Юлиан Рафес

 
Первый в мире союз врачей-евреев (г. Вильно)

Виленские врачи проявили огромную, поистине уникальную деятельность на общественно-медицинском поприще. Это нашло отражение в первую очередь в их работе в Виленском Императорском медицинском обществе, а затем в создании ими, впервые в истории медицины евреев, союза врачей-евреев.

Это была первая еврейская организация врачей в мире. Позднее возникли другие (в Одессе, незадолго до Первой мировой войны, в Варшаве и в Нью-Йорке).

В начале ХХ века число врачей-евреев в городе насчитывало не более 20 человек. Уже тогда они пользовались широкой известностью как врачи-практики. К ним обращались за врачебной помощью не только евреи, но и широкие массы нееврейского населения. В «Императорском медицинском обществе» еврейские врачи также играли заметную роль, хотя они составляли всего 1/4, 1/5 состава его членов.

Постепенно, по мере того, как число еврейских врачей возрастало и усиливалась их роль в медицине и общественной жизни, у них возникла идея создания своей профессиональной организации. Это явилось результатом как стремления сохранить достигнутые экономические рубежи, обеспечить условия для своей работы, так и в связи с действиями польских врачей, которые в 1905 г. создали свою врачебную организацию при «Обществе друзей науки».

Группа еврейских врачей (Я. Выгодский, Г. Вольфсон, А. Шилдкрет) предложили своим коллегам – евреям создать собственный союз. И в 1908 г. возникла организация еврейских врачей в Вильно, которая позднее была легализована как «врачебный кружок». Он был зарегистрирован 21.11.1910 под №18. Название «еврейский врачебный кружок» тогдашние власти не хотели утверждать, но фактически в этом обществе были только евреи, кроме русского врача Краинского. «Врачебный кружок» ставил перед собой следующие цели:

1) объединение врачей города Вильно и Виленской губернии на основе профессиональных, общественных и научных интересов;

2) изучение профессиональных и бытовых условий жизни и деятельности врачей, обсуждение вопросов, которые эта жизнь ставит перед ними;

3) изучение и разработка научно-медицинских и санитарных аспектов жизни виленского населения;

4) внедрение в жизнь всевозможных средств, которые бы способствовали улучшению состоянию здоровья или вели к санации условий жизни населения.

Для достижения этого говорится дальше в уставе:

а) «кружок» созывает собрание своих членов для заслушивания и обсуждения отчетов, рефератов и сообщений по всем областям деятельности общества;

б) создает различные организации для оказания помощи членам «кружка» и их семей, например, кассы взаимопомощи,  пенсионные фонды, потребительские магазины, санатории и т.д.;

в) принимает меры для персональной защиты членов «кружка»;

г) организует суды чести для обсуждения конфликтов между членами «кружка» и посторонними людьми и организациями, если последние на это согласны;

е) организует медицинские съезды, специальные курсы для врачей, экскурсии для профессиональных целей и отдыха;

ж) издает журнал, который посвящается обсуждению задач, входящих в сферу деятельности «кружка»;

з) занимается защитой здоровья виленского населения, изучает медико-санитарные условия его жизни и работы и организует медицинские и санитарные учреждения;

и) создает амбулатории, клиники, госпитали и т.д. и помогает любой личной и общественной инициативе для улучшения медико-санитарных условий виленского населения;

к) распространяет среди виленского населения знания по всем областям медицины и гигиены, издавая книги и брошюры, организуя постоянные и передвижные музеи и выставки, а также открытые курсы, лекции, беседы и т.д. Члены союза делятся на активных членов, почетных членов, пассивных членов и членов-корреспондентов.

Активными членами могли по уставу быть врачи г. Вильно и виленской губернии. Почетными членами могли быть те доктора, которые имели специальные заслуги перед «кружком» или помогали улучшить санитарные и общие условия жизни виленского населения. Пассивным членом или корреспондентом, мог быть каждый врач, который был полезен «кружку» в областях его деятельности. Активные и почетные члены имели право решающего голоса на общем собрании, остальные – право совещательного голоса. Во всех органах управления (правление, суд чести и т.д.) могли быть только активные члены.

Первым председателем союза был Яков Выгодский, секретарями - М. Рафес и Шилдкрет.

Яков Выгодский был изначально главным действующим лицом в этой организации. Жизненный и профессиональный путь этого «отца еврейского Вильно» – как его нарекла виленская общественность – вплоть до его трагической и героической гибели во время Холокоста несомненно заслуживает детального представления.

 

Улица Жаткова в старом еврейском районе Вильно.
 

Яков Выгодский родился в 1856 в г. Бобруйске. В эпоху Выгодского это был уездный город, местечко Минской губернии, присоединенное в 1795 г. к России от Польши. В начале XIX века здесь была возведена крепость, в которой по высочайшему повелению от 29.02.1812 г. евреям было запрещено строить, какие бы то ни были здания. По переписи 1861 года в Бобруйске проживало 8866 евреев. А в 1897 году из 34.336 жителей евреев уже было 20.260. Наиболее распространенным среди евреев занятием было изготовление одежды и торговля продуктами сельского хозяйства. Были там и учебные заведения. В их состав входила Талмуд-Тора, два мужских народных училища, в т.ч. одно ремесленное, две женских общеобразовательных школы и одно женское профессиональное училище.(1)

Предки Выгодского жили в предместье города Слуцка, которое называлось Выгода.

Вот что писал о себе Выгодский:

«Я родился в 1856 г. в хасидской семье в Бобруйске. Был старшим из моих 7 братьев. До 14 лет я воспитывался в глубоко религиозном духе любавических хасидов. Учился в Хедере. Когда мне было 10 лет, мой отец переехал в Вильно, где он занимался продажей экипировки для русской армии. Он постоянно наезжал к нам в Бобруйск. Его постоянным местом жительства был Вильно. Моя мать была очень способной, умной и энергичной женщиной. Она к этому времени должна была сама тяжело работать, чтобы обеспечить нашу большую семью. До 10 лет я был известным в городе хулиганом. Однако с того времени я попал под влияние выдающегося раввина Абрама Бер Иермигуд, гениального талмудиста и блестящего знатока каббалы, который был полностью отключен от мирских забот.

Под его влиянием я стал глубоко и всесторонне изучать религию. Он отстранил меня от обыденной жизни и сделал знатоком хасидского и каббалистического учений. Он так глубоко посеял в меня еврейство, что потом никто не смог оторвать меня от него.

Когда мне исполнилось 12 лет, мой отец, будучи под влиянием хаскалы, начал посылать мне книги по правоведению.

Это имело огромное влияние на все мое дальнейшее развитие. Я выучил немного немецкий и на этом языке читал Танах в переводе Мендельсона. В дальнейшем я самостоятельно или почти самостоятельно научился русскому.

В 14 лет я заявил, что хочу поступить в гимназию. После полуторагодичной подготовки я сдал экзамен для 5 класса классической гимназии в Мариямполе. В течение 4-х лет пребывания в гимназии был первым учеником в классе, проявляя большие способности в математике, и при окончании получил медаль.

Несмотря на рекомендации педагогического совета о целесообразности поступления на математический факультет, я поступил в Военно-медицинскую академию. В гимназии я писал по-древнееврейски, а в Академии в основном пользовался русским языком. Но единственным языком, на котором я писал стихи, был древнееврейский».(2,3)

После окончания Военно-Медицинской академии Выгодский некоторое время работал в акушерской клинике академии, а затем уехал на специализацию в Париж, Берлин и Вену.

После возвращения в Россию он поселился в Вильно. В 1884 г. был принят в Виленское медицинское общество. Занимался частной практикой, затем был главврачом еврейской больницы на Зверинце (тогдашнем пригороде Вильно). Работал в Больничной кассе. Пользовался огромным авторитетом врача-акушера.

Он был первым врачом в Вильно, который повесил вывеску, что принимает больных только по его специальности. Он стал любимым и популярным врачом и общественным деятелем. Много оперировал. В 1890-1907 прочел в Виленском медицинском обществе 15 докладов. Общество присвоило ему звание почетного члена. Публиковал статьи на русском, польском, немецком языках (4).

Во время Первой мировой войны, в период немецкой оккупации города он был активным защитником еврейского населения перед немецкими властями.

В своей книге «В грозе» (евр. «Ин штурм») – (5) Выгодский дает подробный отчет о том, что происходило в Вильно во время Первой мировой  войны. Когда началась война, в дивизии Виленского гарнизона было до 75% евреев. Еврейские солдаты хорошо воевали, и поэтому антисемитизм пошел на убыль. Но ненадолго. Вскоре польские шовинисты вернулись к «еврейскому вопросу». Стали распространять слухи, что у еврея в бороде нашли телефон, по которому он сообщил все виденное немцам. Что вместо трупов они «хоронят» золото. Началась шпиономания.

Приехал в Вильно сам Керенский, которому был вручен меморандум, подготовленный еврейским комитетом. Керенский подтвердил, что это все надуманное дело. Вся еврейская общественная работа была сконцентрирована в «комитете помощи». Во главе этого комитета был Выгодский. Работа была гигантская, т.к. было огромное количество безработных.

В 1915 г., в сентябре, немцы заняли Вильно. Вначале их распоряжения появлялись на немецком, польском и литовском языках. После вмешательства Выгодского объявления стали печатать и на еврейском языке. Были запрещены русские школы и вообще преподавание на русском языке, в т.ч. и сам русский язык. Когда Выгодский заметил: «остается одно – преподавать на еврейском языке», немецкий комендант города спросил: «Что такое еврейский?». И все-таки разрешил перейти на еврейский язык преподавания. Появилась масса проблем. Евреи обязаны были открывать свои лавочки и в субботу, умерших надо было хоронить в гробах, была запрещена работа еврейского театра. В Вильно начался голод. Выдавали не больше чем 250 гр. хлеба. Многие эмигрировали в Америку. Это были состоятельные люди.

Немцы стали насильно отправлять людей на работу в Германию. Это касалось всех, но прежде всего евреев. Представители польской, литовской белорусской и еврейской общественности, выступили с меморандумом к немецким властям против принудительных работ. В результате на работу брали гораздо меньше рабочих, чем предвиделось.

14 сентября 1916 года глава города уведомил Выгодского, что евреи должны «одолжить» Германии 1 миллион рублей. Он обещал их вернуть после войны. Было ясно, что они не только не вернут, но более того, потребуют еще, в то время как население голодало.

В ответ на это требование Выгодский издал от собственного имени воззвание к еврейскому населению: «Евреи, не платите контрибуцию». Это уже переполнило чашу терпения немецких властей к вечно протестующему Выгодскому, его арестовали в марте 1917 г, и выслали в лагерь военнопленных Черск в Пруссии. В этом лагере он находился более 13 месяцев.

Представление о том, что происходило с ним в течение этих 13 месяцев после ареста дают его воспоминания в книге «В Аду» (евр. «Ин гегенем») – Вильно, 1927 г. (6)

В Черске свирепствовали голод и болезни. Военнопленные получали 200 гр. хлеба в сутки, немножко мороженой картошки, тертую морковку.

Евреи в основном умирали от туберкулеза, неевреи – от голода. Англичане и французы помогали своим пленным. Русские в начале войны вовсе не заботились о своих пленных. Узники в большинстве случаев умирали.

По мнению Выгодского, в плену, как в микрокосмосе отражалась бездна между психологией евреев и русских. Русское население имело возможность заниматься экстенсивным земледелием и пользоваться сильной протекционистской политикой в индустрии. Поэтому ему не приходилось конкурировать с меньшинствами населения.

Евреи привыкли к опасной конкуренции. Они были связаны бесправными ограничениями и не могли конкурировать со своими согражданами на равных. Поэтому они должны были преодолевать самые трудные препятствия. Это оттачивало мозг, закаляло характер и развивало свободную инициативу и дух предпринимательства. Так было и в лагере. Немцы не любили евреев так же, впрочем, как и русских.

После его приезда еврейские врачи организовали пасхальный праздник, на который пригласили и нееврейских коллег. Через несколько дней русские врачи пригласили евреев на русскую пасху. В конце июля Выгодскому неожиданно сообщили, что через несколько дней он должен переехать в другой лагерь «Целле-Шлос».

Выгодский пишет: «Самым большим потрясением в Целле была нужда. Не хватало всего, начиная с хлеба и кончая одеждой. Через два месяца кончились мои пищевые запасы, которые я принес из Черска. Вот тогда я почувствовал настоящий голод. И родилась мысль попроситься обратно в прежний лагерь».

