©"Заметки по еврейской истории"
февраль-март 2016 года

Элла Грайфер

Диалог, которого не было


Мы уходим туда, где холодный рассвет

Протянул путеводную нить,

В те края, где потом, через тысячи лет

Будут трубы Треблинки дымить.

Будем вечно в огне мы отыскивать брод

И его не сумеем найти…

Отпусти мой народ, отпусти мой народ,

Отпусти мой народ, отпусти!

        А Городницкий

 Всем известна неоднозначность отношения Ханны Арендт к сионизму вообще и Израилю в частности. При ближайшем рассмотрении текстов, так или иначе затрагивающих эту тему – от призывов сороковых годов к созданию еврейских воинских частей до "Эйхмана в Иерусалиме" – бросается в глаза какой-то невидимый внутренний барьер, все время останавливающий ее на полдороге, страх (скорее всего, неосознанный) приблизиться к краю, на котором невозможно удержаться.

Подобные настроения всегда порождают психологическую потребность определить носителя опасности и назначить его своим врагом. Иногда его даже специально придумывают (типа известных "Сионских мудрецов"), но Ханна Арендт, разумеется, не опускается до такого. Она точно указывает на людей, реально, осознанно и по собственной воле воплощающих беспокоящие ее идеи. Естественно, в таком случае ее тексты об авторе говорят больше, чем об оппонентах – вспомним хотя бы известное выступление против Менахема Бегина – такой он, мол, сякой, и фашист, и террорист, и вообще  этого негодяя пускать нельзя в Америку.

Однако, судя по "Эйхману в Иерусалиме", политика Бен-Гуриона для нее не менее проблематична, чем политика Бегина, т.е. беспокоит ее не то, что разделяло этих двух лидеров (хотя разногласий между ними было немало), но именно то, что объединяло их.  

Ни Бегин, ни Бен Гурион в дискуссию с ней, понятное дело, не вступали. Подозреваю, они и не читали ее работ – других забот хватало – да если бы даже и прочли, вряд ли бы за немецкой философской терминологией толком разглядели, о чем речь. Не словами они выражали свою позицию, а делами.

Коммуникация по определению была невозможна – и очень жаль! По сути дела у этих людей было, что сказать друг другу, а предмет дискуссии актуальности не утратил и по сей день. Если бы, например, после процесса Эйхмана Ханна Арендт смогла бы в личной беседе  упрекнуть Давида Бен Гуриона за циничное использование юстиции в корыстных целях, за то, что не законность и  справедливость была целью столь пышно разрекламированного мероприятия (хотя, конечно, обвиняемый петлю свою заслужил), но  только и исключительно укрепление позиций молодого государства Израиль, но и в свою очередь выслушать его возражения.

И потому возникла у меня идея – сделать это за них. Представить, что в такой ситуации могли бы сказать друг другу, если бы был у них общий язык,  немецкоязычный философ Ханна Арендт и политик из "черты оседлости" Давид Бен Гурион:

 

Ханна Арендт: Судя по тому, во что вы превратили процесс над Эйхманом, вы все готовы принести в жертву вашему  возлюбленному Государству.

Бен-Гурион:   "Все" – это что?

Ханна Арендт: Ну, например, законность.

Бен-Гурион: Какой же без государства закон?

Ханна Арендт:  Права личности.

 Бен-Гурион:  Какие же права без   гражданства?

 Ханна Арендт:  Культуру.

 Бен-Гурион: Много она вам в Освенциме помогла?   Что ваша собственная, что тех же немцев?

 Ханна Арендт:  Потому и не помогла, что немцы ради государства отбросили и закон, и права, и культуру. Вам их лавры спать не дают?

Бен-Гурион: Мне спать не дают лавры тех, кто освобождал Освенцим. У них, заметьте, тоже без государства не обошлось.

Ханна Арендт: Звучит заманчиво, но… Не в вакууме же вы строите свое государство. Это ж только на бумаге романтика: Народ без земли – земля без народа – не бывает в наше время пустой земли. И арабов где-то как-то можно понять: не было, не было евреев, и вдруг свалились как снег на голову. Да еще государство себе хотят.

Бен-Гурион:  Ну, нас, положим, тут не то чтобы совсем не было, да, кстати, и арабов многих еще совсем недавно не было тут, но дело-то не в этом. Новое государство без осложнений с соседями редко обходится, взять хоть ту же Восточную Европу – веками бок о бок жили, а как до границ дошло – так и вцепились друг другу в глотку. И, между прочим, точно также к великим державам стучать друг на друга бегали.

Ханна Арендт: И много им державы помогли?

Бен-Гурион:  Ну, тем, кто им это дело как выгодный гешефт представить сумел, обломилось таки кой-чего. Хотя, естественно, с наименьшими потерями вышли те, кто сам себе помогал. К примеру, греки с турками – по-хорошему разошлись и население обменяли.

Ханна Арендт: Трансфер предлагаете?

Бен-Гурион:  Он самый.

Ханна Арендт: Но вы же понимаете, что арабы на это никогда не согласятся.

 Бен-Гурион:  Естественно. Потому и вооружаемся.

Ханна Арендт: То есть, конечно, арабы не согласились, когда их поставили перед свершившимся фактом еврейского государства. Но ведь некоторые из них до того намекали на другие возможности…

 Бен-Гурион: А кто они такие, которые намекали? Доктора из американских университетов? И кого они, интересно, представляют, кроме собственной диссертации? Также как ваш любимый доктор Магнес – выступает от имени прогрессивного человечества в составе его самого и тещи…

Ханна Арендт: Но если бы, например, продлить британский мандат…

Бен-Гурион:  А британцы хотели его продления?

