Открытое письмо автору "Двести лет вместе"
Толчок для данных заметок дала недавно завершенная замечательная работа Феликса Канделя "История времен и событий", о евреях в России и в СССР. Именно она обозначила, спокойно и достойно, ту черту, или лучше - ватерлинию, выше которой нагруженный корабль истории способен держаться на плаву. И соответственно – так уж совпало - отметила и ту "нижину", низость, куда вместе со своими "Двести лет..." опустился А.И. Солженицын. Да тут еще и получение им только что (11 июня) Государственной премии из рук самого президента В. Путина...
Моя
причастность к "Двести лет..."
заключается в том, что в числе немногих евреев, которые бескорыстно и как бы вопреки своему еврейству,
сделали в последние годы что-то для
русской культуры, А.И.Солженицын
упоминается и мое имя. (Том 2, стр. 471) А именно мою книгу "Уничтожение
природы в СССР" и альбом "Разрушенные и оскверненные Храмы" (Москва
и Золотое кольцо), который я составил вместе с друзьями, и первую копию
которого была отправлена из Москвы в
Вермонт к 60-летию А.И. Мне не приходится об этом жалеть, ибо вандализм
большевиков и в отношении природы, и в
отношении культуры, не имел пределов, и
не знал границ, независимо от того, где кто жил. Хочется думать, что точно так
же считали и те, кто тоже рисковал, но
помогал выходу и первой и второй работы: Игорь Хохлушкин, приятель А.И. по
лагерю, реставратор Виктор Капитанчук,
помощник М. Ромма Костя Осин, который во время съемок "Обыкновенного
фашизма" обнаружил в Красногорском архиве кадры взрыва Храма Христа Спасителя, (они, между прочим, впервые
появились в упомянутом альбоме), супруги
В. и Л. Сокирко, их друг пенсионер Богоявленский... И рука останавливается... –
будут ли и читатели, вслед за Солженицыным, делать зрительный "анализ
крови" в этом списке...
Два года назад мне показали страницу в "Двести лет вместе" с моей фамилией, и я, признаюсь, больше ничего и не прочел, руки не дошли. Я полагал, что и так представляю нисходящую траекторию таланта и мысли когда-то большого писателя. Теперь понимаю – нет, не представлял. Дело гораздо хуже, и влип я, похоже, в еще более неприятную историю.
А.
И. Солженицын полагает себя духовным вождем русского народа, в самых ярких и
трагических его делах ХХ века. Что же,
"Один день Ивана Денисовича, "Архипелаг...", " Жить не по
лжи"... Лагерник, восставший из
самой бездны, дна которой, по его собственным словам, дано было коснуться не
ему, а Варламу Шаламову, но все же до "нобелевки" и до мировой
известности дожил именно А.И.
Но
именно если принять претензии Солженицына на пророка и вождя, можно ли представить, что кто-либо из тех, на кого он смотрит как на равных - А.
И. Герцен, А. Соловьев или Н.Бердяев - могли поставить перед собой ту задачу, которая
стоит в "Двести лет..."? Можно
ли представить их, подверстывающим бесконечные списки и
высчитывающими на калькуляторе процент евреев среди всех прочих подлецов...
По горчайшей
иронии, русский народ именно сегодня, именно после освобождения от безбожной власти, оказался на
грани физического и нравственного вырождения, или, скорее всего, перешел уже эту грань. Чем же занят тот, кто видит
себя его пророком? Взялся заново осмыслить отношения своего народа со Всевышним? На худой конец, отношения с
великим соседом, Китаем, если уж не удается обустроить "божьи просторы
" Сибири и Северо-востока, к чему Солженицын взывает уже тридцать лет? Нет. Он
занят иным, он, как известно, выискивает
и притягивает все возможные аргументы и зацепки - и все это для чего? Списки и
цитаты из тысяч книг и газет (и притом - и об этом нельзя промолчать - цитаты не без передергивания, не без
шулерских натяжек) – но зачем?
Чтобы в грехах "малого народа", эдакого
подселенца, найти оправдание тому, мягко говоря, незавидному положению, в
котором оказался его народ - великий...
Незавидный
итог и писательской жизни, начало которой
совсем иначе соотносилось с высокими целями...
Закончу
параллелью из экологии, сферы
близкой любому из нас, и, по-моему, до сих пор и А.И.
В конце
девятнадцатого века одному из островов в
Аральском море русские почему-то дали
имя Возрождение. В советские времена тут устроили известный полигон биологического оружия, замучили тысячи
привезенных обезьян и лошадей и привели к дегенерации жизни на всех уровнях - от млекопитающих до бактерий. Начали с возрождения, закончилось все - вырождением,
в буквальном и безвозвратном смысле этого слова. А потом и весь Арал
погубили...
Комплименты,
которыми А.И. удостоил мои работы, на
общем фоне его "Двести лет..."
стали обузой, той "хвалой", которая
как раз и виснет на вороте. Поскольку
А. И. высказал это публично, то есть,
опубликовал в книге, я полагаю и себя в праве так же публично отказаться от
этой сомнительной чести. Это мое малое приложение к премии, которую пожаловали А.И. за "научные произведения", стало
быть, и за "Двести лет вместе".
