Джейкоб Ньюснер

Рабби беседует с Иисусом

Перевод Бориса Дынина

(окончание. Начало в №1/2011)

От переводчика

Предисловие (Дональд Харман Акенсон)

Пора, давайте рассуждать вместе

Верующий еврей в диалоге с Иисусом

«Не нарушить пришел Я, но исполнить» или «Вы слышали, что сказано древним, а Я говорю вам»

«Почитай отца твоего и мать твою», или «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю»

«Помни день субботний, чтобы святить его» или «Вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу»

«Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» или «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и приходи и следуй за Мною»

«Будь свят» или «Будь более свят, чем ты»

Дорога из Капернаума

«Отделяй десятину от всего произведения семян твоих», или «Даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе»

Как много Торы, в конце концов?

Послесловие переводчика: О диалоге и интеллектуальной ответственности (Борис Дынин)

7

«Будь свят» или «Будь более свят, чем ты»[*]

 

Тогда Иисус начал говорить народу и ученикам Своим и сказал: на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают: связывают бремена тяжелые и неудобоносимые и возлагают на плечи людям, а сами не хотят и перстом двинуть их; все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди: расширяют хранилища* свои и увеличивают воскрилия одежд своих; также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах и приветствия в народных собраниях, и чтобы люди звали их: учитель! учитель! А вы не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос, все же вы — братья.                                                                                              Матфей 23:1-8

 

Очевидно, одно дело быть святым, другое – быть святее, чем ты. И хотя иго Иисуса, возможно, легкое и нежное,  у него находятся очень резкие слова о тех людях, кто стремятся быть лучше остальных. И это меня очень беспокоит. Не потому, что многое в его словах о набожных людях того времени вполне можно отнести к некоторым из тех, кого я встречаю в синагогах и сегодня. Стоит ли удивляться тому, что в религии, учащей, подобно иудаизму, что Бог требует от нас совершать одни поступки и избегать других, неизбежно появляются люди, которые придают огромное значение разным «делай это» и «не делай то», теряя из виду цель Божьих наставлений. Каждая такая религия в своих земных формах вовлекает в себя определенный процент людей, выставляющих свою веру напоказ.  Это не лишает религию ценности, это только подчеркивает проблемы, естественно возникающие на нашем пути служения Богу. Он знает, что происходит в наших общинах, и мы знаем тоже.

Но резкие осуждения Иисусом книжников и фарисеев беспокоят меня, потому что я один из тех, кто делают то же самое, что и они.[†] Другими словами, я, действительно, верю, что Бог хочет, чтобы я исполнял Тору и стремился быть святым. Иисус обрушился на людей, подобных мне, со столь решительными обвинениями, что с тех пор и по сей день слова фарисей и лицемер употребляются как синонимы по слову Иисуса: «все же дела свои делают с тем, чтобы видели их люди». И это суждение об иудаизме распространилось на те довольно многочисленные формы христианства, последователи которых также верят, что служат Богу делами и верят, что Он одобряет их. Суждение Иисуса о фарисеях стало характеризовать не только лицемеров или тех, кто все делают напоказ, но также и всех тех, кто исполняют свои религиозные обязанности, совершая мицвот или установления, которым учит нас Тора. **

Мы, кто стремимся следовать Торе и исполнять мицвот, верим, что этим путем мы следуем Завету, соединяющему нас с  Богом. Тора говорит нам, что именно так мы отвечаем на желание Бога видеть, как мы следуем нашим обязательствам по Завету с Ним. Это есть жизнь по законам Торы, ибо эти законы выражают условия Завета. Исполняя их, я служу Богу. Каждый раз, когда я совершаю мицву, я произношу благословение: «Благословен Ты, Господь, Бог наш, Владыка вселенной, освятивший нас  Своими заповедями и повелевший нам...», и затем говорю Ему, что я намерен совершить. Это и есть цель жизни по Торе: освящение наших будней посредством исполнения наших ежедневных дел во имя Бога. Но вернемся к резким суждениям Иисуса о фарисеях и моим аргументам в ответ на них.

Ни в коем случае я не утверждаю, что у Иисуса не было причин для гнева. По большей части мы встречаем его противников, более того, врагов среди фарисеев,  иногда среди книжников, иногда среди саддукеев.ii  У Иисуса были противники, и у него были основания для резкого ответа им. У нас нет надобности преуменьшать  вражду между различными группами верующих евреев того времени. Например,  когда фарисеи и саддукеи пришли, согласно Матфею, к Иоанну Крестителю  очищаться от грехов в реке Иордан,  он прогнал их со словами: «Порождения ехиднины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева?» (Мф. 3:7) И те же люди постоянно обращались к Иисусу с вопросами, часто совсем не дружественными.

Фарисеи спрашивали его учеников: «Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?» (Мф. 9:11) Даже ученики Иоанна спрашивали Иисуса: «Почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» (Мф.  9:14) Когда он совершал чудеса, фарисеи говорили: «Он изгоняет бесов силою князя бесовского».  (Мф. 9:34, см также Мф. 12:24) И они пытались уличать Иисуса в проступках против закона: «Вот, ученики Твои делают, чего не должно делать в субботу». (Мф. 12:2) Когда он лечил больных в Субботу, «фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его». (Мф.  12:14) И они требовали от  него знамений: «Учитель! хотелось бы нам видеть от Тебя знамение». (Мф.  12:38) Так что, несомненно, у Иисуса были основания гневаться на фарисеев среди прочих его оппонентов и врагов.

Я слышал об этих спорах, но не мог уловить их смысл. Определенно, часть наставлений Иисуса соответствовала Торе, и он умел говорить по-новому и убедительно.  Вместе с тем, он сказал очень многое от себя. Некоторые возражения фарисеев ему, - о несоблюдении его учениками Субботы или отсутствия знамений,  подтверждающих его миссию, - исходили из распространенных в народе убеждений, но были и  такие, которые выражали особые взгляды самих фарисеев. И Иисус явно осуждает в самой резкой форме именно особые взгляды  и поступки фарисеев.

Как-то я стал свидетелем конфронтации между Иисусом и фарисеями. Кто-то сказал что-то, затем другие вступили в разговор, и прежде, чем   я разобрался,  в чем дело, спор стал перепалкой между фарисеями, покрасневшими  на  полуденном солнце, и Иисусом с его учениками, чьи глаза сверкали вызовом и гневом. Все началось с простого вопроса, с одной из тех придирок,  на которые Иисус должен был часто реагировать.  Я был этим обескуражен и огорчен, потому что столь интересная личность, как Иисус, заслуживала большего внимания:

Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и говорят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб. Он же сказал им в ответ: зачем и вы преступаете заповедь Божию ради предания вашего? Ибо Бог заповедал: почитай отца и мать; и: злословящий отца или мать смертью да умрет. А вы говорите: если кто скажет отцу или матери: дар [Богу] то, чем бы ты от меня пользовался, тот может и не почтить отца своего или мать свою; таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим. Лицемеры! хорошо пророчествовал о вас Исаия, говоря: приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня; но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим.   (Мф. 15:1-9)

Как я заметил раньше, я ожидал услышать от Иисуса основательные аргументы против неприемлемых ему взглядов. Вопрос об «умывании рук своих, когда едят хлеб»,  заклейменное как «предание старцев», был нелепостью для Иисуса, но важен для фарисеев. И надо помнить, что цель умывания рук заключалась для них не в гигиене: спор с Иисусом произошел задолго до открытия микробов.

Этот вопрос возвращает нас к фарисеям и побуждает спросить, каким образом то, что они делали или не делали, выражало их особое отношение к Торе. Умывание рук перед едой служит ритуальной чистоте. Чтобы понять ее смысл, мы должны, прежде всего,  осознать, что концепция ритуальной чистоты никак не связана с гигиеной. О чем здесь идет речь? Представление об ответе на этот вопрос можно получить из  важного разъяснения Мишны, указывающие на связь различных сторон проблемы: 

Сказал р. Пинхас Бен Яир: "Осторожность приводит к аккуратности, аккуратность – к ритуальной чистоте, ритуальная чистота – к воздержанию, воздержание – к отстраненности, отстраненность – к скромности, скромность – к страху греха, страх греха – к благочестию, благочестие – к духу святости. Дух святости приводит к воскрешению мертвых, а воскресение мертвых совершается при появлении пророка Элиягу, да будет он упомянут к добру. Амен".

(Мишна, трактат Сота, гл. 9)

В этом контексте мы видим, как различные добродетели образуют лестницу, поднимающуюся к небу. Мы начинаем с того, что обращаем пристальное внимание на то, что делаем.  (Слишком пристальное внимание к собственным делам может вести к плохим последствиям, упомянутым в начале этой главы, к  слишком показному «хорошему поведению».) Следующая ступень – это личная чистота, и затем мы продвигаемся к «чистоте», о которой здесь идет речь. Отсюда, от  ритуальной чистоты (или очищения) по причинам, разъясненным ниже,  мы поднимаемся к святости, и уже от добродетелей святости восходим к более важным добродетелям этики и морали: скромности, опасению согрешить, благочестию, что в свою очередь ведет к воскресению из мертвых. Речь идет о вопросах  совсем не тривиальных.

Переходя от вопросов теоретических к практическим, я должен спросить: «Почему я хочу быть «свят» и почему надо стремиться быть «чистым» лично и ритуально»?  Во времена Иисуса быть «святым» означало, среди прочего, быть «святым» ради определенной цели. Одна совершенно определенная цель «святости» заключалась в возможности придти в Храм и участвовать в храмовых ритуалах. Прежде всего, сами священники должны были находиться в состоянии святости. Их пища, которую они получали с жертвенного алтаря или с Божьей десятины урожая, была святой, и они были обязаны соблюдать предустановленные правила ее употреблении.

Эти правила были установлены Моисеем в книге Левит на языке «святости». Вместе с признанием того, что «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» означает исполнение Десяти Заповедей, мы видим в том же самом контексте книги Левит, что быть святым означает соблюдать определенные законы ритуальной чистоты. Все участники спора определенно знали, что одним из этих законов было умывание рук  перед едой, очищение их от нечистот, пусть и незаметных.***

Когда фарисеи спрашивали Иисуса, почему его ученики «преступают предание старцев», не умывая руки перед едой, они просто хотели узнать: «Отчего вы, странные люди, не заботитесь о святости  подобно нам?» Этот вопрос был одновременно комплиментом и осуждением. Они хотели, чтобы Иисус был с ними. В этом заключался комплимент. Вместе с тем в вопросе: «Почему вы не делаете то же, что и мы и  вместе с нами?» - звучало осуждение.

Ответ Иисуса противопоставляет «предание старцев» заповедям Бога. Он говорит, что фарисеи ставят эти предания выше ясной Божьей заповеди. Так происходит при соблюдении ими другой заповеди Торы, имеющей дело с клятвенными обещаниями. Моисей сказал Израилю: «если кто даст обет Господу, или поклянется клятвою, положив зарок на душу свою, то он не должен нарушать слова своего, но должен исполнить все, что вышло из уст его».  (Числ. 30:2)  Тем самым людям позволяется объявлять вещи святыми по их усмотрению, то есть приписать эти вещи к  категории «жертвоприношение Богу».

Это значит, что никто не может использовать или употреблять для своих целей освященные вещи – это было бы святотатством. Иисус утверждает нечто очень простое: позволяя всей этой бессмыслице продолжаться, вы делаете возможным обращаться непочтительно даже с родителями, ибо люди могут объявить какую-либо вещь «жертвенным посвящением Богу» и, тем самым,  лишить родителей права пользоваться ею. В этом заключен смысл слов, которые говорит Иисус от имени фарисеев: «дар [Богу] то, чем бы ты от меня пользовался».

Прислушиваясь к их спору, я только повторял про себя: «Однако... однако... однако...», потому что ни одна из сторон не говорила о том, о чем говорила другая. Это напомнило мне о первой и единственной размолвке между мной и моей женой. Я заметил ей, что она приготовила не очень вкусный ужин, на что она ответила: «А ты отвратительно водишь машину».  После этого я ни разу не сказал плохого слова об ее кулинарии, и жена больше не поднимала вопрос о моем вождении машины. Однако ужины стали лучше, и я стал водить машину осторожнее.

Но этого не случилось в тот день. Фарисеи хотели понять, почему Иисус не заботится об освящении себя перед принятием пищи. И он ответил, что он соблюдает более значимые вещи. В его ответе прозвучал важный момент, потому что он сослался на пример, имеющий отношение к ритуалу освящения. Если кто-то объявил что-то святым  («дар [Богу] то, чем бы ты от меня пользовался»), тогда этот человек  сможет поставить условия святости выше условий исполнения Десяти Заповедей. Очень основательное замечание. 

Однако, как мне кажется, вопрос и реакция на него едва ли имели общую почву. Все, о чем фарисеи спрашивали, было: почему ученики Иисуса не поступают как фарисеи. Они спрашивали это доброжелательно с приглашением присоединиться к ним. Фарисеи ценили жизнь в согласии с законами святости, ибо помнили наказ Бога, выраженный Им в заповеди: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш». И придет время, когда учителя Торы раскроют во многих документах точный смысл этих слов, а именно: жить в согласии с наставлениями фарисеев.

Иисус ответил фарисеям, что есть другие заповеди Торы, более важные, чем эта традиция старцев, и что манера соблюдения этой традиции фарисеями превращает Закон в объект посмешища.

Так что вопрос имел одно направление, а ответ – другое, и я стоял рядом в большом смущении под полуденным солнцем, слушая запальчивый обмен упреками, который никуда не вел. Стоит ли удивляться резким словам Иисуса о фарисеях. Вновь и вновь он называет их лицемерами, не делающими то, что говорят, и не приносящими добро тем, кто поступают, как они.

Например, в другой раз фарисеи приступили к Иисусу с вопросом: «По всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?»  (Мф. 19:3)

Конечно же, они знали ответ сами, поскольку Второзаконие ясно указывает на возможность развода: «Если кто возьмет жену и сделается ее мужем, и она не найдет благоволения в глазах его, потому что он находит в ней что-нибудь противное, и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, и она выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа, но и сей последний муж возненавидит ее и напишет ей разводное письмо, и даст ей в руки, и отпустит ее из дома своего, или умрет сей последний муж ее, взявший ее себе в жену, — то не может первый ее муж, отпустивший ее, опять взять ее себе в жену...». (Втор. 24:1-4) Так что инструкции, данные Богом Моисею, очевидно, предполагают возможность развода.

Однако Иисус ответил на вопрос о законности развода при любых обстоятельствах иначе. Он сказал, что слова: «Так что они уже не двое, но одна плоть» (ср. Бытие 1:27) означают «Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». (Мф 19:6)

Естественно, фарисеи удивились такому ответу, поскольку, в конце концов, сам Моисей предусмотрел возможность развода. И именно на это указали фарисеи.

