страничка Леонида Блянкмана: ПРИКОСНОВЕНИЯ

Прозаические тексты
Forum rules
На форуме обсуждаются высказывания участников, а не их личные качества. Запрещены любые оскорбительные замечания в адрес участника или его родственников. Лучший способ защиты - не уподобляться!
Post Reply
Леонид
участник форума
Posts: 28
Joined: Thu Mar 21, 2013 5:40 pm

страничка Леонида Блянкмана: ПРИКОСНОВЕНИЯ

Post by Леонид »

ТЕХНИКУМ
В конце лета 1954 года брат Яша забрал меня в сельскохозяйственный техникум, где он работал преподавателем. Решили облегчить папе жизнь. Техникум расположен рядом с поселком Смольяны Оршансого района. Сейчас он называется Смольянский государственный сельскохозяйственный колледж ("каледж", если с американским произношением). Ближайшие населенные пункты: Орша, Лепель, Коханово. До ближайшей станции железной дороги Орша-Лепель нужно топать несколько километров по дороге, проложенной в старом густом лесу. В лесу водились волки. Зимой можно было слышать их вой. Учебный корпус и все относящиеся к техникуму постройки, а также поля, сады и парки были в прошлом усадьбой некого помещика Титова. Вот вкратце интересная история Смольян.
Отступление от повествования первое. Википедия.
В 1543 году Смоляны были пожалованы королевским привелеем перебежчику из Москвы князю Андрею Курбскому. Однако опальный русский придворный категорично отказался от столь роскошного подарка, ссылаясь на вполне реальную угрозу своей жизни в столь близко от русской границы расположенном имении. Но компромисс вскоре всё же был найден. Не испугавшийся наёмных убийц русского царя Ивана Грозного свислочский староста Василий Сангушко согласился обменяться с А.Курбским. Взамен за местечко Горваль около Речицы, Смоляны и соседние с ними Обольцы русский князь получил в наследственное пользование украинский город Ковель, расположенный на Волыни в 150 км южнее Бреста. При воеводе витебском Семёне (Самуэле) Сангушке в 1620-х годах здесь начинается активное строительство замка, который должен был стать самым грандиозным сооружением подобного типа во всей Восточной Беларуси. Выпускник баварского Ингольштадского университета С. Сангушка неплохо разбирался во всех тонкостях дворцовой и фортификационной архитектуры, а поэтому его выбор остановился на бастионном замке, наподобие знаменитого Мирского. Мощные оборонительные укрепления в Смолянах были необходимы из-за близости границы с Россией, войны с которой велись практически постоянно. Но в то же время ограничиваться возведением лишь неприступной крепости хозяин Смолян не хотел. В итоге был приглашён нидерландский зодчий, который должен был придать этому комплексу черты роскошного ренессансового дворца.
Смолянский замок объединил в себе лучшие тогдашние достижения отечественного и европейского зодчества. Он был построен на северо-западной окраине деревни возле реки Дерновка (приток р. Одров) на естественной возвышенности, которую ряд учёных считают, кстати, древним городищем уничтоженного Владимиром Мономахом Одрска. В плане замок представлял собой замкнутый прямоугольник с выступающими за общий периметр угловыми трехъярусными башнями и дополнительной пятиярусной башней высотой более двадцати метров, расположенной рядом с большими главными воротами, на северо-восточной стороне комплекса. Такая композиция практически полностью совпадала с Мирским замком, но размеры Смолянского замка были куда более масштабными. Так, если в Мире протяжённость стен замка составляла “всего” по 75 метров каждая, то в Смолянах две стены имели длину до 100, а ещё две – до 200 метров!
Жилые и хозяйственные помещения располагались на трёх-четырёх этажах по всему периметру комплекса. Даже башни имели большие окна и были приспособлены под залы, кабинеты и склады. В то же время, замок был мощным крепостным сооружением. Его стены, сложенные из крупных кирпичей и полевого камня, достигали толщины в 1,2–1,7 метра и могли выдержать даже артиллерийский обстрел. А вокруг замка были насыпаны высокие валы с угловыми бастионами, где в укрытиях были установлены дальнобойные пушки. Снаружи их окружал глубокий ров, куда вода поступала из заболоченных окрестностей. Под замком находились обширные подвальные помещения с несколькими тайными подземных ходами, ведущими далеко за территорию комплекса. По преданию, один из них выходил в знаменитом Кутеинском монастыре под Оршей.
Но всё же, при всех выше перечисленных оборонительных укреплениях, Смолянский комплекс уже мало напоминал суровый средневековый феодальный замок. Решающую роль в его превращении в шикарную дворцовую резиденцию преуспевающего аристократа сыграло использование тут во внешнем декоре и внутреннем убранстве черт, присущих Северному (Голландскому) Возрождению...
