Rafes1

Немцы вошли в Вильно 24 июня 1941 г. Тогда в городе проживало 80.000 евреев. С этого времени началась трагическая эпоха для виленского еврейства. Появились распоряжения носить желтые шестиконечные звёзды, нельзя было ходить по тротуарам, проводились обыски, грабежи, вывоз и уничтожение тысяч ни в чём не повинных людей. Но этого фашистам оказалось недостаточно и они в сентябре 1941 г. изгнали евреев из всего города в определенный район, где были созданы два гетто: основное и меньшее. В последнем было 11.000 человек, но оно было вскоре (20 октября) ликвидировано. Но в этот месяц там работал коллектив еврейских врачей как видно из сохранившегося, но оборванного списка (1). Главным врачом был доктор В. Почтер 40 лет, специалист по легочным болезням, шефом амбулатории был доктор А. Эрлихт 45 лет, легочник, шефом санитарного отдела был доктор Исаак Эльтерман 45 лет, терапевт, зав. стоматологическим отделением был Симха Брейдборд, 45 лет. В амбулатории работал доктор Симон Ремигольский 29 лет, хирург, доктор София Каценельнбоген 36 лет, детские болезни, доктор Давид Бергер 25 лет, терапевт, доктор Мария Ивантер 31 года, хирург, доктор Ревекка Гельфельд 40 лет, женские болезни доктор Мозес Мацоцкий 30 лет, терапевт, доктор Блюмович Адольф 59 лет, кожные и венерические болезни, Давид Яшпан 60 лет, терапевт, доктор Леон Бурак 30 лет, терапевт, доктор Надежда Левинсон 32 лет, терапевт, доктор Гершун Вольфсон 74 лет, кожные и венерические болезни, доктор Белла Белицкая-Шапиро 25 лет, педиатр, доктор Аделя Завадие-Зелицкая 27 лет, кожные и венерические болезни. Как явствует из вышеприведенных данных, много было молодых врачей. Много женщин. Часть из них была убита сразу, части удалось перейти в основное гетто.

А всего через 1,5 месяца после вступления немцев в Вильно, как явствует из списка, составленного тогда, в городе было 363 арийских и 187 еврейских врача. Из арийских: 265 поляков, 58 литовцев, 22 русских, 10 белорусов, 4 украинца, 3 татарина, 1 караим.

Среди врачей-евреев: врачей уха, горла и носа – 9, урологов 3, стоматологов 6, терапевтов 57, педиатров 19, невропатологов 4, хирургов 11, гинекологов 13, офтальмологов 7, кожвенерологов 9, лаборантов 8, по остальным профессиям 7 , врачей без определенной специализации 34.

Если проанализировать распределение по основным специальностям врачей - евреев и неевреев на 5.08.41 г., т.е. до начала массового уничтожения еврейского населения, то данные представлены следующим образом:

СПЕЦИАЛИСТЫ	ЕВРЕИ	НЕ ЕВРЕИ
Уха, горла и носа	9	7
Стоматологи	6	3
Терапевты	57	61
Педиатры	19	30
Хирурги	11	16
Невропатологи	4	16
Гинекологи	13	20
Офтальмологи	7	9
Кож-венерологи	9	15
Лаборанты	8	23

Из этого списка видно, что удельный вес врачей-евреев по основным специальностям по отношению к врачам всех остальных национальностей составлял примерно 3/4, в то же время по некоторым специальностям был выше.

Таким образом, врачи евреи составляли большую часть всего многочисленного врачебного персонала, значительно превосходя в количественном отношении врачей таких национальностей, как литовцы, русские и др., уступая лишь полякам.(2)

Виленское гетто было одним из самых больших еврейских гетто в Европе, где фашистская человеконенавистническая машина подавления и уничтожения создала на небольшом участке города невыносимые условия проживания большого количества людей. Оттуда шло планомерное варварское уничтожение еврейского населения. Условия жизни были страшные. В одной комнате проживало от 15 до 20 человек (5-8 семейств). Обычно кровати не ставили, этим создавали возможность иметь большую площадь для поселения. Дворовые уборные были рассчитаны на 30-40 человек, сейчас ими пользовалось в 10 раз больше людей. Не было пищи, лекарств, инструментария, лечебных учреждений.

Как указывает активный участник медицинской службы гетто, чудом спасшийся врач М. Дворжецкий: «В таких условиях еврейские медики в гетто начали свою деятельность в борьбе за здоровье жителей гетто, в ежедневном напряжённом ожидании общего истребления; но в тихой уверенности в скорой победе союзников и при внутренней убеждённости, что защитить гетто от эпидемии значит сохранить его от преждевременного массового вымирания, и что борьба за здоровье гетто даёт евреям в определённой мере возможность жить, пережить и дожить до лучших времён».(3)

Гитлеровцы хотели уничтожить население гетто не только путём расстрелов, пыток, убийств, но и с помощью голода и болезней. И врачи, медики создали уникальную дееспособную систему медико-санитарного сопротивления.

Сразу же в первые дни создания гетто, во дворе дома 6 по ул. Страшуна, прошло совещание еврейских врачей по созданию этой системы.

О широте охвата всех звеньев, связанных со здоровьем и глубоко продуманной и эффективной в этих экстремальных условиях системе его защиты может свидетельствовать один перечень входивших в нее отделений. Она включала следующие учреждения: санитарно-эпидемиологическое отделение, надзор за детством, центр школьной медицины, госпиталь, амбулатория, союз врачей, аптека, витаминная лаборатория, витаминный пункт, молочный пункт, отдел потребления, химическая лаборатория.

Например, в отделение «надзора за детством» включались кроме сугубо медицинских учреждений, таких, как «детская консультация» и «совет матерям», также детская кухня, молочный пункт, дневной дом, детский интернат.

Санитарно-эпидемиологическое отделение включало два санитарных пропускника, прачечные, дезинфекционную камеру, вывоз мусора, бригады против клопов, антискабиозный пункт, антитуберкулезный пункт, и гетто-карантин пункты. Центр школьной медицины включал медико-санитарный надзор за разными мастерскими, переплетными, слесарными, пошивочными и проч., а также надзор за учреждениями просвещения, детскими садами, начальными школами, религиозными школами, гимназическими и техническими курсами и т.д.

Особенное внимание было уделено обеспечению должных санитарных условий. Гетто было разбито на районы. В каждом был врач и несколько медицинских сестер. Они постоянно посещали квартиры и следили за чистотой помещений и дворов. Ежедневно проходили оперативные совещания с отчётом о вчерашнем дне. Одной из главных задач была борьба с завшивленностью и защита населения от эпидемии сыпного тифа. Были построены санпропускник с баней и дезинфекционной камерой.

Можно только удивляться и восхищаться такой потрясающей по своей глубине и целесообразной направленности организации здравоохранения, предусматривающей и охватывающей в единый организм все структуры человеческой деятельности, имеющие отношение и могущие влиять на здоровье населения.

Это не только свидетельство профессионализма и геройства медиков, но и беспримерный по своему нравственному уровню урок для многих поколений врачей по организации борьбы за здоровье человека в экстремальных условиях.

Как пишет Дворжецкий, медицинская деятельность в Виленском гетто была одним из светлых разделов трагической жизни в гетто. Виленские еврейские врачи организовали медико-санитарную помощь, боролись с инфекционными болезнями, вели научную работу в невероятных для человека условиях подавления, террора, трагедии, нищеты, заботились о больных детях и юношестве, ожидая ежедневно смерти для себя и для них.

Всего в виленском гетто находилось 120 еврейских врачей, которые были включены в медицинскую службу. Как свидетель этой деятельности, пишет Дворжецкий, «я вижу в ней с позиции сегодняшнего дня поразительную поэму виленского гетто».

Санитарно-эпидемиологическая работа. Проблемы питания

Одной из главных задач всей медицинской службы гетто и особенно его санитарно-эпидемиологического отделения было предохранение от инфекционных заболеваний, от возникновения эпидемий. Это выполнялось по следующим основным направлениям: санитарный надзор за помещениями, дворами, туалетами. Проводилась проверка этого состояния с составлением штрафных протоколов, вывоз мусора и ассенизация уборных. Кроме этого существенное значение имело создание санпропускников с баней и дезинфекционной камерой. Пропускались партиями по 22 человека, пропуск длился 1 час. Каждый имел карту, на которой специальными штампами отмечалось прохождение санпропускника. Каждый житель гетто обязан был пройти его не реже 1 раза в месяц. Без этой карты нельзя было получить продуктовую карточку.

Благодаря этому борьба со вшами была успешной. Не было допущено эпидемии сыпного тифа.

Существенную роль в борьбе за чистоту и профилактику эпидемий играло санитарное просвещение. Организовались специальные лекции-диспуты, так, например, «открытый суд над вшами». Доктор Лазарь Эпштейн как прокурор обвинил вшу, что она угрожает жителям гетто, хочет привести к смерти через эпидемию. Доктор Почтер как защитник говорил, что вошь не виновата, что виноваты условия ее размножения. Доктор Дворжецкий в роли эксперта разъяснил публике, как вши приводят к эпидемии. Судьи вынесли приговор, что вши должны быть изгнаны из гетто.

Были и другие лекции о том, как защищаться от инфекционных болезней.

Мы нашли в архиве протокол заседания совета при отделе здравоохранения «Юденрата», которое проходило 11 сентября 1941 года.(4)

Представители: адв. Милкановицкий, доктор Гольдбурт, доктор Эпштейн, доктор Канторович, доктор Шадовский, доктор Шабад-Леванде, доктор Вейнрих.

1. Доктор Гольдбурт и доктор Эпштейн делают обзор о санитарном состоянии в гетто (полные уборные, мусорные ящики и грязь) и представляют свои предложения о работе санитарно-эпидемиологического отделения.

А) Просить доктора Эпштейна договориться с заведующим коммунальным отделом городского управления, чтобы выделить бригады для ассенизации уборных и вывозки мусора; обратиться к доктору Клонецкому, чтобы прислали дезинфекционную колонну, когда это понадобится.

Б) Утвердить организационный план санитарно-эпидемиологической секции, как например:

1) Разделить городское гетто на 6 санитарных районов, которые будут обслуживаться 6 санврачами и 6 медсестрами.

2) Разделить гетто на 3 эпидемиологических района, обслуживаемые 3 врачами, 3-мя медсестрами и 9 патронажными сестрами.

3) Назначить 2 эпидемиологическо-дезинфекационные бригады. В каждой бригаде по 1 врачу, 2 медсестры, 2 дезинфектора, 1 рабочему.

