Погромный геноцид в Украине (1917 – 1920)
Еврейские
партии и объединения Украины стремились участвовать в работе Центральной
Рады, которая чуть ли не с первых дней своего существования выступила против
антисемитизма. В ее обращении, обнародованном в конце марта 1917 года,
отмечалось: “Всего месяц, как взошло нам солнце свободы... Но не все рады
этой воле. Есть и такие, которым она очень неудобна. Темные силы, которые
при старом режиме сосали вашу кровь, не спят... Приспосабливаясь под дорогую
нам волю, они науськивают вас на соседей – призывают к погромам. “Нет греха
в крови немецкой, не будет также и в крови жидовской” – Этим отвратительным
призывом оскверняют они большой христианский праздник наш. Пусть не будет по
их воле. Остерегайтесь этих плохих людей. Не дайте им вернуть давнюю беду.”
После
февральской революции в 1917 г., был принят закон, который упразднил все
юдофобские ограничения и оставил предыдущий статус кагальной администрации
еврейских обществ. После провала 1 июля в 1917г. июньского наступления
Юго-Западного фронта, который усилил деморализацию армии, недостаточность
антипогромной листовки и необходимость употребления более действенных
мероприятий стала очевидной. Об этом свидетельствовали и всплески стихийных
бунтов, один из которых вспыхнул 2 сентября в 1917 г. в м. Бахмут
Екатеринославской губернии, где местные жители и солдаты разгромили винный
состав. Тогда же погромы произошли в Житомире, Одессе, Харькове и Остроге
Волынской губернии.
Общий отдел
вице-секретариата еврейских дел в Центральной Рады преимущественно занимался
организацией реагирования на многочисленные жалобы в связи с погромами в
разных регионах Украины. Такие жалобы поступали и в генеральные секретариаты
по вопросам труда, промышленности, юстиции и другие. Первые большие погромы,
совершенные солдатами-дезертирами, начались в октябре в 1917 г. Они
вспыхнули в местечках Жашкове, Погребище, Сквире и Пруде Киевской губернии;
Гайсине, Виннице, Жабокриче, Меджибоже и Мясковце Подольской губ. В Гайсинe
солдатская толпа 22 октября в 1917 г. сломала двери табачной фабрики
Зальцмана и начала грабить ее. К солдатам присоединилась часть городского
населения и крестьяне, которые распространили погром на еврейские магазины,
выбрасывая товары из них на улицу. Погромщики забирали товары домой, а
впоследствии солдаты по просьбе казаков прекратили погром. Погром в
Мястковце состоялся 30 октября из-за бездеятельность казаков, которые должны
были охранять ярмарку. Три группы погромщиков разрушили 30 домов евреев и 50
магазинов в центре местечка. Погромщики в Песчанке ранили семь человек,
разрушили около 20 магазинов евреев, но быстро разбежались, когда к местечку
пришел военный отряд.
Погром в
Томашполе того же года делали крестьяне, которые разбежались по прибытии к
местечку воинского подразделения. Ямполь громила бандитская группировка, но
военная часть, прибыв к местечку, остановила бандитов и арестовала
кое-кого из них. Следующий погром в Ямполе состоялся 19 декабря 1917 г.
Предложение
сионистов относительно создания евреями групп для охраны населения
натолкнулось на сопротивление представителей Бунда, Объединенных еврейских
социалистов и Поалей Цион. Центральная Рада также не приняла необходимых
антипогромних мер. В некоторых случаях Генеральный секретариат посылал
правительственные комиссии для расследования причин погромов и установления
порядка. Из-за распространения погромной волны, которая захватывала все
больше населенных пунктов, был создан специальный комитет для борьбы с
погромной анархией. Комитет пытался сформировать антипогромные воинские
подразделения, что не удавалось сделать сначала из-за массового дезертирства
с фронта, а после провозглашения Третьего Универсала – из-за войны с
большевиками.
В январе в
1918 г. Киев был захвачен северной группой большевистских войск, которыми
командовал В.А.Антонов-Овсиенко. Украинскому правительству пришлось было
оставить город после того как полки им. Б.Хмельницкого, П.Сагайдачного и
П.Орлика перешли на сторону большевиков. Передвижение Центральной Рады к
Житомиру сопровождалось волной погромов в Новоград-Волынском (январь),
Сернах и Коростене (17 февраля), Бородянке (23 февраля) и Бердичеве (конец
февраля). Первые месяцы 1918 года стали для киевских евреев кровавым
кошмаром. И хотя происходившие в городе события в равной степени касались
как людей с фамилиями типа Рабинович, так и киевлян с фамилиями типа Иванов
или Ковальчук, это немногих успокаивало. Начало вооруженного противостояния
Центральной Рады и большевиков с 16 января резко увеличивает количество
жертв – именно тогда в метрических книгах впервые появляються резолюции типа
«убитый во время гражданской войны украинцев с большевиками», а с 22 января
Киев начинают обстреливать из тяжелых орудий подошедшие из севера части
большевиков под командованием Муравьёва, от чего количество жертв среди
мирного населения опять растет.
После того,
как войска Центральной Рады оставили Киев (это случилось 26-27 января) и его
заняли войска Муравьёва, ситуация не улучшилась – в городе начался красный
террор и невиданные до тех пор грабежи. Несколько тысяч «буржуев», военных,
интеллигентов были расстреляны без суда и следствия. Среди них были немало
евреев-студентов, купцов, да и просто случайных людей, которых убили с целью
грабежа. Кроме этого, в киевских больницах продолжали умирать те, кого
зацепило случайной пулей или осколком снаряда во время осады и городских
боев. Большевики продержались в Киеве немного больше месяца.
Когда
немецкие войска вытеснили из Киева большевиков, в город 1 марта вернулась
Центральна Рада. Согласно данных Киевской думы, с 1 по 8 марта в городе были
зарегистрированы 172 акта насилия над евреями. Среди них 22 убийства, 11
пыток, 3 изнасилования, 16 исчезнувших без вести и 22 арестованых, чья
“судьба неизвестна”. В марте-апреле жестокие погромы состоялись в северных
районах Черниговской губернии, где действовали дезорганизовавшие
формирования Красной Армии. Под лозунгом: “Жиды расстреливают Красную Армию”
погромы состоялись в Мглине, Сураже, Глухове и Новгоде-Сиверском. В феврале
в 1918 г. анархисты арестовали зажиточных евреев Енакиева. На следующий день
купцов Живая и Фиша, а также аптекаря Вейсберга нашли мертвым. Перед тем как
убить, их жестоко истязали, требуя денег.
Погромщики
не забыли свои бои с киевской Красной гвардией, в которой было достаточно
много евреев, и стали сгонять злобу на тех евреев, которые попадались под
руку, включая 16-летних мальчишек и солидных купцов, которым перевалило за
50. Эти эксцессы закончились тем, что замеченные в погромах части были
отправлены на фронт, и в конце марта киевские евреи перестали умирать от
огнестрельных ран и сабельных ударов. К тому же в марте-апреле 1918-го
еврейский погром еще не стал неотъемлемой частью повседневной жизни Украины
– это произошло только в конце года, после восстания Директории.