Иисус ответил, ссылаясь на то, что, хотя Тора учитывает реальный характер людей, в идеале не должно быть разводов: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, ... но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, [тот] прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует». (Мф. 19:8-9) Я вновь восхищаюсь этим человеком  и еще больше сожалею о раздоре между ним и фарисеями, которым я следую.

Размышляя над всем этим,  я прихожу к выводу: и Иисус, и фарисеи одинаково стремились убедить народ в том, что учение Торы более сложно  и требует более глубокой преданности себе, чем большинство людей полагали тогда. В этом заключался смысл новой и впечатляющей формы, которую Иисус придал некоторым из Десяти Заповедей. И фарисеи стремились к тому же в своем окружении и своим путем, укрепляя новыми наставлениями «традиции старцев».  Не удивительно, что Иисус противопоставлял свое легкое нежное иго тяжелому бремени фарисеев. Что он требовал от других, он делал сам и упрекал фарисеев в том, что они не делают того, о чем говорят. Вот его вызов:

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас. (Мф. 23:15)

Что удивляться неприязни между ними? Здесь был человек постоянно в движении, все время в дороге, ищущий новых учеников и проповедующий людям свое видение мира. И здесь же были учителя («рабби»), борющиеся за внимание тех же  самых людей. Он сказал фарисеям: «Вам нечего дать людям», и мы можем только вообразить их ответ ему.

Кто же выиграл тот спор?  Резкие суждения Иисуса о фарисеях обнаруживали его отношение к ним, как к сильным  противникам, с которыми приходиться считаться:

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты; так и вы по наружности кажетесь людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония. (Мф. 23:27-28)

Слыша столь резкие слова, я спрашивал себя, не видит ли Иисус в фарисеях поистине серьезных оппонентов. Об этом говорило его признание, что они, эти «лицемеры»,  кажутся народу «красивыми» и «праведными».

Если мы теперь спросим себя, что зависит от их неприглядного  спора, мы должны вспомнить два простых факта. Один относится к фарисеям, другой – к Иисусу. Фарисеи – это люди, желающие видеть Израиль святым. Как будет раскрыто в следующей главе,  «святость» приобрела в их учении определенное и очень специфическое значение, которое сохраняется в иудаизме до сих пор. Но также очевидно, что соблюдение Десяти Заповедей и Золотого Правила для фарисеев означает исполнение самой фундаментальной заповеди Бога: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш». Иисус же утверждал, что их святость есть притворство:  «таким образом вы устранили заповедь Божию преданием вашим».

Что же Иисус предлагает взамен жизни в святости «подобно Богу»? Мы выйдем далеко за пределы нашего диалога, если попытаемся дать полный ответ на этот вопрос. Двадцать веков христиане дебатируют на эту тему. Но если я должен выделить только один момент его учения, который выделил бы и сам Иисус, то им окажется Царство Небесное, чье наступление, согласно Иисусу, должно было произойти вскоре.  Опять и опять он старался объяснить людям, что их ждет: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». (Мф. 4:17) Их задача – освободиться от греха, чтобы войти в Царство Божье. «И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях». (Мф. 9:35) Вновь и вновь он объяснял в притчах, что было у него на уме, снова и снова поясняя,  что есть царство небесное и как его понимать.

Однажды, например, Иисус рассказал три притчи, каждая из которых вела к одному заключению. Вот что я услышал:

Еще подобно Царство Небесное сокровищу, скрытому на поле, которое, найдя, человек утаил, и от радости о нем идет и продает всё, что имеет, и покупает поле то.

Еще подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал всё, что имел, и купил ее.

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и захватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащили на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных, и ввергнут их в печь огненную: там будет плач и скрежет зубов.

И спросил их Иисус: поняли ли вы всё это? Они говорят Ему: так, Господи! Он же сказал им: поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое. (Мф. 13:44-52)

Среди многих важных учений Иисуса слова о небесном царстве занимают центральное место. И они объединяют в одно целое многое, о чем он учил. Например, одно из его наставлений поразило меня своей бескомпромиссностью: «продай все и следуй мне». Само по себе оно находится в резком противоречии с учением Торы. Но соединенное с учением о царстве небесном, которое должно наступить скоро,  оно, как и многие другие, оказывается частью целостного учения.

Но фарисеи не слышат слов Иисуса, ибо они говорят о другом, что едва ли пересекается с учением Иисуса. Он учит о прощении грехов здесь и сейчас ради царства небесного в ближайшем будущем.  Фарисеи  учат об освящении и очищении жизни здесь и сейчас ради исполнения заповеди «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» сегодня.

Поставленный перед выбором: Иисус или фарисеи, я бы отдал  должное одной стороне и присоединился бы к другой.  Я отдал бы должное Иисусу и последовал бы  за фарисеями. Так  я  поступаю и сегодня, и поэтому я и написал эту книгу.  Тора определяет Израиль как «царство священников и народ святой». Фарисеи избрали этот путь. Их Израиль нашел свое единство в общем, святом образе жизни, обязательном для всех евреев, – по Завету. Тора Моисея определила этот образ жизни в культовых и моральных заповедях, и пророки усилили значение последних. То, что делало Израиль святым, - образ жизни и ее моральный характер, - зависело, прежде всего, от жизни людей здесь и сейчас - в  каждый данный момент и в каждом месте их земной жизни. Иисус вообще не интересовался продолжением этой повседневной жизни, но фарисеи были озабочены именно этим. Он  же не спорил с ними по этому вопросу. 

Вспоминая их спор по дороге домой, я начинал догадываться, что Иисус  с его учениками и фарисеи, включая меня, на самом деле, были просто различными группами людей, говорящими различные вещи разным аудиториям. Вместе с тем, ни одна из этих групп не могла пройти мимо другой. То, что происходило между ними, как мы увидим в следующей главе, в действительности, было вовсе не дискуссией, уже не говоря о диалоге, но только конфронтацией людей, чьи рассуждения и цели не имели ничего общего и ни в чем не пересекались. Не очень-то серьезный диалог!

Но, размышляя о взаимной глухоте Иисуса и фарисеев, я осознал ее причину: освящение имеет дело с одним кругом человеческих забот, спасение – с другим кругом. Каждая сторона говорила о том, что не интересовало другую, и потому аргументированная дискуссия между ними была невозможной.

Категория «святость» («освящение») требует определения того, что является святым в отличие от того, что не является святым. Освятить значит отделить. Ни один процесс освящения не может охватить всех людей или не оставить места для кого-либо быть святым. Никто не нуждается быть «святее, чем ты», но категория «святое» требует противоположной категории «несвятое». Царство Небесное, грядущее вскоре, не имеет никакого отношения к этому. Вопрос идет о праве на вход в это Царство. И мы можем вновь спросить себя: как могли две группы, - ученики Иисуса и фарисеи, - понять друг друга, когда  одна группа говорит о святости, а другая – о спасении? И мысль об этом возвращалась ко мне вновь и вновь. Я слышал не обмен аргументами, но обращение различных групп с различными заботами к различным людям.

Должен ли я тогда сбросить со счетов одну из сторон?  Я не могу последовать за Иисусом, но значит ли это, что это не я ушел от него, но это он оставил Тору Израиля?

Ответ не однозначен. Я могу признать, что у Торы было место для трех категорий истинных учителей: священников, мудрецов и пророков. Священники обращаются к важным книгам Торы Моисея: Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Они говорят о Божьем царстве. Мудрецы обращаются к книгам мудрости: Притчам, Екклесиасту и другим – к традиции мудрости, которую должны поддерживать образованные люди. И пророки сегодняшнего дня могут ссылаться на пророков прошедших дней, подобно Иисусу, ссылавшемуся на Исаию и Иеремию, а также на Иезекииля и двенадцать малых пророков. 

Каким же образом каждый из этих учителей, обогащенных наследством Торы Моисея, видел  мир?

Для священника общество было организовано вдоль структурных линий, исходящих из Храма.  Его сословие стояло на вершине общественного здания, где все элементы были правильно организованы, каждый со своим именем и своим  местом. Неотъемлемая святость народа Израиль, поддерживаемая генеалогией   священнического сословия, получила свое высшее воплощение в Первосвященнике. Той же святостью обладает пища, выделяемая по Божьему указанию священникам, а также и стол, за которым они едят. С их точки зрения история священного общества Израиля была летописью того, что происходило в Храме, и (увы!) того, что случалось время от времени с Храмом.

Для мудреца поддержание общественной жизни требует мудрых установлений. Взаимоотношения между людьми должны следовать законам,  которые навечно заповедованы нам в Торе и интерпретируются лучшим образом книжниками.  Задача Израиля заключается в создании образа жизни в соответствии с наставлениями Торы - Божественным откровением. Мудрецы, раввины, учителя Торы стоят во главе этой задачи.

Пророки настаивали, что судьба нации зависит от веры и морального состояния общества – факт, засвидетельствованный внутренней и внешней историей Израиля. И мудрецы, и пророки смотрели на Израиль с точки зрения вечности, но народ должен был жить в историческом времени среди других наций, домогающихся  израильской земли. Эта жизнь  проходила под властью римских императоров и под давлением имперских интриг. Приход мессии должен был освободить Израиль от подчинения другим народам и империям и навсегда установить желательные  и определенные Торой условия для жизнедеятельности священников и мудрецов.

Священник представлял себе Храм центром мира. За пределами Храма ему виделись расширяющиеся круги земель, сначала все менее и менее святые, затем несвятые и затем нечистые. Все земли за пределами Израиля были нечисты с крайней степенью нечистоты, которую приносит смерть, так же как и все народы, живущие на этих землях. Соответственно, жизнь в мире поддерживалась внутри Израиля, и в Израиле - внутри Храма. Вне Израиля, на далеких расстояниях были пустые земли и мертвые народы, полные недифференцированной стихии смерти – мир нечистоты. Этот взгляд на мир не мог стать основанием какого-либо учения об Израиле среди народов и не порождал какого-либо интереса к истории и ее значению.

Мудрецы учили, прежде всего, о жизни Израиля на улице, на базаре, в домашнем хозяйстве со всеми его домочадцами, слугами, строениями, скотом. То, о чем учили мудрецы, имело такое же отношение к другим народам, как и к Израилю. Их мудрость была универсальной, что подтвердилось ее быстрым проникновением в разные культуры. Она преодолела языковые барьеры и распространилась с востока  на юг и на запад Азии. Учения мудрецов, по существу, объясняли условия человеческого существования, общие всем народам без различий между ними и, в общем, независимые от больших исторических сдвигов. Их мудрость говорила об отцах и сыновьях, учителях и учениках, семьях и общинах, а не о нациях, армиях и судьбах мира.

Разнообразие трех основных форм существования Израиля не препятствовало их объединению в одно целое. Каждая из них концентрировалась на одном особенном аспекте национальной жизни, и между ними не было серьезных противоречий. Еврей мог совершать обряды в Храме, изучать Тору и сражаться в армии Мессии, и некоторые участвовали во всех трех сферах израильской жизни. И все-таки мы можем рассматривать эти формы существования Израиля и вытекающие из них пути благочестия как независимые друг от друга, ибо каждая из них содержала в себе потенциальные возможности для своей полной реализации вне связи с другими. Однако так не происходит в реальной жизни. Мы не можем разделить наши поселения на изолированные районы: один для священников, другой для пророков и третий для мудрецов.  Иисус и его ученики ставят особое ударение на словах пророков. Он стремится обратить весь Израиль в своих учеников, и учит тому, как приготовиться к скорому приходу царства Божьего.  Поэтому он говорит о прощении грехов и искуплении в ссудный день, утро которого уже наступает. Фарисеи же ставят особое ударение на словах священников по книге Левит и хотят, чтобы Израиль жил именно сегодня, здесь и везде, в согласии с законами Торы Моисея, установленными для освящения священников. Мы, действительно, противостоим друг другу, и при этом мы вместе можем согласиться с тем, что одна сторона говорит о спасении в конце времен, другая о святой жизни здесь и теперь. Возможно ли между нами общение?

Что можно на это ответить? Многое зависит от обыденных вещей. Именно они образуют почву спора между Иисусом и нами фарисеями, ибо, как я сказал в начале, я верю в иудаизм сегодня и потому вижу себя фарисеем тогда. Где Божье царство? Здесь и теперь? Или только в наступающем будущем? Где, как, при каких обстоятельствах я служу Богу и живу по вере в Него? Или, перефразируя все эти вопросы: озабочен ли Бог тем, что я ем на завтрак? 

8

Дорога из Капернаума 

Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час.
Матфей 8:11-13 

Иисус спустился с горы и пошел в сторону Капернаума. Множество народа последовало за ним. (Мф. 8:1) Я оказался недалеко от него,  среди благодушно настроенной, но странно тихой толпы. В ее спокойствии была какая-то задумчивость, каждый думал о необычной проповеди: царство небесное унаследуют нищие духом, кроткие унаследуют землю, чистые сердцем узрят Бога.  Эти слова, эта тора впечатлили меня, как и всех остальных, и у меня возникло ощущение встречи с чем-то возвышенным.  Но я знал, что не долго буду сопровождать Иисуса на его пути. Сказанное им в Нагорной Проповеди было необходимо, но недостаточно для служения Богу с любовью всем моим сердцем,  всей душой и силой. Сказанное им было недостаточно для жизни в Его владениях здесь и теперь. То, о чем он умолчал в своей проповеди, говорило о многом. Само его молчание было красноречивым. Однако я не предполагал в тот момент,  что именно сегодня по дороге в Капернаум он раскроет свое молчание красноречивым жестом, и все прояснится. 

Это случилось вскоре. Впрочем, еще до этого Иисус заметил меня в толпе и подал знак подойти к нему. Я приблизился.

Я ожидал, что он заговорит, но он хранил молчание, и я не решался заговорить первым. Но, идя рядом с ним, я размышлял про себя: «Подобно Моисею у Синая Иисус сошел с вершины и учил торе. Среди тех, к кому он обращался – к нищим духом, плачущим, кротким, алчущим и жаждущим правды, милостивым, чистым сердцем и  миротворцам -  я тщетно искал тех «нас», к кому обращался Моисей, кого Бог вывел из Египта, из дома рабства,  я тщетно искал Израиль».

После нескольких минут задумчивого молчания он взглянул на меня и сказал: «Ты задумался о  тех «вы», к кому я обращаюсь, об Израиле».

«Да, я думаю об этом».

«Верно, на горе я не упомянул  Израиль, когда благословлял нищих духом,  плачущих и других»

«Нет, ты не упомянул».

«Подожди».

И опять наступило молчание. Мы продолжали идти, и я ждал.

Когда же вошел Иисус в Капернаум, к Нему подошел сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашел Я такой веры. Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час. (Мф. 8:5-13)

Я был восхищен этим чудом. Поверить было легко. Я слышал о таких чудесах, о святых людях, лечивших больных своими молитвами на расстоянии. Хони-Гамеагель мог совершить не меньшее чудо. Я без труда  принял то, что видели мои глаза и слышали мои уши. Но мое удивление  молчанием учителя только усилилось. Иисус стал поворачивать к дому Петра (Мф. 8:14), и я обратился к нему с просьбой уделить мне минуту его времени.  Он согласился.