4) Оборудовать 3 пункта вакцинации против скарлатины и тифа. Руководство всеми 3-мя пунктами выполняет 1 врач и в каждом пункте работают по 3 медсестры.

5) Назначить одного санврача для руководства санитарно-просветительной пропагандой и одного статистика.

6) Уполномочить руководство санитарно-эпидемиологической секции представить к следующему заседанию проект именного списка назначения врачей и медсестер.

Доктор Шабад-Леванте информирует о проекте организации детской консультации. Но пока нет приспособленного для этой цели помещения. Было бы хорошо организовать выдачу детского молока, возможно через еврейский госпиталь.

1) Принять меры через жилищный отдел «Юденрат» для получения помещения консультации.

2) Стараться получить молоко для распределения детям. Обратиться в продуктовый отдел.

3) До открытия консультации провести патронажную работу в квартирах и составить статистику детей по их возрасту.

4) Персонал консультации назначается: 6 врачей, 6 медсестер и 2 санитарки.

3. Доктор Канторович делает отчет о руководимой им секции. Был проведен осмотр (патронаж) некоторого числа квартир с целью найти больных трахомой. Обнаружен один случай. Больной был изолирован. Необходимо получить помещения для изоляции больных с инфекционными заболеваниями глаз и кожи. Для ночной скорой помощи необходимы кадры.

Просить адвоката Милконовицкого постараться в «Юденрате» получить недостающие помещения.

Большой интерес представляет схема санитарно-эпидемической секции медицинской службы Виленского гетто с указанием дат создания соответствующих учреждений: (5)

7) Чайные: сентябрь 41 г., октябрь 41 г., октябрь 41 г., февраль 42 г., май 42 г., июль 42 г.

С первых дней в Виленском гетто был лозунг: «не должно быть голодных в гетто», и евреи начали организованную и планомерную работу по взаимопомощи, чтобы защититься от голодной смерти, до которой немцы стремились их довести. Все работающие отдавали добровольно 5% своего заработка тем, кто не мог работать из-за старости, ослабления или болезни. Гетто не страдало от болезни голодания. Контрабандой переносили пищу в гетто. Обнаружение влекло за собой избиение, арест, а то и смерть. И это имели возможность делать только те, что шли на работу вне гетто.

Председателем комитета был Ш. Милконовицкий, М. Дворжецкий – генеральный секретарь. В него входил врач Каплан-Капланский и ряд других.

Этот комитет выдавал деньги, продукты, оказывал специальную поддержку детским учреждениям, учителям, пострадавшим при работе. Социальное обеспечение входило в функциии Юденрата. Он давал субсидии для детской консультации, дневных домов, обеспечивал бесплатные обеды для нуждающихся, бесплатные лекарства, заботился об одежде. Немцы передавали часть одежды истребленных в Панарах Юденрату.

Народные кухни выдавали диету и пищу для новорожденных. Эти комитеты в значительной степени помогли в борьбе с голодом. Можно было 2 раза в день очень дешево или вообще бесплатно по талонам получить тарелку супа. В гетто было пять таких кухонь.

Для тяжелых больных в амбулатории ежедневно выдавалось от 30 до 60 диетических карточек. Антитуберкулезный пункт для туберкулезных больных также выдавал 30-60 карточек в месяц. Для слабых детей центр школьной медицины выдавал от 30 до 120 карточек в месяц, на каждую карточку можно было получить четверть килограмма масла, четверть кило сахара, муки и иногда пол кило крупы. Детская консультация выдавала карточки для новорожденных и маленьких детей. На карточки выдавали стакан молока, сахар, крупу, иногда мармелад, мед, конфеты или манную крупу. В целях облегчения проблем питания были организованы кухни и чайные, которые бесплатно или за минимальную плату выдавали кипяток, воду, обеды и ужины.

Все работники пищевых учреждений должны были придерживаться определенных санитарных норм.

По инструкции для пищевых учреждений, его работник должен 1 раз в месяц купаться и дезинфицировать вещи, вакцинироваться против брюшного тифа, обследоваться в медицинском пункте. Ходить в косынке, халате, иметь остриженные ногти.

Санитарная полиция занималась контролем за улицами, дворами, окнами. За нарушения штрафовали и сажали в тюрьму. Огромное внимание уделялось охране чистоты в гетто. Каждая комната (4-8-10-20 человек) имела ответственного. Каждый дом имел своего коменданта, ответственный за двор – комендант двора, ответственный за группу домов - администратор. Они следили и отвечали за чистоту и гигиену.

Нужно было обеспечить ассенизационные работы и вывоз мусора. Все это проводили в рамках отдела здравоохранения. Таким образом, в отличии от мирного здравоохранения, где этими работами занималась коммунальная служба, в гетто это было сосредоточено в службе здравоохранения, ибо эта работа относилась непосредственно к здоровью человека и влияла на возможность возникновения эпидемии. Предотвращение эпидемий было главной задачей гетто. Так, например, за первый квартал 1942 г. в январе вывезено 726 подвод, феврале 1.218, марте – 2.919. Всего за квартал 4.853.(6)

Как мы видим, с самого начала организации медицинской службы гетто были определены концепции ее построения и приоритетные направления. В этом проявилась вся величественная прозорливость виленских врачей, определивших главное направление и построивших всю систему медицинского обслуживания под эту концепцию.

Для интенсификации работы санитарного персонала и подъема санитарного состояния гетто с 10.6 по 1.7 1942 года было проведено соревнование между всеми сотрудниками и участниками санитарно-эпидемиологического отделения. Для этого был выработан специальный регламент. Объектами соревнования являлись улицы, дворы, лестничные клетки, мусорные ящики, уборные, погреба, пустые магазины, частные магазины, пищевые объекты, кафе, рестораны, парикмахерские, мастерские и прочее.

При этом планировалось проведение гигиенических бесед, регистрация результатов борьбы с педикулезом, чесоткой и другими хроническими инфекционными болезнями, обнаружение случаев острых инфекционных заболеваний, новшества в санитарно-эпидемическом совершенствовании, нововведения по эстетическому улучшению общего вида гетто (цветы, деревья, клумбы, садики, скамейки и прочее), санитарное состояние школ и учительских, повышение гигиенической культуры юношества школьного возраста.

Отмеченные врачи и сестры будут премированы. Лучшие квартиры будут также премированы.

Читаешь этот регламент и поражаешься тому, что в условиях постоянного уничтожения, постоянной угрозы смерти для временно оставшихся в живых, медперсонал стремился к улучшению жизни и здоровья людей, заботился даже об улучшении эстетического вида гетто. Да! Это невероятно, но это факт. И в этом состоит трагическая героика людей в белых халатах - героических представителей еврейского народа. Слава им и бессмертие!

Большое значение для профилактики инфекционных заболеваний и эпидемий имела организация вакцинации населения. Уже 2.10.41 г., т.е. через неполный месяц после организации гетто, правление гетто, понимая опасность инфекции, эпидемии, издает обязательное постановление по этому вопросу.

В нем мы читаем «Для защиты населения гетто от заразных болезней правление гетто (Юденрат) решило: все жители гетто от 14 до 60 лет обязаны вакцинироваться против инфекционных болезней в установленное время и в установленном месте». (8)

К прививкам против брюшного тифа, паратифа, дизентерии, холеры были привлечены все служащие кухонь, пищевых магазинов, учителя, медперсонал. Материал для вакцинации давали немцы. Вакцину сначала вводили собакам для проверки на возможную отравленность.

Были изданы специальные распоряжения о вакцинации против брюшного тифа. Для защиты от заражения и распространения брюшного тифа среди населения все лица, которые занимаются продажей пищевых продуктов или работают в пищевых учреждениях (магазины, рестораны, чайные), а также продавцы во дворах и улицах должны вместе с членами своих семей прийти вакцинироваться против тифа в течение 5 дней, если до сих пор они в гетто не вакцинировались.

Те, кто в указанный срок не пройдут вакцинацию, не будут допущены к работе (9). Характер и объем работы учреждений, имеющих отношение к профилактике, четко виден из данных отчета статистического бюро за 2 половину 1942 г. Баня работала с 7:00 до 18:00. Если в июле 1942 г. количество посещений бани составляло 7.594, то в декабре этого же года оно увеличилось до 18.026 человек. Было продезинфицировано одежды и белья за это время от 5.700 до 11.500 килограмм. Прачечная стирала в месяц от 2,5 тысяч до 4,3 тысячи килограммов белья.

Количество служащих учреждений здравоохранения на июнь 1943г. перед ликвидацией гетто (10).

Таким образом. в учреждениях здравоохранения работало 362 чел, из них 118 мужчин и 244 женщин. Из общего числа сотрудников более 1/3 относилось к больнице. Если же разделить на лечебные и санитарные учреждения, то в лечебных учреждениях (детская консультация, амбулатория, больница, аптека) работало 213 человек, т.е. почти 2/3.

Нам представляется, что такие учреждения как детские дома, ясли и особенно парикмахерские, чайные, прачечные совершенно справедливо для тех условий были включены в систему здравоохранения гетто, т.к. в специфических условиях гетто они имели непосредственное отношение к здоровью и профилактике болезней. Ведь чайные - это вода которую не все могли иметь горячую и кипяченую. А парикмахерские – это борьба с фавусом, чесоткой и т.д.

Когда начал работать центр школьной гигиены, 80% составляли запущенные дети, а через несколько месяцев удалось снизить этот процент до 4%, а затем он держался на уровне 1,0-1,5%. Благодаря тесному сотрудничеству между медиками и учителями были ликвидированы многие болезни.

Читаешь эти отчеты и испытываешь ощущение, что это отчеты об обычной, нормальной медико-санитарной деятельности, осуществляемой в обычных, нормальных для деятельности таких учреждений условиях. Но нужно помнить о том, что царило кругом: голод, холод, грязь, уничтожение, расстрелы, подавление элементарного человеческого достоинства. Кругом ужас, трагедии. Власть выродков человеческого рода, бандитов.

А тут полная отдача профессиональным задачам, борьба за здоровье и жизнь человека.

С одной стороны звериная обстановка, с другой как будто ничего не происходило, нормальная медицинская деятельность. Вот в чем величайший героизм, я бы сказал, песнь песней врачей виленского гетто.

В этом лишний раз убеждаешься, когда более детально знакомишься с лечебной деятельностью медицинского коллектива гетто.

Некоторые болезни были специфическими для жизни гетто. Нарушение менструации (дисменорея, аминорея) а то и их полное прекращение отмечалось у 75% женщин. Считалось, что это результат психической травматизации с нарушением гормональной секреции и дефицита витаминов. С улучшением питания и перерывами в вывозах для расстрела у многих женщин они опять возобновлялись.

