Недавно, в связи с подготовкой вечера памяти Высоцкого, возник неожиданный
вопрос: почему, у Высоцкого нет песни, посвящённой катастрофе еврейского народа
во Второй мировой войне?
Конечно, сразу приходит в голову:
И фюрер кричал, от завода бледнея,
Стуча по своим телесам,
Что если бы не было этих евреев,
То он бы их выдумал сам.
Но вот запускают ракеты
Евреи из нашей страны.
А гетто? Вы помните гетто
Во время и после войны?
1965
Но как-то написано не совсем по-высоцки и скорее напоминает фрагмент или
набросок чего-то более фундаментального. Создаётся впечатление, что тема
интересовала поэта, но к её раскрытию он оказался не готов. Даже сопоставление
картин гетто, заселённых запуганными, истомлёнными жителями во время войны, и
оставшимися на месте гетто безлюдными руинами и пепелищами в итоге катастрофы,
лишь только намечено. А вот где оно, настоящее высоцкое? Неповторимое и
завершённое? В чём же дело?
Владимир Высоцкий
Для начала вспомним: дату написания этого, условно говоря, наброска: 1965 год -
молодость поэта. В его творчестве ещё преобладают песни-стилизации под блат.
Военные песни только появляются, но и они носят печать уголовной романтики:
«Я вырос в ленинградскую блокаду, /Но я тогда не пил и не гулял...»; «Штрафные
батальоны»; «Все ушли на фронт»: ...А у лагерных ворот, / Что крест-накрест
заколочены...». Только «Песня о госпитале» без уголовного героя, хотя
написана в том же стиле.
Уже появилась песня «Антисемиты», но информацию герой получает от тех же «алкаша
с бакалеи» и товарищей.
Много ли поэтов писали о Катастрофе? Можно ли спрашивать, а почему любой из
остальных не написал?
О человеке можно судить по делам, но не «почему не…»? Трудно ответить на вопрос,
почему кто-то чего-то не сделал.
Но Высоцкий – не кто-то! И война – одна из главных его тем. Да и еврейская тема
занимает в его творчестве весомое место.
Поэт никогда не держался националистических позиций, но не забывал и о своих
еврейских корнях – два десятка песен, в которых так или иначе представлена
еврейская тематика, убедительно доказывают это. Но почему же ничего о
Катастрофе?
Вопрос долго не давал мне покоя и, наконец, я пришёл к некоторым выводам.
Причина, мне кажется, в том, что герой Высоцкого - прежде всего, борец.
В своём творчестве поэт всё пропускал через своё Я. Всё что происходило с
персонажами его песен, им описанное, будь то солдат или уголовник, волк или
самолёт, рассказывалось Высоцким как пережитое лично. Даже когда герой песни
погибал в борьбе, он обращался к нам из будущего как победитель: «Мне хочется
верить, что чёрная наша работа / Вам дарит возможность беспошлинно видеть
восход!» (1972). Но может ли в качестве победителя выступать жертва газовой
камеры?
Вспомним «Бабий яр» Евтушенко.
Я -
каждый здесь расстрелянный старик.
Я -
каждый здесь расстрелянный ребенок.
Великие стихи! Но я не представляю подобных стихов, исходящими от Высоцкого.
Конечно, поэт не мог не сочувствовать жертвам, но не выливались у него стихи
такого рода: его герой - человек действия!
А умирать почетно было
Средь пуль и матовых клинков,
И уносить с собой в могилу
Двух-трех врагов, двух-трех врагов
1974
И я думаю, что господствовавшее представление о погибших в Катастрофе как о
безответных жертвах фашистских палачей - основная причина, почему Высоцкий не
написал стихов о трагедии народа. О смертях плачут, но газовые камеры не
воспевают.
Говорят, что одна смерть – трагедия, миллион – статистика. И как не ужасно, это
утверждение верно не только для газетных строк, оно верно и для индивидуального
человеческого сознания. И не только для палача или для стороннего наблюдателя,
но, что совсем немыслимо, верно и для жертвы.
