Унна, Унна, Унна-моменто!..
Из будущей книги «…С
ба-а-альшим приветом!»
(Письма со свободы)
Дорогой Вася! Вот и перебрались мы со Смоленщины на Германщину. Сначала
– на приёмно-распределительный пункт, по-нашему «лагерь», в городке Унна-Массен
(название, видимо, оттого, что здесь нас таких – масса!). Получается, из соцлагеря оказались в другом, но тоже
лагере, – кап. Но этот на наши лагеря
не похожи. А если и смахивает слегка, то разве что на пионерлагерь ЦК КПСС,
хотя я и не был там никогда. Такие же ровные ряды одинаковых трехэтажных
(по-ихнему – двухэтажных) кирпичных домов (бывшие казармы английских
оккупационных войск), не по-нашему чистая территория, здание администрации,
медпункт, почта, клуб типа «красный уголок» и магазины типа «сельпо».
Поселили нас с женой хорошо, удобно. На втором этаже (по-ихнему, – на
первом). Живём мы вдвоём в роскошной трехкомнатной квартире, Правда, в ней есть
два недостатка: в ней есть ещё две семьи... Но у нас, конечно, Вась, своя,
абсолютно отдельная просторная комната площадью метров десять, в которой
больше, кроме нас, пока никто не проживает. Тут есть всё, что надо для жизни:
нары в два яруса (жена говорит, как в тюрьме, а я – как в купе), окно,
умывальник, стол, два стула, шкаф. В первый же день вместе с энной суммой денег
(в валюте, Вась!) нам выдали спальное бельё, две миски, две ложки, две вилки,
две кружки. А что ж ещё человеку надо, правда, Вась?
Теперь о соседях. Их, слава богу, немного. Семья из Житомира – муж и
жена, мать мужа, отец жены, девяностолетний дед (я пока не понял чей) и четверо
детей, старшему лет пять. Семья, Вась, обычная, как все, друг с другом
практически не разговаривают, не спорят, только время от времени орут целый
день не переставая... Дети вообще-то милые, хотя иногда чуть-чуть визжат как
резаные все сразу, но в остальное время, когда их не дубасят регулярно, ведут
себя смирно, только громко дышат... Этой семье дали, конечно, самую большую
комнату, чтоб жили они по-человечески, метров шестнадцать, потому что, Вась, на
девятерых... Люди, Вась, они в принципе хорошие, весёлые, любят и попеть, и
попить иногда практически каждый день с утра до ночи, не просыхая.
Третью комнату занимают три сестры, экономистки из Кулундинской степи.
Слышал, они близнецы, но вроде от разных отцов. Да, кажется, и матерей... И
действительно, Вась, если сильно приглядеться, близнецы эти очень похожи,
особенно старшая. Она старший экономист. У неё и вещей с собой больше всех: 26
мест, все проходы в коридоре забиты мешками да коробками. Говорит: «Тут только самое
необходимое – меховые вещи, ковры, хрусталь»...
Все пять женщин и дети обычно всё светлое время суток проводят на
кухне, где целыми днями варят и едят, потом снова варят украинский борщ сразу
на всех плитах, причём с чесноком. А мы с женой в это время дышим воздухом,
гуляем по территории или тихо-тихо сидим в своей комнате и учим немецкий,
заткнув уши от криков и носы от чеснока, так как плиты всё равно все заняты и
готовить еду нам не на чем. Когда я поинтересовался, зачем им в борще столько
чесноку, отчего во всей окружающей среде в радиусе полкилометра трудно дышать,
мать мужа подробно разобъяснила мне любезно сквозь зубы: «Пользительно».
А вчера близняшкам-экономисткам удалось хитростью и силой выманить нас
с женой из комнаты и вежливо притащить в чесночную кухню, чтоб мы рассудили их
в развернувшейся дискуссии на тему о том, кто должен подтирать в туалете –
конкретно тот, кто слегка изгадил весь унитаз вместе с сиденьем, а заодно все
стены и потолок, или тот, чья очередь убираться по графику... Проблема, Вась!
Жена начала было рассуждать, но тут дискуссия как-то сама собой естественно
перешла из духовной сферы в физическую, а в их драке мы участвовать
воздержались.
Соседи всё про всех в Унне-Массен уже знали и теперь нас вводили в
курс. И что удивительно, Вась: сюда, представь себе, совсем не простые люди
понаехали. Почти все, оказывается, были на родине большими начальниками:
гендиректорами фирм, заводов, театров, автозаправок, даже бань, и с
секретаршами! Прямо не беженцы, а какой-то директорский корпус... Ст. экономист
шепнула мне: «Тут один старик всем говорит, что он известный
писатель-уморист... Неизвестно кому известный, но в нашем доме его точно все
знают. Говорит, открыл в себе дар известного умориста только тут, за те 6 дней,
пока живёт в свободном мире, в лагере, на нарах. А там, говорит, был обычным
завмагом, хотя тоже известным... Действительно умора! А вон тот, с авоськой –
ака-дэ-мик! Но не верьте, это блеф, он только строит из себя акадэмика, а на
самом деле – всего лишь заурядный членкор»...
