Цель данной статьи - показать на конкретных примерах
живую практику борьбы за право общественного богослужения самой мелкой
структурной единицы еврейской общины - молитвенного общества, с органами
государственной власти - губернской администрацией и Министерством внутренних
дел (МВД). Большинство документов, на которых основана статья, находятся в
фонде 821 (Департамент духовных дел иностранных исповеданий, далее
- ДДДИИ)
Российского государственного исторического архива (далее РГИА). Из массы дел отобраны
относящиеся только к Подольской губернии, достаточно представительные для освещения
темы.
Предыстория событий такова.
Царствование Николая I отличалось
необыкновенной интенсивностью законодательных и административных решений о
евреях, в основном, ограничительного характера[i].
Заметной регламентации подверглась религиозная жизнь. "Положение о
евреях" 1835 года содержало главу "О вере и обрядах"[ii].
В ней первым параграфом провозглашалось: "Евреи могут отправлять общественные молитвы и богослужение в местах
общей их оседлости. Никто не имеет права препятствовать им в том ни словом, ни
делом". За этой декларацией, однако, следовал 21 параграф ограничений.
Так все евреи, постоянно собирающиеся в ту или другую
синагогу или молитвенную школу для "совершения
обрядов веры и молитв" и составляющие молитвенное общество данной
синагоги или школы, обязывались избрать духовное правление, члены которого
подлежали утверждению губернским начальством.
Общественное богослужение разрешалось только в синагогах
и школах. С допустившего таковое в своём доме взыскивался большой штраф. Новые
синагоги и школы могли открываться лишь с разрешения губернского начальства, а
при возникновении в молитвенном обществе секты или религиозного толка, на открытие
ими особой молитвенной школы требовалось разрешение министра внутренних дел.
Для учреждаемых вновь синагог и школ, говорилось в
законе, "наблюдается: а) чтобы
здания, для сего назначенные, не были в близком расстоянии от христианских
церквей; б) чтобы новые построения производимы были по одобренному начальством
плану и фасаду; в) чтобы число их не превышало потребности... г) в имениях
владельческих для устроения означенных зданий требуется согласие владельцев".
Потребность в молитвенных зданиях определялась так:
"Во всяком городе или селении, где
число еврейских домов не превышает 30, дозволяется иметь одну молитвенную
школу; где число домов не превышает 80, они могут иметь сверх молитвенной
школы, одну синагогу; там же, где число домов будет более 80, дозволяется
заводить на каждые 30 домов по одной школе или по одной синагоге на каждые 80
домов". При этом оговаривалось, что "сии ограничения не имеют обратного действия на те школы и синагоги, кои
доселе утверждены и с ведома начальства существовали".
Закон 1835 года разрешал собираться в молитвенных
зданиях только для молитвы и совершения обрядов веры, регламентировал состав
духовного правления, обязанности его должностных лиц, отчётность общества о его
составе перед полицией и многое другое.
Вторжение государственной власти в сердце национальной
жизни – религию, не предвещало ничего доброго. Евреи отнеслись к исполнению
закона с мудрой осторожностью: где он грозил прямой карой - соблюдали, в
остальных случаях создавали только видимость подчинения или не исполняли закон
вовсе. Поэтому перед Комитетом для определения мер преобразования евреев, созданным
императором в 1840 году, в числе прочих, ставились задачи: "уничтожить кагалы и подчинить евреев общему
управлению" и "учредить губернских раввинов, которые, получая
содержание от казны, влиянием своим могли бы содействовать видам правительства"[iii].
Первая задача была решена в 1844 году[iv].
По второй Государственный Совет в том же году предложил Комитету "войти, между прочим, в соображение, нельзя
ли по примеру Царства Польского установить в Империи особых над еврейскими
синагогами смотрителей для надзора за хозяйственной частью, дабы через сие
поставить местные начальства в возможность следить за правильностью
распоряжений по управлению синагогами, молитвенными школами и
благотворительными учреждениями". Как позже объяснял министр внутренних дел Перовский, "Государственный Совет имел в виду ещё и ту мысль, чтоб чрез учреждение
упомянутых смотрителей и особых при генерал-губернаторах инспекторов, для
наблюдения за действиями раввинов по богослужению, можно было бы до времени
заменить установление губернских раввинов, имеющее главной целью искоренение и
обуздание еврейского фанатизма"[v].
Идеи Государственного Совета были реализованы в 1850
году. Инспекторы для наблюдения за раввинами были введены законом "О
назначении при генерал-губернаторах учёных евреев для особых поручений"[vi],
а функции смотрителей за хозяйственной частью были возложены на думы или ратуши
законом "Об учреждении надзора за синагогами и молитвенными еврейскими домами"[vii].