Понятно, когда победитель-палач бежит от своей совести, заменяя слово «убийство»
эвфемизмами: «пустить в расход», провести «акцию».
Когда молодые, здоровые люди, по нелепым обстоятельствам втянутые в кровавую
мясорубку, с винтовкой наперевес идут под пулемёты – трудно понять, чего здесь
больше: героизма или обречённости.
И кажется совсем непонятным, почему обречённо шли к Бабьему яру или в газовые
камеры жертвы дьявольской идеи и её преступных исполнителей.
Да, к яру гнали целыми семьями, и среди них шла и молодёжь. Молодые могли бы
попытаться бежать, но решались на это единицы, остальные не могли бросить
матерей с малыми детьми и своих немощных стариков. Оставить их на произвол
судьбы?
Или броситься на охрану... и спровоцировать немедленную бойню? Ведь кто-то
сохранял надежду, верил, что их переводят куда-то: люди тащили с собой узлы и
чемоданы.
Да и было ли, куда бежать?
Вот откровения украинского «героя»: «депутата Ровненского горсовета неофашиста
В. Шкуратюка, 1993:
"Я горжусь тем фактом – заявил он – что среди 1500 карателей в Бабьем Яру было
1200 полицаев из Организации Украинских Националистов и только 300 немцев".
1
Мои дед и бабушка в 1941 году жили в Ростове. Через день после того, как город
был взят немцами, и кончилась стрельба, дед собрался «на разведку»: «Я немцев
знаю, в 1914 был в плену, пойду посмотрю, как там в городе». И увидел на столбе
приказ коменданта города: «Жидам... собраться с ценными вещами...».
Дедушка побежал домой, схватил жену, и их обоих спрятали в подполье соседи
украинцы.2
Значит, минимальные шансы на спасение были.
К счастью, через неделю наши ворвались в город. Говорят, их главной задачей было
взорвать оставленные заводы и другие стратегические объекты. Потом наши ушли, и
с ними, с горсткой других гражданских лиц, ушли мои дедушка и бабушка, унося
узелок со сменой одежды, какой-то снедью, документами. Из больших выпускных фото
школьных классов трёх своих сыновей, на это время – уже офицеров Красной армии,
бабушка вырезала кружочки – только их лица, и сунула в свой паспорт. Остальное
пришлось бросить.
В Ростов снова вошли немцы, уже надолго.
Не все оказались настолько дальновидными, как мой дед. Многие законопослушно
«собрались» в соответствии с приказом немецкого коменданта. На что они
рассчитывали? О еврейских соседях моих родных известно только то, что ВСЕ они
погибли.
«На миру и смерть красна», - гласит поговорка. Но, оказывается, что «на миру» не
только «красивая», но и самая ужасная смерть, похоже, может приниматься
безропотно - не как личная смерть, а чуть ли не как статистический факт:
«Миллионы гибнут... и я как все».
Слушаем А. Розенбаума. Рыдает поэт, плачут слушатели:
Вы простите, сёстры, то,
Что я с вами рядом не был,
Что в рыдания свой крик не вплёл.
Но насколько же это не соответствует яростному рывку в «Охоте на волков»
Высоцкого:
Я из повиновения вышел
За флажки, - жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивлённые крики людей.
1968
Обречённость и безвольность, кажется, не только обязательные спутники, но и
необходимые условия для существования любой системы массового угнетения. Эти же
качества характеризовали и советских военнопленных заключённых в фашистских
лагерях. Не по этой ли причине не написал Высоцкий и о них?
Как-то завхоз больницы таёжного села, где я работал хирургом, бывший заключённый
Освенцима, рассказывал мне: «Привозят евреев. Они идут со сверточками,
узелками. Мы стоим возле проволоки и кричим: бросайте нам золото, часы, деньги!
Вас всё равно убьют, так хоть нам поможете! Они нам через проволоку свёрточки
перебрасывали, а сами шли дальше! Потом мы хлеб на эти вещи у немцев выменивали.
Так и выжили».
В 1969 г. Высоцкий жестко написал:
Я не люблю насилья и бессилья,
И мне не жаль
3
распятого Христа.
