Vaisberg1

         Постановление II Ватиканского Собора о невиновности еврейского народа в распятии Христа было явлением христианской мировой совести. Но оно не решает — и даже не ставит — основного вопроса об ответственности человека и человечества за распятие в мире Сына Божия. Расхождение основное сейчас между людьми не в том, кто виновен в распятии Христа, а в том, кто был Христос. Тут проходит водораздел между верующими и не верующими во Христа. И только от ответа на этот вопрос зависит понимание духовной ответственности человека и человечества.
         Если оскорбленный, униженный, умученный и распятый римлянами и евреями в Иерусалиме Сын Человеческий был и Сыном Божиим, Словом, Которое сотворило миры, Им же «вся быша», посланным для искупления грехов людей и открывшим человечеству Отца, то вина за оскорбление и убийство Его в мире делается огромной, невыносимой тяжестью для всего человечества; виной общей, безмерной, которую снять, от которой избавить может лишь Сам Христос, молившийся за Своих распинателей. Но без покаяния пред Богом эта вина не может быть снята. Ответственность за Богораспятие лежит на каждом человеке, так как метафизически человечество едино. Но это вина не юридическая, входящая в ведение земных законов, а метафизическая, разверзающая всю греховность мира, не принимающего Бога, восстающего против Него.
         Всякий грешник, не кающийся перед Богом, уже оскорбляет в мире и распинает в себе Сына Божия. Конечно, не «юридически», а религиозно. «Юридически» не виновны в распятии Иисуса Христа даже евреи иерусалимские I века, не имеющие отношения к вине Иуды, первосвященников или римских воинов, фактических исполнителей Голгофской казни. Тем более не виновны в Голгофе — юридически же — следующие поколения людей. Но в том, что многие пребывают, в человечестве и в иудействе, без Христа (и даже в «христианстве» оказываются многие без Христа, без любви к Его Святому Духу), в этом — величайшая метафизическая вина всего человечества, всех его народов, племен и душ. И еврейство не может быть, конечно, освобождено от вины пред Богом. Некуда спрятаться от этой реальности. Мир виновен в отвержении Христа. Виновно и еврейство, избирающее до сих пор «кесаря», свой племенной еврейский национализм, а не Христа, своего духовного Спасителя, не Христово Божье человечество. А еще более виновны христиане, ушедшие от своей первой любви или еще не при- шедшие к ней.
         Каждый, кто не верит в Бога и Иисуса Христа, виновен пред Божьей любовью, пред собою и пред другими. Неверие во Христа есть самое тяжкое самонаказание человечества. И если бы не тяготела эта острая вина на всех нас за неприятие Христа, это было бы знаком нашей духовной безответственности. Отнять у нас ответственность — это значит отнять у нас и свободу нашу нравственную. А без нравственной свободы нет человека, а есть лишь бездушный и бессмысленный агрегат материи. Кто не хочет быть таким агрегатом, призраком бытия, должен принять нравственную ответственность своей бессмертной человечности, свою свободу пред Богом за то все в себе, что несовместимо с Его правдой.
         Иного нет выхода. Уклоняя себя от вины и ответственности и обеляя себя, свой народ (или какой-либо народ) за совершенное Богораспятие, человек отвергает самое ценное, что есть в нем. Приятие же на себя вины за неприятие Христа и за Его распятие — есть утверждение нового бессмертного чело- века.
         Сущность ватиканского постановления о «снятии вины с еврейского народа» можно рассматривать только как стремление очистить совесть всего христианства за греховнейшие действия инквизиции и отделить эти действия от современного церковного сознания.
         Ватиканская декларация, имеющая благородный характер нравственного заступничества за евреев, нужна не только для евреев (так часто невинно страдавших и страдающих только за свое еврейство), но она нужна и для христиан. Волны антисемитизма, до сих пор ходящие по миру, ничем не могут быть оправданы в христианском обществе, хотя иной раз являются лишь обратной стороной еврейского гнушения христианами и крещением во Христа. Не секрет, что даже в наши дни многие евреи употребляют только «кошерные продукты», в процессе приготовления которых полностью исключено участие христиан. По учению раввинов, участие хотя бы одного верующего во Христа человека в этом приготовлении еврейской пищи уже религиозно оскверняет ее.
         Антисемитизм духовно совпадает с таким раввинистическим подходом к человеку. Он — такая же дегуманизация человечества.
         Церковь призвана говорить в мире ясное, не только социально верное, но и религиозно-правдивое, христианское слово. И в ту меру, в которую оно будет христианским, благодатным пророческим словом, оно будет некоторых, может быть даже многих, обижать или, скажем мягче, как-то не удовлетворять. Таково свойство истины, а не приспособления к ней. Истина ранит грешное человечество, но этой раной и исцеляет его. Люди же более чувствуют боль от раны, нанесенной им истиной, чем возможность своего исцеления ею.
