От редакции.
Эта публикация составлена из двух самостоятельных текстов, присланных авторами.
Компоновка в одну статью принадлежит редакции.
***
Дмитрий ХМЕЛЬНИЦКИЙ
ЗАЧЕМ МНЕ ЭТО НАДО
из мрачного и проклятого евреями города
Берлина со зловещей фамилией или
псевдонимом «Хмельницкий»».
Михаил Н. (Бостон)
«Здравствуй, Амалек!»
Письмо в редакцию
Антисоветское диссидентское сообщество, боровшееся в СССР с конца 50-х годов с советской властью, делилось, очень грубо говоря, на две группы – «правозащитников» и «националистов». Националисты (русские, украинские, еврейские и т.д.) тоже считались правозащитниками в том смысле, что боролись за права своих народов. В каком смысле их интересовали демократические права и свободы вообще – это было тогда не вполне ясным, да и казалось не очень важным. Сидели-то в одних лагерях. И враг был общим.
Самым сплоченным, активным и успешным национальным движением было сионистское. У него имелась ясная и достижимая цель – право выезда на «историческую родину». Для этого изучался родной язык, история, культура и религия древних и современных евреев, развивалось соответствующее национальное самосознание. И шла постоянная выматывающая борьба с советскими органами за выезд. Нервная, но не очень опасная. Под прямые политические обвинения она не подпадала. Русским, украинским и пр. националистам было хуже. Они-то требовали политических изменений на своей «исторической родине».
Развал Советского Союза означал помимо прочего победу «движения за освобождение советских евреев». Движение стало необыкновенно сильно разрастаться. Не только в Израиле, (где число выходцев из СССР достигло миллиона), но и во всем мире появились многочисленные общины, газеты, учебные заведения «русских евреев». Вроде «Еврейского Университета» в Санкт-Петербурге.
Сейчас внутри (а точнее – вне) рассеянной по миру русской эмиграции, существует сплоченное и очень большое сообщество «русских евреев». Отличается оно от остальных русскоговорящих выходцев из СССР «национальным еврейским самосознанием» и особой любовью к Израилю.
Хотя мне пришлось шесть лет пробыть «отказником», а потом благополучно уехать из СССР к фальшивой израильской тете ( таковы были правила игры, установленные советской властью), никакой симпатии к еврейской национальной идее, как и к любой другой, я не испытывал. Просто потому что не придавал значения графе «национальность» в советском паспорте. Хотя и естественно желал успеха врагам советской власти, поскольку очень ее не любил.
Острый интерес к «еврейскому сообществу» возник позже, уже в эмиграции и был связан с общим интересом к советской истории и культуре. Очень уж странными и странно знакомыми стали казаться взгляды, публично высказываемые людьми, которых раньше считал интеллигентными антисоветчиками и (как выяснилось – ошибочно) демократами.
«Зачем Вам это надо?» – с таким вопросом за несколько лет публичных дискуссий о «еврейской национальной идее» мне приходилось сталкиваться постоянно. Особенно за два года бурных споров сразу в нескольких «еврейских» интернетовских сайтах. Такой вопрос, (по сути дела оскорбительный, поскольку предполагает некий злой умысел, а не просто желание поспорить), выдает обычно оппонента мягкого и воспитанного. Менее воспитанные, услышав, что Некто не верит в существование многомиллионного многонационального и самого древнего в мире еврейского народа, а также не уважает израильскую государственную идеологию и мифологию, быстро переходят на оскорбления. Тем более, что этот Некто – с их точки зрения! – стопроцентный (то есть чистокровный) еврей. И обязан был бы быть израильским патриотом. А раз иначе, то ренегат и предатель.
Не сомневаюсь, что вопрос задается искренне и часто даже доброжелательно. Отвечаю – «Интересно». Не «еврейская проблема» интересна – как раз исторических проблем и неясностей я здесь не вижу. Интересен психологический феномен – феномен «идеологического» мышления.
Споры вокруг «еврейской идеи» всегда проходят по одной и той же схеме. Набор аргументов строго ограничен. При небольшом опыте можно заранее сказать, в какой момент твой оппонент оскорбленно замолчит и откажется отвечать на вопросы, в какой начнет обсуждать твои собственные воображаемые им комплексы, в какой перейдет к оскорблениям или угрозам. Этими тремя вариантами обычно исчерпывается способы завершения споров. Но путь, который проходят его участники может быть длинным и извилистым. Это самое интересное. Потому что попутно выясняется, что у членов «еврейского сообщества» свой и иногда очень неожиданный взгляд на многие важные общественные понятия и термины. В такие слова как «народ», «вера», «демократия», «расизм», члены сообщества вкладывают особый смысл. Мягко говоря, не совпадающий с общепринятым в демократическом обществе.
«Народ»
Самым тяжелым оказывается понятие «народ». В соответствии с государственной идеей Израиля члены сообщества считают «еврейским народом» всех тех, в ком течет еврейская кровь. В основе такой позиции лежит формулировка из важнейшего для израильской государственности «Закона о возвращении» (ЗОВ). Там сказано: «В соответствии с данным законом «евреем» считается тот, кто родился от еврейской матери или перешел в еврейство и не принадлежит к другой религии». В законе не сказано, что определяемый таким образом «еврей» – представитель «еврейского народа». Но это подразумевается, ибо Израиль создан официально как «убежище для всего еврейского народа, рассеянного по миру». Оспаривать обоснованность абсурдной формулы из ЗОВ не берется никто. В основном, потому что с ней согласны.
Формулировка эта, практически целиком взятая из иудаизма, никак однако не определяет вероисповедание «еврея». Она воспрещает ему любую религию, кроме иудаизма, но не препятствует быть атеистом. Главное – она указывает на единственный критерий принадлежности к «еврейству»: происхождение от еврейской матери. При этом формулировка «еврея» из ЗОВ по значению своему – секулярная, этнографическая. В сознании члена «сообщества» она имеет такой же смысл, что и «англичанин», «француз», «немец» для образованного европейца. Хотя опирается на совершенно другую систему представлений.
Изучением народов занимается в секулярном мире этнография. Основной критерий, по которому народы один от другого отличаются – родной язык и культура. Иудаизм - это религия, один из догматов которой состоит в том, что все ее приверженцы и потомки приверженцев считаются одним народом.