Безусловно, главная резиденция витебского воеводы С.Сангушки быстро стала одним из основных культурных центров Восточной Беларуси. Шикарные балы чередовались с деловыми совещаниями и приёмами зарубежных послов. Последних, кстати, в Смолянах встречали довольно часто, так как через Оршу проходил традиционный сухопутный путь из Западной Европы в Москву, и перед пересечением границы многие высокопоставленные гости хотели отдохнуть в гостеприимном Смолянском замке, который навевал им мысли о далёкой Родине.
В первой четверти XVII века С.Сангушка построил ещё одну мощную крепость в Горвале, но она так и не смогла затмить собой Смолянский замок, который по желанию владельца именовался “Малым Ковелем”, что было вызвано как ностальгией по утраченным украинским владениям, так и желанием подчеркнуть преемственность поколений. Однако это название не прижилось и со временем использовалось всё реже и реже. Возможно, и приставка “малый” не совсем подходила амбициозным Сангушкам. Так или иначе, но в дальнейшем замок гордо носил имя “Белого Ковеля”, что, вероятно, объясняется достаточно необычными для тогдашней Беларуси, полностью выбеленными стенами и башнями комплекса, на которых контрастно выделялся тёмный рельефный декор.
Однако спокойная жизнь Смолянского замка была недолгой. Приход к власти в России династии Романовых привёл к началу формирования грозной и агрессивной империи, которая открыто претендовала на белорусские земли. И с середины XVII века начинается период, названный известным польским писателем Г.Сенкевичам “кровавый потоп”. Сангушки же принимали самое активное участие в этих войнах с Москвой, а также в разгоревшихся в это время с новой силой военных столкновениях с другими магнатами Речи Посполитой.
Говорить, что из-за продолжительных войн экономическая и культурная жизнь в Смолянах полностью замерла, всё же нельзя. На общем фоне разорённой Восточной Беларуси этот населённый пункт, защищённый от врагов мощным замком, выглядел относительно безопасным местом. Этот фактор привёл к росту местного населения и позволил в 1678 году Смолянам добиться права на получения статуса местечка. А через два года на восточной части рыночной площади, на средства князя Иеронима Сангушки и его жены Констанции, был возведён красивый доминиканский монастырь с костёлом св. Марии в барочном стиле, сохранившийся до нашего времени.
В начале XVIII века Речь Посполитая приняла участие в Северной войне, и белорусские земли стали местом кровавых битв между русской и шведской армиями. В это время хозяином Смолянского замка был молодой и энергичный стольник Великого княжества Литовского Павел Король Сангушко, который поддержал шведского короля Карла ХII в его борьбе против Петра I. Полковник литовской гвардии П.Сангушко лично принимал участие в боевых действиях, а свою Смолянскую резиденцию предоставил в распоряжение шведской армии, которая устроила в ней в начале 1708 года один из своих опорных пунктов в Восточной Беларуси. Однако в начале августа этого же года казаки, которые поддерживали Россию, улучив подходящий момент, сумели взять штурмом Смолянский замок и захватили в плен адъютанта Карла XII, шведского генерала Канифера с большой частью гарнизона. Но удержать Смоляны русская армия была не в силах, и Пётр I приказал взорвать эту крепость, чтобы она не досталась неприятелю. Необходимо отметить, что по той же причине в это время был уничтожен ряд прекрасных замков Беларуси (Новогрудский, Несвижский), а также взорван древний полоцкий Софийский собор, превращённый русскими в пороховой склад.
Что же касается Смолян, то после окончания войны П.Сангушко, приказал частично восстановить тут свой замок, хотя прежнего великолепия он уже так и не достиг. Содействовало этому и превращение его в одну из многочисленных загородных резиденций П.Сангушки, добрый десяток которых был раскидан по Беларуси, Украине, Польше и даже Словакии. Для постоянного же местожительства магнат выбрал Гродно, где для него был возведён великолепный барочный дворцово-парковый комплекс. Смолянский же замок всё больше ветшал и приходил в запустение. Возможно ситуация и изменилась бы, но в 1733 году новым королём Речи Посполитой был избран не ставленник Москвы П.Сангушка, а сын предыдущего короля Август III. Так Смоляны утратили свой единственный шанс стать главной королевской резиденцией на востоке Великого княжества Литовского.
После присоединения к Российской империи Сангушки сохранили контроль над своими восточно-белорусскими владениями. Изменившийся расклад сил заставил одного из них в 1790-х годах даже выделить немалые средства для строительства на северной окраине местечка православной Спасо-Преображенской церкви (сохранилась и доныне).
