Andres1

Что значит быть евреем? Для чего это существует? Чем вознаграждается этот безоружный вызов, ничего не приносящий, кроме горя? В чьих выгодах это добровольное мученичество, кому нужно, чтобы веками покрывалось осмеянием и истекало кровью столько ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, таких тонких и способных к добру и сердечному общению. <…> Отчего властители этого народа не пошли дальше слишком легко дающихся форм мировой скорби и иронизирующей мудрости? <...> Отчего не распустили они этого, неизвестно за что борющегося и за что избиваемого отряда? Отчего они не сказали: «Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучи, разойдитесь. Будьте со всеми. Вы первые и лучшие христиане мира».

В этом длинном эпиграфе процитированы риторические вопросы студента философского факультета Миши Гордона, еврейского персонажа в романе о россиянах, объятых пламенем Гражданской войны, талантливого русскоязычного поэта Советской эпохи, еврея по рождению. В них Миша не только вопрошает – зачем евреям «покрываться осмеянию и истекать кровью» – но предлагает и спасение – «Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучи, разойдитесь. Будьте со всеми. Вы первые и лучшие христиане».

Эти вопросы и ответы у многих людей (евреев и не евреев) возникали в прошлом и не перестают возникать сегодня. В них отражено напряжение неразрешенного конфликта, существующего внутри еврейства и за его пределами. В них отражена упорная тысячелетняя борьба за сохранение своей национальной культуры и образа жизни наперекор течению истории, так и призыв к выходу из боя, к отречению от этнической индивидуальности, к переходу в христианство, к включению еврейства в общемировой исторический процесс, но не на правах суверенной нации, а в качестве отдельных индивидуумов, осколков минувшего, отказавшихся от связи со своим прошлым.

Корни конфликта кроются в различии взглядов на грядущее мира, однако главной его причиной является, свойственное людям, безоглядное предпочтение настоящего будущему.

Этот экзистенциональный конфликт, являющийся частью еврейской истории, мог бы разрешиться двумя путями. Национально-пессимистическое решение состояло бы во всенародном признании многовековой битвы за национальную сохранность – исторической ошибкой, в отказе от этнического сопротивления, в принятии курса на ассимиляцию внутри других наций, в сдаче национальных позиций демографической энтропии, в постепенном, в течение нескольких поколений, безболезненном национальном исчезновении.

Признание суверенного права каждой личности самостоятельно выбирать свою судьбу, достигнутое еще в 19-м столетии, делает неправомочным сам вопрос об оценке ассимиляции как положительного или нежелательного поведения отдельного члена еврейской общины.

В вопросе об этническом выживании еврейства так называемая bottom line лежит в сфере усилья по сохранению на планете всё имеющееся разнообразие живых организмов. В 20-м столетии мировой консенсус признает, что исчезновение любого вида животных, растений и, тем более, этнических групп ведет к обеднению мира. Ассимиляционное исчезновение еврейского этноса исключения здесь не делает.

В исторической реальности немалое число евреев на вопросы Миши Гордона давно находят простые практические ответы. Усилившаяся с конца ХХ века ассимиляция стала угрожать существованию еврейства в не меньшей мере, чем мировой антисемитизм и арабские враги с их войнами, террором и высокой рождаемостью.

В этом очерке не делается попытки найти ответы на метафизические вопросы Миши Гордона (Бориса Пастернака), а лишь суммируются некоторые элементы динамики исторической эволюции в их практической форме и обсуждаются возникшие в различное время попытки практического их решения.

В остром, порой с применением насилья, внутриеврейском споре о будущем народа, вопросы стоят в иной, но не менее категорической, форме, чем они сформулированы Пастернаком, большим поэтом, поверившим и нравственно оправдавшим революцию большевиков, почти до конца своей жизни связавшего свое творчество со Сталиным и судьбами Советской России.

Судьба Пастернака – чуткого художника и поэта редкого таланта, во многом определилась тем фактом, что он родился и принял в нем активное участие в эпохе взрыва русской культуры, начавшегося в 19-м и продолжавшегося до 30-х годов 20-го столетия.

Россия не знала великих этапов прогресса европейской культуры. В то время, когда в Европе уже в Средние Века, а затем в эпоху Ренессанса и позже в период Просвещения 18 столетия творили Данте, Рабле, Шекспир, Леонардо и Рафаэль, Бах, Гендель, Вольтер, Руссо и Моцарт, Рейнольдс и Тьеполо в России среди имен заметных мастеров искусств известен лишь Рублев с его неоригинальными византийскими иконами в 15-м столетии.

Мощный прорыв культурной энергии этой нации возник лишь в 19-м столетии вместе с реформацией языка в бессмертной поэзии Пушкина, Баратынского Лермонтова и их современников, в великой литературе Толстого, Достоевского, Тургенева и Чехова, в музыке Чайковского, Бородина, Рахманинова и Шостаковича. В 20-м столетии появилась поэзия Блока, Ахматовой, Мандельштама, Есенина и Маяковского. При жизни Пастернака возник реалистический театр Станиславского и Эфроса и формалистический театр Мейерхольда и Таирова. Появилась реалистическая живопись Сурикова, Репина и Левитана, новое искусство Кандинского Малевича и конструктивистов. Русская культура нашла отражение в философии Соловьева, Леонтьева, Шестова и Бердяева и многих, многих других мастеров искусства и мыслителях. Могучая русская культура захватила в свои объятья поколения многих народов, населяющих царскую, а затем коммунистическую российскую империю.

Отец Пастернака – человек европейской культуры, известный художник, иллюстратор произведений Толстого, мать – концертирующая пианистка, принадлежали к меньшинству полностью ассимилированных в европейской и русской культурах евреев, живших в Москве и Петербурге. В их гостеприимном доме бывали Рахманинов и Скрябин, художники и писатели, цвет российской интеллигенции.

Ничего еврейского в доме Пастернаков не было, да и быть не могло. Оригинальной еврейской светской культуры, которая могла бы конкурировать с культурой русско-европейской, просто не существовало. Заметное в начале 20-го столетия воскрешение иврита в дореволюционной России с центром в Одессе привлекало внимание лишь небольшой части ассимилированных евреев.

Несмотря на появление значительных произведений на идише, представленных такими талантливыми писателями как Шолом-Алейхем, Башевис-Зингер, Бергельсон, Маркиш, художником еврейских местечек Шагалом и рядом других писателей, поэтов и мастеров искусства, в круг интересов ассимилированного еврейства они не вошли, поскольку носили вторичный, отраженный, и так же как и сам язык выражения, недостаточно оригинальный характер.

Два тысячелетия диаспоры разобщенных еврейских общин, живших в разных странах и на разных континентах, не позволили еврейству развить светскую компоненту своей национальной культуры. Этот сложный процесс требовал жизни народа на собственной земле со своим родным пейзажем, своей национальной бытовой атмосферой, названия вещей на своем собственном языке, а главное – непрерывное течение опыта своей собственной национальной истории.

Молодой Пастернак размышлял над выбором своего пути. Он учился музыке в Московской консерватории и шесть лет изучал композицию под руководством Скрябина. В Магдебургском университете он прослушал курс философии известного неокантианца Германа Коэна, который находил у него большие способности. Однако Пастернак предпочел немецкой философии русскую поэзию и религию Православия. Выбор, сделанный Пастернаком стать русским, поэтом, был естественным и неизбежным. В литературе он стал большим мастером и новатором, влюбленным в русскую культуру, почти до последних лет жизни преданного большевистской революции и Сталину.

Свое отношение к навязчиво беспокоящему его «еврейскому вопросу» Пастернак выразил в романе Доктор Живаго.

Солидаризируясь с российскими лидерами от Екатерины Великой и Николая I до Сталина, поэт считал ассимиляцию (а в его версии – переход в христианство) единственной реальной перспективой будущего евреев. Полностью отделив себя от еврейства, исповедуя православие, Пастернак, испытывал неудобство от своего еврейского происхождения, старался никогда о нем не говорить. В молодости, в стихах и прозе он прославлял Большевистскую Революцию, и лишь в конце жизни понял свою ошибку, разочаровался и критиковал ее, писал прекрасные стихи о любви, о Боге, Христе, Магдалине, Гефсиманском саде. Одна из его самых сильных поэм – Рождественская Звезда – написана им о рождении Христа.

О Холокосте у Пастернака нет и строчки. У этого, полностью вовлеченного в русскую жизнь еврейского христианина, равнодушие к своему народу превратилось в антипатию к нему.

Жизнь Пастернака, при всей уникальности его судьбы, является типичным примером ассимилированного европейского еврея, вовлеченного в чужую (христианскую) культуру и отринувшего принадлежность к еврейству.

Культура обладает огромной силой и цепкостью в формировании человеческой психологии, в его восприятии реалий окружающего мира. От культуры, воспринятой в детстве, трудно уйти, заменить ее иной, даже более богатой и гуманной культурой.

В конце 20-го столетия с распадом российской коммунистической империи более полутора миллиона российских евреев покинули пределы тоталитарного коммунистического государства и иммигрировали в Израиль, Америку, Германию и другие страны Европы. Существенную часть из них составляли люди с высшим образованием, и с тяжелым и незабываемым опытом советского бесправия и российского антисемитизма. Эти еврейские интеллигенты чувствовали сильную антипатию к российскому большевизму и русскому образу жизни, желали начать новую, свободную, нерусскую жизнь. Эмиграция воспринималась как освобождение от тяжелого гнета. Однако цепкие узы богатой русской культуры довлеют над их сознанием, заставляют мыслить и видеть мир глазами русских мыслителей и классиков литературы.

Встреча с новыми реалиями вызывает русские ассоциации. Они по-прежнему цитируют русскую поэзию и смеются над русско-еврейскими шутками. Несмотря на то, что изучив иностранные языки, они получили доступ ко всем элементам европейской культуры, большинство из них по-прежнему читает русскую литературу и внимательно следят за ее новинками. Привыкшие к литературным журналам они читают не Esquire или New York Review of Books, a «Новый Мир» и «Знамя» в Интернете. Нередко в глубине души они убеждены, что русская культура превосходит другие национальные культуры.

Иная культура есть Троянский Конь в процессе ассимиляции.

Острые разногласия существуют не только между евреями – националистами и ассимилянтами, они не затухают и внутри всего национально мыслящего еврейства. Многие полагают, что наиболее удовлетворительным состоянием народа является, дружественное и культурно взаимосвязанное параллельное существование большой процветающей диаспоры и небольшого и не слишком заметного еврейского государства, где можно провести отпуск и повидаться со старыми друзьями.

Есть и другие, отрицательно относящиеся к этому еврейскому национальному государству. Они не верят в будущее этой страны, окруженной непримиримыми врагами и вынужденной постоянно вести войны с набирающим силу противником, ни одной из которых возможно проиграть.

Несмотря на жестокие уроки истории, они видят единственную возможность удовлетворительной национальной жизни лишь в диаспоре, под защитой либеральных законов западной демократии. Нередко они активно присоединяются к критике еврейского государства, поскольку его существование неизбежно осложняет положение еврейских общин Америки и Европы, привлекая к ним внимание местных антисемитов.

Острее, чем в общинах диаспоры, разногласия относительно выбора будущего еврейства и путей к его достижению, существуют в самом еврейском государстве с момента его возникновения. В нем они принимают форму непримиримой политической борьбы, а порой и насилья со стороны как диссидентов, так и государственной власти.

Конфликт всегда обостряется в моменты усиления никогда непрекращающейся международной критики государственной политики Израиля и оборонительных действий израильской армии, защищающей жизни гражданского населения страны от агрессивных актов арабских соседей.

Значительная часть палестинцев и большинство арабских и мусульманских стран отказались признать право еврейского государства на существование, открыто объявив своей целью его уничтожение. Около половины стран-членов ООН не признает Израиль de jure. Израиль – единственное государство в мире – чье право на существование оспаривается.

Неколебимо веря в жизнь после смерти и отвергая европейский взгляд на ценность земной жизни людей, мусульмане провоцируют вооруженные конфликты и используют фанатичных смертников – джихадистов, людей-бомб, для террористических актов против мирного населения израильских городов.

В войнах с арабами Израиль находится в неравном с противниками положении. Арабы могут бессчетно возобновлять проигранные ими войны, в то время как в случае поражения Израиля это государство будет уничтожено.

В войнах против Израиля арабские лидеры вовлекают в военные действия гражданское население, провоцируя ответные действия Армии Обороны на свои смертоносные, но плохо нацеленные ракетные атаки, ведущиеся из самых густонаселенных точек арабских анклавов. В своих провокациях они берут заложников из среды израильских солдат.

Ответные действия израильской армии, воюющей современными методами, против боевиков, воюющих партизанскими методами и использующих мирных жителей в качестве живого прикрытия, неизбежно вызывают среди них большие жертвы.

Возникновение еврейского государства сопровождалось несогласием арабских соседей и военной агрессией против него. Значительная часть мирового общественного мнения приветствовала успешные оборонительные действия нового государства против арабской агрессии. Однако постоянное поражение арабских армий и жертвы среди мирного арабского населения вызвали изменение общественного мнения об израильско-палестинском конфликте, и привело к критическому отношению к мерам самозащиты еврейского государства, к протесту против его политики расселения своего, растущего за счет иммиграции населения, на пустующих, неприспособленных для обитания участках земли между еврейскими и палестинскими анклавами.

Под влиянием традиционных ненавистников еврейства у большой части мирового сообщества утвердился взгляд на Израиль, как на государство, не придерживающееся современных правил политкорректности.

По установившейся традиции международные СМИ односторонне информируют публику об операциях Армии Обороны Израиля. Телевизионная информация и сообщения корреспондентов с театра военных действий нередко вызывает взрывы международного негодования, бурные протесты, обвинения израильской армии в неполиткорректных «непропорциональных» ответных действиях. Израиль становится мишенью мировой критики и его положение вновь становится предметом международного обсуждения, в ходе которого нередко под знак вопроса ставится само право на существование и rаison d’etre национального государства евреев.

