Grajfer2
©"Заметки по еврейской истории"
Февраль 2005

 

Элла Грайфер


И как же нам не стыдно!

 

 


     Ты каждый раз, ложась в постель,
     Смотри во тьму окна
     И помни, что метет метель .
     И что идет война
     С. Маршак

     ...Зимой 1942-1943 года тысячи немецких солдат оказались заперты в "котле" на берегу Волги, на ветру и морозе, в голой степи, без всякого укрытия. Снабжение по воздуху было явно недостаточным для обеспечения их нужд в продовольствии, медикаментах, для вывоза тяжелораненых, которых, возможно, удалось бы еще спасти. Люди гибли сотнями от голода, холода и болезней. А советское командование не только отказывалось пропускать из Германии гуманитарные грузы, но еще и цинично использовало бедственное положение армии Паулюса, чтобы принудить ее сдаться и прекратить всякое сопротивление...
    ...Так вот примерно описала бы, вероятно, госпожа Вера Рейдер всем нам известные исторические события. И, что самое смешное, вроде бы, ничем не погрешила бы против истины. Ведь все факты, тут приведенные, действительно имели место... Да, но... Кроме этих фактов были еще и кой-какие другие, о которых мы тут не упоминали... из чистой деликатности, разумеется. Не задали, например, нетактичного вопроса, а что, собственно, потеряли на берегу Волги все эти тысячи немецких солдат? И что сделали бы они, если бы НЕ принуждали их сдаться (даже такими вот негуманными способами), и скольким русским (не только солдатам) мог бы этот гуманизм стоить жизни?.. Но самый-то ловкий трюк – позабыть и замазать разницу между войной и миром. Так, как на войне ведет себя нормальный солдат, в мирное время может вести себя только бандит. Достаточно, значит, правдиво описав его поведение, всего лишь умолчать, что была война.
     Учитесь, студенты: Основной прием современной пропаганды – не откровенная ложь, а такая вот полуправда. Снимочек публикуем подлинный, но... если половину затемнить, так получится ужас что такое!

     Рассказы о том, как любит крестьянин родное поле, возражений не вызывают. Любит. Любой крестьянин всех времен и народов. Помню, гостила я у знакомой в Австрии, у самой у чешской границы. А уж граница-то... на смех курам: среди леса столбик торчит полосатенький – ни проволоки, ни часовых. Я еще перед ним на память сфотографировалась, жаль – карточка не сохранилась, но это еще не самое интересное.
     Самое-то интересное, что столбик тот забит аккурат посередке родовых владений моей знакомой – крестьянской дочери в поколении незнамо каком. Она мне еще с горочки показывала через границу:
     Вон там наш дом стоял, а вон по той дорожке папа в детстве в школу ходил... Так вот оно и было... а потом случилась война. А после нее проводили границы заново. Так проводили, как победителям удобно было, а не так, как старинные межи между полями легли. И население, победителям неугодное, не выживали каким-нибудь там хитрым способом через уличное хулиганство, а просто в двадцать четыре часа вышвыривали коленом под зад, с тем, что в руках унести успели.

     И то сказать, знакомой моей папаню еще Бог миловал: уважали его соседи, даже остаться предлагали в порядке исключения, если, конечно, согласится в колхоз вступить... сам он предпочел уйти со своими. А бывало ведь и иначе. Бывало, что избивали, издевались (советский комендант одного австрийского приграничного местечка начальству жаловался, что с чешской стороны немцев к нему через границу голыми гонят – где ж на них на всех одежи набрать?). При таких гуманных методах переселения не диво, что были жертвы... несколько тысяч, как после было подсчитано.
     Так, где же вы, госпожа Вера Рейдер? Где Ваши доблестные соратники из "Тааюша», «Гуш Шалома», «Раввинов за права человека», «Женской коалиции за справедливый мир» и примкнувшего к ним движения «Шалом Ахшав»? Отчего ни они, ни европейские их единомышленники моей знакомой на помощь не спешат? Оттого, что когда все это происходило, их еще и в проекте не было? Но коли так, отчего бы нынче не поддержать требования "Землячества Судетских немцев"? Судетские-то ведь, обратите внимание, с самого сорок пятого чеха ни одного не убили, Моравску Остраву не обстреляли ни разу ракетами, в Праге ни единого автобуса не взорвали, и даже отпрысков своих даровитых не посылали живому человеку булыжниками голову проломить... В отличие от дорогих палестинцев, которые все это проделывают успешно и непрерывно.

