Михаил Хейфец
Евреи или израильтяне?
(Яаков Хисдай «Смутное время», Иерусалим, 2003)
Автор весьма, по-моему, ценного для наших читателей сочинения, Яаков Хисдай, - уроженец Израиля («сабра»), полковник запаса, ветеран многих войн, доктор исторических наук (и университетский лектор), один из знаменитых израильских адвокатов и публицистов, создатель трех книг, некогда считавшихся бестселлерами местного книжного рынка… Впечатляющий набор анкетных данных, не правда ли?
Его книга, вышедшая на русском языке в превосходном переводе Р.Торпусман и изданная иерусалимским «Филобиблоном», особо интересна именно потому, что, с одной стороны, написана уроженцем страны, знающего изнутри многолетнюю «кухню» израильской духовной и политической жизни, с другой, ее автор одновременно - вдумчивый аналитик, пытающийся вырваться из «потока быстротекущей жизни» и оценить действительность глазами еврейского историка…
В собрании его статей, публиковавшихся в израильской прессе за многие годы, автор выделил одну из них – «Сын этой земли». На написание подвигли две совпавшие даты: смерть великого «еврея из галута» (изгнания), Менахема Бегина, и – десятилетний юбилей со дня ухода из жизни «великого сабры» - Моше Даяна.
Хисдай пробует анализировать духовное становление поколения молодых евреев в Израиле. Оно, кстати, в его изображении поразительно напомнило мне аналогичное развитие эмигрантов в прошлом веке на американском континенте. Чтобы выжить в неосвоенной стране, требовались мужество и целеустремленность, дух верности и дружбы в среде «своих», находчивость и сообразительность. Выживали в американском «плавильном котле» лишь смельчаки и оптимисты… Они жили в непрерывных лишениях, однако верили в культ великой цели, в культ достижения ее любой ценой. Победа, успех чтились ими превыше всего! Так и создавались две новые страны, США и наша, которыми человечество гордится, хотя многие в мире их ненавидят – скорее всего, все же из тайной зависти.
…Но вот ушли из жизни великие отцы-основатели, «старики», те, что ставили своим великолепным молодым исполнителям задачи. И тут вдруг выяснилось: мужественные сабры, созидатели невероятных, фантастических по сложности проектов, один за другим проваливались, когда им потребовалось самостоятельно принимать государственные решения в новых, сложных обстоятельствах. «…Шла жестокая борьба за иммиграцию, заселение страны и построение государства. Задачи были сиюминутные и оттесняли в сторону принципы и правила. Достижения и успех были главными, а вдумчивость и критика – залог жизнеспособности и культурной стойкости – откладывались на лучшие времена. К нетерпению сионистов прибавилась отчаянная жажда силы. Им был омерзителен галут, где еврей был овцой в стае волков… Их злили отцы, мудрые и ученые, но слабые и преследуемые… Так был воспитан «сын этой земли»: два тысячелетия еврейской культуры он променял на древние черепки, западную культуру продал за чечевичную похлебку бедуинских обычаев, а еврейскую мудрость отдал за силу» (стр. 17).
Когда желанные преимущества силы были, наконец, евреями освоены, выяснилось: и ставить цели, и, главное, добиваться их осуществления – пожалуй, это много сложнее и труднее делать, чем тогда, когда евреи виделись миру еще относительно слабыми израильтянами. Овладев силой, израильтяне внезапно осознали ограниченность ее применения в жизненной реальности! Кстати, нечто похожее происходило со многими иными культурными нациями (к своему изумлению прочел в… школьном учебнике, что Англия стала осознавать себя великой державой только после Утрехтского договора - после войны, которую она… проиграла!). То, что некогда было выкинуто за ненадобностью из наследного культурного багажа еврейства, начало воскресать – как норма, необходимая израильтянам для достижения побед в новых условиях.
