©"Заметки по еврейской истории"
Октябрь 2008 года

Амос Оз


Добро, Зло, Компромисс…

С Амосом Озом беседовал и перевел с иврита Виктор Радуцкий

...Об этих трех фундаментальных состояниях человеческого бытия мы задумываемся с древнейших времен. И мне пришлось писать и говорить об этом ("Где обитает Сатана"):

«…со дней Иова и до совсем недавнего времени и Сатана, и человек, и Бог проживают в одной квартире. Все трое пришли к общему и полному согласию во всем, что касается различий между Добром и Злом. Бог заповедал выбирать Добро, Сатана искушал творить Зло, но оба они – и Бог, и Сатана – играли на одном и том же поле, и человек служил им орудием игры.

Лично я верю, что каждый из нас – по крайней мере, в глубине души – как правило, способен отличить Добро от Зла. Даже в тех случаях, когда мы притворяемся, что не в состоянии это сделать. Разве не все мы вкусили плод того райского дерева, полное название которого звучит так: "Древо познания Добра и Зла".

По-видимому, так же обстоит дело и с возможностью отличить Правду от Лжи. Весьма сложно определить, что есть Правда, однако очень легко уловить запах Лжи. Точно так же, довольно трудно определить, что есть Добро, однако Зло распространяет такое зловоние, что ошибки быть не может. Разве не знает любой ребенок, что такое боль? А посему всякий раз, когда мы сознательно причиняем боль ближнему, мы ведаем, что творим: мы творим Зло».

Разные верования по-разному определяют Добро. И споры по поводу дефиниции, что есть Добро, видимо, никогда не закончатся. А покамест давайте поступать так, чтобы все мы не причиняли боли ближнему, ибо боль – это, по-моему, самое лучшее определение того, что есть Зло. Не делать Зла – это уже Добро.

Но я считаю, что не моя это задача – читать проповеди… В этой жизни я делаю две вещи. Первая – я рассказываю. Ибо я родился для того, чтобы рассказывать, и даже тогда, когда я сплю, - я рассказываю всякие истории. Не могу остановиться хоть на краткий миг – я всегда готов рассказать, поведать, у меня на устах – история, повесть, сказ…

Но я, оказывается, делаю еще одно дело. Я предупреждаю… Если у меня в поле зрения человек, переходящий улицу, но не предпринявший всех необходимых мер предосторожности, то мне приходится кричать: "Будьте осторожны!!" Если я вижу пловцов, которые безответственно приближаются к опасному водовороту, то не могу удержаться, я кричу во весь голос: "Будьте осторожны!!" Я предостерегаю, побуждаемый самым первичным инстинктом. Возможно, я и ошибаюсь, но до самого последнего своего дня – если увижу отдельных людей или целый народ, направляющихся в очень опасное место, - я буду кричать: "Будьте осторожны!"

А каковы же опасности, угрожающие нашей стране?

Самая большая опасность, самая страшная угроза, нависающая над нами, по моему мнению, состоит в том, что мы можем забыть, зачем же мы пришли сюда, в Эрец Исраэль…

Есть такая старая притча. Спросили как-то одного Израильтянина: "Зачем ты прибыл в Эрец Исраэль?" И он ответил: "Я прибыл сюда, чтобы забыть"… Тогда спросили его: "Забыть? ЧТО ты хочешь забыть?" А он ответил: "Забыл…" Его первый ответ: "Мы прибыли сюда, чтобы ЗАБЫТЬ", - это здоровый, вполне нормальный ответ, есть немало вещей, которые мы должны забыть. А вот его второе "забыл…" – весьма и весьма опасная вещь. Ни в коем случае нельзя нам забывать, ЧТО мы хотели забыть, придя в Эрец Исраэль… Это нам строжайше запрещено! Мы пришли в Эрец Исраэль, потому что путь еврейского народа в галуте закончился тупиком, а из тупика далее никуда не уйдешь, нет ни продолжения, ни будущего: нашему народу угрожали и физическая расправа, и злоба, и вражда, и антисемитизм, и прочие несчастья. Но была еще одна угроза – угроза духовного соблазна, ведущего к ассимиляции и уходу из еврейского народа. Мы прибыли сюда, одержимые жаждой сохранить живое тело, бессмертную душу нашего народа, мы пришли сюда потому, что именно Эрец Исраэль и есть то одно – единственное место во всей Вселенной, где евреи могут продолжить свое существование как народ. Как индивидуум, как отдельный человек, как личность еврей сможет реализоваться и в другом месте, но как народ мы можем сохраниться и продолжить свое существование только здесь, на земле Израиля. Итак, мы прибыли сюда, чтобы выжить, существовать, жить и развиваться, быть народом. И самая огромная опасность, угрожающая нашему существованию, в том и состоит, что мы можем забыть, ПОЧЕМУ и ЗАЧЕМ прибыли мы сюда.

Но оказалось, что мы прибыли не в пустыню, не в безлюдное место, а в землю, где есть и другой народ, арабы, и, по выражению В.Жаботинского, - "они не сброд, а народ, хотя бы и отсталый, но живой". (Я надеюсь, что те, кто читал мою книгу "Повесть о любви и тьме", вышедшую и по-русски, двумя изданиями, помнят, что я вырос в доме, где часто говорили о Жаботинском). И этот народ, по словам того же Жаботинского, нельзя изгнать, нельзя вытеснить, по отношению к нему нельзя нарушать принципы равноправия, национальной самобытности… [Отсылаю читателя к статье В.Е.Жаботинского "О железной стене (Мы и арабы, 1923)" – Прим. В.Р.] С этим народом следует ДОГОВОРИТЬСЯ.

Вот о переговорах и поговорим…

Амос Оз и Виктор Радуцкий

Мне частенько цитируют то Эхуда Барака, пытавшегося договориться с Арафатом в Кемп-Девиде (2000 год), и заявившего по возвращению в Израиль: "У нас нет партнера для переговоров"; то замечательного профессора-социолога Оза Альмога, который пишет, что соглашения в Осло тем и хороши, что открыли нам глаза на реальное состояние наших возможностей достичь успехов на переговорах с палестинцами, и нам следует признаться, что нет у нас партнера; и вообще, не следует нам спешить, необходимо подождать, ибо, по свидетельству истории, именно тот, у кого хватит дыхания в забеге на длинную дистанцию, он-то и выиграет… Мне говорят: "Все рецепты, предложенные политиками и интеллектуалами, которые придерживаются левых взглядов, мы уже испробовали, и результаты далеко не положительные… Главное в том, что палестинцы не готовы к миру. В этом им, мол, подает пример Египет: он получил все от израильтян, но антиизраильская пропаганда в Египте достигла высочайшего накала, а уж палестинские СМИ и этот уровень антиизраильской пропаганды сумели переплюнуть... Мол, соглашения в Осло, так называемые "Осло I (1993год)" и "Осло II (1995 год)" – это "первородный грех", с них начались наши теперешние несчастья…

Вот с Осло и начнем.

Я думаю, что Осло с самого начала было тем "ребенком", которого не любили оба "родителя". И я не могу судить, были ли соглашения в Осло хорошими или плохими, поскольку они не получили ни малейшего шанса быть воплощенными в жизнь. Ни с нашей стороны, ни со стороны палестинцев. Палестинцы не прекратили своих призывов к "джихаду" и не уняли террор и террористов. А мы, израильтяне, продолжили поселенческую деятельность и удвоили количество поселенцев за первые пять лет после соглашений в Осло. А это и был смертный приговор Осло, и посему мы так никогда и не узнаем, хороши ли были эти соглашения, могли ли они принести подлинный мир…

Попробуем представить себе ход мысли палестинцев, что они говорят об Осло. А говорят они так: "У евреев существуют два состояния: либо война, когда мы их убиваем, а они убивают нас и отбирают у нас землю, либо мир, когда мы никого не убиваем, но они отбирают у нас землю". Именно так палестинцы восприняли удвоение числа поселенцев после Осло…

И наш "медовый месяц" с палестинцами длился полминуты: я еще помню, как сразу же после подписания соглашений на автомобилях в Рамалле красовались оба флага – израильский и палестинский, что свидетельствовало о дружелюбной атмосфере. Но, увы, это кончилось слишком быстро… И утихнувшая было антиизраильская пропаганда, зазвучала с новой силой и по радио, и по телевидению… Нет, я не считаю, что ТОЛЬКО мы, израильтяне, во всем виноваты. Мы не слепые, мы видели, что палестинцы продолжают свой террор, а они видели, что мы не сворачиваем своей поселенческой деятельности… И террор, и поселенчество НЕ прекратились. То есть, соглашениям в Осло не предоставили никакого шанса, и мы никогда не узнаем, хороши ли были эти соглашения или плохи, ибо для обоих "родителей" Осло был нежеланным "ребенком"…

А теперь поговорим о сути проблемы.

