Меджибож – поселок Летичевского района Хмельницкой области Украины, до 1923 г. ‑ местечко Подольской губернии, после Второго раздела Польши 1793 г. – в составе Российской империи. Благодаря выдающейся роли Меджибожа в истории хасидизма, его еврейская община привлекает пристальное вниманием краеведов и генеалогов. Появившиеся в последние годы солидные публикации[i] опираются на широкий круг источников, в том числе из недоступных ранее архивных фондов.
Предлагаемая статья основана на материалах Российского государственного исторического архива (РГИА) и описывает не известный ранее эпизод из жизни общины. В РГИА материалы о евреях Меджибожа, особенно касающиеся первой половины XIX века, редки, так как много документов погибло в 1862 г. во время пожара в здании Министерства внутренних дел. Тем интереснее обнаруженное нами в фонде Департамента разных податей и сборов (ДРПиС) Министерства финансов дело 1851 г. “По прошению евреев местечка Меджибожа Летичевского уезда Подольской губернии об оставлении их при Меджибожском еврейском обществе”[ii]. В нем новы и имена просителей, их нет в упомянутых публикациях.
Опишем события, предшествовавшие появление дела.
После женитьбы в 1731 г. князя Августа-Александра Чарторыйского на Марии-Софии, единственной дочери Адама-Николая Синявского, знатнейшего польского магната, во владениях Чарторыйских оказалось 20 еврейских общин, среди которых меджибожская была одной из самых значительных. К концу 1730-х годов относится появление в местечке основателя хасидизма р. Исраэля Баал-Шем-Това[iii]. Его могила на местном кладбище (похоронен в 1760 г.) поныне притягивает в Меджибож паломников из разных стран.
Последующий рост в Меджибоже числа приверженцев хасидизма вызвал острое противостоянию цадика и раввина, что привело к формальному разделу общины. Ее хасидскую часть возглавил Иссахар Бер Сегаль-Ландо, митнагидскую – Дов Бэриш и его сын Цви Арье Коhен-Раппопорт (раввин Меджибожа в 1803‑1830 гг.)[iv].
В сложном экономическом механизме Меджибожского имения Чарторыйских евреи выполняли функции арендаторов сел, винокурен, корчем, мельниц, пасек. Евреи-купцы вывозили из имения продукты сельского хозяйства, в первую очередь зерно, торговали медом и воском. Им принадлежало около 50 магазинов и лавок, из примерно 60, находившихся в Меджибоже. Многие евреи были ремесленниками ‑ обслуживали жителей местечка, окрестных сел и деревень.
В начале XIX века Меджибож принадлежал внуку Августа-Александра Чарторыйского ‑ князю Адаму-Юрию Чарторыйскому (1770-1861), известному политическому деятелю эпохи Александра I, члену Еврейских комитетов 1802, 1806, 1807 гг.[v] Во время Польского восстания 1830 ‑ 1831 гг. Адам-Юрий Чарторыйский был избран председателем Национального правительства, и после подавления восстания эмигрировал во Францию[vi].
Указом 22 марта 1831 г. “О бунте, происшедшем в трех уездах Виленской губернии, и о суждении всех дворян или шляхты, принявших участие в сем бунте, военным судом по Полевому уголовному уложению” Николай I повелел: “Недвижимые имения... преступников брать в казну”[vii]. В число конфискованных имений попали и владения князя Чарторыйского.
Следующим указом 10 мая 1832 г. “О распоряжении доходами с конфискованных имений польских мятежников” было предписано “Дома и другие частные строения в городах, местечках и селениях, кои окажутся ненужными собственно для хозяйственного управления конфискованных имений, обратить в Ведомство главного начальства военных поселений под квартирование войск...”[viii]
Императора заботило, как исполняются эти указы. В 1835 г. он потребовал представить ему “ведомость о всех конфискованных по последнему Польскому мятежу имениях в Киевской и Подольской губерниях”[ix]. В поданной министром финансов Е.Ф. Канкрином обширной ведомости было по Летичевскому уезду показано Меджибожское имение, состоящее из 20 фольварков, в том числе фольварка Трибуховецкого (1165 душ, годовой доход ‑ 5203 руб.) с местечком Меджибож (518 душ, годовой доход 10524 руб.). Кроме того, Меджибожское имение приносило доход от заводов: винокуренного, поташного, пивоваренного и от Меджибожского фольварка 8525 руб.[x]
9 апреля1836 г. Николай I подписал указ министру финансов:
“1. Все конфискованные имения мятежников в Киевской и Подольской губерниях, в числе 80.543 душ, со всеми имуществами и всеми делами и долговыми обязательствами, на них лежащими, передать ныне же... в ведение Военного министерства...