     А то вот еще, интересно бы было проверить, как там на индо-пакистанской границе – не нарушены ли межи, не страдают ли зеленые насаждения? Или, например, в Африке, где границы колонизаторами нарезывались и вовсе без учета интересов местного населения... Отчего же по ним-то слезы не проливаете? Отчего же это, когда израильские власти палестинские дома сносят, правозащитники ваши аж рыбкой ныряют под бульдозеры, а как Абу Мазен теми же бульдозерами сносит те же дома, так это сразу всем вам до лампочки?
     Вот еще пример - совершенно душераздирающая история: В 2002 году... опустела деревня Янун: эту уединенную деревню, маленькую, но разбросанную, поселенцы терроризировали на протяжении многих месяцев. Они совершали в деревню ночные рейды на мини-тракторах («тракторонах»), упражнялись в стрельбе в воздух, по водяным танкерам на крышах домов, бегали по крышам над головами у перепуганных жителей. Они портили насаждения; нападали на жителей; демонстративно, на виду у всех, мочились в деревенский колодец; сожгли электрогенератор, оставив жителей без электричества. По субботам они разгуливали большими группами, вооруженные до зубов, по деревенским улицам, вынуждая перепуганных жителей сидеть взаперти. Дети Януна перестали спать: даже в спокойные ночи их мучили кошмары. Постепенно семья за семьей стали перебираться – но не за границу, разумеется, где их никто не ждет, а в ближайшее большое село -- Акрабе. Только благодаря усилиям активистов израильского арабско-еврейского движения «Тааюш» и организации Международная Солидарность ползучий трансфер не состоялся: активисты просто поселились в деревне, меняясь каждые два дня, в том числе и для ночных дежурств, и под этим «прикрытием» жители стали возвращаться в свои дома.

     Все эти безобразия производились, разумеется, для того, чтобы как можно больше испортить жизнь палестинцам, в надежде, что они не выдержат и уйдут.
     Все правильно. Совершенно с такой же целью на наши улицы периодически подкидывают пакеты с динамитом, взрывают кафе и автобусы, камнями забрасывают машины, из минометов и гранатометов обстреливают городские кварталы, линчуют тех, кто по ошибке заехал не туда... Чтоб, значит, как можно больше испортить жизнь израильтянам в надежде, что они не выдержат и уйдут. Я не случайно употребила здесь слово «израильтяне», а не «поселенцы». Такие подарочки мы регулярно получаем и в Тель-Авиве. Но не спешат отчего-то героические правозащитники устраивать круглосуточные дежурства, защищая НАШИ дома (по ним уж, коли палят – так не по бакам с водой, а по жилым помещениям!), НАШИХ детей (не от бессонницы – от бомбы и пули!) и НАШИХ прохожих (их не пугают, их просто тихо и деликатно пыряют ножом!).
     Десяток оливковых деревьев прогрессивному человечеству несомненно дороже жизней сотни-другой израильтян. Обратимся хотя бы к пресловутому «разделительному забору»:

    Беда... в том, что погубленные при его (забора) строительстве сельскохозяйственные угодья – а «забор», как известно, проходит в основном не вдоль «Зеленой черты», а по палестинским землям, отступая от «Зеленой черты» порой на 5-10, а порой и на 25 километров, -- не так-то просто восстановить.


     А откуда, собственно, следует, что идти он должен вот именно «вдоль зеленой черты»? Зачем? Чтобы обозначить ее на местности? Любителей наглядной географии просим не беспокоиться, для этого забор не нужен. Забор, чтоб вы знали, нужен только и исключительно для того, чтобы помешать энтузиастам с ТОЙ стороны стрелять по ЭТОЙ... Что для наших правозащитников, сами понимаете, не аргумент.

     Особенно, если речь идет о фруктовых посадках, и особенно – об оливковых деревьях, ведь многие из них, выкорчеванные под предлогом строительства забора, насчитывают сотни лет. Зачем выкорчевывают деревья? Дело в том, что «забор» -- это не просто столбы с натянутой сеткой. Вдоль забора с обеих сторон идет заасфальтированная дорога для нужд армии, а вдоль дороги – еще и песчаная «полоса отчуждения». Общая ширина конструкции достигает 60 метров. Шестьдесят метров выутюженной земли, с которой удалена вся растительность – на протяжении каждого километра это означает десятки выкорчеванных деревьев. Но это ещё не всё. Забор и сам по себе нуждается в охране, и это дает армии предлог выкорчевывать деревья еще на некотором расстоянии, «в целях безопасности»...
     Но этим не исчерпывается вред «забора». Не менее серьезной проблемой является то, что, проходя в глубине палестинской территории, «забор» отгораживает совсем не израильтян от палестинцев, как хочется думать его сторонникам в Израиле. Он отчуждает палестинских жителей от их собственности и источников заработка – в частности, от земель.

