А.Соббакевич
Мне очень близка мысль Виктора Балана об ответственности авторов, пишущих на еврейские темы, перед молодым поколением. И весьма уместно, на мой взгляд, приведена цитата из притч Соломоновых. С удовольствием повторю ее уж больно хороша. "Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему...".
Однако и держать в обаянии умного еврейского Ваню тоже, мне кажется, не следует. У Пушкина было, насколько я помню, всего два знакомых еврея, и вряд ли именно после встречи с ними он написал «Поднимем бокалы, содвинем их разом и т.д.»
Искать в его творчестве следы филосемитизма тяжкий и думаю, неблагодарный труд. И это очень хорошо - иначе он был бы фальшив, неискренен и непременно обвинен в том, что его подкупили на жидовские деньги.
Вот к примеру, мы читаем у него об Анне Керн « Наконец, с Божьей помощью выеб.» /Не подымается рука править солнце русской поэзии/ Что ж, изменилось наше отношение к Пушкину, к А. Керн, к драгоценной музыке стихотворения « Я помню чудное мгновение»? Да нисколько. Сделанного, как говорится, не воротишь. Да и действие , само по себе более, чем естественное.
Столь же естествен, на мой взгляд, и антисемитизм Пушкина /сословный, слава Богу, не с пеной на губах/. Он был сыном своего времени и разделял большинство его пламенных заблуждений. Вглядимся вслед за В.Баланом в Соломона. Вот он /Соломон/ говорит
Дни наши сочтены не нами,
Цвел юноша вечор, а нынче умер.
И вот его четыре старика
На сгорбленных плечах несут в могилу .
И вот как комментирует их В, Балан:
« Как характерны эти мысли для еврейского ума! А какие стихи! И как это созвучно раздумьям самого Пушкина о бренности жизни, неизбежности смерти».
Что здесь правда ? Да все правда. Я бы подписался под каждым словом, только вот беда - Соломон произнес свои прекрасные стихи не оттого, что на него при виде балбеса Альберта напало вдруг элегическое настроение, а лишь затем, чтоб подготовить его к злодейскому убийству отца. /и прекрасно в этом преуспел. Помните - Поспешно поднимает перчатку/. Так что перед нами знакомая схема, и все в пределах правил – жид –злодей, сбивающий с праведного пути недалекого христианина /очень прочная конструкция, пережившая века/.
Интересно, а самому Альберу не приходила в голову ничего подобного? Вот его отец, скупой рыцарь, с Соломоном не виделся, и подлый еврей вроде бы не делился с ним своими зловещим ноу-хау, а на аудиенции у герцога барон говорит /внимание/:
Доказывать не стану я, хоть знаю,
Что точно смерти жаждет он моей…
Сам, значит, достиг, как сейчас по телевизору говорят, своим собственным умом. Хорошо, видимо, знал своего мальчика…
Так может Соломон здесь и вообще ни пришей ни пристегни.
Ничего это вам не напоминает? Ну как же – конечно же – спаивание хитроумными евреями русского народа, о котором написано столько огненных страниц и не последними людьми российской культуры. Взять хотя бы и Солженицына.
А если копнуть немного глубже, вот был такой сахарозаводчик Бродский. Так он зачем сахар производил? Люди- то наши наивные по простоте душевной его ложечкой размешивали, а не догадывались, что это был такой научный способ ослабить генофонд русского народа при помощи диабета. И вот теперь приходится драгоценную валюту гнать за рубеж и тратить на иностранный инсулин, и задерживать зарплату бюджетникам. И пенсионеры наши стонут и кроют власть самыми отечественными словами… А ведь напраслину возводят они на властные структуры - ноги–то вон откуда растут.
А чай Высоцкого? Тоже ведь мина замедленного действия. До сих пор по тюрьмам да казармам народ через одного чифирит и травится зловредным еврейским снадобьем.
Да много чего можно при желании припомнить.
Вот я недавно слышал забавный анекдот. Футбольный матч. Команда проигрывает с разгромным счетом. В перерыве тренер настраивает команду как обычно: «Ребята, мяч круглый , земля квадратная…» Замечает что все с перепою. « Кто вчера первый предложил выпить?» Все молчат. «Хорошо, поставлю вопрос иначе. Кто вчера первый сказал : Ну что?»
Ну это я отвлекся.
А вот Пушкин, рисуя образ Соломона, не отвлекается И если, кто еще не совсем отчетливо различает его мерзкую иудейскую душонку, то вот вам упоминание о христопродавце Иуде:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребренники пращура его....
