Настоящий материал является своеобразным продолжением темы, начатой автором в работе «Из истории иудейских захоронений на территории Восточного Казахстана, конец XIX – начало ХХ века», представленной на 3-й Международной конференции «Евреи в Казахстане: история, культура, религия», состоявшейся в г. Алматы (2006 г.) и опубликованной на страницах альманаха «Еврейская старина». Названная работа заканчивается следующими выводами: «Данное исследование является первой попыткой анализа и систематизации фактического материала относительно истории традиционных еврейских захоронений на территории Восточно-Казахстанской области. Очерчены географические (гг. Усть-Каменогорск, Семипалатинск) и хронологические (конец XIX – начало ХХ вв.) границы исследования. Основную часть предваряет краткий обзор из истории вопроса со времён Мишны и Талмуда, заканчивающийся серединой ХХ века. Большая часть исследования содержит краеведческий материал. На основе документов Государственного архива Восточно-Казахстанской области и книжного фонда Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического природно-ландшафтного музея-заповедника (далее ВК музей-заповедник), подробно рассмотрен вопрос из истории еврейских захоронений в г. Усть-Каменогорске. Полностью обследована территория старого еврейского кладбища г. Семипалатинска. Осуществлена фотофиксация тринадцати единиц старинных еврейских надгробий, двенадцать из которых традиционные иудейские мацевы и одно надгробие в виде саркофага. Среди этого перечня выявлены стелы с культовой символикой: изображением шестиконечной звезды Давида, храмового семисвечника – меноры, Скрижалей завета. Частичный перевод эпитафий позволил установить датировку некоторых захоронений». Из сказанного следует, что для анализа были представлены традиционные иудейские каменные плиты и саркофаг. Хотя наряду с иудейскими стелами на старом еврейском кладбище г. Семипалатинска сохранились удивительные по красоте монументальные надгробные памятники начала ХХ века, о чём собственно и пойдет разговор в данной работе.
Фото 1. Надгробие Иосифа Абрамовича Добровольского, с изображением клейма. 1907 год, г. Семипалатинск
Как случилось, что в г.
Семипалатинске, на южной границе Российской империи, в месте столь отдалённом
от традиционного проживания евреев, появилось и по большому счёту сохранилось
еврейское кладбище? У сложившейся ситуации есть своё логическое объяснение.
Самая большая на тот период по численности община в крае, наличие еврейского
молитвенного дома [1], синагоги [2]. Без сомнения, здесь существовало и погребальное
общество, осуществлявшее похороны согласно традиции. Кладбище было основано во
второй половине XIX века и первоначально занимало небольшую территорию,
обнесённую каменным забором. С годами численность еврейского населения в городе
увеличилась, росло и кладбище. Особенно большой «скачок» в статистике произошёл
в годы Великой Отечественной войны, когда в г. Семипалатинск прибыло большое
количество евреев в числе эвакуированных из прифронтовой полосы. В связи с чем
городские власти принимают следующее решение:
« Протокол № 8
заседания исполнительного комитета
Семипалатинского городского
Совета депутатов трудящихся
от 26 апреля 1945 г.
***
№ 13 Слушали:
Расширение еврейского кладбища
В виду полного использования площади существующего еврейского кладбища,
исполком Горсовета
Решил:
Расширить кладбище, прирезав к
нему с западной стороны свободную площадь, до овощехранилища подхоза Спецторга
НКВД, общей площадью 2000 кв. м.[3]
В результате, образовалось «новое»
еврейское кладбище, «проработавшее» до 70-х годов ХХ века. Позже, большая часть
захоронений была прекращена, что объясняется рядом объективных причин. Массовый
отъезд еврейского населения на историческую родину, утрата вековых традиций у
поколения, выросшего в советском обществе, где свою национальность старались не
афишировать. Зачастую евреев хоронили уже по законам и обрядам советского
времени и на общегородском кладбище, где шестиконечная звезда Давида заменялась
на красную пятиконечную. А еврейское кладбище постепенно разрушалось и приходило
в упадок, отслужив, без малого, 80 лет.