29 апреля
1918 власть в Киеве сменилась в очередной раз – в результате
государственного переворота страну возглавил генерал-лейтенант русской армии
– генерал-адъютант Николая II Павел Скоропадский, который стал первым и
единственным гетманом Украины в XX веке. Его правление было недолгим, однако
у киевлян и киевского еврейского общества есть все основания вспоминать его
имя с благодарностью – в течение почти всех семи с половиной месяцев
правления Скоропадского Киев оставался очагом покоя и стабильности.
14 декабря
1918 на смену гетману пришла Директория УНР. Это не обещало евреям ничего
хорошего – в Армии УНР преобладали антисемитские настроения. Не удивительно,
что после 14 декабря еврейское общество Киева уже не чувствовало себя в
безопасности, а в метрических книгах опять начинают появляться сведения об
убитых, как правило, во время грабежей. Классические «диагнозы» того
времени, отраженные в метрических книгах, выглядят так: «умер от падения из
балкона 6-го этажа усадьбы № 131 по М.Благовещенской улице спасаясь от
бандитов», «убит днем при ограблении вооруженными солдатами» и т.п. Жертвы
погромов хоронили на кладбище, остатки которого сохранились на территории
современного Национального историко-мемориального заповедника «Бабий Яра». 5
июля 2011 года Верховная Рада Украины приняла Постановление «О 70-летии
Бабьего Яра» (№3560-VI),
где, в частности, отмечалась необходимость установки в Заповеднике памятника
жертвам погромов. Однако до сих пор его не установили.
В первую же
неделю новой власти в Киеве стали появляться сообщения о том, что в
некоторых городах (Бровары, Барышевка и другие) республиканское войско
прибегло к незаконным мероприятиям: налагает контрибуции именно на еврейское
население, угрожает евреям. Директории еще тогда в Киеве не было и власть в
городе принадлежала “Совету комиссаров”. Во время политических переговоров с
ее представителями Национальный Секретариат указал на беспокойные вести из
местностей и на недопустимый тон, в котором официальные органы высказываются
относительно евреев. Государственный секретарь А.Корчинский успокоил
Национальный Секретариат, утверждая, что незаконное поведение военных на
местах – это просто недоразумение, которое исчезнет мгновенно с
упорядочиванием государственной жизни. Однако “недоразумения” все более
становились признаками “атаманства”, основы которого были сформированы еще
во времена Центральной Рады. При отсутствии жесткой военной структуры и
дисциплины в армии Директории было невозможно преобразование ее в
эффективную силу для защиты страны и наведения в ней порядка.
1919 принес
Киеву рекордное количество изменений власти, а еврейскому обществу города – бесчисленные страдания и огромное количество жертв. Сначала Киев оставили
войска Директории, в ночь с 5 на 6 февраля город заняла Красная армия, а
следом за ней пришла печально известная Чрезвычайная Комиссия, которая сразу
же занялась уничтожением всех настоящих и мнимых сторонников предыдущих
властей. В итоге в метрических книгах впервые появились записи с отметкой
«расстрелянный», а количество евреев, убитых, с целью грабежа превысило
аналогичные «достижения» времен Директории.
10 апреля в
Киев ворвался отряд атамана Струка, который захватил Куреневку, Подол и
часть городского центра. Результатом этого «визита» стал еврейский погром,
жертв которого прятали в течение четырех дней, – вплоть до 13 апреля. К
счастью, атаман пробыл в Киеве всего один день, и уже 11 апреля отступил, не
вступая в затяжные бои с карательной экспедицией красных. Отметим, что
базировался Струк в Чернобыльском уезде, где также прославился погромами, во
время которых евреев часто топили в Днепре. Впоследствии тела этих
несчастных нередко вылавливали в Киеве, регистрируя в еврейских метрических
книгах как «неизвестных евреев» – утопленников или утопленниц.
После
возобновления status quo красный террор усилился – равно как и количество
насильственных смертей среди еврейского населения. И хотя принято считать,
что при большевиках евреям жилось легко, светло и весело (мол, это же евреи,
гады, работали в ЧК и советских органах), метрические книги эти стереотипы
опровергают – по неполным данным, с 6 февраля до 29 августа в Киеве
зарегистрирована насильственная смерть больше 150 евреев. Справедливости
ради нужно сказать, что некоторые из них были убиты в окружающих городах и
похоронены в Киеве, а некоторых выловили в Днепре. В любом случае настолько
мрачной статистики в Киеве не было ни при гайдамаках, ни при власти
Директории. При этом в отчетный период в метрических книгах регистраторы
практически перестали указывать причины смерти, ограничиваясь коротким
«убитый» или «умер» – очевидно, обнародовать настоящую причину смерти стало
опасно. В то же время в течение одного дня нередко регистрировали трех,
четырех, а то и пяти «умерших» в возрасте от 18 до 30 лет. Материалы
метрических книг более раннего периода свидетельствуют, что до войны в Киеве
такой систематически высокой групповой смертности молодых людей без указания
причин не наблюдалось.
Впрочем,
самые страшные испытания ожидали еврейское общество Киева в сентябре – декабре 1919 года, когда власть в городе стала меняться со скоростью
калейдоскопа. 31 августа в город одновременно вошли части Добровольческой
армии и войско УНР. Об этом говорил и участник процесса Шварцбарда в Париже
караима Сафра. Его сына расстреляли в Киеве в ночь с 30 на 31 августа
военные, которые вступили в город во главе с Петлюрой. Молодой караим был в
составе городской милиции, созданной местной властью из студенческой
молодежи. Когда молодых людей привели к штабу петлюровской армии, там в
первую очередь отделили евреев. Молодой Сафра остался из солидарности с
друзьями-евреями и вместе с ними был расстрелян. Других членов отряда
отпустили.
В конечном
итоге, Киев остался за белыми, которые в сентябре вместе с христианским
населением устроили самый страшный и кровопролитный еврейский погром, – в
качестве мести при «жидовских комиссарах» и «чрезвычайке». Как водится, в
основном пострадали невинные и абсолютно аполитичные киевские обыватели.
Кроме того, были убиты несколько десятков бойцов еврейской самообороны.
После этого город надолго погрузился в хаос, а грабежи и убийства евреев
стали будничным повседневным явлением – командование белых не могло с этим
ничего сделать, да и не очень хотело. Правда, 14 октября город ненадолго
заняли красные, а именно – 44-я дивизия Ионы Якира (опять грабежи и
погромы). Впрочем, уже 17 октября красных выбили из города, и евреев опять
стали убивать как белые, так и бандиты из отряда атамана Струка, который в
тяжелый момент перешел на сторону деникинцев.
Белые
продержались в Киеве всего два месяца: в ночь на 16 декабря к Киеву
ворвались части Красной армии. До конца дня, после длительных уличных боев,
город опять стал советским и сохранил этот статус вплоть до мая 1920 года,
когда в Киев вступили части Войска Польского и 6-я Стрелковая дивизия Армии
УНР. Через месяц они покинули город из-за угрозы окружения Красной армией
... По неполным данным метрических книг, в 1917-1919 гг., а также в течение
первых недель января 1920 года в Киеве была зафиксирована насильственная
смерть 662 евреев. Правда, несколько десятков из этих людей были убиты в
окружающих местечках и селах, а впоследствии похороненные в столице, но
общую картину это не меняет.