В такие моменты еврейство диаспоры испытывает неудобство из-за усиленного внимания антисемитов. В попытках отгородиться от реальности израильской жизни и испытывая необходимость продемонстрировать свое согласие с превалирующей в странах пребывания политкорректностью, некоторые еврейские граждане подают громкие антиизраильские реплики. Обычно их смысл сводится к утверждению, «что израильтянам следует действовать иными, методами», но сущность этой альтернативы никогда не раскрывая, поскольку токовой просто не существует.

Мировое общественное мнение требует от Израиля политкорректных действий в ответ на попытки уничтожить еврейское государство методами, противоречащими всем правилам современных международных отношений и законам ведения войн.

Израиль критикуется с позиции политкорректности, которая, по словам писательницы Дорис Лессинг, «есть естественное продолжение партийной линии. То, что мы постоянно видим, есть взгляд самозваной группы виджиланти, заставляющих всех других согласится с их взглядами. Это есть прямое наследие коммунизма, хотя они этого и не замечают».

Политкорректность или politically correct thinking есть идеалистическое наследие Европейского Просвещения 18-го столетия, которое, по словам известного журналиста, «в наши дни одиноко бредет по изрытым минами дорогам истории». Как показывают факты, мир еще не созрел для приложения политкорректности к международным отношениям.

Методы отношений между государствами, о которых говорил Фридрих Ницше в 1888 г. в своей последней книге Воля к власти, в наши дни больших изменений не претерпели. О современном ему альтруизме, лежащем в основе современной политкорректности, он писал: «Весь известный альтруизм проявляется, как благоразумие частного лица. Общества отнюдь не альтруистичны по отношению друг к другу. Заповедь любви к ближнему никогда не распространялась на соседей. Отношения с ними все еще управляются словами Ману[1]: «Мы должны рассматривать все страны, имеющие с нами общую границу и их союзников как наших врагов. На этом же основании мы должны рассматривать их соседей как наших потенциальных друзей»<...> Право достигается путем договоров. Но самозащита не основывается на договорах. Люди могут объявить своим правом необходимость завоеваний, свой аппетит властвовать посредствам оружия или торговли и колонизации или права на рост. Общество, которое определенно и инстинктивно отказывается от завоеваний – находится в упадке. Оно готово к демократии и власти лавочников. В большинстве случаев можно быть уверенным, что обещание мира есть просто наркотик»[2].

Критическая оценка Ницше современного ему геополитического статуса мира во многом есть и прямая иллюстрация настоящей картины международных отношений.

Воля к власти и власть силы не ушли в прошлое, а политкорректность часто используются сильными против слабых и виновными против правых. В качестве обвинительного аргумента она широко используется для критики сильными своих слабых противников.

В ответ на отчаянный бросок на Цхинвал, предпринятый в 2008 г. маленькой Грузинской республикой, спровоцированный интригами большого Российского соседа, отделившего от нее почти четверть ее территории, последний вторгся в Грузию и, ссылаясь на политкорректность, узаконил это отделение. Под флагом политкорректности Россия вмешивается во внутренние дела прибалтийских республик, предпринимающих усилия по изживанию многолетней российской оккупации, запугивает их компьютерной атакой.

Под предлогом восстановления справедливости в Зимбабве уничтожаются и изгоняются малочисленные белые фермеры, а их владения отдаются черным гражданам. В результате население этой богатой природными ресурсами страны обрекается на голод. Под флагом политкорректного невмешательства великие державы и члены ООН не проявляют интереса к этим событиям.

Изгнанные из Судана в пустыню 3 миллиона черных африканцев исключены из мировой политкорректности под флагом невмешательства во внутренние дела суверенных государств.

Критика Израиля его врагами базируется на обвинениях в неполиткорректном отношении к палестинским соседям, поставившим задачу уничтожить еврейское государство.

Жертвы среди мирного населения, возникающие в результате арабской агрессии – ужасная и неизбежная реальность войны между современными армиями развитых стран и отсталыми, но смертоносными и абсолютно непримиримыми, мусульманскими джихадистами, бросившими вызов христианской цивилизации.

Соприкосновение народов различных культур всегда является значимым историческим событьем. Контакт культур, включающих всю сумму знания ее носителей, их религию, образ жизни, язык, шкалу ценностей, эмоциональные реакции и национальные цели, неизбежно вызывает соревнование в среде их носителей. Это соревнование часто приводит к заимствованию отдельных черт чужих культур участниками контакта, а нередко и полный переход индивидуумов или целых групп в иную культуру и религию. В зависимости от исторических обстоятельств такой переход происходит в результате добровольного выбора или вынуждается социально-политическими условиями, а часто и прямым насилием со стороны более многочисленных, сильных и агрессивных участников культурного контакта, стремящихся ассимилировать более слабую сторону и исключить их потенциальную враждебность в критических обстоятельствах.

Несмотря на свой сильно выраженный этноцентризм евреи обладают высокой когнитивной, мотивационной и поведенческой способностью к адаптации иных культурных контекстов.

Ассимиляция – не новый феномен еврейской истории. Уход от еврейства в иные культуры и религии происходили на самых ранних стадиях зарождения нации.

Тора повествует об ассимиляции Иосифа, сына патриарха Якова, в Египте. На службе у фараона Иосиф женился на египтянке Аснат, дочери жреца Потифара и получил египетское имя Цафнат Панеах[3]. Ассимилировались среди египтян и потомки остальных одиннадцати сыновей Якова, прибывших со своими семьями в Египет вслед за Иосифом и проживших 430 лет в стране фараонов.

Наверно, самая большая потеря еврейского населения, причиненная ассимиляцией, произошла в эпоху существования двух, нередко враждующих между собой, еврейских царств – Израиля и Иудеи. В 722 году до н. э. северное Израильское царство со столицей Самария, в котором жили кланы потомков 10 из 12 сыновей патриарха Якова, было завоевано Ассирийским царем Саламанасаром V. Его брат царь Саргон II депортировал все население израильского царства в Хорасан (в наши дни область Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Западного Ирана и восточного Афганистана).

В соответствии с Библией лишь потомки Йеѓуды и Биньямина из южного Иудейского царства стали прародителями нынешнего еврейства.

Современные исследователи рассматривают исчезновение этой превалирующей в VIII веке до н. э. части еврейства, как результат его смешения с народами Азии. Первые гипотезы о следах потерянных 10-ти колен возникли в 17-м столетии среди еврейских и христианских исследователей. Различные предположения продолжают возникать и в наши дни. Активно рассматривается гипотеза о том, что пуштунское племя Африди в Афганистане и индийское племя Шинлунг на границе Индии с Бангладешем являются потомками евреев из 10-ти «израилевых колен», исчезнувших за мифической рекой Самбатион. Существуют гипотезы относительно ассимиляции депортированных евреев Израильского Царства индейскими племенами на Американском континенте, в Африке, на японских островах и других районах планеты. В наши дни среди различных народов Азии, названных исследователями вероятными кандидатами на происхождение от 10-ти потерянных «колен израилевых», появились немало людей, желающих формально перейти в иудаизм и переехать в Израиль.

Существенная ассимиляция евреев произошла в персидской империи под властью либерального царя Кира, завоевавшего Вавилон и освободившего еврейских пленников. Кир предоставил евреям выбор между возвращением на родину и жизнью в империи персов. Часть бывших пленников предпочли остаться в завоеванном персами Вавилоне, и отказалась возвратиться в Иудею и восстанавливать разрушенный Храм.

В эллинистической империи Александра Великого и в сменившей ее Римской Империи, в которые на правах провинции входила Иудея, появились еврейские лидеры, призывающие к освоению богатой эллинской культуры, оставаясь при этом верными иудаизму.

В результате контакта культуры греков и евреев в Римской империи возникло движение иудаистского прозелитизма, затронувшее немалое число римских граждан. В то же время и некоторое число евреев, перешедших на службу Рима, отошло от национального образа жизни, оставило религию, приобрело римские имена, смешалось с другими нациями империи.

Синтез этих двух величайших культур породил христианство, впоследствии ставшее религией большинства людей на Земле

С возникновением христианской секты иудаизма и быстрым ростом ее численности, состязание римской культуры с культурой христианских прозелитов приобрело политическую форму беспощадного преследования христиан со стороны римской администрации, использования христиан в качестве объектов кровавых игр на арене цирков Рима.

Однако культура и религия христианства, основанная на монотеистических идеях иудаизма, оказались мощнее эллинской культуры и религии римлян, да и самого римского государства, лишив его прежней энергии, способствуя падению Великой Римской империи. Греческий политеизм и его римская версия сменились христианским монотеизмом, доминирующим над культурой европейцев. Из жертвы христианство превратилось в победителя.

Противоречие в идеологиях христианства и ортодоксального иудаизма, возникшее в I веке, в момент зарождения новой секты, в течение последующих 19-ти столетий приобрело форму самого жестокого давления и преследования еврейства, истребления его непокорных носителей и попыток ассимилировать иудаизм внутри его христианской версии.

Процесс взаимодействия культуры евреев с эллинизмом на ранней его стадии воплотился в просветительской деятельности и многочисленных работах Филона Александрийского, еврейского мыслителя, писателя и лидера одной из крупнейших еврейских анклавов за пределами Иудеи – еврейской общины Египта. Владея греческим языком, Филон отдал дань высоким достижениям великих постсократовских философов Греции. В I веке Филон стал одним из первых еврейских лидеров, призвавших евреев овладеть эллинской культурой, воспользоваться плодами ее цивилизации, не изменяя при этом национальному образу жизни. Сам Филон сочетал глубокий интерес к греческой философии и уважение к ее достижениям с преданностью Торе, в которой он видел высший источник постижения мира и руководство к жизни. В эллинской философии он находил идеи, заимствованные из Торы.

Культуры – активные и агрессивные антропологические феномены и их сближение вызывает неизбежное взаимодействие, борьбу, взаимное переосмысление шкалы ценностей. По своей сути всякая, даже примитивная, культура содержит элемент самодостаточности и превосходства. Для многих евреев, предлагаемый Филоном образ мысли, оказался не под силу, поскольку дуализм в мироощущении человека всегда противоречив и труден. Эллинская свобода во взаимоотношениях со своими богами, культ тела, пристрастие к спорту, любовь к изобразительному искусству, концентрирующимся на образе человека, к празднествам и пирам, плохо сочетались со строгостью повседневной еврейской жизни, ее постоянной и глубокой религиозностью, ритуальной сложностью исполнения 613-ти правил, из которых 365 являются запретами.

Человеческое сознание требует однозначности и определенности. Большинство еврейства отвергло эллинизм, но для некоторых выбор римского образа жизни и ассимиляции среди римских граждан казались раскрепощением. Известную роль в таком выборе играло и практическое преимущество принадлежности к привилегированной национальной группе империи. Среди таких полностью ассимилированных евреев оказались и члены семьи Филона. В армии императора Тита, осадившей Иерусалим, были офицеры еврейского происхождения, родственники Филона.

Кроме практических преимуществ ассимиляции среди доминирующей нации и естественного интереса евреев к великой эллинистической культуре, немалую роль в переходе к римскому образу жизни сыграла критика еврейства со стороны значимых греческих, а позже и римских философов, историков и писателей (Страбона, Филостраписа, Сенеки, Тацита, Цицерона и др.). Их отрицательное отношение к еврейской культуре, религии и обычаям, их обвинения евреев в мизантропии, варварстве, предрассудках, безвкусии, преступной наклонности к бунтам, нежелании делить свою еду с другими, в возбуждении ненависти со стороны других народов, порождало у некоторых членов еврейских общин чувство собственной неполноценности, ненормальности. Возникло чувство еврейской самоненависти.

Всемирно известный историк Иосиф Флавий, принадлежавший первоначально к еврейской секте фарисеев, с уважением относился к Филону и во многом придерживался близких Филону взглядов на эллинскую культуру. Во время Иудейской войны Иосиф командовал зелотами Галилеи. После поражения евреев он отказался покончить самоубийством вместе со своими бойцами и перешел на сторону Рима. Став советником императора, он женился на эллинизированной египтянке, получил римское имя Эпафордитус. Свои исторические книги Флавий писал на греческом языке – литературном языке Рима первых веков.

В последовавшей за Иудейскими войнами двухтысячелетней диаспоре некоторые небольшие еврейские общины полностью исчезли в результате ассимиляции. Так возникшая в IX веке в китайской провинции Хенан Кайфенгская община, в XIX веке прекратила свое существование.

Однако ассимиляционные процессы, происходившие в древности и в античный период истории, существенно не деформировали духовную и этническую основы еврейства. Преградой против ассимиляции служил иудаизм с его мощной метафизической системой идей, превосходящий по своей убедительности не только греческую философию и эллинский религиозный политеизм, но другие поли- и монотеистические религии Востока. Иудаистские метафизические концепции ближе других национальных идеологий и религий совпадали с уровнем развития сознания людей, их представлениями о мире, человеке, о его отношениях с Создателем вселенной и друг с другом.

На протяжении последних 35-и столетий три последовательные революции мышления сформировали современное понимание мира. Этими революциями были возникновение еврейского монотеизма пророка Моисея в XIV веке до н. э., развитие греческой постсократовской философии Платона и Аристотеля в V веке до н. э и наступление эры Европейского Просвещения в 18-м столетии. Синтез первых двух революций создал христианскую цивилизацию европейцев.

Как реакция на средневековый аскетизм, религиозный фанатизм, мистицизм и предрассудки возникло возрождение интереса к культуре и классической философии античной Греции и Рима, получившее название Ренессанса.

Затронув христианскую церковь, Ренессанс привнес в нее материализм и коррупцию в среде духовенства от Папы до сельского священника, утрату искренности веры.

Реформация с ее мятежом против папизма отделила от христианской церкви протестантство и создала культуру, в которой не священник, а каждый человек самостоятельно интерпретировал для себя священные тексты. Изобретение книгопечатанья способствовало распространению Библии и светских книг, знакомству публики с научными открытиями Коперника, Галилео, Кеплера и Ньютона. Появились новые методы познания мира, возникла уверенность в силе рационального исследования. Настал Век Разума, Рационализма, Просвещения.