Собственно, иудаизм делит человечество на два народа – «евреи» и «гои». На тех у кого есть еврейская мать, и на всех прочих. И если «галахаические гои» не подпадают по секулярное понятие «народ», то и «галахические евреи» тоже не подпадают. По той же причине. Это чисто ритуальное деление. И те, и другие в реальности принадлежат к самым разным культурам, говорят на разных языках.
Путаница наступает когда библейский «еврейский народ» ставят в один ряд с этнографическими англичанами или французами. Получается шило с мылом. Но в Израиле эта смесь существует в виде государственной идеологии. Логические противоречия, которые возникают из-за этого при любом обсуждении темы «Что такое еврейский народ?» абсолютно неразрешимы в рамках идеологии.
Только очень немногие решаются прямо говорить о генетической еврейской наследственности. Большинство понимает, что тема опасная и предпочитает туманные рассуждения о наследственной еврейской ментальности, о национальном самосознании, неизбежно просыпающемся в том у кого есть еврейские предки, о еврейских культурных признаках, якобы неизбежно проявляющихся у них же.
Прямой вопрос «По каким признакам Вы лично отличаете представителя еврейского народа от любого другого?» у большинства вызывает ступор. Причем, чем образованнее человек, тем безнадежнее ступор. Редкие ответы сводятся прямо или косвенно к происхождению. Чаще всего следует ссылка на Галаху, особенно нелепо выглядящая в устах людей нерелигиозных. Еще более популярен и еще более нелеп ответ: «Евреи это те, кого евреем считают антисемиты». Указание на то, что верить антисемитам в принципе не следует, повисает в воздухе.
Полной безнадежностью веет от не менее популярного высказывания «Еврей это тот, кто сам считает себя евреем». К нему прибегают, как правило, мирные и образованные люди, инстинктивно чувствующие опасность более конкретных объяснений. На встречную реплику о том, что самосознание бывает ложным и верить ему нельзя, потому что любой человек может вообразить о себе любую ерунду, ответов практически не бывает. Наступает недоверчивое молчание.
Принятое в цивилизованном (и научном) мире деление человечества на народы по языкам и культурам отвергается членами сообщества инстинктивно, но категорически. Принадлежность к еврейскому народу в их представлении абсолютно не зависит от родного языка и родной культуры. Только от происхождения предков.
Пожалуй, в самом развернутом виде представление сообщества о том, что такое еврейский народ сформулировал один участник дискуссий на сайте «Русские израильтяне»:
« 1) Еврейский нaрoд (сообщество) – этo группa людей, считaющих себя прoдoлжением древних евреев, как правило, пo прoисхoждению.
2) Еврейский нaрoд (сообщество) нaсчитывaет oк.13 млн. челoвек.
3) Мoжнo принaдлежaть к еврейскому нaрoду (сообществу) и oднoвременнo к тoй или иной этническoй группе – aшкенaзaм, aнгличaнaм, русским.
4) Принaдлежнoсть к еврейству хoрoшo кoррелирует с принaдлежнoстью к рaсе. Генетики в сoстoянии oпределить с бoльшoй верoятнoстью еврейскoе прoисхoждение.
5) Пoмимo сaмoсoзнaния, еврейский нaрoд хaрaктеризуется знaчительнoй культурнoй oбщнoстью (прaздники, религия, трaдиции), пoэтoму мнoгие этнoгрaфы считaют егo единым нaрoдoм.»
Несовпадение внутрипартийного понятия «еврей» с смыслом, который в цивилизованном мире вкладывается в понятие «англичанин» или «француз» абсолютно не беспокоит «еврейское идеологическое сообщество». До тех пор, пока не ткнешь в несовпадение пальцем. Вот тогда и начинается хитроумная интеллектуальная игра. Основная цель – доказать, что слово «народ» вообще никакого конкретного смысла не имеет и может подразумевать все что угодно. В том числе и «еврейский народ» в израильском «многонациональном» смысле.
Ссылка на современную этнографию и толковые словари приводит к тому, что оппоненты начинают радостно обнаруживать разночтения в разных старых и новых словарях. А также ищут слово «происхождение» в перечислении научных этнообразующих признаков. Помню человека, который под разными псевдонимами на разных сайтах несколько месяцев пытался выматывать меня требованиями объяснить несовпадения определений в разных словарях и подробно проанализировать нюансы различных методов этнографических идентификаций. Надеялся запутать. На требование объяснить наконец свою позицию в вопросе о том, кто еврей, а кто нет, он исчезал, а потом появлялся заново под другим именем. Так и не раскололся.
Такой псевдонаучный спор может длиться бесконечно долго, но положить конец ему очень легко. Достаточно попросить найти где угодно такое определение слова «народ», в котором бы учитывалось только происхождение и ничего больше. После этого наступает молчание. Единственное место, где нечто подобное можно найти, – то Галаха. Круг замкнулся.
«Расизм»
Для «еврейского сообщества» память о нацистком геноциде играет очень важную консолидирующую роль. Об этом приходится постоянно слышать и читать. Иногда формулировки заострены до предела. Вроде того, что Холокост – это единственное, что по настоящему скрепляет всех евреев мира и лежит в основе «еврейской самоидентификации». С этим не все согласны буквально, но ощущение своей «особости» благодаря принадлежности к группе «жертв гитлеровского расизма» присутствует практически у всех. Соответственно и борьба с «антисемитизмом и расизмом» воспринимается членами сообщества как первейший моральный долг.
В свете этого странным выглядит открытие, что под «расизмом» члены сообщества понимают совсем не то, что внешний мир. Нацистская расовая теория отвергается ими не в полном объеме. Не в биологической части, а только в оценочной. То, что «еврейская раса» – низшая, отрицается. Но к самой гитлеровской методологии деления человечества на расы претензий, как правило, нет. И это понятно, поскольку постулат о «еврейском народе», исчисляемом по происхождению, практически совпадает с нацистским определением «еврейской расы».
В середине девяностых я был изумлен, первый раз столкнувшись с заявлением «Вы не можете утвержать, что еврейской расы нет, поскольку Гитлер знал, кого уничтожает». Оно исходило от одного пожилого советского профессора. Профессор в свою очередь очень удивился, услышав в ответ, что Гитлер в этом вопросе ошибался, и что в расовой теории нацистов не было научного смысла. Впоследствии в разных формах суждение профессора приходилось слышать постоянно. Обычный тезис о том, что еврей это тот, кого антисемиты считают евреем (об этом речь шла выше) опять же сводиться к той же идее: враг лучше вас знает кто еврей, а кто нет.