Когда мы вернулись в Эрец Исраэль, выяснилось, что мы здесь не одни – впрочем, мы с этого и начинали… И нам трудно было этот факт усвоить и переварить. Очень трудно… Хорошо было бы вернуться в Эрец Исраэль, найти здесь древних римлян, которые изгнали нас отсюда, взяться за оружие, победить их в честном бою и изгнать их с нашей земли навсегда. Это было бы простым сценарием. Но те, кто жил на этой земле, когда мы сюда вернулись, нас не изгоняли в те древние времена, они более тысячелетия проживали именно на тех землях, с которых нас изгнали римляне, а с течением времени – сильно привязались к этой земле, и у них тоже нет иного места, где бы они могли жить… Они – не сирийцы, не ливанцы, не египтяне, не саудовцы… Между прочим, они пытались жить в местах иных, но нигде их не приняли, отовсюду их изгоняли. Не удалось им стать ни ливанцами, ни сирийцами, ни египтянами или кувейтцами… Конечно, заселение арабами Эрец Исраэль стало весьма интенсивным с тех пор, как только началось интенсивное еврейское поселенчество. Это – исторический факт, и предки многих нынешних наших арабских соседей прибыли сюда из мест иных вместе с нашими дедами-прадедами, начавшими с 80-ых годов XIX-го столетия активную поселенческую деятельность. И дело теперь в том, что мы – израильтяне, выработали особую свою личностную идентификацию, нас ни с кем не спутаешь, мы – особые, у нас есть собственная индивидуальность, только нам присущая. Эти же процессы произошли и с нашими соседями-арабами. Они – как они себя сами называют – "палестинцы". И не помогут нам все наши попытки напомнить им, что и их отцы-деды здесь не родились, что они пришли из мест иных, как и бесполезны их усилия напомнить нам, что мы – "русские", "поляки", "марокканцы". Мы – израильтяне! И такими будем всегда! Но и они – "палестинцы", и этого уже не изменить. Они "палестинцы", потому что так сложилась их судьба. Они пытались быть иными, прибиться к другим, но их никто не принял. И оба народа стоят пред непреложным фактом: и мы здесь не одни, и они не пребывают в гордом одиночестве. И это обстоятельство трудно и для нас, и для них…

О, как замечательно бы было, если бы мы оказались здесь одни, без соседей! Правда, и наши соседи страстно желали бы проживать здесь без тех, с кем надо считаться…

О, как замечательно было бы стать единым, счастливым народом! Но мы с ними – не "едины", мы с ними – не "счастливы", мы с ними – не "народ"! Израильтяне – это один народ, а палестинцы – это народ другой. А двум народам нужно два государства. И этого не избежать… Образование двух государств может произойти и через полгода, и через десять лет, и через двадцать. Но именно так это случится… Иерусалимский профессор Сари Нусейба, выходец из одного наиболее уважаемых иерусалимских арабских семейств, и израильский политик Ами Аялон, в прошлом – руководитель одной из разведывательных служб Израиля, выступили именно с такой инициативой: "Два государства для двух народов". Двести пятьдесят тысяч палестинцев поставили свои подписи под документом, поддерживающий эту инициативу, и по свидетельству различных опросов общественного мнения, не менее миллиона палестинцев считают, что именно таким образом можно найти решение израильско-палестинского конфликта. Но…

Мы, израильтяне, мало знаем об этих настроениях. У нас есть серьезная проблема – мы знакомы с нашими соседями-палестинцами, в основном, посредством телевидения… А по телевизору всегда показывают крайних, экстремистов, фанатиков. Да и палестинцы видят по своему телевидению только поселенцев, непримиримых, ненавистников арабов… Телевидение показывает шумные демонстрации арабских экстремистов, со стрельбой в воздух, взвинченную фанатичными лозунгами толпу. А кого никогда не показывают по телевизору? Никогда не увидишь тех, кто во время этих демонстраций, безумного рева толпы, стрельбы сидят за закрытыми ставнями и в отчаянии кусают ногти. Телевидение до них никогда не доберется, телевидению необходима улица, накал страстей, шумные демонстрации… Ревущая толпа всегда заслонит простого человека, сидящего в своем доме, цепенея от ужаса, за закрытыми ставнями.

Но вот самые простые факты: большинство палестинцев – люди светские, для них тоже неприемлем фанатичный мусульманский экстремизм. За ХАМАС проголосовало всего лишь 32(!) процента избирателей. Не общего числа палестинцев, а только избирателей. И только из-за несовершенного палестинского избирательного законодательства – а такие случаи случались, скажем, и в Америке, так, к примеру, Буш, проигравший выборы Альберту Гору, все-таки стал президентом – ХАМАС получил большинство в палестинском парламенте. Но даже у палестинских избирателей ХАМАС не получил большинства.

У меня есть постоянная связь с профессором Сари Нусейбой, с группой палестинцев, которые четко и недвусмысленно высказались за идею "Два государства для двух народов". Не могу сказать, что они счастливы, они не пускаются в пляс на улицах, но они готовы признать, что нет иного пути. И именно с этими людьми нам предстоит работать в будущем… И у нас нет иного выхода. Не могу уверять, что через полгода уже будут два государства для двух народов. Возможно, это не произойдет и в ближайшие два года. Но я заявляю с полной ответственностью, что широкие круги палестинцев признают и поддерживают единственную возможность решения нашего конфликта с палестинцами: "Два государства для двух народов". И это решение не доставляет им радости, они принимают его не из сионистских побуждений, а лишь потому, что этого требует сложившаяся реальность. Насколько широки эти круги? Я полагаю, что это - так называемое "молчаливое большинство", хотя документально доказать это не в моих силах. А вот тот факт, что ХАМАС – меньшинство, я могу доказать с цифрами в руках, у него, как уже было сказано, только 32% голосов избирателей…

Какие же иные возможности есть у нас, израильтян? Одна из возможностей – продолжать войну, что мы и делаем практически. День и ночь мы продолжаем нашу войну в Газе, стараясь не причинять вреда – и совершенно справедливо! – мирному населению, что, увы, не всегда удается… Но боевиков из ХАМАСа и из "Исламского джихада" мы убиваем. И тоже по справедливости. Война продолжается. Руки у нас не опустились… Но тот, кто скажет, что у него есть решение, что одним махом он может разрубить этот узел, тот просто обманщик. Нельзя ничего решить одним ударом! Нет такого: "Бац! И все в порядке!" Это мы уже пытались сделать. А те, кто говорит, что арабы понимают только язык силы – абсолютно правы, но с той лишь оговоркой, что любой народ хорошо понимает язык силы. Даже мы…

Если, не приведи Господь, на три наших главных города бросят по атомной бомбе, то и нам придется капитулировать. Всякий народ понимает язык силы, и все зависит от количества этой силы. Но наша проблема отнюдь не в том, чтобы добиться капитуляции палестинцев, наша главная проблема в том, как нам РАССТАТЬСЯ с палестинцами. И мы, по моему мнению, действуем в правильном направлении, мы продвигаемся медленно, иногда и отступаем, нам приходится преодолевать колдобины, выбоины, рытвины на нашем пути, но путь наш верен. Даже такие ветераны израильской политики, как Эхуд Ольмерт и Ципи Ливни, в прошлом – приверженцы теории В.Жаботинского о Еврейском государстве по обеим сторонам реки Иордан, - даже они пришли к выводу, к которому лично я пришел еще сорок лет назад. Кстати, еще раз напомню, что и я "ревизионист", последователь В.Жаботинского, именно о нем, о его политических взглядах и литературных произведениях много говорили в нашем доме…

Еще в 1967 году, после Шестидневной войны, я понял, что нет у нас иного выхода: нам надо расстаться с палестинцами, жить в своем государстве, а они пусть живут в своем. А теперь, оказывается, и те, кто принадлежал к движению "За неделимый Израиль", кто развивал поселенческую деятельность в Иудее и Самарии, кто отрицал всякую возможность переговоров с палестинцами, - теперь и они осознали, что нет иного пути, как разделить Эрец Исраэль на два государства, Израиль и Палестина. Где пройдут границы? О, о границах нам следует вести торг, и мы, по выражению В.Жаботинского, "Будем честно торговаться", и будем тверды, и будем отстаивать свои интересы. Во многих других жизненно важных вопросах взаимоотношений с будущим палестинским государством мы будет твердо отстаивать свою позицию на благо нашей страны. Я верю и надеюсь, что наши политики и государственные деятели сумеют справиться со сложными задачами. Но одно неоспоримо: нельзя отрицать тот факт, что, в конце концов, здесь будут два государства – и наше, и палестинское. К такому выводу склоняются и немало израильтян, и немало палестинцев. И это – правильный путь, он труден, но неизбежен.

