Majburd1

В данной и связанной с ней тематически следующей главах нам встретится особенно много глупостей. Начну со случая анекдотического. Вот цитата, приводимая Кураевым, и его комментарий:

“Выступил Яков Аркадьевич Яковлев: он ругал меня за то, что меня в Московской парторганизации называют Никитой Сергеевичем… А после заседания ко мне подошел Мехлис и сообщил: “Яковлев – еврей, потому и не понимает, что у русских людей принято называть друг друга по имени и отчеству” (Вопросы истории. 1992, №2-3, с. 85). Приводя этот эпизод, В. Кожинов поясняет: возмущение Яковлева мотивировано тем, что еврейская традиция “не предусматривает употребление имени собеседника совместно с отчеством, как это принято в русском быту” (Кожинов В. Россия. Век ХХ (1901-1939). История страны от 1901 года до “загадочного” 1937 года. (Опыт беспристрастного исследования). М., 1999, с. 325).

Отсюда ясно, почему в нынешней журналистике вдруг исчезли отчества, и в телеэфире журналисты взывают другу к другу, хотя и фамильярно с точки зрения русского этикета, но вполне вежливо с точки зрения этикета еврейского: “Михаил! – Борис?!”.

Отчего же только в журналистике? И в Политбюро ЦК КПСС тоже однажды вдруг исчезли отчества. Вспомним: «Борис, ты неправ!». Тоже «хотя и фамильярно с точки зрения русского этикета, но вполне вежливо с точки зрения этикета еврейского». Вот и прищучили вас, Егор Кузьмич! Признавайтесь, какая фамилия была у вашей прабабушки?

Уморительно наблюдать эту цепочку знатоков еврейской традиции. От Мехлиса (поистине, отребье еврейского народа) к Кожинову (вроде, считался серьезным человеком), а от него к Кураеву (тоже ходит за серьезного человека, но это будет исправлено). Так и передается вздор о нас от поколения к поколению. Так и ссылаются друг на друга подобные знатоки.

Как и ушибленный еврейской темой Кожинов, с его «беспристрастным исследованием», Кураев не знает, что в те еще времена, когда далекие предки обоих «К» еще не слезли с дерева, - «с точки зрения еврейского этикета» принято было после имени добавлять отчество. Мы говорили и говорим: Давид бен Ишай (по-русски: Давид Ессеевич – царь), Ишайягу бен Амоц (Исайя Амоцович - пророк) и т.д. Правда, называли по отчеству обычно особ высокого статуса – и, похоже, чаще в третьтем лице. Впрочем, и на Руси дело обстояло примерно так же - если не ошибаюсь, вплоть до 19 в. Это к вопросу о традиции.

Практиковалось также обращение только по отчеству, как знак особого уважения (тоже, как на Руси). Было двое высочайшего уровня мудрецов Мишны, по каким-то причинам не получившие титула раби. К ним обращались только по отчеству: бен Азай и бен Зома. И если, по сообщению евенгелиста, некоторые евреи называли Иисуса «сын Давидов», на их языке это должно было звучать как «бен Давид», в переводе же на русский - Иисус Давыдович (подобно родовым титулам «Рюрикович» или «Гедиминович»). А курьезному Кураеву уже «отсюда ясно, почему в нынешней журналистике вдруг исчезли отчества...» Понимай: там одни евреи.

С таким вот багажом, с таким, с позволения сказать, знанием предмета берется отважный дьякон разгадывать «Тайну Израиля». Смелый парень - не боится, знать, греха! Он не знает даже, что ханаанцы произошли от Хама – во всяком случае, он дважды называет их «родственниками евреев». В таком случае, дьякон Кураев тоже мой родственник. Я – от Шема (Сима), он... не знаю, право, от кого он произошел - у Ноя было еще двое сыновей. Можно, конечно, догадатся...

Сказать, что знание предмета у Кураева на нуле – значило бы отвесить незаслуженный комплимент. Он полон знаниями, почерпнутыми из не-аутентичных - вторичных и третичных – тенденциозных и недостоверных – источников. И ничтоже сумняшеся полагает, что этого достаточно. Поэтому уровень его - ниже нуля. Отрицательная величина характеризует уровень знаний дьякона Кураева об истории, развитии и духовном росте еврейского народа – что накладывается на отрицательное отношение Кураева к этому самому народу. Заметим, что в данном случае минус на минус дает не плюс, а сугубый минус. Сей сугубый минус в мозгах - пресуществляется во всестороннее вранье на бумаге.

Христианство более высоко оценивает историческую миссию Израиля, чем сам Израиль. Не ради себя существует Израиль, а ради всего человечества. Та мера близости с Богом, которая есть у него, дана ему не для того, чтобы навсегда противопоставить его иным народам, но для того, чтобы со временем уникальные привилегии Израиля распространились на всех. Вот только старший сын из притчи о блудном сыне не захотел, чтобы Отец принял его младшего брата…
Израиль не заметил тот момент в своей истории, когда он должен был раскрыться перед миром. Он дал миру Христа – но сам не заметил этого. Сам не осознал того – Кто именно проповедовал на его священной земле. А в итоге, по верному слову католического богослова, "Когда по завершении своей провиденциальной миссии Израиль возжелал сохранить свои привилегии, он стал узурпатором".
С той поры слово "иудаизм" стало ловушкой, обозначающей два весьма различных религиозных феномена: религию пророков древнего Израиля и религию после-голгофских раввинов.

В этом отрывке есть все, что имеет дьякон Кураев сказать о «Тайне Израиля», то есть о нашей истории и религии. Здесь и извечная претензия христианства вытеснить Израиль из истории, чтобы занять его место. И выдумка о «завершении миссии» с приходом христианства. И враки о «двух иудаизмах». И смехотворные претензии на то, что они лучше, чем мы сами, знают нас – нашу так называемую тайну. И пропихивание христианства под понятие «всего человечества» (невзначай, как Ноздрев шашку рукавом). И страстное желание получить наши «привилегии», при этом не деля с нами ответственности. В качестве авторитетного источника православный Кураев готов привлечь даже католика – в данном случае это некий Анри де Любак, который сам ссылается на Илария Пиктавийского. Сплошные эксперты по иудаизму...

Истории нет, прогресса нет. Роста духовного сознания и нравственности нет.

Это он про нас. Так вот, сплеча. Будто знает, о чем говорит. Великий душелюб. Чувствительное сердце. - Ой! Больно же! - Невыносимо больно, когда задевают его святыни. Ой, как обидно за русский народ, обижаемый хамосемитами!

А так вот, походя, лягнуть еврейский народ и все, что нам дорого, – ничего не стоит. Двинул копытом и поцокал дальше, даже не оглянулся. Сказано это было в контексте измышлений его о Пуриме. А относится, как я понимаю, к периоду от начала христианства и до сей минуты включительно. Как только началось христианство, так и кончилась история еврейского народа. И не стало тогда у нас ни нравственности, ни духовного сознания, ни роста. Как ничего не стало с тех пор – так ничего и нет. Чего ни хватишься, того и нет.

Что это вообще за петрушка такая – «Тайна Израиля»? Есть ли таковая в природе или ее выдумали христианские мыслители? И коли есть, то откуда она взялась и с чем она связана?

Тайна Израиля - есть. Она заключена в Богоизбранности народа Израиля. Кто верит в Бога Авраама, Ицхака и Яакова, тот признает, что народ Израиля – народ избранный. Кто не верит, для того никакой «тайны» нет, а есть просто евреи, жиды, ди юден, джю и т.д. С этими неинтересно.

Итак, Богоизбранность Израиля и составляет его тайну. Нельзя сказать, что Всевышний ясно и недвусмысленно объяснил, зачем понадобился Ему избранный народ и почему избрал Он именно евреев. В Писании неоднократно прямо говорится об избрании, но лишь намеками - зачем. Может, Кураев знает? Точно, у него имеются ответы на все вопросы:

Мы привыкли к выражению "Израиль – богоизбранный народ". Но у этого выражения есть один оттенок и небиблейский и просто неприятный. Сразу возникает ассоциация с магазином: Бог присматривается к представленным пред Его ликом народам и из множества лиц выбирает еврейское – чем-то именно евреи Ему понравились больше. За некие предшествующие заслуги евреям даруется теперь привилегия считаться народом Богоизбранным…
Но при внимательном чтении Библии история получается совсем иная: Израиль не богоизбранный народ, а богосозданный. "Этот народ Я образовал для Себя" (Ис. 43,21).