«Порядок и дисциплина, хорошие манеры и уважение к ближнему основаны на самообуздании, на терпении и предусмотрительности. Всех этих черт недостает в израильской культуре (увы, и в нашей, советской-еврейской тоже! – М. Х.), их отсутствие проявляется в количестве дорожных аварий, в состоянии армейской дисциплины и во многом другом… Израильское общество с удручающей последовательностью повторяет свои ошибки и отказывается извлекать уроки из неудач, ибо там, где мудрость в дефиците, а критика не приветствуется, нет надежды на глубокий анализ и смелые выводы. Хороший пример тому – удивление неожиданностям… Неожиданность – вот общий знаменатель в Войне Судного дня, в интифаде, и в огромной алие из СССР» (стр. 22). Общий вывод автора: «Ни один человек и ни одно общество не застрахованы от неудач. Наша беда в том, что мы из своих неудач не извлекаем уроков, не делаем выводов… Истинные лидеры, в том числе и при демократии, не тянутся вслед за народом, а предлагают ему путь, не спрашивают, что народу угодно, а разъясняют и воспитывают в свете того, что нужно» (стр. 111).
Адвокат Хисдай полагает, что, упоенные вновь открывшейся силой, эти евреи забыли старый национальный принцип: все у малого народа должно быть подчинено идее выживания! Никакая обретенная в Стране мощь это правило не отменила. Нет, Хисдай никого из своих современников не осуждает, упаси Бог! «Их оптимизм был очень полезен, он придавал силу и смелость и даже оправдывал очень рискованные ставки» (стр. 124). Но – сегодня одной силы и одного риска уже недостаточно…
Вот практический парадокс: Хисдай считает, что историческое поражение потерпели оба «сабрских» фланга нашего общества – и правые националисты, потерявшие остатки своей стратегии после Осло, и левые, утратившие стратегию уже после Кэмп-Дэвида. Ибо никто – ни те, ни другие - не в силах реально предложить палестинцам то решение, какого соседи инстинктивно хотят до сих пор, - они хотят не больше ни меньше, как нашего национального самоубийства! Поэтому любые попытки решать проблему противостояния стратегически обречены – для сторонников и того, и другого лагеря. Взамен Хисдай обращается к израильтянам со старым еврейским рецептом: если народ должен выжить, то средства борьбы он должен выбирать в соответствии с этим принципом. Прежде всего - никакой спешки! Надо научиться - жить с проблемой, как веками делали евреи. Весьма умеренный в политике автор предлагает читателям рецепт возможно национальной договоренности по… идеям правого радикала, т. е. по проекту Авигдора Либермана: если уж невозможно договориться со всеми палестинцами сразу и на каких-то приемлемых для обеих сторон условиях, то почему бы не попробовать «тактику салями», т. е. частичных договоренностей с теми из них, которые согласны пожить с нами в мире. А с остальными продолжать воевать, не уставая, и - столько времени, сколько на это требуется. Не ждите, говорит он, немедленных решений, которых у евреев никогда и не было, и нет их ни у кого из мировых обладателей силы, включая американцев, русских, французов…
Похожий исторический укор обращен им и к служителям иудейского культа. И они не избежали соблазна, они тоже увлеклись той силой, которая им даровалась в результате удачного расклада политических сил. Они тоже отказались от традиционного еврейского благоразумия, они тоже увлеклись вымогательством средств из казны, которое им позволяла осуществлять обретенная государственная сила. Но сила, которой обладает меньшинство, - такая сила особенно опасна для обладателя, ибо способна вызвать против него непропорционально сильное негодование в обществе...
Кончается эта книга такими словами:
«Политического решения нет – это мы узнали вместе с Бараком. Военного решения нет – это мы проходим сейчас вместе с Шароном. Что же представляет собой «решение», о котором все мы говорим?…
В условиях опасности и бедствия неизбежно приходится поставить перед собой цель – выжить. Но этого недостаточно. Нужно, чтоб было, за что воевать и на кого надеяться. Есть ли это у нас? Веет ли от нашего общества достоинством и справедливостью?..
Арабы останутся для нас очень серьезной проблемой, но истинно судьбоносным будет другой вопрос: сумеем ли мы быстро и кардинально изменить облик, ценности и нравы нашего общества и руководства?..
В разгар нашей борьбы за жизнь нужно сказать в полный голос: Израиль выживет лишь в том случае, если его граждане будут гордиться своим государством, если отец и мать, отправляя сына в армию, смогут сказать ему: «За это государство стоит воевать».
И такое государство нужно построить возможно скорее, пока не поздно» (стр. 387).