В ходе поисковой работы удалось найти Книгу регистрации умерших и захороненных на еврейском кладбище г. Семипалатинска. Долгое время она хранилась у А.Л. Миндлиной, внучки последнего духовного раввина - Р.З. Мостинского. На основе анализа этого документа мы приобрели ценнейшую информацию, представляющую собой своеобразные статистические данные на период с 80-х годов XIX и до 70-х годов ХХ столетия.
Фото 2. Надгробие Иосифа Абрамовича Добровольскго, фрагмент. Клеймо склада в г. Омске братьев Пермикиных. 1907 год, г.Семипалатинск
Общее количество захороненных
составляет 361 человек, у большинства установлены даты рождения и смерти,
определены ряд и место могилы. Наиболее интересными с точки зрения исследования
являются надгробия рубежа XIX-XX вв. Но их не так много. Концом XIX века (1888,
1892, 1898, 1899) датируются всего четыре захоронения, что составляет чуть
более 1% от общего числа. К началу XX в. (1900-1917) относится 11 могил или 3%
от общей цифры умерших. На период [условно] 20-30 гг. (1919-1938) приходится 27
захоронений, что соответствует 7%. Последнюю «цифру» можно объяснить следующим.
Это время решительной борьбы с религиозными «предрассудками», что, несомненно,
влекло за собой сложность выполнения традиционных религиозных обрядов, в том
числе и похоронных. Но есть и другая причина, столь незначительной цифры этого
периода. Дело в том, что в эти смутные годы множество людей «исчезало» без суда
и следствия, и уж тем более без официальных похорон. Масса еврейского населения
г. Семипалатинска попала в разряд так называемых «лишенцев», судьба которых
описана автором в статье «Люди – их судьбы. Из истории еврейской религиозной
общины г. Семипалатинска. 20-30 годы ХХ в.» [4]. Большое количество захоронений
– 89, что составляет 24%, осуществлено в годы Великой Отечественной войны
1941-1945 гг. Это могло быть, как «местное» еврейское население, так и
эвакуированные из прифронтовой полосы на территорию Восточного Казахстана.
Оставшееся основное число могил – 64% датируются началом послевоенного времени
и до 70-х годов ХХ века.
В 1962 году инициативная группа из
4-х человек еврейской общины (И. Л., А. Л. Светлицкий, И. М. Кременецкий, Р. З.
Мостинский) провела серьёзную и трудоёмкую работу по сохранению,
как самого кладбища, так и его истории. В течение двух месяцев велась
тщательная уборка святого места. Многие старинные надгробия и оградки были
отреставрированы, старые деревья и молодая поросль вырублены, мусор вывезен за
пределы кладбищенской территории. Частично восстановлена документация. Я. Л.
Светлицкий, составил план старой и новой территорий кладбища, завел новую (с
учётом старых записей) Книгу регистрации умерших. В ней учтены захоронения,
сохранившиеся на момент середины 1962 года. Самое раннее отмечено 1892 годом,
последняя запись датируется 1970 годом, что говорит о добросовестном заполнении
книги ещё 8 лет. Из-за плохой сохранности могильных памятников, многие
захоронения остались безымянными и в книге учёта значатся как «неизвестные».
Эта же группа инициаторов осуществила архиважную работу по переводу
многочисленных эпитафий с иврита на русский язык, что позволило в некоторых
случаях установить личность умершего. К сожалению, на сегодняшний день и
переводы, и чертёж плана кладбища, выполненные С. Велковским, утеряны. Всю
представленную информацию мы почерпнули всё из той же «кладбищенской» Книги,
записанную в виде предисловия к основному материалу.
В ходе научных командировок,
организованных Восточно-Казахстанским музеем-заповедником в течение 2004-2005
годов была проведена фотофиксация сохранившихся и наиболее интересных
надгробий. Приступая непосредственно к анализу, очертим границы нашего исследования.
