Его роль в истории США
Материал
этой статьи автор обсуждал с Сашей Штернбергом,
памяти которого она посвящается
Кого из нас с детства не занимал образ «благородного» разбойника – пирата, овеянный романтикой моря? О пиратах писал Байрон, о них слагают песни даже современные барды. Некоторое время тому назад автор познакомился с жизнью и судьбой пирата Жана Лаффита (Jean Laffite), сыгравшего заметную роль в становлении молодого американского государства. Оказалось, что к тому же он был евреем! Такое сочетание еще больше заинтриговало и побудило подробнее изучить его историю.
1. Война между Англией и США 1812-15 годов и ситуация в Мексиканском заливе
Гениальное историческое видение Президента Томаса Джефферсона состояло в том, что молодое американское государство будет «прирастать» землями за счет огромных территорий, расположенных на запад от реки Миссисипи. Важнейшим шагом на этом «прирастании» была покупка Луизианы (Louisiana Purchase) у наполеоновской Франции. В результате, в 1803 году к Соединенным Штатам отошли обширные земли западнее Миссисипи. До этого какой-то период времени они принадлежали Испании. Часть земли, которую США приобрели в результате покупки Луизианы, в 1804 году получила статус территории Орлеан, а в 1812 году стала штатом Луизиана, губернатором которого был избран Клэйборн (William C. C. Claiborne). Великобритания, стремясь к подрыву экономики и торговли Соединенных Штатов, проводила морскую блокаду побережья США. В ответ, через шесть недель после того как Луизиана стала штатом, Конгресс объявил Великобритании войну, которая длилась до весны 1815 года.
Основные события войны развернулись после отречения Наполеона Бонапарта от престола в апреле 1814 года, когда Англия получила возможность сконцентрировать свою мощь на борьбе с Соединенными Штатами. Она хотела поставить под свой контроль район Нового Орлеана и огромную территорию по долине реки Миссисипи и на запад от нее. Британские политики утверждали, что Луизиана принадлежит Испании, так как она якобы была продана Наполеоном Америке незаконно. Они требовали вернуть эти земли Испании, власть которой была слаба. Англия понимала, что таким образом она установит здесь свое влияние.
Летом 1814 года Англия направила к американским берегам армаду из 50 военных судов с 8 тысячами солдат на борту. Корабли бросили якорь в принадлежавшем испанцам порту Пенсакола (Pensacola) в Мексиканском заливе, на крайнем северо-западе нынешней Флориды. Они намеревались захватить Новый Орлеан и установить контроль над западными землями. Но американцы отстояли город. В целом можно сказать, что если бы это не удалось и западные земли перешли под контроль Великобритании то, как знать, в последующем здесь была бы создана вторая Канада, а США остались бы в границах на восток от Миссисипи. Нам сегодня важны детали происходивших тогда событий и в особенности люди, сыгравшие в этой истории важную роль. Особое место среди таких людей занимали пираты, а среди них – Жан Лаффит (Jean Laffite).
Жан Лаффит
Небольшое пояснение. Слово пират означает морской разбойник. Следует подчеркнуть, что в английском языке этому понятию соответствуют 5 синонимов – pirate, buccaneer, filibuster, rover, corsair. Аналогичным промыслом, но с некоторыми отличиями занимались каперы (по-английски privateer). Капер – это вооруженный частный корабль, который имеет разрешение нападать на военные и торговые суда вражеского государства. Во времена пиратства это означало следующее. Когда на морских просторах Франция воевала с Испанией, пиратский корабль мог получить у властей либо французского, либо испанского континентального или заморского порта «лицензию» на грабеж, которая имела официальное название – каперское свидетельство (Letter of Marque). Выдавая такое свидетельство, воюющая сторона, например, Франция, разрешала пиратам под французским флагом нападать на испанские корабли, отнимать у них товар, рабов, а также захватывать сами корабли. Если захваченный товар и рабы доставлялись во французский порт и пираты платили таможенную пошлину, то после этого они могли «законно» продавать захваченный товар. Каперы являлись как бы военными наемниками. Нападая на торговые суда, они нарушали коммерческие связи противника. Платой «за услуги» являлась доля в захваченных товарах и кораблях. При этом нанимающая страна, кроме военной выгоды, имела и финансовые поступления – таможенную пошлину. Каперы часто действовали в обход таможенных властей воюющих стран, становясь тем самым просто контрабандистами. Характерно, что международной Декларацией о морской войне, принятой в 1856 году, в период становления международного морского права, каперство было запрещено.
2. Пиратская база Баратария
В начале XIX века в районе Карибского моря и Мексиканского залива наиболее распространенными были французские каперы. После того, как в 1810 году французские острова Карибского моря перешли во владение Англии, каперы, действовавшие под французским флагом, потеряли порты, куда они доставляли добычу. Однако вскоре для пиратов открылась новая возможность. Провинция Картагена (Cartagena), часть нынешней Колумбии, объявила независимость от Испании и враждовала с ней. Пираты получали в порту Картагена такие же каперские свидетельства, которые они раньше имели от Франции. Награбленные ими контрабандные товары хлынули в район Нового Орлеана.
