Komissarenko1

©"Заметки по еврейской истории"

№8(131)

август 2010 года

Леонид Комиссаренко

Как я не стал большим учёным

Бывший руководитель нашей военной приёмки Моисей Львович Пудалов, с которым я дружил, удивил меня однажды, как бы поточнее выразиться, с обратным, что ли, знаком. Он к тому времени уже не работал, но контакты мы поддерживали, виделись часто. Было это в 1971 году. Пудалов позвонил и несколько взволнованным голосом попросил зайти после работы к нему домой. Я не стал задавать лишних вопросов, вечером пришёл. Пудалов был действительно напряжён, встретил меня вопросом, знаю ли я о новых назначениях в Политбюро.

– А кто же их не знает? Вчера гундели об этом целый вечер в программе «Время».

– А ты на фамилию Соломенцев внимания не обратил?

– Нет, конечно.

– Вот и напрасно. Я его хорошо знал, он у нас в Златоусте на заводе работал.

И выдал М.Л. новому кандидату в члены Политбюро очень нелестную, мягко говоря, характеристику. Пудалов, оказывается, был членом парткома, а так как существенную часть забот этого органа составлял моральный облик, вернее, отклонения от него, аморалка, то особо в ней отличавшиеся в памяти остались надолго. По словам Пудалова из общей серой массы только этим Соломенцев и выделялся.

– Я-то думал, что на такой уровень подбирают действительно людей выдающихся!

Тут настала моя очередь удивляться:

– Я-то думал, что Пудалов с его возрастом и жизненным опытом давно и навсегда распрощался с подобными иллюзиями.

В тот вечер мы с ним проговорили долго и откровенно. Я сделал для себя о его взглядах ещё пару такого же рода мелких открытий: явно давала о себе знать разница в одно (целое!) поколение. Не знаю, в чём мне удалось его убедить, но в развернувшейся полемике аргумент «Соломенцев» был на моей стороне.

Но воистину неисповедимы пути господни. В те же дни, в той же Москве, тот же аргумент начал работу и против меня.

Придётся сначала вернуться на год назад. В 1970 году мне исполнялось 35 и жил я, как в песне пелось: «Раньше думай о Родине, а потом о себе», то есть, как последний дурак. Причём, за весьма скромное вознаграждение. Взять один только квартирный вопрос! Каждый предыдущий директор считал своим долгом выразить недоумение по поводу бездействия последующего в его решении для такого ценного кадра, как я. Особенно умилительно это прозвучало однажды на пикнике для руководства с выездом на Азовское море. Были приглашены и два предыдущих директора – А.А. Березин и Г.А. Овчинников. Вот они-то в два голоса стали петь моей жене, очевидно очарованные её женским обаянием, дифирамбы по поводу преданности делу её мужа и недоумевая, почему это он не имеет достойного жилья. Жена-то знала, что именно они мне его и не дали.

35 лет – предельный возраст для очной аспирантуры, поэтому в 68-69 годах я сдал в Донецком политехническом кандидатский минимум и в следующем, 70-м, подался в Москву, в родной НИМИ, в заочную. Хотя, прежде чем податься, нужно было ещё суметь последним поездом вырваться из холерной Одессы: такого штурма поезда с посадкой через окна я не могу вспомнить даже в годы войны.

Сдавать мне нужно было только технологию машиностроения. Сдал на отлично. Итого с канд. минимумом 15 баллов из 15. Да и тема диссертации предварительно подобрана. Все предпосылки к одолению первого барьера. Без всяких опасений жду решения НТС. Встречает меня в коридоре в один из дней ожидания член этого самого совета, фамилию называть не буду, скажу только, что хоть и еврей, но очень хороший человек, и просит зайти к нему в кабинет. И на условиях строгой конфиденциальности сообщает, что в аспирантуру я, скорее всего, принят не буду. Причина – моя пятая графа, о которой и сам мой визави раньше не подозревал. Категорически возражает В.С. Кренёв – главный инженер института, и какой-то В. Козлов. С первым всё ясно – уже лет пять, как он меня знает, даже уважать начал, и вдруг я подложил ему такую свинью – оказался инвалидом пятой графы. Чего рвёт жопу Козлов, непонятно, скорее всего, просто подпевает начальству, а может и правда, нас не любит. Отказ в приёме будет, очевидно, обоснован тем, что в характеристике с места работы не отражена общественная деятельность.

Я не хочу здесь вдаваться в глубокий анализ антисемитизма. Утверждая зачастую, что в советской оборонке его не было, я, конечно, слегка преувеличиваю. Примеры Зельдовича, Харитона, Ванникова, Зальцмана, Котина, Лавочкина, Гуревича и многих, многих других хоть и годятся в качестве аргумента, но мало что меняют в самом принципе. Да, в оборонке, если ты нужен, а, как известно: «Незаменимых у нас всё-таки есть», продвинуться легче, чем на гражданке. А вот если ты легко заменим, то движение наверх затрудняется. У нас в этом плане проблем ни при каком директоре не было: из сорока-пятидесяти руководителей цехов, отделов и служб на ежедекадных совещаниях числом меньше десяти нашего брата не было. Оборонный отдел обкома вякал иногда на засилье, но кто его слушал. Наше всё начальство, в том числе и партийное, в Москве. А сам по себе антисемитизм от наличия, количества и поведения евреев не зависит – он просто является одним из краеугольных камней нашей иудео-христианской цивилизации. Не будь его – и цивилизация была бы другая.

Но я отвлёкся. С общественной деятельностью, чтобы лишить юдофобов аргумента, нужно что-то делать. Обидно, конечно, но сам виноват – сам же эту характеристику и писал, но, видимо, не по тому образцу. Пришлось идти в отдел руководящих и научных кадров министерства. Нормальный попался парень, не из тех дундуков, которые, разговаривая с евреем, утверждают, что чуют их за версту. Меня он не почуял и в упор, личное дело доставать не стал, а я пожаловался только на проблему из-за неполноты характеристики. На что он ответил, что в самой лучшей из виденных им по такому поводу было членство в ДНД. Тут же позвонил в отдел аспирантуры НИМИ, и они, к моему полному удовлетворению, начали что-то мямлить про мою общественную пассивность. Он даже немного психанул: «Завтра он за теми же подписями, что и основная, положит вам на стол телетайп с дополнением. Если у вас нет возражений по делу – не дурите!» Возражения у них, конечно, были, но кто определит, пятая графа – это по делу или нет? По поводу телетайпа – это было моё предложение, я ещё вчера всё прозвонил, дал текст, который хотел получить обратно. Там, кроме ДНД, была ещё и лекторская деятельность. Было такое общество «Знание», в котором я числился в самых что ни на есть передовиках по прочитанным лекциям, хотя нигде и никогда их не читал – они работали по отчётности и просто рисовали цифры. А потом получали за них премии в виде турпоездок по разным местам: ленинским, боевой и трудовой славы и пр., а кое-кто и весьма приличные бабки.

Получил я на следующий день тайпограмму за подписью треугольника и стал аспирантом. Назначили мне и временного руководителя, Н.П. Антонова. А тему диссертации выбрал я себе во время руководства дипломным проектированием на кафедре технологии машиностроения Донецкого политехнического у П.И. Калафатова. Занимался я этим, чтобы держаться на уровне. Приходилось и в учебники заглядывать. Взял однажды «Основы технологии машиностроения» Б.С. Балакшина и открыл в нём для себя раздел о самоподнастраивающихся системах. Когда-то, в 1957 году, будучи на практике на заводе Лихачёва, я в журнале «Станки и инструмент» прочёл одну чисто теоретическую статью Балакшина, которая сейчас была назначена основополагающей целого направления. Как применить всё это на снарядном производстве, было пока неясно, но в качестве диссертационной темы могло бы сойти. Поехал в Станкин, где Балакшин руководил кафедрой, встретился с ним. Он очень заинтересовался, соблазнившись, очевидно, массовостью производства. Мой же интерес был – найти себе у него на кафедре руководителя.

Теперь уже при каждой командировке в Москву какое-то время проводил на экспериментальном участке кафедры. Сначала на подхвате, потом поглубже, но далеко не систематически. Времени для капитального втягивания в эту работу катастрофически не хватало, да и не увлекла она меня, если уж говорить откровенно. Так прошёл год (1971-й), ни шатко, ни валко, кое-какие цифры в блокноте появились, с помощью Балакшина сформулировалась тема. Где-то в начале 1972 года вдруг наступил перелом. Не подумайте, что взвились кострами алые ночи, скорее наоборот – начало гаснуть то, что тлело. Никому вдруг не стало до нас (а таких как я лимитчиков отиралось на кафедре ещё двое) дела, к Балакшину не прорвёшься, да и других мелких признаков потери интереса достаточно. Откуда ветер дует – ума не приложим. Рассказываю всё Антонову. А он мне в ответ: «Больше в Станкине вам появляться нет смысла. Только что подписано Постановление о присуждении за монографию «Самоподнастраивающиеся станки» Ленинской премии за 1972 год, опубликовано будет 22 апреля. А так как в чисто практическом плане это нигде не работает и, скорее всего, работать никогда не будет, то самые страшные враги для всего авторского коллектива – вы, настырные внедренцы. Начнёте, и вся туфта вылезет наружу. А коллектив серьёзный, там самый главный не Балакшин, а Юрий Михайлович Соломенцев, сын самого М.С. Соломенцева».