«Я также верю, учитель, что наступят дни, когда многие придут с востока и запада  и сядут за стол с нашими отцами и матерями  в Царстве Небесном. Так говорили пророки. Но это произойдет потому, что сидящие за этим столом это те, кто признали Единого Бога и Тору, открывшую нам власть Бога и Его заповеди. Но Тора не говорит мне ничего о том, что сыны царства будут извержены во тьму внешнюю.

«Красноречие твоей нагорной проповеди нашло свое выражение и в твоем молчании. То, что ты не сказал, беспокоит меня. Есть ли в твоей торе слово  для тех, кто уже верят, кто уже живут под властью Единого Бога?

«Многое из сказанного тобой вчера важно и необходимо. Но твоя весть не полна. Ты оставил без внимания слишком многое. И это беспокоит меня».

Он терпеливо выслушал мои слова, понимая, что вступление в диалог есть уже обязательство.

«Что я оставил без внимания?»

«Три вещи. Во-первых, ты не передал нам рассказ Торы о началах и концах творения, о том, откуда мы пришли, и кто мы есть. Во-вторых, ты не говорил о нас, об Израиле. В-третьих, ты оставил в стороне вопрос о безверии других народов».

«Сотник поверил». 

«В тебя. Означает ли это, что он вошел в Израиль, стал одним из нас и что своей верой  в тебя он  исполнил заповеди Торы?»

«Я слушаю твой рассказ».

Рассказ, который он захотел услышать от меня, это не мой рассказ. Мы услышали его в Торе Моисея и в словах других пророков. Он повествует о творении и о падении человека,  о том, что сделал Бог, чтобы восстановить целостность мира. Об этом говорят священные Писания Израиля. Я тщетно ждал услышать отзвуки священной истории в Нагорной Проповеди. Умолчания в ней, - то, что Иисус не сказал, - заключают в себе значительную мысль, открыто выраженную теперь при встрече с сотником. Вера язычника не только дарит ему место у стола рядом с Авраамом, но и осуждает на тьму внешнюю тех, чья вера в Тору давала им право сесть за этот стол.

Но быть Израилем значит знать и любить Единого и Единственного Бога, сотворившего мир. И это так потому, что Бог призвал Израиль к существованию, дабы, сознательно подчинившись воле Бога, святой народ исправил то, что  нарушил Адам. Тора и пророки открыли нам желание Бога восстановить рай усилиями потомков Авраама и Сарры, принявшими наследство своих праотцев и ставшими Израилем  у горы Синай.

Моисей начинает свой рассказ с сотворения мира, но в проповеди Иисуса вообще нет священной истории. Книга Бытия рассказывает, как возник порядок вещей, как Бог творил мир, как Он разочаровался в творении и решил исправить свою ошибку. В потомстве Авраама и Сарры явилось новое человечество, призванное встретить Бога у Синая и сохранить свидетельство об  этой встрече в Торе. И тогда возникает вопрос об остальных народах, потомках Ноя, но не Авраама и Сарры. Простая логика рассказа ведет к ясному ответу: остальное человечество, не входящее в святую семью и не принявшее командный голос Синая, не знает Бога и поклоняется идолам. Евреи называют их «гоями» («гой» на иврите означает «народ», «иноверец»). Гои, а не Израиль, правят миром. Таков рассказ, который мы знаем из Писаний, и этот же рассказ мы слышим из уст учителей Торы. Но Иисус не рассказывает нам, как он видит священную историю, и, более того, в   Капернауме он приглашает сотника к столу в Царстве Небесном только потому, что тот поверил в самого Иисуса.

«Таков, учитель, мой рассказ о том,  кто есть Израиль, каковы его взаимоотношения с другими людьми и в чем заключается его вера, и о том, как Бог встречает народы, Израиль среди них. Учитель, прослушай, пожалуйста, еще рассказ о том, что произошло в другой день,  который  можно сравнить с сегодняшним днем в  Капернауме.

Другое объяснение стиха: "И сказал: Господь от Синая пришел" (Втор. 33:2): Когда открылся Вездесущий, чтобы даровать Тору, явился Он не только Израилю, но предстал перед всеми народами мира.

            Сначала пошел Он к сынам Эсава и спросил их: "Принимаете ли вы Тору?" Спросили они Его: "А что в ней написано?"  Ответил Он им: "Не убивай". Сказали они Ему: "Владыка мира! Сама суть отца нашего - убийство, ибо сказано о нем: "Руки – руки Эсава" (Быт. 27:22). Поэтому обещано ему: "Мечом твоим ты будешь жить" (Быт. 27:40)".

Отправился Он к сынам Амона и Моава и спросил их: "Принимаете ли вы Тору?" Спросили они Его: "А что в ней написано?" Ответил Он им: "Не прелюбодействуй". Сказали Ему: "Владыка мира! Сама суть наша – прелюбодеяние, как сказано: "И зачали обе дочери Лота от отца своего" (Быт. 19:36)"

Пошел Он к сынам Исмаила и спросил их: "Принимаете ли вы Тору?" Ответили Ему: "А что в ней написано?" Сказал им: "Не кради". Ответили Ему: "Владыка мира! Сама суть отца нашего – грабеж, как сказано: "И будет он дикарь-человек; рука его на всех, и рука всех на него" (Быт. 16:12)".

Было это, чтобы не говорили народы мира, что не ходил Он, и не говорил с ними, и не стучался в каждую дверь, предлагая Тору тем, кто пожелает принять ее. Об этом сказано: "Прославят Тебя, Господи, все цари земные, когда услышат слова уст Твоих" (Пс. 138:4). Может быть, услышав Его, они приняли Тору? Об этом говорит Писание: "И совершу в гневе и ярости мщение над народами, которые не слушали (Меня) " (Миха 5:14). Даже семь заповедей, которые приняли сыны Ноя, не смогли они выполнить, пока не забрал Он у них Тору, и не отдал ее Израилю.

(Сифре, разд. Ве-зот га-Браха, 2)

«А теперь, учитель, позволь мне пересказать тебе притчу не о короле, но о простом человеке:

Однажды некий человек привел своего осла и своего пса в амбар и нагрузил на осла летех (около 200 кг.) зерна, а на пса – три сеа (около 40 кг). Осел смиренно брел с грузом, а собака задыхалась, высунув язык. Тогда хозяин снял с нее одну меру и отдал ослу. Затем снял с нее и вторую и третью меру. Подобно этому и Израиль получил Тору со всеми ее толкованиями и объяснениями. А сыны Ноя не могли исполнить даже те семь заповедей, которые приняли на себя, пока не освободил Он их и не отдал все Израилю. Об этом сказано: "Господь от Синая пришел и воссиял им от Сеира". (Втор. 33:2)

(Сифре, разд. Ве-зот га-Браха, 2)

«Учитель, я прислушивался к тому, что ты не сказал, отдавая должное тому, что ты сказал, и соглашаясь со многими твоими словами. Многое в них я нахожу важным, но, по причинам, которые теперь тебе, наверное, понятны, я нахожу твое учение в целом недостаточным согласно критериям Торы Моисея  данной нам у Синая.

Тишина. Но немного позднее, пока мы еще шли вместе, я услышу его ответ на мой вопрос: «Как насчет Израиля?». Будучи истинным учителем, Иисус внимательно выслушал мой вопрос и приготовил серьезный ответ. Он читал мои мысли подобно тому, как я пытался читать его. Но, будучи истинным учителем, он также предполагал, что я умею слушать и аргументировать. Он ответил не прямо мне и не по ходу нашего разговора, но, скорее, своими наставлениями одному из своих учеников, - был ли это Петр?, - кто задал совершенно другой вопрос, а именно, о захоронении своего отца, об исполнении своего сыновнего долга.

Мы вышли из  Капернаума. Прежде, чем продолжать путь с Иисусом, ученик спросил: «Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего». Но Иисус сказал ему: «Иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов». (Мф. 8:21-22)

Это все, что осталось от долга сына перед отцом и от традиций Израиля: смерть, пусть мертвые погребают самих себя!

«Но, - подумал я, услышав эти слова, - для нас, Израиля, наши отцы и наши матери не мертвецы: Авраам, Ицхак, Яаков, Сара, Ривка, Рахель и Лея живут в наших молитвах и в Торе, и потому они живут в нас. Может ли это отрицать Иисус? Могут ли не понимать этого его ученики?  Ведь они из Израиля!

«И, в конце концов, что будет знать сотник о своих соседях за столом в Царстве Небесном, что подумает он об Аврааме, Исааке и Иакове, с кем ему придется делить пищу?»

Но я не стал задавать все эти вопросы. От Капернаума Иисус пошел своим путем. А мне было ясно, куда я должен идти: в свое селение, домой, в царство Божие здесь и теперь. 

9

«Отделяй десятину от всего произведения семян твоих», или

«Даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе»

 

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять. Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!                                                                                               Матфей 23:23-24

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их.
                                                                                             Матфей 23:25-26 

Моисей сказал: «Отделяй десятину от всего произведения семян твоих, которое приходит с поля [твоего] каждогодно»  (Втор. 14:22), и Иисус говорит: «Делай так», но не забывай более важных вещей. Никто не сомневается, что существуют более важные вещи, например,  «Люби своего ближнего, как самого себя» или «Святы будьте». Однако отделение десятины есть один из законов святости вместе с другими установлениями Торы. Никто не будет утверждать, что каждая вещь также важна, как и любая другая; и все согласятся с предписанием Иисуса соблюдать главные заповеди,  прежде всего, Декалог, без забвения второстепенных.

Но Иисус считает очевидным конфликт между «правильным» и «правилом», между праведностью и ритуалом. Он противопоставляет вновь и вновь внутреннюю испорченность внешнему благочестию, внутреннюю  моральную нечистоплотность внешней культовой чистоте. Он признает, что Тора требует отделение десятины. Но если вы делаете это, говорит он, игнорируя  «важнейшее в законе», то вы «вожди слепые».  Однако замечательные слова Рабби Пинхаса бен Яир: «...аккуратность – к ритуальной чистоте, ритуальная чистота – к воздержанию, воздержание – к отстраненности, отстраненность – к скромности, скромность – к страху греха, страх греха – к благочестию, благочестие – к духу святости...» ставят под вопрос дуализм противопоставления внутренней  праведности внешнему благочестию, ханжества и  нравственности.

И у меня возник вопрос к Иисусу: «Но что, если я отделяю десятину и вместе с тем поступаю справедливо, ценю милосердие и с верой принимаю Божью власть?» Это то, что ты, в действительности, ждешь от меня? Если это так, тогда я смогу придать смысл твоим словам о Царстве Небесном. Я смогу понять их в контексте того, как Тора уже научила меня жить и верить. 

Но если нет... -  да не допустит этого Бог!  Если нет, то как я смогу исполнять  непреходящие обязательства вечного Израиля? Любое новое учение должно оставаться верным нашему древнему обету: "Все, что сказал Господь, сделаем, и будем послушны». (Исх. 24:7) Если я могу оставаться  верным этому завету, тогда и только тогда, я смогу принять чьи бы то ни было наставления Израилю. 

Во всяком случае, таков был вопрос, который я хотел задать, - скорее, даже не вопрос, а возражение, более того, ультиматум.

Но мне не пришлось задать его. Так случилось, что, оказавшись у края толпы, я услышал интересовавший меня ответ. Он прозвучал в словах, брошенных Иисусом в сторону фарисеев: «очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды». Тем самым он говорит: вы можете выглядеть чистыми снаружи, но если вы не чисты внутри, то вы не чисты и снаружи. Вновь и вновь Иисус подчеркивает этот контраст между внутренним разложением и внешним благочестием: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты». (Мф. 23:27) Иисус утверждает конфликт между праведностью и ритуалом. Согласно ему знатоки ритуала   не интересуются моралью.

Однако в то время как многие разделяют это предубеждение,  гораздо больше людей  находят самоочевидным другое основание для осуждения тех, кто соблюдают ритуалы, но живет неправедно. Я вспоминаю Пророков. Каждый помнит, как пророк Нафан сказал в лицо царю Давиду: «Ты убил и унаследовал!», или как Амос от имени Бога обвинял тех, кто были готовы продать бедного  за пару сандалий. И когда мы соглашаемся с требованием пророков жить праведно, мы тем самым признаем, что ритуал должен вести к праведности, и что целью исполнения заповедей является «очищение человеческого сердца», как говорит Талмуд. Так что в Царстве Господа есть место для ритуала  и  для праведности,  хотя, конечно, Бог хочет праведности всего больше.

Я мог бы указать на многих среди моих соседей, кто исполняют законы Субботы и заповедь «люби ближнего как самого себя», не видя никакого противоречия между ними. Все эти законы и заповеди вместе выражают волю живого Бога и установлены вместе, в Торе, через посредство одного и того же пророка Моисея. И сегодня я знаю множество людей в общинах верующих евреев, кто следуют моральным законам с той же преданностью, как и  ритуальным, и чьи жизни, по истине, являются  примерами того, кем мы должны быть согласно Торе.

Поэтому, слыша резкие слова Иисуса, я задумываюсь над тем, придает ли он хоть малейшее значение законам Торы. Один из его учеников передал мне слова, - я не был рядом с Иисусом в тот день, -  которые были ответом на мои раздумья:

И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте! не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека... еще ли не понимаете, что всё, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон? а исходящее из уст — из сердца исходит — сие оскверняет человека, ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления — это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека. (Мф. 15:10-11, 17-20)

Быть может, я ошибся? Предположил излишне многое и  слишком поспешно? Быть может, для Иисуса нет конфликта между ритуалом и праведностью, ибо ритуал не имеет никакого значения для него. Все, что имеет значение, это следование моральным и этическим наставлениям Торы.

Если то, что я ем, не может сделать меня «нечистым» (я объясню этот термин через секунду), то законы Торы о дозволенной и запрещенной пище полностью теряют свое значение.   Иисус ясно определяет здесь свою позицию. И она отличается от той, которую я услышал в первый день. Сейчас он противопоставляет ритуал и праведность, подчеркивая, что принятие пищи немытыми руками ничего не значит, и что пища не может сделать нас нечистыми. Тем самым  Иисус отменяет некоторые «йоты и черты» Торы.

Он ясно утверждает необходимость провести разделяющую линию между заповедями о любви к ближнему и заповедями о пище. Однако мое уважение к учителю  не позволяет мне поспешно заключить, что он раньше говорил одно, а сейчас нечто противоположное. Возможно, я не понял его. Он видит конфликт там, где я не вижу его; вместе с тем я вижу, что Божья воля должна быть исполнена там, где Иисус не видит в  этом необходимости.