Если бы двадцать лет назад мне бы сказали, что лидер палестинцев приедет в Иерусалим, в доме нашего Главы правительства будет пить кофе и вести переговоры по жизненно важным вопросам, и эти переговоры не завершатся огромным скандалом, - я бы подумал, что этим фантазиям никогда не воплотиться в жизнь. Не соглашусь я с теми, кто уверяет, что глава палестинцев не продержится на своем посту и полчаса, если только израильтяне перестанут его поддерживать, как это было в свое время с Арафатом. Нет, глава палестинцев избран всенародным голосованием, и 73 процента палестинцев-избирателей отдали ему свои голоса. Реально, глава палестинцев представляет большинство населения, проживающего в Иудее и Самарии, на Западном берегу реки Иордан. В секторе Газы ситуация иная, там ХАМАС властвует безраздельно. Не думаю, что ХАМАС с такой же легкостью захватит власть в Иудее и Самарии, если израильские вооруженные силы уйдут оттуда. И ХАМАС не сможет взять там власть, потому что его поддерживает меньшинство. Большинство же палестинского населения Иудеи, Самарии и Западного берега реки Иордан – люди светские, вполне осознавшие, что только два государства для двух народов и есть насущное решение конфликта. Я предполагаю, что для многих израильтян, которые почти каждый день видят по телевизору эти жуткие картины демонстраций экстремистов, сопровождаемые воплями "Алла Акбар!" - не могут себе представить светского палестинца. Я же говорю, что знаю реальное состояние дел, и светский палестинец отнюдь не склонен прислушиваться к указаниям и наставлениям муллы или муфтия.

Светский палестинец – такое же распространенное явление, как и светский израильтянин. Но я не утверждаю, что светский палестинец никогда не переступает порога мечети, не соблюдает религиозных праздников. Я ведь тоже живу по еврейскому календарю и тоже отмечаю наши праздники. Но мне важно только одно обстоятельство – готов ли палестинец вести себя в соответствии с призывами религиозных экстремистов, требующих нашего полного уничтожения, или он принимает прагматические пути решения конфликта. А большинство палестинцев, 68%, проголосовали против ХАМАСа, хотя во всех мечетях их призывали именно ХАМАСу отдать свои голоса. И, опять же, телевидение рисует неверную картину: израильскому телезрителю кажется, что голоса экстремистов сильнее, чем голоса прагматиков. А прагматичные палестинцы отправились в Аннаполис, на конференцию, обсуждавшую пути создания двух государств на основе так называемой программы "Дорожной карты". Именно прагматичных палестинцев поддерживает весь цивилизованный мир, их, а не ХАМАС, более того, даже большинство в арабском мире поддерживает именно прагматичных палестинцев, а не ХАМАС – и Египет, и Иордания, и Саудовская Аравия, и Ирак, многие… кроме Сирии. Впрочем, мне скажут, что Египет закрывает глаза на то несметное количество оружия, которое контрабандой ввозится в сектор Газа – через египетскую границу. Не могу не высказать своей озабоченности по этому поводу. И в Египте есть силы, которым ХАМАС весьма близок. Но, тем не менее, официальная позиция Египта – поддержка умеренных, принявших план создания двух государств для двух народов, а не ХАМАСа!

Только не следует думать, что прагматичные палестинцы во всем будут соглашаться с жаждущими мира израильтянами. Палестинцы не упустят ни малейшего повода, чтобы обвинить Израиль в нарушении договоренностей. Вот, к примеру, шум, который подняли палестинцы по поводу продолжения застройки иерусалимского квартала "Хар Хома", земли которого даже Высший суд справедливости признал территорией, принадлежащей израильтянам, которые еще в свое время купили эти земли, о чем есть и соответствующие документы. Но палестинцы кричат, что, мол, этот квартал – незаконное еврейское поселение. Но… им это не поможет, все иерусалимские районы, построенные после Шестидневной войны 1967 года – Гило, Рамот, Неве Яаков, Писгат Зеев – будут частью Иерусалима, столицы еврейского государства, об этом говорилось в так называемом "плане Клинтона", и, по-видимому, именно так и будет…

Ну, пусть себе шумят-кричат, ведь и мы будем предъявлять свои требования, ни в чем не уступать! На меня эти крики не производят никакого впечатления, это – естественное следствие того "торга", который мы ведем с палестинцами. Ясно, как Божий день, и об этом даже подписано соглашение в Табе: ВСЕ еврейские кварталы, включая и те, что возведены ПОСЛЕ Шестидневной войны 1967 года, и составят еврейский Иерусалим, в котором не будет кварталов арабских. Не могу сказать, КОГДА это случится, но что именно ТАК это будет – знаем и мы, и палестинцы… Но, бывает, что на крики палестинцев следует обратить внимание, к примеру, не надо строить в иерусалимском квартале Атарот, там плотность палестинского населения на территориях, примыкающих к Атарот, весьма велика, да и земли были палестинскими, стали нашими после 1967 года, там мы создали промышленную зону, есть аэропорт, поэтому, видимо, не стоит нарушать сложившийся уже территориальный баланс между нами и палестинцами. Строить в Иерусалиме – ДА! Но всегда надо учитывать, что не стоит реквизировать земли палестинцев: у них их не так уж много осталось. Из той территории Эрец Исраэль, которая управлялась Британией (1922-1948) и называлась "Подмандатной Палестиной – Эрец Исраэль", арабы получат не так уж много, и они это хорошо знают…

Верно, если бы палестинцы приняли Резолюцию о разделе Палестины-Эрец Исраэль, принятую ООН 29 ноября 1947 года, то территория, отведенная палестинцам, была бы больше тех земель, что отводились Еврейскому государству. Но… арабы наотрез отказались принять эту резолюцию, начали войну, потом и еще войны, они проиграли, к счастью, эти войны, и сегодня им хорошо известно, что получат они значительно меньше того, что получили бы они в 1947 году, если бы приняли Резолюцию ООН о разделе… И те земли, что у них остались, нам не следует отбирать. Я не думаю, что это справедливо. Мы ведь уже взяли у арабов десятки тысяч дунамов (1 дунам – одна десятая гектара, 1000 кв. метров) арабских, палестинских земель в Иудее, Самарии, на Западном берегу реки Иордан, на этих землях мы создали поселения, но еще и для прокладки дорог, объездных путей, форпостов, армейских баз дополнительно были отчуждены земли палестинцев. Около одной трети земель Иудеи, Самарии, Западного берега реки Иордан, т.е., тех территорий, на которые распространялась юрисдикция Израиля после 1967 года, - были у арабов отобраны. Но я считаю, что мы не должны были поступать так. И ведь были среди нас умные, дальновидные политики, которые смотрели вперед.