 Ханна Арендт: Или американским заменить…

Бен-Гурион:  А что, Америке своей головной боли мало? Чтоб, значит, кормить-поить, лечить и защищать наших людей, которых она была совершенно не настроена к себе принимать? И не только нас, тутошних, но вдобавок "перемещенных лиц", что по лагерям в Германии да на Кипре у моря неизвестно какой погоды ждали.

 Ханна Арендт: Полагаю, этим государствам или другим великим державам пришлось бы все-таки взять на себя эту неприятную миссию – вряд ли им очень хотелось второго Холокоста. Но вы так настойчиво с собственной государственностью вылезали, что на вас ее свалить сам Бог велел… Знать бы только, кому потом расплачиваться за ваши авантюры…

Бен-Гурион:  Ох, уж про авантюры-то чья бы корова мычала… На гарантии "держав" полагаться после того, что вчера у вас на глазах с чехами произошло – не авантюра? О конфедерации с арабами  размечтались, ближневосточную Швейцарию им подавай… А ведь Швейцария в 13 веке возникла не "по доброму согласию", но как вынужденный союз против общего врага.

 Ханна Арендт: Но понимаете ли вы, что война с арабами, раз начавшись, не завтра кончится? Что даже если Израиль удастся отстоять (что совсем не очевидно), он превратится в военный лагерь, совсем не похожий на ту страну, о какой мечтали первые сионисты (да и вы сами в молодости), на тот народ, с которым сможет идентифицировать себя диаспора, надеявшаяся, что евреи окажутся пионерами в создании новых отношений между людьми.

 Бен-Гурион:  Да уж, видали мы ваши "новые отношения": коммуны на деньги барона Ротшильда и дружба народов за широкой спиной британской короны! Хотя, конечно, сам грешен – в молодости принимал такое всерьез, и до сих пор в кибуце прописан. Кибуцники – люди ценные, из них солдаты прекрасные получаются, и вообще такие бессребреники, анархисты-идеалисты удачно дополняют государство. Сами-то они, конечно, без господдержки не обойдутся, да и  идеализма у них редко хватает больше чем на одно поколение, но нам-то сейчас они пришлись как нельзя кстати. Однако если уж о дружбе народов  речь зашла – кто как не они арабов требовали с работы гнать – потому что на равных не могли с ними конкурировать?

Ханна Арендт:      По той же самой причине в Польше средний класс требовал изгнать евреев…

Бен-Гурион:  Не просто требовал, но и де факто изгонял весьма  интенсивно. Убивать начали еще до прихода немцев и продолжили после их ухода – от Едвабне до Кельце. Только вот, представьте, никто их этим не попрекает, не впадает в истерику, как вы по поводу Деир-Ясина. Им можно – нам нельзя. Или вот еще, к примеру, тот чех, которого вместо Сланского главным антифашистом  назначили… как бишь его, газетчик… Юлиус Фучик. Так вы его почитайте – записной чешский националист. И никого не шокирует почему-то. Чехам, значит, можно немцев из Судет без церемоний выкидывать, в чем мама родила гнать через границу, а нам с арабами нянчиться велят.

 Ханна Арендт: Разумеется, как можете вы Восточной Европе не завидовать, методы эти не одобрять? Вы ведь сами оттуда родом, и идеология ваша – тот же шовинизм: Мне, мол, конституцию подавай, а остальные пусть довольствуются ранами и скорпионами. На таком фундаменте вы рассчитываете построить прочное государство?

Бен-Гурион: А на другом фундаменте ни одно государство не стоит. Помните, как вы стенку головой пробивали, еврейские воинские части хотели организовать… Какие хорошие, правильные слова говорили, но не вразумился никто. Потому что права не дают – права берут.

Ханна Арендт: Как вы однажды  выразились: "Не то важно, что гои скажут, а то, что евреи сделают". И это после всех заигрываний то с Турцией, то с Англией, то с Америкой, то с Россией… Нет-нет, я понимаю, что при наших масштабах действовать иначе нельзя, но, может быть, в таком случае и словами такими лучше бы не бросаться?

Бен-Гурион: Я же не идиот, чтобы игнорировать волю держав, такого и те, кто посильнее нас, позволить себе не могут. Я другое имел в виду: их решения для нас – обстоятельства, рамки, в которых свой выбор делаем мы, а не нравственный компас, по которому следует выверять наши поступки. Они-то на нас не оглядываются – поступают, как удобнее им: сегодня – Декларация Бальфура, завтра – Белая книга. Ну так и мы сегодня с удовольствием служим в отряде мистера Уингейта, а завтра рельсы взрываем, чтобы войска английские в страну не впустить.

Ханна Арендт: И в результате английских евреев обвиняют в двойной лояльности…

Бен-Гурион:  В результате?.. Не обвиняли ли без всяких результатов Дрейфуса в том, что Францию немцам продавал, и тут же  немецких евреев – в том, что французам Германию продали?

 Ханна Арендт:      А как же ваши теоретики сионизма обещали, что как только еврейское государство появится, исчезнет антисемитизм без следа?

 Бен-Гурион:  Во-первых, никто не обещал "как только – так сразу", а во-вторых, если ошиблись они, - тем более свое государство необходимо. Никто нас от  антисемитизма не защитит, кроме нас самих.