Ты, Вась, наверно, обижаешься, что я тебе за три дня ни разу не
позвонил, да? Хотя таксофонов в Унне навалом. И все, Вась, работают! Но вчера я
простоял в очереди к автомату дотемна и всё зазря, так как мы с женой, Вась, не
привыкли ложиться спать позже часу ночи... Спросишь, почему ж такая очередь к
автоматам? А не ко всем, Вась, не ко всем. Тут умельцы из Харькова, наши
собратья по счастью, дотумкали, что, оказывается, из трёх десятков автоматов в
лагере Унны-Массен есть два особенных: из них можно звонить... бесплатно!!!
Причём куда угодно, хоть в Израиль, хоть в Америку! Нехитрая манипуляция с
телефонным рычагом и – пожалуйста, звони не хочу! А я – хочу, но... каждый, кто
вошёл в кабину, говорит по часу, да действительно со всем миром... Халява же!
Я, Вась, мог бы позвонить тебе из любого свободного автомата, но... никто же из
наших меня не поймёт! Пальцем будут показывать: «Мол, вон новый русский, козёл,
ему валюты не жалко»...
Отношение к нам ихних чиновников – прекрасное, то и дело лыбятся тебе без
всякой причины, как дурачки какие, ей богу: «битте шён» да «данке шён»... Но
нас улыбочками не проведёшь. Уже разобрались: одна бераторша добрая, фрау
Такая-то, а вторая – фрау Сякая-то, злая, да и по-нашему ни бельмеса. Правда, и
первая тоже по-русски не сечёт... Вообще, Вась, я заметил: слабо они ещё в нас,
в русских, интегрируются...
Да, ещё новость, плохая: нам грозит «контейнер»! Ст. экономистка
узнала: «Скоро нас всех увезут отсюда и засунут в контейнеры». Ничего себе...
Потом выяснил: контейнеры – это такие временные жилища из легких конструкций,
куда – за неимением мест в домах – селят эмигрантов на период до переселения их
в квартиры. Жуть, но, может быть, пронесёт?..
А вообще в Унне здорово! Погода отличная, забот никаких, да ещё и
деньги дают, причём, Вась, в валюте! Никуда бы из этого пионерлагеря не уезжал.
Тем более – в контейнер... бр-р-р! Но, видимо, придётся. Всё, Вась, кончаю,
очередь к телефону снова застопорилась, видать надолго, а уже ночь, пора на
нары. Да и жена волнуется, что меня долго нет, сидит там одна, бедная, с
зажатым носом. И что им в этом чесноке?..
Бывай. Твои – с приветом.
Как меня схватили за руку
Халлё, Василий! Так здесь говорят во многих случаях, не только по
телефону. Например, когда хотят окликнуть кого-то, с кем не знакомы... Ну,
Вась, не дотумкают они никак, что проще, яснее и, главное, выразительнее
обращаться к человеку (будь он хоть женщина, хоть кто) так, как мы привыкли:
«Эй, мужчина!» или «Женщина! Вас здесь не стояло!»… Так нет же, тут и там
только и слышишь: «Халлё, халлё»… Ну, Вась, поскольку я уже тут у них вполне
местным стал, то и ты приспосабливайся: «Халлё тебе от нас с той же Любой
сердечное!». Опять со мной приключилось нечто странное, никак не привыкну…
А началось с того, что меня, Вась, на днях просто… схватили за руку!
Прямо на месте застали. Не отходя от кассы. От билетной кассы нашего главного
вокзала. И это, заметь, спустя столько времени после моего приезда в эту
страну… В прошлую субботу (эту подробность, Вась, запомни, она нам ещё
пригодится дальше).
Итак, подходит, значит, моя очередь, всовываюсь, как всегда, в окошко:
– Энтшульдиген, – членораздельно, как учили на курсах, говорю кассирше.
И, конечно, при этом улыбаюсь во весь рот, как у них тут принято.
Она тоже улыбается, как её научили, смотрит на меня вопросительно.
Видимо, ждёт, что я ещё какие-нибудь слова знаю... А я молчу, как назло. Что-то
меня заклинило, начисто текст забыл, что друзья научили...
– Bitte?.. – Она мне. Мол, смелее, Herr, я вся внимание, говорите уже
наконец что-нибудь, дорогой вы мой, чёрт бы вас побрал: – Bitte?!..
– Я хотел бы... – начинаю вспоминать текст, как научили, – цвай
карте... туда и обратно... на сегодня... Дюссельдорф – Франкфурт... (Решили мы
с той же Любой на денёк во Франкфурт смотаться с познавательными целями
прикупить чего-нибудь).