2. Управление всеми означенными имениями вверить генералу от кавалерии графу Витту, под непосредственным начальством Военного министерства”[xi].
Для управления этими имениями Военным министерством была учреждена в городе Умани Главная хозяйственная контора под началом генерал-майора Фохта, а в местечке Меджибоже ‑ окружная контора под началом подполковника Комара[xii]. Меджибожское имение в 1837 г. было переименовано в военное поселение и передано в ведение Департамента военных поселений.
В границах военных поселений, для лучшего управления ими и во избежание конфликтов между их жителями и посторонними лицами, как правило, не допускались частные владения. Их хозяева подлежали выселению. В отношении евреев реализовать это правило было сложно, так как с их деятельностью, как показано выше, была переплетена хозяйственная жизнь местечка. В их присутствии были заинтересованы местные военные власти.
Они попытались обойти это правило. От инспектора Резервной кавалерии и Департамента военных поселений в Военный Совет 26 марта 1843 г. поступило предложение удалить из округов военных поселений Киевской и Подольской губерний 96 семейств одних только бедных евреев, а остальные 1325 зажиточных семейств оставить на своих местах[xiii].
Военный Совет не согласился с этим предложением, так как предлагаемая “частная мера ... не соответствовала бы цели, с коею предназначено выселение евреев из округов военных поселений”[xiv]. В именном указе от 7 мая 1843 г., объявленном военным министром Департаменту военных поселений, говорилось: “Военный Совет, согласно с Высочайшею волею, полагает: выселить из округов Киевской и Подольской губерний всех евреев и для сего:
1) Дозволить им переселиться из округов в течение трех лет.
2) Принадлежащие евреям дома предоставить им продать или снести за округи по своему усмотрению.
3) Переселяемых евреев освободить от государственных податей в течение 10 лет”[xv].
Николай I допустил одно исключение из этого закона, велев: “объявить евреям, состоящим на жительстве в округах военного поселения Киевской и Подольской губерний, что Его Величество не иначе соизволяет на оставление их на настоящих местах жительства, как с тем, чтобы всех сыновей их, не достигших 15 лет от роду, записать ныне же в военные кантонисты; а на будущее время равномерно записывать детей их мужского пола в кантонисты при самом рождении”[xvi]. Тут к монаршей "милости" ни прибавить, ни убавить: ведь в еврейских семьях забранных в кантонисты детей оплакивали как умерших.
За упомянутым законом от 7 мая 1843 г. последовало частное распоряжение: 3 ноября 1843 Николай I утвердил положение Военного Совета, которым всем без изъятия евреям Меджибожа предписывалось покинуть местечко и переселиться в разные места Гражданского ведомства[xvii].
Данных о численности евреев на 1843 г. у нас нет. Но по ревизии 1847 года Меджибожское еврейское общество состояло из 1719 душ[xviii]. Можно себе представить, что творилось в местечке, получившем известие о поголовном их выселении.
Тем временем в канцеляриях шла неспешная работа. Составлялись списки с показанием, кто куда хотел бы переселиться. 42 семейства (89 душ) выбрали Волынскую губернию, остальные под разными предлогами отмалчивались. Евреи продолжали жить в Меджибоже, усердно молились о защите их от новой напасти, назначали ради сбора денег длительные посты и, скорее всего, поощряли давно известным способом военные власти выступать против переселения.
Для перечисления первой группы из 42 семейств их ревизские сказки из Подольской казенной палаты переслали в Волынскую. Но и эти семейства не спешили продавать и переносить дома. Они издавна знали, что спешить с выполнением подобных приказов не следует: не все они исполняются.
