Гирш Смоляр
Приложение. Новая книга о минском гетто
В любой
демократической стране этот человек был бы провозглашен национальным героем. В
Белоруссии он был организатором антинацистского сопротивления в Минском гетто.
Именно он и его соратники спасли около 10 тысяч узников. Затем активный
участник партизанского движения. На своей родине в Польше боролся с
авторитарным режимом в довоенной Польше. После Второй мировой войны защищал
интересы евреев. Но затем из ПНР( Польской народной республике) был вынужден
эмигрировать по причине растущего государственного антисемитизма.
Но прежде чем начать этот небольшой рассказ о
писателе, публицисте, общественном деятеле и непримиримом борце с фашизмом,
антисемитизмом и тоталитаризмом, кратко остановимся на его биографии.
Гирш (Григорий) Смоляр родился в 1905 году в
местечке Замбрув Ломжинской губернии Российской империи (ныне Польша) в
небогатой еврейской семье, где культивировалась любовь к еврейскому языку,
поэзии и литературе. Это шло от его отца Давида бывшего сокурсника Хаима Нахмана.
Бялика по знаменитой Воложинской иешиве. Давид сумел привить эту люблвь двум
своим сыновьям Натану – впоследствии видному деятелю еврейского просвещения и
активисту сионистской партии “Паолей Цион” в Польше ( Натан погиб в 1943 году в
Варшавском гетто).
До 11 лет Гирш учился в школе, а затем вынужден
был покинуть ее и овладеть сапожным ремеслом. С 12 лет примкнул к рабочему
движению. В 1920 году Красная Армия вторглась в Польшу, надеясь советизировать
ее. Как представителя рабочей молодежи Гирша включили в состав Белостокского
ревкома. Но советско-польскую войну Красная Армия проиграла и вместе с
отступающими Гирш оказался в Киеве на Украине. Он не ждал ничего хорошего от
авторитарного режима Пилсудского. Смоляр стал работать на кожевенной фабрике и
одновременно учиться в Еврейском педогогическом техникуме. Затем его направили
в Коммунистический университет национальных меншинств Запада в Москве, где он
изучал политические науки и литературу. Публицистические способности Гирша
Смоляра проявились в Киеве, когда 16-летний студент стал активно сотрудничать с
еврейской прессой. Писал он на идиш в молодежном приложении к ежедневной
киевской газете “Ди коммунистише фон”. В 18 лет Гирш уже известный на Украине
еврейский литератор. Он одновременно сотрудничает в молодежной газете “Дер
юнгер арбетер”, детском журнале “Фрайд”, харьковском еженедельнике “Ди юнге
гвардие”. Позднее совместно с другими еврейскими писателями Гирш Смоляр
участвует в создании литературной группы “Бой – кланг”
и ее органа – журнала “Дер юнгер бой – кланг”. После переезда в Москву, слушатель Коммунистического университета Гирш
Смоляр становится членом редколлегии не только советских еврейских журналов, но
и зарубежных журналов левого направления. Коммунистический университет готовил
кадры агентов Коминтерна и после его окончания в 1928 году Смоляр нелегально
переправляется в Польшу. Как активист коммунистического подполья он проявил
себя талантливым организатором подпольной деятельности, блестящим оратором и
публицистом. Гирш пользовался уважением и доверием в среде еврейского,
польского и западнобелорусского пролетариата. Работал в Варшаве, Белостоке, Лодзи, Вильно.
Неоднократно арестовывался, четыре года провел в одиночной камере. Редактировал
нелегальные журналы и газеты на идиш и польском языках. Даже в тюрьме
редактировал подпольный журнал “Кратес”, который выходил на 4-х языках ( идиш,
польском, белорусском и литовском).
После окончания Великой Отечественной войны, Гирш
Смоляр одно время работал заведующим отделом информации в газете белорусских
писателей “Лiтература i мастацтво”. Белорусский писатель
Владимир Мехов, работавший тогда заместителем Гирша, вспоминал позднее: “…Из
особо уважительного отношения к нему (Г.Смоляру) заходивших в редакцию
писателей, на которых смотрел я с трепетом как на недавних героев и певцов
освободительного революционного движения в Западной Белоруссии – Максима Танка,
Филиппа Пестрака, Валентина Тавлая – мне тогда очень скоро стало ясно, что
познакомился с личностью наидостойнейшей. Да и как мне было не взволноваться,
услышав, что мой заведующий сидел в довоенные тридцатые годы в одиночке
польской тюрьмы через стенку с легендарным Сергеем Притыцким!”