И это заставляет меня задуматься вновь: «Действительно ли мы думаем об одном и том же, когда говорим обо всех этих вещах?» С моей точки зрения, умывание рук перед едой, отделение десятины от всякого урожая, даже  аниса и тмина, очищение посуды – ничто из этого не ведет к столкновению, противоречию или конфликту между праведностью и ритуалом.  Когда Иисус говорит: «сие надлежало делать [отделять десятину], и того не оставлять [суд, милость и веру], и при этом настаивает: «доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все». (Мф. 5:18), мне остается непонятным, как он соединяет эти наставления, верные Торе, с враждебным ей сравнением ритуальной нечистоты с аморальностью. 

Тора, действительно, уделяет много внимания пище. С первых слов рассказа о творении Тора сохраняет заинтересованность в том, что люди едят. Рай – это фруктовый сад. Ной приносит животных в жертву Богу. Все патриархи Израиля делали то же самое. Эта тема, о которой Иисус Матфея, фактически, сказал очень мало и при этом ничего определенного, занимает значительное место среди повествований и наставлений Торы.

Во-первых, Израиль обязан служить Богу, выделяя Ему жертвенных животных, зерно, вино, и другие продукты со Святой Земли. Согласно Торе одна из форм богослужения принимает форму земной пищи. Богослужение не обязательно должно иметь эту форму. Кто-либо может предложить Богу, например,  цветы, благоухания, святой танец. Но Тора выбирает пищу. Во вторых, священники  также должны быть обеспечены пищей, и они получают ее из храмовых жертвоприношений. Они представляют Бога, кто владеет Святой Землей, и Его часть урожая оставляется священникам, левитам, бедным и немощным. В третьих, Израилю указано, какую пищу нельзя есть, потому что она нечистая,  и какую можно. Так что эти правила не были изобретены фарисеями, совсем нет.  Более того, вопрос о том, как поддерживается жизнь на Святой Земле жатвами урожаев и выращиванием скота, образует одну из основных тем Торы в ее учении о царстве священников и святом народе, о жизни в Божьих владениях.

Вернемся к понятию «чистоты». Когда вопрос касается чистоты, Тора ясно требует от священников, их помощников и всех тех, кто приходят с ними во двор Храма священнодействовать, быть «чистыми». Слово «чистый» есть перевод с иврита слова тахор, и «нечистый» есть перевод слова таме. Но  смысл «чистоты» не передается этими переводами. Обычно мы думаем о «чистоте» в очень широких терминах. Однако в Торе «чистый» и «нечистый», прежде всего, относятся к специфическому контексту, а именно к Храму и храмовым богослужениям. «Чистое», в принципе,  означает «быть приемлемым для святого ритуала», и «нечистое» означает «быть неприемлемым для святого ритуала». Так что, слово «чистый» имеет очень ограниченное и специфическое значение.  Фактически, слово тахор во многих других контекстах переводится как «приемлемый для святого места», таме – как «неприемлемый» для святого места.

Видите, как далеко мы ушли от исходного противопоставления «внутренней» и «внешней» чистоты.  Действительно, в контексте разговора о святом Храме, который был описан Моисеем и позднее  построен в Иерусалиме, категория «чистота» просто не имеет никакого отношения к этике. Здесь нет напряжения между ритуалом и праведностью, они здесь вообще не пересекаются. Противопоставление «внутренней» нечистоплотности «внешней» чистоте как основание для осуждения аморальной личной жизни, скрывающейся под маской  ритуального благочестия, просто не имеет смысла.

Вопрос о «чистоте» не касается этики, не связан с этикой, и не сталкивается с этикой при решении вопроса о том, позволительно ли находиться данному человеку в святом месте, даже если он виновен в жестокосердии. Почему так?  Потому что чья-либо чистота и приемлемость для святого места определяются соображениями, совершенно отличными от тех, что определяют то же самое лицо как морально высокое или низкое существо.  Мы не можем сказать, по аналогии с сегодняшним днем, что хирург является «лицемером», если он входит в операционную комнату «чистым», но находится в предосудительных сексуальных отношениях со своим ассистентом. Короче говоря, одна вещь не имеет ничего общего с другой (если, конечно, ассистент не болен гепатитом или спидом).

Что есть «чистота», означающая «приемлемость для Храма и культа»? Ее смысл в точности определен в книгах Левит и Числа. Источники «нечистоты» раскрыты в книге Левит 12-15 и в некоторых других текстах Торы. Если я должен объяснить в нескольких словах,  что делает вещи нечистыми, я могу просто сказать: «то, что по той или иной причине является неестественным, нарушает целостность природы  или общества». Прочитайте, например, о нечистоте трупе в книге Числа 19. Смерть нарушает порядок жизни, испуская трупную нечистоту. Книга Левит 12-15 указывает на источники нечистоты: менструальная кровь, кровотечение  вне менструального цикла, истечение семени у мужчины вне нормального полового сношения. Здесь тоже источником нечистоты является то, что функционирует неестественным образом, или нарушает  то, что представляется естественным порядком вещей.   

Постель и стол должны быть ограждены от всего того, что нарушает естественный порядок вещей. Поэтому чистота стола должна быть обеспечена и поддержана и по отношению к пище, потребляемой нами, и по отношению к  посуде, в которой была приготовлена пища, и которой мы пользуемся при ее употреблении. Все, что обыденно, полезно, имеет определенное назначение и представляется нормальным, - все это считается подверженным нечистоте и потому должно быть отделено от тех объектов, которые, каждый по своей причине, представляется исключением и анормальностью. Если некая вещь стала нечистой, она должна быть восстановлена в своей чистоте посредством естественного процесса.

Такое прочтение установлений Торы есть единственно правильный путь к пониманию того, что означает быть «нечистым» в жизни святого Израиля. Вместе с тем сказанное проясняет, почему этические проблемы остаются в стороне при решении вопросов о чистоте и нечистоте, о пище, которую мы едим  или не едим, об умывании рук и мытье посуды с целью их очищения. И все-таки, вопросы  ритуальной чистоты имеют определенное  значение, ибо не только то имеет значение, что касается праведности, морального поведения,  или вообще взаимоотношений между людьми. Некоторые вещи важны потому, что они касаются наших взаимоотношений с Богом, и эти отношения  предполагают не только любовь к ближнему как к самому себе, но и наше стремление быть «святыми» потому, что Бог есть свят. Тора придает святости очень конкретные и специфические значения,  и не все из них имеют дело с взаимоотношениями между людьми, в какой бы то ни было форме.

Мы ушли далеко от нашего исходного пункта: моего возражения  настойчивому противопоставлению Иисусом ритуала и праведности. Это возражение включается в более широкую систему аргументов, которую я начал раскрывать двумя главами раньше по вопросу о том, что  важнее: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» или  «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и приходи и следуй за Мною». Если у вас нет ясного понимания условий святости, как они сформулированы в Торе, вы не сможете понять, почему, если бы я жил в дни Иисуса, я бы не последовал за ним.

Я глубоко озабочен тем, как Иисус отвергает то, что является фундаментальным для Торы. Я не имею в виду отдельные детали, с которыми мы сталкиваемся то здесь, то там. Я имею в виду главный вопрос моего диалога с Иисусом: «Святы будьте, ибо свят Я Господь» или «Если хочешь быть совершенным,... следуй за Мною». Для меня святость определена Торой. Только благодаря ей я знаю, в чем именно заключается святость для Бога, например, в  соблюдении Десяти Заповедей. И поэтому мы должны продолжить обсуждение  вопроса о святости и увидеть, куда оно нас приведет.

Важно понять, что для Торы значение законов чистоты связано, прежде всего,  с Храмом и священничеством. Чтобы объяснить этот момент, разрешите мне задать простой вопрос: «Что в соответствии с законами Торы я могу делать, если я чист, и что я не могу делать, если я нечист?» Основной смысл ответа заключается в следующем: «Если я чист, я могу войти в Храм; если я нечист, я не могу войти в Храм». Это не весь ответ, но в этом его сущность. Тогда, кто должен быть чистым? Согласно Торе, книгам Левит, Числа и Второзаконие, чистыми должны быть священники, когда они приходят в Храм исполнить святую службу. Другие люди, помимо священников, тоже должны быть чистыми, когда они приходят в Храм на праздники, например, на Пасху, Пятидесятницу (Шавуот), Кущи (Суккот).

Но здесь есть еще один момент. Когда священники едят оставленную им на алтаре пищу, или когда они принимают свою часть урожая, которую народ выделяет им по установлению Торы, они также должны быть  готовы к культовой службе, быть «чистыми» в точном смысле этого слова по Торе.

Тогда почему, во имя всего, фарисеи   были озабочены тем, умывает ли кто-либо руки перед едой или нет, чисты ли  чаши и блюда или нет, и всем остальным? Священникам ясно указано на две вещи. Во-первых, не только они, но и их семьи могут потреблять дома Святые Дары,  собранные народом Израиля для пожертвований Богу. И, во-вторых, им было сказано, что, когда они едят Святые Дары, они не могут быть «нечистыми» в том совершенно определенном смысле, который я только что раскрыл:

Скажи Аарону и сынам его,... если кто из всего потомства вашего в роды ваши, имея на себе нечистоту, приступит к святыням, которые посвящают сыны Израилевы Господу, то истребится душа та от лица Моего. Я Господь. Кто из семени Ааронова прокажен, или имеет истечение, тот не должен есть святынь, пока не очистится; и кто прикоснется к чему — нибудь нечистому от мертвого, или у кого случится излияние семени, или кто прикоснется к какому-нибудь гаду, от которого он сделается нечист, или к человеку, от которого он сделается нечист какою бы то ни было нечистотою, — тот, прикоснувшийся к сему, нечист будет до вечера и не должен есть святынь, прежде нежели омоет тело свое водою; но когда зайдет солнце и он очистится, тогда может он есть святыни, ибо это его пища.  (Лев. 22:2-7)

Все становится на свои места. Эти правила должны соблюдаться не только в Храме, где священники едят Святые Дары с алтаря. Им должны следовать жены священников, их дети, и так должно быть не только в храме, но и дома.

Какое отношение ко всему этому имеют фарисеи? Иисусу известно, что они  считали обязательным для себя исполнение законов чистоты и пищи вне Храма, хотя, предположительно, не все фарисеи были священниками. Иисус исходит из этого факта, чем и объясняется во многом его  критика фарисеев. Так он подчеркивает, что умывание всеми рук перед едой согласно законам чистоты не принадлежит к «традиции старцев». Почему люди обязаны это делать, если они не священнодействуют в Храме и не готовятся к принятию святой пищи дома? Иисус говорит своим ученикам, что они не должны мыть руки, ибо употребление простой пищи не требует соблюдения этих законов. Они относятся только к культу, и Тора ясно говорит об этом. Любое другое мнение, по мнению Иисуса, есть просто новая «традиция старцев», а вовсе не часть Торы. 

Он прав. Нигде Тора не говорит, что я должен принимать обыденную пищу в состоянии приемлемом для культа, пищу, не предназначенную для храмовых жертв или для священников. Тогда, что я хочу сказать, когда настаиваю на том, что я должен принимать обыденную  пищу дома, как будто бы эта пища принадлежит Храму  или священнику у него дома? Что я хочу сказать тем, что веду себя так, как будто я, обыкновенный человек, являюсь священником? Что я декларирую всем этим?

Мне кажется, ответ прост и ясен: я следую ритуалу освящения Храма и священничества. Тем самым я признаю, что любое место на святой земле также свято как Храм. Я веду себя так, как если бы каждый израильтянин являлся священником. Своим поведением я утверждаю, что к повседневной пище дома должны применяться те же законы чистоты («культовой приемлемости»), что и к пище священников в Храме. Чего я добиваюсь всеми этими действиями?

Я подчиняюсь законам святости.  И это есть именно то, что говорит заповедь Торы: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш», что сказал Моисею Бог в столь многих словах:

Вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас [как бы] на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым. (Исх. 19:4-6)

Я повторю. Следуя правилам, установленным Торой для святого места,  я действую так, как будто каждое место свято. Когда я принимаю мою пищу в соответствии с правилами, установленными  для принятия пищи священниками, я действую так, как будто я сам есть священник и как будто я взял свою пищу с алтаря. В этом заключается один из путей  святости,  один из путей воплощения в нашей жизни царства священников и святого народа

Этот простой ответ исходит из внимательного прочтения Торы, из серьезного отношения к ее утверждению, что Богу не безразлично, какую пищу употребляет Израиль, и что я ем на завтрак. Это есть путь святой жизни, постоянной и вечной, здесь и сейчас, всегда имеющей отношение к заботам сегодняшнего дня. Я неизменно двигаюсь между пересекающимися и меняющими свои места противоположностями, переходя от чистого состояния к нечистому и от нечистого к чистому. Смерть случается постоянно. Очищающая вода регулярно  падает с неба на землю. Источник менструальной нечистоты столь же регулярен, как и дождь. Пища ставится на стол день за днем, и евреи постоянно находят утешение за столом и в постели. В святой жизни по Торе  возникает ее собственный ритм, который связан с повторяющимся воздействием природных источников нечистоты и  постоянным воспроизведением природных источников чистоты. Этот ритм регулирует основу обыденной жизни людей. Чтобы они ни делали еще,  они неизменно и всегда вовлечены в заботы о пропитании и воспроизведении своего рода – в поддержание жизни  и в ее творение. Бог ждет от меня участия в творении и поддержании жизни в согласии с заповедями Торы.

В конце концов, противопоставление нечистого и святого является одним из самых существенных для Торы. Святость является естественным условием жизни Израиля, определяющим все три измерения его существования: Земля, народ и культ. Божий народ должен быть подобен Ему, чтобы иметь доступ к Нему. Соответственно (в контексте нашего разговора о чистоте), то, что лишает Израиль статуса святости, есть нечто неестественное или, иными словами, неестественное есть нечистое. Тем самым, чистое есть посюстороннее выражение святости и отделения для Бога всех трех сторон жизни Израиля: народа, Земли и культа.

Отстраняясь от всего того, что загрязняет и искажает другие земли, народы и культы («В этой земле тогда [жили] Хананеи»), израильтяне приобретают ту обособленность, которая есть выражение святости, и достигают святости, которая определяет естественное состояние Израиля. Естественные процессы соответствуют сверхъестественным и восстанавливают в мире должный порядок. Разрушительные источники нечистоты: нечистая пища, ползучие твари, люди с поврежденными сексуальными и репродуктивными органами (а также, по позднейшим постановлениям,  с болезнями кожи и неестественным строением тела) и трупы, -  воздействуют на чистоту Израиля и делают необходимыми естественные восстановительные процессы.

Мне кажется, что фарисеи выражают именно эти мысли, когда совершают свои  необычные ритуалы.  И если речь идет, действительно, об этом, тогда вопросы, разделяющие Иисуса и фарисеев, и меня в их числе, совсем не тривиальны. Впрочем, ни он и ни я не сводим их к тривиальностям. Но он воспринимает мое желание следовать законам святости в еде, то есть думать о Боге в процессе физического поддержания жизни,  как абсурд, как «оцеживание комара, глотание верблюда». Имеет ли смысл спорить об этом? 