На островах Гранд Тэрре (Grand Terre) и Гранд Айл (Grand Isle), которые контролируют проход через пролив Баратария (Barataria Pass), в 60 милях южнее Нового Орлеана, расположилось логово каперов под руководством Жана Лаффита. Гигантские деревья, которые росли на этих островах, прикрывали вид в залив Баратария (Barataria Bay), в результате чего здесь могли замаскировано находиться морские суда с высокими мачтами. Было важно, что через пролив Баратария морские суда могли проникнуть в залив, из которого путь далее лежал к Новому Орлеану. При взгляде на современную карту этого обжитого района кажется, что пройти по такому пути просто. Но в те времена это было не так. Из залива Баратария к Новому Орлеану вел сложный и мало известный лабиринт протоков. Только Жан Лаффит, герой нашего повествования, исследовал эту водную систему и мог указать путь по ней.
Первый «съезд» контрабандистов на острове Гранд Тэрре произошел в 1805 году. На «съезде», среди других пиратских руководителей, присутствовали братья Пьер (Pierre) и Жан Лаффиты. «Съезд» положил начало огромному пиратскому и контрабандному бизнесу.
В 1807 году Жан приобрел большой магазин в Новом Орлеане. У него также был склад на базе Баратариа. Здесь были построены еще 40 складов, «загоны» для рабов, жилища для пиратов, госпиталь и форт. По ориентировочным оценкам пиратским бизнесом было охвачено около 6 тыс. человек (для сравнения укажем, что население Нового Орлеана в то время составляло 25 тыс. человек). На базе работали три тысячи человек, которые разгружали суда, направляли товар на распределительные центры, охраняли и содержали рабов, хранили порох и другие боеприпасы. Такое же количество людей было на пиратских кораблях. База на Гранд Тэрре привлекала множество пирог, которые проникали сюда из Нового Орлеана через водные лабиринты. Здесь они погружали контрабандный товар (железные и галантерейные изделия, вино, рабов) и возвращались в город. Путь между базой и городом занимал три дня.
Потребность в каперских свидетельствах была так велика, что президент Картагены послал на Гранд Тэрре пакет таких документов, с тем, чтобы привлечь больше баратарианцев к захватам испанских судов. Баратарианцы с готовностью пользовались этими бумагами, но захваченные товары доставляли не в Картагену, а в Новый Орлеан. Контрабандная доставка туда достигла таких размеров, что вскоре испанский консул в Новом Орлеане сделал губернатору представление о нелегальных захватах испанской собственности. Американская береговая охрана была бессильна, так как баратарианцы действовали на огромной протяженности побережья. Объем контрабанды был столь велик, что каждый месяц Лаффит строил новый склад на пути между островом Гранд Тэрре и Новым Орлеаном. Плантаторы южной части долины Миссисипи отправлялись на остров Гранд Тэрре для покупки рабов и товаров. Но, поскольку остров находился на расстоянии в три дня пути от Нового Орлеана, Жан Лаффит нашел удобное место на полпути между островом и городом, провел там аукцион, который имел большой успех. За ним последовали еще несколько таких мероприятий. В Новом Орлеане был открыто организован прием заказов на контрабандные товары, как это делалось в Нью-Йорке или в Филадельфии на обычные товары.
После того как с 1 января 1808 года в США стал действовать закон о запрете ввоза в страну рабов (внутренняя торговля живым товаром продолжалась до отмены рабства в 1861 году), пираты начали ввозить «черную слоновую кость» (рабов) на базу Баратария, а оттуда контрабандно доставляли их на внутренние рынки.
С начала войны 1812-15 годов Соединенные Штаты, как и другие морские государства, приняли участие в использовании каперской системы для нанесения ущерба Великобритании. Конгресс уполномочил Президента по своему усмотрению выдавать каперские свидетельства частным вооруженным судам, с тем, чтобы они захватывали суда и товары, принадлежавшие Великобритании. Было выдано полтора десятка таких документов. Один из каперов «на полном законном основании» захватил судно, груженное красным деревом, и доставил его в Новый Орлеан. «Легализация» захвата судов в пользу Соединенных Штатов сделала этот промысел привлекательным и для баратарианцев. В ответ британские военные корабли блокировали побережье Мексиканского залива и в течение двух последующих лет это привело к бесполезному накоплению хлопка и сахара на складах Нового Орлеана, что влекло за собой огромные убытки в масштабах страны. Таким образом, Соединенные Штаты оказались перед лицом войны на два фронта: на одном фронте была угроза со стороны морского флота Англии, а на другом – нашествие каперов, которые под флагом Картагены стремились прорвать таможенные барьеры и тем самым наносили вред бюджету страны.
Фактическим лидером и организатором баратарианских каперов к 1811 году стал Жан Лаффит, т.е. он был во главе одного из фронтов, на котором боролась Америка. Дальнейшая история сложилась так, что тот же Жан Лаффит стал героем Соединенных Штатов в их борьбе за Новый Орлеан. Кто же был этот человек?