Бурные события первой трети XIX века привели к тому, что многовековое властвование в Смолянах Сангушек закончилось. В те неспокойные времена Петербург предпочитал видеть среди белорусских помещиков как можно больше уроженцев России. А поэтому и нет ничего удивительного в том, что в 1831 году местечко перешло в собственность коллежскому асессору Василию Семёнову. В это время замковый комплекс уже находился в полуразрушенном состоянии, и новый хозяин распорядился о начале строительства новой усадьбы с небольшим парком.
В 1847 году Смоляны переходят к сыну В.Семёнова – тайному советнику, сенатору Алексею Семёнову, который владел ими около двадцати лет. Именно этот период стал ещё одной важной вехой в истории местечка. Во-первых, А.Семёнов решил уничтожить последние следы пребывания тут Сангушек и объявил о продаже полуразрушенного замка “на кирпич”. Результатом стало быстрое разрушение до основания практически всего комплекса, за исключением лишь руин самой высокой пятиярусной башни. Во-вторых, в начале 1860-х годов возле реки на западной окраине Смолян началось возведение новой каменной православной Свято-Алексеевской церкви в псевдорусском стиле, названной так в честь хозяина местечка, пожертвовавшего на его строительство значительную сумму денег. Материал для неё частично “заимствовался” у замка Сангушек...
В 1860–1870-х годах Смоляны перешли в собственность статского советника, инженера В.А. Титова. Хорошо образованный, он умел ценить красоту и понимал историческую ценность уцелевших остатков замка Сангушек. Именно благодаря ему последние руины комплекса сохранились до наших дней. В.Титов не только приказал прекратить “добычу” кирпича, но даже на свои собственные средства провёл частичную консервацию башни и укрепил её основание небольшими контрфорсами.
При новом хозяине в Смолянах также было завершено создание нового парково-усадебного комплекса. Он включал в себя красивый двухэтажный дом в стиле модной тогда эклектики с элементами неоготики, неоренессанса и неорусского стилей. Его композиция имела асимметричный характер. На главном фасаде располагались два оригинально оформленных ризалита, а над центральным входом возвышалась высокая башня с застеклённой обзорной площадкой наверху. Парадные помещения размещались на первом этаже и освещались большими окнами. Вокруг усадьбы был разбит небольшой пейзажный парк, где тенистые аллеи выводили на уютные, спрятанные от посторонних глаз полянки. Рядом находился и большой искусственный водоём с системой дамб и шлюзов. С конца XIX века в нём стали даже разводить карпов.
В советское время Смоляны превратились в обычную деревню, которая удивляла приезжих лишь обилием архитектурно-исторических объектов, находящихся “под охраной государства”. Последние же, кстати, постепенно приходили всё в больший упадок. В 1930-е годы костёл св. Марии и Алексеевская церковь были закрыты и переданы в ведомство местного колхоза “Новая жизнь”. Как и в других областях Беларуси, просторные помещения храмов быстро приспособили под склады, разграбив при этом церковную утварь и усыпальницу Семёновых. Что же касается замка, то для колхоза он не имел никакой конкретной пользы, а поэтому о нём вообще все забыли на долгое время, кроме местных мальчишек, для которых таинственные руины стали местом постоянных игр.
Великая Отечественная война не принесла особых разрушений в Смоляны. Все интересные с туристической точки зрения памятники уцелели. Да ещё появились два небольших мемориальных комплекса. В двух километрах на восток от деревни, на месте расстрела 600 местных жителей (евреев?), стоит стела в честь жертв фашизма, а в самих Смолянах есть братская могила партизан и советских солдат, погибших при их освобождении в 1944 году.
Отступление второе.
Стиль Страны Советов: старые еврейские кладбища и места уничтожения евреев закатывать под парки, спортивные площадки, гаражи или жилые дома. Это я наблюдал в Минске, где старое еврейско-польское кладбище, примыкающее к улице Сухой, убрали от памятников и построили спортивную площадку.
В Смольянах школьный парк также разбит на еврейских костях.
На месте, где расположен Чернобыль, во времена Богдана Хмельницкого (500 лет назад) было еврейское местечко, стертое этим бандитом. Он согнал евреев в синагогу и сжег их там. Синагога располагалась как раз там, где впоследствии построили второй атомный реактор. Совпадение? Реактор взорвался.
А что произошло в Бабьем Яре? Партия и правительство Украины приняло решение, заполнить урочище, место массовых расстрелов второй мировой войны, где было расстреляно более 150 тысяч евреев, пульпой (отходами кирпичных заводов) и затем заложить парк с аттракционами. Но в 13 марта 1961 года дамба была прорвана, и селевой поток 14 м высоты обрушился на поселок Куреневку. Погибло много народу разрушено множество домов, трамвайное депо, техника. Совпадение? Долгое время эта трагедия замалчивалась.





