Ньютоновская глубина осмысления Исааком…
Herzentod – в прямом переводе – смерть
сердца,
По-русски – сердечная тоска….
Слава богу. Святые печали со временем
светлеют
Ф. Горенштейн
Гордиться достижениями своих предшественников
не только можно, но и необходимо. Заметьте,
что неуважение к ним есть постыдная
безнравственность
А.С. Пушкин
Каждую встречу на нить драгоценную жизни спешу
нанизать
Из японской поэзии
Аркадий Исаакович Брусиловский – сын, прислал удивительную рукопись необычной книги: «Исаак (Рассказы об отце)» с просьбой поделиться воспоминаниями об Исааке, о времени, об общем круге общения…
Страница книги с автографом автора
... Впечатления не меньшей глубины и силы,
чем от недавно перечитанной схожей по целеполаганию) книги «Знакомый незнакомый
Зельдович»…
Содержание рукописи – размышления сына,
апология Исааку многих благодарных людей, воспоминания коллег, учеников,
друзей, внучки – высоко подняли планку ответственности к возможным добавлениям.
Я не сразу решился: известность, значимость и органичность Исаака в Симферополе,
в Крыму, на Украине, да и в обеих столицах бывшего необъятного Союза не обычны,
масса людей, ситуаций и событий представляется в контексте воспоминаний об этом
светлом человеке и профессионале...
О таких как Исаак в нашем небольшом городе
Симферополе знали практически все (пусть и не на уровне знакомства). Это знание
в далеком детстве (делюсь собственным опытом) черпалось в коммунальных условиях
советского быта из родительских «секретных» разговоров, перешептываний
воспитательниц детсадов, да и практически всех взрослых женщин. Они приобщали
нас к таинству таких понятий как (произнесенные обязательно с принижением
голоса) – «по-женски», о какой-либо знакомой девчонке постарше – «к ней пришли»...
При этом почтительно и таинственно звучали
имя, отчество и фамилия, а чаще просто ласково-уважительное «Исаак». В моем
детском воображении таинственный Исаак со временем начал представляться
смешанным образом Ворошилова, Ильи Муромца и Бога (сейчас понимаю, что третья
составляющая образа сложилась от непременного сочетания его имени в женских
устах с таинственным приложением: «слава Богу», и «дай Бог ему здоровья»).
Ну, а в отрочестве я узнавал об Исааке, как
говорится, уже из первых рук.
Моя старшая сестра Оля в 1949 году стала
студенткой мединститута. Естественно, ее преподаватели постоянно служили
объектами обсуждения собиравшихся в нашем доме Олиных соучеников. Исаак задолго
до начала преподавания своих предметов становился широко известным новым
студентам по восторженным рассказам старшекурсников. Я не был ни учеником, ни
коллегой Исаака. Разница в возрасте, разные профессиональные интересы никак нас
не сводили. Но компактность нашего города, масса общих знакомых и друзей,
десятки лет совместной работы в медучилище наших жен сформировали наши теплые,
уважительные и дружеские отношения.
И посему воспоминания о нем ограничу лишь
двумя «с половиной» краткими общениями, далеко разнесенными по времени: 1947,
1958 и 1984 годы. Полувстречей Исаак шутливо назвал виденный им в 1947 году мой
бой на боксерском ринге. Благодаря спортивной части моего архива, хронология
встреч документально точна.
Так уж случилось, что и пятиминутная «полувстреча»
(пятиминутная – буквально: три минутных раунда с двумя минутными перерывами) и
обе встречи совпали с этапными в моей жизни спортивными событиями (последний
бой на ринге, последний турнир по спортивной гимнастике и первый опыт работы в
качестве главного судьи соревнований Всесоюзного масштаба). В этих мероприятиях
(как и в самих встречах) соучаствовала моя подруга, а затем и жена Нелля, а в
последних двух – и супруга Исаака.
Удивительные по скорости и сути осмысления
Исааком контрастных ситуаций (аллюзии на Ньютоновские осмысления) – боксерского
поединка и двух существеннейших аспектов моих жизненных реалий – спорта и Нелли
(ныне, увы, светлой памяти о ней...) – до сегодня ярки в памяти. Именно эти
встречи заставили меня поразиться быстроте и глубине осмысления Исаака, афористично
подобным Ньютоновским...
Несколько минут общения
В июле 1958 года я участвовал во Львове в
последних соревнованиях по гимнастике (вскоре мне предстояло уехать в Москву, в
аспирантуру горного института). У Нелли был отпуск, и она смогла быть со мной
на грустной процедуре проводов из спорта.
