Защитник свободной России
К 70-летию Григория Крошина
Григорий Крошин
Для меня он был и остается Гришей Кремером, моим старым – и всегда молодым – институтским товарищем, из «милого дома на Разгуляе», который нам «не забыть никогда», как пелось в институтской песне, написанной известным композитором Людмилой Лядовой на неизвестно чьи незатейливые вирши:
Здесь свой первый чертеж потеряли,
Что чертили три ночи подряд.
Здесь впервые мы узнали,
Что такое со-про-мат...
«Милый дом на Разгуляе», огромный четырехэтажный особняк с высокими окнами и белыми колоннами по фасаду, был не менее знаменит, нежели размещавшийся в нем Московский инженерно-строительный институт (МИСИ) имени В.В. Куйбышева. Согласно преданию, особняк когда-то принадлежал графу Мусину-Пушкину, и именно в нём, где-то в подвале, в конце XVIII века, граф обнаружил древнюю рукопись «Слóва о полку Игореве». Правда, по мнению некоторых филологов, он эту национальную гордость сочинил сам. Но за такое злопыхательство зарвавшимся низкопоклонникам была учинена примерная выволочка.
«Милый дом на Разгуляе», 2006.
Великолепное здание отличалось одним существенным недостатком: двум с половиной тысячам студентов и еще нескольким стам преподавателей и сотрудников в нем было невероятно тесно. Занятия шли в две смены – с восьми утра до десяти вечера, помещений катастрофически не хватало, и хотя пропускать лекции не разрешалось – за этим строго (впрочем, не очень строго!) следили деканаты, – в коридорах всегда стояла говорливая круговерть протискивавшихся тел.
Не знаю, теснота ли тому была причиной, романтическая ли тень Мусина-Пушкина, витавшая по всему зданию, или что-то еще, но в институте царила особая атмосфера бесшабашного братства. Студенческая жизнь била ключом, причем, почти без всякой казёнщины. В большом коллективе, разумеется, не было недостатка в «идейных» жлобах; хватало и расчетливых приспособленцев, нацеленных на партийно-комсомольскую карьеру, но не они задавали тон. И не усердные отличницы, для которых мерилом всех вещей была пятерка в зачётке.
Студенческая жизнь в институте клокотала вокруг нескольких основных очагов.
Один из них таился за маленькой металлической дверью на лестничной клетке, между вторым и третьим этажами, напоминавшей дверцу несгораемого шкафа. Над ней красовалась выведенная крупным чертежным шрифтом устрашающая надпись: «Без идеи не входить!» Именно так, с восклицательным знаком. А рядом с дверцей была приклеена серая, едва приметная газетная вырезка: «За строительные кадры». Переступить порог этой задвинутой под лестницу конуры я решился где-то в середине второго курса, хотя никаких идей у меня к тому времени так и не появилось. По-видимому, это был самый важный шаг в моей жизни. Если бы не этот маленький шажок, я, вероятно, просидел бы до пенсии за кульманом в какой-нибудь инженерно-строительной конторе...
Маленькая многотиражка, выходившая раз в неделю на полулисте сероватой газетной бумаги, стала моим вторым домом. В ней царил единственный штатный сотрудник – он же единственный профессиональный журналист Александр Ильич Агранович, впоследствии известный всей стране экономический обозреватель «Литгазеты» Александр Левиков. Правда, вскоре после моего появления он был приглашен в московскую областную газету (тогда только что созданную) «Ленинское знамя». Но в подлестничной конуре остался «дух Аграновича». Здесь царило веселье, сыпались остроты, на ходу рождались экспромты, эпиграммы, газета не боялась выступать с острыми фельетонами, обрушиваться на иных именитых профессоров, комсомольских бюрократов, а то и на сам партком, органом которого считалась. Не обходилось порой без жёсткого выяснения отношений с начальством, но это нас только подзадоривало. В тесной редакционной комнатушке я просиживал с утра до позднего вечера, безбожно пропуская лекции. Здесь же наскоро выполнял задания, без которых нельзя было получить допуск к зачетам и экзаменам, чертил курсовые проекты. Многотиражка съедала все моё время не потому, что в ней появлялись мои корреспонденции, – они-то писались между делом. Но здесь было захватывающе интересно, ибо все самое яркое, талантливое, творческое, веселое, что было в МИСИ, проходило через этот подлестничный закоулок.