3. История семьи Лаффитов
Жана Лаффита в Новом Орлеане знали все, но мало кому было известно, что он еврей, а точнее, потомок маранов. История Лаффитов началась со средневековой Испании, когда в конце XV века евреев выселяли из этой страны. Им предлагали либо принять христианство, либо покинуть страну. Многие испанские евреи крестились, пришли к христианству, и их потомки окончательно порвали с иудаизмом. Но были и такие, которые, пройдя через обряд крещения, продолжали тайно исповедовать иудаизм. Испанцы презрительно называли их маранами (от испанского marrano – свинья). Для сохранения иудейской веры мараны вступали в брак с людьми своего круга. Когда в Европе начался разгул инквизиции, которая преследовала христиан за ересь (кстати, евреев, открыто следовавших иудаизму, инквизиция оставляла в покое), мараны были под ее пристальным вниманием. Поскольку они выдавали себя за христиан, то тайное соблюдение иудейских ритуалов, главный из них – соблюдение субботы, инквизиция трактовала как вероотступничество.
У родителей Жана Лаффита было восемь детей. Поскольку мать Жана умерла рано, детей воспитывала бабушка Зора (Zora Nadrimal), происходившая из маранов. В Испании от рук инквизиции погиб дедушка Abhorad Nadrimal, муж Зоры. Бабушка была интеллигентным и образованным человеком и старалась дать внукам хорошее образование. Хотя со времени изгнания евреев из Испании прошло более двух веков, в памяти Зоры сохранились передаваемые из поколения в поколение семейные рассказы о преследованиях маранов. Бабушка рассказывала, что в 1765 году они, спасаясь от инквизиции, бежали во Францию. Из ее рассказов Жан Лаффит воспринял ненависть к Испании. Он напишет потом: «Мой дедушка был свободомыслящим евреем. Он не был верующим католиком и не был связан с традиционной еврейской синагогой. Но это не спасло его от гибели от голода в тюрьме, куда он был заключен за отказ сообщить подробности своей жизни, которые власти инквизиции требовали от евреев».
Во второй половине XVIII века семья Лаффитов жила на острове Гаити, где в 1782 году родился Жан. Затем они перебралась на французскую Мартинику. Именно здесь Жан овладел искусством сражения на дуэлях. Все кто знал Жана говорили, что он был красив и элегантен, всегда безупречно одет, словом, «джентльмен». Люди, позже общавшиеся с ним близко, отмечали, что он свободно владел четырьмя европейскими языками. Тем временем Alexander Frederic (известный впоследствии как Доминик (Dominique)), самый старший брат Жана, стал капером. Хотя бабушка Зора мечтала, чтобы Жан посвятил свою жизнь перу, он пошел по пути брата Доминика, «взял в руки меч» и получил от французских властей каперское свидетельство. Тем же путем пошел и его брат Пьер, который был старше Жана на два года. Таким образом, братья приобрели право под французским флагом «законно» захватывать испанскую добычу, включая рабов. Уже в эти годы проявились лидерские качества самого младшего из братьев Лаффитов. Свой первый захват испанского корабля Жан Лаффит совершил в 1801 году, в возрасте 19 лет. В это время он написал на форзаце своей библии: «Всей своей сущностью я обязан великой интуиции моей бабушки, испанской еврейки, которая была свидетельницей разгула инквизиции».
После четырех лет успешного пиратского промысла Жан Лаффит погрузил семью и немалое имущество на корабль и направился во Францию, где хотел поселиться «как джентльмен». Но по пути их настиг испанский военный корабль. Испанцы отняли имущество и высадили Лаффитов на каком-то островке. Случайно американская шхуна подобрала семейство и доставила в Новый Орлеан. Жан был нищ. Вскоре умерла его жена.
Незадолго до этого в Новый Орлеан прибыл корабль под командованием Пьера Лаффита. Таможенные власти обвинили его в контрабанде (думается, не без оснований) и конфисковали корабль вместе с грузом. Обнищавший Пьер воссоединился с братом. Им удалось устроиться на работу в таможню города (уж они-то тонкости контрабандного дела знали предметно). В 1806 году Жан Лаффит записал: «Я встретил нескольких таких же отчаянных и нищих людей, как я. Мы купили шхуну и объявили войну Испании. Пока живу, я буду воевать с Испанией, и только с ней. Я мирно отношусь ко всем, кроме Испании». Затем братья Лаффит отправились в Картагену и получили там каперское свидетельство. Возвратившись в Мексиканский залив, они начали «направо и налево» грабить испанские корабли и за короткое время захватили полтора десятка кораблей, сосредоточив их на базе Баратария. Через короткое время стоимость товаров, принадлежавших Лаффиту и хранившихся на острове Гранд Тэрре, достигла миллиона долларов.
4. События на базе Баратария
В нашем повествовании вернемся в Новый Орлеан и на базу Баратария.
Казалось, что успех баратарианцев обеспечен надолго, но власти города и губернатор Клэйборн перешли к решительным мерам. Дело в том, что участившиеся захваты испанских судов вызвали многочисленные жалобы испанского консула в Новом Орлеане. В результате, в ноябре 1812 года для пресечения контрабандной деятельности в район залива Баратария был направлен отряд американской армии. Американцы захватили группу пиратов, включая Жана и Пьера Лаффитов. Жан был тут же освобожден под залог, а Пьер оставался в тюрьме. В течение года Жана трижды вызывали в суд, но он не являлся. Тогда, в ноябре 1813 года, губернатор Нового Орлеана распространил по городу объявления, в которых за выдачу Лаффита объявлялось вознаграждение в размере $500. Через два дня было распространено новое объявление, в котором теперь уже Лаффит обещал $5000 за доставку губернатора на остров Гранд Тэрре, т. е. на главный пиратский остров. Таким поведением он демонстрировал свою силу и влияние.