Вернулись мы в Симферополь и, направляясь в
гости к нашим друзьям Толе и Лене Милявским, повстречались с четой Брусиловских
– «Исааком» и «Лизанькой». Исаак элегантно предвосхитил начатую было Неллей
процедуру представления: «Милая Нелечка, я отлично помню бой этого юноши и
Ваши, девочка, волнения у ринга в зале «Динамо». Мальчик здорово менял стойки и
работал двумя руками аж... три раунда по одной минуте (не преминул Исаак все же
пройтись по ясельному регламенту). И нелегко победил». Я, естественно, был
польщен «известностью», но больше потрясен его снайперской памятью и профессионально
точным анализом. Сказал ему об этом. Сказал и о том, что изложено выше в части
моего с детства знания «Исаака», посмеялись и разошлись.
Вскоре мы уже сидели в продвинутом застолье,
где собрались близкие друзья – интереснейшие и талантливые люди со сложными
судьбами: Эмма Грабовецкий, известный довоенный гимнаст, фронтовик, защитник
Севастополя, легендарный крымский партизан-пулеметчик, бессменный художник
«Крымской правды»; Леня Яблонский, фронтовик, бессменный (с перерывом на годы
отсидки в сталинских лагерях) до ухода из жизни фотокорреспондент газеты
«Крымская Правда»; Борис Серман, фронтовик, литсотрудник этой же газеты, поэт,
недавно скончавшийся в Израиле; Лева Сигалевич, художник, недавно скончавшийся
в Германии, и, конечно же Лиля Милявская (младшая сестра Толи) с мужем Юлием
Нудельманом. Естественно, были и милые пожилые родители Лены. Член Союза
писателей СССР, поэт, драматург и прозаик Толя Милявский с женой-врачом и сыном
Юркой (ныне венеролог в третьем поколении) многие годы вынуждены были ютиться в
проходной комнатке у Лениных родителей. (Сегодня уже и внук Анатолия Исаевича
Милявского, Олег Юрьевич Милявский, выросший и воспитанный в теплом дедовском
доме и славном Крымском медине, – венеролог. В четвертом поколении! Достойный
пример династических и генетических эффектов и приверженности к «Альма
Матер»!!).
Гостеприимный стол, как всегда в таких
случаях, был накрыт возле супружеской постели, с другой стороны – гладильная
доска на двух табуретках и стулья. И все это при более чем дюжине гостей. В тот
вечер и родился афоризм Эммы Грабовецкого: «В партизанском лесу хоть жрать было
нечего, зато сидели попросторней».
Эмма и Исаак – почти ровесники (мы все были
помладше), оба открыты для дружбы и общения, почитали друг друга. В том числе и
за умение к месту и тонко пошутить. Исаак позже по достоинству оценил Эммину
«партизанскую» шутку... Ну, а Эмма во главе четырех поколений своей семьи
эмигрировал в Израиль, писал прекрасные картины, в окружении близких и друзей
достойно справил 90-летие...
Не могу не привести его открытки – ответы на
мои поздравления (общались мы на первых порах его отъезда в Израиль через
Лилю):
«Лильча, привет, дорогая! Особо порадовали
слова об Эмчике. Я им восхищался всегда, а сейчас еще более – из хорошего
материала у него и тело (гимнаста!), и дух (доброго веселого человека, воина,
мастера). В памяти свежи наши общения: вроде вчера мы с ним и Толей, проводив и
посадив тебя – гостя из Израиля – на московский поезд, вернулись ко мне и у
Нелиной постели вновь крепко посидели... Никогда не забуду застолья у брачной
кровати Толи с Леной (в родительской халупе) и Эмминого афоризма: «В партизанах
хоть жрать чего не было, однако, сидели попросторней...» Думаю, помнишь? А он?
Спроси. С моими приветами передай ему и эти строчки, навеянные твоим письмом:
Ну что с того, что девяносто,
Не за Hermon, в конце концов...
Через десяток лет, под Сотней –
Сам и решишь, без лишних слов:
Этюды продолжать иль просто
То spend all days in the Nirvana?
За Сотней: при Этюдах, в Тостах –
Таким я вижу Партизана!
Всем приветы. Целую.
Р.S. Вижу, что и на 90-летии в ресторане, и
на пикнике в честь юбиляра сидите попросторней, чем некогда.
Спасибо, Лильча, за фотки, жду новые.
Целую. Твой Марк».
А вот и ответ самого Эммы: «Дорогой Марик!
Спасибо тебе за теплое поздравление и стихи. Вот мне уже 90, и сальто я уже не
могу крутить, но хожу и даже на вечере танцевал, не пропуская ни одного танца.