Другим бурлящим очагом была сатирическая стенгазета факультета ПГС (промышленное и гражданское строительство) под названием БИН, что значило: «Бьем и не стесняемся». Газета выходила редко, один раз в семестр, но что это была за газета! Вольно раскинувшаяся на пятидесяти или шестидесяти ватманских листах, она занимала на стене более половины этажа и притягивала к себе как магнит. У газеты грудились толпы народа, каждый пытался протиснуться в первый ряд, чтобы пройти вдоль всех листов и сполна насладиться остроумными карикатурами, хлесткими подписями к ним, едкими заметками, веселыми стихами. Поскольку газета била не в бровь, а в глаз, то бывали случаи, когда ей удавалось провисеть на стене не более одного-двух часов: по велению парткома или деканата ее снимали. Впрочем, времена были оттепельные, и, побазарив с начальством, иногда пожертвовав одним-двумя сюжетами, газету снова вывешивали; толпы студентов буквально прилипали к ней, не обращая внимания на звонок на очередную лекцию. А в сторонке я иногда замечал невозмутимого крепкого паренька, с веснушками на лице, непокорными огненно-рыжими вихрами и едва заметной усмешкой в углах плотно сжатых губ. Он внешне равнодушно, но пристально наблюдал за реакцией хохочущих зрителей-читателей. Это был главный редактор БИНа Женя Майбурд. Тот самый Евгений Майбурд, чьи статьи по широкому кругу вопросов – от экономики до музыки – мы часто читаем в этих «Заметках».
Третий очаг – факультетские вечера. Не знаю как сейчас, а в наше время студенческие вечера были местом знакомств и свиданий. Ходили на них в основном ради танцев, которым предшествовала занудная торжественная часть и концерт так называемой «самодеятельности». «Торжественная часть» была неизбежным злом, а «самодеятельность» считалась тем лучше, чем она была короче. Все с нетерпением ждали, когда же начнутся танцы.
Исключений из этого правила было немного, и одним из них был наш МИСИ. Капустники, как правило, были столь остроумны, веселы, столь ярко разыгрывались нашими «артистами», что превращались в феерические спектакли. Хотелось, чтобы они длились еще и еще. Ну а девочки? А девочки потом! Между факультетами велось негласное соревнование: сделать острее, веселее, изобретательнее, чем у других, считалось большой честью. Лучшие из тех, кто участвовал в этих представлениях, позднее составили первую мисийскую команду КВН, ставшую первой победительницей этой самой популярной телевизионной игры.
И, наконец, четвертым по счету, но не по значению, очагом студенческой жизни был наш театр – ТК МИСИ. Художественным руководителем его была Лидия Федоровна Друцкая, бывшая актриса МХАТ. В студенческом театре МИСИ и началась творческая жизнь Гриши Кремера.
Гриша Кремер в роли министра финансов. Спектакль по пьесе
Евгения Шварца «Тень», 1959
Мы были однокурсниками, но учились на разных факультетах. Впервые я увидел его, кажется, в нашей редакционной комнате, под лестницей. Что его туда привело, не помню, но помню, что он поразил меня редкой, почти идеальной красотой. Это был хорошо сложенный, аккуратно причесанный брюнет, с открытым лбом, безукоризненно правильными чертами лица, одухотворенного большими бездонными глазами под сенью густых, длинных, загнутых, как у девицы-красавицы, ресниц. Сама природа создала его для ролей первого любовника. Но Лидия Федоровна – опытный режиссер школы Станиславского – угадала в нем незаурядный комический талант, и на сцене Гриша больше всего запомнился мне отличной игрой в сатирических спектаклях по пьесам Евгения Шварца «Тень» (роль министра финансов, 1959) и «Обыкновенное чудо» (первый министр, 1960) – они, несомненно, были наивысшей удачей театра и его режиссера.
