает здесь проблему вынужденного сотрудничества с врагом. Как далеко лежат границы возможной и допускаемой кооперации? Вопрос этот, помимо всего прочего, непосредственно относится к оценке работы еврейских советов во времена фашистского господства и оккупации. Еврейские акушерки отвергают всякое сотрудничество, новорожденных спасают и не выдают в руки врага. Всевышний вознаграждает эти поступки. В качестве следующего преступного шага фараон пытается отнять у матерей новорожденных еврейских мальчиков и утопить их. Это угрожает также и жизни маленького Моисея (Моше). Но спасение следует с совершенно неожиданной стороны. Дочь фараона подается голосу собственного сердца, противоречит своему отцу и велит вынуть Моисея из воды. Сегодня в Яд ва-Шем наверняка посадили бы дерево в ее честь на «Аллее Праведников». При возвращении в Египет после того, как Бог сообщил ему из горящего терновника его задание, Моисею снова грозит жизненная опасность.

«И случилось дорогою на ночлеге, что встретил его Господь и хотел умертвить его. Тогда взяла Циппора каменный нож и обрезала крайнюю плоть сына своего, и положила к ногам его, и сказала: жених крови ты мне. И Он отстал от него».

Это, вообще, один из самых темных и труднопонимаемых эпизодов всей Книги Шмот. Раввин Гирш пытается следующим образом объяснить произошедшее:

«Из последующего абсолютно очевидно, что Моисей (Моше) упустил обрезание своего сына, что и стало причиной жизненной опасности, которой он подвергся. Он шел, чтоб принести всему еврейскому народу освобождение и союз с Всевышним, основывающийся, прежде всего, на Брит Мила – знаке этого союза. И этому народу он нес своего необрезанного сына! Циппора видит Моисея в грозной опасности. Она видит, что на пути, по которому Бог направил Моисея, Он привел его к краю могильной ямы. Она понимает, что причина лежит только в одном. Она незамедлительно берет ребенка и обрезает его. Обрезает и говорит... это моя вина, это я препятствовала выполнению твоего долга, из-за любви ко мне ты согласился со мной и из-за меня ты едва не был умерщвлен».

Еврейские акушерки, дочь фараона, жена Моисея (Моше) Циппора вполне заслуживают гордого имени, которое Тора дала первой женщине Еве: «...была она матерью всего живущего».

Их мужественное поведение спасало человеческую жизнь.

«И отвечал Моисей, и сказал: но ведь они не поверят мне и не послушают голоса моего, ибо скажут: не являлся тебе Господь» (Шмот 4,1).

Моисей (Моше) сомневается в силе своего воздействия на народ, который вынужден был столь долго ждать освобождения, что погрузился в мрачное и темное отчаяние. Ввиду этого Бог дает ему в дорогу три знака, три доказательства Божественной миссии Моисея, призванных побороть сомнения народа.

«И сказал ему Господь: что это в руке твоей? И он сказал: посох. И сказал Он: брось его на землю. И он бросил его на землю, и тот превратился в змея, и побежал Моисей (Моше) от него. И сказал Господь Моисею (Моше): простри руку твою и возьми его за хвост. И он простер руку свою и схватил его, и стал он посохом в руке его» (Шмот 4,2-3).

Какая символика скрыта под чудесными превращениями, в чем суть обращения к народу, а позже, и суть обращения к фараону? Бенно Якоб видит в этом явное и ясное указание на всемогущество Всевышнего и на его власть над жизнью (змея) и над смертью (посох):

«То были три грозных предзнаменования, то были три ясных знака. Первый из них – посох в руке Моисея, второй – сама рука. Это были обыденные, каждодневные, привычные предметы. Как, если бы, Всевышний говорил: вот, видишь, мне не нужны специальные аппараты, Моей воли вполне достаточно. Так же будет и с чудесами в Египте. Ничего, кроме посоха и руки, не понадобится Моисею (Моше). И только лишь пятый и последний удары: смерть скота и всех первенцев будут нанесены непосредственно «рукой» Божьей... Это была настоящая змея; настолько настоящая, что Моисей (Моше) вынужден был спасаться от нее бегством, явно видя, что это не фантом. И точно так же Моисей (Моше) убедился в обратном превращении при прикосновении к ней. Посох – это кусок мертвого, засохшего неподвижного дерева, произошедшего из земли; змея – картина подвижной жизни, не что иное, как олицетворение движения и жизни. Все это означает одно: Бог может мертвое сделать живым и живое – мертвым. Ни одна сила на земле и в небесах не может этого сделать, только Он!»

Раввин С.Р. Гирш видит в посохе символ власти фараона, которую Бог в любой момент может превратить в ничто:

«Что такое посох? Это естественный знак господства человека над природой. Посох имеет двоякое значение. С одной стороны, посох – это продолжение руки, с помощью которого человек опирается на землю и, с другой стороны, расширение круга власти, знак и признак этой власти. И с помощью Моисея народу показано, что то, на что человек опирается, и то, с помощью чего человек повелевает, превращается по воле Бога в совершенно противоположное, в змею. Все животные в той или иной мере примыкают к человеку. Но не змея, она всегда враждебна человеку, и он вынужден всегда бежать от нее. Итак: Единственный показал тебе, что по Его воле инструмент опоры и символ власти человека превращается в совершенно противоположное и абсолютно враждебное человеку существо. И, наоборот, то, что противостоит человеку как враждебная сила, по Его воле превращается в послушный инструмент опоры и власти.

Если на то Его воля, то он делает фараона рабом, а вас его повелителем, превращает жезл фараона в его бич, а его бич в ваш посох».

В руках Бога самая сильная и грозная власть становится сговорчивой, а угнетенный и униженный народ становится повелителем.

Второе предзнаменование состояло в том, что Моисей должен был погрузить свою руку себе за пазуху и вынуть ее оттуда после того, как она покрылась там проказой, стала лепрозной. Затем произошло обратное по результату действие. Бенно Якоб видит в этом продолжение первого знака:

«Проказа выражается в побледнении кожи, исчезновении из нее крови и жизненных соков, что есть не что иное, как начало умирания. То, что было живым, стало мертвым. Белизна снега прямо противоположна красноте крови».

Интересно, что и раввин Гирш развивает символику:

«Богу не надо ломать посох. По Его мановению рука человека умирает прямо у него за пазухой и оживает вновь по Его воле... Это предзнаменование, этот знак говорит народу, что по Его воле возможно также и то, что бездействие (рука за пазухой) приводит к смерти. Возможно также, что выполнение его приказа (сиди спокойно и ничего не делай) само по себе приносит спасение. Нам следует усвоить из этого урок, заключающийся в том, что всегда необходимо терпеливо ждать: Бог точно знает время, когда следует направить руку за пазуху и когда следует ее оттуда вынуть.

Последний знак – превращение воды из Нила в кровь на суше является, в сущности, последним предупреждением, «генеральной репетицией» первого наказания. Это предзнаменование обратного превращения не предусматривало:

«Этот знак самый сильный и самый грозный: превращение дарующей жизнь воды в кровь прямо и непосредственно означает смерть» (Бенно Якоб).

«Десятью Божьими речениями создан мир» (Поучения отцов 5,1). Читая первую главу Торы, мы находим лишь девять раз фразу: «И сказал Бог». Десятое повеление наши мудрецы видят в Псалмах, где сказано, что словом Божьим сотворены небеса. Раввин Иегуда Арье Лейб из Гера, получивший впоследствии то же имя, что и его основной труд – комментарий к Торе и Талмуду «Сфат Эмет» – (Слово правды), писал, что Десять казней египетских проложили путь от Десяти речений Творения к Десяти Заповедям. И в этой связи возникают три вопроса: каково значение числа десять; какова роль египетских казней; как понимать слова Сфат Эмета?

Число десять – есть завершение разряда единиц и начало разряда десяток. Десятка, таким образом, есть символ окончания и, одновременно, символ перехода на более высокую ступень. Десятью речениями Всевышний вызвал к жизни и существованию весь мир и оставил его людям с заданием развивать его далее. Десятью казнями были сломлены власть фараона и его сопротивление, еврейскому народу было дано избавление от рабства и открыта дорога к свободе, путь в Эрец-Исраэль. Десятью Заповедями Бог провозгласил вечные и абсолютные Истины Торы, являющиеся основой всякой цивилизации. Одновременно с Письменной Торой была дарована Устная Тора, которая в каждом поколении продолжает дело Законодателя, давая ответы на специфические вопросы и проблемы каждого поколения в каждом из времен. Без всякого сомнения, одна из целей Десяти казней заключалась в наказании фараона и египтян за преступления против еврейского народа. В Мидрашах многократно подчеркивается, что принцип «кви про кво», «Мида Кенегет Мида», «мера за меру», заложен в каждое из наказаний. Кровь, в которую превратилась нильская вода, должна была напомнить египтянам о крови утонувших в реке еврейских младенцев. Нильские лягушки, покрывшие весь Египет и кричавшие так громко, что мешали сну самого фараона, служили напоминанием о стонах и криках угнетаемых рабов. Град, несущий смерть людям и скоту, был ответом на смертельные удары кулаками, нанесенные надсмотрщиками египетских концентрационных лагерей еврейским узникам.

Тора, однако, ни единым словом не определяет казни как расплату или месть. Для объяснения причин и цели казней Тора точно и строго десять раз употребляет еврейское слово «Ладаат» (знать, узнавать). Это означает, что основная цель казней заключалась в строгих уроках египтянам о всемогуществе Бога, Его роли как Творца и Господина вселенной и истории и Бога евреев. Перед началом казней мы читаем:

«И узнают Египтяне, что Я Господь, когда простру руку мою на Египет и выведу сынов Израилевых из среды их» (Шмот 7,5).

В последний раз мы читаем эту фразу, когда речь идет предстоящем погружении египетской армии в волны Красного моря:

«И познают египтяне, что Я Господь, когда прославлюсь через Паро (фараона), чрез колесницы его и чрез всадников его (Шмот 14,18).

Десять раз отвечает Всевышний фараону и его народу на насмешливые и высокомерные вопросы, обращенные к Моисею (Моше) и Аарону при первом посещении дворца фараона:

«И сказал Паро: кто Господь, чтобы я послушал голоса Его и отпустил Израиля? Я не знаю Господа и Израиля не отпущу» (Шмот 5,2).

После десяти казней фараон уже знал о существовании единого и всемогущего Бога. Бог, Господин всего, Творец и Руководитель истории и, прежде всего, истории и судьбы еврейского народа, стал известен всему миру. С этого времени Израиль свободен. Его главной задачей стало восприятие Учения Божия – Торы, сохранение и передача его из поколения в поколение. Представляется, что слова Сфат Эмета следует понимать именно так.

«И сказал Господь Моисею (Моше): скажи Аарону: возьми посох свой и простри руку твою на воды Египтян: на реки их, на потоки их, на озера их и на всякое течение вод их; и превратятся в кровь, и будет кровь по всей земле Египетской, и в деревянных, и в каменных сосудах» (Шмот 7,19).

Первую казнь должен был исполнить не Моисей (Моше), а Аарон. Почему? Раши объясняет это, опираясь на один из Мидрашей. Это волны Нила были той водой, что спасла маленькому Моисею (Моше), лежавшему в своей корзинке, жизнь, не дав утонуть. И со стороны Моисея (Моше) было бы явным проявлением неблагодарности превращение этих вод в кровь. И из этих же соображений Бог возлагает на Аарона также реализацию и второго наказания. Он напускает на землю Египетскую полчища лягушек. И в третий раз исполнителем является Аарон:

«И простер Аарон руку свою с посохом своим, и ударил в прах земной; и появились вши на людях и на скоте. Весь прах земной стал вшами по всей земле» (Шмот 8,13).