Европейское Просвещение 18-го столетия явилось продуктом синтеза Ренессанса и Реформации. Коллективная работа плеяды великих европейских мыслителей этой эпохи оказала наиболее сильное и непосредственное влияние на жизнь современного человечества.

Идеи Просвещения впитали гуманизм Ренессанса, утвердили уверенность в способности разума победить невежество, предрассудки и тиранию. Существенными компонентами Европейского Просвещения стали вера в Знание, как в альтернативу религии и, основанная на 10-ти библейских Заповедях морали, идея политического и социального либерализма, реализовавшиеся в уважении прав человека. Связующим звеном между ними явилась замена в сознании людей центральности положения Бога, на центральность человека. Хотя вера в божественное происхождение мира и его управление не исчезли, ослабела религиозность, необходимость в постоянной виртуальной связи человека с Создателем.

Либерализм Европейских Просветителей не дал немедленных гуманистических результатов в социальной сфере. Великая Французская революция с ее гильотиной, регицидом, массовым убийством крестьян Вандеи мало отличалась по форме от кровавых бунтов прошлого.

Обе идеологические компоненты Европейского просвещения оказали решающее влияния на усиление культурной и национальной ассимиляции еврейской диаспоры среди христианских народов.

Катализатором ассимиляции европейских евреев послужили появившиеся в конце 19-го столетия результаты исследований некоторых, престижных европейских психиатров, утверждавших, что люди, принадлежащие к еврейской национальности, страдают психической неполноценностью. Известный французский психиатр Жан Мари Шарко (1825-1893) утверждал, что «нервные болезни всех типов у евреев встречаются неизмеримо чаще, чем у других групп населения». Одной из причин психической слабости евреев он считал инбридинг, связанный с относительной малочисленностью членов общин и их изолированностью. Кроме того Шарко находил, что евреям свойственны и некоторые соматические дефекты. Диабет он объявил еврейской болезнью.

Австро-германский психиатр и сексолог барон Рихард Крафтт Эбинг (1840-1902) находил у евреев особую предрасположенность к неврозам, повышенную сексуальность и склонность к эксцессам, подрывающим мораль общества. Причину еврейской психической ненормальности он видел в существовании общин диаспоры «в условиях мистики современных метрополисов».

Эти авторитетные медицинские заключения были подхвачены антисемитами и пополнили лист стандартной критики еврейства. Проникнув и в еврейскую среду, они вызвали у некоторых, не уверенных в себе, членов общины усиленное чувство собственной неполноценности, острое стремление оставить еврейскую среду, а в отдельных случаях пароксизм самоненависти.

Логика либеральных идей Французской Революции, стимулированных Просвещением, привела к признанию равноправия членов еврейских общин в странах Европы и Нового Света. Появились европейские монархи и влиятельные политические деятели, способствовавшие еврейскому равноправию.

Идеологические и политические сдвиги в сторону либерализма, затронувшие общины европейского еврейства, широко открыли ворота для его культурной, а затем и национальной, ассимиляции, как бы логически завершавшие процесс обретения равных прав. Ворота в ассимиляцию были открыты, но к ее достижению лежала трудная дорога, полная препятствий

Длительное обособленное существование еврейства в диаспоре, вне национальной государственной структуры, неизбежно привело к их отставанию в мировом культурном развитии. Для функционирования евреев, как равноправных граждан европейских государств, возникла острая необходимость преодолеть культурный разрыв. Началось движение Ѓаскалы – еврейской версии Европейского Просвещения.

Сближение с европейскими народами, активное участие еврейских граждан в социальном и политическом аспектах жизни стран пребывания, адаптации ими европейской культуры изменили облик еврейских общин. Инерция, накопленная в борьбе за равноправие, привела некоторых евреев к ассимиляции, как ее естественному финалу.

Просветительская деятельность и идеи пионера Ѓаскалы, жившего в XVIII веке в Берлине сколара и философа Мозеса Мендельсона, во многом походили на деятельность и идеи философа Филона, жившего в I веке в Александрии. Мендельсон был противником идиша, призывал членов еврейских общин, изучить в совершенстве языки народа стран проживания, их культуру и элементы современной цивилизации, оставаясь верными ивриту, иудаизму и еврейскому образу жизни, по его убеждению, безусловно превосходящими культуру европейцев. Пионеры Ѓаскалы столкнулись с теми же, часто непреодолимыми, трудностями идеологического дуализма, с какими столкнулся в 1-м столетии александрийский философ Филон.

Оставаясь ортодоксальным евреем, Мендельсон участвовал в философском дискурсе своего времени, дружил с Иммануилом Кантом, Лессингом и, в то же время, руководил кругом еврейских сколаров.

Однако дети Мендельсона от еврейства ушли. Двое из его трех сыновей перешли в лютеранство, две дочери в католичество, его внук Феликс Мендельсон-Бартольди стал классиком немецкой музыки.

Для того чтобы еврею, жившему в Европе XIX века и ставшему культурным европейцем, предпочесть при этом еврейскую культуру и религию, требовалась неколебимая религиозность в сочетании с высоким уровнем интеллектуального развития. В условиях острой конкуренции культур, лишь способность к их рациональному сопоставлению и нахождению преимущества еврейской культуры, позволяло сочетать иудаизм с европейским образом жизни. Люди, способные на это, составляли незначительное меньшинство.

Бóльшая часть европейского еврейства активно включилась в Ѓаскалу, перешла в Реформистский и Консервативный иудаизм. Лишь ортодоксальные евреи, полностью отказавшиеся от участия в ней, избежали все формы ассимиляции. Новые направления иудаизма заимствовали некоторые христианские ритуальные формы. Претерпели изменения и некоторые доктринальные элементы. В Реформистском иудаизме исключена концепция Мессии (Машиаха), занимающая центральное место в ортодоксальной форме религии, в молитвах нет упоминаний о возвращении в Иерусалим. В Консервативной версии пришествие Мессии(Машиаха) ставится под знак вопроса и каждому верующему предлагается решать этот вопрос самостоятельно. Реформистский и Консервативный иудаизм сыграли роль компромисса в выборе между ассимиляцией с полным отказом от еврейства и принадлежностью к еврейской национальной культуре.

Тем не менее, в конце 19-го столетия волна ассимиляции захлестнула европейское еврейство. Появились евреи, адаптировавшие языки и культуры европейских стран и занявшие почетные места среди широко читаемых авторов, пишущих на немецком, английском, французском, русском и других европейских языках. Еврейские имена появились среди ведущих европейских и американских художников, ученых, политиков. Примерами может служить один из основателей Нового Романа, пражанин Франц Кафка, писавший по-немецки. На немецком языке писали венцы Стефан Цвейг и Хуго фон Гофмансталь, журналист и драматург Теодор Герцль. Романист, лондонец Израиль Зангвиль писал по-английски. Писатели и журналисты, одесситы Владимир Жаботинский и Исаак Бабель писали по-русски. Берлинский художник Макс Либерман основал школу немецкого импрессионизма. Художник Амедео Модильяни из Ливорно создал в Париже прекубистское направление в модернистской живописи. Художник, каунасец Исаак Левитан стал одним из лучших мастеров русского пейзажа. Профессиональный политик Вальтер Ратенау стал германским министром иностранных дел. Одессит Лев Троцкий стал вождем Мировой Революции Пролетариата.

По данным историка Генриха Греца в середине 19-го столетия в Берлинской, Бреславской и Кёнигсбергской общинах около половины еврейского населения перешло в местные христианские конфессии.

Среди европейских евреев – христиан в первом поколении появилось немало выдающихся мастеров искусства, ученых, мыслителей и политических деятелей. Достаточно назвать Бенджамина Дизраэли, Фрица Габера, Густава Малера, Анри Бергсона, Генриха Гейне, Карла Маркса, Фердинанда Лассаля, Альберта Майкельсона, Карла Поппера. Людвиг Витгенштейн был христианином во втором поколении.

Имели место случаи, когда перешедшие в христианство евреи возвращались к вере отцов. Композитор Арнольд Шёнберг (1874-1951) перешел в протестантизм в 1898 г. и вернулся к иудаизму в 1933 г.

Следующим этапом ассимиляции стали смешанные браки. Примерами людей, у которых лишь один из родителей был евреем, могут служить известные физики Генрих Герц, Нильс Бор, Вольфганг Паули, Ганс Бете.

Модернизация иудаизма и адаптация элементов европейской культуры были не единственными модераторами, сдерживающими интенсивность процесса ассимиляции евреев в странах Европы и Америки. В 19-м столетии недоброжелательные чувства многих немцев, французов и других европейцев, обеспокоенных конкуренцией своих новых еврейских сограждан, нарастающий антисемитизм, вызванный заметностью еврейского присутствия среди творческой интеллигенции, в бизнесе, политике, науке стал препятствием для ассимиляции.

Рихард Вагнер в своем эссе Еврейство в Музыке заметил, что «при всех наших устных и письменных выступлениях в пользу еврейского равноправия мы всегда чувствовали инстинктивное отвращение при всяком прямом контакте с ними».

Макс Симон Нордау (1849-1923), венгерский врач и писатель, основавший вместе с Герцлем Всемирную Сионистскую организацию, на ее 1-м конгрессе в Базеле в 1897 г. сказал: «Эмансипация евреев была автоматическим приложением рационалистического метода. Философия Руссо и энциклопедистов привела к декларации прав человека. Из этой декларации строгая логика людей Французской революции привела к еврейскому равноправию, <…> не решение людей по воле своих сердец протянуть евреям братскую руку, но дух времени, принесший некоторые культурные идеи, потребовал, чтобы еврейское равноправие также фигурировало в книге правил жизни».

На царей и правящую российскую элиту Европейское Просвещение с его либеральными реформами оказало минимальное влияние, практически не затронуло положения многомиллионной еврейской общины Российской Империи. Антисемитизм и ассимиляция – государственная политика Царской России, не изменилась в ней и в послереволюционные годы.

Стремление к культурной и национальной ассимиляции затронуло и российское еврейство. Появились христианские конверты. Примерами могут служить известные деятели культуры композитор Антон Рубинштейн, уже упомянутый Пастернак, перешедший в православие, принявший лютеранство Мандельштам. В России имели место и смешанные браки. Отцом известного поэта Надсона был еврей, а мать – русская.

Фальшивое обвинение евреев в причастности к убийству террористами царя Александра II в 1881 г. вызвало волну еврейских погромов, прокатившихся по 166 городам юго-западных губерний страны. Надежды российских евреев на равноправие и ассимиляцию были окончательно развеяны изуверскими, кровавыми расправами с беззащитным населением. Беззаконие и поощрение погромщиков со стороны прессы и властей лишили евреев надежды на безопасную жизнь в Российской Империи, вынудили искать иные места для поселения. Началась массовая еврейская эмиграция из России. Более двух с половиной миллионов выехало в Соединенные Штаты. Новые общины появились в Южной Америке, Африке и Австралии.

Небольшие религиозные еврейские общины существовали в Палестине (в Иерусалиме, Хевроне, Цфате, Яффо и других городах) со времен средневековья. Нередко они поддерживались богатыми еврейскими благотворителями, жившими в Европе и Америке.

В 1880 г. еврейское население Палестины насчитывало 24 000 человек.

В эти же годы в среде национально мыслящих евреев России возникли идеи колонизации пустующих земель Палестины и создания в ней пионерских еврейских поселений. Деятельность российских активистов – Лилиенблюма, Пинскера, движение Ховевей Сион и харьковской группы Билу, а также активная финансовая помощь пионерам (халуцим) со стороны барона Эдмунда Ротшильда, вступившего в переговоры с турецким султаном и приобретавшего земельные наделы в Палестине, привели к появлению первых сельскохозяйственных еврейских поселений на Святой Земле, к возникновению Ишува. Первое поселение четырнадцати членов Билуйской группы в Палестине датируется 1882 г.

Западноевропейское еврейство восприняло идею своего равноправия, как естественный результат общественного развития, как неумолимую оптимистическую логику истории. Проявления антисемитизма рассматривались, как «пережитки темного прошлого». Энтузиазм еврейства в адаптации западноевропейской культуры и участие в общественной жизни европейских государств вызвал сопротивление со стороны хозяев стран пребывания.

В Германии появились националистические объединения с различными антиеврейскими программами. Наиболее мощный, отрезвляющий шок европейское еврейство испытало в 1894 г. в результате антисемитской кампании в связи с фальшивым обвинением и осуждением за шпионаж в пользу Германии еврейского офицера французского генерального штаба Альфреда Дрейфуса. Еврейство Франции осознало несбыточность надежды на реальное равенство и ассимиляцию.

На Теодора Герцля, парижского корреспондента широко известной венской газеты Neue Freie Presse, ассимилированного в немецкой культуре венгерского еврея, публичная процедура бесчестия и лишения офицерского звания осужденного капитана Дрейфуса, на которой он присутствовал, произвела неизгладимое впечатление.

Герцль, воспринявший либеральные идеи Европейского Просвещения, решил искать пути для безопасного, равноправного и достойного существования евреев. Стефан Цвейг, близко знавший Герцля в Вене, писал: «Гордый и прямой человек Теодор Герцль столкнулся с унижениями евреев еще в его студенческие годы. Своим пророческим инстинктом он провидел трагедию своей расы во время, когда это никому не казалось их неизбежной судьбой, <…> чтобы раз и навсегда положить конец еврейским проблемам, он сформулировал фантастический план объединения еврейства с христианами посредством массового крещения. Всегда мысля драматически, Герцль увидел себя во главе длинной многотысячной процессии австрийских евреев, идущих к собору Святого Стефана в демонстративном символическом акте. Там, преследуемые, бездомные люди навсегда освободятся от проклятия отчуждения и ненависти. Вскоре он убедился в нереальности такого плана»[4].

Конец 19-го и начало 20-го столетий для еврейства ознаменовалось тремя судьбоносными событиями исторического масштаба, явившимися следствиями Европейского Просвещения двухсотлетней давности. В истории еврейства возникли три определенных, не совпадающих по величине и направлению, вектора.

