Анатолий Зелигер: Мяу

Прозаические тексты
Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
admin2
Site Admin
Posts: 175
Joined: Thu Jan 28, 2010 11:38 am

Анатолий Зелигер: Мяу

Post by admin2 »

Анатолий Зелигер
Мяу


Здравствуй, моя Мурка, Мурка дорогая!
Здравствуй, моя Мурка, и прощай!
Ты меня любила, а потом забыла,
И за это пулю получай.
Яков Ядов


У кошки Муси была светло-коричневая шерстка с небольшими белыми пятнышками около ушей. Длинный пушистый хвост делал ее похожей на белочку. И была она очень чистенькая, – не то что некоторые другие. Муся имела обыкновение облизывать себя долго и старательно, не жалея времени на это хорошее дело. Все кошки Бат-Галима* уважали ее за опрятность и достойное, интеллигентное поведение. Например, она никогда не забиралась в мусорные баки и не рылась там в помоях, отыскивая что-либо съестное. Когда она была голодна, то просто подходила к людям и ласково пела: «Мяу, мяу! – Какая красавица», – говорили люди и с удовольствием давали ей кусочки мяса или рыбы.

К сожалению, мир не без завистников. Некоторые ворчали: «Эта Муська спесива до невозможности. Ха-ха! Видите ли, оне брезгают забраться в мусорный бак, чтобы поискать что-либо вкусное. Задавала из Бердичева. Тоже мне – голубая кровь».

– Просто прелесть, – сказала однажды приятная молодая дама, – я хочу взять домой ее котеночка.
Но высокий мужчина, вероятно, ее муж, возразил:

– Ты не знаешь, кто их папа. Может быть, хам и забияка, а котята, вполне возможно, пошли не в нее, а в него.

– Что ты, такая прелесть не подпустит к себе какого-нибудь шалопая.

– Дорогая, хотя ты женщина, но женщин совсем не знаешь. Сплошь и рядом они падают, как подкошенные, на потребу наглецу и мерзавцу.

И, как будто подтверждая его слова, какой-то большой растрепанный кот с угрюмой мордой бомжа и пропойцы побежал вслед за Муcей. Но приятная молодая дама оказалась права, потому что Муся вдруг остановилась, повернулась мордочкой к коту, выгнула спинку и так злобно фыркнула на него, что тот испуганно отпрыгнул и побежал восвояси.

И до чего же умна была Муся. Она сумела заслужить благосклонность Барзелая – главкота кошачей организации Бат-Галима. Как же она добилась этого? Да очень просто. Mуся всегда смотрела на него с восхищением и, слушая его речи, время от времени одобрительно мяукала. А он был слабоват на примитивную лесть. Это хорошо знала Зелда, ревнивая жена Барзелая, Она часто говорила мужу: «Барзель, тебя не ценят, ты достоин быть главкотом всей Хайфы». Oна поглядывала на Мусю неодобрительно. Но придраться-то было не к чему.

В личной жизни Муcя была счастлива. Она уже год была замужем за котом по имени Пахдан. На первый взгляд было непонятно, почему она выбрала именно этого кота из множества претендентов. Вроде бы кот, как кот: не худой, не толстый, немного серый, немного рыжий. Что она нашла в нем? Правда говорят, что «у любви, как у пташки крылья, ее не может никто понять». Но нет, не следует представлять Мусю в качестве беззащитной жертвы сексуального угара. Она была достаточно рассудительна и умела подчинять чувства холодной логике жизни. Дело в том, что Пахдан обладал редкой для котов особенностью. Он был по натуре семьянин, и это Мусю очень устраивало. У них было четверо котят, а Пахдан и дом посторожит, и котятам съестное подбросит.

Мирная, налаженная жизнь котов и кошек Бат-Галима продолжалась бы и дальше, но произошло страшное непредвиденное событие. Дело в том, что на краю пляжа находился роскошный ресторан, который обеспечивал кошачье сообщество едой. Работники ресторана не выбрасывали рыбные и мясные обрезки, а также остатки пищи в закрытый мусорный бак, что делают некоторые нечуткие люди, а выносили их наружу и аккуратной кучкой складывали на пластиковые листы. Кошки Бат-Галима каждый день приходили к ресторану, где и насыщались вкусно и питательно. Сам Барзелай вместе с Зелдой любил посещать это место. Когда эта руководящая пара приближалась к куче съестного, все кошки расступались, давая дорогу вождю и его супруге.