Очень внимательно читает Библию наш дьякон. Так внимательно, что не замечает многократных прямых указаний именно о Богоизбранности. Например: «И так Он возлюбил отцов твоих и избрал Он потомство их после них, то и вывел тебя Сам великою Своею силою из Египта» (Втор.4:37). Или: «Ведь у Господа Бога твоего небо и небеса небес, земля и все, что на ней, а только отцов твоих благоволил Господь любить и избрал позднейшее потомство их, вас, из всех народов, как это ныне.» (Втор. 10-14-15). Со зрением проблемы у Кураева. близорук он, бедняга. В упор не видит ясных и внятных указаний. Что в основе избранности Израиля – заслуги патриархов. Что Аврааму, и Ицхаку, и Яакову были даны обетования об их потомстве, которые позже – естественно! – сбылись. Ибо: «Он ли скажет и не сделает?» (Числ.23:19). Что, поэтому, под непрерывным вниманием Всевышнего находилось возникновение и формирование народа Израиля, избранного еще до рождения. И следовательно, никаких «или-или»: Израиль есть народ - одновременно Богоизбранный и Богосозданный. Существенно же первое - ...для Себя(!) – к вящей и тщетной зависти дьякона Кураева («оттенок небиблейский и просто неприятный»). Ну, а сцена «в магазине» - эту ересь и комментировать смешно.

Что точно должна означать избранность, мы вынуждены догадываться сами. Так, мы видим, что евреям (избранному народу) даны 613 заповедей, тогда как неевреям – всего 7. Еще мы видим, что для священнодействия в Храме – приносить жертвы и благословлять народ – из всех евреев избраны потомки Аарона, коэны. И им даны кое-какие дополнительные заповеди. Еще мы видим, что один из них выступает как Коэн Гадоль, «Великий Священник» - по-русски: Первосвященник. И для него существуют еще дополнительные заповеди. Те и другие заповеди носят почти исключительно характер ограничительный. Отсюда мы делаем вывод, что повышение уровня избранности означает увеличение количества заповедей – притом, в сторону ограничения свободы поведения. Кроме того, уже из конкретного содержания заповедей мы заключаем, что общая их направленность – это достижение чистоты и святости.

Чистота как понятие противоположна нечистоте, или скверне. Разницу между чистым и нечистым для конкретных случаев Тора указывает однозначно. Чего мы не можем из нее увидеть, так это – почему нечто есть именно чистое, а нечто противоположное – нечистое. Все, что мы можем заключить о природе чистоты – это что она не физического, а духовного свойства. И здесь тоже есть тайна. Для неевреев чисты и свинина, и осетрина, и раки с креветками.

Чистоте посвящено немало заповедей из 613, а дополнительные заповеди для священников и Первосвященника – практически все направлены на повышение уровня чистоты и предотвращение осквернения. Следовательно, существует иерархия чистоты, которая отвечает иерархии избранности, - или, что то же самое, - степени приближения к Богу.

Однако, иерархия избранности не означает иерархии праведности. В то время как уровень требуемой чистоты меняется в зависимости от иерархии избранности, каждому уровню доступна абсолютная праведность. Не-еврей, выполняющий семь заповедей Ноя, становится таким же праведником, как выполняющий сотни заповедей Первосвященник. Поэтому, в частности, мы всегда отговариваем человека от принятия иудаизма. Евреем быть труднее и ответственнее. Награда за соблюдение одинакова и для тех, кому положены 7, и для тех, кто обязан блюсти 613. Зато при большем количестве заповедей больше вероятность допустить нарушение.

Понятие избранности связано с понятием святости. Избрание означает освящение. «А вы будете у Меня царством священников и народом святым» (Исх.19:6). Или: «Будьте же Мне святы, ибо свят Я, Господь, и Я выделил вас из всех народов, чтобы быть Моими» (Лев.20:26). См. также Лев.19:2 и 11:45. Следует пояснить: святость в иудаизме означает не то, что в христианстве и вышедшей из него современной секулярной культуре. Она не имеет прямой связи ни с моральными категориями, ни с какими-то заслугами. Прежде всего, святость - этимологически - это выделенность из общего ряда. Абсолют святости – Бог. Мера святости есть степень близости к Абсолюту. Таким образом, существует иерархия святости. Самое святое место на свете – Земля Израиля. Самое святое место в этой Земле – Иерусалим. Самое святое место в Иерусалиме – Храм, где возможна предельная близость к Творцу, а там - Святая Святых, где стоял Ковчег Завета. Этой топологической иерархии соответствует другая, установленная для людей. Народ Израиля – коэны – Первосвященник (который один входил в Святая Святых и только раз в году). Всему сказанному и соответствует иерархия чистоты.

Однако, не следует думать (как это принято в секулярной культуре), что есть только пара: святое (кодеш) – нечистое (тума). Вместо пары, иудаизм видит триаду. Между святым и нечистым имеется еще одна, притом важная, ступень: обычное, рядовое, будничное (холь). Если народ Израиля – это кодеш, то остальные народы – это холь. Один только народ олицетворяет собой нечистоту, скверну - и это Амалек. Таким образом, «святой народ» не означает какого-то превосходства – генетического ли, морального ли свойства, - а означает, что этот народ выделен из общего ряда и приближен к Богу. В то же время, соотношение обычного и святого не иерархическое, а скорее, это – соотношение взаимной дополнительности. Одно предполагает другое. Только при наличии «общего ряда» становится возможным выделение из него. Святое предполагается наличием рядового, как Суббота – шестью днями Творения. Понятие холь приложимо не только к рубрикации народов. Ниже я объясню, что внутри еврейского народа тоже есть и святое, и рядовое, кодеш и холь.

Зачем Творец создал Себе еврейский народ, мы тоже можем лишь догадываться. Адам, по сотворении его, был поселен в раю. То есть, он был создан совершенным праведником. Но он не удержался на этом уровне и был изгнан оттуда. Его потомки стали уходить от праведности все дальше и дальше, пока не осквернили все вокруг. Бог решил избрать нового первочеловека, а остальных уничтожить, затопив землю. Выбран был совершенный праведник Ноах (Ной) с тремя сыновьями и их женами. После потопа им были даны заповеди (числом семь), которые должны были определить праведное поведение всех людей. От Ноевых сыновей пошло новое человечество, которое, однако, скоро забыло урок допотопных предков (тем более, Бог обещал Ноаху, что потопов больше не будет). Люди стали строить башню до неба, чем снова прогневили Бога. После же смешения языков, люди вообще забыли Творца и стали поклоняться идолам.

Тогда и возник проект избранного народа. В качестве родоначальника был выбран Авраам, который сам - своим духовным усилием - заново открыл Творца и интуитивно постиг Его требования к человеку как залог праведности – те требования (или многие из тех), что позже стали заповедями Торы. Тогда же Аврааму было обещано: «И я благословлю - благословляющих тебя, а проклинающего тебя - прокляну» (Быт12:3).

Таково, вкратце, одно из возможных пониманий рассказа Торы о предыстории человечества и предпосылках появления избранного народа. Но какова, так сказать, телеология этих событий? Выражаясь проще, к чему все это?

Наши учители – еврейские мудрецы – говорили, что материальный мир несовершенен, потому что материя по природе бездуховна. Человек был создан по образу и подобию Бога для того, чтобы одухотворить материю и усовершенствовать мир. Нет сомнений, что для них в таком объяснении все было ясно и понятно, тогда как для современного человека оно несколько туманно. Однако, язык современной науки позволяет сделать все эти вещи более внятными для нас.

В терминах современной науки, дело Сотворения мира описано в Торе как направленный антиэнтропийный процесс. От самого начала Творения и с каждым новым шагом можно видеть появление все большей степени порядка из хаоса, определенности из неопределенности, формы из бесформенности. Таким образом, Творец является нам в качестве, прежде всего, единственного антиэнтропийного начала для вселенной. Это и имеется в виду, когда говорят, что Бог есть Абсолютное Добро. Материя же целиком подчинена закону энтропии. Отсюда следует неизбежный вывод об ошибочности деизма, или теории «заведенных часов». Творец необходимо воздействует на вселенную ежесекундно – иначе она начнет деградировать. Творение непрерывно возобновляется.

Нарастание энтропии ведет к остановке всякого движения, утрате формы, уравниванию температур – ко всему, что противоположно жизни, - то есть, к смерти. Поэтому назначение человека есть ничто иное, как соучастие в борьбе со смертью. Однако, физическая вселенная есть замкнутая система. По второму закону термодинамики, в замкнутой системе энтропия может лишь возрастать. Отсюда прогноз Клаузиуса о неизбежности тепловой смерти вселенной.