Это будет старая часть кладбища, включающая захоронения с 1888–1945 гг. При
входе в центральные ворота ещё просматривается тропинка, некогда, выполнявшая
роль главной аллеи. Перпендикулярно по отношению к ней, когда-то шли ровные
ряды могил с указанием места захоронения. Как уже было сказано еврейское
кладбище г. Семипалатинска сохранило монументальные еврейские надгробия
общегородского типа. Еврейскими их можно назвать условно, лишь по месту
расположения. По внешнему облику относятся к обычным городским надгробиям
рубежа XIX-ХХ вв. Подобные памятники, с незначительными элементами различия
можно встретить на старых городских кладбищах, как г. Усть-Каменогорска так и
г. Семипалатинска. Невольно возникает вопрос, почему и как случилось, что иудеи
отказались от традиционных мацев и использовали подобные надгробия.
Скорее всего, это является следствием ряда причин, главная из которых – аккультурация, т.е. процесс взаимовлияния культур, восприятия одним народом полностью или частично культуры другого народа. Очень хорошо по этому поводу высказался профессор Центра «Петербургская иудаика» В. Дымшиц, подчёркивая, что «…аккультурация… началась задолго до переселения основной массы евреев за пределы «черты». Это высказывание можно завершить его же словами «… и приняла массовый характер при переселении евреев в отдалённые районы Российской империи. Происходило это ещё и по причине малочисленности еврейского населения в общинах, сформированных достаточно далеко от традиционных мест заселения иудеев. В странах мусульманского Востока, еврейское население … составляло очень небольшое компактное меньшинство (1-5% от населения того или иного города). Такая малочисленная группа, обладая своей религией, не обладала и не могла обладать своей специфической материальной культурой, так как была не в состоянии сформировать компактную национальную среду со своей системой стилевых особенностей и решений» [5]. Таким образом, появление на еврейских кладбищах памятников общегородского типа вполне объяснимо. В жизни иудеев за пределами черты оседлости очень быстро стирался всякий оттенок этничности, оставались только религия и самосознание.
Фото 3. Надгробие Иосифа Абрамовича Добровольского, фрагмент. Эпитафия. 1907 год, г. Семипалатинск
Можно предположить и назвать ещё ряд
причин, объясняющих появление на еврейских кладбищах надгробий далёких от
традиционных. Мастерами могли быть православные камнерезы. В этом случае
надгробия выполнялись нееврейскими руками: евреи выступали в роли заказчика.
Высказанная гипотеза подтверждается информацией о работе алтайских камнерезов.
В XVIII-XX вв. в России существовало три центра камнерезной промышленности:
Петергоф, Екатеринбург, Колывань. Последний, в географическом отношении, ближе
всех находится к месту рассматриваемых событий. И потому, вполне логично,
колыванские мастера могли выступать в роли подрядчиков. С 1800 г. в Алтайском крае
широко была известна и плодотворно работала Колыванская шлифовальная фабрика,
называвшаяся в советские годы камнерезным заводом имени И.И. Ползунова (ныне п.
Колывань Курьинский район Алтайский края.) Изделия колыванских мастеров
ценились и поставлялись в столичные российские города. Для нас эта фабрика
интересна тем, что здесь помимо всего прочего (вазы, чаши, камины, колонны,
столы и др.) изготавливались и надгробия. За подтверждением «отправимся» к
статье барнаульского краеведа Н. Савельева: «… намогильная плита одному из руководителей Колыванской шлифовальной
фабрики… да постамент памятника Н.М. Ядринцеву в Барнауле… делались они в более
позднее время, а главным образом из-за того, что они не являлись основной
продукцией фабрики» [6]. Обратим особое внимание на слова «… в более позднее время…». Что имеет в
виду автор статьи? Дело в том, что расцвет камнерезного производства на Алтае
приходится на 1822 – 1841 гг. К концу ХIХ века искусство алтайских камнерезов
пришло в упадок. Оно становится не товарным и не находит сбыта на рынке.