Из урологических болезней отмечался резкий рост гипертрофии простаты с частичной или полной задержкой мочи. Это опять же было связано с психическими условиями и пребыванием в не отапливаемых помещениях. Многие старики погибли от уремии. Очень распространенная в гетто была полиакурия и полиурия. Ночью мочились по 4-8-10 раз. Причину этого объясняли приемом большого количества жидкостей, психическими моментами и приемом сахарина (сахар употреблялся крайне редко). Из болезней пищеварения часто наблюдалась диарея, а также дизентерия.

Вначале весьма распространенной была чесотка, а также фурункулез и кожные изменения (пиодермия, импетиго). После организации бани, приобретения мыла, число кожных болезней уменьшилось.

У детей получил распространение туберкулез, эритема надозум. Бронхаденит у 80%.

Специфической патологией в гетто была общая телесная слабость. Больные жаловались на внезапное ощущение «ухода сил», быстро прогрессирующее и приводящее к смерти. В гетто эту болезнь называли «медленной голодной смертью».

Эта болезнь была результатом, как недоедания, так и психических факторов, связанных с трагическими переживаниями, огромным напряжением и страхом перед депортацией и смертью. Это и результат ужасных жилищных условий, где иногда 30 человек жило в одной небольшой комнате, что приводило к постоянному беспокойству, невозможности спать, умыться.

После организации специальной помощи нуждающимся эта болезнь исчезла.

Вначале были случаи сыпного и брюшного тифа и паратифа. Никаких эпидемий не было. Это просто поразительно, как в таких ужасных условиях удалось не допустить до эпидемий.

Отёки на лице, руках, ногах объясняли по-разному: гормональным, сердечным и почечным расстройствами, недостатком витаминов, ужасным переутомлением, приемом большого количества жидкостей.

Отмечалось увеличение щитовидной железы, которое приобрело у детей форму эпидемии, оно отмечалось у 75% школьников. В большинстве случаев это был диффузный, и только в небольшом проценте случаев узловатый зоб. Для выяснения его генезиса и путей борьбы, была создана комиссия: д-р Шабад-Гавроньская, д-р Лидская, д-р Брейдборд, д-р Бродский, д-р Дворжецкий. Комиссия пришла к выводу, что его причиной является недостаточность йода в воде.

В гетто были запрещены роды, беременность; беременность каралась смертью, но распоряжение не строго выполнялось врачами. Роды принимали, детей прятали в «малинах» (специальных укрытиях), когда дети подрастали, их записывали как больных, рождённых до прихода немцев в Вильно.

Центральным медицинским лечебным учреждением Виленского гетто был еврейский госпиталь – самое старое еврейское лечебное учреждение города.

В советское время, т.е. с июля 1940 по июнь 1941 г. это была 2-я городская больница, которую возглавил доктор Анисимавичюс. Поскольку она оказалась расположенной на территории гетто, она и работала для гетто. 16.08.1941 г. был подписан акт о ее передаче властям гетто.

Перед нами найденный в архиве сводный отчет еврейского госпиталя в гетто за 1942 г., подписанный главным врачом, блестящим организатором и специалистом-гинекологом, председателем союза врачей-евреев, доктором Седлисом. Отчет, напечатанный на немецком языке, охватывает следующие разделы: отделения для стационарных больных, специальные кабинеты, рентгенкабинет, лабораторию, аптеку. (11) Отчет на 45 страницах машинописного текста дает полное представление о характере и обьеме медицинской помощи, в которой так нуждались жители гетто, равно как и указывает на распространенность тех или иных болезней. Как видно из отчета, больница в гетто являлась организационным центром всей огромной медицинской (конечно, в первую очередь лечебной) работы.

Во введении к отчету говорится, что «наше желание было сопоставить работу больницы в гетто с работой в нормальных условиях. К такому сопоставлению не подходит период «организации гетто». Больница существовала много лет до организации гетто, поэтому легко, без больших затруднений перешла в гетто» и дальше мы читаем «Необычные условия жизни, колоссальные психические и физические изменения вызвали такой переворот в нашей среде, что не только люди, но даже учреждения изменили свой характер. Больница также приобрела другой характер и выполняемая ею в этот период работа не может сравниться ни с каким другим периодом. Одно несомненно: директор, назначенный к этому времени, благодаря своей честности и мужеству справился с этой задачей. И если общественной задачей больницы являлось вырвать людей из объятий смерти, то больница эту общественную миссию блестяще выполняла. Общество эту роль ощущало.

Отчет об этом периоде и свою оценку времени смятений и бурь могут сделать посторонние исследователи, и только врач может сделать выводы из исследований этого трагического отрезка времени».

Из этого вступления к отчету явственно выделяется роль больницы и роль ее директора И. Седлиса. Вместе с тем поражает то перспективное мышление писавшего это вступление, что в будущем этот отчет будет предметом исследований, что он не канет в лету и как мне не горько читать эти строки, наверное, трагически погибшего доктора - я счастлив, что сбываются его мечты, и что этот отчет профессиональной преданности врачей своему делу увидит свет.

Деятельность больницы подчинялась трем принципам: никаких отказов, не нужно стабильное количество коек по отделениям, а придерживаться потребности на сейчас. По возможности, исходя из основ гигиены. число коек в каждой палате держать на оптимальном уровне.

В течение 1942 г. в госпитале находились 3.221 больных (220 остались с 1941 г.). Каждый больной находился в среднем 20.4 дня. В среднем поступало ежемесячно 250 больных.

Если в 1937 году продолжительность пребывания на койке была в среднем 10,2 дней, то в 1942 г. в условиях гетто – 20,4, т.е. ровно в 2 раза дольше. Это объясняется тем – отмечается в отчете – что больница вынуждена принимать более тяжелый контингент больных, в первую очередь с психическими расстройствами, инфекционных больных, больных туберкулезом, которые требуют для лечения более длительного времени.

Гетто в 1942 г. насчитывало 18.000 человек. Находилось в больнице в течение года 17% населения, в то время как в довоенные годы эта цифра составляла примерно 10%. При этом только 10% больных было из прилегающих районов, а в довоенное время их было 35-40%. Двойное увеличение койко-дня определялось тем, что в мирное время легкие больные не шли в больницу (ангина, грипп, легкие формы фурункулеза и пиодермии и т.д.). А теперь период реконвалесценции больные проводили в госпитале.

По возрасту больные распределялись следующим образом от 0 до 4 лет – 9,4%, с 5 до 14 – 12%, с 15 до 19 – 8,3%, с 20 до 39 – 35,8%, с 40 до 59 лет 27,7%, старше 60 лет 6,8%. Таким образом, в больнице лежали больные преимущественно в возрасте от 20 до 60 лет – 63,5% всех больных.

Больные по отделениям распределялись следующим образом: хирургические (общая, ларингология, глазные, урология) 27,5%, внутренние (включая туберкулез и обсервацию) 47,5%, детское 10,7%, гинекология 14,3%. Если сравнить период лечения по отделениям, то наименьшее количество дней в гинекологическом – 7 дней, и наибольшее – в урологическом и туберкулезном отделениях 35 и 41 день. За год было произведено 126 больших операций, (в среднем - 10 в месяц) и 131 малых операций – (11 в месяц), т.е. в среднем в месяц производили 21 операцию, но были месяцы, когда проводили 37 операций. Из произведенных 257 операций, основное количество падает на грыжи (34), аппендицит (29), ампутации (11), язвенную болезнь (8), а из не полостных: флегмоны 37, абсцессы 25, карбункулы 26, панариции 15, гнойные маститы 10. Умерло 21, т.е. 8,2%, из них 1/3 умерло от сепсиса, причем в основном по поводу флегмоны. 3 случая непроходимости, 2 случая язвенной болезни, пробная лапоротамия (рак). При этом большинство осложнений после оперативных вмешательств, из-за которых наступила смерть, случилось из-за сепсиса.

Ларингологическое отделение. Проведено 68 оперативных вмешательств: 25 малых и 43 больших, и кроме этого 33 операции у амбулаторных больных, всего 101 вмешательство.

В основном это тонзилэктомии (14), аденотомии (15), полипотомии носа (4), мастодэктомии и антротомии (10), 32 вмешательства вскрытия абсцесса миндалин. 3 умерло, двое во время трахеотомии, один от флегмоны.

Урологический отделение. 60 вмешательств, 32 малых и 28 больших. В основном цистостомии, камни, простатэктомии.

Глазной кабинет 44 больным проведены операции. Амбулаторных больных 47. В основном глаукома, катаракта, иридэктомия и др.

Гинекологическое отделение. 300 оперативных вмешательств, 117 была оказана помощь при кровотечении. В основном это было при преждевременных родах, экстракции 7, миомы матки, опухоли яичников и т.д.

Резкое увеличение внематочной беременности, которые раньше составляли 8-10% от числа родов то теперь 60% всех больных. Можно прийти к выводу, отмечается в отчете, что небольшое количество больших гинекологических вмешательств, например, удаление опухолей яичников и матки, которые в прошлые годы составляли 150 ежегодно, объясняется тем, что многие стремятся, при отсутствии особых симптомов, отложить операцию на послевоенное время. (!!!)

Всего из 1259 больных, операции по хирургическому блоку подвергнуто 836, т.е. 66,8%, смертность 3,3%, в гинекологии – 0,48%.

Отделение внутренних болезней. 896 больных, 29,8% общего числа. Число коек, развернутых в отделении от 57 до 77, так что это количество не было стабильно.

Детское отделение. 324 больных, 10,7% общего числа больных, 89 скарлатина (21%). Дизентерия 112 (26,2%), грипп 113 (26,4%).

Если сравнить заболеваемость с довоенным уровнем, то значительно увеличилось количество больных инфекционными заболеваниями на 170% (было в 1936-37 гг. – 1076, стало 2897), болезней кожи и подкожной клетчатки +77%, маразма +733%, болезней новорожденных +57%, болезней желчного пузыря и мочевыводящих путей +42%, сердца и сосудов +100%, болезни дыхания +57%.

В то же время, как это ни странно, уменьшилось (на 100.000 населения) опухолей на 38%, количество случаев аппендицита, туберкулеза 68%, нервных болезней 43%, болезней крови 50%, ревматизма и болезней обмена 85%.

Если говорить о заболеваниях, по поводу которых попадали в больницу, то самое большое количество относилось к больным с инфекционными болезнями, затем шли болезни сердца и сосудов, дыхания, пищеварения, кожные болезни. Если оценивать в целом, то по сравнению с довоенным временем, взятым за «Виленскую норму», 77% болезней в той или иной мере, проходящих через еврейский госпиталь, соответствует мирному времени.