После оккупации Польши в 1939 году, Cмоляр бежал в Белосток,
куда вошли советские войска и стал секретарем местного отделения Союза
советских писателей. Нападение Германии на СССР оказалось настолько внезапным,
что не только военное, но и коммунистическое руководство страны оказалось
полностью неподготовленным. Армия отступала, партийное и советское руководство
не смогло организовать плановую эвакуацию населения и в панике бежало. Немцы наступали
столь стремительно, что добравшись до Минска Смоляр оказался в оккупированном
городе. Буквально с первых дней оккупации он стал организатором антифашистского
подполья для борьбы с нацистами. Оно было создано по личной инициативе группы
патриотов. Вот что писал об этом впоследствии Смоляр: “Многочисленное население
города (Минска), и прежде всего 80 тысяч
евреев, оставлено на “милость” врага. Паника среди руководства была так
велика, что оно даже не успело назначить нескольких человек для организации
движения сопротивления”. Вскоре после оккупации Минска было создано гетто, куда
оккупанты заставили переселиться всех евреев. Именно в гетто впервые были созданы подпольные группы. Подполье было
разбито на “десятки”, а их действия координировал Смоляр. Он все время считал,
что за пределами гетто должно также существовать подполье. Но местные
коммунисты долгое время искали представителя компартии, ответственного за
организацию и руководство сопротивления. Им не хотелось верить, что они брошены
на произвол судьбы. Польские коммунисты далекие от авторитарной атмосферы
сталинского общества начали организацию подпольной борьбы без указаний свыше.
Они, а в первую очередь Герш, сумел убедить своих советских коллег, что ждать
больше нельзя. Опытный конспиратор, он учил их железным правилам конспирации.
Но, к сожалению, эти уроки не смогли
противостоять опыту немецких спецслужб, что приводило к многочисленным жертвам.
Еврейское подпольлье в гетто стало активной частью общего сопротивления
оккупантам. Смоляр считал основной задачей спасти как много больше узников
гетто. Единственным путем была организация побегов из гетто и переправка людей
в партизанские отряды. По современным оценкам подпольщикам гетто удалось спасти
около 10 тысяч человек. Примерно половина из них погибла в борьбе с нацистами.
Немцам удалось напасть на след Смоляра и по решению подполья его переправили в
партизанский отряд. Он стал комиссаром этого отряда. Гирш не только руководил,
но лично участвовал в боях. Свидетельством чего являются советские и польские военные
ордена и медали, которыми был награжден Смоляр.
В 1944 году был освобожден от оккупантов Минск. Вместе
со своим другом –партизаном Янкой Брылем (впоследствии народным писателем
Белорусси) Смоляр принял участие в партизанском параде победы в Минске в июле
1944. Затем с группой активистов он стал собирать сведения об участии евреев в подпольном
и партизанском движении. Был произведен тщательный анализ этих материалов и они
были переданы партийному руководству республики. Как единственный уцелевший
организатор и руководитель подполья в гетто, Гирш составил подробный отчет о
его деятельности и передал его в ЦК компартии Белоруссии. Все эти материалы
осели в партийном архиве и почти 50 лет не выдавались исследователям.
Положение евреев, вернувшихся из партизанских
отрядов в город было ужасным. Их дома и квартиры были заняты другими людьми,
которые напрочь отказывались возвращать их законным владельцам. К Смоляру
пришла группа партизан и пожаловались, что хулиганы напали на еврейских женщин,
которые на рынке продавали свои вещи. Он спросил их, а сдали ли они свои
автоматы и винтовки, большинство которых были добыты в боях. Был организован
еврейский отряд самообороны, который без помощи милиции разобрался с хулиганами
и быстро “уговорил” новоявленных владельцев чужой недвижимости вернуть ее
хозяевам. Группа еврейских литераторов решила устроить своеобразный утренник,
на котором Гирш прочитал лекцию о песнях на идиш в Белоруссии, ряд еврейских
поэтов прочли свои стихи. Такая активность не понравилась партийному
руководству. А тут еще Смоляр с помощью ряда соратников по борьбе составили
письмо на имя первого секретаря компартии
Белоруссии Пономаренко. В нём сообщалось о тяжелом положении евреев в Минске и
предлагался ряд мер для создания нормальных условий для почти полностью
уничтоженного еврейского населения. К этому письму был приложен список свыше
ста активистов подполья в гетто. На прием к Пономаренко пришли три еврейских
писателя – Гирш Смоляр, Айзик Платнер и Герш Каменецкий. Как вспоминал
впоследствии Смоляр, партийный вождь Белоруссии внимательно их выслушал, не
перебивал, ничего не записывал, а после по
воспоминаниям Гирша: “Неистовая ярость мелькнула в его колючих, прищуренных
глазах. – Вы – он указал на меня
пальцем, - виноваты в разжигании еврейского национализма, против которого мы
примем самые решительные меры. Да и как иначе мы можем охарактеризовать вашу “программу”
(он имел в виду документ, составленный мною и отосланный в Центральный Комитет).