Вижу, несмотря на тот лепет, что из меня выдавился, она всё же смысл
ухватила довольно близко к тексту: пальцы её проворно забегали по клавиатуре
компьютера и, машинально взглянув на экран, она нажала ещё какую-то важную кнопку,
после чего из аппарата сбоку медленно выползла бумажка. Она протянула её мне:
– Bitte, – похоже, других слов для меня у неё не было. А на бумажке с
немецким текстом я прочёл главное: 140 евро... Я довольно быстро перевёл в уме
эти цифры с немецкого на русский и полез в карман за бумажником, как всегда,
тяжело вздохнув от природной прижимистости... Поэтому процесс отдавания денег у
меня каждый раз проходит мучительно долго. Наконец, я вынул две сотенные
бумажки и уже было протянул их кассирше, но...
Но как раз в этот ответственный момент расплаты, Вась, меня и...
схватили за руку:
– Entschuldigung! – строго сказал мужской голос на немецком, а потом и
на русском с явным гэдээровским акцентом (учил, видать, в школе): – Почему вы
платить?!
Я, честно признаюсь, испугался не на шутку: всего-то без году неделя в
стране, а уже такая слежка за тобой... Вернее, за мной.
– Но, энтшуль... то есть простите... – Я не знал, чем и на каком языке
оправдаться. – Вы же видите, – я кивнул на виноватую кассиршу в окошке, – она
сказала, что с меня 140 евро...
– Она сказала richtig... То есть... sie sagte правильно!.. Но вы не
знать – сегодня же SAMSTAG!.. То есть – heute СУББОТА!..
– Ну и что с того, что суббота?! – Я почувствовал, что у меня тихонько
«едет крыша»...
– Никс понимайт!!!.. – Он сделал круглые глаза, как бы ища сочувствия у
стоявшей за нами очереди. – Суббота – это WOCHENENDE! А в такой дня – другой
карте. Платить nur 35 евро!!! А не 140! Понимайт?
– Но нас же двое, – промямлил я, – я и моя жена Люба. – И добавил
зачем-то: – От третьего брака...
– Гу-ут! На один карте ехать вместе с тебя может ещё три жены от брака!
Пять людей и собака с велосипед!!! Всего 35 евро. Почему платить 140?!!
За нами стояли в очереди уже человек двадцать, но... Вась, ты можешь
такое представить?.. НИ ОДИН из них не выражался матерно вслух, не кричал, что
если на каждого русского недоумка тратить по полчаса... и так далее!!! От этого
мне было не по себе, непривычно. Ещё минут семь эта неправдоподобная очередь
вежливо-нервно переминалась с ноги на ногу, пока гэдээровский спаситель моих
денег, махнув на меня рукой, сам не попросил у кассирши для меня новые билеты,
действующие в выходной день для 5 человек с собакой на велосипеде...
...Не успел я вволю погулять на сэкономленные 105 евро, как получил
очередную взбучку от другого представителя коренного населения страны. Правда,
на этот раз – от своего нового приятеля. Я позвонил ему в середине дня, чтобы
договориться о вечерней встрече в кафе. Однако мой новый немецкий друг повёл
себя как-то странно: едва я сказал в трубку пару слов – адрес кафе и час
встречи, – и собирался из вежливости расспросить его о здоровье его супруги, о
его внуке и четырёх дочерях, он, сухо попрощавшись, положил трубку... Может,
обиделся? Но на что же?!..
...Не успел я войти вечером в кафе, как он набросился на меня, сурово
сдвинув брови:
– Ты что, Херр Рокфеллер, нет? Или, Entschuldigung, Херр Абрамович?
Почему телефонировать днём? Почему не вчера вечер, после девять? Ведь после
девять вечер – дешевле!
До меня вдруг дошло: он экономил мне мои деньги... И не только он.
...А в почтовом отделении женщина, вся увешанная сумками с продуктами,
уже уйдя от окошка, специально вернулась, заметив, что я – от незнания почтовых
тарифных тонкостей – пытаюсь отправить газету дорогой бандеролью, хотя это
можно сделать значительно дешевле и в другой форме...
...А в моём доме «хаусмайстер» (типа домоуправа на общественных
началах), пенсионер, видя, что я плохо разбираюсь в здешних финансовых
хитросплетениях, то и дело сам предлагает мне помочь заполнить те или иные
бумаги, чтоб я – не дай бог! – никакому чиновнику не переплатил лишнего...
И постепенно, ты не поверишь, я стал привыкать к тому, что окружающим совсем небезразлично, даже больно, когда на их глазах пусть совсем чужие люди глупо теряют деньги... Впрочем, Вась, вообще-то для нас тоже это, пожалуй, не открытие Америки. Помнишь, нас с тобой в школе учили: «Копейка рубль бережёт», «Деньги любят счёт», «Социализм – это учёт»... Получается, что и капитализм – это учёт, что ли? Это тебе тоже, Вась, информация к размышлению. Не швыряйся деньгами, которых у тебя нет! И до скорого. Твои те же, с приветом.
Даёшь писателей!