В конце 1918
г. в Украине наступило оживление деятельности общин и перед ними открылись
широкие перспективы. В то же время, ряд общин испытали преследование и
ужасные репрессии со стороны новой украинской республиканской власти. В
некоторых местностях уже вскоре после победы Директории начались репрессии
не только относительно еврейского населения, но также против
представительских официальных органов. Например, в Каменце-Подольском было
запрещено заседание общества, в Кременчуге военные заняли помещение
общества, а члены совета были арестованы и побиты. Ни о каком сопротивлении
грабительским массам, большей частью военным, не могло быть и речи. И только
в меньших по размеру населенных пунктах (как, например в Мелетивце) совет
общества взял на себя инициативу организовать самозащиту. Отряды самозащиты,
которые действовали во время во время погромов 1904-1906 гг., возродились
осенью в 1917 г. по инициативе евреев-военнослужащих. Конференция
представителей союзов евреев-воинов, которая состоялась 10-15 октября в
Киеве, разработала план создания Всероссийской еврейской самообороны.
Тогда отряды
самозащиты возникли в Одессе, Симферополе, Киеве и других городах и
местечках. Формированию этих отрядов в значительной мере препятствовали
противоречие между еврейскими партиями и политика властных структур. Для
противодействия погромам на общих собраниях евреев-воинов Киевского
гарнизона 5 сентября был созданный Союз евреев-воинов. Его возглавил сионист
Иона Гоголь. 20 января в 1918 г. комендант Киева, командир отряда
“свободного казачества” Ковенко, разгромил “Союз евреев-воинов”, разогнал
конференцию, на которую собрались 25 евреев-воинов. По распоряжению
тогдашнего премъера УНР Голубовича все арестованные участники конференции
были освобождены. Председатель Всероссийского союза евреев-воинов Иона
Гоголь и его заместитель Боярский были убиты.
Именно тогда
известный украинский деятель Левко Чикаленко сказал пророческие слова: “Они
потопят украинскую свободу в еврейской крови”. У него были для этого
основания, поскольку погромная волна захватывала все больше городов и
местечек. В частности, в Тульчине 1 января в 1918 г. солдаты военной части,
которая стояла в городе, устроили погром, подняв стрельбу и грабя магазины
евреев. Отряд самозащиты не мог сдержать погромщиков, которые в течение
четырех дней били евреев, грабили и поджигали их собственность.
Отряды
самозащиты возглавляли, как правило, прежние офицеры и солдаты. Например,
Моше Добровенский руководил самозащитой в Бершади, Гирш Ладье – в Тетиеве и
т.п. Отряд самообороны в местечке Хабно действовал 2,5 года и насчитывал 50
бойцов и 150 резервистов. Мобилизация в отряд была принудительной. Двух
хлопцев, которые отказались выйти на дежурство, высекли розгами. В других
местностях Украины советы обществ были вынужденны ограничиться лишь словами,
адресуя протесты органам центральной власти. В Виннице совет обществ
обратился к местному украинскому штабу корпуса с просьбой принять меры,
чтобы защитить еврейское население Деражни, которое находилось под угрозой
погрома.
Общество
получило от начальника штаба очень характерный ответ, в котором евреи
обвинялись в “симпатиях к большевизму” и что в связи с этим евреи не получат
никакой защиты от властных органов. После такого ответа Винницкий совет
общества 15 января принял резолюцию, в которой отмечалось, что “1. Ни один
народ не может взять на себя ответственность за преступников, к какой бы
нации они не принадлежали; 2. Для поиска преступников существуют специальные
учреждения, а не органы, национального самоуправление, которые имеет
определенную компетенцию и определенные функции”.
Совет
общества м. Конотопа также выступил с резолюцией протеста против обвинений
евреев в “монархизме”, “большевизме” со стороны командира войсковой
администрации и спекуляции во время переговоров с председателем местной
общины. Особенно интересной является часть этой резолюции, где идет речь о
спекуляции: “Совет общества выражает свое глубокое пренебрежение к
преступным элементам в народе, которые занимаются безумной спекуляцией и
из-за своей безграничной жажды к деньгам позорят честь нации и
компрометируют нас перед внешним миром.
Совет
общества заявляет, что будет вести ожесточенную борьбу против внутренних
врагов народа и призывает сознательные элементы помочь ему в этой борьбе”.
Отряд самозащиты Бершади был уничтожен в бою при вступлении в город войска
Директории 14 марта в 1919 г. М.Добровенский и еще 8 бойцов отряда были
убиты, но погрома удалось не допустить. Однако евреи все же должны были
оплатить большую контрибуцию. Погром в Мурафе устроили гайдамаки 1-го
Лубненского кавалерийского полка Директории. Тогда 17 июня (по другим данным
15-18 июля) погромщики убили 64 еврея, разорили местечко, оставили много
раненных, изнасилованных, 66 сирот 33 вдовы.
Первыми
погромщиками в Брацлаве в январе в 1918 г. были солдаты Кубанского полка,
который стоял в городе. Созданный после этого отряд самозащиты, не смог
противостоять банде крестьян, которые подстрекаемые священником и учителем,
7 мая ворвались в город. После двух погромных дней местные старообрядцы
выгнали из города бандитов и взяли на себя охрану Брацлава. 13 июня к городу
ворвалась банда атамана Ляховича и за несколько часов уничтожила больше 100
евреев. Через два дня погром в Брацлаве делала банда атамана Сокола. 17
августа еще девять евреев были убиты бандитами Тютюнника. Всего с мая 1919
до марта в 1920 г. Брацлав пережил 14 погромов. Сотни евреев были убиты,
1200 остались без средств к существованию, 600 детей стали сиротами, 300
домов бандиты разрушили. Кровавый погром в Гайсине был устроен 12 мая 1919
года бандой Волынця и крестьянами. Тогда погромщики убили около 400 евреев.
Убийства прекратили представители городской украинской интеллигенции. В
октябре город захватили деникинцы, а в феврале в 1920 г. – красноармейцы.
Потом в мае жителей города громили банды Тютюнника и Волынца. В октябре в
1918 г. погромы состоялись во Львове. Около 70 евреев было тогда убито,
много – ранено.
28 августа
1918 года в местечко Германовка Обуховского района Киевской губ. ворвалась
банда под проводом Савы Дьякова. Последний созвал сходку местных крестьян,
на которой провозгласил речь, в конце которой речи он обратился к своим
ребятам с призывом прогуляться по местечку. Они ходили из дома в дом и
резали своими саблями всех без разбора, мужчин и женщин, не щадя даже
маленьких детей. Во многих случаях они насиловали женщин, а затем их
убивали. Многим жертвам бандиты отрубали головы. Резня длилась 4 дня.
Насчитывают до 120-150 убитих. Некоторые еврейские дома были подожжены.
