Girin1

     Никто не бывает таким слепым,
     как тот, кто не хочет видеть.
     Английская пословица

Сегодня в Израиле нет, наверное, более популярного слова на «русской», да и не только на «русской», улице, чем «трансфер». «Трансфер» арабов, который стал, чуть ли не единственной причиной существования многих ультраправых партий, преподносится его адептами как единственное и «окончательное решение» палестинской проблемы. С подачи ультраправых «трансфер» превратился в панацею, в этакий опий, который успокаивает и одурманивает израильтян, прежде всего, «русских», которые с молоком матери впитали принцип товарища Сталина: «нет человека – нет проблемы», - применявшийся великим вождем как к народам своей страны: немцам Поволжья и Кенигсберга, чеченцам, карачаевцам и другим, - так и к странам-сателлитам: депортация немцев из Западной Польши, Судетской области Чехословакии, трансфер украинцев из Восточной Польши на отошедшие к ней германские земли в рамках операции «Висла», - словом примерам несть числа. Для интеллигенции же и для тех, кто боится «трансфера» с точки зрения морали или мирового резонанса, вброшен пример великого полярного исследователя Фритьофа Нансена, получившего Нобелевскую премию за якобы осуществленный им трансфер греков и турок в 1922 – 1923 г.г. Увы, как и в случае с реальным наркотиком, действительность существенно отличается от иллюзий, что мы постараемся показать ниже.

Фритьоф Нансен как предтеча «трансфера»: правда и вымыслы

Por los turkos (За турок)
     Из молитвы сефардов.
     И в первой паре танцевать пошла девица Хансен,
     А нам не надо короля – у нас есть Фритьоф Нансен!
     Из норвежской матросской песни 1905 г.

Рассвет 15 мая 1919 года турецкий город Смирна (Измир) встретил морем греческих бело-голубых флагов: в порт медленно входил греческий пароход «Патрис» с частями 1-ой дивизии. Когда войска начали высадку, митрополит Христомос благословил их, а огромная толпа греков в порту кричала и плакала от счастья. Так 15 мая 1919 года началась греко-турецкая война, так в этот день был вынесен и подписан приговор греческой общине в Турции, жившей там с античных времен. С первых же минут оккупации греки проявили нечеловеческую жестокость по отношению к турецким военнопленным и гражданскому населению: турецких солдат и офицеров кололи штыками и четвертовали, толпа, видя поведения своих «освободителей», ворвалась в турецкий квартал, убивая, грабя, насилуя. К лету 1921 года греческая армия продвинулась далеко в глубь Анатолии, но при этом сверх меры растянула свои коммуникации, что в сочетании с партизанской войной турецкого населения, подвергавшегося беспощадному греческому террору, привело к перебоям в снабжении и к постепенному разложению греческих войск. Несмотря на определенные успехи в летней кампании 1921 года, грекам не удалось разгромить войска Мустафы Кемаля (Ататюрка), которому удалось сохранить свою армию и в начале 1922 года перейти в контрнаступление, за которым последовала катастрофа греческой армии. К сентябрю 1922 греческая армия, в сущности переставшая существовать как организованная военная сила, в панике отступала по всему фронту, вымещая злобу на мирных турецких жителях. Турецкие войска, в свою очередь, «мстили» христианам за все жестокости оккупантов. 9 сентября 1922 года турецкие войска вошли в Смирну и в полном смысле этого слова сбросили греков в море. В городе начался ад: греческий и армянский кварталы превратились в огромные факелы, турки резали, грабили, насиловали и убивали христиан. Митрополит Христомос был приговорен турецким военным трибуналом к смерти и отдан на растерзание толпе. Из нетурецких кварталов не пострадал только еврейский: во-первых, евреи ни в коей мере не приветствовали греков, антисемитизм которых им был хорошо известен по судьбе своих салоникских братьев, а потому они справедливо считались сторонниками новой кемалистской Турции, во-вторых, итальянцы, которые поддерживали кемалистов во время всей войны и имели из-за этого привилегированный статус у турок, получили гарантии того, что евреев не тронут. Корабли Антанты, стоявшие в порту Измира, не вмешивались. После падения Смирны погромы греков прокатились по всей Турции, так же, как и ответная волна погромов турок в Греции. К концу 1922 сотни тысяч людей бежали из своих мест, спасаясь от страшной участи. Беженцы страдали от голода и холода, их косили тиф и холера, но ни разоренные восьмилетней войной Греция и Турция, ни державы Антанты, еще не оправившиеся от Первой мировой войны, помочь этим несчастным не могли, да и не очень-то хотели. Назревала гуманитарная катастрофа невиданных до того масштабов. И тут вмешался Фритьоф Нансен, который имел колоссальный авторитет не только, как великий полярный исследователь и национальный герой Норвегии (ему даже пришлось убеждать своих соотечественников отказаться от идеи избрания его президентом в 1905 году, когда Норвегия вновь обрела независимость, отделившись от Швеции: Нансен наивно полагал, что монарх, связанный родственными узами с европейскими, прежде, всего с британским, королевскими домами, будет более надежной защитой от шведских попыток вернуть Норвегию, чем президент, пусть даже такой знаменитый, как он сам), но и как талантливый администратор, спасший сотен тысяч беженцев, покинувших Россию после разгрома Врангеля в 1920 году. Нансен, возглавив Комиссию по беженцам, сумел взять ситуацию под контроль, организовав питание, жилье, борьбу с эпидемиями. Благодаря его усилиям было собрано около трех миллионов долларов (огромная сумма для того времени), которые и были потрачены на проведение этой гуманитарной операции. Именно за эти заслуги Нансен и получил Нобелевскую премию мира. К решению же о полном обмене населением («трансфере») Нансен особого отношения не имел: договоренность об этом была достигнута во время мирных переговоров в Лозанне, проходивших под председательством британского министра иностранных дел лорда Керзона, причем для мусульман Западной Фракии и стамбульских греков было сделано исключение; они не выселялись. Заключившие Лозаннский мирный договор, содержавший положение о «Великом обмене населением» (этнических чистках, говоря современным языком) грек Венизелос и турок Инёню, так же, как и председатель конференции лорд Керзон, Нобелевской премии мира не получили. Таким образом, говорить о Нансене как о предтече «трансфера», да еще получившем за эту Нобелевскую премию мира, не приходится. Но даже, если бы это было так, то апологеты «трансфера» все равно были бы вынуждены ответить на вопросы, которые нельзя им не задать.