В течение 1813 года англичане, воевавшие с США, также несколько раз пытались захватить район Баратария, но каперы были вооружены лучше и британцы отступали.
Ранним утром 3 сентября 1814 года баратарианцы на Гранд Тэрре были разбужены пушечной канонадой. Двести пиратов выскочили на берег, любопытствуя что происходит. Они увидели приближающийся британский корабль, не замеченный американскими военными моряками. Это был английский бриг из флотилии, размещавшейся в порту Пенсакола. Навстречу британцам на лодке вышел Жан Лаффит. Британцы также спустили шлюп. Офицер протянул Жану пакет. Жан пригласил офицера в свою резиденцию и вскрыл пакет, в котором было два письма. В первом содержался призыв к жителям Луизианы сотрудничать с Британией. В качестве вознаграждения за помощь в этой борьбе им обещали пустующие земли, которые будут отняты у Соединенных Штатов. Другое письмо было адресовано лично Жану Лаффиту. Британцы угрожали разрушить базу, если каперы не помогут им в борьбе против Соединенных Штатов. Самому Лаффиту предлагалось единовременное вознаграждение в размере $30.000 и звание капитана британского военно-морского флота с соответствующим жалованием, а всем членам его пиратской команды – служба в британской армии. В обмен на все это Лаффит должен был провести английские войска из залива Баратария в Новый Орлеан.
Лаффит сделал вид, что принимает предложение англичан, но попросил две недели для улаживания своих дел. Ему, якобы, нужно было посоветоваться со своими капитанами. Как только бриг покинул остров Гранд Тэрре Лаффит послал доверенного помощника в Новый Орлеан, с тем, чтобы предупредить губернатора о предстоящем нападении англичан. Лаффит также предлагал, что он во главе своей команды флибустьеров встанет на защиту города, при условии, что ему простят прежние прегрешения. (Возможно, что он принял сторону Америки потому, что за Англией, воюющей против Соединенных Штатов, стояла ненавистная ему Испания.) Информация была немедленно передана губернатору Клэйборну. Губернатор не взял на себя ответственность за принятие столь важного решения и поставил перед законодательным комитетом штата два вопроса: достоверны ли полученные письма и подобает ли губернатору вступать в переговоры с пиратом Жаном Лаффитом и его коллегами. В процессе состоявшегося обсуждения начальник милиции штата, в частности, сказал: «Баратарианцы – не пираты, а каперы. Они действуют под флагом Картагены и поэтому могут легально доставлять захваченные товары только туда, а не в наши порты. Единственное в чем их можно обвинить – это то, что они нелегально сбывают товары у нас. Соединенные Штаты смирились с тем, что эти люди находятся на нашей территории. Каперы видят, что нам угрожает враг, которого они также ненавидят. Мы должны поверить баратарианцам». Это высказывание приводим текстуально, так как оно иллюстрирует некоторые особенности ситуации. Несмотря на такое мнение, комитет большинством принял решение разрушить базу на острове Гранд Тэрре, для чего туда был послан отряд военных кораблей.
К этому времени Жан и Пьер (которому удалось бежать из тюрьмы) Лаффиты начали продумывать план действий в зависимости от того какие корабли, британские или американские, появятся первыми. Жан приказал своим подчиненным в случае прибытия американцев не сопротивляться и оставить базу нетронутой. Каждому флибустьеру давалась «вольная», т.е. он мог идти куда угодно. Что касается собственности каждого из них, то Лаффит надеялся на ее легализацию и сохранность, так как считал своих людей не пиратами, а каперами. Он приказал перепрятать оружие и боеприпасы с острова Гранд Тэрре на другую базу. Рабы были перевезены еще куда-то. Наиболее ценные вещи, важные бумаги, карты и деньги были рассредоточены на нескольких принадлежавших Лаффитам кораблях. Незадолго до истечения установленного британцами двухнедельного срока эти корабли ушли к небольшому острову в 40 милях западнее от Гранд Тэрре. Доминика, одного из братьев Жана, оставили на Гранд Тэрре с тем, чтобы при появлении британцев он сжег склады с оставшимися товарами. Когда Доминик увидел приближающиеся американские, а не британские, корабли, он не осмелился открыть огонь по флагу Соединенных Штатов, но поджег склады и часть своих кораблей. Пятистам баратарианцам удалось бежать прежде, чем американцы причалили к острову. Доминик и 80 баратарианцев были арестованы и помещены в тюрьму. Вскоре они были освобождены. Товары, которые американцам удалось спасти от пожара, по разным источникам оценивались в 500-600 тысяч долларов.