 Ханна Арендт:      Ну, в таком случае, не проще ли было бы ассимилироваться, исчезнуть как народ, выживая как индивиды… Знаю, вам такое предложение представляется катастрофой…

 Бен-Гурион:  Не катастрофой, а утопией. Пробовали уже – и в Испании при Фердинанде и Изабелле, и в Германии вашей век назад пробовали, и в России при товарище Ленине, совсем недавно. Напомнить вам результат?

Ханна Арендт: Когда на тебя нападают за то, что ты еврей, то и защищаться должен ты как еврей, объединяясь с другими евреями, это ясно. Но кроме этого – что общего между нами? Можно ли из того лоскутного одеяла, что образовалось за два тысячелетия, единый народ собрать? И если антисемитизм – единственное, что держит нас вместе, что будет, когда удастся наконец его уничтожить?

 Бен-Гурион:  А что будет, если вы завтра в три часа пополудни инопланетянина повстречаете за углом?

 Ханна Арендт: То есть, против антисемитизма бороться вообще смысла не видите? И при случае снова готовы заключить с нацистами торговое соглашение?

 Бен-Гурион: Почему же только с нацистами? Мы и с англичанами заключали, хотя они всю войну пуще огня боялись, что их собственное население заподозрит – за евреев, мол, воюем, - и с французами тоже, хотя они нашего брата при Холокосте с таким энтузиазмом отлавливали – немцы не успевали вывозить. И со Сталиным соглашение было о поставках оружия, и если б не было – не выиграть бы нам в 48-м году войну. Соглашение заключать – не у католиков венчаться: действует – пока выгодно для обеих сторон.

Ханна Арендт: Да вам-то выгодно, а диаспоре-то не очень… Не вы ли своим соглашением сорвали тогда торговый бойкот Германии, оставили безнаказанными все их расистские законы?

Бен-Гурион: Вы что – вправду верите, что бойкот мог их остановить, а не наоборот – натравить на евреев всю Германию и окрестности? Да и вообще не очевидно, что удалось бы сколотить тот бойкот – судя по реакции граждан свободного мира на информацию о Холокосте: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда".

 Ханна Арендт: Ну конечно, если вы к друзьям не пытаетесь обращаться, а только с врагами сговариваетесь…

 Бен-Гурион: Друзья – это кто?

 Ханна Арендт: Да хотя бы те, кто по всей Европе евреев прятал, рискуя жизнью.

Бен-Гурион: Тем, кто прятал – дай Бог здоровья, и детям, и внукам их удачи и процветания, но политической силой в своих странах те люди ни тогда не были, ни сейчас не стали. Соглашением с Германией мы несколько тысяч еврейских жизней спасли, ваша "борьба с антисемитизмом" не может пока что похвастаться такими результатами. Допускаю, что местами и временами и этим чего-то добиться можно, но зачем же в принцип-то возводить?

Ханна Арендт: Ну, не скажите… Евреи Европы много потеряли, не сумев сплотиться и отстаивать свои интересы на политическом поприще. В политику шли рядами и колоннами, но все за идеалы боролись – от либералов до коммунистов включительно – вместо того, чтоб свою еврейскую партию создавать и решать свои проблемы, от антисемитизма обороняться в том числе. Возможности были упущены.

 Бен-Гурион: Это у вас в Западной Европе упущены. У нас в Польше Бунд был реальной политической силой и с антисемитизмом боролся по всем демократическим правилам… Им покойный Жаботинский плешь проедал: "Бегите, ребята, пока не поздно!". Нет, не бежали, желали непременно на месте свои права отстаивать – вот им там и показали "права".

Ханна Арендт: Не тот ли Жаботинский, которого вы звали "Владимир Гитлер"?

Бен-Гурион: Звал. Но не за это – тут-то он был как раз совершенно прав.

 Ханна Арендт: Тогда – возможно. Но сегодня у нас другая ситуация. Многие еврейские интеллектуалы как раз надеются, что потрясение, вызванное Холокостом, обеспечит, наконец, доведение этой борьбы до победного конца. Тот же  Эммануэль Левинас утверждает, что после ЭТОГО вообще никакой антисемитизм невозможен.

Бен-Гурион: Вы с ними согласны?

Ханна Арендт: Пожалуй, нет… Что раз случилось – и второй случиться может. Ну, пусть они наивны, но… не менее наивны и те мои друзья-интеллектуалы, что выбрали Израиль. Они-то надеются выстроить там свой мир – продолжение венского университета, берлинских кафе или парижских газет, где они, утонченные коспомолиты, спокойно обсуждали проблемы высокоцивилизованного мира. У вас они вскоре окажутся перед выбором: либо провинциальными проблемами Израиля жить, либо переходить в виртуал, во внутреннюю эмиграцию. На двух стульях усидеть не удастся. Что бы ни выстроилось у вас, это уже неизбежно  будет не Европой, не Западом.

Бен-Гурион: Как так не Западом? А чем же ваши экс-соотечественники тут занимаются? Университеты открывают, газеты печатают, музеи организуют? А Гистадрут наш создан разве не по образу и подобию западных профсоюзов? Да я же и сам, в конце концов, где-то как-то социалист! 

