"Он нес свет гетто современным евреям",- так я сказал бы, если бы меня попросили выразить свое мнение об Исааке Башевисе в нескольких словах.
Есть писатели, которые покоряют блеском своего таланта. Башевис-Зингер же не был ярко одаренным человеком: его произведения отличает скорее высокое мастерство, чем талант. Сила его в том, что он сумел найти себя в том обществе и том времени, в каких жил: осознал свою миссию и делал то, что считал нужным делать, в чем видел смысл.
Можно сказать то же по-другому: ему удалось, внешне вполне успешно адаптировавшись в самой современной из современных стран, США, остаться при этом евреем.
"Ведь в глубине души ты так и остался хасидом,"- говорит героиня рассказа "Рукопись" собеседнику-автору.
Как не превратиться в "манкурта еврейского происхождения": сохранить связь с традиционной еврейской культурой, остаться самим собой, но при этом стать современным человеком, активно участвующим в жизни общества?
Надо признать, что большинству из нас, современных евреев, это не удалось. Это не наша вина, это действительно очень трудно, - но это наша беда. Сейчас почти все евреи принадлежат к двум типам:
1) ассимилированные, т.е. утратившие внутреннюю связь с еврейской культурой, по сути, не евреи, а люди "еврейского происхождения" (в генетическом смысле), если выразить это более резко - "бывшие евреи": они хорошо адаптированы в социуме, но потеряли себя, а это, возможно, самое страшное, что может случиться с человеком;
2) традиционалисты, т.е. евреи, упорно сохраняющие традиционный замкнутый образ жизни: многие из них сохраняют свою суть, но они ничего уже не дают ни всем людям, ни евреям, ни даже себе - это засохшие ветви на дереве, которое продолжает расти.
Есть еще евреи, которые работают в т.н. "еврейских организациях": эти, в большинстве, попросту притворяются евреями ради своей выгоды: одевают кипу (иногда красивую, под цвет одежды), формально соблюдают (если это происходит на людях, вернее, "на евреях") некоторые заповеди - но фактически они даже хуже просто ассимилированных евреев, потому что перестав быть евреями и не пытаясь ими снова стать, они еще и лицемерят, - это особенно печально потому, что, по-видимому, именно таковы почти все директора еврейских школ СНГ, да и многие учителя этих школ - а ведь они учат еврейских детей.
Да, в современном мире трудно оставаться евреем. А вот Исааку Башевису это удалось.
Удалось, как мне кажется, потому, что он, занимаясь нееврейской деятельностью (в традиционной еврейской культуре не было беллетристов, если, конечно, не считать, что "Агада" - это беллетристика), ставил перед собой еврейские цели, придерживался еврейских ценностей. Он облек еврейское содержание в современную форму. Он осознал свою миссию - миссию писателя и миссию еврея - они совпали, стали единым целым.
О своей миссии Башевис говорил в Нобелевской лекции (8.XII.1978):
"Несмотря на весь мой скептицизм, на постигавшие меня разочарования, я неизменно верю в одно: народы могут многому научиться у евреев. Да, у тех самых евреев: научиться склонности к размышлениям, умению воспитывать детей, умению находить счастье там, где другие не увидят ничего, кроме нищеты и унижений. … Еврейской душе присуще почитание Господа и уважение к Нему, ожидание радости от жизни, мессианские чаяния, терпение и глубокое понимание человеческой личности… благодарность Богу за каждый прожитый день…"
Вот это он и хотел сохранить.
Гетто уже не существует. Башевис вырос в гетто, он сын Варшавского раввина и знает ту, уже навсегда ушедшую, жизнь очень хорошо. И он видит в гетто не только нищету, унижения, страдания - не только плохое. Он видит в жизни еврейского гетто, в людях гетто, то, что обязательно нужно сохранить - хотя это стремительно утрачивается.
И тогда писатель и "хасид в душе" Исаак Башевис взял на себя такую миссию: сохранить свет гетто - не только для евреев - сохранить его и донести до современных людей в своих произведениях.
В рассказе "Добрый совет" (сборник "Спиноза с Базарной") описано посещение героями рассказа хасидского цадика Рабби Хаскеле из Кузмира. Мудрость, душевная просветленность, праведность цадика - это те ценности, которые культивировались еврейской общиной.
В автобиографическом сборнике "Бейс-дин у моего отца" (*Бейс-дин - раввинский суд) есть рассказ "Большой Дин-Тойре": отец героя, бедный раввин, на сей раз удостоился чести судить спор двух богатых евреев. Кроме них, в деле участвуют арбитры, раввины, ведущие себя как типичные европейские адвокаты:
"К собственному изумлению, я понял вот что: этим арбитрам нет дела до того, что правильно, что нет, где истина, где ложь. Каждый старался лишь обойти, перехитрить другого…"
Отец героя страдает, видя все это. Но вот суд окончен. Самое громкое дело, какое довелось судить, завершено.
"Как только мать привела стол в порядок, отец сел, чтобы возобновить привычные занятия. Взялся за книги рьяно, нетерпеливо, с невероятным пылом и рвением. Здесь, в этих святых книгах, никто не закусывал сардинами, не делал скользких намеков, не льстил, не хвастался… Здесь царствовали святость, преданность истине, почитание учителей".
Его спрашивали о громком деле, он отвечал: "Да нет, ничего хорошего…"
"И тогда отец рассказал мне о ламедвавниках - тридцати шести праведниках, тайных святых: портных, башмачниках, водоносах, от которых зависит, чтобы мир продолжал существовать… Он говорил об этих святых с особой, страстной, горячей любовью".
Вот такие наивные, не от мира сего, люди пользовались уважением, почетом в гетто, к ним ходили за советом, они были судьями.
Героиня рассказа "Клятва", давшая ложную клятву на свитке Торы, настолько мучилась угрызениями совести, что пришла с повинной: да, так было: репутация человека, его нравственная чистота - это ценности традиционной еврейской общины - такими действительно были эти простые евреи из гетто.
Конечно, большинство произведений Башевиса - о современных евреях. Но и здесь он ищет в человеке "искорки еврейства", несмотря ни на что сохранившиеся, как у героя рассказа "Суббота в Лиссабоне", португальца, потомка марранов.
Хотя евреев писатель не идеализирует. Он понимает: они всего лишь люди. Вообще он очень снисходителен к современным людям, потому что понимает свою эпоху - эпоху без Бога, без общины, без света.
Поэтому он называл себя "скептиком": он был скептиком в отношении современных ценностей. Но верил в людей:
"Путь для человека - употребить все силы, чтобы служить Богу…" (из Нобелевской лекции).
Творчество этого писателя - это мостик между нашим прошлым (еврейской общиной, гетто) и будущим - мостик, проложенный через наше время, которое представлялось писателю неизбежным злом, болезнью роста человечества.
"Нет, менталитет наш таков - не надо ничего требовать от жизни, не надо командовать и распоряжаться: человек с грехом пополам, кое-как пробирается среди сил разрушения, понимая, что Господний План Творчения лишь в самом начале".
Башевис показал своей жизнью и творчеством, что современный еврей может и должен быть современным человеком, оставаясь при этом евреем. Таким был его путь, и он хотел убедить нас, что каждый еврей может тоже идти этим путем. Мы можем на самом деле сохранить в себе то, что можно назвать "еврейской сущностью": веру в высокое предназначение человека, в Божий замысел, в то, что человек в Творении - соратник, единомышленник Бога - если этой верой будет проникнуто то, что мы делаем.
Сохранив это, мы сохраним себя - и сможем что-то свое внести в рост, развитие человечества.
___________________________________________________________