Смертность. Самая большая была у лиц старше 60 лет, почти 1/3 умерли. (65 из 204). Смертность у мужчин значительно большая, чем у женщин (11% против 7%). Если сравнивать смертность с довоенным годом, то в Вильно в 1932-37 гг. смертность составляла 1,29% населения, в гетто 2,9%, в госпитале до войны – 4,1%, в гетто 8,2%, т.е. в 2 раза выше, чем до войны. 1/3 больных умерло от сепсиса – это главное послеоперационное осложнение, ведущее к смерти.

В основном смертность была от сердечной недостаточности (19,7%), пневмонии (11%), нефритической уремии (8,7%), туберкулеза (18,4%). В основном умирали в зимние месяцы.

Рентгенкабинет. В начале года работал лишь один рентгенодиагностический аппарат, во второй половине августа, появился второй. Всего за год было проведено 3411 просвечиваний и снимков, т.е. ежедневно 9-10. На 5 просвечиваний приходился 1 снимок. 2/3 – снимки легких и сердца. В стационаре более 3/4 всех рентгенисследований относились к терапевтическому отделению.

Терапевтическое отделение в основном использовало просвечивание, а хирургическое – снимки.

Рентгенотерапия за 5 месяцев дала 499 сеансов. При этом из них 355 в амбулатории, т.е. 2/3. Таким образом, всего диагностических и лечебных рентгенпроцедур, в этих двух отделениях (просвечивание, снимки, лучевая терапия), было 3.910. В среднем в месяц 326.

Лаборатория. Лаборатория могла проводить все необходимые химико-аналитические исследования. Проведено за год 7.384 анализа; ежедневно 20, из них за год только по амбулатории 11,9%, причем, если в начале года % амбулаторных анализов составил 22,4%, то в ноябре, декабре – всего 6%. Это, по-видимому, обусловлено тем, что количество жителей, преимущественно пользовавшихся амбулаторией, из-за акций уничтожения непрерывно падало.

В госпитале в среднем на 1 больного делали 2,2 анализа и, если в терапевтическом отделении на 1 больного проводилось 5 анализов, в детском - 2,1, хирургическом - 1,1, то в гинекологическом - 0,4, а в диагностическом 0,9.

В основном (54,1%) делались анализы мочи, кала, мокроты, цитологические, биохимические крови - 20,6%, а бактериологические и серологические соответственно - 8,2% и 4,5%. Разные - составляли 10,6%.

Аптека. В течение года обработала 92.874 рецепта, из них 26.793 или 74 в день для больницы и 66.081 для гетто, т.е. 181 в день. На одного больного в больнице давалось 8,9 рецептов.

В 1942 году в госпитале работало 152 человека, из них 29 административного персонала, 26 врачей, 36 медсестер, 44 санитарки, 17 в аптеке.

В отчете отмечается, что в течение года часть служащих оставило госпиталь, новые пришли работать. Несомненно, слова «оставило госпиталь» означали - были вывезены в Панеряй и уничтожены.

Судя по списку персонала, который работал в госпитале в 1942 г. (найденного нами в архиве) (12), в нем работали следующие врачи: И. Седлис, А. Байнриб, Д. Гродзенский, Ф. Троцкий, Овсей Залкиндсон, Лейба Пейсахович, Исаак Антоколец, Эммануил Холем, Рафал Левин, Александр Либо, Ноах Волковысский, Исаак Ручник, Самуэль Рохес (был определен медсестрой), Давид Вольфсон (медсестра), Эмилия Салит, Барановский, Гиршович, Каплан, Шадовский, Шумелиский, Исаак Абрамович, Михаил Гецов, Исер Ябров, Гершгорн, Сара Троцкая, Почтер, Гиттель Кац, Песя и Абрам Лидские, Маршалкович, Марголис, Бурштейн, Гельман, Ромм (лаборант), Вайнберг. Кроме врачей работали юристы, магистры философии, фармацевты, провизоры, парикмахеры, бухгалтеры, машинист. Всего 152 человека. Если сравнивать с количеством персонала в 1931 г., то мы убеждаемся, что он увеличился примерно вдвое.

В последний период деятельности госпиталя, перед полной ликвидацией гетто в сентябре 1943 г., госпиталь работал еще на полную мощность. В отчете о движении больных с 16-30 июля 1943 г. мы читаем (13), что в среднем ежедневно поступало 11 больных. Выписано 156 больных. Умерло 7, осталось на 1 июня 1943 г. – 240.

Еще в июне 1943 г. шла обычная жизнь. Так, например, руководитель отдела здравоохранения гетто 26 июня 1943 г. обращался к директору госпиталя по поводу кадровых перемещений (14).

Нужно отметить, что администрация стремилась использовать служащих на должностях, соответствующих их профессии, но это не всегда удавалось. Так, в течение 1942 года от 24 до 40% врачей и сестёр работали не по своей профессии.

Этот отчёт потрясает глубиной и масштабом анализа представленных данных. Поражает, что это писали врачи, ежедневно ожидающие вывоза в Панеряй и смерти. Это памятник мужеству и профессиональному подвигу.

В госпитале гетто работали доктор Абрам Лидский и его жена Песя. Они принадлежали к высококвалифицированным врачам. Он был хирургом, она ведала детской палатой. Оба сына тоже работали в госпитале санитарами.

Доктор Лидская и ее сын Александр пережили Холокост и после войны жили с 1946г. в Америке, в Нью-Йорке.

Лидская родилась в 1893 г. в Нью-Йорке на улице Деланси, и когда ей было 3 года, она с семьей вернулась в Вильно. Когда спрашивали отца, почему они вернулись из «золотой» Америки в царскую Россию, он отвечал: «Возможно, там я был лучше устроен, но тут в Вильно я имел возможность дать моим детям университетское образование». Так оно и получилось.

Она уехала в Киев, училась в Киевском мединституте. В 1919 г. возвратилась в польское Вильно и вышла замуж за доктора Абрама Лидского. В 1926 г. сдала государственный экзамен и стала детским врачом. Она работала в еврейском госпитале гетто. В 1946 г. со своим сыном Александром переехала в Америку. Сдала экзамены (ей тогда было 53 года). В 1970 г. (77лет) вышла на пенсию.

Она не замыкалась только в своей профессиональной работе. Она имела специальный интерес к еврейской общественной и культурной жизни. Активно работала в «Нусах Вильно», была членом правления. Участвовала в ИВО.

Знала русский, польский, французский, немецкий, еврейский языки. Была ассистентом детской клиники Виленского университета (15).

В течение четверти века до 1970 года она продолжала работать врачом. Для нее, равно как и для ее сына Александра и его жены Эли было характерно продолжение на американской земле виленских общественных традиций. Их не сломило страшное пережитое. Они живо интересовались общественной и культурной жизнью, с оптимизмом смотрели в будущее.

Она вела активную научную работу, относящуюся к патологии детей, ряд ее работ был опубликован до войны в польских медицинских журналах. Среди них большой интерес представляют работы, относящиеся к клинике и этиологии Erhythema nodosum – узловатой эритемы.

Высокие моральные качества этих двух врачей, которых не сломила страшная судьба, четко проявились и в следующем поколении, в их сыне Александре и невестке Эле. Приехав в Америку и встретившись с ними, я был восхищен их преданностью памяти о Холокосте, заботой о судьбе и будущем постоянно преследуемого и уничтожаемого еврейского народа, стремлением собрать, сохранить и передать будущим поколениям всю трагическую, но вместе с тем и удивительную по своему многообразию историю обоих семей: Виленской по линии своего мужа и белорусскую по своей линии.

Абрам Лидский изучал медицину в Берлине, продолжал в Виленском университете, специализировался в хирургии и был ассистентом профессора Михейда, крупного Виленского хирурга. Был активным пропагандистом языка идиш и помогал еврейской гимназии.

Он был выслан в лагерь, там погиб в 1944 г. Ему удалось послать из лагеря два письма своей жене и сыну, оставшимся в Виленском гетто.

Несмотря на страшные условия пребывания в лагере, голодное существование (40 грамм хлеба и тарелка похлебки в день), его письма – исторические документы - потрясают огромной духовной силой их автора, верой в будущее, заботой о судьбе своей семьи, оставшейся в Виленском гетто.(16)

«Я все время думаю о судьбе членов моей семьи. Я уверен, что на месте Вы лучше знаете, какое решение принять. Обо мне Вы не должны думать (!!! Ю.Р.). Я надеюсь, что я выдержу, если условия не ухудшатся».

Он надеялся, что можно будет пережить это тяжелое время. Эти письма из лагеря проникнуты двумя чувствами: любовью и надеждой. Именно они позволили ему еще продолжать держаться и верить.

Последнее письмо заканчивается так: «Я крепко, крепко целую и надеюсь, что мы перенесем эти тяжелые времена, и мы встретимся в лучших условиях». Увы, и он, и его сын Тоби погибли.

Большую роль играл в эпидемиологическом отделе доктор Дворжецкий. И ему мы обязаны первой после войны публикацией книги о здравоохранении в Виленском гетто. Тогда он не имел возможности пользоваться документальными данными. Тем не менее, это был блестящий рассказ не только прямого свидетеля, но и активного, преданного делу деятеля здравоохранения в гетто.

Уже на первом своем заседании в доме на ул. Страшуна 6, еврейские врачи приняли решение об организации амбулатории. Она открылась на второй день после создания гетто. Амбулатория на Рудницкой улице имела следующие отделения: внутреннее, детское, женское, хирургическое, нервное, глазное, отоларингологическое, рентгенологическое, химическая лаборатория, физиотерапия, зубоврачебное, процедурное.

Врачи амбулатории осуществляли вызовы на дом. При амбулатории существовала скорая помощь. Организовал и возглавил амбулаторию известный виленский врач Калман Шапиро.

Зубные врачи – Роберт Надельман, активный деятель «ОЗЕ», был руководителем стоматологии в гетто. Были организованы зуботехническая лаборатория, частные кабинеты. Оплатой служили хлеб, картошка и т.д. В зубоврачебной мастерской делались искусственные зубы, протезы, коронки из различных примитивных соединений. Инструментарий собирался по крупицам.

Большую работу проводили фельдшера, медицинские сестры. Это были в основном воспитанницы школы «ОЗЕ».

В первый же день организации гетто они добровольно явились на работу, активно работали по борьбе с эпидемиями, а также по их профилактике. Многие из них участвовали в партизанском движении, большинство погибло в Панерай.