В результате воплощения либерализма просветителей в государственном устройстве демократических стран для еврейской диаспоры России и стран Восточной Европы возникла возможность искать убежище, спастись от кровавых погромов и бесправной жизни. Так возник вектор эмиграции. В страны Нового Света, с уже устоявшимися либеральными формами правления и уважения прав человека, хлынула волна еврейских иммигрантов. В дополнение к старинным общинам Западной Европы на различных континентах появились новые многочисленные еврейские общины.

К покорному продолжению двухтысячелетней диаспоры тяготела ортодоксальная часть религиозного еврейства. По мнению ортодоксов, Тора учит евреев пребывать в изгнании до момента, когда они будут освобождены посланным Господом Богом Мессией (Машиахом). Это должно случиться без вмешательства простых смертных, во времена, когда на Земле наступит мир, и все народы будут сосуществовать без войн и насилия. В диаспоре же евреи должны быть лояльными гражданами государств, в которых они пребывают.

В демократических странах еврейская энергия, терпение и способности нашли благоприятную почву для приложения в области бизнеса, науки и культуры, а позже и политики. В Европейских странах появились национальные лидеры еврейского происхождения. На обоих американских континентах, в Западной Европе, Африке и Австралии новые еврейские иммигранты смогли создать благополучные общины и обеспечить их членам удовлетворительный уровень жизни.

В странах – наследницах Европейского Просвещения – еврейских погромов не было, не было и существенных ущемлений в правах. Тем не менее антисемитизм в них не исчез, а с массивной еврейской иммиграцией стал существенным фактором в жизни еврейских общин.

Несмотря на постепенно, но неуклонно возрастающий антисемитизм, экономический и культурный успех еврейских общин в странах европейской культуры внушил их членам веру в просвещенный либерализм, в незыблемость власти закона, надежду на будущую окончательную победу над ксенофобией и антисемитизмом. Возникла надежда, а порой и уверенность в возможном уравновешенном совмещение еврейского образа жизни с культурой стран пребывания, в возможность безопасного, свободного и безбедного существования еврейства в диаспоре.

В европейских общинах эта надежда постепенно утрачивает свою силу, однако сегодня американское еврейство верит в великую конституцию своей страны и не обращает внимания на неуклонное появление небольших туч на небосклоне еврейского будущего в Великой Атлантической демократии.

Появился тип еврейского европейца и американца, абсорбировавшего культуру Австрии, Германии, Франции, России, стран Восточной Европы и Америки. Часто абсорбция культуры стран пребывания сопровождалась его существенной культурной и этнической ассимиляцией, обращением в христианство, агностицизмом, атеизмом. Жизнь еврейских общин утратила национальную устойчивость. Уменьшилось негативное отношение к смешанным бракам, к отходу от еврейства. Разрыв с еврейской общиной ее отдельных членов стал повседневной рутиной жизни евреев диаспоры.

Другим вектором, захватившим немалую часть еврейской молодежи Российской Империи и стран Восточной, предпочетшей эмиграции борьбу за лучшее будущее в своей стране, стало социалистическое движение в ее марксистской версии. Сторонники этого патологического ответвления от ствола идей европейского просвещения и социального прогресса, для его достижения призывали к переделу достояний путем насилья низших классов над имущими и образованными.

Латентный, теоретический период развития марксизма, начавшийся с выходом в свет в 1848 г. Коммунистического Манифеста Маркса и Энгельса, в конце 19-го столетия превратился в мощное международное, революционное движение рабочего класса и интеллигенции.

Вместо уравнения еврейства в правах с другими национальностями, марксисты сулили уничтожение самого национального неравенства, замену национальной вражды братством народов, заманчивую утопию мирового, совершенного, справедливого, бесконфликтного и безбедного общества равных.

Притягательность коммунистической утопии марксистского толка, особенно обещание братства народов, оказалась непреодолимой для немалого числа молодых евреев среднего класса и еврейских рабочих. Еврейская молодежь пополнила ряды многочисленных революционных социалистических партий, возникших в России и странах Европы и Америки в конце 19-го и в первые годы 20-го столетий.

В России в октябре 1917 г. в результате большевистского мятежа – контрреволюции против демократически избранного в феврале временного правительства – возникло тоталитарное государство, основанное на адаптации марксистской доктрины в условиях этой отсталой страны.

Предшествовавшая большевистскому мятежу бескровная и демократическая Февральская революция уже отменила черту оседлости. Еврейство обрело надежду на нормальную жизнь в стране, эмиграция сошла на нет.

Так, в результате предреволюционной эмиграции и русской революции на последующие за ней семь декад большинство еврейства сконцентрировалось в двух крупных общинах – американской и советской.

Власти большевистской России объявила евреев народностью, давно переставшей быть нацией, и видела ассимиляцию как единственную перспективу будущего российского еврейства.

Вместе с русской культурой, руками левых еврейских партийных активистов уничтожалась еврейская культура, начинавшая возникать в предреволюционной России. В стране был установлен воинственный государственный атеизм, религия преследовалась, как вражеская идеология. Лишь незначительное меньшинство еврейского населения России осталось религиозным. Поколения, родившиеся после большевистского мятежа, были атеистами, не знали идиш – язык европейского еврейства, говорили и думали на русском языке, приняли российскую историю в качестве собственного культурного наследия. Возникла значительная ассимиляция, возросло число смешанных браков.

Тем не менее, кроме традиционного еврейского сопротивления утрате своей этничности, преградой для ассимиляции оставался неистребимый российский антисемитизм.

В результате Большого Террора 1930 годов и несбывшихся надежд на либерализацию после окончания Второй мировой войны в России возник тип еврейского интеллигента, полностью разочаровавшегося в коммунизме и обратившегося к западноевропейским ценностям, но видящего мир глазами классиков великой русской литературы. Появились евреи с русскими именами Аркадия, Владимира, Игоря, Сергея. Однако усвоив стереотипы русской жизни, они ощущал себя людьми иной, мало известной им самим культуры, культуры дедов и прадедов, не являющейся ни русской, ни западноевропейской.

Потребовалось столетие для развенчания тоталитарного марксистского мифа, положенного в основу советского государства.

Примером трудного и противоречивого пробуждения еврейского интеллектуала от неколебимой убежденности в правоте идей коммунизма и преданности «вождю мирового пролетариата» Сталину служит жизнь писателя Говарда Фаста (1914-2003), американского политического активиста и автора многочисленных романов. Фаст вступил в американскую коммунистическую партию в 1944 г., стал деятельным другом Советского Союза, где были изданы некоторые из его книг.

В 1946 г. по обвинению в антиамериканской деятельности Фаст предстал перед Комиссией Маккарти и был приговорен к тюремному заключению.

В 1948 г. во время Войны за Независимость в Израиле он опубликовал роман Мои славные братья о восстании Маккавеев.

Тем не менее, несмотря на организованную в 1948 г. Сталиным антиеврейскую кампанию, убийство Михоэлса, казнь еврейских писателей и членов еврейского антифашистского комитета, дела врачей и антисемитскую прессу, привлекшую внимание всего мира, Фаст с Советским Союзом не порывал. В 1952 г. Фаст получил Сталинскую премию мира. Среди прочей поддержки советской политики он считал, что вновь образованное государство Израиль должно стать народной демократией под покровительством Сталинской России.

Лишь после публикации хрущевского доклада о Сталине на ХХ съезде коммунистической партии и подавления венгерского восстания в 1956 г. Фаст вышел из компартии и опубликовал книгу Голый Бог, в которой критиковал левое американское движение.

Третьим вектором в истории еврейства, возникшим в последние декады 19-го столетия, стал политический сионизм – движение за воскрешение еврейской национальной и государственной жизни на древней земле еврейских патриархов, к возврату на нее евреев диаспоры после двух тысячелетий изгнания.

В возникновении политического сионизма, есть что-то, не укладывающееся в рациональное объяснение развития исторических процессов. Рождение этого движения сконцентрировано вокруг личности одного провидца, на предвидении одним удивительным человеком еврейской катастрофы, разразившейся на полстолетия позже, на предчувствии опасности, возникшем в золотое время расцвета еврейской жизни в Вене, в пору преобладания надежд евреев на благополучное существование среди европейцев, в эпоху устойчивого мира, в самые благостные годы Европы 19-го столетия.

Безусловно, погромы в Российской Империи и вызванный ими массовый отъезд евреев из страны, где нарастала повседневная угроза их жизни, и волна ненависти к еврейским гражданам, прокатившаяся в результате дела Дрейфуса по Франции – колыбели еврейского равноправия, способствовали ощущению Герцля неизбежности нависшей над еврейством грядущей катастрофы. В то же время первые пионерские еврейские поселения в Палестине, начатые российским еврейством, содержали практическую модель возможного спасения.

Российские погромы, разочарование в возможности удовлетворительного существования в диаспоре, предчувствие надвигающейся катастрофы с одной стороны и возникновение сельскохозяйственных пионерских еврейских поселений в Палестине с другой, были не единственными побудителями возникновения политического сионизма.

Идея возврата еврейства, сохранившего свой этнический статус, на землю их патриархов явилась неизбежным следствием христианских доктрин. Несмотря на вековое преследование евреев христианской церковью, Реформация, признававшая еврейское происхождение христианства, привела к поддержке идеи возврата евреев в свою страну.

Политический сионизм возник визави христианского сионизма, явившегося продуктом протестантской теологии. С начала Реформации протестантские священники утверждали, что второй адвент Иисуса произойдет лишь при условии восстановления еврейского государства в Палестине. На протяжении пяти последних столетий ряд протестантских священников в Англии, Ирландии, Германии, Голландии, Соединенных Штатах призывали к поддержке возвращения еврейства на свою родину. В наши дни поддержка Израиля христианами «библейского пояса» Соединенных Штатов является для еврейского государства весомым политическим фактором.

Член британского парламента лорд Шафтсбери в опубликованной в 1839 г. книге Государство и восстановление еврейства писал, что «евреям следует содействовать в их возвращении в Палестину и в восстановлении их контроля над Иудеей и Галилей». Шафтсбери принадлежит тезис «людям без страны – страна без людей».

Английский капеллан в Вене Уильям Гехлер познакомился с Герцлем и помог сионистским лидерам вести переговоры с оттоманской Портой и германским кайзером о еврейских поселениях в Палестине.

Британский премьер Ллойд Джордж и лорд Бальфур были сторонниками сионизма. В поддержке сионизма ими руководил не только христианский сионистский идеализм, но и интересы Британской империи. Однако в мотивации их деятельности роль идеализма бесспорна.

В своей знаменитой речи в 1919 г. Бальфур сказал «Для Палестины мы даже не предлагаем идти путем консультаций с теперешними жителями страны. <…> Четыре великих державы преданы сионизму и сионизм, будь он прав или неправ, хорош или плох, в своих настоящих нуждах и в своих будущих надеждах глубоко укоренен в вековой традиции и обладает далеко более фундаментальной важностью, чем желание и предрассудки 700 000 арабов, которые теперь поселились на этой древней земле».

Такая мощная формулировка сионистской позиции в палестино-израильском конфликте не укладывается в рамки современной политкорректности, поскольку апеллирует к более фундаментальным, чем сиюминутная политическая ситуация ценностям.

Оценка лордом Бальфуром, британским министром иностранных дел, конфликта евреев, желающих жить в стране своих патриархов и арабов, требующих уничтожения еврейского государства, хорошо иллюстрируется поэтической формулой Марины Цветаевой: «Голос правды небесной против правды земной»[5].

Теодор Герцль предчувствовал всевозрастающую опасность существованию евреев, возникшую в результате реакции европейцев на провозглашенное ими еврейское равноправие, но эмоционально и практически ими не принятое. Понимание последствий создавшегося положения требовало необычайной интуиции и выдающегося ума.

Возникновение сионистского проекта спасения путем переселения всей еврейской диаспоры из стран Европы и Америки в страну предков требовало необычайного воображения, воли, а главное, веры в свой народ.

Цвейг, на чье свидетельство здесь сделана ссылка, начал писать свой автобиографический Вчерашний мир в 1936 г. Живя в Зальцбурге после австрийского аншлюса, он испытал нацистские преследования. Но о решении начать систематическое физическое уничтожение 11-ти миллионов европейских евреев, принятое на секретной конференции в Ванзее (в предместье Берлина) 20 января 1942 г., о нацистском плане Холокоста, ни Герцль, ни Цвейг знать не могли. Теодор Герцль умер в 1904 г. от пневмонии и сердечной недостаточности, а Цвейг и его жена покончили собой в Бразилии (в городе Петрополис) в феврале 1942 г.

Самоубийство Цвейга и его жены было результатом их отчаяния перед надвигающейся ночью нацизма, казавшейся им неотвратимой, усиленного в эти дни падением Сингапура.

Сионистское движение, которое Герцль возглавил вместе с несколькими единомышленниками, началось с публикации в 1896 г. его книги Еврейское Государство. Опыт современного решения еврейского вопроса. Именно после выхода в свет этой книги в мировом историческом процессе возник этот новый третий вектор – вектор сионизма.

Герцлем и несколькими активистами была создана всемирная сионистская организация, банк, печатные органы на различных языках.

Политический сионизм ставил целью создание признанного миром, легитимного еврейского государства в Палестине и переселения в него евреев диаспоры. Возврат народа на его родину после двух тысяч лет рассеяния, был дерзновенной идеей, не имеющей исторических прецедентов.

В своей книге Герцль говорил об окончании диаспоры и о перемещении всего еврейства в свое собственное государство, которое, по его мнению, будет отвечать интересам как евреев, так и не евреев.

Это еврейское государство будет светским, либеральным, демократическим, высокоразвитым технологически, со свободной рыночной экономикой при участии государства, с семичасовым рабочем днем.

«Если вы захотите – это не будет сказкой!», – писал Герцль, обращаясь к еврейству.

В ответ на несбыточные надежды сторонников жизни в диаспоре и утопические призывы марксистов, Герцль писал: «Нам могут возразить, что мы не должны создавать новые различия между людьми, не воздвигать новые барьеры, что мы должны стремиться к исчезновению старых. Но люди, думающие таким образом, являются благомыслящими мечтателями. Идея родной земли все еще будет вдохновлять людей долго после того, как пыль костей этих мечтателей бесследно развеется ветром. Идея Всемирного Братства даже не может считаться красивой мечтой».