Закрываются многие заводы на Алтае, останавливается добыча руды на рудниках. В
1909 г. фабрика практически перестала специализироваться по выпуску своей
прежней продукции и перешла на изготовление прямоугольных каменных заготовок.
Влача нищенское существование, многие уволенные мастера-камнерезы перебивались
случайными заработками. И если в период расцвета фабрики надгробия были далеко
не основной продукцией, то во время кризиса камнерезы брались за любой заказ.
Колывань воспитала плеяду замечательных мастеров своего дела, оставшихся в
трудные времена без постоянного заработка. И почему мы не можем предположить,
что кто-то из них мог стать автором семипалатинского надгробия? Тем более, что
взятые для анализа памятники, как раз относятся к периоду 1907 – 1922 гг., т.е.
времени экономического кризиса камнерезного производства на Алтае. Позволим
высказать ещё одно предположение по поводу исполнителей. Основа могла быть
изготовлена всё там же, на Колывани, а доработку, оформление декора сделали уже
на месте. Эту работу могли выполнить военнопленные времён первой мировой войны
(1914-1918), оставшиеся после освобождения, на постоянное место жительство в
крае. Среди них, вероятно, были мастера-камнерезы, зарабатывающие на жизнь случайными
заказами. Подтверждением этой гипотезы может служить декоративное оформление
архитектурных построек в г. Усть-Каменогорске (бывший магазин купца И. Н.
Кожевникова по ул. Горького 59, ныне выставочный зал ВК музея-заповедника),
выполненное военнопленными чехами в 1914 году, о чём свидетельствует надпись на
здании. Хотя не исключены и другие варианты. Так, в ходе командировки 2005 г.
обнаружено надгробие Добровольского Иосифа (1850-1907), выполненное в традиции
того времени с фирменным клеймом на торцевой стороне следующего содержания:
«Склад в Омскъ Бр. Пермикины» (фото №№
1-3). Эта находка расширяет границы предполагаемого места изготовления
подобных памятников, отправляя нас в г. Омск, являющийся территориально в
начале ХХ века административным центром Степного Генерал-губернаторства.
Рассмотрев подробно причину появления
таких «иудейских» памятников, перейдём к обзору, отобрав из общего
количества шесть наиболее интересных и смотрибельных «экземпляров». Подробное
описание каждого из них не входит в круг нашего исследования, но главные
стилевые особенности памятников, расположенных и, главное, сохранившихся, так
далеко от мест традиционного проживания евреев, представляется небезынтересным.
При сравнительном анализе будем частично использовать архитектурную
терминологию, на том основании, что предмет нашего изучения относится к
архитектуре малых форм.
Надгробия выполнены в основном из мрамора, прямоугольны по форме, работа фабричная. Сборные, состоят из нескольких частей, включающие: ступенчатое основание, куб-тумбу, непосредственно стелу с венчающей частью. Общий вес для подобных памятников ориентировочно составляет около 3-х тонн. Все имеют эпитафию, преимущественно двуязычную (иврит и русский язык), располагаемую часто по обе стороны надгробия. В плане архитектуры просматривается эклектика, т.е. смешение стилей. Предлагаемый для обзора перечень содержит «экземпляры» от очень простых, лишённых какого-либо декора до изысканно украшенных, как например памятники, датируемые 1907 годом и установленные на захоронениях В.Д. Круглаковского (1817-1907), Д.А. Купера (?-1907). В оформлении данных надгробий просматриваются итальянская и петербургская школы. С последней хорошо были знакомы колыванские мастера. Похожие надгробия можно и сегодня увидеть на старых кладбищах г. Петербурга.