Например, Леви Эшкол, премьер-министр Израиля в 1967 году, именно в тот год победой Израиля завершилась Шестидневная война. Всем известно, что Леви Эшкол обладал замечательным чувством юмора, его шутки, афоризмы, острое словцо были на устах у всего Израиля. Но когда Эшкол впервые побывал на территориях, захваченных Израилем в ходе Шестидневной войны, - ему было не до шуток. Окружавшим его политикам и офицерам армии он сказал: "Отдайте все это назад, пусть арабы берут это себе. А не будут брать – приплатите, но только отдайте. Нам это не нужно. Нам это принесет немало неприятностей". Увы, Эшкол вскоре заболел и умер (1969 год), а его мудрых слов никто не услышал… Новое руководство страны (премьер-министр Голда Меир) начало поселенческую деятельность. Я же полагаю, что поселенческая деятельность – самая большая наша ошибка за всю историю сионизма. В 1967 году мы должны были в ходе Шестидневной войны захватить арабские территории – и Синай, и Газу, и Иудею, и Самарию, и Западный берег реки Иордан, и Голанские высоты – управлять этими землями посредством военного губернатора и объявить всему миру: "Не отдадим и миллиметра без подписания мирного договора!" Не надо было нам там строить! Что, мы уже обустроили и Галилею, и Негев? Какой смысл был селиться в самой гуще арабского населения? Несколько тысяч евреев-поселенцев среди более чем миллиона арабов? А ведь так мы поступили в Газе, в одном из самых густонаселенных районов во всем мире! Какова логика подобных действий? И какова их моральная основа?

Менахем Бегин, заключивший мирный договор с Египтом, отдал Садату весь Синай, разрушил Ямит, построенный евреями в Синае после 1967 года, но… оставил себе Газу! Какая недальновидность! А ведь мог бы потребовать: "Если Израиль отдает весь Синай, то и Газа, которая до 1967 года была под юрисдикцией Египта, должна отойти к Египту ВМЕСТЕ с Синаем. Но Садат понимал взрывоопасность Газы и сумел перехитрить Бегина на переговорах, взяв себе Синай, но оставив Израилю Газу… Садат, кстати, предупреждал Бегина, увещевая израильтян во время своего визита в Иерусалим: "Не заключайте мирный договор ТОЛЬКО с Египтом. Заключите всеобщий мир с арабским миром, и с палестинцами. Всеобщий мир – это Израиль в границах 1967 года, но это означает и полное завершение арабо-израильского конфликта!"

И очень жаль, что мы не прислушались к советам Садата! Я не уверяю, что этот совет при его реализации увенчался бы полным успехом, но попробовать стоило бы… Мы еще не раз с тоской будем вспоминать совет А.Садата. Как с тоской мы вспоминаем предложение покойного короля Хусейна, который договорился с Шимоном Пересом в 1987 году в Лондоне (так называемое Лондонское соглашение от 11 апреля 1987 г.) о следующем: Иордания возьмет управление теми территориями в Иудее и Самарии, на Западном берегу реки Иордан, которые до Шестидневной войны были частью Иордании. Причем, договор с Пересом включал и урегулирование в Иерусалиме, которое сегодня является одним из труднейших вопросов для достижения соглашения с палестинцами и со всем арабским миром. Конечно, король Иордании Хусейн понимал, что для воплощения в жизнь этих договоренностей нужно международное прикрытие, каковым была бы конференция с участием держав – постоянных членов Совета безопасности ООН… Но Ицхак Шамир, лидер партии Ликуд, возглавлявший тогда правительство Израиля (Перес был министром иностранных дел в правительстве Шамира), торпедировал все договоренности, поскольку был решительным противником любых территориальных уступок арабам и сторонником сохранения контроля Израиля над всей Иудеей и Самарией… Но не только по поводу Шамира есть у меня серьезные раздумья о качестве лидера. У меня есть серьезные претензии к израильским лидерам последних сорока лет. И Ликуд, и партия Авода, по-моему, не справились с выбором правильного пути, упустили массу возможностей…

Голда Меир начала поселенческую деятельность, которую не прекратили другие лидеры партии Авода. Я даже слышал, что мол, поселенческая деятельность СПОСОБСТВОВАЛА тому, что палестинцы – прежде жаждавшие только тотального уничтожения Израиля – поняли, что НАДО вести переговоры, якобы президент Египта Хусни Мубарак сказал палестинцам: "Глядите, израильтяне застроят всю Иудею, Самарию и прочие ваши земли. Скорее начинайте переговоры, иначе скоро и говорить будет не о чем". Я не думаю, что увещевания Мубарака повлияли на палестинцев. Я уверен, что строительство поселений внушило палестинцам глубокое недоверие к тому, что говорят израильтяне, поскольку любые израильские разговоры о мире, об урегулировании всегда сопровождались расширением поселений, отчуждением новых арабских земель. Но и мы, израильтяне, не верили палестинцам. На фоне этого тотального недоверия и были заключены соглашения в Осло, которые, как я уже говорил, ни одна из сторон не собиралась воплощать полностью в жизнь. Ицках Рабин, подписавший соглашения в Осло, в конечном счете, не приостановил развитие поселенчества, Арафат, выступая перед мусульманской аудиторией в Южной Африке, объяснил, что подписанные им соглашения в Осло – это "договор при Худайбии".

Как известно, в лагере Худайбии, неподалеку от Мекки, пророк Мухаммад заключил в 628 году с жителями Мекки, изгнавшими пророка из города, договор, по которому между ним и Меккой воцаряется мир на десять лет, и он мог на следующий год паломничества прибыть в Мекку, расположиться там на три дня, и противники пророка вполне полагались на заключенный мир, но в 630 году, использовав подвернувшийся предлог, Мухаммад разорвал договор при Худайбии, собрал армию в десять тысяч человек, двинулся к Мекке, и испуганные мекканцы сдались ему без боя. С тех пор "договор при Худайбии" – понятие нарицательное, он стал важнейшим элементом мусульманского мировоззрения, мусульманского поведения: пока ты слаб – можешь подписать любой договор, использовать передышку, набраться сил, а став сильным – нарушить свое же слово! И если есть важнейший урок, который следует извлечь из соглашений в Осло, то вот он: договор строится НЕ на доверии, не на СЛОВЕ, а на гарантиях. Мир с палестинцами не должен опираться на доверие, на честное слово, это КОНТРАКТ, требующий ГАРАНТИЙ от подписавших его сторон. Если есть взаимное доверие – никаких договоров, никаких контрактов не требуется. Но мы-то палестинцам НЕ верим – и по справедливости, и они нам НЕ верят – и тоже вполне справедливо! Поэтому, в будущем – никаких договоров БЕЗ ГАРАНТИЙ! А пока же следует опираться на непреложные факты, которые невозможно отрицать, даже тем, кто этому противится: в будущем здесь будут два государства – и еврейское, и палестинское. Оба эти государства – необходимость, продиктованная реальностью бытия. И самое страшное – сколько чистой крови прольется еще, пока все свершится… Сколько энергии, материальных ресурсов будет потрачено впустую, пока неизбежное воплотится в жизнь… Сколько вражды и злобы придется преодолеть…

Я хочу сказать несколько слов о вражде и злобе. Злоба, вражда существуют в исламе, укоренились и в среде палестинцев. В Коране есть выражения злобы, вражды, ненависти по отношению к евреям. Но… и в наших священных книгах тоже есть слова ненависти и вражды, неприятия "чужих". У нас есть, к примеру: такое: "лучшего из "гоев" - иноверцев убей"… В любой религии – если хорошо покопаться! – всегда можно найти темную сторону… Но не мое это дело – обличать те высказывания из наших книг, которые я принять не могу, или выступать в защиту темных сторон ислама. Есть и там страшные вещи для нас, евреев. К примеру, вот такая: «…более всех людей сильны ненавистью к уверовавшим (т.е. мусульманам) иудеи»… [Коран, сура 5, Трапеза, аzт (стих) 85 – "Коран", перевод и комментарии И.Ю.Крачковского. Прим. В.Р.].