Первые месяцы амбулатория, оказывала помощь бесплатно, а потом за минимальную оплату (3 руб. за визит, а килограмм хлеба стоил 50 руб.).

Амбулатория работала на высоком медицинском уровне. Эсесовцы Швайненберг и Вайс, в руках которых находилась судьба виленского гетто, и которые дирижировали вывозом в Панерай, часто приходили лечиться в амбулаторию, веря больше медицинским знаниям врачей гетто, чем городским врачам. Литовский руководитель еврейским делом в Вильно Бурокас и его жена также лечились в гетто-амбулатории.

Директор амбулатории доктор Калман Шапиро был прекрасным организатором. Несмотря на сложнейшие экстремальные условия работы, он стремился к четкой организации и высокому профессиональному уровню деятельности подведомственного ему лечебного учреждения. Он проводил большую и активную работу во всех звеньях учреждений здравоохранения гетто и особенно в возглавляемой им амбулатории.

Вот что он сам написал в автобиографии, которую нам удалось найти в Виленском архиве :(17).«Родился в Вильно 19 июня 1898 г. в бедной рабочей семье. Отец был портным, мать – приказчицей. Начальное училище и гимназию окончил в Вильно. В 1917 г. в марте окончил Медицинский факультет Московского университета. По окончании Университета был призван и отправлен на фронт, как военный врач. С конца 1917 г. по 1920 г.- врач Полтавской губернской больницы. С 1921 по 1924 г.- врач лечебницы при обществе «Мишмерес Хойлим» в Вильно.

В 1921 был приглашен в Виленскую больничную кассу, где работал 19 лет до ее ликвидации. С 13 января 1939 года по 01.12.1940г. работал как районный врач для бедных и безработных при Виленском городском самоуправлении. Первого декабря 1940 г. был назначен врачом 12 амбулатории, которой сейчас заведую.»

Если взять данные о деятельности амбулатории за 20.11.41 г., т.е. через 2 месяца после создания гетто, то за один день было принято 93 больных и 49 было обслужено на дому. Интересно, что их 93 больных 27 обратились к дерматологу, 6 человек в этот день вызвало скорую помощь. (14).

АМБУЛАТОРИЯ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ за 20.11.41г.

Такое большое количество больных обращающихся к дерматологу, определено спецификой заболеваний населения в этот первый период жизни гетто, а именно: из-за невероятных условий жизни широко распространились кожные заболевания, в т.ч. чесотка.

В то же время обращает на себя внимание, что самое большое число посещений было у хирурга и офтальмолога, и, как это ни покажется странным, самое минимальное к невропатологу. Посещений на дому было больше всего у хирурга и педиатра.

При амбулатории действовала «скорая помощь». Врачи дежурили круглосуточно и бежали по вызову. Они имели с собой аптечку с красным магиндовидом и надписью на еврейском языке – «скорая помощь». Такой врач имел разрешение ходить в запрещенные часы (от 9 до 5 утра).

Во время акций количество вызовов резко возрастало (обмороки, нервные атаки, ранение при укрытии и т.д.).

Иллюстрацией работы скорой помощи может служить найденный нами в архиве фрагмент лекции доктора Гольдмана «камни желчного пузыря». В этом наглядном описании мы читаем: (15)

«Поздней ночью затемненная лампочка бросает слабый луч на комнату скорой помощи. Темнота и смертная тишина царит в гетто. Внезапно быстрые шаги слышны на улице, кто-то спешит, шаги слышны на лестнице, стучат в двери, в комнату вбегает маленькая испуганная девочка: «Идемте быстрее, моей маме стало плохо»,- кричит она, запыхавшись. Врач берет свои принадлежности и идет по темным улочкам, узким лестничкам, в комнату, напичканную спящими людьми. С большим трудом удается добраться до уголка, где лежит на нарах женщина, извивающаяся от сильных болей. Ее лицо запавшее, заостренное, она рассказывает, что должна делать тяжелую работу. При этом она страдает от голода, и вот у нее внезапно возник приступ. Доктор ставит диагноз: камни желчного пузыря».

Скорая помощь за месяц обслуживала в среднем 296 вызовов. Из них примерно одинаковое количество лиц как в амбулатории, так с вызовом на место. Из этого количества больше было женщин, чем мужчин. Причем около 7% направлено в госпиталь. При этом, в основном, вызовы были по срочным случаям (нервные приступы, обмороки и травмы) из 122 случаев травм – 70 (т.е. большинство) относилось к резаным ранам, ранам от ударов, т.е. таким, какие наносились от стремления укрыться, ранам на производствах и т.д. Из 296 случаев в 20 была зарегистрирована смерть. Попыток самоубийства 2.(16)

Аптека. Арийским аптекам было запрещено отпускать лекарства еврейским больным и даже арийским больным по рецептам евреев-врачей. В срочных, опасных для жизни случаях, например при дифтерии, когда необходима была противодифтерийная сыворотка, матери с риском для жизни сбрасывали желтые звезды, и с липовыми рецептами бежали в арийскую аптеку. Некоторые такие аптеки делали вид, что не понимают, что рецепты липовые и выдавали лекарство. Дворжецкий приводит случай, когда один еврей пошел без желтой звезды в аптеку за лекарством для тяжело больной сестры, был задержан при выходе из аптеки гестаповцем и уже не вернулся.

Вначале врачи ходили и собирали по квартирам йод, валериану, бинты, вату и т.д., а затем аптека госпиталя стала аптекой всего гетто. Лекарства выдавались бесплатно.

Многие работающие вне гетто приносили лекарства, которые им удавалось заполучить. Одни отдавали их бесплатно в аптеку, другие продавали по ценам черного рынка. Одна ампула противодифтерийной сыворотки стоила 300 руб. (7-8 кг хлеба). Аптека из-за огромного дефицита выдавала только одноразово 6 порошков, 100 г микстуры. Лекарства стоили очень мало или выдавались бесплатно через общественный комитет помощи в гетто или отделом социального обеспечения Юденрата.

Все это приводило к необходимости самим производить какие-то препараты. Это было сделано по инициативе известного виленского терапевта доктора Гиршовича (он погиб в концлагере Клога в Эстонии).

Была создана специальная витаминная лаборатория, которая использовала отходы от пивного производства, которые всякими легальными и нелегальными путями получала с пивного завода «Шопен».(17)

Эти витаминные препараты очень помогали при фурункулезе и других болезнях. Пробовали вырабатывать витамин «Д», сжигая лошадиные кости и специально их обрабатывая; производился кальций и фосфор и давался в чистом виде или с витамином «В» детям. Производство и продажа витаминных продуктов все увеличивалась.

Все делалось для того, чтобы любым способом предохранить, ограничить масштабы заболеваний детей гиповитаминозом, улучшить их здоровье и это делал врач, сугубый клиницист, который раньше в мирное время не имел никакого отношения к производству витаминной продукции.

За один день производилось 15 литров витаминного напитка, 6 литров кремового напитка и 15 порций витаминного крема.

Огромную работу проводил центр школьной медицины. Наблюдения велись за школьниками от 7 до 16 лет. Было охвачено 3 начальных школы, три детских сада, две религиозные школы, один ешибот, двое курсов, 6 мастерских. Под наблюдением центра находилось более 3.000 школьников. Руководителем этого центра был М. Дворжецкий. Каждый школьник до поступления на учебу проверялся врачом (лихорадка, вши, чесотка, трахома, фурункулез и т.д.). Школьные сестры осматривали класс за классом, заболевших посылали в амбулатории или госпиталь минимум 1 раз в неделю. Каждые пару месяцев они проходили в центре детальный врачебный осмотр. Если учащийся не посещал школу 7 дней и более, то должен был пройти начальный осмотр. Слабые дети получали дополнительное питание 250 г сахара, 250 г масла, 250 г крупы, пол килограмма белой муки в месяц и один стакан молока ежедневно. Слабый ребенок, болеющий фурункулезом, получал ежедневно в течение двух недель по стакану витаминного напитка с сахаром. В центре внимания была борьба против вшей, дифтерии, скарлатины, чесотки, туберкулеза, брюшного тифа. Дворжецкий указывает, что борьба за чистоту велась очень активно.(18)

При случаях дифтерии, скарлатины, школы закрывались и были проведены все необходимые меры по изоляции и обсервации, дезинфекции, лечения в госпитале. В первые месяцы зарегистрировано 120 случаев чесотки, но с этим быстро справились. Все болеющие или подозрительные на туберкулез подвергались рентгенобследованию и пробе Пирке. При обнаружении активного процесса они направлялись в антитуберкулезный диспансер или госпиталь. Для пропаганды гигиены и чистоты учителя организовывали представления по тематике «Будь чистым». В годовщину создания «центра школьной медицины» был организован детский праздник. Были розданы сладкие витаминные напитки, а школьники давали представления. Дети, которые помнили колонию «ТОЗ», пели песню «ин колония «ТОЗ» - Ойфн гринен грос, маме сиз гевен, а мехае» и желали себе быть опять на свободе в летней колонии. Дети религиозных школ были очень ослабленные, т.к. им запрещалось есть лошадиное мясо. Тогда учителя посылали их в центр, и он выдавал им справки, по которым еда разрешалась.

Были случаи, когда польские профессора являлись в гетто для тяжелых операций или консилиумов. Дворжецкий вспоминает, что профессор Михейда провел ряд операций. Доктор Пельчар, онколог, бывший ректор университета, терапевт профессор Янушкевич приходили на консилиумы. При эпидемии зоба профессор-педиатр Бояк. Они брали за консилиум тысячу рублей (месячная зарплата служащего в гетто 300-350 рублей) иногда, будучи в госпитале, смотрели еще одного больного.

Дворжецкий пишет: «Организованной помощи польских и литовских медиков для еврейских медиков или больных в гетто не было, так же как и не было, кроме редких исключений, никакой помощи для виленского гетто со стороны польского или литовского населения».

Во всех лечебных учреждениях гетто чувствовался огромный дефицит медицинского оборудования и инструментария.

А ведь во врачебных кабинетах еврейских врачей в городе было их большое количество. Что же с этим имуществом случилось? Все оказалось очень просто – их разграбили.

Как отчетливо зафиксировано в найденных нами архивных материалах о деятельности властей и ряда врачей в оккупированном Вильно, многие медицинские органы просто грабили медицинское имущество еврейских врачебных кабинетов.

Об этом свидетельствуют ходатайства местных лечебных учреждений и отдельных польских и литовских врачей Вильно о выделении им медицинского имущества. Еще недавно, наверное, встречались в дружеских компаниях, веселились – а затем грабили. Где уж там до медицинской этики!