И вдруг здание, где находился ресторан, начали перестраивать. Ресторан закрылся и явно на долгое время. Начался голод. Кошки бросались к каждому прохожему, идущему из магазина, в надежде на его щедрость. Они часами сидели недалеко от рыбаков, рассчитывая получить у них мелкую рыбешку. Перебирали содержимое всех открытых мусорных баков. Была еще одна забота: надо было подкармливать вождя и его жену. Конечно, Барзелай получал вполне солидный паек из Центра, но он и Зелда были настолько прожорливы, что этой еды им не хватало.

Мусе было тяжело. Выявилась скрытая ранее подлая черта в натуре Пахдана. Он стал пропадать на целые дни и приходил домой без кусочка еды для котят. Но она не падала духом. Муся поняла, что в Бат-Галиме ей ничего не светит, и стала бегать в торговый центр Кирьят-Элиэзера**. Там, около кафе, в борьбе с местными, отнюдь не умирающими от голода кошками, ей удавалось подкрепиться самой и схватить что-либо питательное для котят. Но новое испытание ждало ее.

Однажды с двумя куриными крылышками в зубах она бежала домой, предвкушая радость своих горячо любимых голодных котят. И как назло навстречу ей попались Барзелай и Зелда Они имели обыкновение прогуливаться по вечерам с целью избавления от лишнего веса. Общепринятые правила почитания вождя требовали незамедлительно отдать ему крылышки. Но Мусю, как говорится, бес попутал. У нее перед газами стояли мордочки ее голодных котят. Она сделала вид, что не видит сиятельную пару и бодро пробежала мимо. Такого еще никто себе не позволял. Возмущению Барзелая и Зелды не было предела.

– Она не уважает меня и в моем лице оскорбляет власть, – сурово сказал Барзелай.

– Эта сморкачка воображает, что она английская королева! – завизжала Зелда.

– Зелда-душа, я скажу больше. Перед нами подрывательница основ, гнусная диссидентка. Я научу ее, как следует вести себя в цивилизованном обществе.

Супруги были так возмущены, что плохо спали ночью; им снились ужасные сны, один страшнее другого.

И очень скоро Муся почувствовала тяжелую руку оскорбленного вождя. Знакомые кошки перестали замечать ее. Если они поворачивали к ней голову, то смотрели как бы сквозь нее, будто она была прозрачная. Куда бы она ни шла, за ней следовали две дежурные кошки. Они прежде Муси яростно набрасывались на все съестное, и Муся оставалась ни с чем. Бедная Муся! А тут еще Пахдан предал ее. Он ушел из дома и не вернулся. Однажды она увидела его около Маруси Рабинович. Пахдан бесстыдно терся о ее бок, страдальчески скорчив свою серо-рыжую физиономию. Муся заскрипела зубами от злости и прокляла его в душе. Она похудела, а от котят остались кожа да кости. Новый удар потряс ее. Однажды она пришла домой и увидела котят, лежащих снаружи и жалобно мяукающих. Она вошла в дом и сразу отпрянула назад. Резкий запах мочи ударил ей в нос. Какие-то негодяи превратили ее дом в туалет. Кто бы мог перенести такое? Муся выла и каталась по земле. Она готова была вцепиться когтями в горло какого-либо барзелаева холуя. Но кто он и где он?

Вот во что гнусная травля превращает милое и нежное существо!

И в это время, когда, казалось бы, все прокляли и отторгли ее, нашелся один кот, который всей душой переживал за нее. Звали его Макс. Глубокой ночью приходил он к ней и приносил что-нибудь съестное. Друг познается в беде. Муся была не просто благодарна ему, она влюбилась в него. Да как же можно было не полюбить такого благородного кота!

Но так жить было больше невозможно. Надо было найти выход из казалось бы безвыходного положения. И Муся нашла его. Как-то Макс принес в дом большой кусок индюшиного жира. Несмотря на жалобный писк котят, Муся дала каждому лишь по крохотному кусочку. Утром с жиром в зубах она побежала к дому Барзелая. Недалеко от дома она легла на землю и поползла. Слезы лились из ее глаз. Барзелай и Зелда вышли из дома и угрюмо, с презрением смотрели на нее. Казалось, у них не было ни малейшего желания простить ее. Но запах индюшиного жира бил Барзелаю в нос. Наконец, он не выдержал искушения, не торопясь подошел к Мусе и взял жир. Затем он повернулся к ней спиной и ушел в дом. Вслед за ним последовала Зелда. Было ясно, что они не простили Мусю.