         Но есть люди, которые любят именно такую, не «разбавленную», а свято ранящую их и убивающую зло истину. Партийные социальные коллективы, напротив, не перестают воевать друг с другом, объединяясь лишь против этой истины, опираясь на непросветленное сознание человека.
         Мы, люди, ответственны за все длящуюся в истории Голгофу. Мучая брата-человека, мы мучаем Самого Сына Человеческого, отождествившего Себя и со всяким страдающим человеком. И только в понимании этой истины — выход из лукавого человеческого самооправдания и всегда связанно- го с ним ожесточения. Мы в истории ожесточаемся друг против друга в наших делах и обвинениях — национальных, расовых, экономических и религиозных. Мы не знаем духа Христова или не любим его. Мы не признаем своей ответственности за зло в мире, и оттого у нас нет истинного покаяния, осознания, что зло мира есть и наше зло.
         Верующие во Христа, к какому бы народу они ни принадлежали, призваны быть свидетелями веры и покаяния.
         Как человек и пастырь, я чувствую себя глубоко виновным в Распятии Христа Спасителя. Конечно, исторически это Распятие совершилось задолго до того, как я родился в мире. Но я все же виноват, что это Распятие было и еще длится. Исповедую эту вину за себя и за русский народ, из которого я вышел, и за американский народ, среди которого живу. Мы не можем «умывать руки», как Пилат, в знак своей невинности в христопредательстве и христоубийстве! Виновны в этом грехе и евреи, и римляне, и все народы мира. Кто может себя освободить от этой ужасной ответственности? Только Христос, в покаянии нашем, освобождает нас от этого греха. Никакими жалкими словами мы не можем себя освободить от ответственности за распятие Сына Божьего. Отсутствие в нас покаянного сознания порождает в мире фарисейство. От него делаются бессильными религиозные слова. Отражением и выражением такого фарисейства является и антисемитизм — одна из форм перекладывания человеком своей пред Богом вины на других людей.
         И еврейский народ, и народы Рима (из коих вышли воины, прибившие ко кресту Тело Иисусово) несут одинаково метафизическую ответственность за Голгофу. Но ответственность христианских народов за две тысячи лет истории христианства увеличилась многократно. Сколь многообразно среди них распинали — и распинают — Сына Божьего...Больше всех распинает Христа тот, кто неискренне, лицемерно призывает Его Святое Имя. За участников Своей Голгофы, иудеев и римлян, Христос молился на кресте: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23, 34). Относятся ли эти чудесные слова Христовы к нам, христианам, которые носят Христово имя и печать крещения, но так часто отвергают в жизни Христову правду и изменяют Божией милости? Идет ли эта чудесная молитва Господня за христиан, мучающих Христа? Достойны ли и мы принять на себя благодать этой молитвы Христа за Своих распинателей? Ведь мы знаем, что делаем, когда предаем Его. Разве от Израиля или из мусульманских стран идет в наши дни жестокое гонение на веру Христову, в силе еще не бывшей в истории? Оно идет оттуда, где стояло еще недавно православное царство. Там происходит сейчас наибольшее удушение человеческой совести, отрицание Божией святыни и оплевание имени Христова. А многое ли можно сказать в оправдание других народов? Более ли виновно еврейство пред Богом?
         Христианское сознание должно эти истины выговорить до конца.
         В антисемитизме есть три момента. Во первых, это житейское опасение евреев как способных и волевых людей. Такое житейское опасение евреев переходит в отталкивание и унижение их. Второй момент антисемитизма — это несовершенство самих евреев и известное древнее отношение Талмуда ко Христу (обличенное в нашу эпоху евреем проф. Кляузнером в его знаменитой книге о Христе). К этому можно причислить и вековую дискриминацию евреев в отношении евреев же, но уверовавших во Христа и принявших крещение. Дело отца Даниила* в Израиле показывает это. Важным фактором антисемитизма следует считать антихристианский дух в самих христианах, «внутренний талмудизм» христиан. Как фарисейская и саддукейская элита I века относилась к «нечистым язычникам», так некоторые христиане стали относиться в истории к евреям. Это отношение к не верующим во Христа только как врагам Божьим, а не объектам также и попечительной милости и заботы Самого Христа, извращало Христову веру в мире. Инквизиция — порождение этого духа. Защищая святыню веры не свято («по плоти», а не «по духу»), христиане изменяли своей вере и унижали Человечество Христа. Отсюда шло и убеждение, что только евреи виновны в христоубийстве.
         Слова, которые сказал Спаситель ученикам Своим, услышав их предложение «свести огонь с неба» для истребления враждебного Христу самарянского селения, являются ярким ответом антисемитам о духе самого христианства, которого они не знают. «Не знаете, какого вы духа, ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать» (Л к. 9, 55—56). Именно «губить» неверующих (или инаковерующих), отталкивать от Христовой веры, лишь внешней силой побуждая к ней, было в истории политикой (даже чем-то вроде безобразного спорта) инквизиции. Кощунственно именуя себя «святой», инквизиция прибегала к огню физическому, не веря в огонь Святого Духа.
