|
Идиотизмы советской системы, на которые я натыкался в детстве, юности и во взрослой жизни.
Лето 1940-го года.
Прочитав повесть Аркадия Гайдара «Тимур и его команда», напечатанную в газете «Пионерская правда», мы создали в нашем дворе тимуровский отряд.
Всё лето мы утром поднимали флаг, старались помочь старикам нашего двора, покупая по их просьбе хлеб и другие продукты. Мы играли в футбол, вместе ездили на Киевский пляж, где стояла парашютная вышка, и за десять копеек можно было испытать себя на смелость. Мы строили планы, как мы сможем быть полезными Красной армии, если начнётся война. Мы наизусть выучили слова песни «Если завтра война», которую часто исполняли по радио.
Закончилось лето, и мы пошли учиться в пятый класс нашей 131-й школы.
Мы рассказали ребятам в классе о нашем тимуровском отряде, а я написал об этом в домашнем сочинении на тему «Как я провёл лето».
Через несколько дней папу вызвали в школу, где в кабинете директора старшая пионервожатая строго объяснила папе, что в нашей стране есть только одна пионерская организация. Только ей наша партия дала право заниматься досугом школьников, и что у папы, как у члена компартии могут быть большие неприятности, если весть о самодеятельности его сына и других ребят по созданию каких-то отрядов дойдёт до райкома партии.
А Гайдар им – не указ! Мало ли что он ещё придумает!
Вернувшись домой, папа попросил меня забыть о Тимуре, если я не хочу принести несчастье нашей семье. Когда я стал старше, а это было уже во время войны, я услышал от мамы, что в 1938 году в Москве был расстрелян старший брат папы, дядя Павлик. Он работал в наркомате путей сообщения.
Папа всё время боялся, что его заберут и посадят, как брата « врага народа».
Когда началась война, папа добровольно пошёл в военкомат и стал бойцом народного ополчения и в сентябре 1941 года погиб, защищая Киев. В то же самое время под Каневом погиб и автор книги о Тимуре.
1946 год.
Город Николаев, школа юнг. Осень. После завтрака по расписанию должны быть политзанятия. Наш командир смены, 22-летний матрос первого класса медленно читает нам статью из газеты «Правда» об антисоветской направленности ленинградских журналов «Звезда» и «Ленинград», о вредном творчестве писателей Михаила Зощенко и Анны Ахматовой. Конечно, никто из юнг, 16-летних пацанов, не читал этих журналов и не знал ни Зощенко, ни Ахматову. Они рады были теплу и тишине и тихонечко дремали. Мой друг Коля Куракин, задремав, неожиданно с грохотом упал с банки (табурета) на пол, нарушив сонную тишину. Когда наш командир, наконец, закончил читать, он оглядел свою сонную смену и спросил, - «Ну, кто сможет высказаться по поводу прочитанной статьи?» В ответ- тишина.
Сонные юнги ничего не поняли из того, что он прочитал, и это было ясно.
Я ещё в седьмом классе прочитал «Голубую книгу» Михаила Зощенко, и она мне очень понравилась. Я решил заполонить гнетущую паузу. Поднявшись с банки, я робко промямлил, что читал книги Зощенко и не понимаю, за что его так ругают в газете. Я ещё добавил, что у Зощенко очень весёлые рассказы и я не пойму что в них вредного. Высказав робко своё мнение, я не ожидал, что мой командир так резко отреагирует. Он сказал, что только что прочитал нам статью из самой главной газеты Советского Союза и что он неприятно удивлён, что в ряды будущих краснофлотцев затесался тип, который не согласен с решениями партии и правительства. Он добавил, что это для меня может плохо кончиться. За своё выступления я огрёб два наряда вне очереди на камбуз. Там меня ждала чистка картошки в громадных количествах. Больше вопросов на политзанятиях я не задавал никогда.
Промчались десятки лет, но и теперь перечитывая Михаила Зощенко, я вспоминаю как «пострадал», пытаясь защитить прекрасного писателя.
1948 год. Мне 19 лет. Работаю учеником формовщика в архитектурных мастерских. Учусь делать гипсовые формы для будущих скульптур из бетона. Однажды увидел на столе одного из скульпторов небольшой макет будущего памятника. На низком основании стояли три скорбящие женские фигуры в чёрном. Каждая женщина обнимала чёрный фонарный столб с вечным огнём. Мне сказали, что это макет памятника жертвам Бабьего Яра.
28-29 сентября 1941 года фашисты расстреляли в Бабьем Яре 140 тысяч евреев: мужчин и женщин, стариков и детей. Вскоре я узнал, что правительство Украины запретило ставить памятник на месте захоронения евреев.
Памятник появился на месте расстрела евреев почти через 30 лет. Однако это помпезное сооружение не соответствовало желаниям людей, приходящих сюда, чтобы помнить своих близких. На монументе была надпись, что здесь похоронены мирные жители, партизаны и пленные бойцы и нет ни слова о холокосте 1942 года. А в 1948 году в наших мастерских мы выполняли задание нашей партии: изготовляли бетонные бюсты Ленина и Сталина.
Каждый бюст был двухметровой высоты. Из подвала бюсты вытаскивали во двор для просушки. Вечером люди пугались, проходя мимо невысокого каменного забора, из-за которого возвышались эти страшные головастики.
Колхозы, предприятия, парки культуры всей страны должны были покупать их.
1952 год.
Я - студент школы тренеров при Киевском институте физической культуры.