Фото: Замок на фоне костела. 1867-1883. Картина. Автор Наполеон Орда(?)


Фото: Остатки замка Белый Ковель (17 век) сегодня.

Техникуму принадлежало большое учебное хозяйство с полями, садами, конюшней, техникой, инвентарем. Пешеходу, идущему по дороге от техникума к Смольянам, открывались на высоком холме величественные развалины замка, с примыкавшими к нему рвами, заполненными водой, и прудами, где водились карасики. Я любил летом отдыхать с книжками на холме возле замка, а зимой скатиться с горы на лыжах. Студенты техникума после занятий, направляясь в общежитие, пересекали по мосту небольшую речушку и проходили мимо сада по старой тенистой аллее. Возле моста было глубже, и ребятам была возможность летом поплавать и полежать на берегу.
Яша в тот год был уже женат на Нэле, но жил в комнате общежития один, так как Неля оканчивала институт иностранных языков в Москве. Первым делом нужно было заготовить дрова к зиме и обустроиться в общежитии. Продовольственную проблему Яша решил просто: купил на радость общежитским мышам мешок (25 кг) макарон под названием рожки. Эти рожки мы отваривали, а потом поджаривали на сковородке с маслом. Когда начался учебный год, обедали в студенческой столовой. Так как мясо, молоко и овощи поставлялись на кухню из Учхоза (Учебное хозяйство), еда была сытной и вкусной. До сих пор помню вкус аппетитных котлеток с картофельным пюре и подливой.
Студентами были в основном дети из белорусских деревень, а несколько ребят были родственниками преподавателей. Из тех, кого хорошо помню это Миша Егоров, брат управляющего Учхоза, Игорь Мурашко, сын преподавателя истории и др. Было так же несколько ребят из Орши.
Через несколько недель после начала учебы, нас, первокурсников, направили в колхоз на уборку урожая. Это было ново и интересно ведь нам было по 15-16 лет.
Познакомился с однокурсниками. Моими приятелями-друзьями на нашем курсе были Миша Егоров, Аникович Николай, Хорощо Света, Стефаненко Надя, Меркулович Вера, Лавринович, Жихарева Галя, Буйневич, Петрусева Янина, Берестень, Фомин и другие. Это были неглупые, хорошо успевающие, читающие, честные ребята.
С Мишей Егоровым встречались потом часто в Минске.
В первый приезд в колхоз, он подвернул ногу и передвигался, припрыгивая на одной ноге. Нога в голеностопе опухла, но он стоически переносил боль и участвовал во всех мероприятиях, кроме работы, конечно. Света Хорощо организовывала всякие игры, викторины. Живая девчонка с глазками-звездочками и хорошей фигуркой. Она нравилась мне. Но я был в то время стеснительным юношей. Позже у нее был роман с Володей Буйневичем. Через 25 лет я встретил ее в Минске. Она поведала мне о своей жизни. Вышла замуж за кандидата наук, родила двоих девочек и работала учительницей в гор. Пинске. Время изменило ее внешне, но внутри это была та же живая девочка. Рассказывала, что она организовала встречу выпускников в Смольянах, но мало кто приехал.
Коля Аникович был старше нас всех и лучше нас всех знал, чего он хочет. Учеба давалась ему с трудом. Например, химица, путая его фамилию, спрашивала: "Анкинович, Вам понятно?" Тот отвечал: "Как темный лес". Тем не менее, он неплохо успевал, и после учебы работал через какое-то время председателем колхоза (?). Был честным и порядочным человеком, не шел ни на какие сделки, за что и поплатился своей жизнью. Как мне рассказали, ночью его выманили из дома, завезли в лес и повесили. Вот такая трагедия случилась с нашим однокурсником.
Брат Мишки Егорова Николай, был Управляющим Учхоза. Он был крупным упитанным мужчиной. Часто передвигался верхом на лошади. Несколько раз мы с Мишей были у него дома. Жена гостеприимная, живущая в достатке женщина, угощала нас вкусным обедом. Миша часто подтрунивал над братом. Так, однажды, возвращаясь с Казахстанской целины, он позвонил ему из Москвы. К телефону подошел брат. Миша спрашивает: "Это товарищ Егоров?" Тот решил, что говорят из Главка и отвечал с дрожью в голосе " да, это я". Миша продолжает: "приготовьтесь, с Вами будет говорить…будет говорить…." У того в зобу дыханье сперло. Он говорит: "Да, да … кто будет говорить?" и покрылся испариной. Миша отвечает: "Будет говорить ваш брат Миша". Старший брат Коля долго чертыхался. В той же Москве Миша подошел в грязных рабочих сапогах к чистильщику обуви и заставил его отдраить их до блеска.