Два вопроса идеологам «трансфера».

Гладко было на бумаге, да забыли
про овраги, а по ним ходить!
Русская поговорка.

Вопрос первый: «Куда»?

Вне зависимости от роли Нансена в «Великом обмене населением», и грекам и туркам было куда бежать: соответственно в Грецию и в Турцию. Поляки и чехи изгнали немцев на их историческую родину: в Германию, - «величайший полководец всех времен и народов, корифей всех наук», товарищ Сталин имел бескрайние, малонаселенные просторы Сибири и Казахстана для переселения немцев Поволжья, крымских татар, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, понтийских греков, и других народов, которые не пришлись по вкусу вождю, но, из географии известно, что ни Сибири, ни Дальнего Востока, ни Казахстана в Израиле нет, а плотность населения там – одна из самых высоких в мире, так что вариант «трансфера» по-сталински не проходит. Не проходит и «западнославянский» вариант: Германии у палестинцев нет, так как арабские страны, которые могли спокойно принять, адаптировать и ассимилировать беженцев в 1948 – 1949 г.г. куда легче, чем это сделали в тот же самый исторический маленький нищий Израиль или Германия, разоренная войной, специально отказались решить вопрос беженцев цивилизованным путем, дабы обладать перманентным, «супероружием» для уничтожения еврейского государства. Кто может привести свидетельства того, что арабы изменили свое отношение к Израилю и готовы адаптировать палестинцев, и тем самым снять вопрос с повестки дня? Увы, и свидетельств таких нет, да и немцы, которые на первый взгляд, вполне вписались в Германию, убежден, тоже ничего не забыли и ничего и никому не простили, только на счастье поляков и чехов, ментальность, культура и сам общественно-политический строй Германии не позволяют им действовать а-ля Арафат. Предвижу возражение: у палестинцев есть Иордания, пусть они туда и едут. Отвечу на это так: во-первых, население Иордании уже и так на 80% состоит из палестинцев, что само по себе создает проблемы для правящего бедуинского меньшинства, приняв же еще несколько миллионов палестинцев либо как жителей самой Иордании, либо как население Западного берега, правящая Хашимитская династия совершит самоубийство, что, надо полагать, в ее расчеты не входит. Остается один реальный вариант, а именно: создание Палестинского государства, куда могут уехать арабы Израиля, и откуда в Израиль вернутся жители еврейских поселений, при этом возможен обмен не только населением, но и территорией. Таким образом, по логике вещей «трансфер» не возможен без…Палестинского государства! Разрешите усомниться в том, что этого желают проповедники «трансфера», но даже, если такова их цель, то все равно не может не возникнуть

Вопрос второй: «Как»?