Когда Моисей (Моше) по необходимости убил египтянина и закопал его в песок, земная пыль, в прямом смысле этого слова, покрыла это деяние. И только лишь донос из собственных рядов вынудил Моисея к бегству.

Наши мудрецы преподали нам этим Мидрашем важный урок. И к неживой природе, которая нас защищает и кормит, следует относиться с уважением и благодарностью. На более высокой ступени это относится также и к животным: «и людьми святыми будете у Меня, и мяса растерзанного зверем в поле не ешьте: псам бросайте его» (Шмот 22,30). Да, но почему именно псам? Раши считает, что тем самым нам показывают, что Господь не лишает заслуженных благ ни одно из Своих творений:

«У всех же сынов Израилевых не пошевелит пес языком своим ни на человека, ни на скот, дабы вы знали, что делает Господь различие между Египтянами и Израилем» (Шмот 11,7).

И евреи смогли безбоязненно покинуть Египет. Эта заповедь и поныне напоминает нам об обязательности чувства благодарности и соответствующих этому чувству действий.

Мидраш Танхума показывает нам пример благодарности к людям тоже на примере Моисея. После того, как Моисей получил от Всевышнего задание заступиться перед фараоном за свой народ и освободить его, он счел необходимым говорить о гостеприимстве Итро. Он не может приступить к выполнению Божьего наказа, не сообщив об этом Итро, посоветоваться и попрощаться с ним. В трактате Талмуда Баба Кама (29б) это сформулировано следующим образом:

«Далее сказал Рава к Раби бар Мари: Откуда следует, что люди обязаны всегда говорить: не бросай грязь в источник, из которого ты пил? Тот ответил: Это видно из Дварим 23,8:

«Не гнушайся Эдомеянином, ибо он брат твой; не гнушайся Египтянином, ибо пришельцем ты был в земле его».

Благодарность ко Всевышнему, спасшему нас от опасности, мы выражаем в специальном благословении: «...который творит добро во всем Ему обязанным, и мне все доброе сотворил». Талмуд предписывает произношение этого благословения всем, благополучно вернувшимся из опасного путешествия по морю или через пустыню, выздоровевшим от болезни и освободившимся из заключения. Не только отдельный индивидуум, но и целые народы обязаны благодарить и благословлять Всевышнего. Упущение этого может иметь самые серьезные последствия, что и иллюстрирует Талмуд на следующем примере (Санhедрин 94а). Исходным пунктом является чудесное спасение царя Хискияhу от властителя Санхерива, намеревавшегося поработить Южное царство. У пророка Исайи (Йешаяhу) мы находим следующие слова:

«Для приумножения (лебарме) власти и бесконечного мира на престоле Давида».

Раби Танхум следующим образом комментирует их:

«Бар Каппара в этой связи спрашивает: в связи с чем буква "мем", которая обычно представлена в середине слова в своей открытой, незамкнутой форме, в данном случае, в слове "лебарме" написана в закрытой форме? (Буква еврейского алфавита "мем", имеет два написания: в конце слова ее графическое отображение имеет замкнутую форму и, наоборот, в середине слова – открытую.) Всевышний, да будет благословенно имя Его, хотел сделать Хискияhу Мессией (Машиахом), а Санхерива Гогом и Магогом, но молвила Справедливость пред Святым, будь он благословен: Господин мира сего! Если ты не сделал Мессией (Машиахом) Давида – царя Израиля, который воспел в твою честь столько хвалебных песен и псалмов, то как ты можешь сделать Мессией (Машиахом) Хискияху, которому Ты явил столько Твоих чудес, но который не спел пред Тобой ни одной благодарственной песни. Именно поэтому буква "мем" и осталась замкнутой в этом слове».

Закрытая буква «мем» в слове «лемарбе» означает в данном случае, что дверь, ведущая к освобождению еврейского народа, осталась закрытой. Царь еврейского народа и сам народ сплоховали, ибо не реализовали сотворенное для них чудо и должным образом не поблагодарили Всевышнего.

В наше время все мы являемся свидетелями чудесного возрождения еврейского народа и образования вновь восставшего из пепла еврейского государства Израиль. И нам следует самым серьезным образом опасаться того, что мы в очередной раз можем потерять освобождение и не дать расцвести «ростку свободы нашей» только потому, что не поблагодарили Всевышнего за предоставленный нам шанс!

«И сказал Господь Моисею (Моше) и Аарону в земле Египетской, говоря: Месяц сей для вас начало месяцев; первый он у вас из месяцев года» (Шмот 12,1-2).

В своем комментарии к первой главе Торы Раши замечает, что Тора, собственно, должна начинаться не историей Творения, а приведенными выше предложениями, так как здесь речь идет о первой Заповеди для Ам Исраэль – народа Израиля. Трактат «Сефер Хахинух», опубликованный в конце тринадцатого столетия и приписываемый Раби Арону бен Галеви из Барселоны, утверждает, что в рассматриваемом месте Торы речь идет о «Киддуш hаходеш» – установлении и освящении начала месяца. Одна из задач Еврейского Верховного Суда в Иерусалиме (Бет Дин) состояла в определении и констатации точного времени, когда уже виден новый месяц и наступает новолуние, с тем, чтобы точно определить начало календарного месяца и соответствующих еврейских праздников.

Но почему именно эта заповедь является первой для еврейского народа в Египте? Разве заповедь «Корбан Пессах» – повеление приносить в жертву овцу, кровью которой должны быть окроплены косяки и верхние ступени входной двери каждого дома, заповедь символизирующая спасение и прощение еврейского народа, не была бы более подходящей в качестве первой? Мы можем подразделить течение времени на две категории: время естественной природы и время человеческой истории. Течение времени для природных явлений со времени Творения установлено Всевышним строго неизменным. Символом того является возвращающийся каждую неделю день покоя – Шабат – суббота. Он напоминает о завершении акта Божественного Творения в седьмой день.

И, напротив, три праздника, сопряженных с паломничеством, в течение еврейского года связаны с историческими событиями. Песах связан с Исходом из Египта, Шавуот – с Откровением у Синая и Суккот напоминает нам о сорокалетнем хождении по пустыне. История еврейского народа, как народа свободного, начинается с Исходом из Египта: «...и месяц этот (Нисан) будет вам началом месяцев». Ударение, акцент делается на слове «вам», ибо – это вы, которые с этого времени будете самостоятельно определять свою историю, и еврейский календарь будет установлен вами. Не Бог, а Бет Дин определяет время начала месяца. Галахический Мидраш Мехилта пишет о рассматриваемой проблеме:

«Для вас, а не для других народов. И суть заключается в том, что народ Израиля ориентируется во времени по лунному году, а не по солнечному, как другие народы» (1,8).

Еврейский народ более не подчиняется календарю египтян и их праздникам. Во времена угнетения евреи не распоряжались своим временем, оно принадлежало египтянам. Но теперь, когда они свободны и их время принадлежит им и только им, они создают свой календарь. Талмуд заходит даже столь далеко, что считает и предписывает время начала нового месяца, определенное Верховным Судом страны с ошибкой, обязательным для руководства и соответствующих действий.

Мы призваны самостоятельно определять свое время и формировать свою историю. Отсюда становится понятным, почему заповедь освящения новолуния и установления на этой основе календаря является первой заповедью, которую получил еврейский народ. Право распоряжаться собственным временем и никогда более не подчиняться распорядку жизни, установленному фараоном, – вот, что было началом освобождения из египетского рабства.

«И да будет это знаком на руке твоей и памятником пред глазами твоими, дабы было учение Господне в устах твоих, что рукою крепкою вывел тебя Господь из Египта» (Шмот 13,9).

Речь здесь идет о Тфиллин – молитвенных ремнях накладываемых евреем ежедневно, за исключением суббот и праздничных дней. Тора неоднократно говорит об этой заповеди: Тфиллин упоминаются в конце рассматриваемой недельной главы, в пятой Книге Торы речь об этой Мицве – заповеди идет в двух главах. Талмуд определяет левое предплечье как место, где должен быть крепко привязан ручной Тфиллин – Тфиллин Шель Яд. Левое предплечье выбрано сознательно, так как правая рука обычно сильнее, и Тфиллин на более слабой левой руке должен напоминать нам о могучей руке Божьей, выведшей нас из Египта. В молитве «Галель» говорится о высоко вознесенной правой руке Божьей, олицетворяющей Его могущество и осуществляющей Его власть. Раввин Гирш замечает в этой связи:

«Наша рука в освобождении не участвовала. Только рука Божья проявила в этом акте свою силу. Только этой руке мы обязаны возвращением нашей собственной руки, не принадлежавшей нам, однако, в Египте. Мы получили ее с одним, но непременным условием: применять возвращенную нам Всевышним руку для служения Ему».

Не собственными силами освободился народ из Египта. Более того, Бог освобождал народ Израиля от рабства против его воли. Преодолевалось не только сопротивление египтян, но и малодушие и страх евреев. В другом месте Тора указывает на опасность забвения этого будущими поколениями:

«И скажешь ты в сердце своем: «сила моя и крепость руки моей доставили мне богатство это» (Дварим 8,17).

И вот тогда напоминает нам Тфиллин на левой руке о том, кому мы обязаны существованием в качестве свободного народа.

Раввин Гирш, анализируя символику заповедей – Мицвот, сравнивает корпус ручного (Шель Яд) и головного (Шель Рош) Тфиллин с «домом», который еврейский народ сооружает Богу в пустыне.

Аналогично тому, как Ковчег Завета во времена основания еврейского народа нуждался в достойном его месте нахождения, так в настоящее время Тора находит свое пристанище в носимых евреями Тфиллин.

Для современного еврейского мыслителя Исайи Берлина[2] – автора книги «Хаамек Давар» головные Тфиллин символизирует Письменную Тору, а ручной Тфиллин – Устную Тору, Мишну и Гемару.

«И увидят все народы земли, что имя Господне наречено на тебе, и убоятся тебя» (Дварим 28,10).

Еврейские мудрецы относят эти слова Торы к головным Тфиллин, видимые для окружающих при ношении.

24 книги Танаха «видимы», а следовательно, и доступны для всех монотеистических религий мира. Устная же Тора и Талмуд остались исключительной собственностью еврейского народа и символизируются невидимым для окружающих ручным Тфиллин – Шель Яд.

Что заключают в себе Тфиллин, что в них содержится? Внутри находятся четыре вышеупомянутых отрывка из Торы, говорящие о заповеди накладывания Тфиллин. Если в ручном Тфиллин все четыре текста представлены на одном листе, то в футляре головного Тфиллин находятся четыре листа с одним отрывком на каждом из них. Этим выражается глубокая и необычайно важная мысль о том, что все относящееся к необходимости, порядку и способу выполнения Заповедей – Мицвот, а также к религиозно-философскому мышлению, едино для всего нашего народа. Одновременно, однако_,в иудаизме есть место и для различных точек зрения и способов мышления. За исключением 13 принципов веры Маймонида (Рамбама), мы не знаем более ни одной «спасающей душу» догмы. Мидраш, замечая, что Тора имеет 70 аспектов, подразумевает тем самым возможность различных интерпретаций. Многовариантность мышления при единой основе символизируется Тфиллин, накладываемыми и носимыми на голове – части тела, ответственной за мышление. Если же речь идет о практическом выполнении заповедей, то, как правило, имеется лишь одно, обязательное для исполнения всеми евреями, галахическое предписание. Это и символизирует Тфиллин на руке – части тела производящей конкретные действия.