Фото: Приятели по техникуму 1957 год
Аникович Коля, Хорощо Светочка, Лавринович, Стефаненко Надя и Меркулович Вера

Тот не без сопротивления и не без ругательств выполнил это. Миша в отместку заплатил ему строго по прейскуранту, сказав, что за чаевыми пусть обращается, когда научится вежливо обслуживать клиентов. Вот вам и студент с-хоз техникума из провинции. Миша быстро схватывал тонкости с-хоз техники. Владимир Зюзин, преподаватель, выделял его. Что-то там открутить или прикрутить, у него получалось лихо. Потом, на старших курсах, Миша любил подраться. Обычно он быстро вырубал смольянских пацанов, повадившихся ходить в наш клуб на танцы и отбивать наших девчонок. Так как он защищал честь техникума, ему это не только сходило с рук, но он ходил еще и в героях. Не помню, работал ли он агрономом после окончания техникума. Но в 70-х годах мы встретились с ним в институте Мелиорации в Минске. Я работал там химиком, а он в экспедициях и часто бывал в Сибири. Он закончил заочно какой-то институт "по-егоровски", т.е. экзамены и зачеты он сдавал в ресторане. В то время он был в разводе и вел жизнь холостяка. Одной из его пассий была хохотушка Таня Корзун, часто забывавшая у него свои трусики. Потом из-за моих семейных неурядиц мы с ним долго не виделись. После развода и моей последней женитьбы встретились, чтобы попрощаться перед отъездом в Израиль. Он уже был вторично женат и, похоже, не вылезал из-за стола, т.е. застолья. И это был уже другой Миша.
В параллельной группе учился Толик Михалев. Он был из Орши. Толковый парень, хороший, преданный друг. Было два физических дефекта у него, это небольшое заикание и поврежденный глаз. Если ему не нравилась девушка, то он говорил, что в голодный год за буханку хлеба не стал бы заниматься с нею любовью. Это, конечно, гипербола. На следующий день после окончания техникума мы с ним решили наловить карасей и сварить прощальную уху. Достали сеть, поймали ведро карасиков, сварили уху. Купили вина и отметили с Яшей, Нелей и Толиком завершение учебы.

Фото: Сельхозтехникум. Смольяны. 1958 год
Рядом со мной (сидим) Фомин (Худой Берды) и Мишка Егоров. Выше Берестень, Буйневич, Фондо, Мурашко, Жихарева Галка (третий ряд в белой кофточке), Тиванова и Петрусева. Меркулович и Светочка Хорощо выше. Фамилии остальных не помню. В центре второго ряда преподаватель математики Бранцевич Василий Степанович и преподаватель по механизмам Зюзин.

Фото: Новоиспеченный агроном-полевод.1958
У меня сохранилась фотография того дня, сработанная Толиком, вот он я: губастенький, ушастенький, чубастенький, да еще и с веснушками .
Марик Сорочинский и Вася Бондарев. Марик жил с мамой, которая преподавала у нас садоводство. Помню название винограда: Мадлен Анжелен, только не помню в каких краях его выращивают. Вот дамские пальчики я пробовал в Кишиневе. Потом откуда-то вернулся отец Марика. Яша почему-то прозвал его демагогом. Марик был отличником в школе и ему прочили большое будущее. Неплохо играл на мандолине. Мы с ним часто играли в шахматы, катались на велосипедах. Он меня познакомил со своим приятелем Васей Бондаревым. С ним можно было и в сад учхоза забраться и о девочках поговорить. Он мне объяснил, например, что в женщинах главное ноги. Видимо внимательно читал стихи Пушкина, который сетовал на то, что в России можно встретить пару стройных ног. В этом трудно согласиться с А.С. Марик же был строгих правил: в чужой сад это нехорошо. Оно и понятно: отличник и комсорг. Я еще учился в техникуме, как Вася ушел в армию и, кажется, оттуда в мореходное училище.

