Проглядывая как-то гостевую Берковича, я обнаружил там присутствие новенького, называвшего себя Дмитрием Сергеевичем, который приставал ко всем остальным с вопросам "дайте мне определение, что такое еврей". Народ охотно делился.
Новенький выслушивал и не соглашался: "Нет, то что вы говорите не еврей".
- А что такое еврей? - спрашивали новенького.
- Да нет их, евреев - парировал он. - Когда-то были, а потом смешались с окружающими народами, и вычленить их никак невозможно. Вот архитектуры у них никакой нет.
Синагога в Толедо - и та мавританского стиля. И со всем остальным также.
Не будучи специалистом в архитектуре, я вмешался в разговор и спросил, а как быть с фрейлаксом. Фрейлакс - веселый еврейский танец, и мне не терпелось выведать у всезнайки, есть ли у фрейлакса ирландские корни.
Дмитрий Сергеевич на мои приставания по поводу фрейлакса не реагировал, но наконец заметил, что по поводу фрейлакса он ничего сказать не может. Этим он несколько подорвал мою веру в то, что он все может все обьяснить в запутанном еврейском вопросе.
Вообше по большей части мне он отвечал: "Вот если бы вы посетили берлинскую выставку, про евреев, там бы все и узнали".
Надо заметить, что Дмитрий Сергеевич, как опытный дискутант, умело избегал прямой дискуссии, а предпочитал методы партизанской борьбы на изматывание противника, задавая публике один и тот же вопрос: "что есть еврей и чем он отличается от остальных. Да есть ли у евреев хоть какие-нибудь признаки, по которым их можно вычислить?"
Полагая, что он делает это не только от желания поспорить, но от чистосердечного неведенья, я сообщил ему, что вот есть и генетические заболевания, которыми болеют только ашкеназийские евреи.
Реакция Д.С. была нeколько странной...
Между тем, отрицаемый Д.С. еврейский народ в гостевой Берковича, измотанный постоянным задаванием вопроса "что есть еврей, которого нет", осатанел. Д.С. стали называть всякими нехорошими словами, после чего он сообщил, что он здешний еврейский народ, которого нет, испытывает и изучает на предмет расизма. Из этических соображений.
Я кротко заметил ему, что это нехорошо, поскольку если что-то такое изучают, то надо бы сначала на мышах, а уже потом на людях.
После чего мое участие в вышеозначенной дискуссии сильно сократилось, но не прошло незамеченным.
Почитав статью "Разоблачение" в "Лебеде", я обнаружил в ней избранные места из переписки с друзьями, а именно какие-то постинги Хмельницкого и оппонентов.
В том числе и мои два - про болезни и про мышей.
Но самым удивительным для меня было прочитать предисловие к статье от имени редакции, т.e. самого Лебедева.
В предисловии сообшалось, что Хмельницкий вычислил на сайте Берковича расистов, которые подвизались ранее в Лебеде, но потом ушли и стали любимыми авторами у Берковича.
Вот я сейчас сижу и думаю, и никак не могу решить: расист ли я потому, что про болезнь генетическую у ашкеназов сообщил. Или потому, что про мышей написал?
На что все-таки Лебедев среагировал: мыши или болезни?
На что у него такая болезненная реакция: на ашкеназийскую болезнь или на мышей? Или это его реакция на мышку?
Может у кого какие соображения по сему поводу будут?