Ханна Арендт: Да, в исходном моменте… Не говоря даже о том, что столь мелкое государство не может не стать провинциальным, вас уже, по сути, не интересует борьба с антисемитизмом как таковым, максимум – с его практическими последствиями, и обвинение в двойной лояльности представляется неизбежным злом, с которым придется примириться. Но у нас-то так не получится. Нам же с этими людьми жить. Да, эту цену приходится платить за право остаться гражданами мира… А может быть, и просто за право выжить. Ведь в случае чего  существование Израиля повторения трагедии не предотвратит: всем нам места у вас не хватит, да и окружение, согласитесь, не самое безопасное.

Бен-Гурион: Даже при самом плохом сценарии умирать лучше с оружием в руках, не так ли? А кроме того, самый плохой сценарий может и не осуществиться, если кто-нибудь ненароком вспомнит, что в случае чего достанут и в Аргентине. Но вы-то что предлагаете взамен? Двух с половиной друзей, что при всем желании мало что решают, или венгерскую модель, когда выясняется, что нацисты бы уже и рады евреев менять на грузовики, и даже денег достаточно, да евреев-то девать некуда – достойные демократии ни за что не желают их принимать… Да, вам с этими людьми жить – потому что сами вы так хотите.

 Ханна Арендт: Потому что живем в диаспоре.

Бен-Гурион: Стоп-стоп, в диаспоре ли тут дело? Предки-то наши жили хоть и в рассеянии, а сосредоточенно – в своем квартале или местечке. Домой пришел, дверь за собой закрыл, да про всю их ненависть и забыл до следующего погрома. А нынче этот номер не пройдет: вы же сами, сударыня, с немцами жили на одной улице, с их ребятишками в одну школу ходили, в немецком университете диссертацию про ихнего Блаженного Августина изволили защищать, вот и вышло, что они скопом нападают, а вы-то против них в одиночестве. К тому же, предки после каждого очередного Освенцима верили, что он последний. Что вот уже завтра придет Машиах и государство (в необходимости которого не сомневались они, в отличие от вас) им восстановит. Не в диаспоре, значит, причина – в ассимиляции. Вы не просто среди них живете – вы стремитесь уподобиться им!

 Ханна Арендт: После авантюры Шабтая Цви надежда на восстановление государства была потеряна. С другой стороны – исчезла причина, по которой соседи веками терпели нашу инакость, замкнутость в своем гетто – функции, необходимые обществу, которые люди "почвенных наций" не хотели или не умели взять на себя – хоть то же банковское дело. Пришлось конкурировать с ними на их поле и неизбежно им уподобиться. К тому же, есть у этого явления и  своя положительная сторона: на этапе перехода от одной культуры к другой, сопоставляя две равно доступные картины мира, люди развивают повышенные способности к творчеству.

 Бен-Гурион: Да, и к уголовщине.

 Ханна Арендт: Да, и к революции. Что можно наблюдать на примере европейцев эпохи Возрождения или ашкеназов эпохи ассимиляции.

 Бен-Гурион: Похоже, но не одно и то же. Европейцы, перевалив рубеж ренессанса, стали культурой другой, но в ее рамках продолжали по-прежнему взаимодействовать друг с другом. А русские и немецкие евреи взаимодействовать  нормально уже не могут, поскольку в разные культуры ассимилировались, но и с носителями этих культур тоже не получается, поскольку те отказываются признать их себе подобными и отторгают, не давая ассимиляцию завершить. Обвинений в двойной лояльности боитесь вы не потому, что вправду кому-то нелояльны, а потому что чувствуете, что никто, на самом деле, не лоялен вам. В 19 веке кто-то про пруссаков сказал, что они своего жандарма в груди носят – вот также и ассимилированные евреи своего антисемита носят в груди. Из внешней опасности превратился он в часть их совести, в аспект знаменитого "сверх-я". Всю жизнь с ним воюют, переубеждают, воспитывают, приводят самые бронебойные аргументы, а его, мерзавца, никакая логика не берет. И что бы ни делали они, что бы ни замышляли – всегда на подкорке дремлет вопрос: "А как ОН к этому отнесется?", и всякий раз тянет подстраховаться, оправдания заранее подыскать, а то и вовсе отказаться с перепугу от своих планов. Вы же сами возмущались руководством еврейских общин Венгрии, что – пусть невольно – пособниками Эйхмана оказалось, но забыли почему-то упомянуть, что оно вполне достойно представляло руководимых: тех самых личностей в процессе  интенсивной ассимиляции с высоким творческим потенциалом, что не могли себя вообразить в отрыве от представляемого Эйхманом высококультурного европейского общества.

Ханна Арендт: Думаете, они должны были заранее  бежать в Палестину?

 Бен-Гурион: Это – лишь одна из возможностей. Можно было бы, вероятно, и другие поискать, да ведь не искали же, не хотели. Просто в упор не замечали опасности.

 Ханна Арендт: Действительно, Холокост, как ни странно, оказался неожиданностью только для евреев.

 Бен-Гурион: А что ж тут странного? Разве смогли бы они в этой ассимилирующейся диаспоре жить и творить, если бы хоть на минуту допускали мысль, что антисемитизм непобедим и ассимиляция безнадежна? Да они бы просто с ума сошли! Они же и по сей день из последних сил кричат о непостижимости Холокоста и отказываются признать банальность зла. Честно говоря, не понимаю, как вы умудряетесь отрицать необходимость еврейского государства и одновременно реальность видеть, как она есть.

Ханна Арендт: Значит, конец диаспоре?

Бен-Гурион: Ну, отчего же? У нас действительно места не хватит всем, и почему бы смелому да умелому в чужих краях не попытать счастья? Просто при наличии государства сознание диаспоры станет другим – более традиционным, что ли… Появится и у евреев, и у окружающих ясное понимание, кто они и кому должны быть лояльны.