Гутен морген, Василий! Не могу с тобой не поделиться нечаянной радостью:
за отчетный период больше стало у нас здесь русских писателей на душу
населения! Ну, когда-то, помнишь, Вась, мы неправильно ошибались сильно,
полагая, что писатель – это… Гоголь, ну еще Пушкин, может, Толстой... и ещё два
Толстых, кто в курсе, Горький там, Достоевский Федор Михалыч, Жванецкий Михал
Михалыч... Словом, раз-два и обчёлся. Само собой, мы с тобой втихаря
догадывались, что коммунисты пудрили нам мозги, цензуру внедряли. А сейчас,
слава богу, с этим проклятым наследием покончено, тем более здесь, на вольном
Западе, демократия нас окружила со всех сторон, полная тебе теперь свобода
самовыражения. То есть выражайся, сколько влезет, и ты – писатель и больше ты
никто! Делов-то!.. И, если приглядеться, многие из нас, оказывается, – форменные
писатели, в натуре! А не только какой-нибудь там Толстой и ещё два Толстых...
На днях читаю объявление в одной местной русскоязычной газете:
«Такого-то, во столько-то ноль-ноль, состоится встреча наших писателей с
писателями из N-штадта». Понял, Вась, направление мысли? То есть
имеется в виду, что в моем городе, как, впрочем, и в N-штадте, есть писатели. Во множественном числе!
То есть, их много, значит, писателей.
Это, разумеется, радует. Много писателей это добрый знак, хорошая
тенденция, согласись, Василий. Совсем недавно-то, помнишь, я тебе писал, что
было среди наших собратьев-иммигрантов, наоборот – много генеральных
директоров. Бывших, конечно. Ну просто каждый второй! С кем ни поговоришь – я,
говорит, там был гендиректором… Прямо, не иначе, красные директора прибыли сюда
на ПМЖ. Ну, то есть, понимай: на усиление нашими развитыми социалистами ихнего
недоразвитого капитализма (хотя, ради правды жизни признаем, что были еще там,
помимо гендиректоров и отдельные главные инженеры, главврачи, ну и помельче кто
– академики там, доктора, прочие кандидаты в науку... Но в основном, Вась,
все-таки генеральные). И вот этот десант из вечно ворчащих, недовольных
отсутствием подобающего пиетета гендиректоров, мощный, никому не нужный
интеллектуальный потенциал высадился нежданно-негаданно и приземлился как снег
на голову на чужой неподготовленной государственной шее, на «социале»... Как-то
я услышал на эту тему даже целую поэзию, хотя и довольно высокую: «Ни
радостей нет и ни болей,/ не нужен твой потенциал.../ Замучен тяжёлой неволей,/
приходишь куда? В «социал»...
А суть в том, Вась, что столько гендиректоров да академиков на ни в чём
не повинную душу местного населения – это было, конечно, слишком уж многовато
чересчур. Тем более что тут же стали самими нашими производиться смелые
разоблачения в собственных стройных рядах. Вдруг, например, выяснялось, что
бывший председатель суда Такой-то – на самом деле совсем не Такой-то, как о нём
думали, и, хотя действительно был там председателем суда, но как бы… – вполне
товарищеского, в домкоме... А генеральный директор Сякой-то в прежней жизни
имел, оказывается, не три секретарши, как всем тут заливает, а три судимости, а
секретарш имел только две, да и тех имел
не враз, а по очереди, за что, впрочем, и имел судимость... В общем, надуть
попытались своих же собратьев по счастью, цену себе набить хотели с корыстной
целью. Да вовремя были изобличены.
Но со временем, слава богу, страсти улеглись, генеральными директорами
и академиками, не говоря уж о членкорах, быть здесь нашим собратьям по счастью
стало совершенно бессмысленно, да и не престижно. Делать нечего, и все
постепенно переквалифицировались в писатели и поэты.
И это вообще-то правильно. Потому как ясно же, что нет более плёвого
дела, чем писательское. Конечно, не у всех с первого раза получалось. Но тут уж
как повезёт. Искусство-то требует жертв. И эти отдельные жертвы стали мне в
последнее время попадаться одна за другой. Встречаю как-то на улице одного
нашего, которого я еще недавно держал, как и все мы, за вылитого генерального
директора, хотя все, конечно, прекрасно знали, что на самом деле он – бывший
бухгалтер, хотя и старший, в криворожском ЖЭКе. Мрачный идёт такой, но, как
здесь и положено, улыбчивый оскал держит через силу.
– Привет, – здороваюсь, тоже со своим оскалом. – Что невесел, Миш?...
– А чо, Федь, веселиться? – говорит сквозь оскал. – Не печатают,
сволочи!
– Что значит «не печатают»? – уточняю. – Никого, что ли?
– Да не-е... Меня не печатают! Я просто не могу пóнять (он ударял
именно почему-то на «О»), не могу пóнять, какого им ещё рожна надо... Не могу пóнять!