Тот факт, что почти весь мир объединился против Германии, подорвал у немцев веру в «правоту немецкого дела».

«Здесь, в самых скверных германских лагерях, я окунулся в море таких человеческих страданий, таких ужасов, голода, холода и болезней, такой смертельной нужды, что все раньше пережитые страдания мне казались такими ничтожными, что и говорить не стоит…».

Его освободил его друг, в то время руководитель «независимых социалистов» в Рейхстаге, Оскар Кон, который обратился с ходатайством к Германскому правительству. Выгодский возвратился в Вильно в апреле 1918 г.

27 августа Вильно заняли литовцы. Евреи решили не вмешиваться во взаимоотношения литовцев и поляков, но активно поддерживать литовскую власть в крае.

От сионистских организаций он был направлен в правительство Литвы, когда в течение короткого времени Виленский район был в независимой Литве.(7)

На заседании общины 6 сентября 1920 г. Выгодский в своей приветственной речи говорил о тяжелом прошлом, которое объединяло евреев и литовцев. Потом приветствовал их в связи с объединением в независимой Литве. Он отметил, что евреи Виленского края стоят за независимую Литву, которая должна быть построена на демократической основе. Литовская власть Виленского края должна позаботиться о тяжелом положении еврейских трудящихся, необходимо принять в административный аппарат больше евреев.

Когда большевики заняли Вильно, Выгодский был арестован. Во время обыска все рукописи, документы о его работе в тарибе (временном литовском правительстве) были забраны. Он был брошен в Лукишки в одиночную камеру. Но вскоре Вильно заняли поляки.

Интересно, что во время немецкой оккупации евреи хорошо относились к полякам. Но как только пришли польские «легионеры» в Вильно, начались погромы. Погромы вызвали негодование во всем мире. В июле 1919 г. приехала американская комиссия во главе с Моргентау. Выгодский участвовал во встрече с Моргентау. Он говорил: «Примирить два народа, между которыми столетиями сеяли вражду, нелегкое дело. Такой мир надо поставить на крепкую основу».

С июля до октября польские власти вели себя по отношению к евреям разнузданно – погромы и разбой.

Огромная роль Выгодского как председателя еврейской общины состояла в противостоянии погромам и антисемитизму. Работа общины заключалась в социальном обеспечении, культурной работе, в том числе со школами, помощи общественной медицине, юридической помощи, удовлетворению религиозных потребностей.

Вообще такую работу можно было проделать только благодаря получаемой постоянно американской финансовой помощи. В 1922 и 1927 гг. он был избран от Новогрудского района в польский сейм (парламент). Он был почти единственным депутатом в комиссии просвещения, который предлагал законы, относящиеся к еврейскому просвещению, стоял на страже интересов еврейской культуры и ее равноправия.

Вместе с прогрессивными польскими, литовскими, белорусскими депутатами он активно защищал интересы национальных меньшинств.

Еще вначале XX века он начал широкую публицистическую деятельность. По-еврейски он начал писать в 1917 г. в немецком лагере. С тех пор он писал почти полностью на еврейском языке. «Главной сутью моей публицистической работы была борьба за права угнетенных, но главным образом за права евреев». Выгодский много печатался в газетах и медицинских журналах. В своей книге он описывает деятельность польского сейма и борьбу еврейских депутатов против польских реакционеров. Эта книга содержит важнейший материал, относящийся к еврейской жизни в межвоенной Польше и борьбе евреев за свои человеческие и гражданские права. В еврейской публицистической и мемуарной литературе имя Выгодского навсегда останется на почетном месте.

Когда в 1940 г. СССР занял Вильно, он обратился с меморандумом к Сталину, чтобы не закрывали еврейские и древнееврейские школы в занятых районах Польши и Литвы.

Многие жители бывшего Советского Союза, наверное, с наслаждением читали великолепную, или как ее называли тогда критики, «лучезарную» автобиографическую повесть известной советской писательницы Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль» (трилогия). Автор – дочь Выгодского – пишет, что ее отец был очень занятым человеком, имел огромную врачебную практику. При этом был безотказным для всех, особенно для бедных пациентов. Когда его упрекали: зачем он лечит нищих, ведь они ему за это не платят, он отвечал, что он принимал Клятву Гиппократа. (8)

Часто после операции он оставался в больнице, проводя у постели больного бессонные ночи. Возвращался домой настолько усталым, что жена нарезала ему завтрак на кусочки, чтобы легче было есть. Обычно, когда он возвращался усталым, то ложился на диване поспать, прикрываясь старой енотовой шубой.

Это был кристально честный человек. Когда его маленькая дочка пошла вместе с другими детьми в соседский сад «воровать яблоки» и этим похвасталась перед отцом, он заставил ее отнести ворованные яблоки садовнику, извиниться перед ним и пообещать, что это никогда больше не повторится. При этом он напутствовал ее: «Вот что, – сказал наконец, – запомни, пожалуйста, на всю жизнь: ни одной чужой копейки, нитки чужой, куска чужого никогда не смей брать».(9)

Выгодский очень не любил заниматься обыденными житейскими делами. Он был как будто немного выключенным из окружающей жизни. Всегда был углублен в мысли о больных, операциях, научных докладах в обществе врачей, о политических событиях. Много читал – газеты, журналы, книги, медицинскую литературу. Всеми бытовыми делами, в том числе и покупкой его личных вещей, занималась жена.

Выгодский вспоминает, что в юности он уделял очень много времени учебе. Отец его перед отъездом сына в Военно-медицинскую академию подарил ему старый кошелек со сломанным замком, посылал ему немного денег, и он вынужден был во многом себя ограничивать. «Медицина – это серьезная наука, – говорил он, – ее абы как изучать нельзя. Кончишь академию, и дадут тебе в руки не что-нибудь, не куклу, а жизнь человека».(9)

Когда речь заходила о доме, служанка Выгодского – Юзефа приговаривала, что при таком поведении (лечит бедняков) у него в будущем будет только трехаршинный дом (могила). И Александра Бруштейн по этому поводу пишет:

«Папа мой, папа, через пятьдесят лет после этого вечера, когда мы с тобой «кутили», тебя, 85-летнего старика, расстреляли фашисты, занявшие наш город. Ты не получил даже того трехаршинного домика, который тебе сулила Юзефа, и я не знаю, где тебя схоронили. Мне некуда прийти сказать тебе, что я живу честно, никого не обижаю, что я тружусь, и хорошие люди меня уважают».(10)

 

Александра Бруштейн

 

Интересно, что при всей любви и заботе о еврейском воспитании Выгодский настоял (несмотря на возражения жены), чтобы дочь Саша поступила не в гимназию, где училось много еврейских ребят, а в так называемый русский институт. Это была средняя школа, но более престижная, чем гимназия. Объяснял он это тем, что в институте более обширная программа, чем в гимназии, особенно по математике. По этому поводу Александра Бруштейн вспоминает:

«Скажу здесь к слову. С тех пор прошло более шестидесяти лет, и я свято чту память о моем отце. Он прожил долгую хорошую жизнь. Он не раз совершал поступки, которые можно смело назвать героическими. Он умер, презирая своих палачей, не унизившись перед ними ни на секунду. Но вот в этом, в выборе учебного заведения для своей единственной дочки, он был неправ. Я проучилась в этом проклятом институте семь лет, я перенесла в нем много унижений и несправедливости». Имеется в виду придирки и не толерантное отношение к ней из-за ее еврейского происхождения.

«А математика, как там ее преподавали, была такой же суррогат, как желудевый кофе. И математике, и мышлению я научилась гораздо позже, в высшем учебном заведении, а в особенности в жизни».(11)

Подлинный героизм и мужество Якова Выгодского ярко проявилось в трагические дни после занятия города гитлеровцами в июне 1941 г. во время Второй мировой войны. Он был уже пожилым и больным человеком.

Тогда в городе Вильно проживало около 80000 евреев. С этого времени началась трагическая эпоха для виленского еврейства. Появились распоряжения носить желтые звезды, нельзя было ходить по тротуарам, проводились обыски, грабежи, вывоз и уничтожение тысяч человек в Понеряй (пригородная местность, где имелись глубокие рвы), там проходил расстрел ни в чем не повинных людей.

Немцы организовали первый «еврейский комитет» Юденрат 24 июля. Из врачей в него входили: д-р Шабад-Гавроньская, д-р Холем, д-р Выгодский, д-р Либер.

Уполномоченный по еврейским делам Мурер вызвал 06.08.41 г. трех членов Юденрата и потребовал, чтобы евреи выплатили три миллиона рублей контрибуции, иначе эти представители будут расстреляны. Юденрат был охвачен ужасом. Только один человек – как вспоминает участница этих событий Р. Корчак, не поддался всеобщей панике – "дед" – Яков Выгодский. «Отчаиваться не время, – стукнув тростью по столу, заявил Выгодский, – время действовать».(12) Как это похоже на действия Выгодского во время Первой мировой войны, когда немцы в оккупированном Вильно тоже потребовали контрибуцию, Выгодский тогда тоже протестовал и призвал население к неповиновению, за это был арестован и выслан в лагерь. И теперь, хотя ситуация была неимоверно более тяжёлой, Выгодский был верен себе, не зная страха боролся, не желая подчиниться зловещей силе.

Десятки и сотни людей обращались к Выгодскому – у этого забрали сына, у того отца – чтобы он, как всегда, им помог, их спас. Однажды евреи по старой привычке пришли в его дом искать у этого 85-летнего старого доктора защиты от преследований. Больной Выгодский поднялся со своей больничной кровати, надел свою праздничную одежду с только что пришитой желтой латой и пошел к референту по еврейским делам.

«Вы хотите нас не только физически истребить, – мужественно сказал старый доктор, – но также морально уничтожить. Мало вам, что мы будем носить латы на груди, но вы хотите нас еще унизить, чтобы мы носили их на спине, но...»

Разъяренный немец закричал: выбросить этого старого грязного еврея, и его сбросили с лестницы.

В. Суцкевер в своей книге «Вильнер гетто» пишет, что старик еле поднялся, вытерся от крови и по проезжей части улицы, как все евреи, поплелся домой. С тех пор он уже не выходил. 24.08.41 г. немцы ворвались к нему на Гданьскую улицу и велели одеться. «Я не пойду», – сказал д-р Выгодский. Они бросились на него, избили, на руках его  вынесли и повели в Лукишскую тюрьму. В камере было 75 человек.

Инженер Камай, который сидел в одной камере с Выгодским и потом вышел из тюрьмы, рассказывал, что Выгодский держался исключительно мужественно, с гордостью, и другие арестованные прониклись этим достоинством этого выдающегося доктора. Он был очень больным, но никакого врача к нему не позвали.

«В камере было очень холодно, и каждый из нас хотел, – рассказывал Камай, – снять свою одежду и укрыть больного доктора, но этот доктор категорически отказывался и просил не беспокоиться».

«Мы их переживем, – взбадривал всех старый доктор – мы уже пережили такое в нашей истории», пытался рассеять он их опасения.

Арестованных увозили в Понары. Все время менялся контингент, но доктора специально оставили мучаться. В больших страданиях старый любимый общественный деятель д-р Выгодский, который спас и оздоровил в своей жизни столько людей, без всякой элементарной медицинской помощи погиб в конце 1941 года.

«Так, в немом одиночестве, – пишет Ружка Корчак, – на стылом тюремном бетоне ушел в муках из жизни заступник евреев Литовского Иерусалима Яков Выгодский. Не случайно в страшных условиях Виленского гетто жизнь и героизм Выгодского превратились в легенду, которая позволила людям верить в добро и продолжать надеяться на освобождение».

Борец за гуманизм, демократию и национальное еврейское достоинство – доктор Яков Выгодский должен занять по праву принадлежащее ему достойное место в истории еврейского народа.

Слава ему и вечная благодарность потомков за его беспримерную гражданскую доблесть. Он был любимым доктором у виленских евреев. Он был их ярым защитником. Его жизнь и смерть в борьбе по защите еврейского населения были для еврейского общества в гетто символом и призывом к героическому сопротивлению.

Его жена, Елена Семеновна, была в Виленском гетто, получила помощь юденрата. С ликвидацией гетто была отправлена в Треблинку.(15)

Остановимся теперь на профессиональной и научно-медицинской деятельности этого незаурядного врача-гуманиста.