Обычный интеллигентский взгляд на расизм выглядит так: «Расизм начинается с выстраивания иерархии рас и народов». С неподдельным изумлением (а иногда и со злобой) реагируют члены «сообщества» на информацию о том, что расизм начинается с идеи наследования культурных качеств и с вытекающей из этого идеи ценности чистоты происхождения. Что расовая теория нацистов абсурдна в первую очередь с биологической точки зрения. Что если бы Гитлер не уничтожал «неполноценных», не выстраивал иерархию, а ограничивался бы одними призывами к народам не смешиваться друг с дружкой, то его теория все равно оставалось бы расистской .
И уже в полный ступор вгоняет оппонентов просьба объяснить, в чем заключается разница между «еврейским народом» в израильском (сионистском) смысле и «еврейской расой» в смысле нацистcкой расовой теории. Ни одного ответа на этот вопрос от членов «еврейского сообщества» ни разу получить не удалось. Хотя ответ совершенно ясен – нет разницы.
«Демократия»
Очень большие трудности с понятием «демократия». Изначально предполагается, что Израиль – государство демократическое. Более того – «единственная демократия на Ближнем Востоке». Вроде бы так оно и есть. В некотором приближении. Но когда начинаешь вникать в детали, то выплывает много интересного и парадоксального.
Сторонники израильской государственности делятся как правило на две группы. Одни не видят вообще никакой разницы между израильским государственным устройством и демократией западного типа. При этом часто с одинаковой страстью и однеовременно декларируются уверенность в том, что Израиль демократическое государство, и презрение к европейским демократическим ценностям и приниципу обязательного соблюдения прав человека.
Другие честно и с гордостью признаются, как писатель Эдуард Бормашенко: «...Израиль не удовлетворяет стандартам либерализма... И я надеюсь никогда не будет им удоволетворять, ибо универсальная пригодность этих стандартов никем не доказана». Под либерализмом понимается просто демократия. Конечно, Бормашенко прав. Демократия не универсальна и полностью пригодна только для общества, склонного к демократии. Точнее дозревшего до нее. Общество, стремящееся к теократии или к любым формам тоталитаризма, к расовым, национальным или кастовым привилигеям, демократию отвергает полностью или частично. При этом давно доказано, что демократия наилучшая форма организации общества, если оно ставит своей целью мирное и комфортное сосуществование всех граждан, независимо от религии, происхождения и расы. А если нет, то нет.
Спор об израильской демократии обычно начинается с вопроса «Можно ли считать полностью демократическим» государство, в котором население разделено на привилигированные и менее привилигированные слои-касты, различающиеся происхождением?». Или иначе – демократична ли идея «государства для евреев»? Немедленно следует ответ – «другим можно иметь национальные государства, а нам нельзя?». И тут выясняется, что оппоненты уверены – в западных странах тоже существует разделение на настоящую, титульную нацию и чужаков. Что в Германии, например, немцев официально отличают от ненемцев по происхождению. Уговоры, что это не так, практически не действуют. Мои собеседники, как правило, не допускают, что западное «национальное» государство отличается от «многонационального» просто количеством государственных языков, а вовсе не тем что в первом «титульная нация» пользуется какими-то особыми правами. Собственные предрассудки воспринимаются естественными и распространяются на окружающих. Постоянно приходится сталкиваться с таким вот искренним и возмущенным вопросом: «Если юноша или девушка из «не немцев» захотят пожениться с немцем, как Вы думаете, немецкие родители будут очень рады? Но Вы же их за это не осудите. Почему же то, что позволено другим, запрещено нам?» .
Объяснение, что во-первых, осужу я, а во вторых осудит общество, вгоняет собеседника в ступор.
Обычно налицо уверенность в том, что западные страны точно так же как и Израиль на государственном уровне озабочены ростом числа инородцев и пытаются с этим процессом бороться. Речь идет не об иммигрантах вообще, а об иммигрантах-инородцах. В притоке иммигрантов правильного происхождения Израиль (как, как правило. и мои собеседники) заинтересован.
Указания на то, что «неевреи», в частности – арабы, ущемлены в политических правах встречаются яростными протестами. Основной аргумент – в кнессете есть арабские депутаты. То, что правительство, все «еврейские» партии, да и абсолютное большинство «еврейского» населения не скрывают озабоченности тем, чтобы количество арабов в стране не превысило того минимума, при котором они могут начать пользоваться политическим влиянием, вовсе не воспринимается как ущемление прав человека или моральная дискриминация. Это считается всего лишь проявлением свободы слова, то есть той же самой демократией.
Оказывается, что под демократией члены «еврейского сообщества» понимают простую власть большинства. То есть – охлократию. Речь идет о демократии без демократических ценностей. Вообще, выражение «права человека» воспринимается мои собеседниками почти всегда иронически, а чаще издевательски. Есть мол, на Западе такая игрушка, но это только до той поры, пока жареный петух в задницу не клюнул. То есть, пока пришельцы из Третьего мира Европу не захлестнули. Тогда эту игрушку выбросят.
Абсолютно не воспринимается нарушением демократических прав граждан и легальная публичная пропаганда «трансфера», то есть идеи депортации всех арабов из Израиля с целью решения арабо-израильской проблемы и создания однородного «еврейского государства». Такая пропаганда воспринимается как норма даже теми, кто «трансфер» не приветствует или считает аморальным. Впрочем, согласно опросу, проведенному в 2002 году, сторонниками трансфера оказались 46% израильтян-«евреев»...
Споры о том, предоставлены или нет в Израиле равные права арабам могут идти до бесконечности. Но и здесь есть как минимум два вопроса, которые вгоняют собеседников вв ступор. 1. « Какой смысл в выражении «Израиль – это государство для евреев», если права всех граждан Израиля действительно уравнены?». 2. «Лучше или хуже чувствуют в моральном плане арабы в Израиле чем «паспортные евреи» в Советском Союзе?».