Но и мы не "убиваем лучших из "гоев", и палестинцы не повторяют изо дня в день аяты из Корана, где выражается ненависть к евреям. Большинство палестинцев не являются религиозными мусульманами, строжайше исполняющими все предписания ислама. Большинство из них – люди вполне светские, не получающие политические наставления из рук священнослужителей и религиозных писаний. И эти писания не диктуют реально происходящим в арабском мире политическим событиям свои жесткие схемы. В Коране говорится, что с "кафирами" (неверными) мира быть не может, но исламский мир живет в мире с Европой, Египет живет в мире с Европой, Саудовская Аравия поддерживает с европейскими странами весьма тесные отношения. То же можно сказать и о Марокко, и о других исламских странах. Конечно, мусульмане – реалисты, они не станут воевать, если будут понимать, что победить не смогут. В последнее время в наш оборот вошло слово "Гудна" – прекращение огня между врагами, которое, по определению ислама может быть только временным, ибо любая территория, которая в какой-либо исторический период находилась под властью мусульман, навеки считается мусульманской землей, и ее нужно отвоевать. Но… посмотрите, как арабский мир строит свои отношения с Испанией, которую в восьмом веке завоевали арабы, и последний их оплот на Пиренейском полуострове – Гранада – рухнул почти в самом конце пятнадцатого века. Я готов на такие же качественные отношения с арабским миром, какие у него существуют с Испанией. Мне бы этого вполне хватило…

Я не собираюсь учить мусульман истинной вере, не стремлюсь присоединить их к Всемирной Сионистской Организации. Я не хочу, чтобы они наново переписали Коран, убрав из него то, что евреям неприятно… У меня – другие заботы. И одна из них – арабы, граждане Израиля. Нет никакого сомнения, что налицо – весьма и весьма серьезная проблема. Те, кто слышит публичные выступления арабских депутатов Кнессета, представителей арабской общественности, по-настоящему обеспокоены теми гневными словами, которые направлены в адрес Израиля и той безоговорочной поддержкой, которая звучит в адрес ХАМАСа. Сразу скажу, нет у меня слов одобрения, сочувствия, понимания того, что ими движет.

Но попробуем разобраться.

Проблему наших взаимоотношений с арабскими гражданами Израиля – вернее, их проблему взаимоотношений с Государством Израиль – хорошо определил покойный заместитель министра здравоохранения Израиля Абдель Азиз аль Зоаби, депутат от социалистической партии МАПАМ. Он сказал мне много лет назад фразу, от которой стынет кровь: "Пойми, Амос, мой народ находится в состоянии войны с моим государством"…

Раздумывая над проблемой наших взаимоотношений с "нашими" арабами, я прихожу к заключению, что эта проблема начнет находить свое решение только после того, как решится наш конфликт с палестинцами. Пока есть конфликт с палестинцами – трудно ожидать от "наших" арабов, чтобы они всем сердцем были верными гражданами. Могу понять, что многих граждан в Израиле возмущает ряд высказываний арабских депутатов Кнессета, произнесенных с трибуны нашего парламента, где наша Армия Обороны клеймится самыми последними словами… Это вызывает всеобщую подозрительность, мол, все арабы-граждане Израиля являются подрывным элементом, они готовы предать ту страну, в которой живут. Но со дня создания Израиля и до сегодняшнего дня менее половины процента (0,5%) арабских граждан нашей страны совершили преступления, связанные с безопасностью. Это значит, что 99,5% израильских граждан-арабов не занимаются подрывной деятельностью против государства. Живут среди нас – иногда и без особого чувства радости, - но законов не нарушают. Они не служат в армии, и я не жду, чтобы они служили в Армии Обороны Израиля, я бы и не ожидал, чтобы солдат-еврей служил бы в армии той своей страны, которая ведет войну с Израилем.

К примеру, если бы – не приведи Господь! - разразилась война между Израилем и Италией, то не хотелось бы мне, чтобы итальянские евреи воевали против евреев Израиля в рядах вооруженных сил. Сама мысль об этом кажется мне дикой. Правда, во времена Первой Мировой войны евреи воюющих стран стреляли друг в друга, но тогда еще не было Государства евреев… Сегодня же, когда идут военные действия между евреями и палестинцами, нельзя требовать чтобы палестинцы служили в нашей армии и воевали против палестинцев. Что же до лояльности арабских граждан Израиля, то еще и еще раз следует вспомнить, что 99,5% из них никогда не совершали никаких преступлений против безопасности Израиля. Мы вновь находимся в плену у телевидения, мы видим тех, кто преступил закон, нанес ущерб безопасности страны – и потому его показывают по телевизору. А ведь 99,5% арабов, которые никогда не совершали преступлений против безопасности, не попадают на экраны. Эти арабские граждане, подобно нам, платят налоги, а если могут, то и уклоняются от уплаты, как это делают евреи-израильтяне, подобно нам, они придерживаются правил дорожного движения, а если получается, то, подобно нам, превышают скорость, проезжают на красный свет… Они выбирают в Кнессет представителей, которые пытаются переплюнуть в экстремизме друг друга, и не могу сказать, что это именно то, что меня радует. Но с урегулированием нашего конфликта с палестинцами наладятся наши взаимоотношения и с израильскими арабами.

Одним словом я бы определил эти отношения так: "Полные права, но и полные обязанности! Израильским арабам придется исполнить ВСЕ обязанности гражданина Израиля, включая и службу в армии. Подчеркну – после мирного урегулирования нашего конфликта с палестинцами. Правда, мне передали – сам я этого не слышал! – что один из арабских депутатов Кнессета, обличая израильскую демократию, сказал, примерно, следующее: "Если Израиль – демократическая страна, то пусть СНАЧАЛА даст израильским арабам ВСЕ права, ибо право гражданина – вещь АБСОЛЮТНАЯ, а уж потом мы будем исполнять ТЕ ОБЯЗАННОСТИ, которые посчитаем нужными, ибо ОБЯЗАННОСТИ – вещь относительная"… Но по моему пониманию, вопрос будет стоять только так: "Полные права, но и полные обязанности". В силу принципа "полные права" израильским арабам, к примеру, будет предоставлено право прибавить два куплета к нашему национальному гимну "Ха ТИКВА". Трудно предположить, что араб из Бака эль Гарбия будет с воодушевлением петь наш гимн, где "томится еврейская душа", "к Сиону обращен взор"… Мне скажут: "Мыслимо ли, чтобы американский еврей отказался петь национальный гимн? Чтобы ему захотелось кое-что прибавить к гимну?" Но, во-первых, американский еврей ВЫБРАЛ быть американцем, а израильский араб жил здесь еще ДО того, как образовался Израиль…

У американского еврея нет конфликта с гимном Америки, ибо это – не религиозно-христианский гимн, наш же гимн – исключительно ЕВРЕЙСКИЙ, и арабских граждан он не представляет, а ведь их – около 20% от общего населения страны. Возможно, надо будет прибавить один-два куплета, а, быть может, мы поступим так, как сделали в Канаде. Там – на одну и ту же мелодию! – есть слова и по-английски, и по-французски. Две версии гимна, исполняемые на одну мелодию, и в каждом случае все стоят смирно, военные берут под козырек. Возможно, и нам придется учесть канадский опыт, поскольку всем известно, что есть определенное противостояние между франкоязычными и англоязычными канадцами… Если арабские граждане будут исполнять все обязанности, то, несомненно, следует предоставить им все права, они должны чувствовать себя как дома, следует отменить все ограничения на приобретение арабами жилья в тех местах, где живут евреи… И евреи должны свободно покупать жилье и селиться в арабских городах, чего сегодня не происходит. Еще раз повторю: урегулирование с палестинцами, два государства для двух народов и "полные права, но и полные обязанности" для израильских арабов. Конечно, выступления арабских депутатов Кнессета вызывают неприязнь у большинства населения, но я и не считаю, что надо их полюбить. Есть у нас такой подход, принесенный нами еще из Европы, что, мол, нужно сначала сближение, примирение, а потом уже надо думать о мире.

Но это – христианская концепция, полностью противоречащая историческому опыту. Сначала заключают мир, вырабатывают соглашение с необходимыми гарантиями, стороны идут на компромисс, ибо никто не может получить все, что он хочет, стороны, со скрежетом зубовным, подписывают мир, и только тогда постепенно начинают угасать и вражда, и ненависть… Не надо забывать, что и евреи не очень-то жалуют своих арабских сограждан, по опросам общественного мнения около 70% евреев не хотели бы жить рядом с арабом, приветствовали бы, если арабов вообще не было в стране… Вражда существует, и это вполне естественно – есть конфликт, есть и ненависть. Обратное было бы противоестественным, ведь это вполне по-человечески, ненависть – следствие тех ужасных проявлений конфликта: взрывы автобусов, обстрелы жилых кварталов, гибель мирного населения с обеих сторон… Но выход только один: сначала – Договор, КОНТРАКТ с гарантиями. И только потом ненависть постепенно начнет угасать… Так было, например, во взаимоотношениях Франции с Германией, так было и во взаимоотношениях Германии и Польши. Граница между Польшей и Германией больше НЕ существует, страны примирились, даже границы между ними больше нет. Кто мог мечтать об этом, ведь взаимная ненависть поляков и немцев имеет многовековую историю… Сильна, как смерть, была взаимная вражда, с презрительными кличками, анекдотами, насмешками… с расхожими стереотипами, клише, издевательскими карикатурами… Накал страстей ничем не уступал тому, что сегодня существует между евреями и арабами. Но – повторю в который раз! – сначала составляется КОНТРАКТ, подписывают ДОГОВОР, а уж потом и утихают вражда, ненависть, отчуждение, тогда начинают понимать и противника…