Секулярная наука смогла противопоставить прогнозу Клаузиуса только одно – и вполне здравое, надо сказать, - рассуждение. Вселенная существует уже так давно, что было достаточно времени для тепловой смерти, а поскольку таковой не наблюдается, значит, она нам и не грозит. Однако, почему второй закон термодинамики не работает применительно ко вселенной, насколько мне известно, наука пока объяснить не может.

В терминах теории систем, проблема в том, чтобы доказать, что либо вселенная не является замкнутой системой, либо существует некий фактор, внешний по отношению ко вселенной, который воздействует на нее в антиэнтропийном направлении. По-видимому, то и другое доказать прямым путем невозможно – остается лишь постулировать. Постулат о разомкнутости системы-вселенной уведет в дебри логических парадоксов, связанных с понятием бесконечности. Остается постулировать существование некоего внесистемного фактора. Этот фактор, внешний по отношению ко всей физической вселенной, мы и называем Всевышним, Творцом, Господом Богом, Владыкой неба и земли. Наши мудрецы, благословенна их память, давно сформулировали этот принцип. Сказано в Талмуде: не мир – вместилище Бога, а Бог – вместилище мира.

Может, такого рода рассуждения кто-то назовет наивными. Может, кто-то обнаружит в них ошибку. Тем не менее, именно этим путем в свое время и пришел я, воспитанный в атеизме с пеленок, к идее Бога.

Э.Шредингер («Что такое жизнь с точки зрения физики») показал, что живые существа, по его выражению, «питаются отрицательной энтропией». Иначе говоря, сама жизнь на Земле есть непрерывное преодоление энтропийных процессов. Если усвоить все это, трудно становится принять идею о самозарождении жизни чисто природным путем. Природные процессы подвержены энтропии и потому развитие здесь протекает от сложного к простому. Этому противоречит тот факт, что молекула ДНК превосходит по сложности своей организации молекулу любых неживых веществ. То же рассуждение относится и к теории эволюции живых видов.

Вы можете не принимать креационизм. Но что взамен? Принять теорию эволюции в ее нынешнем виде – как самодвижущийся процесс - означает отвергнуть применимость второго закона термодинамики к живым существам, ибо согласно этой теории более сложно организованные структуры - органы живых существ и сами организмы - развивались чисто природным путем из проще организованных структур - вплоть до появления человеческого мозга.

Всякого вида энергия в конечном счете переходит в тепловую, а тепло рассеивается в мировом пространстве. Самовозникновение теплокровных живых существ путем эволюции из холоднокровных опять-таки противоречит второму закону термодинамики. В общем, закон энтропии как бы требует принять понятие Творца.

Подобные соображения не отрицают дарвиновскую теорию. Они только говорят о том, что если эволюция живых существ имела место, она должна была проходить под воздействием внеприродного фактора, который непрерывно кормил бы биосферу отрицательной энтропией. (Против теории эволюции имеются более сильные доводы уже отнюдь не умозрительного характера, например, тот факт, что палеонтологи до сих пор не обнаружили ни одного промежуточного звена между известными видами живых существ.)

Какие бы тайны ни скрывались за выражением «по образу и подобию», достаточно очевидно, что Творец уделил человеку, по крайней мере, от двух Своих атрибутов: творческой способности и свободы воли. Отсюда можно догадаться, что назначение человека, по замыслу Творца, - включиться в противоэнтропийный процесс изнутри материального мира.

Даже если принять нарисованную картину, она еще не создает религии. В этой «научной модели» отсутствует Бог как личность, к Кому человек может взывать и с Кем иногда даже может вступить в контакт. Не знаю, или язык науки позволит когда-нибудь восполнить этот недостаток и выстроить концептуальный мост от Творца, Существа трансцендентного, к человеку из плоти и крови. Мне известны, однако, по меньшей мере две мировых религии, которые успешно, каждая по-своему, эту проблему решили. Решением проблемы является откровение. В иудаизме это – пророческое откровение, прямая связь Бога с Им лично выбранным человеком. В христианстве тоже признается феномен пророчества. Обе системы суть религии откровения. И каждая из них началась с уникального события откровения, которое случилось только раз и изменило ход мировой истории. Началом иудаизма было Синайское Откровение – дарование Торы народу Израиля, который весь был свидетелем этого события. Для христиан таким уникальным событием откровения явилось воплощение.

«У человека есть обязанности по отношению к космической жизни», - сказал Бердяев. Это вполне иудейский подход. В иудаизме Бог и человек – партнеры в общем деле Творения. Чтобы направить человека по указанному пути, Всевышний дал ему инструкцию. Речь идет о совокупности заповедей Торы. Весьма часто нам не дано понимать, каким образом выполнение той или иной заповеди ведет к намеченной Творцом цели. Но исходя из общего понимания всей картины, мы должны видеть все именно в таком свете. Говоря попросту – верить. Я бы сказал – верить в то, что Всевышний всегда знает, что делает. Идея выглядит тривиальной - по сути дела, данное утвеждение справедливо по определению Вседержителя. Однако, как увидим ниже, кое-кто из наших знакомых теряет ее из виду, когда рассуждает о евреях с точки зрения своего христианства.

Итак, коли Творец есть Абсолютное Добро, выполнение Его заповедей повышает сумму добра в мире (энтропия уменьшается), а нарушение хотя бы одной из них нарушает баланс в сторону зла (энтропия растет). Можно сказать и так: выполнение одной заповеди создает квант добра, тогда как невыполнение создает квант зла – прирост мировой энтропии. Таким образом, идеалом человека в иудаизме является праведник – тот, кто выполняет все заповеди полнейшим образом. У Кураева опять свое мнение:

У каждого народа вырабатывается свой национальный идеал. Этим может быть идеал благородного рыцаря, мудрого шута, трудолюбивого пахаря, удачливого купца… Идеал Израиля – это Пророк. Пророк обличает пороки и язычников и своего народа <…>

Ясно, что человек – без всякого понятия. Пророчества нельзя достичь собственными усилиями – уже поэтому оно не может служить идеалом. Пророчество есть дар Божий, редкий и необъяснимый с точки зрения тех или иных качеств конкретной личности. Скажем, довольно заурядным человеком выглядит пророк Иона на фоне других известных нам пророков. Однако именно его выбрал Бог для выполнения определённой миссии. Пророк Билам (Валаам) и евреем не был, да больше того – он был врагом евреев. Однако не только дан был ему пророческий дар – по мнению мудрецов Талмуда, его дар был сильнее даже, чем у Моисея! Сам же Моисей отбивался от возлагаемой на него миссии под предлогом своего косноязычия (эпизод у горящего куста). Но ему было велено идти и делать, как приказано - без всяких мотивировок. Выбор личности для пророческого служения никогда не объясняется. Никогда не объясняется и почему на данного пророка возлагается данная конкретная миссия. Так, пророку Ошеа (Осия) было велено жениться на проститутке и завести от нее детей. Пророк Амос до призвания был простым пастухом, а пророк Элиша (Елисей) - крестьянином.

Становится понятным резко отрицательное отношение иудаизма к язычеству. Поклонение идолам есть, прежде всего, служение природным – космическим - силам, обожествление вещей, по сути своей вторичных по отношению к Творцу. Но борьба Всевышнего за монопольное положение – отнюдь не самоцель.

Идолы всегда связаны с определенным племенем или местностью. Это вносит в мир разделение между людьми и, как следствие, вражду и войны. Идолослужение оскверняет мир, как это было перед потопом и после Вавилонского столпотворения. Не все, может быть, хорошо представляют, что это такое - древнее язычество. Прекрасные статуи, совершенство архитектуры, философские школы – все то, что мы знаем по древней Элладе – явления очень поздние, да и они являют только одну сторону. Древнее язычество – это вакханалии, это человеческие жертвоприношения, это половая неразборчивость, включая гомосексуализм и инцест, это, наконец, неспособность человека контролировать свои животные инстинкты. Чтобы представить себе, что такое древнее язычество, нужно взять Десять заповедей, а затем убрать все «не» из категории «не делай», а в категории «делай», наоборот, вставить везде «не». Идолослужение не приближает человека к Богу, а отдаляет, уводит с пути, который ему предначертан. Вместо борьбы против мирового зла, идолослужитель работает на мировое зло. И сам скатывается к вещам, несовместимым с добром, крайним выражением чего служат человеческие жертвоприношения.

Как справедливо заметил Г. К. Честертон, "очень разные, несовместимые вещи любили консулы Рима и пророки Израиля. Но ненавидели они одно и то же". Пунические войны Рима, призыв Катона Старшего "Карфаген должен быть разрушен", заклятие, наложенное римлянами на само место города, до основания разрушенного армией Сципиона, имеют общие нравственные корни с приказами Иисуса Навина, выжигавшего землю Ханаана от людей, чей религиозный разум помутился настолько, что они в жертву своему богу приносили своих же первенцев, а свою богиню чтили священной проституцией (предоставляя иностранцам права входа в свои храмы – ради того, чтобы те смогли там лишить невинности ханаанских девиц)… Бывает нужно очистить зараженную среду, чтобы сохранить здоровье. Фанатизм в Библии попускается – перед лицом языческих крайностей он бывает меньшим злом, чем равнодушие.
Совсем не светлый фон предшествует появлению Израиля и окружает его в ходе его странствий. Мир заражен язычеством и смертью.

Верно. Почти верно. С поправками. Довольно существенными. Кое-кто по-видимому забыл, что консулы Рима были язычниками, как и карфагеняне. Так что сопрягать их с пророками Израиля и находить «общие нравственные корни» - настолько же правомерно, насколько умно ставить в один ряд Катона и Господа Бога.

«Приказы Иисуса Навина» были не его приказами – так повелел Господь. Про это написано – и в оригинале, и во всех переводах. Оттого тут неуместны слова «фанатизм» и «равнодушие». Как убедимся не раз, касаясь многих эпизодов древней (и не только древней) еврейской истории, Кураев старается избегать упоминания роли Всевышнего – хотя очевидно, что без Него история эта вообще немыслима. Полностью уйти от этого христианину никак невозможно, но впечатление такое – будь то в его силах, он бы с радостью это сделал.

Дальнейшие рассуждения приводят нас к (частичному, конечно) пониманию миссии избранного народа. Во-первых, нести в мир свидетельство о Единственном и Едином для всех Творце. Во-вторых, быть примером праведности для других народов. В третьих, нести, так сказать, особую нагрузку в деле повышения уровня мирового добра против уровня мирового зла. Поэтому в Торе вторично – на этот раз уже обращаясь к народу Израиля – звучат слова: «Благословляющий тебя – благословен, проклинающий тебя – проклят» (Числ.24:9).

Что касается «во-первых» – тут мы худо-бедно справились и даже перевыполнили план, послужив рождению как христианства, так и ислама. Что касается второго и третьего – тут нам пока еще хвалиться нечем. В этом отношении можно сказать, что миссия Израиля в истории еще далеко не завершена. Еще не исполнилось сказанное Богом через пророка: «И будут приходить многие племена и сильные народы, чтобы взыскать Господа Саваофа в Иерусалиме и помолиться лицу Господа. Так говорит Господь Саваоф: будет в те дни, возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами Бог.» (Зах. 8:22-23, синод. перев.)

Можно отрицать связь между двумя процессами, но параллельность налицо: чем больше евреев уходит от Торы, тем больше растет уровень мирового зла. История 19-20 веков дает достаточно оснований для такого утверждения. Да и никак нельзя говорить о завершении миссии Израиля, покуда не пришел наш Мессия – царь-машиах. Скоро увидим: никто иной, как Кураев, будет свидетельствовать о том, что он еще не приходил.

В свете сказанного, заявление, что «христианство более высоко оценивает историческую миссию Израиля, чем сам Израиль» звучит наивной благоглупостью. Как я и предупреждал, товарищ не понимает. Глядите:

Вот фундаментальная разница в христианском понимании истории Израиля и в иудейском. С точки зрения христиан, история Израиля имеет цель. Это тяжкий, но необходимый путь, который однажды должен кончиться. И то, что будет обретено в конце пути, будет дано не только Израилю и не ради лишь Израиля.

После сказанного мной про историческую миссию, читатель мой согласится, наверное, что кураевская формулировка выражает именно иудейское понимание истории Израиля. Хотелось бы напомнить кое-кому, что историю как род знания, да и само понятие истории дал миру - иудаизм. И что именно о цели истории Израиля – в контексте всего человечества - неоднократно говорили пророки. Потому - в кураевском пассаже следует видеть очередной подлог и отбросить (как он того заслуживает) его очевидный подтекст: история Израиля вела к христианству и в нем завершилась. В последнем как раз и заключается разница в понимании истории. И - что верно, то верно – разница эта действительно фундаментальная. А суть этой разницы – только не падайте в обморок! – в том, что кураевская версия есть чистый партикуляризм, ибо предполагает только одну часть человечества, именно – христианство. Тогда как взгляд иудаизма поистине - всечеловеческий.

Есть два крайних мнения. Одно: Всевышний дал Тору Моисею на Синае (на горе и в пустыне). Так называемое Синайское Откровение. Второе мнение: Тору сочинили люди. Каждая из этих версий не может быть ни доказана, ни опровергнута. Так что обе суть для их приверженцев – предмет веры. Разница в том, что люди религиозные так и говорят, а оппоненты их что-то бормочут о данных науки – каковые при ближайшем рассмотрении оказываются смехотворным вздором. Спорить тут не о чем. Еще когда сказал Ириней Лионский: «Никто так не легковерен, как человек неверующий».

Зато между теми, кто признает Тору словом Бога, имеется примечательное расхождение по одному смежному вопросу. Одни говорят, что вместе с Письменной Торой на Синае были даны также и комментарии к ней – Устная Тора. Другие считают Устную Тору сочинением раввинов. Первые – это ортодоксальные иудеи. Ко вторым относятся саддукеи, христиане, караимы, многие евреи-реформисты и всякого рода ученые-библеисты. Как ни странно, тут есть о чем поспорить.

Дело в том, что большинство из 613 заповедей невозможно выполнять, основываясь только на письменном тексте. Скажем, важнейшая заповедь о Субботе. Сказано: «Не делайте никакой работы». А что считать работой? Определяется ли «работа» видом действия, способом выполнения или требуемыми усилиями? Об этом ничего в тексте нет. Еще пример: «око за око» (принцип талиона). Что это значит – за выбитый глаз наказывать ликвидацией глаза? А если тот, кто выбил человеку глаз, - сам одноглазый? В таком случае буквальное исполнение принципа талиона означало бы – сделать зрячего слепым. Это не выглядит справедливым. Талион не получается, наказание не соразмерно проступку. Если признать, что Моисей передавал повеления Всевышнего собранию старейшин, его немедленно засыпали подобными вопросами. Согласны, мол, выполнять – но как? Обычная логика диктует признать, что вместе с текстом были даны и комментарии к нему, иначе говоря – что Устная Тора имеет тот же Источник, что и Тора Письменная. Не одно тому свидетельство можно найти в самом тексте, как записал его Моисей, - если читать внимательно.

Устная Тора (она же – Талмуд) передавалась тоже устно – от учителя к ученикам. Всякий процесс передачи информации, как показал Клод Э. Шеннон, основоположник теории информации, подвержен закону энтропии. В течение веков устной передачи традиции что-то неизбежно замутнялось и просто терялось. Одного и того же учителя разные ученики могли понять по-разному. Потом каждый из них начинал учить, и возникали различные школы. Из всего сказанного - споры мудрецов, зафиксированные в тексте Талмуда, когда он был записан. Важно усвоить, однако, что все спорящие стороны опирались на одни и те же установления Письменной Торы.

Содержание Талмуда, как мы его знаем, - это подробные инструкции о том, как правильно выполнять заповеди. Говоря более общо – как жить по Торе, по Закону. Однако, помимо этого, устная традиция содержала еще кое-что. То, что принято называть Скрытой Торой. По преданию, она идет от самого Авраама. Так или нет, она была тоже дана Моисею на Синае. Считается, что указанное учение содержит «последние тайны» о качествах Творца, о миротворении и мироустройстве, а также способы воздействовать на мир особым образом, напоминающим магию.

Процесс передачи Скрытой Торы от поколения к поколению происходил от учителя к ученику. Последнего учитель выбирал сам после тщательного изучения его качеств – богобоязненности, усвоенности открытой части Торы, умственных способностей, душевных качеств, остроты его памяти, а также общего душевного здоровья. Познание это является небезопасным для души. Талмуд рассказывает о четверых знаменитых мудрецах-танаях, из которых только один, раби Акива, «вошел с миром и вышел с миром». Второй «взглянул и умер», третий сошел с ума, четвертый впал в ересь. Ученик должен быть женат, и не меньше сорока лет отроду. Занятия проходили наедине, и даже тут иные вещи сообщались только намеком. Ученик обязывался впредь передавать полученное знание точно таким же образом. Так это передавалось и принималось как бы по эстафете. Глагол принимать, получать в указанном «эстафетном» смысле, звучит на иврите как лекабел. Отсюда слово кабОла (получение), или, в более распространенном произношении, кабалА, которое некоторым нравится писать с двумя «б», чего нет в оригинале. Описанный способ передачи тайного знания был нарушен в практике некоторых хасидов, сделавших Кабалу открытой. Это привело к значительной ее профанации.