Обеспеченная необходимой законодательной базой, получив
с уничтожением кагалов их делопроизводство и, соответственно, расширив штат
чиновников[viii],
местная администрация перешла к попыткам активного вмешательства в религиозную
жизнь евреев. При этом в лице учёных евреев, получающих солидный оклад из сумм
коробочного сбора, администрация имела надежных исполнителей поручений генерал-губернатора.
Киевский, Подольский и Волынский генерал-губернатор,
обнаружив в начале 50-х годов, что число синагог и молитвенных домов в его
губерниях больше установленного законом, написал об этом министру внутренних
дел. Тот, зная, что закон не имеет обратного действия, но, стремясь сократить
количество еврейских молитвенных зданий, распорядился: "1. Существующие уже школы и синагоги
оставить в настоящем их числе, с тем, чтобы лишние из них не были починяемы и
возобновляемы, и таким образом, когда придут в ветхость, уничтожились бы сами
собою. 2. Для положительного определения, какие именно школы и синагоги должны
подлежать сему запрещению, составить по каждой губернии ведомость всем
существующим ныне молитвенным еврейским зданиям с показанием числа евреев, в
тех местах находящихся, и с означением, какие из сих зданий излишние и должны
подходить под запрещение починок и возобновлений"[ix].
11 октября 1852 года генерал-губернатор сообщил
распоряжение министра в губернии, и в там развернулась обширная работа,
законченная в 1855 году[x]. В
Подольской губернии она была выполнена весьма небрежно и по распоряжению
губернского правления от 6 октября 1861 года была повторена с учётом материалов
недавно закончившейся 10-ой народной переписи. Сохранилась выписка из итоговой
по этой работе ведомости, относящаяся к рубежу 1862 и 1863 годов[xi],
охватывающая все города Подольской губернии (Таблица 1).
На основании этой ведомости указом Его Императорского
Величества из Подольского губернского правления от 30 мая 1863 года 26 синагог
и 8 молитвенных домов (Таблица 2) приказано было считать лишними и воспретить
их починку и возобновление, за чем предписано следить начальникам полиций уездов[xii].
Так над значительной частью еврейских молитвенных обществ губернии нависла
реальная угроза уничтожения.
Впрочем, прецедент тому уже был.
В 1843 года в местечке Жванец близ австрийской границы
было решено построить крепость. Местечко передали Военному ведомству, дома
евреев подлежали сносу, а им самим назначен срок перехода в другие общества.
Тогда же Военное ведомство за мизерную компенсацию отобрало у евреев здание
молитвенной школы.
Таблица 1. Статистические сведения о еврейском населении, синагогах и молитвенных школах в городах Подольской губернии в 1862-1863 гг.
|
Название городов |
Число |
Которые
именно из синагог и школ по числу домов следует считать лишними, подлежащими
запрещению в починке и возобновлении, в чьих они домах |
||||
|
Душ евреев |
Отдельных еврейских
домов |
Синагог |
Школ |
|||
|
муж. |
жен. |
|||||
|
Каменец |
5404 |
4745 |
998 |
2 |
24 |
По числу
домов лишних школ не имеется |
|
Балта |
3006 |
3923 |
977 |
2 |
9 |
То же |
|
Винница |
1974 |
2170 |
460 |
2 |
9 |
То же |
|
Проскуров |
1789 |
1964 |
450 |
1 |
7 |
То же |
|
Могилев |
1239 |
959 |
630 |
1 |
15 |
То же |
|
Литин |
1139 |
1145 |
207 |
1 |
2 |
То же |
|
Гайсин |
1050 |
1125 |
262 |
1 |
3 |
То же |
|
Брацлав |
1044 |
1056 |
215 |
1 |
3 |
То же |
|
Летичев |
917 |
1132 |
172 |
1 |
4 |
Школа лишняя
в доме купца Гервица |
|
Ямполь |
654 |
683 |
168 |
1 |
3 |
По числу
домов лишних школ не имеется |
|
Новая Ушица |
533 |
603 |
76 |
1 |
1 |
То же |
|
Ольгополь |
319 |
366 |
166 |
- |
2 |
То же |
Вскоре, однако, обнаружилось, что у Военного ведомства
нет средств для строительства крепости, и впредь, до особого распоряжения,
евреям было разрешено оставаться в
местечке, но запрещены новые постройки, перестройки и даже починки домов, а
здание молитвенной школы евреям сдали в аренду. Они молились в нём ещё 15 лет.