Фото: Приятели смольянского периода жизни:
Вася Бондарев и Марик Сорочинский 1957 год
Девочки, которые мне нравились, и с которыми я дружил это Света Хорощо, Галка Жихарева, Никифорова Тамара, Фролова Галя.
Галка Жихарева девочка из Смольян для меня была олицетворением белоруссочки, красавицы-дзяучынки Олеси. Светленькая с косичками, чистое личико, пахнущее полевыми цветами. Побывали с ней даже на целине. Спали в одном сарае на сене.
Спустя много лет услышал песню "Алеся", как будто о моих юных годах жизни в Смольянах :
Бывай, абуджаная Сэрцам, дарагая!
Чаму так горка, Не магу я зразумець...
Шкада заранкi мне, Што ў небе дагарае
На ўсходзе дня майго, Якому ружавець.
Пайшла, нiколi ўжо Не вернешся, Алеся,
Бывай, смуглявая, Каханая, бывай!
Стаю на ростанях былых, А з паднябесься
Самотным жаўранкам Звiнiць i плача май.
Пайшла, пакiнуўшы Мне золкi i туманы,
Палынны жаль смугой Ахутаных дарог.
Каб я хвiлiнаю Нанесеныя раны
Гадамi ў сэрцы Заглушыць сваiм не мог.
Пайшла, нiколi ўжо Не вернешся, Алеся,
Бывай, смуглявая, Каханая, бывай!
Стаю на ростанях былых, А з паднябесься
Самотным жаўранкам Звiнiць i плача май.
Пайшла, нiколi ўжо Не вернешся, Алеся,
Бывай, смуглявая, Каханая, бывай!
Стаю на ростанях былых, А з паднябесься
Самотным жаўранкам Звiнiць i плача май.
Самотным жаўранкам Звiнiць i плача май.
Самотным жаўранкам Звiнiць i плача май.
Какие слова! "Что б я минутою нанесенные раны годами в сердце заглушить своем не смог". Бросает в дрожь, когда их произносишь. Эта песня на стихи Аркадия Кулешова. Музыка Игоря Лученка. Исполняли Верасы и Песняры. С Игорем Лученком я познакомился однажды в купе поезда Минск-Москва. Он ехал на радио записывать очередную песню, я же по делам своей аспирантуры.
Из студентов я был, пожалуй, единственным евреем и кроме меня два преподаватели Яша и Неля. В техникуме я не знал, что такое антисемитизм. В дальнейшем, среди моих друзей и приятелей были дети разных народов: евреи, русские, белорусы, грузины, армяне, азербайджанцы, молдаване и другие. Я их всех хорошо помню, был бы рад встретиться и вспомнить нашу юность.
НикифороваТамара – симпатичная городская девочка (из Орши). Нравилась многим ребятам в техникуме. Любил с ней танцевать в особенности танго.
.

Фото: Никифорова Тамара 1958 и 1960 годы.