Раввин Гирш нашел еще одну характеристическую черту в исполнении этой заповеди:

«Порядок исполнения заповеди таков, что вначале накладывают ручной Тфиллин и затем – головной, снятие производится в обратном порядке: вначале с головы и затем с руки. Это означает, что Тфиллин не может находиться на голове без того, чтобы другой был в это время на руке. Это символизирует один из первых принципов: «мы будем исполнять и слушать», который предопределил в иудаизме необходимость исполнения заповедей до их понимания».

Иудаизм в первую очередь – религия действия, религия практической жизни, а не пассивная созерцательная бездейственная вера. В «Поучениях отцов» это сформулировано следующим образом:

«Раби Ханина бен Доса говорил: «У того, у кого (благие) дела превосходят его мудрость, мудрость устойчива; у того же, чья мудрость превосходит его (добрые) дела, мудрость недолговечна» (3,12).

«Шимон сын Рабана Гамлиэля говорит: «Главное – не учение, а действие» (1,17).

Лишь исполняя требование Торы мыслить и действовать, мы совершенны, едины и «достаточны» в ее глазах.

Заметим в заключение, что Иошуа Поллак указал на то, что численные значения слов текста (на иврите), цитируемых в начале данного раздела:

«И да будет это знаком на руке твоей и памятником пред глазами твоими» и текста: «Будь непорочен пред Господом Богом твоим» (Дварим 18,13) – одинаковы (1112).

Выводы вдумчивый читатель, как всегда, сделает сам.

«И взяла Мириам, пророчица, сестра Ааронова, тимпан в руку свою, и вышли все женщины за нею с тимпанами и в хороводах. И воспела им Мириам: пойте Господу, ибо высоко превознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море (Шмот 15,20-21).

Эти строфы вызывают два вопроса. Почему Мириам названа здесь сестрой Аарона, а не сестрой Моисея (Моше)? Казалось бы, иначе и быть не может. Это ведь Мириам наблюдала за маленьким Моисеем (Моше), когда он в своей коробке был опущен в воды Нила:

«И стала сестра его вдали, чтобы узнать, что с ним будет» (Шмот 2,4).

Второй вопрос состоит в том, почему женщины еще раз начали петь? Ведь сказано:

«И тогда воспел Моисей(Моше) и сыны Израилевы эту песнь Господу» (Шмот 15,1).

На вопрос, почему речь идет о сестре Аарона, существуют три ответа наших комментаторов Торы. Внук Раши Рашбам указывает на то, что первенцем в этой семье был Аарон, а в Торе принято упоминать других членов семьи совместно с перворожденным; оттого и здесь: Мириам, сестра Аарона.

Раби Моше бен Нахман, Рамбан выдвигает на передний план другой аспект проблемы. По его мнению, после того, как в связи с хвалебным пением были упомянуты имена Моисея (Моше) и Мириам, Тора не хочет оставить втуне имя Аарона. Это должно служить знаком уважения к Аарону.

«Она занимала такое же место среди женщин, как Аарон среди мужчин. Точно так же, как Аарон под руководством Моисея (Моше) распространял слова Откровения среди мужчин, она делала это среди женщин».

После слов Моисея (Моше) о погрешностях его речи Бог сказал ему об Аароне:

«И он будет говорить вместо тебя с народом. И он будет тебе устами, а ты будешь ему вместо Бога» (Шмот 4,16).

Так же как Аарон говорит вместо Моисея (Моше), так же замещает его Мириам, призывая женщин к молитвенному пению.

Но почему женщины поют отдельно, и почему еще раз? Потому, что у Мириам и у всех еврейских женщин была особая причина радоваться спасению от рук египтян. По мнению наших мудрецов Мириам была одной из акушерок, от которых фараон потребовал уничтожать всех еврейских новорожденных младенцев мужского пола. Когда Мириам стала свидетельницей того, как фараон и его приближенные были наказаны за их преступления, она увидела в этом осуществление и проявление справедливости Бога. Она и все женщины благодарили Всевышнего за его добро и спасение.

«Израиль был спасен и выведен из Египта за заслуги праведных женщин того поколения».

Хотя женщины также должны были выполнять тяжелые работы, они заботились о своих изможденных и изнуренных мужчинах. Это они в тяжелейших условиях пеклись о сохранении семейной жизни. Сердцевина еврейского народа – семья выжила и была сохранена в египетском плену, благодаря еврейским женщинам. У этих женщин была особая причина благодарить Всевышнего и радостными, ликующими голосами петь в Его честь молитвенную песню!

«Тогда воспел Моисей и сыны Израелевы эту песнь Господу, и сказали так: Пою Господу, ибо высоко вознесся Он; коня и всадника его вверг Он в море!» (Шмот 15,1).

Когда Моисей (Моше) и народ начали пение, пересечение моря «аки посуху» было уже совершено. Но в тексте на иврите применена форма будущего времени от глагола петь (яшир – он будет петь). Раши пытается преодолеть это затруднение с помощью вспомогательной конструкции. Когда великое чудо, участниками и свидетелями которого они были, свершилось, в их сердцах родилось желание возблагодарить за это Всевышнего в будущей песне.

Раввин Хискуни обращает внимание на словечко «так». Он считает, что эта песня станет с того времени введением к ежедневной молитве, указанием на что служит будущее время глагола петь. В реальной практике Богослужения мы цитируем эту песнь в утренней молитве как завершение избранных псалмов.

«Глубокий смысл заключен в том, что самое всеобъемлющее восхваление Всевышнего покоится не только на пророческих псалмах Давида, но и во много раз более на историческом событии, которое видели и пережили наши предки! Так как лишь после того, как море расступилось на глазах всего народа, чем Господь впервые показал изумленному человечеству Его всемогущество над природой и жизнью людей, Его трон непоколебимо укрепился. Тем самым Песнь у Красного моря очертила границы всех будущих благодарственных и восхваляющих песен, которыми люди будут благодарить и почитать Всемогущего. Границы эти ясны, но и одновременно – бесконечны, ибо неисчерпаемы чудеса Господни» (Мир молитвы).

Фразу из Псалмов: «В Собраниях благословляют Бога происходящие из Израиля» еврейские мудрецы считают доказательством того, что с самого начала этот хвалебный гимн укоренился в нашем сознании и стал частью нашей сущности. В слове «происходящие» (на иврите – Мекор) Раби Меир видит указание на то, что даже еще не родившиеся дети пели эту песнь вместе с их матерями. Он хотел этим сказать, что благодарность Богу за чудеса и добро по отношению к еврейскому народу будет передаваться, крепнуть и выражаться из поколения в поколение.

Раби Якоб бен Ашер (Баал Хатурим) расчленяет слово «яшир» на букву «юд» и на слог «шир», означающий песню. Но буква «юд» означает – десять, и тем самым констатируется и подчеркивается, что в «яшир» содержатся все десять благодарственных песен, упоминаемых в Танахе. За Песней у Красного моря следует Песнь у источника в пустыне (Бамидбар 21,17) и пророческая Песнь Моисея (Моше), которой он прощается с народом (Хаазину) (Дварим32,1). Далее мы встречаем: Песнь пророка Йеhошуа (10,12), Песнь пророчицы Деборы (Шофтим 5,1), Песнь Ханы – матери пророка Самуила (Шмуэля) (Самуил 12,1), Песнь царя Давида (Теhилим 18,1), Песнь царя Соломона (Шломо) (Теhилим 30,1) и Песнь царя Хискияhу после его чудесного выздоровления, цитируемая Йешаяhу (Исайя (Йешаяhу) 38,10). Заключительная десятая Песнь принадлежит самому пророку Исайе (Йешаяhу) и относится к мессианским временам:

«Пойте Господу Песнь новую, хвалу ему от края земли, (вы), мореплаватели, и все, что в нем (в море), – острова и жители их».

Очень важно и показательно, что в отличие от рассматриваемой главы Торы, где слово «Песнь» обозначено на иврите существительным женского рода «Шира», Исайя (Йешаяhу) применяет слово «Шир» – это же существительное, но мужского рода. «Песнь» обозначается также словом «Шир» в Пасхальной Агаде, когда в благословении перед вторым бокалом вина во время праздничного Седера мы говорим:

«И мы благодарим Тебя новым Пением – Шир – за наше освобождение...»

При этом подразумевается обязательное, скорое возвращение из еще продолжающегося изгнания – Галута.

Проблема различия между двумя формами этого слова рассматривается также в Талмуде в трактате Пессахим (116б). Там очень образно говорится, что аналогично и подобно тому, как роженица в муках и болях повторяющихся и усиливающихся схваток рожает свое дитя, так и на всем протяжении истории еврейского народа за каждым спасением, которое мы приветствуем благодарственной песней, следуют новое угнетение и новая боль. Только время Мессии (Машиаха) положит конец всякой боли и нужде. И тогда конечное освобождение будет сопровождаться не печальной песней – Шира, а ликующим пением – Шир!

И с отрывком из Песни Пророка Исайи (Йешаяhу) согласятся все народы мира. И все они пропоют Хвалебную Песнь Всевышнему. Раши пишет, что чудеса, которые Бог совершит и проявит по отношению к еврейскому народу, явно и доказательно продемонстрируют всему человечеству неоспоримый факт Его существования и Его заботу об Ам Исраэль – бессмертном еврейском народе.

В этом и состоит прямая и непосредственная связь между первой Хвалебной Песнью еврейского народа и последним Благодарственным Пением всего человечества перед Всевышним!

Как, каким образом мы можем служить Богу? Молитва Криат Шма, которую мы произносим ежедневно дважды, отвечает на этот вопрос:

«И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим и всей душой твоею, и всеми силами твоими» (Дварим 6,5).

На языке Торы сердце – место нахождения наших чувств, мыслей и чаяний.

«И в сердце всякого мудрого сердцем вложил Я мудрость» (Шмот 31,6).

Итак, служение Богу всем сердцем означает также служение Ему нашим разумом. О душе человека (Нефеш) Тора впервые вспоминает, повествуя о его сотворении:

«И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в ноздри его дыхание жизни, и стал человек душой живою» (Берешит 2,7).

Переводчик Торы на арамейский язык Онкелос считает, что:

«и стал человек существом говорящим», полагая, что главное отличие человека от животных лежит, прежде всего, в его способности облекать свои мысли в слова, общаясь с окружающими. Нашей речью мы можем служить Всевышнему, молясь, изучая Тору и во многих других случаях.

Следует также понимать, что с помощью личного имущества, финансов можно и нужно выполнять целый ряд Мицвот, например, щедрую, от всего сердца идущую, благотворительность – Цдаку.

Итак, мы служим Всевышнему мыслями, речью и действиями.

Мы находим эти пути служения Богу в Десяти Заповедях. Первая из Скрижалей Завета содержит заповеди, регулирующие наше отношение к Богу. «Чти отца и мать» относится ко второй таблице, заповеди которой регулируют межчеловеческие отношения. Пятая заповедь занимает промежуточное положение, так как по словам наших мудрецов в сотворении новой жизни всегда принимают участие отец, мать и Бог (Киддушин 30б).

Первые две заповеди относятся к нашему мышлению.

Не египетский фараон является господином еврейского народа. Только Бог – есть его единственный Властитель и Царь; Он, и никто другой, никто рядом с Ним и никто вместе с Ним. Никакие идеи и идеологии, эти современные идолы, не являются божеством для еврейского народа! Нам предписано контролировать свою речь и произносить имя Божье лишь в строго определенных местах молитв и не поминать Его всуе.

И, наконец, следует суббота, освящение которой требует от нас выполнения целого ряда предписаний. Так, к примеру, мы производим освящение вина Киддуш и прощаемся с субботой, проводя церемонию разделения субботнего и будничных дней hавдалу.