Но в 1858 году обстановка в Жванце изменилась. В прошении, поданном императору
4 июля 1858 года, евреи писали (все грамматические и стилистические
особенности оригинала сохранены):
Таблица 2.Молитвенные здания, признанные лишними указом
из Подольского губернского правления от 30 мая 1863 года
|
Название городов,
местечек и колоний |
Число лишних синагог |
Число лишних школ |
Название городов,
местечек и колоний |
Число лишних синагог |
Число лишних школ |
|||||
|
Балин Вороновица Джурин Збрыж Зиньковцы Зятьковцы Карвасары Киблич Купин Летичев Лучинец Маков Михалполь Новая Мурафа Новая Ушица Печара |
1 1 1 1 1 1 1 1 1 - 1 1 1 1 1 1 |
- - - - - - 1 - - 1 - - - - - - |
Пиков Райгород Сатанов Смотрич Снитков Соколец Солодковцы Старозаветный Майдан Стрыжавка Студеница Тывров Фрамполь Черч Шаровка Ялтушковка Яруга |
- 1 - - 1 1 - 1 1 1 1 - 1 1 1 1 |
1 - 2 1 - - 1 - - - - 1 - - - - |
|
||||
"С недавнего
времени, по распоряжению Инженерного
Начальства, отобрали от нас дом N 70, в котором отправляли богослужение
для казармы ¼ военно-рабочей № 10 роты нижних чинов, а общество вынуждено искать для
святилища другого убежища, которое не находя, скопляются в соборной синагоге, причиняют сильный
натиск, рождающий вредное влияние на здоровье народа и опасных последствий.
Но сколь не
пагубен для нас этот написть, мы встречаем ещё большее стеснение в том, что
дом, помещающий казарму нижних чинов, отстоит от соборной синагоги в 6 шагах,
где постоянные: шум, крик, песни, пляски, драки и бесчинства столь нарушает
богослужение наше и в самой синагоге, что отнимают всякой возможности молиться"[xiii].
Евреи просили разрешения построить новый молитвенный
дом, на что местное начальство согласия не давало. Таким образом, у подольской
администрации к 1863 году уже был опыт лишения евреев молитвенных зданий и
запрещения их строительства.
Далее кампания перекинулась в Каменец-Подольск, где
сначала, как видно из таблицы 1, количество молитвенных зданий не вызывало
никаких нареканий, так как 2 синагоги и 24 молитвенных школы при 998 еврейских
домах вполне укладывалось в норму закона.
Подольский губернатор сообщал ДДДИИ: "По доставленным мне в 1866 году официальным
сведениям оказалось, что в доме каменецкого купца Гологорского устроена
несколько лет тому назад с разрешения губернского правления молитвенная школа,
что школа эта посещается только последователями цадика Садагурского раввина[xiv]
и что в школу эту евреи собираются не
только для молитвы, но ... и для других целей, и, кроме того, в названной школе
не существует молитвенного правления"[xv].
К "официальным сведениям", дошедшим до
губернатора, явно причастны митнагеды (о чём ниже). Усмотрев в сектантском
характере школы хасидов, посторонних занятиях в ней и отсутствии правления
прямое нарушение закона, губернатор 26 октября 1866 года распорядился школу закрыть и, обратив внимание, на
огромное количество синагог и молитвенных школ, существующих в Каменце,
предложил выявить их все и выяснить, законно ли они существуют[xvi].
О дальнейшем узнаем из прошения, отправленного Хаимом
Гольденштейном 27 января 1867 года из Каменец-Подольска на имя министру
внутренних дел: "Гершко Гологорский,
Аба Готесман, Абрашко Бернштейн и Волько Рубинштейн ... обжаловали распоряжение
губернского начальства Правительствующему Сенату и, откомандировав ходатаев,
отправляющихся в С.Петербург евреев Абрума Хазона и Симху Гальперина,
усиливаются во что бы то ни стало уничтожить распоряжение местного начальства,
дабы тем доказать силу святости цадикизма". Гольденштейн просит
выяснить фамилии жалобщиков и выслать их из города.
Резолюция министра: "Оставить без последствий"[xvii].
Не подозревая, какая туча сгущается над их головой,
каменецкие митнагеды продолжают сочинять доносы. 3 июля 1867 года Хаим Гольцельман, Сруль Шпак, Иось Глизер и Шмуль
Тутис писали министру внутренних дел: "С
того времени как прекратилось существование садагурской школы, количество
учеников еврейского училища увеличилось, частный пансион для еврейских девиц
ожил, не чувствуя того гнёта, не встречая того явного противодействия, как во
времена её существования. Но как видно это торжество <света> было
кратковременным. Всюду и везде поборники хасидизма провозглашают теперь, что
они успели... выхлопотать в Сенате запрос, на каком основании закрыта
садагурская школа, на что здешнее губернское управление по ходатайству главы
садагурской секты Гершки Гологорского и помощника его Гавриеля Кормона дало
благоприятный ответ... Умоляем защитить нас от тлетворного и губительного
действия изуверов, готовых исполнить всевозможные приказания цадика"[xviii].