После техникума пропала из поля зрения, затерялась где-то в Орше. Как-то случайно заночевал у нее и сфотографировал ее на пороге ее дома в Орше. Это было, когда я приехал к Яше на побывку из армии. Наших уже там не было.
Фролова (или Орлова? Уже не помню) Галя. Тоже городская девчонка, прекрасно сложена, очень нравилась мальчикам. Призналась в любви, а я почему-то испугался. Не был готов к серьезным отношениям.
Вообще-то, в большинстве своем мальчишки и девчонки в нашем потоке в перспективе могли стать людьми с большой буквы, если бы система не сломала их судьбы. Были еще несколько заметных ребят. Это Костя Бурнович, большой знаток литературы. Впоследствии он закончил журфак БГУ, но работал в Министерстве сельского хозяйства по протекции Владимира Белковского, который одно время сам там работал. Он получил однокомнатную квартиру, в которой проживал один. Внезапно умер. Сценарий его смерти такой. После посиделок с друзьями ему стало ночью плохо. Он пытался вызвать скорую, но не смог, только снял трубку.
В Минске у Яши с Белковским установились приятельские взаимоотношения.
Ходес и Домаренок два друга. Ходес слыл местным донжуаном, плейбоем того времени и места, если хотите. О его ночных подвигах ходили легенды. А когда проверяющие учителя проверяли общежитие, они обязательно заглядывали под кровать Ходеса, не прячется ли там очередная пассия. Доморенок же был меланхоличным мечтателем, этаким Маниловым. Как-то он мне дал почитать тетрадь со своими стихами. Помню один.
Когда стрелки в 12 сойдутся,
И Новый Год нам пошлет Страна,
Я хочу в этот миг улыбнуться,
С Новым Годом поздравить Тебя!
И подпись: Домаренок
Не правда ли, очень трогательно.
Домаренок постоянно сопровождал Ходеса. Когда Я однажды рассказал эту историю однокурснику по университету Саше Мелешко, он меня спросил: " что это ты рассказал мне тут про хереса и мереса". Девушкой Ходеса была очень красивая девушка по фамилии Уманец. Ребята полагали, что настоящая ее фамилия была Уманет, поскольку было незаметно, что он у нее был. Через много лет я случайно столкнулся с ней в министерстве сельского хозяйства у Белковского. По-видимому, он многим ребятам, окончившим техникум, помог устроиться. Помог и мне по Яшиной просьбе остаться в Минске после окончания БГУ.
Как и везде, многие преподаватели имели клички. Например, двух похожих старых дев звали НУТ и ЧИНА. Это две технические культуры, которые упоминались в их курсе. Управляющего учхозом прозвали ЗОБИК из-за двойного подбородка. Руководителем нашей группы был Василий Степанович Бранцевич, математик. Его звали сокращенно ВАСЬКА-СТЕПКА. Этот Васька – Степка однажды здорово подставил меня. Периодически каждая группа должна была давать представление. Он меня вставил меня в небольшую пьеску вместе с Аниковичем, а так же исполнителем песни с Берестень Ниной, но не подготовил, а выпустил нас без репетиций. Это был полный провал. Я увидел зрительный зал и полностью забыл слова. По- видимому, Васька-Степка хотел таким образом насолить за что-то Яше и Неле. Настроение у меня было надолго испорчено (до сих пор, как вспомню). И все-таки, урок не прошел даром.
Больше в такой ситуации я не оказывался. К своим докладам перед аудиторией серьезно готовился.
Яша же готовился со своей группой основательно и даже сам сыграл однажды главную роль в какой-то пьесе.
Кроме концертов, студенты и преподаватели отводили душу на танцах. Перед танцами все студенты (мужское поголовье) посещали старуху, которая жила в доме рядом с клубом и покупали и опрокидывали у нее стакан самогона и заедали соленым огурцом.
Все семейные преподаватели имели участки, где выращивали картофель, некоторые откармливали свиней, имели погреба для картошки. Излишнюю картошку можно было сдать на спиртзавод. Каждое лето заготавливали на зиму дрова. Так и жили в тиши и великолепии природы.
Однажды летом группа студентов во главе с Зюзиным отправилась в Казахстан на уборку пшеницы и заготовку сена.
Добирались в товарных вагонах, оборудованных нарами. По дороге орали "хиты" того времени про целину:
"Родины просторы: горы и долины.
В серебро одетый зимний лес грустит.
Едут новоселы по земле целинной
песня молодая далеко летит…"
или
"У студентов есть своя Планета
Это-Целина…"
По приезду нас разместили в каком-то планетарном коровнике, и начались трудовые будни под палящим солнцем. Работали на комбайнах помощниками, на току - проветривали зерно, и в поле на сенокосилках. Опекал Галку Жихареву, как это ее мама отпустила? Поразили необъятные просторы и незаселенность территории. Голые степи, суслики, а в небе хищные птицы. Рядом с нами работали немцы, дети тех, кого Сталин переселил в Казахстан. Питание было не ахти какое. Продержались как-то и даже немножко заработали деньжат. Я купил в Москве и привез Яше в подарок приемник на пальчиковых лампах. Будучи в Москве я посетил семью родного брата Марии Борисовны Янкулиной. Обратно в Белоруссию возвращались уже в пассажирском поезде на свои кровные.
В 50-х годах нашему поколению посчастливилось посмотреть много замечательных фильмов. Перечислю некоторые из них, которые вспомнил. Это:
Большие Маневры - Рене Клера.
Собор Парижской Богоматери - Жана Делленуа.
Жервеза – Рене Клера.
Колдунья – Андре Мишеля.
Убийство на улице Данте – Михаила Рома.
Весна на заречной улице – Марлена Хуциева.
Сорок первый – Григория Чухрая.
Летят журавли - Михаила Калотозова.
Ночи Кабирии – Федерико Феллини.
Пепел и алмаз – Анджея Вайда.
Идиот – Ивана Пырьева.
И не только фильмы, но послушать и песни в исполнении Леонида Утесова, Ивана Козловского, Лемешева, Александра Вертинского, Марка Бернеса, Клавдии Шульженко и других прекрасных исполнителей.
С большим опозданием, когда мне исполнилось 74 года, я решил поискать одноклассников, однокурсников и коллег на сайте "одноклассники". Обнаружился сосед по Речице Миша Глускин, который живет сейчас в Петах Тикве. Он на несколько лет младше меня. Здесь же в Израиле в Бней Браке проживает также его брат Эдик мой ровесник и товарищ по играм в юности. А еще один брат Борис, глухонемой, проживает в Речице. Миша и Эдик прошли сложнейшие операции, и вышли победителями. С двумя одноклассниками по Речице Володей Славиным и Шурой Добрынским я встретился помимо сайта. И вот еще один приятный сюрприз, мою фамилию увидел в сайте Анатолий Шведко, который, как и я, учился в техникуме, правда, не на одном курсе, а на год позже. Он меня не помнит, а вот фамилия ему знакома, так как Яша и Неля были его преподавателями. Я же не только фамилию, но и его самого помню. Примечательно, что, как оказалось, нам нравилась одна и та же девочка Тамара Никифорова. Только у него это было очень серьезно. Это была его первая любовь. После техникума он ушел служить. Переписывался с ней, и обменивался фотографиями. После армии, когда он приехал в Оршу к ней в гости, она сообщила, что вышла замуж и вернула ему все его письма и фотографии. Это как в песне: " На знакомой скамье". Там есть такие слова: " я тебя не виню, нелегко ждать три года солдата, а друзьям напишу я, что меня дождалась". Он мне рассказал, что она после техникума закончила могилевское медучилище, и 40 лет работала в больнице им Семашко в Орше. Ее выбор мужа оказался неудачным: первый пил, они расстались, впоследствии он умер. Вышла еще раз. Прожили 10 лет, но он умер от рака.
От первого брака есть сын и две внучки. Старшая работает художником-оформителем в Гродненском театре, младшая учится на химфаке БГУ. Мой звонок ей по случаю дня рождения был большой неожиданностью. В техникуме Анатолий дружил с баянистом Леней Марченко и его подругой Лилией Здаранок. У Лили, из слов Анатолия, тоже сложилась жизнь не гладко. Сейчас она живет в Минске с детьми и внуками. Болеет.