А ваши националистические сборища! А ваши шайки, притаившиеся в своем
логове...(намек на литературный утренник и на отряд самообороны). И наконец, но
уже в другой форме снова встал вопрос: “За что вас так ненавидят?”
Цитирую дословно, что сказал Пономаренко: -
Почему, когда оскорбляют Ивана, оскорбляется только Иван, но когда оскорбляют
еврея, все евреи чувствуют себя ущемленными?”
Не получился у Смоляра со товарищами разговора с
партийным боссом. Они ясно поняли когда возвращались домой, что еврейские
проблемы его не интересуют.
С Гиршем затем беседовали партийные руководители
меньшего ранга. Их никак не устраивало, что подполье в Минске было организовано
без указания свыше и без них. Они все старались выяснить были ли противоречия
между подпольщиками в гетто и городскими
организациями сопротивления. Все это было необходимо для того, чтобы опорочить
минское подполье и тем самым избавиться от ответственности за свое бездействие
в начальный период войны. Поступили по проверенным чекистким методам.
Пономаренко вместе с министром внутренних дел Белоруссии Цанавой начали
кампанию массовых арестов тех, кто не по своей вине остался на оккупированной
территории. Минское подполье, в том числе и подполье гетто были объявлены
предательскими. Многие сотни участников антинацистского сопротивления были
объявлены пособниками оккупантов и сосланы в ГУЛАГ. Только когда впоследствии
были найдены немецкие документы, справедливость восторжествовала. Только через
20 лет после освобождения Минска были реабилитированы многие подпольщики,
павшие в ожесточенной борьбе с оккупантами. Вернулись немногие, уцелевшие в
ГУЛАГЕ, невинно осужденные участники антифашистского сопротивления. Посмертно
стал Героем Советского Союза организатор Минского подполья Исай Казинец. К
ужасу партийных идеологов он оказался евреем. Смоляр же продолжал свою борьбу
за признание героической борьбы еврейского населения. Он написал свою первую и
на многие годы единственную книгу о Минском гетто, его трагической судьбе и
борьбе с нацистами.Книга вышла в Москве вначале на идиш, а затем в переводе на
русский в 1946-47 годах. Смоляр активно
сотрудничал с Еврейским антифашистским комитетом, стал собственным
корреспондентом его издания газеты “Эйникайт” по Белоруссси. И не сносить бы
ему головы во время разгрома комитета, если бы в ЦК ВКП(б) в Москве не
вспомнили о его коминтерновском прошлом. Некоторые источники утверждают, что к
этому приложил руку Болеслав Берут первый Президент ПНР ( Польской народной
республики). Он хорошо знал Смоляра по их коминтерновскому прошлому и довоенной
подпольной деятельности. Было принято решение послать его снова в
Польшу. В 1946 году Смоляр уже в Варшаве в должности члена Президиума и
начальника отдела культуры Центрального комитета евреев Польши. С 1948 он уже
председатель этого комитета (с 1949 года
- культурно – общественная ассоциация евреев Польши). Кроме этого он был
избран депутатом Сейма, входил в состав правления общества советско-польской
дружбы. Все эти обязанности Гирш совмещал с литературно-публитистической
деятельностью. Одна за другой выходят на идиш его книги, рассказы, пьесы,
памфлеты. Его книга очерков о евреях-партизанах “Идн он геле латес”(“Евреи без
желтых звезд”) за короткий срок издавалась дважды. В своей публицистической деятельности
Смоляр попрежнему отстаивал идеи интернационализма и национального достоинства.
Не вся его публицистика нравилась власть
придержащим, но Герш был отважным человеком и не побоялся в 60-х годах прошлого века в одной из еврейских газет Варшавы опубликовать статью
“Пять вопросов товарищу Ильичеву”. При Сталине этот советский идеолог был
редактором главного органа партии газеты
“Правда”. Именно он сделал газету главным рупором государственного
антисемитизма в СССР. Особенно ярко это высветилось во время кампаний против “безродных
космополитов” и “врачей - убийц”. Как известно, это последнее позорнейшее дело
мгновенно рассыпалось сразу после смерти Сталина. При Хрущеве Ильичев стал
руководителем отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС. На одной из
пресс-конференций он заявил, что западные СМИ много внимания уделяют
дискриминации евреев в СССР. Смоляр в
своих вопросах напомнил Ильичеву, кем он был и что делал в эти ужасные для
советских евреев годы. Подчеркнул его беспардонную ложь и фарисейство. Статья
эта вызвала гнев Москвы и их польских приспешников.