Положение еврейских врачей в 80-х годах прошлого столетия было весьма незавидным. Их коллеги-врачи других национальностей, относились к ним сдержанно, если не сказать больше. Поэтому они чувствовали себя очень уязвимыми.

Д-р Выгодский и д-р Стембо были первыми, которые поставили себя на одну плоскость со своими коллегами-поляками и не разрешали задевать их национальное и профессиональное достоинство. Постепенно, постоянно занимаясь совершенствованием по своей специальности, врачи-евреи заняли в городе достойное место. Польские врачи все делали, чтобы не допустить их к польской, а также к еврейской клиентуре.

Выгодский становится известным врачом по женским болезням, акушером-гинекологом. Работал в больницах «Савич», «Якуба» и «Мишмерес Хойлим».

Врачебной практикой он занимался почти до глубокой старости, хотя после своего шестидесятилетия в основном посвятил себя общественной и политической деятельности.

Ц. Шабад в статье о Выгодском, посвященной 70-летию со дня его рождения пишет, что когда Выгодский начал практиковать в Вильно, специализация еще не была развита. В первые годы он занялся общей медицинской практикой. Но уже тогда он стал известен как блестящий акушер и врач по женским болезням. Новые подходы в хирургии и акушерстве, связанные с асептикой и антисептикой, тогда только начали использоваться врачами, а широкой публике были неизвестны. Молодому Выгодскому немало пришлось побороться с прежними вредными методами лечения, применяемыми старыми врачами и неграмотным населением.

Огромной заслугой Выгодского было то, что он первый применил на практике новые достижения медицины, в первую очередь асептику и антисептику, и таким образом спас от смерти тысячи женщин и новорожденных детей.

Будучи радикальным в медицине и общественной жизни, д-р Выгодский в это же время был очень консервативен в старой и всегда новой проблеме: можно ли разрешать аборты, если женщина не хочет рожать. Он был категорическим противником абортов (за исключением опасности для здоровья и жизни). Эта его позиция способствовала сохранению большого числа молодых жизней.

Выгодский очень способствовал поднятию профессионального престижа еврейского врача в Вильно. «Последние 12-15 лет почти полностью    д-р Выгодский – писал Ц. Шабад – посвятил себя общественной и политической деятельности. На этом поприще он приобрел широкое признание за его порядочность, справедливость, честность».(14)

Выгодский работал очень усердно как практический врач, вскоре приобрел огромный авторитет в качестве искусного и высоко эрудированного акушер-гинеколога.

Этому в значительной степени способствовала и его научная и исследовательская деятельность. Он не ограничивался только практической стороной врачевания, но и глубоко вникал в сложные проблемы своей специальности. Сопоставлял свой опыт с многочисленными данными литературы, анализировал и обобщал полученные данные.

Он был способен делать на основании этого очень важные, иногда совершенно новые заключения, касающиеся методов лечения и профилактики женских болезней, новых подходов в ведении родов и т.д.

Он часто выступал на заседаниях виленского медицинского общества, делясь со своими коллегами своими данными и концепциями.

Так, 24 января 1898 г., в Виленском медицинском обществе он выступил с докладом «Результаты лечения родильной лихорадки». Эта работа была напечатана в польской «Gazeta lekarska”.(15)

Выгодский указывает, что есть очень много методов лечения, но известно, что когда их много, то нет ни одного хорошего, и он решил представить на суд общества свои взгляды на суть и методы лечения патологических состояний, которые он выработал в течение своей 15-летней врачебной деятельности, «под влиянием того, что читал, думал и установил».

«Организм человека, – пишет автор, – это не какая-то пассивная питательная среда, что-то в виде бульона, в котором микробы могут без преград развиваться. Организм энергично и в большей степени эффективно борется с проникающим внутрь микробом». Он говорит о необходимости борьбы с микробами, но без вреда для организма и, не тормозя его самозащиты: «В погоне за микробами, – указывает Выгодский, – никогда не следует терять из вида сам организм, необходимо избегать травм матки, полипрогмазии и нужно удалять мертвую ткань из матки».

Что касается перспектив лечения такого контингента больных, то Выгодский указывал: «Пока не будет найдено специфическое средство, которое через кровь могло бы антисептически дезинфицировать организм, задача по общему лечению может основываться только на том, чтобы, насколько это возможно, повысить силы организма и создать ему условия, лучше всего способствующие борьбе с микробами».

Насколько справедливыми и впередсмотрящими были эти взгляды Выгодского, высказанные за много лет до открытия и внедрения во врачебную практику антибиотиков!

Этой же проблеме посвящен прочитанный в обществе в 1910 г. доклад «О профилактике родильной горячки», в котором Выгодский справедливо отмечает трудности лечения, уже возникшей родильной горячки и поэтому (следует учесть, что это было почти 100 лет назад) «все наши усилия должны быть направлены к возможному предупреждению заражения роженицы и родильницы». «Очевидно для всякого, – говорит дальше Выгодский, – что главная цель акушерской профилактики не может и не должна ничем отличаться от главной цели хирургической профилактики». А следовательно он останавливается в своем докладе на таких основополагающих положениях в предупреждении инфицирования как асептика и антисептика. Он обращает внимание на дезинфекцию рук акушера, инструментария. Большое внимание обращает Выгодский на внутреннее акушерское исследование. Отмечает, что хотя нельзя полностью отказаться от внутреннего исследования, все же необходимо его максимально ограничить и проводить только по показаниям. На практике же многие врачи и особенно акушерки проводят его излишне часто.

«В этом отношении, – указывает Выгодский, – у врачей, если не ошибаюсь, частота исследований обратно пропорциональна их опытности».

Важнейшей мерой профилактики родильной горячки является ограничение необходимости выполнения акушерских операций. «Однако, к сожалению, добиться этого ограничения пока очень трудно и ни для кого не тайна, что мы оперируем вообще слишком много, во всяком случае чаще, чем необходимо».

Эти высказывания Выгодского с одной стороны характеризуют его как блестящего, осторожного и взвешенного врача, что для ряда хирургов вообще является чрезвычайно ценной и не очень распространенной профессиональной чертой, с другой стороны показывает, что взгляды Выгодского актуальны и сейчас, подтверждая их классичность. Он приводит афоризм Будина «величайшее достоинство акушера заключается в умении не оперировать».

Особое место отводит Выгодский роли акушерок, которые принимают большинство нормальных родов в бедных и средних классах общества. Он считает, что это самый важный вопрос в профилактике родильной горячки. Выдвигает необходимость тщательного их обучения и врачебного контроля над их деятельностью.

В этом докладе прослеживается еще одна характерная черта Выгодского – четкость формулировки задач и скрупулезность в их осуществлении.

В разделе, относящемся к основным задачам обучения акушерок по их работе в плане профилактики инфицирования рожениц и родильниц, мы читаем: «Что касается обучения акушерок, то необходимо, чтобы акушерки из школы вынесли привычку (подчеркнуто Выгодским) к тщательной и осмысленной дезинфекции рук. Обыкновенный выпускной или переходной экзамен ровно никакого значения не имеет в этом отношении. Вызубрить правильные ответы по обычным программным вопросам всякая ученица сумеет. Нужна постоянная строжайшая дисциплина и строжайший надзор за каждой ученицей в школе».

Выгодский выступает против деления акушерок на сельских повивальных бабок и акушерок. Это, по его мнению, бессмыслица. Или акушерка знает свое дело, тогда ей можно заниматься практикой, или не знает – тогда она не имеет права работать.

Оба эти доклада являются фундаментальными работами, представляющими как оригинальные взгляды автора на эти важнейшие проблемы акушерства, так и имеющими большое значение в плане его дальнейшего развития и ознакомления с ними врачебной общественности.(16,17)

Большое внимание всю свою врачебную жизнь уделял Выгодский проблеме абортов. В своем докладе «Искусственный выкидыш, как с врачебной, так и с общественной точки зрения», представляющим собой фундаментальную и оригинальную работу на 23 страницах машинописного текста, он затронул все разносторонние грани этой актуальной и всегда злободневной проблемы.

В этой работе обнаруживает Выгодский свой блестящий аналитический талант. Его литературный стиль восхищает даже сейчас, спустя столько десятилетий. Интересующиеся проблемой абортов найдут ответы на многие неясные и нерешенные вопросы.

В первом разделе «Незаконный выкидыш» мы находим детальное описание этого вмешательства, начиная от Гиппократа, до наших дней.

Он вскрывает нравственные и экономические причины незаконных абортов (желание скрыть возникшую беременность, страх перед родовыми болями, экономическое положение). В этой связи он указывает: «существуют, таким образом, условия жизни, которые с неумолимой жестокостью заставляют женщин заглушить в себе чувство материнства, пренебречь велением религии, этики и закона, подвергать свою жизнь серьезной опасности – лишь бы избавиться от беременности». И далее - «суровая жизнь ставит огромному кругу здоровых женщин свои показания для производства искусственного выкидыша не обращая внимания ни на что».

Выгодский приводит свои наблюдения, сделанные в Вильно и регионе за тридцать лет. Он отмечает, что не менее 75% общего числа абортов приходится на незаконные. Он вспоминает время, когда фельдшер, производящий незаконный аборт, исключительно у евреев делал это следующим образом: «в отхожем месте при своей квартире он стоял на одном колене и заставлял, стоящую перед ним женщину, поднять юбку, вводил ей по палец в матку свой грязный зонд, которым, как рассказывали больные, «долго возился там» и это не был еще самый худший вытравитель плода, и далеко не все женщины у него умирали».

Увеличение абортов в последнее время Выгодский связывал, во-первых, с меньшей их опасностью для жизни (асептика), и во-вторых, в снижении их стоимости. Цена в Вильно упала до 10 руб.

При этом исчезал существовавший ранее водораздел между «чистыми» врачами, производящими аборт по строгим показаниям и «нечистыми», делающими это без показаний. Эта стертость границы произошла за счет расширения показаний.

Выгодский считает, что только социальное показание не может служить условием для аборта, это может учитываться лишь у больной женщины. «Это отличие, – пишет Выгодский, – и есть те последние, но резкие грани, которые еще отделяют область врачебного законного выкидыша от области незаконного».

Он приводит ряд показаний к абортам (туберкулез, нефрит, болезни сердца – декомпенсация, психические и нервные заболевания, диабет, анемия). Выгодский отмечает при этом «К сожалению, я немало потерял  женщин со страданием сердца и поэтому не могу относиться к ним с тем оптимизмом, с которым к ним относится ряд авторов».

В этом докладе Выгодский выступает как ярый противник незаконных абортов и в то же время сторонник их проведения по необходимым показаниям. Для всех интересующихся этой проблемой весьма актуальной в ряде стран и в наше время, эта работа Выгодского является важным источником знаний.(18)

На XII Пироговском съезде в Петербурге Выгодский выступил против легализации искусственного прерывания беременности, считая, что это нравственное преступление.

Он знакомил врачей со своим опытом и разработанными им новыми методами акушерских вмешательств.

За время своей работы он опубликовал более 100 работ в различных журналах в России и за рубежом.

Выгодский часто выступал на заседаниях медицинского общества с демонстрациями и рассказами об интересных, редких и сложных случаях в его акушерской практике.(19,20,21,22,23,24).

 Доклады и выступления Выгодского и сейчас представляют не только исторический, но и познавательный и большой практический интерес. Большой личный опыт по данной проблеме сопоставляется и анализируется с обильно представленной литературой на разных языках. Эти доклады характеризуют большой профессиональный и литературный опыт Выгодского как врача - исследователя. Целый ряд докладов он опубликовал в русской и польской медицинской периодической прессе.

Многие из русского начальственного состава города обращались за медицинской помощью к еще молодому врачу. Так он провел успешно очень сложные роды у жены генерала Дроздова, хотя приехавший из Петербурга профессор не решался на это.

Гирш Абрамович считал, что д-р Яков Выгодский – это одна из выдающихся личностей виленского еврейского общества, один из самых мужественных борцов за права и достоинство евреев в Польше. Он никогда не задумывался о своей личной безопасности, когда речь шла о еврейских делах. Абрамович пишет: «Это мог быть русский генерал, немецкий оберст, польский пан, воевода или министр, а в последнее время гестаповец».(25)

«Это сильная, мужественная и всегда юная личность, которая стоит как верный солдат на всех ответственных постах».