 Ханна Арендт: Притом что антисемитизма это не ликвидирует?

 Бен-Гурион: Похоже, что нет. Но ведь живут же люди у подножья вулканов – знают, что они временами извергаются, зато плодородная почва. Кто-то, наверное, выберет и так жить – нам не привыкать к риску, но иллюзии – это лишнее. Человек должен знать, на что идет.

 Ханна Арендт: Да, действительно возвращение к традиции: с неевреями рядом, но не вместе… А если я уже не смогу так жить? Если я с детства гражданин мира, и с антисемитом Хайдеггером мы понимаем друг друга с полуслова, а Бегин мне – чужой?  Все, что создано, наработано за последние триста лет, Европа, как она есть, в которую и нашего труда вложено немало – все это бросить, отказаться, уйти на пустое место, где непонятно что строится, да и выстроится ли вообще?..

Бен-Гурион: Гарантий с печатью небесной канцелярии захотели? Не дам. Скажу только, что "проект Израиль" может и не удаться, зато "проект ассимиляция" определенно удаться не может, а бесплатный сыр находится только в мышеловке. Выбор – за вами.

 

К началу страницы К оглавлению номера
Всего понравилось:7
Всего посещений: 3030




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer2_3/Grajfer1.php - to PDF file

Комментарии:
Элла Грегори
- at 2016-04-20 07:09:23 EDT
Элла, а как Вы относитесь в "Происхождении тоталитаризма"

Более чем положительно.

к критике нас, евреев, за,по мнению Арендт, нежелание нести часть нашей ответственности за бардак в этом мире, за стремление переложить всю ответственность антисемитов?

Критики не заметила - только констатацию факта, с которой, разумеется, согласна. Антисемитское толкование предмета заключается в том, что там, где евреи действовали как все, они перекладывают всю ответственность на одних евреев.

Может быть имеет смысл вспоминать, что и мы, евреи, далеко не всегда были "светочем разума" или "глашатаями свободы"?

Смысла, по-моему, в этом не больше, чем с торжеством возвещать граду и миру, что Волга впадает в Каспийское море, а лошади кушают сено и овес.
Gregor
Koblenz, Deutschland - at 2016-04-20 05:20:08 EDT
Господин Щтильман, два слова в защиту Арендт. Вы пищете "Арендт принадлежала". В том то и дело, что Арендт не принадлежала никому. Она была всегда одна!!! Она не любила еврейскую политическую элиту, и эта элита платила ей той же монетой.Отсюда статьи в Нью-Йоркере. Она была самым больщим евреем в европейской политической философии и самым больщим европейцем в еврейской. Ей десятки раз предлагали уйти из еврейства, она отказывалась и выставляла его напоказ. В тяжелейшие 30-годы она до последнего оставалась в Европе, спасая людей, пока сама не попала в концлагерь, откуда ее чудом вытащили. Она была женщиной до мозга костей, отсюда ее странные на современный взгляд идеи о примирении евреев и арабов. Когда Госполь призовет нас, евреев, на последний суд, и будет вычитывать нам мораль, мы сможем назвать ее имя, и Господь заплачет и отпустит нам все наши грехи.
Gregor
Koblenz, Deutschland - at 2016-04-19 20:33:04 EDT
Элла! Я перечитал Вашу статью, и у меня сложилось впечатление, что в этом перетягивании каната Вы помогаете Бен-Гуриону тащить его на себя. Я отношусь с глубоким почтением к Ханне Арендт,хоть читал ее далеко не все, в прочитанном далеко не все понял, а в понятом далеко не уверен, что понял правильно. Но впечатление очень сильное!!!
Эта ее попытка в любой работе поднять сразу массу проблем.
Я думаю, состоись "матч Бен-Гурион - Арендт" в реале, Бен-Гурион так легко бы не отделался.
Элла, а как Вы относитесь в "Происхождении тоталитаризма" к критике нас, евреев, за,по мнению Арендт, нежелание нести часть нашей ответственности за бардак в этом мире, за стремление переложить всю ответственность антисемитов?
Может быть имеет смысл вспоминать, что и мы, евреи, далеко не всегда были "светочем разума" или "глащатаями свободы"?
Arthur Shtilman
NY, NY, - at 2016-04-16 04:45:05 EDT
бЛЕСТЯЩЕЕ ЭССЭ!ХОТЯ НАМ В ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ ЗНАТЬ НЕ ДАНО, ЧТО БЫ ГОВОРИЛИ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА В ТАКОМ ДИАЛОГЕ,ОДНО ПЛОНЯТНО: АРЕНДТ ПРИНАДЛЕЖАЛА К ТОМУ ЯДРУ ЕВРОПЕЙЦЕВ, КОТОРОЕ СЕГОДНЯ ГОЛОСУЮТ И СТОЯТ за полный бойкот Израиля. Я не читал её впечатлений от процесса Эйхмана. Я едва ли стану читать. По моему разумению, она как и выше названные Сегодняшние европейцы - враг Еврейского государства. Что бы о ней не говорили или писали. Мне её писания бурно рекламировал один бывший коллега-американец. Потом я прочитал о ней огромную статью в журнале "Нью-Йоркер. На мой непросвещённый взгляд, все её путанные всевдо-социалистические идеи утопичны, и отсюда и главная утопия - неверие в будущее Еврейского Государмства. Вообще неверие, а лучше - вера в отсутствие его необходимости! Вопарос о венгерских евреях, ,Кастнере, Хорти , я бы вообще вынес за пределы данного эссэ и его обсуждения. Вот поставили памятних поверженной Венгрии на одной из площадей Бдуапешта позади Парламента. Он символизирует Венгрию жертвой германской агрессии. И вот эта самая "элита левых евреев" возмущена / и на мой взгляд, совершенно справедливо, этим монументом!Венгрия была автивной союзницей Рейха. Познать часть истины можно / и должно! / не читая архивы, а читая роман лауреата Нобелдевской премии Имре Кёртеса"Без судьбы". повествующий о венгерском еврействе и Холокосте во время Второй мировой войны.Автору, тем не менее - большое спасибо и уважение!
Элиэзер
- at 2016-04-15 23:53:35 EDT
Я думаю, что кое-что понимаю в отношении венгерско-еврейского руководства и Рудольфа Кастнера. Я полагал, что не имею права судить, не будучи в их страшной шкуре. Но последняя поездка в январе прошлого года, выступления гостей после моей лекции и разговоры с венграми привели меня к довольно твердому осуждению. Они верили Эйхману, что их и их семьи не тронут, а потому призывали евреев садиться дисциплинированно в поезда. Они (Кастнер) не извещали семью Хорти, которая из кожи лезла вон, чтобы сделать себя доступной. Кастнер и глава Сионистов Моше Краус ненавидели друг друга в этот момент и не сотрудничали.