Закончилась третья пара занятий, и все собрались домой, но на первом этаже нас встретили: директор института, парторг, заведующие отделениями и направили всех в актовый зал, не объясняя причины. Когда зал был полон, парторг потребовал тишины и сообщил нам, что он собирается ознакомить нас со статьёй Иосифа Виссарионовича Сталина «Марксизм и вопросы языкознания». В этой статье товарищ Сталин подвергает критике учение о языке и трактовку профессора Марра. Парторг института стал нам читать статью, но в связи с тем, что спортсмены института физкультуры в своей деятельности никогда не сталкивались с вопросами языкознания, они сразу потеряли интерес к лектору и занялись своими делами: чтением конспектов или игрой в «Морской бой». А мой приятель, мастер спорта по тяжёлой атлетике, красавец с фигурой Шварценеггера и голосом Шаляпина тихо, но так, что было слышно во всех углах зала, спросил меня: «Я не разумию, про кого вин балакае? Про Маркса, чи про Марра? Всё это ему потом объяснили в парткоме и довольно сурово, как он потом рассказывал.
Цезарь Весловутский, так звали моего приятеля, воспитанник полтавской колонии, никого не боялся в отличие от многих из нас.
В этом же году советская система, очевидно, в целях воспитания патриотизма, направила свою энергию на доказательство приоритета нашей страны в культуре, науке и спорте. Так, имя русского создателя вертолёта Сикорского нигде не упоминалось. Видимо потому, что все свои достижения он осуществил в США. Казалось странным, что из спортивной терминологии вдруг исчезли все иностранные термины. Так, Известный футбольный комментатор Вадим Синявский больше не имел права использовать в комментариях такие слова как: голкипер, бэк, хафбэк, форвард, корнер и аут.
Французская борьба стала называться классической. Исчезли из употребления красивые борцовские термины: суплес, нельсон, туше и т.д.
Правда, парусному спорту повезло больше. Голландские термины просто нечем было заменить, и система их оставила.
В то же время власть стала яростно разоблачать «космополитов», сделав это красивое слово чуть ли не главным ругательством в прессе. Человек вселенной стал врагом советской власти. Космополитов молотили в науке, искусстве, производстве. Почему-то чаще всего злостными космополитами были евреи, и когда разносили в прессе писателя, поэта или композитора, то обязательно рядом с его творческим псевдонимом в скобках стояла его еврейская фамилия. Когда в 1952 году после окончания школы тренеров я приехал на работу в город Пермь и его район Закамска тренером в коллектив физкультуры порохового завода, то узнал, что там, недавно был снят с работы генеральный директор завода генерал- майор Давид Бединский, всю войну руководивший этим заводом.
Несколько лет назад мне попался на глаза справочник кировского района города Перми, подготовленный райкомом партии в 1991 году. Там был раздел деятельности порохового завода во время Великой Отечественной войны. Я, к своему удивлению, не обнаружил там фамилии Бединского,
который во время войны был членом бюро обкома партии. Я узнал, что он был моим земляком, киевлянином, выпускником киевского политехнического института. Во время он был награждён многими орденами.
В 1952 году он был направлен в город Рошаль под Москвой на химзавод, где скончался в 1962 году.
1953 год.
Работаю тренером по лёгкой атлетике и всем доволен, особенно каждодневным общением с мальчишками и девчонками, из которых я надеялся воспитать хороших спортсменов. Однако началось, придуманное нашими вождями после смерти Сталина «дело врачей». Оно на долгие годы испортило мне настроение. Как будто специально, все обвинённые врачи были людьми с еврейскими корнями. Мой приятель, заведующий райздравтделом Эммануил Борисович Кривицкий, был сразу освобождён от работы и отправлен врачом в больницу посёлка Новый Крым.
Все евреи района сразу почувствовали себя виноватыми перед СССР. Через пару месяцев Кривицкого вернули на его место. Я уже тогда твёрдо решил, что в партию я вступать никогда не буду.
Мой любимый брат, москвич Михаил Берлянд, успевший проявить чудеса храбрости в 1941 году и имевший медаль за отвагу, прямо из окопов был отправлен в лагерь по 58й статье за то, что вёл дневник. В дневнике были записаны его мысли по поводу положения евреев в стране Советов.
Вернулся он в Москву только в 1954 году. Он был хорошим спортсменом, виолончелистом, саксофонистом, отличным студентом. Но идиотская система прошла по его судьбе тяжёлым катком.
К сожалению, только к своему 60- летию, я понял, что Советский Союз,
которым нас в детстве учили гордиться, ничем не отличался от гитлеровской Германии. Безумец Адольф гитлер мечтал о покорении всего мира и о создании единой, чистокровной арийской расы. О покорении мира сначала грезили Владимир Ленин и Иосиф Сталин. Сталин мечтал раздуть мировой пожар революции и о создании новой человеческой формации: коммуниста- раба. У гитлера было Гестапо, а у нас ЧК, ГПУ, НКВД. Немцы после поражения в войне нашли в себе силы заклеймить фашизм, а наши потомки ВКПб умрут, но не признают своей вины в уничтожении десятков миллионов невинных людей. В нашей стране, человека, который пролил море крови, уважают и чтут...
Когда нам предлагают гордиться своей империей, то я всегда вспоминаю слова из песни Владимира Высоцкого: «Нет, ребята, всё не так, всё не так, ребята!
Один умный англичанин однажды сказал, что патриотизм – это последнее прибежище негодяя.
|
Вход
FAQ
Поиск