5. Оборона Нового Орлеана в
1814-15 годах
Вскоре после разгрома базы Баратария губернатор Луизианы и военные руководители получили информацию, подтверждающую наступление англичан. Как и предупреждал Лаффит, чье сообщение было прежде проигнорировано, британский флот действительно направился к берегам Луизианы и готовился к наступлению на Новый Орлеан. Британцы вынуждены были наступать на город с востока, а не кратчайшим путем через Баратарианский залив, так как, не получив помощи от Лаффита, они боялись самостоятельно пробираться с юга через неизведанные водные протоки. Уже этим Жан Лаффит и его баратарианцы оказали большую помощь американцам. Взгляд на карту говорит о том, что если бы Лаффит помог британцам пройти через Баратарианский залив, они отрезали бы Новый Орлеан от внутренних областей страны и неизвестно чем бы все кончилось.
Для руководства обороной Нового Орлеана сюда в начале декабря 1814 года прибыл генерал Эндрю Джексон (Andrew Jackson), будущий президент страны. Помощи со стороны ждать было неоткуда. У защитников города не было ни войск, ни артиллерии, ни боеприпасов. Джексон сначала считал Жан Лаффита и его «сотоварищей» «бандитами». Затем, движимый присущим ему фронтьерским чутьем, оценил остроту момента и одобрил представление губернатора об освобождении Доминика Лаффита и других баратарианцев с тем, чтобы они заняли позиции у артиллерийских орудий, впервые в своей жизни не на кораблях, а на твердой земле. Другие баратарианцы, умевшие обращаться с корабельной артиллерией, были включены в состав экипажей судов.
Жан Лаффит к этому времени также прибыл в город. Недалеко от Нового Орлеана на его складах хранилось огромное количество пороха. Он не преувеличивал, когда говорил, что может обеспечить боеприпасами армию в 30 тысяч солдат. Таков был размах деятельности этого человека. Лаффит предоставил в распоряжение Джексона пушки и боеприпасы, в которых оборона города так остро нуждалась. Баратарианцы снабдили новоорлеанцев порохом, ружьями и кремнями к ним и снарядами разных типов. Оружие получил каждый боеспособный житель. Жан Лаффит, который хорошо знал навигацию в запутанном устье Миссисипи, стал ближайшем советником Джексона. Посылая Лаффита к офицеру, командовавшему защитой базы в проливе Баратария, Джексон писал: «Податель сего, господин Жан Лаффит представит Вам много важной и ценной информации. Направьте его обратно как можно скорее. Он нужен мне здесь». Пьер Лаффит, который предоставил в распоряжение американцев товары своего магазина, захваченные в результате пиратских набегов, также стал связным офицером Джексона.
Оборона Нового Орлеана продолжалась несколько недель и город выстоял. Некоторые историки утверждают, что оборона была бы невозможной без контрабандистов и каперов. Генерала Эндрю Джексона и пирата Жана Лаффита прославляли как героев. Были также высоко оценены заслуги братьев Жана. Джексон встречал вернувшиеся в город войска. Он приветствовал отдельно каждый отряд, а о баратарианцах, в частности, сказал: «Братья Лаффит проявили мужество и верность долгу. Я обещаю, что правительство по достоинству оценит их руководящую деятельность». Генерал Джексон и законодательный орган Луизианы ходатайствовали перед Президентом страны о полной реабилитации баратарианцев. Президент Джеймс Медисон не только согласился с реабилитацией, но даже предложил, чтобы все иски и обвинения против них были прекращены. В феврале 1815 года он подписал указ об амнистии Жана Лаффита и его флибустьеров. Всем баратарианцам было предоставлено гражданство Соединенных Штатов Америки. Многие из них затем занялись мирным рыболовством. Именем Жана Лаффита назван живописный рыбацкий поселок Jean Laffite и созданный в пригороде Нового Орлеана Национальный исторический парк и заповедник.
6. Пиратская коммуна на
острове Галвестон
Завершилась оборона Нового Орлеана. Заслуги Жан Лаффита были высоко оценены. Однако затем ему пришлось судиться с американскими властями, требуя возврата имущества, конфискованного во время ликвидации базы Баратария. Иски Лаффита основывались на том, что Президент США реабилитировал его в части прошлой пиратской деятельности. Но власти считали, что Лаффит потерял право на конфискованное контрабандное имущество, так как по американским законам четвертая часть стоимости этого имущества была в качестве вознаграждения распределена между сотрудниками таможенных служб и береговой охраны, принимавших участие в конфискации, а остальные три четверти были переданы в бюджет страны. Лаффит обращался за поддержкой к Президенту, но ответа не получил. Судебная тяжба не привела к успеху, и перед Лаффитами и его командой встал вопрос «как жить дальше». Имея в виду признание заслуг при обороне Нового Орлеана и образ героя, который сложился вокруг Жана Лаффита в городе, он мог бы успешно заняться бизнесом или даже активной политической деятельностью высокого уровня. Любая аристократическая семья сочла бы за честь породниться с таким женихом. Но если бы Лаффит пошел по этому пути, это не был бы Лаффит. Его тянули другие горизонты. Чтобы понять это вновь обратимся к истории района Мексиканского залива.