     А почему, собственно, одно исключает другое? Разве граница, отделившая чехов от немцев, тех же немцев от земель их не отделила? Только уже окончательно и навсегда. В отличие от палестинцев, чьих прав на земельную собственность никто не оспаривает, хотя зачастую семьи, оказавшиеся к западу от «забора», имеют земли к востоку от него, и наоборот. Для того чтобы попасть на свои земли, крестьянину нужно теперь достать справку от военной администрации (которая выдается далеко не всем), согласовать с армией время своего пребывания на собственной земле, и, в большинстве случаев, сделать солидный крюк, порой в десятки километров, для того, чтобы пройти через блокпост или через так называемые «сельскохозяйственные ворота». К вечеру этот путь приходится повторять, чтобы добраться домой. Оставаться ночевать на плантации армия не позволяет; не позволяет она зачастую и пользоваться транспортом - машинами, тракторами – чтобы вывезти собранные маслины с плантации.
     Ай-ай-ай! Ну, можно ли бедных палестинцев заставлять в десять километров крюк делать только из-за того, что ближней дорожкой их любимые единоплеменники не маслины в Израиль возили, а динамит? Дозволено ли унижать их постоянным обыском на бесчисленных блок-постах только из-за того, что кой у кого пояс шахида под рубашкой надет? Мелочи жизни!
     Приходится на свой страх и риск оставлять собранный урожай на месте до лучших времен. Под покровом ночи и в отсутствие хозяев мешки с собранными плодами становятся легкой добычей поселенцев, которые, в отличие от палестинцев, не ограничены в праве передвижения по «территориям»...

    ...Надо сказать, что армия не жжет и не срубает деревья, стоящие на пути «забора» - они аккуратно вынимаются из земли вместе с корнями и, как уже говорилось, поступают в распоряжение владельцев питомников, которые потом перепродают их дальше. Это неплохой бизнес: старая олива, конфискованная у палестинского крестьянина «по соображениям безопасности», «тянет» на десятки и даже сотни тысяч шекелей на израильском рынке. А всего за три последние года были выкорчеваны более 300 000 деревьев.

     Сколько израильтяне на краденых оливах наживут – до копеечки подсчитали. Ну, а какой навар Палестинская автономия с угнанных из Израиля машин да компьютеров выкраденных имеет – и кто бы мне сказал?..
     Однако же, несмотря на все оливоспасательные мероприятия "Тааюша», «Гуш Шалома», «Раввинов за права человека», «Женской коалиции за справедливый мир» и примкнувшего к ним движения «Шалом Ахшав», не говоря уже об усилиях прочего прогрессивного человечества, к сожалению, они не могут остановить процесс обнищания палестинского крестьянина. В этой статье речь шла о маслинах, но все сказанное касается и других отраслей сельского хозяйства. Фрукты и овощи либо гибнут несобранными, либо гниют на складах из-за отсутствия возможности сбыта: с Израилем торговать запрещено, а на территории Западного берега покупательная способность населения слишком мала, а количество заборов и блокпостов слишком велико, чтобы можно было рассчитывать на стабильный внутренний рынок.

     Деревни в районах, прилежащих к Израилю, еще недавно процветающие, ныне являют собой удручающее зрелище. С добротными домами и гаражами для ржавеющих за ненадобностью автомобилей соседствуют разорённые птичники и пустующие теплицы: невозможность продавать приводит к резкому сокращению производства. Еще пару лет назад население этих деревень состояло из крепких хозяев, которым и в голову не могло прийти, что им придется когда-либо жить на пособие. Средств хватало и на то, чтобы нанимать работников и высвобождать руки для заработка в Израиле, и для того, чтобы давать детям образование и возможность работать в городах по обе стороны «зеленой черты». Политика коллективных наказаний и ограничения свободы передвижения привела к потере занятости. В палестинских деревнях всегда были семьи, живущие исключительно сельским хозяйством, в частности, с оливковых плантаций. Теперь и для других семей их оливковые рощи превращаются из дополнительного источника заработка в основной. Но тут возникают препятствия: «забор», блокпосты, поселенцы. В результате крестьяне не могут себя прокормить.
    
Так значит, пару лет назад был сбыт в Израиле, а то и в нем же работа, и оливы росли спокойно, никто их не жег, не рубил и не воровал, как вдруг... Что ж такое стряслось-то? С какого это перепугу Израиль, которому такой экономический обмен тоже не без выгоды был, вдруг озверел и кинулся коллективные наказания изобретать и ограничивать свободу передвижения? Поселенцы? Так они тоже, вроде бы, существуют не со вчерашнего дня... А нет ли тут какой связи с тем, что в Израиле очень интенсивно автобусы в воздухе запорхали? И не оттого ли охранные зоны вокруг поселений стали расти, что увеличилась дальнобойность палестинского оружия?