Наверное, в этом есть заслуга нашего любимого вида спорта – гимнастики. Еще
раз, Марик, спасибо, что ты меня помнишь.
Я, конечно, все, о чем пишешь, помню – и свою
хохму тоже. Обнимаю. Эмма»
...Естественно, что я поделился с уже хорошо
пригубившими приятелями поразившим меня глубоко профессиональным видением сути
боксерского поединка ... акушером-гинекологом. Пояснил, что далеко не многим
тренерам удается то, что смог мой тренер-легенда Педро Саес (год он меня
скрытно готовил к реваншу с опасным длинноруким Марком Капланом): поставил-таки
обычного правшу в правостороннюю стойку, сделав левую руку результативной под
стать правой. Однако удивил я их лишь тем, что мы с Неллей не привели Исаака с
Лизой... А относительно моей реакции – в один голос все убеждали, что, узнай я
Исаака поближе, – перестал бы удивляться многому, что Исаак во всем мгновенно
видит существо. «И зрит только в корень», – резюмировал Эмма со стопкой в руке.
Ну, а искрометный наш Толя Милявский в своей манере гротеска и апологии
женственности срифмовал (увы, стиха не помню – прошло... 50 лет) что-то вроде
того, что, действительно, Исаак очень большой специалист бокса. Поскольку
заметить что-то в суматохе драки на ринге, да еще при таком
притягательно-отвлекающем факторе, как пятнадцатилетняя Нелька, – это знаете ли
– нечто... И вообще, если бы соперник не засмотрелся на Нельку, то Марк не
провел бы левой-правой свои чертовы хуки. И кто знает... Но победителей не
судят, и тост он заслужил...
Воспоминания Гарика Лейбовича в части того,
что Исаак оперировал... двумя руками, заставили поразмышлять... Не думаю, что у
Исаака был этому учитель. Но теперь, после прочтения рукописи книги, я вижу
Исаака другими глазами. И глубоко убежден, что если и был наставник – отлично,
повезло, значит, как мне с Педро. Но и без него, думаю, Исаак сам бы дошел как
до идеи двуруких операций, так и до овладения этой двурукостью (Исаак
оперировал много быстрей всех...).
На своем опыте знаю, как тяжело, даже при
таком учителе, каким был Педро Саес, освоить правше правостороннюю стойку и
леворучные удары поднять до праворучных. Но ведь операция (по уровню вестибулокортикальных
управлений и ювелирных сложнокоординационных кинезиологических реализаций) во
стократ сложней. А чтобы и левая заработала под стать правой, должна произойти
реконструкция объективной биологической асимметрии. Все это профессионал
медицины и биологии Исаак знал глубинно. Теперь я убежден, что, Исаак и на
модели бокса мгновенно осмыслил философию таких феноменов: – общебиологические
закономерности-то одни... И Исааку вовсе не обязательно для этого было быть
специалистом бокса. Но так я думаю сейчас, имея докторский уровень биомеханика,
двадцатипятилетний опыт работы на медицину (Блискунов сподобил), подготовленный
сыном Исаака отличный проект книги воспоминаний об отце. И какие-никакие
результаты своих попыток системного осмысления всего этого... А тогда я был
просто ошеломлен, фигурально выражаясь, «познаниями гинеколога в боксе»...
Случалось, что моя оценка его ньютоновского осмысления объяснялась им
любопытством и склонностью к обдумыванию... И он советовал не очень-то
фетишировать красивую легенду о яблоке и Ньютоне.
Но давайте вернемся к давним и кратким
минутам знакомства и осмыслим: Исаак, походя, непринужденно, ассоциативно
вспомнил... пять минут десятилетней давности (теперь я понимаю, что это были
минуты осмысления самого факта). А через десяток лет (сколько из них он
размышлял об этом?..) Исаак несколькими фразами (вместившими и элегантное
обращение к привлекательной женщине, и теплую иронию, и ничего не имеющую
общего с его профессией специальную терминологию) воистину глубинно очертил
СМЫСЛ и естество редко достигаемого целевого спортивно-педагогического
результата в области управления произвольными движениями человека. Управления,
связанного с дерзновенным вмешательством в нишу функционирования общих закономерностей
биологической асимметрии.