Меня и некоторых моих товарищей-писателей порою обвиняют, что мол, противника мы понимаем лучше, чем своих, что умеем защищать интересы тех, кто воюет с нами, значительно лучше, чем интересы своего народа, что где же те, кто вселял в народ силы в часы трудной борьбы, где Натан Альтерман, Ури Цви Гринберг, Хаим Нахман Бялик: Мол, нынешнее поколение израильских писателей – и я в том числе – разлагает дух народа, создало особую израильскую "культуру Тель-Авива, точнее – тель-авивской улицы Шенкин, где находятся кафе, клубы, рестораны". Но я сразу успокаиваю всех: ситуация в области культуры отнюдь не так плачевна, как ее рисуют… Во времена Н.Альтермана, во времена Х.Н.Бялика, во дни И.Х.Бреннера еврейский народ не управлял другим народом, а, напротив, именно англичане правили в Эрец Исраэль, подчинив себе и евреев. А мы же требовали независимости, и наше положение было однозначным: мы – правы, а поработители наши – нет. Все без оттенков, либо черное, либо белое, малочисленные, но праведные, против многочисленных поработителей. Сегодня же мы – не совсем праведны, и уж совсем не малочисленны. И вполне естественно, что деятели культуры, испытывая глубокую тревогу за духовное здоровье своего народа, видят подлинное несчастье в попытках поглощения Израилем Палестины и палестинского населения и присоединения их к нашему государству. И, по-моему, абсолютно справедливо, что это вселяет тревогу в сердца многих деятелей культуры, - и я в их числе! – потому что подобное поглощение Палестины с ее населением быстро приведет нас к ситуации, характерной для Южной Африки: белое меньшинство и черное большинство, над которым властвуют белые, но, в конце концов, власть белые потеряют, и… При таком раскладе у нас, у евреев, может все сложиться так, что мы станем меньшинством в собственной стране.

Я уже давно пишу и говорю об этом, около сорока лет, и было время, когда мои взгляды разделяли немногие… Сегодня же все больше и больше людей понимают, что подобная политика нашего правительства ведет к прямой угрозе нашего национального существования. Когда после блистательной победы в Шестидневной войне 1967 года наш замечательный поэт Натан Альтерман присоединился к движению "За неделимый Израиль", он был абсолютно уверен, что после победы, после завоевания Иудеи, Самарии, Западного берега реки Иордан, Голанских высот не менее пяти миллионов евреев немедленно репатриируются в Эрец Исраэль. Об этом он писал… Я осмелюсь сказать, что если бы дожил Н.Альтерман до наших дней, то не был бы он приверженцем "За неделимый Израиль", ибо был он реалистом, умел трезво смотреть на вещи. Сегодня Альтерман, по моему убеждению, был бы сторонником идеи "Два государства для двух народов", ведь его волновала судьба еврейского государства во всех аспектах, и физическое его существование, и моральный климат. Ошибочно думать, что есть противоречие между моральными факторами, которые следует принять во внимание, и нашими национальными интересами, которые следует защищать всеми силами. Наше национальное существование опирается на моральные факторы, и иначе быть не может. Именно поэтому наш немногочисленный народ просуществовал – и будет существовать! – тысячелетия. Возможно, гигантские народы, к примеру, Китай, могут руководствоваться национальными интересами, не принимая в расчет факторы моральные.

И моя позиция – "Два государства для двух народов" - исходит, прежде всего, из глубочайшего беспокойства по поводу самого существования нашего государства Израиль, как государства еврейского народа. Если мы поглотим Шхем, Хеврон, Рамаллу и вновь попытаемся поглотить Газу, - мы не будем государством еврейского народа. На первых порах мы сможем, опираясь на наше военное превосходство, управлять другим народом, но это не сможет продолжаться долго. Меньшинство не сможет распространять свою власть на большинство. Никто не сумел изменить непреложный ход истории, и у нас будет так, как это случилось во всех других местах, в иные исторические периоды. Нет такого места на земле, где бы меньшинство сумело навсегда подчинить себе большинство. И нам ни в коем случае нельзя поступать так. Мы должны остаться на меньшей территории, но быть доминирующим большинством, а не превратиться в меньшинство на широких просторах. И здесь моральные устои нашего существования должны играть главенствующую роль. О, конечно, мы должны быть сильными, наши солдаты должны быть обучены всем тонкостям военного мастерства, но и основы нашей морали не могут быть забыты. Недавно я беседовал с одним репатриантом из бывшего Советского Союза, преподавателем, он мне сказал: "Посмотри, до чего додумались эти умники из Министерства просвещения: предлагают нашим школьникам изучать аспекты исторического поражения арабов в Войне за Независимость 1947-1949 годов, где арабы потерпели поражение, и это событие они называют "накба", что значит "несчастье", "катастрофа". Уже все выучено про наших великих поэтов, про "золотой век" нашей культуры в Испании, все уже известно нашим юношам про Псалмы, Талмуд, Мишну, Рамбама? А если бы арабы – не приведи Господь! – если бы арабы победили нас, то стали бы они изучать в своих школах ту страшную трагедию, которую мы пережили?!" Я ответил ему так: "У меня для тебя есть новости: именно потому, что они – такие, какие они есть, то, несмотря на свое численное превосходство, они были разбиты на голову. Но мы, - а нас было всего 650 тысяч евреев против 850 тысяч арабов, проживавших в Эрец Исраэль – мы победили в Войне за Независимость лишь потому, что моральное превосходство было на нашей стороне. И, по сути, ты выступаешь с двумя утверждениями, одно – абсолютно истинное, а второе – неверное. Верно, что в наших школьных программах недостаточно времени уделено нашим первоклассным поэтам, Мишне, Псалмам, Талмуду…

Тут я с тобой полностью согласен. Но со вторым твоим утверждением по части изучения "накбы" в наших школах – я никак согласиться не могу. Почему бы и не узнать об этом побольше? Разве грозит нам опасность превратиться в палестинцев? Разве эта такая великая тайна, которую непременно надо скрыть от наших школьников? Разве не очевидно, что наша победа в Войне за Независимость, обернулась для потерпевших поражение колоссальным несчастьем? Нужно изучать историю именно таковой, какой она и была: арабы развязали войну в 1948 году, атаковав государство Израиль именно в тот день, когда наше государство родилось. Весь арабский мир встал на нас, чтобы уничтожить страну евреев. Наша Война за Независимость началась 29 ноября 1947 года, в день голосования ООН по вопросу раздела Палестины на два государства, еврейское и арабское. Кстати, если бы они согласились с планом раздела, то у них бы была сегодня огромная страна, и Беер-Шева была бы у них, и земли в Галилее, и многое другое. Нам, евреям, по разделу досталось меньше, чем арабам, но мы с этим разделом согласились. А арабы, услышав результаты голосования в ООН, тут же начали войну. Потом, в мае 1948 года, когда государство Израиль было провозглашено, не только арабы в границах Эрец Исраэль, а уже весь арабский мир начал войну против Израиля с единственной целью – уничтожить всех евреев Эрец Исраэль. Это был преступный замысел, но атака арабских стран кончилась разгромом арабских армий и огромным несчастьем для палестинских арабов. Что тут надо скрывать? Я могу прямо глядеть в глаза израильскому школьнику и ученику-палестинцу, твердо говоря: "Арабское наступление на вновь провозглашенный Израиль – это преступная попытка уничтожить евреев Эрец Исраэль, арабское поражение вполне закономерно, и оно обернулось несчастьем для палестинцев. Это несчастье арабы называют "НАКБА". Ну, так пусть учат про "накбу". Пусть все твердо усвоят: наша победа – это их несчастье! Я не могу ожидать, чтобы палестинские арабы, граждане Израиля, праздновали наш День Независимости, ибо для них наша независимость – это их поражение, их несчастье. Именно так и надо об этом говорить в школах. И в наших, и в их школах. Кто виноват в их несчастье? Могу твердо ответить. Виноваты арабские страны, которые развязали войну против Израиля в 1948 году. Виноваты и сами палестинцы, которые начали войну еще в 1947 году! Но они свое поражение воспринимают, как несчастье! Я ли должен уверять их в обратном? Ведь для них это поражение – подлинное несчастье, катастрофа, провал, трагедия…