Для многих заключённых из неблатной части контингента сталинских лагерей,
подавленность и пассивное следование инстинкту выживания тоже было типичным
состоянием.
Лучшую доблестей в нем половину Зевес истребляет».
У Высоцкого, при большом количестве его песен о «зеках», бравирующих своими
уголовными подвигами, нет ни одной песни, герой которой напоминал бы смиренного
«Ивана Денисовича» А. Солженицына.
Герой Высоцкого другой: «Я
больше не буду покорным - клянусь! - / Уж лучше лежать на земле...(1968)
У «наших» заключённых шансы при побеге были довольно высокими: они оказывались в
знакомом, во многом им сочувствующим, окружении. Но «уходили», в основном,
уголовники, а политические жертвы системы крайне редко решались на активные
действия. А вот кредо Высоцкого.
Был побег на рывок
Наглый, глупый, дневной,
Вологодского - с ног
И - вперед головой.
1977
Эта песня посвящена В.Туманову, осуждённому по политической статье, но в песне
ни слова о политике. Высоцкий вдохновился не его статусом невинной жертвы
репрессий, а именно его активным протестом: «...из лагерей Туманов бежал семь
(прописью!) раз»4.
Из гетто бежать было куда опаснее – местное население нередко с энтузиазмом
сотрудничало с нацистами, когда дело касалось уничтожения евреев,5 а
часто «решало вопрос» самостоятельно, как это было, к примеру, в Едвабне.6
Обречённые на смерть жертвы гетто и лагерей смерти, измотанные ожиданием конца,
измученные безнадёжностью, казалось, подчинялись только двум инстинктам: выжить,
или умереть без лишних мук.
О фашистских лагерях смерти стало широко известно после Нюрнбергского процесса
(1945г.). При этом евреи представлялись покорными жертвами фашистской машины.
Подробно описывалось, как евреи безропотно шли в газовые камеры, как одни
умирали с именем Всевышнего, сохраняя достоинство и утешая отчаявшихся, другие
безвольно и обречённо, повинуясь инстинкту «как все». Уже в Израиле, те из них,
кто остался в живых, испытывали что-то вроде чувства вины за перенесённые
страдания, держались тихо и старались оставаться в тени. Вместе с выражением
сочувствия, их упрекали в бездействии и покорности, не свойственной «гордым
сабрам». Улица даже дала им кличку: «мыло».
Вот у Высоцкого о Польше:
Красавицы-полячки не поблекли
А сгинули в немецких лагерях..."
В мозгу моём, который вдруг сдавило
Как обручем, - но так его, дави!.
Варшавское восстание кровило,
Захлебываясь в собственной крови...
1973
Это трагическая страница в истории польского народа. Но почему же о поляках и о
Варшавском восстании, а не о сопротивлении в Варшавском гетто? Может быть
потому, что о еврейском героизме в «интернациональном» СССР было известно очень
мало?
В советскую печать практически не попадали данные о самоотверженных усилиях
евреев сохранить человеческий облик в нечеловеческих условиях и, об их борьбе.
Это теперь мы знаем, что в гетто действовали подпольные школы, работали кружки,
дети занимались рисованием, их знакомили с еврейской историей и традициями, им
устраивали скромные праздники.
Мало известно о случаях протестных самоубийств в лагерях смерти: «погибну сам,
но не от рук палачей!» И даже такой уход от газовой камеры знаменовал новый тип
мышления, готовил оставшихся к переходу от молчаливого протеста к активной
борьбе.
В гетто и лагерях организовывались группы сопротивления, вспыхивали восстания. В
апреле 1943 года началось восстание в Варшавском гетто.
Бои продолжались 27 дней. «Евреи Варшавского гетто, в том числе дети,
женщины, старики ... сопротивлялись регулярным частям вермахта дольше, чем вся
Польша, дольше, чем великая европейская держава Франция.