На самом деле выхлопотать запрос в Сенате было, видимо,
не так сложно, поскольку согласно "Положению о евреях" 1835 года "все
дела, производящиеся в Правительствующем Сенате... касающиеся общин евреев, в
потребных случаях, обращаются в Министерство внутренних дел для
предварительного заключения". Причём Сенат практически во всех случаях
до рассмотрения дел запрашивал мнение МВД, а затем согласовывал с ним
окончательные определения, включаемые в указы Сената. И в данном случае жалобу
хасидов Сенат 3 ноября 1867 года препроводил министру внутренних дел.
Между тем каменецкий полицмейстер, с усердием выполняя
задание губернатора, подменил термин закона "еврейский дом" на
"еврейский двор (домохозяин)" и этим приёмом сократил число домов до
417. В представленной им подробной ведомости от 9 августа 1867 года перечислены
синагога и 32 молитвенных школы, отмечены те из них, где, кроме молитв, обучают
мальчиков чтению, те, что открыты или перенесены на другое место без
разрешения, и школа в доме наследников Лейбы Сигизмунда, которая стоит под
одной крышей с шинком, а не отдельным домом[xix].
Губернское правление, мало интересующееся религиозными
раздорами евреев, проводило свою линию. Оно, опираясь на представленную
полицмейстером ведомость и то, что на 417 "еврейских дворов", закон,
в интерпретации правления, допускает 13 молитвенных школ, постановило 6 октября
и 27 ноября 1867 года: из 32 каменецких школ 8 запретить к чинке и
восстановлению, а 11, где были полицмейстером обнаружены нарушения закона,
вообще закрыть. В 13 школах, разрешённых к дальнейшему беспрепятственному
функционированию, предписывалось вывесить под стеклом на видных местах
свидетельства об этом, выданные из губернского правления, а также списки
разрешённых и упразднённых в городе молитвенных школ[xx].
Можно догадаться, что творилось в Каменец-Подольске
после этого разгрома. Уже 8 декабря 1867 года купцы
2-ой гильдии Борух
Айзикович Рабинович и Янкель Шмуилович Вайнбойм, чьи молитвенные школы попали в
число 8 запрещённых к починке, обратились с прошением в МВД. Напоминая, что
применённый губернским правлением закон не имеет обратного действия, а их школы
построены ещё до 1835 года и существуют с ведома начальства, купцы отмечали,
что "о домовладельцах и дворах... в
той статье закона вовсе ничего не сказано" и просили их две школы
"как существующие законно и издревле
и в зданиях приличных и прочных и совершенно необходимые, приказать оставить
безусловными и неприкосновенными в их существовании"[xxi].
Министерская машина начала медленно работать: 16 января
1868 года министр запросил подробные сведения у подольского губернатора. Тот 1
июля дал развернутые объяснения[xxii].
Не дождавшись ответа министра, Рабинович и Вайнбойм в середине 1868 года
послали ему новое прошение. К ним присоединились Шлиома Куперман, Бер Микшер и
Ицка Вайнтурт, ходатайствующие о школе в доме Бланка, также попавшей в число
запрещённых к починке. Впрочем, дома у них крепкие, и с ремонтом они могли подождать.
Хуже было тем молитвенным обществам, чьи школы закрыты вовсе.
На запрос Сената по жалобе хасидов министр внутренних
дел, повторив аргументацию губернатора, добавил: "по собранным секретным сведениям, названная школа имеет вредное влияние
на живущее в городе еврейское население", поэтому министр "полагал бы отказать в ходатайстве"[xxiii].
Сенат 4 декабря 1868 года хасидам отказал[xxiv].
В 1867 и 1868 годах в Сенат на постановление Подольского
губернского правления от 6 октября 1867 года о закрытии молитвенных школ в
домах Гелиха и Каца жаловались старшины этих школ Мучник, Клигер и Авербух.
Указом от 13 июля 1872 года Сенат отменил это постановление, усмотрев нарушение
закона в подсчёте еврейских дворов, а не домов, и предписал губернскому
правлению, посчитав количество еврейских домов, постановить в точном
соответствии с законом "новое
определение... о дозволении дальнейшего существования молитвенных школ в домах
Гелиха и Каца"[xxv].
Понуждаемое Сенатом губернское правление, пересчитав
еврейские дома, которых оказалось 751, постановило 22 августа 1873 года открыть
одну молитвенную школу в доме либо Гелиха, либо Каца по выбору евреев. Те не
были удовлетворены этим постановлением и снова жаловались в Сенат, объясняя,
что по числу еврейских домов следовало разрешить не одну, а все 11 закрытых
школ[xxvi].