Сама последовательность заповедей заключает в себе идею постепенного повышения уровня требований к нам. Служение Богу всем своим существом и вера в Него всем сердцем проще и легче, чем ежедневное, ежечасное и ежеминутное исполнение всех 613 заповедей – Мицвот, обязательных для каждого из евреев. Иудаизм не столько религия веры, сколько – религия действия. Конечно, мы не забываем об основах веры. Их, к примеру, сформулировал Маймонид (Рамбам) в основополагающем труде «13 постулатов веры». Но это не слепая вера в освящающие догмы, занимающие центральное место в жизни каждого еврея. В центре жизненных устремлений потомков Авраама стоят предписанные и желаемые Богом активные действия по выполнению всех Мицвот, производимые ими с колыбели до могилы, с раннего утра до позднего вечера, ежедневно и ежечасно. Действия эти делают жизнь еврея нелегкой, но они несут ему высшее удовлетворение.

Заповедь почитать отца и мать также требует от нас активных действий:

«В чем заключается почитание отца и матери? В том, чтобы обеспечить их едой и питьем, одеждой и обувью, в том, чтобы сопровождать их, когда они покидают жилье, или возвращаются в него» (Киддушин 31б).

Вторая Скрижаль начинается с заповедей о запрете убийства, разврата и воровства. Эти заповеди, запрещая конкретные действия, выдвигают требования, вполне доступные для выполнения всяким благовоспитанным человеком. Не лгать и не клеветать уже несколько сложнее.

Последняя заповедь относится к нашим мыслям. Мы не вправе испытывать зависть и недоброжелательство. Систематически и постоянно выполнять это требование необычайно трудно.

Все 10 Заповедей построены по симметричной схеме. Необходимо блюсти себя: по отношению к Богу – в мыслях, речах и действиях; по отношению к людям: в действиях, речах и мыслях.

В начале каждой из Скрижалей расположены более «легко» исполнимые заповеди. Уровень заповедей по сложности реализации их требований растет и достигает вершины в предписаниях о субботе, почитании родителей, укрощении чувства зависти и других.

Декалог начинается со слова «Анохи» – Я и завершается словом «Лерееха» – ближнему. Любовь и страх перед Богом ведут к любви и уважению ближнего!

«Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. (Шмот 20,2).

Раввин Иеhуда Арье Лейб из Гера, часто именуемый в еврейских изданиях по названию своей книги Сфат Эмет, заметил, что Декалог начинает буквой «Алеф» слова «Анохи», а история Творения с буквы «Бет» слова «Берешит». Отсюда делается вывод о том, что Тора отдает приоритет Декалогу, а история Творения ведет, в конечном итоге, к Откровению у горы Синай, раскрывая тем самым свой смысл и предназначение.

Многие комментаторы, например, еврейский философ Иеhуда Hалеви, резонно указывают, что процитированный выше отрывок из Торы мог бы выглядеть так: «Я Господь, Бог твой, который сотворил небо и землю». Раввин Симха Бунам, сторонник и теоретик хасидизма, цитируя Мартина Бубера, дает этому следующее пояснение:

«Человек восклицает: Это для меня слишком сложно и грандиозно, в это я не вмешиваюсь. Но Бог говорит ему: Это Я, который вытащил тебя из грязи, а теперь подойди и слушай!» (Мартин Бубер[3] «Рассказы хасидов»).

Для народа, находившегося сотни лет в рабстве, понятия о сотворении Вселенной были сложны и далеки одновременно. Поэтому Всевышний и не представился этому народу как Творец неба и земли. И, напротив, народ был готов следовать Богу, освободившему его из рабства, служить Богу, деяния которого каждый ощутил своей кожей. В противоположность иудаизму христианство не интерпретирует рассматриваемый отрывок как заповедь. Раввин Гирш пишет о еврейской точке зрения:

«Слова «Я Господь, Бог твой...» означают не только и не столько констатацию, сколь указание: «Я Господь, должен твоим Богом быть...» Эта заповедь закладывает в качестве фундамента всех наших отношений с Богом неукоснительное выполнение требования, которое наши мудрецы называют «Каббалат Ол Малхут Шамаим» – принятие небесного ярма. Так называемая «вера в существование Бога», как любят выражаться религиозные философы прошлого и настоящего, все еще необозримо далека от того, что требует рассматриваемый еврейский фундаментальный способ мышления и действия от еврейской мысли и образа жизни. Фундаментальный закон этот означает не только то, что вообще существует один Бог, но то, что один, единственный, истинный Бог – есть мой Бог, что он создал и образовал меня, обязал меня и непрерывно меня создает, образует, заботится обо мне, следит за мной, руководит мною и направляет меня. Закон этот означает, что каждый мой вдох и каждое мгновение жизни моей есть непосредственный дар Его всемогущества и любви. Закон этот означает, что я обязан посвятить каждый момент своего существования здесь служению Ему. Короче говоря, не познание Бога, а признание Бога моим Богом, признание Его единственным Хозяином и распорядителем моей судьбы и моих дел. Лишь это есть истина, заложив которую в основание своего существования, я твердо стою на почве еврейского образа жизни.

Требованию – Я Господь, Бог твой – соответствует лишь один ответ: Ты мой Бог».

О значении слов «...из земли Египетской, из дома рабства» пишет Бенно Якоб:

«Всевышний говорит не о простом исходе из страны Египет.

Речь идет об освобождении еврейского народа от человеческого гнета, от ярма рабства, освобождении для службы ему. «Из дома рабства» означает: вы рабы, но рабы Мои и только Мои!

Слова о Египте связаны с ложными представлениями об этой земле. Это была богатейшая благословенная страна, настоящий рай, страна высочайшей культуры и сильнейшей политической власти. Но в глазах Божьих все эти качества не значат абсолютно ничего по сравнению с одним только свойством другого толка. Это был дом рабства! Но Он создал людей для свободы и свободного служения Ему одному. «Освободи мой народ, чтобы он служил Мне». Если некая культура не сопрягается со свободой, она лишена Божьего духа.

Вся вера Израиля собрана, сконцентрирована, заключена и представлена в словах «Он – твой Бог». Довести эту основополагающую и в высшей степени содержательную истину до поколений, не стоявших непосредственно у горы Синай, учить этой истине каждое новое поколение – вот главная цель и смысл пятой Книги Торы, где слова эти повторяются не меньше 230 раз. Кроме этого «Он – ваш Бог» – 45 раз и «Он – наш Бог» – 23 раза. Пятая Книга самым серьезным образом обращает внимание Израиля на эти слова...

Итак, с самыми благими намерениями и целями во главу Декалога поставлены слова: Я, который вывел тебя из дома рабства. Зачеркнуть это значило бы отнять у Декалога дух свободы и выбросить ключ к еврейскому сердцу».

После этих сильных и глубоко впечатляющих слов раввинов Гирша и Якоба мы понимаем, почему слова эти являются для нас первой заповедью.

«Если деньгами ссужаешь народ Мой, бедного у тебя, то не будь притеснителем его и не налагай на него лихвы» (Шмот 22,24).

В связи с этим текстом Раши цитирует комментарий Раби Ишмаэля. По мнению последнего каждый раз, когда в Торе встречается слово «если», речь идет о неких требованиях или, наоборот, об освобождении от определенных обязанностей. Имеются, однако, три исключения, одним из которых и является «если» в приведенном выше отрывке. В данном случае Раби Ишмаэль видит абсолютное требование Торы всегда и при всех условиях ссужать нуждающегося деньгами. Но почему тогда Тора применяет условное наклонение (кондиционалис)? Возможный ответ на этот вопрос предлагает Сфорно, указывая на следующие места в Книге Дварим:

«Но не будет у тебя нищего, ибо благословит тебя Господь на той земле...» (Дварим 15,4)

«Ибо не переведется нуждающийся на земле» (Дварим 15,11).

Если еврейский народ выполняет договор со Всевышним, то Бог заботится о благосостоянии каждого. В противном случае нищета и бедность не исчезают. Наш долг состоит в том, чтобы помогать социально слабым. Условное «если» превращается в «если» безусловное и абсолютное. Наши мудрецы предписывают в этих случаях четкое и определенное поведение (цитируется по Раши):

«Если нуждаются еврей и нееврей, помощь в первую очередь оказывается еврею. Если помощь нужна богатому и бедному, то раньше помогают бедному. Бедняк из твоей семьи и бедняк – житель города – вначале помогают члену семьи. Бедняк – земляк и бедняк из другого города – вначале бедняку – земляку».

Маймонид в галахическом трактате «Мишне Тора» приводит восемь ступеней Цдаки – восемь ступеней благотворительности:

1.Высшая ступень состоит в том, чтобы дать кредит, подарок, оказать помощь, посодействовать бедному еврею таким образом, чтобы в дальнейшем он смог сам заработать на свое существование и не зависел от других людей. Причем помогать следует заранее, стараясь не допускать обнищания нуждающегося.

2. Дающий не знает, кому идет пожертвование, а берущий не знает, от кого оно поступило. Считается, что в этом случае Мицвот соответствует тому, что происходило в Храме в «секретной комнате», где один человек анонимно помещал свои приношения, а другой – бедняк кормился, не зная один другого и не знакомясь друг с другом. Единственное условие в этом случае состоит в наличии в высшей степени честного посредника, такого, например, как Раби Хананья бен Традьон.

3. Жертвователю известен адресат, но сам он остается анонимным. Так поступали величайшие еврейские ученые, кладя деньги перед дверьми жилищ нуждающихся. Так следует поступать, когда Вы не уверены в качествах кассира.

4. Получателю известно имя дарителя, но последний не знает имени получателя. Некоторые наши мудрецы располагали сумку с деньгами у себя за плечами и нуждающиеся могли брать их, оставаясь инкогнито и не стыдясь.

5. Дающий дает пожертвование непосредственно нуждающемуся до того, как последний об этом попросил.

6. Дающий оказывает материальную помощь непосредственно нуждающемуся после его просьбы.

7. Дают меньше, чем нужно и возможно, но с дружеским выражением лица.

В этой же главе Рамбам (Маймонид) пишет, что неизвестен ни один случай, когда щедро дающий обнищал бы из-за выполняемой им заповеди о Цдаке.

Нам остается пожелать нашим читателям быть щедрыми благотворителями, занимая как можно более высокую ступень в Табели о Цдаке.

«Глаз за глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб» (Шмот 22,24 - 25).

Вряд ли найдется другой отрывок из Торы, который столь же часто и охотно цитировался бы антисемитами всех мастей и оттенков, и вряд ли найдется другой отрывок из Торы, истинный смысл которого так же злонамеренно и специально искажался бы всеми антисемитами. Теологически этот отрывок часто служит доказательством мнимой мстительности еврейского народа и его «ветхозаветного Бога», которому противопоставляется «любвеобильный Бог» Нового Завета. С политическим целями эту строфу цитируют, когда еврейское государство реагирует на террористический акт и целенаправленно себя защищает. В обоих случаях смысл отрывка предпочитают понимать и истолковывать буквально дословно: ежели кто-то выбил глаз другому человеку, ему незамедлительно следует выбить его глаз. Эта интерпретация полностью фальшива!