В уцелевшем завещании узника Варшавского гетто Йосефа Раковера, написанного 28
апреля 1943 г. в самый разгар неравной борьбы повстанцев против частей
регулярной немецкой армии, он писал: «Варшавское гетто погибает с боем, с
выстрелами, в пламени, но без воплей. Евреи не кричат от ужаса…»
Когда стали доступными материалы о еврейском сопротивлении, выявился разительный
контраст с прежним стереотипом, что все шесть миллионов евреев погибли как
покорные жертвы. Нет, они погибали как борцы: «Восхода не видел, но понял:
вот-вот и взойдёт!» - эта песня Высоцкого, посвященная героям Евпаторийского
десанта, отражает порыв всех героев, которые боролись до конца.
Знал ли поэт о Еврейском сопротивлении? После женитьбы на Марине Влади перед
Высоцким открылся целый мир, открылись источники информации, ранее недоступные,
в том числе и факты, которые замалчивались в СССР. И стихотворение солидарности
с народом отцов,7 Высоцкий - русский поэт с еврейскими корнями,
написал через четверть века после первого упоминания о гетто, в 1979 году. В нём
же явно звучит самоосуждение поэта за нечёткость своей позиции в «национальном
вопросе».
Казалось мне, я превозмог
И все отринул.
Где кровь, где вера, где чей Бог?..
Я - в середину.
Я вырвался из плена уз,
Ушел - не ранен.
И, как химера, наш союз
Смешон и странен.
Но выбирал окольный путь,
С собой лукавил.
Я знал, что спросит кто-нибудь.
"Где брат твой, Авель?"
И наяву, а не во сне,
Я с ними вкупе,
И гены гетт живут во мне,
Как черви в трупе.
1979
О каких гетто говорит поэт в стихотворении – надо ли уточнять? Катастрофа евреев
насчитывает более чем двухтысячелетнюю историю и гитлеровские лагеря – не
единственная из них (будем надеяться, что последняя), а история героизма народа
не ограничивается Восстанием Маккавеев и Шестидневной войной.
Не об одной гитлеровской бойне, а о многовековом подвижничестве нашего народа
написал Высоцкий оба стихотворения, и то, раннее, и это, за год до смерти.
Мы видим: поэт не бежал от трагической темы, а выстрадал её!
Примечания
1
- газета "Киевский вестник", 1993, 26 марта
2
- ни я, ни мои родители не знали до 60-х годов, что существует такое звание
«Праведник мира». Дедушка и бабушка умерли, а мы не сохранили в памяти точных
данных об их спасителях. Помню только одно имя: Миша Шевченко.
3
- более известен другой вариант: «Вот только жаль распятого Христа», но это
вариант изменённый по предложению Л.Целиковской (тогда – женой Ю.Любимова),
которая убедила автора, что «не жаль» - слишком жестко. А первоначальная же
мысль и была именно такой жёсткой.
5-Когда группе еврейских рабочих удалось, подкупив немецкую охрану,
перебраться на улице Лешно на «арийскую сторону», хулиганы и шмальцовники
загнали их обратно в горящее гетто...Гестапо и полиция с успехом
использовали антисемитизм против польских патриотов. Достаточно было при
преследовании подпольщика на улице закричать: «Держи жида!», как сейчас же
находились услужливые прохожие, которые торопились преградить беглецу дорогуhttp://www.memo.ru/history/getto/Chapter8.htm
«Заговор обречённых»
6
- в 1941 году в городке Едвабне, недалеко от границы с СССР, поляки зверски
уничтожили евреев — своих соседей. Ян Томаш Гросс. "Лето 41-го в Едвабне", цит.
по Валерию Ржевскому, Едвабне. С болью и недоумением о прошлом. ИТАР-ТАСС
7
- возможно не все знают, что понятие «народ отцов», о преемственности поколений,
по отношению к еврейским корням у Высоцкого выполняется буквально: он еврей по
отцовской линии.
Приложение
Сопротивление евреев в гетто и лагерях (по данным
). Краткая выборка
25 октября 1941 г. евреи оказали вооруженное сопротивление попытке немцев
создать гетто в городах Стародуб и Татарск Смоленской области. Все евреи погибли
в бою; об их неравной борьбе сохранились сведения в нацистских документах.
