More-Din1

Листать старые журналы – занятие, оказывается, вовсе не бесполезное. Среди откликов на давно забытые события, споров о давно решенных вопросах, оправдавшихся (или не оправдавшихся) прогнозов вдруг наталкиваешься на материал прямо-таки вопиюще актуальный – не из-за фактов, там приводимых, а из-за авторской трактовки проблем, сохраняющих свою значимость и сегодня. Более того: по прошествии лет и в свете сегодняшней ситуации, когда дискредитация еврейских духовных ценностей имеет целью оправдать враждебные нашему народу политические выводы, позиция автора приобретает особую остроту.

Поэтому я, еврей, израильтянин, счел долгом своей совести откликнуться на случайно обнаруженный материал в старом журнале. Речь идет о главе из книги Ѓилеля Галкина «Письма к американскому другу-еврею», опубликованной в № 4 журнала «22» за 1978 год. Избрав излюбленную для изложения философских взглядов еще со времен античности форму диалога, Ѓилель Галкин в своих ответах на подробно цитируемые «письма американского друга-еврея» о роли диаспоры как хранителя вечных еврейских ценностей, развивает свою точку зрения: одержимость социальной справедливостью, которую его корреспондент считает наиболее характерной для евреев духовной ценностью, не есть неотъемлемая черта исторического существования евреев, не есть «еврейская традиция», – это не более чем ходячий в среде современного еврейства миф.

Ѓилель Галкин развивает и культивирует у еврейского читателя дух самоотрицания, вносит опустошение в его душу. Еврейский народ лишен всякой творческой индивидуальности, следует из его утверждений, в нем нет интеллектуализма, все его духовное богатство заимствовано у других народов.

Пусть читатель извинит меня за длинную цитату, но она настолько откровенно цинична, что не привести ее нельзя:

Я знаю, что ты можешь мне возразить: а как же средневековая еврейская философия, эта великая цепь, начинающаяся с Саадьи и идущая сквозь века, как же Бахья, Шломо ибн Гвироль, Ибн Эзра, Ѓалеви, Маймонид?! Да, верно, существует еврейская средневековая философия, а пытался ты ее читать? Если да, то ты знаешь, что она почти вся написана по-арабски. А почему не на иврите? Предполагаю, по той же причине, по какой человек, имеющий незаконную связь, не приводит свою любовницу домой, как бы интеллигентна ни была его жена. Эти философы чувствовали или знали (несмотря на свои заверения в обратном), что их безрассудная влюбленность в философию была формой скрытого неверия, авода зара[2]... Средневековая еврейская философия со всеми ее успехами была наименее органичной, наименее спонтанной, наиболее явно несовершенно скопированной – из всего «культурного импорта», который евреи заимствовали из нееврейского мира. Она была продуктом «мусульманского аристотелизма» и никогда не получила широкого распространения вне границ мусульманского мира.

Отнести это бездоказательное и совершенно ложное утверждение за счет невежества или злой воли автора? Одним росчерком пера автор лихо разделался со всей историей нашей средневековой философии. Размер статьи не позволяет мне остановиться на этом вопросе с заслуживающей того основательностью; ограничимся краткой справкой, документально подтвержденной многими источниками.

Началом еврейской философии средневековья принято считать труд Саадьи Гаона (882-942) Эмунот ве-деот («Религии и познания»). Р. Саадья написал ее, чтобы рассеять сомнения, возникавшие у евреев, читавших философские книги – некоторые из них находили, что существуют противоречия между Торой и философской мудростью.

Саадья объясняет основы иудаизма в духе философии и ставит их выше всех религий и философских познаний в мире. Его труд написан на арабском языке не потому, что он «импортировал» свои идеи, а по той простой причине, что много евреев, в особенности молодежь, говорила в то время по-арабски. Саадья же стремился приблизить их к пониманию Торы. «Сердце мое болело, и душа моя возбуждалась, – писал он, – когда я видел, что вера многих евреев нечиста, что их взгляды непонятны, неясны. Видел я людей, которые как бы утонули в морях сомнений; воды искажений уже покрыли их, и нет ныряющего, чтобы поднять их из глубин, и нет плавающего, чтобы вытащить их». Эта книга была переведена на иврит и на многие другие языки и получила, вопреки заявлению Ѓилеля Галкина, широкое распространение и вне границ мусульманского мира.

По тем же соображениям, по которым Саадья Гаон писал свой философский труд по-арабски, он перевел на арабский язык Танах и снабдил его своими комментариями.