Я могу только сказать: «Сударь, не хочет ли Бог видеть нас святыми? И не указал ли Он нам, как принимать пищу по законам святости? Верно, Десять Заповедей и Золотое Правило стоят выше всего. Но Тора включает в себя больше, чем эти заповеди, и ты сам наставляешь соблюдать всю Тору».

В итоге оказывается, что для фарисеев  понятие нечистоты функционирует полностью за пределами сферы этики, и объединение нечистоты с грехом не имеет никакого смысла. Понятие нечистоты относится к вопросам очень отдаленным от вопросов морали, что проясняется простым сравнением. Для Иисуса «нечистота» есть метафора «зла», а «чистота» означает свободу от греха. И потому крещение водой есть удаление греха. Для фарисеев «нечистота» есть метафора «несвятости», а «чистота» означает «освящение». Умывание рук или погружение в воду просто удаляет нечистоту.

Однако, это не одно и то же. Для Иисуса чистый или нечистый означают праведный или грешный, и потому чистота здесь становится моральной категорией. Она дает оценку вашему характеру. Для фарисеев быть чистым или нечистым означает возможность или невозможность войти в святой Храм. Здесь речь идет о том, в каком месте вы можете находиться и что вы можете делать (в данный момент), но не о вашем характере. Здесь чистота не является моральной категорией. Она определяет ваше состояние, в котором вы оказались в данный момент. 

Мы привыкли думать, что быть «святее, чем ты» означает быть более добродетельным, чем другие. Но это мысль очень далека от понятия святости и совершенно не имеет отношения к вопросу, почему святость так важна для меня. Как мы увидим дальше, понимание нечистоты как проявления греховности и как знака испорченности вряд ли имеет основание в  учениях Торы.

Это наблюдение возвращает нас к замечательным словам Мишны (Трактат Сота 9:15), которые проясняют нам, как физическая чистота ведет к культовой чистоте, культовая чистота к святости и этике, к приходу Мессии и воскресению мертвых:

Осторожность приводит к аккуратности, аккуратность – к ритуальной чистоте, ритуальная чистота – к воздержанию, воздержание – к отстраненности, отстраненность – к скромности, скромность – к страху греха, страх греха – к благочестию, благочестие – к духу святости. Дух святости приводит к воскрешению мертвых, а воскресение.

Ясно, что согласно Мишне человек не является грешником потому, что он нечистый, и мы не можем противопоставлять нечистое состояние моральному поведению. Способность стать чистым на пути к святости, как мы теперь знаем, находит свою параллель в способности стать нечистым. Чем больше святости, тем больше восприимчивости  к нечистоте.

Можно ли теперь сформулировать проблему так, что мы сможем обсуждать общий для нас вопрос, спорить об одном и том же предмете? Я склоняюсь к отрицательному ответу. Если вы думаете, что быть нечистым означает в какой-то степени быть в грехе, тогда вы найдете  противопоставление культовой чистоты и морального падения естественным и оправданным, ведущим к осмысленному  (возможно, отталкивающему) сравнению нечистоты и греха.   Но если вы думаете, что чистота имеет отношение не к морали, а к культу, тогда такое сравнение не имеет смысла. Мы спустились к основанию нашего спора, к тому, что обуславливает все наши разногласия, ибо  это, действительно, есть спор между Иисусом и теми из нас, кто остаются на своем пути и не следует ему.  Или правильное осуществление культа определяет порядок вещей и благоденствие Земли, или все это есть «только ритуал», незначительная деталь в жизни Израиля, а  не ее жизненный пульс.

Иисус проповедует царство небесное, конец времен, некий момент земной истории. Но мы, вслед за фарисеями, обращаем свое внимание на нашу жизнь дома и в семье. Иисус говорит об уникальном событии. Мы же, остальной Израиль, со своим вниманием к ежедневной рутине наших завтраков и обедов, останавливаем  свой взор на вечности. Наш интерес сосредотачивается на повторяющихся и продолжающихся событиях жизни: рождении и смерти, посевах и сборах урожаев, регулярных  движениях  солнца, луны, звезд на небе, ночах и днях, Субботах, праздниках, смене сезонов на земле. Вместе с тем мы разделяем с Иисусом одну экзистенциальную заботу: как нам реагировать на взлеты и падения жизни?   

Если бы я мог высказать свои мысли в тишине долгого вечера, вдали от кричащих толп, и если бы Иисус согласился выслушать, что бы я сказал ему?

Я бы сказал: «Сударь, ты и я, все, кто принадлежат вечному Израилю, - мы поистине  постигли тайну противостояния испытаниям истории. События не просто случаются в жизни Израиля. Бог вызывает события, чтобы преподать уроки Израилю. Так учили Пророки. То, что происходит с нами, Израилем, происходит потому, что этим путем Бог учит нас. История идет так, как того хочет Бог. И мы оба помним, как пророческие и апокалиптические мудрецы Израиля формулировали, переосмысливали и интерпретировали события истории, и восстанавливали жизнь общины на этой почве».

Я упомянул бы в разговоре с Иисусом, возможно, более полно несколько простых истин. Для нас, вечного Израиля, история не есть просто череда «одной бессмыслицы после другой». Она имеет определенное значение, преподает нам важные уроки. У нее есть цель, и она движется в определенном направлении. Те, кто записал книги Левит и Второзаконие, исторические книги (от Иисуса Навина до Царств)  и книги Пророков, были согласны между собой в том, что, когда Израиль исполняет Божью волю, он наслаждается миром, безопасностью и благоденствием. Когда же Израиль не исполняет Божью волю, он претерпевает наказания от рук могущественных правителей, чья власть есть инструмент Божьего гнева.

Это представление о смысле существования Израиля заставляет задуматься над вопросом: «Как долго?» Когда великие события истории  придут к своей высшей точке, к своему заключению? Один из ответов на этот вопрос выразился в надеждах на Мессию, помазанника Божьего, кто спасет Израиль и направит его на правильный путь, с которого Израиль уже не сойдет.  И тогда кончатся превратности истории.

Я возвращаюсь к  своему монологу в тишине вечера.

«Сударь, ты задал этот вопрос: «Как долго?» и ответил: «Не долго, совсем не долго».

«Я, сударь, задаю тот же вопрос, но я могу сказать в ответ лишь одно: «Так долго, как это будет. И так долго мы будем теми, кем мы должны быть, теми, кем мы призваны быть: царством священников и святым народом»».

И глядя назад, с приходом 2000 года, я осознаю, что так будет очень долго. Но все это долгое время мы оставались верными смыслу своего существования: быть царством священников и святым народом, как приказал нам Бог через Тору Моисея.

Устали ли мы от ожидания? Некоторые да, большинство – нет. Терпение есть добродетель евреев, но, увы!, гораздо чаще, нетерпение есть наш недостаток (мой тоже). Но позвольте мне теперь сказать несколько слов от своего имени и ясно выразить свое кредо: для еврея отчаяние есть грех. Своими делами, и не только в прошедшие времена, но в каждый час сегодняшнего дня, мы засвидетельствовали  и продолжаем свидетельствовать нашей совместной жизнью и нашим желанием продолжать эту жизнь вечно,  что мы не отчаиваемся. Наш народ есть народ надежды, и мы жили и продолжаем жить в надежде.

И возвращаясь к своему монологу:

«Пока мы ждем, я намерен продолжить мой поиск вечности здесь и теперь. Ты говоришь о царстве небесном. Я надеюсь, оно придет. Но сегодня, я думаю, мы должны пытаться создать общество, способное оставаться верным своему  назначению в потоке социальных перемен и кризисов. Народы мира «предполагают», что они творят «историю», и полагают, что их действия имеют самостоятельное значение.

«Но историю творит Бог. Историей становится реальность, возникшая в ответ на Божью волю: Бог есть Царь царей царей.

«Ты спорил с фарисеями, и я не оправдывал их глупые нападки на тебя. Если бы я был среди вас  в тот день, я бы протестовал. Но не очень сильно.

«Ибо они предложили свой ответ на вопрос, который был у всех нас на уме. Они противостояли тебе, обращаясь к Израилю со своими вопросами и своими ответами об условиях его существования.

«Они живут среди народа и действуют у себя дома, как если бы они были священниками в Храме. Когда они соблюдают законы священничества, принимая обыденную пищу дома, они живут подобно священникам, принимавшим пищу в Храме. Они претендуют и изображают, но вместе с тем, полны величественного вдохновения: «Как если бы» есть их путь жизни. Они жили, «как если бы» они были священниками, «как если бы» они были обязаны исполнять дома законы, заповеданные  для Храма. То, что они подразумевали тогда, и то, что мы продолжаем подразумевать сегодня, можно выразить просто и ясно: жить по Божьим законам, данным нам для нашего освящения. Это и значит быть вечным Израилем.

«Ты, сударь, говоришь о небесном царстве, о спасении Израиля. Фарисеи, священники и учителя Торы говорили о святости Израиля. Так что если мы расходимся по вопросу о том, что есть самое важное: спасение в конце времен или освящение жизни здесь и теперь, если именно в этом заключается суть нашего спора, то ответ будет дан со временем.  Бог разрешит все эти вопросы – со временем!»

«А между тем?»

«Между тем, если ты остаешься на день с нами, не позавтракать ли нам вместе? Друзья?»

«Друзья. Да, я  задержусь».

 

10

Как много Торы, в конце концов?

 

Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное.
Матфей 5:19-20 

На следующее утро за завтраком мы смогли продолжить разговор.  Иисус собирался покинуть селение несколько позже. Сидя под фиговым деревом и наслаждаясь его тенью под утренним солнцем, мы смотрели на холмы Галилеи. На лице учителя была печаль.

Я: «Скоро уходишь?»

Он: «Очень скоро».

- И потом?

- Бог знает.

- Иерусалим?

- Иерусалим.

Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне! (Мф. 23:37-39)

- У нас есть еще время поговорить?

- Почему бы нет?

Я замолчал на несколько секунд, затем обернулся к нему, посмотрел ему в глаза и сказал: «Я уважаю тебя. «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем... по неверию их». (Мф. 13:57-8)   - я не хочу, чтобы это было сказано обо мне. Но не мое неверие есть причина того, что я не пойду с тобой.  Причина не в моем неверии в тебя, но в моей вере в Тору. 

«Да, я не пойду с тобой и с твоими учениками в Иерусалим, и я хочу объяснить, почему. Могу я? 

«Ты можешь», - ответил Иисус терпеливо.

«Я, действительно, не вижу, как может совместиться твое учение с учением Торы. И не потому, что твои наставления не имеют отношения к ней; некоторые из них имеют. Но потому, что большая часть того, что ты говоришь, и того, что говорит Тора, почти не пересекаются.

«Все сводится к одному. Ты говоришь о царстве небесном. Для меня это означает жизнь здесь и сейчас согласно правилам установленным Богом. Тора указывает нам на правила, которые есть Божьи правила. Но о большинстве этих законов ты сказал очень мало».

«Например?», - спросил учитель.

«Например, Моисей наказал нам установить справедливую общественную власть с беспристрастными и равные для всех законами. Он хочет, чтобы мы выбрали людей способных, достойных доверия, не берущих взяток, и поручили эти людям править нами и судить нас. (Исх. 18:21)

«Например, Моисей говорит нам, как мы должны поступать в случаях раздоров, споров, тяжб между людьми: «Когда ссорятся, и один человек ударит другого камнем...» (Исх. 21:18); «Если кто ударит раба своего...» (Исх.21:20); «Если вол забодает мужчину или женщину до смерти...» (Исх. 21:28); «Если кто украдет вола или овцу и заколет или продаст...» (Исх. 22:1); «Если [кто] застанет вора подкапывающего и ударит его, так что он умрет...» (Исх. 22:2); «Если кто потравит поле, или виноградник, пустив скот свой травить чужое поле...» (Исх.22:5); «Если кто займет у ближнего своего скот, и он будет поврежден, или умрет...» (Исх. 22:14); «Если дашь деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста...» (Исх. 22:25), и так далее и так далее.

«Учитель, я слушал и спрашивал, но никто мне не сказал, как в царстве, о скором приходе которого ты говоришь, мы должны будем поступать в таких случаях. Я уже не говорю о многих других проблемах, о которых столь многозначительно говорит твое молчание».

Он: «И о чем же оно говорит?»

Я: «Здесь и сейчас не имеет значения».

Он: «Разве я не сказал: «Кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном; а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном. Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное?»

Я: «Но все зависит от царства небесного, а оно всегда в будущем времени. Я должен соблюдать эти заповеди и учить им, чтобы быть нареченным великим в Царстве Небесном. Ты требуешь от меня быть более праведным, чем книжники и фарисеи, чтобы я смог войти в небесное царство. Но как насчет сегодня и сейчас?»

Он: «Не произносите ли вы ту же молитву, которой учу и я: «Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе?»

Я: «Верно, и мы молимся три раза в день о том, чтобы Его царство было вечным, чтобы исполнилась Его воля».

Он: «Так что все мы евреи, все в Израиле, ждем прихода царства небесного».

Я: «Истинно!»

Он: «И не учу ли я, что надо доверять Богу и не беспокоиться о пище и одежде на завтра? «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам. Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы». (Мф. 6:25-34) Далеко ли от тебя царство небесное столь далеко от тебя, если паспорт на вход туда есть доверие Богу?»

Я:  « Ты знаешь, я слышу те же мысли и среди фарисеев. Если бы мы могли предвидеть будущее, мы  бы услышали от них многое о том же самом». Время подвертит это. Знаменитый фарисей, кто придет позже, скажет об этом почти в тех же словах:

Р. Элиезер Великий сказал: "Скудна вера того, у кого в корзине есть кусок хлеба, но кто говорит при этом: "Что я буду есть завтра?". И еще говорил об этом р. Элиезер: "Что означают слова: "Ибо кто презирал день малый?" (Зах. 4:10)? Что заставляло праведников устыдиться того, что беден стол их перед величием мира Грядущего? - Скудость веры тех, кто не уповал на Святого, да будет Он благословен.

(Вавилонский Талмуд, трактат Сота, 48б)

Я: «Но здесь и сегодня я стою перед выбором, - и ты ждешь от меня выбора, - следовать за тобой в Иерусалим или оставаться дома.

Он: «Верно, ты можешь пойти со мной, если хочешь».

Я: «Если бы я думал, что врата царства небесного, о котором ты говоришь, уже открыты, я бы пошел. Но я не думаю так, и потому я не иду с тобой, но ты думаешь так, и ты идешь. Верно?»

 Он: «Да»

Я: «Твои собственные слова?»

Он: «Мои слова».

И потому, что я многое не услышал из того, чему он учил  в разных городах Галилеи, он повторил:

Пойдите, скажите Иоанну, что слышите и видите: слепые прозревают и хромые ходят, прокаженные очищаются и глухие слышат, мертвые воскресают и нищие благовествуют. (Мф. 11:4-5)

Ибо истинно говорю вам, что многие пророки и праведники желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали. (Мф. 13-17)                                                                                         

Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими и тогда воздаст каждому по делам его. Истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем. ( Мф. 16:27-28)

Вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам?...В пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную.  (Мф. 19:27-29)

Я: «Скоро?»