Молитвы, подкрепленные деньгами, собранными во время постов, подействовали: 16 января 1846 г., то есть еще до истечения трехлетнего срока, назначенного для переселения, Министр финансов объявил меджибожским евреям Высочайшее повеление, которым оседлым из них было разрешено остаться в местечке[xix].
Большой список оседлых был подан командующему округами военного поселения, представлен им инспектору Резервной кавалерии, и тот разрешил всем этим евреям остаться в Меджибоже. В списке, однако, не были включены 89 душ из семейств, согласившихся ранее на переселение в Волынскую губернию. Большинство их были оседлыми. Что их не включили в список, не было, конечно, простой небрежностью. Царские чиновники работали довольно аккуратно и, хотя могли ошибиться в одной - двух душах, но никак не в 89.
Выше упоминалось, что между хасидами и митнагидами местечка существовал серьезный раскол. Поскольку в список оседлых не вошел Айзик Рапопорт из семьи раввинов-митнагидов, издавна прожившей в местечке, можно предположить, что хасидскому руководству общины при составлении списка удалось исключить из него семейства раввина-митнагида и его сторонников, чтобы вовсе удалить их из местечка. Активные последующие действия противников этих семейств говорят в пользу такой гипотезы.
Между тем, Волынская казенная палата, не найдя 42 семейства в списке оседлых, причислила их 10 мая 1847 г. к разным местечкам Волынской губернии. Подольская палата 5 июня того же года отчислила эти семейства от Меджибожа[xx].
Узнав об этом, отчисленные семейства, продолжавшие жить в местечке, обратились в 1848 г. к военному начальству с просьбой разрешить им в нем остаться. Получив соответствующее представление от командующего округами военных поселений, инспектор Резервной кавалерии 9 ноября 1848 г. отказал евреям в их просьбе, поскольку “таковое представление не было сделано в одно время с таковым же о прочих евреях, которым разрешено остаться в местечке Меджибоже”[xxi].
В это время в России началась 9 народная перепись. Во время переписей разрешалось перечисляться из одного общества в другое. Воспользовавшись этим, 42 семейства меджибожских евреев обратились в 1849 г. к Министру финансов с “прошением о обратном их перечислении по местечку Меджибожу, где имеют поныне твердое жительство”[xxii]. Министр направил прошение на заключение в Подольскую казенную палату, куда оно и поступило 15 апреля 1850 г.
Очевидно, заправилы общины имели в этой палате надежного осведомителя, так как уже 16 мая к начальнику губернии поступило прошение 60 других евреев Меджибожа, которые просили не разрешать отчисленным от местечка семействам записаться обратно в меджибожское общество. Мотивировка: “Одни из них не имеют здесь никакой оседлости, другие хотя и имеют, но обществу никогда не были полезны в исполнении разных государственных денежных и рекрутских повинностей. За перечислением оных в местечко Меджибож, общество принуждено будет отправлять за них таковые с большою отяготительностью”[xxiii]. Кроме того, противники отчисленных семейств напоминали, что им ранее уже было отказано в подобной просьбе.
Эти доводы малоубедительны. Среди отчисленных семейств, на самом деле, большинство ‑ оседлые жители Меджибожа, домовладельцы. Среди них, несомненно, было достаточно мужчин, годных в рекруты. Бедных было много в любом еврейском обществе. Стремление состоятельных евреев отчислять бедных от общества, чтобы сократить свое налоговое бремя, явление хотя и распространенное, но весьма далекое от порядочности. Наконец, предшествующий отказ военной администрации ‑ результат происков именно противников отчисленных семейств. Ведь исходный список оседлых меджибожцев составлялся не без их участия.
Подольская казенная палата дала ход полученному при письме министра прошению 42 семейств: направила его 9 июня 1850 г. командующему округами военных поселений Киевской и Подольской губерний и просила, "по ближайшем соображении сего дела с местными сведениями, об открывшемся уведомить"[xxiv].