Еще раз скажу, что кабала – вещь далеко небезобидная. В истории было тому немало подтверждений. Не дожив до сорока лет, умерли великие кабалисты Ицхак Лурия (Аризаль, 16 в.) и Моше-Хаим Луццато (Рамхаль, 18 в.). Впал в ересь лже-мессия Шабтай Цви (17 в.), а сподвижник его Якоб Франк вообще извратил Тору до безобразия и кончил переходом со всей своей сектой в католичество. Кое-кто сходил с ума при попытках «пройти к Престолу через ряд чертогов»...

В настоящее время во многих странах созданы «кружки» изучения Кабалы. Патронирует эту сеть небезызвестный Михаэль Лайтман. Его девиз: Кабала есть наука и потому, как всякая наука, не зависит от какой-то религии и даже от веры вообще. Это уже не профанация, это просто ложь. Достаточно напомнить, что «Зогар», главная кабалистическая книга, есть ничто иное, как свод комментариев на Пятикнижие. Кабала есть часть традиции иудаизма, заниматься ею можно только после усвоения Письменной Торы и Талмуда. Когда-то, говорят, Лайтман брал уроки у одного большого кабалиста; возможно, в итоге он несколько подвинулся рассудком. Так или иначе, спекулируя на модном ныне интересе к оккультизму, он делает деньги. Говорю от имени людей сведущих: с Кабалой все это не имеет ничего общего.

В некий осенний день 1913 г. в одну из синагог Берлина зашел молодой еврей. Будучи воспитанным без религии, пройдя искушение Фейербахом, Ницше, Вагнером и не найдя искомой духовной пищи, он только что принял решение последовать примеру своих кузенов и принять христианство, что должно было произойти через день. Но перед столь ответственным шагом он захотел увидеть, что представляет собой неведомый ему иудаизм, от которого он решил отказаться навсегда. Юноше было 27 лет, звали его Франц Розенцвейг, и попал он в синагогу прямо к вечерней службе Йом Кипура. Он намеревался побыть там зрителем пару часов - и остался на весь вечер и следующий день. Что-то повернулось в его душе. Выйдя оттуда, он написал своему кузену - предполагаемому крестному:

«Мне придется тебя огорчить: я остаюсь евреем. Вполне вероятно, что христианство, обитель Сына, предоставляет каждому человеку возможность войти в обитель Отца, и что его миссионерский характер приемлем для всех – кроме еврея. Ибо еврею вовсе не нужен Сын, чтобы обрести Отца: самим своим рождением, своей историей, всем своим существованием он пребывает в Отцовской обители».[1]

Он не стал мгновенно менять свой образ жизни и не бросился тут же выполнять все 613 заповедей Торы. Попав на фронт Первой мировой и вернувшись оттуда, он создал и возглавил еврейский культурный (учебный) центр, где традиция и заповеди изучались и постепенно усваивались. Франц Розенцвейг стал религиозным философом, не менее интересным, чем его друг Мартин Бубер.

Христианское богословие признает те механизмы мифотворчества, которые описывает современное научное религиоведение, философия и психология религии. Мы только говорим: эти человеческие механизмы действуют вполне и исчерпывающе в языческих религиях, но они недостаточны для объяснения христианства. Помимо механизмов "архетипов", "проекции", "сублимации", "вытеснения" и т. п. для объяснения христианства нужен прежде всего сам Христос.

Для объяснение иудаизма все эти механизмы мифотворчества не «помимо», а – мимо. Для языческих религий – возможно. Если, по Кураеву, все эти наработки секулярных ученых приемлемы, лишь бы был Христос, то применительно к иудаизму они ничего не объясняют и ничего не дают. Иудаизм не возник эволюционно – как продукт народного творчества. Он был дан (в каком-то смысле даже навязан) народу, не имевшему языческого прошлого. Христианство тоже не выросло эволюционно из язычества, возникнув путем, скорее, революционным. Но оно завоевало народы, имевшие за спиной долгую эру идолослужения. И потому допустимо говорить о наличии атавистических архетипов язычества в коллективном бессознательном христианских народов.

Христианство претендует на универсальность, оно – как бы для всех людей. Иудаизм не только не претендует на такой статус – напротив, это принципиально религия только одного народа. В этом ее уникальность, если угодно. Мы не видим в христианстве конфессионального соперника (до той черты, по крайней мере, которую христиане все время норовят переступить в своей патологической мании крестить евреев). Поэтому цель моя никоим образом не может состоять в том, чтобы доказать, что моя религия «лучше». Рекламировать иудаизм нет причины, потому что я не собираюсь его никому продавать. Я только хочу объяснить (насколько мне удастся), почему христианство непригодно еврею и не нужно ему для служения Творцу. Я не возьмусь сравнивать две религии. Потому что может оказаться, что сравниваю я не с христианством, а с карикатурой на него. Мне представляется честнее просто писать про иудаизм на уровне своего нынешнего (далеко не глубокого и заведомо не полного) понимания предмета.

«Если другие религии можно характеризовать как отношение между человеком и Богом, то иудаизм можно описать как отношение между человеком с Торой и Богом. Еврей никогда не стоит один перед Небом. С ним всегда – Тора. Без Торы еврей немыслим. Тора – это не мудрость, это предназначение Израиля; она – не литература наша, она – сама наша сущность,» -

- сказал Авраам Дж. Хешел.[2] Можно выразиться и так: иудаизм есть Тора. В Торе явлено Слово Творца, Его воля, Его образ, Он сам. Для иудея - Тора выше всего. Это наш наставник, наш спаситель и искупитель.

Среди важнейших в иудаизме - понятия, связанные с балансом, равновесием, серединой. Оно редко формулируется в явном виде, всегда присутствуя как само собой разумеющееся. В частности, мы не делим всех людей на праведников и грешников. Еврею даже запрещено считать себя полным грешником, но предписано видеть себя «середина-наполовину» (то самое холь, которое пребывает между святостью и скверной). Другой пример – упомянутое ранее положение о балансе добра и зла в мире.

...Взявшись переводить на русский книгу Иова, С.С. Аверинцев в самом начале, по-видимому, встал в тупик перед лицом того, что Сатана не только приходит к Господу вместе с «сынами Божьими» (ангелами), но еще и отчитывается: где был, что делал и пр. Все это не вязалось с образом, как он сложился в европейской культуре. Долго ли, коротко ли, Аверинцев отверг имя, как оно звучит в оригинале и заменил его на: Сомневающийся. С точки зрения иудаизма, в упомянутом эпизоде книги Иова нет ничего необычного, и вариант Аверинцева – неверен. В нашей традиции Сатан (по-арамейски: Сатана) – не противник Бога, не Его отрицательный двойник, - но один из Его ангелов, имеющий свои многообразные функции, одна из которых – быть прокурором на Небесном Суде, еще одна – выступать ангелом смерти. Никакой ангел не может сомневаться, они запрограммированы, как роботы. В нашей традиции, когда еще не было понятия о роботах, их принято было уподоблять животным, которые не имеют свободы воли.

Еще одна из функций Сат’ана – представлять дурное начало в человеке. Таким образом, «дьявол-искуситель» – по нашим воззрениям – не есть автономное внеличностное начало, он встроен в структуру личности. Для того, в частности, и даны нам заповеди Бога, чтобы преодолевать в себе дурное начало. Еврей лишен возможности списывать свои грехи на черта, который его якобы «попутал». Его праведность – в его собственных руках. Здесь полностью раскрывается принцип свободы воли, присущий человеку как таковому. «Отчего поникло лицо твое? – обращается Творец к Каину, когда жертва его не была принята. - Ведь если клонишься к добру, то простится тебе. Если же не клонишься к добру, то грех у двери лежит, и к тебе влечение его; ты же должен властвовать над ним» (Быт.4:6-7, курсив мой - ЕМ). А в Талмуде говорится прямо: «Все в руках Неба, кроме страха человека перед Небом».