     «Да, но коллективные наказания!», - восклицают в гневе правозащитники. Взрывал-то вас Ахмад, а вы Махмуда наказываете, который никого не взрывал и не собирается. Где же справедливость? ...Действительно, где она? Нету, похоже, на этой стороне справедливости. Так давайте уже поищем ее на другой.
     Вот, положим, обидится наш Махмуд на премьера Шарона, главкома Яалона, да еще на злостного поселенца Мойше, что сам лично в колодец ему наплевал. Наденет он пояс шахида, поедет в Тель-Авив, в автобус сядет, и...
     Стоп-стоп-стоп! Как это, то есть, в автобус? Он что, такой вовсе сущеглупый Махмуд, и слыхом не слыхал, что премьеры да главкомы и без автобуса имеют, на чем прокатиться, а поселенцы, даже самые зловредные, не живут вовсе в Тель-Авиве? Так кого же он собрался наказывать? Вместо Шарона – меня несчастную, вместо Яалона – служанку филиппинскую, а вместо Мойше-поселенца невинного пенсионера Хаима?
     И что ж у нас, граждане, в итоге получается? Выходит, обе стороны предаются непрестанно коллективному взаимонаказыванию? Можно, конечно, и так сказать, но... можно и попроще. Для такого занятия существует в русском языке краткое, ясное наименование: ВОЙНА.
     А война – она, как известно, война и есть. Не бывает такой войны, от которой бы не страдало население воюющих стран, и не изобрели еще способа воевать, не причиняя врагу неудобства. Не за то неприятельского солдата убивают, что он какой-нибудь особенно нехороший, а за то, что иначе он сам тебя убьет. Когда шумел сурово Брянский лес, а в нем партизаны на немецких солдат засаду устраивали, не выясняли они, прежде чем открывать огонь, кто из этих солдат в тридцать третьем за Гитлера голосовал, а кто, может, вовсе за Тельмана.

     Чтоб несчастных палестинцев от страданий избавить (да и евреев заодно, хотя они, конечно, персоны не такие драгоценные, им – в привычку!) с войной надобно покончить и заключить мир, к чему попытки Израилем предпринимаемы бывали неоднократно:
     В 1948 году приняли раздел в том виде, в каком предложила ООН, но арабы начали войну.
     В 1967 году предложили территории в обмен на мир, но арабы на мир не согласились. В 1993 году подписали соглашение в Осло и получили новую волну террора
    
     В 2000 году предложили окончательное размежевание и получили интифаду Эль-Акса.
     Вы спрашиваете: Кому выгодно это превращение палестинских крестьян из хозяев, занятых честным трудом на своей земле в заботе о завтрашнем дне, в живущих на подачки нищих или в люмпенов, у которых нет никаких перспектив на будущее и которым нечего терять?
     Так я вам отвечу: Выгодно это тем же силам, которые в люмпенов превратили уже сотни тысяч палестинцев, оказавшихся беженцами в результате войны, не нами развязанной в 1948 году. Знакомая-то моя родилась полноправной гражданкой Австрии, у изгнанных родителей были уже и жилье, и белье, и работа, а потому даже самые агрессивные представители Землячества Судетских Немцев реванша не жаждут, террором не занимаются и новой войны не хотят.

     Люмпенизация и бесправие палестинцев тем выгодны, кто хочет войны. Тем, кому нужно пушечное мясо и шахиды в ассортименте. Обходится им это мероприятие совсем недорого, поскольку и прокормление (по минимуму), и натаскивание (по максимуму) финансируется ООН и западной благотворительностью (В деревнях уже существуют продовольственные склады: французская чечевица, немецкая мука, американские рис и подсолнечное масло выдаются посредством европейских организаций нуждающимся хозяевам). Арабские братья докупают только оружие.
     И если бы не затеяли эти заинтересованные лица в 48 году войну – не было бы проблемы беженцев.
     И если бы в 67-м согласились территории обменять на мир – так и не возникло бы поселений.
     И если бы в 93-м не начали автобусы на воздух взлетать, так и блок-постов ни в жисть никто бы не поставил.
     И если бы в 2000-м состоялся бы тот раздел, так было бы у палестинцев уже свое государство, где никто бы в кашу им не плевал, заборами в нос не тыкал, и росли бы все оливки спокойно на радость своим хозяевам, а также нам – покупателям их продукции.

     Тогда бы, правда, сложнее было "Тааюшу», «Гуш Шалому», «Раввинам за права человека», «Женской коалиции за справедливый мир", и примкнувшему к ним движению «Шалом Ахшав», и прочим верам рейдер со товарищи, а равно и многощедрым европейским спонсорам их доказывать прогрессивному человечеству, что в противостоянии Север-Юг и во всем международном терроризме виноваты... ну, в общем, те же, что всегда...
     Хотя, с другой стороны, кранов на свете много... И уж в каком-нибудь из них наверняка нет воды.
   


   


    
         
___Реклама___