На самом деле, ответить нам эти вопросы очень просто. 1. Если права всех граждан, независимо от происхождения и вероисповедания действительно уравнены, никакого смысла в выражении «государство для кого-то» нет. И наоборот. 2. Государственная и бытовая арабофобия (и воообще ксенофобия к «неевреям») в Израиле намного страшнее и откровеннее, чем антисемитизм в СССР. Достаточно сравнить прессу. То, что это не осознается бывшими советскими– удивительно. Люди, всю жизнь с болью вспоминающие, как их обзывали в автобусе «жидами», почему-то без зазрения совести участвуют в дискуссиях о «трансфере» арабов. Фразу «хороший араб – мертвый араб» приходилось слышать неоднократно.
Похожий психологический эффект приходилось наблюдать в советской армии. Новобранцы, прошедшие через жуткие «издевательства» в первые полгода службы , как правило охотно включались в «воспитание» следуещих поколений призывников. В этом смысле мои оппоненты очень часто напоминают идейное сообщество советских армейских «дедов».
«Вера»
Очень болезненен вопрос о роли религии в «национальной идее». Религиозных среди моих собеседников, как правило, меньшинство и спорить с ними просто. Собственно, спора обычно не происхдит, поскольку ссылки на Тору и библейские понятия просто не принимаются. Любые религиозные догматы , в том числе и догматы иудаизма, в принципе необсуждаемы и в доказательствах не нуждаются. Спор может идти только о секулярных понятиях и только применительно к гражданскому обществу.
Самые большие проблемы возникают при обсуждении роли религии в Израиле (и в «еврейском сообществе» в целом) с точки зрения демократии как раз у людей нерелигиозных, которых среди членов сообщества подавляющее большинство. Все в той или иной степени вынуждены ссылаться на упомянутую выше формулировку «еврея» из ЗОВ и оказываются в абсурдной ситуации.
С одной стороны отделение религии от государство, отсутствие государственной религии и свобода совести – для демократических государств обязательны. Это, вроде бы, аксиома. С другой стороны, в Израиле не существует ни того, ни другого, ни третьего в полном объеме. Иудаизм – государственная религия, действуют законы дискриминирующие другие вероисповедания, нет нерелигиозных школ и гражданского брака. Неверующие вынуждены соблюдать религиозные предписания или обходить закон, например уезжая за границу для того, чтобы заключить брак.
При этом, отделить религию от государства действительно невозможно. Без ссылки на теологические догматы рассыпается не только понятие «еврей», но и вся руководящая государственная идеология. Зависает в воздухе право «еврейского народа» на «Священную землю», «завещанное Б-гом», как это очень любят подчеркивать правые израильские политики. Далеко не все решаются так беспардонно путать международные законы с религиозными догмами. Проблема в том, что другого способа объяснить, почему в Палестине обязательно должно существовать государство, населенное прямыми потомками древних евреев, не существует. Поэтому патриоты Израиля, даже трижды нерелигиозные, вынуждены прибегать к религиозным аргументам в секулярных спорах об «еврейской национальной идее». . Что делает их позицию в открытом споре безнадежной.
Частый аргумент – Израиль государство демократическое, но особое, полусекулярное. Это такая специфическая форма демократии. Почему эта форма «демократии» является более приемлимой, чем, скажем, введение в России государственного православия, о чем мечтают русские национал-патриоты, остается неясным. Просто, считается, что Израиль имеет права на исключение. Особый народ, особая история, особое государство...
Дискуссии о роли религии для «евреев» иногда приобретают забавные формы. благодаря все той же псевдорелгиозной, или точнее, псевдоэтнической формуле из ЗОВ. Необходимость неразрывно связать этническое понятие «еврей» с религиозным заставляет усомниться не в оправданности этой связи, а в существе понятия «вера». Много раз приходилось слышать, что верующий еврей – это не обязательно тот, который верит в бога, а тот, который потенциально должен был бы верить в силу происхождения мамы. То есть тот, которого раввин принял бы в общину без процедуры перехода в иудаизм – гиюра. И уж тем более, тот который выполняет хотя бы некоторые заповеди, неважно из каких соображений. Понятия плывут. «Вера» уже не обязательно «вера», а верующий может вовсе не быть верующим. Логический абсурд порождает идеологическую стабильность. А религиозный догмат о «народе, который одновременно и конфессия» приобретает кажущийся социальный смысл.
Как ни странно, в спорах о «еврейской идеологии» практически никогда не присутствует слово «сионизм». Такое впечатление, что к нему относятся с благоговением, но и с опаской. Никаких ссылок на Герцля и прочих отцов-основателей обычно не делается. «Еврейское государство» Герцля почти никто не читал. И уж точно, никто не готов обсуждать это сочинение. С одной стороны изложенные в нем фантазии практически невозможно ни обсуждать, ни анализировать. А с другой, одна идея Герцля об искоренении антисемитизма путем обращения всех европейских евреев в христианство, может ошеломить любого «идейного ееврея». Прозвучи она сегодня, воспринималась бы изнутри «сообщества» как откровенный антисемитизм. Ибо тезис о том, что именно «религия позволила евреям сохраниться как народ» при всей своей нелепости необсуждаем.
Все описанные выше споры о «еврейском народе», демократии, религии, расизме безусловно сводятся к понятию «сионизм». На сайте израильского посольства в Москве оно расшифровывется так: «Сионизм - это еврейское национальное движение, ставящее своей целью объединение и возрождение еврейского народа на его исторической родине Эрец Исраэль (Земля Израиля)».
В абсолютный ступор вводила моих собеседников просьба объяснить правильна ли формулировка «Суть сионистской идеи состоит в том, что все потомки древних евреев должны получить возможность собраться в Палестине, получить там политическую власть, не подпускать к ней «инородцев» и зажить особой «еврейской жизнью»»?
Ответов не было никогда, ни согласия, ни возражений. Молчание, либо проклятия.
Что же получается?
С одной стороны – несомненно недемократическая идея государства для «своих», исчисляемых по происхождению. Предполагается, что у этих «своих» существует мистическая наследственная связь с «землей предков» и поэтому именно им должна на ней принадлежать власть. Идея замешана на религиозном мифе, который вне богословского контекста оказывается просто расистским. Идея абсолютно не стыкуется с европейским (цивилизованным) представлением о демократическом обществе.