Только здесь, в Америке, я сумел прочесть
великолепную книгу "ТНЕ SCIENCE AND ТНЕ LIFE OF ALBERT EINSTEIN” Абрахама
Пайса. Увы, действительно, Ньютона к теории всемирного тяготения привело не
падение яблока, а долгое-долгое глубинное осмысление... Общеизвестна и широко
распространена в Америке (в книгах, эстампах, открытках, настольных плакатах)
тезис-цитата А. Einstein: "I have no special gift. I am only passionately
curios". Книга издана в 1982, а русский перевод появился вообще в 1989...
Никак Исаак не мог быть с ней знаком... Пишу и думаю (не скрою, понравилась мне
очень недавняя цитата Льва Ленчика – в ней и вопрос, и ответ): «Можно ли вообще
сравнивать столь разное? Не знаю. Сравнивается – и ладно. Без четкой
однозначной оценки и выбора? Ну и что? Скорее всего, так и должно быть». А бескомпромиссный
«Достоевский двадцатого века» Фридрих Горенштейн и тут «заступил за черту», «продвинув»
сравнение до «самосравнения»: «Альберта Эйнштейна упрекали в том, что его
теория менее элегантна, чем теория Ньютона. Он ответил: «Если хотите познать действительность,
оставьте элегантность портному».
В азарте полемики Горенштейн подытожил:
«Поэтому архаично думаю, считаю, сравниваю себя, сравниваю с Пушкиным и
Достоевским. На то и мера, чтоб себя сравнивать. Сравнивайте себя тоже, леди и джентльмены
милые!»
И я убежден в правомочности таких сравнений –
они определяют высокие параметры и большие цели и помогают осмыслению
многого...
Несколько часов общения
Встретились мы с Исааком в преддверии 8 марта
1984 года в медучилище. (Почему в преддверии, станет ясно из текста
динамовского Диплома: «Центральный Совет Всесоюзного физкультурно-спортивного
ордена Ленина общества «Динамо» награждает Главного судью чемпионата общества
по спортивной гимнастике тов. Лейкина М.Г. за отличную организацию и проведение
соревнований. Подпись председателя, печать и дата: 5-10 марта 1984 года, г. Симферополь».
Такие масштабные гимнастические соревнования доверили Крыму впервые,
комиссарами были Олимпийские чемпионы Михаил Воронин и Сергей Диомидов... Сразу
после утренних соревнований 8 марта я вывозил участников в Феодосию для
празднования и отдыха перед финалами.
Коллектив медучилища всегда отлично проводил
чествования своих дам. Как правило, было вкусно, интересно, свободно и весело.
Милая Анна Дмитриевна Приземнова (многолетний директор), преподаватели Миша
Зеликман, Толя Духин, Мая Лоссовская, Яша Лернер, Нелля (ее участие, как
правило, заключалось в обеспечении приготовления... мной буженины, плова, или
форшмака) отлично все организовывали.
Миша Зеликман артистично озвучил две поэмы
(многолетние красные тряпки для крымского обкома партии) интереснейшего поэта и
известного венеролога Володи Гаухмана: «Гонореаду» (далеко не в первый раз, но
всегда воспринимаемую на ура) и впервые посвященную самому Мише, с эпиграфом:
«Ну, Миша, погоди!» – «Зеликманиану».
Четверостишье «Гонореады» из главы «Пути
заражения»: «То жена, изнемогая, пишет мужу Целый гимн, А рука ее другая обнимается
с другим» несколько раз, по требованию торжествующих мужей (ага, вон вы
какие!), исполнялось на бис под хохот и аплодисменты самих дам (кстати, сын
Исаака – доктор медицинских наук, профессор эмбриологии и гистологии сделал отличное
предисловие к трем поэмам Владимира Гаухмана «Гонореада», «Сифилиада» и
«Спидиада»), изданным отдельной книжкой в Америке. Не буду говорить о книжке –
ее надо читать... Кстати, в 2005 она издана в Херсоне в книжном карманном
формате, в цвете, прекрасно иллюстрирована, с образцовой полиграфией и... с
искрометным предисловием сына Исаака).
Незадолго до этого я использовал идею и пару
микроцитат этого шедеврика в «борьбе за живучесть» (с улыбкой сквозь слезы этот
термин мужественно введен Неллей для внутреннего употребления). Он обозначал
становящееся уже перманентным наше противостояние Неллиной болезни... К тому
времени мы перепробовали уже многое, вплоть до Бехтеревой с ее Институтом мозга
(позднее было трехнедельное лечение в Тель-авивском госпитале «Ихилов» и
двухнедельное – в Беэр-Шевской больнице «Сорока»).
Выезд из Симферополя жившей с нами семьи
дочери, расставания от уикенда до уикенда с трепетно любимым внуком,
еженедельные поездки в Севастополь тяжело переживались Неллей. Но это было в
нас, а внешне мы жили работой, друзьями, внуком, потом еще сразу двумя и...