Направляя 13 ноября 1873 года эту жалобу в Сенат,
губернское правление в сопроводительном рапорте раскрыло свои мотивы: "существующих в городах и местечках
Подольской губернии и, в особенности, в г. Каменце синагог и молитвенных школ
по числу еврейского населения достаточно, ибо многие из еврейских домов заняты
по найму христианами, и самое число домов не может служить верным мерилом
количества еврейского населения, то поэтому, а равно и ввиду того, что
еврейские синагоги и молитвенные школы служат самым главным проводником между
евреями фанатизма, то, представляя оную, жалобу следует признать не
заслуживающей уважения"[xxvii].
Сенат не убедили софизмы губернского правления, и он
составил проект определения, отменяющего постановление от 22 августа 1873 года
об открытии одной школы, требуя нового - об открытии двух. Равным образом Сенат
не убедили и доводы евреев в пользу открытия 11 школ, так как губернское правление
не выполнило указа Сената об открытии двух школ, а не 11[xxviii].
Проект определения был послан на согласование министру внутренних дел. Между
ним и подольским губернатором завязалась длительная переписка, сопровождающаяся
новыми подсчётами и уточнениями. Оказалось, что из упомянутых
751-го дома евреи
живут в 701, а 50 сдают христианам. Но те, в свою очередь, сдают евреям
квартиры в 196 домах. Оснований отклонить проект определения не нашлось, и 15
июля 1876 года он, согласованный министром, был возвращен Сенату[xxix].
Почти десятилетняя борьба каменец-подольских евреев завершилась частичным успехом:
из 11 закрытых в 1867 году молитвенных школ две были открыты вновь.
Симптоматична, однако, резолюция директора ДДДИИ графа
Сиверса на справке, поданной им министру при подписании проекта определения по
делу Гелиха и Каца: "Мне кажется,
что едва ли правильно причислять к домам всякий флигель и всякую избушку,
которая будет построена на дворе еврейского дома. Дело это показывает
несостоятельность самого закона о числе синагог и молитвенных школ по числу
еврейских домов... ибо по этому закону последовало заявление старшин еврейских
ещё о 9 молитвенных домах"[xxx].
Подписав определение Сената, министр был явно согласен с
Сиверсом, так как в дальнейшем ДДДИИ развернул большую работу, целью которой
было добиться пересмотра этой статьи закона.
В эти же и последующие годы в МВД поступали из Сената на
заключение проекты определений по целому ряду аналогичных дел по жалобам
подольских евреев на губернское правление, не разрешающее им открывать
молитвенные школы, так как, по его мнению, достаточно имеющихся, хотя во всех
случаях их количество было меньше допустимого по закону, исходящему из числа
еврейских домов (Таблица 3).
Сенат по всем этим жалобам определил отменить
противозаконные постановления губернского правления. Интересны раскрывающие его
позицию пояснения, которые, представляя 31 января 1883 года министру очередной
проект определения, дал тогдашний директор ДДДИИ князь М.
Кантакузин-Сперанский: "Излагаемое в
обжалованных постановлениях губернского правления соображение является прямым
последствием распоряжения министра внутренних дел 1876 года, в коем обращалось
внимание губернаторов на то, что излишнее размножение еврейских молитвенных
учреждений имеет вредное влияние на материальное и религиозно-нравственное
состояние обществ. Тем не
Таблица 3. Отменённые
Сенатом постановления Подольского губернского правления, запрещавшие открытие
еврейских молитвенных школ
|
Дата обжалуе- мого постанов- ления |
Дата
завершения дела в МВД |
Город
или местечко, откуда поступила жалоба |
Статистические
данные о городе или местечке |
О ка- кой
молитв. школе жалоба |
Податели
жалобы |
||
|
Сина- гог |
Мо- литв.