В это время в колониальных владениях Испании, которые включали нынешнюю Мексику и Техас, активизировалось национально-освободительное движение, которое позже, в 1821 году, закончилось провозглашением независимости Мексики. А пока, в сентябре 1816 года, в дополнение к борьбе на суше, мексиканские республиканцы наняли француза Аури (Louis d’Aury) начать войну с испанцами на море и с этой целью в качестве базы использовать остров Галвестон (Galveston), в нынешнем штате Техас. Остров хорошо подходил для организации такой базы. Республиканцы назначили Аури «командующим морским флотом республики Мексика». Этот флот в составе 13-15 небольших кораблей бросил якорь у острова, а Аури стал губернатором Техаса и Галвестона. Галвестон был провозглашен частью республики Мексика. Аури набрал более 500 человек пиратов, которые буквально парализовали деятельность испанского коммерческого флота.
Остров Галвестон стал также местом базирования другой группы мексиканских революционеров, которую возглавлял Ксавиер Мина (Xavier Mina), высадившийся сюда в ноябре 1816 года. В качестве первого шага к освобождению Мексики рассматривался план объединения усилий двух групп для захвата порта Пенсакола, которым владела Испания. Но с самого начала Аури и Мина не поладили друг с другом и план оказался несбыточным. А пока эти «деятели» препирались, так называемая «Республиканская армия освобождения», которой руководил Мина, потерпела поражение, Мина был схвачен и казнен. Когда в начале мая 1817 года Аури со своим флотом прибыл на Галвестон, то оказалось, что на острове хозяином стал не кто иной как Жан Лаффит со своей командой. Что же этому предшествовало?
По этому поводу существовало множество легенд, связанных с Жаном Лаффитом. Действительная история была раскрыта уже в наше время, когда в ранее секретных архивах Испании были найдены документы о том, что главный военный инженер обороны Нового Орлеана француз Лятур (Latour) был агентом-осведомителем Испании. Он составил план решения проблемы борьбы с пиратами Аури, действовавшими в Мексиканском заливе. Оказалось, что Жан и Пьер Лаффиты также были испанскими агентами и исполнителями этого плана. Они получали большие вознаграждения от резидента испанской разведки в Новом Орлеане. Стали известны даже коды, под которыми братья Лаффиты были зарегистрированы в испанских спецслужбах. Благодаря дерзости Жана и его умению вести двойную игру он перехитрил всех: испанского консула в Новом Орлеане, резидента испанской разведки в Новом Орлеане, испанского генерал-губернатора Кубы, правительство и короля Испании. Вот как это было.
Король Испании приказал генерал-губернатору Кубы покончить с пиратскими проблемами Мексиканского залива. Поскольку приказ не был подкреплен военно-морской силой, генерал-губернатор обратился за помощью к консулу в Новом Орлеане. Тот, посовещавшись с резидентом испанской разведки, у которого к тому времени был большой список агентов, включавший братьев Лаффит, безошибочно указал на Жана, в качестве исполнителя этого трудного дела. Лаффит, давно косо посматривавший на старое добротное испанское золото, немедленно взялся за «работу». Он направился в логово корсаров на острове Галвестон с тем, чтобы выведать их силу и структуру и разработать план, по которому одним ударом затем избавить залив от своих соперников. Здесь он встретился с Аури и тогда еще живым Мина. Ему удалось с ними договориться. Аури покинул остров, а Лаффит организовал здесь свою резиденцию и сформировал руководящую группу. Он вернулся в Новый Орлеан и доложил обо всем испанскому консулу. В своем донесении генерал-губернатору Кубы консул высоко оценил деятельность Лаффитов на благо Испании.
Итак, когда в начале мая 1817 года Аури прибыл на остров, он застал на нем новое «руководство». Аури, естественно, не горел желанием отказываться от своих «прав» на ведущую роль в пиратской деятельности в заливе, но решил, что с мексиканским освободительным движением ему больше не по пути. Он покинул Галвестон. Хотя штаб Лаффита на острове не обладал той легитимностью, которую имел Аури, получивший свой пост от официального представительства мексиканских республиканцев, слух о возвращении Лаффита на поприще пиратской деятельности распространился быстро. База стала бурно расти и к концу 1817 года ее постоянный «персонал» насчитывал тысячу человек. Лаффит демонстрировал видимость «честного бизнеса» и получал вознаграждения от колоний, восставших против Испании. Хотя он и его «коллеги» претендовали на роль каперов, на самом деле они были откровенными пиратами. Товары с захваченных испанских судов доставлялись на остров, а сюда за ними приезжали местные торговцы. Как и до этого, самым прибыльным «товаром» были рабы. Испанская коммерция несла от пиратской деятельности в десять раз большие потери, чем любая другая страна в этом регионе. В Вашингтон также поступали жалобы на действия пиратов. Лаффит ловко играл на том, что на остров Галвестон претендовали как Испания, так и США. В этих условиях испанские власти понимали, что если бы американцы приложили усилия к ликвидации базы Лаффита, то остров потом перешел бы в полное владение Соединенных Штатов.
Таким образом, и в этих событиях Жан Лаффит проявил свои неординарные качества ловкого, однако не всегда высоко морального политика и изобретательного бизнесмена.