Литовские официальные чиновники здравоохранения совместно с немецкими изымали, грабили оборудование, инструментарий, книги (кстати, было много немецких медицинских изданий), электрокардиографы, рентгеноаппаратуру.

Был составлен список ограбленных кабинетов – 123, а когда что-либо нужно было для гетто, то ничего не дали. Литовские больницы потребовали отдать им это имущество.

И это не голословное утверждение. Мы разыскали в Литовском государственном архиве тщательно составленные (с немецкой скрупулезностью) материалы, преимущественно на немецком языке, официальных организаций, да и частных лиц, наглядно свидетельствующие о том, как шел этот «высокоэтический» грабеж врачебного имущества не кем-то, а медиками, подчас их недавними коллегами.(19)

Первый этап — это была реквизиция этого имущества. Об этом говорят факты, документы.

Для этого была создана специальная комиссия во главе с доктором Амбросасом. Уже в августе 1941 г., то есть еще до организации гетто, уполномоченный Виленского отдела здравоохранения доктор Амбросас и управляющий домами 7 округа Костас Ионавичиус, приняли имущество на квартире доктора Гольдбурта - всего 18 предметов и 27 медицинских книг. Это имущество было передано в кожно-венерический госпиталь.

22 сентября тот же доктор Амбросас вместе с управляющим домами в округе Антонасом Бутанавичиусом принял кабинет доктора Романовского и имеющееся там оборудование, среди которого гинекологическое кресло, диатермия и целый ряд инструментов и медикаментов, (20).

20 сентября было взято на учет тем же доктором Амбросасом в присутствии заместителя заведующего 2 округа Петера Бреймфана оборудование кабинета доктора Гиршовича. Среди этого имущества был рентгенаппарат и инструментарий. Имелся также целый ряд медицинских книг и журналов, в частности, собрание «Медицинише клиник» с 1925 по 1931 год и немецкие «Ное дойтше клиник», книги и журналы по внутренним болезням на немецком и польском языках, (21).

23.IX. доктор Амбросас и управляющий домами Антонас Бутанавичиус проверили наличие имущества еврейских врачей Генриковского и Вайнера, а 2 декабря кабинеты врачей Пергамента, Гордона, Бурштейна, Кшеменского, Пейсаховича, Таубенгауза. При этом найден ряд аппаратов, в том числе рентгенаппарат и инструменты. (22).

Большой интерес представляет докладная доктора Амбросаса на имя городского врача, поданная им 29.10.41 г.

В ней говорится, что «согласно указанию главного врача города, я начал занимать рабочие помещения еврейских врачей». Он жалуется на трудности в транспортировке и отсутствие рабочих для переноса этого имущества. Он отмечает, что руководители и управляющие округами не получили никаких указаний. Поэтому вначале работа не шла хорошо.

«Тем не менее - пишет Амбросас, - я надеюсь на улучшение работы в будущем». На протяжении последней недели принято имущество врача Гензеля, Шермака, мадам Коварской.

13 ноября 1941 г. бургомистр Вильно сообщает в гебитс-комиссариат, что ведомство здравоохранения создает склад для собранного еврейского медицинского имущества в помещении Савич-госпиталя, где уже находятся некоторые отобранные медикаменты и медицинское имущество (23).

Перевоз, складирование и регистрацию имущества поручено проводить заместителю главного врача доктору Виркуттису и его сотруднику шефу скорой помощи доктору Винцасу Амбросасу. В письме им дается высокая оценка как хорошим специалистам. Городской врач обязан был еженедельно представлять сводки, как идут работы, (24).

И эта «высокая оценка» деяний Амбросаса была не случайной. В его отчете на имя городского врача от 6.ХП.42 г. говорится, что за период с 1 по 5 декабря 1941 г. были взяты на учет врачебные кабинеты ряда врачей: Гольдбурта, Романовского, Генриковского, Пергамента, Гордона, Холема, Гельмана, Ивантера, Бурштейна, Кшеменского, Пейсаховича, Таучинского, Таубенгауза, Залкиндсона и его жены, Хацкевича и его жены, Левина, Зельдовича и мадам Зельдович, Лидского и мадам Лидской. (25)

Как видим, работал он, не покладая рук. Поэтому в дальнейшем в руках местных органов здравоохранения была сосредоточена вся «работа» с еврейским врачебным имуществом.

Читаешь эту переписку, и ужас охватывает от сознания, что эту грабительскую акцию осуществляли не профессиональные грабители, а представители арийской (то есть «чистой» крови) врачебной «интеллигенции».

Многие врачебные еврейские кабинеты были богато оборудованы в соответствии с профессией данного врача. Там была богато представлена аппаратура, в том числе рентгенаппараты, электрокардиографы, физиотерапевтическая аппаратура, медицинская мебель, медицинская посуда, широкий ассортимент медицинского инструментария. Как правило, почти в каждом кабинете имелась медицинская литература по специальности, причем преимущественно это было литература на немецком языке.

Практически очень незначительная часть этого имущества была взята их владельцами в гетто. Судя по имеющимся актам обследований, проведенных совместно представителями литовской медицинской и квартирной администрации, основная часть имущества была просто вынужденно брошена их владельцами.

Литовские больничные учреждения ходатайствовали о выделении им определенного количества этого врачебного имущества еврейских врачей. Отдельные литовские врачи грабили индивидуально, не ожидая формальных «распоряжений». Реквизиция, сбор и складирование еврейского медицинского имущества осуществлялись литовскими городскими органами здравоохранения и врачами.

Организация разграбления этого имущества литовскими медицинскими чиновниками была высоко оценена немецкими властями.

Если бы врачи этого ведомства были преданы высоким идеям врачебной этики, то могли бы помочь своим еврейским коллегам в гетто возвратить хотя бы какую-то часть их же имущества, которого так не хватало в гетто. Увы. Этого не произошло. Наоборот, налицо явное жадное стремление ряда учреждений и врачей из местного населения обогатиться за счет награбленного имущества.

Это яркий пример отступления ряда врачей от основных нравственных, этических принципов их, казалось бы, наиболее гуманной профессии.

Научная и санитарно-просветительная деятельность

В Виленском гетто в этих страшных условиях, врачи занимались анализом и обобщением своих наблюдений. Исследовали характер, динамику заболеваний со специфическими чертами болезней гетто.

Как это ни покажется невероятным, в Виленском гетто продолжал действовать «Союз врачей-евреев». Мы нашли в архиве документы, свидетельствующие об этом и, в частности, «Статут Союза врачей-евреев Виленского гетто» (26).

В нем отмечено, что на добровольной основе учреждено объединение врачей, которое ставит перед собой следующие цели: поднять на научную основу как общемедицинские так и социалмедицинские знания, охранять профессиональную этику, связь и сотрудничество с правлением гетто. Для этой цели объединение организовывает оригинальную научную работу и доклады на научно-медицинские темы.

Врачи собирались на т.н. «в пятницу вечером», где обсуждали научные доклады на темы, связанные с медицинскими проблемами жизни в гетто. Доклады читали на еврейском, иногда на польском или русском языках, затем проходило обсуждение. Были, например, такие темы: «Защита от беременности в условиях гетто», (доктор Фингергут и И. Седлис), «Причины аменореи в гетто». В связи с массовым появлением в гетто больных с отеками лица и ног, были заслушаны доклады и на эту тему.

Ряд заседаний были посвящены «эпидемии зоба» у детей в гетто, поискам методов лечения и профилактики этого массового заболевания.

Читались доклады по санитарно-эпидемиологическим вопросам: «санитарно-эпидемиологическая деятельность в гетто» (Лазарь Эпштейн), «Защита детей в гетто» (доктор Шабад-Гавроньская), «Центр школьной медицины и его деятельность» - (доктор Дворжецкий), «Продукции витаминов и ее значение в гетто» (Гиршович) и т.д. Некоторые заседания были посвящены памяти умерших виленских врачей Ц. Шабада, Я.Выгодского, Г.Гершуна. Проводились также демонстрации больных. Так, например, доктора Гиршович и Шадовский демонстрировали больную с туберкулезом лимфатических желез кишечника. Доктор Каплан демонстрировал больную с лимфосаркомой кишечника и доктор Вейнрих со злокачественным лимфогранулематозом.

На заседании 26.06.1942 г. были демонстрированы больные детского отделения госпиталя: «Случай кишечного лямблиоза у 13-летнего мальчика» (доктор Резник); тогда же доктор Ябров сообщил о новом методе лечения чесотки.

24 июня проходило чрезвычайное внеочередное заседание. Доктора Лидский и Марголис демонстрировали больных. Доктор Каплан сделал доклад о витамине «В» и «авитаминозе В»; доктор Резник выступил с докладом «Рахит, его профилактика и лечение».

Врачи, несмотря на страшные условия жизни, живо интересовались медицинской литературой. Книги находились в библиотеке госпиталя, многие врачи принесли книги с собой. Пользовалась огромной популярностью и сыграла большое значение советская книга, изданная в 1941 г. о борьбе с инфекционными болезнями. Ее называли «красной книгой». Она переходила у врачей из рук в руки. Доктор Ручник получил, неизвестно каким образом, американскую литературу, изданную уже во время войны, это было как привет из другого мира.

Врачи, несмотря на все тяготы, занимались и научно-литературной деятельностью.

Как указывает М.Дворжецкий, доктор Лазарь Эпштейн писал дневник, акцентируя внимание на проблемах санитарии в гетто и борьбы с инфекционными болезнями, при этом сделал обширный статистический анализ. Доктор Ручник писал большой труд о глазных болезнях у евреев. Доктор Гиршович написал монографию о диетических проблемах в гетто.

Доктор Залкиндсон младший, который интересовался и астрономией и математикой, написал большой труд по математике.

Эту книгу удалось вынести за пределы гетто, и виленские профессора математики с восторгом о ней отозвались.

Доктор Финкельштейн перевел на еврейский язык с французского, немецкого и русского книги о зобе детей. Доктор Леон Волковысский написал на польском языке песню о Понарах с названием: «Тихо, тихо, сердца плачут». Она была переведена на еврейский язык поэтом Шмерлом Кочергинским, впоследствии музыку к песне написал сын Волковысского Алек.

К сожалению, несмотря на тщательные поиски, нам пока не удалось разыскать какой-либо из этих научных трудов - памятников мужества и профессионального подвига врачей гетто.

Союз принимал активное участие в решении всех сложных медицинских проблем гетто.

