(Композитор Иосиф Ахрон, 1886-1943)
Музыка, которую я слушаю снова и снова,
написана была давно, но со смертью автора как будто растворилась, исчезла. Тем
более странно, что возникшая из небытия спустя многие десятилетия, она кажется
знакомой. А почему – не объяснить. Как при знакомстве с новым человеком, который не просто
интересен, но и неожиданно близок. А ведь недавно ты не знал его имени...
Я собираюсь рассказать вам древнюю как мир историю о пропавших рукописях, которым якобы не положено гореть, и об их авторе. Имя Иосифа Ахрона всегда произносят в обойме с именами других скрипачей (Я.Хейфец, Е.Цимбалист, М.Эльман, Н.Мильштейн, М.Полякин и другие) – учеников Леопольда Ауэра, студентов Петербургской консерватории первой четверти ХХ века. Но у каждого из них была своя жизнь и своя творческая судьба. Среди тех, кто увлекся в те годы народным фольклором и вошел в Общество еврейской народной музыки, был и Иосиф Ахрон. "Еврейская мелодия" - одна из его первых скрипичных пьес, написанная в 1911 году при вступлении в это Общество, оказалась и самым известным его сочинением, прославившим имя И.Ахрона на весь мир. Все лучшие скрипачи исполняли и исполняют эту вещь, при том, что многие из них, особенно современные молодые люди, очень мало знают о самом авторе.
Иосиф Ахрон, 7 марта 1908 г.
Удивительная
история: спустя полвека после смерти автора его неизвестные сочинения
обрели дыхание, зазвучав по радио и со сцены. И все потому, что нашлись
ноты. А произошло это в конце цепочки чудесных совпадений. Кто же догадался,
что эти ноты вообще существовали?
Американский кантор
и музыковед Филипп Мóдел, энтузиаст еврейской музыки, в середине 60-х годов ХХ века решил
писать докторат о жизни и творчестве почти забытого скрипача и композитора из
России Иосифа Ахрона. Работа над тщательно собранным материалом подходила к
концу, как вдруг он в ужасе понял, что не может продолжать! Он зашел в тупик: сочинений Ахрона должно
быть много больше, чем те, что известны и часто исполняются знаменитыми
музыкантами. Чем больше он углублялся в тему, тем сильнее росло отчаяние: то и
дело он находил обрывки сведений и о
других произведениях, но только намёки,
иногда какие-то названия. Где же сами произведения? Неужели пропали? Где их
искать?
Иосиф Ахрон умер в 1943 году. И вдовы его, Марии Рапхоф, тоже давно нет в живых. Ф.Моделу удалось установить, что она была певицей и что их свадьба состоялась ещё в России, откуда они уехали в 1922 году. Детей у них не было. Никого не удалось разыскать и по линии брата композитора, Исидора Ахрона, тоже музыканта...
Братья Исидор и Иосиф (справа) Ахроны. США, 1930-е гг.
И вдруг обнаружилась какая-то дальняя родственница Марии. Филипп Модел бросился на поиски и узнал ее адрес, но отправился в путь, не особенно надеясь на успех. Неужели и тут не повезет? Боялся верить. Так и есть, и тут неудача: она недавно переехала на новое место. Куда? Никто не знал. Но кто-то же должен получать ее почту?.. Позже, прокручивая цепь событий, он холодел от мысли, что мог бы поехать по полученному адресу на день позже. Не фигурально, а именно на один день! Он обошел всех жильцов дома, и у одной из соседок нашелся-таки адрес: действительно, для того, чтобы пересылать почту. Он разыскал ее в тот же день. Но старенькая тетушка Марии ничего не знала. Какой архив? Какого композитора? Да, у нее оставались какие-то вещи Марии и ее мужа-скрипача (так он еще и музыку писал?), но кто мог этим заниматься, она стара, переезд в её годы, сами понимаете, такое трудное дело. Она как раз дала распоряжение: завтра всё, что там осталось, выбросить на помойку. Модел мчится на прежнюю квартиру тетушки. В груде рухляди он находит два деревянных ящичка и в них – о, чудо! - в это невозможно было поверить: ноты, ноты и письма… Рукописи, как вы понимаете, не обязательно горят, их можно просто выбросить на помойку. Получив разрешение, он забирает драгоценный клад и с трепетом начинает в нём разбираться...