У меня глаза на лоб полезли. Понятно, что с точки зрения диссертационной из этой тематики при желании что-то выжать можно. Но Ленинская премия за 3 сотни страниц имеющего слабое отношение к науке и никакого к практике текста!? Я ведь долго и тщетно метался по Москве в поисках хотя бы одного работающего вне кафедры станка с системой адаптивного регулирования (САР) и нашёл его по наводке лаборантки кафедры на заводе «Красный пролетарий». Пришёл в названный ею цех, нашёл зампотеха, спрашиваю его о станке с САР, а ему, как и положено зампотеху по должности, всё, кроме простоя в данный момент времени какого-нибудь крана или стружечного конвейера, до лампочки. «Иди – говорит – в такой-то пролёт, там спросишь». Пошёл, спрашиваю какого-то работягу. Он не понимает, что за САР. Потом его осенило: «А, сарочка! Вон же она стоит, только не работает уже с год: там был какой-то редкостный амперметр, его и с...тырили».

Ещё целый год эта Ленинская премия оставалась объектом насмешек всей технологической общественности страны. Вскоре и все работы по тематике прикрыли. С тех пор прошло почти 4 десятилетия. Сегодня, открыв официальный сайт кафедры «Технология машиностроения» МГТУ «Станкин», читаем: «В 1975 г. перед кафедрой возник вопрос: в каком направлении вести дальше научную работу? Проблема адаптивного управления к этому времени была исчерпана и для крупной кафедры фронт научных работ иссяк».

Как это прикажете понимать, что кроется за словами об исчерпанности проблемы адаптивного управления? Может быть, ею к тому времени были оснащены все станки на управляемой Политбюро ЦК КПСС территории, или хотя бы на территории РСФСР, где М.С. Соломенцев был предсовмина? Мне самому впоследствии пришлось дважды участвовать в подготовке и представлении работ на Государственную премию. В одном случае речь шла о технологии. Так вот там на всех уровнях, от техсовета завода до НТС и коллегии министерства и в Госкомитете первым и главным вопросом стояла перспективность разработки. А здесь Ленинская премия, в 1972 году получена, а в 1975 уже исчерпана. И ни одного работающего станка, так как, думаю, последние амперметры к этому времени скоммуниздили и на самой кафедре. Но, по сведениям этого же сайта: «По проблеме было защищено свыше 40 кандидатских диссертаций, опубликованы три монографии «Самоподнастраивающиеся станки» (1965, 1967, 1970 гг.) и издан капитальный труд «Адаптивное управление» (1973 г.). Жаль, могло бы быть и свыше 41-й диссертации. Что касается трёх монографий, то на самом деле это три издания одной и той же, только в последнем больше Ю.М. Соломенцева, а капитальный труд вышел через год после присуждения за него премии. Обычно бывает наоборот, если бывает, конечно.

Удар по моему и так не шибко прилежному аспирантству был нанесен сокрушающий. Полтора года коту под хвост, всё надо начинать сначала. А тут работы навалилось, новые изделия, опытные партии. В порядке барахтанья утопающего съездил ещё в Тулу к завкафедрой спецтехнологии профессору Коганову. Поговорили часа три. В заключение беседы он сказал, что минимум на пару авторских я идеи подал, и, вообще, мне не нужен никакой руководитель, типа: «Пишите, Лёня, пишите!». Авторские эти я потом увидел в перечне изобретений, но без меня. Зато косяком пошли от него авторефераты диссертаций на отзыв, с предуведомлением, конечно, и сообщением исходящих номеров первого отдела. То есть, отпала и Тула.

Но уж Владимир Сергеевич Кренёв своего не упустил: два года аспирантуры позади, старая тема закрыта, новой нет. И с очевидным удовольствием подписал приказ о бесславном моём отчислении. И правильно сделал. Мы ведь поступали тогда вместе с А.А. Каллистовым, но он вышел не только в кандидаты, а в доктора, профессора и академики. Хотя основной работы было у него не в пример больше, чем у меня.

Подводя итоги, хочу привести два постулата из М-Л философии: 1. «Истина всегда конкретна» и 2. «Истина пробивает себе путь через кучу случайностей». В моём казусе конкретика ясна – не хотел по-настоящему взяться (с теми, кто скажет, что просто ума не хватило, позволю себе не согласиться: написав десятки отзывов, имел возможность оценить и себя и некоторые диссертации); а семейство Соломенцевых с ихиной премией – одна из случайностей: не было бы его, нашлось бы что-то другое.

История с КПСС

За время учёбы в школе и институте я, будучи там вечным комсоргом или членом какого-нибудь бюро, приобрёл такую устойчивую аллергию к общественной работе, что по прибытии в Донецк зарёкся к ней прикасаться. Никогда я ни на какие выборные должности не напрашивался, но как-то так получалось, что, спонтанно, всегда на них оказывался. Нежелание моё носило совершенно естественный, в полном смысле слова, характер – мой организм, абсолютно независимо от меня, на каком-то этапе просто-напросто отказался её выполнять. И ничего я с собой поделать не мог. Заставлял себя отрабатывать какие-то обязательные процедуры, но со страшным внутренним скрипом. В институте – как член факультетского бюро должен был поставлять докладчиков на всякие тематические конференции. Я и поставил. На первой же в моём исполнении из пяти докладчиков от механико-технологического факультета четверо оказались евреями, что при довольно высокой их доле в массе студентов (Одесса всё же!) было, как мне тогда показалось, приемлемым. Но это только показалось, потому что перед следующей подобной конференцией наш факультетский секретарь Витя Вишняков (будущий замминистра автотракторной промышленности) сказал мне: «Прошлый раз доклады были хорошие, давай и сейчас на том же уровне, но поменьше французов, а лучше совсем без них». Витя был хороший парень, в порочных наклонностях по этому поводу не замечен, покраснел даже, произнося эти слова, хотя во мне француза и не подозревал. Но, скорее всего, получил за прошлый раз от комитета мощный втык. Кстати, вот передо мной фото 1956 года: комсомольское бюро МТФ ОПИ в полном составе с Витей во главе – из 11 человек пятеро французов. А моё полнейшее бездействие во время избирательных компаний – нужно было посылать по домам агитаторов – заканчивалось выговорами с регулярностью этих самых компаний.

Бюро комсомола Механико-технологического факультета ОПИ, 1956 год.

В первом ряду слева направо: Александр Козубский, Виктор Вишняков, Майя Лукашевская, Виктор Денисенко. Во втором ряду: Сергей Калайджян, автор, Михаил Гаузнер. Чук – Сергей Коновальчук, Брон – Яков Бронштейн

Здесь небольшое отступление. Однажды, в самом начале только зарождавшейся нашей дружбы, мой однокурсник Гриша (Шуня) задал мне вопрос об отношении к комсомольской работе. И я, проявляя бдительность (Шунька меня явно прощупывал с неизвестными тогда намерениями), счёл безопасным (1954 год) ответить: «Комсомольская работа может быть интересной». Он принял на полном серьезе, и этот ответ, по-моему, висит лёгким облачком над нашими отношениями до сих пор. Так вот, я был тогда прав! Комсомольская работа могла быть не просто интересной, а очень интересной. Сначала я убедился в этом при отсылке комсомолок из подчинённого мне контрольного аппарата на комсомольские сборища, затем при плавании по Днепру на заполненном комсомольским активом пароходе в составе группы премированных турпоездкой заводских лекторов. И, в заключение, довелось мне однажды обойти кучу кабинетов ЦК ВЛКСМ. Куда там подиумным топ-моделям! Вот что такое лучшие комсомолки.

На заводе сразу же стали щупать пополнение молодых специалистов на предмет общественной работы. Нашли и меня, конечно. Как ни уговаривали, но больше чем согласие войти в комитет ДОСААФ выбить не смогли. Прошло с тех пор 50 лет, но ни одно заседание этого комитета до сих пор так и не состоялось. Когда немного поднялся по службе, то опасность, считай, миновала: если и изберут в какой-нибудь комитет, то не для работы, а для сидения в президиуме. Так оно беспартийно и катилось.

На партком первый раз попал на разборку в составе руководства цеха, будучи зампотехом. Партком этот для начальника моего П.П. Пивоварова закончился очередным выговором, и пошли все вместе с парторгом и несколькими старшими мастерами уже поздно вечером не по домам, а в сторону его кабинета, чтобы за парой бутылок спирта и беляшами из буфета серьёзно, по-партийному, предаться самокритике и сделать для себя выводы. Я по дороге задержался и от компании отстал ещё в заводоуправлении. Проходя мимо выходящего в сторону территории окна, я с ужасом обнаружил, что в направлении нашего 11-го цеха движется сам секретарь парткома Лаврентий Филиппович Малашков. «Точно, идёт проверить, как мы восприняли последние указания партии», – угадал я с первого же раза и бросился к телефону предупредить товарищей. Трубку взял Пивоваров и сразу обрушился на меня: «Где ты там пропадаешь? Беляши стынут! Мы уже начали». Я ему обрисовал ситуацию: «Лаврентий уже на подходе, покинуть кабинет вы не успеете, а так как начали принимать, то ему и заходить в него ни к чему. Закрывайтесь изнутри, гасите свет и сидите тихо, как мышки. На телефон не отвечайте, на стук в дверь не реагируйте. Отбой только по моей команде».

И пошёл я следом за Лавреном. Всю процедуру со стуком в дверь, телефонным звонком и заглядыванием с улицы в сторону окон второго этажа он исполнил точно по моему сценарию, но этим не ограничился и проверил ещё пару подозрительных мест, где могли засесть злоумышленники. А в умысле, похоже, он не сомневался, да и цех знал неплохо. На глаза я ему попадаться не стал: хитрый был он мужик, сразу бы догадался о наличии штормового предупреждения. Только убедившись, что гость прошёл проходную, я поднялся наверх и голосом еле убедил уже тёплую компанию открыть. Включив свет, несколько огорчился: они, как в известном анекдоте о нарушении общественного порядка на газон, что называется, спрятали, но не прекратили. Разливали в темноте, да так ловко, что не только ни одной капли не пролили, но и мне не оставили. Специалисты хреновы! Но и в моём сейфе не только секретные документы хранились! Сходил к себе, взял, принёс. Благодарные спасённые расщедрились до того, что из моей же бутылки мне же и налили штрафную. Потом мы обсудили вопрос о потере бдительности в отношениях с парткомом и, особенно, с его секретарём.