К этому времени в Польше руководство страны,
которое возглавлял тогда В.Гомулка, не смогло
справиться с экономическими трудностями и в качестве козлов отпущения
выбрало евреев. В 1967 - 68 годах развернулась
ожесточенная антисемитская кампания. Лейтмотивом этой кампании стало, что простодушные
поляки пошли на поводу у “студентов еврейского происхождения”. Да тут еще
ликование евреев по поводу победы Израиля в Шестидневной войне. Выступая на
очередном съезде профсоюзов, Гомулка назвал евреев пятой колонной. Далее все
пошло по уже проверенному сценарию. Огромными тиражами стала издаваться антисемитские фальшивки, в том
числе и пресловутые “Протоколы сионских мудрецов”. Они широко использовались
партийными пропагандистами при организации собраний на предприятиях,
учреждениях, учебных заведениях. На этих собраниях выявлялись “просионисткие
элементы”, принимались антисемитские
резолюции. А уж после этого массовые увольнения евреев. Начался последний исход евреев из Польши.
Коммунисты завершили то, что не смогли сделать нацисты. Если до Второй мировой
войны на территории Польши проживало более трех миллионов евреев, то после
гомулковской кампании их почти не осталось. Евреи Польши исчезли, но
антисемитизм остался.
Вся эта трагедия остатков польского еврейства не обошла и Смоляра. Его сняли со всех постов, исключили из партии, его сыновья были арестованы, а затем высланы из страны. Началась травля в прессе. Гирш Смоляр в 1971 году репатриировался в Израиль. Трудно сказать, что именно в конечном счете полностью перевернуло мировоззрение убежденного коммунистического публициста. Одно несомненно это планомерный полный разгром еврейской культуры, убийство ее ведущих деятелей в бывшем СССР и антисемитская вакханалия в гомулковской Польше. И в возрасте 66 лет Гирш Смоляр стал не менее убежденным антикоммунистом. Одна за другой выходят его книги, статьи, эссе. Уже в 1973 году выходит публицистическая книга Гирша Смоляра “Ву бисту хавер Сидоров?” (“Где ты, товарищ Сидоров?”), в которой отражались его новые взгляды. Затем книги о малоизвестных страницах деятельности Евсекции компартии СССР в 20-е годы. В 1985 году вышла книга “Советские евреи за оградами гетто”. И, наконец, в 1989 году в Нью-Йорке главная книга Гирша Смоляра “The Minsk Ghetto. Soviet- Jewish Partisans Against the Nazis”. Это не просто перевод с идиш его книги, впервые изданной в СССР, а затем запрещенной. Это полностью переработанное издание с включением всего того, что выбросила советская цензура. Именно с аглийского издания был осуществлен перевод книги Смоляра на белорусский язык в Минске.
Гирш Смоляр в Израиле
Он успел еще увидеть это издание при жизни за
четыре года до своей кончины в Израиле в 1993 году.
В заключение хочется сказать несколько слов об
английском издании книги Гирша Смоляра о Минском гетто. Это не только
документальное повествование о трагедии евреев
в годы нацистской оккупации. Это - гимн отваги, самоотверженности, дерзкой изобретательности обреченных на
неминуемую смерть людей, сумевших в нечеловеческих условиях гетто не только
создать сопротивление нацистам, но и спасти тысячи узников. И не
только спасти, но организовать вооруженную борьбу с палачами за пределами
гетто. В книге четко показана трусость, некомпетентность и преступность
партийных и советских властей Белоруссии. Именно они не только не пытались
организовать сопротивление нацистам, а первым делом бросили свой народ, спасая свою шкуру. Именно это заставило советских
идеологов запретить первые издания книг Смоляра в СССР. Они долгие годы всячески препятствовали
исследованиям о Минском гетто. Все многочисленные документальные материалы, собранные Смоляром
и его соратниками более полувека хранились в секретных партийных архивах.
Только уже в начале нынешнего века не только отечественные исследователи, но и
зарубежные получили доступ к этим документам. Интересный факт – в прошлом уже
веке в Париж на открытии пямятника неизвестному еврею Гирша познакомили с
дважды Героем Советского Союза генералом Давидом Драгунским. Генерал, услышав
его имя, сказал что в свое время был потрясен его книгой о Минском гетто.
Смоляр посетовал, что ныне не располагает русским ее изданием и все его попытки
найти ее успехом не увенчались. Книга была запрещена в СССР. Драгунский сумел
найти эту книгу и переслать ее Смоляру.
Как бы продолжением книги Смоляра стала книга – исследование американского
профессора Калифорнийского университета Барбары Эпштейн “The Мinsk Ghetto 1941-1943. Jewish Resistance and Soviet Internationalism”, вышедшая в свет к 65-летию уничтожения Минского
гетто. Эпштейн широко использовала в своих исследованиях не только книгу
Смоляра, но и его многие архивные материалы, отложившиеся в некогда секретных
архивах Белоруссии.
