Судьба Михаила Афанасьевича Булгакова в чем-то сродни судьбе Пушкина: и тот и другой неоднократно обращались к властям с просьбой о предоставлении им возможности посетить заграницу, и, как известно, им обоим в этом было многократно отказано. Два русских гения умерли, так и не побывав за пределами земли российской. Не знаю, куда бы отправился Александр Сергеич, скорее всего во Францию, остров свободы тогдашней литературы, которой он восхищался и по которой страдал, но автор «Мастера и Маргариты», как нам кажется, прежде обычных европейских маршрутов непременно бы посетил Палестину. Страну, сотни раз исследованную им по картам и запискам путешественников, страну, приходившую ему во снах, страну, рассказам о которой он внимал, страну - средоточие многого и многих. Поэт Николай Гумилев, великолепный и влюбленный в свое дело этнограф, публиковал свои исследования Палестины, где он провел многие годы. В Петербурге еженедельно происходили собрания «Российского Императорского Палестинского Общества», на которых постоянно звучали рассказы паломников в Святую Землю. Короче говоря, современники Булгакова знали об Израиле, о его библейской истории и достопримечательностях значительно больше, возможно, чем мы с вами.
Тем не менее, знание писателем реалий этой земли и этого языка поражает. Обратите внимание, насколько близки по произношению имена людей и названия мест к ивритскому произношению. Иешуа Га-Ноцри - мы так и говорим. Ершалаим - тот же Ерушалаим. Хотя в России тогда, как и сейчас, были приняты греческо-православные, а то и арабские транслитерации имен собственных. Стоит ли предположить, что Михаил Афанасьевич был в какой-то мере знаком с ивритом, с еврейским календарем («...четырнадцатого числа весеннего месяца нисана...») и многим другим, о чем мы даже не подозреваем?
Итак, «роман в романе» начинается ранним утром «йуд-далет б'нисан» во дворце Ирода Великого в Иерусалиме. Известно, что в то время в Иерусалиме, который весь располагался на территории нынешнего Старого города, было два дворца, принадлежащих последнему царю Царства Иудейского Ироду Великому. Один из них внизу, в самом начале нынешней Виа Долороза, у Львиных ворот, там, где когда-то стояла Антониева Башня, дворец, позже подаренный им Марку Антонию (возможно, отсюда и его название). Там, откуда, по легенде, Иешуа повели на казнь, где начался его крестный путь у площади Литостратос. Второй - недалеко от Яффских ворот, справа, примерно там, где сейчас находится музей истории Иерусалима, который называется «Башня Давида». Современные стены и минарет этой конструкции относятся к турецким временам, основания стен – к периоду крестоносцев, но на территории музея можно увидеть археологические раскопки, относящиеся именно к этой, главной резиденции Ирода. Как выглядел этот главный дворец, можно увидеть на макете города времен Второго Храма в Холиленде. Оба дворца этих не сохранились, сгорели во время разрушения Второго Храма. Известно, что во времена присутствия в Иудее римских наместников, именно в главном дворце останавливались прокураторы во время своих кратковременных пребываний в столице. Постоянной же их резиденцией была Кейсария Стратонова на Средиземном море, выстроенная Иродом специально для этой цели. Пилат в особенности, как утверждает Булгаков, не переносил Иерусалим и появлялся в городе чрезвычайно редко, наездами.
Старый Город располагается как бы на двух склонах - Храмовой горы и центрального водораздельного хребта Иудейских гор - стекая вниз, к долине Серапиона. Во времена перестройки Второго Храма долина Серапиона была застроена и скрыта культурными наслоениями так, что вовсе даже и не смотрится как значительное понижение. Однако, любой человек, поднимавшийся от Стены Плача арабскими кварталами к Яффским воротам, подтвердит, что район Башни Давида - самый высокий во всем Старом городе. Впрочем, так он и назывался - Ир Эльона – Верхний Город. Неудивительно, что с галереи дворца, повернутого фронтоном к Храму буквой П, вполне хорошо был виден весь Иерусалим, его башни и висячие мосты. Нетрудно было бы предположить, что самый крупный висячий мост, видимый с этой точки, это мост к стене Храма для левитов, другой - остатки крепления которого видны до сих пор - в самой южной части Стены Плача, так называемая Арка Робинзона, а также мост, остатки которого скрыты в туннеле Хасмонеев, так называемая Арка Вильсона. Понтий Пилат чувствует запахи легионерских костров, доносящиеся из «верхнего сада» в тылу дворца. Нам не известно, что имеется в виду под этим названием, однако несложно предположить, что сад этот вполне мог располагаться - и неплохо вписывался бы - точно на месте нынешней крепостной стены Старого города, вплоть до того места, на котором сейчас стоит христианский «Институт изучения Земли Обетованной» епископа Гобата, либо же в пологой и удобной лощине Бассейнов Султана.