Здесь, в другом месте вряд ли, хотелось бы похвастать своим участием в одном историческом событии. Как известно (теперь из Википедии), в начале апреля 1966 года проходил XXIII Съезд КПСС. Подготовка к нему началась, конечно, в 1965-м и, как я подозреваю, с заседания будущей мандатной комиссии, определившейся с составом делегатов будущего съезда: сколько мужчин там, женщин, рабочих, колхозников, интеллигентов и т. д. Она (комиссия) исполняет в Москве свои обязанности, а я в Донецке – чужие: замещаю заболевшего начальника цеха. Звонит Л.Ф. Малашков: «Л.Е., нам оказана величайшая честь – в делегацию на предстоящий съезд от Донецкой области по разнарядке обкома вводится один работник нашего завода. Это должна быть женщина, рабочая, образование не ниже среднего, замужняя, возраст до 40. У тебя в цехе самый большой женский контингент, так что мы здесь решили, что делегат от тебя и будет. Подбери кандидатуру, твой парторг включит её в состав делегации на заводскую конференцию. Да, при подборе не забудь про моральный облик». Положив трубку, я расхохотался: «Так вот в чём отличие партии от комсомола. Мне ведь доводилось отправлять (не подбирать!) кадры на комсомольские конференции разного уровня, что-то про моральный облик я там не слыхал, скорее наоборот, комитет комсомола называл кандидатуры всегда сам, и всегда это оказывались самые отъявленные б....и».

Вызываю табельщицу Машу («Золотой сундук» – тысячный цех, знала всех насквозь), выкладываю ей предъявляемые требования, часа через два приносит 3 кандидатуры. Красота – подходят по всем параметрам! И тут вспоминаю про моральный облик.

– А как с ним?

– Л.Е., что же вы мне сразу не сказали! Эта бьёт мужа, а эту бьёт муж.

Осталась одна, она на съезд и поехала. Самое смешное, что я-то был беспартийный.

Но дошла и до меня очередь командовать цехом. И с той же неотвратимостью отвечать перед парткомом. Первый раз было это осенью 1967 года. После докладов представителя парткома и моего о состоянии с (не)выполнением плана третьего квартала, обсуждения и пр. наступила фаза раздачи слонов. Член парткома, директор завода коммунист А.А. Березин предлагает для меня меру наказания: «Учитывая, что коммунист Л.Е.К. руководит цехом недавно (я был назначен в мае) а также то, что, несмотря на невыполнение плана, показатели всё же существенно улучшились по сравнению со вторым кварталом, предлагаю ограничиться постановкой на вид». На что Малашков ему отвечает: «К сожалению, Андрей Александрович, партком его наказать не может – он, видите ли, у нас беспартийный. Поэтому предлагаю поставить на голосование предложение: обратиться к дирекции завода с просьбой о наказании Л.Е. в административном порядке».

По завершении парткома Малашков, предвосхищая Броневого-Мюллера, говорит: «Все свободны, а вас, Леонид Ефимович, прошу остаться». Понятно, что он предложил мне в кратчайший срок вступить в партию, я бы даже назвал это – оформить членство в партии. Никакого желания делать это у меня не было, и стал я тянуть резину: то нет времени сфотографироваться, то ищу рекомендаторов, то ещё что-то. Пару раз парторг мне напоминал и по моим ответам рвения не зафиксировал. Доложил, очевидно, Малашкову, и тот сделал выводы. Нужно сказать, что Лаврентий Филиппович, будучи большевиком принципиально твердокаменным и бескомпромиссным, достаточно быстро сообразил, что приём меня, упирающегося, в партию означает не что иное, как засорение её рядов, с чем он всю сознательную жизнь нещадно боролся. То есть наши желания совпали – оба мы не хотели. Цех начал выполнять план, поводов таскать меня на партком стало меньше. Поиграли мы в кошки-мышки до 1969 года, а там и меня с начальников Березин снял. Пронесло.

И неслось так целых 9 лет. В октябре 1976-го года вышел приказ Министра о развёртывании работ по изделиям «Смельчак» и «Сантиметр» – 240-мм корректируемой мине и 152-мм корректируемому артснаряду. Точмашу в приказе предписывалось создание под эту тематику СКБ на базе моего КБ. Нарисовали все полагающиеся по такому поводу документы, что положено подготовил для утверждения в Министерстве. Стал подписывать приказ по заводу. Виза парткома – обязательна, все остальные уже есть. Прихожу к секретарю. Это уже давно и далеко не Малашков. Новое поколение, чистый прагматик, идейные соображения тут вообще не причём – просто должность эта открывает карьерные перспективы, а иногда прохождение через неё может оказаться чуть ли не обязательным. Знает он меня давно и достаточно глубоко. Читает приказ, доходит до пункта: «Назначить главным конструктором по заказам профиля отрасли Донецкого завода точного машиностроения – начальником СКБ ............». Поднимает голову:

– И кого ты предлагаешь на эту должность?

– Себя, конечно, кого же ещё, – отвечаю без ложной скромности, – но только самому вписывать не посчитал возможным, пусть это сделает директор.

– Пустой приказ визировать не буду, вписывай себя. Директору скажешь, что по моему настоянию. И вот ещё что. Ты не подумай, что есть директивы о назначении на какие-то должности только членов партии, таких директив нет. Но есть ответственность руководителя, а с коммуниста и спросить можно больше. (При этих его словах я вспомнил разносные парткомы). Так что давай, готовься. Визирую на условии вступления твоего в партию в ближайшее время.

Вот тут я попал! Вступать неохота, но и отказываться от такой интересной работы, да и, что тут говорить, от должности главного конструктора с бесплатным довеском в виде титула (по номенклатуре Министерства) заместителя главного конструктора разработчика по серийному производству – преступление против собственной личности. Пришлось соглашаться.

Попробовал я и сейчас потянуть резину. Но через некоторое время подходит парторг и говорит, что секретарь недовольны нарушением с моей стороны джентльменского соглашения. Это действительно так. Получается не очень красиво – должность получил, а платить по счёту не спешу. Написал заявление, взял рекомендации, сфотографировался.

Потом – парткомиссия, совет старейшин. Здесь во всей красе проявилась одна из них, Е.И. Клёсова. До совсем недавнего своего ухода на пенсию работала в том же ОГТ начальником бюро режущего и измерительного инструмента, и, как технолог инструментального цеха, познал я её с первых дней работы на заводе. В результате сложились такие вот несимметричные отношения: она меня не любила персонально, я её не уважал профессионально. Один только пример. Придумал я как-то по молодости способ нарезания двузаходной резьбы за один проход. Для внедрения понадобился нестандартный резьбовой калибр. А там, где кончались стандартные методики, таблицы и расчёты, начиналась зона беспробудной некомпетентности Екатерины Ивановны. Ну и, соответственно, своих девочек она этому нестандарту обучить не могла. А калибр нужен, и не мне даже, а больше тому же Архипову. Сели мы с ним прямо в бюро инструмента, стали его считать. Ничего там особенного не было, просто слегка пошевелить мозгами. Отдали чертёж в цех, там сделали, но сдать ОТК не могут: не совпадают параметры при замерах по «методу трёх проволочек». Клёсова – вне себя от счастья: «Вот видите, вот вам эти умники-всезнайки! Я тридцать лет калибры считаю. Говорю – невозможно, значит, знаю, что говорю!». Выражение столь неподдельной радости не остановило даже то, что Ю.С. Архипов – её непосредственный начальник.

Я пошёл в ЦИЛ (центр. измерит. лаб.) разбираться. Расчёт действительно с ошибкой. Но какой! Мы с Юрием всё считали сами, лишь в одном единственном месте попросили кого-то из клёсовских девочек дать нам по таблице тангенс нужного угла. Дали. Но с ошибкой, даже этого не умеют толком! Быстро пересчитал на месте, через час калибр был готов. Но поезд уже ушёл. Получилось, что этот тайм мы тогда проиграли. Остальные, до и после, я выигрывал у неё под ноль.

И вот сейчас снова у барьера. Каким же калибром она собирается проверять меня сейчас? Я абсолютно спокоен по многим причинам: во-первых, не очень-то и надо, а, во-вторых, если сверху приказано принять, то никакие старперы помешать этому не могут. Все её вопросы были нанизаны на один стержень – еврейский – и построены по принципу максимально частого употребления этого слова: «Вы знаете еврейский язык? А дома говорили ваши родители по-еврейски? А умела ваша мама читать по-еврейски? А умела ваша мама писать по-еврейски?». Потом то же про папу и про дедушку с бабушкой. Вот здесь она допустила ошибочку, потому что дедушку моего Хаима Дьякова, высшего класса столяра-краснодеревщика, с добровольной помощью таких как она расстреляли немцы в Мариуполе в первые же дни оккупации. Я начал закипать: «Да, – подумал, – если дело пойдёт так и дальше, то закончится это вопросом о том, какие слова знаю по-еврейски я. И, как честный человек, не желающий начинать свой партийный путь с обмана, вынужден буду признаться, что три слова таки знаю: киш ман тухес (так говорили родители на винниччине, а вот мой бывший начальник цеха Михаил Иванович Сахно тоже знал эти слова, но произносил их как киш мэрэн тохэс, наверное, по-донбасски, а, приехав в Германию, я вообще услышал – Leck mich am Arsch). Ещё хуже будет, возжелай она знать перевод. Тогда высокая комиссия, наверное, впервые в своей истории услышит: «Поцелуй меня в ж...». Когда я уже почти решил показать знание идиша по собственной инициативе, она, почуяв в моём голосе начавший пробиваться металл, наконец, заткнулась.

А теперь партком. Без казуса не обошлось и тут. Секретарь по идеологии Людмила Алексеевна Морозенкова из самых добрых побуждений (мы с ней тоже знакомы по инструментальному цеху с первого моего дня на заводе, но так как она, кроме партийности, ещё и грамотный инженер, то наше вам взаимоуважение и взаимопомощь), желая, очевидно, дать мне возможность блеснуть знаниями истории КПСС, задаёт вопрос: «А был ли в истории партии период, когда нарушался принцип демократического централизма?». Я сходу, не подумав, стал чуть ли не возмущаться: «Да как вы такое про нашу самую демократическую партию в мире могли подумать!? Да никогда не могла партия поступиться принципами!». И понёс дальше в том же духе. Люда, не перебивая, выслушала и спокойненько так отвечает: «Нет, Л.Е., вы не правы – кооптация в члены ЦК в период работы партии в подполье и была нарушением этого принципа». Во как изменились времена! Кое-что можно уже называть своими именами. Вот бы удивилась доцент Грязнова, преподававшая нам ОМЛ (основы марксизма-ленинизма). А теперь вам времена не ОМЛ, а истории КПСС. Конечно, эта ошибка никак не могла сказаться на процедуре моего приёма, потому что тот же принцип демократического централизма подразумевает постулат: «Приказ начальника – закон для подчинённых». А приказано было: «Принять!»

И ещё один аспект. Задолго до описанного приёма упомянутая Людмила Алексеевна, перейдя на работу в партком, попросила меня однажды по старой дружбе составить лекцию для проведения т. н. единого политдня. Лиха беда начало. Постепенно это стало чуть ли не обязанностью, периодически обременительной, так как требовалось время. Но через некоторое время я так насобачился, что его уже почти и не требовалось: брал 2-3 партийных журнала, выбирал подходящие абзацы, обводил, нумеровал, писал пару слов для связки и отдавал в машбюро. Даже не проверял. Всё это потом раздавалось по цехам. Все исправно отчитывались, но никто этих лекций никогда не читал ни про себя, ни вслух. В таких условиях неизбежно скатываешься к халтуре. Однажды на даче зашёл ко мне на участок за лопатой парторг какого-то цеха и в ходе разговора спросил:

– Ты не знаешь, случайно, какой это идиот пишет парткому политдни?

– Не знаю, а что?

– Найди последний текст, почитай, сам увидишь.

Нашёл я и почитал. Мама моя родная! То ли я перепутал нумерацию цитат, то ли машинистка не туда воткнула мои связки между ними, но винегрет получился классный. И никто на всём гиганте оборонной промышленности, кроме одного человека, этого не заметил. Пришлось срочно от этого ярма избавляться. И всё равно однажды подставился.

Существовал у нас порядок: ежеквартально партком раздавал всем цехам и отделам свой план мероприятий. Держали его в сейфах, так как по истечении квартала было положено вернуть. Как правило, в него и не смотрел никто: что нужно – скажут накануне. А у меня такое накануне пришлось однажды на изнурительную командировку, из которой вернулся в воскресенье. В понедельник, едва зашёл в кабинет – телефонный звонок, секретарь парткома:

– Л.Е., ты в наш квартальный план смотрел?

– А как же!?

– Ну, тогда ты, конечно, знаешь о семинаре для руководителей на сегодня в 14:00 в зале заседаний. Диспетчер объявит, а я тебе звоню, чтобы напомнить, что твой доклад идёт первым пунктом.

Вытаскиваю из сейфа этот чёртов план, а там и семинар, и мой доклад прописаны уже два месяца назад. Пытаюсь дать обратный ход, предлагаю поменять хотя бы тему доклада на ту, что есть в готовом виде – секретарь непреклонен. Мало того, доложил директору и они, по всем признакам вместе, решили проверить меня на вшивость. Пришёл к такому выводу после звонка директора с напоминанием об особой важности темы сегодняшнего доклада. Был сигнал и до этого. Мой друг С.З. (Милик) Каневский, заведовавший тогда отделом техники безопасности, предупредил о начале новой тактики стимулирования меня к «ещё более высоким достижениям в труде на благо нашей фирмы». Эти двое решили, как сказал один из них лично Милику, что подходящим приёмом будет нагоняние страха, сказано было дословно: «Тогда он вообще горы своротит». Воистину, каждый судит по себе. Ребята просто понятия не имели, что можно работать не за страх, а за совесть. Я ещё спросил тогда Каневского, говорит он мне это как друг или как начальник ОТБ. И просил его передать, что по критерию «сужу по себе» они делают мне большой комплимент: ведь если хорошенько напугать их самих, то пользы никакой не будет – они просто усрутся. Основания для такого предположения у меня были более чем веские.

А тогда пошёл в парткомовскую библиотеку, набрал брошюр и журналов и там же засел готовиться – в кабинете не дадут работать телефоны, десяток их там у меня. К обеду доклад (лекция, скорее) был готов. Печатать его не было смысла, так как в пику обоим начальникам, личное присутствие которых несложно было предвидеть, решил не читать по бумажке, а выдать по-КВН’овски – подготовленный экспромт. С собой взял только пару листиков с крупно прописанными подсказками по каждому узловому пункту. Прошло, к удивлению и разочарованию обоих, прекрасно. Потом за мной долго ходили парткомовские, требовали печатную копию доклада, не верили, что её не существует, но отстали только тогда, когда получили непечатный комментарий.

Последнее из непрошенных выступлений (больше их не допускали) относится к середине перестройки. Прислали нам для просветления мозгов из лекторской группы обкома какого-то деятеля с докладом для руководства объединения о перестройке, гласности и всём остальном. Рефрен – перестройка начинается с перестройки сознания. Когда перешли к вопросам, поднял руку и я. Шеф, чуя опасность, упорно меня обходил. Но уж слишком, так как гость это заметил тоже. Будь он поумнее, додул бы, что неспроста это, и не лез с инициативой. Но он был уже на рельсах перестройки и на свою голову попросил предоставить слово мне. Вопрос мой был прост: «Как, в свете новых экономических отношений, будет решаться проблема с направлением работников промышленности на сельскохозяйственные работы?». Ответ был ещё проще вопроса: «Получите разнарядку обкома и пошлёте столько, сколько потребуется». Сначала не до всех дошёл парадокс. Но постепенно народ зашевелился, заговорил, опять же, как там у Мюллера, попросили: «А вот с этого места, пожалуйста, поподобнее». Лектор смешался, сказал нечто вроде: «Подробности письмом» и быстренько ретировался. Опять то же самое: «Все свободны, а вас, Л.Е., прошу остаться». «А я что? А я ничего. В вопросе криминала не было – чисто экономический интерес, и не шейте мне политику».

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3238

Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer8/Komissarenko1.php - to PDF file

Комментарии:

Любовь Гиль
Беэр Шев, Израиль - at 2019-04-07 16:45:27 EDT
Уважаемый Леонид Коммисаренко!

Очень болезненная тема для бывших советских евреев затронута Вами, и Вам это удалось превосходно! Спасибо!

Я сделала несколько попыток отправить Вам ответ к моей работе, но в новой версии мои комментарии не проходят, к сожалению. Поэтому пишу сюда.

Большое спасибо за отклик, внимание к моей работе и теплые слова!
Мне известно, что В Одессе жило немало Боградов. Среди них потомки родного брата моей прабабушки Хаима Шмульевича (Ефима Самуиловича) Бограда, отца российского революционера Якова Ефимовича Бограда. В №87 я подробно описала эту семью.
Но жили там и потомки дальних родственников и возможно однофамильцы. О Боград-Садиковой мне ничего не известно.

Мой электронный адрес я написала в новых отзывах на мои публикации в №№87,88.
Л. Комиссаренко - Ольге
- at 2013-02-20 16:37:30 EDT
Ольга
Донецк, Украина - at 2013-02-20 15:28:28 EDT
Здравствуйте,я Ольга.Лаврентий Филиппович Малашков был моим дедом.
____________________________________
Уважаемая Ольга! Надеюсь, что Ваших чувств по отношению к Лаврентию Филипповичу я не оскорбил. Он был сыном своего времени и к работе относился гораздо честнее своих последователей на этом посту. В приведенных примерах я ни на иоту не отклонился от истины. Так было. Желаю всего наилучшего и привет тем, кто меня ещё помнит (даже если и не любит).
Ольга
Донецк, Украина - at 2013-02-20 15:34:01 EDT
Да,еще..Я этим горжусь!
Ольга
Донецк, Украина - at 2013-02-20 15:28:28 EDT
Здравствуйте,я Ольга.Лаврентий Филиппович Малашков был моим дедом.
Марк Фукс
Израиль - at 2010-08-25 14:25:15 EDT
Господин Шаули!

Я с интересом прочитал Ваш материал «В Жуковских сапогах по «Дороге на Москву», опубликованный в «Заметках». Ваша работа показалась мне заслуживающей не только внимания, но и самой положительной оценки, что я и сделал в своем кратком отзыве.
Дальнейшее знакомство с Вами поставило меня сначала в тупик, а затем в позицию полного неприятия Вас и Ваших произведений. Мне сложно отделить личность от творчества. И если Вы проявляете полное отсутствие понимания системы отношений и положения вещей в бывшем СССР, видите все в черно-белом варианте, без тонов, полутонов и красок, то становиться крайне сложно вести разговор. Ведь любой довод противной Вам стороны натыкается на стену подозрений, презрения и обвинений.
Мы с Вами оба, родились на Украине, ровесники и до семидесятых годов, проживали в одной и той же стране. Но, так как должно быть в реальной жизни судьбы сложились по-разному.
До призыва в армию меня в институт на Украине не приняли, хотя к тому моменту я располагал «красным дипломом» техникума и знаний на сдачу вступительных экзаменов было вполне достаточно.
Мои друзья уезжали на учебу в Сибирь, на Урал, куда угодно, но только бы подальше от Украины.
Вам повезло, что Вы сумели получить образование в столице антисемитизма – Львове.
Мои друзья не были большими сионистами, они просто хотели жить в своей стране, и как только делали первые шаги в направлении ОВИРА, подвергались преследованию.
Двое из моих близких знакомых и друзей в ходе таких преследований были убиты.
Если Вы проявите интерес, то, получив согласие их родственников, я предоставлю Вам имена и фамилии.
Наш добрый знакомый, моэль Шалом, в возрасте около семидесяти, был обвинен в попытке изнасилования и осужден.

Я в свое время, в 1968-69 гг., по наивности, написал разгневанное просионистское письмо в «Известия» и получил ответ за подписью А. Рубинчика (надеюсь, память не подводит), а мой отец был остановлен в центре города, приглашен на беседу в конспиративную квартиру КГБ, где подвергся массированному давлению, угрозам, попытке вербовки с обещанием немедленного оформления документов на выезд в Израиль.
Вам в Вашей практике не приходилось иметь дело с подобным? Вы не слышали о случаях засылки в Израиль агентов разведслужб СССР под видом узников Сиона? Это широко практиковалось в те времена.
Моя семья предпочла затеряться, унести ноги с Украины. Мы перебрались из Черновиц в Узбекистан, где было намного спокойней. Но желание попасть под пресс властей пропало надолго.
Многие, большинство моих одноклассников и друзей уехали одновременно с Вами.
Правда, многие в Риме или Вене повернули в Америку.
Я очень хорошо знаю срез той алии.
Я знаю ее уровень и потенциал, ее сильные и слабые стороны.
И последних, поверьте предостаточно.
Ведь, только с Алией девяностых удалось не ее плечах прорваться в Кнессет, в большую и малую политику, по настоящему организовать общинную жизнь.
Вы подвергаете жесткому осуждению Леонида Комисаренко.
Вы где-то по-своему правы.
Он действительно делал снаряды для врагов.
А что с врачом, лечившим высокое партийное-хозяйственное начальство, которое передавало эти снаряды врагам? А что с преподавателем ПТУ, учившем врагов точить, строгать, сверлить и т. д..? А что с журналистом-комсомольцем на радио РЭКА или на 9 канале?
Все намного сложнее и трагичнее, чем Вам представляется.
В любом случае, бросив тяжкие обвинения одному из авторов портала, вы задеваете многих.
В частности, и меня, ведь и мне удалось чуточку приподняться по служебной лестнице советской системы, а каждый живший и работавший там, так или иначе, попадает под Вашу квалификацию врага (в той или иной степени).
Вы можете считать себя героем и, скорее всего это соответствует истине, но в тот момент, когда я получил в Голландском посольстве визу, а в Израильском МВД удостоверение личности, наши права и обязанности перед страной уравнялись со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Будьте здоровы.
Миша Шаули - Элиэзеру Рабиновичу
- at 2010-08-25 14:20:33 EDT
Уважаемый Элиэзер,

Поверьте, если бы Герцман лишь пел оду Комиссаренко, я бы молчал. Комиссаренко мне, как я уже писал, безразличен, если не обижает Израиль и дорогих мне людей. Но Герцман задел Лиду Камень за то слова, что пока Комиссаренко производил боеприпасы для СССР, сионисты занимались тем, что описано в другой статье того же выпуска "Заметок".

"Заслуги" мои, в Ваших глазах малозначимые, я перечислил в ответ на вопрос Аврутина о моём героизме. Вы правы только в том, что само решение уехать было тогда заслугой. А Валерию из Германии я ответил, тоже по-деловому, на его вопросы о моих отношениях с КГБ.

Что касается "стрельбы по своим" ("стрельба", когда говорим о продукции Комиссаренко, звучит двусмысленно), то своими я считаю далеко не всех. Если кто обиделся, то значит, что понял меня верно. А кто сам заявляет, что он мне - чужой, то не моя вина, что на нём шапка горит.

На этом я прекращаю отзывы по статье Комиссаренко.

Кстати, не Михаил, а "Миша" - моё полное официальное имя.
Миша Шаули - Валерию в Германии
- at 2010-08-25 13:29:24 EDT
На Ваш отзыв от 2010-08-25 11:37:40 EDT.

Мы исходили из того, что КГБ прослушивают наши телефоны и квартиры и фотографируют встречи с иностранцами. Не раз убеждались, что нами следят и в местах проживания, и когда ездили в другие места. Были готовы к арестам и обыскам, т.е. не держали на себе и дома универсально противозаконные предметы (наркотики, оружие, валюта, краденное имущество). Это, однако, не мешало КГБ "шить" уголовные дела. Так в 1973-м в Киеве посадили три с половиной года моего товарища Сашу Фельдмана за... хулиганство. Когда он подходил к дому, из кустов выскочила девушка с тортом в руках, наткнулась на него, торт (т.е. вещдок) упал, и она заорала, что её бьют. Случайно стоящие за углом дружинники арестовали Сашу.

Это могло произойти с каждым из нас. К счастью, в середине семидесятых из больших городов была налажена связь с Западом. Поэтому КГБ осторожничал с нами.

Как видите, никаких секретов не было. Только смелость и готовность быть наказанными за сионистскую деятельность.
Элиэзер М. Рабинович - Михаилу Шаули
- at 2010-08-25 13:15:33 EDT
С 1969-го размножал сионистскую литературу и учебники иврит; в 1971-2 подписывал письма протеста, участвовал и организовал акции протеста и солидарности (первый всесоюзный слёт памяти Бабьего Яра в 1971-м прошёл в моей квартире); открыто передавал на Запад письма протеста и сведения об отказниках, встречался с посланцами "Натив". Если бы посадили, то всё это задним числом стало бы героизмом.

О Вашей сионистской деятельности, насколько понимаю, спрашивать неприлично.

Уважаемый Михаил - посмотрите, как глубоко Вас уважает каждый, кто здесь о Вас пишет, все - с большой симпатией (кроме Бена, но ведь его никто не одобрил). Но ведь Валерий прав: Вы действительно стреляете по своим и долго, с упорством. Извините, но Ваши перечисленные "заслуги" в борьбе с Советской властью в 1971-72 гг. - не Б-г весть что для того времени и для человека уже решившегося на отъезд, и многие из нас делали по мелочам что-то подобное. Настоящим деянием был выход 8 человек на Красную площадь 28 августа 1968 г., настоящим были Сахаров и диссидентское движение того времени, которое, по моему глубокому убеждению, помогло свалить Советский Союз. Зачем же нам сейчас, через почти 40 лет ссориться и сводить счеты о том, кто из нас сделал МЕНЬШЕ (никак не больше) в заслуге уничтожения советского режима?
Валерий
Германия - at 2010-08-25 11:37:40 EDT
Мише Шаули.

Уважаемый Михаил!
Поскольку Вы первый открыли огонь по «своим» и испытывая некоторую робость
разговаривая с г-ном полковником,будучи всего лишь орудийным номером,все же
на правах Вашего бывшего земляка,который тогда и там же жил,робко ответить
на вашу канонаду слабым выстрелом бакового орудия,152 мм системы «Канэ»,того «аврорского»…
Не умаляя Вашей и Ваших друзей деятельности,по перепечатке учебников иврита
и слетов единомышленников в Вашей квартире,тем ни менее озадачен извечными
вопросами,-как такой слет,тогда, в провинции,когда для КГБ,каждый анекдотист был подарком для отчетности по ликвидации врагов советской власти,Ваш съезд
да на Вашей квартире прошел незамеченным,когда известно,что даже более
«продвинутые» группы сопротивления были инфильтрированы агентами КГБ,
а Вы,ну прям Борис Савинков,сухим и невредимым прямо в логово врага,да еще в 1972 г.
Я не сторонник теорий заговоров,но мы знаем,как Ваш земляк,17 летним мальчиком,
без родных был отпущен во Францию,и представьте себе стал миллиардером,а это
покруче чем полковник,так вот поделитесь опытом,как,с «таким счастьем и на свободе»,
как говорил Остап Ибрагимович.
Ведь на нашей Родине наступают совсем не «вегетарианские» времена и Ваш опыт комбатанта-подпольщика может оказаться бесценным.
Миша Шаули - Аврутину Марку
- at 2010-08-25 07:15:15 EDT
Марк Аврутин at 2010-08-25 06:42:09 EDT: "Кстати, Вы сами-то, где проявляли свой героизм?"

С 1969-го размножал сионистскую литературу и учебники иврит; в 1971-2 подписывал письма протеста, участвовал и организовал акции протеста и солидарности (первый всесоюзный слёт памяти Бабьего Яра в 1971-м прошёл в моей квартире); открыто передавал на Запад письма протеста и сведения об отказниках, встречался с посланцами "Натив". Если бы посадили, то всё это задним числом стало бы героизмом.

О Вашей сионистской деятельности, насколько понимаю, спрашивать неприлично.
Марк Аврутин
- at 2010-08-25 06:42:09 EDT
Миша Шаули - Аврутину Марку
- at 2010-08-25 05:00:31 EDT
Аврутин Марк- at 2010-08-23 05:53:11 EDT: ""Не суди ближнего, пока сам не побывал в его положении" - Мишна, Трактат Авот 2:4." - значит, судьёй может быть лишь бывший преступник??" Доцитировались..

В приведенной мною цитате из Мишны речь о другом суде – многие это знают. Судья же, о котором говорите Вы, руководствуется законом, а здесь, в дискуссии Вы же исходите не из юридических норм, а из каких-то других. Вот я и взял из Мишны один из примеров таких «других» норм.

Теперь продолжим дискуссию по сути. Вы написали: «…по "слабости характера" не уволился, чтобы начать отсчёт к концу срока допуска…». Я в огромной Москве, осознав кое-что из того, о чем Вы написали, хотел в самом начале 70-х гг. сменить место работы. Не брали даже на самое захудалое предприятие, т.к. каждому было ясно: мужик увольняется с фирмы, чтобы у нас отсидеться и уехать. За каждый случай отъезда с руководства строго спрашивали, поэтому никто не хотел подставляться.
Автор же статьи работал в небольшом городке, где, наверное, каждый знал и его, и предприятие, на котором он работал, т.е. шансов - никаких. Конечно, были герои во все времена и во многих странах. Но сколько их было? В 68 году на Красную площадь вышли «толпы» протестующих против советского вторжения в Чехословакию? А в 71 году в приемной Президиума Верховного Совета сколько человек держали голодовку, требуя разрешения на выезд в Израиль? Кстати, Вы сами-то, где проявляли свой героизм?
Миша Шаули - Аврутину Марку
- at 2010-08-25 05:00:31 EDT
Аврутин Марк- at 2010-08-23 05:53:11 EDT: ""Не суди ближнего, пока сам не побывал в его положении" - Мишна, Трактат Авот 2:4." - значит, судьёй может быть лишь бывший преступник??" Доцитировались...

Теперь по сути дискуссии. В отзыве от 2010-08-22 07:52:49 EDT, Вы преуменьшаете ответственность Комиссаренко за собственную карьеру: "в силу обстоятельств оказался" на военном заводе, "в силу способностей" занимал там высокую должность и т.п.

Справедливости ради давайте добавим, что если "силы" ему помогали, то, судя по отзывам на его рассказ, и "слабости" не мешали карьере: по "слабости ума" он не понимал, что работает на укрепление преступного агрессивного режима; по "слабости характера" не уволился, чтобы начать отсчёт к концу срока допуска; по "слабости сознания ценности быть евреем" не стыдился, что СССР - враг еврейского народа вообще и нашего государства в частности. Позиция беспроигрышная: за достижения в укреплении СССР - восхищение братьев по непротивлению режиму, за грехи... разве это грехи, если он (как и эти братья) лишь раб обстоятельств?

Но тут пришли сионисты и всё опошлили: уволились с секретных работ и, под осуждающий шёпот сослуживцев и родни, потребовали выезда, зная, что путь в Израиль может пройти через тюрьмы и/или годы нужды. Имя им - горстка, и они честно заслужили зависть и ненависть пассивного большинства. Сионисты, как Лида Камень (упомянутая всуе Герцманом),Барух Подольский, Владимир Престин, Тина Бродецкая, Виктор Польский и (не слишком) многие другие, рисковали, но продолжали бороться. И теперь большинству обидно, что мы, сионисты, победили, и посему нельзя нас, в отличие от диссидентов, обозвать благородными, но безнадёжно оторванными от реальности Дон Кихотами.

Кстати, так же относились в побеждённом Третьем Рейхе к активным противникам Гитлера. То, что та горстка не примирилась с преступным режимом нацистов, мешало большинству немцев оправдываться: "Разве можно было что-то поделать?"
V-A
- at 2010-08-23 15:41:06 EDT
Аврутин Марк
При подаче заявления на выезд в Израиль с учетом этих обстоятельств (места работы и занимаемой должности) последствия были бы, уверяю Вас, похуже, чем у Натана Щаранского.

У нас в туле на шипуновском заводе работал главным
инженером некто Каждан. Подал в конце 70-х заявление на
выезд в Израиль. Через какое-то время кто-то убли его
жену. По подозрению в убийстве арестовали Каждана. Он
пошёл на сделку со следствием - признал себя невменяемым.
Был помещён в психушку, в дальнейшем следы теряются.
Б.Тененбаум- по поводу Бена
- at 2010-08-23 15:34:03 EDT
хочется сказать – друг мой, в конюшнях мало скаковых лошадей, но всегда найдется один мерин, который выскажется за всю конюшню.
Элиэзер М. Рабинович
- at 2010-08-23 15:12:33 EDT
Комментарий Бена - подлый. ИМХО, конечно.
Виктор Каган
- at 2010-08-23 14:31:31 EDT
Бен
Израиль - at 2010-08-23 14:21:46 EDT

Беня, внучек, то, что ты написал, это не мнение - это мозговая отрыжка непереваренной информацией.
Бен
Израиль - at 2010-08-23 14:21:46 EDT
Добрый день, господа.
Автор, который публикует свои произведения, рассчитывает на оценку читателя, поэтому было бы невежливо не прокомментировать « Как я не стал...» и т.д.
Пом.модератора. Еще один такой комментарий, и Вы будете забанены. В нашей гостевой обсуждаются тексты, а не авторы текстов. Персональные оскорбления категорически запрещены. А уж стебаться над фамилией человека — забава для жлобья. Точно, — не на нашем сайте.
Аврутин Марк
- at 2010-08-23 05:53:11 EDT
Миша Шаули - Юлию Герцману
Кфар Сава, Израиль - at 2010-08-19 14:10:22 EDT: «…многие годы Комиссаренко был на вражеской стороне еврейской баррикады Израиля…».

"Не суди ближнего, пока сам не побывал в его положении" -
Мишна, Трактат Авот 2:4.
Аврутин Марк
- at 2010-08-22 07:52:49 EDT
К написанному многими хочу добавить, что Леонид Комиссаренко после окончания института в силу обстоятельств оказался на закрытом, самом что ни на есть, военном предприятии. К тому же к началу 70-х гг. занимал уже там в силу своих способностей, не заметить которые не могли при всем нежелании, достаточно высокую должность (всё это - из его же текста при внимательном чтении). При подаче заявления на выезд в Израиль с учетом этих обстоятельств (места работы и занимаемой должности) последствия были бы, уверяю Вас, похуже, чем у Натана Щаранского.
Борис Дынин
- at 2010-08-21 11:37:37 EDT
Матроскин - Дынину
- Saturday, August 21, 2010 at 11:13:16 (EDT)

Без малейшей подначки: к каким последствиям должно приводить сознание ценности быть ассирийцем или гагаузом? (И те, и другие сегодня существуют)
====================================
Без малейшей отначки: уезжать в ассирийское или гагаузкое государство (если оно сегодня существует).

P.S. Dfkthbq Валерий писал:
"что делать с родными,главврач моей матери,в частной беседе,заявил,-у нас информация от КГБ,что ее сын(я)собирается,мы ее вышвырнем мгновенно,я знал об
этом,тоже и с отцом…а средств накопленных не было,подыхать с голоду"…
И это очень было актуально во многом именно потому, что сознание ценности быть евреем возникает в семье и общине, чего было потеряно множеством (большинством?) советских евреев. Я понимаю Валерия, но если бы то сознание, о котором я говорю, было бы семейное, то многие такие обстоятельства оценивались бы иначе в семьях, включающих и родителей. Но это к слову.
Матроскин - Дынину
- at 2010-08-21 11:13:17 EDT
Борис Дынин
- Friday, August 20, 2010 at 15:49:39 (EDT)

Напомню еще одну причину, быть может самую важную: отсутствие сознания ценности быть евреем. Многое ведь объяснялось отсутствием этого сознания, и именно это оправдывало все другие человеческие обстоятельства жизни не уезжавших евреев

Без малейшей подначки: к каким последствиям должно приводить сознание ценности быть ассирийцем или гагаузом? (И те, и другие сегодня существуют)
Dfkthbq
Германия - at 2010-08-21 04:41:12 EDT
Мише Шаули.

Прочитал Ваш коммент и стало немного не по себе…другие ответили Вам верно,что еще добавить,возможно большинству, уехав раньше стало бы лучше,богаче,сытней,здоровей…
но что делать с родными,главврач моей матери,в частной беседе,заявил,-у нас информация от КГБ,что ее сын(я)собираеться,мы ее вышвырнем мгновенно,я знал об
этом,тоже и с отцом…а средств накопленных не было,подыхать с голоду…
Все они понимали,но сил и здоровья больше не было,и когда,позднее,я все таки их
вывез,отец умер через пару месяцев,не встав с постели…
Давайте назовем их пособниками,коллаборантами режима,за то что отец,торпедированный подлодкой провел в ледяной воде 1,5 часа и всю жизнь болел,
маму,за то,что девочкой в эвакогоспиталях выносила горшки из под умирающих
солдат,сохранилось личное письмо ей от маршала Баграмяна с благодарностью…
И подобных случаев несть числа,это не предательство,это индивидуальная Судьба…
Стыдно!
Борис Дынин
- at 2010-08-20 15:49:43 EDT
Миша Шаули - Буквоеду и Матроскину
- at 2010-08-20 11:56:03 EDT

Как бы их ни назвать, но евреев, не пытавшихся уехать из СССР, когда в начале семидесятых появилась такая возможность (связанная, безусловно, с личной опасностью) - не уважаю. Куда ехать - в Израиль, ФРГ, Австралию - менее важно, лишь бы перестать служить советскому злу. Кто в Израиль приехал - братья мне, кто в другие места - просто смелые и порядочные люди. А кто побоялся... Ладно, посчитаем, что на всех смелости и порядочности не хватило.
================================================
Миша Шаули должен уважать меня, раннего семидесятника. Но не стоит меня уважать за счет многих и многих тех, кто не уезжал по разным причинам, уже упомянутым в ответах Мише Шаули. Напомню еще одну причину, быть может самую важную: отсутствие сознания ценности быть евреем. Многое ведь объяснялось отсутствием этого сознания, и именно это оправдывало все другие человеческие обстоятельства жизни не уезжавших евреев, даже "мелкие" (только не подлые). Но еврейское самосознание было разрушено у множества (большинства?) советских евреев. Миша Шаули, сионист в России 70-х годов, мог бы учесть это обстоятельство, вспоминая свою борьбу за право эмиграции евреев из России, в том числе за права тех, кто не знал, что значит быть евреем вне пятой графы. Тогда не было бы неоправданного морализирования, прозвучавшего в словах Миши Шауля. Оно скорее оправдано по отношению к тем, кто продолжает не знать и не интересоваться, что значит быть евреем вне исчезнувшей пятой графы, и после эмиграции. Хотя и здесь не все однозначно.
Б.Тененбаум-по поводу "службы врагу", и
- at 2010-08-20 13:55:30 EDT
В период с 1941 по 1945 в Красной Армии служило что-то около 500 тыс. лиц еврейской национальности, погибло - около 200 тыс. Советский Союз в целом потерял по разным оценкам (точных цифр не имеется) от 10 до 12 миллионов солдат и от 10 до 15 миллионов гражданских. Они, в общем, служили режиму не шибко отличавшемуся от нацисткого - но защищали родину и свои семьи. Так что режим - режимом, а плевать на могилы нехорошо. В период с 1917 и по относительно недавнее время уехать из страны победившего социализма было невозможно. Примерно 1/4 всей экономики СССР так или иначе работала на войну, а если брать высокотехнологичную нишу экономики - то на войну работало 100%. Нехорошо упрекать людей за то, что они родились слишком рано для того, чтобы иметь возможность поступать по совести.
Виктор Каган
- at 2010-08-20 13:21:32 EDT
Буквоед - Мише Шаули
- at 2010-08-20 12:34:44 EDT

"... и людей будем долго делить на своих и врагов". И что ещё хуже - на радость врагам делить своих на своих и врагов.

Хороший живой рассказ о том, что многим знакомо по своему опыту. А вся эта бодяга с расставлением людей по разные стороны баррикад просто неприлична.
Буквоед - Мише Шаули
- at 2010-08-20 12:34:44 EDT
Миша Шаули - Буквоеду и Матроскину
- Friday, August 20, 2010 at 11:56:02 (EDT)
Ладно, посчитаем, что на всех смелости и порядочности не хватило.

Не обижайтесь, но это говорит о том, что Вы все-таки остались советским человеком: со стремлением клейма ставить и ярлыки вешать. А еще Котомасон!:)
Миша Шаули - Буквоеду и Матроскину
- at 2010-08-20 11:56:03 EDT
Меня, увы, "занесло", и прошу прощения за недипломатичное определения "враг".

Как бы их ни назвать, но евреев, не пытавшихся уехать из СССР, когда в начале семидесятых появилась такая возможность (связанная, безусловно, с личной опасностью) - не уважаю. Куда ехать - в Израиль, ФРГ, Австралию - менее важно, лишь бы перестать служить советскому злу. Кто в Израиль приехал - братья мне, кто в другие места - просто смелые и порядочные люди. А кто побоялся... Ладно, посчитаем, что на всех смелости и порядочности не хватило.
Матроскин
- at 2010-08-20 09:36:27 EDT
Миша Шаули - Матроскину
- Friday, August 20, 2010 at 07:38:26 (EDT)

Пока СССР существовал, Комиссаренко был мне врагом, хотя мог бы стать соратником, подав просьбу на выезд в Израиль - как сделал Ион Деген.

И наряду со стремлением служить Израилю, нас жёг стыд за службу его врагам.

Уважаемый Миша Шаули,
в Вашей крайне странной с точки зрения здравого смысла формулировке нет ничего принципиально нового – давно известная формула «кто не с нами, тот против нас!». Отношение к другим меняется даже от положения в пространстве и на шкале времени. До 9:00 DD.MM.YY имярек мне друг, а после 9:00 DD.MM.YY он мне враг, патамушто я совершил геройский поступок – пересек государственную границу совдепии.

Стало быть для большинства моих родственников в Израиле, родители которых эмигрировали туда из РСФСР в 20-х годах, Вы, Ваши протеже и я, в том числе, с момента появления на свет тоже должны были являться врагами, пока существовал СССР и вы/мы в нем? Ведь абсолютно любая форма сотрудничества с врагом, включая декламацию совковых стихов в садике и даже уборку красного уголка, есть пособничество врагу, не так ли? Даже если сознательная уборщица сгорает от стыда, сметая паутину с портрета Вовочки в кепочке и тем самым поддерживая Систему, ее вина от этого не уменьшается, не так ли?

Предлагаю на этом обсуждение этого крайне странного вопроса закончить, поскольку мы предсказуемо зашли в искусственный идейный тупик, не имеющий ничего общего с реальной жизнью.
Буквоед - Мише Шаули
- at 2010-08-20 08:54:56 EDT
Уважаемый г-н Шаули! Хотим мы этого или не хотим, но все те, кто до отъезда из "любимой нашей сторонки" работал там, воленс-ноленс укрепляли "враждебное государство", вне зависимости от того, лечили или учили, производили или переводили. Вы начали работать примерно тогда, когда Хрущев сделал поворот в сторону поддержки арабов и организовал массовые поставки вооружений Насеру, и уехали ПОСЛЕ Шестидневной войны, которую Египет и Сирия вели советским оружием при советской же поддержке и советском подстрекательстве. А тот факт, что кто-то уехал раньше, а кто-то позже не означает ничего: Вы уехали в 1971, а д-р Деген - в 1977, будем и его ругать за эти лишние 6 лет?
Миша Шаули - Матроскину
- at 2010-08-20 07:38:29 EDT
Матроскин
- at 2010-08-19 16:40:04 EDT
"И Комиссаренко Вы обвиняете именно в отсутствии гражданской позиции – в трудовом сотрудничестве с совдепией, не так ли? Но ни Вы, ни Ваши протеже не выходили на улицу с протестом против политики СССР по отношению к Израилю, не так ли? Все преследовали только узко личные цели, что и является конформизмом по отношению к СССР."

Комиссаренко я его ни в чём не обвинял, и он меня не интересует (если только не приедет в Израиль и полезет в политику). Пока СССР существовал, Комиссаренко был мне врагом, хотя мог бы стать соратником, подав просьбу на выезд в Израиль - как сделал Ион Деген. Отозвался я на прославление Герцманом "работы ради работы" (даже в советской военной промышленности) и на его глуповатый (и безосновательный) намёк на недостойное поведение Лиды Камень, достойной женщины.

"Все преследовали только узко личные цели, что и является конформизмом по отношению к СССР." Вы, вероятно, молоды и не помните, что в СССР подача просьбы (права не было) об эмиграции, да ещё и в ненавистый Израиль, была равнозначно публичному заявлению: Я ваш враг. Я и мои протеже не только заявили это, но стыдили СССР письмами протеста, публикуемыми за границей, публично собирались у памятника в Бабьем Яру, преподавали иврит, подвергались преследованиям, вплоть до уголовных наказаний... Это ли "узко личные цели"? И наряду со стремлением служить Израилю, нас жёг стыд за службу его врагам. Собственно, если Вы молоды и этого не знаете, зря я трачу время.

Если же вы достаточно стары, чтобы помнить те времена, но отрицаете значимость нашей сионистской деятельности в СССР для еврейского народа - место Вам в тёплой компании с Комиссаренко, который ни словом не упомянул Израиль. Стыд за службу врагам Израиля его явно не жжёт. Судя по другой статье в этом же номере заметок, гордится он своими снарядами, так удачно жгущими израильские танки.
Матроскин
- at 2010-08-20 07:33:58 EDT
Маленькое дополнение к русско-израильским связям по беспилотникам:

DATE:29/04/10
SOURCE:Flight International
Russia requests Israeli UAV joint venture
By Arie Egozi

Israel´s Ministry of Defence is evaluating a Russian government request for a joint venture production facility in Russia for Israeli developed unmanned air vehicles.

Last year Russia purchased Israel Aerospace Industries BirdEye-400 systems. Now Russia wants to buy more Israeli UAVs, such as the IAI Searcher-3 and its Heron. Israel´s MoD refused to comment but industry sources say for future purchases the Russian government wants to enter into a joint venture production agreement for a local assembly facility.

Israeli government sources told Flight International on 28 April that this is "a very sensitive issue" because of the close ties between Russia and countries such as Iran and Syria, and as such any decision is likely to be made at the highest levels of government.
Матроскин
- at 2010-08-19 16:40:04 EDT
Миша Шаули - Матроскину
- Thursday, August 19, 2010 at 16:14:31 (EDT)

Не так, и не все поддерживали.
1. Барух Подольский, муж Лиды Камень, сидел за сионизм ---

2. Мне в 1968-м было 20 лет. --- Совдепию, следовательно, не поддерживал, но против неё не выступал, т.к. это уменьшало мои шансы на выезд в Израиль.

Не волнуйтесь, новейшие не продаём, деньги нужны, а шансы повлиять на позицию России у Израиля не большие, чем мои в 1968-м повлиять на вывод Советской Армии из Чехословакии.

Шансов у демонстрантов повлиять на политику СССР не было ни малейших, но у них была не личная, а гражданская позиция, что есть существенная разница. И Комиссаренко Вы обвиняете именно в отсутствии гражданской позиции – в трудовом сотрудничестве с совдепией, не так ли? Но ни Вы, ни Ваши протеже не выходили на улицу с протестом против политики СССР по отношению к Израилю, не так ли? Все преследовали только узко личные цели, что и является конформизмом по отношению к СССР.

Как известно, счастье не в деньгах, которые не пахнут, а в их наличии...
Миша Шаули - Матроскину
- at 2010-08-19 16:14:31 EDT
Матроскин
- at 2010-08-19 15:09:12 EDT:
"Совершенно точно могу утверждать, что ни у одного из упомянутых Вами лиц, включая Вас (если в это время Вы жили в СССР) и меня, не нашлось ни желания, ни гражданского мужества выйти на Красную площадь с транспарантами против ввода совдеповских войск в Прагу. Следовательно, все мы так или иначе поддерживали политику совдепии – врага Израиля, не так ли?"