Местные крестьяне попробовали было вступиться за евреев. Некоторые из них
взяли к себе на квартиру под свою защиту своих знакомых евреев. Бандиты
стали им угрожать, что в случае защиты ими евреев, они расправятся с ними.
Это подействовало на крестьян, и они стали отказывать евреям в защите. Через
несколько дней после отхода банды в местечко вошли регулярные войска
Добрармии. Еврейское население было терроризируемым. Избиение и грабежи
продолжались. Солдаты ходили по еврейским квартирам, раскапывали землю
разбивали стены, печи в поисках денег и других ценностей. Несчастным,
измученным страданиям некуда деться, они прятались по лесам, в полях без еды
и приюта, как живые тени на окраинах местечка и буквально обреченные на
голодную смерть, если не получат помощь извне.
Стела в
память евреев, погибших в погроме в с. Германиевка
8-9 мая в
1919 г. жители сел, расположенных около Тульчина, объединившись с бандой
Волынца, захватили местечко, которое было под властью большевиков, и
совершили погром. 17 июня к Тульчину ворвались банды Ляховца, Волинця и
Казачество, сразу став резать и грабить евреев. Погром прекратился, когда
священник села Нестерварка Афанасий Брадучан и православный адвокат Гурвиц
убедила бандитов как будто к городу направляется отряд красноармейцев. Когда
бандиты пошли из Тульчина, Брадучан ударил в звон созывая паству для
сопротивления погромщикам. Следующий погром банда Ляховца совершила в ночь с
31 июля на 1 августа того же года. Потом Тульчин захватывали красные, банды
Тютюнника и Голуба, польское войско, и опять красные. В Чечельнике еврейка
Фейга торговала водкой, которую любили петлюровцы, громившие евреев. Евреи
уговаривали Фейгл прекратить эту торговлю, но она не обращала на это
внимания и тогда общество объявило ей херем (проклятие). Муж Фейги пришел к
раввину Йоселу Даяну и попросил разлучить его с женщиной. “Почему ты просишь
гет?” – спросил раввин. – “Она плохо лежит”, ответил мужчина. “Что это
означает, в кровати, что ли?” – не понял раввин. “Да, в кровати, а имеют в
гробу”. 15 мая в 1919 г. одна из крестьянских банд захватила Чечельник и
убили 17 евреев. Против погрома выступил Иван Сотовский, которого поддержали
другие украинцы местечка.
В июне в
1919 г. Ямполь громили войска Директории и Деникина. Еще один погром в
Ямполе устроили солдаты и офицеры генерала Бредова, которые не смогли
прорваться в Румынию. В июле в 1919 г.Яруг посетил С.Петлюра со своим
войском, которое совершило погром после отъезда головного атамана. Свидетель
этих событий обстоятельно рассказал о них на процессе Шварцбарда в Париже. В
том же году деникинцы сожгли многочисленные дома местечка вместе с их
жителями. Такая же судьба постигла Вапнярку, евреев которой в мае в 1919 г.
грабила банда Волинца, в июне – Бессарабский полк Директории, а в декабре –
деникинцы. Местечко Озаринцы Проскуровского уезда громили 6 раз. Первый
погром в июле в 1919 г. делали крестьяне вместе с петлюровскими казаками,
Второй – на Хануку устроили кубанские казаки-деникинцы, третий – другие
деникинцы в феврале 1920 г., четвертый, – казаки-сечевики (петлюровцы) в
июле, пятый и шестой – 41-я дивизия Красной армии в сентябре и ноябре в 1920
г. В результате погромов пострадало почти 200 евреев.
Когда нужно
было посылать делегации к власть предержащим, в их состав входили члены
советов, которые терпели от обид и преследований и часто жертвовали жизнью в
борьбе за интересы народа. Представители общества Овруча были расстреляны,
замучена ровенская делегация. Кременчугское общество приняло меры против
провокационных призывов, которые распространяло информбюро армии. В
Кременчуге совету общества пришлось напрягать все силы, чтобы освободить
арестованных евреев. В Ровно и других городах члены советов участвовали во
всех совещаниях, где ставились вопросы о защите порядка в городах. Властные
структуры в городах и местечках включали представителей разных партий, часто
малообразованных активистов, которые нередко руководствовались в большей
степени суевериями, чем опирались на знание и профессиональный опыт. Давали
о себе знать доктрины шовинизма, характерные для образования и культуры
Российской империи. Эти доктрины были простыми и удобными, в частности,
когда нужно было как-то ответить на вопрос “Кто виноват?”
Погромщик
Ангел мог считаться чуть ли не пионером этого движения. Когда его войско
громила евреев Житомира, Петлюра был в городе. Дважды еврейская делегация
умоляла принять ее. Сначала Симон Васильевич предложил делегации прийти на
следующий день, а затем вообще отказался принять ее. Вопрос об
ответственности Ангела рассматривался в Директории и В.Винниченко требовал
расстрела погромщика. Однако Петлюра защитил атамана, заявив, что ему нужно
войско Ангела. В дальнейшем погромы происходили именно в тех населенных
пунктах, по которым передвигалось это войско по Украине.
Из местечек
поступали все более тревожные новости. Из Кременчуга и Каменца-Подольского в
эти дни сообщали Национальному Секретариату о нападениях на Советы обществ
со стороны украинских военных, а из других городов поступали вести, что
собственно на еврейское население налагаются высокие контрибуции из его
среды берут заложников. Стало ясно, что нужны всесторонние активные
мероприятия для прекращения этих незаконных действий. Защиты требовало все
мирное население, но разрешать эту проблему оно было должно самостоятельно.
Каждый город и местечко должны были создавать отряды самозащиты и содержать
их. Однако и эти отряды часто не могли противостоять хорошо вооруженным
войсковым формированиям, которые беспощадно подавляли любые попытки
сопротивления.
Не только в
течение переговоров с Директорией, но даже позже, после назначения
еврейского министра, когда эти переговоры были фактически приостановлены.
Национальный Секретариат постоянно информировал правительство о преследуемых
евреях согласно информации, которую он получал, и требовал прекращения
насилия. Это было возможно благодаря тому, что Директория признала
Национальний Секретариат как фактически представительский орган украинского
еврейства. Поэтому его обращения и меморандумы рассматривались на заседаниях
Совета Министров. Согласно решения Директории, Национальный Секретариат
официально получил представительский статус в Комиссии по расследованиям,
которую учредило правительство. Делегаты Национального Секретариата
фактически рассматривались Директорией и министрами как представители
украинского еврейства.
Сначала
делегация Национального Секретариата – В.Темкин, А.Каплан, М.Шварцман –
посетила председателя Директории В.Винниченко 23 декабря в 1918 г. Обсуждая
вопрос еврейской автономии, делегация указала ему также на грустные вести,
которые все время поступали по поводу отношения республиканского войска к
евреям в провинции. В.Винниченко выглядел очень удивленным, записав
приведенные факты, пообещал расследовать дело и принять меры. Но его
обещание остались без последствий. Насилие против евреев не прекращалось и
во многих местностях вылилось в открытые погромы. Поскольку эксцессы имели
почти исключительно военный характер, Национальный Секретариат решил
обратиться к военному министру с соответствующим требованием, в котором был
изложен меморандум: “В последние дни в Еврейский Национальный Секретариат
обращаются лица, которые сообщают об актах насилия, грабежи и убийства,
которые делают украинские военные относительно мирного еврейского населения
и которые требуют, чтобы высшие военные власти немедленно вмешались.