Я позволяю себе думать, что сегодняшнее бескомпромиссное отношение левой еврейской элиты Венгрии к Хорти - результат чувства вины за тот совет, в кресле которого сидит нынешнее еврейское руководство.
Элла Грегору
- at 2016-04-15 18:43:48 EDT
Как Вы считаете, права Арендт, или она переборщила с критикой еврейского руководства Венгрии?


Вопрос непростой. Конечно, объективно они оказались пособниками Эйхмана, но не уверена, что у них был выбор. Тут, в Израиле, я много раз слышала, то венгерские евреи были очень ассимилированы, что им просто трудно было представить себя чем-то иным, не принадлежащим к народу. Ну, вроде как коммунисты, арестованные в 37-м, все равно даже мысленно от партии себя не отделяли. Такими они были, и руководство достойно представляло их.
Gregor
Koblenz, Deutschland - at 2016-04-15 18:10:26 EDT
Элла, когда я читал "Эйхман в Иерусалиме" меня поразили очень жестокие, убийственные упреки, которые предъявила Ханна Арендт
руководству венгерских евреев за их поведение во время немецкой оккупации Венгрии.
Как Вы считаете, права Арендт, или она переборщила с критикой еврейского руководства Венгрии?
Борис Дынин - Элле
- at 2016-03-01 20:08:00 EDT
Элла Дынину
- 2016-03-01 16:43:26(132)
А мне казется, что вспять его обратил госанстисемитизм - от фокусов военных лет до "Дела врачей" включительно.
=============================
Без госанстисемитизма не было бы и эффекта образования еврейского государства и побед этого государства. Но мы ведь знаем, как тот же госанстисемитизм не только на практике, но и в образовании, вел к ассимиляции! Евреев и по паспорту становилось все меньше!
Сэм
Израиль - at 2016-03-01 17:35:40 EDT
Было бы проявлением полного свинства и не объективности не снять перед автором шляпу в восхищении её эрудицией. Половину приведённых в статье имён я услышал впервые, узнав про них по приведённой ссылке. Вот только приводить в качестве удачного примера разделение греков с турками послё 1-ой Мироваой Войны Бен Гурион не стал бы.
Элла Дынину
- at 2016-03-01 16:43:26 EDT
Вспомните, как именно возникновение государства Израиля, Шестидневная война... обратили вспять явно реализовавшийся под руководством партии и правительства (недоброй памяти) "проект ассимиляции", хотя и не по линии размышлений Ханны А.

А мне казется, что вспять его обратил госанстисемитизм - от фокусов военных лет до "Дела врачей" включительно.
Борис Дынин
- at 2016-03-01 15:13:55 EDT
Элла Дынину
- 2016-03-01 07:08:50(110)

Прошлое не есть доказательство будущего, могла бы она добавить.

Опять не согласна! Выводы на будущее мы делаем только из прошлого, иначе - танцы на граблях! Разумеется, всякий раз имеет смысл проверять, не изменилось ли чего, но в нашем случае серьезных изменений не видно.
====================
Элла, я разве сказал, что выводы делаются не на основании прошлого? Но "вывод" не есть "доказательство" (со времен Юма индукция под вопросом, не так ли). И мы делаем выводы не только из прошлого, но из прошлого, осмысленного, проинтерпретированного нами, то есть из прошлого+идеология (мировоззрение, историософия.. называйте как хотите).

Как я заметил в моем первом отклике, я за выбор Бен-Гуриона (за Ваш выбор!), но хотел подчеркнуть, что сам этот выбор изменил ситуацию (что всегда и бывает в истории), и Ханна Арендт имела бы основание (если с уважением предоставить ей слово) сказать: Именно Ваш "проект Израиль" создает гарантию, хоть и без печати небесной канцелярии, того, что "проект ассимиляция" не удастся. Без Вашего проекта мой проект, хоть тоже и не получит печать небесной канцелярии, имеет больше шансов на успех. Выбор - за нами!"