Устная Тора и Талмуд, без которых невозможно понимание Письменной Торы, серьезно, со всех сторон исследуют и анализируют рассматриваемый отрывок (Баба Кама 83,б). Уже только следующие соображения показывают, что дословное понимание и толкование этой строфы бессмысленно и беспринципно с моральной точки зрения. А что делать, если некий одноглазый человек выбьет глаз двуглазому человеку? Если его лишить его единственного глаза, он будет полностью слеп, в то время как его жертва остается зрячей! А что будет, если наказанный умрет от нанесенного ему увечья? В предыдущих строфах (Шмот 21,18 -19) Тора говорит о материальной компенсации при нанесенном увечье, имеющей целью возместить средства на лечение и потерю заработка во время вынужденного бездействия.

В цитируемых в начале настоящей статьи стихах речь идет, таким образом, исключительно о материальной компенсации ущерба здоровью и доброго имени жертвы и финансовом штрафе за нарушение законности. Абсолютно ясно и однозначно, что речь идет и может идти только о финансовой компенсации за нанесенное ранение.

В новое время этой проблемой много и успешно занимался раввин Бенно Якоб. В 1929 году издательством «Филология», Берлин выпущена его книга «Глаз за глаз – исследование Ветхого и Нового Заветов». В книге представлены обширные материалы, характеризующие исторический фон библейского законодательства и, помимо всего прочего, даны 12 доказательств неверности дословного толкования рассматриваемого текста. Бенно Якоб обращается к переводу этого отрывка с иврита на немецкий язык, выполненный в свое время раввином Гиршем, который в соответствующем переводе на русский язык выглядит следующим образом: «Глаз – компенсация за глаз, зуб – компенсация за зуб... и т. д.». Идея раввина Гирша заключается при этом в переводе слова «тахат» не как «за», а как «компенсация». Бенно Якоб на примере многих других мест Торы доказывает, что «тахат» всегда может означать лишь компенсацию ущерба:

«Если дословный перевод звучит: ты обязан глаз вместо глаза (Аин тахат Аин) дать, то это может означать, что пострадавший получит некую компенсацию. Невозможно себе представить, что глаз, выбитый у обидчика, принесет потерпевшей стороне таковую. Слово «натан» – давать, применяемое Торой в предыдущей строфе, говорит о денежной компенсации. Давать означает передавать из рук в руки. В акте передачи всегда участвуют два человека: дающий и берущий. Но если я выбью глаз обидчику, я не получу ничего, что бы я мог передать потерпевшей стороне. Глагол «натан» – давать углубляет наше понимание закона. В предыдущих строфах Торы (Шмот 21,18–22,15) указывается, что все, упомянутые там деяния, обидчик обязан компенсировать деньгами. Ничего другого дать потерпевшему он не в состоянии. Это действие выражается двумя различными глаголами: «натан» и «шилем», давать и оплатить соответственно. До тех пор, пока речь идет о ранении физического лица, применяется «натан» – давать. Человек – не вещь и оплатить его в целом или частично – невозможно. Но если вслед за нанесенным увечьем производится денежная компенсация, то деньги приобретают характер просьбы о прощении за признанную вину...»

Именно потому, что древневосточное законодательство предусматривало наказание в виде физического искалечения, Тора категорически отвергает дословное толкование слов «глаз за глаз». Мы находим, к примеру, в старо-сирийском законе предписание отрезать уши и нос неверной жене. Свод Законов Хаммурапи дает нам массу других примеров: арендатору, укравшему семенное зерно или фураж, следовало отрубить руки; преступника,выбившего глаз другому человеку, незамедлительно следовало лишить собственного глаза; сломанная кость имела следствием ломку костей и так далее. И нам вовсе незачем углубляться в недра древнего судопроизводства. Газеты полны сообщениями из современных стран Ближнего и Среднего Востока, в которых живописуются акты членовредительства, исполняемые как наказание за разного рода преступления и проступки.

В заключение вновь предоставим слово Бенно Якобу:

«Еврейский закон, и это абсолютно очевидно, достаточно часто молчаливо противопоставляется Законам Хаммурапи. Если последние более открыто и убежденно, чем все известные законодательства, провозглашают идеи и придерживаются принципа «равное – за равное», то Тора это самым недвусмысленным образом это отвергает. И причина этого в одном: в основополагающем запрещении нанесения увечий живому человеку. Тора считает искалечение людей недопустимым и общественно порицаемым деянием. Этот мировоззренческий принцип провозглашается и в других местах Торы (Дварим 14,2):

«Сыны вы Господу, Богу вашему: не делайте себе надрезов, и плеши не делайте над глазами своими по умершим; ибо ты народ святой у Господа, Бога твоего, и тебя избрал Господь, быть Ему особым народом из всех народов, которые на земле»

Центральной темой настоящей главы является акция по сбору средств для построения в пустыне Ковчега Завета:

«Скажи сынам Израилевым, чтобы брали для Меня приношение; от всякого человека, благорасположенного сердцем, берите приношение Мне» (Шмот 25,2).

Вовсе не совпадение, что в Торе этому воззванию к пожертвованиям предшествует глава Мишпатим, почти полностью посвященная гражданскому и уголовному праву. Раби Барух Галеви Эпштейн, автор комментариев «Тора Темима» видит в этом прямое и непосредственное указание на то, что только лишь деньги, заработанные честным путем и справедливым способом, могут применяться для подобных целей. Пророк Исайя (Йешаяhу) указывает прямо и однозначно:

«Потому, что Я, Существующий вечно, люблю право и ненавижу украденные жертвоприношения» (Исайя 61,8).

С точки зрения Торы цель не оправдывает средства!

Примечательно применение в вышеприведенной строфе Торы глагола «брать», а не, казалось бы, более уместного – «давать»

(...чтобы брали для Меня ...берите приношение Мне). Возможное объяснение предлагает Сфат Эмет. Он пишет, что в тот момент, когда мы совершаем доброе дело, мы одариваем одновременно и самих себя. Бог не нуждался в Ковчеге Завета, он сооружался только для блага народа Израиля. Эта же мысль содержится в Талмуде. Раби Ицхак замечает:

«Тому, кто дает бедному монету, воздается шестью благословениями; тому, который за неимением денег приветствует бедняка добрым словом, воздается одиннадцатью благословениями» (Баба Батра 9б).

Никому не должна даже приходить в голову мысль о том, что жертвуя, мы может уменьшить свое состояние. Напротив, совершив пожертвование, мы становимся внутренне и внешне более обогащенными, благодаря словам Всевышнего о том, что жертвователь не будет ни в чем нуждаться. Но не только пожертвование, но и принятие помощи является весьма действенным, ибо помогает человеку побороть внутреннее сопротивление. Сам процесс пожертвования состоит из двух фаз: берут предназначенную сумму денег или вещь, полностью отказываются от владения ею и, вторым шагом, передают ее получателю. Именно поэтому дважды применен в рассматриваемый строфе Торы глагол «брать». Применение множественного числа (берите приношение Мне) Раби Якоб бен Ашер[4], автор «Баал Хатурим» объясняет строгой необходимостью наличия, во избежание всякого рода недоразумений, не менее чем двух сборщиков. Это же утверждается в Талмуде в виде галахического закона:

«Взносы в кассу помощи бедным собираются двумя лицами и распределяются тремя. Собираются – двумя, ибо, вообще, любые финансовые вопросы общины должны разрешаться не менее чем двумя служащими. Откуда это следует? Раби Нахман напоминает, что в Торе сказано: «Они должны взять золото (Шмот 28,5)» (Бава Батра 8б).

Взаимный контроль во избежание любых злоупотреблений и сегодня является действующим законом Шулхан Аруха (Йоре Деа 256,3).

Цель сбора пожертвований Тора описывает следующими словами:

«И пусть сделают они Мне святилище, и буду обитать в среде их» (Шмот 25,8).

«В среде их» означает «в их сердце» – такова точка зрения Раби Менахема Менделя из Коцка[5]. Если мы сооружаем святилище с чистыми намерениями на честно заработанные и от всего сердца пожертвованные средства, Бог находится в сердце каждого из нас. Этот же раввин из Коцка на вопрос: «где находится Бог?» всегда отвечал:

«И сделай стол из дерева шиттим[6], два локтя длина его, и локоть ширина его, и полтора локтя вышина его... И возлагай на этот стол внутренний хлеб предо Мною постоянно» (Шмот 25,23-30).

Великий Маймонид в своем «Путеводителе заблудших» попытался найти рациональное объяснение и обоснование всем заповедям и, в том числе, тем, которые относятся к Ковчегу Завета и всем его принадлежностям. И тем более изумляет его признание:

«Но я не знаю смысла стола с постоянно лежащими на нем хлебами, и до сего дня я не в состоянии найти этому предписанию обоснование».

Тот факт, что он столь открыто об этом заявляет, свидетельствует об интеллектуальной честности Рамбама. Классический комментарий пятнадцатого столетия сравнивает Ковчег Завета с королевским дворцом, в котором для короля, читай – Бога, всегда должен быть накрыт стол. Но что послужило причиной сдержанности Рамбама? Вероятно, лежащее на поверхности сопоставление представлялось великому рационалисту недостаточно точным. Еженедельное питание перед Святая святых для невидимого, единственного и абсолютного Бога? Возможно, он хотел избежать всякой аналогии с христианским культом просвиры, и предпочел молчать.

Наш перевод выражения «Лехем Хапаним» как «внутренний хлеб» следует принципам Бенно Якоба, который придает рассматриваемому предписанию человеческий аспект, персонифицирует и ограничивает его:

«Хлеб этот именуется «внутренний хлеб» (именно так он назван в Иерусалимском Талмуде), ибо ничто из того, что свершается внутри, не дает оснований для съедения мяса жертвенных животных. Таким образом, мы имеем три ступени святости: внешний алтарь принимает пожертвования в виде муки и мяса и разрешает съедать эти продукты, внутренний алтарь – помещение для бескровной еды – хлеба, самая внутренняя часть помещения, в которую входит первосвященник в день отпущения грехов и постится там, находясь целый день в помещении, где нет никакой еды и питья. Божественное не нуждается ни в чем. Хлеб земли нужен и дан тем созданиям Божьим, что из этой же земли сотворены. Есть мясо – это желание, которое Тора разрешает реализовать при соблюдении целого ряда условий».

Раввин Гирш расшифровывает значение стола и хлебов, привлекая другие предписания Торы, в частности, о воскурении благовоний (Ваикра 24,5):

«Стол определенно предназначен для хлеба и благовоний. Хлеб, представляющий еду, не требует специальных пояснений. И так же легко понять значение запахов, как выражение чувств удовольствия или, наоборот, неудовольствия, получаемых от некоего предмета. Приятный запах соответствует, таким образом, приятному чувству удовлетворения, получаемому от чего-то...

Так, воскуряемый фимиам сам по себе соответствует чистому и естественному чувству естественной радости. Но если на столе одновременно находятся благовония и хлеб, то стол этот олицетворяет все то, что мы называем благосостоянием. И мы воспринимаем этот стол как символ благосостояния, символ материального благополучия всей системы жизни государства».

В то время как светильник олицетворяет духовные аспекты жизни, стол и хлеб символизируют материальную жизнь народа. Золотое обрамление вокруг стола Гирш считает символическим указанием на необходимость ограждения экономической деятельности и практических целей от всего грешного, нечестного и недобросовестного.

Мишна описывает процедуру замены двенадцати хлебов, совершаемую в каждую из суббот:

«В помещение входят четыре священника. Два священника держат в руках вазы с благовониями. Им предшествуют четыре священника, забирающие оба ряда (слоя) хлебов (каждый по шесть хлебов), и два священника, забирающие две вазы» (Менахот 11,7).