Афиша
концерта Общества еврейской народной музыки. С.--Петербург, 1911
Итог его изысканий: открытие, что почти
половина (!) сочинений композитора Иосифа Ахрона десятилетиями оставалась неизвестной…
Прошло много–много лет.
Чуть более двадцати
произведений малых форм вошли в компакт-диск "Стемпеню", который я
держу в руках. И слушаю его без конца... Подарил мне его Ури Цур, выпустивший
этот диск в собственной фирме звукозаписи. Так начала "раскручиваться"
эта история.
Читаю на форзаце: "Скрипичная музыка Иосифа Ахрона". Исполнители Хагай Шахам (скрипка) и Арнон Эрез (фортепиано). Но молодой и талантливый израильский скрипач Хагай Шахам постоянно на гастролях.
Хагай Шахам
Хагай родился в
1966 году, в Кирьят-Бялике, под Хайфой, на скрипке играет с семи лет, лауреат
многих конкурсов. В 1990 году они вместе с пианистом Арноном Эрезом получили
первую премию международного конкурса в Мюнхене. С тех пор он выступал чуть ли
не со всеми лучшими оркестрами мира – и в Зальцбурге, и в Бетховенском зале в
Бонне, и в Лувре, и в Лондоне. Но почему вдруг в сабре, юноше, родившемся в
Израиле, возник интерес к творчеству почти неведомого ему еврейского
композитора из России? Как и другие скрипачи-виртуозы, и он однажды включил в
свой репертуар знаменитое произведение Ахрона – "Еврейскую мелодию"…
И вдруг он узнаёт, что в Национальной библиотеке Иерусалима хранится архив
композитора, о котором сам скрипач почти ничего не знал…
А произошло вот
что: Филипп Модел, защитив в США свой докторат, издал его в виде книги в 1966
году. Архив же композитора он долгие
годы бережно хранил у себя дома. Но время шло, подкралась старость, и тогда, по
прошествии многих лет и долгих размышлений, Ф.Модел решил подарить свое
сокровище, хранившееся в двух деревянных ящичках, Израилю… Молодой скрипач
Хагай Шахам не поленился и отправился в Иерусалим, в Национальную библиотеку. И
компакт-диск с музыкой, отобранной Хагаем Шахамом, увидел свет. Первым, с
которым Хагай поделился своим открытием
неизвестной и замечательной музыки, был его отец, Амнон Шахам, тоже музыкант,
бывший инспектор Министерства просвещения Израиля…
Хагай все время на гастролях – то в Европе, то в США, и я рискнула позвонить его отцу. Амнон Шахам оказался милейшим человеком. Он гордится, что тридцать три года подряд преподавал музыку в одной из школ Кирьят-Бялика, пригорода Хайфы. Мы говорим, разумеется, на иврите. И вдруг он переходит на русский: "В 1957 году я был делегатом Всемирного фестиваля демократической молодёжи и студентов в Москве. Да-да... Вы знаете, мы сделали там большой шум (так говорят? – спрашивает он). После заключительного концерта нас собрали и быстро-быстро выслали домой…" Он смеётся. Я, разумеется, интересуюсь, откуда он знает русский. "Я родом из Чехословакии, но в Израиле с 1949 года…" Может быть, отчасти это ответ и на мой незаданный вопрос о корнях интереса сына, Хагая, к еврейской национальной музыке… Амнон Хагай не просто прочитал книгу Модела, он выучил ее почти наизусть и сам написал сопроводительный текст к музыкальному диску своего сына. Повторю, диск называется "Стемпеню" – скрипичная музыка Иосифа Ахрона".
Хагая я увидала и услыхала позднее. Игра
молодого скрипача благородна, как и весь его какой-то светящийся облик. Он
серьёзен, но в то же время, так мне показалось, он просто рад и счастлив быть
не грустным, а игривым, и виртуозно, до блеска доводить тему. А композитор
ставит перед ним иногда нелёгкие задачи – меняющиеся интонации, звук взлетает,
опускается в глухоту, переход к другому темпу - новые оттенки, за минорным
распевом – стаккато... Глаза огромного внимающего зала прикованы к музыканту.