Директория в этих условиях все время должна была решать или использовать
репрессии против погромщиков и таким образом подвергаться конфликтам в
собственном войске или обещать евреям защиту и “смотреть сквозь пальцы” на
своеволие военных.
Специальный
уполномоченный от еврейского населения из Лугина (Волинская губерния)
сообщает об ужасных событиях, которые происходили в районе Овруча. В этом
районе недавно состоялись восстания крестьян, которые выгнали из Овруча
части регулярной украинской армии. Чтобы приостановить восстание, были
посланы отряды “сечевиков”, которые совершали насилие и погромы на своем
пути. В самом Овруче, согласно сообщениям некоторых лиц, которым удалось
прорваться к Лугину, еврейское население тяжело пострадало”.
Национальный
Секретариат не ограничился посещениями правительственных чиновников и решил
положить начало широкой компании протестов против погромов. С этой целью он
завязал контакты с украинскими партиями и общественными группами. По
инициативе Национального Секретариата, социалистами-федералистами 9 января
созывается общее совещание в редакции “Новой Рады”, в которой вместе с ними
участвовали представители Украинской народно-республиканской партии,
общества “Просвиты” и Национального Секретариата. Последний представляли В
Темкин, А.Каплан, М.Шварцман и И.Шехтман. Лидеров украинских партий, которые
имели своих представителей в правительстве, социалисты-федералисты не
приглашали, принимая во внимание, что в такой момент важным было
реагирование общественных сил, а правительственные партии и без того несли
ответственность за политику правительства. На совещании представители
Национального Секретариата дали точную информацию о положении, которое
сложилось. На 8 января в 1919 г. уже было зарегистрировано 15 погромов и
случаев насилия в в еврейских городах. Представители Национального
Секретариата энергично подчеркивали необходимость активной деятельности
против погромов со стороны украинских общественных групп.
Некоторые из
украинских представителей на совещании указали на то, что украинское
общество вне всякого сомнения должно сделать и сделает все, чтобы бороться с
погромными эксцессами. Они требовали от евреев проявлять позитивное
отношение к УНР и доказать его своими делами. Национальный Секретариат как
орган, который представляет украинское еврейство, должен был бы обнародовать
декларацию об отношении еврейского населения Украины относительно новой
власти. Эта мысль вызывала острый протест со стороны со стороны
представителей Национального Секретариата, которые заявили, что эти два дела
в любом случае нельзя смешивать: безопасность еврейского населения нужно
гарантировать без любых условий. Украинские представители отвечали, что
такие мероприятия с еврейской стороны они рассматривают лишь как желаемые,
но они не считают их предпосылкой для участия в компании против погромов.
После этого,
на совещании было единогласно принято решение послать к Директории общую
делегацию, которая от имени украинской и еврейской общественности будет
требовать немедленного прекращения погромов. На второй день, 9 января,
делегацию принял Председатель Директории В.Винниченко. В состав делегации
вошли: представители Национального Секретариата В.Темкин и М Шварцман;
редактор “Новой Рады” и заместитель председателя ЦК партии
социалистов-федерелистов А.В.Никовский, председатель “Просвиты”
П.М.Матушевский бывший министр юстиции А.Г.Вязов, редактор “Книгаря” и
издательства “Время” В.К.Королев и профессор Флоринский. А.Никовский указал
на то, что совесть украинской демократии в любом случае не должна оставаться
равнодушной, наблюдая за жестокостью, которая делается относительно евреев.
В.Темкин и М.Шварцман дали председателю Директории исчерпывающее изложение
событий и фактов.
В.Винниченко
с уважением выслушал делегацию и заявил, что правительство уже приняло
энергичные мероприятия против погромов и, что среди других мероприятий был
арестован сотник Ангел, который отличился своими погромами под станцией
Бахмач. Его банда была обезоружена, а сам сотник – расстрелян. И вообще все
виновные в насилии будут арестованы и наказаны. При этом Винниченко, однако,
в последующем разговоре попробовал доказать, что в сущности реальная
украинская армия не несет ответственность за погромы, поскольку в состав
армии влились черносотенные элементы, которые стремятся опозорить честь
революционной Украины.
Делегация
выдвинула перед Винниченко требования, которые были сформулированы во время
общего совещания: Директория должна обнародовать Декларацию против погромов,
создать Комиссию по расследованию погромов при участии еврейских и
украинских общественных групп, личную ответственность за погромы следует
возложить на командиров военных частей и на гражданские властные органы;
виновные (как первые так и вторые) должны быть наказаны. Делегация также
требовала, чтобы в военном министерстве был создан специальный отдел по
борьба с погромами. В.Винниченко согласился со всеми требованиями, кроме
последнего, и даже, просил выслать ему перечень кандидатов в члены Комиссии
по расследованию.
Национальный
Секретариат, который получил категорические заверения от председателя
Директории и не имея еще тогда никаких оснований не верить этим обещаниям,
нашел необходимым немедленно сообщить о шагах, которые он принял для борьбы
с погромами и об ответе со стороны властных органов гражданам на местах,
чтобы эти сообщения можно было использовать во взаимоотношениях с местными
органами как доказательство отношения Директории к погромам. 10-го января
Нацио-нальний Секретариат послал такую телеграмму в 394 населенных пункта
Украины, где находилось более-менее значительное еврейское население:
“Еврейскому
обществу (название места)
Еврейский
Национальный Секретариат принял все меры для борьбы с погромными эксцессами.
Директория обещала принять энергичные меры. Ответственность возложена на
командиров и гражданские органы власти. Вскоре будет обнародована
соответствующая Декларация Директории. Создается специальная Комиссия для
расследования при участии наших представителей. Успокойте еврейское
население. Сообщайте нам обо всех эксцессах и обо всех формах погромной
агитации
Еврейский
Национальный Секретариат.”
12 января
Директория выступила с декларацией относительно погромов:
“От
Директории Украинской Народной Республики:
Отдельные
группы казаков учинили насилие относительно евреев. Согласно полученным
данным казаков на эти действия толкнули провокаторы, гетьманцы,
“добровольцы” и “большевики”. Они сделали это с целью компрометации
украинской республиканской армии, чтобы вызывать ненависть к “казачеству” со
стороны населення и, чтобы внести в страну раскол и беспорядок, и
возобновить таким образом старое господство помещиков и буржуазии.
Некоторых из
этих провокаторов и погромщиков уже расстреляли, а другие переданы в военный
полевой суд.
Директория
приказывает казакам народной армии и всем честным гражданам задерживать этих
провокаторов, а также всех тех, кто агитирует за насилие и их немедленно
передавать военному трибуналу. Гетьманцев, контрреволюционеров, которые
прячутся под именем республиканцев, Директория, решительно предостерегает:
тот, кто осмелится скомпрометировать так или иначе честь армии,
революционного трудового украинского народа – будет сурово наказан.