Но Муся была не из тех, кто останавливается на полпути. Она устроила засаду у одного полуразрушенного домишки. Три часа она лежала, не шевелясь, покрытая высохшими листьями. И вот настал миг удачи. Какая-то глупенькая неосторожная мышь выскочила из своей норы и стала с любопытством разглядывать все вокруг. «Трах!» затрещало что-то, и светло-коричневое пятно мелькнуло в воздухе. Это Муся кинулась на легкомысленное существо. С мышью в зубах Муся снова подбежала к дому Барзелая. Снова она лежала на земле, проливая горькие слезы. Барзелай и Зелда вышли из дома и увидели мышь. Для Барзелая это было лучшее лакомство, лакомство из лакомств, блаженство, если можно так выразиться. Он взял мышь и пробурчал под нос:

– Простим, что ли?

– Черт с ней, – ответила Зелда.

И снова спокойные счастливые дни побежали один за другим. Макс поселился в доме Муси. Ресторан снова начал работать; коты и кошки ходили сытые, умиротворенные. Котята росли не по дням, а по часам. Но разве счастье в этом мире бывает долгим?

Несчастье разразилось неожиданно, как гром среди ясного неба. Умер Барзелай. Произошло это так. Из Центра ему прислали пакет гусиной печени. Это была недельная норма. Но обжора Барзелай набросился на печень и сожрал ее всю сразу. Он даже не дал Зелде попробовать эту вкуснятину. «Своим здоровьем я не делюсь», – заявил он. Через короткое время после этого его живот вздулся и страшно заболел. Всю ночь Зелда делала всё возможное и невозможное, чтобы спасти его. Она меняла горячие грелки одну за другой, ставила клизмы, делала массаж. Но ничто не помогло. К утру его не стало.

Трудно передать горе кошачьего сообщества. «Наш дорогой Барзелай, как мы будем жить без тебя!!! Прощай, прощай наш любимый Барзелайчик!» – рыдал повсеместно кошачий народ. Плакали все: котята, молодежь, старики и старухи. И только один толстобрюхий черный кот угрюмо ворчал под нос что-то вроде: «Может, отравили его? Было за что».

Поэт написал:

Умолкни гнусный псиный лай,
Почил великий Барзелай.


Был объявлен недельный траур. Во время траурной недели Мусю никто нигде не видел, потому что была она не в Бат-Галиме, а в Центре. Там ходила она из кабинета в кабинет, снова и снова убеждая чиновников, что наилучший кот в Бат-Галиме – это Макс. Она столько раз это говорила, что они стали непроизвольно напевать: «Лучше Макса нет кота, нет кота!» Через некоторое время после ее возвращения в Бат-Галим поступило постановление за подписью хайфского главкота Бархама о назначении Макса главкотом Бат-Галима.

Наступили торжественные дни. Все восхищались Максом и поражались, что раньше не замечали его огромных достоинств. Коты и кошки приходили к дому Муси, чтобы поздравить его сиятельство Макса и ее сиятельство Мусю. А те встречали подданных с приветливой улыбкой на устах, и оба одновременно ласково говорили: «Мяу».

Поэт по этому случаю хотел написать оду, но ничего, кроме слов «Богоподобная царица», придумать не смог.

Всеми нелюбимая ворона Галка пыталась испортить торжество. Своим хриплым противным голосом она несла всякую чушь. Якобы она пролетала над Центром и села поклевать хлебные крошки на карниз окна главкота Бархама. И якобы увидела в его комнате Мусю. Далее она прерывала свой рассказ, закатывала кверху свои маленькие глазки и заливалась хриплым неприличным смехом. Но никто не обращал внимания на ее болтовню, хотя бы потому, что кошки терпеть не могли эту ворону-воровку.

Да, еще следует сказать пару слов о Пахдане. Этот подлый кот совсем извелся от зависти к Максу и ревности. Он ходил по Бат-Галиму понурый, опустив голову чуть ли не до земли, и всё время бормотал: «И я бы мог, и я бы мог». Иногда Пахдан весь напрягался, как бы готовясь к прыжку, глаза его наливались кровью и он визжал: «Дайте мне пистолет, я убью ее!» К счастью, котам оружие не продают.

На этом я кончаю рассказ о мудрой Мусе и ее свершениях…

Мяу!

___
*Бат-Галим – район Хайфы у самого моря
**Кирьят-Элиэзер – район Хайфы недалеко от Бат-Галима
Post Reply