РОНДЕЛЬ
На границе света и тени
Между радостью и бедой
Тороплюсь за своей звездой,
Не считая жизни ступеней.
Прохожу сквозь туман сомнений
С гордо поднятой головой
На границе света и тени,
Между радостью и бедой.
Не дослушав расхожих мнений,
Не боясь казаться смешной,
Ухожу в сотворенный мной
Поэтический мир видений
На границе света и тени.
СЫНУ
Когда в душе хаос и мрак,
Мой сын – мой крик и утешенье,
За каждый твой неверный шаг
Я у тебя прошу прощенья.
Прости, что я тебя, мой сын,
Порывам собственным послушна,
Не научила быть иным –
Холодным, жестким, равнодушным.
Прости за каждый трудный год,
За каждый одинокий вечер,
И что под груз твоих забот
Я не могу подставить плечи.
Прости за тернии дорог,
За боль обид и за усталость,
Что только я на твой порог
Несу свою любовь и жалость.
За то, что твой остыл очаг,
За все ошибки и сомненья,
За каждый твой неверный шаг
Я у тебя прошу прощенья.
СОЛО ДЛЯ ГИТАРЫ
На синем стекле
Скользит в полумгле
Двух профилей робкий след.
Последний роман –
Забытый романс,
Короткий хмельной рассвет.
Надежда была,
Что лгут зеркала,
Успешен с годами бой.
Последний роман –
Цыганский романс,
Гитары аккорд шальной.
Что время? Песок.
Закат так далёк.
Любовь, как всегда, права.
Последний роман –
Жестокий романс,
Словесные кружева.
Зима за окном.
В бокале моём
Водица взамен вина.
Последний роман –
Угарный обман,
Оборванная струна.
ВНАЧАЛЕ
А Каин Авеля убил в слепом порыве,
Не ведая о смерти ничего.
Вокруг сверкало жизни торжество,
Родные были веселы и живы.
А этот вдруг лежит – стеклянный взгляд,
Бледнеет, остывает понемногу.
И Каин закричал: - Ну что ж ты, брат!
Вставай скорей! Я не хотел, ей Богу!
Он за руки тянул, глядел в глаза,
Шептал на ухо: - Ну же встань, попробуй!
Отчаянье давно сменило злобу.
Но не было уже пути назад.
Так смерть пришла на Землю в первый раз,
Чтоб навсегда остаться среди нас.
ПОСЛЕ ПОТОПА
Людских деяний смыв последний прах,
Затих потоп, устав хлестать волнами.
Остался только Ной с тремя сынами
На от грехов очищенных камнях.
Сыны решили жизнь начать с азов,
Друг другу плечи стиснув на прощанье.
И оставались, как воспоминанья,
На влажных тропах лужицы следов.
Три брата шли сквозь радужный поток,
Ещё неся в себе тепло объятий.
И каждый твёрдо знал, что люди – братья,
И каждый верил – смыл вражду потоп.
Опять столетий потянулась нить.
Народы суетятся озверело.
Душа хранить былое не умела,
А память всё успела позабыть.
Увидеть бы, шагнув сквозь забытьё –
По мокрым травам уходили трое.
Мы – чада их, семья, потомки Ноя.
Так что мы делим и хотим чего?
Как будто вспять событий вал скользит
На прежний путь к Содому и Гоморре.
Взорвётся мир и выплеснется море,
И грянут с неба вечные дожди.
Да сгинет день! Да будет день иной!
Над хлябью волн скользнёт рассвет неверный.
И по камням, очищенным от скверны,
Пойдёт с тремя сынами новый Ной.
На границе света и тени
Между радостью и бедой
Тороплюсь за своей звездой,
Не считая жизни ступеней.
Прохожу сквозь туман сомнений
С гордо поднятой головой
На границе света и тени,
Между радостью и бедой.
Не дослушав расхожих мнений,
Не боясь казаться смешной,
Ухожу в сотворенный мной
Поэтический мир видений
На границе света и тени.
СЫНУ
Когда в душе хаос и мрак,
Мой сын – мой крик и утешенье,
За каждый твой неверный шаг
Я у тебя прошу прощенья.
Прости, что я тебя, мой сын,
Порывам собственным послушна,
Не научила быть иным –
Холодным, жестким, равнодушным.
Прости за каждый трудный год,
За каждый одинокий вечер,
И что под груз твоих забот
Я не могу подставить плечи.
Прости за тернии дорог,
За боль обид и за усталость,
Что только я на твой порог
Несу свою любовь и жалость.
За то, что твой остыл очаг,
За все ошибки и сомненья,
За каждый твой неверный шаг
Я у тебя прошу прощенья.
СОЛО ДЛЯ ГИТАРЫ
На синем стекле
Скользит в полумгле
Двух профилей робкий след.
Последний роман –
Забытый романс,
Короткий хмельной рассвет.
Надежда была,
Что лгут зеркала,
Успешен с годами бой.
Последний роман –
Цыганский романс,
Гитары аккорд шальной.
Что время? Песок.
Закат так далёк.
Любовь, как всегда, права.
Последний роман –
Жестокий романс,
Словесные кружева.
Зима за окном.
В бокале моём
Водица взамен вина.
Последний роман –
Угарный обман,
Оборванная струна.
ВНАЧАЛЕ
А Каин Авеля убил в слепом порыве,
Не ведая о смерти ничего.
Вокруг сверкало жизни торжество,
Родные были веселы и живы.
А этот вдруг лежит – стеклянный взгляд,
Бледнеет, остывает понемногу.
И Каин закричал: - Ну что ж ты, брат!
Вставай скорей! Я не хотел, ей Богу!
Он за руки тянул, глядел в глаза,
Шептал на ухо: - Ну же встань, попробуй!
Отчаянье давно сменило злобу.
Но не было уже пути назад.
Так смерть пришла на Землю в первый раз,
Чтоб навсегда остаться среди нас.
ПОСЛЕ ПОТОПА
Людских деяний смыв последний прах,
Затих потоп, устав хлестать волнами.
Остался только Ной с тремя сынами
На от грехов очищенных камнях.
Сыны решили жизнь начать с азов,
Друг другу плечи стиснув на прощанье.
И оставались, как воспоминанья,
На влажных тропах лужицы следов.
Три брата шли сквозь радужный поток,
Ещё неся в себе тепло объятий.
И каждый твёрдо знал, что люди – братья,
И каждый верил – смыл вражду потоп.
Опять столетий потянулась нить.
Народы суетятся озверело.
Душа хранить былое не умела,
А память всё успела позабыть.
Увидеть бы, шагнув сквозь забытьё –
По мокрым травам уходили трое.
Мы – чада их, семья, потомки Ноя.
Так что мы делим и хотим чего?
Как будто вспять событий вал скользит
На прежний путь к Содому и Гоморре.
Взорвётся мир и выплеснется море,
И грянут с неба вечные дожди.
Да сгинет день! Да будет день иной!
Над хлябью волн скользнёт рассвет неверный.
И по камням, очищенным от скверны,
Пойдёт с тремя сынами новый Ной.
