Михаил Хейфец
Как рождалась цивилизация
П. О. Ильинский. "Долгий миг рождения", Москва, РГГУ, 2004 г.
По странной традиции культура в России давала на свет великие достижения лишь в состоянии незримого противоборства с властью. Автор рецензируемого исследования
П. Ильинский (в принципе он - биолог, работающий в Кембридже. История - его хобби, но настолько любимое, что он стал в ней выдающимся мастером) предположил, что это качество, возможно, сформировано в России невидимыми "византийскими генами" ее цивилизации: "Объяснимая схожесть развития государств, принявших византийскую модель православия - с подчинением духовной жизни общества его государственным императивам, когда цесарь почти всегда могущественнее патриарха, когда все изменения в обществе происходят сверху, когда бюрократ всегда сильнее и народа, и правителя, что делает страну одновременно и устойчивой, и закоснелой" (стр. 203-204). В форме реакции на устойчивую закоснелость власти нация рождала культуру, украшающую все человечество, - нация сопротивлялась своему, привычному и даже удобному иногда угнетению, она таким способом выражала страсть жить, а не существовать в мертвенно-спокойных рамках...
Вполне возможно, что П. Ильинский прав. В современной России, понемногу заковываемой новой "вертикалью власти" (фактически - бюрократии), наблюдаются удивительные феномены культуры. Статьи, книги, спектакли, кинофильмы... Залы театров забиты публикой, в кино - и то люди ходят (чего уже нигде, кроме Индии, нет). А какие книжки в русских магазинах! Похоже, что социальный откат к советской модели породил в обществе и подзабытый за годы анархии вектор движения к культуре, к духовным поискам, к привычному противостоянию с властью - разделение на "нас, людей" и, конечно, "их", начальство...
Книга, которая попала в руки, создана в рамках этого феномена "культурного возрождения России": никогда ничего похожего не читал, например, в советской исторической литературе. Если текст попадет в руки любителю истории - советую сразу раскрыть, и вы обязательно доглотаете до финала. Хотя тема книги более чем специфическая: зарождение российской цивилизации - от норманнских протогосударственных образований и до крещения Руси.
Основная историческая идея П. Ильинского такова: российская историческая наука унаследовала главный порок от своей прародительницы - Византии: неблагодарность к родителям и культурное высокомерие к тем, кого сама окормила и вывела в люди. "А как мы называем тех, кто забывает своих родителей? То-то..."
Кто ж породил особенную российскую цивилизацию, кто
родители - по версии автора? Их было три, и от всех Русь-матушка нынче отреклась.
Первые хазары: как их трактуют в России, про то знают любители книг Льва Гумилева.
Вторыми оказались норманны: их роль в создании российской государственности
отрицают с самого того дня, как выявил ее - по тексту летописей - академик Миллер:
Ломоносов сразу объявил его антирусским клеветником, и, пожалуй, с тех пор "норманист"
- презрительная кличка, обозначающая "антипатриота", унижающего национальное
достоинство русского народа. Почему так, Бог ведает! Ну, с хазарами хоть боле-мене
ясно: они иудаисты, и "антисемитизм российского руководства конца 1940 - середины
1980 годов, увы, сомнений не вызывает, несмотря на то, что после 1953 года он
приобрел латентный (скрытый - М. Х.) характер. Поэтому
некоторые историки честно выполняли социальный заказ, а иные даже набросились
на хазар совершенно добровольно и тем более рьяно" (стр. 31). Но норманнов-то
за что? В конце концов, норманны основали Великобританию, с похода их Вильгельма
Завоевателя отсчитывают историю англичане и шотландцы. Норманны основали государство
Обеих Сицилий, освободив землю от арабов, оно существовало вплоть до похода
Гарибальди. Почему же британцы или итальянцы не считают национальным унижением
факт, что их страну основали норманны, а россияне воспринимают это как стремление
унизить? В конце концов, имена российских князей - они чисто норманнские: Олег
(конечно, Хельг), Игорь (Ингвар), Ольга (Хельга), Святослав (Сфендислейв). Культурно
норманны не превосходили местных аборигенов (славян), количественно их было
немного, главная роль оказалась в регионе военной - они превосходные воины,
затевали походы и включали подвластных славян в целую систему международных
связей (кстати, "договор Олега с греками", первый международный документ Руси,
подписан норманнскими именами). По мысли автора, главная роль норманнов в истории
Древней Руси - зарождение от них особой группы, метисов, отпрысков смешанных
браков, которые из-за промежуточного положения в обществе оказались, возможно,
общиной, принявшей христианство в Киевской Руси (оно обещало равенство с родителями
с обеих сторон) и сыгравшей решающую роль в уходе от норманнского кочевого-агрессивного
существования к созданию земледельческо-городской страны (страны "Гардарик",
т. е. по-норманнски "Страны городов"): "Не исключено, что и в генетическом,
и в социальном смысле они были наиболее активными представителями нарождавшейся
древнерусской цивилизации, ее лидерами" (стр. 122). И поскольку обработка почв
оказалась в Восточной Европе на высоком уровне (а это - славянская заслуга!),
их цивилизация устояла в веках, чего, как правило, не случалось с кочевыми империями
("почвенники одержали верх над агрессорами", как выразился автор (стр. 92).