школ |
Евр. до- мов |
|||||
|
19.04.1874 |
31.08.1875 |
м.Ярмолинцы |
1 |
3 |
230 |
4-ой |
Даргольц |
|
10.05.1874 |
23.01.1875 |
г.Могилёв |
|
16 |
700 |
17-ой |
Солитерник |
|
10.05.1874 |
12.02.1875 |
г.Винница |
2 |
7 |
450 |
8-ой, в доме Ван- сама |
Борух Меджи- божский |
|
* |
19.12.1875 |
м.Орынин |
1 |
3 |
212 |
4-ой |
Зальцман |
|
* |
23.02.1876 |
г.Могилёв |
|
|
|
|
Сас |
|
30.09.1878 |
4.12.1879 |
м.Дунаевцы |
1 |
2 |
289 |
3-ей, в
доме
Бекера |
Гейних Бекер, Сруль Сефер, Хацкель
Шрайбман |
|
12.06.1882 |
1.02.1883 |
м.Дунаевцы |
1 |
5 |
362 |
6-ой |
Давид Житомир- ский |
|
9.11.1882 |
1.02.1883 |
г.Проскуров |
1 |
7 |
476 |
8-ой |
Ицка Крайз |
|
11.07.1881 20.04.1884 |
7.10.1885** |
м.Китайгород |
1 |
1 |
97 |
2-ой |
Гершко Добриш, Ицко Шапира |
|
* |
31.01.1889** |
г.Балта |
2 |
15 |
* |
16-ой, "Цехо- вых порт- ных" |
Лейва
Гнып |
|
* |
15.06.1895 |
г.Могилёв |
* |
* |
* |
"Айзен- штейн |
Мордка
Гольцман |
|
* |
18.04.1900 |
м.Мурованые
Куриловцы |
* |
* |
* |
* |
Мендель Кельман, Ицка Ройтман |
* нет сведений, ** указ Сената
менее, впредь, до
отмены приведённого закона, определяющего соотношение числа еврейских молелен и
количества еврейских домов в известной местности, нет оснований настаивать на
сохранении упомянутых постановлений Подольского губернского правления,
отступившего от действующих правил с целью ограничения еврейских молитвенных
учреждений по особым соображениям"[xxxi].
Ещё до завершения дела Гелиха и Каца в Сенате по Подольской
губернии возник ряд более простых дел близкой
тематики. В 1873 году поверенный еврейского общества
местечка Макова, насчитывающего всего 9
домов, купец Нудельман жаловался
на Подольское губернского правление, отказавшее в просьбе открыть в местечке
первую молитвенную школу. Видимо, оно рассчитывало просто на неосведомлённость
просителей, так как отказало, исказив закон, по которому якобы открыть школу
можно, если "еврейских домов не
менее 30", тогда как в тексте закона "где число еврейских домов не превышает 30, дозволяется иметь одну
молитвенную школу".
Отменяя постановление губернского правления, Сенат указал, что оно не только
противоречит буквальному смыслу статьи закона, но "независимо от того клонилось бы к нарушению предоставленного евреям
права отправлять общественные молитвы и богомоления в местах их оседлости"[xxxii].
В том же 1873 году в Сенат жаловались Кац и Зудлер,
поверенные еврейского общества местечка Дунаевцы, в котором евреи без
надлежащего разрешения перестроили молитвенную школу, за что Подольское
губернское правление её закрыло. Сенат и тут отменил неправомерное решение,
разъясняя, что "в статьях, на
основании коих последовало вышеуказанное распоряжение губернского правления, говорится
лишь о постройке вновь без разрешения начальства синагог и молитвенных школ.
Имея же в виду, что означенная школа существовала при синагоге уже с давнего
времени и, следовательно, не построена вновь, а исправлена лишь без разрешения
на то начальства. Почему приведённые губернским управлением законы не могут
быть прилагаемы в настоящем случае". И далее Сенат пояснил, что евреев
можно было оштрафовать, заставить восстановить старую школу, но закрывать её
нельзя было[xxxiii].
В 1877 году в Сенате рассматривалось интересное дело
евреев м. Окны. Ещё в 1869 году губернское правление закрыло там единственные
синагогу и школу, так как евреи не представили предусмотренного законом
согласия владельца имения на их открытие. На это община предъявила согласие
управляющего имением, но губернское правление оставило новое ходатайство без последствий,
так как нашло, что управляющий не имел полной доверенности. Уполномоченные
еврейского общества Бер Школьник и Царьгородский, объясняя, что владелица
имения княгиня Гагарина за границей, снова просили разрешения открыть молельню,
но губернское правление им отказало опять[xxxiv].
Тогда поверенный общества Гросман подал в Сенат жалобу, где писал, что "синагога и школа существуют давно, что они
были открыты без всякого сомнения с согласия владельца, так как им было даже
дано пособие при постройке", и заявлял "о невозможности для его доверителей представить согласие владелицы, так
как княгиня Гагарина за границей". И в этом спорном случае, когда
отказать евреям ничего не стоило, Сенат признал их доводы убедительными и
отменил постановление губернского правления[xxxv].
Ещё более показательное, на наш взгляд, определение
подготовил Сенат по аналогичному делу из владельческого местечка Ярышево по
жалобе поверенного еврейского общества Лехтуза. Здесь также евреям не дали
разрешения открыть молитвенную школу в одном из частных домов, поскольку они не
представили согласия владельца местечка. Касаясь соответствующей статьи закона,
Сенат разъяснил, что "согласие
владельца требуется лишь на постройку молитвенных школ, а не на открытие оных в
существующих зданиях", и отменил постановление Подольского губернского
правления. Причём сделал это в конце 1882 года, то есть после издания известных
своим дискриминационным характером Временных правил 3 мая 1882 года[xxxvi].