На начальной стадии сионизм был уделом незначительного меньшинства. Первый сионистский конгресс готовился в Мюнхене. Однако местные евреи – ассимилянты и немецкие патриоты – повели борьбу с сионизмом, объявили конгресс «распространителем лживых идей об иудействе <…> противоречащих нашему мессианскому назначению и разрушающих нашу любовь к стране, в которой мы живем».

Сионизм, как кардинальное решение еврейского вопроса оказался слишком трудным для большинства евреев. Даже многие члены Ховевей Сион отказались принять участие в конгрессе. Из Мюнхена Конгресс был перенесен в Базель.

Сионистское движение связано с Европейским Просвещением, но лишь негативно. Оно явилось ответом на практическое неприятие еврейского равноправия, явившегося чисто логическим следствием Просвещения. Оно было естественным следствием «этнической нерастворимости» еврейских общин, в которых Просвещение неизбежно инициировало культурное и социальное пробуждение, приведшее к возникновению в их среде лидеров с необходимой энергией, опытом и убежденностью для воплощения в жизнь сионистского проекта.

Политический сионизм возник в результате разочарования еврейства в возможности практического приложения либеральных принципов Европейского Просвещения к существованию еврейства диаспоры.

Движение политического сионизма развивалось лишь силами и волей еврейства. Оно противопоставило себя жизни в диаспоре, усилиям по развитию еврейских общин в странах, унаследовавших либеральные идеи Европейского Просвещения, как безнадежной исторической перспективе, не гарантирующей безопасности и неизбежно ведущей к ассимиляции.

Сионизм отверг марксистскую утопию всемирного братства народов, уничтожения извечных национальной и классовой борьбы и, в конечном итоге, растворения еврейства внутри конгломерата счастливых граждан справедливого всемирного сообщества.

Идея мирового братства народов противоречила тысячелетнему опыту еврейства, его усилиям сохранить свой этнос и свою культуру, практическим воплощением которого стал сионизм Герцля, Нордау и других лидеров движения.

Сионизм призывал к воссозданию эффективного, современного, демократического национального государства евреев, способного защитить жизнь и свободу своих граждан, обеспечить их экономическую независимость и развивать, при государственной поддержке, современную светскую национальную культуру евреев.

После смерти Герцля в 1904 г. в руководстве сионистским движением появился ряд выдающихся активистов, продолживших работу создателя политического сионизма. Среди них наиболее значимая роль принадлежит трем лидерам: Хаиму Вейцману (1874-1952), Давиду Бен-Гуриону (Грину) (1886-1973) и Владимиру Жаботинскому (1880-1940), чья деятельность по реализации сионистского проекта завершилась провозглашением в 1948 г. Государства Израиль и тремя первыми декадами его существования.

Все они сочетали высокую культуру, необыкновенную энергию и идеализм, но в отличие от ассимилированного европейца Герцля, вышли из еврейских общин Российской империи и были близко знакомы с реальностью еврейской жизни в России и странах Восточной Европы, в которых сосредоточилась наибольшая часть еврейства, прибывшего в Палестину.

Родившийся в Пинске Хаим Вейцман – биохимик мирового класса и человек необыкновенной личной привлекательности – после учебы в Германии и преподавания в Женеве переехал в Манчестер, а затем в Лондон, где возглавил исследовательскую лабораторию британского адмиралтейства. По своим политическим взглядам он был либерал и технократ. Во время Первой мировой войны его новый метод производства ацетона позволил наладить производство этого важного компонента, необходимого для производства кордита. В смеси с нитроглицерином кордит производил эффективную бездымную снарядную взрывчатку. Для получения ацетона Вейцманом впервые был применена бактериальная ферментация маиса. Эта и другие его успешные оборонные работы позволили ему установить дружеские связи с членами британского правительства. Декларация, сделанная в 1917 г. британским министром иностранных дел Бальфуром, с которым Вейцман был знаком со времени преподавания в университете в Манчестере, заявившая о поддержке Британией Еврейского национального очага в Палестине, во многом обязана личному влиянию Вейцмана.

В будущем его дипломатический талант позволил привлечь президента Трумэна на сторону нового еврейского государства, первым президентом которого стал Вейцман.

Давид Бен-Гурион (Грин) родился в Плоньске (Польша). Его отец Авигдор Грин был одним из лидеров Ховевей Сион и другом Герцля. Давид вступил в марксистскую партию Поалей Цион. В 1906 г. он иммигрировал в Палестину. Учился на юридическом факультете Стамбульского университета. В Первую мировую войну служил в созданном Жаботинским Еврейском Легионе в составе британской армии.

До и после провозглашения Государства Израиль, его деятельность в качестве председателя Еврейского Агентства, премьер министра и военного министра, глубоко отразилась на всей жизни страны. 14 мая 1948 г., Бен-Гурион, приняв резолюцию ООН о двух отдельных государствах в Палестине – еврейского и арабского, объявил о создании Государства Израиль.

Бен-Гуриону во многом обязана социалистическая направленность внутренней политики страны, существовавшая вплоть до прихода в 1977 г. к власти Менахема Бегина – лидера партии Херут (Свобода). Бен-Гурион восхищался большевистским переворотом в России и был склонен к социализму. Современные левые настроения в среде образованных слоев израильского общества во многом обязаны идеологии, заложенной им во время его пребыванию у власти в стране в период до и после провозглашения Государства Израиль. В своих воспоминаниях Бен-Гурион называл Ленина «пророком русской революции, ее наставником, ее вождем, ее рупором, законодателем и проводником, <…> судьбой самой России». Русскую революцию он назвал «не оставляющей камня на камне от упадочного и прогнившего общества».

Бен-Гуриону принадлежит создание лейбористской партии Мапай – правого крыла Поалей Цион. При этом левое крыло лейбористов объединилось в партию Мапам.

Распустив штаб Пальмаха и запретив секретные организации Лехи и Иргун, Бен-Гурион активно участвовал в создании единой армии обороны Израиля. Он поддержал создание организации профсоюзного центра Гистадрут.

С его участием была осуществлена массовая иммиграция евреев из стран Магриба. Преодолев сильную внутреннюю оппозицию, он добился установления дружественных отношений с Германией и получение от нее значительных репараций. Развитие сельского хозяйства в Негеве и создание университета в Беэр-Шеве во многом обязано его усилиям.

Одессит Владимир Жаботинский, талантливый журналист, писатель и переводчик, родился в ассимилированной еврейской семье. Его отец был служащим общества мореходства и торговли. Способный лингвист Владимир владел ивритом и идишем, четырьмя европейскими языками, знал греческий и латынь. Его русский перевод поэмы Эдгара По Ворон считается классическим образцом этого жанра, а его роман из одесской жизни Пятеро, написанный в 1930 году, с большим интересом читается и в наши дни. Жаботинский переводил с иврита на русский поэзию Бялика и других еврейских авторов. Известны его переводы Данте на иврит. Фельетоны на еврейские темы, написанные Жаботинским в начале прошлого столетия, и в наши дни не теряют своей силы и актуальности. В Одессе Жаботинский дружил с известными русскими писателями Корнеем Чуковским и Михаилом Осоргиным. Горький ценил его талант и писал, что сионисты «украли» Жаботинского у русской литературы.

В качестве иностранного корреспондента в Швейцарии и Италии он сотрудничал в центральной одесской газете Одесские Новости. Жаботинский любил Италию, называл ее своей духовной родиной. В 1898-1901 гг. он прослушал трехлетний курс на факультете права в Римском Университете. В своей политической ориентации Жаботинский придерживался либеральных взглядов Европы 19-го столетия. Он мечтал о стране, в которой «порядок и справедливость существуют без насилья, где милосердие выткано из человеческого идеализма, терпения, веры в то, что добро и счастье заложено в человеке».

В сионистское движение Жаботинский пришел после Кишиневского погрома в 1903 г. Он организовывал еврейскую самооборону в различных местах Черты Оседлости. «Учитесь стрелять!», – говорил он, обращаясь к еврейской молодежи. В качестве делегата от России Жаботинский участвовал в VI Сионистском конгрессе в Базеле, последнем, на котором присутствовал уже больной Герцль.

В 1906 г. Жаботинский провозгласил «синтетический» сионизм, в задачи которого входили: отказ от жизни в диаспоре, борьба за человеческие права еврейства и колонизация Палестины. Он был дважды номинирован в качестве депутата Думы от сионистской партии. (В Первой Думе из 12 еврейских депутатов было 6 сионистов).

Во время Первой мировой войны в Александрии Жаботинский вместе с Иосифом Трумпельдором, потерявшим руку ветераном Русско-Японской войны, награжденном четырьмя Георгиевскими Крестами за храбрость, организовал вспомогательный транспортный еврейский батальон британской армии, а позже в Лондоне получил разрешение организовать три боевых еврейских батальона, составивших Еврейский Легион. В рядах Легиона лейтенант Жаботинский участвовал в боях в Иорданской долине с турецкой армией, выступавшей на стороне Германии.

В 1920 г. будучи лидером Хаганы – еврейских оборонительных подразделений, организованных в основном из ветеранов Еврейского Легиона – защищал Ишув от арабских погромов. Английские власти обвинили евреев в бунте и «склонности к большевизму». За наличие оружья Жаботинский был арестован и приговорен к 15 годам каторжных работ. В результате общественного протеста он был амнистирован, но английские власти запретили ему въезд в Палестину.

В 1921 г. он создал Керен Ѓаясод – Фонд основания Палестины – центральный орган по сбору средств для развития страны.

В 1923 г. с целью воспитания нового поколения молодых евреев, воссоздания у них утерянного народом за 1 800 лет диаспоры человеческого достоинства, вежливости, благородства и верности принципам сионизма Жаботинский организовал молодежное движение Бейтар.

Несмотря на успехи в его деятельности у Жаботинского возникли принципиальные разногласия с Всеобщей Сионистской Организацией, из которой в 1935 г. он вышел вместе со своими сторонниками и организовал самостоятельное сионистское движение, получившее название Ревизионистское.

В 1930 годах с приходом к власти нацизма в Германии Жаботинский понял неизбежность катастрофы, нависшей над восточноевропейским еврейством, которую задолго до этого предчувствовал Герцль. В 1936 г. он предложил Всеобщей Сионистской Организации план эвакуации в Палестину евреев Польши, Венгрии и Румынии и начал дипломатическую подготовку этого проекта. Министр иностранных дел Польши Йозеф Бек, Регент Венгрии адмирал Миклош Хорти и премьер министр Румынии Георге Татареску одобрили план Жаботинского.

Но европейское еврейство не осознало ни величины опасности, ни быстроты ее развития. Возникли проблемы с польскими евреями, отвергнувшими план эвакуации и обвинившими Жаботинского в пособничестве антисемитам. В то же время английское правительство, поддерживающее арабскую сторону и препятствовавшее еврейской иммиграции в Палестину, наложило вето на план. Всеобщая Сионистская организация, возглавляемая Вейцманом, не увидела угрозы и исключила план Жаботинского из своей повестки дня. В 1938 г. Жаботинский снова поднял вопрос об эвакуации, заявив, что польское еврейство живет на краю вулкана в ожидании «суперпогрома». План эвакуации снова не нашел поддержки.

В 1936 г. после очередного арабского мятежа против еврейского Ишува британское правительство решило разделить Палестину на два анклава, выделив для еврейских поселений небольшую территорию в северо-западной приморской части Палестины. После раздела Палестины комиссией Пиля на арабскую и еврейскую части, отказа английского правительства от реальной поддержки еврейского национального очага и запрета еврейской иммиграции, Жаботинский начал борьбу с Мандатной администрацией. Он возглавил секретную антианглийскую военную организацию Эцель. Эцель предпринял акты саботажа против властей и способствовал нелегальной иммиграции в Палестину европейского еврейства. Эцелю удалось организовать прибытие в страну сорока судов с иммигрантами и создать нетерпимую обстановку для пребывания в Палестине английских мандатных властей.

Касаясь будущего еврейского государства, Жаботинский постоянно говорил, что без вооруженной борьбы с арабами евреям не удастся получить в Палестине ни пяди земли. Палестину он видел двунациональным государством. Он верил, что в будущем с арабами мир будет достигнут, арабское меньшинство получит равные с евреями права и обретет достойную жизнь. Он полагал, что во главе государства поочередно будет стоять еврейский президент и арабский вице президент или арабский президент и еврейский вице президент.

Жаботинский умер в августе 1940 г. в Америке от инфаркта сердечной мышцы во время посещения им летнего лагеря организации Бейтар. В написанном им в 1935 г. завещании он просил похоронить его за пределами Палестины и лишь после создания Еврейского государства и по приказу Еврейского Правительства перенести туда его прах. В 1964 г. останки его и его жены были перезахоронены на горе Герцля в Иерусалиме.

Деятельность этих трех лидеров политического сионизма, начатого Теодором Герцлем, в историческом плане слилась в единый поток решений и дел по воссозданию и защите государства Израиль на земле еврейских патриархов. В своей активности они шли к общей конечной цели, но в силу несходства своих взглядов на историю, политику, природу людей и из-за различия в их характерах и темпераментах, они по разному видели пути к ее достижению. Их активность не была коллаборативной. Часто она была враждебной друг другу, принимала форму политических конфликтов и борьбы личностей, порой с применением оружья.

Многие годы сионистское движение поддерживалось небольшим меньшинством еврейства, в то время как большинство оставалось индифферентным или открыто враждебным. Однако в начале 20-го столетия сионизм начал привлекать заметное число еврейских интеллигентов.

В пользу сионизма сделал выбор Альберт Эйнштейн, который в 1919 г. заявил: «Как человек – я оппонент всякого национализма, но как еврей с этого момента я поддерживаю сионизм». К сионистскому движению примкнули известные люди и люди с большим политическим опытом. В него вошли такие известные люди как биохимик Хаим Вейцман, члены Верховного Суда Соединенных Штатов Луис Брандиес и Феликс Франкфуртер, банкир и филантроп Эдмонд Джеймс де Ротшильд и ряд других видных еврейских деятелей.