В результате окружной военный командир в августе 1850 г. проверил на месте оседлость каждого из семейств. У него явно сложилось мнение в их пользу. Большинство местных евреев также оказались на стороне просителей. В местечке составили и передали командиру общественный приговор, признающий просителей “вполне заслуженными к обратному к своему меджибожскому Еврейскому обществу перечислению” [xxv].
Генерал-майор Щербицкий, начальник округов военного поселения Киевской, Новороссийской и Подольской губерний направил 7 октября Подольской казенной палате копию донесения, полученного им по данному вопросу. В нем начальник пяти округов Киевской и Подольской губерний генерал-майор Скалон писал, что перечислением обратно в Меджибож отчисленных семейств “во-первых, должна будет породиться огромная переписка, в особенности по расчету окладных податей и недоимок; во-вторых, Меджибожское еврейское общество просит о недозволении обратного перечисления тем евреям в м. Меджибож... и, в-третьих, не будет достигнута цель правительства, с которою евреи из округов выселяются в Гражданское ведомство. К тому же в прошедшем 1848 году г. инспектор Резервной кавалерии в просьбе тех евреев отказал”. Однако Скалон добавил важную оговорку, “что если по личном его убеждении те из евреев, которые имеют свои дома и оседлость в м. Меджибоже, будут заслуживать внимания на причисление их, то в таком случае будет сделано от него представление о тех семействах”[xxvi].
31 октября ДРПиС направил Подольской казенной палате на заключение прошения еще двух евреев - Нахмана Букциса и Давида Хухима, ходатайствующих об оставлении их в Меджибоже[xxvii].
Между тем отчисленные семейства, безуспешно прождав полтора года реакцию министра финансов на их прошение и зная о действиях их противников, 26 декабря 1850 г. вновь обратились к министру финансов Ф.П. Вронченко с повторным прошением (Cм. Приложение).
Это прошение также попало в ДРПиС, который 24 января 1851 г. направил его на заключение Подольской казенной палате, а она 30 марта переслала прошение генерал-губернатору края, сообщив, что, по ее мнению, “следовало бы оставить семейства тех 32[xxviii] евреев по-прежнему в м. Меджибоже, ежели, впрочем, по надлежащему удостоверению окажется, что во время отчисления их в Волынскую губернию имели они в м. Меджибоже свое постоянное жительство и собственные оседлости и имеют таковые и ныне”[xxix]. Палата добавила, что евреев можно причислить обратно, лишь получив на это представление начальника военного поселения, в распоряжении которого находится Меджибож.
Управление генерал - губернатора края, заваленное перепиской, долго молчало. После повторного запроса 10 ноября 1851 г. министр финансов получил ответ генерал-губернатора Д.Г. Бибикова, содержащий серьезные доводы в защиту отчисленных евреев. Бибиков признавал, что их обратное перечисление вызовет затруднения в расчетах податей, недоимок и рекрутской повинности обществ, откуда и куда оно будет происходить, что нет согласия на перечисление самого общества, напротив, меджибожские евреи “домогаются” оставить просьбы отчисленных без удовлетворения. Но, будучи явно за справедливость, Д.Г. Бибиков добавляет: “Но если с другой стороны устранить эти препятствия и в разрешении просьбы означенных евреев принять одни только последовавшие распоряжения о меджибожских евреях, то нельзя не признать, что и просители, ходатайствовавшие о перечислении их по Волынской губернии только во исполнение последовавшего в 3 день ноября 1843 г. Высочайшего повеления, которое впоследствии (в январе 1846 г.) отменено было новым Высочайшим повелением, как перечисленные уже в то время, когда последовало последнее Высочайшее повеление, которым допускалось оставить в Меджибоже оседлых евреев, имели право на таковую Высочайшую милость наравне с прочими меджибожскими евреями, иначе представление сего права одним только последним евреям было бы как бы вознаграждением за незаботливость их в исполнении предшествовавшего Высочайшего повеления. Посему казалось бы возможным оставить в Меджибожском обществе, по крайней мере, тех из означенных евреев, которые имели в Меджибоже до перечисления их в Волынскую губернию оседлость и доселе остаются там на жительстве”[xxx]. По мнению Бибикова вопрос этот подлежит обсуждению с начальством военных поселений.