улыбками, и шутками... С надеждой добыли путевку в Бердянский санаторий «Азов»
(гипноз, электропроцедуры со сном, вроде бы должные разомкнуть какую-то «дугу»,
ванны, отдельная палата). И сразу же непроходимость нашей чудо-почты определила
тактику борьбы за настроение и улыбки на этом грустном фоне. А средство я взял
из Володиной «Гонореады» и обыграл в открытках.
И вдруг (до этого мы их не обнародовали даже
в узком кругу) Нелля в разгаре веселья лихо попросила прочесть эти открытки.
Миша Зеликман разыграл протест: мол, несправедливо столько внимания уделять
одной персоне, мол, в посвященной мне «Зеликманиане» этот Гаухман и так
переоценил Нелину значимость, и т. д. и т. п. Но коллектив –
единосмешно – постановил заслушать «семейные тайны».
Вот они:
Открытка первая
Ужель направив телеграмму: «Устроилась
комфортно, быстро», ты хочешь этим усыпить мое больное любопытство: красив ли
твой гипнотизер – надежда в размыканьи дуг? Хорош ли врач и процеДУРЫ, что
исцеляют твой недуг?.. Не телеграфно-протокольно, а с чувством, с толком, от
души, купив 15 штук открыток, одной хотя бы, но пиши!
Открытка вторая
Нелюша! Эта телеграмма обширнее, чем в первый
раз: в ней есть «нормально», как и в первой, но и по делу пара фраз… И все ж
молю о столь немногом: мне б хоть открытку – ведь не гимн. Бог с … коль рука
твоя другая и обнимается с другим… Звонила Лорка, помнит, любит, и Вероника,
моя мама. Твой внук уж воду баламутит, сменив спортзал бассейна ванной. А я
худой и поскучневший, перекусив слегка у мамы, круги считаю стадиона – от
телеграммы к телеграмме.
Открытка третья
Двух телеграмм короткий ряд, тобой
отправленных подряд, почти оправдан, (тому рад) твоим звонком. Лечись, дремли
под вольт-ампер, одежд хороших и манер, супружней верности пример являя в том:
ведь есть и комната своя, и две руки, не рядом я, а спишь ты с током, а не с
мужиком. Купайся каждый день подряд. Коль добрых есть друзей отряд. Тому
несказанно я рад. И знай о том, что не в пример ревнивцам я, но укреплялась
чтоб семья, молю: и впредь не путай тока с … мужиком.
Открытка четвертая
Четвертый день тебе подряд, сосредоточив
мысль и взгляд, рифмуя часто невпопад, пишу стихи… Ты ж – телеграммок хилый
ряд, а я открытке был бы рад, Как наивысшей из наград. Дела плохи… Одна
открытка во сто крат информативней, чем твой ряд. Ты ж получила три подряд.
Счастливая… Бог с ним, сгибай меня в дугу, тем, что с Бердянска – ни гу-гу.
Лишь размыкай свою дугу. Целую. Я.
Открытка пятая
Нелюша! Петровна звонила с печалью. Сказала,
что нет моих писем в «Азове». А я уже пятую оду отчаянья за теми – задорными –
шлю в Приазовье. Четыре поэмки с грустинкой разлуки стенают в дороге, в
почтовых вагонах. Наверное, зря в телеграммы не влил их – у телеграмм ведь
проворнее ноги… Звонила заботой взведенная Этя. Я все рассказал ей, твой адрес
вручил. И Лорка звонила с Олегом и этим, кому саксофон до сих пор не вручили.
Меня утешает, что поздно ли рано, получишь тоскою отлитые строчища… Вздохнешь
облегченно, примешь нирВАННУ и дашь телеграмму. Ведь проще.
Пэ Эсов – не будет, На сей раз так: Бегущий,
скучающий, любящий Марк.
– В общем веселье лишь Исаак (ну, будто мы
ему исповедовались…) осознал не только смех, но и слезы подтекстов этих
открыток, полуобнял нас, чуть отвел от стола и очень серьезно, тепло и
по-доброму проговорил в духе того, что мы – молодцы, так и надо по симоновски
занавешиваться улыбками при любых житейских незадачах. Как-то по-отечески
оттолкнул от себя нас друг к другу и, повернувшись, вроде непроизвольно принял
в охапку подходящих хохочущих Духина и Зеликмана. И увлек их к столу, от нас...
Никто не заметил набежавших на глаза Нелли коротких слезинок...