Фото 4. Надгробие Вениамина Давидовича Круглаковского. 1907 год, г.Семипалатинск
Из всех надгробий этого типа,
памятник Вениамину Давидовичу Круглаковскому (1817–1907) наиболее интересен
своей сложной и высокопрофессиональной работой, по технике исполнения
тяготеющий к эклектике. Тем не менее, архитекторы относят его к неорусскому
стилю (фото № 4). Одной из
особенностей можно назвать применение инкрустации цветным камнем в оформлении
ниши, повторяющей конфигурацию традиционных иудейских стел XVIII-XIX вв.
Надгробный текст переведён частично и содержит следующую информацию:
«Здесь похоронен
старик р. Беньямин Мордехай…
…Давидович Круглаковский
благословенна память его
умер 20 дня месяца Адара
года 5667»
Эпитафия обрамлена плоскими пилястрами. Нижний и средний ярусы разделяет карниз, украшенный дентикулами («зубчиками»). Средний представляет из себя удлинённый четверик, имеющий небольшое углубление с двухъярусным завершением. Внутри мастер изобразил «балдахин», имитирующий саван. Но что нам мешает предположить, что он [«балдахин»] является реминисценцией занавеса для Арон Кодеша – ковчега для хранения свитков Торы. Тем более, что вся композиция выполнена на фоне двойной ниши, отчётливо напоминающей условное изображение Скрижалей завета. Углы фланкированы декоративными колонками. Завершаются верхняя и средняя части стрельчатыми арками с использованием фитоморфного декора со смешением готического и романского стилей. Луковичная главка утрачена. Как уже было сказано выше, памятник является одним из самых богатых по исполнению. Возникает мысль, что изготовлен он мог быть на средства еврейской общины, либо похороненный В.Д. Круглаковский являлся состоятельным человеком. К сожалению, дополнительными сведениями мы не располагаем. Опираясь на записи кладбищенской книги, установлено, что рядом похоронены его сыновья: Исай [Ицхок], Борис. Первый из них, в документе под названием «Сведения о сделках и договорах, утверждённых старшим нотариусом Семипалатинского окружного суда в 1911 г., по приобретению евреями недвижимых имуществ», Ицхок Вениаминович Круглаковский упоминается, как «семипалатинский мещанин» [7]. Возможно, великолепие данного надгробия является своеобразным доказательством сыновней любви и признательности.
Фото 5. Надгробие Давида Абрамовича Купера. 1907 год, г.Семипалатинск
Памятник Давида Абрамовича Купера
(?–1907) (фото №5) имеет своё
особенное отличие. При выполнении
среднего яруса мастер использовал элементы древнерусской архитектуры, завершив
его закомаром, украшенным цветочной розеткой. Одна из ниш «тумбы» заполнена
текстом на русском языке: «Вечный покой
дорогому отцу и мужу». Между средней и нижней частью расположена четырёхугольная
основа, украшенная декором из ткани. В основе среднего яруса находится
прямоугольник, углы которого отделаны геометрическим орнаментом. В центральной
нише содержится эпитафия на русском языке, сообщающая информацию следующего
содержания:
«Давид
Абрамович Купер.
Скончался 22 сентября 1907 г.»
Оригинально выполнена венчающая часть в виде стилизованной вазы с фитоморфным орнаментом. Заканчивается конструкция главкой, к сожалению, поврежденной временем, либо руками вандалов. Богатое декорирование надгробия объясняется, очевидно, состоятельностью семьи. В документе «Сведения о евреях, имеющих недвижимое имущество в Семипалатинской области и переписка о праве приобретения евреями недвижимых имуществ», Давид Абрамович Купер фигурирует, как «купец 1-й гильдии». Упоминаемый в этом перечне его сын – Абрам Давидович Купер, также относится к купеческому сословию [8].
Фото 6. Надгробие Мины-Эйде Моисеевны Гутерц. 1916 год, г.Семипалатинск
Элементы древнерусской архитектуры, упомянутые
в предыдущем случае, просматриваются и в следующих двух памятниках (фото №№ 6 -7): Златы Лейбовны Вакс
(?-1915) и Мины-Эйды Гутерц (1836-1916). В том и другом аналогичное исполнение
завершения средней части надгробия в виде русского закомара раннемосковской
архитектуры. Первый из них имеет оригинальное оформление ниши фигурной рамкой,
содержащей надгробный текст:
«Здесь
покоится прах дорогой матери и жены
Златы Лейбовны Вакс
Скончалась 24 февраля 1915 г.»