После непродолжительной переписки генерал майор Щербицкий донес инспектору Резервной кавалерии, что 24 семейства из 32 он считает возможным допустить к перечислению обратно, а 8, не имеющих оседлости, нет. Инспектор сообщил Департаменту военных поселений, что согласен со Щербицким и приложил список 24 еврейских семейств, перечисление которых возможно. 8 августа Департамент военных поселений послал в ДРПиС копию отзыва инспектора Резервной кавалерии и сообщил, что не возражает против перечисления этих семейств.
Наконец, 30 сентября управляющий Министерством финансов П.Ф. Брок предписал Подольской казенной палате перечислить 24 семейства обратно в Меджибож и послал ей их список.
Таким образом, Высочайшая воля выселить из Меджибожа более, чем полторы тысячи евреев, пройдя сквозь чиновный фильтр, дала "в сухом остатке" 8 изгнанных из местечка семейств. Слава всесильным чиновникам?! Пожалуй, нет.
Слава меджибожским евреям, с чьей ключевой ролью в хозяйственной жизни местечка вынужден был считаться даже Николай I.
Приложение
Прошение меджибожских евреев от 26 декабря 1850 г. [xxxi]
Его Сиятельству.
Министру Финансов Стат Секретарю
Господину Действительному Тайному Советнику,
и кавалеру Графу, Федору Павловичу Вронченке
Подольской Губернии Летичевс-
кого уезда, местечка меджибожа
жители Евреи нижеподписавшиеся
Прошение
Просители значутся в числе 42х семейств ненадлежаще отчисленных от меджибожского Еврейского общества, ипричисленны Волынскою Казенною палатою по тамошной губернии, затруднявших в прошлом 1949м Году Вашего Сиятельства прошением ообратном их перечислении поместечку меджибожу, Где имеют поныне твердое жительство, ‑ Покаковому прошению в августе месяце текущего года чинимо было нагрунте в меджибоже Г. окружным командиром Личного исамовернейшего удострверения, как об оседлостях, так и одругих качеств тех Семейств, ипо этому мы признанны как письменным приговором меджибожского Еврейского общества, так исвойственным представлением Г. окружного командира, вполне заслуженными к обратному к своему меджибожскому Еврейскому обществу перечислению, каковой общественный приговор храняясь ныне в Комитете 4го округа, а переписка в Штабе 5и округов киевского и подольского Военного поселения;
Как же ныне осведомились мы что меджибожские некоторые Евреи, подписанные в числе прочих наизложенном приговоре с одобрением нас просителей в обратном к меджибожу перечислению, прежде сего решились прошением местному Военному начальству поданным по клеветным причинам не признавать нас заслуженными к таковому перечислению, ипросили отом не дозволения, тогда когда мы как объяснено в сказанном приговоре общественном, так в представлении местного начальства, вовсех частях заслуживаем быть перечисленными, что тому может служить доказательством 1е, что в Нашем числе имеется купец пейсах шварцман самим Этим обществом с 1848 году уже после Этого случая увольнен с мещанского в купеческое звание, и 2е, да с нашех же Айзик рапопорт недавно по избранию того же общества был чрез несколько Лет раввином, анаконец что мы все вообще хорошего поведения Люди иимеем в меджибоже оседлостей, ‑ Опасаясь мы чтобы поясненное неимоверное прошение меджибожских евреев, дополучения сказанных онас одобрениях нетолько иметь место уважения кповреждению нашему правильному домогательству, принимаем смелость утруждать Великую особу Вашего Сиятельства, всепокорнейше просить, для соображения Нашей истины, искорейшего удовлетворения нашего домогательства принынешней 9й переписи, изволить учинить распоряжение, оистребовании от кого следует, всего сказавшегося по удостоверению местного Военного начальства, не исключая и приговора меджибожского Еврейского общества, иотом ощастливить нас милостивейшею резолюциею, -
Шломо пинис
Эйзик рапопорт
Абрам эфшей шац
Фроим Гурфинкель
Аврам мойше фанблот
абрум лейб кутын
Янкель рухлин
Сруль швейбман
Сруль Гейнышкис
Шаия айнгорин
Дувид цинборг
Дувид приялник
Ицко Снытивкер
Меер шойхит
Файбиш кремин
Гершбер Энышкис
Рувин кремлин
шмуль розентул
шулим шотхит
берко цинерман
Мошко шпилбарг
лейбыш Занвилс
Михель мандель
иось фелдман
Эйзик Гринштейн
Сруль Тобыс
Декабря 26 дня1850 года
Сие прошение сослов просителей сочинял и переписывал Летичевский мещанин Ихиль Абрамов Шейндельзон.