Так, когда возникла эпидемия зоба, союз обсудил эти проблемы на своих научных заседаниях и создал комиссию для ее изучения. 2 июня 1943 г. (27) на имя руководителя отделения здравоохранения комиссией, созданной из 4-х врачей, было подано заявление следующего содержания:

«Уже в течение трех кварталов года отмечается среди детей гетто зоб, как частое заболевание. В последние недели это уже не только частое, но массовое явление: от 75 до 80% школьников, 50% детей от 4 до 7 лет и 21% детей до 4 лет имеют зоб. Проблема зоба, ее причины, лечение и методы предохранения от него были обсуждены на 3 заседаниях врачей гетто.

Профилактика у детей до 7 лет будет проводиться через молочные кухни по плану, который утвержден комиссией по зобу. Методика профилактики изложена в меморандуме доктора Финкельштейна в отдел Здравоохранения в мае с.г. Половина детей получает добавку йода к молочным смесям. Вторая часть не получает йод - это контрольная группа для того, чтобы установить результаты среди обеих групп и потом установить эффективность йодной профилактики. Это деление на две группы было предложено доктором Лидским».

Для пропаганды основ гигиены и санитарии врачи читали для населения в популярном изложении лекции на медицинские темы. Они были посвящены борьбе с инфекционными болезнями, специфической патологии, другим вопросам заболеваемости, которые раньше обсуждались на заседаниях союза врачей.

Это поразительно - журнал назывался устным, а все доклады были записаны и отпечатаны на машинке на еврейском языке. И все это делалось в страшных условиях постоянной угрозы уничтожения.

Мы нашли в архивах чудом сохранившиеся записи лекций, прочитанных врачами гетто для населения по циклу устного журнала «Народное здоровье», который повторял традиции первого в мире (издаваемого в Вильно с 1923 г.) научно-популярного медицинского журнала на еврейском языке «Фолксгезунт» (народное здоровье). Почти все врачи-лекторы погибли.

Эти лекции, как живое слово, возвращают их и их героические дела к жизни. Но это огромный и, пожалуй, единственный живой источник для получения истинного представления о медико-санитарных аспектах жизни гетто и работе врачей, их взглядах, подходах, профессиональной и человеческой сущности. Профессиональный уровень виленских врачей, их безграничная преданность вопросам общественной медицины были заложены великими (мы не побоимся употребить это тривиальное слово) виленскими еврейскими врачами Ц. Шабадом, Я. Выгодским, Г. Гершуном, И. Рафесом, Д.Едвабником, Е. Седлисом, А. Виршубским и многими другими.

Во времена гетто «Фолксгезунт» превратилось в живую газету. Один раз в две недели в зале гетто-театра происходило представление живой «Фолксгезунт». Врачи читали перед публикой в популярной фирме свои статьи.

Были заслушаны отчеты о деятельности по защите детей отделения здравоохранения в гетто. Были также представлены история медицины евреев и статьи о заслугах виленских народных врачей, которые оказались жертвами нацистов, таких, как доктора Выгодский и Гершун. Был также ящик писем - этот традиционный раздел «Фолксгезунта», где редакция отвечала на поставленные вопросы. Главные заслуги в составлении живых номеров «Фолксгезунта» принадлежали докторам Шапиро и Антокольцу. Среди их активных участников были доктора: Эпштейн, Седлис, Фейгенберг, Гельман, Фейгус, Лидская, Финкельштейн, Шабад-Гавроньская, Шапиро, Бурак, Колоднер, Брейдборд, Пейсахович и Дворжецкий. Журнал выходил до конца гетто. 18-й номер журнала вышел за пару дней до окончательной ликвидации виленского гетто.

Цикл «Фолксгезунта» является огромным и непреходящим источником для ознакомления с медицинскими аспектами жизни гетто, для изучения вопросов специфической патологии, попыток на основе имевшихся данных выяснить патогенез ряда болезней, специфических для гетто.

Из лекции доктора Брейтборда «Мама, я не хочу идти в больницу», мы узнаем об условиях жизни ребенка:

«С трудом можно добраться до нар, где лежит больной ребенок. Вокруг распространяются различные запахи от варки, воздух полон вони: стирают, чистят. Сейчас может из-за больного прибыть эпидемиологическая комиссия. К этому еще добавляются крики. Одна жительница хочет открыть окно, другая протестует. Мать больного ребенка кричит: «Вы повредите моему ребенку». Ребенок, который находится в тяжелом состоянии, ничего не понимает, чувствует себя виноватым во всем этом шуме, становится еще более разбитым и психически подавленным, что, конечно, плохо воздействует на течение болезни. Но все еще осложнено тем, что нет спирта для банок, никак нельзя прокипятить шприц, иногда в одной кровати лежат двое больных детей. Это дополнительно ослабляет организм ребенка и понижает его сопротивляемость. Отдельной проблемой является вопрос лечебных средств, сложности в получении медикаментов, часто вообще их нельзя получить. Тогда родные жалеют, что не согласились на госпитализацию, но часто это бывает уже слишком поздно.

В больнице он получает все, что нужно, лежит в чистом теплом помещении на отдельной кровати, к нему внимательно относится медперсонал. В первый день ребенок еще чувствует себя чужим, а на следующий день все в порядке. Он общается с другими больными детьми. Если у ребенка тяжелое состояние, созывается консилиум из 2-3 врачей. Но запрещено посещение родителей. Дети ведут себя спокойно и дисциплинированно!»

Это блестящий рассказ об условиях работы в больнице, жизни населения гетто и о том, с какими призывами выступали в цикле «Фолксгезунта» врачи гетто.

Доктор Э. Холем выступил с лекцией «О частом мочеиспускании» (28). Это был немедленный отклики на возникшее в условиях гетто явление частого мочеиспускания, которое, естественно, вызывало сильное беспокойство у населения гетто.

В этой лекции он отмечает, что частое мочеиспускание зависит в определенной степени от количества жидкости и пищи (например, картофеля, который содержит от 80 до 90% воды). Определенное значение имеет и температура. Он отмечает, что в сентябре 1941 г. появилось массовое явление частого мочеиспускания у здоровых людей. Он объясняет это такими обстоятельствами как недостаток теплой одежды при пониженной температуре воздуха, а также питанием. Больше употреблялись продукты питания с богатым содержанием воды (картошка, бураки и т.д.). Летом количество жалующихся резко сократилось, а зимой было массовым явлением.

Холем отмечает, что поскольку опять надвигается зима, а частое мочеиспускание не дает работать, а ночью спать, то целесообразно во время сна тепло укрываться, особенно нижнюю часть тела. Мыться в бане 1 раз в неделю для освобождения кожных пор. Ложиться спать через 3 часа после ужина. И, наконец, что самое трудное в нынешних условиях, - изменить характер питания: меньше жидкости, больше сухих продуктов. Холем отмечает, что частое мочеиспускание может быть и симптомом болезни (боли, кровь в моче, диабет).

А. Либо выступил с лекцией «Не делайте того, что может повредить Вашему здоровью».

В этой лекции он обращает внимание на важность не слушать неквалифицированные советы. Они дают негативный эффект. Лучше ничего не делать, чем основываться на советах некомпетентных людей. «Самое главное, говорит Либо, - придерживаться основополагающего принципа медицины - не принести вреда» (29).

В. Шумелишский представил доклад «Брюшной тиф и как его победить» (30).

«В условиях нашей сегодняшней жизни любая эпидемия, и особенно эпидемия брюшного тифа, представляет опасность не только для жизни заболевшего, но и для окружающих. Поэтому мы должны напрячь все наши силы и энергию, чтобы ни один случай тифа не проник за границы гетто». Он говорил и о еде, в частности о картошке, о том, что ее не следует оставлять надолго, а есть сразу после варки.

Л. Гельман говорил о проблеме клопов. Это была очень важная тема, ибо это было самым главным в профилактике эпидемии тифа. А условия для клопов были прекрасные.

Он предлагает простой путь борьбы с клопами, методом дезинфекции, и заканчивает: «Такая дезинфекция спасет нас на зиму до весны. Кто знает, может мы все-таки оставим наши клопиные квартиры, и перейдем в более гигиенические условия, когда уже будет избыточна, как дезинсекция, так и дезинфекция для более продуктивной деятельности».

Увы, это была только надежда. Все оказалось трагичнее. Не на новые более или менее нормальные квартиры было переведено население гетто, а на смерть и уничтожение. Эта выдержка из лекции показывает, что врачи старались насколько можно повысить тонус жизни, внушить оптимизм (31).

Доктор Лидская выступила с лекцией «Корь и краснуха». Она говорит о том, что не обязательно все должны переболеть корью.

Большое значение имеет введение антител в виде крови родителей (32).

Доктор Гензель в лекции «Нервные дети» говорил, что «тот, кто хочет защитить нервную систему ребенка, должен понимать его и иметь большое терпение». (33).

Доктор К. Шапиро, зав. амбулаторией выступил с лекцией: «Что нужно знать о туберкулезе».

Он приводит данные о том, что смертность от туберкулеза у евреев ниже на 1/3-2/3 по сравнению с остальным населением. Это объясняется их лучшей сопротивляемостью, выработанной в результате плохих экономических условий на протяжении долгих лет.

В этой лекции Шапиро приводит 10 заповедей, которые нужно выполнять, чтобы уменьшить возможность заболевания туберкулезом. (34)

Говоря в своей лекции о роли переливания крови в спасении больных, доктор Н. Гельман отмечает (35), что переливание крови в условиях гетто еще важнее, чем во время войны, так как в условиях гетто нет средств повышения продукции крови с помощью таких препаратов как экстракт печени и др. Он говорил, что поступают в госпиталь пострадавшие, которые нуждаются в трансфузии. Начинаются поиски донора. Это требует времени, а иногда вопрос о жизни решают минуты. Он отмечает необходимость создания в гетто организации по регистрации потенциальных доноров, их врачебному наблюдению, и определению групп крови.

Г. Гельман в лекции «Как защититься от заразных болезней (сыпной тиф)» (36), отмечает, что, несмотря на то, что мы в гетто не имеем эпидемии заразных болезней, мы должны всегда быть готовыми к этой опасности. Эту опасность необходимо предупредить, и надо чаще говорить об этом широкой публике, чтобы избежать катастрофы.

Доктор Л. Финкельштейн выступил в цикле «Фолксгезунт» с лекцией «Как защитить детей от заболевания зобом». Он отмечает, что в последнее время появилось в гетто новое заболевание среди детей, реже среди малышей, чаще у школьников - зоб, что вызвало страх среди родителей. (37). В своей лекции «Что такое страх» М. Шапиро отмечает, что страх иногда имеет причину, в других случаях ее нет. Она отмечает, что плохие условия, плохое питание понижает сопротивляемость к страху. Она говорит, имея в виду адаптацию к страшным условиям жизни и страданиям в гетто: «Эти страдания (связанные со страхом Ю.Р.) так часты, и так серьезны, что никакое другое состояние не может так подавить мужество человеческого духа, как чувство страха».