Подводя итог краткого очерка о врачебной и научно-общественной медицинской деятельности Выгодского, мы можем с уверенностью констатировать, что он был блестящим практическим врачом, абсолютным бессребреником, откликающимся на любые вызовы любых пациентов, нуждающихся в медицинской помощи, вне зависимости от их материального благополучия, и вероисповедания. Он был настоящим врачом-гуманистом, презирающим погоню за деньгами.

 И всеми силами он противился оголтелой коммерциализации врачевания. Во всей его врачебной деятельности главным и предопределяющим фактором была его общественная направленность. Это нашло свое наглядное выражение в созданном им первом союзе врачей-евреев, первом в мире, где врачи евреи могли свободно обсуждать не только насущные вопросы своей специальности, но и принимать самое активное участие в борьбе за свое национальное и профессиональное достоинство.

«Союз» сначала занялся научной и профессиональной работой. Так, д-р А. Коган на одном из заседаний выступил с первым в Вильно докладом о лечении рака рентгенлучами. Д-р Шабад сделал доклад о рождаемости и смертности среди евреев.

Целый ряд научных докладов был посвящен исследованию специфических еврейских заболеваний и методам защиты здоровья еврейского населения. Специально избранная комиссия еврейских врачей под председательством А. Виршубского проводила анкеты о состоянии здоровья еврейского населения.

На одном из заседаний «Союза» в 1913 г. д-р Шабад выступил с докладом о создании «Общества охраны здоровья еврейского народа» («ОЗЕ»), Этот доклад не дошел до нас. Но имеется содоклад А. Виршубского и дальнейшая дискуссия.

Д-р Виршубский высказывался против создания в Вильно отделения «ОЗЕ», мотивируя это тем, что нет необходимости создавать новое общество, так как устав виленского врачебного кружка охватывает также и задачи изучения состояния здоровья местного населения. Д-р Бергер высказался за предложение Шабада, отметив, что необходимость создания специального общества диктуется заботами и о медицине провинции, которой «кружок» не занимался.

По предложению председателя д-ра А. Когана была избрана комиссия врачей в составе: Абрамович, Бергер, Левинсон, Шабад, Шатенштейн, которой было поручено изучить возможность открытия в Вильно отделения «ОЗЕ». Но Первоя мировая война помешала этому и отделение «ОЗЕ» было открыто в Вильно только 5 лет спустя, в 1919 г.

 По инициативе Я. Выгодского правление «Союза» обратилось к известному берлинскому гинекологу и еврейскому деятелю проф. Леопольду Ландау с просьбой помочь еврейским врачам совершенствоваться как в государственных, так и в частных клиниках еврейских профессоров в Германии. Это было очень важно, так как для врачей-евреев в тогдашней России было очень сложно получить специализацию в Университетских клиниках и городских больницах. Проф. Ландау очень тепло отнесся к этой просьбе и обещал сделать все возможное, но война этому помешала. Первое активное вмешательство «Союза» в профессиональные врачебные дела произошло в 1913 г., во время забастовки врачей общества «Мишмерес Хойлим». Еврейские врачи этого общества выполняли колоссальную работу по оказанию помощи бедным больным. Именно благодаря их преданности делу, «Мишмерес Хойлим» смогло резко расширить свою деятельность. Конфликт возник потому, что врачи «Мишмерес Хойлим» решили организовать специальный совет врачей, три представителя которого вошли бы в правление общества. «Союз» требование поддержал. Однако правление общества в этом им отказало. «Учитывая сложность эпидемической обстановки и желание не оставлять бедное население Вильно без медицинской помощи», на заседании 7 марта 1913 г. было принято решение оказывать помощь без оплаты городским пациентам, а за загородные визиты брать 25 коп. В связи с такой позицией правления «Мишмерес Хойлим» вынуждено было согласиться с частью требований.

Те врачи, которые во время забастовки не подчинились решению «Союза», частично вынуждены были оставить работу в «Мишмерес Хойлим». Двое по решению суда чести были исключены из числа его членов. Все члены «Союза» были обязаны не принимать участия в их консилиумах и с ними консультироваться. Через несколько месяцев исключенные врачи обратились в правление с заявлением, что они сожалеют о своем поведении во время забастовки и просили отменить решение.

Однако общее собрание решило оставить прежнее решение об исключении в силе, но у постели больных разрешило консультироваться с ними.

В течение Первой мировой войны «Союз» не работал, так как большинство врачей покинуло город. В декабре 1918 г. д-р Виршубский созвал совещание всех еврейских врачей города, на котором было решено возродить деятельность «Союза» на базе старого устава.

По проекту д-ра Гершуна, было решено реорганизовать «Союз» в профессиональный союз еврейских врачей – это произошло 20 апреля 1920, на польском языке он назывался “Zwiazek lekarzy Izraelitow”, а позже “Zwiazek lekarzy Zydow”.

С тех пор начался новый период в жизни организации еврейских врачей Вильно. В 1921 г. «Союз» насчитывал 64 члена.(26)

Главным направлением деятельности была научная работа. Не было ни одного сообщения в медицине (новые направления, открытия новых методов лечения и т.д.), чтобы они не были обсуждены в докладах и демонстрациях на заседаниях «Союза». Члены «Союза» принимали активное участие в прениях. Врачи, участвовавшие в том или другом научном конгрессе, выступали с отчетом о нем. Интересно, что посещаемость заседаний «Союза» была выше, чем научных заседаний «Виленского медицинского общества», несмотря на то, что там были врачи разных национальностей, а здесь только врачи евреи. «Союз» постоянно стремился к повышению научного уровня докладов. Делались коллективные доклады. Для этого ежегодно избиралась специальная комиссия для разработки тематики индивидуальных и коллективных докладов, привлечения молодых врачей к научной работе, заботы о повышении уровня еврейских медицинских учреждений, в том числе и для того, чтобы молодые еврейские врачи имели возможность получить там надлежащую квалификацию и специализацию.

Заседания проходили в помещении еврейского госпиталя. Это было удобно при демонстрации больных, их не надо было куда-то вести, а с другой стороны, не надо было платить за наем помещения.

Если рассмотреть тематику научных заседаний за 1932-34 гг., то убеждаешься, что например в 1932 г. было сделано 11 докладов. 2 доклада было сделано д-ром Перельманом: «Клиническое значение внутривенной пиелографии» и «Новые пути рентгенодиагностики болезней желудка и дуоденума». Д-р Седлис сделал 2 доклада: «Операция во время менструации», «Влияние кесарева сечения на жизнь новорожденного». В этом же году состоялось 28 демонстраций и отчетов.   В 1933 г. два доклада были сделаны врачом из Берлина. Всего было сделано 8 докладов и 36 демонстраций и отчетов.

 Большое место в деятельности «Союза» занимала работа библиотеки. Она имела много зарубежных журналов и книг. Они либо выписывались, либо их дарили или помогали абонировать члены «Союза».

«Союз» проводил концерты и музыкальные вечера, в которых выступали исключительно члены «Союза» или члены их семей. Эти вечера были очень популярны в городе.

Членские взносы составляли от 25 до 50 грошей ежемесячно в зависимости от заработка. Особенно интенсивной стала работа « Союза», когда в 1922 г. была организована «Больничная касса». «Союз» позаботился, чтобы ее работой было охвачено как можно больше жителей евреев, и о том, чтобы там работало как можно больше служащих, которые могли бы говорить и переписываться с пациентами на их родном еврейском языке.

В 1926 г. комиссар правительства направил в отдел безопасности виленского воеводы письмо, в котором просил утвердить устав «Союза», так как с одной стороны этот союз врачей уже существует, а с другой стороны – члены правления пользуются хорошей репутацией.(27) Судя по утвержденному уставу, «Союз» создан для объединения евреев – врачей г. Вильно и Виленского воеводства на основе их профессиональной, общественной и научной деятельности. Он ставил перед собой задачи повышения научного уровня его членов, защиты их профессиональных интересов, борьбы с нездоровым соперничеством в ходе выполнения врачебной практики.

 Для достижения этих задач «Союз» организует доклады по научной и социальной медицине, демонстрации больных, препаратов, организует курсы, периодические съезды, врачебные выставки, кооперативы, фонд соцобеспечения на случай болезни, создает информационное бюро по вакантным должностям и т.д. Издает журнал, создает медицинские учреждения, библиотеки. Основывает суд чести. Никто из членов «Союза» не имел права занять должность без его разрешения. В 1929 г. после учета замечаний устав был наконец утвержден.

Большая профессиональная работа союза врачей-евреев проявлялась и в деятельности «бюро по трудоустройству», которое ставило перед собой цель регулировать профессиональные интересы членов союза. Задачи бюро были сложные и трудные для выполнения. С одной стороны, постепенно возможности работы у врачей-евреев становились все более ограниченными. Из общих и городских учреждений они систематически удалялись. Частная практика в связи с понижением материального уровня еврейского населения оказывалась все менее возможна. Еврейские общественные и медицинские организаций периодически переживали кризис. С другой стороны, число еврейских врачей все более увеличивалось, и поэтому число желающих устроиться на свободные места все возрастало.

В связи с этим «Союз» в 1926 г, организовал амбулаторию для еврейских врачей, в которой работало 60 врачей различных специальностей. В течение 6 лет амбулатория играла большую роль как центр еврейской врачебной помощи, туда была перенесена из еврейского госпиталя библиотека «Союза», организован конференц-зал для научных заседаний, которые проходили 2 раза в месяц. Проводились там также вечера, собрания и т.д. Однако амбулатория оказалась нерентабельна и в 1931 г. была ликвидирована из-за финансовых затруднений.

«Союз» активно боролся против намерения магистрата закрыть еврейскую больницу. Была избрана комиссия в составе врачей Гершуна, Глобуса, Коварского. Эта комиссия вместе с общиной и другими еврейскими организациями должна была добиться сохранения больницы. Им это удалось, при этом они не позволили магистрату перенести все расходы по содержанию больницы на плечи общины. В дальнейшем попытки закрыть больницу предпринимались неоднократно, но «Союзу» удавалось защитить ее от закрытия. «Союз» принимал также активное участие во всех мероприятиях, связанных со школьным делом, в частности, в обеспечении школ врачами.

Интересно, что «Союз» находился под пристальным вниманием польских органов безопасности. Так, в секретном информационном учетном листе говорится, что число членов «Союза» на январь 1939 г, было 108. «Это серьезная организация врачей-евреев. В ее среде наблюдается влияние сионистов и демократов. Большинство составляют демократы».(28)

Комендант следственного отдела г. Вильно доносил общественно-политическому отделу виленского воеводства об отчетном собрании «Союза», проходившего в 1937 г.

«Собралось около 70 человек. Открыл заседание д-р Либо, был избран председатель д-р Левин, секретарь Дворжецкий. Левин просит почтить память вставанием умершего председателя "Союза" д-ра Глобуса. Затем отдельные члены правления отчитываются за прошлый год. Подробный отчет сделали д-р Седлис, д-р Шейнкер от имени секретаря, д-р Бурак о кассе. Д-р Левин и Почтер о деятельности во Врачебной Палате, д-р Ромм о деятельности библиотеки и д-р Абрамович о деятельности ревизионной комиссии. Из отчетов видно, что «Союз» в течение года на своих заседаниях заслушал ряд докладов на научные темы и назначил премию за лучший доклад в размере 100 злотых. «Союз» добивался у городских властей разрешения на открытие новых отделений в еврейском госпитале, чтобы врачи могли там специализироваться. В адрес евреев, выселенных из Германии, «Союз» собрал 3000 злотых. На создание леса им. Выгодского в Палестине – 600 зл. и студентам-евреям 1000 зл. В нынешнем году «Союз» врачей будет отмечать свой 30-летний юбилей. В связи с этим будет издан юбилейный сборник, посвященный истории «Союза». Большинство выступающих высказалось за созыв конференции весной 1937 г. с участием врачей-евреев двух воеводств Виленского и Новогрудского».(29)

В 1939 г. стараниями «Союза» врачей-евреев в Вильно вышел первый номер (сдвоенный) печатного органа «Союза» «Медицинише шрифтен». Он задумывался как ежеквартальник. Редактором был И. Седлис. В предисловии редакции журнала № 1, 2 за январь – июнь, отмечается, что «Медицинише шрифтен» реализует положение, которое впервые было намечено еще в первом уставе «врачебного кружка», а затем неоднократно высказывалось на общих собраниях врачей, на съезде врачей-евреев по созданию периодического издания, которое бы отображало научную и профессиональную деятельность «Союза». В этом журнале должны были печататься отчеты о научных заседаниях «Союза», рефераты, демонстрации, дискуссии, и вообще все важные события жизни «Союза». О том, что это было осуществление целей, которые ставило перед «Союзом» его первое правление во главе с Выгодским, свидетельствует нижеприведенная цитата из обращения редактора: «Из грандиозных задач, которые ставили перед собой создатели «Союза» как это видно из первого устава, в течение 30 лет удалось многое сделать. Сейчас пытаемся провести в жизнь также тот пункт, который говорит о создании своего издания. Мы надеемся, что благодаря этому работа «Союза» будет еще больше расширяться и углубляться и будет помогать совершенствованию деятельности нашей врачебной семьи». Увы, началась война.