Увы, Small World (наш эквивалент – мир
тесен), и недавно Адик Брусиловский рассказал мне о дружеских давних отношениях
их семьи с Блискуновым... То симоновское, о чем Исаак упомянул, Блискунов
частенько проговаривал в авторской версии:
Судьба веселью не помеха,
Пускай она в дугу нас гнет.
Мы будем жить для ради смеха.
Дурак, кто иначе живет.
Исааку и Блискунову – этим выдающимся
профессионалам и интеллектуалам, каждому в свое время «сгибания в дугу», стало
быть, помогала жить и работать эта бесшабашная народная мудрость,
поэтизированная Симоновым... Думаю, что «гнутый» страшным прессом системы на
пару десятков лет раньше Исаак не обошел Симонова в товарищеских общениях
сначала с ярким студентом, а затем и ярким коллегой Сашей Блискуновым... В
Трудах Крымского государственного медицинского университета им. С.И Георгиевского
(1999, том 135), посвященных 60-летию со дня рождения профессора А.И. Блискунова
(он не дожил до юбилея двух лет), я привел это четверостишье.
Мы с Неллей давно договорились и очень
старались следовать этой лихой поэтизации Мастера... Недавно Игорь Губерман дал
драматизму такой мудрости новую версию:
«Зря моя улыбка беспечальная
Бесит собутыльников моих.
Очень много масок у отчаяния.
Смех – отнюдь не худшая из них».
Блискунов три последних месяца жизни, мужественно
противостоя страданиям и интенсивнейше работая, навскидку цитировал уже обоих
Мэтров... Нелля поулыбалась Губерману на два месяца дольше... Грустно, что
Исаак не дожил до губермановской версии... Уж он бы осмыслил...
Но давайте, как и при воспоминании о первой
встрече, вернемся к давней мартовской пирушке, вернемся и вдумаемся.
Пару часов в раскованном застолье,
исполненном вина, прелести общения, шутки, юмора, поэзии, каламбуров… Как и все
чествующие – доброжелательный, предупредительный, внимательный и не только к
супруге Исаак… Как и все чествуемые – элегантная, праздничная, улыбающаяся,
танцующая Нелля, купающаяся в галантном внимании не только мужа, даже
выкурившая балконную сигарету, попросила в разгаре веселья (думаю, такая
открытость была инициирована рюмкой-другой и по настоящему дружественной
обстановкой) почитать и слушала посвященные ей строки, казалось бы,
«безмятежней аркадской идиллии». Но я-то увидел (и полагал, что кроме меня
никто ничего не сможет заметить), что она на пределе. Я даже стал нарочито
«забывать» текст открыток, но Нелля суфлированием не дала прекратить чтение...
Озвучивание открыток заняло не более
пяти-шести минут. И опять смех, веселье, застолье. И Нелля – ровня всем,
сплошное благополучие...
Каким надо быть ученым – врачом, каким надо
быть психологом и психофизиологом, каким надо обладать искусством
«человекознатства», и какое надо иметь системное мышление, чтобы за считанные
минуты осмыслить невидимую другими трагедию «смеха сквозь слезы»... Я говорю о
божьем даре направленности на сопереживание... Осмыслить это, как и
масштабность личности Исаака, я никак не смог бы без прочтения рукописи книги
Сына, без работы над вышеприведенным текстом, без упомянутых в этом тексте
событий и людей, десятки лет по-настоящему близко, не урывками, знавших Исаака.
И теперь я убежден не только в правомочности
и логике, но даже в необходимости рождения каламбура: «Ньютоновская глубина
осмысления Исааком...». Каламбура лишь по форме, но органичного, системного
соответствия Исааку – по сути!
Мои воспоминания об избранных двух «с
половиной» кратких общениях с Исааком завершены. Повторюсь, что для меня это
были не только воспоминания... Я нелегко (увы, далеко не с быстротой и глубиной
Исаака) осмысливал многое, что представлялось и представляется органичным в
системном единстве с людьми, событиями, ситуациями в высшей степени противоречивом
времени нашего, друзья, сосуществования с Исааком.
Но повторим здесь лишь помянутые в книге
Сыном:
– чудо оставления без «оргвыводов» проявления
«всенародного гнева» в форме отказа двух или трех больных от доктора (январь,
1951);
– чудо сохранения ректором Лариным и позднее ректором
Георгиевским Исаака в институте;
– чудо оставления без «оргвыводов» готовность
врача спасать жизнь больной в день смерти Сталина (март, 1953).
Давайте-ка вместе осмыслим значимость еще
только двух моментов из информативнейших воспоминаний (скромных, корректных,
наукоемких) Сына Исаака.