Весной 1921 г. по просьбе Хаима Вейцмана Эйнштейн поехал вместе с ним в Соединенные Штаты для сбора средств на строительство университета в Иерусалиме. Сионизму и Израилю Эйнштейн оставался верен до конца своей жизни.

С развитием этого беспрецедентного политического движения в среде его активистов возник острый конфликт относительно того какую конкретную форму обретет конечная цель сионистского движения и каковы должны быть практические средства для ее достижения.

Последователи Герцля видели цель движения в прекращении двухтысячелетней диаспоры и переселении еврейства в национальное еврейское государство. Вначале Герцль рассматривал возможность создания государства евреев в Палестине или Аргентине. В связи с трудностями колонизации Палестины рассматривалось английское предложение использовать территории Уганды.

После отказа от всех иных мест произошел окончательный выбор Палестины для государства евреев. Для подавляющего большинства сионистов лишь Палестина казалась единственным естественным местом для будущего еврейского государства.

Во время и после Первой мировой войны в сионизме наметилось отступление от идей Герцля. Возник так называемый «практический» сионизм Вейцмана и Бен-Гуриона (будущих первого президента и первого премьера Государства Израиль), провозглашавшими значительно более узкие цели движения на ближайшее будущее.

Вместо еврейского государства практические сионисты согласились с планом английского правительства на создание отдельного, занимающего скромную территорию, еврейского национального очага и лишь постепенного расширения еврейской колонизации Палестины, начатой в 1880 г. движением Ховевей Сион и Билу.

Лидеры практического сионизма предпочитали использование дипломатии в переговорах с британским и турецким правительствами и арабскими шейхами, как главного средства для приобретения земли для еврейских поселений. В своих планах относительно политической организации жизни еврейства в Палестине они придерживались левоцентристской и социалистической ориентации.

Лидер ревизионистского направления Владимир Жаботинский, вслед за Герцлем видел главную цель сионизма в окончании диаспоры и переселение евреев в свое государство в Палестине. В 1935 г. Жаботинский и его последователи вышли из Сионистской Организации из-за ее отказа признать целью движения создание Еврейского Государства.

Раскол движения был вызван тем, что вслед за Герцлем, Жаботинский видел опасность существования, нависшую над общинами европейского еврейства. С приходом к власти нацистов эта опасность обрела конкретную форму.

Если хотя бы какая-то часть еврейства, исчисляемая не миллионами, но сотнями или даже десятками тысяч, поверила ему и, преодолев сопротивление английских мандатных властей, переселилась бы в Палестину, она была бы спасена. Осуществись план Жаботинского, была бы иной и история Израиля, да и всей Европы. Не произошел бы и Холокост. Но призыв Жаботинского поддержки не нашел.

Ревизионисты были убеждены в неизбежности массовой, а в будущем всеобщей, еврейской иммиграции в Палестину и призывали к созданию единого еврейско-арабского государства при условии безусловного в нем еврейского большинства.

Для того чтобы вместить еврейство диаспоры в двунациональное государство ревизионисты считали, что оно должно занять территорию Палестины, находящуюся после окончания Первой мировой войны под британским мандатом. В нее входили площадь современного Израиля, Западный берег Иордана, Газа и территория современного Хашимитского королевства Иордании.

В отличие от практических сионистов Жаботинский видел неизбежность вооруженной борьбы с палестинскими арабами, как главного средства для достижения сионистской цели и прилагал усилья к созданию боеспособной военной силы, как единственного гаранта успеха сионистского проекта.

В догосударственный период в Палестинский Ишув прибыло значительное число эмигрантов из России с идейным багажом сионизма, синтезированного с различными версиями социализма. Бывшие бундисты, члены партии Поалей Сион, коммунисты различных толков, анархисты, бывшие эсеры активно включились в политическую жизнь Ишува. Количественно они преобладали над сионистами либеральной и ревизионистской ориентации. Эти эмигранты привнесли в Ишув революционный азарт и страсть к классовой борьбе. В итоге социалистические и коммунистические партии стали преобладающей политической силой Ишува.

Среди подписей, под объявленной в мае 1948 г., декларацией независимости Государства Израиль, стоит и подпись Мейера Вильнера, лидера израильской промосковской коммунистической партии.

Сионизм вызвал резкую отрицательную реакцию, как среди ортодоксального, так и среди нерелигиозного еврейства успешных общин европейской и американской диаспоры.

Как в Израиле, так и в диаспоре, центральной точкой конфликта ортодоксов с сионистами была концепция Еврейского Государства, воссозданного не божьей волей, а усильями еврейских агностиков и атеистов. Ортодоксы объявили войну сионизму.

Еще в 1912 г. в Катовице на Германо-Польской границе для борьбы с сионизмом была создана международная организация Агудат Исраэль (Союз Израиля), привлекшая значительное число раввинов и религиозных евреев. Агудат созывала антисионистские конгрессы в Вене и Мэриленде. В палестинском Ишуве члены Агудат Исраэль противодействовали сионистам в получении разрешения Британского правительства на создание Ваад Леуми (Национального Совета), первой официальной еврейской администрации в Палестине. Они заявили, что не желают быть представленными сионистами.

В 1924 г. антисионисты поддержали еврейского активиста и религиозного идеалиста Джейкоба де Хана, в прошлом голландского дипломата, в его переговорах с арабскими лидерами о создании двунационального образования с равными правами для обоих народов в противовес еврейскому Ишуву «практических» сионистов.

В Иерусалиме по выходе из синагоги де Хан был убит террористами Хаганы.

Во время нацистского геноцида Агудат Исраэль утратила свой антисионистский станс, а после провозглашения Государства Израиль отказалась от борьбы с сионизмом. Ее члены избирались в Кнессет на правах политической фракции и принимали участие в правительстве на уровне министров.

Продолжая стоять на формально антисионистских позициях, Агудат установила сеть независимых школ, состоящих на бюджете государства, в которых сионизм больше не критиковался.

Те, кто решил продолжать борьбу с сионизмом, оставил Агудат Исраэль и примкнул к группе, назвавшей себя Нетурей Карта, что на арамейском языке означает Стражи Города. И употребление арамейского языка в стране, где государственным языком стал иврит, и указание лишь на город, а не на всю землю Израиля – не случайны. Члены этой группы считают, что говорить на священном языке иврит возможно лишь в священной стране Израиля, в которую евреев приведет Мессия (Машиах), а не враги-сионисты.

Лидером этой немногочисленной группы, принципиально не пользующейся израильскими деньгами, не употребляющей иврит и говорящей на идиш, был раввин Амрам Блау (1894-1974). Блау родился в Иерусалиме и никогда не выезжал за пределы Святой Земли. Он утверждал, что до возникновения политического сионизма евреи и арабы сосуществовали мирно. Раввин Блау был несколько раз арестован за антиправительственные демонстрации и за секретные переговоры с арабами о переезде его группы в принадлежащий в то время Иордании Восточный Иерусалим, освобожденный в июне 1967 г. в Шестидневной войне.

Другой заметной религиозной антисионистской группой является, возникшее в Венгрии хасидское движение Сатмар, лидером которого был Великий Раввин Йоэль Тейтельбаум (1887-1979). Теперь большинство хасидов Сатмар живет в Нью-Йорке и Бруклине. Причины конфликта Сатмар с сионистским государством те же, что и у Нетурей Карта, с которой Сатмар взаимодействует.

Непримиримую идейную войну сионизму и вновь созданному Государству Израиль объявили ортодоксы – ревнители буквы и духа Торы. Их борьба не имела ни политической подоплеки, ни стремления к достижению экономических преимуществ. Она питалась лишь религиозной страстью.

Со времен изгнания из Иудеи после поражения в войнах с Римом жизнь на Святой Земле рассматривалось всеми религиозными евреями, как мицва, как богоугодное дело. С созданием Государства Израиль, обеспечившего безопасность его гражданам, усилилась иммиграция в страну членов различных религиозных групп, значительно возросла численность религиозной общины ортодоксов. Возросло и их политическое влияние в стране.

Против сионизма решительно выступали политики левой ориентации и особенно политизированные евреи марксистской ориентации.

Лев Троцкий (1879-1940), один из ведущих теоретиков и практиков Мировой Социалистической Революции, евреем себя не чувствовал, но от еврейства не отказывался. На протяжении своей жизни он не раз высказывался по «еврейскому вопросу», говорил и о будущем еврейства. В 1904 г., став убежденным последователем исторического материализма, он назвал Герцля «бессовестным авантюристом, обещавшим сионистам Палестину, но своего обещания не сдержавшим». Троцкий утверждал, что «Десяток интриганов и сотня простаков могут продолжать поддержку авантюриста Герцля, но сионизм как движение обречен на потерю всех прав на существование».

В последние годы жизни, умудренный опытом наблюдательный политик изменил свои взгляды на еврейство. Мысли Троцкого на еврейскую тему сосредоточены в интервью еврейским журналистам, данное им в 1937 г. по приезде в Мексику, в статье Термидор и антисемитизм, а также в письмах к евреям-троцкистам в Америке, информировавшим его о росте антисемитизма в Соединенных Штатах. В этих письмах Троцкий утверждал, что единственным спасением для еврейства является поддержка возглавляемого им Четвертого (коммунистического) Интернационала.

В обширном интервью еврейским журналистам Троцкий заявил: «К моему сожалению, у меня не было возможности изучить еврейский язык, который развился когда я уже был взрослым <…> В юности я склонялся к прогнозу, по которому евреи различных стран ассимилируются и еврейский вопрос исчезнет квази-автоматическим путем. Историческое развитие последних двадцати пяти лет этой перспективы не подтвердило. Разлагающийся капитализм повсюду скатился к преувеличенному национализму, частью которого является антисемитизм. Еврейский вопрос особенно выпятился в наиболее развитой капиталистической стране Европы – в Германии.

С другой стороны евреи различных стран создали свою прессу и развили идиш, как инструмент, адаптированный к современной культуре. Следует согласиться с фактом, что еврейская нация будет существовать в грядущую эпоху. Теперь никакая нация не может нормально существовать без общей территории. Сионизм возник именно из этой идеи. Однако факты каждого прошедшего дня демонстрируют нам, что сионизм не в состоянии разрешить еврейский вопрос. Конфликт между евреями и арабами приобретает все более трагический и более опасный характер. Я не верю, что еврейский вопрос может быть разрешен в рамках гниющего капитализма и под контролем Британского империализма.

А как, вы спрашиваете меня, социализм может разрешить этот вопрос? Здесь я могу предложить лишь гипотезы. С момента, когда социализм станет хозяином планеты или наиболее важных ее секций, он будет иметь недоступные воображению ресурсы <…>. Социализм откроет возможности великой миграции на основе наиболее развитой технологии и культуры. Ясно, что здесь речь идет не о принудительном переселении, создающим лишь гетто для некоторых национальностей, а о переселении полностью согласных с ним людей, или даже требующих его. Разбросанные по свету общины, желающие воссоединится, найдут достаточно большое и богатое место под солнцем. Такая же возможность будет представлена арабам и другим разъединенным нациям. Национальная топография станет частью плановой экономики. Такова грандиозная историческая перспектива, которую я предвижу <...> Сам метод решения еврейского вопроса, который при гниющем капитализме будет иметь утопический и реакционный характер (сионизма), при режиме социалистической федерации приобретет реальный и эффективный смысл. Как может марксист или настоящий демократ возразить мне?

То, что попытка решить еврейский вопрос путем миграции евреев в Палестину представляет собой трагический обман, теперь видно ясно. Заинтересованное в симпатиях арабов, которых намного больше чем евреев, британское правительство резко изменило свою политику по отношению к евреям и практически отказалась от обещания помочь им найти "свой собственный дом" на чужой земле. Будущее развитие военных событий легко может перерасти в кровавую западню для многих сотен тысяч евреев. Никогда не было так ясно, как сегодня [Июль, 1940 г.], что спасение еврейства нераздельно связано с гибелью капитализма <…> Повторяю, еврейский вопрос нерасторжимо связан с полным раскрепощением человечества. Всё другое в этой области может быть лишь паллиативом и, часто, двуострым кинжалом, как это показывает Палестинский пример».

Сегодня, через 70 лет после смерти Троцкого, одного из наиболее последовательных революционеров-коммунистов, его убежденность в классовой природе всех исторических конфликтов, его понимание тоталитарного немецкого национал социализма как «загнивающего капитализма», его вера в исторический материализм Маркса, вызвавших столь мощную историческую бурю, его понимание еврейского вопроса кажется несовместимыми со здравым смыслом.

Троцкий верно провидел серьёзность грядущего конфликта с палестинскими арабами. Однако его взгляды на судьбу еврейства совпадают с мессианским ожиданием еврейских ортодоксов, надеждой на избавителя и на прекрасное время, когда наступит «всеобщий мир и братство народов», а по Троцкому, когда во всем мире победит мировая коммунистическая революция.

Сходных взглядов на будущее еврейства придерживаются и современные левые в Израиле и за его пределами.

Видный теоретик марксизма Карл Каутский (1854-1938) считал сионизм исторической аномалией. Сначала он утверждал, что в аграрной и бедной Палестине невозможно создать приемлемую для жизни экономическую базу. Однако позже, Каутский признал успехи Ишува в сельском хозяйстве, но заявил, что в конфликте с арабами у евреев нет шанса на победу, а с ослаблением внешней поддержки дни Ишува будут сочтены.

В Сталинской России сионизм был объявлен вражеской идеологией, сионистские организации запрещены, а их члены уничтожены или отправлены в концлагеря Гулага.

Вторая мировая война и нацистский Холокост ослабили веру еврейства в возможность безопасной и благополучной диаспоры внутри наций, следующих социальным достижениям Европейского Просвещения. Жизнь среди европейских народов с демократическими режимами утратила надежность. Во время Холокоста европейское еврейство избежало полного физического уничтожения лишь в нескольких странах Западной и Восточной Европы, из числа подпавших под власть германского нацизма или вступивших в союз с Германским Рейхом.