Сомнительность "проекта ассимиляции"(не только по индукции, но и по представлению, "что есть Израиль" в истории с его/ее духовной составляющей) видна и мне. Не об этом я делаю замечание. Но, чтобы показать, что потому Ваш «Диалог» и глубок, что и Ханна А. могла ответить Бен-Гуриону. И при этом также сослаться на прошлое. На наше прошлое! Вспомните, как именно возникновение государства Израиля, Шестидневная война... обратили вспять явно реализовавшийся под руководством партии и правительства (недоброй памяти) "проект ассимиляции", хотя и не по линии размышлений Ханны А.
Националкосмополит
Израиль Воскрешенный. - at 2016-03-01 08:34:29 EDT
«сопоставляя две равно доступные картины мира, люди развивают повышенные способности к творчеству.»
*****
Пора заканчивать с персонал-мононациональной ориентацией.
Каждый ребенок должен с детства получать по жребию – случайной выборке знание 6ти языков и соответствующих культур из списка так называемых «Официальных Языков ООН», куда входит порядка 70ти языков, включая, разумеется, и Святой Воскрешенный Язык Израиля.
Тогда носителей каждого языка, в том числе и Святого Воскрешенного Языка Израиля будет не менее 100000000 человек; а вероятность того, что из всех людей планеты твой собеседник имеет с тобой хотя бы 1 общий родной язык и культуру будет 10%.
6ти язычный с детства человек легко, быстро и в совершенстве освоит любой другой понадобившийся ему в жизни язык и культуру.

Сегодняшние средства коммуникации позволяют организовать в доме у каждого ребенка 100% языковую среду любого языка.

Что же касается обвинения в нонмонолояльности, то это напоминает обвинения в нетрадиционных сексуальных ориентациях.
Пока люди занимались этими ориентациями по умолчанию, их обвиняли все, кому не лень.
А когда от умолчания перешли к абсолютной открытости, то получили все положенные человеку юридические права.

Так же будет и с двойной и шестирной мультикультуральностью.
Перестанет она быть по умолчанию, и проблема исчезнет сама собой.
Вряд ли найдется 2 человек с одинаковым набором всех 6ти своих национальностей.
Поэтому каждый человек будет по своей полной национальности индивидуален, а по каждой из своих 6ти национальностей принадлежть к более, чем 100 миллионному сообществу людей.

Сегодняшний Глобальный Мультикультурализм люди ненавидят, потому, что он требует тотальной толерантности смертельно ненавидящих друг друга монокультурных персон разных культур.
Мультикультурализм 6ти культурных людей будет обожаем всеми, потому, что ненависть – атрибут монокультурных людей, а комплементарная креативная оммуникация – атрибут мультикультурных людей.
Элла Хану-Декану
- at 2016-03-01 07:34:29 EDT
Никаких способов борьбы с вредными идеями, кроме как на полезные их заменять, пока что не придумано. Делай, что должно, и будь что будет!
Элла Дынину
- at 2016-03-01 07:08:50 EDT
Прошлое не есть доказательство будущего, могла бы она добавить.

Опять не согласна! Выводы на будущее мы делаем только из прошлого, иначе - танцы на граблях! Разумеется, всякий раз имеет смысл проверять, не изменилось ли чего, но в нашем случае серьезных изменений не видно.
Хан-Декан
- at 2016-03-01 03:18:07 EDT
хорошо. Применительно к лежащим в прошлом обстоятельствам можно бы и согласиться и с ходом дискуссии и с риторическими выводами.
Но что делать, если ФедОра борзеет и зажимает свою посуду более чем это делают "на полях и болотах" относительно продолжительный момент? Вот раньше ФедОра и посуда - были общиной. Разница в том, что теперь - не совсем или не обязательно.
И если ФедОра интегрируется в общежитие "как на полях-болотах" настолько что аж до исповедывания в своей избушке болотно-полевого отношения к своей посуде?:

И посуда вперёд и вперёд
по полям, по болотам идёт...
заплакали блюдца:
не лучше ль вернуться?

Может и рада бы ФедОра иначе, да не может, зажата нормами. Как не может порой и индивид в диаспоре пренебрегать любым антисемитом.
А на полях-болотах порой сносные очаги образуются на определённый представляющийся длительным момент. И ежели острота момента или еще чего подавляют глобально-исторический обзор еврейского обывателя или даже не обывателя? Это к какому возрасту каждый поперечный и праведный даже еврей станет думать как уважаемая Элла и обзаведётся таким мировоззренческим кругозором ? И кругозор-то в диаспоре сформирован, а что удержит следующее поколение посуды от борзеющей к примеру Федоры (я конечно желаю ей быть в порядке)? Этим тихонистам уже в своей массе солидарность со своими галутными родственниками - смотрелась с высокой колокольни.
Кто этим тихонистам обьяснит как оно было не по книжке и почему ряды держать всё же хорошо сомкнутыми? И почему не надо пренебрежительно относиться к диаспоре - а потому что следующим пренебрежением после диаспорного будет post- гражданское.
Им там обьясняют вообще, почему это тихонист должен более "аревим зе-ла-зе" (если должен) за диаспорника, а не за личную выгоду на полях-на болотах?
Вот то поколение которое знавало беды, тумаки и процентную норму - оно понятно почему имеет солидарные с соплеменниками опознавательные навыки и ценности. И оно знает, почему система опознавания проходит не совсем по гражданству. Оно, то поколение, оказавшись вне своей среды - ищет взглядом своих или избегает. А израильский и неизраильский тихон - не обязательно знает. У израильского - про иную систему опознавания - хорошо если в книжках зубрёжных написано.
Benny
Toronto, Canada - at 2016-02-29 23:32:00 EDT
"Обвинений в двойной лояльности боитесь вы не потому, что вправду кому-то нелояльны, а потому что чувствуете, что никто, на самом деле, не лоялен вам."
-----------
100%