Раввин Гирш комментирует это следующим образом:

«В субботу, когда каждый еврей, прерывая свою трудовую деятельность, преклоняясь, кладет к ногам Бога – Творца и Господина вселенной весь свой мир, все еврейское сообщество посредством своих представителей – священников возлагает свой «хлеб» и свой «ладан» на стол Божественного Святилища. Делается это для выражения перед Богом нашей глубочайшей убежденности в том, что, как суббота нас учит, Бог является Творцом и Господином мира, Господином и Отцом всего человечества, и судьба Израиля является объектом его особой заботы и управления».

Другими словами говоря, двенадцать хлебов символизируют двенадцать колен Израилевых, благодарящих Всевышнего за хлеб наш насущный. Мальбим считает, что хлеба олицетворяют двенадцать месяцев года, двенадцать месяцев непрерывной заботы Бога о человечестве. Именно в субботу, когда евреи обязаны не производить никакой работы, происходит обмен хлебов, доставляется свежее пополнение. Если еврейский народ соблюдает предписание о субботнем покое, то ему будет гарантированно обеспечено Всевышним пропитание в остальные шесть дней на протяжении всего года!

Большая часть настоящей главы посвящена одежде священников, служивших в Храме – коэнов:

«А ты приблизь к себе Аарона, брата твоего, и сыновей его с ним из среды сынов Израилевых для его священнослужения Мне... И сделай священные одежды Аарону, брату твоему, для почета и благолепия» (Шмот 28, 1-2).

С.Р. Гирш видит в этом платье «одежды святости, одежды, облачение в которые маркируют одевшего их человека, как лицо непосредственно служащее святости». Он следует здесь рациональным разъяснениям Маймонида, который исследовал эту тему в своем религиозно-философском произведении «Море Невухим» («Путеводитель заблудших»):

«Чтобы прославить Его Дом, Бог присвоил высокий ранг всем тем, кто Ему служит. Таким образом были выделены священники – коэны и служащие Храма – левиты. Далее Бог повелел священникам возложить на себя достойные драгоценные украшения и надеть дорогие, красивые одежды, ибо большинство людей, в соответствии с их воззрениями, судит и чествует отдельного человека не за его истинные достоинства (читай – ум), а по совершенству его тела и красоте его платья».

С библейских и, позже, талмудических времен, когда Раби Йоханан[7] назвал платья внешним определителем достоинства человека, до настоящего времени одежда существенно повышает престиж и положение человека в обществе. Значение одежды священников, помимо внешнего аспекта, имеет, в известной степени, аспект второй, внутренний.

Интересно, что Талмуд исследует вопрос о том, почему раздел об одежде священников соседствует в Торе с разделом, говорящим об искупительных жертвоприношениях в Ковчеге Завета. Талмудисты приходят к выводу, что одежда священников – коэнов так же, как и жертва, способствует искуплению грехов и Божественному прощению. Причем, определенные части и предметы священнической одежды способствуют искуплению определенных грехов. Это видно также и из того, что фраза:

«...приблизь к себе Аарона» включает глагол приблизь – «хакрев», глагол с тем же корнем, что и слово «Корбан» – жертва. Жертвы и одежды служат приближению человека к Богу.

Когда Адам и Ева, вкусив запрещенный плод, познали свою наготу, они прикрылись фиговыми листьями. Но почему именно ими? По мнению наших мудрецов запрещенный плод был не яблоком, а плодом фигового дерева. Они видят в этом признание человеком своей вины и попытку некоторым образом компенсировать, исправить случившееся, раскаяться в содеянном и таким образом изменить прошлое. Бог поддерживает инстинктивную попытку людей тем, что позже сам их одевает:

«И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные, и одел их» (Брешит 3.21).

Бенно Якоб замечательно анализирует это событие:

«Одежда – есть нечто большее, чем защита от холода или украшение. Она является первым и обязательным специфическим признаком человеческого сообщества, внешним показателем наличия у людей внутреннего морального, нравственного чувства, отличающего их от животных. Различия в ранге и сане определяются различиями в одежде. Священники получают специальную, особую одежду, придающую им торжественность и благолепие. Высшая человеческая честь оказывается первосвященнику, когда он в День Всепрощений вступает в Святая Святых. Весь в белом, цвете чистоты и света, он подобен небесным ангелам. Итак, одежда есть символ человеческого достоинства. Нагота, наоборот, несет в себе животное начало и обнажение – есть распутство. Платье в некоторой степени является второй кожей и более высокой телесностью»

С помощью платья священникам – коэнам напоминают об их обязанности примирить людей с Богом и приблизить их к Всевышнему даже после отхода народа и его грехопадения.

«И сделай начелок[8] из чистого золота, и вырежь на нем резьбою печати: «святыня Господня». И наложи его на шнур из синеты[9], чтобы был он на кидаре[10], на передней стороне кидара да будет он. И будет он на челе Аарона» (Шмот 28,36 -38).

«Начелок представлял собой пластинку из золота шириной в два пальца и длиной от уха до уха. На пластинке были вырезаны две строки. Буквы «йуд» и «hей» наверху (обе буквы вместе образуют одно из имен Бога) и слово «святыня» внизу. Раби Элиэзер бен Йоси рассказывал: я видел начелок в Риме, и на нем слова «святыня Господня» были выгравированы в одну строку» (Сукка 5а).

После разрушения Второго Храма многие принадлежности были увезены в Рим в качестве трофеев. Талмуд повествует далее о том, что Раби Элиэзер бен Йоси видел также в императорской сокровищнице занавес, отделявший Святая Святых от остальных помещений Храма (Меила 17б). Маймонид считал, что слова «святыня Господни» были распределены в две строки, но впоследствии верной считалась и однострочная версия (Хилхот Кле Хамикдаш 9,1).

Наши мудрецы предписывали каждой из восьми частей одежды первосвященника свою роль в искуплении грехов.

«Куртка (Кетонет) предназначена для искупления пролитой крови, ибо сказано (Берешит 37,31):

«И зарезали козленка и обмакнули куртку (Кетонет) в кровь». Брюки способствуют искуплению разврата, ибо сказано (Шмот 28,42):

«И сделай им нижние платья льняные, чтобы покрывать наготу тела».

Шапка искупает высокомерие. Откуда это следует? Раби Ханина считал, что то, что высоко находится, искупает стремление к величию. Пояс, надеваемый ниже уровня сердца, искупает грешные его мысли. Грудная пластина искупает правонарушения, так как написано (Шмот 28,15):

Фартук (Эфот) искупает идолопоклонничество, ибо сказано (Хошеа 3,4):

«Без фартука (Эфот) и Тефарим... (оба предмета используются при отправлении идолопоклоннической службы)».

Верхняя одежда (Меил) искупает злословие. Откуда это известно? Раби Ханина говаривал: Прекращается звон (на кайме верхней одежды были пришиты колокольчики, которые звенели при ходьбе) и искупается злословие (Лашон hара). Налобная пластина (Мецах) искупает нахальство, наглость, дерзость (Азут Паним), ибо сказано (Йирмияху 3,3):

«У тебя на лбу написана наглость проститутки» (Зевахим 88б).

Итак, нахальство, дерзость считаются плохими качествами и требуют искупления. Автор «Книги мудрости» видит, однако, в словах «святыня Господня» указание на то, что и эти качества могут служить освящению имени Бога. Так, в «Поучениях отцов» написано:

«Иегуда бен Бетера говорил: будь дерзок как леопард, легок как орел, быстр как олень и могуч как лев в исполнении воли твоего Отца Небесного»(5,23).

Всегда, когда речь идет о необходимости быть стойким в защите еврейских традиций, когда речь идет о сопротивлении враждебным силам и гарантии выживания еврейского народа, можно и должно (часто окружение не оставляет нам другого выбора) использовать и эти качества. Наши мудрецы в этой связи пишут:

«Сказано от имени Раби Меира: Почему Тора дана еврейскому народу? Потому, что евреи – дерзки. Раби Шимон бен Лакиш говорил: В мире три дерзких типа: среди людей – евреи, среди животных – собаки и среди птиц – петухи» (Байца 22б).

Непреклонная верность еврейского народа Богу и Его Торе требует иногда порции здоровой дерзости. Без нее дальнейшее существование еврейского народа в столь враждебно настроенном окружении было бы невозможным. И в этом смысле дерзость не негативна, она – «освящение Бога».

«Три раза в году должен являться всякий мужчина твой пред лицо Владыки, Господа Бога Израилева» (Шмот 34,23).

Мальбим обращает наше внимание на три определения Всевышнего: «1 – Владыки, 2 – Господа, 3 – Бога Израелева». Он видит в этом указание на различный характер трех паломнических праздников, когда весь народ собирался в Иерусалиме. В Песах во главе угла Владыка («Адон»). После исхода из Египта и освобождения от египетского рабства народ получил вместо фараона другого Господина и Владыку – Всевышнего, как это и сформулировано в первой строке Десяти Заповедей. В Шавуот – это непроизносимое имя Божье («hаШем»), под которым Всевышний выступает как Законодатель и Хранитель вселенной.

В Суккот Он – Бог Израиля, который берег и сохранял еврейский народ во время его сорокалетнего путешествия по пустыне.

Сфорно считает, что в имени Адон отражается Божественная забота о каждодневных материальных нуждах людей. Интересно, что мы встречаем в Торе слово «Адон» для определения Йосефа, когда он занимал ведущее место при египетском дворе и заботился о голодающих в неурожайные годы. Бог Израиля определяет духовные требования к еврейскому народу. Оба эти аспекта познает народ Израиля, когда он предстает в праздничные дни в Иерусалиме пред Всевышним.

Рашбам видит слово «Адон» в другой связи. Он распространяет его на другой отрывок из Торы и видит в Боге Творца еврейской истории и истории всего человечества:

«Ибо Я прогоню народы от лица твоего и расширю пределы твои, и никто не пожелает земли твоей, когда пойдешь являться пред лицо Господа, Бога твоего, три раза в году» (Шмот 34,24).

Отсюда можно понять, что Земля Израиля не неоспорима. Соседи Израиля со стародавних времен до настоящего времени отличались и отличаются захватническими аппетитами. Пророк Ирмеяhу выразился по этому поводу ясно и однозначно:

«...и Я хочу дать тебе Землю Обетованную, желанную Страну, которая украшением всех украшений среди всех народов будет» (3,19).

Не только праотцы еврейского народа: Авраам, Исаак (Ицхак) и Яаков чувствовали глубокую любовь к этой земле и проявляли свою любовь тем, что приобретали новые ее участки, или никогда ее не покидали, как Исаак (Ицхак). Мидраш Танхума сообщает, что и нееврейские народы жаждали назвать своей узкую полоску земли, зажатую между Египтом и Месопотамией. Но Бог обещал эту землю еврейскому народу, и он гарантирует выполнение Его воли.

«И когда все мужское население страны и, вообще, все способные нести воинскую службу и защищать страну от врагов, соберутся в центре страны в Иерусалиме для исполнения Божественного установления о праздничном собрании в Храме, никакой похотливый враг не отважится вступить на богатую благословенную землю. Страна Израиля будет защищена не армией на границе, а благословением Всевышнего» (С.Р. Гирш).

Конечно, без всякого сомнения, еврейское государство нуждается в сильной армии, ибо, как говорит Талмуд (Пессахим 64,б), «нельзя полагаться на чудеса». Раввин Гирш имеет в виду то, что внутренняя сила защитников еврейской Родины проистекает только из их союза с Богом и из их верности Торе.

Если еврейский народ будет верен его задаче и функции, то Божественная защита всего народа и его любимой и желанной страны Эрец-Исраэль будет обеспечена.

«И прошел Господь пред лицом его, и возгласил: Господь, Господь Бог жалостливый и милосердный, долготерпеливый и великий в благодеянии и истине, сохраняющий милость для тысяч родов, прощающий вину и преступление, и грех; но не оставляющий без наказания « (Шмот 34,6-7).