         Многие из евреев относятся к неевреям законнически. Вероятно, и по сей день есть среди евреев и такие, которые семь дней сидят на полу и скорбят, если кто-либо из их семьи уверует во Христа и примет крещение. Но есть и другие евреи, которые осуждают еврейский фанатизм и если еще не веруют во Христа Иисуса как в Мессию Израиля, то уже склоняются пред Его нравственным светом.
         Национал-социалистический расизм, исходивший из культа «священной народности» и «спасительной крови», по глубокому существу своему близок иудаизму. Исходя из плоти, крови и народности, он одинаково гнал христианство и еврейство: еврейство — за другую кровь, христианство — за другой дух.
         Любящему Христа нельзя ненавидеть ни не верующих во Христа, ни равнодушных ко Христу. Ненависть к кому-либо «из-за Христа» отвергает Христа более, чем ненависть ко Христу. Слепой, говорящий, что он «видит», более слеп, чем просто слепой. «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» (Ин. 9, 41).
         Нельзя преуменьшать той истины, что первоначальное христианство этнически было чисто еврейским. В иерусалимском еврействе первого века можно видеть еврейство трех типов. В пятой главе Деяний Апостолов мы видим три образа еврейства — апостольское и два синедрионских. Из этих последних одно — «гамалиилское», обладающее страхом Божиим и исканием воли Божией. И другое — «антигамалиилское», пристрастно антихристианское. Эти образы и типы еврейства остались до нашего времени. И в рассеянии еврейском, и в Израиле видны все эти три образа духовной еврейской ситуации I века.
         Аргумент мудрого Гамалиила (Деян. 5, 34—39) после двадцати веков достаточно подкреплен историей человечества и самого еврейства. Но остались и другие синедрионские голоса, менее снисходительные и нейтральные в отношении «Имени Иисусова». И также есть верующие во Христа евреи, готовые к страданию за Него. Религиозное сознание еврейства наших дней — процесс бродильный. В государстве Израиль и во всем мире создается новая ситуация для еврейства в связи с исчезновением «христианских» государств. Создалась новая ситуация и для христиан всего мира.
         В силу библейской избранности еврейского народа другие народы имеют, конечно, повод искать в евреях некое выражение «вселенскости духовной», и антисемитизм исходит, в сущности, из этого. Антигуманное — и до конца рационально не объяснимое — явление антисемитизма связано с какой-то подспудной убежденностью даже самих антисемитов в исключительности евреев. И отталкивание от евреев, в глубине своей, имеет симптомы веры в евреев.
         Справедливо в наши дни прийти к выводу, что еврейство есть такой же народ, как и все другие, со светлыми и темными сторонами. Странно, что этот, казалось бы, простой вывод некоторым (в силу чего-то иррационального) трудно сделать. Корень этой иррациональности — в необычной судьбе Израиля, в религиозной, а не национальной избранности его. Судьба евреев ясно открывается в главах 11, 12 и 13 Послания апостола Павла к Римлянам. Судьба эта связана не с их древностью (Китай и Индия древнее), а с неповторимой, таинственной их сопряженностью со Христом Страдающим и Воскресшим; гораздо более с Ним, чем с их собственной еврейской «кровью и плотью». Но многие евреи, как и антисемиты, этого не видят. Евреи соединены со всемирным христианством более, чем со своим национализмом. Исторически и метафизически «ракета» всемирного спасения Божьего поднялась уже от земли в небо. А «ракетоноситель» спасения, еврейский народ, «отвалился» от «ракеты» после свершившегося ее «запуска». И теперь летит по истории, лишь как свидетель этого события.
         Люди продолжают жить прошлым, и в силу этого прошлого, а не вечного, продолжают отталкиваться от евреев именно за их древнее богоизбранничество, реальностью которого полно христианство, Божие слово и история. Антисемиты — враги Христа. И всякий нацизм будет всегда стоять рядом с антисемитизмом. Для преодоления антисемитизма нужно и преодоление нацизма в народах. И евреям тоже надо преодолеть секулярную форму своего мессианизма.
         В неприятии Христовой Человечности ео ipso* заключено наказание. Не верующих во Христа нельзя наказывать, гнать или ненавидеть. Они себя наказывают гораздо больше, не давая в своем сердце места Сыну Божьему и Человеческому.
         Христос горько плакал о евреях и завещал этот плач Иерусалиму. И не случайно Стена Плача осталась единственной стеной Его Храма.

* тем самым, в силу того (лат.).

Из "Избранного собрания сочинений в двух томах", т.1, издательство "Братство во имя святого книязя Александра Невского", 1999 г.