Новая книга о Минском гетто
Минское гетто, созданное нацистами в период
временной оккупации территории
Белоруссии в начале Великой Отечественной войны, было одним из самых крупных в
Европе, а на оккупированной территории СССР занимало второе место после
Львовского. В гетто находилось более 100 тысяч узников.
Истории Минского гетто, а в особенности
антинацистскому сопротивлению в нем, посвящено относительно мало источников.
Большинство из них мемуарного характера. Единственной публикацией, основанной на
официальном отчете одного из уцелевших руководителей еврейского подполья Григория Смоляра, является его книга “Мстители
гетто”, вышедшая в СССР вначале на идиш, а затем на русскоя языке в 1947 году.
Бдительная советская цензура не пропустила
даже намека о растерянности и трусости партийных и советских
руководителей Белоруссии в этот начальный период войны. Тем не менее, в самом
начале компании против “космополитизма” книга Г. Смоляра была изъята из
обращения. Полностью эта книга на английском языке была издана в США в 1989
году. Пародоксально, что только после распада СССР в независимой Республике
Беларусь был осуществлен ее перевод и издание на белорусском языке. На
исследования о гетто, а тем более на подпольную борьбу в нем в советской
Белоруссии было наложенл строжайшее табу. Факты участия евреев в подпольной и
боевой деятельности против нацистов всячески замалчивались. Дважды были изданы
энциклопедические справочники “Минск город – герой” (1976) и “Минск” (1980). Но
ни в одном из них нет даже небольшой заметки о гетто. Нет ничего и первом
издании 12-ти томной Белорусской энциклопедии. Только во втором издании этого капитального труда в небольшой заметке
упоминается, что в Минске было гетто, в котором погибло 100 тысяч евреев. К
сожалению, тенденция замалчивания сохранилась. В 5-ти томах исследования “Истории
Белоруссии”, которое вышло в свет уже в ХХI веке в 5-ом томе, изданном в 2006 году (стр. 488) всего десять строк
посвящено Холокосту и только упоминается, что существовало и минское гетто.
К 65-летию уничтожения минского гетто в США вышла
книга “The Minsk Ghetto
1941-1943 .Jewish Resistance and Soviet Internationalism”. Еe автор
Барбара Эпштейн - профессор истории Калифорнийского университета в Санта Крус стала первым зарубежным
исследователем, которой власти Белоруссиии разрешили использовать архивные
материалы, отложившиеся в ряде ранее секретных архивов, в том числе и в архиве
КГБ республики. Но она не ограничилась этим, много времени провела в Белоруссии,
где встречалась с уцелевшими узниками гетто; знакомилась с рядом
неопубликованных материалов в Белоруссии, США и Израиле, провела свыше 50
интервью со свидетелями и участниками событий. Ей пришлось овладеть языками
идиш, хибру и усовершенствовать свое знание русского языка. Несомненно это делает
честь автору книги, которая проделала большую работу для того, чтобы
исследовать документы на языке оригинала.
Во введении к книге Барбара Эпштейн рассказывает
почему она занялась изучением еврейского подпольного сопротивления. С самого
детства она мечтала
изучить идиш, язык на котором говорили ее
родители, когда хотели скрыть что-либо от своих детей. В конце прошлого века
Эпштейн узнает, что в столице Литвы Вильнюсе существуют специальные курсы, где
за относительно короткий срок можно научиться понимать, говорить и читать на
идиш. Она записывается на эти курсы. В конце обучения, каждый из участников
готовили реферат на заданную тему. Она выбирает тему о гетто в Каунасе. При
обсуждении ее реферата Барбара узнает о том, что в годы войны совсем недалеко в
Минске было большое гетто с разветвленным движением сопротивления, которое
помогло спастись большому количеству узников. Ей дают имена и адреса ряда
минчан, которым известна история гетто. Эпштейн едет в Минск, знакомится с ними
и начинает разрабатывать эту, чрезвычайно заинтересовавшую ее тему.
Первым этапом ее исследования стала статья “Женщины в сопротивлении Минского
гетто”, которая была опубликована в
Минске в 2003 году. Через пять лет к 65- летию гибели гетто вышла ее книга, название которой приведено
выше.
Рассматривая книгу в целом, следует заметить, что
по существу она является первым
серьезным исследованием высокопрофессионального и кропотливого ученого-историка
одной из проблем Холокоста, малоизвестной на Западе.