Весьма активными руководителями союза врачей были в разное время д-ра Гершун и Глобус.(29)

Доктор медицины Григорий Гершун. Он не мог перенести ужасы гетто и унижение человеческого достоинства. Этот мужественный почетный председатель виленского еврейского союза врачей совершил самоубийство в первые недели гетто. Это был человек огромной эрудиции, крупный специалист по дерматологии, видный общественный деятель, один из основателей и последний председатель общества «Помощь через труд». Он был очень любим и уважаем среди еврейских врачей и вообще во всех общественных еврейских кругах и был ближайшим другом д-ра Выгодского. Ему был 81 год, когда старались получить для врачей гетто «жизненный пропуск». Он отказался взять его, сказав «пусть его возьмут молодые, я уже не нуждаюсь».

Его самоубийство было воспринято в гетто как протест против варварского и уничижительного отношения к человеку, Из госпиталя его вынесли на руках. Все евреи провожали его до ворот гетто и оплакивали на траурном заседании.

Гершун родился в Гродно в 1860 г. Учился в Хедере 1,5 года и показал большие способности. Закончил в 1879 г. гимназию как лучший ученик, в 1885 окончил Московский Университет, практиковал в течение 7 месяцев в местечке возле Белостока и переехал в Гродно, где работал заводским врачом. Затем с 1892 г. в течение 2-х лет специализировался как дермато-венеролог в клиниках Вены, Берлина и Парижа.

Как явствует из формулярного списка врача Г. Гершуна,(30) приказом по министерству внутренних дел от 19 сентября 1897 г. он определен сверхштатным ординатором Виленского еврейского госпиталя с правами государственной службы.

Затем он работал как частно практикующий врач. Очень честный, отзывчивый, внимательный, сердечный трудолюбивый. Много читал, много делал докладов в «Медицинском обществе». Был его почетным членом.

Д-р Г. Гершун был почетным председателем «Союза». Он воспитывался в медицинской семье и еще с детства был знаком с жизнью еврейских врачей. В 1863 г. в России вышло постановление, что можно принимать еврейских врачей на гражданскую, государственную и военную службу. Его 3 брата – врачи сразу получили государственные должности. В Вильно было тогда очень мало еврейских врачей. Он поступил в Московский Университет в 1879 г. Не было никаких ограничений и ¹/₃ студентов медиков были евреи. Во второй половине XIX века началось распространение антисемитизма и первые погромы в 1881 г. были результатом усиливающегося шовинизма. Вообще русские профессора были либерально настроены, но начали веять другие ветры, и Гершун вспоминает то впечатление, которое на него оказала погромная речь известного профессора Снегирёва на тему «Православие, самоопределение и национализм». В этом докладе было столько злобы к нерусским, что они (т.е. Гершун и др. студенты) уже тогда начали думать о том, что будет, если такие господа как Снегирёв придут к власти. Когда на трон вступил Александр III, евреев начали выгонять с занимаемых должностей. Первыми пострадали военные врачи, которых послали в глубь Кавказа, Туркестана и Сибири на другие должности. Когда он окончил медицинский факультет, 7 еврейских абсольвентов, включая и Гершуна, были избраны ассистентами различных клиник, но академический сенат не утвердил ни одного еврея. Когда Гершун после заграничной специализации вернулся в Вильно, то параллельно вернулись в Вильно еще 8-10 врачей, которые приобрели большую практику и среди русского и польского населения. В 1894 г. в Вильно было 18 еврейских врачей.

Одним из руководителей «Союза» в течение 6 лет был Доктор Илья Глобус, он родился в 1872 году в Вильно. В 1897 году окончил медицинский факультет Харьковского университета. В течение двух лет специализировался в клиниках Вены и Парижа по кожно-венерическим болезням. В 1900 году возвратился в Вильно и стал руководителем кожно-венерического отделения больницы "Савич". В 1908 году Глобус создает первый в России еврейский детский лагерь в летнее время в Подброде, где содержалось в среднем за лето 150 детей.

С 1922 года и до последнего дней он работал как врач «Больничной кассы» по своей специальности. С 1919 года он вице-председатель союза врачей-евреев и долгие годы руководитель бюро трудоустройства этого союза. Последние шесть лет председатель этого союза. Часто выступал с докладами, в т.ч. в 1930 году на международном конгрессе в Копенгагене с докладом о лечении фавуса. Много печатал популярных статей о защите от кожных и венерических болезней. Читал курс этих болезней в школе медсестер «ТОЗ».

В 1921 году он возглавил еврейский спортивный клуб "Макаби" и все время был его председателем, а затем почетным председателем. Глобус был душой виленского "Макаби", которое очень много сделало в деле физического воспитания еврейского юношества. Умер в Вильно в 1938 году.

Большую роль в деятельности этого важнейшего и авторитетнейшего органа играл последний его руководитель доктор Илья Седлис. Он родился в местечке Ширвинтас в Литве в 1886 г. Он происходил из семьи раввинов как по отцовской, так и по материнской линии. Учился в Хедере, затем в начальной еврейской школе. Окончил виленский еврейский учительский институт и 2-ю Виленскую гимназию в 1908 г.

Затем учился на медицинском факультете в Лейпшиге и Юрьеве, где получил диплом врача. Был призван в армию, а в 1918 г. возвратился в Вильно, где работал в течение ряда лет в женском отделении больницы «Якуб» и больнице еврейской общины на Зверинце. В 1924 г. он специализируется в Германии по акушерству и гинекологии.

В течение ряда лет возглавлял Виленское гинекологическое общество, был вице-председателем виленского медицинского общества, председателем «Союза врачей-евреев».

Доктор Седлис оказывал большую помощь развитию еврейского школьного дела. Он опубликовал целый ряд статей во французской, польской, немецкой специальной медицинской литературе. Часто выступал с докладами.

Большую работу проводил И. Седлис в качестве председателя «Союза врачей-евреев».

Это под его непосредственным руководством был проведен первый съезд врачей-евреев Виленского и Новогрудского воеводства и вышел в свет первый номер печатного органа этого союза – «Медицинские записи».

Огромную работу провел И. Седлис в качестве шеф-доктора еврейской больницы. При нем началось ее переоборудование и переоснащение.

В сложнейших драматических условиях виленского гетто ярко проявились все высокие качества Седлиса как врача, так и организатора.

Это медицинское учреждение, несмотря на все, выполняло свои функции на высоком уровне. Об этом в частности свидетельствует и найденный нами отчет о деятельности больницы за подписью самого И. Седлиса.

«Союз» был инициатором и участником многих конференций и собраний, выходящих далеко за пределы Виленского региона.

Как явствует из найденной нами статьи «Важное решение общего собрания еврейских врачей в Вильно»,(31) 26-29 сентября в Вильно прошел XIII Всепольский съезд врачей и естествоиспытателей. Используя то обстоятельство, что на съезд прибыло несколько сот врачей-евреев из многих городов и местечек, Виленский «Союз врачей-евреев» устроил специальный прием для еврейских коллег, во время которого был рассмотрен ряд вопросов, связанных с еврейской медицинской работой и жизнью еврейских врачей в стране. На этом совещании было установлено, что еврейское врачебное сословие в Польше переживает тяжелый кризис, число врачей-евреев увеличивается из года в год. Еврейские врачи не допускаются к муниципальным и государственным должностям. Вместе с другими причинами это влияет на сложное положение еврейского доктора. Поэтому существует потребность в организованной взаимопомощи, которая может частично облегчить это тяжелое положение. Представители Виленского союза врачей-евреев,    д-ра Гершун, Шабад и Коварский предложили содействие виленского союза при организации объединения еврейских врачей в стране, которое бы имело широкие полномочия как по заботам о профессиональных интересах еврейских врачей, так и в их научной деятельности.

Эти предложения были одобрительно восприняты собравшимися. Было принято решение об образовании комиссии, чтобы  подытожить все вопросы и определить задачи. На следующий день в Вильно собралась комиссия, которая приняла следующее решение:

1. Предложить виленскому врачебному союзу разработать проект еврейского врачебного объединения, приняв во внимание все вопросы, которые были подняты на собрании.

2. Разослать такой проект варшавскому союзу врачей евреев, центральному совету «ТОЗ» (Общество охраны здоровья), общественной медицинской комиссии при «ТОЗ» и во все его отделения и привлечь как можно больше коллег для обсуждения этого проекта.

3. Предложить виленскому союзу взять на себя инициативу по согласованиям с вышеуказанными инстанциями, по созыву общего собрания, которое обсудит все вопросы и примет быстрое решение.

В этом собрании принял участие от центрального правления «ТОЗ»   д-р Вульман, который отметил, что «ТОЗ» всегда был в авангарде всех вопросов жизни евреев-врачей, особенно в области социальной медицины и призывал всех врачей сотрудничать с «ТОЗ» особенно в вопросах биологии и патологии у евреев.

В общем собрании приняло участие более 200 человек. Из этого сообщения мы можем лишний раз убедиться, что Вильно был центром всей общественной медицинской деятельности в восточной, а может быть и во всей Европе.

Спустя пять недель проект был разослан в виде циркуляра во все места, где жили и работали врачи-евреи.

В проекте устава союза было отмечено, что он должен помочь молодым врачам в их совершенствовании и специализации. Вместе с организациями «ТОЗ» развивать еврейскую медицину, патологию, биологию, статистику, общественную медицину. Эта профессиональная организация должна заботиться об активном участии еврейских врачей в организации самоуправления, в сейме, в общине. Врачи имеют право получать должности в государственных, муниципальных и др. учреждениях. Организация должна защищать права врачей в масштабах страны.

По инициативе «Союза» началась подготовка к созыву первого съезда еврейских врачей (Виленского и Новогрудского воеводств), который состоялся в Вильно в 1937 г. 16-17 мая (32)

Всю организацию съезда взял на себя тогдашний вице-президент «Союза» Калман Шапиро, он же председатель оргкомитета, секретарь Шейнкер, д-р Гиршович – казначей, д-р Либо – председатель программной комиссии. Из общего числа 900 врачей, Виленского и Новогрудского воеводства было более 200 врачей-евреев.

К съезду был проявлен очень большой интерес. 16 мая еще до момента открытия съезда, с утра начали собираться делегаты в здании еврейского научного института (ИВО). Торжественное настроение. Здание было украшено цветами. Действовали киоски фармацевтических фирм, книг, медицинской аппаратуры. При входе секретари встречали гостей конференции, зал института был переполнен, было более 100 делегатов из провинции и 120 из Вильно. Прибыли также представители из Варшавского союза: председатель, д-р Милейковский, секретарь д-р Вортман, генеральный секретарь центрального совета «ТОЗ», д-р Вульман, председатель Варшавской «Макаби» д-р Лейпунер и др.

Съезд открыл председатель союза виленских врачей-евреев, д-р Седлис, от имени оргкомитета к съезду обратился д-р К.Шапиро, который передал председательствование д-ру Гершуну. Д-р Гершун приглашает в президиум врачей: Выгодского, Глобуса, Коварского, Милейковского, Вульмана, Седлиса, Шапиро, Перельмана, Вольфсона, Едвабника, Липника (Гродно), Нахумовского (Барановичи) Зарцина и Каплан (Лида), Коварского (Свенцианы) и в секретариат Шейнкер, Лидского, Брейдборда. На заседаниях председательствовали Гершун, Глобус, Коварский, Седлис, Коварский (Свенцианы), К.Шапиро.