Его фигура, скрипка, рука, смычок – одно целое, на глазах у нас творится чудо…
Композитор из далекого далека заглядывает в наши сердца, приближая их к своему,
живому, животрепещущему, будто рядом бьющемуся сердцу… А в самом облике Хагая
Шахама мне видится тот, другой, сочинивший эту музыку и играющий ее для меня,
ведь я знаю о нем уже так много, может быть, больше всех в этом зале. Я держу в
руках и письма Иосифа Ахрона, написанные по-русски И.Стучевскому[1],
изучаю почерк, слышу его голос, слежу за его мыслью...
Когда-то русский
писатель и поэт Иван Бунин, взволнованный силой звучания и страстью
стихотворений и поэм еврейского поэта Хаима-Нахмана Бялика, написал и посвятил
ему стихотворение "Да исполнятся сроки". Закончил он стихотворение
так: "Прямые коротки пути. / Потребна скорбь, потребно время, / Чтобы
могло произрасти / На ниву брошенное семя".
Десятилетия понадобились, чтобы пришли к нам
и волшебные звуки еврейского композитора Иосифа Ахрона. Как могла такая музыка
пропасть, не быть?
"Уже стало тривиальным говорить о
скрипке как о сугубо еврейском инструменте" - так
начинает один из своих блестящих очерков незабвенный музыкант и музыковед Яков
Сорокер, ученик Давида Ойстраха. И продолжает: "Наверное, это началось
с Шолом-Алейхема. Помните его рассказ "Скрипка"?"[2]
Послушаем и мы героя рассказа Шолом-Алейхема
Нафтоле Безбородько: "Скрипка – самый древний инструмент. Первым
скрипачом в мире был то ли Тувал-Каин, то ли Мафусаил… Второй скрипач был царь
Давид. Был ещё один, третий скрипач, Паганини его звали, тоже еврей. Все лучшие
скрипачи в мире евреи, вот, например, Стемпеню, Педоцур. Себя я не стану
хвалить… Но куда мне до Паганини". [3]
История петербургской скрипичной школы, созданной Леопольдом Ауэром[4], широко известна. Впрочем, Леопольд Ауэр считается создателем не только русской, но и американской скрипичной школы. В Петербург он был приглашён, будучи уже в ореоле европейской славы, а шёл ему тогда всего 24-й год. Ещё почти полстолетия он оставался профессором Петербургской консерватории, а когда в 1917 году уехал из России в США, многие из его учеников последовали за ним, каждый в свой черёд.
По просьбе И.Стучевского Иосиф Ахрон
рассказывает о себе следующее[5]:
Он родился 1 мая
1886 года в городке Лоздзее Сувалкской губернии (тогда Россия, ныне Лаздияй,
Литва). Отец, Юлий Ахрон, занимался коммерцией, но интересовался больше наукой
и искусством: он был самоучкой в математике, медицине, архитектуре и др. Сам же
изучил игру на скрипке и элементарную теорию музыки. Впоследствии был корректором в газете "Гамелиц",
выходившей на иврите в Петербурге. Мать (девичья фамилия Мараш) в молодости обладала приятным голосом,
И.Ахрон отмечает, что у нее был хороший слух, но музыкой она не занималась.
Родители
придерживались еврейских традиций, но одновременно стремились дать детям,
Иосифу и Исидору, и хорошее общее образование. Детство братьев было вполне
благополучным и гармоничным. Иосиф рано проявил свои музыкальные способности.
Отец стал его первым учителем и удивлялся одаренности мальчика, который все
схватывал на лету. Когда Иосифу
исполняется четыре года, семья перебирается в Варшаву. Его определяют к
замечательным учителям Михаловичу и Луто. Кстати, учеником Луто был и создатель
Израильского филармонического оркестра Бронислав Губерман, он был старше Иосифа
на четыре года. Не знаю, был ли Иосиф Ахрон в детстве вундеркиндом, но в
Британском музее хранится неопубликованный оригинал его "Колыбельной",
написанной в семилетнем возрасте. Это
его первая скрипичная композиция. А вот что рассказывает он сам: "Не помню
точно, что я играл при первом выступлении в Варшаве 8-ми лет. Не то 7-й концерт
Берио, не то 22-й Виотти".[6]
С тех пор он выступал на сцене как солист и стал любимцем публики, так что когда двенадцатилетним (1898)
предстал перед профессором Л.Ауэром, проблема была не в том, примут ли его,
понравится ли он – это был хоть и юный, но довольно уверенный в себе скрипач.
Проблема была, как "зацепиться" за Петербург. В конце концов, семье
все же удалось получить право на жительство, и Иосиф вместе с Мишей Эльманом и
Ефремом (Эфраимом) Цимбалистом приступил к занятиям у великого педагога Ауэра,
а параллельно изучал гармонию в композиторском классе А.Лядова. Он пишет:
"Контрапункт, фугу и формы сам прошел, оркестровку с Максимилианом
Штейнбергом".
В тринадцать лет –
первые большие гастроли: Киев, Одесса, Лодзь, Гродно, Петербург. Здесь он
выступает в Императорском дворце, где за свое выступление получает в подарок от
императрицы Марии Федоровны (1847-1928) золотые часы. Более десятка композиций
он сочинил ещё в годы ученичества, среди них и концерт для скрипки, и еврейскую
вариацию на "Камаринскую", в которой использовал напев, слышанный, по
его словам, в детстве в синагоге литовского города Мариамполе – на родине его
отца. Сразу после окончания учёбы Иосиф
отправляется в Германию (1904-1907). Выступает как солист с Лейпцигским
оркестром под управлением Артура Никиша. Концерты проходят с успехом. Но,
поселившись в Берлине, он вдруг
чувствует, что хочет и должен писать сам. И упорно трудится три года подряд. Он
создаёт "Прелюд", "Сильфиды", еще одну
"Колыбельную"... Известное издательство Циммермана публикует его
вещи. Он и сам понимает, что многое из сочинённого им это пока что дань модному
салонному музицированию, но те, кто занимается изучением творчества Ахрона,
отмечают, что уже и в этих вещах обнаруживается его подлинный талант, то
свойственное ему изящество стиля, которое привлечёт к его музыке Яшу Хейфеца,
композитора А.Шёнберга, композитора и дирижёра О.Клемперера, дирижёра С.
Кусевицкого.
В 1907 году Иосиф Ахрон возвращается в
Россию. Его приглашают солировать в концерте П.Чайковского, дирижировать будет
А.Глазунов. Как скрипач, он пользовался успехом
и, наверное, заслуженно, но нам не дано, к сожалению, услыхать его игру.
В это же время в нём пробуждается интерес к еврейскому фольклору, и он
присоединяется к Обществу еврейской народной музыки, в которое входили Мильнер,
Гнесин, братья Крейн, Розовский, Веприк и, разумеется, Энгель. В 1911 году, как
мы уже говорили, он пишет свою
"Еврейскую мелодию", ставшую настолько знаменитой, что многие знают
ее на слух, не помня имени композитора. Буквально по всему свету разнесла эту
мелодию скрипка "короля скрипачей" Яши Хейфеца, одноклассника и
приятеля юных лет... Вот и израильский скрипач Хагай Шахам давно ее любит и
вдохновенно исполняет.
Иосиф Ахрон рассказывает, что отец брал его
с собой в синагогу на все еврейские праздники, а часто и по субботам: "Мелодию
эту в сыром виде я слышал неоднократно в Варшаве в синагоге на улице Налевки в
исполнении одного хасида, придававшего ей скорее плясовой характер (темп
оригинала значительно быстрее)". Не только эта мелодия, но и другие
забытые мотивы спустя годы стали возникать в душе и уже не оставляли его.
Иногда это была даже не мелодия, а отдельные звуки, но они возвращались и
тревожили. Он стал искать форму, чтобы воспроизвести эти "мучавшие"
его звуки и их сочетания и вскоре вслед за "Еврейской мелодией"
появляются и "Еврейский танец" и "Еврейская колыбельная"…
Эти сочинения он пишет для скрипки и фортепиано.
Писание музыки кормит плохо. Поэтому в годы
перед Первой мировой войной Иосиф Ахрон много гастролирует, но между
выступлениями и тщательной подготовкой к ним пытается все же находить время,
чтобы писать музыку. К этому времени относятся
соната из 4-х частей, скрипичные циклы "Настроения" и
"Пастельные краски". В 1915 году на смерть композитора А.Скрябина,
которого И.Ахрон любил и даже находился под его
влиянием, он пишет "Эпитафию памяти Скрябина", опус 38, для
оркестра "с возможным участием хора".
Вскоре ему придется
вообще оставить музыку, к счастью, ненадолго. Его мобилизуют в армию, на фронт.
Об ужасах военного времени он узнает уже не понаслышке. Но через некоторое
время его направляют в музыкальную роту,
которую расквартируют в Петербурге. Начиная с 1913 и почти до отъезда из России
в 1922 году И.Ахрон время от времени
преподавал в классах скрипки и камерного ансамбля в Харькове и
Петербурге-Петрограде (с 18.8.1914). Несмотря на накопленный педагогический опыт,
в 1918 году, когда И.Ахрон оказывается перед выбором: должность преподавателя
Петербургской консерватории или возможность давать сольные концерты, он
отказывается от почётной должности в консерватории и в течение четырех лет
участвует почти в тысяче (!) концертов. В 1919 году режиссер А.Грановский (1890-1937) организует в Петрограде Еврейскую
школу сценических искусств и театр-студию, ставшую основой Московского
еврейского камерного театра (с 1925 года – ГОСЕТ). Он привлекает И.Ахрона к
написанию музыки сначала к спектаклю "Слепые" по Метерлинку (1919), а
потом и для московских постановок, в том числе для "Вечера
Шолом-Алейхема" (три одноактные пьесы) и "Колдуньи" (1922) по
А.Гольдфадену. Тогда же он сочиняет фортепианные сопровождения для 11 каприсов
Паганини, две миниатюры - "Сказка" и "Посвящение
любви". Знаменитое венское
музыкальное издательство
"Универсал" (основано в 1901 году) выпускает две его работы по теории
скрипичной игры, там же будут позднее опубликованы и пять сочинений композитора
("Детская сюита", "Концерт для скрипки с оркестром",
"Афоризм Л.Ауэра" и др.).
Деятельность скрипача-исполнителя, даже если
его и считают виртуозом, очень затрудняет сочинение музыки. В России, с которой
столько связано, больше жить невозможно. Здесь у него не будет условий ни для
жизни, ни для творчества. Ему 36 лет. Детей у них нет, но он всё-таки семьянин.
И Иосиф Ахрон принимает два решения.
Первое: целиком и полностью
отдаться композиции. И второе: покинуть Россию.
14 октября 1922
года вместе с женой, певицей Марией Рапхоф (Raphof), он в последний
раз выступает перед друзьями в Обществе
еврейской народной музыки. Мария исполняет на иврите одну из частей опуса
52-го, названного "Мечтательные огни", переработанного автором
позднее в Канцонетту. Вскоре со многими из тех, для кого он играл в октябре на
прощальном концерте, Иосиф встретится в Берлине. С Йоэлем Энгелем[7],
например. Оба приехали в Берлин в 1922, оба прожили в нем два года, оба
выступали на еврейских концертах в Польше, оба решили ехать в Палестину. В
Берлине Иосиф Ахрон много читает, ходит в музеи. Очень сильное впечатление и на
него и на его друзей производят работы французских импрессионистов, с которыми
они знакомятся впервые. В определённой
мере это увлечение сказывается и на его музыке – двадцати миниатюрах для
фортепиано, вошедших в "Детскую сюиту". Позднее некоторые из них Яша
Хейфец играл в собственной обработке для скрипки, а известный композитор
Дмитрий Тёмкин, работавший для кино, сделал их оркестровую обработку.
В Эрец Исраэль, тогдашнюю Палестину, Иосиф
Ахрон прибыл в марте 1924 года. За два с половиной месяца он дал здесь
пятнадцать концертов. В письме И.Стучевскому он перечисляет: "6 – в
Тель-Авиве, 2 - в Иерусалиме, 1- в Хайфе, а остальные в колониях по специальной
просьбе; причем в колониях пришлось играть без аккомпанемента за отсутствием
рояля и импровизировать на скрипке фортепианные соло". В свободное время
его можно было видеть то в одной, то в другой синагоге. Его ухо ловило
многообразие песнопений – йеменских, бухарских, западных, восточных, и он
спешил всё записать… Прощаясь с Й.Энгелем в Европе, он не знал, что им не
суждено больше увидеться. Йоэль Энгель приедет в декабре того же года, по
приезде заболеет малярией, но выздоровеет и включится в активную работу.
Не секрет, что не
все могут быть героями, не все могли селиться на земле, где не было ничего,
кроме песка, забросить на первых порах, не зная, придёт ли вторая и когда, -
свой талант, страсть своей души, не все считали, что их жизненных сил хватит и
на то, чтобы сгорать на знойных ветрах и болеть малярией, осушая болота, и
учить иврит, и сочинять музыку, и играть её… Постоянной работы не было. Иосиф
Ахрон давал почти бесплатные концерты. Что же дальше? О смерти в 1927 году от
сердечного приступа Йоэля Энгеля он с горечью узнает уже в Америке.
В Нью-Йорке
собираются чествовать 80-летие Леопольда Ауэра. Его бывшие ученики, друзья
И.Ахрона, зовут и его принять участие в большом концерте в честь юбилея их
учителя. И он отправляется в США ("Приехал в Америку 1-го января
1925" – из письма И.Стучевскому). В концерте в Карнеги-холл Иосиф Ахрон
играл вместе с Яшей Хейфецом и Эфраимом Цимбалистом. В Нью-Йорке он и поселился
– на ближайшие восемь лет. Здесь он написал своё первое крупное произведение
этого периода – Концерт №1 для скрипки и
оркестра, опус 60 (1925), посвящённый Яше Хейфецу. На премьере партию скрипки
исполнял сам композитор, дирижировал Бостонским оркестром Сергей Кусевицкий. Но
И. Ахрон и автор знаменитой в начале XX века песни "С’лойфн, с’йогн шварцэ
волкнс" — "Бегут, мчатся чёрные облака" (на слова Гирша
Номберга). В США он написал много инструментальной музыки на еврейские темы. В
Нью-Йорке его снова потянуло в еврейский театр, и он пишет музыку ко многим
спектаклям. В том числе к постановке по роману Шолом-Алейхема
"Стемпеню". Кто такой Стемпеню? Так звали скрипача Иосла Друкера из
Бердичева. Талантливый самородок Стемпеню не знал нотной грамоты и остался
только легендой и героем книг. Как у Шолом-Алейхема страсть к писанию началась
с красивого почерка, так у Ахрона – с красивого звука и красивого нотного
знака. И того и другого тянуло в мир грёз и мечтаний. Иногда кажется, что в
звуках музыки можно различить человеческий голос… Так и в "Стемпеню"
И.Ахрона. Первая часть – "Стемпеню играет", вторая – свадебный
клейзмерский танец "Шер"("Ножницы"), и, наконец, третья –
"Фрейлехс", но какой-то особенный, не похожий на другие… Каждая часть
– филигранные полутораминутные посверки. Какой сердечный восторг перед
красотой и жизненностью клейзмерских мелодий, какой фейерверк чувств, как
меняется танец атомов в воздухе, которым мы в эту минуту дышим...
"В августе
34-го года мы с женой решили перекочевать в Голливуд. В Нью-Йорке ученики мне
задолжали такие огромные суммы, что пришлось бросить всякие надежды на
получение долгов... Мой переезд сюда оказался счастливым шагом: я сразу же
получил большой класс по скрипке и теории композиции; удалось связаться с
киностудиями, где платят хорошие деньги и при всем том сохранить возможность
сочинять и выступать. Конечно, я безумно занят и должен поневоле быть неаккуратным
в переписке. Этим и объясняются мои дикие перерывы в корреспонденции..."
Об этих "диких" перерывах можно судить хотя бы по тому, что в 1936
году он отвечает одновременно на два письма – на одно, полученное в 1934 году и
на другое - в 1935! Надо, однако, заметить, что, если уж И.Ахрон садится за
ответ, то он может составить от 10 до 14 страниц.
В Лос-Анджелес
Иосиф Ахрон переселился вслед за многими известными композиторами – Арнольдом
Шёнбергом, Игорем Стравинским, Э.Блохом, М. Тедеско и другими. Особенно он
подружился с А.Шёнбергом и часто бывал в
доме последнего. Дочь А.Шенберга, Нурия, вспоминала, что у Ахрона была своя
программа на радио, где наряду с классической музыкой звучали и голоса
композиторов и исполнителей, которых приглашали на интервью. А по дороге с
работы Иосиф Ахрон частенько захаживал к ее отцу. Позже И.Ахрон напишет:
"С Шёнбергом мы очень подружились. Он, можно сказать, мой "большой
поклонник".
Судя по письмам, которые относятся к периоду между 1936-1939 годами, И.Ахрона и И.Стучевского связывали не только творческие контакты и личная дружба, но и сам подход к созиданию еврейской музыки. Оба стремились сочетать элементы фольклорной еврейской музыки с жанрами и формами европейского искусства. Вот отрывок из письма И.Ахрона от 30.1.1936: "Гнесин[8] был в свое время очарован Палестиной. Не знаю, был ли бы он так же очарован теперь, когда туда понаехало столько немецких евреев (имеются ввиду композиторы– Ш.Ш.), ... они вносят те отрицательные элементы в нашу музыку, с которыми мы боремся уже столько лет".
Фрагмент письма И.Ахрона к И.Стучевскому от 30 янв. 1936 г.
Более конкретен он
в другом письме, от 3.9.1938 (И.Стучевский уже переехал из Вены в Палестину):
"Немецкие переселенцы и туда перевезли свое незнание еврейской музыки...
Это все евреи, которые себя почувствовали евреями из-за Гитлера. Печально, но
это так". Но продолжим отрывок из
письма от 1936 года: "Пока что выходит, что еврейская музыка создается вне
(подчеркнуто И.Ахроном) Палестины, ибо там еще далеко до той атмосферы, которая
нужна еврейской музыке. У меня сейчас уже выкристаллизовался взгляд на
еврейскую музыку. Так же, как и русская музыка не состоит только из одного
какого-то элемента, так и еврейская
музыка должна ассимилировать целый ряд
элементов, из которых троп самый значительный. Но нельзя выбросить за борт быт.
Конечно, в нем нужно сделать строгий отбор, но он имеет качество, которое в
тропе отсутствует – ритм. Без ритма нам в современной музыке (и еврейской в том
числе) не обойтись. Вот почему я не считаю возможным игнорировать бытовые
мелодии..." И.Стучевский шел тем же
путем, уделяя в своем творчестве большое место народной еврейской музыке, и
преуспел в этом значительно больше И.Ахрона хотя бы потому, что прожил после
его смерти еще около сорока лет.
В 1936 году в США впервые исполнялся 2-й концерт для скрипки с оркестром И.Ахрона, опус 68. Дирижировал Отто Клемперер.
И.Ахрон и О.Клемперер
Третий скрипичный концерт заказал И.Ахрону Яша
Хейфец. "Элегию" для струнного квартета он посвятит памяти
И.Энгеля...
Из письма (от
15.9.1939): "Большая часть вещей имела очень большой успех, несмотря на
сложность. Кто интересуется еврейскими элементами в музыке, найдет их в моих
сочинениях в избытке..." В уже упомянутой анкете (1939) Иосиф Ахрон пишет:
"Поворотные пункты в творчестве: у меня как-то все шло эволюционно, хотя новый путь для меня намечался уже с "Еврейской мелодии". Но это были мои первые шаги. Через опусы 40, 46, 49, и 50 я пришел к опусу 52, в котором мое еврейское творчество окрепло окончательно. Все написанное после этого сидит глубоко корнями в еврействе, несмотря на сложность подчас и изощренность письма. Я вместе с тем и дитя современности и стремлюсь "к новым берегам".
Иосиф Ахрон
В последние годы
жизни Иосиф Ахрон напишет ещё секстет для духовых инструментов, концерт для
фортепиано, переделает опус 65 для скрипки и гитары, начнет квинтет для медных
духовых, успеет написать четыре странички симфонии, которую собирался назвать
"Моя симфония". Любопытны названия ее частей: 1 ч. - Мужчине; 2 ч. - Женщине и ребенку; 3 ч. -
Искусству и науке; 4 ч. -"Человечеству". Не успел, не написал.