Фото: Лилия Здаранок Анатолий Шведко Мария Петрусева

Анатолий же работал на радиозаводе в Петрозаводске. Женился на Людмиле (мама ее еврейка), с которой прожили вместе уже 46 лет. Вырастил двух сыновей. В 90-х годах занимал хорошие должности в структурах Чубайса. Сейчас на пенсии. Пенсию получает неплохую по Российским меркам, имеет дачу. Находится в хорошей физической форме. Свободно владеет компьютерной премудростью, водит машину. Он продолжает разыскивать однокурсников и тех, кто имеет отношение к техникуму. Так, он выяснил через Людмилу Лобанову, что в Смольянах проживает Котловская Клава, которая работала библиотекарем. Ей сейчас 88 лет, и она вполне адекватна. Я когда-то просил ее научить меня играть на гитаре. Еще он выяснил, что Мария Петрусева живет в Петербурге. Она помнит нас всех. Даже помнит мой провал на сцене техникума. Говорит, что переживала. Там же живет ее старшая сестра, моя однокурсница Янина Петрусева. Замужем. Мужа зовут Давид. Я звонил и разговаривал с ней. Анатолий Шведко взял у них по моей просьбе телефон Светочки Хорощо и Нади Стефаненко, с которыми я был очень дружен. Со Светой тепло побеседовали "за жизнь". Она сейчас проживает в доме своих родителей в одиночестве. Зато не зависит ни от кого. Это характер! К тому же на природе. Я ее понимаю. Я сам часто уезжаю с приятелем на ночную рыбалку на озеро Кинерет. Хочется побыть одному, поразмышлять и делать то, что тебе нравится. Пообщался также в Одноклассниках с ее красивой дочерью Элеонорой. Жалко, что у нее нет ни электронной почты, ни скайпа. Так бы переслал по частям Свете эти Прикосновения.
Звонил так же Наде Стефаненко, но вместо нее какой-то мужик ответил без намека на вежливость.
А еще был в техникуме такой особенный Фок Николай. Изучал эсперанто, играл на балалайке, ребята выгоняли его из общежития, так он играл на пустыре. Его любимая фраза-вопрос в пространство " ой колы ж колы ж мы наямося?" Когда же мы накушаемся?


Фото: Природа Смольян. Пруды


Фото: Новый учебный корпус. Построен в 1978 г.
Из альбома Елены Лобановой.

Мои дорогие друзья юности, которая так быстро, но незабываемо прошла в Смольянах, долгих и счастливых лет жизни вам. Те трепетные ощущения не исчезли. Они живут в нас. Мы все оттуда родом. Будьте счастливы. А это часто зависит и от нас самих.
О еврейской общине Смольян
Жизнь местечка, упоенная тишиной мира, протекала размеренно и неторопливо.
Евреи зарабатывали свой хлеб трудом ремесленника и славились как умелые сапожники, портные, столяры, кузнецы.
Умиротворенность местечка, взорванная войной, разлетелась, как осколки посуды, поселив в душах людей страх и тяжесть неизвестности. 5 апреля 1942 года в 1 км от Смольян, в урочище Губино немцы не без помощи полицаев расстреляли около 800 евреев. Их вели к яме в нижнем белье. После войны в Смольяны вернулось 5 семей. Все дома и имущество евреев были проданы сельсоветом.

Фото: До войны в этом доме была синагога. После войны-сельсовет,
затем аптека, потом дом снесли. Из альбома Е.Лобановой

Сам же сельсовет занял дом, где раньше была синагога. А вот памятник жертвам был установлен только после того как один из евреев фронтовик, инвалид, по фамилии Миротин написал письмо И.Эренбургу (!) и тот вмешался.


Фото: Братская могила жертв фашистского геноцида

Мне приятно отметить, что в Смольянах проживает прекрасный человек полный жизненного оптимизма это Елена Лобанова. У нее там свой бизнес. Поразительно с какой любовью она пытается восстановить память о прошлом Смольян, о людях. В интернете она размещает фотографии и разъяснения об истории многих построек, о развалинах, о замке. У нее уже появилась большая аудитория в "одноклассниках". Друзья обсуждают людей, события, выясняют, что где было и как это выглядело. Смольянские птенцы разлетелись по белу свету, но место, где прошла их юность притягивает их как магнит. Многие посмотрев фотографии Лены и прочитав ее небольшие рассказики загораются желанием побывать снова в этом чудесном уголке Белоруссии, с которым связано так много воспоминаний об ушедшей юности.


Last bumped by Леонид on Sun Nov 17, 2013 8:42 pm.
Post Reply