[i] В. Лукин. Меджибож // 100 еврейских местечек Украины. Выпуск 1. Подолия. Иерусалим – Санкт-Петербург, 1997. С. 127 ‑ 172; David A. Chapin, Ben Weinstock. The Road from Letichev. Vol. 1. San Jose. New York. Lincoln. Shanghai. 2000.
[ii] РГИА. Ф. 571. Оп. 1. Д. 1833. Судя по листу регистрации, дело ранее исследователям не выдавалось.
[iii] В. Лукин. Указ. соч. С. 138 ‑ 142.
[iv] В. Лукин. Указ. соч. С. 143.
[v] РГИА. Ф. 384. Оп. 15. Д. 908 "Об имениях, назначенных в ведение Департамента военных поселений в Киевской и Подольской губерниях". 1835 г. Л. 1; А.Н. Нарбут. Генеалогия Белоруссии (XVI – XVIII вв.). Выпуск 2. М. 1994. С. 64 – 65; Еврейская энциклопедия. СПб, [1908 ‑ 1913]. Т. 7. С. 441 ‑ 443, Т. 15. С. 839 ‑ 840.
[vi] З. Ленский. Польша в первой половине XIX века // История России в XIX веке. СПб.,1907. Т. 1. С. 319 – 321.
[vii] Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. № 4444.
[viii] Там же, № 5344.
[ix] РГИА. Ф. 384. Оп. 15. Д. 908. 1835 г. Л. 1. Курсивом здесь и далее выделены тексты из архивных документов.
[x]. Там же. Л. 11 об. В примечании к ведомости сообщалось, что "Люстрация сему местечку... произведена, но не утверждена Министром финансов, и требуются дополнительные сведения". Люстрация – поверка инвентарей и доходов арендного имения.
[xi] Там же. Л. 62.
[xii] РГИА. Ф. 384. Оп. 15. Д. 1029 "О имениях, назначенных к передаче в ведение Департамента Военных поселений". 1836 г. Л. 11 ‑ 12.
[xiii] Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. № 16823.
[xiv] Там же.
[xv] Там же.
[xvi] Там же.
[xvii] РГИА. Ф. 571. Оп. 1. 1851 г. Д. 1833. Л. 5 об.
[xviii] Еврейская энциклопедия. Т. 10. С. 740.
[xix] РГИА. Ф. 571. Оп. 1. 1851 г. Д. 1833. Л. 7, 9.
[xx] Там же. Л. 6 об.
[xxi] Там же. Л. 6.
[xxii] Там же. Л. 1.
[xxiii] Там же. Л. 6.
[xxiv] Там же. Л. 7.
[xxv] Там же. Л. 1 ‑ 1 об.
[xxvi] Там же. Л. 7 об.
[xxvii] Там же. Л. 8.
[xxviii] Из дела не ясно, почему число семейств сократилось с 42 до 32.
[xxix] Там же. Л. 9.
[xxx] Там же. Л. 12 об.-13.
[xxxi] Там же. Л. 1 ‑ 2. Подлинник рукописный на гербовой бумаге с водяным знаком 1847 г. Качество ксерокопии, которой мы располагаем, низкое. Поэтому мы сканируем лишь ее начало и подписи. Остальной текст переписан с сохранением стилистики, пунктуации и орфографии, кроме, "и с точкой", "ять" и твердого знака в конце слов.
Составитель документа плохо знал русский язык, часто писал слитно союзы и предлоги с относящимися к ним словами, хаотично употреблял заглавные буквы. Чтение и понимание текста представляет некоторые трудности.