Самые интересные главы этой книги посвящены Византии:
"Заодно с хазарами и норманнами не повезло грекам - они тоже попали под "паровоз
истории" (стр. 128). Мы забываем, насколько великой виделась Новая Римская империя
- даже Багдад, центр тогдашнего Западного мира, казался убогим рядом с богатейшим
и блистательным Константинополем! Греки искренно презирали окружавшие их племена
язычников, даже тех, кого сами окрестили, никакого "несть ни эллина, ни иудея"
для них не существовало, они видели себя высшей расой, а крещеных единоверцев
- низшей. Поэтому обман "недочеловеков" не считался никаким нарушением морали
(отсюда и дошедшее отторжение всяких договоренностей с греками - "все равно
обманут интриганы"!), отсюда, видимо, и глубокая неблагодарность славян к подлинно
цивилизующей роли греков в их среде (тех, кто тебя презирает, их не благодарят
даже за подлинные благодеяния: тот сделал их для себя, а не для них, и благодарности
- не заслуживает). И Русь забыла, чем обязана грекам: нет, конечно, все помнят
Феофана Грека и Максима Грека, но как-то прозвище воспринимается вне связи с
тем, что деяния были организованы имперской властью, что существовала
определенная политика (диктовавшаяся, в частности, соперничеством с Римом),
но тем не менее... "Да, Византийская империя была для Руси родителем корыстным
и недобровольным - но византийская культура корыстной не была, ибо культура
бескорыстна по определению" (стр. 129). Русь обязана Византии не только верой,
легшей в основу ее цивилизации, но, прежде всего, письменностью, азбукой, сочиненной
для славян (не для норманнов!) в рамках общегосударственной политики Константинополя,
признававшей национальные языки в священных книгах. Русь получила - сразу и
даром! - громадную литературу, уже переведенную на близкий ее обитателям язык
- это дало громадные цивилизационные преимущества, и обеспечили великое развитие,
которое воспринимается нынче как нечто "само собой разумеющееся". А оно - вовсе
не было таким для славян!
Размеры рецензии заставляют остановиться, но обращу внимание на образы в книге, оригинально и непривычно трактуемые автором: княгиня Ольга, строившая государство вместо привычного норманнского походного "конунгата" и - потерпевшая поражение, и увидевшая гибель всего созданного от рук собственного сына (какая близкая нам человеческая трагедия), и сын ее, Сфендислейв, переименованный Нестором в Святослава, первый герой русской истории, "великий храбрец и воин, который угробил свою армию вдали от дома, после чего печенежский князь Куря пустил его буйную голову на посуду" (стр. 169), и, прежде всего, Владимир Равноапостольный, братоубийца и развратник, и бастард, и узурпатор, но, пожалуй, первым преобразившийся из традиционного норманнского конунга в великого государственного деятеля, в подлинного политика международного масштаба, выигрывавшего кампании не норманнским набегом, а творческим расчетом! Человек, основавший государство, которое кончило дни очень скоро, через какие-то 70 лет, распавшись на уделы, где правили ничтожные правители - обычная судьба всех новых государств того времени, но ведь одновременно при нем возникала новая культура, которой суждено было стать основой новой цивилизации - с ее оригинальным обликом, с особым лицом во человечестве.
Автор цитирует первое дошедшее до нас произведение древнерусской литературы - "Слово о Законе и благодати" епископа Иллариона. Это сочинение обычно толкуется как "антиеврейское", ибо оно противопоставляет мифологию христиан и евреев, что несомненно. Но - как всё у Ильинского! - он находит у епископа новые и необычные образы и подходы. Вот вам начало первого сочинения на Руси: "Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский" (стр. 34), т. е. для Иллариона еще несомненным является еврейское происхождение, еврейский исток его веры. А главная мысль первого русского сочинения была такой: "Все народы помиловал преблагой Бог Наш, и нас не презрел Он: восхотел - и спас нас и привел к познанию истины".
Разумное удовольствие получил я от чтения этого превосходного сочинения.
Прим. редакции. См.
также статьи Петра Ильинского в "Заметках по еврейской истории":
Общественная мораль как фактор истории,
№4 (2005);
«Хазарская легенда» и её место в русской исторической памяти, №1 (2005).
