ПЕСНЬ ХЕРУВА
"И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского
Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы
охранять путь к дереву жизни".
Бытие 3-24
"Честнейшую честнейших херувим,
Славнейшую славнейших серафим,
Земных надежд небесное Свершенье,
Она величит каждое мгновенье
И чувствует к простым словам своим
Вниманье, милость и благоволенье".
Ник. Ст. Гумилёв
"Пятистопные ямбы"
(М.Л.Лозинскому)
1
Он говорил, что голос мой звенит.
Он говорил, что на Лилит похожа.
Речей его сладчайшая ваниль…
О, тишина молчания его же.
Я баба-сторожиха, сторожу
и стражду. Караулю тайны Сада -
Крыла мои - решётчатый ажур -
укрыли первозданную прохладу…
2
- Ты сторожи, глупыха-сторожиха,
ходи, укутавшись в тулуп,
но
прокрадётся горе-лихо,
оно - неглупо.
Твоё лицо - полуночное лико,
глаза твои - темнее Тьмы кромешной,
давай уйдём, глупыха-сторожиха,
покуда дремлет птица-пересмешник.
3
- Куда уйти, окутан шар земной
такою мглой, такою ночью вечной,
что ни свечи не будет, ни предтечи
для вечной, ставшей дщерью человечьей.
И что тебе - от Бытия со мной?
Я не сумею, женщиной твоей,
стоять и караулить у дверей,
не пропуская злое горе-лихо.
Мои глаза - кромешной Тьмы темней.
Лицо моё - полуночное лико.
Я знаю голоса земных молитв
и - навсегда - оставила пределы,
в которых - многоликая Лилит
царит, не прикрывая тела.
Я вечности раскидывала невод,
не воду обнимала им, а - небо,
и в неводе покоился зенит.
Я за Пределы вышла вместе с Евой
и оттого-то голос мой звенит…
Я остаюсь… мне надо сторожить,
играя роль усталой сторожихи,
покуда - тут - играют солнца блики,
покуда вьётся и не рвётся нить.
ЕВА
1
Слушай меня, слушай, голос негромок мой.
Будут моря и суша, чтиво и быт земной.
Будут хлеба и клевер, памятью впитанный вмиг.
Будут павлиний веер и человечий лик.
Свалится небо снова на обомлевших нас.
Слово застынет словно солнце в закатный час.
Райские сны отвергая, в будни изгнания
выйдет с тобой другая одновременно - я.
Дрожью перенаполнив атомы немоты,
другие согреет ладони одновременно - ты.
Не устрашась, нагие, подле порога тьмы
лягут они, другие, одновременно - мы.
2
...в этом старом пейзаже приюта не сыщешь
для тебя и меня.
Уберёмся, погоду и время кляня.
Но
мы подобны измученным моросью нищим
(им послужит подножной желанною пищей
даже дым из резного кальяна)
и поэтому слушаем песенки птичьи
повторяя куплеты упрямо.
Мы не нажили в старом пейзаже урочном,
ни врагов, ни друзей, ни резона.
Нам успеть бы - в момент отречения ночи
обратиться в одну из
светлеющих точек,
образующих плоть горизонта.
КАИН
Ода, осанна, окалина...
Падает, плачем звеня:
- Если увидите Каина…
- Если увидите Каина…
- Если увидите Каина -
укажите
ему
на меня.
То ли это змей нашептал в ночи,
то ли чрево было с червоточинкой…
Старший брат убил.
Младший брат почил.
ТОЧКА.
ПОТОП
На башенных часах застыла стрелка,
и моросящий страх заполнил город.
"Нелепая и глупая проделка" -
бурчу под нос.
А пот течёт за ворот.
Нелепая и глупая… к тому же -
я не успела дописать отрывок
(а дождь, похоже, переполнил лужи,
и затопил и оперу, и рынок).
Я не успею дописать отрывок,
твои черты я не смогу припомнить…
И на черта теперь мои порывы!
(…а пахнет - то ли волглым, то ль палёным).
Привет, Архангел!
Главное - глаголь мне
святые истины, а я -
покамест - внемлю,
припоминая перезвон вороний
и думая про каинову землю…
в которой никого не похоронят.
СОДОМ С ГОМОРРОЙ
…День назывался воскресеньем
страны с названием
простым,
и свет незыблемо-весенний
скользил по местным мостовым.
Дыханье улицы касалось
и плеч, и талий.
Всем неудачникам казалось -
иными стали.
Шуршал, шершавящий шарами, кортеж семейный.
Просил безногий подаяний,
асфальт лелея.
Пиджак накинув москвошвейный,
старик кемарил, каменея.
Любились, окна занавесив,
школяр с девицею прилежной.
Портниха шила строчкой нежной
наряд взволнованной невесте.
Катилась жизнь непринуждённо,
склоняя голову к закату.
И будущим новорождённым
грядущее стучало в матку
усталой бабы на сносях,
купившей ванночку, кроватку,
курлычущей в ночи на гладких
цветастых простынях.
А в это время тихий ангел,
на суд не скорый,
шуршал,
невидимый,
крылами,
над городом.
Места на карте обозначил -
"СОДОМ" с "ГОМОРРОЙ".
И удалился тихий ангел
на Суд нескорый.
ЖЕНА ЛОТА
"…и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию,
и всех жителей городов сих, и произрастания земли.
Жена же Лотова оглянулась позади его,
и стала соляным столпом".
Бытие, глава 19, тексты 25-26.
Страшна печать печали вещей,
когда и призрачные вещи
становятся ясней.
Нагрянул ветер, и трепещет
мой старый дом - обитель трещин
да скопища теней.
Я выйду…
оглянусь…
застыну…
О, Лот, тебе не страшен путь.
А я зубрила наизусть
рассветы,
скалы
и низину.
Я этот мир несла в себе,
и я любила эти лица.
Мне остаётся - превратиться
в слезу на соляном столбе.
ИСХОД ИЗ ЕГИПТА
1 Ночь Исхода
Подари мне щемящую тяжесть,
мороку,
подари мне прохладу ладоней,
задыхание в жарких тисках.
Подари окоём, столь похожий на око,
в котором
пространство утонет,
унося за собою ребристые абрисы скал.
Если я упаду,
то - на веки - песками - кручина.
Если я упаду
то на тело - песками - века мне.
Если я упаду,
потекут, осторожны, ручьи на
все четыре,
в пути не споткнувшись о камни.
2 В пустыне
Пески нежны. Какое сумасбродство -
любить пустыню сонно и протяжно!
Мне не нужны деревья и колодцы,
да и родство давно уже не важно.
В пустыне существует бесконечность,
а, значит, время притаилось тут же.
Проговоришь:
- Ну, и кому я нужен!.." -
и холодок почувствуешь заплечный.
3 Прощание с Моисеем
…Но вот он, вот он - жар ли, бред ли,
звенящим словом в глотке бренной,
поющей, словно чаша времени
над полем, облаком, Вселенной.
Слагаешь, слогом журчишь гортанным
и стынешь, будто оставлен станом,
как будто ты - умирать оставлен…
И хочешь этим последним зовом
сказать:
- Я БУДУ!
- Я буду - СНОВА.
4 Земля Обетованная
Шуршала улица, вверяла
ознобное - остались живы.
Смеялся - мальчиком - меняла,
а я плыла, и примеряла
тоску галутного пошива…