Нет, речь не идет о том, как выселять: пешком, на машинах или на поезде. Речь идет о том, как заставить арабов уехать из Израиля. Товарищ Сталин, чехи и поляки решили эту проблему просто: короткое время на сборы, автоматом в зубы и вперед - на сборный пункт. Если даже пренебречь моральной стороной дела, хотя то, что сходило и сходит с рук чехам, полякам, зулусам и «прочим там шведам», не сойдет с рук евреям со всеми вытекающими для них и для Израиля последствиями, - то остается сторона техническая: для выселения нескольких сот тысяч чеченцев и ингушей было задействовано по разным данным до 100 – 150 тысяч войск НКВД, не считая десятков тысяч легкораненых и выздоравливающих красноармейцев, находившихся на излечении на Северном Кавказе и привлеченных к данной операции, т.е. по самым скромным подсчетам на одного военнослужащего приходилось не более пяти депортируемых. Если эту пропорцию, а именно при ней депортации прошли без проблем, применить к Израилю, то для «трансфера» четырех миллионов арабов надо задействовать до миллиона (!!!) военнослужащих ЦАХАЛа, т.е. Израиль окажется абсолютно беззащитным против удара своих соседей, включая Египет и Иорданию. Можно, конечно, принудить арабов покинуть Израиль методами польских, румынских, венгерских антисемитских правительств межвоенного периода: бойкот бизнесов, погромы, "numerus clausus" и тому подобное, - но опять-таки это не пройдет и из-за «особого отношения»» к евреям и из-за того, что в демократических государствах такие методы невозможны. Остается «экономический вариант»: предложить арабам деньги за их отъезд. Но кто знает, сколько надо дать арабам, чтобы они уехали: тысячу, две, десять тысяч долларов на человека? Как бы то ни было, но счет пойдет на миллиарды (!!!), а где их взять, и что делать с теми, кто не захочет уезжать ни за какие деньги: ведь не секрет, что арабы предпочитают комфортную жизнь в «сионистском образовании» жалкому прозябанию среди своих «арабских братьев»? На химерность «экономического решения» указал еще Зеэв Жаботинский в своей статье «О железной стене», сказав что он отказывается принять взгляд тех, кто считают, что арабы – «продажное племя, которое уступит нам [евреям] свое первенство в Палестине за культурные и экономические выгоды».¹ Таким образом, и вопрос: «Как?» - не имеет ответа, тем самым еще раз показывая, что «трансфер» аналогичен опиуму, уводя людей от реалистичной оценки событий и от ответа на вопрос:

«Что делать?» (Вместо заключения).

Нам истерические порывы не нужны.
     Нам нужна мерная поступь
     железных батальонов рабочего класса.
     В.И. Ленин. Очередные задачи Советской власти.

Если бы сложить стопкой всю бумагу, на которой излагались бы те или иные ответы на это вопрос, то стопка эта наверняка бы достигла высоты Эвереста, хотя единственно верный ответ был дан в далеком 1924 тем же Зеэвом Жаботинским в той же статье, цитируемой выше: «...только тогда, когда никакой надежды не осталось... крайние группы, лозунг которых «ни за что», теряют свое обаяние, и влияние переходит к группам умеренных. Только тогда... станут они с нами честно торговаться по практическим вопросам... Но единственный путь к такому соглашению есть железная стена... Иными словами, для нас единственный путь к соглашению в будущем есть абсолютный отказ от всяких попыток к соглашению в настоящем»^.2 И, если левые подрывают возможность прочных, нормальных соглашений в будущем своими попытками достичь соглашений сейчас, то идеологи «трансфера» подрывают самое «железную стену», ибо одурманенные опиумом «трансфера» люди железной стены не построят и не сохранят, потому-то от этого опиума надо отказаться, и чем раньше, тем лучше.

Примечания

1. Цитируется по статье В.Е. (Зеэва) Жаботинского «О железной стене», опубликованной на сайте www.geocities.com. ^{назад к тексту>>>}
2.Там же ^{назад к тексту>>>}

Использованная литература.

1. Gilbert, Martin, A History of the Twentieth Century, New York, 1999 – 2001.

2. Glenny, Misha, The Balkans: Nationalism, War, and the Great Powers, 1804-1999, New York, 1999.

3. Соколов Б.В. Сто великих войн, М., «Вече», 2001.