Эти слова были ответом Бога на мольбу Моисея о прощении еврейскому народу греха Золотого Тельца. Они стали заключительным аккордом после долгого и настойчивого ходатайства Моисея. В молитве о прощении грехов «Слихот», произносимой в Высокие Праздники, и в молитве при выемке Торы в праздники слова эти образуют введение в литургию.

«В тот момент, когда собравшаяся по случаю праздника община намеревается открыть святой ларь и внимать словам Божьим из Торы, одновременно, в то же время открываются небесные ворота и небесная любовь ниспадает на верных Торе находящихся на земле. К этой проснувшейся любви обращена молитва часа благосклонности, которая призывает ее в троекратно повторяемых словах о Божественных свойствах к милосердному и милостивому исполнению человеческих просьб (Раввин Эли Мунк «Мир молитвы»).

Наши мудрецы говорят о тринадцати Мидот – тринадцати свойствах Бога. Но подразделение это ни в коей мере нельзя считать окончательным и полностью ясным. Раввин Давид Самуил Луццато в своих комментариях к Торе говорит о двенадцати возможных вариантах!

Талмуд видит в ответе Всевышнего Моисею (Моше) директиву для всех последующих поколений:

«Раби Йоханан сказал: Не будь эта мысль зафиксирована письменно, ее нельзя было бы произносить. Мысль эта означает, что Святой, благословен Он, закутывается в Талес, как ведущий в общественной молитве, и показывает Моисею (Моше) правильный порядок молитв, говоря при этом, что каждый раз, когда народ Израиля согрешит предо Мною, они должны действовать таким образом, и Я прощу их» (Рош hа Шана 17б).

Раби Авраам Саба[11] обращает наше внимание на то, что Бог целенаправленно предписывает будущим поколениям действовать определенным образом, а не только молиться. Действовать так означает подражать Всевышнему и быть, так же как и он, добросердечными, милостивыми и всепрощающими по отношению к окружающим нас людям. Лишь тогда у наших молитв появляется шанс быть услышанными. В этом смысле наши мудрецы замечают, что лишь тому будут прощены его собственные грехи, кто сумеет перепрыгнуть через собственную тень и простить все нанесенные ему обиды, все деяния, слова и мысли, направленные против него (Йома23а).

Почему в рассматриваемом отрывке из Торы повторяется дважды «Господь, Господь»? Цитируемый выше трактат Талмуда Рош hа Шана истолковывает повторное упоминание имени Всевышнего, указывающего на свое милосердие, следующим образом:

«Я милостив до того как человек грешит, и Я милостив после того, как он согрешил и раскаялся».

Но почему Бог должен проявлять к человеку милосердие еще до того, как он в нем нуждается? Ответ лежит в принципе, сформулированном нашими мудрецами, согласно которому Бог никогда не судит людей по их будущим поступкам, а всегда – по уже совершенным деяниям. Великое милосердие Божие проявляется в том, что Он, которому ведомо все, и будущее в том числе, закрывает глаза на будущее поведение наше и принимает во внимание лишь свершившееся.

На типично хасидский лад отвечает на поставленный нами вопрос Менахем Мендель из Коцка. По его мнению сами мысли человека о том, что он всегда в будущем будет абсолютно безгрешен, содержат в себе элементы заносчивости и высокомерия. Таким образом можно объяснить, почему после окончания Дня Искуплений во время вечерней службы, произнося молитву «Шмоне Эсре», мы снова просим Бога о прощении наших грехов. Разве мы непосредственно перед этим не молили о том же более 24 часов? Мысль о возможности полного освобождения от грехов могла бы привести нас к неоправданной гордости.

«Но не оставляющий без наказания» – этой фразой Маймонид завершает перечисление тринадцати Мидот – свойств Бога. В своем произведении «Путеводитель заблудших» он разъясняет эту Миду, опираясь на выдержку из пророка Ирмеяhу (30, 11), где дважды повторяется:

«И Я буду судить тебя по мере грехов, но не оставлю совершенное без наказания».

Маймонид считает это указанием на то, что Всевышний подвергает человека справедливому наказанию, но не уничтожает его полностью. Всегда сохраняется возможность начать сначала.

Подытоживая, Талмуд (Йома 86а) пишет, что Всевышний прощает тех, кто раскаялся, и не прощает нераскаявшихся.

Дверь к раскаянию открыта для каждого человека до последнего дня его жизни.

13 свойств Всевышнего – Мидот начинаются и завершаются одним: бесконечным милосердием Божьим.

«И собрал Моисей все общество сынов Израилевых, и сказал им: вот слова, которые велел Господь исполнить: Шесть дней можно делать работу, в день же седьмой да будет освящение полнейшего покоя Господу; всякий производящий в этот день работу предан будет смерти. Не зажигайте огня во всех жилищах ваших в день субботы» (Шмот35, 1-3).

В соответствии с воззрениями Ибн Эры и Рамбана слова эти Моисей (Моше) произнес на собрании сынов Израиля, посвященном сбору пожертвований на сооружение Ковчега Завета. Мы дважды встречаем этот же глагол «ваякхель»(собрал) в Танахе (24 книгах еврейской Библии). И оба раза это связано с Мишканом – Святыней в пустыне, существовавшей вплоть до сооружения Первого Храма.

«Тогда собрал Давид весь народ Израиля, ...чтобы доставить Святыню Божью из Кирьят Еарима» (Дивре Хайямим-Хроника – 1 13, 5.

«И Давид собрал весь народ Израиля в Иерусалим, чтобы водрузить Обиталище Всевышнего на ее место...(Дивре Хайямим-Хроника – 1 15, 3).

В связи Моисеем Тора употребляет этот глагол еще раз, когда говорит о его призыве к изучению Святого Писания:

«Собери народ, мужчин и женщин, и детей, и пришельца твоего, который во вратах твоих, дабы слушали они и дабы учились, и будут бояться Господа, Бога вашего, и строго исполнять все слова закона этого (Дварим 31, 12).

Святыня и Тора стоят в центре еврейской жизни и непосредственно касаются каждого члена еврейского сообщества. Но почему на собрании, посвященном сбору пожертвований, провозглашается закон о соблюдении субботы?

Мишна (Келим 1,6) вводит понятие о десяти ступенях святости, начиная с Земли Израиля и завершая Святая Святых Ковчега Завета, а позже – Храма. Но суббота по своей святости стоит на самой высокой ступени, даже выше Мишкана. В субботу всякая работа должна быть прервана, включая сооружение Ковчега Завета. Этот важнейший принцип иудаизма актуален и в наши дни. Восстановление Земли Израиля и Государства Израиля, жизненно важные не только для более чем четырех миллионов евреев, но и для всего еврейского народа в целом, должно производиться со строгим соблюдением закона о святости субботы. Без этого Страна Израиля не может и не сможет достичь предписанной ей полной святости. Суббота – знак нашего союза со Всевышним, вершина и корона всей творческой деятельности каждого еврея и всего народа в целом.

Но почему Тора упоминает среди 39 запрещенных видов деятельности именно зажжение огня?

«С одной стороны, зажжение огня не есть продуктивная, созидательная деятельность. Наоборот, зажжение огня – есть разрушающая деятельность. Но с другой стороны овладение огнем и создание искусственного огня означало для человечества деятельность, которая фактически предопределила его господство над условиями земного существования и его безопасность. Только с помощью огня человек создает свои инструменты, с помощью которых он, разделяя и формируя, проникает во внутреннюю сущность вещей» (С.Р. Гирш).

Огонь символизирует творческую силу человека и выражает здесь всю его продуктивную деятельность. И разве сотворение света было не первым делом Господним во время шести дней Творения? И, если суббота напоминает нам о творческой роли Создателя и Его покое на седьмой день, то это есть прямой и непосредственный запрет «зажигать свет», запрет зажжения огня. За исключением ситуаций, представляющих опасность для жизни и требующих срочных действий, нет ничего, что могло бы оттеснить святость субботы.

Суббота – Творение, Откровение и Избавление

«Шесть дней можно делать работу, в день же седьмой да будет освящение полнейшего покоя Господу; всякий, производящий в оный работу, предан будет смерти». (Шмот 35, 2).

Наряду с семисвечником – Менорой и двумя скрижалями с десятью заповедями звезда Давида – Маген Давид является самым распространенным еврейским символом. Те, кто интересуется историей Таблицы Давида (Звезда Давида – не дословный перевод), должны обратиться к книге Гершома Шолема «Иудаизм», издательство Зуркамп, 1963, стр. 75.

Читателям, предпочитающим оригинальные интерпретации, предлагаем версию еврейского философа Франца Розенцвейга, писавшего в своей книге «Звезда освобождения», что Звезда Давида образована двумя наложенными друг на друга треугольниками. Вершины углов первого из них символизируют Бога, Вселенную и Человечество. Второй треугольник отображает в своих вершинах Творение, Откровение и Избавление. При наложении друг на друга треугольники символизируют иудаизм в его цельности. Актом Творения Всевышний создал Вселенную и Человечество, а Откровением у горы Синай – указал путь к Освобождению.

Суббота, день освящения полнейшего покоя Господу, является точкой, в которой сходятся три элемента. Происхождение: суббота заповедана нам как воспоминание о Творении. Ритуал субботы был дан народу Израиля у горы Синай в четвертой заповеди, как элемент Откровения. Атмосфера субботы – есть предвкушение будущего мира – мира Избавления. Триединое значение и смысл субботы нашли свое отражение в словах молитвы «Восемнадцать благословений» (на иврите: Шмоне Эсре):

«Кодификаторы наших молитв ввели в срединную часть благословений субботнего варианта молитвы «Шмоне Эсре» три разичных вступления (1. Ты... освятил день седьмой; 2. И возрадовался Моисей; 3. Ты – един...). Причина этого заключена в том, что молитвы эти составлены применительно к трем различным субботам. «Ты освятил– указывает на первую субботу – субботу недели Творения. «И возрадовался Моисей» – говорит о субботе, когда нам была дарована Тора – субботе Откровения. Все еврейские ученые едины во мнении, что событие это произошло именно в субботу. «Ты – един» – говорит о вечном дне покоя в будущей жизни» (Тур, Орах Хаим, глава 292).

«Предвечерняя молитва, благодаря специальному дополнению, становится связанной с учреждением субботы при сотворении мира. Мы произносим в этой молитве заключительные слова истории Творения:

«И закончены были небо и земля и все воинство их. И закончил Бог к седьмому дню работу свою, которую Он делал, и отдыхал в день седьмой от всей работы своей» (Брейшит 2, 1).

Такие же слова мы произносим после общественного Богослужения и возвращения под сень родного дома. Говоря благословение над хлебом и вином, выражающее нашу благодарность Всевышнему за создание для нас всего необходимого, мы свидетельствуем при свете субботних свечей о сотворении Им всего материального и провозглашаем тем самым наступающий день праздником Творения, и освящаем его. Хлеб и вино являются самыми высокими творениями человека, превзойти которые невозможно. Хлеб и вино – есть плод изобретательного творчества человека, сумевшего искусственно соединить дары природы.

И аналогично тому, как предвечерняя молитва посвящена Творению, утренняя молитва обращена к празднику Откровения. В большой субботней литургии наличествует специальная дополнительная молитва, выражающая радость Моисея в связи с дарованием Всевышним еврейскому народу субботы. Вечером речь шла об осознании акта сотворения всего земного; осознании, формирующем понятие святости. Утром происходит понимание избранности еврейского народа дарованием Торы. Утром мы осознаем, что актом дарения Торы нашему народу была дарована вечная жизнь. В утреннюю субботнюю молитву молящихся вызывают к Торе. С пониманием избранности своего народа вызванный еврей выходит к Книге Откровения; с пониманием вечной жизни народа он вновь растворяется среди других членов общины.