Приветствовали съезд от виленской общины д-р Выгодский, от Варшавского союза врачей д-р Милейковский, от ИВО – д-р Вайнрайх, от варшавского «Макаби» д-р Лейпунер, от виленского «Макаби» д-р Глобус, от центрального «ТОЗ» д-р Вульман, от Виленского «ТОЗ» д-р. Едвабник, от зубных врачей Гиршовский.

Прибыли и поздравительные телеграммы, в т.ч. от главного врача отдела здравоохранения воеводства д-ра Генриха Рудзинского. В первый день в I половине был сделан ряд докладов на литературном еврейском языке, которые были заслушаны с большим интересом.

В своей вступительной речи при открытии съезда Председатель «Виленского еврейского союза врачей» д-р И. Седлис сказал: «Не стоит тратить много времени и слов, чтобы показать, как нужен наш съезд и как важны его цели. В докладах будет представлено все то, что сегодня интересует еврейского врача. Это и научные проблемы, и работа среди еврейских масс с их характерными биопатологическими чертами, так же как и общественно-правовое положение еврейского врача, забота о воспитании и подготовке нового поколения молодых еврейских врачей, забота о еврейском больничном деле и необходимость организоваться в союз, как в локальном, так и во всепольском масштабе». Докладчик коснулся того прискорбного факта, что 9 мая варшавское собрание «Союза врачей польского государства» приняло арийский параграф т.е. положение, что членом союза может быть только врач-христианин и хотя это «не влияет особенно на наше положение, оно должно быть обсуждено на этом съезде так как это является четким выражением расистской концепции принесенной извне, которое завладело умами определенной части наших польских коллег, хотя оно противоречит элементарным общепринятым принципам врачебной этики и коллегиальности. Варшавское решение является стимулом для еще большей активизации всего того, что может еще больше усугубиться и повлиять на существование еврейского врачебного сословия в Польше».

Седлис отмечает, что «необходимо организоваться для противодействия этому, поскольку эта борьба является только фрагментом борьбы, которую евреи в Польше должны вести, чтобы защитить их ущемленные позиции. Поэтому необходимо организоваться. Необходимость иметь свою организацию была понятна еще раньше старым коллегам, которые организовали тут в Вильно первый в мире еврейский врачебный союз. Скоро будет его 30-летний юбилей. Среди присутствующих на съезде первые основатели «Союза» и его первые председатели: почетные коллеги, д-р Выгодский, д-р Гершун, д-р Коварский, д-р Вольфсон, д-р Глобус и др. Дальнейшие события показали, какой правильной была идея основателей союза».

Интересно, что Седлис указывает, что «сегодня после 30 лет (в течение которых мы перенесли эпохальные события, войну, революцию, восстановленное новое государство и т. д.) когда, казалось бы, наступили лучшие времена – стало ясно, что все осталось по отношению к евреям по старому как 30 лет тому назад, а может намного хуже. Для врачей необходимость быть организованными в еврейский союз сейчас более чем когда-либо является просто жизненной необходимостью». Съезд проходил в здании ИВО «это не случайность, мы это сделали сознательно, мы хотели этим самым документировать нашу привязанность к месту, где развивается новая еврейская культура, а также привязанность к массам, среди которых мы работаем и с которыми еврейская интеллигенция и особенно врачебное сословие связано как в культурном, так и в политическом и правовом плане. В этом здании работал один из наших почетнейших членов умерший д-р Шабад, который также был одним из деятельнейших членов ИВО. Его память мы почтим завтра в другом месте. Пока я хочу только сказать, что д-р Шабад будет всегда служить для нас эталоном еврейского врача».(33)

В своем докладе д-р Калман Шапиро отметил, что съезд это историческое событие в истории еврейского врачебного союза в Вильно.

Он отмечал, что «тяжелое положение еврейского врача, особенно в провинции (быт, далеко от культуры, особенное положение даже среди еврейского населения, которое рассматривает его не только как медика, но как представителя и защитника его интересов и не всегда оно надлежащим образом к нему относится). Тяжелое положение еврейского населения, его продолжительная борьба за существование, плохие социальные условия создали специальный, еврейский национальный организм, наполненный контрастами. С одной стороны мы встречаемся тут с колоссальной способностью к сопротивлению и биологическому иммунитету, с другой стороны наблюдаются симптомы физической деградации, которые граничат, по мнению некоторых, даже с дегенерацией. Такой национальный организм требует специального научного внимания и кто этим должен заниматься в первую очередь, как не еврейский врач. Он должен быть и практическим врачом, и общественным деятелем, и работать на ниве социальной медицины. Этим съездом мы хотим – говорит К. Шапиро – заложить фундамент такой организации, такого союза, который бы создал необходимые для этого условия».

В докладе «О всепольском еврейском врачебном союзе» д-р Глобус указывал, что еще в 1929 г. была сделана попытка организовать всепольский еврейский союз. Однако, многие полагали, что не надо обособляться, они ещё надеялись на хорошие отношения с нееврейскими коллегами. В Польше в 1937 г. было почти 12,5 тысяч врачей, из них 3700 евреев (т.е. почти ¹/₃). В Варшаве 700, Лодзи и Львове по 250, Кракове 200, Вильно 120 и т.д. И всё же мы видим, что все инициативы в области здравоохранения среди евреев, исходили из Вильно.

«Последние события в Польше ничего хорошего нам не сулят и поэтому надо организованно встретить трудности» говорил Глобус. Он считал, что врачи должны подать пример другим профессиям, в которых было занято много евреев (юристам, инженерам и т.д.).

Выводы доклада д-ра Глобуса были включены в принятую резолюцию. В докладе д-ра Липника «Задачи еврейского врача в настоящее время» отмечалось, что врач должен быть с народными массами и бороться за будущее. Антисемитизм стремится изолировать врача от нееврейской среды. Постоянно еврейские врачи изгонялись из больничных касс, из больниц, из муниципальных и государственных медико-гигиенических учреждений.

Важным негативным обстоятельством являлось то, что еврейские врачи были лишены возможности дальнейшего усовершенствования в клиниках и других специализированных учреждениях. Необходим был поэтому общегосударственный союз, который бы создал соответствующие учреждения медицинского профиля.

В первой половине первого дня съезда, были заслушаны также доклады: «Медицинская подготовка еврейского юношества", "Еврейский врач в провинции".

В этих докладах лейтмотивом была общественная миссия еврейского врача, связь между ним и широкими слоями еврейского населения, говорилось о необходимости отстаивать позиции всего еврейского населения в борьбе за равноправие, ибо такая борьба относится в частности и к врачам.

Во второй половине дня были заслушаны доклады «Расизм», «Некоторые вопросы еврейской биопатологии», «Рак у евреев», «Лечение бедных психически больных евреев».

Д-р М. Селибер в своем докладе «Еврейский врач в провинции» отмечает, что часть еврейских врачей в провинции стоят в стороне от общественной и культурной жизни. Это обусловлено двумя факторами: первый – он считает, что стоит выше чем его окружение, второй это ассимиляция. Многие смотрят на своё пребывание как на временный фактор. Врачи должны включиться в борьбу еврейского общества против попыток изолировать его в гетто. Докладчик считает, что необходимо подымать этику отношений между врачом и пациентом, проводить курсы усовершенствования врачей.(34) Из всех этих сообщений мы можем представить себе картину положения врача в провинции и задачи по улучшению этого положения. В этих докладах мы слышим голоса этих врачей. Это наиболее точная информация о проблемах тех времен.

С приветствием к съезду выступил д-р Я. Выгодский. Он отметил, что съезд – это новый этап в организации еврейских врачей в борьбе за свое равноправное положение. Первым этапом было создание «Виленского еврейского союза врачей».

Он выдвигает 4 цели организации еврейских врачей:

1) повышать научный и профессиональный уровень.

2) союз должен быть аполитичным, чтобы все врачи могли в него вступить.

3) заботиться о юридической защите еврейских врачей.

4) бороться против антисемитизма среди врачей.

Необходимо подчеркнуть, что «Союз» не обходил острые вопросы общеполитической обстановки в стране, проявлений антисемитизма, боролся за демократические принципы, за национальное равноправие еврейского населения.

Это четко прослеживается в ряде демаршей по этому поводу. Так, например, 6 июля 1923 г. был разослан в еврейскую и польскую прессу протест против антисемитской позиции Краковского факультета по поводу его намерения ввести Нумерус Кляузус (т.е. процентную норму) для еврейских студентов. В протесте читаем: «Виленский союз врачей», обсудив на пленарном собрании 6 июля 1923 г., обидное содержание меморандума, который профессорский совет медицинского факультета Краковского университета представил в комиссию просвещения польского сейма в отношении вопроса введения в польских высших школах так называемого «Нумерус Кляузус» и который содержит ряд лживых наветов на еврейских врачей – единогласно принял следующую резолюцию протеста: «Виленский союз еврейских врачей» находит такое открытое высказывание указанного совета профессоров очень обидным для врачебного сословия и для краковского медицинского факультета в частности. Мы привыкли еще с наших студенческих лет, что университет и особенно медицинский факультет должен быть лидером в распространении справедливости и человеколюбия, но поведение краковских профессоров находится в противоречии с этими идеалами.

Обвинения в адрес еврейских врачей не имеют никаких фактических оснований и весь меморандум, больше похож на антисемитскую лживую газетную статью в желтой прессе, чем продуманное мнение, которое можно было бы ожидать от представителей высшей научной школы страны.

Еврейские врачи вообще не нуждаются в защите своей чести и выделении их больших заслуг для науки и человечества. Еще в средневековье еврейские врачи, будучи одновременно учеными и философами, несмотря на то, что весь еврейский народ уже тогда был рассеян по различным гетто, играли заметную роль в медицинской науке, занимая ответственные посты как известные лейб-медики. Так же и сегодня среди корифеев медицинской науки мы находим немало еврейских имен.

Господа краковские профессора должны были знать, что в основном именно еврейские врачи способствовали доведению современной медицины (как в теоретическом, так и в практическом плане), до того высокого уровня, на котором она сейчас находится. В страшной мировой войне, которую мы сейчас пережили, еврейские врачи понесли большие потери. В частности, потери еврейских врачей от инфекционных болезней значительно выше, чем у врачей других национальностей. Доказательство тому – официальные статистические данные, они должны быть хорошо известны господам профессорам.

Исходя из всего вышеизложенного, «виленский союз еврейских врачей», самым решительным способом протестует против безосновательного обидного обвинения со стороны краковского медицинского факультета, которое, наверное, вызвано боязнью перед конкуренцией и узким односторонним взглядом на задачи медицины.»

Когда в 1931 г. в высших школах вообще, и в Виленском университете в частности, началась компания против евреев, «Союз» вместе со всеми организациями еврейской общественности стал на защиту еврейских студентов. Была принята резолюция протеста, которая была опубликована во всей еврейской прессе и была также послана польскому союзу врачей, польской печати и т.д. В протесте мы читаем: «С чувством глубокого возмущения «виленский союз врачей-евреев» подымает свой голос против волны антисемитских эксцессов, которые прошли по Вильно и распространяются по многим городам Польши. Наше возмущение еще усиливается оттого, что это антисемитское движение вышло из академических кругов юношества, которое должно быть носителем лучших идеалов и чаяний народа. Это при том положении, что раньше академическая среда была всегда инициатором борьбы за свободу, против звериных фашистских сил, против давления на национальные меньшинства. Очень сильно упал моральный уровень той среды, которая должна составлять будущее нации и ее руководителей. Мы обращаемся с горячим призывом к культурным слоям польского общества стать на защиту свободы и культуры свободной Польши».

Одновременно д-р Гецов как председатель правления «Союза» выступил в правлении «Виленского медицинского общества» с проектом резолюции, протестующей против антисемитских эксцессов. Его предложение было провалено. В связи с этим правление «Союза» приняло следующее обращение к правлению медицинского общества. «Мы полагали, что медицинское общество всем своим авторитетом и, следуя старым традициям служения науке и обществу, выскажется против страшных ограничений свободы, против актов насилия и уличных эксцессов, в которых были вовлечены и ученики средних школ. Правление медицинского общества этого не сделало, нанеся этим моральный урон всей культурной общественности».

 Когда в 1936-37 учебном году антисемитские круги студенчества методами террора стремились к созданию гетто для еврейских студентов – тогда «Союз» опять принял активное участие в акции помощи еврейских студентам. В общественный комитет для защиты еврейских студентов вошел и председатель «Союза» д-р Седлис.