Страны антигитлеровской коалиции, сражавшиеся и победившие нацизм, к жертвам Холокоста проявили равнодушие. Только отдельные европейцы, люди со светлыми душами, рискуя жизнью и свободой, протянули спасительную руку своим еврейским согражданам.

Новая волна мирового антисемитизма, возникшая в конце 20-го столетия после почти полувековой паузы, вызванной непереносимыми образами Холокоста в сознании послевоенного поколения, в 21-ом столетии начала набирать силу. В сознании евреев, задумывающихся о будущем своего народа, усиливается сомнение в безопасности и благополучии еврейской диаспоры.

Однако, большая часть еврейства, живущего в благополучных общинах свободных западных стран, сомневается в будущем Израиля и не желает жить в еврейском государстве. Они видят Израиль, как единственную в мире еврейскую общину, которая постоянно обращается ко всем евреям за помощью и защитой от арабского Холокоста.

Вплоть до начала 21-го столетия среди многих евреев диаспоры господствовало мнение, что неэффективная израильская экономика делает страну хронической попрошайкой.

В первые годы 21-го столетия экономическое положение Израиля изменилось. Еврейское государство превратилось в технологический центр мирового значения.

В 2008 г. Стефан Харпер, президент Канады в своем приветствии к шестидесятилетию Государства Израиль сказал, что «За 60 прошедших лет Израиль расцвел в одну из самых успешных стран на Земле, в страну талантов и предпринимательства, оазис сельскохозяйственного гения, источник искусства и высокой культуры, модель демократии. Воистину, Израиль есть "чудо в пустыни"».

После окончания Второй мировой войны и возникновения еврейского государства в еврейской диаспоре произошли существенные изменения. В общинах, затронутых и не затронутых Холокостом, усилился процесс ассимиляции. Новые поколения перестали говорить на идиш. Сегодня половина евреев говорит на английском языке, миллионы – на русском, сотни тысяч на испанском, французском, португальском и других европейских языках.

Небывалому ранее росту ассимиляции содействовали не только адаптация культуры стран пребывания и утрата интереса к своей национальной культуре, но и рост атеизма, активное участие евреев в развитии наднациональных науки, технологии и бизнеса, смешанные браки и постоянно усиливающийся антисемитизм.

Сегодня наиболее стремительная ассимиляция еврейства происходит в России и странах бывшего Советского Союза, где еврейское население практически исчезает. С ростом ассимиляции уменьшается число евреев в странах Западной Европы, в Соединенных Штатах, в странах Латинской Америки.

Выживание и исчезновение этнических групп являются элементами мирового исторического процесса, направление которого остаются непредсказуемым. Выживания еврейства является уникальным историческим феноменом, настолько же, насколько уникальной является бесконечная цепь событий, угрожавших его существованию.

Своей сопротивляемостью физическому и духовному уничтожению и демографической энтропии, еврейский этнос обязан наличию у его членов необычайного чувства священности своей истории, веры в оптимистическую перспективу грядущего миропорядка и религиозной ответственности за его реализацию. Важная роль в сохранении этого чувства принадлежит священным текстам иудаизма.

Европейское Просвещение 18-го столетия, нанесшее сокрушительный удар религиозности европейских народов, неизбежно затронуло сознание членов общин еврейской диаспоры. За прошедшие три столетия исчезла стопроцентная религиозность европейского еврейства. В настоящее время даже в Израиле верующие евреи составляют менее 20 %. Среди еврейства Соединенных Штатов религиозными остаются менее 17 %. С упадком религиозности утратилась мощная мистическая компонента в борьбе за этническое выживание.

Всегда нелегкая борьба за национальную сохранность в условиях тысячелетий диаспоры требует глубокой веры в ее необходимость. В эпиграфе этого очерка сформулированы вопросы, с которым сталкиваются современные евреи в борьбе за этническое выживание. Однозначных рационалистических ответов на них они не находят.

В 19-м столетии Герцль, провидевший грядущую опасность для существования народа и решивший спасти еврейство своего поколения от антисемитизма путем его слияния с европейскими христианами и устранением навсегда различия между христианами и евреями. В процессе своей деятельности он убедился, что ни христиане, ни большинство еврейства к такому шагу не готовы, что этому противостоит извечные еврейское сопротивление этнической аннигиляции и антисемитизм. Он понял, что единственной возможностью для осуществления своего спасительного проекта является возврат народа к своему этническому прошлому, его перемещение на родину патриархов. Никакое другое безопасное место в Африке, Австралии и других точках планеты не вызвало интереса даже у той немногочисленной части еврейства, которая поддерживала сионизм и активно искала пути для будущего безопасного существования еврейских общин.

Возможно, если бы Герцлю – харизматическому еврейскому лидеру, удался его маловероятный первоначальный план, и он смог бы уговорить австрийское еврейство пойти на всеобщее демонстративное крещение в венском соборе Святого Стефана, а вслед за австрийским еврейством потянулись бы и евреи других стран, предчувствованная Герцлем катастрофа не произошла бы или не приняла столь тотальной формы. Но в этом маловероятном случае еврейский этнос в течение нескольких поколений прекратил бы свое существование.

В течение одного-двух столетий после Второй мировой войны наиболее вероятной судьбой еврейских общин диаспоры, при допущении, что либеральное государственное устройство стран их пребывания не изменится и существующий в них антисемитизм не превратится в государственную политику, будет быстро нарастающий темп культурной, а затем и этнической ассимиляции. Против ассимиляции устоят лишь немногочисленные общины ортодоксального еврейства, концентрирующиеся вокруг авторитетных религиозных лидеров. В будущем их существование стало бы таким же историческим курьёзом, как наличие малочисленных современных общин зороастрийцев в Европе и Америке. (Такая община численностью в пять тысяч членов существует в современном Лондоне).

Культурной экспансии, неизбежной со стороны крупных этнических групп при соприкосновении с существующими внутри них относительно малочисленными чужеродными общинами, еврейство не сможет противопоставить адекватную современную версию своей национальной культуры. В диаспоре, вне условий жизни на национальной почве, такая культура возникнуть не может.

Проект Герцля переселить еврейство диаспоры в Палестину был конкретизирован Жаботинским для своего времени. По плану Жаботинского переселение должно было произойти на просторную территорию двунационального палестинского государства, занимающего земли по обе стороны Иордана, в котором большинство населения составят евреи, в наши дни не кажется реалистичным, хотя современное еврейское государство практически многонационально. Сегодня около 27 % граждан Израиля составляют арабы, бедуины, друзы, русские и члены других национальных меньшинств.

Произойди задуманное Герцлем и Жаботинским переселение вскоре после окончания Первой мировой войны, в рамках послевоенного переустройства территорий побежденной Оттоманской Империи, возникновение еврейского государства не встретило бы ни сильной оппозиции со стороны соседей арабов, ни критику со стороны мирового общественного мнения, а европейское еврейство не было бы истреблено германским нацизмом.

Для такого всеобъемлющего шага было необходимо, чтобы среди еврейства многочисленных общин диаспоры, существующих в разных странах и на разных континентах, возобладал сионистский энтузиазм. При этом было нужно чтобы их члены подчинились единой дисциплине, как это имело место в таких тоталитарных странах как Германский Рейх и императорская Япония времен Второй мировой войны или как это случилось с массой арабских беженцев, двинувшейся по призыву своих лидеров в 1948 г. во время Израильской войны за независимость, за пределы современного еврейского государства.

Однажды в истории евреев (в XV веке до н. э.) необходимость их всеобщего перемещения за пределы страны пребывания уже возникала и спасительное переселение произошло. Моисею удалось добиться освобождения евреев из-под власти фараона и вывести их из Египта. Появление такого лидера – единичное историческое явление.

Очевидно, что лишь так называемый практический сионизм обладал реальными возможностями для осуществления сионистской программы.

После кошмара Холокоста деятельность Вейцмана, Бен-Гуриона и их единомышленников привела к международному согласию на возникновение еврейского государства, сосуществующего с общинами диаспоры, в которых все еще сосредоточена бóльшая часть мирового еврейского населения.

Сионистский проект, каким его видели Герцль, Жаботинский и их единомышленники, историческим фактом не стал. Он все еще остается в состоянии незавершенного исторического процесса.

После превращения в государство Израиль, возникших в Палестине в 90-е годы 19-го столетия еврейских сельскохозяйственных поселений, еврейская страна стала не только объектом непримиримой вражды палестинских арабов, к которым присоединилось большинства мусульманских стран и террористическая Аль Кайда, но и критики со стороны некоторых, прежде дружественных, демократических стран.

В последние десятилетия внутри еврейского государства и в диаспоре сформировался ряд еврейских антиизраильских и антисионистских организаций. Группа преподавателей тель-авивского, хайфского и иерусалимского университетов выступает за возвращение палестинских беженцев в Израиль.

В дополнение к всевозможным торговым, спортивным и другим бойкотом государственных, коммерческих и общественных организаций еврейского государства, немалое число преподавателей израильских университетов активно способствует международным бойкотам израильских университетов.

Микробиолог Эдгар Пик, профессор эмеритус тель-авивского университета в мае 2010 г. в своем письме ректору Марку Тененбауму следующим образом описывает антиизраильские действия университетских преподавателей левой ориентации: «Как одному из тех, кто работал в университете 40 лет мне хорошо знакома интенсивная, неумолимая и экстремистская активность некоторых членов преподавательского состава нашего университета, которые не пропускают ни единой возможности обвинить свою страну в наихудших преступлениях, поддержать наиболее экстремистские формы бойкота, направленного против работников израильских университетов, предложить поддержку и воодушевление тем, чья открыто выраженная цель есть уничтожение Израиля, как страны евреев».

В таком же духе действуют американская еврейская организация J Street (еврейская улица), канадская NION – not in our name (не от нашего имени) и ряд других еврейских организаций, ведущих политическую борьбу с сионизмом и Израилем на основе политкорректности.

Палестинские Арабы отвергают любой компромисс. Не согласившись с принятой в ноябре 1947 г. резолюцией ООН об образовании на территории Палестины двух государств – еврейского и арабского, они продолжают настаивать на полном владении этой землей, не признавая права евреев на свою страну. Все территориальные уступки, сделанные Израилем в разное время, все попытки компромисса с палестинскими арабами наталкиваются на отказ.

Палестинцы полагают, что время работает на них, что им удастся уничтожить еврейское государство и завладеть всей территорией Палестины. Они считают, что постоянно находятся в состоянии войны с Израилем, несмотря на то, что все периодически инспирируемые арабами военные конфликты всегда оканчиваются их поражением и большими жертвами среди мирного населения. Последнее не останавливает их агрессию. Урон среди мирного населения они используют в своей пропагандистской войне. А в пропагандистской войне палестинцы нередко достигают желаемого им результата. Арабская пропаганда питает врагов Израиля в современном глобализованном мире и позволяет им наносить существенные удары по международному положению еврейского государства, демонизировать Израиль в мировом общественном мнении.

Причина успеха палестинцев в пропагандистской войне против еврейского государства во многом обусловлена трудностью понимания современным поколением планеты беспрецедентной истории евреев и легитимности их возврата на свою землю после двух тысяч лет изгнания. Эти трудности мешают и некоторой части еврейства, как в Израиле, так и в диаспоре, видеть полную и истинную картину палестино-израильского конфликта, приводят их к участию в антиизраильской пропаганде.

Сегодня в мире есть немало либеральных и здравомыслящих людей, не подверженных антисемитским чувствам, желающих без предвзятости разобраться в споре арабов с евреями. Сиюминутные политические и военные события на Ближнем Востоке, представляемые СМИ на экранах телевизоров и описываемые в прессе, вызывают у них вполне естественный вопрос, почему палестинцы должны делиться землей, на которой многие поколения (около 70-ти) их предков мирно пасли своих тощих коз, с евреями, приехавшими из Европы, Америки, Азии, Австралии и Африки и неожиданно объявившими, что эта земля является их родиной и принадлежит им.

Ссылки религиозных евреев на Библию, которую арабы никогда не читали, как на документ, подтверждающий их право на землю, вызывает у них недоумение и протест. Библейский аргумент они считают неубедительной мифологией, неприменимой к событиям 20 и 21-го столетий, лишенный всякой правовой геополитической силы.

Нетенденциозные и либерально настроенные люди, мало знакомые с тысячелетней историей евреев, рассматривают еврейские притязания, как абсолютную несправедливость по отношению к палестинским арабам. Некоторыми из них овладевает «справедливый» гнев, они даже готовы понять палестинских террористов (смертников-джихадистов), несмотря на то, что джихадисты убивают еврейских детей по дороге в школу, молодых людей в дискотеках, взрывают мирных пассажиров автобусов и посетителей кафе и ресторанов в израильских городах.

В свете непрерывной антиизраильской пропаганды ракетный обстрел израильских городов не вызывает возмущения мирового общественного мнения.

Непредвзятые люди видят ближневосточную ситуацию в свете простой прямолинейной геополитической логики, базирующейся на не связанными с прошлым, событиях нынешнего момента. Странным образом подобных взглядов придерживается и некоторое число израильтян и евреев диаспоры, хорошо знакомых с историей своего народа, но у которых параметры политкорректности, прилагаемой к текущему моменту в отрыве от исторической панорамы возвращения евреев и арабо-еврейского конфликта, вызывает странную психологическую аберрацию сознания. Прошлое для них как бы исчезает, теряет смысл и в своей антисионистской пропаганде они реагируют лишь на события текущего момента.

Близорукое вúдение истории человечества в узких рамках последних десятилетий неизбежно приводит к неверному заключению. Жизнь народов не измеряется продолжительностью короткой человеческой жизни. За время четырех тысячелетнего документированного существования евреев на земле сменились не менее 200 поколений людей. В течение всего этого времени Израиль для евреев был не мифология, а часть их истории, их религии и их сознания.

Военное поражение небольшой еврейской страны в двух освободительных войнах с могущественным Римом, сверхдержавой того времени, и изгнание евреев из Иудеи в I и II веках, не испарило из их сознания связи со своей землей, которая есть не только фундаментальный элемент существования всякой нации, но в иудаизме имеет экзистенциональное и религиозное значение.