1. Хватов и Шаповалов нашли перспективнейшее
новое направление дальнейших исследований ранней эмбриологии человека. Просят
Исаака помощи в сборе зародышей и... тут же воспринимают его идею и принимают
его предложение изучать зародыш человека вместе с плацентой в системе
«мать-плацента-плод». Что это? А это результат осмысления Исааком сути принципиально
нового научного направления, объективно определяющего и системный подход к
этапу исследований, завершившегося системой: «докторская-кандидатская-докторская
диссертации, идея и материалы монографии» (трагически незавершенной...).
2. Исаак обозначил проблему исследования
биоритмологических закономерностей функционирования этой системы. А это что?
Это тоже результат осмысления Исааком проблемы биоритмологии будущей матери –
непосредственно и, следовательно, ее потомства – опосредованно, то есть лучшей
половины человечества – непосредственно и всего человечества опосредованно.
И, пожалуйста, не будем бояться могущей
показаться очень уж впечатляющей значимости «Ньютоновской глубины осмысления
Исааком» только потому, что он работал, смеялся, любил, страдал, думал и
говорил на одном с нами русском языке, то есть жил рядом с нами и был одним из
нас. Вспомним поэта: «Лицом к лицу лица не увидать...». Привыкли – и уже не
удивляла ни обыденность, ни частость, ни глубина осмысления Исааком...
Продолжим цитату Есенина: «большое видится на расстоянии» и попомним Вольтера:
«Даже Ньютон за 40 лет с 1687-1727 не приобрел и двадцати сторонников»... Ну,
что ж…
Сын дал нам на суд рукопись в память Исаака –
"In remembrance there is life" – для четырех поколений своих потомков
– новых американцев.
Isaak’s time has come at last.
Спасибо, Сын...
«Воспоминание о будущем»
Будущее Исаака уже сегодня представлено тремя
поколениями прямых потомков, четверо из которых – состоявшиеся
врачи-последователи дела его жизни, трепетно почитающие основоположника
династии – отца и деда, и воспитывающие правнуков прадеда.
Будущее Исаака – и в правдивой, доброй и
прекрасной рукописи книги любви, признательности и уважения, воистину книги
воспоминаний "In remembrance there is life".
Будущее Исаака в развитии тех научных
направлений, идей и мыслей, которые он, походя, очертил, помогая сыну,
коллегам, ученикам. А это – намного значимей, чем может показаться на первый
взгляд.
Это – и основы биоритмологии системы, и все
не раскрытое еще в системе «мать-плацента-плод (МПП)».
Это – и закономерности реакции соединительной
ткани плаценты на применяемые лекарства.
Это – и многое другое из областей, зачастую,
отнюдь не напрямую связанных с его профессией, но осмысленное им в
перспективном аспекте…
...И тут засветилась еще одна грань в
осмыслении личности Исаака и материалов рукописи книги. Представляется, что по
масштабности интересов и их реализации, Исаак сопоставим с фейхтвангеровской
оценкой Пьера Карон де Бомарше. В романе «Лисы в винограднике» классик
представил читателю неожиданного Бомарше: крупного коммерсанта и финансиста,
политика и дипломата, учителя игры на арфе дочерей Людовика XV, изысканного и
неутомимого жуира, и... тайного международного агента Людовика XVI, идеолога
тайной политики Франции в тайной поддержке Американской революции –
освободительной войны против колониальной Англии.
Победный результат этой войны с
присоединением к Америке территорий и населения пяти штатов нынешней новой
Англии и образованием Канады обеспечен в существенной мере и тем, что Бомарше
организовал фирму и (через Океан!) одел, обул, вооружил, поил и кормил
тридцатитысячную армию Вашингтона. Не миновал он и тюрьмы, и шестилетней
эмиграции.
...А две его первые пьесы «Севильский
цирюльник» и «Женитьба Фигаро» он писал между любовью и делами, что называется,
левой рукой, но, пока он писал, левая рука его превращалась в правую».
Всяк прочитавший эту книгу да осмыслит, что
левой Исаак не только оперировал...
Семантика «осмысления»
И еще, о чем следует помнить в будущем
Исаака.
Мои воспоминания и размышления сосредоточены на
удивительной (по быстроте, глубине, точности и прогнозированию) способности
Исаака осмысливать... (Здесь я вновь прошелся по тексту и выделил десятки
необходимых повторений слова «осмысление»...