А все
демократическое еврейство Директория призывает к энергичной борьбе с теми
отдельными анархо-большевистскими представителями еврейской нации, которые
выступают против трудового народа Украины и ее государственного
существования, поскольку эти элементы дают гетьманцам и провокаторам
возможность проводить демагогическую и вредную агитацию против еврейства,
которое не имеет никакой связи с большевизмом. Это вызывает недоразумение с
украинцами – горячими защитниками еврейского трудового народа,
недоразумения, относительно еврейской демократии, которая не есть
анархо-большевистской и обнаруживает лояльность относительно украинского
государства.
Председатель
Директории В. Винниченко.
Члены
Директории: Сапожник, Андриевский, Макаренко, Петлюра“.
Поскольку в
самом Киеве также велась в эти дни антисемитская агитация и в городе
распространялись слухи, что ожидаются антиеврейские эксцессы, 13 января был
обнародованный приказ командира Киевского гарнизона:
"Поскольку
законодательные органы ведут решительную борьбу с внутренним врагом УНР, я
приказываю всем общественным и военным организациям бороться против
самочинных действий: обысков, арестов и расстрелов, что враги УНР используют
с провокационными целями. Я буду их безжалостно отдавать военному трибуналу,
чтобы наказать наистрожайшим образом.
Украинский
народ вел тяжелую борьбу за свою самостоятельность и свободу и потому
относился и относится с большой любовью и уважением к свободе других
народов. Поэтому я решительно буду преследовать тех провокаторов, которые
распространяют слухи о возможных еврейских погромах, или призывают к ним и
передам их в военный трибунал за преступление против УНР.
За
самочинные обыски уже были расстрелянные казаки: Михаил Болотний и Николай
Иванов. За погромную агитацию расстреляно: Станислава Полянского и Николая
Савельева.
Временный
заместитель командира гарнизона атаман Мельник.
Политический
референт – старшина Чайковский
Таким
образом, Директория формально выполнила свое обещание – обнародовала призыв
к населению. Однако в этом призыве в известной степени ответственность за
погромы и эксцессы переводилась на самих евреев – на “еврейских большевиков”
(“анархо-большевистские члены еврейской нации”). И, понятно, что такие акты
со стороны Директории, а также ряд других фактов, как, например, ответ
Винниченко делегации еврейских социалистических партий 11 января, не говоря
уже об агрессивном дискриминационном отношение со стороны некоторых
официальных украинских органов, вызывали у еврейского населення не только
сильное разочарование в Директории, но также серьезное беспокойство и
смущение. Стало ясно, что борьбу против погромов и погромных настроений
следует вести не только в рамках официальных политических переговоров, но
также на более широкой общественной арене, чтобы не замалчивались случаи
притеснений и насилия.
Национальный
Секретариат в связи с этим одновременно с переговорами принял энергичные
меры для информирования прессы и общественности о событиях. Он
систематически обнародовал через Еврейское пресс-бюро и через еврейские
газеты все сведения о погромах. Но суровая цензура и состояние осады часто
приводили к тому, что информация появлялась в печати в форме, которая была
весьма далека от действительности.
Поскольку
политическая и общественная жизнь была почти парализована вследствие
состояния осады, и поскольку малые национальные собрания получили
возможность проводить свои открытые заседания, то таким образом именно туда
переместился центр общественной борьбы против погромов. То, что пресса
замалчивала из-за цензуры, часто освещалось с трибуны малых национальных
собраний; то, о чем делегации не могли сообщать в газетах, – свободно
освещалось на заседаниях малых национальных собраний где Национальний
Секретариат регулярно отчитывался о своих переговорах с правительством.
Неустойчивая
позиция Директории относительно погромов, и ее версия, согласно которой
евреи сами частично виновны в этих кровавых событиях, вызывали со стороны
Малых Национальних Собраний особенно острый протест. Хоть их заданием было
заниматься в первую очередь практической законодательной работой и
конституционными вопросами еврейской автономии, они должны были свое
внимание отвлечь от этой работы и энергично реагировать на ужасные погромы,
которые тогда стали орошать кровью евреев всю территорию Украины. Текущие
вопросы остались на заднем плане, а на передний план вышли проблемы защиты
от погромов и помощи их жертвам. Были приняты острые резолюции протеста и
заложена основа для учреждений, которые должны были помочь тем, кто потерпел
от погромов. Все резолюции протеста были представлены Директории, а часть из
них обнародована и отправлена за границу.
На своем
втором заседании, 2-го января в 1919 г. Малое Национальное Собрание впервые
рассмотрело этот вопрос и после докладов Национального Секретариата
единогласно приняли резолюцию протеста, требуя от правительства, чтобы оно
срочно приняло меры против погромов. Однако в период Директории (с ноября
1918 г. до 1920 г.) в военном и государственном руководстве “были круги,
известные своими антиеврейскими настроениями”. Эти настроения не только были
катализатором юдофобских акций, но и усиливались самими этими акциями. Ведь
люди всегда скорее будут искать себе оправдания, чем осудят свои действия.
Поэтому для оправдания погромов широко использовались утверждения о
евреях-комиссарах и недостаточной поддержке евреями украинской революции.
Этот процесс отталкивал все большее количество евреев от украинского
движения и толкал их к большевикам. Потерпевшие от погромов, на глазах
которых забивали их родных и близких, насиловали матерей, жен и сестер,
хотели мести. Это стремление они могли реализовать лишь вступая в ряды
Красной Армии и большевистских карательных органов.
Все
четвертое заседание (12-го января) Малое Национальное Собрание занималось
тем самым вопросом погромов. С чрезвычайными сообщениями выступили
представители делегации Бердичевской общества – Липец и Кислярский. “Мы
уполномочены, – сказал первый, описывая погром в Бердичеве, – сообщить Вам о
факте погрома (17 убитых, 40 раненых, сотни покалеченных) и выдвинуть
требование, чтобы вы отложили все вопросы и всю свою энергию использовали на
то, чтобы прекратить кровавые эксцессы”. “Наша делегация, – подчеркнул
второй, – привезла обращение к еврейским учреждениям и украинским
государственным органам и будет апеллировать к широким слоям
общественности”. От имени Национального Секретариата выступил А.Каплан,
который отчитался о мерах, которые были приняты Национальным Секретариатом.
“Национальный Секретариат, – сказал он, – обратился к Директории и военным
властям, указав им, что в погромах частично виноваты ведущие военные круги и
антисемитская агитация со стороны некоторых официальных органов и
руководителей. Национальный Секретариат требовал, чтобы была создана
комиссия по расследованию с широкими полномочиями – с правом отдавать под
суд всех виновных в погромах, несмотря на их высокие посты. Директория
обязалась выполнить требования, но она этого не сделала. Декларация, которую
она обнародовала, в любом случае не может нас удовлетворить”.
Город
Проскуров между мартом 1917 и январем 1921 пережил 16 правительств.