Комитет вел энергичную борьбу для защиты чести и интересов еврейского студенчества, используя все средства, имеющиеся в его распоряжении. Представитель комитета был членом делегации, которая посетила ректора университета проф. Яковицкого.

В марте 1933 г. после прихода Гитлера к власти и начала зверских акций против евреев, «Союз» выступил с осуждением этого, как свидетельствующего о падении немецкой культуры. «Как люди и врачи, мы резко протестуем против политики погромов, проводимой новым немецким правительством» говорится в заявлении.

На этом же заседании было решено наряду с высказыванием сочувствия братьям в Германии призвать всех коллег не пользоваться продукцией немецкой химической промышленности, а также немецким оборудованием и аппаратурой, прекратить выписывать немецкие журналы и покупать немецкие книги. Не посылать больных на немецкие курорты, обратиться ко всем еврейским врачам в Польше и во всем мире, чтобы они последовали примеру виленских коллег, пока в Германии господствует террор.

Эта акция бойкота, инициатором которой в медицине стал «Виленский союз врачей-евреев», несомненно, была принята при непосредственном участии Я. Выгодского. Ведь именно он возглавил «объединенный комитет бойкота».

Выгодский самым активным образом, как председатель виленской еврейской общины, вмешивался в тех случаях, где речь шла о попирании элементарных национальных прав еврейского народа.

 «Союз» активно участвовал в проведении конгресса против антисемитизма, который был созван еврейским профсоюзами летом 1936 г.

 «Союз» активно отстаивал участие еврейских врачей в «Больничной кассе», которая была организована в Вильно во второй половине 1921 г.

После переговоров с обществом польских врачей, а также с дирекцией и главным врачом «Больничной кассы» было достигнуто соглашение, что процент еврейских врачей в «Больничной кассе» должен быть не менее 35. Эту норму утвердил главный врач больничной кассы, д-р Рудзинский. Она базируется на официальных цифрах, согласно которым распределение христианского и еврейского населения в Вильно соответствует 65 и 35%. Польские врачи в течение длительного времени не хотели согласиться с этим принципом.

В письме от 27.04.1922. на имя главного врача «Союз еврейских врачей» отмечал, «что единственным принципом, который по его мнению должен быть применен при комплектовании врачебного персонала «Больничной кассы», является нормальный принцип ангажирования тех врачей, которые лучше всего подготовлены для выполнения поставленных задач, вне зависимости от национальности (как это правильно – Ю.Р.!!!). Но как показал опыт, еврейских врачей могли бы вообще исключить, при отсутствии регулирования. Поэтому «Союз» вынужден согласиться, чтобы этот вопрос был нормирован».

Как показал дальнейший опыт, еврейских врачей увольняли без всяких на то оснований. Так, член административного совета «Больничной кассы»   д-р И. Рафес, который имел большие заслуги в организации и расширении «Больничной кассы», пал жертвой этой антисемитской тенденции по отношению к еврейскому персоналу и был уволен со своего поста начальника отдела.

Одним из ярких примеров антисемитизма во врачебной среде является история «Союза врачей польского государства». Когда был создан «союз врачей польского государства», его членами по уставу могли быть «врачи, имеющие право практики в польском государстве».(35)

Так, что никаких дискриминационных ограничений тогда не было. Об этом свидетельствует и мнение комиссара правительства на имя органов безопасности воеводства, что «как видно из персонального состава правления и устава «Союза», он имеет характер общегосударственный, объединяя врачей без различия национальностей, на профессиональной основе».(36)

Так продолжалось и в дальнейшем. В правление входили врачи-евреи: Гецов в качестве вице-председателя, М. Бродский – казначея, Ш. Марголис – секретаря; Ябров, Либо, Вайнштейн как кандидаты, а Виршубский входил в ревизионную комиссию. В 1932 г. союз насчитывал 272 членов, из которых  90 было евреев, т.е. ¹/₃.(37)

Когда же вначале 1937 года в Польше началась активная антисемитская политика, в разных частях страны среди польских врачей началось движение, что членом «союза врачей польского государства» может быть лишь христианин, что исключало врачей-евреев из этой организации.

Тогда «Союз врачей-евреев» в Вильно выпустил обращение ко всем врачам, в котором призвал коллег объективно оценить действия властей, стремящихся ввести т.н. "арийский параграф" в Виленском районе. В этом обращении говорилось, что в течение многих лет врачей-поляков и евреев объединяли согласие и сотрудничество. А теперь все сделано незаконно. Обращение заканчивалось следующими словами: «Смысл его для всех честных и объективных людей совершенно понятен: все мы знаем, что находимся под идеологическим плащом, под которым скрываются творцы этого параграфа. Если, однако, мы считаем целесообразным представить прохождение всей акции, стремящейся ввести в виленском регионе «арийский параграф», то мы это делаем, будучи уверены, что найдутся еще люди объективные, которые в атмосфере массового психоза не потеряли еще чувства справедливости и способности трезвой оценке фактов».(38)

Все это бросает яркий свет на всю ситуацию в стране и сложное положение врачей-евреев в тогдашней Польше. С другой стороны показывает, что виленские врачи-евреи активно выступали за свои права и за свое профессиональное и человеческое национальное достоинство.

«Союз врачей-евреев» всегда выступал открыто и активно за интернациональную сущность врачебной профессии. История наглядно показала, чем закончилось следование польских властей и некоторой части польской интеллигенции антисемитской политике их «друга» – немецкого фашизма. А ведь вся вышеприведенная история с «арийским параграфом» происходила менее чем за два года до нападения Гитлера на Польшу.

Подводя итог общественно-медицинской деятельности виленских врачей-евреев, можно смело утверждать, что именно она сделала Вильно уникальным центром еврейского здравоохранения всей диаспоры и роль врачей в служении общественным идеалам была очень высока.

Чем же мог быть обусловлен жгучий интерес виленских врачей-евреев к общественным (не только к чисто профессиональным) проблемам?

По-видимому, это можно объяснить единственно лишь тем, что благодаря своему профессиональному чутью, интуиции, клиническому мышлению, направленным на диагностические разборки сложных ситуаций, а главное, на прогноз того явления, каким является болезнь, врачи более чутко могли уловить приоритетную, надвигающуюся из-за разгула антисемитизма опасность для жизни и здоровья еврейского населения. И во всяком случае организованно, в меру своих сил и возможностей заявлять о ней, подготавливая к этому общество.

В этом они видели свой не только профессиональный, но и просто человеческий долг.

 

Врачи евреи в виленском медицинском обществе

 

С первых лет своей врачебной деятельности – в последние годы ХIХ и первые десятилетия ХХ столетий – виленские врачи-евреи активно занимались научными исследованиями, анализируя и обобщая свои клинические наблюдения. Это нашло свое отражение в форме выступлений и на заседаниях «Виленского медицинского общества».

В Виленском императорском медицинском обществе, одной из самых старых общественных организаций вообще и среди медицинских в частности (оно существовало с 1805 г.) еврейские врачи к концу XIX века начали играть существенную роль, значительно бóльшую, чем могли играть по своему численному составу.

Необходимо отметить (как явствует из речи профессора Шиллинг-Сенгалевич 11 мая 1938 г. в сотую годовщину смерти Е. Снядецкого), что до открытия Университета в Виленском регионе медицина находилась на низком уровне. Для стимуляции врачей к самообразованию и последующим за этим повышением профессионального уровня врачебного сословия, возникла мысль организовать общество. Реализовалось это в 1805 г.

Первый, а затем многократно вновь избираемый председатель общества – Енджей Снядецкий так характеризовал его деятельность.

«Вначале «Виленское врачебное общество» не имело другой цели, как только то, чтобы врачи, занимающиеся в этом городе и в здешней провинции медицинской практикой могли путем объединения в одно целое и собраний хотя бы один раз в месяц сообщать друг другу свои наблюдения, углубляться в природу имеющихся болезней, получать советы коллег в трудных и сложных случаях, и таким образом быть себе взаимно и публике эффективной помощью».

Но дальше – указывает Снядецкий, уже возникла необходимость в научных исследованиях и в собственном печатном органе.(34) Необходимо отметить, что с момента своего возникновения заседания общества проходили ежемесячно и оно откликалось на все происходящие события.

Мы имеем много примеров активной деятельности врачей-евреев в работе общества.

Медико-санитарное положение в стране находилось в страшном состоянии, и в борьбе за реформирование здравоохранения определенное место занимали врачи-евреи. Так например, в комиссию по улучшению здравоохранения края, избранной виленским обществом 12 января 1905 г., вошли два еврейских врача – доктор Ромм и доктор Шабад.  

В сентябре 1905 г, на заседании общества комиссия представила отчет, из которого видно как катастрофически выглядит санитарно-гигиеническое состояние Вильно и провинции. Почти половина всех умерших — это дети в возрасте до 5 лет и даже у евреев, где лучше обстоит дело с заботой о здоровье детей, умирает, в среднем 331 на каждые 1000 рождаемых детей. В отчёте говорится об антисанитарном состоянии больниц, где каждая хорошая инициатива врачей парализуется чиновниками, которые руководят больницей, и которые мало понимают в этом деле. Больным не разрешается говорить на их родном языке, особенно на польском. В этом отчёте говорится также, что избирательная система в городское правление лишает бóльшую часть христианского, а также еврейского и литовского населения надлежащих прав. Те, что заседают, не заботятся об охране здоровья. Дальше в отчёте говорится о страшной безграмотности населения, которая затрудняет всю борьбу с эпидемиями. В отчете говорится о плохом положении еврейского населения, сельского населения. «Для того чтобы с успехом бороться с болезнями и антисанитарным положением в стране необходимо радикальное изменение условий, в которых живет население нашей страны».

Все это является важным историческим материалом для понятия времени, когда врачи литовцы, евреи, поляки, русские работали вместе и имели единые взгляды на происходящие события.

В комиссию для редактирования своего заключения общество избрало д-ра Выгодского.

Когда в 1905 г. казаки в Курске избили земского врача Шишмана, виленское медицинское общество приняло острую резолюцию против этой акции.

Когда в 1905 г. обвинениям в незаконной политической деятельности подверглись 2 члена медицинского общества, литовец д-р Вилейкис и еврей д-р Шабад, медицинское общество на заседании 12 декабря 1905 г. единогласно решило поручить правлению предпринять все необходимые шаги для их быстрейшего освобождения.

Во время празднования в 1925 г. 120-летия Виленского медицинского общества его председатель проф. Опочинский между прочим сказал: «Русские и евреи согласно работали для нации и развития медицинского общества».

После окончания Первой мировой войны отношение к евреям было хорошим. Об этом может свидетельствовать такой факт, что д-р Шабад при выборах вице-президента получил 22 голоса, а д-р Лот – 17. Вторым примером хорошего отношения может служить то, что на торжественном юбилейном заседании в декабре 1925 г. в качестве почетных членов были избраны д-ра Гершун, А. Виршубский, Ц. Шабад и другие евреи-врачи региона.

И все же, к сожалению, нельзя признать, что отношение польских врачей к их коллегам евреям было стабильно хорошим, или хотя бы нейтральным. Очень часто, увы, шовинизм и антисемитизм являлся мощным барьером для их взаимоотношений.

В найденном нами в архиве Виленского университета отчете о 120 юбилее Виленского врачебного общества(40) мы читаем:

«Со временем изменился и состав членов общества. Если раньше местными членами были почти все поляки, то в 1863 г. постепенно прибывал чуждый элемент» (подчеркнуто нами). Ясней не скажешь. Этот чуждый элемент были врачи – евреи, русские, белорусы, литовцы и др.

Несмотря на это, число еврейских докладов возрастает с каждым годом, и бывают заседания, когда они своими силами заполняли повестку дня, (доклады, демонстрации, прения). Это определяется еще и тем обстоятельством, что заседание общества бойкотировал ряд польских его членов потому, что они велись на русском языке.

В октябре 1916 г. при выборах в правление д-р Выгодский стал его вице-председателем, а кассиром был выбран д-р Блох.

Очень активно участвовал как в руководящих органах общества, так и в его научной и практической деятельности многолетний главный врач еврейского госпиталя Абрам Виршубский.

В 1902 г. А. Виршубский сделал доклад на заседании Виленского медицинского общества на тему «Случай травматического психоза»(41). В ноябре 1916 г. был заслушан доклад д-ра Банковского «Холера в Вильно в 1915 г». В декабре 1916 г. д-р Шабад прочел доклад «Смертность в Вильно в течение последних 5 лет».