Поэтическое творчество знаменитого философа и поэта Шломо ибн Гвироль (1021-1058)[3] свидетельствует о блестящем владении языком Танаха и талмудической литературой. В книге Шломо ибн Гвироль Мекор хаим («Источник жизни») излагает свое философское учение о единичности Творца, о нераздельной общности материи и формы, а его книга Тикун ѓамидот («Исправление нравов») представляет собой трактат об этике, отличающийся оригинальностью подхода к теме. В отличие от арабской философской литературы, в нем даже не упоминается учение Платона, имевшего в ту пору широкое распространение в арабской философской литературе.

На иврите, а не на арабском писал замечательный поэт и комментатор Библии Авраам ибн Эзра (1092-1167)[4]. Он же считается одним из отцов еврейской научной грамматики.

Моралист и мыслитель Бахья ибн Пакуда, живший в XI веке, привел в стройную систему все еврейские этические учения. В своей книге Ховот ѓалевавот («Обязанности сердца») он писал, что еврейская религия – это великая духовная истина, основанная на разуме, откровении и традиции. Ни мусульманская мистика, ни греческая философия не оказали влияния на взгляды ибн Пакуды. О значении этого труда самобытного еврейского мыслителя свидетельствуют многочисленные переводы, в том числе на испанский, португальский, итальянский и даже на идиш, не говоря уже об основных европейских языках.

Нация и Бог – основные мотивы поэзии великого религиозного мыслителя и поэта Йеѓуды Ѓалеви (1075-1141)[5]. Еще при жизни поэта его стихи были широко распространены и вне границ Испании. Ѓалеви часто дискутировал с представителями мусульманской и христианской религий. В своей знаменитой философской книге «Кузари» (которую сам автор охарактеризовал как «книгу доводов в защиту гонимой веры») он с огромной убежденностью доказывает истинность иудаизма и его преимущества перед всеми другими религиями. Философская система Ѓалеви основана на Торе. В «Кузари», да будет известно Ѓилелю Галкину, в частности, превозносится безмерное богатство и поэтичность древнееврейского языка (иврита). «Кузари» оказал огромное влияние на развитие еврейской философской мысли. Книга была переведена на многие языки. Несколько лет назад она вышла и на русском в издательстве «Шамир».

Всемирно известный великий еврейский мыслитель Моше бен Маймон, более известный под именем Рамбам (1135-1204) прославился во всех странах еврейской диаспоры своими книгами Перушей-ѓа-мишнаот, Мишнэ Тора и Море невухим, которые обессмертили его имя. В области этики Рамбам установил законы и правила поведения, выведенные им из учения Библии и талмудистов. Мнимое противоречие между религией и философией, пишет Рамбам, коренится в плохом толковании и поверхностном чтении Библии.

Труды Рамбама оказали большое влияние не только на евреев, но и на христианских теологов. В последнее время его философские сочинения неоднократно переводились на европейские языки – вопреки утверждению автора о том, что «средневековая еврейская философия прошла так бесследно, что можно подумать, будто все ее книги сожжены». Нынче во многих странах широко отмечается 850-летие со дня рождения этого великого еврейского философа.

Итак, средневековая еврейская философия отнюдь не «скопирована со всего культурного импорта», как заявляет Ѓилель Галкин, заинтересованный, видимо, в дискредитации еврейских духовных ценностей. Он без стыда и совести вводит читателя в заблуждение. Не знаю, как это квалифицировать. Зачем он это делает? Ведь и без него достаточно «друзей», стремящихся чернить духовную жизнь нашего народа!

По Галкину, евреи не только не создали собственной оригинальной религиозной философии – им вообще не свойственен интеллектуализм. «Заявлять, что интеллектуализм заложен в самой природе еврейства – нелепо», – пишет он. Далее, восхищаясь высоким интеллектом древних греков, он утверждает, что «ни одна из древних религий не была столь фундаментально и последовательно антиинтеллектуальной, как иудаизм».

Стоит ли полемизировать с автором, который белое называет черным, а черное – белым? Весь цивилизованный мир, включая атеистов, давно признал, что каждая книга Священного писания – образец высокого интеллекта, и лишь горстка закоренелых антисемитов утверждает обратное. С ними, как это ни прискорбно, солидаризуется Ѓилель Галкин. Он пишет:

Раввины Мишны и Талмуда бежали от интеллектуальных рассуждений, как от чумы. Избегай рассуждений о четырех вещах, говорили они: о том, что внизу, о том, что наверху, о том, что спереди, и о том, что сзади. Иными словами, избегай всего, что связано с древней философией и ее проблемами. Во всем Талмуде ты не найдешь ни единой строки, свидетельствующей об интеллектуальном воодушевлении, не говоря уже о симпатии к нему, зато найдешь сколько угодно свидетельств антипатии.