Одиннадцать из них появились после окончания немецкой оккупации (Директория,
большевики, Директория, большевики, Директория с галичанами, Деникин,
поляки, украинцы с поляками, большевики).
В пятницу
вечером, 14 февраля 1919 года, в Центральное бюро квартальной охраны
Проскурова появились два молодых человека из большевистской фракции и
объявили , что в 12.00 ночи назначен большевистское выступление, и спросили
председателя Рудницкого и его товарища Шенкмана, какую позицию занимает в
отношении их квартальная охрана. Им ответили, что квартальная охрана по
существу своему является беспартийной и предназначена для охраны жителей, а
поэтому будет абсолютно нейтральна. При этом Шенкман отметил
несвоевременность выступления и на то, что это обязательно приведет к
еврейскому погрому. Но ему также был дан ответ, что выступление будет
общегубернское и благополучный исход его обеспечен. Позже появился другой
член коммунистической организации и объявил, что по постановлению
организовавшегося уже ревкома он назначается комиссаром Бюро квартальной
охраны и что Шенкман назначается ими для поддержания связи с организованными
уже большевистским штабом. По показаниям Шенкмана, он и Рудницкий собрали
всех наличных членов охраны и заявили им, что предоставляют им полную
свободу действий и потребовали, чтобы они сразу сняли все внешние знаки
принадлежности к квартальной охраны. При этом все опрошенные подтвердили,
что они никакого участия в политическом выступлении принимать не будут.
Шенкман
отправился в большевистский ревком, а затем и в штаб. Убедившись, что работа
большевиков не налажена и предполагаемое выступление окажется, по его
словам, блефом, он обратился к наиболее серьезному большевику с указанием
несвоевременность этого выступления. Тот ему в свою очередь пояснил, что он
примет меры к тому, чтобы оно было отложено на другое, более удобное время.
Действительно, когда Шенкман после этого разговора вернулся в Центральное
бюро, то оставленный там комиссар большевистского ревкома объявил ему, что
им получена телефонограмма о том, что восстание отменяется. После этого,
Шенкман отправился по городу чтобы убедиться,
на местах или
охрана. И
когда он снова вернулся
в Бюро, то тот же
комиссар сообщил
ему, что произошла новая смена
и что восстание
назначено после 6-ти
часов утра, о чем
будет сообщено
выстрелами.
Действительно, после шести раздались выстрелы, и восстание началось. Прежде
большевики захватили почту и телеграф, арестовали коменданта Киверчука,
считая его, не без основания, опасным черносотенцем и погромщиком. В одной
из квартир дома Трахтенберга в самом центре на Александровской улице
восставшие открыли свой штаб. Часть из них отправилась в казармы 15-го
Белгородского и 8- го Подольского полка. Там они разбудили солдат и объявили
им, что восстание началось и органы большевистской власти уже формируются.
Они предложили солдатам выступить против петлюровских войск,
сконцентрированых в вагонах за вокзалом. В ответ на возражение, что у них
нет пулеметов, им был дан ответ, что пулеметы имеются у крестьян, которые
уже приближаются к городу, чтобы принять участие в восстании.
Тогда
большевистски настроенные солдаты арестовали своих офицеров, а равно и тех
солдат, которые были против выступления. Они захватили оружие и выступили к
вокзалу. Там они открыли огонь по вагонам, в которых находились гайдамаки и
другие казаки. Но когда последние вышли из вагонов и солдаты убедились в их
многочисленности, они отступили к своим казармам. Казаки пошли за ними и
начали обстреливать казармы. После отступления солдат было ясно, что
восстание провалилось. Стрельба, которая проходила ранним утром, взволновала
представителей города, и они стали собираться в Городской думе. Несколько
раз городской голова и председатель Городской думы приходили в комендатуру,
но там им никаких сведений не сообщали. Наконец они увидели Киверчука и от
него узнали, что он был арестован. На вопрос, кто его арестовал, он ответил:
«Жиды – члены квартальной охраны».
«Секретно
и очень важно. Всё указывает на большевистcкое восстание части
еврейского населения. Подавить беспощадно силою оружия, чтобы ни одна
еврейская рука не поднялась в Подолии против возрождающейся Украины. Главный
Отаман» (Телеграмма Петлюры атаману Семесенко накануне Проскуровской резни)[1].
Погром 15 февраля 1919 года был устроен Запорожской
Казацкой Бригадой Республиканского Войска имени Головного Атамана Петлюры
под командованием петлюровского атамана Семесенко. Он устроил грандиозную
пьянку и по его требованию гайдамаки поклялись вырезать всех евреев
местечка, но не трогать их имущество.
Евреи города
почти ничего не знали о выступлении большевиков. Привыкнув в последнее время
к всякого рода стрельбе, они не придали особого значения тем выстрелам,
которые прозвучали тем утром. Это было в субботу, и евреи с утра отправились
в синагогу, где прочли молитвы, а вернувшись домой,
сели за трапезу. Многие, согласно установившемуся обычаю, после субботнего
обеда легли спать. Рассыпавшиеся по еврейским улицам казаки группами от 5 до
15 чел. с совершенно спокойными лицами входили в дома, вынимали шашки и
начали резать бывших в доме евреев, не различая ни возраста, ни пола. Они
убивали стариков, женщин и даже грудных детей. Они, впрочем, не только
резали, но наносили также колотые раны штыками. К огнестрельному оружию они
прибегали лишь в том случае, когда отдельным лицам удавалось вырваться на
улицу. Тогда им вдогонку посылалась пуля. Соборный протодиакон Климентий
Кучаровский перед лицом не мог остаться равнодушным.
После начала погрома он собрал еврейских
детей и спрятал их в погребе своего дома. Протодиакон, конечно, мог остаться
дома, но он отправил в церковь, где дворе у входа собралось много испуганных
погромом евреев. К ним прорывались петлюровцы.
На их пути стал отец Климентий, который
пытался вразумить гайдамаков.
Однако озверевшие бандиты повалили его на землю и
искололи штыками. Все же смерть священника несколько охладила толпу.
Люди были спасены. Об этом рассказала жена протодиакона Евгения.
Когда весть
о начавшейся резне распространилась среди евреев, они начали прятаться по
чердакам и погребам, но казаки их с чердаков стаскивали вниз и убивали. В
погреба же они бросали ручные гранаты. По словам того же свидетеля Шенкмана,
казаки убили на улице около дома его младшего брата, а затем ворвались в дом
и раскололи череп его матери. Прочие члены семьи спрятались под кроватями,
но когда его маленький братишка увидел смерть матери, он вылез из-под
кровати и стал целовать ее труп. Казаки начали рубить ребенка. Тогда
старик-отец не вытерпел и также вылез из-под кровати, и один из казаков убил
его двумя выстрелами. Затем они подошли к кроватям и начали колоть лежавших
под ними.
Сам он
случайно уцелел. По словам свидетеля Маранца, в доме его друга Авербуха было
убито 5 человек и четверо тяжело ранено. Когда он обратился к
соседям-христианам, чтобы те помогли ему перевязать раненых, то только одна
крестьянка согласилась оказать ему помощь. Прочие от оказания помощи
отказались[2].