Фото 7. Надгробие Златы Лейбовны Вакс. 1915 год, г.Семипалатинск
Кроме того, надгробие З.Л.Вакс выгодно отличается оформлением торцевых сторон с просматривающимся силуэтом трансформированной базы античной колонны. Последняя деталь объединяет его [надгробие] с памятниками Б. Гришпан (фото №8) и М.Х. Светлицкой (фото №9).
Фото 8. Надгробие Брайне Гишпан. 1909 год, г.Семипалатинск
Памятник, установленный на могиле Миры Хаймовны Светлицкой (?-1922) в своём оформлении имеет прямую параллель с иудейскими мацевами. В написании эпитафии использована аббревиатура, выполненная буквами древнееврейского алфавита, означающая выражение: «здесь погребена», что является традиционным при оформлении иудейских каменных плит. Это говорит о стремлении местных евреев к сохранению традиции в изготовлении надгробий, даже выполненных православными мастерами. И ещё интересная деталь – крупный фитоморфный декор, плавно переходящий в кубическое навершие.
Фото 9. Надгробие Миры Хаймовны Светлицкой. 1922 год, г.Семипалатинск
Подводя итог, можно сказать, что рассмотренные
шесть монументальных надгробий относятся к индивидуальным памятникам, т.е.
выполненным по заказу для конкретного человека, возможно, частично, на средства
общины. Они, бесспорно, требуют дальнейшего изучения и анализа, т.к. иудейские
надгробные памятники на территории Казахстана, в том числе и Восточного, ещё никогда
не изучались. В работе выдвинута гипотеза о предполагаемом авторстве. В
процессе исследования кладбища обнаружен памятник с клеймом, подтверждающий
высказанное предположение. Несомненную ценность представляют впервые
опубликованные данные (фамилия, имя, отчество; место захоронения; даты рождения
и смерти) о захоронениях на еврейском кладбище г. Семипалатинска, составленные
автором на основе записей в Книге регистрации актов смерти. Подробный список
содержит 361 фамилию, расположенные в алфавитном порядке, и находится в
«Приложении» к данной работе.
На сегодняшний день кладбище
считается закрытым, но забор далеко не всегда служит препятствием для тех, кто
время от времени тревожит покой усопших. В результате чего, своеобразный
памятник еврейской культуры страдает не только от времени, но и от рук
вандалов. Сохранить это культурное наследие – долг любого из живущих на этой
Земле.
Восточно-Казахстанский областной музей-заповедник
г. Усть-Каменогорск
_____________________________________________
Примечания
1.
ЦДНИ ВКО
ф. 710, оп. 2, д. 75, л. 223
2.
ВКОЭМ КП
34 – 25466 Крутова Н.В. Еврейские святыни Семипалатинска \\ Россия, Сибирь и
Центральная Азия: взаимодействие народов и культур. Материалы 4 международной
научно-практической конференции – Барнаул: изд. БГПУ, 2003 – с. 182-195
3.
ЦДНИ ВКО
ф. 96, оп. 1, д. 966, л. 91
4.
ВКОЭМ КП
37 – 26107 Региональный вестник Востока – Усть-Каменогорск: изд. ВКГУ, № 1, 2004 – с. 127-135
5.
Дымшиц
В.А. Рассуждение о еврейском искусстве \\
www.judaica.spb.ru
6.
Савельев
Н. Изделия Алтайских камнерезов (за время с 1786 по 1889 год) // Краеведческие
записки – Барнаул: изд. Алтайский краеведческий музей, 1956 – с. 220-231
7.
ЦДНИ ВКО
ф. 15, оп. 1, д. 404, л. 19-19 об.
8.
Там же;
л. 16,17