С этим же осознанием вечной жизни он преодолевает в течение субботы пороги, отделяющие Творение и Откровение от Избавления. Послеполуденная молитва становится молитвой об Избавлении. Избавление должно означать покой, а не подготовку к новой работе. Работа каждый раз есть начало. Первый рабочий день – это первый день недели. Но день покоя – день седьмой. Праздник Творения – есть праздник завершения. И празднуя Творение, мы выходим за пределы Творения и Откровения...

Ибо, празднуя субботу, община, в меру ее способности к предвосхищению, чувствует себя свободной уже сегодня, уже сейчас».

Таким образом, в субботу встречаются три столпа еврейской веры: Творение, Откровение и Избавление!

Отчет гарантирует отсутствие кривотолков

Народ жертвовал, и была сооружена Скиния Завета и все необходимые принадлежности. Уже в первом предложении рассматриваемой главы содержится перечисление всех взносов и соответствующих объектов, на эти пожертвования приобретенных или изготовленных. Слово «Пкудей» означает отчет.

«С общепринятой точки зрения под словом «Пкудей» понимают баланс поступления и расходования средств, выполненный на доказательной основе» (С.Р. Гирш).

Но нужен ли такой строгий отчет? Разве Всевышний не сказал о Моисее:

«...доверенный он во всем доме Моем» (Бамидбар 12,7)?

Иерусалимский Талмуд (Шекалим 3, 2) цитирует три источника из Торы, утверждающих, что каждый человек должен предстоять пред современниками и пред Богом незапятнанным. Самым убеждающим представляется следующий отрывок:

«...будете чисты пред Господом и пред Израилем» (Бамидбар 32,22).

В Мишне приводится следующий пример. Во времена существования Первого и Второго Храмов всякий еврей, считавший необходимым принести жертву, приходил в специальное помещение, где без свидетелей оставлял некую определенную сумму денег соответственно приносимой жертве. Ежедневно в это помещение входили служащие Храма, сборщики денег – кассиры. О них-то и идет речь:

«Они входили только вдвоем. Одежда была закатана и не имела никаких складок, карманов, они были босы, на них не было Тефиллин, мешочков для амулетов и тому подобного. И предпринимались все эти меры для того, чтобы никто не мог сказать, что эти люди расхищают средства, принадлежащие Храму. Человек должен быть чист перед людьми и Богом» (Шекалим 3,2).

Необходимость отчета о всех затраченных средствах бесспорна. Однако, возникает проблема, связанная с тем, что в Торе ясно написано, куда пошли пожертвованные серебро и медь (на подножия святилища и подвесы, на крючки к столбам, на подножия для входа шатра соборного... и так далее), но ничего не сказано о применении золота. Интересное тому пояснение выдвигает в своем комментарии данной главы Торы Раби Йонатан Эйбешюц[13]. Он пишет:

«Кто жертвовал золото? Самые щедрые люди. Они целиком и полностью доверяли Моисею. И, напротив, тот кто приносил малоценную медь, кричал громче всех, требуя самого тщательного отчета...»

Существует также следующее объяснение: упоминание о принадлежностях (стол для жертвенных хлебов, менора и т. д.), изготовленных из золота, непременно вызвало бы ассоциацию с инцидентом, когда также жертвовали золото – золото, из которого был изготовлен Золотой Телец. Вероятней всего, Тора, щадя нас, специально не вспоминает печальную страницу нашей истории...

Как реагирует Моисей на отчет пустынной ревизионной комиссии и специалистов – бухгалтеров (заметим, кстати, что и ныне таким отчетом завершается каждое общее собрание совладельцев любого акционерного общества)?

«И осмотрел Моисей всю работу, и вот, они сделали ее; как повелел Господь, так и сделали. И благословил их Моисей» (Шмот 39, 43).

«Да покоится над произведениями рук ваших Божественное присутствие»

Моисей, верный пастырь своего народа, радуется удачному завершению дела и благословляет порученное ему стадо.

Анализируя благословение Моисея, приведенное в предыдущей статье, Раби Ехискиель Хакоен из Радомска[14] особо выделяет предложение:

Он считает, что тем самым подчеркивается не только полное соответствие результатов работы полученным от Всевышнего указаниям, но и выражается глубокая внутренняя одухотворенность всех участников проекта. Часто мы с большим энтузиазмом приступаем к выполнению некоего задания, обещая приложить все свои силы для его реализации. Но мало-помалу интерес к делу теряется, работы ведутся ни шатко, ни валко и ко времени, когда проект, наконец, завершен, внутренний огонь, горевший в нас вначале, погас уже давно и окончательно. Не так обстояло дело при строительстве в пустыне шатра соборного и всех необходимых принадлежностей. Воодушевление, царившее в душах при получении задания («как повелел Господь»), полностью сохранилось до конца всех работ («так и сделали»).

Следующая строфа из Торы очень близка по звучанию к вышеприведенной:

«Во всем, как повелел Господь Моисею, так и сделали сыны Израилевы всю работу» (Шмот 39, 42).

Слово из строф 42 и 43, переведенное нами как «работа», обозначается в оригинале на иврите словами «Авода» и «Мелаха». Но почему Тора применяет здесь два различных термина? Хатам Софер[15] видит в слове «Мелаха» обозначение внешней сути всего произведенного. Мелаха описывает внешние результаты процесса работы и отвечает на вопрос «что?». Авода же, напротив, отвечает на вопрос «как?» и отражает внутреннее отношение человека к его деятельности. Для обозначения молитвы в ее истинном смысле и предназначении наши мудрецы используют словосочетания «Аводат Хашем» – служение Богу и «Авода Хебалев» – служение всем сердцем. Применяя слова «Авода» и «Мелаха», Тора хочет нам сообщить, что еврейский народ рассматривал работу по сооружению соборного шатра не только как механическую деятельность, не только как некий технологический процесс изготовления многочисленных предметов и принадлежностей культа, но, в первую очередь, как служение Всевышнему. Каждое внешнее действие сопровождалось и согревалось внутренними чувствами и мыслями. В этом заключен урок и для нас: никогда не превращать процесс выполнения заповедей – Мицвот в рутинную, механическую деятельность!

Мицвот требуют «Каваны» – одухотворения и исполнять их следует осознанно (Брахот 13а).

Какими словами благословил Моисей народ? Раши цитирует сохранившуюся устную версию:

«Да будет на то воля, чтобы Шехина почила над произведениями рук ваших. И да будет милость Господа Бога нашего на нас, и дело рук наших утверди для нас, и дело рук наших утверди».

Речь идет здесь о последней строфе Псалма номер 90, начинающегося словами:

«Молитва Моисея, человека Божьего. Господи, обителью ты был для нас из рода в род».

По мнению наших мудрецов царь Давид включил в свое Собрание Псалмов произведения десяти ранее живших авторов. Моисею приписывают Псалмы 90-101. Из комментария Раши к трактату Шевуот 15б Талмуда следует, что Моисей произнес при торжественном освящении шатра соборного речь, ставшую позднее Псалмом 91, начинающимся словами:

«Живущий под покровом Всевышнего в тени Всемогущего обитает. Скажу Господу: убежище мое и крепость моя – Бог мой, на которого полагаюсь я».

Эти слова полностью подходят к завершению работ по сооружения шатра соборного, «места проживания» Бога, в тени которого расположились двенадцать колен Израилевых.

Ктав Софер, Рабби Авраам Шмуль Беньямин Софер[16] из Пресбурга замечает, что в благословении Моисея сказано:

«Да будет на то воля, чтобы...», а не: «Да будет на то воля Божья, чтобы...», как мы того с полным основанием могли бы ожидать. Наш величайший пророк распространяет первое «да будет» на народ Израиля. Благословение Моисея содержит в себе пожелание еврейскому народу всегда чувствовать необходимость присутствия Бога в среде своей и стремиться к Его познанию! Ибо в соответствии с одним из принципов наших мудрецов все в руках неба, кроме страха Божия (Брахот 33б).

Последнее предложение представленного выше отрывка из Псалма 90 содержит ненужное, на первый взгляд, повторение:

«И дело рук наших утверди для нас, и дело рук наших утверди».

В своем комментарии к Псалмам раввин С.Р. Гирш пишет:

«Дело рук наших утверди для нас» – означает: сделай нас самостоятельными, чтобы мы, и только мы, принимали решения о делах рук наших и, главное, чтобы мы были свободны от человеческой власти, зависимости и угнетения. Ты реши, что нам надлежит делать, Ты предпиши нам направление нашей деятельности и дай нам Твой Закон. Свобода и Закон, никакого человеческого рабства, Служение Богу везде и всегда – вот счастливый жребий Израиля! Это и есть содержание послания Моисея».

Представляется также, что вышеупомянутое повторение слов «дело рук наших» можно интерпретировать следующим образом: в первый раз эта фраза подразумевает окончание работ по сооружению в пустыне шатра соборного, а во второй – это пожелание Моисея потомкам, чтобы сооружение Третьего Храма во времена Мессии также происходило под благословением Божьим!

[1] Гемара – часть Талмуда, посвященная дискуссиям мудрецов.

[2] Исайя Берлин – еврейский историк и философ (1909, Рига – 1997, Оксфорд).

[3] Бубер Мартин – еврейский философ и писатель, автор многочисленных работ в области философии иудаизма, родился в Германии, эмигрировал в Израиль. (1878-1965).

[4] Якоб бен Ашер – известный кодификатор, труды которого легли в основу всех дальнейших кодексов: Шулхан Аруха Каро и Рамо и других. (конец XIII века, Германия – около 1340, Толедо).

[5] Менахем Мендель из Коцка, Моргенштерн – выдающийся цадик и талмудист, руководитель и учитель польских хасидов, девизом которых была жизнерадостность, умер в Коцке в 1859 году.

[6] Шиттим – акация

[7] Раби Йоханан бен Закай – великий еврейский ученый, бежавший из Иерусалима во время осады его римлянами в 70 году нашей эры, сдавшийся руководителю римлян Веспасиану, предсказавший последнему, что он станет цезарем и получивший таким образом разрешение на основание еврейской йешивы (духовной школы) в городке Явнэ. Важнейшая заслуга Раби Йоханана в создании модели такого иудаизма, который мог продолжать существование без Храма, без жертвоприношений и без государства..

[8] Начелок – венец

[9] Синета – глолубая шерсть

[10] Кидар – тюрбан

[11] Раби Авраам Саба – раввин и ученый, автор комментариев к Торе, живший в Испании. После изгнания 1492 года бежал в Марокко, где и умер в 1508 году.

[12]Франц Розенцвейг – еврейский философ, родившийся во Франкфурте на Майне в семье, отказавшейся от иудаизма и перешедшей в христианство, и крестившийся сам в возрасте 27 лет. Позже, однако обратился к иудаизму. Автор многочисленных работ в области философии религии, (1886-1929).

[13] Раби Йонатан Эйбешюц из Праги – раввин, талмудист, музыкант, автор комментариев к Торе (ок. 1695-1764).

[14] Раби Ехизкиель Хакоен из Радомска – комментатор Торы, жил в Польше, умер в 1911 году.

[15] Раби Хатам Софер, Раби Моисей Софер (писец) – ведущий галахический авторитет своего времени, комментатор Торы. Жил в Прессбурге, (1762-1839).

[16] Ктав Софер – сын Хатам Софера, комментатор Торы, (1815-1871).