22 августа 1881 года из м. Яруги Штернберг и Волошин
обратились в Подольское губернское правление за разрешением открыть в местечке
молитвенную школу и получили отказ под предлогом того, что расстояние от неё до
православной церкви около 78 саженей при норме в 100 саженей. Евреи обжаловали
отказ в Сенате, и тот, заметив, что здание молитвенной школы находится не на
одной улице с православной церковью, а в этом случае допускается расстояние в
50 саженей, отменил постановление губернского правления[xxxvii].
Во всех предыдущих делах стоящие на страже закона
решения Сената были в пользу евреев. Мы помним, однако, что эта поддержка
отнюдь не была безусловной.
Когда старшины Каменеца, опираясь на определение Сената
о незаконности закрытия двух молитвенных школ, пытались добиться открытия
одиннадцати школ, Сенат эти ходатайства отклонил.
Когда в 1855 году Подольское губернское правление
разрешило евреям м. Лучинец построить новую синагогу на месте сгоревшей 30 лет
назад, Сенат по жалобе владельца местечка отменил это решение, так как согласия
владельца на постройку не было[xxxviii].
В 1890 году евреи м. Томашполь обжаловали решение
Подольского губернского правления, не разрешившего им открыть молитвенную школу
в одной из комнат дома Авербухов, совершенно изолированной от остальных и
имеющей отдельный вход, Сенат оставил эту жалобу без последствий, сославшись на
то, что по закону требуется особо устроенное для школы или синагоги здание, а открытие
школы в отдельной комнате "может
повести к произвольному расширению её и к затруднениям в отношении полицейского
надзора"[xxxix].
В последующие годы в Сенате проходит ещё ряд дел, подчас
с несколько иных сторон касающихся темы. Наиболее крупное - из посада Жмеринка,
где губернское правление в 1898 году не разрешило открыть молитвенную школу в
здании, построенном на земле, которую евреи арендовали у Демяна Похилки:
Временными правилами 3 мая 1882 года всякие аренды евреям в сельской местности
были запрещены[xl].
Дело это, поступившее из Сената в МВД на заключение,
подобно делу Гелиха и Каца вызвало огромную работу министерства, которое стало
запрашивать всех губернаторов черты оседлости, разрешали ли они открывать
молитвенные дома в сельской местности, и собрало об этом большой фактический
материал.
Вот что отвечал на запрос ДДДИИ Екатеринославский
губернатор "...относительно
доставления сведений о том, на каком основании заключаются словесные условия,
по которым евреи приобретают у крестьян недвижимую собственность... имею честь
уведомить департамент, что словесные условия заключаются евреями секретно и
основываются лишь на обоюдном доверии, полиции же узнавать об этом не всегда
представляется возможным, но подобного рода сделки в подлежащих судах, так и
административных учреждениях считаются недействительными".
В результате выяснилось, что молитвенные школы в
сельской местности разрешались во многих губерниях и после издания Временных
правил 3 мая 1882 г. Подготовленная в 1902 году ДДДИИ справка по проекту
определения Сената, находящаяся в деле, ясно раскрывает позицию и программу
исполнительной власти и не нуждается в комментариях: "Синагоги и молитвенные школы... являются не одними лишь помещениями для
отправления в них богомоления, а имеют особую организацию, ведающую не только
обряды веры, но и дела общественного призрения. Эти учреждения представляют
центр, около которого группируются евреи, составляя начало целого, именуемого в
законе молитвенным обществом синагоги или молитвенной школы. Существование
таких обществ евреев, и так уже тесно сплоченных во имя религиозных и узко
национальных интересов, в большинстве случаев не совпадающих с интересами
коренного населения, в тех местностях черты оседлости, в которых поселение
евреев не дозволено, т.е. на землях крестьянских и смежных с ними
владельческих, будет идти совершенно вразрез с видами и намерениями правительства:
очистить, по возможности, означенные местности от еврейского элемента и таким
путём оградить коренное сельское население от еврейской эксплуатации. Что же
касается прочих местностей черты еврейской оседлости, то в них ещё менее желательна
искусственная группировка евреев путём организации синагог и молитвенных школ в
молитвенные общества. Имея засим в виду, что евреи в случае надобности могут
пользоваться услугами того раввина ближайшего города или селения, к ведению
которых они причислены". Проект определения Сената предлагалось
министру не подписывать. Правда, он с этим не согласился, может быть, зная, что
Сенат в изъятие из Временных правил уже допустил аренду земли для мест
еврейского богослужения. 1 марта 1902 года проект определения, подписанный
министром и отменяющий постановление губернского правления по Жмеринке,
поступил в Сенат.