«Откуда ты родом?» - спрашивает прокуратор Иешуа.
- Из города Гамалы, - ответил арестант, головой показывая, что там, где-то далеко, направо от него, на севере есть город Гамала.»
Нетрудно предположить, что кресло Пилата развернуто спиной к дворцовой стене и лицом к виду Иерусалима, то есть на восток. Иешуа стоит лицом к прокуратору и север для него действительно справа и чуть-чуть назад. А что же за город Гамала, о котором идет речь? В канонических евангелиях такое поселение нигде не упоминается. Однако в те времена действительно существовал город с очень похожим названием - Гамла - и в тех местах, где Иешуа по легендам, действительно мог бы находиться - на северо-восточной оконечности Кинерета, на плато Голан. Город Гамла был основан в 90 году до нашей эры иудейским царем Александром Яннаем, так что вполне существовал в описываемые времена. Другой вопрос, для чего Булгакову понадобилось, чтобы его Иешуа отвечал именно так, а не назвал, например, Вифлеем (Бейт-Лехем), где он родился, или Назарет (Ноцерет), где провел молодость. Может быть, этим писатель хотел показать, что, считая историю раввина (учителя) Иешуа Га-Ноцри в большой степени правдоподобной, не придерживается ее евангельского толкования? К Назарету Иешуа относился сложно, скорее отрицательно – не приняли «пророка в своем отечестве», Вифлеем он толком не видел и не знал. Постоянного места жительства не имел – но для идентификации места своего проживания выбрал именно Гамлу. Может быть, потому, что до восшествия на престол Ирод был назначен римским правителем Галилеи и севера, и резиденция его была именно в городе Гамла? Известен ли был Булгакову этот факт?
Далее. Арестант рассказывает Пилату, что встретился с Левием Матвеем на дороге в Виффагии «там, где углом выходит фиговый сад». Деревня Виффагия упоминается в евангелиях, как поселок в районе Масличной горы, на ее восточном склоне. Такая деревня существовала в действительности, и сегодня есть место с таким же названием. Там сегодня стоит небольшая францисканская церквушка с «посадочным камнем» времен крестоносцев. Что интересно, современная дорога, которая ведет через Виффагию как раз у церкви,
поворачивает под прямым углом у современного фигового сада. Само название Виффагия (на иврите Бейт-Паги) означает «дом фиги», однако созвучие «паги» - «фиги» греческое, но никак не ивритское. Возможно, в деревушке жили не евреи, хотя именно около нее (по евангелиям) Иисуса встречает население Иерусалима с пальмовыми ветвями.
Иешуа же встретил Левия, проповедуя в районе Капернаума - Кфар-Нахума на северо-западе Кинерета. Может быть, имеется в виду Вифсаида (Бейт-Цайда), которая располагалась неподалеку? Возможно, это - первое отступление от географической (или евангельской) реальности у Булгакова, поскольку Левий был сборщиком податей именно на севере, в Галилее. Фиги же, они же смоквы, они же по-современному инжир, росли и растут по всей территории Израиля.
«...гипподрома, лежащего далеко внизу направо...» - если наши предыдущие предположения верны, то внизу направо прокуратор мог видеть Мусорные ворота, за ними долину Кидрона за пределами города. Между ним и Мусорными воротами проходила оживленная улица Верхнее Кардо, раскопки которой памятны любому, побывавшему в Старом городе. Уже упоминавшийся макет в Холиленде показывает нам ипподром южнее Храмовой Горы там, где сегодня раскопки Офеля. Однако вспомним, что профессор Михаэль Ави-Йона проектировал макет до Шестидневной войны, то есть тогда, когда Старый Город находился еще в руках Иордании. Предположение это было сделано по упоминанию ипподрома у Иосифа Флавия. Позднейшие проверки на местности показали, что никакого ипподрома там не было, скорее всего, он стоял за пределами городской стены. Что вполне объяснимо: вряд ли бы евреи потерпели чисто римское развлечение прямо у стены Храма, там, где находились бассейны для ритуального очищения (миквы).