В 1918 г. начал выходить «Дневник Виленского врачебного общества»(42).

Там печатались многие доклады. Их всегда отличала скрупулезность в представлении клинических наблюдений, новизна и чрезвычайная тонкость в определении перспективности развития той или другой области знаний. Это лишний раз подтверждает доклад Виршубского на заседании XIII съезда польских врачей и естествоиспытателей в Вильно «Органный невроз», где он четко предсказывает, что постепенно многие случаи «неврозов органов» найдут органическую основу.

Д-р Зарцин делал доклад о переливании крови, в котором он отмечает, что во время пребывания в 1925 г. в Париже он приобрел два аппарата новой конструкции, которую сейчас применяет в Еврейском госпитале. Подробно описывает биологическую пробу, показания и противопоказания.

20.10.1926 г. в докладе «Рентгенография почечных лоханок и желчных путей (пиелографии и холецистографии), как диагностический метод» он представил опыт первого применения этого метода в Вильно. В прениях проф. Эйгер говорил о значении холецистографии, подчеркивая ее физиологическое значение. Он не сомневался, что этот метод повлияет на выяснение многих темных еще проблем функции выделительного аппарата желчных путей. Проф. Янушкевич считал, что холецистография может оказаться полезной при сомнительных случаях, например, когда дуоденальное зондирование не дает желчи. Поэтому масштабы ее применения очень широкие.

В заключительном слове Зарцин указывал, что это только начало внедрения холецистографии, и что наличие отрицательного результата может определяться несовершенством методики (контраст дается внутрь, а не внутривенно).

Данный доклад и его обсуждение свидетельствует об очень высоком уровне тогдашней медицины в Вильно и в частности в Еврейском госпитале.

На заседании 27.06.1928 г. Зарцин показал желчный камень, величиной в куриное яйцо, который вышел с калом у 65 летнего больного после предшествующей бурной клиники.

Часто на заседании общества выступали с докладами, участвовали в прениях, а также председательствовали д-ра Гиршович, Леванде, Седлис, Едвабник, Троицкий, Шадовский, Перевозкий, Гилельс, Либо, Лидский и др.

Так, 03.12.1930 г. Д-р С. Леванде сделал доклад о менингите как следствии воспаления среднего отита. По этому докладу была активная дискуссия о времени, когда нужно оперировать. Некоторые считали, что, если после парецентеза температура не падает, и боли не исчезают, тогда нужно оперировать. Леванде считал, что операция в первые дни течения гнойного процесса не даст результатов, нужно ожидать.

Д-р И.Глобус сделал доклад о 150 случаях грибковых заболеваний головы у детей, леченных тальком. Он считал, что тальк очень опасное средство, действующее на паренхиматозные органы и сердце.(43)

На заседаниях общества 15 и 22 апреля 1931 г. д-р Едвабник выступил с докладом «Проблемы туберкулеза легких». Доклад основан на наблюдениях около 1500 больных. Он отмечал, что хирургическое лечение встречает неимоверные трудности, так как очень трудно склонить больного к операции френикоэксереза и торакопластики (44).

Д-р Седлис 26.04.1933 выступил с докладом «Проблемы межполовые в свете биологических и клинических исследований», а 25.04.34 г. «Случай endomedriosis мочевого пузыря"». Он подробно описал методику операции.

Активное участие в работе общества принимал Цемах Шабад. Шабад выступил с большим докладом «Современное состояние вопроса о борьбе с туберкулезом в Западной Европе, преимущественно в Германии».(45)

В 1928 г. в состав правления Виленского Врачебного общества вошли: вице-председатель Ц. Шабад и А. Виршубский – в ревизионную комиссию. Они же вошли в редакционную коллегию «Дневника».

 Александр Каплан был вице-председателем Виленского медицинского общества в течение ряда лет.(45) Гиршович и Виршубский были членами ревизионной комиссии. В редакционную коллегию «Дневника Виленского врачебного общества», входили С. Леванде и А. Виршубский. В 1933 г. членом правления были Седлис. В 1925 г. членом правления был Залкиндсон.

Как явствует из протоколов заседания редакции, д-р Виршубский был очень активным ее членом.(47) Уже в 1926 г., т.е. при создании первого номера журнала «Дневник виленского врачебного общества» в члены редколлегии входили д-ра: А. Виршубский и О. Залкиндсон. В число почетных членов общества были избраны: Григорий Гершун, Цемах Шабад, Абрам Виршубский. В руководящие органы общества в разное время входили д-ра Леванде, Гиршович и другие.

Виленское врачебное общество было ликвидировано в 1939 г. Тогда общество насчитывало 154 члена.(48) 09.05.1940 г. было создано Виленское общество врачей. Председателем избран Стасис Баронас.(49) А в августе того же года и оно было ликвидировано, а имущество передано в министерство здравоохранения и соцобеспечения.

В 1940-1941 гг. некоторые виленские врачи были депортированы Советской властью в концентрационные лагеря на территории Европейской части России и Сибири. В этой группе был врач-хирург д-р Лев Вайнштейн, который благодаря этому избежал гибели, постигшей виленское еврейство. Д-р Вайнштейн родился в Вильно, который в то время входил в состав Российской Империи. Он был старшим сыном известного оперного певца-баритона Осипа (Иосифа) Вайнштейна-Виноградова, который до Первой мировой войны жил в Санкт-Петербурге, а впоследствии эмигрировал в Америку. Д-р Вайнштейн закончил медицинской факультет университета в Дерпте (Тарту в современной Эстонии) и в течение короткого времени служил в медицинских частях армии Колчака в Сибири, которая воевала с большевистской Красной армией. Далее д-р Вайнштейн оказался в Берлине, где он работал в больнице и завершил свою специализацию в области ортопедической хирургии. Вернувшись в Вильно в 1925 г., он занялся частной практикой и одновременно работал в госпитале им. Св. Якуба в должности старшего хирурга. Д-р Вайнштейн был активным членом союза врачей-евреев, а также принимал участие в различных еврейских общественных организациях и был председателем Ревизионистской партии в Виленской области. Основатель современного Ревизионизма Зеэв Жаботинский был однажды гостем в просторной квартире д-ра Вайнштейна на Виленской ул. 26, где находился также и его хирургический офис. В этом офисе получали бесплатную медицинскую помощь молодые евреи-студенты университета Стефана Батория – сионисты, бундовцы и даже коммунисты – после периодических драк с антисемитски настроенными польскими студентами и хулиганами. В 1936 г. д-р Вайнштейн посетил Палестину, где он участвовал в попытках расширить медицинскую инфраструктуру в Ишуве. Как активный сионист, примыкающий к правому крылу, он был в июне 1941 г. арестован НКВД, разлучен с женой и сыном и депортирован на Урал, где содержался в тюрьме с уголовными преступниками. После объявленной Сталиным амнистии, которая включала большинство бывших польских граждан (с передачей их под юрисдикцию Польского правительства в изгнании, возглавлявшегося генералом Сикорским) и последующим осенью 1941 г. освобождением депортированных (ускоренным благодаря вмешательству послов США и Великобритании в Советском Союзе) Вайнштейн, капитан запаса медицинского корпуса вооруженных сил Польши, был освобожден из тюрьмы и получил указание присоединиться к формируемой в г. Бузулук (к югу от Ташкента) польской армии, возглавляемой генералом Андерсом. Он прибыл туда через несколько дней после того, как последние части армии Андерса покинули территорию СССР, перейдя границу с Ираном. Ему удалось найти свою семью в Чимкенте (западный Казахстан), где он и жил до конца Второй мировой войны. Находясь под постоянным наблюдением НКВД (и попав опять в тюрьму на месяцы в 1943 г.), д-р Вайнштейн, тем не менее, сумел заниматься медициной в советской больнице и даже временно возглавлял местный центр по распределению пищи и одежды среди бывших польских граждан в этих местах. Осенью 1945 г. д-р Вайнштейн вернулся в Вильно, перешел границу с Польшей и уехал в Швецию в 1946 г. Он прожил 10 лет в Нью-Йорке, где изучал общую медицину и получил лицензию врача. Он работал врачом до своей смерти в 1960 г. Его сын и два внука живут во Флориде и Мериленде. В Тель-авивском музее, посвященном Зеэву Жаботинскому, содержатся материалы о деятельности д-ра Вайнштейна в предвоенном Вильно.

 

Библиография 

1. Белорусская энциклопедия стр. 40-42

2. Выгодский. Биографишер лексикон ЕКОПО, Вилне 1930 ,(евр.)

3. Выгодский. Воспоминания,1923 (евр).

4. Biographical Dictionary of modern Yiddish Literature, 1960, p 325

5. «Ин штурм». («В грозу»), Вилне,1926 (евр).

6. «Ин гегенем»-(«В аду»), Вилне, 1927 (евр).

7. Центральный Государственный архив Литвы (ЦГАЛ) ф. 923, ол. 1, д.1393, л.1-3  

7А. Голдшмидт «Идише доктерим веле практицерин ицт ин Вилне». Заменбух Вилне, Нью Йорк, 1937 (евр).

8. А. Бруштейн. «Дорога уходит вдаль», Москва, 1957г, стр. 26

9. А. Бруштейн. «Дорога уходит вдаль», Москва, 1957г,  стр.29

10. А. Бруштейн. «Дорога уходит вдаль», Москва, 1957г, стр.53

11. А. Бруштейн. «Дорога уходит вдаль», Москва, 1957г, стр.252-253

12. Р. Корчак. «Пламя под пеплом», Иерусалим, 1977, стр. 17-18

13. Ш. Кочергинский. «Хурбен Вильно», Нью Йорк, 1947 (евр)

14. Ц. Шабад «О Выгодском», «Фолксгезунт», 1927, стр.119-120 (евр)

15. J. Wygodzki. Gazeta Lekarska, 1898, # 50-str.1316-1320, #51, str. 1339-1342             

16. Я. Выгодский, Доклады Виленского медицинского общества. Архив Виленского Университета, ф. 26-3400

17. Архив Виленского Университета, ф. 26-3402

18. Архив Виленского Университета, ф.26-3406

19. Архив Виленского Университета, ф.26-3398

20. Я.Е. Выгодский. К этиологии  чрезмерной рвоты беременных.  «Акушерство и гинекология»,1908

21. Я.Выгодский, К казуистике лечения миом матки. Вильно, 1891

22. Электрический ток как средство для искусственного прерывания беременности, Вильно, 1891

23. Архив Виленского Университета, ф.26-3399

24. Архив Виленского Университета, ф.26-327

25. ЦГАЛ, ф.53, оп.23, д.2123, л.23

26. ЦГАЛ, ф.53,оп.23, д.2123, л.3-12

27. ЦГАЛ, ф.23, оп.12, д.275, л.40-43

28. ЦГАЛ, ф.53, оп.23, д.2123, л.1-2

29. ЦГАЛ, ф.53, оп. 23, д.2123, л.32

30. Исторический архив Литвы, ф.383, оп.2, д.19, л.28-29

31. «Тоз идиес»,1929, №8-9, стр. 327-329 (евр).

32. Шенкер, Медицинише шрифтен, стр.71-82 (евр).

33. Илья Седлис. Медицинише шрифтен, стр.83-85 (евр).

34. Селибер. Медицинише шрифтен, стр.86-88 (евр).

35. ЦГАЛ, ф.53, оп.23, д.1994, л. 32

36. ЦГАЛ, ф.53, оп. 23, д. 1994, л.56

37. ЦГАЛ, ф.53. оп.23, д.1994, л.37-41,52     

38. ЦГАЛ, ф.53. оп. 23, д.1994, л.27

39. Архив Виленского Университета, ф.26-288

40. Архив Виленского Университета, ф.26-327

41. Архив Виленского Университета, ф26-3411

42. Polskа gazeta  lekarska, 1925, #50, str.1051-1053

43. Pamietnik wilenskiego tow.lekarskiego, 1930, #4, st.40-43

44. Pamietnik wilenskiego tow.lekarskiego, 1931, #4, st.349-350

45. Архив Виленского Университета, ф.26-2860

46. Архив Виленского Университета, ф.26,д.413, л.2-4

47. Архив Виленского Университета, ф.26-1775

48. ЦГАЛ, ф.401, оп.2,д.195, л.6-9

49. ЦГАЛ, ф.401,оп.2, д.195, л.6-9

 

---

   

---

    
         

___Реклама___

---