После поражения и изгнания из своей страны последовали два тысячелетия диаспоры с непрерывной борьбой за национальное выживание и многочисленными попытками возвращения народа на родину. Начиная с IV вплоть до XVIII века в разных странах Европы и Азии появлялись еврейские активисты, называвшие себя мессиями и безуспешно пытавшимися вести народ на его родину.

Лишь в 18-м столетии в эпоху Европейского Просвещения возникла идеологическая и политическая атмосфера, позволившая еврейству в течение двух последующих веков набраться сил и организовать эффективное политическое движение за возвращение на свою землю и воссоздание еврейского государства.

В течение двух тысячелетий с момента изгнания евреев Палестина подпадала под власть различных завоевателей. После распада Римской империи на Западную и Восточную (Византийскую) части, Палестина, входившая в Византию, в 7-м столетии попала в зону арабской экспансии, став частью Дамасского, а затем Багдадского халифатов. В 11-м столетии в Палестину вторглись турки. В XII и XIII веках двести лет в ней просуществовало государство крестоносцев. С 15-го столетия Палестина стала частью турецкой Оттоманской империи. После поражения Турции в Первой мировой войне в 1920 году Палестина была передана под контроль Британской империи.

В течение этой смены владельцев Палестины еврейство не исчезло с лица земли, не растворилось среди других народов Старого и Нового света, не прекратило в диаспоре своего национального существования и не утратило стремления к возвращению на родину и восстановлению своей государственности.

Именно этот уникальный исторический факт сохранности этого древнего и малочисленного народа и является основой арабо-израильского конфликта.

Антисемитами и врагами Израиля, положительный и жизнеутверждающий феномен выживания небольшой, лишенной своей земли, нации, прямо не критикуется как некое историческое преступление, но решение о воссоздании и международной легитимации Еврейского государства в результате великого морального прогресса, принесенного Европейским Просвещением 18-го столетия – ими открыто объявляется величайшей исторической ошибкой.

В результате пионерских сионистских поселений российских евреев, начатых еще в конце 19-го столетия (с 1882 г.), и эмиграции европейских евреев в Палестину после объявленной в конце Первой мировой войны (ноябре 1917 г.) Декларации Бальфура о создании в ней «национального дома для евреев», в принадлежавшей Оттоманской Порте Палестине возник еврейский Ишув (поселение), насчитывающий 650 000 евреев. Мусульманское и христианское население Палестины в это время составляло 1 135 000 человек.

Сионистское движение и Холокост европейского еврейства в 40-е годы 20-го столетия с потерей шести миллионов, уничтоженных германскими нацистами при содействии их европейских союзников, привел Объединенные Нации к решению о необходимости и правомерности легитимного еврейского государства в Палестине.

Мировое общественное мнение 20-го столетия признало право этого народа на самооборону, на государство, способное защитить своих граждан и воссоздать национальную культуру, прерванную двумя тысячелетиями диаспоры.

29 ноября 1947 г. в своей резолюции № 181 Генеральная Ассамблея Объединенных Наций 33-мя голосами против 13 при 10 воздержавшихся утвердила план раздела Палестины на еврейское и арабское государство. В резолюции № 181 Иерусалим был объявлен corpus separatum (отдельным анклавом), управляемым ООН. Приведенные цифры голосования отражают сложную картину политических маневров государств-членов ООН, связанную с легитимизацией еврейского государства. Однако преобладающим побуждением здесь были мораль и гуманность.

Возникновение еврейского государства бесспорно явилось нежелательным для арабов явлением, принесшим неизбежные трудности и ограничения арабскому населению Палестины. Спорным лишь здесь является вопрос о том, как разрешить эту историческую проблему.

В 20-м столетии в свете разума, гуманности и всеобщего признания прав человека на жизнь, свободу и собственность, не может вызывать сомнений право народа на собственное государство способное защитить, своих граждан. Еврейство, пережившее две тысячи лет рассеяния, череду изгнаний (в I и II веках из Иудеи, в 13-м столетии из Англии, в 15-м из Испании), кровавые погромы крестоносцев в Европе в XI веке, в Польше в XVII веке, в России в XIX и XX веках и нацистский Холокост в 40-х годах 20-го столетия, уничтоживший около 35 % этого народа, не может быть лишено своего защищенного дома.

В отличие от многих стран Государство Израиль не возникло в результате военной интервенции. Часть земельных наделов еврейского Ишува были куплены у арабских владельцев в результате легальной коммерческой процедуры. Другая часть земель Ишува до их заселения пустовала из-за ее непригодности для сельского хозяйства. Эта «земля без людей – для людей без земли» находилась в зоне болот или каменистой пустыней. Ее успешная культивация стоила еврейским фермерам неимоверных усилий и унесла многие жизни пионеров.

Завоевание части территории современного государства Израиль произошло позже, не по вине евреев, а в результате оборонительных войн против арабских соседей и оставления арабами деревень в зоне военных действий.

Фридрих Ницше, бесстрашный критик человеческого поведения, в своей последней книге Воля к власти писал: «Сила и жестокость, с которыми одно государство подчиняет себе другое, индивиду недоступно. Государства не чувствуют испытываемой индивидом, связанным христианской моралью, ответственности за свои действия. Государства никогда не руководствуются христианской любовью к своему соседу. Действия государств наиболее ярко подтверждают, что по природе человек жесток и эгоистичен».

Этот анализ, сделанный Ницше в конце 19-го столетия, отрицает гуманистические завоевания Европейского Просвещения и во многом отражает и современную реальность.

Несмотря на то, что со смерти Ницше (в 1900 г.) человечество изменилось и гуманные достижения Европейского Просвещения были признаны большой частью населения планеты и включены в международные законодательства, мир был ввергнут в кошмар Великой и Второй мировых войн, Еврейского Холокоста, ядерной атаки на Хиросиму и Нагасаки. Бомбежка мирного населения Дрездена во Второй мировой войне, убийство польских офицеров в Катыни в 1940 г., Корейская война в 1950-х, уничтожение сербами балканских мусульман Боснии в 1995 г., межплеменной конфликт в Африке, унесшего миллионы человеческих жизней в 1994 г., Дарфурское изгнание арабами 2,5 миллионов черных суданцев в пустыню в 2003 г. печально подтверждают правоту Ницше.

Однако эти примеры проявления нациями «воли к власти» являются далеко не всей современной картиной взаимоотношения между государствами. Мир изменился. Существует и иная, разумная форма разрешения межнациональных конфликтов. Создание Европейского Сообщества, исключающего возникновение войн в Европе, прекращение силами НАТО сербского Холокоста боснийских мусульман в 1999 г., защита малых балтийских стран от агрессивных поползновений России посредством включения их в организацию Североатлантического пакта, поддержка Западом и Соединенными Штатами независимости Грузии и Тайваня, международное давление и экономические санкции против создания ядерного оружия агрессивным Ираном тому примеры.

Трудность коллективного принятия международным сообществом моральных решений состоит в том, что их, несомненно положительные, утверждающие жизнь результаты возникают не немедленно, а в будущем, нередко отдаленном. Часто немедленные результаты моральных решений оказываются невыгодными для одной из сторон конфликта, вызывают необходимость ограничений, потерь.

Арабы отвергли решение ООН о разделе Палестины на еврейскую и арабскую части, начали войну против еврейских поселений и потерпели поражение.

В апреле 1948 г. евреи объявили создание государства Израиль. В мае 1948 г. Египет, Ирак, Иордания, Ливан и Сирия при поддержке Саудии и Йемена начали войну с еврейским государством. Генеральный секретарь Лиги Арабских стран заявил, что «Это будет война на уничтожение, на моментальное истребление, подобное монгольскому нашествию и Крестовым походам». Война закончилась победой израильтян и перемирием в 1949 г. Израильтяне называют эту войну Войной за Независимость. Потерпевшие поражение арабы называют ее Аль-Накба – Катастрофой.

Однако эта победоносная война оставила тяжелые последствия. Около 700 000 деморализованных войной арабов в хаосе и панике войны по призыву своих безответственных лидеров покинули деревни. Арабские лидеры обещали им победоносный возврат через несколько дней или максимум через две недели и участие в дележе еврейского имущества. Беженцы двинулись в соседние арабские страны и начали жизнь в лагерях беженцев, существующих на средства международных организаций.

В результате Второй мировой и последующих за ней войн, а также распада колониальных империй в 40-е годы 20-го столетия возникла проблема многочисленных беженцев и их расселения. Многие тысячи индийцев, китайцев, вьетнамцев, турок, финнов и немцев были абсорбированы и расселены на своей этнической родине.

Послевоенная Германия приняла 13 миллионов немцев из Польши, Чехии и балканских стран. Только что созданный Израиль принял 450 000 евреев из арабских стран. Палестинским беженцам, размещенным в лагерях в близлежащих арабских странах, в естественной в данных обстоятельствах абсорбции среди своих соплеменников, было отказано. Правительства арабских стран препятствовали оставлению ими лагерей беженцев, решив использовать их в качестве оружия в своих планах уничтожения еврейского государства. Беженцам постоянно говорилось, что единственный путь к восстановлению нормального существования является победа над Израилем и возвращение в свои деревни. Именно среди этих беженцев исламские агитаторы вербуют самоубийц, людей-бомб.

По вине арабских лидеров, не желающих разумного компромисса и жаждущих уничтожения еврейского государства, для палестинских беженцев возникла тяжелая социальная проблема, а для Израиля – трудная политическая. Все попытки Израиля и международных организаций вывести палестинцев из лагерей беженцев и содействовать их устройству в арабских странах наталкивались на глухую стену отказа.

В современных условиях глобализованного мира мировое общественное мнение стало мощным оружием в руках тех, кому удается склонить его на свою сторону. В последние декады палестинцы, при поддержке традиционных ненавистников еврейства, а также при участии страдающих самоненавистью евреев, достигли больших результатов в пропагандистской войне.

Врагами Израиля было найдено эффективное психологическое пропагандистское оружие – амнезия, утрата памяти о событиях далекого и близкого прошлого. Появились пропагандисты, пытающиеся изъять из сознания людей события относительно недавнего прошлого и исказить связь событий. Среди прочего ими отрицается факт нацистского Холокоста и уничтожения шести миллионов европейских евреев.

Враги Израиля предлагают рассматривать арабо-еврейский конфликт с момента создания еврейского государства в апреле 1948 г., разгрома арабских армий и возникновения проблемы палестинских беженцев. При этом замалчивается сам факт нападение на Израиль шести арабских государств с единственной целью физического уничтожения еврейского государства.

Эти пропагандисты отсекают долгую предшествующую историю сионизма. И тактика амнезии успешно работает.

Часто арабо-еврейский конфликт преподносится мировому общественному мнению не как оборона небольшого, но современного и демократического государства, против арабского большинства на Ближнем Востоке, во много превосходящего их по численности и богатству и поставившего своей целью истребить еврейское население.

Оборонительные действия израильской армии против ракетного обстрела израильских городов этими пропагандистами представляются общественному мнению как бомбежка с воздуха арабских детей.

Представление конфликта евреев и палестинских арабов, как борьбы людей, принадлежащих лишь к современным поколениям, лишено исторической правды, логики и позволяет политические манипуляции заинтересованным в конфликте силам.

Отказ от признания связи текущего момента со всей историей евреев для удобства упрощенного понимания сегодняшних событий позволяет этим заинтересованным силам исказить саму концепцию моральности, человеческой справедливости и духа международного права, применить к евреям средневековый принцип – «евреи есть еретики и поэтому справедливость и гуманность к ним не приложимы».

Конфликт евреев с палестинцами не может быть урегулирован без понимания и учета всей исторической панорамы, на которой он развивается.

Необходимым условием для будущего расселения в Израиле еврейства диаспоры является удержание возвращенных в войнах территорий и продолжение усилий по культивации пустующих земель в Иудеи и Самарии.

Сила сопротивления ассимиляции еврейства диаспоры и его привлечение в Израиль во многом зависит от возникновения современной еврейской культуры. Израиль имеет уникальную возможность синтезировать широкий спектр культур, привнесенных в страну различными еврейскими общинами.

Трудно переоценить значение современной национальной культуры для выживания еврейского этноса.

Если процесс ассимиляции евреев диаспоры окажется медленнее нарастающего в странах пребывания антисемитизма, в перспективе неопределенной длительности трудно исключить возможность тяжелых последствий, ожидающих еврейское население.

С определенностью можно предвидеть ускорение ассимиляционного процесса.

Усиление арабского влияния в мире и арабских врагов Израиля, а также включение воинственным Исламом еврейского государства в список своих главных врагов, создает угрозу его существованию, с его небольшим населением, насчитывающим сегодня около 5 миллионов, то есть менее половины мирового еврейства. Вероятное изменение политики американской сверхдержавы от принципиальной поддержки Израиля к отношению к нему на основе realpolitik ослабляет положение еврейского государства и воодушевляет его врагов.

Параллельное существование еврейского государства и еврейской диаспоры с большинством еврейского населения, живущего в диаспоре, не гарантирует сохранности еврейского этноса ни в одном из этих анклавов.

Усиливающиеся ассимиляция и антисемитизм являются наиболее вероятной перспективой существования еврейства в диаспоре.

Очевидно, лишь доведение населения Израиля до 10-11 миллионов за счет переезда в страну большинства членов европейских и американской еврейской общин создало бы условие значительно более надежного продолжения существования еврейского этноса и еврейской культуры. Перемещение столь существенных человеческих масс на небольшую территорию современного Израиля представляется трудно осуществимым, но не невозможным проектом.

Если Сионистскому проекту сохранения еврейского этноса в еврейском государстве на земле его патриархов суждено историческое будущее, переселение еврейства диаспоры в Израиль представляется необходимым для этого условием.

[1] Индуистский прародитель человечества, мудрец и пророк, описанный в Махабхарате.

[2] Friedrich Nietzsche, The Will to Power, Vintage books edition,1968, New York

[3] Бытие (Берешит) 41:45.

[4] Stefan Zweig, The World of Yesterday, University of Nebraska Press, Lincoln and London, 1964.

[5] Из поэмы Книга вечности на людских устах, сентябрь, 1922 г.