«...погулять ... в садах на Елеонской горе...» - Елеонская гора - она же Масличная - она же Гар Зайтим. Сады на ней - очевидно, Гефсиманский сад (от Гат Шманим – маслодавильня). Оливковые плантации в те времена покрывали всю западную (обращенную на Иерусалим) поверхность горы и весь этот склон справедливо называть Гефсиманским садом. Там производилось оливковое масло особого качества и чистоты для использования в Храмовых ритуалах – так называемый «елей». Этим маслом пользовались и язычники в доеврейские времена, затем евреи в Храме, а затем христиане в церквях. Кроме того, поскольку Гефсиманский сад был ближайшим к главным воротам в Иерусалим с востока, а именно оттуда приходили в город все паломники, его часто использовали как место стоянки или остановки по пути в Иерусалим. А когда места на постоялых дворах и в гостиницах не хватало (во время трех главных праздников - Суккот, Шавуот и Пейсах – Праздник Кущей, Пятидесятница и Пасха), то и для ночевки. Там Иисус и ночует со своими учениками в Пасхальную ночь.
«Сузские ворота» – то есть, видимо, ворота, географически ориентированные на Сузы в Персии (ср. Шхемские, Яффские), то есть Львиные, а, возможно и, Золотые, заложенные ныне, через которые по библейскому преданию в Иерусалим должен войти Машиах. Откуда Булгаков взял это название - не понятно, в евангелиях ничего о том, через какие ворота Иешуа попал в Иерусалим, не сказано. Нигде, ни в каких исторических документах ворота с таким названием не отмечены.
«Кейсария Стратонова» - о ней уже было упомянуто выше. Скорее всего, во времена
Ирода и Пилата город назывался просто Кейсария, поскольку добавка к имени «Стратонова» появилась несколько позже, когда в Израиле возникла вторая Кейсария – Филиппова, отстроенная сыном Ирода Филиппом на Голанах под Хермоном, после смерти царя. Кейсария же на Средиземном море, как мы уже упоминали, была построена Иродом специально для римских представителей и посланцев на месте рыбацкого поселка Стратонова Башня.
«Иуда из Кириафа» – (Искариот в традиционном русском прочтении). Булгаков транскрибирует слово Кириаф - Кирьят точнее, чем в библии. «Кирия» - на иврите - «городок», «т» в конце - форма принадлежности, должна быть вторая половина имени. Таким образом, Иуда из городка вообще, без конкретного имени. То есть, такой мог бы найтись везде, где угодно, обычный человек. Об этом же, кстати, говорит и его имя - Иуда - Иегуда - иудей - еврей. «Один из многих». Не единственный вариант «говорящей фамилии в Евангелиях. Вспомним Варраву – «бар раба» - «сын многих», «один из многих». Другой вариант – поселок Крайот в западной Иудее (Навин 15:25) или на территории надела колена Вениаминова (Навин 18:28). По третьей версии евангельский «Искариот» вполне могло относиться и к конкретному городу Кариут в Самарии.
«Нижний Город», где Иуда встречается с Иешуа, как мы уже говорили, это Ир Тахтона, то есть, ближняя к Серапиону (к Храмовой Горе) часть Иерусалима.
«Лысая гора». Понятная и очевидная коннотация с Голгофой. Название горы, на иврите «гульголет», означает «череп». Существует семь различных отождествлений Лысой горы. Идентификация, наиболее принятая сейчас в христианском мире - небольшая скала под храмом Гроба Господня в Старом городе, там, где по преданию императрица Елена, мать византийского императора Константина, нашла крест, на котором якобы распяли Иешуа. Другая версия гласит о том, что Лысая гора находилась за пределами города (Старого, разумеется) по дороге на Яффо, примерно в районе нынешнего рынка Махане Иегуда, направо в районы Геулы, может быть там, где сегодня иерусалимская площадь Давидка. Так получается по некоторым новозаветным сведениям. Видимо, именно этой версии придерживается Михаил Афанасьевич. Далее в тексте указывается, что к месту казни ведет западная, то есть Яффская дорога, что эту версию подтверждает.
«Храм Ершалаимский», как понятно, это - Второй Храм, разрушенный впоследствии римлянами. Он имел, по описаниям Иосифа Флавия, высоту в сорок метров, то есть примерно с двадцатиэтажный дом и, естественно, был виден отовсюду.