В конце лета 1818 года официальный представитель Президента США предложил Жан Лаффиту покинуть остров Галвестон. Это требование основывалось на том, что остров еще в 1803 году стал частью территории, полученной Соединенными Штатами в результате покупки Луизианы, и американское правительство больше не хотело терпеть базирование пиратов на острове. Лаффит проигнорировал требование Президента, воздвиг новые постройки и увеличил численность персонала. Его корабли ходили под флагом «Республики Мексика» и он был назначен этой непризнанной республикой губернатором Галвестона. При этом он умело делал вид, что служит Испании как тайный ее агент. Ему удавалось получать поддержку и со стороны генерал-губернатора Кубы, который письменно, от имени королевского правительства, уполномочил его в роли губернатора острова.
Летом 1819 года американцы создали так называемую армию освобождения Техаса. Командир этой армии послал к Лаффиту представителей, которые предложили ему совместные действия. Жан ответил уклончиво, хотя и напомнил, что он в течение восьми лет борется против королевской Испании. Одновременно с этим, как показали письма, найденные в архивах генерал-губернатора Кубы, он общался с испанскими офицерами «спецслужб».
Галвестон продолжал процветать, но братья Лаффиты чувствовали приближение конца их дела, поэтому они создали дополнительные склады на территории США, подальше от побережья Мексиканского залива. Здесь они хранили добро, награбленное на испанских кораблях, а также золото и драгоценности.
Ранним январским утром 1821 года к острову Галвестон подошел американский военный корабль. Жану Лаффиту было изложено требование: пиратская база должна прекратить деятельность, дома разрушены, корабли – уйти из гавани, а Лаффит должен покинуть остров. На это отводилось 60 дней. Это был ультиматум. За это время Жану нужно было вывезти награбленные товары, расплатиться с людьми, уладить финансовые дела, позаботиться о последующей судьбе капитанов. В субботу, 3 марта 1821 года американский корабль вернулся и наблюдал картину как пиратские корабли один за другим исчезали в зелено-голубых водах Мексиканского залива. С последнего корабля отчалила шлюпка, с которой Жан Лаффит сошел на берег. Он предал огню строения базы, включая свою роскошную виллу, вернулся на корабль и, как повествует Энциклопедия Британика, «отправился в легендарное пиратское царство, откуда пришел задолго до этого».
7. Последние годы жизни
Все описанное до сих пор документально достоверно, хотя и смахивает на детективную историю. Когда пишутся приключенческие романы, их правдоподобность зависит от того, насколько замысел автора оказывается соответствующим нашим представлениям о реальности. Изложенные выше действительные события оказались «почище» приключенческого романа.
Судьба Жана Лаффита после того как он покинул остров Галвестон была в течение десятков лет предметом множества легенд, одна другой загадочнее. Дело в том, что отсутствовали какие бы то ни было документальные материалы о нем. Даже название корабля, на котором Лаффит на глазах американских моряков покинул остров Галвестон, в последующем не фигурирует ни в одной из портовых записей.
Данные о последних годах жизни и деятельности Жана настолько неопределенны, что есть сомнения в том, жил ли он в эти годы вообще. Известны легенды о несметных сокровищах Лаффитов, запрятанных во многих местах под водой и на суше. Тайной являются обстоятельства смерти Жана, возможно имевшей место в 1825 или 1826 году, когда, по одной из версий, он был убит в пиратской схватке и похоронен по морскому обычаю в море. Примечательно, что после этих лет пиратские грабежи в Карибском море и Мексиканском заливе почти полностью прекратились, что придает некоторое правдоподобие этому предположению. Другая версия состоит в том, что Жан Лаффит жил более тридцати лет в разных местах в США, не обязательно под своим именем, и умер в 1854 году. В 1845-50 годах он, якобы, писал воспоминания на французском языке, которые не должны были публиковаться в течение 107(!) лет. Воспоминания охватывают 1804-25 годы (предположительно именно в 1825 году Лаффит был убит). Через 107 лет прямой наследник Жана, его правнук, Джон (John) Лаффит в 1958 году опубликовал в Нью-Йорке английский перевод воспоминаний Жана, The Journal of Jean Laffite.
Воспоминания читаются как увлекательный детектив. Еще одним фантастическим поворотом в жизни Жан Лаффита является то, что в своих воспоминаниях он пишет о посещении в 1847 году Европы, где он несколько раз встречался с Марксом и Энгельсом. Имеется документальное подтверждение этого факта, письмо самого(?) Лаффита. Жан передал Марксу текст, в котором описаны взаимоотношения, установленные им, Лаффитом, в пиратских общинах на базах Баратария и Галвестон. Маркс предложил, чтобы Лаффит по возвращении в Америку передал (через названное третье лицо) текст «Манифеста Коммунистической партии» Абрахаму Линкольну, тогдашнему сенатору от Иллинойса. Имеется подтверждение, что Линкольн получил этот текст. В воспоминаниях февралем 1849 года датирована запись Жана: «Я открыл счет в банке Парижа для финансирования двух молодых людей, Маркса и Энгельса, с тем чтобы помочь им в деле свершения революции рабочими всего мира. Я надеюсь, что их новая доктрина и манифест приведут к свержению правительства Англии, потому что Испания и без того слаба. Я всегда получал удовлетворение от поддержки любого дела борьбы за свободу». И это при том, что за три десятка лет до этого Жан Лаффит занимался работорговлей!