Он: «Очень скоро».

«Но если нет?»

Долгое молчание -  очень и очень долгое молчание.

«Что же все будет тогда?»

«Бог знает».

Он встал и пошел своим путем.

Я смотрел, как он удалялся, и как его ученики шли к нему разными дорогами с разных сторон. Я был уверен, что сегодня он может быть спокоен. Ученики пойдут с ним в Иерусалим. Они верили. Но не я. Я  воскликнул ему вслед: «Иди с миром – лех бе-Шалом» .Пожелав ему добро, я остался дома.

Было несколько грустно, но я не был разочарован. Я посмотрел в сторону своего дома. Там ждали меня моя жена, мои дети, моя собака, поджидающая, пока я заиграю с ней, растения в моем саду, нуждающиеся в поливе, – там все было мое:   моя работа и мой отдых, мои заботы, мои планы, мое призвание. Там - моя судьба, ни в чем другом, там - моя ответственность, то место, где  Бог хочет меня видеть, где я должен  поддерживать жизнь, освящать ее здесь и теперь, дома и в семье, в кругу соседей и в обществе. Царство придет, так будет, но до тех пор я призван быть в этом месте и в этот момент. 

Несмотря на мое сожаление  о  том, что должно было случиться с ним позже, и чего я не желал ему, я не мог бы разделить его судьбу или принять его веру ни в трагедии смерти, ни в торжестве над ней (если это то, что случилось). И не потому, что я отрицал добродетели этого человека или мудрость некоторых его слов, но потому что я не услышал от него тех слов, которые я ожидал услышать согласно Торе. Его тора была лишена сущности учения Торы. Так что нет смысла выделять и подчеркивать, проявляя снисходительность, те из его наставлений, которые согласуются с Торой Моисея.

Многое из того, что сказала мне Тора о Божьем царстве, Иисус оставил без внимания, и многое из того, чему учил меня Иисус о Божьем царстве, Тора не подтверждает. Слова Иисуса о Божьей воле побуждали меня смотреть ввысь, на небо. Но я жил  и сейчас живу среди бодающихся волов и ссорящихся семей. Царство небесное может придти, возможно, не скоро, и до тех пор  на нас лежит обязанность жить в Божьем царстве на земле здесь и теперь. Тора учит меня тому, что это значит. 

Многое из сказанного Иисусом о Божьем царстве относится к вещам, о которых Тора  умалчивает, например: кто лично войдет в это царство, а кто не войдет.  Тора не подготовила меня к ответам на вопросы, когда придет Царство Небесное, и, конечно же, о месте, уготованном там Иисусу. Но, по всей справедливости, у нас нет никаких оснований ожидать от нее ответов на такие вопросы.

Может ли Божье царство придти скоро, в наши дни, уже к нам?  Тора не только говорит «да», но также указывает как. И в этом все дело. Должен ли я ждать Царство Небесное? Конечно, я должен. Но пока я жду,  есть вещи, которые я должен делать.

Говоря яснее,  есть вещи, которые мы должны делать и делать вместе. Иисус и его ученики ушли со сцены бесконечно продолжающейся жизни Израиля, и я думаю, что тогда и сегодня Израиль имел и имеет право оставить их в стороне. Ибо их проповедь, по крайней мере, по Евангелию от Матфея, была только для индивидов. Тора же обращается ко всем нам. Оставь дом и следуй за мной; от всего откажись и  следуй за мной; возложи на себя личный крест и следуй за мной! - Но что тогда будет с домом, с семьей, с общиной и общественным порядком, со всем тем, что Тора приказала нам созидать в этой жизни?

Давно в далеких землях Бог призвал народ, святой вечный народ к существованию. Он связал этот народ с собой Заветом, дав  евреям Тору как условие своего союза с ними и заповедовал запечатлеть Завет на самом их теле. Ни слова я не слышал от Иисуса о Завете, ни слова об Израиле, ни слова об обязанностях всего Израиля - всех нас вместе и одновременно. Я слышу только о себе, не о нас; об уходе из мира, но не жизни в мире; о скором конце мира,  но не о продолжении его строительства. 

И все-таки, я подумал: «А если он прав? Если впереди нет долгого ожидания, но только: «уже не долго...»?

Он был прав, не правда ли, когда говорил: «Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы», - слова глубоко укорененные в Торе, говорящей о бодающихся волах и ссорящихся семьях.

Так что, если он прав, тогда царство придет, и все, что он говорил, сбудется.

Но если он ошибается, что случится? Семьи распадутся, - ради чего? Селения опустеют, - зачем? И что нам делать с мычащими волами и ссорящимися людьми?

Мой аргумент не относится к  противопоставлению небесного земному. Он относится к двум представлениям о том, что Небеса ждут от нас и как они должны спуститься на Землю.  Тора указывает мне, как создавать царство священников и святой народ. Она говорит о Божьем царстве. Вместе с тем Тора говорит о бодающихся волах и о ссорах между людьми. Живые люди живут реальной жизнью в царстве Божьем. Тора учит нас, как должны эти реальные люди воздвигать это царство там, где они живут.

Ничто из сказанного Иисусом о царстве Божьем не говорит мне о том, что здесь, там, где мы живем, мы можем строить, мы можем следовать Торе и тем самым формировать царство священников и святой народ. Иисус говорит о Небе, не о Земле.   Его законы  даны для времени и места его пришествия; его иго легко и бремя невесомо  - там, наверху. Но мой путь пролегает здесь внизу.  Я иду домой. Он обращается ко мне, но я один из нас. Он зовет меня оставить дом и семью, но Бог сказал нам на горе Синай, что Его царство невозможно без дома и семьи, села и общины, земли и народа. Его царство должно придти сюда, воплотиться в Божьем народе, к которому может присоединиться любой человек.*

Идя домой, я видел на расстоянии место, где я впервые увидел  Иисуса на вершине горы, окруженного его учениками. Стоя у ее подножия, я думал о Моисее на вершине другой горы, с его словом от имени Бога. Сказанное так  давно, оно продолжает звучать сегодня, каждый день заново

Да, было сказано на горе в Галилее: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими...». (Мф.  5:3-9)

Но что я услышал внизу, где я стоял?

^«И когда Иисус окончил слова сии, народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи». (Мф. 7:28-29)

Хорошо, но как насчет другой горы?

«Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства;

«Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим.

«Не делай себе кумира и никакого изображения, ...ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого [рода], ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».  (Исх.20:2-6)

Моисей сказал много больше у Синая. Он учил евреев, как стать народом, как исполнять ежедневные обязанности, как поклоняться Богу и как служить Ему, как Бог даст им святую землю и как они должны будут культивировать ее,  -  всему тому, что они должны были знать, создавая Царство Божье под властью Бога через пророка Моисея.

«Каков был их ответ, и каков будет мой ответ сегодня?»,- спросил я себя  мысленно, переводя взор с одной горы на другую. И я услышал слова Торы:

И пришел Моисей и пересказал народу все слова Господни и все законы. И отвечал весь народ в один голос, и сказали: все, что сказал Господь, сделаем.  (Исх. 24:3)

Там было сказано много больше, настолько больше, что гора в Галилеи показалась мне очень далекой от горы Синай. Но сказать что-то еще, значит повторить уже много раз сказанное, да и мой дом уже близок. Была пятница, солнце садилось. В этот час Иисус должен был подходить к Иерусалиму. Мне было любопытно, как он воспримет слова, которые мы все повторим, произнося благословение над вином  при наступлении Субботы:

И пусть хранят сыны Израилевы субботу, празднуя субботу в роды свои, как завет вечный; это — знамение между Мною и сынами Израилевыми на веки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился. (Исх. 31:16-17)

Поколения за поколениями, верные  вечному Завету, спрашивают вновь и вновь: «Что общего между Синаем и горой в Галилее?» И отвечают: «Завет хранится!»

Он пошел своим путем, и я моим. Действительно, вести диалог не так уж легко, когда одна сторона говорит  о будущем, а другая о сегодняшнем дне. Должно ли было исполниться слово, сказанное на горе в Галилеи, в ближайшем будущем,  не мне было предсказывать. Но я знал тогда, и я знаю сегодня, что повелительный голос  с горы Синай пронзил века, был слышен и будет слышен, пока Израиль существует. «Все что сказал Господь, сделаем!», – был наш ответ. Мы будем стремиться слышать и исполнять Его волю в Его царстве здесь и теперь. Суббота, приходящая каждый седьмой день, позволяет нам предвкушать жизнь в Небесном царстве. Шесть дней работы вместе, день отдыха вместе!  Мы, вечный Израиль, призваны быть  царством священников, святым народом и продолжать свою миссию.

И потому мы не соглашаемся с Иисусом, принимая его критику как вызов к ответу:

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.  (Мф. 23:15)

И как ответ мы повторяем то, что сказал нам Бог в начале Десяти Заповедей, – слова, которые Иисус Матфея пропускает, вряд ли случайно, в молчании, когда бы он ни вспоминал эти Заповеди: «Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства». (Исх. 20:2)

Это объясняет то, что я обещал объяснить: почему, если бы я оказался там и был среди тех впервые услышали земные наставления Иисуса, его тору с маленькой буквы,  записанную Матфеем как часть свидетельства об Иисусе Христе, я бы не принял это свидетельство вместе с остальным Израилем. Услышав Иисуса, я бы не стал  его учеником по важным и основательным причинам.  И сегодня я не следую ему по тем же причинам.

Могу ли я сказать почему в одном слове?

Потому что для Иисуса обращение «вы» постоянно сводится к «ты», также как понятие «мы» постоянно оказывается «я». Множественное число здесь становится единственным. Но Тора, от Синая и по сегодняшний день, всегда знает множественное число: «вы» и «мы». «Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим». (Исх. 20:2) Мы, вечный Израиль стоим перед Ним и отвечаем: «Все, что сказал Господь, сделаем, и будем послушны».

И я не верю, что Бог ждет от нас что-либо иное. 

Послесловие переводчика:

О диалоге и  интеллектуальной ответственности

(Борис Дынин)

(уже напечатано: http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer5/Dynin2.php)

Примечания

[*] Один читатель упрекнул меня в искажении смысла этой главы переводом ее названия «You Shall be  Holy vs. Holier Than You» как: «Будь свят или  Будь более свят, чем ты» вместо «Будь свят vs. Святошества». Действительно, выражение «Holier Than You» обычно переводится как святоша, лицемер, ипокрит, лицемер и т.п., что в христианской литературе стало синонимами слова «фарисей», перешедшего в разговорный русский язык. В данной главе идет речь именно о фарисеях и их отношении к «святости», которая в иудаизме понимается иначе, чем в христианстве.  Читатель, упрекнувший меня в искажении смысла главы, заметил, что выражение  «Holier Than You» восходит к Исаия 65:5. Но следует заметить, что этому стиху предшествуют слова о том, к кому обращено это место: «Сидит в гробах и ночует в пещерах; ест свиное мясо, и мерзкое варево в сосудах у него». (Ис. 65:4) Совершенно очевидно, что это не может относиться к фарисеям. Кроме того, что Исаия пророчествовал за столетия до возникновения их школы, они оказались виновными в глазах христиан как раз в буквалистском соблюдении Закона. Но он ведь не допускает «сидение в гробах»  или «есть свиное мясо». Вопрос стоит о понимании «святости» (отношения к Богу) и о том, как Иисус изменил его. Поэтому при переводе этой главы я стремился окрашивать как можно меньше ее содержание христианской предвзятостью к фарисеям. – Примечание переводчика к публикации в Интернете.

* Речь идет не о вещественных богатствах, а о молитвенных принадлежностях. Здесь «хранилища» означают тфилин, представляющие собой филактерии  - свитки  с определенными словами Торы в черных кожаных корпусах с ремнями для крепления на руке и на голове. – Примечание переводчика 

[†] Книжники специализировались в преподавании Торы и приготовлении документов, необходимых для осуществления официальных церемоний в соответствии с Торой. Например, женщина имела право на брачный контракт, который определял обязанности мужа перед ней в семейной жизни, а также в случае его смерти или развода, если таковой случится. Книжники должны были составить брачный контракт. При разводе муж был обязан дать женщине свидетельство о разводе. Все эти документы регулировали брачные взаимоотношения. Поскольку брак был освящен на небесах, оформление и выдача свидетельства о разводе в соответствии с установлениями Торы означали, что женщина освобождалась от своего посвящения бывшему мужу и оказывалась свободной для нового брака. Таким образом, здесь на земле книжник был представителем Бога и на уроках Торы и при исполнении ее законов, требующих  определенных документов. Фарисеи были обычными людьми, исполнявшими некоторые заповеди Торы необычным путем. Дальше я остановлюсь на их взглядах и поступках в связи со спором между ними и Иисусом.

** «Мицва» (во множественном числе «мицвот») означает «заповедь» Торы. Мицвот охватывают отношения как между людьми и Богом, так и между самими людьми.– Примечание переводчика. 

ii Саддукеи придерживались определенных верований и мировоззрения, как в политической, так и в религиозной сферах жизни. В отличие от фарисеев они не верили в жизнь после смерти и в будущий мир.

*** Соблюдение законов ритуальной чистоты способствует гигиене, но не в этом их цель, как подчеркнул рабби. Их цель – установление и поддержание «чистоты» всего того, что принадлежит, посвящается, служит  Богу согласно установлениям книги Левит и других документов Торы, имеют ли эти установления гигиенический эффект или не имеют. Употребление слова «чистый» в русском языке, особенно когда речь идет о вопросах религиозных и нравственных, включает в себя также значение «невинности», «безгреховности», что связано с влиянием христианской традиции на это словоупотребление. Как покажет ниже рабби Ньюснер, в иудаизме соблюдение ритуальной чистоты есть ступень к достижению этических добродетелей, но, чтобы следовать логике его беседы с Иисусом, читатель должен помнить расхождение значений термина «чистота» в иудаизме и христианстве. Диалог требует усилий. – Примечание переводчика.

* "Каждый, кто, признавая семь заповедей (данных Богом Ною – Б.Д.) старается их выполнять, относится к праведникам из других народов (гоев – Б.Д.) и имеет долю в грядущем мире». (Маймонид, Мишне Тора),   и каждый человек может войти полностью в Израиль, совершив обряд обращения согласно Торе. Евреи призваны быть святым народом, и вместе с евреями все люди призваны к праведной жизни. – Примечание переводчика.