В силу, возможно, разницы в ментальности между вчерашними язычниками (напомню, Златоуст проповедовал в 4 в.) и теми, у кого за плечами были тысячелетия монотеизма, синагогу никак не назовешь «страшным местом». Могу поручиться, в ней совсем не говорят о «ядовитом черве» и прочих ужасах. Но, начиная ежедневную молитву, мы говорим: «Благословен Ты, Господи Боже наш и отцов наших! Бог Авраама, Бог Ицхака, Бог Яакова, Бог великий, могучий и страшный!..». Ибо, по нашим понятиям, Бог есть не только Любовь. Он говорит о себе устами пророка Исайи: «Я создаю свет и творю тьму, устанавливаю мир и творю зло. Я, Господь, делаю все это» (45:7) В синодальном переводе стоит не «зло», а «бедствия»; нет, в оригинале стоит не цара – бедствие, но ра – зло. И в то же время Он слишком милосерден, чтобы обрекать души грешников на вечные муки. «Геенна» (геином на иврите) – это не столько наказание, сколько очищение от скверны, вызванной грехами. Достаточно года, по нашим воззрениям, чтобы очистилась и получила пропуск в рай любая душа, кроме души неисправимого, нераскаявшегося грешника. Если душу очистить невозможно, она уничтожается. Самым страшным Небесным наказанием считается у нас лишение способности раскаяться, которое настигает того, кто переступил некую меру в своем своевольном непослушании.

Человеческое религиозное мышление естественно творит свои представления о грядущей судьбе человека. Цель любой религии – преодоление смерти. Именно это, а не вопрос о происхождении мироздания – главное, что интересует более всего любого человека в религии: "Господи, как мне умирать будет?".

Начитался человек «религиоведческой» литературы. Не знаю про «любые религии», а о чем не знаю – не пишу. В иудаизме же первый вопрос: «Господи, как мне жить следует?» Мы, евреи, живем на этой земле, чтобы выполнять волю Творца. Ежедневно, ежечасно. Только в этой жизни дана нам такая возможность. Всем нормальным людям присущ инстинкт самосохранения и животный страх смерти – и тем не менее, вопрос о преодолении смерти для нас не стоит. Личная смерть есть переход души человека в другое состояние и в другой мир. Там подводится твой баланс заслуг и грехов – то и другое основано на заповедях. Твое спасение - в твоих руках: здесь, на земле. Так установлено для нас Всевышним, и нечего тут «преодолевать». Ответом служит мистическое обещание Творца о конечном воскресении мертвых – идея, усвоенная христианством из иудаизма вместе со многим другим.

Эквивалентом христианского «рая» у нас является понятие о будущем мире. Основное, что я мог вынести из немногочисленных ссылок на «будущий мир», - представление, что там душа «наслаждается сиянием Шхины» вместе с душами наших патриархов, праматерей и других праведников. Лично мне (сейчас) нравится идея, что в «будущем мире» человек получает сполна то, чем не успел насладиться в этом мире. Знание Торы – для ревностно изучавшего ее. Ответы на вопросы, которыми мучился, - для искателя истины. Наслаждение царящей справедливостью – для правдоискателя. Любовь - для обделенного ею при жизни. И тому подобное.

Несколько лет назад умер от рака один из очень близких моих друзей. Очень теплый человек, эрудит, обожавший Пушкина, которого мог во множестве цитировать, смакуя отдельные строчки или слова. И была у него слабость – любил водку. Как бывает у русских людей, мог много выпить, но никогда не напивался. Когда мне с друзьями довелось однажды его помянуть, я сказал полушутя: «А Олег наш сидит сейчас в раю, попивает водочку в душевной компании и читает любимые строчки из “Элегии”».

Понятие о «будущем мире» не сильно разработано еврейской мыслью. И тому есть объяснение. Живем мы на этой земле не только с прицелом на посмертное воздаяние. В пределах отпущенного нам срока жизни мы радуемся этой жизни и всем ее проявлениям. И это тоже – воля нашего Небесного Отца. Для нас ни вкусная еда, ни вино, ни секс, ни любые другие материальные удовольствия не являются греховными сами по себе. Их можно получать как в грехе, так и в святости. И всему установлено свое время: время вкусно поесть и время поститься, время выпить вина и время не пить вина, время выполнять супружеские обязанности и время воздерживаться от них. В частности, внебрачный секс есть грех, а в браке (при соблюдении надлежащих правил ритуальной чистоты) секс есть Богоугодное дело. Поэтому, далее, первородный грех никак не связан с соитием Адама и Хавы (ведь сказано было им еще до того: плодитесь и размножайтесь!). Больше того, неженатый мужчина у нас – это как бы полчеловека, ибо сказано: «...и станут одной плотью» (Быт.2:24).

Кстати сказать, по еврейскому семейному праву была бы невозможна ситуация, в которую А. Суслова поставила В.В. Розанова. Ее бы обязали дать мужу развод. По свидетельству, что в течение определенного срока оба не жили под одной крышей, - раввинский суд просто развел бы их, не спрашивая ее согласия.

Из сказанного выше следует, в свою очередь: еврей не рождается в грехе – душа новорожденного чиста, поэтому ее не нужно очищать в купели. Есть у нас очищающая купель (миква). Но младенцев новорожденных мы в нее не погружаем. Поэтому нет аналогии между обрезанием и крещением младенца. Обрезание не есть очищение (тогда девочек – что, не очищают?). И не есть таинство (в иудаизме таинств вообще нет). Мы называем это – вступлением в завет Авраама. Сокровенный духовный смысл обрезания нам доподлинно не известен. Но мы свято выполняем заповедь – и не как подражание Аврааму, а только потому, что так повелел Всевышний (Лев.12:3).

Впрочем, это нам не известен сокровенный смысл. А некоторые христианские писатели все давно выведали. И пишет Кураев, не задумываясь о том, что он пишет:

Пример заповеди, которая была сама в себе «недоброй», но некоторое время полезной: обрезание. На место древнего семитского (финикийцы – семиты) обычая приносить в жертву божеству первенца приходит обрезание: кровь ребенка льется перед лицом Бога, но все же – не вся. «По жестокосердию» Израиля ему разрешается кровавый обряд. Позднее «новый Израиль», христиане откажутся от него, заменив Крещением. Теперь уже не восьмидневный малыш проливает свою кровь ради Бога, но он крестится в воспоминание о той Крови, которую Бог пролил ради него. В иудаизме же этот обряд остался до сих пор <...>

Дальше следует описание самого обряда со слов православного богослова 19 в. – содержащее какие-то дикие детали, которых никогда и нигде не было и быть не могло. Сей богослов знает об обряде обрезания столько же, сколько Кураев о смысле самой заповеди и ее происхождении. Не хочется употреблять здесь такие слова, как «идиотизм» или «чушь собачья», да как ни назови, все одно...

Кровь ребенка льется перед лицом... Кровавый обряд... Какая-то одержимость кровью у этих людей. Никакого символического значения не несет кровь ребенка при обрезании, это побочный эффект. И не «льется» она, если уж на то пошло. Зачем же лить кровь младенца? Чуть выступает, и ее тут же унимают.

Духовное лицо не видит простого факта - что мы выполняем повелевающую заповедь Бога: иди и сделай! «Разрешено» - говорит. «По жестокосердию» - говорит. Для него повеление Бога может быть «недобрым». И Аврааму - живому воплощению любви и милости - обрезать себя и всех мужского пола в его доме – тоже было «разрешено по жестокосердию»? Богоглупость, как выражался Томас Манн, то есть глупость перед Богом. Вот какого рода богослов сейчас перед нами. И ведь русским языком поведал ему Розанов:

«Ветхий завет есть договор обоюдной верности, в который Бог вступил с Авраамом и потомством его через знак, положенный на самый орган воспроизведения этого потомства – через обрезание».

Далее. У нас нет духовенства и нет исповеди перед его представителем. Только перед Всевышним мы исповедуемся в своих грехах. Для еврея искупление грехов невозможно через посредника, насколько бы тот ни был свят и возвышен. Каждый еврей должен сам позаботиться о своей душе, и для этого Тора дает ему все нужные инструменты.

Несколько лет назад Американская баптистская церковь приняла решение активизировать миссионерскую деятельность среди евреев. Вскоре после этого у меня был случай. Захожу в «свой» банк, делаю там то, зачем пришел, и тут ко мне очень вежливо и доброжелательно обращается некий молодой человек. Увидев на голове у меня кипу, распознал еврея. Извинившись и спросив, есть ли у меня несколько минут для него, он представляется как баптистский пастор. И начинает разговор о спасении и о «Крайсте». Заверив меня, что очень уважает любую веру, он спрашивает, мол, как же без искупления грехов? Ведь искупление возможно только через «Крайста», и отвергая его мы отвергаем единственный путь к спасению. Это было трогательно – он действительно из любви, желая мне добра, хотел обратить меня в христианство.