Подлинность воспоминаний и других документов о последних годах жизни Лаффита подвергается сомнению. Была проведена экспертиза рукописи воспоминаний, которая показала, что она написана на бумаге, изготовленной в середине XIX века. Химический анализ чернил подтверждает их принадлежность к тому же времени. Однако большая неопределенность возникает при попытках содержательного анализа текста. Высказывается даже версия о том, что они были написаны человеком, который находился под маниакальным воздействием незаурядной личности Лаффита. Называется даже его имя, он умер в 1854 году.
Таким образом, последний этап жизни этого человека был так же «детективен», как и все его предшествующие годы.
Что касается братьев Жана, то судьба Пьера также не очень ясна. Есть версия, что он погиб где-то в лесах на территории Мексики. По другой версии он умер в 1844 году в небольшом городке штата Миссури и похоронен в Сант Луисе. О Доминике известно, что он несколько раз плавал к своим братьям на базу Галвестон, возвращался в Новый Орлеан, проявил себя как американский патриот. Он умер в 1830 году и был похоронен с полными военными почестями.
8. Заключение
Описания исторических событий можно условно разделить на факты и мнения. Факты – это даты, количественные оценки, т.е. точные данные о событиях. Мнения – это основанные на фактах суждения о событиях и их взаимосвязях. Это также попытка обобщения. В целом, история – это больше мнение, чем факты.
Изложенное до сих пор описание жизни и деятельности Жана Лаффита, в основном, относится к фактам, хотя в отдельных местах автор не смог удержаться от акцентов, которые, по своей сути, являются мнениями. Попробуем по отношению к Лаффиту высказать некоторые свои суждения.
Автор узнал о Жане Лаффите из книги «Евреи-фронтьеры» (Rabbi I. Harold Sharfman. Jews on the Frontier. 1977). В книге собраны данные о сотнях разного ранга людей, делавших фронтьерскую историю Америки. Эти люди были выделены по этническому (еврейскому) признаку. В целом такой подход не вызывает возражений, но думается, что еврейские корни Жана Лаффита, несмотря на значимость бабушки Зоры в формировании его характера, все же не были решающими. Это личность не национальная, а космополитическая.
Фактором, положившим начало пиратской деятельности Лаффита, по-видимому, была романтика моря. Сказался при этом «буйный» характер и свидетельство тому – проведенные в юношеские годы 17 дуэлей.
Неординарность фигуры Лаффита проявилась в его выдающихся качествах организатора. Баратарианская коммуна была талантливой реализацией специфического пиратского бизнеса. Это был именно бизнес, в котором поставкой товаров, том числе живого, занимались одни люди, а доведением товара до потребителя – другие. Новый Орлеан в те годы жил товарами, доставляемыми по морю, и львиную их долю составляла контрабанда, в том числе пиратская. Баратария действовала по не писанным, но строго установленным Лаффитом законам, которые включали методы поощрения деятельности, а также наказание за нарушение правил коммуны. Система включала точные расценки за выполненную «работу» и даже страхование на случай потерь или неудач. Функционирование этой необычной коммуны по своей сути было основано на нарушении государственных законов, но Лаффит руководствовался иными соображениями, для него более существенными.
Во время обороны Нового Орлеана Жан Лаффит проявил себя как герой и патриот, что оценили его современники и о чем даже сейчас пишут историки. Характерно, что контрабандная деятельность баратарианцев была прощена Президентом Соединенных Штатов, хотя это было нарушение законов.
Галвестонский период жизни Лаффита еще раз продемонстрировал его деловые качества, хотя эта деятельность находилась в полном противоречии с моральными нормами патриота. Тут и агентурная деятельность в пользу Испании, с которой он раньше воевал. Тут и предательство интересов национально-освободительного движения в испанских колониях. Тут и коварство, двойная игра и жестокость в разных ситуациях, в том числе при контрабандной торговле рабами.
Уж очень соблазнительно было бы порассуждать о моральных аспектах встреч «нашего героя» с «основоположниками научного коммунизма» и о том, что Лаффит передал Марксу записку с описанием взаимоотношений в пиратских коммунах. Из-за недостоверности этих фактов от таких рассуждений мы воздержимся.
Такова была эта противоречивая, яркая, неординарная фигура, полная достоинств и недостатков, сыгравшая существенную роль в становлении границ Соединенных Штатов Америки. Ее масштабность видна из множества исторических книг, большого числа статей и художественной литературы, посвященных Лаффиту. Подчеркнем, что, по мнению ряда историков, он был прообразом байроновского «Корсара»!
Использованная
литература
1.
2. William C. Davis. The Pirates Laffite.
The Treacherous World of the Corsairs of the Gulf. 2005
3.
4. Jane Lucas de Grummond. The Baratarians
and the
5. The Journal of Jean Laffite. The
Privateer-Patriot’s Own Story. 1958
6. Jack C. Ramsay, Jr. Jean Laffite: Prince
of Pirates. 1996
7. Lyle Saxon. Lafitte the Pirate. 1930
8. Rabbi I. Harold Sharfman. Jews on the
Frontier. An Account on Jewish Pioneers and Settlers in Early
9. Robert Tallant. The Pirate Lafitte and
the