С другой стороны имеется масса образованных людей с отрицательным «антисоветским» советских опытом, поддерживающих и развивающих эту идею. Казалось бы, именно образованность и понимание сути тоталитаризма и расизма, прочувствованных на собственной шкуре, должны способствовать иммунитету к антидемократизму. Картина, однако, возникает обратная.
Спорить с представителями «еврейского сообщества» легко. Идея существует в виде набора певдорелигиозных лозунгов и клише, не рассчитанных на обсуждение. При элементарном логическом подходе идея рушится сразу, за какой хвостик не потянешь. Но дальше начинается самое интересное. Невероятные интеллектуальные усилия тратятся на то, чтобы доказать недоказуемое. Естественно, косвенным путем, который обычно заключается в том, чтобы извернуться и основные идеологические положения вообще вывести из-под обсуждения. Похожей деятельностью занимался отдел пропаганды ЦК КПСС со всеми своими институтами, когда не доказывал, а внушал советским гражданам, что народная демократия более демократична, чем буржуазная, что соцстраны борются за мир, а советские люди живут лучше западных. Задача требовала бешеных усилий множества подготовленных людей и все равно оставалась безнадежной. Идеологическим противникам, однако, для того, чтобы опрокинуть идею не требовалась ни особая образованность, ни знание первоисточников. Просто здравый смысл, знания на уровне средней школы и смелость.
Сходство с советской тоталитарной идеологией усиливается возникновением большого количества химерических «еврейских» наук. Демографы абсолютно всерьез подсчитывают «еврейское население в мире» – разумеется «по маме». Некоторые, правда, расширяют границы – включают сюда и тех, кто по «папе», или по самосознанию, или по мнению соседей...
Социологи изучают проблемы «еврейского самосознания».
Этнологи создают «еврейскую этнологию». Объект исследований, разумеется, определяется опять же, «по маме».
Историки говорят о всемирной «еврейской цивилизации».
Искусствоведы изучают «еврейское искусство» как мировое художественное явление.
Занимаются всем этим вполне обученные научным исследованиям люди, и с каждым годом все больше и больше. Созываются конференции, идут научные дискуссии, издаются труды. Возникает причудливая смесь из обрывков настоящих наук и полностью выдуманных. Что-то вроде «научного коммунизма», «марксистско-ленинской эстетики» и «политэкономии социализма».
Создается впечатление, что «еврейская национальная идея» – это на сегодня самый грандиозный тоталитарный миф посткоммунистической эпохи. Сама идея по сути ничем не отличается от любой другой национал-патриотической идеи, русской, немецкой или сербской, – те же лозунги, те же клише, те же аргументы и надежды. Но она в силу стечения исторических обстоятельств загипнотизировала общественное мнение демократических стран. Оказалась в мертвом критическом пространстве.
Нечто похожее произошло в Европе в середине прошлого века, когда, например, чуть не вся французская интеллигенция стала коммунистической.
Посмотрим, насколько хватит гипноза в этот раз.
16.03.03
Маркс ТАРТАКОВСКИЙ
ЗАЧЕМ ЕМУ ЭТО НАДО?
Зачем? Знаю. Но не скажу. Спорить с Дм. Хмельницким, во всяком случае, полезно. Приучает к логическому мышлению. Потому что и оппонент не чужд логики. Так что если подходить непредубежденно (без того, что наши всегда и во всем правы), следует признать, что налицо попросту другая геометрия - не эвклидова, а, скажем, Лобачевского. Космическая правота здесь присутствует.
Но обретаемся мы не в космических измерениях, а в земном, эвклидовом. Если национальность определяется по языку и культуре – а это альфа и омега построений
Дм. Хмельницкого – то и он тоже русский. А сам я?.. «Мы - русские! Какой восторг!» (Александр Васильевич Суворов). Примем критерием, скажем, сексуальные предпочтения со всевозможными пикантными отклонениями – и пожалуйста, выстроится еще одна вполне непротиворечивая конструкция... На эвклидовых постулатах основывались мои аргументы в диалоге с Дм.Хмельницким («Евреи – нация или фикция»: № 24 от 26 января 2003). Фактически на все представленные вновь положения (иногда в несколько иной словесной орнаментации) были даны обстоятельные ответы. Счастливая особенность оппонента в том, что он пропускает возражения мимо ушей. Но я бы не отметал с порога всю критику. Опасно не прислушиваться к ней, всё списывать на, так сказать, врожденный (он же зоологический) антисемитизм. (...Один-де поручик идет в ногу). Особенно теперь. Если и состоится свержение Саддама к моменту этой публикации (на что рассчитываю), политическая победа будет несколько пирровой. И тут уж Америка, утираясь, вот-вот начнет приторговывать интересами Израиля.
И в этом ей очень могут помочь бесспорные факты, упоминаемые Дм. Хмельницким. Но очевидные для многих. Речь не об абстракциях, в коих мы столь лихо упражняемся, но, в конечном счете, о нашем (вкупе с Дм. Хмельницким) бытии. Итак: НЕ РУХНУЛ БЫ ХРАМ... Барон Ротшильд: "Я с содроганием думаю о создании еврейской колонии в Палестине... Это будет еврейское государствьице, ортодоксальное и нелиберальное"... Теодор Герцль:"Мы не допустим, чтобы раввины заправляли в нашем государстве!.." (Из переписки отцов политического сионизма, 1902 г.) Лишь спустя столетие с лишком после знаменательного диалога - наконец-то! - в Израиле создано правительство, свободное от ультраортодоксов. По одну сторону от «Ликуда», тяготеющего к разумному центризму, светская партия «Шинуй» («Перемены»), по другую – консервативная партия «Мафдал», пекущаяся об интересах религиозной части общества. Плюс осколки блока «Национальное единство» (Авигдора Либермана) и потерпевшей крах партии «Исраэль ба-Алия» (Натана Щаранского). Вот, пожалуй, и весь спектр деятельного населения государства.
Потому что ультраортодоксы, прежде представленные в правительстве партией ШАС, являются лишь потребляющей, паразитирующей его частью. Наподобие исламских дервишей или монгольских лам. Но с существенной разницей. Ламы и дервиши живут добровольными подаяниями, тогда как наши ультраиудаисты припали непосредственно к государственным сосцам. «Не сеют, не жнут, лишь собирают в житницы». И собирают немало – едва не десятину с продукта, производимого страной, непрестанно воюющей и абсорбирующей все новых и новых иммигрантов, как правило, почти нищих... У меня (только ли у меня!) с этой присосавшейся публикой личные счеты.