Продолжение «романа в романе» - глава под названием «Казнь».
«...кавалерийская ала ... вышла к Хевронским воротам...» Таких ворот в Иерусалиме нет. Ворота, ориентированные в сторону Хеврона - это Мусорные ворота. Однако древняя дорога на Хеврон начинается от других ворот - Сионских, что на знаменитой горе Сион. Но по контексту ясно, что имеются в виду Яффские ворота. Далее ала выходит на перекресток южной дороги на Вифлеем (Бейт-Лехем), она же на Хеврон, и дороги северо-западной, ведущей в сторону Яффо, (ныне Тель-Авив). Дорога, ведущая от Яффских ворот точно на северо-запад к Яффо (ныне столичная улица Яффо) и другая, выходящая из Сионских или Мусорных ворот, огибающая город с юга и с запада, проходящая мимо долины Геена (Гай-бен-Эном) и бассейнов Султана (Брехат-а-Султан), могут встречаться только в районе Мамилла, совсем недалеко от западного угла стены старого города.
Пройдя километр по дороге на Яффо, ала обгоняет вторую когорту Молниеносного легиона, вышедшую ранее. Километр - это примерно в районе нынешней Сионской площади, там, где на улицу Яффо выходит пешеходная улица Бен-Иегуда и высится башня банка «Апоалим». Затем ала продвигается еще на километр западнее. Это район площади Давидка, как мы уже писали один из вариантов Голгофы. Налево от улицы Яффо - явный спуск. Подъем - направо. Значит, по Булгакову, Лысая гора - направо от улицы.
«…кавалеристы из разных взводов по очереди отправлялись за водой в балку под город, где в жидкой тени тощих тутовых деревьев доживал свои дни на этой дьявольской жаре мутноватый ручей…» Место это вряд ли возможно определить более или менее точно. Сегодня никаких следов ручьев в застроенном и заасфальтированном городе не осталось. Ближайшее понижение оттуда – на восток, в сторону современного района Геула.
«Позавчера днем Иешуа и Левий находились в Вифании под Ершалаимом». Сейчас поселка с таким названием не существует, хотя в те времена это была довольно крупная еврейская деревня маслобоев Бетания на хребте Масличной горы. Ныне на ее месте стоит арабская деревня Эль-Азария, а византийскую эпоху деревня называлась Лазарион. Здесь часто останавливался, в соответствии с христианской традицией, Иисус и здесь произошло чудо воскрешения Лазаря, откуда современное арабское название деревни.
«… с запада… По яффской дороге, по скудной Гионской долине...». Долины с таким названием в Иерусалиме нет. Единственная долина, которая могла хорошо быть видна за яффской дорогой Левию, стоящему на горе - это тот распадок, где ныне находится Ган Сакер, христианами называемый долиной Креста. По их преданиям, здесь было взято дерево для того креста, на котором распяли Иешуа. Впрочем, точно в том месте, где мы с вами определили Лысую гору, находится современная улица с названием Геон. Неизвестно, с чем связано это имя, может быть и с долиной. Возможно, и что яффская дорога просто проходила по долинке с таким названием.
Следующая часть романа о Пилате начинается со знаменитых слов: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней...» О висячих мостах Храма мы с вами уже говорили: это один сохранившийся мост над Стеной Плача для первосвященника, уже не висячий, а когда-то он высоко накрывал долину Серапиона, второй, остатки которого еще видны на правом если стоять лицом к Стене углу для левитов (арка Робинсона) и третий, остатками которого является арка Вильсона. Однако ни один из них не соединял Храм с Антониевой Башней, хотя разумно было бы предположить, что мосты между Храмом и Башней существовали. Антониева башня представляла собой одно из царских узилищ, примыкала с севера к храмовой стене и являлась архитектурной частью Антониевой крепости, она же первый дворец Ирода. В древности она называлась Варисом. В этой башне сгинуло много народа, в том числе и царских кровей (см. Иосиф Флавий «Иудейская война»).
«…Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды...»