Она отмечает, что это чувство страха может передаваться другим людям, приобретать массовый характер. Оно может охватить целую армию, которая без этого бы победила. Так велико чувство страха.

Что делать, чтобы побороть это состояние? Заниматься спортом, упражнениями, закалять волю. Дети должны с интересом учиться. Нельзя пугать детей, позволять читать страшные книги перед сном. Она заканчивает как бы призывом: «Люди должны поддерживать друг друга, особенно в ситуациях, изобилующих страшными, ужасными моментами, нужно вселять мужество и надежду остальным, помня, что «мужество потерял – потерял все».

Вот так эта женщина старалась придать оптимизм, надежду жителям гетто, призывая к борьбе со страхом.

В своей лекции «О скарлатине», прочитанной в гетто в цикле устного журнала «Фолксгезунт», доктор Песя Лидская подробно представляет причины, течение, лечение и профилактику этой болезни. Она отмечает, что в условиях гетто единственным методом предупреждения распространения скарлатины является изоляция заболевшего ребенка в госпитале гетто.

К сожалению, такой важный метод защиты ребенка от болезни, как вакцинация, которая, как указывает доктор Лидская, широко применялась в Вильно до войны – в условиях гетто мало доступен.

Просто поразительно, что когда гетто шло к своей ликвидации, хирург И. Антоколец выступает на цикле «Фолксгезунта» с докладом - фельетоном «Медицина и медики в Кривом зеркале», где он отмечает значение смеха для здоровья.(40)

Ничего удивительного не было в том, что сатирическая и юмористическая литература уделяла особое внимание и медицине и медикам. Ведь это наука с тысячелетней историей, с успехами и неудачами, победами и поражениями. Смеялись здоровые, больные и даже сумасшедшие.

Почему медицина занимает такое заметное место в юморе и сатире? И Антоколец отвечает: «Да потому, что врачи велят смеяться, потому что смех - это здоровье».

Во время уничтожения всего того, что вообще может называться нормальным человеческим бытием, жизнью, в условиях повального уничтожения, подавления человеческого достоинства, горя, трагедий - скромный врач в белом халате взбадривал своих сограждан смехом, сатирой и юмором, относящимся к врачебному сословию.

Страшную картину происходившего в гетто и судеб медицинских работников мы находим в свидетельских показаниях врачей, переживших Холокост.

Как явствует из показаний доктора Лазаря Бужанского, данных им в Яд Вашем в Иерусалиме (38), врачей г. Вильно сурово обмануло сносное отношение немцев к евреям во время 1 мировой войны. «Более старые врачи говорили, что во время 1 мировой войны немцы были, не так уж плохи, скорее, относились к населению даже хорошо». Какая близорукость! И это при том, что в Варшаве уже почти 2 года были немцы, было гетто для евреев со всеми его ужасами.

3 сентября 1943 года подавляющее большинство медиков гетто было выслано в концлагерь Клога и в другие лагеря. В них постоянно расстреливали. Среди людей в лагерях свирепствовал тиф, поносы. Это старались скрывать, так как немцы расстреливали и больных.

В лагере Клога доктор Бужанский работал врачом. Там работал также ряд врачей из Виленского гетто – Померанц, Овсей Залкиндсон, Гецов. Врачи Калман Шапиро, Холем, Гиршович, Почтер, Левин и аптекарь Хося Фрумкин работали физически. Непосредственным начальником доктора Бужанского был немец - доктор Крепе. От него он получил 25 ударов палкой. После этого он лежал 5 дней в лазарете, с трудом выжил.

Бужанский описывает случай, когда главный врач лагеря доктор Ботман (СС) проверяя диагнозы больных, всегда подозревая, что скрывают больных тифом. И вот когда доктор Бужанский, пытаясь спасти такого больного от грозящего ему расстрела, сказал, что у того желудочное заболевание, эсэсовец снял перчатку и ударил врача по щеке.

Работа в лагере начиналась в 6 часов утра. Медицинский персонал должен был вставать на полчаса раньше, так как те, кто не мог выйти на работу, обращались к врачам и получали от них записку, что они остаются в лагере. Этих больных сейчас же контролировал санитар-немец, проверяя одновременно и самих врачей, допрашивая их, действительно ли эти люди больны и должны остаться в лагере.

По свидетельству доктора Моше Файнберга (39) который работал урологом в госпитале гетто, он видел, как в госпиталь прибежали 6 женщин с ранами на руках, ногах и грудной клетке. Они впервые рассказали о Понарах. Удрали из ям с расстрелянными. Это были первые живые свидетели этих страшных сцен на Понарах. Эти женщины были укрыты в отдельной комнате на 1-м этаже госпиталя.

Некоторые врачи боялись заявить о своей профессии и поэтому сразу нашли смерть в Понарах (Катя Барановская, хирург Владимир Барановский, доктор Вайнер).

Когда покончил самоубийством доктор Гершун, над его гробом, установленным в еврейском госпитале, волнующую речь произнес доктор Почтер. Совершил самоубийство и доктор Зельдович, впрыснув себе большую дозу морфия. Доктор Бергер-Римини сделала попытку самоубийства. Доктор Файнберг, несмотря на страшные условия (в это время проходили акции), побежал к ней и собственноручно принес ее в госпиталь, оказал ей помощь. Но она погибла в следующей акции.

Доктор Файнберг отмечает, что перед ликвидацией гетто люди стали вести разгульный образ жизни, так как угроза смерти, как Дамоклов меч, висела над каждым. Сексуальная жизнь была особенно интенсивна. Так как под угрозой смерти в гетто нельзя было рожать, гинекологическое отделение, где доктор Файнберг также работал, было перегружено абортами. Были и случаи венерических заболеваний.

Доктор Файнберг рассказывает, что перед вывозом в Эстонию руководитель Юденрата Генс собрал во дворе госпиталя около 90 человек - врачей, фармацевтов, зубных врачей, медицинских сестер. Все были в белых халатах. Генс кричал, что если найдет врача, который не явился, он будет расстрелян на месте. Из группы специалистов и ветеринаров он отделил 12 человек, а остальным велел снять халаты и уйти из гетто.

«Этот момент - рассказывает доктор Файнберг, - навсегда остался в моей памяти. Врачи без шапок и пиджаков, не попрощавшись даже со своими близкими, которые с разрывающимися сердцами смотрели на них из окон первого этажа еврейского госпиталя, были выгнаны из гетто, как стадо паршивых овец».

Генс оставил в гетто докторов Файнберга, Либо, Пейсаховича, Волковысского и др. Докторов Гиршовича, Холема, Шумелиского и некоторых других оставил начальник полиции Дреслер. Это были его знакомые. Когда было ликвидировано гетто, был создан рабочий лагерь Г.К.П. Там были доктора Шумилишский и Вайнтруб.

«Когда ликвидировалось гетто, 100 детей-сирот были выгнаны из детского дома. Детей в возрасте от 3 до 12 лет гнали между двумя рядами эсесовцев. Несчастные, голые, босые, голодные, они помогали друг другу, поддерживали младших. Вместе с ними погибла тогда руководитель детских еврейских домов доктор Шабад-Гавроньская. Ряд матерей, как доктор Яброва, погибли тогда вместе со своими детьми».

Затем доктор Файнберг бежал к партизанам и там работал врачом.

27.09.1943 г. гетто было ликвидировано. Оставшиеся жители были вывезены в Эстонию, Латвию, Освенцим и уничтожены, части удалось уйти в леса к партизанам. Так исчезло еврейское Вильно, и было уничтожено еврейское здравоохранение, его поистине Мировой центр, - символ Трагедии и Героизма еврейского народа.

Из более чем 130 врачей виленского гетто – остались в живых единицы. 100000 евреев Вильно и его окрестностей погибло.

17 июля 1944 г. в городе собралось только 6.000 уцелевших.

Медико-санитарное сопротивление помогло населению гетто устоять, но не могло защитить его от истребления. Нацистский террор победил, несмотря на героические усилия скромных врачей и медицинских сестёр, деятельность которых составляет славную страницу в истории медицины всех народов.

Для наших поколений история виленского гетто и массовый геноцид еврейского народа в годы второй мировой войны - это предостережение всем народам, призыв к борьбе с новоявленными блюстителями чистоты расы и создателями так хорошо знакомого символа «образа врага». Это особенно важно в свете современных межнациональных отношений. Вспомните, многие думали, что с приходом фашизма все ограничится евреями (благо их некому защитить, и все молчали). Чем обернулось это поистине кощунственное молчание, я бы сказал антигуманный нейтралитет, известно, - гибелью миллионов людей разных национальностей.

Сегодня, знакомясь с деятельностью врачей, медицинского персонала в трагических, драматических условиях виленского гетто, мы склоняем головы перед их бессмертным профессиональным подвигом, настоящим героизмом в страшных, небывалых для человека условиях. Они высоко пронесли знамя подлинных гуманистических идеалов нашей медицинской профессии. (41)

БИБЛИОГРАФИЯ

3. Марк Дворжецкий. «Медицина в Виленском гетто», (евр.), Париж,1947

	м.	ж.	итого
Администрация	3	1	4
Детская консультация	2	8	10
Детский дом	1	17	18
Дневной дом	1	18	19
Детская кухня	1	13	14
Парикмахерская	-	7	7
Пункт школьной медицины	-	4	4
Витаминная лаборатория	-	2	2
Чайные	1	11	12
Бани	21	12	33
Дезинфекционная камера	3	-	3
Всего	33	93	126
Прачечная	3	30	33
Диспансер	1	2	3
Амбулатория	33	21	54
Больница	36	92	128
Аптека	12	6	18
	118	244	362

Специаль- ность	Прием в амбула-тории.	Вызов на дом	Проце-дуры	Зубной кабинет	Скорая помощь	Всего
Терапевт	14	20
Педиатр	3	20
Хирург	33	2	37	67	6
Ларинголог	6	4
Гинеколог	2	-
Офтальмолог	8	-
Невропатолог	-	1
Уролог	-	1
Дерматолог	27	1
ВСЕГО	93	49	37	67	6	252

СПЕЦИАЛИСТЫ

Уха, горла и носа

Всего

АМБУЛАТОРИЯ СТАТИСТИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ за 20.11.41г.

Специаль-

БИБЛИОГРАФИЯ