А если и теперь кто–то считает Пушкина филосемитом, то вот вам подручный Соломона - аптекарь Товий, который умеет составлять капли и какие:
Ни вкуса в них, ни цвета не заметно;
А человек без рези в животе,
Без тошноты, без боли умирает.
Теперь перед нами в сборе вся банда троцкистских шпионов и убийц /...как бешеных собак/ или извергов рода человеческого, убийц в белых халатах, кому как нравится /тоже, как бешеных собак/. Как видим и здесь схема до боли знакомая и означает лишь то, что евреи живут в мире, где рассчитывать на объективность еще не пришло время. /Вспомним упоминание об аптекарях-евреях в последней книге Солженицына./ Еще раз повторю, что мне очень близки благородные поиски В. Балана оснований для исторического оптимизма, и я также /надеюсь/, как и г. Балан, люблю Пушкина, но искать их в отношении поэта к евреям – дело мне кажется безнадежное. Так что же посыпать голову пеплом, отказаться от Пушкина? Вовсе нет. Пушкин – великий художник, и хочет он того или не хочет, но под его пером мир встает перед нами во всей своей сложности и многогранности. Вот здесь - то мы и находим /с помощью Пушкина/ такую необходимую нам и нашим детям опору. И это мы должны объяснить им внятно и убедительно, насколько это в наших силах. Не будем сейчас касаться достоинств и недостатков остальных героев маленькой трагедии. / тема эта очень богатая/
Вернемся к Соломону. Кстати, откуда у него деньги? Ни замков, ни поместья никто ему не оставлял. Может быть ратные подвиги и богатые трофеи? Вызывает улыбку. Да и вообще, военное счастье переменчиво. Но деньги все же есть и вроде бы серьезные деньги. А все дело в том, что Соломон обогнал свое время. С истинно еврейской проницательностью /это еще аукнется его потомкам/ он создал первый банк /один из первых/ и воплотил в реальность денежно- кредитные отношения, в отличие от скупого рыцаря, который сидит над своими сундуками с мертвым капиталом, он каждый день своим умом, трудом, волей гонит кровь по кровеносной системе такой враждебной и неблагодарной Европы. Именно на его деньги открывали мастерские и фабрики, кроили грубое солдатское сукно и нежно струящиеся шелка, ковали роскошные рыцарские доспехи, и тяжелые плуги, гранили алмазы и добывали в рудниках железо и медь, именно на его деньги строили корабли и снаряжали экспедиции в дальние страны за экзотическими колониальными товарами. Какое же бесстрашное сердце надо было иметь, какую волю и настойчивость, чтобы вести дела в атмосфере бесправия и унижений, окружавшей еврея в те времена! / Иван, веревку/ От Соломона тянется ниточка и к банкирским домам, ссужавшим европейских монархов, и к нашей обшарпанной сберкассе, и к многоэтажным громадам современных банков, и ко всей нынешней цивилизации.
К слову, сам Пушкин совсем неплохо для поэта разбирался в грубых реалиях повседневной жизни, об этом говорит и положительная динамика в отношениях с А.Керн, и, например, очень трезвая интонация из письма к Плетневу:
« Пришли мне денег сколько можно более. Здесь ломбард закрыт и я на мели». Видать, местный Соломон прихворнул, Или может, повесили на воротах, как Альбер, если помните, грозился.
А его строчка «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать», вообще, на много лет вперед стала двигателем нашей великой литературы.
И вроде бы совсем неплохо получилось.
Ну а второй еврей – аптекарь Товий ... Что ж он, только и делает что готовит яд для простодушных христиан? /простим Пушкину, ведь это только схема/. Но мы- то понимаем, что еврей – аптекарь- это человек науки, человек знаний, тонкого и точного эксперимента, отвечающий за свою ошибку отнюдь не выговором с занесением в учетную карточку, а разгромом и разором дела своей жизни, да и самой жизнью и своей и домочадцев. Как сейчас бы сказали, это был ценный квалифицированный специалист, тем более ценный, что дело происходит в довольно мрачные времена, и от него ниточка тянется к еврейским медицинским династиям, к Хавкину и Вассерману / не к ночи будь помянут/, к самоотверженным врачам - первооткрывателям и ко всем успехам современной медицины.
И в основе всего этого – энергия, трудолюбие, пытливость и тд.
Так что основания для оптимизма в тексте все же есть, но не совсем там, где ищет В Балан.