Но… В мире уже случалось такое, когда народы, пережив жуткие несчастья – так, японцы считают колоссальной катастрофой атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки! – находят путь к примирению с теми, кто был причиной этих несчастий. Япония и Америка сегодня живут в мире, хотя и американцы считают японскую атаку на базу флота Перл-Харбор преступной, и это вполне справедливо! Но Америка с Японией – после всех этих ужасов и катастроф! – вполне примирились… Германия и немцы совершили ужаснейшие, неслыханные преступления против еврейского народа, это ведь намного страшнее того, что мы вытерпели от палестинцев, а палестинцы – от нас. Но мы примирились с немцами, мы даже слушаем по-немецки выступления канцлера Германии и ее президента в нашем парламенте. Кто бы мог подумать, что такое вообще может произойти?.. Конечно, и Японии с Америкой, и даже нам с Германией легче было примириться, поскольку между нами нет спора за территорию. Но потому, что у нас с палестинцами есть еще и взаимные территориальные претензии, то именно поэтому для примирения необходим компромисс, закрепленный ДОГОВОРОМ, КОНТРАКТОМ и ГАРАНТИЯМИ. Какие, к примеру, мы можем потребовать гарантии от палестинцев? Наша безопасность должна быть, прежде всего, в наших руках, и, подписав с палестинцами договор, мы не уводим свою армию, например, из Иорданской долины в течение десяти лет. Если за все это время мирный договор НЕ нарушается, ситуация стабильна, наша безопасность не подвергается угрозам, нет эксцессов и нарушения соглашений, то, спустя указанный срок, мы водим свои войска. Или еще пример: палестинскому государству запрещено будет обладать наступательным оружием, у них не будет ни танков, ни артиллерии. Подобное соглашение действует и между Израилем и Египтом, которому запрещено иметь наступательное оружие на территории Синая, и египтяне четко выполняют это условие уже более двух десятилетий. Меня лично не трогает тот факт, что в газетах Египта время от времени публикуются антиизраильские материалы, но в Синае у египтян нет наступательного оружия. Этот пункт наших соглашений с Египтом выполняется строго! Более того, по соглашению, подписанному со стороны Израиля Менахемом Бегином, по которому в Синае может находиться только семьсот полицейских, а этих сил недостаточно, чтобы бороться с контрабандой оружия, которое широким потоком льется в Газу. "Позвольте нам держать в Синае более значительный контингент полицейский сил, и наша борьба с контрабандой будет более эффективной", - говорят египтяне. Я лично им не верю, я считаю, что и сегодня они могут более решительно бороться с контрабандой, а количество полицейских сил – это только отговорка. Но… египтяне без нашего согласия НЕ вводят дополнительные полицейские контингенты. Они неукоснительно выполняют взятые на себя обязательства, ибо точно и четко знают, что если они нарушат договор, то и мы можем его нарушить, мы можем вновь войти в Синай, как только египтяне отклонятся от четких с ними договоренностей… Вот, что я понимаю под словом "гарантии", вот как эти "гарантии" работают…

Но, завершая эту длинную беседу, где говорилось и о серьезных просчетах нашего национального руководства, о трудностях нашего повседневного бытия, о недовольстве нашей прессой, порою – поверхностной, порою – односторонней, не произнесено было вслух слово "коррупция", хотя все время оно подразумевалось, ведь как раз в эти дни наш новый Государственный прокурор заявил, что именно коррупцию считает опаснейшей угрозой нашей демократии, - я хочу сказать, что за этими "деревьями", мы не видим "леса". А ведь я могу судить и о достижениях Израиля, ибо я родился в Иерусалиме за девять лет до провозглашения нашего государства. Во всей Эрец Исраэль тогда проживало всего лишь триста тысяч евреев, преследуемое меньшинство, без малейшего признака и намека на суверенность. Из этих трехсот тысяч евреев едва ли половина из них могла говорить на иврите, не более того. Листок, гонимый ветром, чье будущее весьма неопределенное, - вот, что можно сказать о состоянии евреев Эрец Исраэль в те времена. Британцы, управлявшие страной, наглухо закрыли границы, и ни один еврей не мог проникнуть, чтобы присоединиться к своим братьям. Вот она, та реальность, знакомая мне с детских лет. Сегодня в Израиле живут пять с половиной миллионов евреев, из которых пять миллионов говорят на иврите. Экономика нашей небольшой страны входит в тридцатку самых развитых экономических структур всего мира, наши ученые – элита мировой науки, количество патентов, научных открытий, заявок на изобретение на душу населения в Израиле самое высокое в мире. Израиль и Саудовская Аравия – две страны, имеющие самые высокие в мире инвестиции на душу населения. Но Саудовская Аравия "добилась" этого благодаря относительно малочисленному населению и огромным запасам нефти, а Израиль – благодаря своим мозгам. Можно и нужно беспощадно критиковать наши просчеты и недостатки, но нельзя не заметить, что государство наше – великое произведение всего еврейского народа, увы, не лишенное тех или иных недостатков, и на нашем солнце есть пятна, но надо быть слепым, чтобы не увидеть "леса" за всеми "деревьями". Я же хорошо помню, в каких обстоятельствах я родился, как трудно все жили в годы моего детства, и каждый день, вспоминая и сравнивая, не могу не радоваться тому, что я вижу вокруг себя. Когда я еду из Арада в Университет имени Бен-Гуриона в Беер-Шеве, где я преподаю, то не могу не вспомнить, что шоссе в годы моего детства кончалось уже в Гедере, это сегодня самый центр страны… А за Гедерой в те времена начиналась пустыня Негев… Правда, и во времена моего детства за Гедерой было еще несколько еврейских поселений, пять-семь населенных пунктов, но цивилизация в те далекие уже дни кончалась в Гедере…

Конечно, я очень озабочен состоянием высшего образования в Израиле, серьезными предупреждениями наших ученых-лауреатов Нобелевской премии, вызывающих к общественности, предвещающих глубокий кризис нашей науки, если не будут предприняты решительные шаги по подготовке кадров, по увеличению ассигнований на научные исследования. Более того, я присоединился к группе израильских писателей и ученых, которая вступила в диалог с правительственными структурами, настаивая на коренных изменениях и реформах, давно назревших в нашем образовании. Мы, израильтяне, любим кричать во весь голос, и это – давняя наша традиция, еще со времен пророков. И это – замечательно. Есть такие страны и общества, где многие проблемы заметаются "под ковер", решение их кладется "под сукно", но у нас поднимается крик, шумная дискуссия, всенародное обсуждение с гневными обличениями: "Вот–вот всему придет конец, случится катастрофа, если меня не послушают!"

И хорошо, что наши предсказатели катастроф вопят, что есть мочи. Не хочу нисколько умалить или отбросить в сторону предупреждения профессора Чехановера, нашего лауреата Нобелевской премии по химии, требующего нового подхода к фундаментальной науке и исследованиям в этой области, но… не могу не вспомнить, что в годы моего детства был у нас единственный Еврейский Университет в Иерусалиме, и в нем обучалось всего лишь пятьсот студентов, в том числе – мои отец и мать. И поэтому все крики о просчетах в нашем образовании я воспринимаю, сообразуясь с прошлым. Несомненно, без повода у нас ученые не поднимают такой крик, который заставил всех нас насторожиться. Несомненно, что может и должно быть лучше – и в науке, и в образовании, но наши гневные пророки, предсказывающие близкий конец всем нашим успехам, - не совсем сообразуются с прошлым… Я лично готов возражать и пессимистам, и оптимистам. Если оптимисты станут уверять, что у нас все хорошо, замечательно, превосходно, то я напомню, что есть сотни тысяч израильтян, покинувших свою страну и проживающих за ее пределами. Причем, среди них есть и лучшие представители научной элиты, лучшие наши мозги, я их видел в Силиконовой Долине, где они – ведущая сила в самых передовых, самых перспективных американских исследованиях. Сердце слезами обливается, когда видишь этих израильтян, не нашедших себе места в своей стране, которое бы соответствовало их научному потенциалу. И это – не один, не два, не десяток первоклассных ученых, исследователей, занятых и прикладной, и фундаментальной наукой. Кстати, количество израильтян, живущих в Америке, никто толком подсчитать не может. Предположительно – их там около 400000 человек, не меньше, а, возможно, что даже и больше. В той же Силиконовой Долине проживает более 20000 израильтян, ведущих научно-исследовательскую работу – на благо американской науки и технологии. Большинство из них отслужили в самых боевых, самых элитных частях нашей Армии Обороны. И, конечно, я бы очень хотел, чтобы они имели все возможности работать в Израиле, а пока наша страна им этого не предоставила, - я выступаю в роли гневного пророка-обличителя… Но… я могу быть и пророком-утешителем, если только вспомню, что было в относительно недалеком прошлом, с чем мы сравниваем то, что имеем сегодня, что могло бы быть, что должно бы быть, с чем ни в коем случае нельзя примириться, что, несомненно, надо исправить…