Последнее дело, которое хотелось бы здесь упомянуть, как
бы подводит итог многолетней борьбе подольских евреев за право общественного
богослужения. Оно возникло в Сенате по жалобе уполномоченного Фельштинского
еврейского общества Шмуля Гринберга на постановление губернского правления от
12 ноября 1904 года, очередной раз отказавшего евреям открыть молитвенную
школу. Сенат на этот раз поставил завершающую точку в длительной дискуссии с
МВД. В изданном 9 января 1907 года указе Подольскому губернскому правлению
говорится: "Рассмотрев настоящее
дело, Правительствующий Сенат находит, что вопрос, в каком смысле следует
понимать... выражение "еврейский дом", в смысле ли строительной
единицы, или же в смысле еврейской семьи, восходил на разрешение
Правительствующего Сената, который в определении общего собрания 12 марта, 24
сентября 1904 года за N 146 пояснил, что выражение "еврейский дом"
следует понимать в смысле "еврейского семейства" как семьи податной,
общественной, глава которой - домохозяин участвует в сходе общества, принимает
участие в раскладе сборов и т.д.". Опираясь на имеющееся в м. Фельштине количестве
еврейский домов, Сенат и на этот раз отменил постановление губернского правления[xli].
Приведённые факты раскрывают пока ещё малоизвестные страницы конкретной
борьбы наших прадедов за свои религиозные права. Их противником в ней выступала
исполнительная власть на всех её уровнях от полицмейстера до министра, а
союзником - хоть и дискриминационный, но закон, и стоящая на страже его высшая
судебная власть России - Правительствующий Сенат.
[i] Раскин Д. "Еврейский вопрос" в документах высших государственных учреждений Российской империи XIX-начала XX в. // История евреев в России: Проблемы источниковедения и историографии: Сборник научных трудов / Отв. ред. Д.А. Эльяшевич Петербург. еврейский ун-т. Ин-т исследования еврейской диаспоры. - СПб., 1993. С. 64, 69. (Труды по иудаике. Сер. "История и этнография". Вып. 1).
[ii] Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. (Далее ПСС-2), № 8054.
[iii] Гессен Ю. Попытка эмансипации евреев в России // Пережитое: Сборник, посвящённый общественной и культурной истории евреев в России. СПб. [1910] Т. 1. С. 144.
[iv] ПСС-2, № 18546.
[v] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 4. Л. 1-б.
[vi] ПСС-2, № 24298.
[vii] ПСС-2, № 24299.
[viii] РГИА. Ф.1287. Оп. 42. Д. 280.
[ix] РГИА. Ф. .821. Оп. 8. Д. 36. Л. 152.
[x] Хаеш А. Списки должностных лиц еврейских молитвенных обществ в России 1853-1855 годов как генеалогический источник // Евреи в России. История и культура: Сборник научных трудов / Отв. ред. Д.А. Эльяшевич. Петербург. еврейский ун-т. Ин-т исследования еврейской диаспоры. – СПб., 1994. С. 12-25. (Труды по иудаике. Сер. "История и этнография". Вып. 3).
[xiii] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 11. Л. 10 об.
[xiv] Садагорское семейство цадиков - влиятельная хасидская семья в Галиции, Буковине и Румынии. (Еврейская энциклопедия. СПб. [1908-1913]. Т. 13. С. 810-814.
[xv] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 36. Л. 30.
[xvi] Там же. Л. 30 об.
[xvii] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 340. Л. 1 об., 3.
[xviii] Там же. Д. 342, Л. 1-2.
[xix] Там же. Д. 36. Л. 32-35 об.
[xx] Там же. Л. 37-38.
[xxi] Там же. Л. 25-27 об.
[xxii] Там же. Л. 29-39.
[xxiii] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 342. Л. 7, 7 об.
[xxiv] Там же. Л. 8, 9.
[xxv] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 36. Л. 43, 52.
[xxvi] Там же. Л. 52 об.
[xxvii] Там же. Л. 43 об, 44.
[xxviii] Там же. Л. 53, 53 об.
[xxix] Там же. Л. 41, 41 об., 47, 54.
[xxx] Там же. Л. 52.
[xxxi] Там же. Л. 88-89.
[xxxii] РГИА. Ф. 821. Оп. 8. Д. 89. Л. 1-3.
[xxxiii] Там же. Д. 91. Л. 1.
[xxxiv] Там же. Д. 36. Л. 69-70.
[xxxv] Там же. Л. 70.
[xxxvi] Там же. Л. 85-86 об.
[xxxvii] Там же. Л. 91.
[xxxviii] Там же. Л. 123-124.
[xxxix] Там же. Л. 198-201.