---

---

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3829

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer3/Dynin1.php - to PDF file

Комментарии:

---

Борис Дынин - Андрею
- at 2011-04-02 09:50:34 EDT
Андрей
Тольятти, Россия - Saturday, April 02, 2011 at 08:04:14 (EDT)

Иудаизм попал в такую же ловушку как православие.То есть приравняли Священное Писание к Священному преданию(учение старцев)...Б-г Дух и некоторые вещи не следует понимать буквально.
===============================================
Приравнивания нет ни здесь, ни там, что видно уже из различия Устной Торы и Священного Предания в отношении, соответственно, к Письменной Торе и Ветхому Завету. Если различие между ними означает для Вас, что та и другая религия заменила слово Б-га Устной Торой в одном случае, Священным Преданием в другом, то ведь в каждом случае это будет означать, что как раз Б-г, Дух и некоторые вещи ни там, ни здесь не понимаются "буквально"! Я думаю, Вы упростили взаимоотношение между двумя составляющими Торы и, соответственно, христианских священных текстов до искажения их смысла и значения в живой вере (возможно, ради снятия мучающих Вас противоречий в ней, обнаруживающихся и в интерпретациях слова Б-га,без которых она перестает быть живой верой общины).
Спасибо за отклик.

---

Андрей
Тольятти, Россия - at 2011-04-02 08:04:12 EDT
Иудаизм попал в такую же ловушку как православие.То есть приравняли Священное Писание к Священному преданию(учение старцев).Например,исполнение возложения тфилин нигде не предусмотрено,но учителя своеобразно истолковали места в Торе и начали выполнять этот ритуал как будто Творец велел ему это делать.Таким же образом,Иисус укоряет фарисеев именно в этих "заповедях человеческих".Б-г Дух и некоторые вещи не следует понимать буквально.

---

Манасе
Германия - at 2011-03-25 16:08:58 EDT
МАНАСЕ ОНТАРИО..... 14 и всем кто интересуется. Хыщник и травоядное будут лежать рядом но это не сейчас и не здесь и не сразу после прихода мошиаха. по поводу от ствола Ишая нет ствол давно засох, от пня отросток, и он ужо за вами наблюдает.

---

Ontario14
- at 2011-03-24 17:57:55 EDT
Элиэзер М. Рабинович - еще один комментарий к переводу Бориса Дынина
- Thursday, March 24, 2011 at 14:30:48 (EDT)
...мне не кажется, что вопрос о сущности Мессии – внутрихристианская проблема.
********
Я и не говорил о сущности Машиаха. Внутрихристианская проблема = "Почему при/после Ешу ягненок не обитался рядом с волком".
То, что так должно было быть - христианское понимание сищности Машиаха.

И цитата:
"Сказали ХАЗАЛь: В дни Машиаха мир будет отличаться от сегодняшнего лишь тем, что нееврейские царства не будут властвовать над Израилем (Брахот 34б)"
(РАМБАМ, Мишнэ Тора, hалахот тшува 9:2)
вызывает вопрос: «И это всё?»
**********
Ну пусть будет хотя бы это ! :-)
Вопрос проработан РАМБАМом довольно основательно.

То-есть единственное, что мы получим от прихода столь долгожданного Мессии, – исчезновение антисемитизма и многочисленных статей на эту тему в журналах уважаемого г-на Берковича? Разве приход Мессии – не общечеловеческое явление? Разве не то, что:
«И перекуют мечи свои на сошники и копья свои на серпы; не поднимет меч народ на народ и не будут больше упражняться в войне» (Исайя, 2-4)?
***************
Машиах должен выполнить 3 задачи: 1) Вернуть власть Дому Давида; 2) Восстановить Иерусалимский Храм; 3) Собрать евреев из Галута.
РАМБАМ здесь ставит точку.
По поводу Йешаяу он пишет, что "пророчество о последних днях" в связи с Машиахом ("отросток ствола Ишая") следует понимать как аллегорию.
(Рамбам, Мишнэ Тора, hалахот млахим 12)

---

Борис Дынин - Элиэзеру М. Рабиновичу (начало)
- at 2011-03-24 16:16:09 EDT
Элиэзер М. Рабинович - еще один комментарий к переводу Бориса Дынина
- Thursday, March 24, 2011 at 14:30:48 (EDT)

«Но будет судить бедных по правде... И волк будет жить вместе с агнцем, и леопард будет лежать вместе с козленком...» (там же, 11-4)?

И вот то, что всего этого не произошло с жизнью и смертью Иисуса, – моё главное несогласие с христианством.
=========================================================
И христиане знают, что этого еще нет. Но это вопрос о конце истории. А у нее еще нет конца, в чем мы согласны с христианами. Не так ли? Но они и мы понимаем ход истории по разному, и Ваше (мое также) несогласие с христианами в свете истории не является очень действенным аргументом против веры в Иисуса. Ведь он, якобы, указал путь духовного освобождения, предшествующий мирскому (во втором пришествии). Так что этот (наш) аргумент остается на уровне несогласия с "непорочным зачатием", о котором Вы справедливо заметили, что признание возможности такового есть вопрос теологии, а не медицины. (Да и со своей стороны, могу сказать, что некое медицински "правильное" зачатие может быть свободно от первородного греха - по христианству - в силу решения Бога. Вот католики признали и зачатие девы Марии безгреховным. Но это их дело. И к слову, современные христианские Библии все чаще переводят пророчество Исайи о "молодой женщине", а не о "деве" в соответствии с оригиналом, не отказываясь от признания божественности ее сына).

Аргумент от истории должен быть дополнен, по следам рабби Ньюснера, аргументом, относящимся к ее началу, когда предки Элиэзера Рабиновича и Бориса Дынина еще не знали того, что знают они сегодня и не могли интерпретировать историю против признания Иисуса Мессией. Но он и не обещал мгновенный приход последних дней, но только говорил "День близок". Как близок? Как долог его "день"? Так что наше несогласие с христианами связано прежде всего не с долгим ожиданием (оно и для нас иной раз долгое), но в силу нашей верности Торе, несмотря на все испытания, выпавшие на долю евреев (и на которые христиане ссылаются как на кару Божию - они тоже пользуются историей!). История - это только один и во многом психологический аргумент. Мы остаемся верными Торе Моисея в силу своего избрания быть ее народом и своего согласия хранить Синайский Завет с Богом, сколько бы ни пришлось ждать последних времен, и сколько бы надежд ни оказались преждевременными.

Ваше несогласие с христианством в свете истории понятно, для меня веско, и, я уверен, разделяется рабби Ньюснером, но в его книге речь идет не столько о ложности христианства, сколько об отступлении Иисуса от Торы. И это не новый аргумент. Но новую мысль вообще трудно высказать. Новизна мысли обычно определяется акцентами и актуальностью ответа на злобу дня. А сегодня распространяются те среди евреев, кто по политической корректности, незнанию или ложному морализированию славит Иисуса как замечательного рабби (пусть не Бога), или те среди христиан, кто продолжает говорить об исполнении Иисусом Торы, вплоть до "евреев для Иисуса". И сколько таких появилось среди российских евреев! Поэтому я и перевел книгу Ньюснера с надеждой, по Вашему справедливому замечанию, что она укрепит верность Торе евреев, особенно тех, кто на перепутье.

P.S. Действительно, трудно обсуждать абстрактные вопросы, когда ракеты летят на Израиль, но ведь мы евреи!

---

Элиэзер М. Рабинович
- at 2011-03-24 14:23:15 EDT
Как-то трудно обсуждать абстрактные проблемы, тогда как на Израиль летят ракеты - его явно провоцируют на большую войну.

Я, в основном, не вижу разногласия между уважаемым Борисом и мной.

Должен ли я понять Вас, что представитель консервативного (или даже реформистского) иудаизма по определению должны быть согласны с христианскими (пусть некоторыми) отклонениями от Торы.

Нет, не с христианскими, но когда, например, консервативный раввин обосновывает в своей речи, почему женщин надо считать в миньяне, то, согласитесь, это не меньшее отклонение от еврейской ортодоксии, чем некоторые действия Иисуса. И когда кто-то из раввинов сводит 613 заповедей к одной, это тоже довольно революционно, не так ли? Учение Иисуса было отвергнуто, а не оспорено, главным образом, потому (ИМХО), что он, основав новую религию, стал чужаком.

Уважаемый Онтарио14, конечно, куда более меня образован в тонкостях талмудизма. Но мне не кажется, что вопрос о сущности Мессии – внутрихристианская проблема. И цитата:

"Сказали ХАЗАЛь: В дни Машиаха мир будет отличаться от сегодняшнего лишь тем, что нееврейские царства не будут властвовать над Израилем (Брахот 34б)"
(РАМБАМ, Мишнэ Тора, hалахот тшува 9:2)

вызывает вопрос: «И это всё?» То-есть единственное, что мы получим от прихода столь долгожданного Мессии, – исчезновение антисемитизма и многочисленных статей на эту тему в журналах уважаемого г-на Берковича? Разве приход Мессии – не общечеловеческое явление? Разве не то, что:

«И перекуют мечи свои на сошники и копья свои на серпы; не поднимет меч народ на народ и не будут больше упражняться в войне» (Исайя, 2-4)?

Или:

«Но будет судить бедных по правде... И волк будет жить вместе с агнцем, и леопард будет лежать вместе с козленком...» (там же, 11-4)?

И вот то, что всего этого не произошло с жизнью и смертью Иисуса, – моё главное несогласие с христианством.

Я благодарю Фаину Петровну за ее доброжелательный комментарий.

---

Ontario14
- at 2011-03-24 12:08:05 EDT
Элиэзер М. Рабинович - начало
- Wednesday, March 23, 2011 at 21:05:02 (EDT)
2. После прихода Мессии вся жизнь человечества должна измениться: не будет войн, ягненок будет обитать рядом с волком. Ничего подобного после прихода и ухода Иисуса не случилось Понимая это, христиане изобрели «Второе пришествие». Ну а мы, евреи, всё ещё ждем того еинственного, которе должно изменить мир.
************************
Профессор Ньюзнер не использует этот аргумент совершенно правильно, т.к. он касается внутрикристианских проблем. А это - out of scope книги (IMHO).
Еврейский ответ мог бы быть:

"Сказали ХАЗАЛь: В дни Машиаха мир будет отличаться от сегодняшнего лишь тем, что нееврейские царства не будут властвовать над Израилем (Брахот 34б)"
(РАМБАМ, Мишнэ Тора, hалахот тшува 9:2)

---

Борис Дынин - Элиэзеру М. Рабиновичу (окончание)
- at 2011-03-23 23:16:47 EDT
«Раз этого не происходит, значит, существование разного понимания Б-га его устраивает. А потому люди теологически несовместимых религий могут сосуществовать и уважать друг друга, пока – пока не придет Мессия и всё не разъяснит. А диспуты – о текущей политике да экономике.»

Могу только согласиться. Но диспутировать приходиться не только о политике и экономике, но и о вере, о том, как сами религии, диалог между ними, который обычно оканчивается раздором, может иметь иной результат и может помочь верующим (и неверующим!) жить в мире. Ведь они все чаще оказываются вместе в постели, на работе, в театре, на стадионе и т.д.. Общины не разделены в мире (особенно в демократическом обществе), и от общения, от религиозного диалога не уйти!

Спасибо за отклик!

---

Борис Дынин - Элиэзеру М. Рабиновичу (начало)
- at 2011-03-23 23:16:43 EDT
Ув. Элиэзер! Ваш отклик также порадовал меня. Не знаю, кто и как откликнется еще, но приятно, что уже помещенные отклики поддерживают атмосферу самой книги: уважительного диалога. Несколько ответных замечаний (Ваши слова выделены курсивом)

«Мне кажется, однако, что его аргументы нередко притянуты к заранее высказанной цели: не пойти за Иисусом, а остаться евреем.»

Несомненно! Но можно ли ожидать иного от верующего еврея нашего времени.

«А если бы Иисус был так революционен в своих толкованиях? Будь он признан израильским учителем или пророком, ему это было бы прощено.»

Но Иисус не был признан таковым, и рабби Ньюснер разъясняет почему.

i>«С другой стороны, рабби Ньюснерн – представитель консервативного, а не ортодоксального иудаизма, и не ему быть таким непримиримым к небольшим отклонениям в учении, которые непосвященный глаз и не заметит».

Должен ли я понять Вас, что представитель консервативного (или даже реформистского) иудаизма по определению должны быть согласны с христианскими (пусть некоторыми) отклонениями от Торы. А то, что отклонения Иисуса были большими, - суть книги.

Рабби Ньюснер говорит о недостаточном обращении Иисуса ко всей общине, о том, что он исключает тех, кто не его ученики. Но сегодняшнее христианство, особенно католическое с его центром в Ватикане, настолько коммунально и включает в себя пару миллиард

Церковь рассматривает себя мистическим телом Христовым и христиан членами этого единого тела. Но путь к Христу требует ту или иную степень отрешенности от мира, значит и от общины (хотя историческая необходимость жить в общине привела к разработки правил христианской жизни и в ней). Но здесь я останавливаюсь, ибо не буду говорить за христиан вообще, за католиков в частности, о том как "подражать Христу". Однако замечу, что Бенедикт XVI не нашел здесь ошибки у рабби.

Далее Вы переходите к изложению кардинальных различий между иудаизмом и христианством. Ваши пункты справедливы, но они известны и являются результатом знания двух-тысячелетней истории. Но речь в данном случае идет не о переубеждении аргументами, но о признании их теологической несовместимости и вместе с тем возможности сосуществования общин. Новизна и, я бы сказал, красота подхода Ньюснера к вопросу заключается в том, что он слушает слова Иисуса , как они прозвучали бы для него до того, что случилось в истории христианства с его образом и учением. Конечно, и Ньюснеру не выпрыгнуть из истории, но его подход обогащает диалог, помогает не только евреям, но и христианам задуматься о смысле их религий, столкнувшихся уже тогда, когда еще не было известно, как разовьется христианский мир с его церковью, и к каким результатам придет история, во многом определившаяся признанием в Иисусе Мессии, Спасителя, Бога.

Рабби Ньюснер избегает теологической непримеримости противоречия: или евреи в страшном грехе, не узнав и не приняв подлинного мессию; или христиане, приняв обыкновенного, пусть великого, человека за Мессию и назвав его сыном Б-га. Никакой диспут этого противоречия не может разрешить.»

Что диспут не снимет теологической непримиримости, я согласен. Но рабби Ньюснер как раз выявляет ее основание: замещение Торы личностью Иисуса, несмотря на все его слова об ее исполнении, их моральном истолковании и пр. Грех той или иной общины перед Богом не снимется диалогом, но диалог, подобный тому, что ведет рабби с Иисусом (теперь можно сказать рабби с Папой), возможно, поможет общинам признать, что слово о «страшном грехе», по последнему счету, принадлежит Богу, и до этого последнего слова мы должны жить в мире, заботясь о семьях и мычащих коровах, - согласившись на Завет с Богом, как говорит Тора, или по грешной необходимости в результате отсрочки второго пришествия Христа и невозможности оставить семьи и коров.