Борис Дынин: .... Прошлое не есть доказательство будущего, могла бы она добавить.
-----------
Всё заключается в шансах Западной Цивилизации достигнуть "процветания" на основании своих принципов, прогрессивных или консервативных.
Если это получится, то надолго будет более или менее "спокойное время", и тогда будет вполне возможен "эволюционный подход", то есть одновременная и постепенная проверка "проекта Израиль" и "проекта ассимиляция".
Но наверное, у Б-га есть чувство юмора: именно прогрессивные (по понятиям начала 21 века) идеи сторонников "проекта ассимиляция" и делают "НЕ спокойное время" на современном Западе.
Л. Беренсон
Еврейское государство - at 2016-02-29 21:33:30 EDT
Интересно. Спасибо. Вдвойне спасибо за явное превосходство аргументации Бен-Гуриона. Кстати, значение поимки Эйхмана, суда над ним и приговора существенно шире укрепления авторитета молодого еврейского государства. Об этом - в прекрасном обвинительном заключении прокурора. Да, радикальный антисемитизм неистребим, но он наказуем без срока давности. Для еврейской диаспоры это важно и её реальным и потенциальным гонителям тоже.
А.Б.
- at 2016-02-29 21:23:37 EDT
Бен-Гурион: В результате?.. Не обвиняли ли без всяких результатов Дрейфуса в том, что Францию немцам продавал,
и тут же немецких евреев – в том, что французам Германию продали?
Мойше: Я Вас понимаю, сейчас таки неудобно про Россию, они что-то покупают у нас, беспилотники и что-то ещё.
Но там нас обвиняли не только в продаже, но и что мы их уже купили всех. И все же в Стране таки стреляют и вообще жарко.
Бен-Гурион: Но ведь живут же люди у подножья вулканов – знают, что они временами извергаются, зато плодородная почва. Кто-то, наверное, выберет и так жить – нам не привыкать к риску, но иллюзии – это лишнее. Человек должен знать, на что идет.
...Гарантий с печатью небесной не дам. Скажу только, что "проект Израиль" должен удаться. Выбор – за вами.
Мийше: Не знаю что и думать. Из Польши мы бежали к русским, от русских к полякам, от поляков к австралийцам, канадцам и американцам. Даже к шведам. Куда дальше? И глобус всё тот же, маленький и антисемитский. Может, на Марс? Как там с пенсией и схуётами для нас, не знаете случайно?
Б.Тененбаум
- at 2016-02-29 21:16:11 EDT
Когда к концу Первой мировой войны строились планы по разделу Османской Империи, в числе прочего выдвигался целый ряд т.н. "национальных" проектов: арабский, армянский, греческий, курдский, еврейский.

Арабский в чистом виде преуспел только в Хиджазе, а в остальном проведен в жизнь только усилиями Англии и Франции, построившими искусственные образования (Сирию, Ливан, Ирак, Палестину/Трансиорданию, Кувейт, и т.д.).

Армянский окончился катастрофой, в основном из-за краха России в октябре 1917.

Самый вроде бы обеспеченный ресурсами, греческий - с установившимся суверенным государством, регулярной армией, 10-кратным перевесом в вооружениях - обернулся тяжелейшим поражением.

Про курдов и говорить нечего ...

"Еврейский проект", начинавшийся в 1918 на базе ишува численностью в 50-60 тысяч человек, оказался единственным успехом ...
Борис Дынин
- at 2016-02-29 20:17:36 EDT
"Не согласна! Все ассимиляционные проекты, как-то испанский, немецкий, французский и русский порушились ДО осуществления проекта Бен-Гуриона".

Это верно. Но это знала и Ханна А. (от имени которой я и поставил вопрос)! Прошлое не есть доказательство будущего, могла бы она добавить.
Элла Дынину
- at 2016-02-29 20:00:08 EDT
Без Вашего же проекта мой проект, хоть и не получит печать небесной канцелярии, имеет бОльшой шанс на успех.

Не согласна! Все ассимиляционные проекты, как-то испанский, немецкий, французский и русский порушились ДО осуществления проекта Бен-Гуриона.
Борис Дынин
- at 2016-02-29 19:51:50 EDT
Замечательно по идее и исполнению!

Вот только на месте Ханны Арендт я закончил бы диалог на слова Бен-Гуриона: "Гарантий с печатью небесной канцелярии захотели? Не дам. Скажу только, что "проект Израиль" может и не удаться, зато "проект ассимиляция" определенно удаться не может, а бесплатный сыр находится только в мышеловке. Выбор – за вами."

ответом:
Понятно. Гарантий здесь нет. Но именно Ваш "проект Израиль" близок к гарантии того, что "проект ассимиляция" удаться не может. Без Вашего же проекта мой проект, хоть и не получит печать небесной канцелярии, имеет бОльшой шанс на успех. Выбор - за нами!"

Я за выбор Бен-Гуриона, но не хочу лишать последнего слова и Ханну Арендт для углубления диалога.
Игорь Ю.
- at 2016-02-29 19:19:33 EDT
Умница!
Ontario14
- at 2016-02-29 16:46:33 EDT
Оригинально и точно.