Гриша Кремер в роли первого министра. Спектакль по
пьесе Евгения Шварца «Обыкновенное чудо», 1960
Мы с Гришей вместе оказались на целине, в студенческом отряде МИСИ. Работая наряду со всеми в поле или на току, Гриша состоял в студенческой «агитбригаде», как по-дурацки называлась группа ребят, которая по вечерам разъезжала по нашим полевым станам и до глубокой ночи, у костра, давала незабываемые концерты. В агитбригаду входили и старшие ребята – трое из нашего институтского квартета: Юра Миронов, Женя Тальянский и Гера Свидлер. Они уже два года как окончили институт, работали инженерами, но неизменно приходили на институтские вечера и пели самозабвенно со сцены, а потом в кружке – часами. Репертуар их состоял в основном из западных песен, пели они на языке оригинала. Как сейчас помню упоение на лице Юры Миронова (позднее стал видным телекомментатором), когда он выводил своим мощным басом на самых высоких тонах: «I love you-u, U-S-A, I l-o-o-ve you». Толпящиеся вокруг студенты радостно переглядывались. От нашего квартета я впервые услышал песни Битлз, а позднее, когда стали доступны магнитозаписи легендарной группы, я был убежден, что «мироновцы» исполняли их значительно лучше. Так вот, трое из четверых поющих инженеров взяли длительные отпуска за свой счет, чтобы поехать со «своими мисийцами» на целину.
Гриша Кремер в агитбригаде был и швец, и жнец, и в дуду игрец. Он был конферансье, участвовал в различных комических сценках, пантомимах, которые сам и придумывал, проникновенно читал стихи и даже исполнял песенные пародии...
Мы были на четвертом курсе, когда произошло знаменательное в истории МИСИ событие: наш ректор «слопал» второй в Москве строительный институт (Он назывался институтом инженеров городского строительства – МИИГС), находившийся под заботливым крылом Моссовета и потому несравненно более богатый, в том числе помещениями, чем наш всесоюзный. Своей многотиражки в МИИГСе не было, зато в его многоэтажном кирпичном здании на Шлюзовой набережной нашей редакции была отведена просторная светлая комната. Театра под руководством профессионального режиссера у миигсовцев тоже не было, зато был превосходный студенческий театр миниатюр СНИП, что расшифровывалось по-разному: «Строительные нормы и правила» (основной нормативный справочник, обязательный для всех проектировщиков), «Сами написали и поставили», «Смех необходим и преподавателям»… Тексты для спектаклей писали неразлучные друзья Аркадий Хайт и Александр Курляндский, впоследствии известные писатели-сатирики, соавторы (вместе с Феликсом Камовым-Канделем) знаменитой серии мультфильмов «Ну, погоди!», а режиссером-постановщиком в театре миниатюр был Слава Цукерман, ставший известным американским кинорежиссером. Гриша вполне естественно вошел в этот талантливый коллектив.
Из книги Г. Крошина «Знай наших» – рисунок автора
А чуть позже, уже после окончания института, появился сатирик и юморист Григорий Крошин. Под таким именем он стал писать фельетоны и юмористические рассказы. Публиковались они в разных изданиях, включая и 16-ю полосу «Литгазеты» – «Клуб 12 стульев», куда удавалось попасть лишь очень немногим, самым талантливым писателям-юмористам. Но основным пристанищем Григория Крошина стал вскоре журнал «Крокодил».
Не сразу Гриша решился окончательно стать на скользкую стезю литератора-профессионала. Пятнадцать лет он совмещал деятельность журналиста с работой инженера-гидротехника. Но в 1976 году Рубикон был перейден.
Думаю, из рассказанного ясно: ничего экстраординарного в том, что выпускник МИСИ обрел себя в мире искусств, не было.
Когда мы учились еще на первом или втором курсе, на одном из наших студенческих вечеров была устроена выставка под названием «МИСИ и искусство». Обширная аудитория была сплошь увешана экспонатами, а экскурсовод со строгим лицом и указкой в руке так остроумно вел экскурсию от экспоната к экспонату, что, несмотря на то, что за стеной гремел рок-н-ролл, те, кто случайно заглядывал в эту комнату, застревали до конца «экскурсии», длившейся около часа. Она была не только забавна, но и содержательна. Я тогда впервые узнал, что добрая полусотня выпускников МИСИ променяла профессию строителя на кино, эстраду, театр, литературу, журналистику, телевидение, и каждый в своей области чего-то достиг. В числе наших предшественников могу назвать писателей Асара Эппеля и Евгения Добровольского, режиссера Александра Митту, а среди тех, кто стал на путь литературы-журналистики вместе с нами, кроме Хайта и Курляндского, не могу не упомянуть Владимира Губарева (автора книг о науке, знаменитой пьесы о чернобыльской катастрофе), Леонида Репина – научного обозревателя «Комсомолки», автора многих интересных книг. Через МИСИ прошли (но недолго в нем задержались, перейдя в другие вузы) Геннадий Хазанов, Марк Розовский, Владимир Высоцкий. Можно было бы назвать и других, не столь известных, но вполне достойных деятелей искусства, литературы, журналистики, выпорхнувших из теплого мисийского гнезда, но это далеко увело бы от моей сегодняшней темы. К тому же о мисийцах в искусстве отлично написал сам Григорий Крошин в опубликованной несколько лет назад статье «Голос сверху».