До начала войны Минск был многонациональным
городом. Там в мире и согласии проживали
русские и белоруссы, поляки и немцы, татары и цыгане. Примерно треть населения
города составляли евреи (98 тысяч человек по данным переписи 1939 года). После
немецкого вторжения многие пытались уйти на восток, но немецкие войска
продвигались так быстро, что наткнувшимся на немецкие кордоны, пришлось
возвратиться в город. Через неделю после начала войны город был захвачен
нацистами. Через три недели 19 июля 1941 года всем евреям под угрозой расстрела
было приказано в течение 5 дней покинуть места своего проживания и переселиться
в специально отведенные несколько кварталов в юго-западной части города.. Этот
район огородили колючей проволокой с несколькими проходами, которые тщательно
охранялись. Вокруг ограды ходили патрули немецкой полиции, стреляя без
предупреждения в каждого, кто пытался проникнуть за пределы гетто. С самого
начала в нем сложилась тяжелая ситуация
с жильем, неимоверная скученность и антисанитария. Зачастую в одной комнате
ютились несколько семей. Официальной нормой стало 1,5 кв.метра на человека, не
считая детей. Вскоре вокруг гетто обосновались специальные эйнзацкоманды,
предназначенные для уничтожения нежелательных для нацистов групп населения.
Эпштейн разделяет методы уничтожения еврейского населения на Западе и на
территории СССР. В Европе нацисты сгоняли евреев в гетто, инициировали погромы,
иногда убивали, но скрывали это от местного населения. Политику массовых
убийств в Европе они начали только после нападения на СССР. В Белоруссии, в
частности, они сразу же стали неприкрыто уничтожать евреев. Не сумев
инициировать погромы местного населения, как например, на Украине и в
Прибалтике, они просто сгоняли тысячи евреев к заранее выкопанным траншеям и
расстреливали. Иногда наскоро создавали маленькие гетто, а через несколько
месяцев уничтожали их полностью.
Минское гетто стало исключением. Более двух лет
оно было одновременно и лагерем рабского
труда и лагерем смерти. Трудоспособные обитатели гетто ежедневно рабочими
колоннами под строгой охраной направлялись на работу, а вечером возвращались в
гетто. Несмотря на очевидные выгоды от результатов этого современного рабства,
немцы периодически устривали массовую резню. Первыми стали уничтожать всех тех,
кто не ходил на работу. Затем стали проводить крупномасштабные погромы, которые
немного утихли к зиме 1941-1942 годов, когда было сложно рыть траншеи для
погребения трупов. В книге довольно
детально освещаются различные типы акций, в результате которых евреям
стало ясно, что в гетто они все будут убиты. Поэтому единственным путем было
бегство из гетто, присоединение к партизанским отрядам и вооруженная борьба с
врагом.
В первые же месяцы существования гетто в нем
возникли подпольные группы. Вскоре они объединились в одну организацию, основной
задачей которой стало переправить к
партизанам возможно больше евреев. Был создан подпольный комитет гетто в состав
которого вошли Григорий ( Гирш) Смоляр – польский коммунист с опытом подпольной
работы и минские коммунисты Михаил Гебелев и Матвей Пруслин. Подполье в гетто
стало частью минского подпольного движения, направленного на борьбу с
оккупантами. Эпштейн не считает, что минское подполье было полностью коммунистическим. Участники
его евреи и неевреи слаженно работали в нем. Они считали себя членами единой
организации и товарищами по борьбе, проявляя при этом поразительную
солидарность. Эпштейн считает, что за годы советской власти большинство
белорусов, а в особенности поколение выросшее в этот период отвергали
этнические предрассудки, в частности антисемитизм. Они гордились тем, что их
друзья разных национальностей. Они были готовы помочь тем, с которыми учились
вместе в школе, работали, отдыхали. Ярким примером является спасение одного из руководителей подполья гетто
Смоляра. Руководству минского подполья стало известно, что немцы ищут его и
было принято решение переправить Смоляра к партизанам. Вначале его скрывали в квартире на ”русской”
части Минска у людей, связанных с подпольем. Когда жандармы стали стучаться в
квартиру, хозяева приняли все необходимые меры для спасения Смоляра. Муж, жена и их дочь
предпочли погибнуть в фашистских застенках, но не стать предателями. Эпштейн
цитирует в своей книге донесение командира одной из зондеркоманд: “У белорусов нет никакого
понятия о расовой проблеме. Массовые убийства евреев послужили скорее
антинемецкой пропагандой. Все немецкие усилия к разжиганию антисемитских эмоций
не имели никакого успеха”.