В транвай щас сел, всё думал, думал – почём меня не печатают? Чево он хотит,
этот редактор, не могу пóнять, хучь убей! Может, он хотит от меня какую-нибудь
бзду?
– Чего хотит? – не врубился я.
– Ну это... Бабки. Бздоимец он, может, как ты мерекаешь?
– А-а, вон ты о чём... Не знаю. А что с тебя возьмёшь-то?.. А, кстати,
какую причину вслух-то выдвигает? Официально как бы?
– Да плёвую, Федь: сначала, говорит, научись по-русскому языком
грамотно писать!..
– Да, Миш… – говорю, – это уж он, конечно, загнул, хочет от тебя
невозможного, Чего ж тогда, спрашивается, других печатает, если ему «грамотно
писать по-русскому языком» подавай, верно?
– Вот и я ему о тем же! И у жене спросил, у ей тоже такое мнение: грамотность,
говорит, ни при чём в писательском деле. А редактор на чо, верно? Не играет
причины и не имеет роли. Но – не печатают!
– Да, тяжко тебе, понимаю... А там-то тебя печатали?
– Где, в Союзе, што ли? Да ты шо! Да ни в жисть! Зажимали коммуняки,
ясное дело!
– А ты что, много писал там?
– Ничего я не писал и никогда! Я там вкалывал. Булгахтером. Там ведь, в
Союзе-то, если помнишь, вкалывать надо было.
Надо же, думаю, вот какая невезуха, тяжёлая человеческая судьба:
писателя (!) вкалывать бухгалтером заставляли. Коммуня-яки! Мало того, что
писать не давали ни строчки, так ещё и – не печатали!.. Ну, это, Вась, ваащще
ни в какие ворота, скажи!..
...В общем, Вась, много, ох много писателей у нас здесь, слава богу. Не
соскучишься. Да вон, опасаюсь за себя, как бы и жена наша Люба на эту скользкую
дорожку не свихнулась: все, смотрю, чего-то строчит и строчит в последнее время
на кого-то… Но, будем надеяться, что пронесет. Держись, Василек. До скорого!
Ну,
вылитые туристы…
Привет тебе,
Wasilij! Давно хотел поделиться с тобой о здешних ментах (полицейских,
по-ихнему), но все как-то повода не было. Ругать их вроде было не за что, а
хвалить чего-то рука не поднималась… А тут повод-то и возник: некоторое время
назад опростоволосились местные блюстители порядка. Попали пальцем в небо.
Вполне неаккуратно сели в лужу. В дословном переводе с «хох-дойч» на
«хох-руссиш» – лопухнулись. На глазах у всей хохочущей общественности, как у
нас с тобой говорят, поскользнулись на арбузной корке. А коркой этой самой
оказалась все та же, Вась, ты не поверишь… «русская мафия», черт бы ее побрал.
И главное, можно сказать, буквально из-под носа украли у местных блюстителей
маячившую возможность рапортовать о крупной победе на фронте успешной борьбы с
этими всем тут поднадоевшими русс... ой, Васёк, извини... с нарушителями
закона.
А было так: местная пресса в один прекрасный день порадовала немецкого
обывателя бравурными, но и одновременно устрашающими шапками на первых полосах
газет: «Напали на след русской
банды»... «Русские нелегально прибыли на Рейн»... «Разоблачены 20 русских,
выдававших себя за туристов»... И – леденящие дух подробности сенсационного разоблачения двух
десятков членов «русской банды» вместе с ее главарями...
А именно: на главном вокзале города N. (не будем, Вась, лишний раз
рекламировать место сюжета, дело не в нем, а в сути его) у бдительных
сотрудников в униформе вызвала большое подозрение странная группа людей,
вышедших из электрички (по-здешнему S-Bahn) на платформу. И при этом самое
главное, Василий, что настораживало: люди не просто вышли из поезда, а еще и...
разговаривали! Причем говорили явно не по-немецки!.. Ба-а-альшая
редкость на здешних просторах, согласен?.. Больше того: при ближайшем
рассмотрении бдительные стражи закона профессиональным глазом, а может, ухом,
четко определили, что люди говорили не просто не по-немецки, а чуть ли
не – тьфу-тьфу-тьфу! – по-русски!!!.. Ну, это уж ва-ащще! Как такое
стерпеть, верно!?
В общем, все ясно. Раз по-русски, да еще не один какой-то чудак, а
целая многочисленная группа – оч-чень подозрительно. Подошли бдительные стражи
к группе. Вежливо потребовали документы. Двое из группы немецкоНЕговорящих,
назвавшихся главарями, тоже говорили только по-чуждому, то есть совсем не
по-немецки. Хотя слово «турист» (Tourist) выдавить из себя вслух получилось.
Правда, стражи и его не поняли. А переводчика при группе не было. Раз нет
переводчика, – логично рассудили вежливые в униформе, – значит, надо всю эту
«русскую банду» за решетку. «В профилактических целях», – как объяснил потом
один из начальников стражей. От греха подальше. И арестовали туристов,
препроводив их из N. в тюрьму города B., что недалеко от города К. Такой вот
для «русской банды» туристов дополнительный туризм случился за те же деньги.