Из книги Г. Крошина «Знай наших» – рисунок автора
Не в этом ли, замечу мимоходом, одна из главных причин бесславного краха величественного здания коммунизма, возводимого в одной отдельно взятой стране? Нет, кроме шуток: главная кузница кадров, которые решают всё, вместо инженеров-строителей коммунизма систематически выковывала «инженеров человеческих душ», да в основном таких, которые своим смехачеством и не только смехачеством сеяли смуту и недоверие в этих самых человеческих душах. То есть подкапывались под самый фундамент с такой натугой возводимого здания! Оно и рухнуло прежде, чем его удалось подвести под крышу.
На сегодня Григорий Крошин – автор девяти книг сатиры, юмора и
публицистики, ряда сценариев для кино, радио и ТВ, пьес для эстрады, множества
рассказов, статей, репортажей, интервью и эссе. Ему присуждали премии Союза журналистов
и Союза писателей сгинувшего СССР, «Литгазеты», «Известий» и «Крокодила»,
немецкого журнала «Ойленшпигель», даже Габровского фестиваля юмора и сатиры в
Болгарии. О нём есть статья в т. 2 Российской Еврейской энциклопедии… А
сверх всего этого Борис Ельцин – в лучшую пору своего президентства – наградил
его медалью «Защитнику свободной России».
В судьбоносные дни августовского путча 1991 года Григорий Крошин, парламентский
корреспондент «Крокодила», находился в гуще защитников Белого Дома, к штурму
которого готовились ГКЧПисты, сдрейфившие в последний момент. Там же, на своем журналистском
посту, он был и в октябре 1993 года, когда декорации переменились, и Белый Дом,
в котором засели сбрендившие коммуняки, подвергся обстрелу из пушек и танков –
по приказу того же президента Ельцина.
С 1996 года Гриша Крошин живет в Германии, в Дюссельдорфе. Он главный
редактор газеты «Ведомости», корреспондент русской редакции радио «Мульти-Культи»
(Берлин), московской газеты «Культура», а также «Moskauer Deutsche Zeitung», то
есть «Московской Немецкой Газеты». Его рассказы, очерки, репортажи, интервью мы
можем читать и в «Заметках по еврейской истории».
У меня есть только одна из книг Григория Крошина, подаренная самим
автором. Название – «Знай наших!» Как написал в небольшом предисловии Владимир
Войнович, в книге «помещены короткие рассказы автора – лирические и
сатирические, проникнутые иронией и самоиронией (что всегда украшает автора), и
карикатурами самого автора проиллюстрированные».
Раньше я и не знал, что Гриша, ко всему прочему, еще и отличный художник-карикатурист!
Григорий Крошин и его автопортрет
Книга написана частью на российском, частью на германо-российском материале.
Читая ее, я не только смеялся, но постоянно узнавал – НАШИХ! В Америке они
такие же, как в Германии – можете мне поверить. Такие же! Если, конечно, уметь
их видеть острым глазом «несерьезного этого автора», как охарактеризовал себя
Гриша в дарственной надписи. В той же надписи он выразил «удовольствие от
нашего возобновившегося общения, пока, правда, виртуального». А в скобках
приписал: «но – есть надежда!»
Надежду он грозится осуществить не далее как ближайшей осенью, в связи
с чем я должен вынести ему последнее серьезное предупреждение. Пусть знает, что
если он осмелится пересечь океан, то возврата в старушку Европу ему не будет.
Потому что я задушу его в мисийских объятиях.
Со славным юбилеем тебя, вечно молодой и красивый Гриша!
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2931
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2009/Zametki/Nomer10/SReznik1.php - to PDF file
Комментарии: