Погром в Багдаде
Перевод с иврита Владимира Лазариса
9 ноября 2011 года в мире отметили
очередную годовщину еврейского погрома в Германии, вошедшего в историю под
названием «Хрустальная ночь». Другой погром, тремя годами позже, в истории не
остался, и, может быть, его 70-летняя годовщина привлечет внимание к тому, что
произошло в свое время в Ираке, тем более, что сейчас эта разодранная войной и
террором страна вот-вот снова обретет независимость.
Свидетелей того, что случилось в Ираке семьдесят
лет назад, осталось совсем мало, и один из них – израильский историк и
публицист, уроженец Багдада Нисим Реджван (1924 г.), научный сотрудник
Центра международных исследований им. Трумена при Иерусалимском университете, автор
книг «Место Израиля на Ближнем Востоке», «Арабы перед лицом современного мира:
религиозный, культурный и политический ответ Западу», «Последние евреи
Багдада», «Аутсайдер в Обетованной земле: иракский еврей в Израиле» и др.
Хотя беспорядки начались уже в апреле 1941 года и завершились бегством
регента Абдель Ила из дворца, настоящие бои между Ираком и Британией вспыхнули
на рассвете 2 мая. А 29 мая градоначальник Багдада Аршад аль-Умари сформировал
Комитет внутренней безопасности, собираясь договориться о перемирии. 30 мая Аль-Умари
отправился в резиденцию британского посла, сэра Кинэхана Корнваллиса, и
подписал соглашение о перемирии, условия которого были продиктованы
англичанами.
За эти четыре недели, называемые иногда Тридцатидневной войной, население
главных городов Ирака находилось в состоянии эйфории, сменяемой приступами
страха. Было совершено несколько нападений на евреев, каждое передвижение
которых могло быть истолковано, как некий сатанинский пробританский заговор.
Евреев, занятых совершенно невинными повседневными делами, обвиняли в
сигнализировании английским самолетам, пролетавшим над Багдадом, и в некоторых
случаях тащили в полицейский участок, откуда их позднее освобождали, когда
становилась очевидной абсурдность обвинений. Многие еврейские торговцы уносили из
магазинов ценные вещи, чтобы хранить их дома. И вообще, все умные евреи сидели
по домам не только ночью, но часто и днем.
Но главные беды были еще впереди. 31 мая, после того, как новости о
перемирии распространились по всей стране и регент объявил о своем возвращении
в Багдад на следующий же день, евреи вздохнули с облегчением.
На воскресный день 1 июня пришелся первый день Шавуот. В такой праздник у
багдадских евреев было принято по окончании молитв и трапезы выходить на
прогулку – и в это воскресенье многие евреи почувствовали себя в достаточной безопасности,
чтобы прогуливаться в праздничных нарядах, с полными карманами арбузных семечек
и земляных орешков. Этот день был также своего рода днем освобождения от
пронацистского режима Рашида Али, и многие евреи поговаривали о двойном
празднике; некоторые даже специально отправились участвовать в том, что должно
было превратиться в массовое народное ликование по поводу возвращения регента и
его свиты.
Существует несколько версий того, что случилось в то воскресенье и в
последующий понедельник. По официальной версии, во время погрома 110 человек
были убиты и 204 ранены, причем жертвы были как со стороны евреев, так и со
стороны мусульман. Власти не сообщили о количестве разграбленных домов и магазинов,
но, по статистике местной еврейской общины, насчитывалось 911 домов и 586
магазинов, в то время как общий ущерб выражался в сумме
271.402 иракских динара. В то время как официальная версия вообще не
упоминала случаев изнасилования, община сообщила о трех или четырех подобных
инцидентах.
Как бы то ни было, евреи Багдада были захвачены врасплох. По правде говоря,
у них были все причины для празднования: наконец окончился целый месяц унижений
и преследований, которым режим Рашида Али подверг их самыми подлыми и
непредсказуемыми способами. Англичане, сражавшиеся с гитлеровскими ордами,
побеждали. Поэтому, когда евреи вышли на улицу в то роковое воскресенье, чтобы
наблюдать триумфальное возвращение регента, они позволили себе расслабиться и
успокоиться, зная, что армия и силы безопасности уже успели навести порядок.
Однако на самом деле произошло следующее: мало того, что английская армия
не сумела войти в столицу, так еще и разбитая иракская армия была
расформирована, и обратно в Багдад возвращались уже не боевые колонны, а каждый
поодиночке. При этом солдаты не могли не заметить евреев, одетых в лучшие
наряды и двигавшихся в противоположном направлении маленькими группами, чтобы
приветствовать регента и его свиту. Еще хуже было то, что день был воскресным и
солдаты знали, что у евреев не могло быть никакого иного повода так разрядиться
и гулять по улицам, кроме основного события этого дня, а именно, возвращения
регента под военным протекторатом ненавидимой Британии.
Первая стычка произошла поздним утром, когда солдаты, переходившие по мосту
в западную часть города, увидели группу евреев, направлявшихся на встречу
кронпринца. Вначале в ход были пущены кулаки, потом появились ножи. Шестнадцать евреев были ранены, и один умер от ран. Ближе к полудню избиение стало все
более жестоким и все больше граждан – прохожих и зевак – приняли в нем участие,
при молчаливом покровительстве полицейских, дежуривших на мосту.
Весть о том, что можно бить евреев, быстро разошлась по городу, и, когда
она достигла трущоб, там уже начали сколачивать банды погромщиков. Судя по
слухам, полиция нигде не вмешивалась, и лишь в нескольких случаях открытого
грабежа полицейские дали несколько предупредительных выстрелов в воздух для
острастки.
Воодушевленные этой очевидной поддержкой и видя, что не только солдаты, но
и некоторые полицейские приняли участие в грабеже, разрозненные банды из
трущоб – где мусульмане и евреи жили по соседству – занялись систематическим
грабежом. К полудню в разных концах города уже появились большие грузовики, на
которых перевозили мебель и другое награбленное добро. Как выяснила назначенная
впоследствии специальная комиссия, расследовавшая обстоятельства и причины
погрома, солдаты, сопровождавшие грузовики, заявили остановившим их
полицейским, что они просто перевозили мебель из штаб-квартиры иракских ВВС, переведенной в другое место.
Бездействие полиции заставило мутасаррифа
(губернатора) Багдадского округа взять на себя командование. Но, когда
он спросил у находившихся на месте действия полицейских офицеров, почему они не
стреляют по толпе погромщиков, те ответили, что они "не получили
приказа". Когда губернатор позвонил комиссару полиции, он услышал тот же
ответ. Только после того, как поступило указание самого регента, был издан
приказ расстреливать на месте убийц и мародеров.
Потребовалось чуть более часа, чтобы рассеять толпу и очистить улицы. К
этому времени ф а р х у д, погром, распространился
почти по всему городу. В одном из районов, кроме шестерых раненых евреев, был
убит мусульманин, пытавшийся защитить своих еврейских соседей. Интересно
отметить, что в богатых кварталах Багдада, где евреи составляли большинство жителей,
беспорядков практически не было. Во многих случаях вооруженные мусульмане взяли
на себя охрану еврейских домов и сумели отогнать погромщиков.
До сих пор остались невыясненными мотивы, махинации и просчеты, сделавшие
эти страшные события возможными, а то и неизбежными. Багдад пал, и
правительство Рашида Али бежало из столицы. Но английские войска не вошли в
город – и результаты были ужасающими для евреев и чрезвычайно конфузными как
для самих англичан, так и для пробританского режима, сменившего мятежное
правительство.
Полная история – или приближающаяся к полной – была рассказана офицером
английской контрразведки Сомерсетом де Чером в его мемуарах "Золотой
ковер". Он вспоминает, что один из его подчиненных спросил: "Почему
наши войска не входят в Багдад? Там уже наверно грабят. И многих поубивают,
если наши не займут город". На это де Чер ответил: "Я тоже так думаю,
но политика Форин-Оффис выше моего понимания. С той минуты, как было достигнуто
соглашение о прекращении огня, приказы отдавались из Министерства иностранных
дел. Пробившись с такими трудами к окраинам города, мы должны теперь сидеть
снаружи. По-видимому, достоинство и честь нашего союзника регента были бы сильно
задеты, если бы его увидели входящим в
город при поддержке английских штыков".
По другой версии, регент Абдель Ила, основываясь на советах своего
окружения и информации от агентов из Багдада, решил, что еще не настало время
входить в город, учитывая силу антибританских настроений и массовое
недовольство его собственным режимом. По этой теории, регент и его окружение,
включая будущего премьера Нури эль-Саида, надеялись на – и, косвенно,
вдохновляли – то самое развитие событий,
которое имело место. Преимущества такой тактики казались самоочевидными.
Во-первых, толпа сорвет свой гнев и ненависть на извечном козле отпущения – на
евреях. Во-вторых, новый режим сможет использовать последующий всеобщий разброд
себе на благо, чтобы свести старые счеты со всеми, кто поддержит мятежников.
Психологические последствия погрома для иракских евреев и его воздействие
на их мораль были самыми решающими. Евреи Багдада, бывшие в то время самой
влиятельной и состоятельной группой населения в городе, были шокированы,
терроризированы и деморализованы. Во всей долгой истории этой общины ни одно
событие не было столь роковым и травматическим. Можно сказать, что массовый
исход 1951 года, когда почти все
иракские евреи были поспешно перевезены в Израиль, стал кульминацией процесса,
начавшегося в те два роковых июньских дня. Именно погром заставил евреев Ирака
понять смысл учения и идеологии сионизма, той самой идеологии, которая ранее
была им совершенно чужда, потому что большинство из них никак не могли
совместить ее со своей, казалось бы, полной интеграцией в мусульманском
обществе.
Всего понравилось:0
Всего посещений: 4049
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2011/Zametki/Nomer12/Lazaris1.php - to PDF file
Комментарии:
Акива
Кармиэль, Израиль - at 2011-12-26 16:01:19 EDT
Интересно, остались ли еще в Ираке евреи? Интересно знать сколько еще евреев проживает в арабских странах и африке.