Тем временем бравые стражи закона, сделав дело, бойко отрапортовали по
начальству: так, мол, и так, напали, похоже, наконец-то на след «русской
мафии», нелегально заславшей своих «шестерок» в славный и ни в чем не повинный
город N. А «паханы», дескать, сидят в Москве: туристское бюро, не только
выдающее «туристам» поддельные выездные документы и визы, но еще и сулящее
клиентам работу в цивилизованной Европе. То есть, как бы уже является
установленным фактом, что у всей группы русских «лже-туристов» паспорта
поддельные, а визы – насквозь фальшивые. Выданные, правда (усекаешь, Вась?), германским
посольством в той же Москве...
И газеты ихние, как всегда, падкие на сенсацию, конечно, с
удовольствием заглотали эту дохлую мышь: «нелегальные пришельцы из России»...
«23 русских бандита без паспортов и виз»... и так далее. Лишь после подключения
к этим диким событиям российского консульства быстренько выяснилось, что,
оказывается, паспорта «русских бандитов» все «о‘кей», визы самые что ни на есть
всамделишные, выданные в Москве по всем правилам посольством ФРГ, и люди эти,
хоть и не говорят по-немецки, тем не менее – настоящие вылитые туристы и, стало
быть, арестовывать их и сажать в кутузку было не за что. Просидели в тюрьме
зазря...
Конфу-у-уз, Василий, а! И что? А ничего, желтые ботинки...
Правда, один из руководителей городского ведомства по делам иностранцев
вынужден был в присутствии тех же падких на сенсацию журналистов признать вину
своих профессионалов в униформе: «Все вышло у нас как-то криво... Конечно, мы
не собирались специально устанавливать рекорд по аресту невиновных». Не
собирались, но, похоже, установили. Но – «не собирались», и на том спасибо.
А ты, вижу, готов спросить: кто-нибудь из официальных властей извинился
перед невинно пострадавшими и оболганными иностранцами? Нет, Вась, как говорят
у вас, интеллигентов, – отнюдь! То есть, поступили-то с нашими с тобой
соотечественниками, надо сказать, привычно, по-свински, по-нашему как раз,
по-советски, хотя вроде на вид и капиталисты. Мол, какие еще вам извинения?
Скажите спасибо, что вообще выпустили из тюрьмы...
А что же, Василёк, наши с тобой защитники? Они-то как реагировали,
спросишь? Отвечу: работник консульства, который, спасибо ему, вмешался в сюжет
и помог туристам выйти из-за решетки, мягко так пожал плечами: «Я не собираюсь
критиковать немецкие ведомства, но история, надо заметить, пренеприятнейшая»...
Еще бы. А в остальном, прекрасная маркиза, делов-то: какие-то 23
россиянина ни за что ни про что в заграничной тюрьме провели двое суток...
А, знаешь, Вась, кстати: есть ведь у нас тут еще и избранная нами же,
иностранцами, организация, как бы специально призванная вступаться за наши
права – «Совет иностранцев» называется. И есть, между прочим, в ней теперь и
русские делегаты, как бы наши заступники. И хотя, конечно, чисто юридически,
может, это и не совсем их дело – защищать права приезжих иностранцев, со здешними бы разобраться, но сам по себе
прецедент подобного отношения местных властей к иностранцам вообще,
по-моему, заслуживает внимания наших избранников… А, скажи? Хотя, может, это всё
от моего идеализма? Ты сам-то, Василий, как соображаешь? Ну, думай, думай.
А пока – мы с женой Любой, как всегда, оба с приветом! С ба-а-а-альшим приветом!
Всего понравилось:0
Всего посещений: 2403
Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2010/Zametki/Nomer6/Kroshin1.php - to PDF file
Комментарии:
Василий Офингейден -
Бонн, - at 2011-01-29 13:08:27 EDT
Василий Офингейден - Григорию Крошину.
Дорогой Григорий!
Ну где же ваша обещанная смешная книжка, главы из которой нам так понравились? Вы ведь обещали в октябре...
С уважением. Василий
Василий Офингейден - Григорию Крошину.
Бонн, Германия - at 2010-06-26 04:06:02 EDT
Дорогой Григорий!
Да как это вообще-то можно!!!! Сравнивать Вас с каким-то Каминером. Вы сами читали Каминера? Да это и есть полное убожество и юмор для недоразвитых. У Вас настоящий глубокий юмор, от которого становится смешно.
И моя жена Рая и теща Розалия Израилевна Каминера этого не читали, но полностью со мной согласны.
Пожалуйста, дорогой Григорий, пишите так, как Вы пишете и не обращайте внимания на других писателей.
Жду Вашу книгу. Мой друг Николай Вильк уже согласился ее тоже купить. И сейчас мы в нашей кнайпе показываем Ваш рассказ приятелям и думаю, что они тоже ее купят. Давайте скорее выпускайте! Только постарайтесь, чтобы не очень дорого стоила, а то сейчас начали вычитать российскую пенсию из пособия и приходится экономить. Но я на Вашей замечательной книжке экономить, конечно, не буду.
С приветом от всех наших
Вася Офингейден
Victor F.
Deutschland - at 2010-06-22 04:29:57 EDT
Уважаемые дамы и господа! Не тратьте свое драгоценное время!Читайте лучше Владимира Каминера (по-немецки),будет больше пользы! И развлечётесь,и обиходный немецкий свой усовершенствуете. А это-так...
когда-то знакомый
москва, москва - at 2010-06-19 12:12:48 EDT
Гриша,в какой мере это ты,а в какой - твой лирический герой? Не жалеет ли твой лирический герой, что уехал? То,что ты - нет, это ясно. От такого дерьма,в котором мы все купаемся, еще и не туда сбежишь. Но эти,собаки, альтер эг...прости, герои, у них ведь всегда под ложечкой что-то сосет. У твоего нет? Твой в порядяке?
Марк Фукс
Израиль - at 2010-06-19 00:24:04 EDT
Убожество.
М.Ф.
Василий Офингейден - Григорию Крошину.
Бонн, - at 2010-06-08 16:03:10 EDT
Дорогой Григорий!
Извините, пожалуйста, но если честно, то я и сам не совсем понимаю, как это трое близняшек-экономистов от разных отцов.
Я Николаю-то это вроде объяснил, а теперь сомневаюсь, что правильно.
Разъясните, как это на самом деле...
Успехов Вам в Вашем трудном деле.
Григорий Крошин
Дюссельдорф, Германия - at 2010-06-08 13:30:14 EDT
Василию Офингейдену
Дорогой Василий, не обращайте внимания на брань, как и я. Все, кто бранится, - по крайней мере, прочли маленько чуток слегка. Спасибо всем за прочтение. И особый привет Розалии Израилевне и всем Вашим и нашим, кто тоже читает.
Отвечаю: книга должна выйти в октябре. Сколько будет стоить - не знаю пока. Если захотите приобрести - буду рад.
"С ба-а-альшим приветом" - именно так. Здесь "а-а-а", а не "о", так как в этом случае не грамматика, а интонация. Как бы от лица героя... Извините за пояснение автора.
Всех благ Вам и Вашей семье!
Гр. Крошин.
Василий Офингейден - Григорию Крошину.
Бонн, Германия - at 2010-06-08 13:06:46 EDT
Уважаемый Григорий!
Спасибо, что Вы откликнулись на мое первое письмо. Это не все писатели делают, так что я Вас за это уважаю.
Ну скажите, что за люди на этом сайте!Ну как можно писать про Ваши замечательные рассказы, что это убожество и маразм???? Они бы попробовали сами написать что-нибудь такое юмористическое, а потом уж лезли Вас ругать. Вы вон сколько на этом сайте хорошего написали, а они.....
Я Ваш рассказ про Уну скопировал на бумагу и вчера дал прочитать своему приятелю Николаю Вильк.Он отличный мужик, умница, приехал сюда из Караганды. Правда пока никак не может устроиться на работу. Коля прочитал рассказ и долго смеялся. Правда потом сказал, что не понял как это три сестры-экономистки близняшки, но от разных отцов. Но когда я ему объяснил, он стал смеяться еще больше.
А Розалия Израилевна Ваш рассказ уже послала сестре в Туапсе.
Скажите, где можно будет купить Вашу книгу с этими рассказами. И сколько она будет стоить. А если я куплю 3 штуки, это будет дешевле?
Не обижайтесь но мне кажется, что с "бОльшим приветом" пишется с буквой "О", а не "А". Это у Вас наверное опечатка...
Аноним!
- at 2010-06-07 17:48:00 EDT
Григорий КРОШИН
Дюссельдорф, Германия - at 2010-06-07 11:08:06 EDT
Я, старый "крокодилец", всегда рад любой анонимке в свой адрес. Она означает, что этот анонимщик-трус из "г.В, что вблизи города К."
//////////////////////////////////////////
Позвольте анонимно мне сказать: "Понравилось! Смеялся! А то что Германия и люди изменились, так до сих пор некоторые смеются, читая Зощенко. Сейчас меня осудят за сравнение Вас с Зощенко, но я ведь аноним, и Вы сами не примите мои слова серьезно"
Германец
- at 2010-06-07 17:42:14 EDT
Мне почему-то кажется, что эти воспоминания написаны лет 15 назад. Тогда многое было так, как написано. Наплыв не очень образованных "беженцев" был велик, многие использовали возможность уехать в Германию, чтобы наесться и пожить в свое удовольствие за чужой счет. Отсюда и любовь к халяве, и перекос нравственных критериев. Люди забыли, что такое хорошо, что такое плохо. Вот тут еще помнят многие, как известный товарищ утверждал, что ему немцы должны - поить, лечить, кормить, одевать... А то, что дети пошли работать, так вообще - он уже и не в долгу оказывается. Или про русскую пенсию поэму другой товарищ написал - помните? Крошин и выводит подобных типов, утрируя в меру художественной надобности.
Сейчас уже и лагерей почти не осталось, и эмиграция засохла, так что все это принадлежить истории. Но историю тоже полезно знать.
Майя
- at 2010-06-07 17:12:14 EDT
Чистый маразм. Как можно такое печатать, не понимаю.
Евгений Альный
- at 2010-06-07 16:59:37 EDT
Действительно убожество. И люди давно освоились, и Германия изменилась. А бывший крокодиловец шуткует как 50 лет назад при Хрущеве.
Василий Офингейден - Григорию Крошину
Бонн, Германия - at 2010-06-07 16:21:10 EDT
Дорогой Григорий!
Не слушайте Вы тех, кто называет Ваши рассказы полным шайзе и другими плохими словами. А по-моему, они очень смешные. Моя жена Рая так смеялась, когда их читала и даже побежала показывать своей маме, моей теще, Розалии Израилевне. И Розаиле Израилевне они очень понравились, даже больше еще, чем Рае. Она сказала, что это даже смешнее, чем у Жванецкого, который смтроит из себя слишком умного.
Розаиля Израилевна хочет послать Ваши рассказы своей сестре в Туапсе.
Ну здесь я могу еще поспорить с ней. Мне, например, Жванецкий тоже нравится.
ПИшите, Григорий и побольше. Мы всей семьей ждем...
Чувство юмора
- at 2010-06-07 15:20:08 EDT
ВЕК
- at 2010-06-07 14:22:49 EDT
тест на чувство юмора у читателя, это точно.
Вот только интересно, кто меня тестирует.
Если автор, - понять можно, но не нужно. Достаточно трех абзацев. Исключительно слабо.
Если редактор, - за что?
ВЕК
- at 2010-06-07 14:22:49 EDT
Рассказы могут нра или не нра - дело вкуса, но то, что они - тест на чувство юмора у читателя, это точно.
В.Ф.
- at 2010-06-07 13:37:56 EDT
Я помню, как несколько лет назад этот же Крошин издевался (с тем же чувством юмора) в подобном очерке над "глупыми" немцами, которые, подумать только, требуют, чтобы и русские эмигранты соблюдали правило: использовать разные контейнеры для разного мусора, не кидать, например, бумагу в тот контейнер, который для стекла. Очерк был на русском языке, но нет уверенности, что немцы не прочитали его.
Прохожий
Германия - at 2010-06-07 12:40:04 EDT
Редкостное убожество.
Григорий КРОШИН
Дюссельдорф, Германия - at 2010-06-07 11:08:06 EDT
Я, старый "крокодилец", всегда рад любой анонимке в свой адрес. Она означает, что этот анонимщик-трус из "г.В, что вблизи города К." (и я даже, кажется, знаю его в лицо по бывшему Союзу)внимательно прочел мое творение и узнал себя, любимого, в этом "полном шайзе". За что ему от меня человеческое наше русское DANKE!
С ба-а-альшим приветом
Григорий КРОШИН.
Читатель
ород B., что недалеко от города К, Германия - at 2010-06-07 07:55:25 EDT
Что бы не выйти за пределы 4000 знаков (включая пробелы), разрешенные редакцией, скажу кратко:
Вань, не читай. Эти рассказы - полное шайзе.
Григорий Крошин
- at 2010-06-07 05:55:18 EDT
Дорогой Василий,
спасибо Вам за Вашу реакцию на мои сочинения. Правда, я не имел в виду отобразить какую-то конкретную нацию: в рассказах - просто иммигранты из бывшего СССР и то, что с ними происходит и вокруг них на Западе. Так что, если Вы узнали в героях Ваших знакомых - это прекрасно. Значит, автор что-то характерное угадал. Буду стараться и дальше в том же направлении.
Итак, "извините за внимание" и - спасибо за то, что прочли. Это сейчас дорогого стоит.
Всех Вам благ!
С ба-а-альшим приветом
Гр. Крошин.
Василий Офингейден - Григорию Крошину.
Бонн, Германия - at 2010-06-07 05:13:50 EDT
Уважаемый Григорий!
Большое спасибо Вам, что Вы так интересно и смешно рассказываете истории из жизни иммигрантов. Тем более, что это еще только главы из книги, которую Вы готовите. Будем с нетерпением ее ждать.
Я понимаю так, что Ваши герои Федя с Любой - это еврейские иммигранты (раз они помещены в этот еврейский сайт). Или они русские немцы? Напишите , пожалуйста.
У меня тоже есть один знакомый еврей, которого зовут ФЕдя и который разговаривает ну точно так же по русски, как и Ваш герой. Так что очень все у Вас достоверно.
Еще раз спасибо за Ваш юмор.