Хасмонейский дворец, упоминаемый далее, стоял примерно там, где сейчас расположена «Ешиват а-Котель», то есть на противоположной от Храма стороне нынешней площади у Стены Плача. Назван он был по царской династии Хасмонеев (Хашмонаим), произошедшей от Маккавеев и собственно закончившейся на одной из жен Ирода - Мирьям. Флавий называет этот дворец «дворцом Маккавеев». Разумно предположить, что базары в городе были, скорее всего, на юге его нижней части, в наиболее бедных кварталах, там, где сегодня Еврейский квартал Старого Города. Прудов в городе было несколько по свидетельствам Иосифа Флавия, как частных, так и общественных, городских, в том числе знаменитые пруды или бассейны Вифесды (Бетесды). А вот караван-сараи – явление времен турецких, значительно более поздних. Постоялые дворы и гостиницы в Иерусалиме, конечно же, были, но выглядели совершенно иначе.
«...повозки выехали с территории дворца через задние ворота, взяли на запад, вышли из ворот в городской стене и пошли по тропинке сперва на Вифлеемскую дорогу, а потом по ней на север, дошли до перекрестка у Хевронских ворот и тогда двинулись по Яффской дороге...» Задней стеной дворцу Ирода служила западная стена города, и идти от дворца на запад просто было некуда, так что, видимо, повозки отправились сначала на юг. Остальное же выглядит так: караван вышел через Сионские ворота (тогда ворота Ессеев), прошел до дороги, свернул у юго-западного угла стены на север, прошел до Яффских ворот и повернул на улицу Яффо.
«...городские пруды...» Городские общественные пруды находились, видимо, в самом юго-восточном углу города, у Священного Источника, там, где сейчас ведутся раскопки. На этих прудах, в частности, находились миквы для поднимающихся в Храм.
«…за террасами сада, внизу, догорали и колоннады, и плоские кровли…». И снова: с территории дворца хорошо виден весь Иерусалим, как бы лежащий внизу, под ним. Кровли домов тогда действительно были плоскими. Колоннады либо принадлежали самому дворцу, либо другим богатым дворцам Иерусалима, либо относились к одной из главных улиц города, вполне возможно, будущему Кардо.
«…дворцу первосвященника Каифы, расположенного у подножия храмового холма». По сегодняшним предположениям дом Кайафы (Каифы) стоял несколько западнее, ближе к Сионской горе или на ней самой.
«…масличное имение ...в Гефсиманию, за Кедрон...» и далее «...перейдешь поток... ты знаешь, где грот?» О Гефсиманских садах на склонах Масличной горы за долиной Кидрона мы уже говорили. В наше время там указывают два грота - в одном могилы двух еврейских пророков, в другом по христианской легенде похоронены Мария и Иосиф. Последнее место ныне является христианской святыней. Видимо, все-таки, Булгаков имел в виду первый. Далее по тексту, Иуда долго и тяжело поднимался в гору, к гроту пророков ведет именно такой подъем, а грот родителей Иешуа - внизу. Да и на «масличное имение» это больше похоже.
«Гефсиманские ворота» – видимо, имеются в виду Львиные ворота, существующие и поныне.
«Вода струилась, омывая их копыта». В Кидроне в те времена, впрочем, как и сегодня, вообще не было воды, она вся уходила в иерусалимскую систему водоснабжения.
«Всадник подъезжал к южным воротам Ершалаима» - к Мусорным, либо к Сионским.
«...нищий из Эн-Сарида...» Имеется в виду Иешуа, только почему - Эн-Сарид? Населенного пункта с таким названием не было тогда, и нет сейчас. Самое близкое - маленький поселок (кибуц) Сарид на юго-западе от Назарета, неподалеку от Циппори. В несколько более поздние, византийские времена там была еврейская деревня Кфар Отнай, а рядом с ней база Шестого римского легиона. В русских переводах «эн» обычно означает ивритское «эйн» - источник. Может, был такой Эйн-Сарид? Но откуда это взял Булгаков?
Тела казненных похоронили в ущелье, в двух часах езды на повозке, на север от Иерусалима. Полностью на совести Михаила Афанасьевича. Два часа на север от Иерусалима – это уже Самария, окрестности Рамаллы. Глубоких пустынных ущелий там множество. Возможно, имеется в виду ущелье Сувенит.
Безусловно, мне, живущему в Иерусалиме, пришлось проделать для написания этой статьи гораздо меньшую работу, чем та, которую провел при написании романа автор «Мастера и Маргариты». Но, по крайней мере, теперь мы ясно видим, что Булгаков вполне ориентировался в обстановке, а, перечитывая роман, будем яснее себе представлять, так сказать, на местности, разворачивающиеся события.