---

Элиэзер М. Рабинович - начало
- at 2011-03-23 21:02:21 EDT
Я откладывал чтение до окончания публикации, чтобы прочитать всё целиком. Работа мысли неординарного человека всегда интересна, независимо от того, согласен ли я с ним, и профессор и раввин Джейкоб Ньюснер безусловно таким человеком является. Мне кажется, однако, что его аргументы нередко притянуты к заранее высказанной цели: не пойти за Иисусом, а остаться евреем. Тогда как эта цель, конечно, понятна, она приводит его к аргументации, которой он, возможно, не пользовался бы. Если бы речь шла о признанных евреских учителях. Возьмите, например, такую цитату (ч. 2-ая):

«Учил р. Симлай: "Шестьсот тринадцать заповедей были даны Моше: триста шестьдесят пять запретительных по числу дней в году и двести сорок восемь повелительных, по количеству органов и частей человеческого тела. Пришел Давид и сократил их число до одиннадцат...
Пришел Исаия и сократил их число до шести... Пришел Миха и сократил их число до трех... Вернулся Исаия и сократил их число до двух... Пришел Амос и сократил их число до одной... Пришел Аввакум и сократил их до одной, как сказано: "Праведник верой своей жив будет" (Авв. 2:4).»

(Вавилонский Талмуд, трактат Макот, 23б.)

А если бы Иисус был так революционен в своих толкованиях? Будь он признан израильским учителем или пророком, ему это было бы прощено. С другой стороны, рабби Ньюман – представитель консервативного, а не ортодоксального иудаизма, и не ему быть таким непримиримым к небольшим отклонениям в учении, которые непосвященный глаз и не заметит.

Рабби Ньюснер говорит о недостаточном обращении Иисуса ко всей общине, о том, что он исключает тех, кто не его ученики. Но сегодняшнее христианство, особенно католическое с его центром в Ватикане, настолько коммунально и включает в себя пару миллиардов людей, что мне это возражение не представляется серьезным. Почему-то рабби избегает главных и кардинальных расхождений между иудаизмом и христианством. Моего прежнего раввина (консервативного) однажды спросил христианскаий мальчик, что для него неприемлемо в христианстве, и раввин ответил, что он никак не может понять непорочного зачатия. По моему мнению, это нонсенс: если Б-г способен развести воды для бегущих евреев или сделать, чтобы масло, достаточное для одного дня, горело восемь, то нелепо думать, что ему не под силу непорочное зачатие, которое сейчас рутинно осуществляется в европейских и американских больницах.
Однако существуют значительно более кардинальные неприемлемости:

1. Христианство, которе выросло из слияния эллинизма и иудаизма, - не чистый монотеизм. Из троицы только «Дух святой» напоминает еврейского Б-га. Евреи никогда не предполагали, что Мессия должен быть сыном Б-га. Ислам – более чистый монотеизм.
2. После прихода Мессии вся жизнь человечества должна измениться: не будет войн, ягненок будет обитать рядом с волком. Ничего подобного после прихода и ухода Иисуса не случилось Понимая это, христиане изобрели «Второе пришествие». Ну а мы, евреи, всё ещё ждем того еинственного, которе должно изменить мир.
3. Мне непонятна, неприемлема и, в общем, отвратительна идея мучительной смерти одного человека ради искупления грехов человечества. И искупил? Человечество стало лучше?

---

Элиэзер М. Рабинович - окончание
- at 2011-03-23 20:59:28 EDT
Рабби Ньюснер избегает теологической непримеримости противоречия: или евреи в страшном грехе, не узнав и не приняв подлинного мессию; или христиане, приняв обыкновенного, пусть великого, человека за Мессию и назвав его сыном Б-га. Никакой диспут этого противоречия не может разрешить.

И во тут-то как раз и появляется надежда. Я сказал: «в страшном грехе», но в действительности не имел этого в виду. Это лет 150 назад было принято считать, что только одна религия может быть правильной, и это моя, а представители всех остальных обречены на адский огонь, включая пару миллиардов китайцев и индусов. Трудно себе представить, что Б-г допустил бы такое положение и за всю историю не научил бы остальных правде, либо потопил их в новом потопе. Раз этого не происходит, значит, существование разного понимания Б-га его устраивает. А потому люди теологически несовместимых религий могут сосуществовать и уважать друг друга, пока – пока не придет Мессия и всё не разъяснит. А диспуты – о текущей политике да экономике.

---

Борис Дынин
- at 2011-03-23 00:57:21 EDT
В связи с откликами на книгу «Рабби беседует с Иисусом» и моей ссылкой на диалог Папы Бенедикта XVI с рабби Джейкобом Ньюснером, я открыл текст книги Папы «Иисус из Назарета», т.1, в Интернете и обнаружил там следующее: «Якоб Нойснер попытался как бы присоединиться к слушателям Нагорной проповеди, чтобы затем завязать разговор с Иисусом, суть которого он изложил в своей книге «Раввин беседует с Иисусом». И далее Джейкоб Ньюснер упоминается как Якоб Нойснер и «Рабби» - «Раввином». Получил ли Иисус смиху (рукоположение в раввины), право возглавлять общину, преподавать в иешиве и быть членом бейт дин (религиозного суда), нам не известно. Но обращение «рабби» (я предпочитаю двойное «б») может употребляться просто как почтительное обращение к человеку, объясняющего Тору. И тамкое обращение соответствует тексту книги Дж. Ньюснера. Если еще можно здесь дискутировать по поводу «рабби» vs. «раввин», то написание имени Джейкоба Ньюснера определенно неправильно. Не вдаваясь в детали, приведу свое письмо ему и его ответ:

08/2006 07:20 AM, bordyn@aol.com at bordyn@aol.com wrote:

> Dear Prof. Neusner,
>
> As it looks today, I should get the page-proof of the "A Rabbi Talks
> with Jesus" in the beginning of June. And now I recognized that I am
> not sure how you would prefer to hear your name pronounced in Russian.
> "Neus-ner" as "N-ews-ner" or as "N-yous-ner"? "News" vs. "you" ?
>
> Yours,
>
> Boris

Ответ был коротким и ясным

N-ews-ner

И его знают как «Джейкоб», а не как «Якоб» (почему тогда уж не просто по-русски «Яков» или «Иаков»?)

Пишу об этом потому, что обидно за русского читателя. Книга переведена, и читатели могут подробнее ознакомиться с текстом, побудившим Папу Римского вступить в диалог с рабби, но читатель остается в неведении о публикации перевода. Буду надеяться, что благодаря «Заметкам по еврейской истории» перевод «Рабби беседует с Иисусом» дойдет до интересующихся вопросом читателей (спасибо редактору Е.М. Берковичу за предложение опубликовать этот перевод и здесь).

---

Борис Дынин - Александру (пропущенные слова)
- at 2011-03-19 20:26:35 EDT
я бы остался с рабби Ньюснером и не пошел бы за Иисусом, несмотря на все его замечательные поучения и несмотря на все тогда еще неизвестные страдания евреев от рук последователей человека , страстно желавшего наступления царства Божия не от мира сего.

---

Борис Дынин - Александру
- at 2011-03-19 20:22:27 EDT
Александр
Владикавказ, Россия - Saturday, March 19, 2011 at 12:36:58 (EDT)

=========================================================.
Уважаемый Александр! Спасибо за отклик!
Мне кажется, рабби Ньюснер был бы доволен. Ведь его целью было: «Помочь христианам стать лучшими христианами» тем, что «они найдут на страницах этой книги ясное определение того, что утверждает их вера». Одновременно,как я смог убедиться несколько раз, он достиг и другой своей цели:«Помочь и евреям стать лучшими евреями,... увидеть в Божьей Торе путь (не только наш путь, но единственно верный путь) служения Богу и любви к Нему. Поэтому не будем жалеть, если к разочарованию для Вас или другого читателя автор не пошел вслед за Иисусом. Мы можем расстаться с миром.

Не ради аргумента, а по ассоциации, скажу от себя. Вы сказали: «Следовать за Иешуа не значить бросить свою семью, а следовать пути который Он указал в исполнении Торы». Вообразите себя на пыльной дороге в Галилее две тысячи лет назад (по примеру рабби Ньюснера). Вы встретили Иисуса и услышали его слова, как они звучали еще до последующих событий истории христианства. «День близок», - говорит Иисус, и потому что «День близок» его призыв бросить семью и следовать за ним звучит именно как призыв отречься от мирского, в том числе от семьи, от забот о мычащих коровах и пр. и пр. Так и поступили апостолы. Но «День» оказался не близок.

И если речь идет о семье, то сегодня, глядя назад, я думаю, мы можем сказать с чистой совестью, что на протяжении двух тысяч лет еврейская семья могла служить примером гойским семьям («гой» - в смысле нееврей), хотя церковь и благославляла семейные узы. Как свидетельствовал Марк Твен еще не так давно: «И уж никто не станет оспаривать тот факт, что дом еврея - это дом в истинном смысле слова.» Я слышу протесты против «избрания» евреев и в этом вопросе с подборкой примеров раздоров в еврейских семьях, разводов и пр. Действительно, советские времена и, вообще, «просвещение» вели к уравниванию «прогрессивно-современных» еврейских семей с гойскими по многим характеристикам, но все еще слышатся слова, подобные тем, что сказала одна русская знакомая о своих семейных делах: «Лучше потерять с евреем, чем найти с русским».

И по последнему счету, как сказал философ Вальтер Кауфман (не путать с однофамильцами – физиком и композитором): «О религии следует судить по тому, что она позволяет своим последователям» (Цитирую по памяти). И по этому критерию, глядя на прошедшие две тысячи лет, я бы остался с рабби Ньюснером и не пошел бы за Иисусом, несмотря на все его замечательные поучения и несмотря на все тогда еще неизвестные страдания евреев, страстно желавшего наступления царства Божия не от мира сего.

С уважением, Борис Д.
Шалом увраха!

---

Александр
Владикавказ, Россия - at 2011-03-19 12:36:56 EDT
Шалом!
Благодарю автора и переводчика за проделанную работу.
Жаль что автор разделяет здесь и сейчас с будущим... что бы войти в царство Небесное надо жить и являть святость здесь и сейчас. Следовать за Иешуа не значить бросить свою семью, а следовать пути который Он указал в исполнении Торы. Посмотрите на Иешуа с точки зрения что Он и есть обещанный народу Исраэль Машиах, и быть может вы увидите что Он не противоречит словам сказанным Моше на синае, а лишь показывает как следует понимать.
С уважением Алекс.
Шалом увраха!

---

Борис Дынин - Националкосмополиту
- at 2011-03-14 20:01:01 EDT
Националкосмополит
Израиль - at 2011-03-13 06:53:40 EDT

Проблема автора в том, что он, хоть и считает Христа Пророком, подобно мусульманам, все же не верит в Его Воскрешение. [...и далее стихом...]
=========================================
Уважаемый читатель! Извините за задержку с ответом. Я не увидел Ваш отклик в Гостевой.

В первой же главе "Рабби беседует с Иисусом" автор ясно пишет (и я уверен, что в данном случае я перевел ясно):"Моим ответом было бы не «да», но «нет». Я бы не восхвалял его как великого учителя и рабби, и не признал бы в нем мессию или пророка." И все дальнейшие главы отвечают на вопрос, почему так.

Ваш стих имеет смысл для Вас, но книга рабби Ньюснера не есть повод для его написания. Не уверен, имеет ли смысл посоветовать Вам, перечитать книгу. Все не перечитаешь и не все поймешь!

---

Националкосмополит
Израиль - at 2011-03-13 06:53:40 EDT
Отвечу стихом абсолютно на ту же тему.
Проблема автора в том, что он, хоть и считает Христа Пророком, подобно мусульманам, все же не верит в Его Воскрешение.
Тем самым он закрывает веру в Воскрешение Святого Языка, Воскрешение Государства Израиль и Воскрешение Полной Субботы Торы - всех Шабатонов ЕЕ, дающих всем людям подлиную интеллектуальную и духовную свободу.

ИЗРАИЛИЗАЦИЯ АВРАМЕО – БУДДИСТСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Христос Воскрес!
Воскрес Язык Святой ЕГО Народа!
Израиль Святой - Страна Мечты ЕГО Воскресла!
Суббота Полная Свободы от рутинного труда
Не только Дня Седьмого,
Но и Седьмого Месяца,
Седьмого Года,
Десятого и Первого числа
Всех лунных месяцев,
Как учит Тора
Воскресла в Стране Святой!

Симметрия Недель Свободы и Труда
Субботы Новой Полной Создана
На Базе Феномена Квадровоскресения этого
В криат - душе моей и интеллекте.

Вот так когда - то возникло
Единство нераздельно - неслияное
Завета Ветхого с Заветом Новым в
Библии Святой Христианской.

Чего же ОН Взыскует от людей!?
Национал Язык - Святой Язык Воскресший
Билингвов видеть мир Глобальный

С Суботой Полной Старой Воскрешеной или
Субботой Новой мной предложенной,
Как предложил, когда то свой Завет Христос,
Который совместили кашерно – без смешения
С Заветом Ветхим – Танахом иудейским
Баланса равного Недель иль Дней Свободы и Труда
Хранимой Миром Всем, как хранили люди
Свои Седьмые Дни -

Христиане - Воскресение
Пятницу - Ислама человек
Субботу - Иудей.

Ну а Израиль Святой Воскресший,
Как и указано в трех книгах религий Авраама
Страной - Столицей Мира Станет
По замыслу ЕГО НЕИСПОВЕДНОМУ Святому.

---

Борис Дынин - В.Ф.
- at 2011-03-12 16:42:23 EDT
В.Ф.
- at 2011-03-12 15:10:58 EDT
============================================
Вы правы. Но я не нашел лучшего выражения для названия этой главы, избегающего сведения ее содержания к христианско-словарному определению фарисея как лицемерного святоши.

---

В.Ф.
- at 2011-03-12 15:10:58 EDT
«Будь свят» или «Будь более свят, чем ты»[*]
---------------------------------------------------
Фраза многозначительная, но всё же невразумительная.
Можно сказать «Будь более свят, чем ты есть» или «Будь более свят, чем ты был раньше». Но «Будь более ..., чем ты» Как это?
Тут, возможно, нужен другой перевод.

---

Борис Дынин - Б.Тененбауму, Ю. Герцману, Ontario14
- at 2011-03-12 01:38:37 EDT
Пол-второго ночи. Забежал в Гостевую. Я искренне рад вашим отзывам. Философия начинается с удивления. А неутоленное удивление может привести... один Бог знает к чему :-)

---

Б.Тененбаум
- at 2011-03-11 16:37:04 EDT
Читаю. C большим интересом. К своему собственному глубокому удивлению ...

---

Юлий Герцман
- at 2011-03-11 14:52:16 EDT
Несмотря на то, что тема очень далека от моих интересов, прочел все части с неослабевающим вниманием. Думаю, что это прочтение избавит меня от нескольких поверхностных суждений и хлестких стереотипов.
Спасибо, Борис.

---

Ontari1o4
- at 2011-03-11 14:15:49 EDT
Хочу поблагодарить уважаемого Бориса Дынина за предоставленную возможность ознакомления с книгой проф. Ньюснера.

---

---

---