Мэтр научного толкования русского языка С.И. Ожегов
рассмотрел лишь глагольную форму этого понятия: «осмыслить – открыть смысл,
значение чего-нибудь, понять». Пока я не нашел ни в философских, ни в
психологических, ни в биологических, ни в социальных изданиях ни научных
терминов этого понятия, ни каких-либо попыток его построения, ни количественной
детерминации (а ведь «наука начинается там, где начинаются измерения». Не так
ли?). Ярко выраженная способность к осмыслению (у его студента, а затем
товарища и коллеги А.И. Блискунова так же остро была выражена эта характеристика
познавательной сферы мыслительной деятельности. И оба они, естественно, далеко
не одиноки в сонме «...быстрых разумом Невтонов»).
Следовательно, пора научно количественно
обосновать объемы понятийного содержания категории осмысления – в двуединности
процесса и результата (хотя бы по образцу и подобию имеющихся прецедентов –
общебиологического принципа – адаптации, и медицинской категории – остеотомии
(в диалектическом единстве и являющихся, и понимаемых как процесс и как
результат). После чего логично осмыслить и постараться построить математическую
модель новой категории – критерия (коэффициента, индекса) осмысления как
количественной оценки одного из интегральных показателей интеллекта
индивидуума.
Демонстрация значимости и необходимости
детерминации категории осмысления убедительна в недавней интереснейшей
монографии Симферопольского философа Василия Алексеевича Лисицкого «ЧТО ЕСТЬ
ИСТИНА» (Симферополь, Таврия, 2005). На стр.3 он пишет:
... изучающим философию хотелось бы
порекомендовать следующее.
1. Проверить свои знания из области
психологии о таких проявлениях человеческого сознания как ощущение, восприятие,
представление, воображение, мышление.
2. Усвоить основные положения формальной
логики, в частности, что такое понятие, суждение, умозаключение, индукция,
дедукция, закон тождества, закон противоречия и закон исключенного третьего.
– Как видим, философ ограничился лишь рядом
психологических и формально логических системных характеристик категории
осмысления. Небезосновательно. Только потому, что сегодня лишь этим располагает
наука.
Задача эта междисциплинарна, системна и
чрезвычайно наукоемка. Она на стыке многих наук.
Остается ее осмыслить и решать в наступившем
будущем Исаака...»
…В крымском журнале «Брега Тавриды» (№ 4-5,
2001, а год-то уже… политический и общественный деятель профессор В.П. Казарин
в проблемной статье поднял справедливейший и человечный вопрос об увековечении
памяти выдающихся симферопольцев в названиях улиц и площадей города.
И это объективно может и должно являться
перманентной частью законотворческого процесса власти.
И это станет лучшей честью ушедшим, один из
которых – Исаак.
P.S. Last but not least.
Сын Исаака – доктор Аркадий Исаакович
Брусиловский несколько лет тому получил Американский Патент на Открытие в
гистологии, которое в Американской печати уже названо революционным (а в
Крымской «Альма Матер» – оно уже в деле…).
Где-то читал, что в кулуарах чествований
девяностолетнего Нобелевского лауреата академика Виталия Гинзбурга он с улыбкой
озвучил построенную им теорему: если физик живет достаточно долго, то шансы
стать Нобелевским Лауреатом – реальны (свою Нобелевскую Виталий Гинзбург
получил за работы, выполненные в начале сороковых прошлого века).
Сын Исаака Аркадий Брусиловский не физик, но
он аналитичен не менее физиков и математиков, здоров и спортивен, как в
юношестве, бесстрашно и, в соответствии с опытом, зрело увлечен наукой, работой,
семьей, искусством, журналистикой, шахматами, друзьями и еще массой прочих
интересных реализаций.
А это ли не, давно очевидное, состоявшееся в
ярком будущем Исаака?
Попомним же с улыбкой теорему здравствующего
и работающего на десятом десятке физика Виталия Гинзбурга, выкраивающего время
и для интереснейших публикаций в «Заметках...»
С улыбкой пожелаем Сыну «до ста двадцати» верификации
теоремы Гинзбурга на модели гистологии (не только, мол, «физики шутят»).
Глядишь, и...
Королева будто на традиционном обеде отдала должное
юмору ученого...
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2427
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer6/Lejkin1.php - to PDF file
Комментарии:
Татьяна
Хайфа, Израиль - at 2009-08-10 16:00:22 EDT
Выложите . пожалуйста. книгу "Исаак. рассказы об отце"
Аркадия Брусиловского . полностью. В книге упоминаются очень близкие наши родственники из Симферополя. Бельчинские. Хотелось бы прочесть книгу целиком .
Заранее спасибо. С уважением Татьяна Бельчинская Хайфа