Памятник жертвам погрома в Проскурове был поставлен в 1925 г.
Соборный
протодиакон Климентий Кучаровский. Погиб
15 февраля
1919 года, пытаясь защитить евреев от погромщиков
Доктор
Абрахам Салитерник, который лечил главного виновника проскуровского погрома
атамана Семесенко, и атташе Датского Красного Креста Хенрик Пржановский,
вспоминают, как Семесенко лично докладывал Петлюре о том, что согласно его – Верховного атамана
– приказом, он «начал погром в 12:00 дня. Четыре тысячи
зарегистрированных евреев уничтожено». После чего Петлюра смутился и
попытался перевести разговор на тему о большевистском восстании в городе[3].
Памятник
жертвам погрома в г.Проскурове в феврале 1919 г.
Антипогромные мероприятия Директории в результате отмеченных причин и общей
дезорганизации армии не давали необходимых результатов и погромы
продолжались. Это заставило руководителей правительства в августе в 1919 г.
обратиться с соответствующим разъяснением «К еврейским гражданам и
рабочим...» В обращении, подписанном Председателем совета народных министров
Б.Мартосом и министром еврейских дел П.Красным утверждалось, что
“Социалистическое правительство, которое стоит во главе Республики, ведет
вместе с головным атаманом Петлюрой решительную борьбу с погромами. Для
расследования всех погромных событий, погромной агитации и передачи виновных
в чрезвычайный военный суд, образованна Особая Следственная Комиссия с
широкими полномочиями. В комиссию входят также представители еврейской
демократии. В армии учрежден важный институт государственных инспекторов с
большими полномочиями, который энергично борется с погромами и погромными
элементами в армии... Чрезвычайный военный суд вынесли ряд смертных
приговоров – много погромщиков уже расстреляны”. Одновременно правительство
отдает должное большой активной помощи, “которую еврейское население делает
Украинской Народной Республике в ее борьбе за существование и
самостоятельность... Еврейская демократия во главе с Бундом, Объединенными,
Поалей-Цион и Фолькспартай, поддерживает Народное Правительство..”
Невзирая на
погромы, сионисты считали наибольшей опасностью власть большевиков. Так в
Елисаветградский синагоге член ЦК Сионистской организации Темкин обвинял
большевиков в погромах и призывал к борьбе с коммунизмом. В сентябре в 1919
г. Совет киевского еврейского общества в газете «Киевская жизнь» обнародовал
обращение к еврейскому населению, высказав удовлетворение «освобождением, от
страшного давления морального и физического террора» большевиков. Вскоре
город перешел под власть Белой Армии, которая почти сразу прибегла к
антиеврейским акциям. Газеты ежедневно сообщали, что найдены 60-70 трупов
“неизвестно кем и когда убитых евреев”. О положении евреев города газета
"Киевлянин" писала: "По ночам на улицах Киева начинается средневековая
жизнь. Среди мертвой тишины и безлюдья вдруг начинается душераздирающий
вопль. Это кричат жиды. Кричат от страха... В темноте улицы где-то появится
кучка людей, вооруженных штыками, и усмотрев их, большие пятиэтажные и
шестиэтажные дома начинают стонать сверху до низу...
Целые улицы
охвачены смертельным ужасом, кричат нечеловеческими голосами, дрожа на своем
веку... Это настоящий не мнимый ужас, настоящая пытка, которой подвержено
все еврейское население.”
По данным
Геннадия Костырченко, за время Гражданской войны в 1917-1920 гг. имело место
одна тысяча двести тридцать шесть случаев антиеврейских выступлений, 887 из
которых были отнесены к погромам – акциям, которые сопровождались насилием в
массовом масштабе. Из них 493 акции (40%) совершили петлюровцы, 307 (25%) – зеленые, 213 (17%)
– белогвардейцы и 106 (8,5%) – части красных[4].
Олег Будницкий писал, что в
1918-1920 годах только на Украине примерно в 1300 населенных пунктах
произошло более 1500 еврейских погромов. Было убито и умерло от ран, по
разным оценкам, от 50 до 200 000 евреев. Около 200 000 было ранено и
искалечено. Тысячи женщин были изнасилованы. Около 50 000 женщин стали
вдовами, около 300 000 детей остались сиротами[5].
Трегедия
погромов была ГЕНОЦИДОМ[6].
[2]
Еврейский обозреватель, 2014, №1 (253) янв.
[3]
Еврейский обозреватель, №4/280, 2016.
[4]
Костырченко, Г. В. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм .
М.: Международные отношения, 2001, с. 56.
[5]
Будницкий О. В. Российские евреи между красными и белыми
(1917-1920). – М .: Российская политическая энциклопедия, 2005. – С.
7, прим. 2. – 1000 экз. – ISBN 5-8243-0666-4.
[6]
Геноцид (от греч. Γένος – род, племя и лат. Caedo
– убиваю) – действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или
частично, какую-либо национальную, этническую, расовую, религиозную
или другую исторически сложившуюся культурно-этническую группу как
таковую путём:
убийства членов этой группы;
причинения
тяжкого вреда их здоровью;
мероприятий, рассчитанных на
предотвращение деторождения в такой группе;
изъятие детей из
семьи;
умышленного создания жизненных условий, рассчитанных на
полное или частичное физическое уничтожение этой группы.
С 1948
года геноцид признаётся в ООН международным преступлением.
Всего посещений: 7000
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2016/Zametki/Nomer10/Najman1.php - to PDF file
Комментарии:
Елена Цвелик
Stony Brook, NY, USA - at 2016-11-07 02:35:22 EDT
Спасибо, интересно.
Позволю себе сделать некоторые уточнения к вопросу о погромах в Брацлаве.
Первый погром в 1918 году был остановлен там отрядом самообороны под руководством бывшего фронтовика, георгиевского кавалера, Самуила Мееровича Спектора. Этот отряд был вскоре расформирован по приказу местных властей.
Налет банды Ляховича на Брацлав имел место 13 июля 1919 года. База Ляховича располагалась неподалеку - в Сокольце, откуда он делал свои походы на Печору, Брацлав, Немиров и Тульчин.
Очевидно, в статье имела место опечатка: не Ляховец, а Ляхович нападал августе 1919 году на Тульчин.
Подробнее о Ляховичe в моей книге "Еврейская Атлантида"(Стр 117-120).
Соплеменник
- at 2016-11-03 22:45:19 EDT
Ави
- at 2016-11-03 17:42:34 EDT
Из доклада атамана;Четыре тысячи зарегистрированных евреев уничтожено». После чего Петлюра смутился...
Поминки по Петлюре во Львове, 1941
Улица Петлюры (Коминтерна) в Киеве - декоммунизация
=========
Ну, и дальше что? Выводы, предложения?
Ави
- at 2016-11-03 17:42:34 EDT
Из доклада атамана;Четыре тысячи зарегистрированных евреев уничтожено». После чего Петлюра смутился...
Поминки по Петлюре во Львове, 1941
Улица Петлюры (Коминтерна) в Киеве - декоммунизация