Он сказал, что уже обратил своего домохозяина – русского еврея, и предложил устроить мне с ним встречу. На это я, насколько мог тоже доброжелательно, попытался объяснить ему, что он пребывает в большом заблуждении относительно евреев. Для неевреев, сказал я, возможно и нет другого способа искупления, но нам для этого посредник не нужен. Видя, что он терпеливо слушает, я продолжал. Я объяснил ему, что Бог дал евреям один день в году, когда мы можем добиться прощения своих грехов - при определенных условиях, конечно. Этот день - Йом Кипур. А условия, хоть и трудны, но по силам любому, кто очень хочет получить Небесное прощение. Их три: раскаяние, молитва и пожертвования. Собеседник мой выглядел озадаченным – он не знал ничего подобного, хотя все это сказано в Пятикнижии прямым текстом. Он все-таки попросил номер моего телефона, чтобы познакомить с новообращенным. Но так и не позвонил.

Вот их подход. Не зная толком про нас, стремятся нас облагодетельствовать. Ничего не зная про Тору, берутся учить нас истине. В данном случае это была баптистская истина. В христианстве много конфессиональных ветвей, и каждая из них – единоспасающая (для исповедующих ее).

«Да разве возможно - чтобы один еврей поверил в божественность другого еврея!» - ехидно заметил однажды Генрих Гейне.

Слово «мессия» - на иврите машиах – буквально означает «помазанный», или, более привычно, «помазанник» (по-гречески – христос). Так искони называли израильских царей из дома Давида, которых пророк или первосвященник помазывал священным елеем, особенным образом приготовленным на основе оливкового масла. После утраты государственности слово «Помазанник» (теперь уже с определенным артиклем, то есть, по-русски, большой буквы) приобрело специальное значение – чаемый царь из рода Давида, который вернет всех евреев в землю Израиля, восстановит еврейскую государственность в форме монархии и, конечно, отстроит Храм. То есть, избавитель Израиля. Со временем, с приходом Помазанника стали связывать также те предсказания пророков, где говорилось о наступлении на земле эры всеобщего мира, когда, словами пророка Ишайягу (Исайи), люди перекуют мечи на орала и лев ляжет рядом с ягненком.

Полистав популярные книжки, Кураев приводит восемь признаков Мессии согласно иудейским источникам. И заключает:

Тот учитель, которого они ждали, должен был дать власть над внешним миром, а не над внутренним. Он должен был спасать не от духовной смерти, а от политического притеснения. Он должен был не распространить уникальные привилегии Израиля на все остальные народы, а неизмеримо возвысить евреев над остальными людьми…,

приврав в конце, ибо даже среди того, что сам он перечислил, нет ничего - про «возвышение над остальными людьми».

Приведенное резюме миссии Машиаха есть, конечно, вульгаризация. В данном случае, однако, с этим можно смириться, и вот почему. Вчитаемся в цитированное – там присутствует нечто важное. А именно: апофатическая (если можно так сказать) характеристика Мессии по христианским представлениям. В последней содержится именно то, чего нет в иудейской характеристике. Все, что у нас, по Кураеву, - «не», у них – «да». Таким образом, чтобы считать Иисуса «помазанником» потребовалось переопределить это понятие, что было и сделано его последователями.

Вообще говоря, это их право, и нас меньше всего должна заботить указанная подмена понятий. Иудаизма все это не касается. Однако, настойчивые попытки христиан заставить нас отказаться от нашего и принять их понятие Мессии очень даже нас касаются, и подчас больно касаются – до крови. Не ищите логики... Понятие о Царе-Машиахе сформировалось как раз в иудаизме, и притом давным-давно - как говорится, прежде всех бед. С какой стати иудеям принимать «помазанника», который не отвечает ни одному их критерию?

Как я и обещал, мы получили свидетельство Кураева о том, что наш Машиах еще не приходил! Из различия определений Мессии, между тем, следуют вещи весьма важные для будущего обеих религий, к чему мы обратимся в своем месте.

Сейчас трудно сказать, что представляла собой вера первохристиан-евреев. Как я понимаю, сформулировал основы веры ап. Павел, когда новая религия уже идейно выделилась из иудаизма. По всему выходит, что в основе идеологии первохристиан была вера в то, что Иисус есть Машиах, предсказанный пророками. Основные же догматы – о воплощении, о троице, о единосущности - были введены много позже, когда уже установилась Церковь, притом в борьбе с маркионизмом, арианством, несторианством, монофизитством и т.д. Поэтому не совсем ясно, в чем точно иудеи 1-2 вв. могли усматривать ересь. А после оформления Церкви и принятия основных догматов – христианство не могло не предстать перед евреями как религия совершенно чуждая иудаизму и с ним не совместимая.

Сын Бога? Но по Торе – каждый еврей есть сын Бога! «Сыны вы Господу, Богу вашему» (Втор.14:1). Когда же оказалось, что «сыном Бога» его называют в самом прямом смысле, странность такого представления в глазах евреев могла только усугубиться. По-своему интересной теологии, которую развили позже христианские богословы, иудеи не знали и в том не нуждались. У них уже были свои представления – тысячелетняя традиция, которая содержала ответы на все вопросы, - то, что получил Израиль от Самого Бога. Никаких причин не было к тому, чтобы от нее отказываться. Народ Израиля не приобрел бы ничего, но потерял бы все. Как и происходит с выкрестами.

Я бы предпочел обойтись без сопоставлений двух религий, если бы не нагромождения Кураевской лжи и карикатур на иудаизм. Не буду в эти вещи вдаваться. Лучше вспомнить здесь про трогательную и мудрую Нагорную Проповедь. Этот эпизод никак не может быть выдумкой. Ибо определенная часть мудрости указанного текста (первые шесть поучений – точно) содержится в Торе и Пророках - чем высокое значение Нагорной Проповеди отнюдь не умаляется. Значит, Проповедник был весьма учен (Талмуд еще не был тогда записан, знания можно было получать только устно от мудрецов – «книжников»). Потому не мог он говорить, что, мол, сказано «ненавидь врага своего». В Торе этого нет. По-видимому, списки, составленные очевидцами событий и содержавшие неизбежный элемент субъективизма, ходили в народе и переписывались (с дальнейшими искажениями).

Дальше – больше. Иисус был представлен как ипостась Самого Бога. Бог –Единственный и Единый - растроИлся на Отца, Сына и Святого Духа. Очевидно, что с точки зрения иудеев такое представление было шагом назад от абсолютного монотеизма. «Нет более Бога кроме Меня, Бога праведного и спасающего» (Исайя 45.21). Тем более экзотично все это звучало, если учесть, что на иврите «Святой Дух» (руах а-кодеш) – слово женского рода... Должна стать понятной здоровая реакция евреев на подобные представления. Поэтому писать:

В общем, однажды бунт Израиля против воли Бога оказался успешным. Так неожиданно и так разительно разошлись замыслы Бога и Израиля, что тот не поверил, что воля Бога может быть такой. -

- значит извращать самое суть дела. Это заявление - антиисторично, со всех точек зрения – алогично, и в корне своем - лживо. По той простой причине, что со стороны Израиля это было - не бунт против воли Бога, а наоборот - выполнение Его воли. Удачную формулировку находим у Сергея Лёзова, когда он разбирает статью Бердяева «Христианство и антисемитизм»:

«<…> ...с точки зрения историка, Иисус и его последователи, так же как, например, Иоанн Креститель и его последователи – одна из групп внутри плюралистичного еврейского общества эпохи раннего иудаизма. Поэтому повторяемое Бердяевым положение о том, что «еврейский народ отверг Мессию», не имеет исторического смысла. В истории еврейского народа такого события просто не было».[3]

Здесь присутствует одна тонкость, правда. Все, что случается в мире, происходит по воле Бога. Тем более, такое эпохальное событие, как появление христианства. Мы к этому скоро вернемся. Евреев христианство могло беспокоить тогда и постольку, когда и поскольку оно было течением именно внутри иудаизма. Когда же оно отделилось, к нему был потерян теологический интерес. И никаких еврейских законов «против христиан» не требовалось, когда христианство оформилось как самостоятельная религия. Зато источником беспокойства стало назойливое стремление крестить евреев – зуд, которым кое-кто одержим и до сих пор. А позднее, конечно, - христианские законы против евреев и яростные преследования.

... многие христианские книги, равно как и светские, говорят о том, что Новый Завет пришел тогда, когда изнемог Завет Ветхий, когда люди разочаровались в нем… Но это не так. Именно евангельские времена – это та пора, когда наконец-то сбывается мечта древних пророков Израиля. Народ действительно едва ли не впервые за всю свою историю стал благочестив. Заигрывания с языческими богами были отставлены. Жажда жить по заповедям стала общенародной.

А вот это – правда. И то, что весьма распространены представления, будто «прежний иудаизм выдохся». И то, что все было с точностью до наоборот.