Правда, давайте отдадим себе отчет, что большая часть еврейских читателей Пушкина, постепенно перекочевала к берегам Средиземного моря, и что отношение Пушкина к евреям, да и сам Пушкин медленно, но неуклонно будет дрейфовать в их сознании, на свое законное 81-ое место. Не знаю как у кого, но у меня это не вызывает особой радости, скорей тревогу, Лучше приобретать, чем терять. /Это влияние Соломона/
Но еще большую тревогу вызывают у меня те юные читатели, которые остались еще в неспокойном пространстве русской диаспоры. Легко представить себе еврейского подростка одного в классе /сейчас больше и не бывает/ в окружении своих русоголовых сверстников , с которыми он связан сотнями силовых линий дружбы, соперничества, тайны, любви , неприязни, составляющих прекрасный и очень чувствительный узор юношеской души. И в один прекрасный день старая учительница с мозгами, закостеневшими за тридцать лет попугайской риторики, начинает разбор, предположим, того же Скупого рыцаря. И не сводя глаз с нашего курчавого героя раскрывает гнусный образ Соломона и подкрепляет свои казенные рассуждения блестящими и убедительными выдержками из текста. Бог с ней, с придурковатой бабкой, у нее крохотная зарплата и адова работа, ее более удачливые еврейские коллеги давно уехали, и не нам травить тараканов в ее голове, но как затихает в эти минуты класс, как тяжело заливает румянец смущения смуглое лицо единственного еврея, как безжалостно скрещиваются на его затылке взгляды одноклассников. И одноклассниц. Вот в эту горькую и томительную минуту мы взрослые, прожившие непростую жизнь евреи, должны придти на помощь нашему юному соплеменнику.
Как это сделать? А давайте напишем крохотный страниц на 40-50 параллельный курс русской литературы для домашнего чтения, где прокомментируем только образы евреев у русских классиков. Я думаю, у книжечки будет спрос.
Сделаем это сдержанно и аргументировано, не станем приукрашивать наших Соломонов и Янкелей, но спокойной и твердой рукой раз и навсегда сорвем с них жалкие и вонючие антисемитские лохмотья, в которые нарядили их по разным причинам великие писатели, / не только русские/ так, чтобы перед нами предстали реальные люди в реальных обстоятельствах, мужеству, проницательности и силе духа которых можно только позавидовать.
В принципе, это вполне возможно – экономика рыночная, земля квадратная, мяч круглый. Ну что?
___Реклама___
Реплика по поводу статьи В Балана о Пушкине
Мне очень близка мысль Виктора Балана об ответственности авторов, пишущих на еврейские темы, перед молодым поколением. И весьма уместно, на мой взгляд, приведена цитата из притч Соломоновых. С удовольствием повторю ее уж больно хороша. "Не отвечай глупому по глупости его, чтобы и тебе не сделаться подобным ему...".
Однако и держать в обаянии умного еврейского Ваню тоже, мне кажется, не следует. У Пушкина было, насколько я помню, всего два знакомых еврея, и вряд ли именно после встречи с ними он написал «Поднимем бокалы, содвинем их разом и т.д.»
Искать в его творчестве следы филосемитизма тяжкий и думаю, неблагодарный труд. И это очень хорошо - иначе он был бы фальшив, неискренен и непременно обвинен в том, что его подкупили на жидовские деньги.
Вот к примеру, мы читаем у него об Анне Керн « Наконец, с Божьей помощью выеб.» /Не подымается рука править солнце русской поэзии/ Что ж, изменилось наше отношение к Пушкину, к А. Керн, к драгоценной музыке стихотворения « Я помню чудное мгновение»? Да нисколько. Сделанного, как говорится, не воротишь. Да и действие , само по себе более, чем естественное.
Столь же естествен, на мой взгляд, и антисемитизм Пушкина /сословный, слава Богу, не с пеной на губах/. Он был сыном своего времени и разделял большинство его пламенных заблуждений. Вглядимся вслед за В.Баланом в Соломона. Вот он /Соломон/ говорит
Дни наши сочтены не нами,
Цвел юноша вечор, а нынче умер.
И вот его четыре старика
На сгорбленных плечах несут в могилу .
И вот как комментирует их В, Балан:
« Как характерны эти мысли для еврейского ума! А какие стихи! И как это созвучно раздумьям самого Пушкина о бренности жизни, неизбежности смерти».
Что здесь правда ? Да все правда. Я бы подписался под каждым словом, только вот беда - Соломон произнес свои прекрасные стихи не оттого, что на него при виде балбеса Альберта напало вдруг элегическое настроение, а лишь затем, чтоб подготовить его к злодейскому убийству отца. /и прекрасно в этом преуспел. Помните - Поспешно поднимает перчатку/. Так что перед нами знакомая схема, и все в пределах правил – жид –злодей, сбивающий с праведного пути недалекого христианина /очень прочная конструкция, пережившая века/.