Были и разногласия среди коммунистических
руководителей подполья. Местные коммунисты долгое время искали представителя
компартии Белоруссии, ответственного за организацию и работу подполья. Им было
невдомек, что руководство компартии в панике бежало, бросив своих подопечных на
произвол судьбы. Очнулись руководители только, когда узнали о существовании
подполья. Коммунисты из Польши менее
знакомые с внутренним протоколом компартии Белоруссии и не будучи пропитаны
авторитарной атмосферой сталинского общества, начали организацию подпольной
борьбы без указания свыше. Подполье гетто не только отправляло евреев к
партизанам, но и помогало им оружием, медикаментами, теплой одеждой и т.п.. Они
переправляли евреев особенно детей, в
белорусские семьи, а также организовывало саботаж на тех немецких
производствах, где работали узники гетто. Эпштейн пишет, что несмотря на
жестокий оккупационный режим и даже смертельную опасность в отношениях между
евреями и белоруссами преобладало настроение этнической солидарности. Многие
всячески помогали жителям гетто: приносили еду, прятали во время погромов,
помогали отыскать партизан. Эпштейн цитирует в своей книгн отрывок из
неопубликованных воспоминаний активной участницы подпольной борьбы в гетто
Елены Майзельс “Я хочу обратить внимание на дружбу между людьми различных
национальностей. Когда нас заставали переехать в гетто, мои белорусские соседи
оставили у себя мою 17-летнюю дочь; 24 ноября они пришли в гетто и забрали с
собой моего 3-летнего сына, чтобы мне легче было заниматься подпольной
деятельностью”. Были и те, кто выдавал евреев немцам. Эпштейн пишет и о
антисемитских настроениях в ряде партизанских отрядов, с которыми не очень
активно боролись руководители партизанского движения в Москве. Но тех, кто
сотрудничал с оккупантами было намного меньше утверждает автор книги.
Подпольщики сумели привлечь к своей работе и назначенное немцами руководство
гетто юденрат. Немцы обнаружили это и после жестоких пыток расстреляли два
состава юденрата.. Новыми руководителями они назначили польских евреев,
совершенно не связанных с минскими. Но это не прекратило помощи рядовых сотрудников юденрата подпольщикам.
Первый крупный погром в гетто немцы осуществили 7
ноября 1941 года, в результате которого погибло около 12 тысяч человек,
следующий был 20 ноября. Людей уничтожали целыми кварталами, освобождая место
для узников, которых нацисты привозили для уничтожения из Германии и ряда
оккупированных ими стран Европы. Их поселяли отдельно от белорусских евреев, а
затем также уничтожали. Как пишет Эпштейн, после большого погрома в июле 1942
года в гетто осталось всего лишь около 9 тысяч человек. К этому времени в гетто
не осталось ни одного человека, который бы не подумывал о том, как уйти к
партизанам. Уйти из гетто без помощи подполья, которое тесно контактировало с
партизанами, было сложно и опасно. Таких одиночек частенько убивали в пути, те,
кто достигал леса мог погибнуть и в нем. Кроме белорусских партизан на
территории Белоруссии действовали польские, литовские и украинские отряды. Им
больше были свойственны антисемитские предрассудки и частенько они убивали
евреев, сбежавших из гетто. К лету 1942 года партизанская деятельность была
взята под контроль Москвы и случаи убийства беглецов из гетто сильно
сократились. В 1942 и 1943 году к партизанам присоединилось много узников гетто, а ряд отрядов было
создано самими евреями. Отличительной
особенностью таких отрядов было то, что кроме вооруженных бойцов там
существовали так называемые семейные лагеря, где скрывались не только члены семей партизан, но
и те, кто сумел уйти из гетто. Наиболее известен в истории партизанского
движения Белоруссии партизанская бригада
Тувьи Бельского и его братьев, там был самый большой семейный лагерь. Не менее
известен отряд Шолома Зорина, в котором
также был большой семейный лагерь и большинство партизан, включая самого Зорина
были беглецами из Минского гетто. Эпштейн в своей книге пытается дать оценку
количества евреев, сумевших сбежать из гетто
Она приводит цифру в 10 тысяч человек. Из них пережили Холокост 5 тысяч.
По данным директора национального архива
Белоруссии Евгения Барановского, которого цитирует Эпштейн, в партизанских
отрядах Белоруссии воевали 5 тысяч евреев. В октябре 1943 года минское гетто
было полностью уничтожено. В живых осталось всего 13 человек, сумевших укрыться
в подземном убежище.
В 1944 году территория Белоруссии была полностью очищена
от нацистов. Вернувшиеся руководители компартии Белоруссии искали всяческого
оправдания своих действий, а точнее бездействия в начальный период войны. И не
нашли ничего лучшего, как объявить минское подполье, в том числе и подполье в
гетто предательским. Сразу же после освобождения Белоруссии от нацистов,
руководитель компартии республики Пономаренко вместе с наркомом внутренних дел
Цанавой развернули широкую кампанию массовых арестов тех, кто оказался на
оккупированной территории. Они считали
всех оставшихся в оккупации потенциальными предателями. Под видом “пособников
фашистов” были арестованы и оказались в ГУЛАГЕ сотни участников минского
подполья. Только после смерти Сталина они были реабилитированы. К сожалению,
многие посмертно. Как известно, в 1946 году на средства еврейской общины в
Минске был установлен скромный памятник на месте кровавой бойни в Пурим 1942
года. На черном граните была выбита надпись на русском и идиш “Светлая память
на вечные времена пяти тысячам евреев, погибшим от лютых врагов человечества –
немецко-фашисьских злодеев. 2 марта 1942 года”. В народе этот памятник получил
название “Яма”. Пожалуй, это был единственный в СССР памятник, на котором
вместо одобренной идеологами компартии стандартной надписи “советским гражданам”
была надпись на идиш и указывалось, что жертвами нацистов были евреи. Но когда
началась кампания борьбы с “безродными космополитами” все активисты создания
памятника были арестованы за “выпячивание исключительности еврейского народа” и
осуждены на длительные сроки каторжных лагерей. Немногие из них дожили до
реабилитации.