...- Еврей - в Германии? - удивлялись мои новые знакомые в Израиле. - Но ведь это противоестественно! Мюнхенская корреспондентка немецко-русской газеты, извинившись, тоже начала с этого:
- Почему вы, еврей, эмигрировали не в Израиль, а в Германию?
Эмигрировал я, конечно, в Европу. Германия – единственная страна, предоставившая мне такую возможность. Почему, все же, не в Израиль?
Слишком многословно пришлось объяснять европейской даме, что мой старший сын, офицер израильской армии, должен был регистрировать брак не в стране, которую он защищает, а на Кипре. В Союзе, получая паспорт, он, несмотря на «добрый совет» паспортистки, настоял, чтобы его «записали по папе». Но в Израиле он – русский (по маме). А у нас растет еще сын-школьник, да и дочери замужем – старшая за башкиром, младшая за молдаванином, и внуки причудливого этнического замеса. Как они будут приняты в стране, где правят бал иудейские ортодоксы? Где даже погибший солдат не удостаивается места на воинском кладбище, если он «не чистопородный»...
Премьер Эхуд Барак когда-то во всеуслышание объявил, что он – да, еврей, но – неверующий. Смелое, как оказалось, утверждение!
«Традиционный подход отрицает существование еврейской нации», - писал Морис Гюдеманн, главный раввин Вены, в памфлете-отклике на труд Герцля «Еврейское государство», утверждая, что евреи – не нация, и единственный общий момент для «всех нас» – это вера в Бога, тогда как сионизм не совместим с учением иудаизма.
Даже у атеиста Герцля читаем: «Я полагаю, что еврейский вопрос представляет собой не социальную, а религиозную проблему, хотя он иногда принимает те или иные формы»...
Тут-то мы подходим к той парадоксальной ситуации, в которой оказался сегодня наш народ: верующему еврею нет необходимости репатриироваться в Палестину, пока Мессия Сам не отворил дверь в Землю Обетованную, тогда как еврею-атеисту в Палестине нечего искать, потому что он и не еврей вовсе, ибо отказ от веры в Бога, согласно иудаизму, есть отказ от еврейства. Иначе говоря, для того чтобы быть евреем, надо изначально отказаться от свободы совести.
Проясню сказанное выше. Сам обряд посвящения в иудаизм контролируется в Израиле только ортодоксальными раввинами. И они этим своим «правом» пользуются исключительно широко.
В Израиле я услышал вот какую притчу. Пока воздвигался Храм, в Святая святых, место, где должны были храниться каменные Скрижали Завета, мог входить всякий - каменщики, плотники, маляры... Но по завершению работ туда только раз в год, на Йом-Кипур, входил первосвященник и молился во спасение Израиля...
Незамысловато? Но какой политический подтекст! В основание еврейского государства положили свои силы, да и жизни, всякие; тогда как само оно, оказывается, - для избранных.
Случилось, что Давид Бен-Гурион усомнился насчет упомянутых в Торе, Пятикнижии Моисеевом, открывающем Библию, «шестистах тысячах пеших мужчин» с женами и детьми бежавших из египетского плена. Вероятно, было их все-таки меньше. Такому кагалу бежать было незачем; могли бы грудью встретить врага. Да и не прокормиться бы в сорокалетних странствиях по пустыне... Словом, не 600 тысяч, а, скажем, просто шестьсот. Тысяча же прилепилась где-то по недоразумению...
В кнессете разразился скандал. Представители религиозных партий угрожали развалом правительства. Припомнили, что не один премьер такой богохульник; все отцы-основатели, порвавшие со своим прошлым выходцы из гетто Российской империи, были атеистами и не шибко чтили Канон. Сам Элиэзер Бен-Йегуда, возродивший к жизни иврит, древний язык Торы, не был религиозным. И Теодор Герцль, основатель сионизма, и Йосеф Трумпельдор, символ воинской доблести евреев, и пылкий трибун Владимир Жаботинский, и первый президент Израиля Хаим Вейцман, и их ближайшие сподвижники, - все они были нерелигиозными людьми. Что ж (возразят мне), черновая работа сделана их руками - как плотниками и каменщиками при строительстве Храма, - но уж сам Храм, Мединат Исраэль (Государство Израиль), извините, не для черненьких. А беленькие, как сообщали израильские «Новости недели», возмущаются, в частности, вот по какому поводу: "Среди офицеров Генерального штаба нет ни одного религиозного. Почему? Потому что военную карьеру делают лишь те, кто перестает соблюдать заповеди".
Речь не о знаменитых Десяти заповедях, как можно бы подумать. Порядочный человек, верующий или неверующий, обычно блюдет элементарные нормы морали. Нет, речь о 613 заповедях, содержащихся в Торе. Нечестивые агаряне (арабы), развязавшие в 1973 г. войну против Израиля как раз в Йом-Кипур, святой для беленьких Судный день, посвященный посту (вплоть до запрещения утолять жажду) и молитве, вынудили евреев нарушить одну из важнейших заповедей. Следовало ли оставаться в синагогах, уповая на Господа?..
Нет, я не упражняюсь в остроумии. Вот мнение раби Эйхлера в диспуте с нерелигиозным социологом Нахманом Бен-Иегудой (оба граждане Израиля). С самого начала раби заявил, что в случае новой войны нечестивцы и - правоверные евреи должны поделить обязанности: первые будут сражаться, вторые - молиться за мир. Такова была преамбула.
«Раби: - Идея демократии, которую средства информации и политики преподносят как идеал, зародилась в средневековой Европе. В конечном счете она ведет к полной ассимиляции и утрате еврейским народом своей уникальной роли... Поэтому евреи должны вернуться к путям Торы...
Оппонент: - Ультраортодоксы законодательно устанавливают в Израиле, кто еврей и кто не еврей... Им не чуждо и физическое насилие по отношению к светским евреям. Ультраортодоксы все чаще нападают на светских. Мы просто боимся их... Будучи евреем, я не могу здесь ни жениться, ни развестись, ни быть похороненным, если я отвергаю ультраортодоксальный ритуал...