Интересно, а самому Альберу не приходила в голову ничего подобного? Вот его отец, скупой рыцарь, с Соломоном не виделся, и подлый еврей вроде бы не делился с ним своими зловещим ноу-хау, а на аудиенции у герцога барон говорит /внимание/:
Доказывать не стану я, хоть знаю,
Что точно смерти жаждет он моей…
Сам, значит, достиг, как сейчас по телевизору говорят, своим собственным умом. Хорошо, видимо, знал своего мальчика…
Так может Соломон здесь и вообще ни пришей ни пристегни.
Ничего это вам не напоминает? Ну как же – конечно же – спаивание хитроумными евреями русского народа, о котором написано столько огненных страниц и не последними людьми российской культуры. Взять хотя бы и Солженицына.
А если копнуть немного глубже, вот был такой сахарозаводчик Бродский. Так он зачем сахар производил? Люди- то наши наивные по простоте душевной его ложечкой размешивали, а не догадывались, что это был такой научный способ ослабить генофонд русского народа при помощи диабета. И вот теперь приходится драгоценную валюту гнать за рубеж и тратить на иностранный инсулин, и задерживать зарплату бюджетникам. И пенсионеры наши стонут и кроют власть самыми отечественными словами… А ведь напраслину возводят они на властные структуры - ноги–то вон откуда растут.
А чай Высоцкого? Тоже ведь мина замедленного действия. До сих пор по тюрьмам да казармам народ через одного чифирит и травится зловредным еврейским снадобьем.
Да много чего можно при желании припомнить.
Вот я недавно слышал забавный анекдот. Футбольный матч. Команда проигрывает с разгромным счетом. В перерыве тренер настраивает команду как обычно: «Ребята, мяч круглый , земля квадратная…» Замечает что все с перепою. « Кто вчера первый предложил выпить?» Все молчат. «Хорошо, поставлю вопрос иначе. Кто вчера первый сказал : Ну что?»
Ну это я отвлекся.
А вот Пушкин, рисуя образ Соломона, не отвлекается И если, кто еще не совсем отчетливо различает его мерзкую иудейскую душонку, то вот вам упоминание о христопродавце Иуде:
Его червонцы будут пахнуть ядом,
Как сребренники пращура его....
А если и теперь кто–то считает Пушкина филосемитом, то вот вам подручный Соломона - аптекарь Товий, который умеет составлять капли и какие:
Ни вкуса в них, ни цвета не заметно;
А человек без рези в животе,
Без тошноты, без боли умирает.
Теперь перед нами в сборе вся банда троцкистских шпионов и убийц /...как бешеных собак/ или извергов рода человеческого, убийц в белых халатах, кому как нравится /тоже, как бешеных собак/. Как видим и здесь схема до боли знакомая и означает лишь то, что евреи живут в мире, где рассчитывать на объективность еще не пришло время. /Вспомним упоминание об аптекарях-евреях в последней книге Солженицына./ Еще раз повторю, что мне очень близки благородные поиски В. Балана оснований для исторического оптимизма, и я также /надеюсь/, как и г. Балан, люблю Пушкина, но искать их в отношении поэта к евреям – дело мне кажется безнадежное. Так что же посыпать голову пеплом, отказаться от Пушкина? Вовсе нет. Пушкин – великий художник, и хочет он того или не хочет, но под его пером мир встает перед нами во всей своей сложности и многогранности. Вот здесь - то мы и находим /с помощью Пушкина/ такую необходимую нам и нашим детям опору. И это мы должны объяснить им внятно и убедительно, насколько это в наших силах. Не будем сейчас касаться достоинств и недостатков остальных героев маленькой трагедии. / тема эта очень богатая/
Вернемся к Соломону. Кстати, откуда у него деньги? Ни замков, ни поместья никто ему не оставлял. Может быть ратные подвиги и богатые трофеи? Вызывает улыбку. Да и вообще, военное счастье переменчиво. Но деньги все же есть и вроде бы серьезные деньги. А все дело в том, что Соломон обогнал свое время. С истинно еврейской проницательностью /это еще аукнется его потомкам/ он создал первый банк /один из первых/ и воплотил в реальность денежно- кредитные отношения, в отличие от скупого рыцаря, который сидит над своими сундуками с мертвым капиталом, он каждый день своим умом, трудом, волей гонит кровь по кровеносной системе такой враждебной и неблагодарной Европы. Именно на его деньги открывали мастерские и фабрики, кроили грубое солдатское сукно и нежно струящиеся шелка, ковали роскошные рыцарские доспехи, и тяжелые плуги, гранили алмазы и добывали в рудниках железо и медь, именно на его деньги строили корабли и снаряжали экспедиции в дальние страны за экзотическими колониальными товарами. Какое же бесстрашное сердце надо было иметь, какую волю и настойчивость, чтобы вести дела в атмосфере бесправия и унижений, окружавшей еврея в те времена! / Иван, веревку/ От Соломона тянется ниточка и к банкирским домам, ссужавшим европейских монархов, и к нашей обшарпанной сберкассе, и к многоэтажным громадам современных банков, и ко всей нынешней цивилизации.