Те самые "книжники и фарисеи", которых мы так часто встречаем на евангельских страницах – это невиданный ранее факт поразительного духовного пробуждения в народе. Ведь "книжники и фарисеи" – это не профессиональные священнослужители. Это люди из народа, миряне. Но, оказывается, для этих мирян вопросы духовной жизни, вопросы правильного исполнения норм Закона стали вопросами близкими, жизненно важными.

Браво, г-н Кураев! Мы делаем успехи. Ведь так и есть – какую книгу на эти темы ни возьми, везде в том или ином виде говорилось и говорится, что духовный уровень иудеев падал, что в воздухе ощущалось что-то нездоровое и вместе с тем жажда чего-то нового, что росли и все усиливались мессианские ожидания. Такая была общепринятая легенда, скроенная черт знает когда не очень далекими людьми. Наконец-то хоть один сообразил: как же могло получиться, что в такой атмосфере нетерпеливого ожидания Мессии - «свои своего не признали»? Нестыковка получается... Нужно лишь уточнить, что «книжники и фарисеи» - это и были мудрецы Талмуда (поправка: у нас нет «мирян», потому что нет «духовенства»). До чего приятно цитировать Кураева, когда он говорит правду. Но – недолго музыка играла. Вернее, музыка продолжается, но все больше и больше начинает фальшивить.

Народ полюбил Закон. Но эта влюбленность оказалась как раз неуместной, запоздалой. <...> Тот учитель, которого они ждали, должен был дать власть над внешним миром, а не над внутренним. Он должен был спасать не от духовной смерти, а от политического притеснения. Он должен был не распространить уникальные привилегии Израиля на все остальные народы, а неизмеримо возвысить евреев над остальными людьми… Ради такого Мессии, такого учителя казалось ненужным расставаться с педагогом. Большая часть Израиля так и осталась в приготовительном классе.

Надеюсь, я уже внятно объяснил, что еврею не нужен какой-либо новый «учитель», который дал бы ему «власть над внутренним миром» и спасал бы нас от духовной смерти. Так уж устроен иудаизм - Тора дает нам для этого полный инструментарий. Бывшим язычникам, возжелавшим монотеизма, подобный посредник, видимо, оказался необходим. Но эти бывшие язычники, не получившие Синайского откровения, возжелали еще и наставлять нас в том, что такое монотеизм. Мало им того, что мы им дали понятие о Едином Творце. Они стали претендовать на статус единственно правильного исповедания, а нас – своих учителей – сделали объектом поношений. В этом своем поползновении на абсолютную истину, как было отмечено выше, христиане переопределили понятие помазанника. Но и признать прямо факт подмены понятия они не хотят. Отсюда все эти экивоки, притчи и метафоры.

Разумеется, у нас есть свое мнение об обыкновении называть нашу Тору – «Ветхим Заветом» и обычном представлении ее как вступительного курса для подготовки к христианству. Кураев нашел у Павла метафору для Торы – «детоводитель ко Христу» - и развил ее до образа эдакого «дядьки» для народа Израиля (по-гречески – педагогон). Дядька, этот самый педагогон, водил неразумного малыша – народ Израиля – в приготовительный класс. Там мы и остались «на второй год». Тупицы – что с нас взять.

А вот отличники в той школе... Но тут странность какая-то. Оказывается, не им, а именно приготовишкам-то и даны были некие «уникальные привилегии». Что это за привилегии, не дающие покоя нашему герою и его единомышленникам? Это – избранничество. Это - близость к Богу. Обусловлено избранничество – об этом было сказано выше – количеством предписанных заповедей. Ох как хочется к этим привилегиям приобщиться! А еще лучше – присвоить! Из этой низменной страсти вышло многое. Здесь корень претензий: Церковь – как «Новый Израиль». Произошло, как пишет Кураев, «расторжение завета». Вопреки всем Своим обещаниям (хас ве-шолом!), Бог оставил «Ветхий Израиль» и выбрал себе другой народ – христиан, где нет ни эллина, ни иудея. Почему Он так сделал? Потому что «Ветхий Израиль» отказался влиться в «Новый Израиль». Иными словами, как и понятие помазанника, исходное понятие избранничества тоже было подменено. Вместо Торы – нам предлагают Иисуса-Христа.

Присвоить «привилегии», а законного их обладателя назвать вором... Прелесть, что за нравственность!

Надо иметь изрядно помраченную совесть и рассудок, чтобы обвинять христиан в том, что они, дескать, украли у евреев Библию и пророков. Не украли, а сохранили.

Кто, находясь в здравом уме, может выдвигать подобные обвинения? У нас – Пятикнижие, Пророки и Писания (ТАНАХ), но у нас никогда не было - Библии. Нельзя украсть из дома то, чего там не было. Если же Библией дьякон называет Тору, обвинение выходит совсем уже глупое. То, что было однажды даровано Самим Всевышним, украсть никак невозможно. Это наше и только наше вечное, неотчуждаемое достояние. Кураев, правда, не видит этой очевидности. Совсем на иных основаниях отвергает он обвинение в воровстве: «Не украли, а сохранили». Что они сохранили? Библию. Свой стилизованный перевод ТАНАХа они сохранили. При этом Талмуд (то есть, Устная Тора) ими отвергается. По наглому заявлению: «У них письмена, у нас смысл». Не просто отвергнут был Талмуд – он подвергался фальсификациям и проклятиям, его рукописи - уничтожению.

Потому что, если бы Библия осталась лишь в руках евреев, если бы она не была заново прочитана христианами (и отчасти мусульманами) – то давно уже не было бы на свете ни евреев, ни их национальных книг.

Ну, положим, это ахинея полная. Однако весьма странная под пером того, кто называет себя верующим. Хранил нас Тот, Кто обещал нас хранить.

Еще более замечательный способ «спасать» евреев – это обращать их в христианство. Вымечтанная Кантом «эвтаназия иудаизма». Хотел бы я взглянуть на потомков хоть одного еврея, «спасенного» таким путем лет триста-двести-сто назад. Где они? Такое «спасение» приводит всегда и неизбежно к ассимиляции и означает поэтому исчезновение евреев из мира. Лицемерие нон-стоп.

«И придет избавитель для Сиона и для раскаявшихся в нечестии потомков Яакова – изрек Господь. А Я – вот завет Мой с ними – сказал Господь: дух Мой, который на тебе, и слова, которые вложил Я в уста твои, не сойдут с твоих уст и уст потомков твоих и потомков потомков твоих отныне и навеки»

Так говорил пророк Исайя (Ис.59:20-21). Так Кто же спасал евреев?

Христиане спасли Библию и Израиль тем, что дали им интерпретацию более возвышенную, нежели ей давали сами евреи, -

- заявляет дьякон. А вот и пример такой «более возвышенной интерпретации»:

Толкуя слова пророка Малахии: «…вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием» (Мал. 4, 5–6), св. Иоанн Златоуст пишет, что «означенные слова пророка показывают, что Илия придет пред тем пришествием, когда будет суд. Он вместе показывает и причину пришествия его. Что же это за причина? Чтобы он, пришедши, убедил иудеев уверовать во Христа и чтобы, когда Христос придет, не все они совершенно погибли. Потому-то и Христос, приводя им это на память, сказал: и устроит вся, то есть исправит неверие иудеев тогдашнего времени. Вот почему и пророк весьма точно сказал; он не сказал: устроит сердце сына к отцу, но отца к сыну. Так как отцы апостолов были иудеи, то сказано: обратит к учению сынов, то есть апостолов, сердца отцов, то есть расположение народа иудейского» (Св. Иоанн Златоуст. Творения. СПб., 1901. Т. 7. с. 585).

«Возвышенность» данного толкования наглядно видна из того, что текст пророка Малахи толкователь приводит... неверно. Даю правильный текст в синодальном (!) переводе:

«Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я, придя, не поразил земли проклятием».

Курсив мной применен, чтобы уж все сразу встало на свои места. Толкователь, заметим, тот самый, который сказал: «У евреев писание, у нас смысл». Каким текстом пользовался Иоанн Златоуст – непонятно и не спросишь. Как мог профессор Духовной академии с такого размаху сесть в галошу – спросите у него.

[1] Цит. по: Андре Неер. «Ключи к иудаизму». Библиотека Алия. 1989, с.34

^{^[2]} Abraham Joshua Heschel. “God In Search Of Man”. NY, 1976, p.167

^{^[3]}С. Лёзов. Национальная идея и христианство. В сборнике: «Русская идея и евреи. Роковой спор». М., Наука, 1994, с.106.