Р.: - С тем же успехом вы можете считать себя палестинцем... Если Израиль будет и дальше открыт для подобных мнений, то внуки ваши перестанут чувствовать себя евреями. У нас возник особый израильский антисемитизм, порожденный такими представлениями и образом жизни... Я говорю об утверждениях светской печати, что мы, харедим (ортодоксы), - паразиты...
О.: - Но ведь это харедим сжигают государственные флаги в День Независимости, это они не встают, когда звучит сирена в День Памяти павших героев. Разве не так?.. Почему, например, они не служат в армии? Разве справедливо, что все евреи защищают свое государство, а они - нет?
Р.: - За какую общую цель мы должны вместе бороться?.. Я считаю, что харедим могут успешнее предотвратить войну, чем нерелигиозники. В Торе написано, что кровь будет литься в том случае, если евреи, живущие на Святой земле, не будут соблюдать законы Творца... Отсюда следует: если мы будем учить Тору и выполнять религиозные законы, это поможет нам больше, чем танки и самолеты...
О.: - Я достаточно долго служил в армии. Я знаю, что такое война. Я не собираюсь мешать Эйхлеру молиться... Но когда приходит опасность одного этого мало. Многие израильтяне разгневаны тем, что харедим уклоняются от воинской службы. Отсюда и обвинения в паразитизме...
Р.: - Только крепость нашей веры сохранит это государство... У пророка Иермиягу (Иеремии) сказано, что Иерусалим будет разрушен, если евреи не будут соблюдать шабат (субботу)...» (Цит. по - «Наша газета» №7’98, Ганновер).
...Итак, Шестидневная война, скажем, начавшись в понедельник 5 июня 1967 г., непременно должна была завершиться к пятому дню - к субботе 10 июня. Израильские солдаты перед танками и орудиями врага обязаны были посвятить этот день только молитве, как предписано Торой...
Сын мой мог бы зарегистрировать брак не только на Кипре, но даже в Турции - в стране, где бесспорно преобладают мусульмане, но чтутся законы светского государства. Это у нее, у Турции, кажется, какие-то проблемы с объединенной либеральной Европой?.. Либералы недовольны тем, что турецкие военные не в лайковых перчатках внедряют и защищают эти законы. Кемаль Ататюрк, первый президент страны, утвердивший основы ее независимости, запретил даже ношение фесок, усмотрев в них религиозный атрибут. Вот сравнительно недавний эпизод. На церемонию принятия присяги в парламенте Турции депутат, член Партии добродетели, явилась, покрыв голову традиционным мусульманским платком. Генпрокурор страны немедленно обратился в конституционный суд с требованием запретить эту партию, совмещающую религию с политической деятельностью. Ах, какое насилие над гражданами!..
А ну как запретить в Израиле носить кипу (ермолку) вне синагоги? Какая буря выплеснулась бы из стен кнессета прямо на улицы! А ведь пора бы уже ввести такой закон, не взирая на грозящие политические штормы, торнадо и тайфуны. Потому что кипа, эта пресловутая ермолка, не предусмотренная, кстати, ни Торой, ни Талмудом, обходится стране, говоря расширительно, чрезвычайно дорого. Посчитаем.
Возникновение в нашем веке еврейского государства, беспорно, феномен мировой истории. Но им не заслоняется другой феномен, которому также не сыщешь аналогий: более десятой части населения этой страны иммигрантов, прибыв туда, тут же эмигрировала оттуда. И доля эта была бы не в пример большей, если б страны европейской цивилизации допускали свободное предоставление гражданства. Уровень жизни в Израиле еще недавно сравним был с показателями западноевропейских стран. Покидают историческую родину вполне обеспеченные люди, не желающие, чтобы в них видели черненьких.
Удается уехать и благополучно устроиться на новом месте лишь самым образованным, деятельным. высокопрофессиональным. И сколько же ценнейших специалистов, покидая бывший Союз по т.н. израильской визе, сходу свернули в сторону - и оказывались за океаном, вплоть до Южной Африки и Австралии! Потери Израиля не исчислишь в процентах - неисчислимые.
Впрочем, уверяют нас ортодоксы, потери с лихвой компенсируются высочайшим коэфициентом рождаемости среди них самих. Это как если б за недостатком полезного груза трюмы корабля загружали баластом. В израильской прессе читаю, что юношей из ультраортодоксальных семей (о девушках уже и речи нет) бесполезно даже принуждать служить в армии, заниматься каким бы то ни было физическим трудом. Они не просто телесно слабые, то есть способные окрепнуть при разумных нагрузках; они органически неспособны к мускульным, да и к умственным усилиям.
Не пора ли внести в кнессет закон об обязательной для всех воинской обязанности с непременной и жесткой физической подготовкой от младых ногтей?
Из поколения в поколение именно ортодоксы определяли лицо нашего народа. Они составили наше несчастье. Любого еврея, и евреев как таковых, идеологи погромов (практики - тоже) ассоциировали лишь с этими людьми, чей интеллектуальный, да и моральный багаж нетрудно определить по вышеприведенному выразительному диалогу и чье высокомерие - не по разуму.
Меня, весьма немолодого человека, для которого Катастрофа евреев в годы нацизма отнюдь не история, всегда интересовало, как наши духовидцы объясняют весь этот ужас. Ведь где-то же и тогда был наш еврейский Бог!.. События послужили тому, что я задал этот жуткий вопрос на еврейском семинаре в Бад-Киссингене (Бавария) бойкому упитанному раввину Аркадию Литвану, прибывшему духовно окармливать нас, семинаристов. Он ответил, что Бог присутствует всегда и всюду, это не требует каких-либо доказательств. Свое утверждение он заключил по-ковбойски: "О'кэй?"
- И в Освенциме, и в Бабьем Яру присутствовал Господь?
- О'кэй... - раввин задумался. Не ответить нельзя было: внимал не я один. - О'кэй! Тора свидетельствует: Бог карает отвернувшихся от Него. Вспомним Кораха (персонаж Торы – М.Т.), истребленного вместе с домом его, о'кэй?
- Sorry! – тоже ввернув английское словечко, настаивал я. - Вы прямо из Штатов прибыли сюда, в Германию? Где это вы так выучились русскому?
- Это не играет роли. О'кэй?
- Не совсем... Кто-то, допустим, грешен. Наверное, я. Может быть, все мы. Ну, а мать с ребенком на краю Яра - тоже?
Он смотрел на меня, покусывая попеременно то нижнюю губу, то верхнюю.
- О'кэй. Знаете, как рассказывают у нас в Одессе? Вот так же сразу после войны собрались случайно выжившие мудрецы, заперлись в случайно уцелевшей синагоге, проспорили всю ночь и пришли - вообразите! - к кошмарному выводу: да, виновен Всевышний... Представляете?
- Представляю, - сказал я.
- О‘кэй. Но вот кто-то подошел к окну, раздвинул плотные ставни, чтобы глотнуть свежего воздуха, и увидел, что совсем рассвело. "О, уже утро, евреи. Пора приступать к молитве!" О'кэй?
Что мог я ответить столь вразумительному раби?
- О'кэй! - сказал я.
Таков раби. А вот один из окормленных - семинарист из Магдебурга, в русско-немецкой прессе призывает наших «объединиться вокруг Книги, дарованной Б-гом». Тогда-де «те из наших потомков, которые останутся евреями, независимо - в Германии, Америке или России, рано или поздно встретятся в Земле Обетованной, в духовном центре еврейства. Там, где, как сказано в Библии, "очи Господа, Бога твоего"».
Что ж тут медлить? К чему это «рано или поздно»? «Главная причина того, что подавляющее число евреев, эмигрирующих из бывшего Союза, покупает билет не до Тель-Авива, не в том, что они оторваны от Торы, а в том, что "нет мира под оливами". Нет спокойствия в Святой Земле. Когда случится неизбежное, и мир придет, то евреи, в том числе и из Германии, вернутся на родину предков и встретят, наконец, Новый год в Иерусалиме» («Наша газета»).
То-есть пылкий прозелит, проживающий в Германии, и сам готов присесть за стол, - но уже к готовому пирогу. Что-то не хочется сидеть мне за этим столом...
После такого наивного, почти детского цинизма удивляться ли тому, что сам ганноверский раби, преспокойно завершает всякий пасхальный седер (обряд) заветом: "Лешана-габаа беиерушалаим!" («Следующий год – в Иерусалиме!»)? Да купи ты билет – и завтра же будешь жить там!..
Замечу в заключение, что Израиль ортодоксам даже помеха. Они всегда гордились своей абсолютной властью над душами и делить эту привилегию со светской властью не намерены. Вот и сжигают государственные флаги. Вот и не встают почтить память павших воинов...
Принято думать, что в течение двух тысяч лет у нас не было своей государственности. Это не так. Мы всегда были подданными непреклонной теократической власти, фактически составляли державу, только без собственной территории. Случай редкий, но не уникальный. Таковы, скажем, исмаилиты, подданные династии Ага-ханов. Таковы цыгане (самоназвание рома - т.е. люди, в отличие от прочих, презрительно определяемых как ракло), подвластные своим баронам...
Еврейские ортодоксы посейчас чтут фамилии с оттенком титулованности: Леви (от племени левитов, обслуживавших Храм), Рабин (от ребе - святой), Коген (от тюркского каган - властитель; смутное воспоминание об иудаизации тюрок-хазар)... Необходимость заниматься физическим трудом для их обладателей всегда рассматривалась как постыдная. Каким могло быть отношение к этому окрестных иноверцев?..
Какой-то берлинский раввин (ничуть не стремящийся на свою историческую родину) всерьез уверял мою дочь в том, что отец ее (т.е. я) "впустую расходовал свою драгоценную сперму". Так и сказал. Т.е. моя жена, оказывается, неровня мне, представителю избранного народа. Как должны относиться немцы (!) к такому гражданину Германии? И вспомнить только, чем оборачивались такие высокомерные бредни для народа, жившего среди прочих, взиравших на него с изумлением...
Ортодоксы тысячелетиями блюли нас как пасомое стадо, тщательно изолируя от мира. Ведь и в гетто поначалу («для удобства богослужения», соблюдения миньяна, общей молитвы) мы заперли себя сами. Не станет ли Израиль, где и сегодня межнациональный брак, скажем, выглядит кощунством, очередным гетто?.. Ладно, сын мой, женившись на еврейке, произведет чистопородное потомство, - а дочери? Их дети – по Галахе – заведомо не евреи...
Мне чрезвычайно близок пафос известного израильского художника Томаркина (публикация газеты "Аль Гамишмар"):
«Невозможно свободному человеку, сыну 20-го века, жить в условиях религии, не отделенной (полностью! – М.Т.) от государства.
Израиль, по Герцлю, планировался не как связка еврейских костей, хорошо запакованных в ожидании прихода Мессии, но как возможность превратить неврастеничный древний народ в нормальный народ, действующий в свете человеческого опыта и знаний, никакой другой дороги нет. Все достижения государства Израиль добыты благодаря гуманизму и реальным делам, а не небесным чудесам, не благодаря "Галахе", но благодаря отречению от нее. Наследие хорошо как историческое свидетельство, как доказательство преемственности, при условии, что это наследие заключает в себе развитие, удовлетворение любознательности мыслящего человека, способного ставить вопросы.
Я ненавижу еврейство затхлое и уродливое, задевающее меня денно и нощно. Я ненавижу умных хитрецов из Восточной Европы, торгующих Богом, которые превратили Бога в орудие извлечения политической и экономической выгоды...
Я не за погром, но я недостаточно христианин, чтобы подставлять вторую щеку Тартюфам, возлюбившим Бога. Я не ненавижу религиозных евреев, но они хотят вырвать меня с корнями из страны света и солнца, моря и гор, зеленого поля и пустыни. Они хотят возвратить меня в гетто и с помощью слабого и развращенного истеблишмента превратить снова в двухтысячелетнего еврейчика».
Все это, повторю, не досужие рассуждения. Единое в древности еврейское государство раскололось надвое – на Иудею и Израиль – оттого, что перессорились евреи. И Второй Храм рухнул почти две тысячи лет назад все по той же причине. Перечитайте на досуге Иосифа Флавия...
Правительство Израиля освободилось, наконец, от своих ультра. Что вселяет надежду. (Я здесь о себе, а не о Дм. Хмельницком).
P.S. Представляю, как всё это оппонент тут же припишет убойности своей аргументации. Что ж, могу лишь посоветовать ему внимательнее перечитать вышесказанное.
М. Т.
31.03.03.