К слову, сам Пушкин совсем неплохо для поэта разбирался в грубых реалиях повседневной жизни, об этом говорит и положительная динамика в отношениях с А.Керн, и, например, очень трезвая интонация из письма к Плетневу:
« Пришли мне денег сколько можно более. Здесь ломбард закрыт и я на мели». Видать, местный Соломон прихворнул, Или может, повесили на воротах, как Альбер, если помните, грозился.
А его строчка «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать», вообще, на много лет вперед стала двигателем нашей великой литературы.
И вроде бы совсем неплохо получилось.
Ну а второй еврей – аптекарь Товий ... Что ж он, только и делает что готовит яд для простодушных христиан? /простим Пушкину, ведь это только схема/. Но мы- то понимаем, что еврей – аптекарь- это человек науки, человек знаний, тонкого и точного эксперимента, отвечающий за свою ошибку отнюдь не выговором с занесением в учетную карточку, а разгромом и разором дела своей жизни, да и самой жизнью и своей и домочадцев. Как сейчас бы сказали, это был ценный квалифицированный специалист, тем более ценный, что дело происходит в довольно мрачные времена, и от него ниточка тянется к еврейским медицинским династиям, к Хавкину и Вассерману / не к ночи будь помянут/, к самоотверженным врачам - первооткрывателям и ко всем успехам современной медицины.
И в основе всего этого – энергия, трудолюбие, пытливость и тд.
Так что основания для оптимизма в тексте все же есть, но не совсем там, где ищет В Балан.
Правда, давайте отдадим себе отчет, что большая часть еврейских читателей Пушкина, постепенно перекочевала к берегам Средиземного моря, и что отношение Пушкина к евреям, да и сам Пушкин медленно, но неуклонно будет дрейфовать в их сознании, на свое законное 81-ое место. Не знаю как у кого, но у меня это не вызывает особой радости, скорей тревогу, Лучше приобретать, чем терять. /Это влияние Соломона/
Но еще большую тревогу вызывают у меня те юные читатели, которые остались еще в неспокойном пространстве русской диаспоры. Легко представить себе еврейского подростка одного в классе /сейчас больше и не бывает/ в окружении своих русоголовых сверстников , с которыми он связан сотнями силовых линий дружбы, соперничества, тайны, любви , неприязни, составляющих прекрасный и очень чувствительный узор юношеской души. И в один прекрасный день старая учительница с мозгами, закостеневшими за тридцать лет попугайской риторики, начинает разбор, предположим, того же Скупого рыцаря. И не сводя глаз с нашего курчавого героя раскрывает гнусный образ Соломона и подкрепляет свои казенные рассуждения блестящими и убедительными выдержками из текста. Бог с ней, с придурковатой бабкой, у нее крохотная зарплата и адова работа, ее более удачливые еврейские коллеги давно уехали, и не нам травить тараканов в ее голове, но как затихает в эти минуты класс, как тяжело заливает румянец смущения смуглое лицо единственного еврея, как безжалостно скрещиваются на его затылке взгляды одноклассников. И одноклассниц. Вот в эту горькую и томительную минуту мы взрослые, прожившие непростую жизнь евреи, должны придти на помощь нашему юному соплеменнику.
Как это сделать? А давайте напишем крохотный страниц на 40-50 параллельный курс русской литературы для домашнего чтения, где прокомментируем только образы евреев у русских классиков. Я думаю, у книжечки будет спрос.
Сделаем это сдержанно и аргументировано, не станем приукрашивать наших Соломонов и Янкелей, но спокойной и твердой рукой раз и навсегда сорвем с них жалкие и вонючие антисемитские лохмотья, в которые нарядили их по разным причинам великие писатели, / не только русские/ так, чтобы перед нами предстали реальные люди в реальных обстоятельствах, мужеству, проницательности и силе духа которых можно только позавидовать.
В принципе, это вполне возможно – экономика рыночная, земля квадратная, мяч круглый. Ну что?