Из России с любовью

[Ella]

На Носовихинском шоссе пробка. Всегда. У метро «Новогиреево» - только в часы пик. В центре, говорят, хронические, но однажды в середине дня такси довезло почти беспрепятственно. Цена, правда, оказалась чуть больше половины моей советской пенсии. Впрочем, в центре я бывала не часто – чего там делать, в центре? Друзья по окраинам живут, а цены не для нашего брата, даже обменный курс евро в спальном районе на пару копеек выгоднее. Зато в соседнем супермаркете «Перекресток» ни драк, ни хамства, полные полки и очень вкусный молочный коктейль.

Ну конечно, в центре всякие там театры, музеи и галереи, но… понимаете, какое дело… лифт в девятиэтажках положено менять раз в 25 лет, и эти 25 лет аккурат сейчас миновали для той девятиэтажки, где проживает моя мама. Чисто технически заменить этот лифт можно бы недели за две, но… только если сперва один подъезд обработать, потом к другому переходить. В России так не делают, в России мыслят глобально: во всех пяти подъездах лифты синхронно останавливают и синхронно их потрошат… как минимум, два месяца. А маме моей ни много, ни мало, 82 года (до 120!), и квартира на восьмом этаже… ну, в конце-то концов, я к ней приехала, или как?

Безусловно, к ней. И к ее телевизору. Своего не имею, одного месяца у мамы вполне хватает на 11 остальных. Треск и блеск, вечный двигатель, вечный прыгатель с канала на канал, с программы на программу. То Путин выскочит, то Медведев, то футбол… ну, на этих мы не задерживались. Остальное главным образом – сериалы. Самый захватывающий – из жизни суда по гражданским искам: приходит муж с работы в новую квартиру, любовник в голом виде прыгает на свежепостроенные антресоли, каковые с грохотом рушатся, и потрясенные супруги вчиняют иск столяру-изготовителю, ибо по проекту антресоли должны выдерживать нагрузку в 120 кг. В качестве вещественного доказательства суду предъявляется семидесятикилограммовый любовник.

В такси всю дорогу «Русское радио» звучит, как две капли воды похожее на аналогичную программу в Израиле: те же концерты по телефонным заявкам, вечные шлягеры по-английски, реклама, реклама и снова реклама, и важная информация о пробках на всех путях. Единственное отличие – назойливые напоминания, что радио – вот именно «русское», и не подумайте, не какое-нибудь там другое!

Некоторое разнообразие вносит празднование Дня Победы. Парады (ох, как подумаешь, что все это великолепие не сегодня-завтра может обрушиться лично тебе на голову!..), банкеты, концерты. 9 мая – блистательная вершина, последняя вспышка перегорающей лампы. Потом покатилось все под уклон, в конце концов, взорвалось и разлетелось на части. В каждом осколке – свои ностальгические воспоминания о едином целом, каким когда-то были.

Вот на экране Переделкино, дом Окуджавы. Поют старые интеллигенты, вчерашние солдаты многонациональной империи. За нее сражались они когда-то до крови и смерти, потому что верили ее обещаниям стать матерью-родиной для каждого, независимо от расы, национальности и вероисповедания предков. Только вот – обманула их империя. Не только «безродных космополитов» или «лиц кавказской национальности», но даже самых, что ни на есть, славян достала бессмысленной установкой «тащить и не пущать». Сейчас-то, конечно, «спасибо, что петь разрешили» (и даже по телевизору демонстрируют), но… «чуточку поздно». Есть им, что праздновать, есть, что вспоминать, да только в официальные торжества не вписываются – разошлись пути.

А вот – старый фильм. Не тот, что про наших суперменов в красивой эсэсовской форме (форма и вправду очень красивая, и так к лицу – особенно Тихонову), а совсем старый – военных лет. Там у суперменов форма другая, хотя неправдоподобность та же самая… или все-таки не совсем? Где-то в подтексте, за кадром, между строк (или мне это только кажется?) проглядывает надежда, та самая, о которой в «Живаго» упоминал Пастернак, а «Жизни и судьбе» рассказал Гроссман: не будут больше свои начальники народу страшнее захватчиков чужих, не повторится трагедия сорок первого, распустят колхозы, разгонят лагеря… да не сбылись мечты. Разве что церкви приоткрыли. А сорок первый высочайше повелели забыть – не было, вроде бы, ни бегства панического, ни массовой сдачи в плен, и всегда-то готов был великий русский народ в огонь и в воду за дорогих начальничков, за что ему (да-да, вот именно вот за это!) осанна и слава во веки веков!

На праздничных концертах и народных гуляниях звучат песни военных лет, иногда даже в очень неплохом исполнении, на экране – только их названия. Имен авторов нету. В Московской области раскапывают братские могилы, кого могут идентифицируют (могут, правда, немного), но всех православный батюшка отпевает и обратно закапывают… А вдруг они вовсе казахи были? Не важно, Бог разберет. Важно, что война эта, начинавшаяся когда-то как советская (не имперская даже, а с коминтерновским замахом на мировое господство!) окончательно переосмысливается в русскую войну и русскую победу. Не в том, то есть, смысле, чтобы участие других отрицать (пока что, во всяком случае!), а в том, что центр тяжести воспоминаний и воспеваний ощутимо перемещается с нотки: «Как нас все за это уважают» - в регистр: «Это было очень важным этапом нашей истории».

Да можно ли иначе, если ближайшие соседи этот этап в своей истории начинают потихоньку переоценивать? Сперва Балтия, потом вот уже и Украина… Выходит, что… выполнил Гитлер свое обещание: с большевизмом покончил (это ясно стало уже в ходе войны), империю Российскую тоже разбил, хотя о-о-очень даже не сразу. Инерция у России громадная, на все время требуется, которого у Гитлера (слава Богу!) не было, но не случайно самая острая полемика, самое решительное взаимное отталкивание возникает именно вокруг истории прошедшей войны. Кстати, и Сталин тоже не подкачал: разбил Германию, изничтожил нацизм, в общем, есть, чем гордиться.

…И венки возлагают к памятникам, и поздравляют ветеранов. Прямо-таки до слез трогает красочное поздравление, вывешенное у подъезда с отключенными месяц назад, на радость ветеранам, лифтами, тем более, что рядом с ним красуется куда менее эстетичное объявление об отключении горячей воды… Нет, избаловала-таки нас тут проклятая буржуазия.

[Hobotov]

Хорошо написано! Спасибо!