Я призываю всех видеть сложную картину нашей жизни. Нужно, в конечном счете, помнить, что без природных богатств, без нефти, без минералов, не считая того, что подарило нам Мертвое море – и это немало! – наша страна создала экономику, которая по праву считается одной из ведущих во всем мире. А ведь у нас карточная система – распределение продуктов питания по талонам и по минимальным нормам – была отменена только в 1956 году! Мы сегодня вынуждены расходовать немалую часть своего национального продукта на нужды безопасности. У нас есть и такие социальные группы населения, которые не очень преуспели в жизни, нуждаются в социальной поддержке. Почему эти слои населения не преуспели в жизни – это иной вопрос, я бы не хотел углубляться и анализировать… Но, подумать только, мы помогаем России в области сельского хозяйства. Потомки тех выходцев из маленьких еврейских местечек российской "черты оседлости", создали здесь такое сельское хозяйства и сельскохозяйственную науку, которая и великой России пригождается. А ведь их деды-прадеды не пахали, не сеяли, вола от коня с трудом отличали…

Не так уж трудно видеть тень, когда много света, и нужно видеть эти тени, но необходимо, чтобы тень не заслоняла свет. И я хочу, чтобы мы видели и тень, и свет. Я – писатель, а писатель живет в реальном, сложном мире, его мир отнюдь не черно-белый, и писатель должен обладать способностью видеть "объемный", многомерный мир, и не только его недостатки, провалы, поражения, подстерегающие нас огромные опасности, тяжелые потери, но и великие достижения, а колоссальные достижения Израиля неоспоримы.

Сюда в начале 90-х годов прибыл миллион новых русскоговорящих репатриантов из бывшего Советского Союза, и я знаю, что не менее ста тысяч из них вернулись обратно, что характерно, кстати, для любой большой волны репатриации, так было всегда, кроме, пожалуй, новых репатриантов из арабских стран, которым некуда было возвращаться. Но десять-двадцать процентов новоприбывших почти всегда не приживаются на новом месте… Итак, живут здесь девятьсот тысяч новых русскоговорящих репатриантов. Я знаю, что первое поколение репатриантов переживает подлинную трагедию, особенно – люди старших возрастов. Я знаю, что новые репатрианты относятся к малообеспеченным слоям нашего общества, не считая тех, - а их отнюдь не мало! – которые нашли себя, преуспели, вписались, интегрировались. И когда я говорю о трагедии, то не имею ввиду экономическое состояние, а думаю о трагедии душевной, духовной, моральной…

Первое поколение эмигрантов – в любой точке земного шара! – это всегда трагедия. Но… никто не голодает, так или иначе, но у всех есть крыша над головой. И, вместе с тем, достаточно большое количество русскоязычных новых репатриантов нашли себя, устроились, неплохо зарабатывают, вписались и в промышленные, и в научные, и в политические, и в культурные структуры нашего общества, выучили иврит, внесли свой колоссальный неоценимый вклад в наше процветание. Я вижу обе стороны, и хорошую, и плохую. Я вижу преуспевающих инженеров на "Мотороле" и на заводах Мертвого моря, врачей и преподавателей, живущих рядом со мной в Араде, но я вижу и бедность, особенно людей пожилых. Я понимаю, что трудно им не только прожить на весьма скромную пенсию, но еще труднее понять им своих внуков, понять, как устроено здешнее образование, и многие из новоприбывших весьма и весьма недовольны нашим школьным образованием. Я тоже считаю, что наше школьное образование находится в критическом состоянии, об этом свидетельствуют некоторые симптомы, и один из них – школьники нынче читают меньше, чем это было в прошлом, проводя больше времени за компьютером, чем за книгой. А жаль, ибо современная литература Израиля – явление необычайное. Наша литература зарекомендовала себя как одна из очень уважаемых и известных литератур в мире. Примерно, двадцать наших писателей и писательниц вышли на международную арену, широко издаются во многих странах. Не один-два, не пять, а представительная группа наших литераторов известна во многих культурных странах, где издаются переводы их произведений. И это – весьма отрадное явление, такого не было во времена наших классиков – Х.Н.Бялика, И.Х.Бреннера, Натана Альтермана, Ш.И.Агнона, нашего пока единственного лауреата Нобелевской премии по литературе. А ведь наши классики были более крупными писателями, чем, скажем, писатели моего поколения. Я надеюсь, что через нашу литературу лежит путь к взаимному пониманию и примирению между нами и теми другими народами, которые никогда не отличались ни особой любовью к евреям, ни глубоким пониманием наших проблем, нашей жизни, стремлений, чаяний. Вражда и ненависть к евреям – часть давней, укорененной, устойчивой христианской традиции, причем, пламя этой неприязни во много раз сильнее того антиеврейского пожара, который раздувают исламские проповедники, исламские писатели-пропагандисты в мусульманском мире. Но, тем не менее, сегодня можно вполне говорить о некоем сосуществовании между евреями и христианским миром. Не о взаимной любви идет речь, а о сосуществовании. Нет толерантной религии, но будет явной ошибкой определять и идентифицировать всех без исключения арабов с исламом, равно, как и все христианские конфессии измерять мерилом христианского фундаментализма. И уж, конечно, никак нельзя утверждать, что все евреи – это ультрарелигиозные фанатики.

Надо всегда понимать, думая о христианах, мусульманах, евреях: не все – упорные религиозные фанатики, и не только – "не все", но даже и не большинство. Но тут всем нам не впасть бы в другую крайность – полного отрицания огромного культурного наследства, накопленного на протяжении тысячелетий и опирающегося на религиозные традиции, писания, предания. Я лишь с сожалением отмечу, что в наших общеобразовательных школах – подчеркну, не в религиозных, а именно общеобразовательных, которые составляют большинство – мало знают о Мишне, Талмуде, великих философах и законоучителях Рамбаме, Раши, о средневековой ивритской поэзии, о зачинателях нашей новейшей литературы на иврите. И такое положение – один из признаков того серьезного кризиса, в котором находится наше образование. Нам необходимы глубокие и конструктивные реформы в этой области. Например, издавна принятая в Израиле обязательная система обучения детей в детском саду до школы должна распространяться на всех детей, начиная с трех лет, а не с пяти, как это ведется сегодня. Школьное образование должно начинаться с пяти лет, а не с шести, как это установлено законом в наши дни. Я убежден, что можно провести всю эту коренную перестройку системы образования, это нелегко, но это возможно. А у нас, у евреев образование всегда занимало самое важное место. Еврейская ученость сумела сохранить наш народ в годы самых тяжких испытаний, оставив всему миру нетленные ценности, на которых зиждется современная европейская культура, многое усвоено и исламом.

И тут мы возвращаемся к тому, с чего начинали: "Добро", "Зло", "Компромисс" – это исконные, глубочайшие наши понятия, в них заложены мудрость и опыт, глубокое понимание сути человеческого бытия. Передать эту мудрость, этот духовный опыт – задача образования, и верю, и надеюсь, что нам это по плечу. Образование, просвещение, мудрость, знания – вот что делает наш народ стойким, сильным, несгибаемым…

 

 
E ia?aeo no?aieou E iaeaaeaie? iiia?a

Всего понравилось:0
Всего посещений: 3308




Convert this page - http://berkovich-zametki.com/2008/Zametki/Nomer10/Oz1.php - to PDF file

Комментарии: