Д-р Борис Забарко

Память и история

Жизнь и смерть в эпоху Шоа (Холокоста)

Воспоминания и свидетельства последнего поколения, пережившего Холокост

     Совершаемое людьми сегодня становится источником их будущих действий.
     Ничто, кроме отчётливейшего осознания случившегося кошмара, не поможет
     избежать его в будущем. Происшедшее - это предупреждение. Забвение - это
     вина. Необходимо всегда об этом помнить. Существовала возможность, чтобы
     это произошло, и остается возможным, что это произойдёт когда-нибудь снова.
     Только через осознание можно этого избежать.
     Jaspers K. The Origin and Goal of History.
     New Haven, Yale University Press, 1953, p. 149

     Предлагаемая вниманию читателей новая книга свидетельств и воспоминаний бывших узников нацистских концлагерей и гетто, а также тех, кто выжил под чужим обликом, именем, документами на оккупированной нацистами территории Украины в 1941-1944 гг. является продолжением издания книги "Живыми остались только мы: Свидетельства и документы", вышедшей впервые в свет в 1999 году,¹ когда народ Украины отмечал 55-летие освобождения страны от фашистских захватчиков.
     Для еврейского населения страны и оккупированной Европы освобождение от оккупации, а затем Победа над нацизмом означали спасение от тотального уничтожения. Но действительность тех дней определяли не только сцены ликования и триумфа. Освобождение произошло слишком поздно. Только немногие смогли пройти через эти страшные испытания, через этот ад на земле. Их чувство облегчения в этот момент было смешано с неизбежным осознанием ужасной судьбы, постигшей бесчисленное количество тех узников нацизма, которых уже нельзя было спасти.

     Ужасы войны померкли перед тем, что увидели освободители, вступившие на оккупированную территорию Украины и освобождавшие лагеря смерти и гетто - места ужаса, кровопролитий, кровавых расправ и произвольных убийств стариков, женщин, детей. Преступления и злодеяния нацистов и их пособников не поддавались человеческому пониманию.

     Под впечатлением увиденного, военный корреспондент, автор великого романа "Жизнь и судьба" выдающийся русский писатель Василий Гроссман в очерке под названием "Украина без евреев", писал: "…Нет евреев на Украине… Безмолвие. Тишина. Народ злодейски убит. …Все убиты, много сотен тысяч - миллион евреев на Украине. Это не смерть на войне с оружием в руках. …Это убийство народа, убийство дома, семьи, книги, веры… Это уничтожение народа, который столетиями жил по соседству с украинским народом, вместе с ним трудился, деля радость и горе на одной и той же земле. …В каждом большом и маленьком городе, в каждом местечке - всюду была резня. Если в местечке жило сто евреев, то убивали сто, все сто и не меньше; если в большом городе жило пятьдесят пять тысяч, то убили пятьдесят пять тысяч, и ни одним человеком меньше. …В списки смерти были внесены все евреи, которых немцы встретили на Украине, - все до одного".²
     То, что сделали нацисты и их пособники с 1,5 миллионами евреев в Украине и 4,5 миллионами евреев (и среди них - полтора миллиона детей) в Германии и 21 европейской стране, оккупированной нацистами, названо Холокостом (Катастрофой, Шоа), равной которой не было в истории человечества.

     Невозможно преувеличить трагические последствия Холокоста для мирового еврейства. Был уничтожен его демографический и культурный центр, существовавший в Центральной и Восточной Европе около тысячи лет, исчезли с лица земли бесчисленные множества семей и общин, наиболее известные места еврейской культуры и учености, погибла целая общность с особым красочным укладом жизни. Была нарушена непрерывность еврейской истории, и процесс количественного и психологического восстановления еврейства до сих пор не завершился.
     Целая цивилизация, внесшая чрезвычайно огромный вклад в культурное и интеллектуальное наследие Европы и всего мира, была растоптана, разрушена и уничтожена. Это было трагедией общечеловеческого значения. Последствия Холокоста сказались на многих поколениях и продолжают ощущаться и по сей день.

     Страшна была судьба всех народов захваченной Европы, но Катастрофа евреев по своим ужасным последствиям не сопоставима с их судьбой: еврейский народ был обречен на исчезновение. Бывший узник Освенцима, лауреат Нобелевской премии писатель Эли Визель обрисовал эту трагическую ситуацию следующим образом: "Не все жертвы нацизма были евреями, но все евреи были жертвами нацизма". И в этом заключается фундаментальная разница между Катастрофой и жертвами войны. Ни человеческие страдания, ни количество жертв или способ их убийства различаются между собой, а намерения убийц. Катастрофа была целенаправленным истреблением евреев в Европе, возведенным в ранг государственной политики, конечная цель которой - освобождение мира от евреев. Не изменить, и даже не ассимилировать еврейский народ, как думали наивные мечтатели эпохи Просвещения, но совершенно и окончательно его уничтожить и положить конец истории евреев. Изменить человечество, исключив из него один народ.

     Как писал известный российский мыслитель, историк и философ, первый президент научно-просветительного Центра "Холокост" Михаил Гефтер: "Endl?sung: окончательное решение. Окончательное для евреев - вычерком из реестра живого; окончательное для немцев - увековечением "расы господ"; окончательное для мира - превращение составляющих его народов в иерархию париев… И, наконец, получивший планетарную прописку, Holocaust - всесожжение: крематорий для живых; языческий жертвенный обряд, возвращенный в новоевропейскую цивилизацию на грани самоутраты - слома её прогрессистского императива; пепел, напоминающий людям об их неистребимых "началах" и их не исключенном (в ближайшей перспективе) Конце. В наиболее обобщенном виде - духовный опыт, прямо и окольно присутствующий во всех проблемах, которые одолевают ныне Землю".³

     Поэтому Холокост не только часть еврейской истории. Это феномен мировой истории. Многие ученые, принадлежащие к различным школам и направлениям, пытались осмыслить это явление в каком-то причинно-следственном, логическом контексте. "Им было, - отмечал на международном симпозиуме "Молчание Бога во время Катастрофы" (Тель-Авив, 1995 г.) парижский архиепископ Аарон-Жан-Мари Люстиже (мать которого погибла в Освенциме, а он после оккупации Франции нацистами скрывался в христианских семьях), - велено стереть уникальность Катастрофы, чтобы вернуть ее в нормальное русло человеческой истории - ведь без этого невозможно рациональное отношение к событиям прошлого. Но все такие попытки страдали чрезмерной натянутостью суждений, были несамостоятельны даже в методологическом отношении".⁴

     И хотя по проблемам Холокоста в мире опубликованы сотни и тысячи научных, публицистических работ и мемуаров, созданы многочисленные веб-сайты, проводятся международные научные конференции, семинары, дискуссии и симпозиумы, вышли десятки документальных и художественных кинолент, построены мемориалы и музеи, (свидетельствующие, кроме всего прочего, о достижении согласия среди историков и политиков в том, что эпоха Холокоста достойна увековечения), для большинства слово "Холокост" еще до недавнего времени было неизвестным, а явление - и сегодня остается во многом непознанным и трудно объяснимым, не укладывающимся в рамки человеческих представлений.
     В течение длительного времени трагедия евреев во время Второй мировой войны оставалась запретной темой не только в СССР, странах социалистического лагеря (об этом достаточно много написано в последние годы), но и в США, Великобритании, Западной Германии, Франции и других странах, где Холокост находился вне зоны общественного интереса.

     Нееврейский мир долгое время избегал темы Холокоста из ужаса перед ней, но также и потому, что эта тема подразумевала вину - реальную или воображаемую за случившееся, - об этом с полным правом писал бывший узник концлагеря Заксенхаузен, известный еврейский философ и теолог Эмиль Факенхайм в книге "О христианстве после Холокоста".
     В преследованиях евреев принимали участие не только нацисты Германии, но и ряд других государств Европы, которые входили с Германией в блок или симпатизировали ей. Они арестовывали своих безвинных граждан и беженцев, захватывали их имущество, владения и практически всё, что у этих людей было, прежде чем транспортировать в другие части Европы, где их ожидала неизвестно какая и зачастую ужасная участь.

     В ряде стран ушло много времени на то, чтобы постичь сложности своей собственной истории и понять, что они были не только соучастниками, но и, будучи даже жертвами, активно сотрудничали с нацистами (или, по крайней мере, молча соглашались с ними) в совершении преступлений против ни в чём не повинных людей, нанеся невосполнимый урон собственной стране и человечеству в целом.
     Мир вступил сегодня в новую фазу восприятия Холокоста, когда в разных странах отходят (или отживают) созданные сразу после войны легенды "по мотивам" собственных недавних переживаний. (Во Франции говорят не только о Сопротивлении, но и о коллаборационизме, выявляются новые факты сотрудничества нейтральной Швейцарии с нацистской Германией: то, как Швейцария обогащалась на сделках с Германией, как туда поступало золото прямиком от жертв Холокоста, как Швейцария присвоила еврейские вклады;⁵ пересмотрели роль своих стран в распространении антисемитизма и геноциде евреев представители властей и науки Австрии, Бельгии, Венгрии, Румынии, Польши, Норвегии, Швеции и других государств, а также церковь).

     Сегодня, отмечал Государственный секретарь Канцелярии федерального канцлера Австрии Франц Морак, в стране переживают двоякое чувство - агонию от того, что более 65 000 австрийских евреев были убиты режимом национал-социалистов, и боль от осознания того, что слишком много австрийцев участвовали в совершении этого самого страшного преступления.
     Критический анализ истории производится в Румынии, правящие круги которой до последнего времени не хотели признавать всей правды тех трагических лет, во время которых погибли многие румынские, бессарабские, буковинские и украинские евреи. Пережитое Румынией во время Второй мировой войны в отношении её собственной еврейской общины - тот факт, что её граждане стали жертвами Холокоста, - также нельзя и невозможно забыть или преуменьшить его значение. Об этом ещё раз подтвердил доклад "Холокост в Румынии", подготовленный в конце 2004 г. международной комиссией, возглавляемой Эли Визелем.

     О моральной ответственности сегодня говорят и в Венгрии (часть населения которой была не только жертвой, но, прямо или косвенно, способствовала тому, что приблизительно 400 000 венгров были замучены или умерли в концлагерях, а общее число жертв Холокоста в Венгрии возросло до 600 000 человек), и в ряде других стран Европы.⁶
     Правительства антигитлеровской коалиции были осведомлены о том, что творилось на оккупированных немцами территориях. Иммиграционные службы США⁷ и других стран⁸ в свое время отказались принять много тысяч европейских евреев, хотя знали о той вопиющей дискриминации, которой их подвергали нацисты.

     Бывший министр иностранных дел Польши Владислав Бартошевский во время церемонии по случаю шестидесятилетия освобождения концлагеря в Аушвице напомнил миру от имени тех, кто выжил, как польское сопротивление било тревогу, обращая внимание свободного мира на то, что происходило в Аушвице, но ни одна страна мира адекватно не отреагировала на всю серьёзность этой ситуации. "Эффективные меры найдены не были, их и не пытались найти. А ведь тогда более половины будущих жертв ещё были живы".⁹
     Ему вторил президент государства Израиль Моше Кацав: "Когда в Европе - сердце цивилизации, народ поднялся на народ, чтобы уничтожить его и снести с лица земли … сообщество остальных народов наблюдало за этим уничтожением и оставалось равнодушным. Мир оглох".¹⁰

     А жертв Холокоста "мучил и убивал не только враг, но и то, что мы называем молчанием и равнодушием мира", - свидетельствовал Эли Визель на специальной сессии Генеральной ассамблеи ООН, посвящённой шестидесятой годовщине освобождения нацистских концлагерей. "Жуткая Катастрофа, травмировавшая историю, - продолжал он, - навсегда изменила человеческое представление об ответственности по отношению к другим людям. И прискорбным, ужасающим фактом является то, что если бы западные государства вмешались в то время, когда Гитлер оккупировал Чехословакию и Австрию; если бы Америка приняла больше беженцев из Европы; если бы Британия допустила больше евреев в Палестину, ныне Израиль, их исконную землю; если бы союзники разбомбили железные дороги, ведущие в Биркенау, в то время, когда туда направлялись венгерские евреи, которых убивали по десять тысяч в день, - тогда нашей трагедии можно было бы избежать или хотя бы - и это уж наверняка - сократить её масштабы".¹¹

     Многочисленные неопровержимые факты подтверждают, что союзники по антигитлеровской коалиции вполне отдавали себе отчёт в происходящем,¹² но факты их не убеждали, и они бездействовали, безжалостно бросив евреев на произвол судьбы. Были, правда, сугубо практические резоны: Черчилль и Рузвельт не хотели превращать войну с Гитлером в битву "за евреев", так как Гитлер обвинял "плутократов" Англии и Америки именно в том, что они действуют по указке "мировой жидомасонской закулисы".

     Самым горьким журналистским "провалом века" названа реакция западной прессы на события Катастрофы. "Всего шесть раз за почти шесть лет на первой странице "Times" упоминалось о том, что для Гитлера евреи являлись исключительной мишенью, предназначенной для полного уничтожения", - отмечал бывший редактор "New York Times" Макс Френкель в сборнике "Почему пресса молчала? Американский и международный журнализм в период Холокоста".¹³
     Молчала церковь в то время, когда надо было во всеуслышание заявить о своей позиции против народоубийства.¹⁴ Как отмечал известный американский историк Ирвинг Гринберг в работе "Клубы дыма, столп огня", "В годы Холокоста религиозной деятельностью занимались многие, но мало кто счёл необходимым осудить массовое уничтожение или хотя бы как-то противостоять ему. Кто-то одобрял массовые убийства, кому-то было всё равно, но и те и другие исправно ходили в церковь; наконец, стоит упомянуть о тех, кто специально охотился на евреев или выдавал их, видя в этом особое выражение христианской веры".¹⁵

     В 1990-е годы немецкие и французские священнослужители принесли извинения евреям за пособничество нацистам или молчаливую реакцию на нацистский геноцид в отношении евреев. "Мы признаём нашу вину, - говорилось в обращении духовенства французской католической церкви. - Мы умоляем Господа о прощении и просим еврейский народ услышать наши слова раскаяния".¹⁶
     Вместе с тем нельзя не признать, что в ряде стран некоторые священники протестовали против жестокого обращения с евреями, принимали участие в спасении евреев, прежде всего детей. Рискуя жизнью, католические священники спасли жизнь 800 тысяч евреев. Митрополит украинской греко-католической церкви во Львове Андрей Шептицкий открыто осудил массовые убийства евреев и содействовал спасению некоторых из них.¹⁷

     Архиепископ Святейшего Престола Челестин Мильоре, признал с трибуны ООН, что, "как одна из самых мрачных глав истории ХХ столетия, ШОА стоит особняком, являясь постыдным пятном в истории человечества и в сознании всех людей".¹⁸
     Продолжающиеся в течение многих десятилетий острые споры и дискуссии об отношении Ватикана и других религий к Холокосту не закончатся и после того, как будут полностью рассекречены все архивы времён Второй мировой войны.
     Мартин Нимёллер (1892-1964 гг.) сформулировал важный урок из трагедии Холокоста: "Сначала они пришли за коммунистами, но я не был коммунистом. И поэтому ничего не сказал. Затем они пришли за социал-демократами, но я не был социал-демократом, и не стал ничего делать. Потом пришли за профсоюзным деятелем, но я не был профсоюзным деятелем. Затем пришли за евреями - но я не еврей, и не стал беспокоиться. А потом, когда пришли за мной, уже не было никого, кто бы встал на мою защиту". Это известное положение из проповеди немецкого пастора, который был депортирован на семь лет другими немцами, актуально и сегодня.
     Не выдержав испытание Катастрофой, не выдержав тест на цивилизованность многие, очень многие долгое время не хотели заострять внимание на теме Холокост.

     Историческая ответственность - парадоксальная вещь. С того, кто её признает, она снимается, хотя бы отчасти, уже самим этим фактом. Тот, кто её за собой не чувствует и отрицает, становится соучастником. И, если за преступление не отвечает никто, оно продолжается. Новые поколения неизбежно возвращаются к проблеме, о которой говорил Карл Ясперс ещё в 1945 г. в книге "Проблема вины": "Без пути очищения, идущего из глубинного сознания своей вины, немцу (не только немцу, - скажем мы. - Б. З.) не добыть правды […] Где подлинное сознание вины колет как жало, там само сознание поневоле преобразуется".¹⁹
     Трагедия Катастрофы (после нечеловеческих картин, которые освободители увидели во время освобождения концлагерей и лагерей смерти), вызвавшая на Западе потрясение, шок, смятение, через несколько лет оказалась в тени "холодной войны" и идеологического противоборства по линии "Запад-Восток". О ней и уцелевших её жертвах забыли на несколько десятилетий.

     После войны победители и проигравшие отвернулись от прошлого и обратили свой взор в будущее. Приоритетом стало восстановление разрушенной Европы. Оставшиеся в живых узники, их истории и проблемы оказались никому не нужны. Да и пережившие Вторую мировую войну и Холокост чисто психологически долгое время не могли говорить о недавнем прошлом.²⁰ Все пытались замалчивать воспоминания. Мир в то время не готов был их слышать. Одним из уроков того времени является, по словам автора документальных лент о войне Хелены Майманн, то, что "должно пройти поколение, для того чтобы снова обратить свой взор на преисподнюю и заглянуть в её нутро".
     Долгое время молчал и еврейский мир. Ужас произошедшего трудно было осмыслить в непосредственной близости к нему. Он не укладывался ни в какие логические и иные представления, не поддавался разумному объяснению. "Пролитая кровь была слишком горяча, чтобы о ней можно было рассуждать спокойно".²¹
     А те, кто выжил, чувствовал себя виноватым перед теми, кто погиб. А в Израиле, например, этих выживших принял ишув, который чувствовал себя ещё более виноватым за то, что ничего не сделал для спасения погибших.

     До настоящего времени идёт дискуссия: почему уцелевшие в Холокосте, подпольщики из гетто, партизаны, узники концлагерей, да и большинство спасшихся от уничтожения, молчали долгие 20-30, а кто даже 50 и 60 лет? Почему они не могли рассказать своей правды ни в Израиле, ни в Америке, ни в СССР, ни в Польше? Почему не могли рассказать даже своим детям? Почему мифы заменили живую историю? Потому ли, что некому было рассказать свою историю? Или потому, что всё равно те, кто не был там, не способны понять? Или потому, что миф о том, что "шли как овцы на бойню", что всех убили, что бойцы гетто полегли все как один на алтарь новой Моссады? Не могли не погибнуть, раз тотальный миф допускал лишь тотальную Катастрофу, тотальное уничтожение, тотальный героизм. На тех же, кто выжил, в лучшем случае смотрели, как на недоразумение. Крайне мало было тех, кто пожелал бы выслушать выживших в годы Холокоста.²²

     В 70-90-е годы тема нацистских преступлений и зверств, а также ответственности представителей других наций за случившееся, была извлечена из архивов и из памяти. Возможно, отмечают исследователи, во многом благодаря еврейской активности, деятельности возглавляемого доктором Симоном Визенталем Центра документации союза евреев, преследовавшихся при нацизме, Международного института по изучению проблем геноцида, Музея памяти жертв Холокоста и героев Сопротивления "Яд Вашем" и других.
     Так, например, во Франции, еврейская община добилась того, что спустя 53 года после депортации парижских евреев в Германию, президент Жак Ширак публично сказал, наконец, то, на что не решались его предшественники. Отметив, что трудно возвращаться к тяжёлым временам, которые позорным пятном легли на историю страны, президент Франции 16 июля 1995 г. в Париже на Зимнем аэродроме, куда свозили евреев во время большой облавы в 1942 г., признал, что "преступное безумство агрессора получило поддержку французов и французского государства… Франция, страна Общественного договора (Ширак имел в виду известный трактат Жан-Жака Руссо - Б.З.), принявшая в свое время многих диссидентов, совершила непоправимое: она отдала своих подданных в руки палачей". Ширак заявил о необходимости "признать грехи прошлого и всё то зло, которое было причинено государством. Несомненно, были сделаны ошибки и совершены преступления, вина за которых ложится на всех".²³

     Справедливости ради отметим, что, несмотря на полное взаимопонимание между Гитлером и Петеном относительно "окончательного решения еврейского вопроса", трем четвертям французских евреев удалось спастись благодаря еврейскому Сопротивлению и помощи лучших людей страны.
     В Германии после того, как на протяжении четверти века о Холокосте предпочитали не говорить (ГДР в силу понятных причин не участвовала в этих процессах), этой темой стали спорадически заниматься в 1960-х годах - в первую очередь в связи с процессом Эйхмана в Иерусалиме в 1961 г. - Нюрнбергским процессом еврейского народа, как его назвал Бен-Гурион, и Франкфуртским процессом над нацистскими преступникам в 1965 г. (на котором, на основе свидетельских показаний выживших жертв нацизма, в том числе и из Украины, архивных материалов и экспертных заключений историков, был реконструирован механизм массового уничтожения евреев).
     В 1970 г. Вилли Брандт преклонил колени перед памятником жертвам Варшавского гетто, и это был жест не только признания чудовищной вины, для выражения которой нет слов, и покаяния, но и возведения её на уровень политики.

     А в 1973 г. на телеэкраны вышел американский телефильм "Холокост", рассказавший потрясённым немцам о трагедии "окончательного решения еврейского вопроса" в нацистской Германии и оккупированных странах Европы, о молчании или бездействии миллионов равнодушных сограждан, которые стали свидетелями или соучастниками преступлений. Фильм, давший название убийству европейских евреев, стал, по определению графини Марион Дёнхофф, "уроком истории для всех немцев", который, как и процесс во Франкфурте, выступления учёных и писателей, обладавших мировым авторитетом, Карла Ясперса, Теодора Адорна, Петера Вайса, Генриха Бёлля, Вольфганга Кёппена, Гюнтера Грасса, превратил тему Холокоста в постоянную и всеобщую.
     Именно тогда, отмечают западные, - каноническим становится представление об уникальности Холокоста как абсолютного зла, а в связи с этим - распространение сознания о неустранимой немецкой вине, наследуемой следующими поколениями. Холокост стал одной из основных тем осмысления истории в последующее десятилетие, вытеснивший "немецкое страдание" на периферию общественного сознания.

     Во многом это "осмысление истории" в Германии сыграло здесь, как и в других странах Европы, весьма важную роль и во многом послужило образцом для аналогичного процесса в странах посткоммунистической Европы.²⁴ Это не значит, что процесс осознания своей вины за преступления проходил и проходит без осложнений.
     Напомним, например, что во время открытия памятника в Освенциме в 1967 г. премьер-министр Польши Сиранкевич - сам узник концлагеря - говорил об убитых славянах, поляках и других народах из всех стран Европы, однако совсем не упомянул евреев, которых было 90% среди погибших, а в 1995 г., в первый день церемонии, посвящённой 50-ой годовщине освобождения Освенцима Советской Армией, президент Польши Валенса, выступая с речью в Ягеллонском университете в Кракове, о еврейских жертвах даже не упомянул. Всемирный еврейский конгресс провёл свою отдельную церемонию в Освенциме-Биркенау. Чтобы унять разбушевавшиеся страсти, Валенса, по настоянию главы американской делегации, в фразу своей торжественной речи: "Этот концлагерь представляет собой памятник страданию всех народов", добавил три слова: "особенно еврейского народа".

     Во время нацистской оккупации Польша была сценой Холокоста и самых жестоких преступлений в истории страны. В нацистских концлагерях Аушвице, Белжеце, Собиборе, Треблинке, Майданеке и Хелмне, в гетто, которые действовали на польской территории, Польша потеряла значительную часть своей духовной и политической элиты, а также примерно 3-3,5 миллиона евреев. Последние были истреблены и при содействии поляков. В 2001 г., в годовщину 60-летия резни в Едвабно, где поляки сыграли "решающую роль", (об этом свидетельствовала не только книга Яна Гросса "Соседи", но и расследование польского Института национальной памяти), президент Польши Александр Квасневський принёс официальные извинения еврейскому народу от имени поляков. Его выступление ознаменовало собой период переоценки национальных ценностей, внедрявшихся в сознание народа на протяжении нескольких десятков лет социализма, когда Холокост был запретной темой.²⁵

     В период особого настроя мирового общественного мнения, когда пришло время отмечать полувековые годовщины высадки союзников в Нормандии, освобождения нацистских концлагерей в Европе, когда на экраны вышли картины "Нюрнбергский процесс" и "Список Шиндлера" (США), польский "Корчак", французский "Ночь и туман", английский "Это могло случиться у нас", документальные ленты "ШОА" Клода Ланцмана и "Oбыкновенный фашизм" Михаила Рома, и другие, когда лидеры Германии, Польши, Франции, Украины,²⁶ Литвы и некоторых других стран каялись за грехи своих предшественников, открылась "дыра памяти" (по словам Гюнтера Бишофа²⁷ ), которую многие жертвы нацизма "заклеили" для того, чтобы перепрыгнуть из горького прошлого в будущее.

     В последние годы проблемы Холокоста превратились в одну из главных тем западной историографии, она широко обсуждается мировой общественностью. Обращение с памятью о Холокосте стало политической ареной. И это вопреки прогнозам о том, что споры и конфликты по поводу памяти о Катастрофе будут затихать по мере вымирания тех поколений, которым довелось пережить эти события на собственном опыте. Мы на грани того, что Катастрофа шагнёт из личной памяти в область достояния истории. Память о ней становится всё более космополитичной, всеобщей.

     Центральными событиями, подтвердившими место еврейской Катастрофы в коллективной памяти народов, стали международная конференция по Холокосту, которая проходила в январе 2000 года в Стокгольме; решение Совета Европы о проведении ежегодного Дня памяти жертв Холокоста и предотвращения преступлений против человечности; и особенно историческая сессия Генеральной ассамблеи Организации Объединённых наций, посвящённая 60-й годовщине освобождения союзными войсками нацистских концлагерей (январь 2005 г.); и пленарное заседание шестидесятой сессии ГА ООН, специально посвящённое принятию беспрецедентной резолюции "Память о Холокосте"²⁸ (ноябрь 2005 г.), а также мемориальная церемония, посвящённая 60-й годовщине освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау и Международный форум памяти жертв Холокоста в Кракове (январь 2005 г.).

     И, несмотря на то, что исследование Холокоста сегодня стало одним из ведущих направлений мировой исторической науки, в самом его движении сложилось поразительное несоответствие: территория бывшего СССР, где было убито около половины всех жертв, занимает в нём на удивление скромное место, причём не только в исследовательских результатах, но и в исследовательском внимании.

     Даже в самых фундаментальных исследованиях западных ученых Холокост на захваченных оккупантами территориях Украины, Белоруссии, России и других бывших республик СССР не выделен в специальную проблему. Анализируя их работы о фашистской оккупации на Украине, немецкий историк Дитер Поль отмечал в 1994 г., что, несмотря на то, что основными жертвами фашистских захватчиков были евреи, и что их страшной судьбе посвящено большое количество литературы, "до настоящего времени не написана история "Холокоста" на Украине… освещение событий тех лет в разных регионах еще весьма фрагментарно. Даже массовое уничтожение мирного населения в Бабьем Яру ещё не отражено в деталях".²⁹
     Более десяти лет прошло с тех пор, когда были написаны эти слова, но в западной историографии мало что изменилось. Об этом свидетельствуют также и многочисленные музеи Холокоста в разных странах мира, в которых события в Украине (СССР) отражены очень скупо.

     И дело было не только в "железном занавесе", отсутствии доступа к архивным документам или незнании русского языка (языков республик Советского Союза). Был ещё один фактор, на который указывает П. Полян, - основной корпус мемуарных источников о Холокосте сформировали евреи, пережившие Катастрофу из стран Западной и Центральной Европы плюс Польша и Румыния. Из их среды выкристаллизовался и круг еврейских историков, изучавших тогда проблемы Холокоста. Выходцев из СССР среди них практически не было, отчего незримая граница между исследованным и неисследованным проходила по той же линии Керзона, что отделяла до начала Второй мировой войны Польшу от СССР.³⁰
     Что же касается исследований Катастрофы в СССР, то в то время эта тема не вызывала никакого интереса. Она всячески замалчивалась, и ни в одном учебнике, многотомных историях СССР и УССР, научных трудах и документальных сборниках не упоминалось о Катастрофе советского еврейского населения, оказавшегося не по своей воле на оккупированной территории. Холокост оставался, во всяком случае, до распада СССР (за частичным исключением короткого хрущевского периода) предметом величайшего вытеснения из памяти о войне (достаточно вспомнить, например, о том, как была вычеркнута память об истинной сути массового убийства в Бабьем Яру).³¹

     История и историография использовалась в целях непрекращающегося процесса забвения, а не памяти. Евгений Евтушенко писал: "Бабий Яр был преступлением фашизма. Но наше многолетнее замалчивание чужого преступления, стало преступлением собственным. Замалчивание - это тоже убийство, убийство памяти".³² А убийство памяти всегда грозит обернуться новой бедой.
     Когда в 1993 году в Вене проходила презентация "Энциклопедии Холокоста", подготовленной учеными США, Германии и Израиля, я спросил одного их редакторов профессора Юлиуса Шоепса: "Почему в Энциклопедии так мало материала о Катастрофе украинского еврейства в годы войны?". "Вы же очень мало или почти ничего не написали об этом", - таков был ответ ученого, с которым нельзя было не согласиться. И дело было не только в отсутствии доступа к архивным документам. Антисемитизм советского периода в течение долгого времени служил препятствием к осмыслению Холокоста.

     Не собирались свидетельства и воспоминания тех, кто пережил Катастрофу в гетто, рабочих и концентрационных лагерях, в лагерях уничтожения, тех, кто воевал в партизанских отрядах, кто выжил под чужим обликом и именем, с чужими документами, а также тех, благодаря которым они спаслись от смерти, тех, кто был там, все это видел, прошел через это и знал всю правду о страшных годах оккупации и геноцида. До последнего времени жертвы Холокоста и войны так и не обрели права на свой собственный голос - или стали приобретать это право тогда, когда уже мало кто из них мог им воспользоваться.
     Даже подготовленная под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга "Черная книга", - документальный рассказ о Холокосте на территории Советского Союза, которая цитировалась советскими обвинителями на Нюрнбергском процессе, была запрещена к публикации в СССР, и мы смогли впервые прочесть на русском или украинском языках спустя почти полвека после того, как были написаны ее первые страницы.³³

     И только в последние годы - с непоправимо большим опозданием - мы включились в эту благородную и гуманную работу по увековечению свидетельств этих людей. Энтузиасты созданных в Киеве фондов "Память жертв фашизма в Украине" и "Память Бабьего Яра", Харьковского регионального историко-мемориального центра исследования катастрофы "Дробицкий Яр", Международного мемориального фонда "Яновский лагерь" (Львов), Всеукраинской Ассоциации евреев - бывших узников гетто и нацистских концлагерей, организаций, обществ, союзов еврейской культуры и бывших узников нацизма Харькова, Черновцов, Одессы, Львова, Крыма, Кировограда, Днепропетровска, Полтавы, Могилёв-Подольского, Славуты и многих других городов и населенных пунктов (география с каждым годом расширяется), вместе с израильскими и другими зарубежными исследователями собрали уникальные свидетельства и воспоминания евреев и неевреев - участников незабываемых трагических событий.

     Горько признать: многое упущено навсегда. Не восстановимы в должных подробностях все человеческие судьбы, все обстоятельства Катастрофы, постигшей евреев, как следствие замысла, направленного против человечества.
     Важность и ценность этого материала растёт с каждым днем. Ведь скоро у нас уже не будет возможности общаться с живыми свидетелями того времени, знания которых могут помочь в заполнении все ещё существующих пробелов недалекой истории. А там, где на месте фактов - пустошь, там застывает мысль и открываются лазейки для нечистых домыслов, для искажений и фальсификации.
     Их воспоминания (в ситуации, когда уничтожены следы преступлений и свидетели, отсутствуют правдивые документальные материалы и закрыты ещё многие архивные фонды, относящиеся к Катастрофе) - незаменимый источник. И никакие архивы, фильмы или книги по истории не могут передать их мучительного опыта столь эффективно, как их личные рассказы.

     До недавнего прошлого основная аргументация, подтверждающая факт Холокоста, базировалась в основном на показаниях и воспоминаниях выживших жертв нацизма. Вокруг них разворачивались дискуссии в научных и общественных кругах, они становились объектом политических спекуляций националистических и антисемитских сил.
     Те, кто пытается отрицать факт Холокоста (сами себя они по научному именуют "ревизионистами", и это название привилось), категорически не признают и отвергают свидетельства и воспоминания жертв, говоря, что им нельзя верить.³⁴
     Впрочем, и в эпоху Холокоста информация о ней современников (очевидцев) вызывала недоверие. Характерна реакция одного из лидеров американского еврейства, члена Верховного суда США, личного друга президента Феликса Франкфуртера, на рассказ Яна Карского, как в Польше немцы осуществляют свой замысел тотального уничтожения евреев - "Я просто не могу этому поверить".³⁵ Правда оказалась слишком страшной.

     Именно на такую реакцию с самого начала рассчитывали нацисты. Многие из тех, кому удалось выжить, вспоминают, как эсэсовцы с циничным удовольствием красовались перед заключёнными. Примо Леви в его последней книге "Утонувшие и спасённые" приводит слова эсэсовцев из книги Симона Визенталя "Убийцы среди нас": "Как бы эта война не закончилась, мы всё равно вас уже победили; всех вас уничтожат, так что свидетелей не будет, а если кто и уцелеет, ему всё равно не поверят. Возможно, появятся какие-то подозрения, начнутся дискуссии, исследования, но всё это останется только догадками, потому что доказательства уйдут вместе с вами. И даже если что-то останется, если кто-то из вас выживёт, люди скажут, что описанное вами слишком ужасно, чтобы в это можно поверить, что всё это преувеличения союзнической пропаганды; они поверят не вам, а нам, а мы всё будем отрицать".³⁶
     К счастью, ни надежды нацистов, ни опасения жертв Холокоста, что им не поверят, не оправдались.
     До Холокоста многие не верили, что такое может быть. Во время Холокоста многим не верилось, что такое бывает. После Холокоста многим не верится, что такое было и может повториться.³⁷

     Чтобы развеять недоверие к Холокосту и его порождений - самообмана, безразличия и несправедливости - необходимы веские доказательства и в первую очередь, свидетельства и воспоминания очевидцев и участников событий. "Только те, кто был там, знают", - подчёркивает узник Освенцима, лауреат Нобелевской премии Эли Визель
     Поэтому наше моральное обязательство всё сделать для сохранения того, что называют "долгом памяти" в отношении одного из самых ужасных преступлений в истории человечества. И, если сегодня мы сохраним и передадим долг памяти, с нами останется долг просвещения, который станет ещё более актуальным в будущем. Мы прекрасно знаем, что растёт число историков и тех, кто себя таковыми мнит, готовых зафиксировать на бумаге нашу ужасную историю. Их пером, в большей или меньшей степени одарённым, движет, несомненно, благое намерение. Но им никогда не удастся передать наши чувства и описать те события, для которых даже мы сами, пережившие их, часто не можем найти слов.

     То, что чёрные годы войны и оккупации и по сей день, шестьдесят лет спустя, так интенсивно притягивают наше внимание, связано не только, с боязнью повторения их (во многих регионах мира уже имели место и по-прежнему совершаются акты геноцида, не исчезли из нашей жизни антисемитизм и его ужасы и уродства, расизм и его глупость, религиозная и этническая ненависть и их опасности), но и с тем обстоятельством, что у многих они пришлись как раз на период детства и молодости, на время их становления. Воспоминания молодости, как известно, имеют особое эмоциональное значение потому, что связанные с ними переживания зачастую предопределили последующую жизнь человека. Поэтому воспоминания и связанные с ними чувства, которые забыть невозможно, важны этим людям.
     В нас живут воспоминания. Пережитое во времена Холокоста оставило в нашем сознании более сильный след, чем события более мирных времен.

     О чём и как мы вспоминаем сегодня, спустя 60 лет после окончания войны, свидетельствует о том, что мы из себя представляем.
     Пережитое ими - это ощущения детей и молодых людей с еще небольшим жизненным опытом, поэтому надо предположить, что гонения и заключение ими были восприняты и впоследствии переработаны в воспоминаниях несколько иначе, чем это произошло со старшими и более опытными узниками.
     Не исключено также, что автор воспоминания может встраивать в историю своей жизни (порой пусть даже неосознанно) сведения, эпизоды, происходившие не из его собственного опыта, а из иных источников - например, из рассказов членов семьи и других людей, из документальных и художественных фильмов.
     Мы знаем также и то, что человеческая память - несовершенный инструмент: она произвольно удерживает одни и опускает другие - часто не менее важные - факты, события и моменты. К особенностям свидетельских показаний можно также отнести, с одной стороны, склонность автора воспоминаний смотреть на прошлое глазами настоящего, изображать события прошлого не так, как они воспринимались человеком тогда, в момент их совершения, а так, как они воспринимаются сейчас, шестьдесят лет спустя.

     С другой стороны, - сегодняшние свидетельства предлагают не просто взгляд на прошлое, а своеобразный взгляд из настоящего дня, и это может оказаться поразительно глубоким и неожиданным проникновением в сложность отношений между историей и современностью.
     Жертвы Холокоста пережили такие страдания и ужасы, потери родных и близких, расстрелы, голод, холод, болезни, постоянный страх, который и сегодня не прошел, такие сверхчеловеческие потрясения и душевные терзания, которые не могли не повлиять на эмоции. Они иногда захлестывают истину, которая во всех случаях субъективна. Не исключена возможность невольного извращения истины, которое не менее вредно, чем сознательный подлог.

     Не все свидетельства точны, некоторые туманны, десятилетия молчания, подобно волнам, вымыли из берегов памяти детали, все, что поднялось на поверхность памяти, бессознательно окутано флером фантазии, дают о себе знать мифы и стереотипы, долгое время господствовавшие в обществе, приобретают более статичный, завершённый характер, становятся неподвластны изменениям. Не удивительно, что свидетели вспоминают пережитые в прошлом события не всегда так, как говорят о них новые исторические факты.
     В связи с этим, интересно наблюдение члена Французской Академии, составителя семитомного издания "Места памяти" Пьера Нора: "Если память и не гарантировала истины, она гарантировала верность. Что в ней ново и связано с величайшей бедой эпохи - увеличением продолжительности жизни, живым присутствием прошлого - так это претензия на истину более "истинную", чем истина истории: истину живой памяти о пережитом".³⁸

     Все эти обстоятельства нельзя не учитывать, рассматривая прошлое, которое ещё не прошло, которое всё ещё болит, и вокруг которого столько дискуссий, борьбы, конфликтов и боёв.
     Но, когда значительное количество разных свидетелей - жертв нацизма приводят одинаковые или подобные факты, и то, что подобные свидетельства были собраны и опубликованы в разное время и в других странах, это свидетельствует об их истинности и правдоподобности.
     В представленных сборниках мы поместили воспоминания разных людей, живущих сегодня далеко друг от друга (в разных городах, странах и континентах), но бывших во время войны в одном и том же месте, в одно и то же время.³⁹ И каждый по-разному рассказывает об одном и том же. Реальные факты здесь, как правило, не искажаются, но подробности, детали, логика событий, акценты, цифровые данные могут быть, зачастую, разными. И зависит это, кроме всего прочего, от личности человека, его воспитания, системы ценностей, интеллекта, кругозора и т. п. У каждого из них - своя история. Но поражает нас то, что в памяти, тем не менее, на передний план выступают сходства. Она становится коллективной памятью.

     Говоря о памяти, истории, истине, Сесар Майораль отмечает: "Память расставляет всё по местам. Память идёт вслед за истиной, отставая на несколько шагов и, проявляя всегда большее терпение, чем даже те, кого вспоминают или для кого познание истины не всегда является главной задачей. […] Память всегда идёт рука об руку с правдой. Она заставляет её двигаться вперёд; она не даёт ей блуждать, не позволяя ей терять свой голос, и не давая ей замолчать навеки".⁴⁰
     Для нас важно, что эти слова о памяти и правде были произнесены на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, которая была специально посвящена проблемам войны и Холокоста.

     В наших книгах собраны подлинные документы - воспоминания людей о том отрезке их судьбы, который в основном связан с гонениями и геноцидом, с тем временем, когда смерть была нормой, а жизнь - чудом. Они передают историю живой, такой, какой она была пережита и запечатлелась в памяти. Здесь, безусловно, зафиксирована правда, страшная правда, которую не выдумаешь, не нафантазируешь. Они доносят до читателей нечто крайне необходимое, недоступное никаким другим образом. Их слова облекают в плоть и кровь, очеловечивают цифры потерь в больших и малых городах, в местечках и сёлах нашей страны.

     Говорят, что когда речь идёт об истории и воспоминаниях, то числа не пользуются особенно хорошей репутацией. Числа обвиняют в том, что они лишь абстрактные значки, скрывающие за собой конкретные человеческие переживания и страдания. Говорят, что когда боль, надежда, скорбь и товарищество уйдут в небытие вместе с теми, кто это всё пережил, то в книгах по истории останутся только холодные голые цифры, и вслед за ними постепенно остынет и память.
     Читая свидетельства людей, переживших Холокост, можно прийти к выводу, что суть истории, не беспристрастные исторические документы или голая статистика, а живые люди и их переживания. Участники событий сами являются предметом и объектом истории.
     Память и история близки друг другу и всё же различны.

     И хотя личные воспоминания, память не достигают степени исторического толкования, не являются научно-исследовательской реконструкцией прошлого, приводят лишь на порог понимания истории, и это ещё не история, и настоящая история и настоящее понимание придут гораздо позже, но без них невозможно правильно осмыслить прошлое и настоящее. Они не дают вычеркнуть прошлое, добавляют новую информацию и расширяют исторические горизонты. И, как отмечал американский историк Фриц Штерн (его родители вмести с ним вынуждены были покинуть в 1938 г. Бреслау (Вроцлав), "личные, частные примеры, воспоминания, обрывки ушедшей эпохи, голоса и впечатления являются, в общем-то, лишь указателями на дороге, ведущей к цели - к пониманию, объяснению прошлого".

     Проблема в том, как проверить полученную от свидетелей информацию, чтобы сделанные на её основе оценки как можно больше были приближены к истине, т. е. учитывали бы всю совокупность обстоятельств (причинно-следственные связи), при которых произошло то или иное событие. Решение этой задачи требует наличия других источников информации для сопоставления и проведения тщательного сравнительного анализа. И, конечно, соблюдение объективности к такому анализу.
     Наше стремление рассматривать воспоминания в более широком контексте, включить их в более масштабное, чаще всего европейское толкование истории соответствует реалиям прошлого и требованиям будущего.

     В процессе осмысления прошлого мы наблюдаем непосредственную связь с вопросами, волнующими наше общество в настоящий момент, например, с вопросами исторического образования, когда до последнего времени проблемы Холокоста не изучались в школах и высших учебных заведениях, или извращаются фальсификаторами. Это касается также вопросов политического просвещения, направленного против нетерпимости, расизма, национальной и религиозной ненависти, больного национализма, антисемитизма и неонацизма, вопросов демократии и нарушения прав человека.
     Уважать память переживших Холокост, значит, не только сохранить её, но и одновременно оценивать, анализировать, пытаясь ясно представить контекст, фон, всю сложность сопутствующих обстоятельств, и с помощью научно-исторических исследований реконструировать мир, из которого они были насильственно вырваны и который чаще всего перестал существовать вместе с ними, и, таким образом, сохранить память в коллективном сознании.
     Это наша задача. И мы должны её выполнить. Потому что, как писал известный еврейский историк Симон Дубнов - ещё одна жертва Холокоста - "без памяти любой народ утрачивает свои корни, свой опыт, свой шанс жить и дальше".

     А ведь мы, надеюсь, со мной все согласятся, собираемся жить дальше.
     Нацисты и их пособники причинили зло не только убитым ими людям. Они превратили в трагедию жизнь тех, кто выжил, и их семей, нанеся им незаживающую рану и непоправимое душевное увечье. Когда я брал интервью у авторов воспоминаний, к некоторым приходилось вызывать "Скорую помощь". На многих страницах писем и рассказов о военном и послевоенном времени - кляксы от пролитых слёз. Трудно передать словами, какую душевную боль доставляют эти воспоминания и по сей день, и сколько сил стоит преодолеть эту боль, повествуя о потерях и страданиях, которые пришлось пережить.

     "Тяжело и малоприятно погружаться в эту пучину зла, - писал Примо Леви в книге "Если это человек". - Есть искушение, поморщившись, отвернуться и отключить сознание". Мы не должны поддаваться этому искушению, если хотим жить в условиях мира и взаимного уважения". Как сказал бывший федеральный президент Германии Рихард фон Вайцзекер в своём известном выступлении 8 мая 1985 г.: "Любой, кто закрывает глаза на прошлое, слеп перед настоящим. Тот, кто не хочет помнить бесчеловечность, рискует вновь подвергнуться инфекции".⁴¹
     Стремление жертв Холокоста сохранить память о минувшем - это ещё и акт Сопротивления нацизму тех, кого хотели уничтожить, тех, кто пережил безумие Катастрофы. Это акт Сопротивления современным неонацистам и ревизионистам Холокоста. Это наш нравственный долг перед теми, кто погиб, это наше обязательство свидетельствовать о Холокосте и, как писал Примо Леви в книге "Если это человек": "Мы будем рассказывать об этом друг другу каждый вечер. Это должно происходить везде - в Норвегии, в Алжире, на Украине… Эти рассказы непонятные, хотя они простые, как рассказы в Библии. Эти рассказы и сами являются "новой библией".⁴²

     Рассказывая, мы исполняем - пусть лишь в меру наших слабых возможностей - последнюю волю безвинно погибших, которые верили, что кто-нибудь уцелеет и поведает миру правду, что души их будут спасены и смерть окажется не напрасной, если их последняя воля будет исполнена.⁴³
     Те, кто может услышать этих переживших Шоа людей, несут ответственность за то, чтобы пересказать их истории будущим поколениям, сохранить память. Это нужно делать ещё и потому что, как подчёркивал Генеральный секретарь ООН Кофи Анан в Послании по поводу Международного дня памяти жертв Холокоста, "Память - это гарантия на будущее. Та бездна, которая открылась нам в нацистских лагерях смерти, начиналась с ненависти, предрассудков и антисемитизма. Напоминание об этих истоках может послужить предостережением о том, что мы должны всегда быть начеку, дабы не пропустить предупредительных знаков новой беды".⁴⁴

     Карл Ясперс, известный немецкий философ, писал в 1945 г.: "Что и как мы помним, и какие требования мы предъявляем к нашим воспоминаниям, влияет на то, кем мы станем". Эти слова возлагают на нас обязанность остановиться и задуматься о том, что и как мы вспоминаем сегодня, справляемся ли мы с нашей ответственностью перед историей. Как сказал в своей речи по поводу 40-летней годовщины со дня окончания войны президент ФРГ Рихард фон Вайцзекер, "Помнить - означает хранить память о каком-то событии настолько честно и объективно, чтобы это стало частью собственного существа. Такая форма памяти представляет большие требования к нашей правдивости". Сегодня мы знаем, что память является важной предпосылкой мирного будущего.

     Предназначение наших книг - рассказать о трагедии украинского еврейства в годы войны, как части мирового еврейства и украинского сообщества, о нечеловеческих страданиях и жизни людей, обреченных на гибель, но сопротивлявшихся, боровшихся за свое существование, сохранивших человеческий облик и победивших смерть. "Не умру, но буду жить", - говорится в псалме, и таковым стал еврейский ответ перед лицом смерти. Лишь в последнее время жизнь, а не только смерть в период Холокоста, получила доступ к нам благодаря, в первую очередь, свидетельствам людей, которые смогли выжить, и правду которых мы лишь сейчас в состоянии услышать.
     Тот факт, что не все евреи были уничтожены впервые месяцы войны и десятки тысяч их жили год, а в некоторых случаях до двух лет в условиях нацистской оккупации, а в Транснистрии - многим даже удалось спастись от смерти, требует изучения их жизни, способы выживания и сопротивления, а не только гибели.

     В центре книг - человек и Катастрофа, пересечение жизни и смерти, добра и зла, греха и вины, предательства и героизма, ненависти и взаимопомощи, подлости и всепрощения, разочарования и веры, отчаяния и надежды, низости и самоотверженного служения долгу, преступления и наказания, палачей и жертв, равнодушных и Праведников народов мира, страдания и решимости выжить вопреки всему.
     Идея подготовить книгу воспоминаний бывших узников концлагерей и гетто, жертв Холокоста в Украине возникла после участия в проведенном еще в 1994 году совместно с израильским мемориальным музеем "Бейт Лохамей ха - геттаот" (Дом-музей борцов гетто имени Ицхака Каценельсона), Центром документации Йелльского университета, Музеем Катастрофы в Вашингтоне (США) Проекте сбора аудио- и видео- свидетельств евреев, переживших Катастрофу на Украине. Целью этого научно-просветительского проекта стала запись воспоминаний бывших узников в целях сохранения этой информации как исторических свидетельств для потомков.⁴⁵

     Было стыдно и досадно, что свидетельские показания наших людей, переживших страшную Катастрофу, собирали и публиковали не мы - её участники и свидетели, не наши ученые, а зарубежные (Большое им спасибо за то, что они смогли спасти и сохранить часть коллективной памяти народа!), что в нашей стране до настоящего времени нет даже музея Бабьего Яра в Киеве - символа Катастрофы советского еврейства, нет национального мемориала - музея Холокоста, хотя такие музеи созданы во многих странах мира; что основные исследовательские центры действовали не у нас, где сосредоточено огромное количество архивных документов, а на местах трагедий всё ещё находилось большое число свидетельств и участников трагических событий, а в Израиле, США, Германии, Франции и других странах.⁴⁶

     Работа над книгами продолжалась много лет. Воспоминания, опубликованные в них, в целом подтверждают некоторые характерные особенности Катастрофы украинских евреев, которые мы с руководителем Русского отдела "Бейт Лохамей ха - геттаот" доктором Пинхасом Агмоном попытались выявить во время встреч в середине 90-х годов ХХ столетия с бывшими узниками Холокоста в Украине.
     Приводим некоторые положения нашей статьи:
     "Все свидетели помнят отчетливо и ясно день нацистского вторжения и все одного мнения: нападение нацистов на СССР свалилось на их головы, как гром среди ясного неба, несмотря на то, что Вторая мировая война до 22 июня 1941 года длилась уже почти два года. Быстрое продвижение нацистских войск и развал Красной Армии вызвали панику и массовое бегство. На территориях, более далеких от фронта, делались попытки организовать эвакуацию гражданского населения и промышленных предприятий во внутренние области СССР. И в рамки этой эвакуации попало немало евреев. Нет точных данных о миграции этого населения, и потому неизвестно число евреев, спасшихся таким путем.
     Быстрое вторжение нацистов поставило перед евреями дилемму - оставить все и бежать, или рискнуть и остаться? Об этих колебаниях рассказывает большинство свидетелей. Сообщения о жестоком подавлении евреев Польши в гетто в советской прессе, естественно, не публиковались из-за пакта Молотова-Риббентропа. О страданиях польских евреев под игом нацистов слышали только из уст беженцев, которые оказались в областях освобожденной Западной Украины и продолжали передвигаться вглубь самой Украины. Евреи же старшего поколения полагались на воспоминания времен германской оккупации Украины в 1918 году, говоря о том, что немцы - люди культурные и евреев не тронут. Еще одним поводом для того, чтобы не двигаться с места, были трудности с передвижением стариков и больных. Общей тенденцией было сохранить семьи. И потому значительная часть евреев и не попыталась даже эвакуироваться. Те свидетели, которые пытались бежать, описывали, как были захвачены немецкой армией, которая их опередила. Всех их заставили вернуться к местам проживания.
     В связи с внезапным нацистским нападением советские власти объявили немедленную всеобщую мобилизацию мужского населения в армию. В результате в семьях остались женщины, старики и дети. Впоследствии многие из мобилизованных были захвачены в плен. Нацистская политика производить отбор евреев среди военнопленных и изолировать их привела к тому, что многие из них скрывали свое еврейское происхождение и любыми способами пытались бежать из плена. И в атмосфере полного хаоса, царящего в те дни, многие действительно сумели бежать из плена. Большинство из них вернулось в свои семьи, но под угрозой быть схваченными и помещенными в гетто, которые нацистские власти начали создавать, они скрывались в лесах, надеясь в дальнейшем присоединиться к партизанам. Немалое число из них скрывали свое еврейское происхождение, так евреев не везде принимали в ряды партизан.

     Общепринятым историческим фактом является тот факт, что этапом, предваряющим исполнение плана "окончательного решения еврейского вопроса", был систематический массовый расстрел еврейского населения спецкомандами немецкой армии, производимый на оккупированных территориях СССР. Убийство, как абстрактный термин в самом простом своем смысле относится к судьбе различных людей. Но у каждого из спасшихся, которые давали нам свидетельские показания, это понятие нашло свое конкретное выражение. С их точки зрения, "убийство" - это единственное, и весьма личное, событие жизни каждого из них. Многие свидетели описывали на основании личного опыта и информации, которую получили от окружающих, различные случаи смерти.
     К примеру, в Житомире, где массовые убийства начались раньше, чем в других местах (из-за близости города к границе), мы услышали от свидетелей рассказ, как жертвы сами рыли рвы за окраиной города, на опушке леса. Там же их убивали и трупы швыряли в эти рвы. Только единицы спаслись. Свидетельница, которой тогда было 13 лет, восстановила подробно весь путь к месту расстрела по улицам города, полным народа, посреди бела дня, убийство на ее глазах всех членов семьи, побег в пустой родительский дом, жизнь у соседей-украинцев, которые ее прятали, а затем долгий путь страданий, пока она добралась до места спасения. Все эти страшные детали придают словам "массовое убийство" зримую и ощутимую форму.

     Модель массового убийства в Житомире затем осуществлялась в городках и местечках, в которых был относительно высокий процент еврейского населения. Так это происходило Бердичеве, Виннице, Каменке Черкасской области и многих-многих других городах и населенных пунктах Украины.
     Свидетельство мы получили от случайного посетителя места бывшего концлагеря в Печоре, который без всякой предварительной подготовки, стоя перед видеокамерой, давясь от слез, описал пережитое им - убийство всей семьи на его глазах в городке Летичеве, ночь, когда он, мальчик 13-ти лет, раненый, выбрался из рва из-под трупов.
     Ситуация Бабьего Яра, когда созываются все евреи города для "пересылки" на другое место жительства, а по сути, к месту массового убийства, повторяется в Харькове, где евреям было приказано собраться в больших деревянных бараках на окраине города, на половине пути ко рвам смерти в Дробицком Яру. В Харькове мы услышали от свидетелей детальный рассказ об использовании выхлопных газов автомашин-душегубок для массовых убийств.

     Иной способ массового убийства выбрали румынские власти в Транснистрии для евреев Тульчина. Им было приказано покинуть дома, и всю массу стариков, женщин, больных и детей с беспощадной жестокостью гнали в стужу через болотистую местность в течение нескольких дней до Печоры, к месту, получившему название "лагерь смерти". Здесь не было массовых расстрелов, но масса людей умерла по дороге от холода, голода и болезней.
     Во всех свидетельствах фигурируют местные жители как исполнители погромов, грабящие, издевающиеся и убивающие евреев под руководством нацистов. В маленьких местечках жертвам были известны имена убийц, часто соседей по дому. Но только некоторые из свидетелей согласились назвать их имена. В одном исключительном случае свидетельница из Житомира назвала по именам всех убийц и рассказала, что подала официальную жалобу в органы, ведущие следствие по делам военных преступников и их сообщников. Желание отомстить за все издевательства и гибель ее семьи пересилило страх, и она сознательно, рискуя, открыто выступила единственным свидетелем в суде над десятью преступниками, некоторые из которых были приговорены к смертной казни. Для защиты ее местные власти выделили вооруженную охрану.

     Описание гетто присутствовало во всех показаниях, но в каждом месте это имело другую окраску в соответствии с местными условиями. В любом случае это понятие в устах евреев Украины не имеет ничего общего с таким же понятием в устах евреев Польши. По словам свидетелей, гетто - это такое место, где немцы концентрировали евреев для того, чтобы затем распорядиться их судьбами. Отмечались улицы города, откуда часть евреев была отправлена на расстрел, а часть - на принудительные работы. Более везучими были ремесленники и мастеровые, которые необходимы были немцам, и их ликвидация была отсрочена на более поздние этапы. Так, барачный лагерь на окраине Харькова, откуда евреев увозили на расстрел в Дробицкий Яр, свидетели называли "гетто".
     Разный смысл, придаваемый понятию "гетто" евреями Украины и Польши, проистекал в первую очередь из политики уничтожения евреев нацистскими оккупантами. На Украине тотчас же, с первых дней оккупации, нацисты начали интенсивный расстрел евреев. Место концентрации еврейского населения, именуемое гетто, по сути, было временным местом заключения перед завершающим их уничтожением, которое осуществлялось в быстром темпе. Потому не было необходимости властям создавать в этих временных лагерях органы управления для ведения дел этого населения, такие как Юденрат или еврейская полиция, и не было условий для организации еврейской автономии среди других автономий, как это было в гетто в Польше. Также и еврейская община, как влиятельный фактор среди еврейского населения Украины, каким она была в Польше, развалилась и исчезла еще при советской власти до войны. В результате этого в условиях Катастрофы на Украине принадлежность к общине не имела никакого значения, и каждая семья в одиночку предстала перед собственной судьбой.

     Одним из самых распространенных способов спасения были скитания и сокрытие своего еврейства. От многих свидетелей мы слышали рассказ о том, как они скитались по Украине и скрывались в лесах, в конюшнях и коровниках, как просились на ночлег к крестьянам в разгар зимней стужи. Все эти рассказы и судьбы различны и в то же время похожи. Из свидетельств следует, что было немало крестьян, которые проявляли милосердие к скитальцам, давали приют на ночь матери с ребенком или сироте, делились куском хлеба и желали спасения. Были и такие, которые брали этих скитальцев на работу в хозяйстве там, где мужчины были мобилизованы на войну. И были такие, которые опознавали в скитающихся евреев и, рискуя жизнью, давали им убежище.
     Особо хотелось бы остановиться на судьбах детей. Немало наших свидетелей родилось в двадцатые годы, и в период Катастрофы им было по 12-14 лет. Некоторые из них прошли все испытания. Так две девочки, спасшиеся из Бабьего Яра, своими глазами видевшие гибель родных и близких, некоторое время прятались у соседей-украинцев, а затем прошли долгий путь страданий в сторону фронта, на восток, пока не добрались до Харькова, освобожденного советскими войсками, после почти двух лет скитаний.

     [...]Одному из свидетелей в начале войны было 13 лет. Семья, жившая в Черкассах, не могла двинуться с места, так как мать была больна, а сестренке было всего 7 лет. Решили, что мальчик сам попытается себя спасти. Расставание было трагическим, и мальчик вышел навстречу неизвестности, но, в конце концов, нашел убежище, и ему удалось спастись. Окончилась война. Он ничего не знал о судьбе матери, которая умерла, и судьбе сестры, которая спаслась. Чудом он встречается с сестрой.
     […] Одна из свидетельниц, украинка, была воспитательницей в детском доме и спрятала там, рискуя жизнью, семь еврейских детей-сирот. Все эти свидетельства указывают на то, что тема судьбы еврейских детей на Украине, спасшихся во время Катастрофы, достойна особого изучения.

     […] Одной из возможностей спасения для еврейских юношей и девушек было присоединение к партизанам. …В отличие от тех, кто скрывался для того, чтобы спастись, принадлежность к партизанскому лагерю давала в дополнение к этому также возможность сражаться против врага, удовлетворяя чувство мести. Когда начались массовые расстрелы еврейского населения, молодые евреи уходили в леса к партизанам. Точных данных о числе евреев, сражавшихся в партизанских отрядах на Украине, нет, но из свидетельств многих партизан-евреев и из списков партизан, хранящихся в архивах, недавно открытых для изучения, явствует, что число партизан-евреев в отрядах было намного выше, чем это отмечалось в официальных советских документах.⁴⁷
     […] События Катастрофы на Украине наложили неизгладимую печать на судьбы жертв, спасшихся от смерти, они потеряли всех родных и близких и прошли через большие страдания, физические и нравственные, каждый по-своему. Огромные усилия вернуться к жизни в тяжелых условиях после Победы заставляли мобилизовать все физические и душевные силы. В этом отношении спасшиеся от смерти в Катастрофе ничем не отличались от остальных советских людей, которые должны были бороться с разрухой и потерями. Они были интегральной частью советского общества. К тому же, официальная политика властей подчеркивала общность судьбы всех граждан под фашистской оккупацией и активно препятствовала любой попытке выражения специфической судьбы евреев в Катастрофе всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении. Евреи усвоили этот идеологический запрет, приняли его во имя собственной безопасности, и многие скрывали свое еврейское происхождение.

     Отзвуки этих общественных процессов на личностном уровне получили свое открытое и скрытое выражение в свидетельских показаниях, спасшихся жертв Катастрофы".⁴⁸
     Новые свидетельства и воспоминания евреев, переживших нацистский геноцид, собранные и опубликованные в последние годы в Украине и за рубежом, дополняют, уточняют наши представления о Катастрофе в Украине, об условиях повседневной жизни и борьбы за выживание на оккупированной врагами территории, которые являли собой примеры активного сопротивления политике нацистов, хотя и без использования оружия, но и вооружённого тоже (восстания в гетто и участие в партизанской борьбе), позволяют заполнить многие "белые пятна" в истории Холокоста и Второй мировой войны. Они доносят до читателей нечто крайне необходимое, недоступное никаким другим образом.

     Более полно можно узнать об особенностях, специфике, этапах и динамике нацистского геноцида, который начался с первых дней войны и продолжался более трёх лет в различных оккупированных регионах Украины: рейхскомиссариате "Украина", "дистрикте Галиция", т. н. "военной зоне", Транснистрии и Закарпатье. Отличия в проведении Холокоста в военной и гражданской зонах оккупации, а также находившейся под румынским контролем Транснистрии, имели прямое значение для судеб евреев Украины. Как успехи и неудачи на фронтах войны, подъём партизанского движения, деятельность антиеврейских организаций и сил, помощь и поддержка нееврейского населения.

     В представленных воспоминаниях история видится живой, такой, какой она была пережита и запечатлелась в памяти людей. Их слова облекают в плоть и кровь, очеловечивают страшные цифры потерь в больших и малых городах, в местечках и сёлах нашей страны. Они опровергают измышления тех, кто (по политическим соображениям или из-за незнания) пытается приуменьшить количество жертв Холокоста.
     По последним данным известного украинского исследователя Александра Круглова, в первой половине 1941 г. были убиты 518 тысяч евреев, примерно одна треть всех жертв. В 1942 г. уничтожено 778 тысяч человек - примерно половина общего числа жертв. 1943 год унёс 145 тысяч жизней, в первой половине 1944 г. погибло 110 тысяч.
     Подавляющее большинство евреев было уничтожено на территории собственно Украины, более 22 % (около 340 тысяч) вывезено и уничтожено на территории Польши - в лагерях Белжец, Освенцим, Собибор и Майданек. В Восточной Галиции евреи были уничтожены за 2 года; на Волыни, в Подолии, на Правобережной Украине - за 1.5 года; в Южной и Левобережной Украине - почти за 0,5 года.⁴⁹

     Некоторые историки процесс уничтожения украинских евреев делят на три этапа. На первом - с 22 июня 1941 г. до зимы 1941-1942 гг. нацисты ликвидировали подавляющее большинство евреев рейхскомиссариата "Украина". В ходе второго этапа - на протяжении 1942 г. - были уничтожены почти все евреи "дистрикта Галиция", генерального округа "Волынь - Подолье" рейхскомиссариата, а также "военной зоны" (значительная часть Левобережной Украины и Крым). На третьем - с начала 1943 г. до освобождения Украины в октябре 1944 г. - убивали всех евреев, которые ещё остались в живых.⁵⁰

     И хотя не все воспоминания изначально были задуманы как материал для книги, необходимость их включения объясняется не только намерением дать возможность высказаться как можно большему числу бывших жертв нацизма. Ибо каждая судьба уцелевшего в Катастрофе уникальна. Нельзя не согласиться с инициатором идеи мемориального комплекса, посвящённого шести миллионам европейских евреев, убитых в годы правления нацистов в Германии и оккупации Европы, публицистки Леа Рош, которая указывает, что "Истории жертв гитлеровского нацизма необходимо рассказывать каждую в отдельности. И только тогда всем станет понятно, почему на смерть отправляли целые группы людей".

     Воспоминания дают возможность на примерах индивидуальных судеб жертв показать чрезвычайно широкую панораму тотального уничтожения евреев, назвать те места кровавых расправ, в которых осуществлялся геноцид евреев, о которых никто до настоящего времени не знал и не слышал. Места смерти по другую сторону польской границы как за невиданным занавесом до сих пор остаются скрыты для исторического восприятия. А ведь преступный террор, планировавшийся в берлинской резиденции Генриха Гиммлера, был большей частью совершён не в Освенциме, Треблинке, Хельмно или Бухенвальде, а в местах на оккупированной территории Советского Союза, название которых никто не слышал.⁵¹
     Надо ли удивляться тому, что Папа Римский Бенедикт XVI, в прошлом кардинал Йозеф Ратцингер, уроженец Германии, который хорошо помнит эпоху нацизма, и даже состоял какое-то время в организации "Гитлерюгенд" - тогда это было обязательно для молодых немцев, ознакомившись в 2005 году с результатами исследований французского священника Патрика Дебуа о местах массовых расстрелов евреев в Украине, отметил: "Я был потрясён, узнав до какой степени власть зла овладела нашими людьми, позволившими себе такие чудовищные вещи, о которых говорится в этих документах. До сих пор я никогда не слышал о систематических массовых убийствах на Украине, предшествовавших ужасу лагерей смерти" (выделено мною. - Б.З.).⁵²

     Картина взаимоотношений между оккупантами (немецкими и румынскими в Транснистрии), украинскими евреями, евреями, депортированными в Украину из Бессарабии, Буковины, Румынии и неевреями представлена свидетелями гораздо полнее и сложнее, чем это отражено в официальной историографии и даже в тех воспоминаниях, которые появлялись до эпохи гласности у нас и за рубежом (особенно это касается вопроса об отличии судеб жертв Холокоста от других жертв нацистского геноцида в нашей стране, об антиеврейской политике и практике некоторых представителей страны, которая сама стала жертвой нацизма и о помощи нееврейского населения евреям на оккупированной территории и др.).

     Украинское население также понесло невиданные потери в годы кровавой войны на уничтожение. Оккупационный режим в СССР, как известно, отличался крайней бесчеловечностью, его запреты посягали на элементарные нормы любого общежития, рвали даже кровные связи (справедливости ради, отметим, что в Галиции положение местных украинцев и поляков было намного лучшим, чем в других зонах оккупации) и не все жители республики смогли и хотели найти в себе силы и мужество открыто протестовать против убийства евреев - своих соседей, товарищей, коллег по работе и учебе, а иногда и родственников.

     Равнодушные не принимали участие в убийствах, но и в спасении тоже. Они находились в стороне. И как свидетельствует история, нейтральные, безразличные люди всегда играют на руку агрессорам, угнетателям, палачам, но не жертвам. Не скрывая своего разочарования, авторы воспоминаний иногда находят объяснение такому варианту поведения. Но напомним слова Альберта Эйнштейна: "Мир слишком опасен, чтобы в нём жить, - и не по вине творящих зло, а из-за тех, кто стоит рядом и ничего не делает".
     И поэтому и сегодня, и всегда актуальны слова, сказанные в Книге Левит в Библии: "И не стой, глядя, как льётся кровь ближнего твоего".

     Свидетельства очевидцев и участников, опубликованные, в том числе, и в наших книгах, а также документальные материалы, пресса тех лет говорят о том, что без коллаборационистов, строивших свои планы на перспективе победы фашистской Германии, без местных полицаев, которых немцы использовали для организации и непосредственного участия в погромах, грабежах и убийствах еврейского населения (они выполняли эти функции не только на украинских землях, но и в польских, белорусских и литовских гетто, были охранниками в концентрационных лагерях), без антисемитской пропаганды, без антиеврейских карательных акций боевиков ОУН-УПА и без доносительства и выдачи евреев, нацистам не удалось бы добиться таких ошеломляющих "успехов" в осуществлении человеконенавистнической программы "окончательного решения еврейского вопроса".⁵³ Это было в нашей драматической истории. И не приведи Господи, чтобы это повторилось.
     Сегодня под этим прошлым, которое ещё живо, хотят подвести черту и по возможности стереть его из памяти. И исходит это не от тех, кто испытал несправедливость и гонения ("право на забвение остаётся привилегией жертвы" - Карл-Маркус Гаус),⁵⁴ а от тех, кто виновен в совершении этой несправедливости (или их наследников). Но особенно неприемлемы попытки переписывать историю, пытаясь ставить в один ряд жертв и палачей, попытки героизации пособников нацизма - относится ли это к бывшим легионерам организации Ваффен СС, или к другим коллаборационистам и антисемитам, уничтожившим или помогавшим уничтожать сотни тысяч мирных жителей, узников концлагерей и гетто. Раздающиеся в ряде стран призывы к "общественному и государственному признанию" бывших пособников фашизма, отход от сложившихся ясных исторических и нравственных критериев оценки нацизма оскорбляют память миллионов жертв нацизма. Мир слишком дорого заплатил за эти уродливые явления, чтобы всё забыть.⁵⁵

     Поэтому и напоминаем об этом, а также для того, чтобы с особой благодарностью отметить тех неевреев, которые в море ненависти, равнодушия и бесчувствия, несмотря на опасности и тяжелые испытания, вступили на опасные пути неповиновения, и делали все для помощи и спасения людей, оказавшихся изгоями на своей родине.
     Неопровержимым является то, что очень много евреев (и об этом много говорится в наших книгах), которым удалось спастись и выжить на оккупированной территории обязано соотечественникам - людям украинской, русской и других национальностей.

     Известны сотни и тысячи фактов, когда они в обстановке террора и репрессий фашистов и их приспешников, часто рискуя собственной жизнью и жизнью своих близких, приходили на выручку евреям, выявляли сочувствие и доброту, предотвращали еврейские погромы, сообщали о грозящих расстрелах, предупреждали евреев, бежавших из гетто и скитавшихся по деревням, какой дорогой следует идти, переправляли в партизанские отряды и в те районы Транснистрии, где положение евреев было несколько безопаснее, приносили еду в гетто, прятали евреев в своих домах, изготавливали для них фальшивые документы и т. д., и т. д.).⁵⁶ Даже в страшную годину они отстояли честь и достоинство народа.⁵⁷

     До недавнего прошлого у нас было не принято вспоминать о них. Может быть, потому, что мужество этих людей - укор пассивным, доказательство, что и во мраке Холокоста можно было сделать другой выбор, кроме бессловесного подчинения преступному режиму или сотрудничества с ним, и оставаться порядочным человеком. Василий Гроссман в предисловии к "Чёрной книге" назвал их поступки "вечными неугасимыми звёздами разума, добра, гуманизма" среди "чёрных туч расового безумия".⁵⁸
     История спасения евреев - это послание гуманизма и надежды. И она принадлежит не только тем, кто спасал и помог нам вернуться к жизни. К сожалению, большинство из них (они были старше тех, кого они защищали и спасали) ушли или уходят из этой жизни. Остались их потомки, остались мы, благодарные спасённые (многие из них - авторы наших книг), и тысячи потомков, которые навсегда сохранят память о добре. И этому, хочется верить, служат и наши книги.

     Пожалуй, впервые некоторые свидетели говорят о "хороших немцах", которые не были враждебны к евреям, иногда даже были благожелательны к ним. Когда 22 июля 1941 года немцы вошли в Шаргород (Винницкая область), в одной из половин нашего дома расположился офицер вермахта. Дедушка, бабушка, семнадцатилетний дядя, мама (она была молода и очень красива и, чтобы казаться старше и меньше привлекательной, одевалась во все черное), брат (он родился за 20 дней до начала войны) и я (мне тогда было пять с половиной лет) старались не попадаться ему на глаза. Несколько раз офицер заводил разговор о жизни, говорил, что он коммунист, рассматривал книги на этажерке. До вступления немцев в Шаргород мы утопили в речке произведения Ленина и Сталина и грампластинки с речью Сталина на VI Чрезвычайном съезде Советов, а фотографии отца и старшего дяди (они были призваны в ряды Красной Армии, отец пропал без вести, а дядя - сгорел в танке, освобождая Будапешт) не были сняты со стены. Дедушка сказал, что они умерли еще до войны. Думаю, что немец всё прекрасно понял. Когда немецкие войска ночью оставили Шаргород и двинулись на Восток, в комнате офицера остались для нас хлеб, консервы, деньги.
     Не все немцы принимали участие в актах жестокости, хотя система убийства была отлажена так, что ни жертва, ни палач не могли уклониться. И всё-таки у человека всегда есть возможность сделать меньше зла, чем его заставляют обстоятельства. Не мало было случаев (и об этом можно прочесть в наших книгах), когда они, оставшись верными благородным идеалам человечности, помогали и спасали евреев.⁵⁹

     Необходимость восстановления всей правды о Холокосте и его уроках после коллективной потери исторической памяти особенно важна в наше сложное время, когда история порой грозит повторением ужасов тех страшных времён, которые, как можно было бы поверить, ушли навсегда, когда оживились больной, агрессивный национализм, неофашизм, экстремизм, ксенофобия, расизм, нетерпимость, "этнические чистки" и антисемитизм - болезнь, обнажающая самые темные стороны человеческой натуры.
     Чтобы люди могли прочитать о том, куда ведут ненависть и вражда, ксенофобия, расизм и антисемитизм, должны были появиться эти книги. Нельзя забывать о прошлом (каким бы страшным и "неудобным" оно не было), ибо, как писал известный американский философ Джорж Сантаяма: "Тот, кто не способен помнить прошлое, обречен на то, чтобы его повторять".

     Выступая на сессии ГА ООН, которая была специально посвящена проблемам Холокоста, председатель сената Италии Марчелло Пера говорил об обязанности мирового сообщества "сказать правду" о том, что "Холокост - это не продукт игры воображения, пропаганды или риторики. Холокост - это трагический, уникальный факт истории. Тот, кто отрицает его, недооценивает его или пытается его пересмотреть, просто совершает ещё одно преступление".⁶⁰
     Единогласно принятая Генеральной ассамблеей ООН в 2005 г. Резолюция "Память о Холокосте", "отвергает любое отрицание Холокоста - будь то полное или частичное - как историческое событие".⁶¹
     Хотя наши книги написаны евреями, они не только для еврейских читателей. Эти воспоминания представляют собой прямой вызов любой расовой, религиозной и этнической ненависти - прошлой и настоящей, показывая, что происходит, когда нарушаются права человека и никто не поднимает голос в его защиту. Книги не зовут к мести и ненависти. ("Ненависть унизительна, а возмездие позорно. Они сами по себе греховны" - Эли Визель). Они (воспоминания и память) предостерегают и проповедуют надежду. Иначе, может быть, не было бы этих книг.

     Холокост - это постоянная болезненная тема не только для еврейского народа. В осознании и преодолении его последствий участвуют представители многих стран и народов, особенно немцы, для которых преступление национал-социалистов стало частью истории Германии.
     Во время встречи в 1996 г. украинских и польских бывших узников концлагерей и гетто с активистами немецкой благотворительной организации Максимиллиан-Колбе-Верке Маргрет и Вернером Мюллерами в Варшаве - городе-символе трагизма и величия еврейского Сопротивления и Героизма - супруги Мюллеры говорили нам о чувствах, которые они испытывают при этом: "Между нами стоят 6 000 000 убитых евреев. Мы лично не виноваты в этом убийстве - мы в то время были детьми - но это непостижимое для нас преступление наполняет нас чувством глубокой горечи и стыда. И хотя очень нелегко для нас сталкиваться с преступлением, которое совершили немцы, мы считаем своим долгом не забывать совершенное. Это часть нашей истории, и существует обязанность ее признать. Вместе с домом своих родителей мы наследуем историю этого дома".

     Не неся никакой личной вины за деяния, которые они не совершали, и получив тяжелое наследство от поколения своих дедов и родителей, Мюллеры и их друзья и единомышленники продолжают нести на себе груз памяти и ответственность за то, чтобы историческая правда была признана и дошла до каждого немца, чтобы сегодня и в будущем исключалась возможность преступлений против человечности, преследования по расовым, этническим, политическим соображениям, против возрождения фашистского движения в любой его форме, антисемитизма, экстремизма, где бы они ни проявлялись.
     Чтобы состоялось примирение между немцами и жертвами нацизма, они участвуют в кампаниях помощи бывшим узникам нацистских концлагерей и гетто, налаживании контактов (М. и В. Мюллеры говорят, что это стало делом всей их жизни). Они разыскали семью бывшего немецкого офицера, который во время войны спас одного из авторов нашей книги "Живыми остались только мы". В 1999 г. Гюнтеру Круллю (посмертно) было присвоено звание "Праведник народов мира".⁶² Мюллеры опубликовали об этом в Германии книгу,⁶³ а также агитационный материал о трех оставшихся в живых киевлянах из Бабьего Яра⁶⁴ и сборник воспоминаний "Fragt uns, wir sind die letzten…" ("Спрашивайте нас, мы последние…").

     Они с большим интересом и вниманием откликнулись на идею создания сборника воспоминаний бывших узников нацистских концлагерей и гетто, переживших Катастрофу на Украине, способствовали реализации ее.
     Особо хочется отметить, что Маргрет и Вернер Мюллеры сделали всё, для того чтобы книга была переведена на немецкий язык и издана в Германии с их обращением к немецкому читателю, предисловием посла ФРГ в Украине Дитмара Штюдеманна, научной статьей профессора новейшей истории Университета имени Альбрехта Людвига (город Фрайбург) Вольфрама Ветте "Убийство евреев в Украине", а также провели вместе с автором презентацию книги в Берлине, Бонне,⁶⁵ Вуппертале, Гамбурге, Дрездене, Дюссельдорфе, Кёльне, Майнце, Ростоке, Штуттгарте.
     За что мы, авторы этих книг, сердечно им благодарны.

     Не скрою - годы работы над книгами, которые сегодня стали для меня основным делом жизни, потребовали от меня немалой душевной нагрузки и переживаний, так как каждое свидетельство вызывало глубокие личные воспоминания о самом страшном периоде жизни. Эти переживания и боль будут сопровождать нас всегда, но хочется верить, что они не приведут к полному отчаянию от невозможности избавиться от груза прошлого, не приведут к уходу из жизни по собственной воле (как это сделали Жан Амери, Фред Вандер, Бруно Беттельгейм, Тадеуш Боровски, Примо Леви, Поль Целан), а напротив сделает нас ответственней, великодушней, укрепит волю, надежду и веру. Веру в то, что и после того, как уйдёт последний свидетель Холокоста, не погаснет вечный огонь памяти, который будет передаваться от поколения к поколению.

     Считаю своей приятной обязанностью выразить искреннюю признательность и глубокую благодарность авторам воспоминаний, нашедшим в себе силы вернуться в свое трагическое прошлое и еще раз (возможно, в последний раз) встретиться со своей многострадальной судьбой, чтобы рассказать своим языком (воспоминания почти не подвергались редакционной правке) сегодняшнему и будущим поколениям о Холокосте и предостеречь мир от его повторения, а также всем тем, кто помогал им и мне в нашей работе: Леониду Байраку, Семёну Бельману (г. Чернигов), Владимиру Богаку (г. Запорожье), Клавдии Колесниковой (г. Корсунь-Шевченковский Черкасской области), Александру Круглову (г. Харьков), Виктору Матвееву, Василию Михайловскому, Борису Песину.

     Пусть книги воспоминаний будут памятником жертвам Катастрофы - павшим и живым - и всем, кто ещё о них помнит.

     Д-р Борис Забарко,
     бывший узник Шаргородского гетто,
     председатель Всеукраинской Ассоциации евреев-
     бывших узников гетто и нацистских концлагерей,
     заслуженный деятель науки и техники Украины.

     Обратить вспять трагедию Холокоста
     невозможно, но о ней нужно помнить,
     пока жива человеческая память.
     Кофи Анан,
     Генеральный секретарь ООН

     Мы вместе с теми, кто испытал страдания
     и черпаем вдохновение в их борьбе.
     Наша обязанность - помнить о жертвах,
     которые погибли, уважать тех, кто выжил,
     и укреплять усилия всего человечества
     ради взаимопонимания и справедливости.
     Декларация Стокгольмского
     международного Форума по Холокосту

     Жизнь и смерть в эпоху Холокоста
     Свидетельства и документы
     Книга 1
     Редактор-составитель, автор предисловия и комментариев д-р Борис Забарко

     Книга содержит свидетельства и воспоминания, бывших узников нацистских концлагерей и гетто, а также тех, кто выжил под чужим обликом, именем, документами на оккупированной нацистами территории Украины.
     Воспоминания людей, переживших невиданную в истории Катастрофу (Холокост, Шоа), содержат документальный материал о трагической судьбе украинского еврейства во время нацистского геноцида, о жизни людей, обречённых на гибель, но сопротивлявшихся, боровшихся за свое существование, сохранивших человеческий облик и победивших смерть; об отношениях между евреями и неевреями - коллаборационистами, равнодушными согражданами и теми благородными и смелыми людьми - Праведниками народов мира, благодаря которым авторы воспоминаний пережили Холокост.
     Эти человеческие документы - частица памяти народа, триумф памяти над забвением, имеют большое научное, воспитательное и гуманистическое значение. Они опровергают фальсификации тех, кто по политическим соображениям отрицает Холокост, недооценивает его или пытается пересмотреть.

     Примечания

     1. Второе издание опубликовано в 2000 г.
     В 2004 г. книга издана в Германии в издательстве Dittrich Verlag: - Cм.: Boris Zabarko (Herausgeber) "Nur wir haben ?berlebt". Holocaust in der Ukraine. Zeugnisse und Documente. Herausgeber der deutschen Ausgabe Margret und Werner M?ller. - Dittrich Verlag.
     В 2005 г. книга издана в Великобритании в издательстве Vallentine Mitchell. - См.: Zabarko Boris (Editor). Holocaust in the Ukraine. - London-Portland. ^{назад к тексту >>>}
     2. Василий Гроссман. На еврейские темы. Избранное в двух томах. Библиотека - Алия. 1990. Т. 2. - C.335-338. ^{назад к тексту >>>}
     3. Гефтер М. Я. Эхо Холокоста и русский еврейский вопрос. - Москва, 1995. - С.24. ^{назад к тексту >>>}
     4. Новое русское слово. 31 августа 1995 г. ^{назад к тексту >>>}
     5. Favez, Jean-Claude. The Red Cross and the Holocaust. Cambridge: Cambridge. University Press, 1998; Levin, Itamar. The Last Deposits: Swiss Banks and the Holocaust Victims' Accounts. Westport, CT: Praeger, 1999; Ziegler, Jean. The Swiss, the Gold, and the Dead: How Swiss Bankers Helped Finance the Nazi War Machine. New York: Harcourt Braceand Co., 1998. ^{назад к тексту >>>}
     6. См. выступления представителей стран - членов ООН Австрии, Румынии, Венгрии на 28-й специальной сессии Генеральной ассамблеи ООН, посвящённой шестидесятой годовщине освобождения войсками союзников нацистских лагерей смерти (24 января 2005 г.) и на пленарном заседании ГА ООН, посвящённом памяти жертв Холокоста (1 ноября 2005 г.) - http://www.un.org/russian/documen/gadoсs/28spec; http://www.un.org/russian/holocaustremembrance/index.html ^{назад к тексту >>>}
     7. Как указывает рабби Йосеф Телушкин, опросы общественного мнения в США показали, что большинство американцев были против доступа в страну значительного количества еврейских беженцев, а Англия выпустила "Белую книгу" о Палестине, которая жестоко ограничивала эмиграцию туда спасшихся евреев. - См.: Йосеф Телушкин. Еврейский мир. - Москва-Иерусалим, 1995. - С.294. ^{назад к тексту >>>}
     8. Советское правительство в начале 1940 г. отказалось от предложения руководителей Берлинского и Венского бюро по делам еврейской эмиграции Р. Гейдриха и А. Эйхмана принять примерно 350-400 тысяч евреев рейха (Австрия, Германия, Чехословакия) и около 1 800 000 польских евреев, частично проживавших на землях, присоединённых к Германии, а также во вновь созданном генерал-губернаторстве. Это более трети будущих жертв Холокоста. - Подр. см.: Костырченко Г. В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. - М., 2001. - С. 193-195; Альтман И. Жертвы ненависти. Холокост в СССР. 1941-1945 гг. - М., 2002. - С. 378-379. ^{назад к тексту >>>}
     9. 60-я годовщина освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. Тексты выступлений. 27 января 2005 г. - С. 2. ^{назад к тексту >>>}
     10. Там же. - С. 29-30. ^{назад к тексту >>>}
     11. http://www.un.org/russian/documen/gadoеs/28spec/wiesel.pdf (28-ая специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН, 21 января 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     12. Вести о чудовищных масштабах убийств европейских евреев достигали Великобритании и США. Связной польского подполья и правительства в изгнании Ян Карский по просьбе еврейских подпольных организаций, переодевшись в обноски со звездой Давида на груди, дважды тайно проникнул в варшавское гетто и побывал в лагере смерти Белжец. Он своими глазами увидел весь ужас, выпавший на долю европейского еврейства. Добравшись до Британских островов через Францию, Испанию и Гибралтар, а затем в Вашингтон, Ян Карский встречался с министром иностранных дел Великобритании Энтони Иденом и президентом США Франклином Рузвельтом. Он рассказал о том, как немцы осуществляют свой замысел тотального уничтожения евреев, и довёл до сведения союзников, что только их вмешательство может остановить "окончательное решение еврейского вопроса". Имевшиеся у него сведения он передал лидерам американского еврейства, в частности раввину Стивену Вайсу и судье Феликсу Франкфуртеру. Но всё было тщетно, - так сам Карский оценивал результаты своих дипломатических усилий в интересах еврейского народа.
     Другой польский патриот Ян Новак также с риском для жизни покинул Польшу, чтобы рассказать на Западе о нацистском геноциде. После войны ему удалось увидеть записи его тайных встреч с западными должностными лицами. В них не оказалось ни одного упоминания о том, что он рассказывал им. Он рассказывал правду, знать которую люди не хотели.
     Члены социалистического Бунда нелегально доставили из Варшавы в Лондон и опубликовали там подробный отчёт об уничтожении евреев в Восточной и Западной Галиции.
     В мае 1942 г. на собрании в отеле "Билмор" в Нью-Йорке Хаим Вейцман с глубокой болью говорил о том, что, согласно "хладнокровным статистическим расчётам", четверть евреев из Центральной Европы к концу Второй мировой войны должна быть "ликвидирована". По мнению другого выступавшего, руководителя Сионистского совета Нахума Голдмана, выживут к концу войны не более "двух или трёх миллионов" евреев, что составило бы три четверти от числа проживавших в Европе евреев. - (См. Мартин Гилберт. Евреи в двадцатом столетии. Иллюстрированная история. ° Москва, 2002. - С. 216). М. Гилберт не комментирует эти высказывания. Я тоже не могу это сделать.
     Успокаивая мировую общественность, Уинстон Черчилль в статье, опубликованной 14 ноября 1941 г. в газете "Jewish Chronicle", писал: "Никто не страдает в этой войне более ужасно, чем евреи. Я уверен, что когда придёт день Победы, страдания еврейского народа и его роль в борьбе против фашизма не будут забыты". Но шесть миллионов евреев сгорели в пламени Холокоста, не став свидетелями победы союзников над гитлеровской Германией.
     См. также: Schweitzer, Ewa: Amerika und der Holocaust. Die verschwigene Geschichte. - M?nchen: Knaur Taschenbuch Verlag, 2000. ^{назад к тексту >>>}
     13. Доцент факультета журналистики Норт-Истернского университета Лорелл Лефф уточняет: "В 1939-м и 1940-м годах можно было читать первую страницу "New York Times" и оставаться в полном неведении, что миллионы евреев вывозятся в Польшу, попадают в гетто и гибнут десятками тысяч от болезней и голода. Читая первую страницу в 41-м, вы бы и не заподозрили, что нацисты расстреливают сотни тысяч евреев в Советском Союзе. Читая первую страницу в 42-м, вы так и не знали бы до последнего месяца, что немцы осуществляют план истребления евреев Европы. В 43-м вам бы однажды сообщили, что евреев Франции, Бельгии и Нидерландов вывозят на бойню в Польшу и что более половины всех евреев Европы погибли, но всё это только в контексте единичной статьи о митинге еврейских организаций, в которой больше внимания уделено ораторам, чем погибшим. В 44-м вы бы узнали из материалов первой страницы о существовании таких ужасных мест, как Майданек и Аушвиц, но только из других страниц внутри газеты можно было понять, что их жертвы - евреи. В 1945-м на первой странице газеты были Дахау и Бухенвальд, но евреи были погребены в её [газеты] недрах. - См.: Дэвид А. Харрис. Я сторож брату моему. - Киев, 2005. - С. 135-137. ^{назад к тексту >>>}
     14. Phayer, Michael, The Catholic Church and the Holocaust, 1930-1965. Bloomington, Ind.: Indiana University Press, 2000; Rittner, Carol et al. eds. The Holocaust and the Christian World, Reflections on the Past, Challenges for the Future, London: Kupard, 2000; Альтман И. Жертвы ненависти. Холокост в СССР 1941-1945 гг. - М.,2002. - С. 417-424; Митрополит Андрей Шептицький. Документи і матеріали.1941-1944 / Упорядник Жанна Ковба. - Київ, "Дух і літера", 2003. ^{назад к тексту >>>}     
    15. Цит. по: За гранью понимания. -С. 435. ^{назад к тексту >>>}
     16. "Шофар", 1997, №12 (75). ^{назад к тексту >>>}
     17. Митрополит Андрей Шептицький. Документи і матеріали. /1941-1944/ Упорядник Жанна Ковба. - Київ, "Дух і літера", 2003. ^{назад к тексту >>>}
     18. http://www.un.org/russian/documen/gadoсs/28spec (28-я специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН, 21 января 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     19. Jaspers K. Die Schuldfrage. Von der politischen Haftung Deutschlands. - M?nchen, 1987. - S.80, 83. ^{назад к тексту >>>}
     20. Некоторые, кто сломал свое молчание и рассказал об аде Холокоста, возможно, заплатили жизнями. Жан Амери, Тадеуш Боровски, Бруно Беттельгейм, Фред Вандер, Примо Леви, Поль Целан не смогли жить не только с правдой о том, как они выжили, но и с тем, что они о ней рассказали. ^{назад к тексту >>>}
     21. Stiven Katz. Jevish Faith after Holocaust // New York University Press. N.Y. № 4, P.90. ^{назад к тексту >>>}
     22. Михаэль Дорфман. "Вокруг да около" мифов о гетто // Заметки по еврейской истории. Интернет-журнал еврейской истории, традиции, культуры. - №32, 30 августа 2003 ^{назад к тексту >>>}
     23. "Le Monde", 15 Aug. 1995. Eric Conan & Henry Ronsso. Vichy: un pass? qui ne pass? pas. - Paris: Gallimard, 1996. - Р.447. ^{назад к тексту >>>}
     24. Марголина Соня. Конец прекрасной эпохи. О немецком опыте осмысления национал-социалистической истории и его пределах // "Неприкосновенный запас", 2002, №2 (22). - С. 4. ^{назад к тексту >>>}
     25. Вспомним здесь не только это, но и поляков великого духа, которые во время жестокой войны были примером мужества и солидарности с еврейским народом - активистов Совета помощи евреям "Жегота"; Ирену Сандлер, спасшую жизни тысячам еврейских детей; Яна Карского, который первым передал странам антигитлеровской коалиции информацию о Шоа; Генрика Славика, чья деятельность уберегла от нацистской машины уничтожения более десяти тысяч евреев. - См.: Выступление президента Польши Александра Квасневського на торжествах в память 60-й годовщины освобождения КЛ Аушвиц-Биркенау // 60-я годовщина освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. - Тексты выступлений, 25 января 2005 г. - С. 19. ^{назад к тексту >>>}
     26. Первый президент Украины Леонид Кравчук (родители которого за спасение евреев удостоены звания "Праведник народов мира") при посещении израильского мемориала "Яд Вашем" официально принёс извинения за участие граждан Украины в уничтожении евреев. ^{назад к тексту >>>}
     27. Хуберт Файхтльбауэр. Принудительный труд в Австрии. Фонд примирения, мира и сотрудничества: позднее признание, история, судьбы - Вена, 2005. - С. 141. ^{назад к тексту >>>}
     28. Резолюция содержит десять пунктов преамбулы и шесть пунктов постановляющей части. В постановляющей части говорится об утверждении Международного дня памяти жертв Холокоста, который будет ежегодно отмечаться 27 января, в день освобождения концлагеря Освенцим советскими войсками. Государства настоятельно призываются разработать просветительские программы, благодаря которым уроки Холокоста всегда будут в памяти будущих поколений и которые помогут предотвратить будущие акты геноцида. Отвергаются все попытки отрицать Холокост как историческое событие и безоговорочно "осуждаются все проявления религиозной нетерпимости, подстрекательства, преследования или насилия в отношении отдельных лиц или общин, обусловленные этническим происхождением или религиозными верованиями, где бы они ни имели место". Содержится просьба к Генеральному секретарю учредить программу просветительской деятельности под названием "Холокост и Организация Объединённых Наций", а также принять меры по мобилизации гражданского общества в целях сохранения памяти о Холокосте и просвещения по связанным с ним вопросам. - См.: "Память о Холокосте" http//daccessdds.un.org/doc/UN DOC/GEN ^{назад к тексту >>>}
     29. См.: Поль Дітер. Фашистська окупація України в 1941-1944 рр. в працях західних вчених // Український історичний журнал, 1994, N5. - C.130. ^{назад к тексту >>>}
     30. См.: Полян П. Первая обобщающая монография о Холокосте на территории СССР // Заметки по еврейской истории. 2005, №9 (58). ^{назад к тексту >>>}
     31. См. Лев Безыменский. Информация по-советски // Знамя, 1998, №5. - С. 100-115; Бабий Яр: человек, власть, история. Книга 1. -- Киев, 2004. ^{назад к тексту >>>}
     32. Цит. по: Уроки Холокоста и современная Россия. - Москва, 1995. - С. 114. ^{назад к тексту >>>}
     33. Подр. об этом см.:M. Altshuler, S.Ycikas. Were there two Black Books abaut the Holocaust in the Soviet Union? // Jews and Jewish Topics in the Soviet Union and Eastern Europe, 1992, I (17), pp.37-56; Альтман Илья. Судьба "Черной книги" - Неизвестная "Черная книга", Иерусалим - Москва, 1993 - С. 16-28. ^{назад к тексту >>>}
     34. Подр. об этом см.: Альтман М. М. Отрицание Холокоста: история и современные тенденции. - Москва, 2001; Найман А. Они отрицают Холокост в Украине // Еврейский обозреватель ° Киев, 2006, №1(116). - С. 11. ^{назад к тексту >>>}
     35. За гранью понимания. - С. 137. ^{назад к тексту >>>}
     36. Примо Леви. Утонувшие и спасённые // За гранью понимания - С. 339. ^{назад к тексту >>>}
     37. Там же. ^{назад к тексту >>>}
     38. Пьер Нора. Всемирное торжество памяти // "Неприкосновенный запас", 2005, №23 - С. 4. ^{назад к тексту >>>}
     39. Руководитель отдела изучения Холокоста на территории бывшего Советского Союза музея "Бейт Лохамей ха-геттаот" (Израиль) д-р Пинхас Агмон отметил: "Это одно из самых главных достоинств книги, ведь благодаря такому подходу появилась реальная возможность сопоставить события, которые происходили в одно и то же время, в одном регионе, и этот приём стоит взять на вооружение многим современным историкам Холокоста" - См.: Пинхас Агмон. "Холокост остаётся в памяти и в сердцах…" // Зеркало недели, №38 (311), 30 сентября - 6 октября 2000 г. ^{назад к тексту >>>}
     40. http://www.un.org/russian/documen/gadocs/28spec (28-я специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН. Празднование 60-й годовщины освобождения нацистских концлагерей. 24 января 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     41. http://www.un.org/russian/documen/gadocs/28spec (28-я специальная сессия Генеральной ассамблеи ООН. Празднование 60-й годовщины освобождения нацистских концлагерей. 24 января 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     42. Кэрол В. Девис. Введение в курс литературы о Холокосте // http://www.holofond.ru/research.html ^{назад к тексту >>>}
     43. Шамай Голан. Немощь человеческого языка. // C. 15 ^{назад к тексту >>>}
     44. Послание Генерального секретаря ООН Кофи Анана по поводу Международного дня памяти жертв Холокоста// http://www.un.org/russian/holocaustremembrance/index.html. ^{назад к тексту >>>}
     45. Результаты наших экспедиций были опубликованы в сборниках "Винницкая область. Катастрофа (ШОА) и Сопротивление. Тель-Авив-Киев, 1994; "Запоздалые свидетельства" (1997 г. на иврите) и "В огне Катастрофы (ШОА) на Украине. Свидетельства евреев-узников концлагерей и гетто, участников партизанского движения". Издание "Бейт Лохамей ха-геттаот", 1998. ^{назад к тексту >>>}
     46. С 2000 г. в Днепропетровске начал работу Центральный Украинский Фонд истории Холокоста "Ткума". В 2002 г. в Киеве при Институте политических и этнонациональных исследований Национальной академии наук Украины был создан Украинский центр изучения истории Холокоста. Он издаёт научный журнал по истории Холокоста "Holocaust: Contemporary Research. Studies in Ukraine and the World". С 2004 г. работает научно-просветительский Центр "Память Катастрофы" при Всеукраинской ассоциации евреев - бывших узников гетто и нацистских концлагерей. В Харькове и Львове Центры по изучению Холокоста существуют при еврейских общинных организациях. ^{назад к тексту >>>}
     47. Подробнее об этом см.: С. Елисаветский. Полвека забвения. Евреи в движении Сопротивления и партизанской борьбе в Украине. 1941-1944. -Киев, 1998. ^{назад к тексту >>>}
     48. Агмон П., Забарко Б. Испытание Катастрофой //"Хадашот", - 1996, N1; Агмон Пінхас, Забарко Борис. Випробування Катастрофою // Сучасність. - Київ, 1996, N 2. - C. 92 - 97. ^{назад к тексту >>>}
     49. Сборник документов и материалов об уничтожении нацистами евреев Украины в 1941-1944 годах. Составитель А. Круглов. - Киев, 2002. - С 6. ^{назад к тексту >>>}
     50. Нариси з історії та культури євреїв України. Упорядники та редактори: Леонід Фінберг і Володимир Любченко. - Київ, 2005. - С. 186. ^{назад к тексту >>>}
     51. См. Hinning Langenheim. Orte der Vernichtung im Krieg gegen Sowjetunion. - Berlin, 1999. - S. 12. ^{назад к тексту >>>}
     52. http://jn.com.ua/History/debua_1301.html Отец Патрик Дебуа, при содействии "Фонда памяти ШОА", основанного французским президентом Жаком Шираком, и Комитета по связям с иудаизмом при французском Епископате, генеральным секретарём которого П. Дебуа является, часто приезжает в Украину во главе группы исследователей для определения мест массовых расстрелов (захоронений) украинских евреев, убитых нацистами и их приспешниками в годы оккупации. Результаты полевых расследований, встречи с очевидцами событий на местах, а также с президентом Еврейского Coвета Украины, руководителем фондов "Память Бабьего Яра" и "Память жертв фашизма" Ильей Левитасом и членами Всеукраинской ассоциации евреев - бывших узников гетто и концлагерей во главе с её председателем Борисом Забарко (последний передал П. Дебуа сборник воспоминаний жертв Холокоста "Holocaust in the Ukraine") доложил на III Европейской встрече между евреями и католиками, организованной в Париже Европейским еврейским конгрессом. ^{назад к тексту >>>}
     53. Вайс А. Отношение некоторых кругов украинского национального движения к евреям в период второй мировой войны // Вестник Еврейского университета в Москве, 1995, N 2. - С. 104 - 113.; Грачова Софія. Вони жили серед нас? // "Критика", 2005, № 4; Грицак Ярослав. Українці в антиєврейських акціях у роки другої світової війни // "Ї". - Львів,1996, N 3. - C. 60-68; Dean Martin C. The German Gendarmerie, the Ukrainian Schutzmannschaft and the "Second Wave" of Jewish Killings in Occupied Ukraine: German Policing at the Local Level in the Zhitomir Region, 1941-1944 // German History. - Vol. 14. - No. 2. - P. 168-192; Himka John Paul. "Ukrainian Collaboration in the Extermination of the Jews in the Second World War: Sorting Out the Long Term and Conjunctural Factors". The Fate of European Jews, 1939-1945: Continuity and Contingency / Ed. Jonathan Frankel /. - New York, 1997. - P. 170-189; Масловський В. І. Холокост євреїв України. Початок. Галичина. Учбовий посібник-Київ, 2005; Смилянская Ю. В. Отражение Холокоста в прессе оккупационного периода на территории Украины // Катастрофа європейського єврейства під час Другої світової війни. Матеріали VII наукової конференції. - Київ, Інститут юдаїки, 2000. - С. 300-304; Тяглый М. И. К вопросу о нацистской антисемитской пропаганде на оккупированных территориях СССР: новые источники // Голокост i сучаснiсть (Бюллетень Украинского центра изучения истории Холокоста). - №4, август, 2002. - С. 6-7; Tyaglyy M. The Role of Antisemitic Doctrine in German Propaganda in the Crimea, 1941-44 // Holocaust and Genocide Studies, Volume 18, No. 3 (Winter 2004), pp. 421-459; Тяглый М. И. Антисемитская пропаганда на оккупированных нацистами советских территориях: историография и методика изучения вопроса // Голокост і сучасність (Бюллетень Украинского центра изучения истории Холокоста). - 2005. - №1; Хонигсман Я. Катастрофа еврейства Западной Украины: евреи Восточной Галиции, Западной Волыни, Буковины и Закарпатья в 1933-1945 годах. Львов, 1998. ^{назад к тексту >>>}
     54. Хуберт Файхтльбауэр. Принудительный труд в Австрии. Фонд примирения, мира и сотрудничества: позднее признание, история, судьбы - Вена, 2005. - С. 141. ^{назад к тексту >>>}
     55. Об этом говорил президент Российской Федерации Владимир Путин на государственной церемонии по случаю 60-летия освобождения нацистского концлагеря Аушвиц-Биркенау: "на этой измученной земле мы обязаны сказать чётко и однозначно: любые попытки переписывать историю - пытаясь ставить в один ряд жертв и палачей, освободителей и оккупантов - аморальны и несовместимы для сознания людей, считающих себя европейцами". - 60-я годовщина освобождения концлагеря Аушвиц-Биркенау. Тексты выступлений. 27 января 2005 г.- С. 22. ^{назад к тексту >>>}
     56. Бабий Яр. Спасители и спасённые. Автор-составитель Илья Левитас. - Киев, 2005; Воловик Лариса. Предательство и благородство. Взаимоотношения евреев и нееврейского населения в годы Катастрофы // Заметки по еврейской истории, №45 от 22 августа 2004 http://berkovich-zametki.com/Nomer45/Volovik1.htm Ковба Жанна. Людяність у безодні пекла: поведінка місцевого населення Східної Галичини в роки "остаточного розв'язання єврейського питання". - Київ, 2000; Сусленський Я. Справжні герої. Про участь громадян України у врятуванні євреїв від фашистського геноциду. - Київ, 1993. ^{назад к тексту >>>}
     57. По данным Института "Яд Вашем", на 1 января 2005 г. звание "Праведник народов мира" получили 20 757 человек. 2 079 - представители Украины. Еврейский Совет Украины, ведущий с 1988 г. поиск спасителей евреев, присваивает звание "Праведник Украины". Его получили более 4100 человек, из которых 553 представители 14 национальностей спасали евреев в Киеве. - См.: Бабий Яр. Спасители и спасённые. -С. 18. ^{назад к тексту >>>}
     58. Чёрная книга о злодейском повсеместном убийстве евреев немецко-фашистскими захватчиками во временно-оккупированных районах Советского Союза и в лагерях уничтожения Польши во время войны 1941-1945 гг. Под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга. - Вильнюс, 1993. - С. 12. ^{назад к тексту >>>}
     59. См.: Хандрос Б. Н. Немцы, переступившие через пропасть. - В книге 2 "Местечко, которого нет". - Киев, 2003. - С. 248-266; Reter in Uniform. Handlungsspielraume im Vernichtungskrieg der Wehrmacht. - Frankfurt a. M., 2002; Zivilcourage. Emporte, Helfer und Retter aus Wehrmacht, Polizei und SS. - Frankfurt a. M., 2004. ^{назад к тексту >>>}
     60. http://www.un.org/russian/documen/gadoсs/28spec (28-я специальная сессия Генеральной Ассамблеи ООН. Празднование 60-ой годовщины освобождения нацистских концлагерей. 24 января 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     61. http://www.un.org/russian/holocaustremembrance/index.html. (пленарное заседание ГА ООН, посвящённое памяти жертв Холокоста.1 ноября 2005 г.) ^{назад к тексту >>>}
     62. См.: воспоминания Петра Рабцевича в книге "Живыми остались только мы".- С. 337-352. ^{назад к тексту >>>}
     63. Muller Werner. Aus dem Feuer gerissen. Die Geschichte des Pjotr Ruwinowitsch Rabzewitsch aus Pinsk. - K?ln: 2001-295 S. ^{назад к тексту >>>}
     64. См.: воспоминания Раисы Майстренко, Василия Михайловского и Рувима Штейна в книге "Живыми остались только мы".- С. 268-274, 277-279 и 497-504. ^{назад к тексту >>>}
     65. См.: Zabarko Boris unter Mitwirkung von Margret und Werner M?ller. ?berleben im Schatten des Holocaust in der Ukraine. Zeugnisse und Dokumente. - Bonn, 2004. - 64 S. ^{назад к тексту >>>}

 

---

   

---

    
         

___Реклама___

---