Пономаренко на долгие годы закрыл для историков документы о подпольной деятельности
в Минске. Он всячески противился любым исследованиям в этой области. Эпштейн
обнаружила и ввела в научный оборот много малоизвестных документов,
характеризующих подлую двуличную политику коммунистического руководства
Белоруссии. Среди них и статью
Пономаренко в одной из центральных газет СССР о том, что он сумел организовать
плановую эвакуацию промышленности и жителей Белоруссии. Она пишет, что эта
грубейшая ложь смутила даже сторонников Понамаренко. Но кто мог возражать тогда
против любимца Сталина. Энергичные действия партийного вождя белорусских
коммунистов по сокрытию правды привели к
тому, что только через 20 лет после окончания войны, когда частично открылась
истина, состоялись массовые награждения участников минского подполья. Пятерым
из них, погибшим в боях с нацистами, посмертно были присвоено звание Героев
Советского Союза. Именами героев-подпольщиков: Исая Казинца (первого секретаря
подпольного горкома Минска), Николая Кедышко, Владимира Омельянюка, Ивана
Кабушкина и Евгения Клумова названы площади и улицы Минска. Но и после этого
идеологи компартии Белоруссии тщательно скрывали, что Исай Казинец был евреем.
Кстати, именно Эпштейн нашла материалы, что Пономаренко и его приспешники
всячески противились присвоению Минску звания города-героя.
Одна из глав книги Барбары Эпштейн называется “Почему
Минск был другим”. В этой главе и в
заключении она объясняет почему именно в Минском гетто было спасено самое
большее (в процентном отношении) количество узников, чем в других местах. Она
пишет: “Минск был единственным городом, в котором значительная подпольная
организация за пределами гетто работала с подпольной организацией в нем от
начала до конца. Невозможно даже подсчитать количество тех, кто помогал
спастись евреям” (с.42). Далее она приводит основные причины такой
солидарности:
1. Минское подполье было инструментом
сотрудничества между еврейским и белорусским сопротивлением, а оно
руководствовалось коммунистической идеологией, где солидарность в общем деле
подразумевалась сама собой.
2. В Минске советская власть существовала более
двух десятилетий. Советская система предполагала интеграцию евреев в советское
общество и усиливала межэтические связи, которые стали основой солидарности во
время войны.
3. Советский интернационализм и слабость
националистического движения. Идеология интернационализма воспринималась
молодым поколением как знак развитого, современного, прогрессивного общества, в
то время как националистическая идеология (важный фактор антисемитизма в других
местах Восточной Европы) была слабой.
В окрестностях Минска на братской могиле павших в
борьбе с нацизмом выбита надпись: “Современники
и потомки склоните головы. Здесь покоятся те, кто не стал на колени перед
врагами”. Книга Барбары Эпштейн кроме ее несомненных достоинств пионерного
исторического исследования заставляет ее читателей вспомнить и склонить головы
перед теми, которые в жесточайших условиях нацистского режима, не только не
стали на колени, а с оружием в руках защитили честь и достоинство своего
народа.
Всего понравилось:0
Всего посещений: 5036
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer7/Kuksin1.php - to PDF file
Комментарии:
Вадим Зеленков
Минск, Беларусь - at 2012-11-08 19:55:11 EDT
Книга Смоляра "Мiнскае гета" на белорусском языке: http://vadim-i-z.livejournal.com/3366671.html.
изя
гомель, - at 2012-03-28 19:22:33 EDT
спасибо
vitakh
- at 2011-07-24 07:22:55 EDT
Спасибо за Вашу работу.
Елена
Израиль - at 2011-07-23 22:12:17 EDT
Спасибо за рассказ о Гирше Смоляре, Барбаре Эпштейн,
за правду о Минском гетто и о государственной политике замалчивания мужества и стойкости нашего народа. Поколение свидетелей уходит, и каждый документ о времени и о людях бесценен.
Элла
- at 2011-07-16 11:01:57 EDT
хибру
А может, все-таки иврит или, для разнообразия, хотя бы древнееврейский?