Иначе, как кощунством, это не назовешь. Типично советский метод надергивания цитат, вырванных из контекста, который позволяет «доказать» что угодно. Например, что сионизм – национально-освободительное движение еврейского народа – это расизм... Не мешало бы автору соблюдать элементарную добросовестность при ознакомлении своих читателей со ссылками на Талмуд и Библию.

Среди неблаговидных методов полемики существует и такой, когда, желая создать у читателя впечатление объективности, употребляя выражения вроде «будем честны», автор на самом деле приводит лишь примеры, долженствующие подтвердить его точку зрения, «забывая» о гораздо более многочисленных примерах, подтверждающих противоположную позицию. Таков и наш автор. Он считает возможным напомнить читателям высказывание великого сатирика, но патологического юдофоба Вольтера и находит ненужным предложить читателям полярно противоположные взгляды на Библию, еврейскую этику и ее отношение к другим народам, которые нетрудно найти не только в тексте самой Библии, но и у Филона, Спинозы, Гейне, Мицкевича, Вл. Соловьева, Толстого и многих других.

Будем честны, – пишет Гилель Галкин, – покажи мне стих Пятикнижия, призывающий к состраданию к язычнику, и я покажу тебе пять стихов, взывающих к его изгнанию или уничтожению.

Это заявление Гилеля Галкина не только неверно по существу, что будет доказано нижеследующими цитатами из Библии, – оно наносит вред еврейскому народу, государству Израиль, играет на руку нашим злейшим врагам. Редакции журнала, представляющего, как она декларирует, «весь спектр мнений», следовало бы позаботиться о том, чтобы в публикуемых ими материалах истина не искажалась бы так беззастенчиво ради «оригинальности взглядов».

Как известно, пророки настаивали на том, что гуманность, справедливость и нравственность выше любого обряда, и что подлинный грех – безнравственное поведение и извращение справедливости. Еще на заре человеческой культуры евреи разработали юридическую систему, которая исходила из признания человеческого достоинства и равенства всех перед законом.

В Библии имеются десятки предупреждений против плохого, негуманного отношения к чужеземцу. Вот лишь несколько примеров из многих:

«И если поселится с тобой чужеземец в земле вашей, не притесняй его; как туземец из вашего народа да будет вам чужеземец, проживающий у вас, люби его, как самого себя...» (Левит[6], 19, 33-34).

«Проклят, кто превратно судит чужеземца, сироту и вдову» (Второзаконие[7], 27,19).

«Не выдавай раба господину его, когда он спасается к тебе от господина своего. Пусть он у тебя живет среди вас на месте, которое он выберет, в каком-нибудь из ворот твоих, где ему угодно; не угнетай его» (Второзаконие, 23, 16). Знаменитый комментатор Библии и Талмуда Раши (1040-1105) уточняет, что речь идет о рабе-ханаанце, который бежал от своего хозяина-еврея.

«И если ударит кто раба своего или рабыню свою (из язычников – Н.М.) розгами и он умрет под рукой его, то он должен быть отомщен» (Исход[8], 21, 20). Талмудический трактат «Санѓедрин» уточняет, что убийца должен быть казнен мечом, и это в ту пору, когда рабы приравнивались к домашним животным.

Тора призывает не гнушаться идумеян, хотя они встретили евреев мечом, не презирать египтян, хотя они бросали наших новорожденных сыновей в Нил, не враждовать с моавитянами и т. д.

«Когда еврей и язычник предстанут перед судом, то, если ты можешь, оправдай язычника и скажи ему: "Таков наш закон". Если ты можешь оправдать его языческими законами – оправдай его и скажи ему: "Таков ваш закон"».

Согласно Талмуду, бедных иноверцев кормят наравне с бедными евреями, навещают больных иноверцев наравне с больными евреями, хоронят умерших иноверцев наравне с умершими евреями. Ухаживают за скотом иноверцев так же, как за скотом евреев, помогают иноверцам, как и евреям в «седьмой год». Не запрещают иноверцам, как и евреям, подбирать колосья, забытые и недожатые снопы.

Отказывая евреям в значимости их религиозной философии и в интеллектуализме, отрицая значение Библии как великого учебника этики и социальной справедливости, автор дискредитирует духовные ценности еврейского народа, играет на руку его злейшим врагам.

[1] Журнал «Менора» № 26, 1985 г.

[2] Идолопоклонство.

[3] Точная дата рождения и смерти не установлена.

[4] Точная дата рождения и смерти не установлена.

[5] Точная дата рождения и смерти не установлена.

[6] Ваикра

[7] Дварим

[8] Шмот