Он умер, не дожив
двух дней до своего 57-летия.
"Дорогой г-н
Стучевский, - пишет вдова И.Ахрона 23 ноября 1943 года. – Муж умер 29 апреля
1943 года от уремии (отравление крови мочевым ядом). Был болен 10 недель,
причем после 2-х недель я уже знала, что положение безнадежно. Похоронен он на
"Hollywood Beth Olem Cemetery" в мавзолее. На похоронах говорил только Dr. Jacob Sonderling и
играли двое его учеников... Похороны его Hollywood не скоро забудет
– помимо количества народа, переполнившее "Chapel" – все мужчины
плакали как дети. Трудно писать об этом. Мария Ахрон".
Арнольд Шёнберг сказал: "Иосиф Ахрон –
один из тех композиторов, кто недостаточно оценен современниками. Но в
оригинальности и исключительной отточенности его идей гарантия того, что его
музыка сохранится и будет жить". Жив ли сегодня кто-нибудь, могущий
сказать, что слышал игру самого Ахрона и поведать нам, каким
скрипачом-виртуозом он был? Но есть еще немало людей, помнящих, как часто и с
каким блеском его произведения играли Яша Хейфец, Миша Эльман, Леонид Коган!
Звуки музыки Иосифа Ахрона, к счастью, не
пропали. Они ждут своих исследователей и исполнителей. Хагай Шахам сделал только
первый шаг. За ним пришел талантливый музыкант Яша Немцов. Он приезжал в
Иерусалим из Германии, тоже работал над архивом И.Ахрона в Национальной
библиотеке и тоже включил в свой репертуар неизвестные сочинения композитора. Спустя некоторое время после
моего первого рассказа по радио об Иосифе Ахроне, когда мне еще не было
известно о существовании его писем, мне позвонили недавние
репатрианты-музыканты, кажется, бывшие москвичи, и сообщили, что по следам радиопередачи они
тоже отправились в Иерусалим, в Национальную библиотеку, и уже пополнили свой
репертуар. Придут к Иосифу Ахрону и другие.
Прямые коротки
пути.
Потребна скорбь, потребно время,
Чтобы могло произрасти
На ниву брошенное семя.
Примечания
[1] Иоахим Стучевский
(1891-1982) – израильский композитор, виолончелист, музыкально-общественный
деятель. Родился на Украине. В Эрец-Исраэль с 1938 года. Став одним из зачинателей
израильской профессиональной музыкальной культуры, он в то же время поддерживал
связь со многими музыкантами-евреями, жившими в разных странах, публиковал их
произведения, собирал о них материалы. Архив И.Стучевского хранится в
Тель-авивском музыкальном центре им.
Фелиции Блюменталь. За полученные копии писем (они относятся к 1936-
[2]Я.Сорокер. Темперамент и грусть. Сборник
"Евреи в культуре Русского Зарубежья" под ред. Мих. Пархомовского,
т.3, 1994. Стр.429.
[3]Шолом-Алейхем. Тевье-молочник. Повести и
рассказы. Москва. Художественная литература, 1969. Стр.247. (пер. Л.Юдкевича).
[4] Леопольд Ауэр
(1845-1930), венгерский еврей, скрипач, дирижер, педагог. С 1868 по 1917
гг. жил в России. Будучи профессором
Петербургской консерватории, прославился как легендарный создатель русской
скрипичной школы, определившей пути развития мирового скрипичного искусства в
ХХ веке.
[5] Ответы на "анкету"
И.Стучевского написаны в 1939 году.
[6]
Берио (Beriot), Шарль-Огюст де,
бельгийский скрипач, 1802-70; Виотти (Viotti)
Джованни Баттиста (1755 - 1824), итальянский скрипач, композитор.
[7] Энгель, Йоэль (Юлий), (1868-1927),
музыкальный критик, один из основоположников русской муз. лексикографии,
композитор, многое сделавший для возрождения еврейской национальной музыки.
[8] Имеется ввиду композитор
Михаил Гнесин (1883-1957), один из основателей
Общества евр. нар. музыки, по поручению которого посетил в 1914 году
Эрец-Исраэль. Вторично он побывал здесь в 1922 году.