в январе 1942 г. начала действовать Объединенная партизанская организация в
гетто
в январе 1942 г. в гетто
была
создана Антифашистская организация,
происходили восстания в гетто городов:
21 июля 1942 г.
22 июля 1942 г.
9 августа 1942 г.
3 сентября 1942 г. Лахва
16 декабря 1942 г. Крушина
10 января 1943 г Минск-Мазовецкий
с 19 апреля 1943 г. до июня 1943 г бои в Варшавском гетто
1 августа 1943 г. Бендзин-Сосновец
13 августа 1943 г.
16 августа 1943 г. Крыхув 1 сентября 1943 г. Тарнув
19 ноября 1943 г Львов-Яновск
22 декабря 1942 г нападение на немецкий военный клуб «Цыганерия» в
Кракове:
Еврейская боевая организация отказалась от подготовки восстания в гетто. Вместо
этого она решила еще до ликвидации гетто перенести борьбу против немцев в
«арийскую» часть города и произвела несколько нападений на немцев на улицах
Кракова.
25 июня 1943 г. в
Ченстохове
вооруженное сопротивление немцам оказала местная Еврейская боевая организация
в
Минске
существовало еврейское по национальному составу подполье в гетто (не столько для
остатков местного еврейского населения, которое было в основном сразу
уничтожено, сколько для депортированных туда евреев из Германии)
Комментарии: vitakh - Самуилу - at 2012-09-28 06:22:51 EDT Уважаемый Самуил, спасибо, что вновь привлекли внимание к этой впечатляющей статье Геннадия Давидовича Брука - очень авторитетного высоцковеда. Геннадий Давидович дал вполне резонное объяснение на главный вопрос статьи: как так получилось, что по теме "гетто" не было разящей, рвущей «аорты и души», ставящей «точки над i» песни Высоцкого. В то же время, как указано в статье, в немалом количестве песен и стихов Высоцкого развивается или затрагивается "еврейская тема". И это совсем нетипично для советского автора, даже для "имеющего отношения к этой нации" (как Высоцкий пошутил про себя А. Городницкому). А песня «Антисемиты» – это вообще свободное высказывание на весь СССР по «еврейскому вопросу», хотя и в полушуточной форме. Может быть Высоцкий задумывал и совсем нешуточный вариант высказывания о «гетто». Приведённое в статье стихотворение «Казалось мне я превозмог...» представляется шагом в этом направлении (однако, автограф стихотворения не найден, источник текста – машинопись, поэтому некоторые высоцковеды выражают сомнения в авторстве Высоцкого, а другие его авторство обосновывают - http://otblesk.com/vysotsky/i-kazalo.htm).Самуил, листая старые журналы... - at 2012-09-26 22:38:42 EDT Замечательная статья о Высоцком. И как я ее пропустил? Впрочем не только я — ни одного отзыва! Еще раз впрочем: не читал не только эту, а ни одной работы Геннадия Брука, представленного на Портале пятью публикациями http://berkovich-zametki.com/Avtory/Bruk.htm. Все — о Высоцком или (как мемуары) с Высоцким в сердце: «лучше всех биографию нашего поколения описал в своих песнях Владимир Высоцкий»... Так вот, самонадеянно мне казалось, что знаю всего Высоцкого, во всяком случае песни, ан нет — посвященную Вадиму Туманову не знал. И какую!
Был побег на рывок
Наглый, глупый, дневной,
Вологодского - с ног
И - вперед головой...
И потрясающее стихотворение, за год до гибели написанное, тоже не знал:
Казалось мне, я превозмог
И все отринул.
Где кровь, где вера, где чей Бог?..
Я - в середину.
Я вырвался из плена уз,
Ушел - не ранен.
И, как химера, наш союз
Смешон и странен.
Но выбирал окольный путь,
С собой лукавил.
Я знал, что спросит кто-нибудь.
"Где брат твой, Авель?"
И наяву, а не во сне,
Я с ними вкупе,
И гены гетт живут во мне,
Как черви в трупе.