Не так, и не все поддерживали.
1. Барух Подольский, муж Лиды Камень, сидел за сионизм в 1958 (5 лет) и в 1967 (2 года). Сидела ли она - не знаю, но с 1971 г. живёт с ним в Израиле. Я с ними не знаком, все сведения - из Сети.

2. Мне в 1968-м было 20 лет. В 1967-м я вежливо распрощался с друзьями-диссидентами в Киеве, т.к. понял, что моя страна - Израиль. После неудачной попытки фиктивно жениться на американке в 1968-м, через 2 года удалось получить вызов, в 1971-м подать и в 1972-м приехать в Израиль. В СССР я был активным сионистом, за что меня и выпихнули, чтобы не шумел во время визита Никсона. Совдепию, следовательно, не поддерживал, но против неё не выступал, т.к. это уменьшало мои шансы на выезд в Израиль.

Матроскин: "Сегодня Израиль продает России новейшие беспилотные самолеты и обучает российских операторов. Неужто Россия перестала поддерживать Иран в его ядерных амбициях?"
Не волнуйтесь, новейшие не продаём, деньги нужны, а шансы повлиять на позицию России у Израиля не большие, чем мои в 1968-м повлиять на вывод Советской Армии из Чехословакии.

Тему "мадам Камень на баррикадах г. Мелитополя" затронул Герцман, не я.

Сегодня Израиль продает России новейшие беспилотные самолеты и обучает российских операторов. Неужто Россия перестала поддерживать Иран в его ядерных амбициях? Или в Израиле тайно от спецслужб и правительства действует пятая колонна во вред Израилю?
Б.Тененбаум :)
- at 2010-08-19 16:00:03 EDT
мы и сами беспилотников наделаем и Израиль с рынка вытесним
Блеск ! А также Японию - с рынка производства автомашин ? Америку - с рынка производства самолетов ? Китай - с рынка массового производства чего угодно ? Интересно было бы поглядеть хотя бы на российский "Мерседес".
V-A
- at 2010-08-19 15:38:21 EDT
Матроскин
Сегодня Израиль продает России новейшие беспилотные самолеты и обучает российских операторов. Неужто Россия перестала поддерживать Иран в его ядерных амбициях?

Нет, не продаёт уже. Ну ничего, мы и сами беспилотников наделаем и Израиль с рынка вытесним. А в Иран Россия отказалась поставлять С 300, да и с Бушером уже 4 года волынит, не выполняет договор. И где благодарность? Нет благодарности, наоборот, вбеспилотниках отказали.
Матроскин
- at 2010-08-19 15:09:12 EDT
Миша Шаули - Юлию Герцману
Кфар Сава, Израиль - at 2010-08-19 14:10:22 EDT

Вот детали работы трёх упомянутых Вами евреев:
- Леонид Ефимович Комиссаренко до 1992 г. изготовлял боеприпасы, в частности - для врагов еврейского государства;
- Ион Лазаревич Деген с 1977 г. лечил жителей еврейского государства (возможно - и жертв работы Комиссаренко);
- (мадам?) Лида Камень с 1971 г. работала инженером в еврейском государстве.
Что было на баррикадах г. Мелитополя - Вам из США виднее, но многие годы Комиссаренко был на вражеской стороне еврейской баррикады Израиля, а Деген и Камень - на нашей.

Уважаемый господин Шаули,
проблема конформизма недавно затрагивалась в связи с событиями в Чехословакии.

Совершенно точно могу утверждать, что ни у одного из упомянутых Вами лиц, включая Вас (если в это время Вы жили в СССР) и меня, не нашлось ни желания, ни гражданского мужества выйти на Красную площадь с транспарантами против ввода совдеповских войск в Прагу. Следовательно, все мы так или иначе поддерживали политику совдепии – врага Израиля, не так ли?

Вас это не смущает?

Сегодня Израиль продает России новейшие беспилотные самолеты и обучает российских операторов. Неужто Россия перестала поддерживать Иран в его ядерных амбициях? Или в Израиле тайно от спецслужб и правительства действует пятая колонна во вред Израилю?

Вас это не смущает?

Мне кажется, Вы напрасно затронули эту тему под таким углом зрения.
Миша Шаули - Юлию Герцману
Кфар Сава, Израиль - at 2010-08-19 14:10:22 EDT
Юлий Герцман
- at 2010-08-15 19:05:28 EDT:
"... такие как Вы смогли не уринить себя, не разрушить интеллект и работать во имя работы, а не КПСС и Советского Правительства.
Вы проектировали боеприпасы, Ион Лазаревич - лечил, а мадам Камень в это время, конечно, стояла на баррикадах г.Мелитополя."
*****************************************************
Вот детали работы трёх упомянутых Вами евреев:
- Леонид Ефимович Комиссаренко до 1992 г. изготовлял боеприпасы, в частности - для врагов еврейского государства;
- Ион Лазаревич Деген с 1977 г. лечил жителей еврейского государства (возможно - и жертв работы Комиссаренко);
- (мадам?) Лида Камень с 1971 г. работала инженером в еврейском государстве.
Что было на баррикадах г. Мелитополя - Вам из США виднее, но многие годы Комиссаренко был на вражеской стороне еврейской баррикады Израиля, а Деген и Камень - на нашей.
Юлий Герцман
- at 2010-08-15 19:05:28 EDT
Дорогой Леонид Ефимович,
Прочел Ваш материал на одном дыхании: адекватно, талантливо, умно. Начиная со средины 60-х три раковые опухоли одновременно выросли в науке: "князья крови", "организаторы науки" и комсомольские бройлеры.
"Князья крови" - дети партийного начальства: т.н. математик Гришина, сыновья Соломенцева и Устинова (до них - Сергей Хрущев и Серго Берия), зять Косыгина Гвишиани - занимали чужие места и перекрывали пути настоящим исследователям.
"Организаторы науки" - вроде академика Логунова, не умевшие даже понять, что делают настоящие ученые, пытались подогнать уровень исследований под свой интеллект (Логунов одну за одной печатал статьи, "опровергающие" Эйнштейна.
Комсомольские бройлеры, чьим главным оружием были правильная национальность и природная шустрость, благодаря благоволению начальства, получали и преференциальное финансирование, и зарубежные командировки, и всесоюзное одобрение - в ущерб, опять же-таки, настоящим исследованиям.
Но... такие как Вы смогли не уринить себя, не разрушить интеллект и работать во имя работы, а не КПСС и Советского Правительства.
Вы проектировали боеприпасы, Ион Лазаревич - лечил, а мадам Камень в это время, конечно, стояла на баррикадах г.Мелитополя.
Марк Аврутин
- at 2010-08-14 11:46:01 EDT
Полностью согласен с предыдущими комментаторами, что «автор очень достоверно с иронией и весело»
описал свой жизненный путь со всеми его особенностями, по поводу одной из которых хотел бы кое-что добавить.
«…из пяти докладчиков от механико-технологического факультета четверо оказались евреями» - пишет Леонид, вспоминая годы учебы. А потом уже на производстве: «…из сорока-пятидесяти руководителей цехов, отделов и служб на ежедекадных совещаниях числом меньше десяти нашего брата не было». Всё это, естественно, в послевоенный, даже послесталинский период. Но и в довоенный - «этого добра» было ещё гуще. А во время войны это сказалось довольно неожиданным образом. На оккупированных территориях, в первую очередь, на Украине немцам не удалось восстановить промышленность ещё и по этой причине. Понятно, что подавляющее большинство спецов были «французами», которые эвакуировались, а не успевших или не сумевших эвакуироваться немцы сами же уничтожили. Среди коренного населения грамотных технарей не оказалось. Так евреи внесли ещё оди своеобразный вклад в победу.

Лида Камень
Израиль - at 2010-08-14 11:00:01 EDT
автор смотрел на советскую жизнь со своей кочки. В это время другие евреи занялись реальным делом:
Люсьен Фикс, Отказники и узники совести. Поправка Джексона-Вэника : http://www.berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer8/Fiks1.php#top
“1970 годы знаменовалось ярой кампанией советских властей против евреев, изъявивших желание репатриироваться в Израиль. Режим делал все, чтобы пресечь эмиграцию.”

Татьяна
Киев, Украина - at 2010-08-14 09:28:38 EDT
Автор очень достоверно с иронией описал все круги советской маразматической машины, которые приходилось преодолевать способным, талантливым людям для того, чобы чего -то добиться в том обществе. А поскольку достойному человеку все это было на самом деле противно, многие сходили с дистанции раньше времени. Так, например, мой собственный отец похоронил свой изобретательский талант из -за того, что просто не захотел вступать в ряды КПСС ни на фронте ни потом в мирной жизни...
Б.Тененбаум
- at 2010-08-13 15:35:33 EDT
Леонид Ефимович, никогда бы я не подумал, что про "... самоподнастраивающиеся станки ..." можно написать и интересно, и весело :) У вас, однако, получилось и то, и другое :)
Марк Фукс
Израиль - at 2010-08-13 14:44:41 EDT
Леонид Ефимович!
Честно говоря, я прочел фрагменты Ваших воспоминаний ранее и сейчас перечитав их еще раз отмечаю свой интерес к ним. По ряду причин.
Прежде всего, Вы - личность, человек - неординарный, интересный, с богатым опытом, как житейским, так и производственным, да и с юмором у Вас все в порядке.
Затем, тема крайне интересна, а раскрытие ее через связку человек - система всегда привлекает, особенно если система знакома, да и подобным человеческим материалом сталкивался.
Далее, технические вопросы мне технарю, близки и понятны, а касаясь их Вы делаете это интересно и увлекательно. Остается Вас еще раз поблагодарить и пожелать спокойствия и здоровья.